Руламан

Глава 2. ВОЗВРАЩЕНИЕ С ОХОТЫ

Айматов, — так называли себя обитатели пещеры, что значило: люди, — охватило волнение. Как и у всех дикарей, живущих только охотой, у них постоянно чередовались голод и изобилие, опасности и неудачи с днями большой добычи и беззаботного веселья. Дикие звери встречались редко около их жилища, и для добывания пиши приходилось предпринимать отдаленные путешествия и с большим трудом тащить добычу домой. Свист возвещал о возвращении домой мужчин, ушедших на охоту несколько дней тому назад. Толпа женщин и детей, за исключением Парры, бросилась по широкой извилистой тропинке к ближнему источнику. Источник этот почти круглый год доставлял пещерному человеку воду; только зимой, когда вода промерзала до дна, ему приходилось довольствоваться каплями, просачивавшимися сквозь потолок пещеры.

Уже стемнело. С горы нельзя было не только увидеть охотников, но даже услышать их шагов. Толпа женщин и детей остановилась у источника, стараясь не шуметь, чтобы не привлечь внимания хищных зверей. Этот первобытный народ слишком привык к постоянным опасностям, и о возможности ежеминутного нападения какого-нибудь свирепого хищника хорошо знали не только женщины, но и маленькие дети.

Молча и затаив дыхание, все устремили глаза в лесную чащу, по которой две тропинки вели в долину.

Руламан, подвижный, как белка, и быстрый, как олень, не выдержал и громко крикнул возвращающимся мужчинам:

— Рулаба! — это значило: Руль, мой отец!

— Руламан! — ответил ему снизу мужской голос.

Когда охотники подошли ближе, дети бросились им навстречу. Они столкнулись с ними недалеко от источника. Вернувшиеся мужчины были крепкого и плотного телосложения, одеты в короткие рубашки без рукавов из оленьей шкуры, затянутые поясами. Их жесткие, черные волосы выбивались из-под крупных меховых шапок.

Руль — предводитель племени, — отец Руламана, выделялся среди них своей белой волчьей шкурой, которая свободно спускалась с его могучих плеч.

На безбородых, потемневших от усталости лицах охотников виднелась и радость свидания с близкими и затаенная забота. Охотники, несмотря на то, что пять дней искали добычу и прошли через реку Норгу до Мамонтова озера, вернулись почти с пустыми руками: ни одного молодого оленя или лошади, ни одного молодого теленка буйвола, не говоря уже о мамонте, им не удалось убить. Всю добычу их составлял короб, наполненный щуками, лебедь, гусь да речная выдра. Этой пищи не могло хватить и на один день. Когда охотники подошли к пешере и сообщили старой Парре о неблагоприятном исходе охоты, она проворчала несколько слов и разразилась резким, насмешливым хохотом: она радовалась, что ее предсказание сбылось. Женщины быстро раздули огонь и, среди общей суеты, изжарили рыбу, которую разом же и съели, а потом поспешно стали готовить мясо. Перья птиц были тщательно ощипаны, а с выдры была снята шкура; она предназначалась для одежды; для этого ее выскоблили каменными ножами и натерли салом. После ужина женщины и дети пошли спать, а мужчины остались рассказать старой Парре о виденных ими у Мамонтова озера замечательных жилищах, недавно выстроенных, но покинутых их обитателями. Айматов удивляло то, что жилища эти сделаны из стволов деревьев, обтесанных так, как нельзя обтесать каменным топором. Неподалеку от этих жилищ они нашли лодки, но не выдолбленные и выжженные, как обыкновенно, а искусно сколоченные из деревьев, разрезанных вдоль по всей длине. Родственное айматам, живущее неподалеку, племя рассказало им, что это какой-то народ с белым цветом лица и в мягких одеждах настроил такие странные хижины и лодки. Белые люди жили около озера целый месяц, убили много мамонтов и, забрав их клыки, а мясо бросив, ушли. Они были приветливыми соседями и подарили им блестящие кольца. Оружием им служили страшные колья с блестящими остриями, такими острыми, что легко пробивали шкуры мамонта и слона. Так же блестящи и остры были их стрелы; а их луки стреляли вдвое дальше, чем луки айматов. Но самое необыкновенное, что у них было — это ножи — длинные, величиной с руку, острые и такие блестящие, что в них можно было видеть себя, как в прозрачной воде. Деревья они рубили и тесали такими же, как ножи, топорами. Они приручили каких-то животных вроде волков, которые сторожат им жилища и лают, когда подходит чужой. Эти люди обещали вернуться осенью и привезти с собой жен и детей.

Внимательно слушавшая старуха неожиданно крикнула:

— Горе, горе нам! Это белые калаты (Калаты — кельты, племена, обитавшие в Западной Европе.) из той стороны, где восходит солнце. Мой отец встретил их раз и они подарили ему блестящий нож из солнечного камня. Но отец ненавидел и боялся их, так как они убивали и ели своих врагов. Они называли себя сынами солнца, а айматов — сынами земли. И это правда: калаты не боятся смотреть на солнце, а айматам оно ослепляет глаза. Калаты не знают голода. Они питаются зернами, которые растят летом. Зимой они сидят дома у огней, едят и спят… Горе нам, если они придут в нашу страну!.. Они будут есть все: и наших детей, и наших оленей, и наших лошадей, и наших медведей. А нам останется голодать и служить им или умереть!..

Наступила беззвездная ночь: уныние охватило мужчин. Они, молча, встали и один за одним ушли в темную пещеру. Под деревом осталась одна старуха, что-то бормотавшая в полусне. Над ней на суку сидел черный ворон. Услыша чей-то шорох, он проснулся, закаркал, захлопал крыльями и снова замолк.

Все погрузилось в сон.