Руки прочь от Миссисипи

Глава первая

Выйдя из автобуса, Эмма первым делом зажмурила глаза и глубоко втянула в себя воздух.

Да, вот этим и должно было пахнуть: навозом, бензином и влажной землёй.

Летними каникулами у Долли.

Эмма закинула рюкзак за спину и вприпрыжку побежала по дороге. Она плюнула в деревенский пруд, проскакала по двум лужам и оказалась перед калиткой бабушкиного сада.

Здесь всё было как всегда.

Тот же старый дом с облупившейся краской, те же цветочные ящики, в которых у Долли вместо гераней росли кочаны салата. Разве что на машине появилась ещё одна вмятина, и чёрная кошка, сидевшая на мусорном баке, была Эмме пока ещё не знакома.

Как всегда, к её приезду под грецким орехом был накрыт шаткий садовый столик. В траве копошились куры, а у раскрытой входной двери дремали Том и Джерри, старые псы Долли. Когда Эмма распахнула калитку и направилась к дому, ни один из них даже морды не приподнял. И лишь увидев девочку прямо перед собой, они сонно завиляли хвостами и положили грязные лапы на её ботинки.

— Ну привет, сторожевые суперпсы.

Почесав обоим за ушами, Эмма угостила их собачьими сухариками. Она всегда набивала ими полные карманы, собираясь ехать к бабушке.

Из дома несло горелым.

Эмма улыбнулась. Видно, Долли снова пыталась что-то испечь. Вероятно, на всём белом свете она была единственной бабушкой, которой ни в какую не удавался даже самый простенький пирог. Готовила она, впрочем, тоже не особенно хорошо. Всё то, чем с удовольствием занимались бабушки подружек Эммы, Долли ничуть не увлекало: она не вязала крючком, не вязала на спицах и не читала вслух сказок. О дне рождения Эммы она забывала каждый год. Её седые волосы были короткими, как спички, одежду она носила главным образом мужскую и свою машину ремонтировала сама.

Эмма не променяла бы её ни на какую другую бабушку.

— При-ве-ет! — крикнула она в заполненную дымом кухню. — Я снова приехала.

Из-под кухонного стола на Эмму с лаем выскочил здоровенный пёс и, подпрыгнув, лизнул её в лицо.

— Привет, родная моя. — Долли сидела на корточках перед духовкой, и вид у неё был совершенно несчастный. Она вынула свой пирог и шмякнула его на стол. — Ну ты погляди, опять перепекла. Ничего не понимаю. А ведь я даже специально раздобыла себе такой вот дурацкий кухонный будильник.

Огромная собака оставила Эмму в покое и принялась обнюхивать сгоревший пирог.

— Какая удача, что я ещё на всякий случай купила немного выпечки.

Долли вытерла о штаны испачканные мукой руки и чмокнула Эмму в щёку.

— Как хорошо, что ты снова здесь. Надеюсь, ты по мне скучала?!

— Ещё как скучала.

Эмма сняла рюкзак и протянула незнакомой собаке горстку сухариков.

— А этот ещё откуда взялся?

Долли вынула из шкафа большой свёрток с пирогом.

— Пучок-то? — Она потянула Эмму за собой на свежий воздух. — Его наш ветеринар Кнапс нашёл где-то у въезда на автобан. Ты же знаешь, как раз такие всегда попадают ко мне.

Эмма широко улыбнулась.

Ещё бы ей не знать! Куры, не несущие яиц, беременные кошки и грызущие ковры собаки — бабушка принимала всех подряд. Даже одного старого мерина к себе взяла — теперь он пасся за её домом на выгоне. Звали его Альдо. Четыре года назад Долли спасла его от живодёрни. На спине Альдо она обучила Эмму верховой езде.

— Как поживает Альдо? — спросила Эмма.

Долли присела на садовую лавку, которую дедушка смастерил много лет назад, налила в чашку какао и протянула Эмме.

— Альдо? У него всё хорошо. Небольшие неприятности с зубами, но жрёт всё равно как слон.

— А что вообще слышно? — Эмма взяла в руку кусок пирога.

Одна из куриц скрылась под столом и дёрнула за шнурок её ботинка.

— Ну что… да ты и сама слышишь.

Как раз в этот момент в автомастерской Проске по соседству заглох мотор. Эльсбет Докенфус, соседка Долли по левую руку, подметала дорогу перед стеной своего сада — под аккомпанемент радио.

— Эй, Эльсбет! — крикнула Долли. — Ты не могла бы сделать своё радио чуть потише? У меня от этого грохота уже кофе из чашки выплёскивается.

Ворча себе под нос что-то невнятное, Эльсбет прошаркала к стене, выключила радио и приблизилась к забору Долли.

— На вот! — Она перебросила через забор пустую сигаретную пачку и две палочки от мороженого. — Это я нашла у тебя под забором.

— Вот уж это вполне могла бы оставить себе, — отмахнулась Долли. — Хочешь чашечку кофе, Эльсбет?

— Нет уж, спасибо. — Эльсбет кивнула Эмме. — Привет, Эмма, а я-то думала, ты домой уехала.

— Так я и уехала. — Эмма едва удержалась, чтобы не рассмеяться. — Но это было уже три месяца назад, фрау Докенфус. А сейчас у меня летние каникулы.

— Ах вот как? — Эльсбет Докенфус наклонилась и выдернула из земли несколько цветочков, росших у Долли под забором. — Одуванчики. Фу ты, чёрт. Ладно, ешьте свой пирог. У меня свои дела.

С мрачным лицом она вновь взялась за метлу, включила радио на полную громкость и принялась мести дальше.

Долли вздохнула. Но Эмма не могла сдержать улыбки.

— Всё как всегда. Это замечательно.

А вот дома сейчас всё в очередной раз менялось. Пока Эмма гостила у Долли, её родители обставляли новую квартиру. Новая квартира, новый город, новая школа. Об этом не хотелось даже вспоминать.

— Всё как всегда, говоришь? — Долли покачала головой. — Не совсем, сладкая моя. На прошлой неделе умер старый Клипербуш.

— Ой! — Эмма испуганно взглянула на бабушку. — Он же был ещё совсем не старый.

Долли снова покачала головой.

— Не намного старше меня. Но об этом ты наверняка сейчас всё в точности узнаешь, — она показала в сторону калитки. — Глянь-ка, кто там бежит. Ну и быстро же разнеслась весть о твоём приезде.

Вокруг деревенского пруда бежали два мальчугана — это были Лео и Макс, сыновья булочника, жившие в доме напротив. Они наперегонки помчались к калитке Долли, и Макс, как всегда, перемахнул через неё первым. Он показал брату язык и рванулся к свободному стулу рядом с Эммой. Следом за ним появился раздосадованный Лео.

— Ты меня толкнул, — накинулся он на брата. — Только чтобы перед Эммой выпендриться.

— Эй вы оба! — Долли приподняла свою чашку. — С вашей толкотнёй чуть мой кофе не расплескали. Тоже хотите что-нибудь попить? Или съедите по куску пирога?

— Это ты пекла? — недоверчиво спросил Макс.

— Что ты хочешь этим сказать?!

— Ну раз нет, то я с удовольствием.

— Нахальство, — фыркнула Долли и поднялась. — Но чего-нибудь попить я вам всё же принесу.

В сопровождении Пучка она скрылась в доме.

— Ну привет, Эмма, — пробормотал Лео.

— Ты представляешь, что случилось? — Макс отпихнул брата в сторону. — Старый Клипербуш упал замертво прямо перед нашей лавкой. Прямо вот так — бах! — и свалился. Ну ты же помнишь Клипербуша?

Эмма кивнула. Она прекрасно помнила.

Каждое воскресенье он проезжал по деревне верхом на своей кобыле Миссисипи. В её гриву были вплетены разноцветные ленточки с маленькими бубенчиками. На голове Клипербуша неизменно красовалась ковбойская шляпа. Всякий раз, проезжая мимо дома Долли, он эту шляпу стягивал и приветственно ею помахивал.

— Он был мертвёхонек, как безголовая курица, — выдохнул Макс.

Лео взял себе кусок пирога, уселся на место Долли и отпил глоток от её кофе с молоком.

— А вы его… в смысле… — Эмме было неловко смотреть на них. — Вы его видели?

— Конечно, — сказал Макс, — то есть я-то видел. А этот, — он ткнул брата в бок, — сразу исчез за домом, и его стошнило.

— А вот и нет, — возразил Лео.

— А вот и да! — Макс чуть не спихнул брата со стула. — Я хотел было поднести ко рту Клипербуша зеркальце, как это в кино всегда делают, но мама меня не пустила. А его лошадь ужасно разволновалась. Будто понимала, что случилось. Только доктор Кнапс и смог её успокоить.

Доктора Кнапса Эмма тоже знала. В доме Долли он был завсегдатаем. С кем-нибудь из её животных вечно было что-нибудь не так.

— Ну что? — Долли вернулась с бутылкой сока. — Эти двое уже всё рассказали тебе о кончине Клипербуша?

Лео пододвинулся, освобождая место для Долли.

— И что с того? — буркнул Макс. — Не каждый же день такое бывает, чтобы кто-нибудь замертво валился, верно?

— К счастью, нет, — ответила Долли. — Мне будет не хватать Клипербуша. Что ни говори, умер он красиво.

— Папа говорит, что он был чокнутый, — вставил Макс.

— Да ладно! — Долли взяла своё блюдце и положила на него кусок пирога для Макса. — Твой отец полдеревни чокнутыми считает. И меня, небось, тоже.

— А что произошло с его кобылой? — спросила Эмма.

Мальчики пожали плечами.

— Уж она-то точно чокнутая, — заметил Макс с набитым ртом.

Долли задумчиво разгладила скатерть.

— Пока что о ней заботится Кнапс. Но всё наследство, пожалуй, достанется племяннику Клипербуша, а уж тот-то кобылу точно продаст.

— Жалко, — пробормотала Эмма.

Готовясь ехать на Миссисипи верхом, Клипербуш всегда сам наряжал её, и всякий раз чуть-чуть по-другому. Эмма иногда держала пари с Долли о том, будут у кобылы цветы за ушами или бубенцы на уздечке. Каждое воскресенье они сидели под ореховым деревом и с нетерпением ожидали.

Наконец Клипербуш появлялся, взмахивал своей шляпой и восклицал: «С добрым утром, дорогие дамы».

Конечно, Эмма тоже будет по нему скучать.

Уж это точно.