Рукопись, найденная в ванне

«Рукопись, найденная в ванне» увидела свет в 1961 году. Это было время «оттепели» в СССР, ветер перемен затронул и Польшу — в большей даже степени, чем нашу страну, где роман так и не печатался вплоть до 1993 года, — что, на деле, не вызывает удивления: роман этот с убийственной силой изображает суть тоталитарной системы с ее манией преследования, пронизывающей все и вся и превратившейся в образ жизни, с ее чудовищной, обезличенной бюрократической машиной — и, конечно же, ложью, ставшей обязательной нормой бытия. Эти знаки тоталитарной страны, государства, читатель с легкостью вычленяет в «Рукописи…», казалось бы, повествующей всего лишь о Здании — о некоем учреждении разведки, не более того. Но тут же вспоминается, что такие автономные, самодостаточные структуры-гиганты — НКВД, КГБ, гестапо — возникают именно под крылом тоталитарных режимов.

Мало того, Станислав Лем, как всегда, создал произведение удивительно многослойное. «Рукопись…» — первоклассный психологический роман; в нем демонстрируется феномен порабощенного духа, личности, лишенной внутренней свободы и чувства собственного достоинства, — феномен, без которого тоталитаризм был бы невозможен.

В Польше, стране от века свободолюбивой, поработить дух не удалось, поэтому-то «Рукопись, найденная в ванне» была там опубликована немедленно после создания. Но — с одним цензурным условием: автору пришлось написать вводную главу, в которой читателю сообщается, что действие романа происходит в Америке, в каком-то Третьем Пентагоне и так далее.

«Я был вынужден, — писал он переводчику, — предпослать этому роману «Предисловие», в котором место действия фиктивно переносилось в Америку, в противном случае, как сообщил мне польский издатель, роман не сможет выйти в свет по цензурным соображениям» (из письма от 10 октября 1991 г.).

Это вынужденное «Предисловие» вошло во все польские и переводные издания. Нам проще всего было бы его опустить, однако же глава-предисловие интересна сама по себе: самостоятельный фантастический рассказ, очень забавный и очень «лемовский», а кроме того, как считает сам писатель, это документ времени. Поэтому, с согласия автора, мы публикуем «предисловие для цензора» в приложении.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА к предыдущим изданиям «Рукописи, найденной в ванне»

«Записки человека неогена» — один из драгоценнейших памятников архаического прошлого Земли. Они относятся к позднему периоду предхаотической культуры, которая предшествовала Великому Распаду. Вот иронический парадокс истории: о цивилизациях раннего неогена, о пракультурах Ассирии, Египта и Греции мы знаем много больше, нежели о временах праатомистики и ранней астрогации. От архаических культур все же остались долговечные памятники из кости, камня, обожженной глины и бронзы, тогда как в среднем и позднем неогене для запечатления всей совокупности знаний применялась так называемая бумагга.

Это производное целлюлозы, вещество непрочное, почти совершенно белое, вальцевали и резали на прямоугольные листы, затем на них посредством надавливания наносили черной краской всевозможную информацию, складывали их вместе и особым образом сшивали.

Чтобы понять, почему стал возможен Великий Распад, катастрофа, за считанные недели истребившая наследие многих веков, нужно вернуться на три тысячи лет назад. В те времена не было еще ни метамнестикн, ни кристаллизаторов информации.

Все функции нынешних мнеморов и гностронов выполняла бумагга. Правда, существовали уже зачатки механической памяти, но то были огромные и сложные в обслуживании машины, используемые, впрочем, лишь в узко специальных целях. Их называли «электрическими мозгами», в силу того же, понятного лишь с исторической дистанции преувеличения, в силу которого малоазийские зодчие полагали, что башни Баа-Билонской святыни упираются в небо.

Мы точно не знаем, когда и где вспыхнула эпидемия папиролиза. По-видимому, это случилось в южных, пустынных провинциях тогдашнего государства Аммер-Ку, где строили первые космические порты. Современники не сразу поняли, какая им угрожает опасность. Мы не склонны осуждать их за легкомыслие столь сурово, как это делали многие позднейшие историки. Действительно, бумагга не отличалась особой прочностью, однако нельзя возлагать на предхаотическую культуру ответственность за то, что она не предусмотрела появления катализатора РВ, известного также как фактор Гарция. Впрочем, действительная природа этого фактора была установлена лишь в галактийскую эпоху Продоктором Фолсесом Шестым, обнаружившим, что его колыбелью является третий спутник Урана. Случайно занесенный на Землю одной из раннеорбитальных исследовательских экспедиций (согласно Прогностору Фаа-Вааку это была восьмая малалдийская экспедиция), фактор Гарция вызвал лавинообразный распад бумагги на всем земном шаре.

Подробности катаклизма нам неизвестны. Согласно устным преданиям, кристаллизированным лишь в четвертом галактиуме, очагами эпидемии были крупные накопители знаниеносных бумагг, так называемые бао-блио-теки. Реакция протекала почти моментально. На месте бесценных залежей коллективной памяти оставались груды серой, легкой как пепел пыли.

Предхаотические ученые полагали, что имеют дело с особым вирусом, и потратили много времени на напрасные поиски. Трудно не согласиться с горьким замечанием Четвертого Тавридского Историогностора, что они оказали бы большую услугу человечеству, посвятив это потраченное впустую время вытесыванию распадавшейся информации в камне.

Поздний неоген, эпоха катастрофы, не знал ни гравитроники, ни киберкономики, ни синтефизики. Экономика отдельных этнических групп, так называемых надций, имела относительно автономный характер. Она целиком зависела от циркуляции бумагги, так же как и бесперебойность доставок на Марс, где шла лишь первая стадия строительства Тиберии Сыртовой.

Папиролиз обратил в руины не только экономическую жизнь. Те времена не без оснований называют эпохой папирократии. Бумагга регулировала и координировала все виды коллективной деятельности, а сверх того определяла, не очень-то ясным для нас образом, судьбы отдельных людей (в качестве так называемых «личных бумагг»). Впрочем, прикладные и ритуальные значения бумагги в тогдашнем фольклоре (а катастрофа пришлась на период высшего развития культуры предхаотического неогена) все еще не систематизированы до конца. Значение одних ее разновидностей нам известно, от других остались лишь пустые названия (аффиши, чьеки, баункнооты, духоменты и пр.). В ту эпоху нельзя было родиться, вырасти, учиться, трудиться, путешествовать, добывать средства к существованию без посредничества бумагги.

Сказанное дает понятие о размерах катастрофы, обрушившейся на Землю. Все контрмеры: карантин, изоляция целых городов и континентов, строительство герметических убежищ — не принесли результата. Наука того времени была бессильна перед субатомной структурой катализатора, возникшего в ходе анабиотической эволюции. Впервые в истории общественным связям угрожал полный распад. Как гласит надпись, высеченная анонимным певцом катаклизма на стене бани в раскопках Фри-Ско (одного из наиболее сохранившихся городов северного Аммер-Ку) и расшифрованная археологами, «небо над городом затмили тучи распавшейся бумагги, а потом сорок дней и ночей шел грязный дождь; так, с ветром и потоками грязи, стекла с лица Земли человеческая история».

Поистине жесток был удар, нанесенный гордости человека позднего неогена, мнившего, что уже достал рукой до звезд. Кошмар папиролиза захватывал все области жизни. В городах вспыхнула паника, люди, лишившиеся всего, что удостоверяло их личность, теряли рассудок, снабжение рушилось, торжествовало насилие; техника, наука, образование — распадались и гибли. Выходящие из строя электростанции не удавалось отремонтировать за неимением планов и чертежей. Гас электрический свет, и наступившую тьму рассеивало лишь пламя пожаров.

Так неоген сменился хаотическим периодом, который продолжался два столетия с лишним. От первой четверти века Великого Распада не сохранилось ни одной писаной хроники, по причинам слишком понятным. Можно только догадываться, в каких условиях правительство возникшей за полстолетия до того Земной Федерации пыталось предотвратить распад общества.

Чем выше цивилизация, тем важнее для нее бесперебойное обращение информации, тем чувствительнее она к любому его нарушению. Кровообращение общественного организма замирало. Единственной сокровищницей знаний оставалась память живущих специалистов, следовательно, ее надо было запечатлеть прежде всего. Эта задача, казалось бы, не слишком сложная, оказалась неразрешимой. Знания позднего неогена были настолько расчленены, что ни один специалист не охватывал всей своей области. Воссоздание знаний требовало поэтому кропотливых, долгих усилий целых групп специалистов. Если бы за это принялись сразу, утверждает Лаа Бар, Восьмой Полигностор из Бермандской исторической школы, цивилизация неогена была бы вскоре реконструирована. Высокочтимому создателю хронологической систематики неогена следует ответить, что таким образом, возможно, и удалось бы накопить горы знаний, однако после достижения этой цели некому было бы ими воспользоваться. Это было бы не по силам ордам кочевников, покидающих руины опустошенных городов, а их одичавшие дети уже и вовсе не владели бы искусством чтения и письма. Цивилизацию приходилось спасать в то самое время, когда приходила в упадок промышленность, замирало строительство, останавливался транспорт, когда о помощи молило голодающее население целых континентов и лишенные подвоза колонии Марса, которым угрожала гибель. Не могли же специалисты предоставить человечество самому себе, чтобы в тишине и спокойствии создавать новые способы записи информации.

Усилия предпринимались отчаянные. Вся продукция некоторых отраслей развлекательной индустрии (например, так называемой киноиндустрии) отныне использовалась лишь для записи информации о движении судов и ракет, потому что их катастрофы все учащались. Воссоздаваемые по памяти планы энергосетей наносили на одежную ткань. Все запасы пригодных для писания искусственных материалов были направлены в школы. Ученые-физики осуществляли надзор за атомными реакторами, грозившими взрывом. Команды специалистов-спасателей мчались с одного конца планеты на другой. Но все это были лишь песчинки порядка, атомы организации, которые тонули в океане воцарявшегося хаоса. Хаотическую культуру, колеблемую неустанными потрясениями, противостоящую половодью неграмотности, невежества, деградации, следует оценивать не по тому, что она утратила из наследия истории, но по тому, что она, вопреки всему, сумела спасти.

Противодействие первой волне Великого Распада потребовало наибольших жертв. Удалось удержать передовые посты землян на Марсе и реконструировать технологию — становой хребет цивилизации. Магнитотеки и микрофоны пришли на смену хранилищам распавшейся бумагги. Увы, в других областях потери оказались ужасны.

Новых средств записи не хватало для удовлетворения даже самых неотложных потребностей, поэтому ради спасения материальных основ культуры в жертву приносилось все, что не служило этому прямо. Самая тяжелая катастрофа постигла гуманитарные науки. Знания передавались изустно, в виде лекций, слушатели которых стали наставниками следующего поколения. То было одно из поразительнейших проявлений примитивизма хаотической культуры; так что, выйдя из катастрофы, Земля понесла невосполнимые потери в области историографии, палеологии и палеоэстетики. Удалось спасти дашь жалкие крохи литературного наследия. В прах обратились миллионы томов исторических хроник, бесценное достояние среднего и позднего неогена.

И вот, на исходе хаотического периода, положение было в высшей степени парадоксальным: при сравнительно развитой технике — уже существовали ранняя гравитроника и технобиотика, а также регулярное внутригалактическое сообщение, — человечество ничего или почти ничего не знало о собственном прошлом. Все, что сохранилось из огромного неогенического наследия, — это не связанные между собой фрагменты, сообщения о фактах, искаженные до полной невнятицы, переиначенные в ходе многократного устного пересказа, и именно такая история, с ненадежной по сей день хронологией важнейших событий, полная пропусков и лакун в кристаллах познания, досталась нам в удел.

Можно лишь повторить вслед за Субгностором Наппро Лейзом, что папиролиз обернулся историолизом. Лишь на этом фоне понятно все значение трудов Прогностора Вид-Висса, который, трудясь в одиночку, в разладе с официальной историографией, открыл «Записки человека неогена» — дошедший до нас через бездну столетий голос одного из последних жителей погибшего государства Аммер-Ку. Это сокровище тем драгоценнее, что не имеет аналогов. С ним не идут ни в какое сравнение духоментальные находки, которые археологическая экспедиция Палеогностора Мнемонита Брадраха Сыртийского извлекла из мергелей нижнего преднеогена. Это памятники верований, господствовавших в Аммер-Ку в эпоху VIII Династии, а речь в них идет о всякого рода Опасностях, как-то: Черной, Красной и Желтой; вероятно, то были заклятия тощашней каббалистики, связанные с загадочным божеством Рас-Са, которому будто бы приносили в жертву людей. Но это истолкование остается предметом спора между Трансаденской и Великосыртийской школами, а также группой учеников знаменитого Год-Ваада.

Следует опасаться, что большая часть истории неогена для нас навсегда останется тайной, ибо самые важные подробности общественной жизни не могут быть установлены даже методом хронотракции. Изложение того отрезка истории, который удалось частично реконструировать, выходит за рамки настоящего предисловия. Мы ограничимся немногими замечаниями, которые помогут читателю лучше понять «Записки». Эволюция древних верований протекала двуэтапно. В первую (древнемеловую) эпоху существовали различные религии, которые основывались на призвании сверхъестественного, нематериального начала, первичного по отношению ко всему сущему. От древнемеловой эпохи остались такие долговечные памятники, как пирамиды (относящиеся к раннему неогену), а также сооружения, обнаруженные в мезогенических раскопках (островерхие готические святыни Лафрансии).

Во вторую, неомеловую, эпоху верования приняли иной характер. Метафизическое начало как бы воплотилось в материальном, земном мире. Одним из главных был культ Кап-Э-Таала (или Каппи-Таа в транскрипции кремонских палимпсестов). Это божество почиталось на всей территории Аммер-Ку, а также в Австралоиндии и части Европейского полуострова. Связь между изображениями слона и осла, найденными на территории Аммер-Ку, и культом Кап-Э-Таала кажется сомнительной. Самого имени «Кап-Э-Таал» нельзя было произносить (запрет, аналогичный Из-Ра-Эльским); в Аммер-Ку это божество называли чаще всего Тоо-Ллар. Впрочем, у него имелось множество других священных имен, текущей оценкой которых занимались особые ордена (напр. Макк-Леров). Колебания рыночной ценности отдельных имен (или атрибутов?) Кап-Э-Таала доселе остаются загадкой. Установить его сущность в предхаотических верованиях трудно постольку, поскольку Кап-Э-Таалу отказывали в сверхиндивидуальном бытии, а значит, его не считали духом, да н вообще существом (что указывает на тотемическую природу данного культа — обстоятельство, удивительное в эпоху развитых точных наук), и отождествляли, по крайней мере в практической деятельности, с движимыми и недвижимыми материальными благами. Вне их он никакого бытия не имел. Было, однако, доказано, что в жертву ему приносили огромные количества сахарного тростника, кофе и пшеницы, и притом в периоды экономических спадов, словно бы для ублаготворения этого жестокого божества. Описанное выше противоречие усугубляется наличием в культе Кап-Э-Таала элементов Откровения: считалось, что все мироздание покоится на так называемой «св. собственности». Попытки поколебать этот догмат жестоко карались.

Как известно, эпохе глобальной киберкономики предшествовали на исходе неогена зачатки социостаза; по мере того как культ Кап-Э-Таала с его сложными корпоративными ритуалами и институциональными обрядами уступал одну земную территорию за другой сторонникам светской социостатической экономики, нарастал конфликт между областью господства этой архаической веры и остальным миром.

Центром наиболее фанатической веры до конца, то есть до создания Земной Федерации, оставалось государство Аммер-Ку, во главе которого стояли сменявшие друг друга династии Пресынидов. Это не были в точном смысле слова жрецы Кап-Э-Таала. Пресыниды (или Пресс-Денн-Тиды в терминологии тиррийской школы) в эпоху XIX династии построили Пентагон. Чем была эта постройка позднего неогена, первая в ряду каменных гигантов? Предысторики аквилинской школы поначалу считали ее усыпальницей Пресынидов, по аналогии с египетскими пирамидами. Но в свете дальнейших открытий от этой гипотезы пришлось отказаться. Высказывались предположения, что это были святыни Кап-Э-Таала, в которых замышлялись крестовые походы против неверных народов и разрабатывалась наиболее эффективная стратегия их обращения.

При отсутствии достоверных фактов, которые позволили бы решить эту проблему, безусловно, центральную для понимания эпохи правления последних династий — XXIV и XXV, — историки обратились за помощью к Институту темпористики. При его любезном содействии оказалось возможным использовать новейшие достижения в области хрономобилизма для выяснения загадки Пентагонов. Институт предпринял двести девяносто зондирований в глубь прошлого времени, затратив 17 триллионов эргов мощности, накопленной в сателлитарных хроноглотах Луны.

В соответствии с теорией хрономобилизма двигаться вспять во времени реально можно лишь вдали от крупных материальных масс, поскольку сближение с ними ведет к невероятному расходу энергии. Поэтому прошлое наблюдалось при помощи зондов, зависающих высоко в стратосфере. Их внезапное появление в небе и столь же внезапное исчезновение было, наверное, немалой загадкой для людей неогена. Как утверждает Продоктор Стерлпранс Второй, заброшенный в прошлое ретрохрональный зонд выглядит там как выпуклый диск, напоминающий две сложенные одна с другой, свободно плывущие в воздухе тарелки.

Попятные хронозонды дали богатый материал, в частности, благодаря им мы располагаем подлинными фотографиями строительства Первого Пентагона. Это здание, имевшее форму правильного пятигранника, каждая сторона которого простиралась на 460 инфов, было сущим лабиринтом из бетона и камня. Длину его коридоров Историогностор Сер Ээн оценивает в 17–18 тогдашних миль. Вход в здание день и ночь охраняли двести низших служителей. Хроники, раскопанные в руинах Вас-Эн-Тона, позволили открыть, в ходе дальнейшего хронобурения, Второй Пентагон, не столь внушительный, как Первый, поскольку значительная его часть была заглублена в грунт. Некоторые фрагменты упомянутых хроник указывали на существование следующего, Третьего Пентагона, объекта уже совершенно самостоятельного, своего рода государства в государстве — благодаря изощренному камуфляжу и огромным запасам продовольствия, воды и сжатого воздуха. Но так как систематическое хроноксиальное зондирование всей территории Аммер-Ку XX века не обнаружило ни малейших следов этой постройки, историки в своем большинстве решили, что в раскопанных хрониках говорится о Третьем Пентагоне в метафорическом смысле, что здание это существовало как творение веры, воображения — лишь в умах верующих, а распространение слухов о нем имело целью поднятие духа все менее многочисленных почитателей Кап-Э-Таала.

Такова была официальная версия земной историографии, когда молодой еще Прогностор Вид-Висс начал свою археологическую деятельность.

Изучив собственным методом все доступные материалы, он опубликовал работу, в которой утверждал, что, когда могущество Пресынидов уже явственно клонилось к упадку, а владения их сокращались, они начали строить новый центр власти вдали от крупных скоплений людей, где-то в гористой глуши Аммер-Ку, и притом глубоко под скалами, чтобы сделать это последнее пристанище божества недоступным для непосвященных. Вид-Висс считал Пентагон Последней Династии чем-то вроде коллективного военного мозга, задачей которого было блюсти чистоту веры в Кап-Э-Таал, а также вновь обращать в ее лоно отпавшие от нее народы.

Гипотезу Вид-Висса в научных кругах встретили холодно, поскольку она противоречила большинству установленных фактов. В частности, критики, в лице Супергносторов Йоо На Вака, Квирлсто и Писуово из марсианской школы сравнительной палеографии, указали на внутреннюю противоречивость предложенной Вид-Виссом хронологической канвы событий.

Дело в том, что согласно теории Вид-Висса Последний Пентагон был построен всего за несколько десятков лет до папиролизной катастрофы. Если бы, подчеркивали критики, Третий Пентагон реально существовал, укрытые в нем Пресыниды, несомненно, попытались бы воспользоваться анархией, воцарившейся после катастрофы, чтобы в самом начале хаотического периода захватить власть над Землей. Даже если бы такое покушение на власть Федерации было подавлено, от него остался бы какой-нибудь след в устном предании. Однако историографы ни о чем подобном не сообщают.

Вцд-Висс защищал свою гипотезу, утверждая, что, когда население Аммер-Ку перешло на сторону «неверных» и объединилось с остальной Федерацией, властители Последнего Пентагона приказали полностью его изолировать. Отрезав себя от всего человечества, подземный молох просуществовал до папиролизной катастрофы и хаотического периода, не имея никакого контакта с тем, что происходило на поверхности планеты.

Вид-Висс признавал, что столь абсолютная, столь герметичная изоляция гипотетического сообщества духовных и военных служителей Кап-Э-Таала от внешнего мира представляется неправдоподобной. Он даже выдвинул предположение, что Последний Пентагон каким-то образом мог подглядывать за земными событиями, но, как он полагал, этот коллективный военный мозг Последней Династии был уже неспособен к каким-либо агрессивным или хотя бы диверсионным действиям. Ни нападение на Федерацию, ни даже заговор против нее оказались ему не по силам: закопавшись однажды в недрах скал, он выпал из хода истории, отгородился от нее не только стенами, но укладом внутренних отношений, живя одним лишь мифом, одной легендой о прежнем могуществе Кап-Э-Таала, и выявлял, контролировал, преследовал ересь в самом себе.

Эти последние допущения Вид-Висса историография обошла молчанием. Но ученый не опустил рук. Целых двадцать семь лет вместе с горсткой верных сотрудников он вел систематические поиски вдоль всей гряды Скалистых гор. Наконец его упорство восторжествовало — когда о нем почти совершенно забыли. 28 мая 3146 года передовой отряд археологов, отвалив не одну сотню тонн скальной осыпи у подножия горы Гаар-Варда, оказался перед превосходно сохранившимся выпуклым металлическим щитом, окрашенным в маскировочные цвета, — входом в Последний Пентагон…

Исследование подземного здания потребовало огромных сил и средств, поскольку на семьдесят втором году изоляции от мира Пентагон Последней Династии стал жертвой природного катаклизма. Из-за незначительной подвижки гранитного основания главного горного массива донный слой лопнул, и открылся проход для подкоркового слоя магмы. Защитная бетонная оболочка, вдавленная в глубь треснувшей скалы, не выдержала напора. Жидкая лава ворвалась в постройку и заполнила ее до самого верха; так прекратилась загадочная подземная деятельность этого муравейника последних Пресынидов; он обратился в мертвую окаменелость, которая тысячу шестьсот восемьдесят лет ждала своего Колумба.

Не наша задача знакомить читателя с безмерным богатством раскопок Третьего Пентагона; тут мы отсылаем читателя к специальным работам. Добавим лишь несколько замечаний, которые, надеемся, будут полезны при чтении «Записок».

«Записки» были обнаружены на третьем году раскопок на пятом ярусе, в системе внутренних коридоров, где располагались банные помещения. В одном из них, заполненном, как и все остальные, окаменевшей лавой, нашли части двух человеческих скелетов, а под ними — свиток бумагги, оказавшийся оригиналом «Записок».

Как убедится Читатель, смелые предположения Историогностора Вид-Висса в своем большинстве оправдались. В «Записках» изображена судьба замкнутого в подземелье общества, которое, не принимая к сведению информацию о действительных событиях, вело себя так, будто по-прежнему остается мозгом и штабом державы, простирающейся вплоть до самых отдаленных галактик, — пока, наконец, притворство не стало верой, а вера — уверенностью. Читатель увидит, как фанатичные слуги Кап-Э-Таала создали миф так называемого «Антиздания», как вели они жизнь, подглядывая друг за другом, проверяя благонадежность всех поголовно и их преданность мифической «Миссии», даже тогда, когда всякое представление о реальности этой «Миссии» улетучилось из их сознания и осталось им только одно: все глубже и глубже погружаться в пучину коллективного безумия.

Историческая наука еще не сказала своего последнего слова о «Записках», называемых также, по месту, где они были обнаружены, «Рукописью, найденной в ванне». Нет и единого мнения о датировке отдельных частей манускрипта (первые одиннадцать страниц Гибериадские Гносторы считают позднейшим апокрифом), однако для Читателя эти споры специалистов несущественны, и мы умолкаем, чтобы дать голос последнему дошедшему до нас свидетельству папирографического периода неогена.