Нимарра зачерпнула питья и ему. - Вот это похлебка, я понимаю! - произнес второй солдат. - Мертвого поставит на ноги! Он отер усы - и вдруг зевнул и мешком повалился на пол рядом со своим товарищем. - Проспят часа три, - сказала Нимарра. - Мы должны успеть. Еще две амазонки вынырнули из темноты и стали на карауле у входа, а Дуанти и остальные спустились вниз. На поясе у Сойги была связка ключей. Нимарра отстегнула их и отдала Дуанти: - Держи! Я пока займусь Сойги, ей действительно нужна помощь. - Но ты подойдешь к нам, а Нимарра? - попросила Энита. - А вдруг мы не сможем разбудить Лоэнью. Они взяли лампу и пошли по коридору, куда им показала Унчар. Вскоре они обнаружили тот самый запретный ход, открыли дверь в него и пошли по коридору с несколькими дверями. Так они осмотрели несколько комнат, но в них никого не оказалось. И лишь в самом конце они нашли дверь, запертую сразу на несколько замков. Дуанти, повозившись, отпер один за другим каждый из них, но к последнему, дверному замку, не подходил ни один из ключей. - Может быть, у Сойги есть еще ключ? Я схожу посмотрю, - предложила Энита. Она поставила лампу на пол и ушла. А Дуанти почему-то неожиданно представился Уорф, как-то это было связано с происходящим сейчас. И вдруг он вспомнил вспомнил сторожку, что стала западней для него и Грэма по их недомыслию. А ну-ка, почему бы не испробовать! Дуанти сосредоточился и попросил: - Дверь, а дверь! Пожалуйста, отопрись. Ему послышался тихий щелчок, а вслед за тем дверь как будто скрипнула и слегка подвинулась. Не помня себя от радости Дуанти обеими руками ухватился за ручку, рывком открыл дверь и шагнул в комнату. В тусклом свете лампы позади него в коридоре он увидел постель, стоящую в глубине небольшой залы, неясный силуэт спящего в ней человека, а между входом и этой кроватью стоял, уперев руки в бока... Уорф! Он криво ухмылялся и со злорадным торжеством смотрел на Дуанти. Удивленный юноша воскликнул: - Уор... Но его восклицание оборвалось, не прозвучав до конца, - на первом же шаге Дуанти провалился куда-то в черную зияющую яму и уже в следующий миг он падал в какой-то черный колодец, наподобие того, Сэпировского, когда он путешествовал в зал с рулеткой. Энита услыхала вскрик Дуанти и чей-то злорадный смешок. Она бегом вернулась к двери. Та была уже открыта. Энита подняла лампу с пола, осторожно заглянула в комнату и позвала: - Дуанти! Дуанти, где ты? Эй, кто там? Но в помещении никого не было, только вдали у стены был виден кто-то в постели, но он не отвечал Эните. Девушка не на шутку встревожилась. Она осторожно зашла в комнату, подошла к кровати и осветило лицо - оно не шевельнулось, даже веки не вздрогнули. Но женщина была живой, она лишь спала это была Лоэния, мать Дуанти. - Лоэнья... Дона Лоэнья! Дуанти, где ты? Никто не отвечал. Перепуганная Энита поспешила к Нимарре. - Нимарра! Унчар! Скорее! - Что случилось? - Не знаю!.. Там Лоэнья! Мы нашли ее. Но Дуанти куда-то исчез. Я пошла к вам, кто-то вскрикнул, я вернулась, а его нет. Нимарра с Энитой прошли к Лоэнье, и тут Энита заметила на полу несколько серых перьев. - Нимарра, что это? Нимарра осмотрела их, оглядела комнату, постояла, наклонив голову, как бы слушая что-то, и наконец вынесла заключение: - Уорф. Дуанти попался. Только не плачь, милая Энита! - Как попался? - холодея, спросила Энита. - Уорф захватил его и унес... далеко. Это была непростая дверь, Уорф все подстроил заранее. Видимо, он гораздо, гораздо сильнее, чем прикидывался раньше!
Эните казалось, что она видит дурной сон. - Но он... его можно вернуть? Это не насовсем, да? Нимарра, как его вызволить?
- Сейчас я еще не знаю. Ну, конечно, он вернется! - Нимарра, пожалуйста, помоги ему! - Нет, я не могу... я не вижу его. Милая Энита, успокойся! Мы должны спасти его мать. - Да! - напоминание о Лоэнье помогло Эните придти в себя. - Да! Что с ней, Нимарра? - Пожалуй, я бы могла ее разбудить, - сказала Нимарра, осмотрев спящую. - Но, наверное, лучше этого не делать. Она очень слаба и все равно не сможет идти сама. - Я позову амазонок! - вызвалась Унчар. В помещении, что Данар отвоевала у сотни барситов, было окно, выходящее наружу. Девушки решили вынести Лоэнью и переправить на землю через окно. Они положили ее на покрывало и осторожно понесли по подземелью. В это самое время пирушка доны Элсии была в самом разгаре. За столом были все те же: капитан Иньезо, капеллан и Данар. Захмелевшая дона Элсия расспрашивала амазонку о неделе свиданий, когда женщины встречались с мужчинами. - А часто это бывает? - Два раза в год, весной и осенью. Весной приезжают к нам, а осенью мы сами навещаем мужчин. - Я тоже хочу быть амазонкой, - откровенно созналась дона Элсия. - Самой выбирать себе мужчин, самых сильных, лучших! Бинар, мы поедем с тобой на Очаку! - Не забывайте, дона Элсия, - заметил капитан Иньезо, - что это счастье длится, увы, неделю. В дверь, осторожно постучав, заглянул солдат: - Дона Элсия! Прошу прощения, прибыл капитан Тренсо от дона Эспиро. У него что-то очень, очень важное. - Да? Ну, хорошо, пусть войдет. Капитан Тренсо, весь в брызгах дорожной грязи, ступил в комнату и, поклонившись, начал прямо с порога: - Тысяча извинений, ваше высочество! И вам тоже, благородные господа. Вынужден нарушить ваш ужин, у меня безотлагательные известия. - Что такое? Неужели мы проиграли сражение? - Хуже, дона Элсия, еще хуже. Проклятые ардосцы оклеветали дона Эспиро, и этот недалекий магистр Аррето арестовал его. - Какой ужас! - К счастью, дону Эспиро удалось бежать. В Кардосе междоусобье. У меня письмо от дона Эспиро. Возможно, он прибудет вскоре и сам. Прочитайте, он велел мне выполнить одну миссию. Дона Элсия пробежала глазами письмо и сказала: - Хорошо, капитан Тренсо, считайте, что вы получили все необходимые полномочия. Теперь вы отвечаете за охрану Эль-Карди. Вот ваш предшественник, капитан Иньезо. А это Бинар, она начальник моей личной гвардии. Капитан Тренсо кинул в сторону Данар несколько удивленный взгляд, но ничего не сказал. - Дона Элсия, дон Эспиро просил меня немедленно проведать подземелье. - Так что же? Пожалуйста. - Но вы не дали мне ключей. - У меня их нет, капитан. Они у Ции. Правда, она сама сейчас без сознания, но там Унчар, ее служка. - Пойдемте, дон Тренсо, я провожу вас, - поднялся капитан Иньезо. Они покинули комнату. - Как некстати, - заметила дона Элсия. - Впрочем, мы сможем продолжить веселье и без них. Бинар... А где Бинар? - Она вышла вслед за офицерами, ваше высочество, - сообщил капеллан. - Да? Как обидно! Ну что за манера у этих военных - всегда испортят удовольствие. В этот момент в залу вновь заглянул караульный: - Ваше высочество! Опять новости - у наших ворот отряд магистра Аррето! Они требуют впустить их в Эль-Карди. - Что?!. Ни в коем случае! Эспиро определенно не велел впускать их! Где наши офицеры? Иди к ним в подземелье. Солдат поспешил удалиться. - Похоже, нам предстоит держать осаду, - заметил капеллан. - Да? И я не смогу выйти погулять к морю? - Вероятно, нет, дона Элсия. - Как плохо! Мы выстоим, как вы думаете, Лионси? До чего же кстати в замок прибыли амазонки! Надо дать знать обо всем Мерги - пусть мой муж придет и прогонит этого противного магистра. Я так верю в мою Бинар, она отстоит Эль-Карди! Тем временем в залу вбежала Арита, горничная доны Элсии, с новостями: - О, ваше высочество! Я так боюсь! Происходит что-то ужасное! В подземелье амазонки почему-то схватились с отрядом капитана Тренсо! У наших ворот какой-то человек ревет, как стадо быков, и ломает двери! По-моему, к нам на стены уже залезли чужие солдаты!.. Что будет, что будет, дона Элсия! - О Боже! Астиаль, зачем ты оставил меня! Сразу столько бед на слабую женщину! - дона Элсия закрыла лицо руками и забилась в рыданиях. Меж тем Энита и Нимарра вместе с Унчар заперлись в той зале, где прятали Лоэнью, и вслушивались в то, что происходит в коридоре. Они были в западне пытаться прорваться наверх означало бы оставить в руках врагов Лоэнью, а этого девушки допустить не могли. - Я сейчас молюсь, чтобы Данар пробилась к нам, - призналась Энита. - Больше не на что надеяться. Или, может быть, ты сможешь навести туман на солдат? - Попробую, но не уверена, - отвечала Нимарра, прислушиваясь к лязгу мечей. Но надежда есть. Есть! Она радостно улыбнулась. - Слышишь? Ты слышишь, Энита! В этот миг и Энита различила рев Дэмдэма Кра: - Это кто тут смеет противиться воле магистра, законного владыки Кардоса? Молодчина, Данар, добавь-ка еще этому капитану! А ну, где тут факел? За дверью послышался топот множества ног. - Дэмдэм! - хором закричали обе девушки. - Мы здесь! - Отпирайте, девчата! Все уже в порядке, - ободрил Большой Дэм. Энита открыла дверь. За ней стоял Большой Дэм, Данар, Вианор и магистр Аррето. Магистр Аррето шагнул в комнату и, ничего перед собой больше не видя, подошел к постели: - Лоэнья!.. Лоэнья! Она жива? - Жива, жива, - успокоил Вианор. - Мы вернем ее из сна. Ты молодцом, принцесса Нимарра, это ты остановила Сойги. - А где же наш Огонек? - пророкотал Дэмдэм. - Он... пропал, - всхлипывая, отвечала Энита. - Его захватил Уорф, - объяснила Нимарра. - Он устроил ловушку Дуанти - прямо здесь, за дверью. Услышав это, магистр Аррето поднялся от кровати Лоэньи и на глазах помрачнел. - Что за горестная судьба, дон Санти! - воскликнул он. - После десяти лет разлуки обрести жену - и в тот же день потерять сына! Ты сможешь вернуть его? - Нет, - отвечал Вианор, - не я. Дуанти слишком далеко. Его сможет вернуть только Грэм.
ГЛАВА 10. ДАЛЬНИЙ ПОХОД.
- Злато, осторожней! Наш гость обожжет себе руку! Не выпуская из виду золотого змея, Грэм медленно поднял голову и посмотрел вверх, на балкон. Прекрасная госпожа, что стояла там, теперь немного наклонилась вниз и с мягкой приветливой улыбкой смотрела на Грэма. От змея, что свивал и развивал могучие кольца, нависнув над Грэмом, исходил довольно чувствительный жар, и меч начинал уже жечь ладонь. Юный рыцарь склонился в легком поклоне, по-прежнему не теряя змея из виду. - О, прекрасная госпожа! Позволь приветствовать тебя страннику издалека. - Кто ты, юный рыцарь? - Я - Грэм Сколт, сын Бойтура и Южаны. - Никогда не слышала о них, - задумчиво произнесла фея. - Ничего странного, госпожа. Я из другого мира, Анорины. Я открыл дверь. - А, вот что! Чего же ты хочешь, Грэм Сколт? - Если позволишь, прекрасная фея, я сражусь с этим чудищем. - Со Златожаром?!. - изумленно распахнула фиалковые глаза прекрасная дама. Но зачем? - Если удастся, я избавлю тебя от его злого плена. Прекрасная хозяйка замка так и залилась смехом - столь же чудесным, как все у нее, и ничуть не насмешливым. - От плена?!. О, Грэм Сколт, Златожар - мой друг и охраняет мой замок. Он совершенно безобиден для всякого, кто идет сюда без оружия в руках и злой мысли в сердце. - Прости, госпожа, я не знал этого, - отвечал Грэм несколько смущенно. Он уже вложил меч в ножны. - Но почему ты подумал, что Златожар мой враг? - Но... мы все считали так. Так показалось Трору. - Трору?!. - фея раскрыла глаза шире прежнего, едва ли не во все лицо. Казалось, при звуке этого имени и вся она, и все вокруг нее озарилось каким-то особым внутренним сиянием - даже золотое свечение змея как-то побледнело рядом с этим незримым - и зримым одновременно - светом. - Ты сказал - Трор? Ты знаешь его? - Да, прекрасная фея. Он мой друг. - Ты принес весть от него! Войди же, войди, Грэм Сколт! И фея скользнула с балкона внутрь дворца, очевидно, спеша навстречу Грэму. Юноша посмотрел на Златожара - длинное тело змея полностью заграждало путь ко входу в замок, но его госпожа сказала "войди" - и Грэм, пожав плечами, шагнул прямо в это золотое свечение. Его обдало приятным теплом, и через два шага он уже стоял у крыльца, откуда сходила к нему прекрасная дама. - Прости, Грэм Сколт, я заговорилась и забыла сразу пригласить тебя в свой дворец. Фея взяла его под руку и ввела внутрь. Во дворце было так же чудесно, как и снаружи его, - то же очарование мягкой и таинственной красоты, те же приятные и чистые тона росписи, простая мебель изящных линий, ажурные перила лестницы - и что-то особенное, что-то волшебное во всем, в тон и лад прекрасной госпоже прекрасного мира. Меж тем, фея провела Грэма наверх и усадила в кресло. По ее знаку к нему приблизились две служанки и омыли его лицо и руки каким-то слегка пахучим настоем и вытерли мягким полотном. Еще одна служанка подала ему бокал с ароматной прозрачной жидкостью. - Отведай, Грэм, это прогонит твои тревоги и усталость, - подсказала хозяйка замка. - И рассказывай, прошу тебя, желаннейший из вестников. Грэм отхлебнул напитка - и действительно, с первого глотка почувствовал свежесть в голове и теле, будто не рубился только что в изнурительной схватке. Гибель друзей, заботы анорийского мира отодвинулись, и Грэм начал свой рассказ легко и просто, будто читал книгу о далекой жизни в далекой стране. - Однажды в крепость Эшпор сослали Браннбога Трора, бесчестно плененного в битве при Атлане... И он мало-помалу рассказал обо всем, включая видение Трора и его рождение, и историю Нейаны и Сэпира, и историю своих отца и матери, и про изгнание Бойтура в Эшпор, и про свое бегство с Вианором и Трором, и историю Дуанти, и все остальное, вплоть до недавнего возвращения короля Трора к народу Туганчира, и окончил все рассказом о том, как ему открылась дверь ее чудесного мира с лазурным солнцем. И сияло несравненным сиянием все это время лицо прекрасной госпожи замка, и особенно, когда он рассказывал о видении Трора и его подвигах и походах. Когда Грэм окончил рассказ, фея долго молчала, а потом попросила вышивку Рецины. Грэм вынул из-за пазухи ткань и предупредил: - Она вся в пыли и пятнах моей крови, госпожа. Прекрасная фея улыбнулась. Она развернула вышивку, разгладила ткань рукой и принялась задумчиво разглядывать творение Рецины. - Значит, вот как меня видел мой рыцарь... Что ж... А где ты видишь тут пятна?
Фея протянула вышивку обратно. Грэм бросил взгляд - на ткани не только не осталось следов пыли и его крови, но и сам рисунок чудесно преобразился. И замок, и лазурное солнце, и зеленые холмы, и змей, и сама фея были в точности такими, как они открылись его глазам час или два назад. Это немного напоминало картины Интара, только было еще удивительней и волшебней. А фея сказала Грэму: - Спрячь эту ткань, принц Грэм, ты передашь ее королю Трору вместе с моей вестью. И тогда Грэм спросил то, что хотел спросить с самого начала: - Прекрасная госпожа, но откуда ты знаешь Трора, если никогда не была в Анорине? В ответ фея встала и пригласила Грэма пройти с ней на балкон. Там прекрасная дама показала ту даль, в которую она так пристально вглядывалась сама: - Смотри, принц Грэм, смотри - там мой рыцарь. Грэм бросил взор в сторону заветных холмов, освещенных неярким заходящим солнцем и где-то там, далеко, он и вправду увидел одинокого всадника на дороге, ведущей к замку. Едва видна была за далью его фигура и слабы уже были лучи лазурного солнца, но Грэм не усомнился ни на миг - это был Трор, Грэм это знал, Грэм _видел_ это. А фея с мягкой печалью произнесла: - О, далеко, еще так далеко мой рыцарь!.. - Но госпожа, - возразил с удивлением Грэм, - отсюда до замка час езды, самое большое. Фея с печальной улыбкой качнула головой: - О, принц Грэм, это особая дорога! Отсюда он начал ее, давно, и в горький час покидал он мой дом. А когда он впервые показался вновь, он был вон там - видишь? - у самого дальнего дерева. И за все эти годы он одолел только половину холма всего одного холма. А я так мало знала о нем, только имя - Трор - ни страны, где он теперь, ни часа встречи - ничего. - Но сейчас, - добавила фея, - когда ты принес эту бесценную весть, я уже знаю много, много больше... Я знаю... И впав в задумчивость, фея повторила несколько раз, как заклинание: - Едет, едет ко мне мой рыцарь, едет мой король! О, как далеко, как еще долго-долго!.. Не сразу решившись нарушить ее молчание, Грэм осторожно спросил: - Госпожа, а что это за мелодия, что звучит откуда-то из-за тех холмов? - Как, а разве ты не знаешь? - удивилась фея. - По твоему рассказу я подумала... Это мелодия не моей страны, принц Грэм. Она доносится оттуда, из мира Вианора, где поселились гуингмы. - Вианора? - удивился и Грэм. - О! Интересно было бы его увидеть... Но если ты была там, госпожа, почему он не рассказал тебе о Троре? Фея покачала головой: - Нет, принц Грэм, я не была там. Но я отведу тебя туда, когда настанет час. Дней через пять. - Но, - Грэм несколько замялся, - я ведь тороплюсь назад, к друзьям... к отцу, Дуанти... В Анорине... я рассказывал, что у нас происходит. - Ты собираешься вернуться домой в один миг? Нет, принц Грэм, счет времени здесь иной, и твой путь домой будет долгим. А к долгому пути надо приготовиться, и я помогу тебе, бесценный вестник. Ведь ты - друг и спутник моего рыцаря, моего короля. - Разве ты не сможешь показать мне короткий путь? Или открыть дверь в наш мир? - с надеждой спросил Грэм. - Нет, принц Грэм, нет. Дверь, в которую ты вошел, ведет из вашего мира ко мне, но не обратно. А другая дверь - дорога, по которой едет ко мне мой рыцарь, мой король Трор - она длиной в долгие годы, и не подходит тебе, тем более, для возвращения назад. Мир Вианора - самое близкое. Тебе там помогут. - Ты знаешь лучше, прекраснейшая из фей, - согласился Грэм. - В чем же та весть, что ты хочешь передать Трору? - Не теперь, не теперь, Грэм, - отклонила прекрасная госпожа. - Я передам ее, когда ты будешь покидать мой замок. И вот Грэм остановился в чудесном замке прекрасной дамы. Каждый день он пил и ел особые яства и напитки, сам чувствуя, как они укрепляют его тело и дух. И каждый день они с феей лазурного солнца выходили на балкон и беседовали часами. То Грэм рассказывал об Анорине, то фея говорила о своем замке и мире и о самой себе. Конечно же, за это время он узнал, как называется этот мир и страна, узнал имя самой феи и ее замка, но все это было частью той вести, что предназначалась Трору, и только ему. А для остальных это должно было остаться тайной - и пусть оно останется тайной и не будет названо в этой повести. И вот, на утро седьмого дня госпожа мира лазурного солнца отвела Грэма, как обещала, к зеленому холму, из-за которого доносилась та дивная мелодия. И здесь она доверила ему свою весть и свой дар Трору и добавила вот какие слова: - И еще передай моему рыцарю и королю, принц Грэм: больше никто и никогда, ни один чародей ни одного мира не сможет вызвать ложное видение и обмануть моего рыцаря, и любая их ложь обо мне будет отомщена. - А это, - фея надела на шею Грэму шнурок с ладанкой, - это передай от меня Маринне для тебя. Ты понял? - Маринне для тебя. Прощай, принц Грэм, кто знает может быть, ты еще когда-нибудь будешь гостем моего замка. Прекрасная фея ласково поцеловала Грэма. - Прощай, прекрасная госпожа, - с невольной грустью отвечал Грэм. Он кинул последний взгляд на дивный мир с его дивным солнцем и пошел вверх по холму - туда, откуда слышалась все та же чарующая мелодия. Так он взошел на вершину, оглянулся вокруг - но мир не изменился, как ожидал того Грэм. Он пожал плечами и начал спускаться с холма. Он сделал несколько шагов - и остановился: непонятно, когда и как это произошло, но это произошло - мир вокруг был совсем, совсем другим. Не то чтобы склоны холмов и долы изменились - их вообще не стало: повсюду слева, справа, впереди, вверху - толклись какие-то цветные пятна. Это походило на лоскутный ковер, только лоскуты двигались, сливаясь один с другим, появлялись то здесь, то там, и все это вместе складывалось во что-то одно - казалось, в какое-то лицо или, скорее, существо, - может быть, какой-то цветовой рой, только что жужжания не было слышно. У Грэма закружилась голова, и он остановился, стараясь придти в себя и хоть как-то собраться с мыслями в этом поразительном мире - он, пожалуй, не был самым чудесным, но зато был самым диковинным из всех миров, увиденных Грэмом. - А может быть, - подумал он вслух, - мир Вианора и впрямь населяют живые пятнышки цвета? Кто бы мог вообразить такое! Но мир Вианора населяли не только пятнышки цвета. До слуха его донеслось лошадиное ржание и конский топот - это походило на звучащую тень Вианора - там, в мире Анорины, но только было мягче, без призвука какой-либо опасности. А вслед за тем цветные пятна справа от Грэма немного раздвинулись и в просвете показался нос - явно, какого-то животного и, вероятней всего, лошади. Ноздри его пошевелились, принюхиваясь, и нос исчез. Зато появилось конское ухо, а потом его сменил конский глаз. С минуту глаз разглядывал Грэма, и наконец, послышался голос. Впрочем, он обращался не к Грэму, а к кому-то невидимому: - Один и выглядит очень мило. Знаете, в нем есть что-то наше. "Уж не превратился ли я в лошадь?" - невольно подумал Грэм. - Откуда ты знаешь? - послышался новый голос. - Я чую. Слева от Грэма вновь появился нос, но уже другой, с белой меткой. Нос с расстояния обнюхал Грэма, и его невидимый обладатель согласился: - Действительно. В нем есть нечто... вианоровское. Грэм решил, что пришло время что-то сказать и ему. - Позвольте приветствовать вас, благородные гуингмы. Я - Грэм Сколт из Анорины. Я ученик Вианора. Раздалось ржание сразу нескольких лошадей, и вот вокруг Грэма возникло целое кольцо из любопытных конских глаз, а напротив него проявилась среди цветных полос целая лошадиная голова. - Ты - Грэм Сколт, сын Бойтура и Южаны? - уточнила эта говорящая голова. - Да, благородные гуингмы, вы верно меня назвали. Снова послышалось ржание, и глаза вокруг Грэма исчезли, но зато говорящий с ним конь вышагнул из завесы полностью. - Здравствуй, принц Грэм, - произнес конь. - Меня зовут Крупное Копыто. Пойдем, я отведу тебя. Грэм не стал спрашивать - куда, но просто пошел рядом с этим конем, беседуя на ходу. Как можно было догадаться, Крупное Копыто немало знал про Анорину, так что Грэму не пришлось особо рассказывать о себе. Зато его подробно расспросили про соседку, как ее называл гуингм, - выяснилось, что здесь о мире феи лазурного солнца почти ничего не знают. Наконец, Грэм решил, что пришел черед и ему узнать кое-что. - Крупное Копыто, а могу я спросить кое-что? - Можешь, но только я не обещаю, что отвечу, - и Крупное Копыто громко заржал, очевидно, считая свой ответ удачной шуткой. - Если твои вопросы о нашем мире, то лучше не спрашивай. - Но хотя бы вот это, - настаивал Грэм. - Кто у вас играет на той трубе или свирели, что слышится там, в мире лазурного солнца? - А, это, - небрежно отвечал конь. - Это не у нас, принц Грэм. Это звучит труба Астиана. - Чья труба? - Астиана. - А он кто - музыкант? Крупное Копыто насмешливо фыркнул. - Астиан - это мир. Это всем известно. А уж ученик Вианора, - конь покосился на Грэма, - подавно это должен знать. - А Вианор - здесь, в вашем мире? - поспешил спросить Грэм. Гуингм вновь фыркнул: - Конечно, нет! Вианор - у вас, в Анорине! - Но... тогда почему ваш мир - его мир, Вианора? - Как почему? - удивился Крупное Копыто. - Но ведь это Вианор уговорил нас переселиться сюда. Разве ты не слышал его историю? Он ведь рассказывал - там, в Анорине, нам грозила смерть, но Вианор спас нас. Грэм растерялся. - Ты говоришь про падение в Гачанскую Бездну? - уточнил он. - Да нет же! - возмущенно всхрапнул конь. - Не про падение, а про падеж, падеж от эпидемии, о неразумнейший из всех принцев! Грэм вспомнил рассказ Вианора о его ученичестве у Савиена - и история с лошадьми ему представилась совсем по-другому. - Крупное Копыто, - наконец спросил Грэм, - а ты выведешь меня в Анорину? - О нет, туда для тебя двери нет. "Твой путь будет долгим", - припомнил Грэм слова хозяйки лазурного мира - да, похоже, так и есть. - Но вы сможете хотя бы передать Вианору, что со мной... что я был у вас? - Он знает, - коротко отвечал Крупное Копыто. - Все, мы пришли, принц Грэм. Было очень, очень приятно познакомиться. Грэм не успел попрощаться - в одно мгновение Крупное Копыто исчез среди цветных струящихся пятен, а следом столь же стремительно все эти цветные пятна стянулись в точку и пропали, как никогда не бывали. Только ржание еще слышалось в воздухе - воздухе уже иного, нового мира. Сравнительно с предыдущим он бы куда привычней - в нем с голубого неба светило обычное желтое солнце, но природа была не той, что в Анорине - гораздо пышнее, буйно цветущая, она походила, по рассказам, на джунгли Очаки или Увесты. А прямо перед Грэмом, под южным огромным деревом, стоял богатырского сложения человек и пристально разглядывал Грэма. Его лицо показалось Грэму знакомым. - Дэмдэм! Как я рад видеть тебя! - Просто Дэм, - уточнил богатырь. - Дэм Гра, к вашим услугам. - Дэм Гра? Значит, я не в Анорине? - Нет. А ты оттуда? Грэм всмотрелся в черты Дэма Гра - он очень, очень походил на Дэмдэма, и все же были отличия: этот Дэм был не так густ волосом и темнее лицом, чем анориец. Если уж сравнивать с быками, то Дэм Гра напоминал скорее буйвола, чем зубра, и надо сказать, к тропическим зарослям это подходило больше. - Да, я из Анорины, - подтвердил Грэм. - Желаешь ли ты выслушать мою историю? - С великой охотой, - откликнулся родич анорийского богатыря. И Грэм, как в замке лазурной феи, поведал все от начала до конца, включая свое путешествие по миру Вианора. - Значит, там, в Анорине, до сих пор живет мой брат? Так, так, - раздумчиво проговорил богатырь. - Ты хочешь что-нибудь передать ему? - Пожалуй, что нет. Я сам навещу его. Я понимаю так, принц Грэм, ты торопишься попасть домой? - О, да! - Тогда пойдем. Без лишних слов Дэм Гра поднялся со своего места и пошагал сквозь заросли. Грэм едва поспевал за исполином, и тут уж было не до расспросов, хотя узнать Грэму хотелось многое. Но, по-видимому, Дэм Гра был не особенно расположен к разговорам - он знай ломился сквозь джунгли. Они прошли не менее часа, жара стала спадать, растительность - редеть, и Грэм мог разглядеть, что они взбираются куда-то в горы. Еще полчаса они поднимались по склону - и вдруг - не стало и Дэма Гра. Зато вокруг Грэма очутилось великое множество детей лет шести-восьми, мальчиков и девочек. Они гурьбой побежали куда-то, увлекая с собой Грэма, и он пустился бежать вместе с ними. Дети были не совсем обычные, волшебные - Грэм решил бы, что это ольски, так все они светились от радости, так были свободны от всякой порчи и темноты, так легки на ногу, но эти дети, в отличие от ольсков, говорили, как обычные анорийские ребятишки, они кричали и смеялись на бегу. И внезапно Грэм осознал, что и его коснулось какое-то необычное превращение он был одним из этих детей, мальчишкой тех же лет, он бежал наперегонки со всеми и что-то вопил от радости, и никогда еще ему не было так весело, как теперь. Казалось, он видит какой-то сон - мимо проносились то долы, то холмы, показывались и исчезали здания, дороги, поля, леса, но ему некогда было разглядывать их получше. И лишь один раз, когда показалась какая-то большая, очень длинная и какая-то особенная дорога с путниками на ней, Грэм на миг сумел средоточить свое внимание. Он вгляделся в четырех путников на дороге - и с изумлением осознал, что это Вианор, Трор, Дуанти и он сам, - все они шагали куда-то вдаль по той странной дороге. Они были как будто бы очень близко, чуть ли не в двух шагах - и в то же время, невообразимо далеко. - А что это за дорога? Куда она ведет? - спросил Грэм своих спутников. - К Астиану, к Астиану! - со смехом отвечал ему хор детских голосов. Так они пробежали еще целую вечность, и затем наконец перешли на шаг. Грэму показалось, что он открыл еще одну дверь - мир стал как бы сумеречным, не то чтобы темным, но как бы не таким чудесным и не таким беззаботным. А дети стали мало-помалу расходиться - от их общей веселой кучи отделялось то двое, то трое, то целая компания и уходила куда-то по своим делам и по своим дорогам. Вскоре Грэм обнаружил, что их осталось только трое - он сам и две девочки, удивительно похожие одна на другую. Все они, трое оставшихся, были _вместе_, они были что-то одно, хотя для этого Грэм не мог подобрать ни слова, ни образа из анорийского мира. Так, втроем, они стали подниматься по горной тропе и спустя какое-то время вышли к перевалу. Перевал был неширок и тянулся вдоль коричневой довольно высокой скалы. В ее камне было высечено окно, ведущее куда-то внутрь этой скалы, а рядом с ним стоял сторож-мальчик тех же лет, что и все они. Мальчик был заколдован - Грэм это знал, тот был ему как-то необъяснимо знаком. Но это не остановило их, все трое, они со смехом приблизились к этому маленькому сторожу и все вместе в два счета его расколдовали. И вот уже они вовсю беспечно болтали у этого черного провала, величиной в пару больших локтей, и Грэм спросил, можно ли ему туда заглянуть. - Ну, конечно! - отвечал его новый друг. Грэм осторожно просунул голову и посмотрел вниз. В полутьме он мог различить только где-то далеко внизу очертания каких-то непонятных предметов и понял лишь, что внутри скалы вырублено огромное помещение, подземный зал. Затем Грэм медленно повернулся и посмотрел вверх. Он едва не вскрикнул от неожиданности: прямо над ним висел огромный, не меньше человека, стервятник, зацепившись крыльями, как руками, за большие железные крючья, вделанные в камень. У стервятника было лицо человека - вернее, человеческий череп, обтянутый желто-зеленой бледной кожей и страшные, холодные, какие-то мертвые глаза. На какой-то миг их взгляды встретились, и Грэму показалось, что этот крылатый кощей испугался не меньше его. Во всяком случае, он тоже вздрогнул и закричал ужасным замогильным голосом: - Сторож, ты куда смотришь?!. Крик его не испугал Грэма, он уже вытащил голову из окна в подземелье. Что его поразило, так то, как отвечал этому мертвецу на крючьях расколдованный мальчик. Он спокойно, даже беззаботно крикнул: - А я ничего им не могу сделать, у меня против них силы нет! И - Грэм успокоился и понял - понял, что пора открыть еще одну дверь. Не прощаясь с теми, кто оставался снаружи, Грэм протиснулся внутрь этого сумрачного подземелья, нащупал руками уходящие вниз скобы и стал спускаться, не обращая больше внимания на того ужасного крылатого упыря. Наконец он достиг дна и пошел по нему туда, где, как он чувствовал, находится выход. Он шел, не особенно отвлекаясь на все эти странные предметы и машины и не пытаясь понять, что они собой представляют. Из мрака мало-помалу стала вырисовываться какая-то огромная фигура - это была, как казалось издали, статуя, изображающая человека на троне. Грэм приближался до тех пор, пока не стала видна вся статуя. Может быть, в эту часть подземелья попадало больше света, а может быть, глаза Грэма привыкли к полумраку, но он наконец смог как следует различить лицо. Оно было знакомо Грэму - его обладателя в Анорине звали Уорф. Статуя пошевелилась и разжала губы - изваяние оказалось настоящим, живым Уорфом, только здесь он вырос в великана, еще выше ростом тех, что жили в Иззе. - Вот ты и пришел ко мне, мастер Грэм, - сказал Уорф. В его голосе слышалось злорадство и самодовольное торжество. Грэм молчал. А Уорф поднялся, выпрямился во весь рост и продолжал: - Ты за своим другом? Правильно, Дуанти у меня. Пожалуй, я сохраню жизнь вам обоим. Если хорошо будете себя вести. Грэм не отвечал - он ждал, пока выговорится Уорф. - Ты думаешь, Уорф - слуга недоучки Сэпира? Что он - холоп, которым все помыкают? Он - стервятник, подбирающий крохи из добычи тигра? Ха! Ха! Ха! Это Сэпир - пешка в моей игре, и он сыграет ее так, как решу я! Грэм молчал. А Уорфа несло. - Ты видишь теперь, кто хозяин дверей и кто истинный маг? Так и быть, я готов принять твою службу, Грэм Сколт, бывший принц бывшего царства. Ты мне отдашь кое-что - своего дракона. Грэм все молчал - и это, наконец, обратило на себя внимание Уорфа. - Похоже, мастер Грэм онемел от испуга? Нет? А! Я понимаю - ты надеешься на помощь этого болтуна Вианора! Зря. Ни он, ни весь его Круг не помеха мне за этой далью времен и миров. Грэм ничего не произнес в ответ и на это. Уорф начал злиться: - Может быть, ты думаешь, что этот каттор-хатец в чем-то превосходит меня? Никак, ты веришь в его доброе сердце? Ха! Ха! Ха! Неужели ты еще не понял - маг лишен всякой глупости вроде жалости и прочих бабьих чувств, у него одна цель сила и власть. Твой Вианор и в доброте не превосходит меня, он только прячет свою корысть под маской добренького учителя. Вспомни - много ли он колебался, когда надо было укокошить старого гарифа или стянуть из Каттор-Хата, что плохо лежит. Или ты не знаешь, сколько бедных лошадок он отправил на камни Гачанской бездны? Ты знаешь. - А знаешь, почему он до сих пор не пришел тебе на помощь? - спросил Уорф, нависая над Грэмом, как гора - он, казалось, стал еще больше во время этого монолога. - Ты, может быть, думаешь, что он не знает, где тебя искать? Он знает, можешь не сомневаться. Просто ты ему больше не нужен. Он не белей моего, твой великий мудрый добряк Вианор, он только ловко дурачит простаков вроде тебя и этого рыжего недотепы. Ну, еще бы - как еще лучше заставить других таскать для себя жар из огня! Грэм по-прежнему не отвечал. - А, ты мне не веришь! - наконец как бы догадался Уорф. - Так я покажу тебе твоего лучшего друга и учителя. Знаешь, чем он сейчас занимается? Пишет сказки в своем замке на Очаке. И ты в его писанине - мелкий персонаж, не более. Твоя роль в них уже закончилась и твоя реплика прозвучала. Добрый Вианор перевернул твою страницу, он кропает уже новую историю. Уорф наклонился на Грэмом и спросил: - Все еще не веришь? Конечно, хочешь доказательств. Ну что ж, смотри - я покажу его тебе в его очакском логове. Сам убедись, чем он занят. Уорф вытянул руку к стене, нацелил палец и крутнул им, как бы вычерчивая круг. Образовалось белое пятно света, как бы прорезалось окно, в нем было видно небо, облака - и вдруг в этом окне стал виден... Стагга Бу. Гном сидел за столом с бумагами и держал в руке перо, собираясь что-то записать. Стагга поднял голову, увидел Уорфа и Грэма - и тотчас вскочил с места и горячо заговорил: - Грэм, милый Грэм! Ты только не поддавайся этому поганому Уорфу, ну, пожалуйста! Вот тебе, падальщик, вот тебе! Стагга схватил со стола чернильницу и плеснул прямо в глаза ошеломленному Уорфу - очевидно, встреча с гномом была для того полнейшей неожиданностью. - Беги, Грэм! - крикнул Стагга Бу. Но Грэм и сам не стал терять времени. Позади Уорфа он давно разглядел дверь обычную дверь в скале. Она-то ему и была нужна. И пока Уорф протирал глаза, все еще не придя в себя, Грэм спокойно прошел мимо, открыл эту дверь и шагнул наружу. Он стоял на ступеньках лестницы, вырубленной прямо в скале, и она вела вниз, в какой-то неизвестный город, с виду достаточно большой и населенный людьми. Ему нужно было туда - он знал это, и знал почему - Дуанти. Грэм затворил дверь и начал сходить по ступенькам вниз. - Мы еще встретимся, мастер Грэм! - донесся до него из подземелья голос Уорфа.
ГЛАВА 11. БИТВЫ АНОРИЙЦЕВ.
После весеннего провала военного плана Сэпира, когда он не только не разгромил своих врагов в Анорине, но и потерял всех союзников, вновь наступило затишье. Гроза, уже было начавшись, так и не разразилась по-настоящему - всего-то слегка похлестал дождь да сверкнула пара молний. Но тучи над континентом не развеялись, нет, - темные, набухшие, иссиня-свинцовые, они висели в анорийском небе, как стая громадных черных драконов, выжидая часа, чтобы низринуться вниз всей своей накопленной бедственной мощью. Все чувствовали их, для этого не требовалось быть магом, - и все, каждый, как умел, пытались приготовиться к этому воистину грозному часу. Впрочем, в то время, пока войско Веселина было на границе с Кардосом, Сэпир все же воспользовался случаем двинуть на Ардию одну из своих армий. Но ее остановили, не допустив до столицы - это отличился Сиэль, а затем подошел Веселин с войском и отбросил врага назад. Не понадобилась даже подмога из Людены, вскоре подоспевшая в Ардос - для Сэпира это была лишь проба сил, не больше, и вновь нападать он пока не собирался. Между ним и Анорийской Лигой, как назвали свой союз против Сэпира страны Анорины, установилось что-то вроде вооруженного перемирия. Передышка была выгодней Сэпиру, ведь преимущество было теперь на стороне его противников. Но наступать вглубь Анорины, к Атлану, Лига тоже не была готова. Во-первых, в Кардосе и Куманчире началось междоусобье, и следовало сначала достичь спокойствия там, чтобы не опасаться за свой тыл. Во-вторых, весьма щекотливый момент был в том, что срок изгнания Бойтура истекал только весной будущего года. Для Лиги было разумнее выступить против Сэпира именно вместе с Бойтуром законным владыкой трона - и с ним во главе. Лига не должна была воевать против страны Анорины - она собиралась низвергнуть именно Сэпира. Но пока Граф-без-лица находился на престоле Анорины относительно законно, поход против него был одновременно войной против самой страны. Были и магические причины не желать этого - ведь шестнадцать лет власти были определены Сэпиру рулеткой Астиаля, и пытаться до срока отнять у него трон значило бы противостоять ее действию, а это даже для Всеанорийского Круга было не так-то просто. Да и зачем? Ждать оставалось всего год. Оборотной стороной магического решения рулетки было и то, что и Сэпир не мог как-либо повредить Бойтуру в его Эшпорском изгнании, иначе бы он обратил силу этого решения против себя. Впрочем, для козней против Бойтура у него была теперь Нейана, у нее-то руки были развязаны. Миранна, все еще остающаяся с Бойтуром в Эшпоре, отразила не одно из ее колдовских нападений. Рыжая ведьма, как и предсказывал Трор, без боя сдала свой замок в Туганчире и поспешила удрать к Сэпиру под крыло. Судя по всему, там же обретался теперь Уорф и еще кто-то: черные маги значительно прибавили в нечистой своей мощи. Теперь уже ни Тикею Йору, ни иному из светлых магов не удавалось проникнуть надолго за завесу Черного Сэпира и вызнать его темные дела. А как можно было судить по тайным донесением из Анорины и по тому, что удавалось распознать магам Большого Круга, Черный Сэпир затевал что-то очень и очень опасное. Горыня и те немногие, что вырвались из западни в ущелье, говорили о каких-то железных солдатах, почти неуязвимых в бою. И хотя западню устроила Нейана - по всему, она хотела захватить принца Грэма для торгов с Трором - но предоставил их рыжей ведьме ее сынок Сэпир. Эта панцирная нелюдь подчистила все следы после той бойни в ущелье, и теперь анорийские маги не были уверены, что за железную мерзость изобрел Черный Сэпир. Волхвы Людены предполагали, что он вложил в пустые латы души своих жертв, замученных им в застенках Черного Города. Если так, дело было скверно, но Тикей Йор и Вианор считали, что смогут разрушить эти чары и превратить таких солдат в груду лома. Не было и больших опасений, что Сэпиру удастся нанять много войска на Очаке или, тем более, Увесте. Там не так-то много было охотников защищать черного колдуна, а к тому же, корсары Хорса стерегли морские пути и захватили большую часть кораблей с наемниками. Получалось, что у Сэпира не было особых надежд на успех - даже притом что его план состоял теперь в обороне, в том, чтобы отсидеться за десятью рядами стен, которыми спешно обносился Атлан. Но Сэпир, видимо, так не думал - иначе не готовил бы свое оружие и свое войско - а он его готовил. Но это были заботы будущего, сейчас же угрозой делу Анорийской Лиги был раздор в степи и мятеж в Кардосе. Правда, жену магистра Аррето удалось спасти из рук врага. Подальше от угроз смуты дон Аррето отправил ее в Ярохолм, на попечение князя Владигора. Туда же, для ухода за матерью - а Лоэния была очень, очень слаба - отправилась и Тинция, и с ней Энита, так попросил сам магистр Аррето. Конечно, он хотел удалить девушку Дуанти от войны, но как могла отказаться Энита помочь матери Дуанти? Само собой, не возражал и гариф Данчи против разлуки с женой, и не только из-за родственного долга - в такое опасное время он сам предпочитал отправить семью в укрытие понадежней. Так что оба, зять и тесть, были в этом заодно - и конечно, не только в этом. Ведь их положение было сходно - в их странах шла междоусобная распря, и каждый должен был поддержать другого, не из-за одних лишь родственных связей, но потому что их враги были в союзе между собой. При этом, дела магистра Аррето складывались намного хуже. Степь все же не имела границы с Анориной, как Кардос, чьи мятежники не стеснялись принимать помощь от Черного Сэпира. И потом, в Куманчире только один князь Мерги стоял за Эспиро, а потому волей или неволей играл на руку Черному врагу. Больше никто из гарифов не поддерживал ни семейство Эспиро, ни Сэпира и не собирался воевать за них. Мерги все-таки попытался решить дело войной, но потерпел новое поражение в битве против родов восточного Куманчира. От него отвернулись уже и сами барситы - на круге всех степных родов было решено отобрать у Мерги тамгу князя. Решено было избрать Верховного гарифа Степи - им стал Данчи, главную роль тут сыграл голос шамана Цуйчи и родство с магистром Кардоса. Не возражали и барситы, они только попросили Данчи принять титул их князя. В степи только у барситов сильнейший из гарифов носил такой титул, а поскольку барситы уже более двух столетий вели Куманчир, то "князь барситов" и "верховный гариф" считалось, можно сказать, за одно и то же. И вот, принимая такой титул, Данчи давал барситам сохранить лицо - древний порядок как бы не нарушался. После этого Мерги бежал в Кардос с последним верным ему отрядом и вскоре погиб в одной из схваток, сражаясь на стороне мятежников. Данчи счел своим долгом придти на помощь тестю, тем более, что сторонники Эспиро до того постоянно вмешивались в дела Куманчира. Тогда полки Сэпира открыто выступили на стороне бывшего Верховного Друида, и магистр Аррето имел уже полное право обратиться за помощью к Анорийской Лиге. Трор и Людена подоспели на выручку - итак, осенью Сэпир и Анорийская Лига все-таки встретились на поле брани, но поле это оказалось в Кардосе. Сэпир и кардосские мятежники были разбиты, замки приспешников Эспиро взяты приступом или сдались, и все сэпировские отряды выброшены за пределы Кардоса. Мало того - анорийские вольные города - Шлем, Просо - на границе Кардоса и Анорины восстали против ига Сэпира и тоже изгнали его гарнизоны. Магистр Аррето ввиду повсеместной измены друидов объявил о роспуске их ордена и об отрешении церкви Астиаля от дел государства. Кардос стал обычной страной с верховной властью магистра, почти такой же, как Солонсия или Людена, - впрочем, вопросы государственного устройства дон Аррето отложил до победы над Черным Сэпиром. Что же до дона Эспиро, то он то ли был убит в одном из сражений, то ли вовсе бежал из Анорины - известно было лишь то, что его не оказалось среди тех, кто скрылся из Кардоса под руку Сэпира. Итак, к зиме под властью Сэпира и его приспешников осталась только Анорина и Иззе, страна великанов. В остальных землях установилось согласие - все они, кроме Гамо и Каттор-Хата, стоящих в стороне от великой анорийской распри, вошли в Лигу и готовились теперь к решающему походу против Черного Сэпира. Единственное, что тревожило вождей Анорины, было затянувшееся исчезновение Грэма и Дуанти. Если Дуанти похитил Уорф, а Грэма удалось захватить стальным псам Нейаны, то... Но Вианор утверждал, что оба они вернутся и вернутся вместе. Так или иначе, но весной следующего года семь ратей - Кардос, ольски, Семилен, Туганчир, Ардос, Людена и Куманчир - с разных сторон выступил против Сэпира и в мае сошлись под Атланом. Они воевали не с королевством Анориной - они воевали с Сэпиром: к этому времени истек срок в шестнадцать лет, и Бойтур послал из Эшпора требование вернуть ему Анорину. Сэпир отказался. * * * С одного из холмов под Атланом Веселин и маршал Эугидо рассматривали устрашающие бастионы первого кольца стен вокруг города. Они были сложены из цельных глыб, обтесанных и подогнанных одна к другой так, что не пролезть и муравью. За первым рядом шло еще девять, каждый новый выше другого. Оторопь брала при одном взгляде на эту сверхкрепость, о штурме ее было жутко даже думать, а уж вести его! - Что ж, этот мерзавец постарался, - обронил маршал Эугидо. - Говорят, эти стены возводили великаны? - И они тоже, - отвечал Веселин. - Сэпир ввел трудовую повинность для всего народа. - То-то сейчас такое запустение в стране! Он мог бы и не выжигать земли в окрестностях города - все равно все живое давно сбежало подальше от Черного выродка. - Да, Бойтуру достанется тяжелое наследство, - согласился король Ардоса. - Мне говорили, что Кардос тоже сильно разорен войной, так? - Верно, - поневоле вздохнул маршал. - Надо отдать должное герцогу Солонсе если бы он не взялся возместить нам ущерб и не принял на себя снабжение войска Кардоса, нам теперь было бы не до этого похода. Конечно, сам герцог остался в Солонпоре... - Ну, все равно это великая доблесть, - заметил Веселин. - Решиться открыто поддержать одну из сторон! - И даже рискнуть своими деньгами, - понимающе добавил дон Эугидо. - Я и говорю - отважный воин, - невозмутимо откликнулся король Веселин. Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Впрочем, над герцогом они только подшучивали - от денег Солонсии проку было куда больше, чем от ее войска, правда, отряд добровольцев из числа солонсийских рыцарей все же присоединился к походу. - Как дона Лоэния и магистр Аррето? - поинтересовался, отсмеявшись, Веселин. - Она лучше, слава Астиалю. Дона Лоэнья уже в Кардороне, вместе с дочерью. Магистр намеревался вскорости прибыть сюда и сам. - А! Рад буду его повидать. - Как поживает королева Милена и принцесса Нимарра? - осведомился, в свою очередь, маршал. - Полагаю, твоя супруга защитила своевольную дочь от отеческого гнева? - дон Эугидо имел в виду рейд Нимарры вместе с Данар и Дуанти в Эль-Карди. - Не напоминай мне, дон Эугидо, легче биться с Сэпиром, чем с этими бабами, нахмурился Веселин. - Ну да, скоро к нам подойдет Бойтур, Миранна и Нимарра сольются, наконец, в Маринну, и у меня станет дочерью меньше - и кучей забот заодно. Тем временем обоих предводителей позвали на совет. За вычетом Бойтура и магистра Аррето, там были все анорийские владыки - Трор, Владигор, Данчи, Тикей Йор и Иоль, военачальник ольсков, который представлял свой народ и в Анорийском Круге. В совете, разумеется, находился и сам Хранитель Круга - Вианор, а также кое-кто из магов Анорины - Милена, не оставившая своего мужа, Цуйчи, Соколан - и иные военачальники. Решили, что до прихода короля Бойтура возглавить рати Анорины должен Трор, и он, не мешкая, поставил вопрос о штурме Атлана. Все витязи и большая часть военачальников высказалась за его скорое начало. Ведь анорийские лорды знали об истечении срока правления Сэпира, и все-таки поддержали его. Они не только не выступили под знаменем Бойтура, но даже перевезли свои семьи в логово Сэпира - а ведь могли бы, по крайней мере, отсидеться в своих замках, не участвуя в войне. Так что измена была налицо, ожидать раскаяния анорийской знати не приходилось, и штурм был, по-видимому, неизбежен. Князь Владигор высказался так: - Из-за своего черного предательства, вот мое мнение, эти лорды утратили всякое право считать и называть себя гражданами Анорины. Теперь мы больше анорийцы, нежели они, и это наша рать - рать анорийцев. - Принимаю твое слово, князь Владигор, - отвечал на это Хранитель Семиленского Круга - и его жезл сверкнул, а небеса слегка громыхнули. - Так и решим - имя тем, что в Черном городе, будет сэпировцы, а имя анорийцев отходит к нам. Что же касается приступа, то я бы не торопился с ним... Здесь разделились голоса магов и витязей. Все они сходились, что стратегия Сэпира, по всей вероятности, в том, чтобы, держа оборону, обескровить войска Анорины, перемолоть их лучшие силы, а там, глядишь, не только сохранить за собой королевство, но ринуться на истощенные войной страны континента. Итак, следовало во что бы то ни стало прорвать это сверх-укрепленное десятерное кольцо стен - и маги соглашались с этим - да, Атлан взять надо. - Но не приступом, - добавляли они. - Тогда как? - вопрошали воины. - Изнутри, - был общий голос магов. - А как попасть внутрь? - Это сделают двое на драконе, - отвечали маги. - Кто? Когда? - Ждите. Хороший ответ! Что же, держать осаду до этих пор? Отказаться от попыток штурма? Положиться неизвестно на кого и на неизвестно когда? Это было не по нраву людям, привыкшим искать ответа с мечом в руках. Но уже на следующий день спор магов и витязей разрешил сам Сэпир - из крепости на Южное поле перед Атланом вышло его войско. * * * Сойги поправлялась так же тяжело, как Лоэнья. Шаманка жила теперь не в Эль-Карди - дона Элсия, вновь поселившаяся в родовом гнезде, не нашла там для нее места. Да уж, высокородная дона не отличалась великодушием в отличие от магистра Аррето - тот не стал мстить женщинам и сохранил за доной Элсией замок, тем более, что она действительно не знала о делах своего брата. Что до Сойги, то она была почти при смерти, и магистр оставил ее на суд Неба.
И вот - Небо не захотело ее смерти, и Сойги выжила. Домом ее стала заброшенная рыбацкая хибара в нескольких милях от замка, а кормилась она с небольшого огорода и тем, что посылало море. Пару раз ее навещал менестрель, подбрасывая кое-что из снеди и привозил замкового врача. Но Сойги больше лечила себя сама главное, что ей было нужно, так это время, чтобы... Чтобы что? Стать прежней Сойги? Нет, это было невозможно, духи ушли от нее, и Сойги перестала быть магом. Она хотела лишь успокоиться, окончательно расстаться с пеплом былого и когда-нибудь умереть вот тут у моря, отрешась от всего в тихом своем уединении. Как-то вечером она спустилась на берег поискать ракушки после отлива. На песке сидел какой-то человек в лохмотьях, очевидно, выброшеный на берег недавней бурей и уже приходящий в себя. Лицо мужчины было сильно поранено, никто, наверное, не узнал бы по нему, кто это. Но Сойги узнала: - Эспиро... - А, - с ледяным безразличием проронил Эспиро, - это ты, колдунья. Все-таки Астиаль захотел, чтобы мы встретились. Он ел нехитрые блюда Сойги за ее столом в хижине и буравил ее мутным нездоровым взглядом. - Я схожу в Эль-Карди, - сказала Сойги, - дам знать доне Элсии. Эспиро скривился. - Этой потаскушке? Зачем? Я не собираюсь укрываться в замке. - Что же ты собираешься делать? - спросила Сойги. Эспиро смотрел на нее все тем же тяжелым взором. - Ты обманывала меня, колдунья. Твои заклятия - ложь. Сойги опустила глаза. - Я любила тебя... - И как - ты все еще любишь меня? - в голосе Эспиро послышался интерес. - Ты готова помочь мне? В его глазах блеснула искра безумия. Но Сойги не заметила этого. Взор ее был опущен по-прежнему, по телу прошла дрожь. А она-то думала, что все уже позади!..
- Да, любимый, - трепеща, отвечала Сойги. - Что ты хочешь? - Отомстить, - выдохнул Эспиро. * * * Анорийские воины знали, что им, вероятно, придется сражаться с нелюдью в стальных латах. Они не знали только, сколько их будет - Южное поле уже почти наполовину было заполнено, а эти черные латники все выходили и выходили из огромных, выкованных из железа ворот. Они образовали каре, ощетинились копьями и, как одно многоногое бронированное животное, двинулись на полки анорийцев. На этом ровном поле им нетрудно было держать идеальный порядок, а с боков их прикрывала конница лордов-изменников и наемники с Очаки. Позади высилось несколько десятков великанов - то ли как резерв, то ли для прикрытия тыла. Вскоре латники Сэпира сошлись с анорийской пехотой и немедля начали теснить ее. Люди быстро убедились, что имеют дело с грозным и почти неуязвимым врагом. Да, эти нелюди в броне были не так подвижны в бою один на один - но до такого боя пока что не доходило: броненосцы Сэпира перли сплошной стеной из щитов и копий, и даже по щиту ударить было не так-то просто - не подпускали длинные копья. Луки Куманчира были почти бессильны - чтобы сразить врага, стрелять надо было едва ли не вплотную и точно в голову, рыцарская конница не могла и подступиться, и только витязям помогучей удавалось булавой или кистенем поразить противника, попав по шлему, из-за щели которого не было видно человеческого взгляда. Но не все обладали богатырской силой, и не все были вооружены булавами, а главное - до ближнего боя со стальной нелюдью дело мало где доходило - лишь тогда, когда почему-либо удавалось нарушить их строй. Уже в этом первом столкновении погибли десятки и были ранены сотни воинов. Не выдержав натиска, люди стали отступать под защиту своих укреплений, - к счастью, бывалые анорийские командиры позаботились о них своевременно, и каждый стан окружали крепкие и высокие стены. Черные латники осадили и холмы, где были воздвигнуты станы, и тут обнаружилось, что их преимущество сошло на-нет. Наступать железным валом с длинными копьями они уже не могли, на холмах и оврагах вообще нельзя было держать строй, и бой распался на множество поединков, которые шли с переменным успехом. К Трору в ставку притащили несколько латников, отбитых и заарканенных степной конницей. - Хорошо, - похвалил король Трор, - а теперь неплохо бы захватить пару лордов - вон там, на левом фланге. Нам надо разузнать, каковы силы Сэпира. Меж тем плененных железяк отдали для изучения магам и умельцам. Битва тем временем шла не ослабевая, - похоже, эти железные нелеюди просто-напросто не нуждались в отдыхе. Заметив это, командиры Анорийской Лиги обеспокоились. - Бранибог, - заметил князь Владигор Трору, - если так пойдет дальше, то все ограничится тем, что мы сами день и ночь напролет будем сидеть в осаде! - Пока не разобьем последний железный череп, - согласился маршал Эугидо. - Или пока нам его не раскроят, - возразил Веселин. - Люди-то устают! Тем временем к предводителям войска подошел Вианор и сообщил неутешительные новости. - Дело хуже, чем ранее предполагали. Мы с Тикеем думали, что это колдовство Сэпира. - А что же это, сэр Вианор? - спросил Трор. - Это машины. Нам, магам, некого расколдовывать - все это бездушный металл. - Машины?! - с изумлением и недоверием спросил Веселин. - Неужели машина может вот так сражаться и все соображать, как человек? - Ну, не совсем как человек, - поправил Трор. - Ты ведь видишь - они не так разворотливы в бою один на один. - Да, но они покрывают этот недостаток своим непробиваемым доспехом и тем, что не знают усталости. Впрочем, ты отчасти прав, Веселин, - произнес Вианор. Здесь действительно замешана магия. Но не сэпировская. - Хорбирут, - вздохнул Тикей Йор. - Все-таки он. - Хорбирут? - нахмурился Трор. - Скверно. Значит, с рулеткой разбирался тоже он? - Видимо, так. Сколь он превосходил всех нас в жажде знаний, столь же и уступал в белизне. - Скорее, в воле, - заметил Трор. - Во владении собой. - Эй, господа паладины! - вмешался маршал Эугидо. - Может быть, вы нам объясните, о чем идет речь. - Хорбирут - маг из Семиленского Круга, - нехотя отвечал Тикей Йор. - Он среди нас самый сведущий и изобретательный - маг-умелец, маг-творец. - Был, - вставил Вианор. - Был, - согласился Тикей Йор. - Теперь он служит Сэпиру. Лет семнадцать назад он исчез. Сейчас понятно, что Сэпир сыграл на его страсти к знанию и захватил его волю. - Я так понял, ваш Хорбирут купился на возможность возиться с рулеткой? спросил Веселин. - Так, так... Ну, а эти железяки - они что такое? - В свое время Хорбирута очень занимала тайна жизни, - объяснил Вианор. Кажется, он довольно сильно продвинулся в этом. Эти железяки отчасти живые - тут не мертвечина Сэпира, а наоборот, попытка оживить мертвое. Еще один опыт Хорбирута - надо признать, довольно успешный. - К нашему несчастью, судари мои, - заметил князь Владигор. - Моих-то ярохолмцев как они покосили, чтоб сгинул этот пес Сэпир! - У Кардоса тоже большие потери, - добавил маршал Эугидо. - Так мы можем потерять половину войска, пока угробим этот оживший лом! Но дело оказалось даже хуже - допрос захваченных офицеров из анорийских дворян показал, что в следующих кольцах укреплений у Сэпира расположилось еще столько же железных солдат, сколько вышло на поле. Черный Граф не торопился пускать их в дело, - но и уже вышедших было более чем достаточно. В изнурительном сражении прошел целый день, и только к ночи железное войско отодвинулось обратно под защиту своих стен. - Ага! Значит, им тоже требуется передышка, - заключил маршал Эугидо. - Это еще одно уязвимое место. - Вряд ли, - мрачно покачал головой Тикей Йор. - Просто это остатки совести Хорбирута. Вероятно, он смог бы сделать их иными, без нужды в отдыхе и пригодными для ночного боя. Но не стал - он дал нам шанс, и уж конечно, не по просьбе своего хозяина. - Наверное, он солгал Сэпиру, что ночью его созданиям нужно что-то вроде починки, - поддержал Вианор. - Эх, Хорбирут, Хорбирут... - Ну, а нам-то что делать, господа маги? - спросил Веселин. На ночном совете это обсуждали и так, и сяк, но ничего не придумали. Было только решено соорудить побольше укреплений, редутов и рвов на подступах к бивакам анорийцев. Закрепившись на них, люди могли еще как-то отбиваться от железяк. Умельцы предложили соорудить побольше метательных машин, чтобы забрасывать стальной строй глыбами. Оружейники и кузнецы уже вовсю мастерили булавы и кистени с гирями поувесистей. Но было ясно, что все это не решит дела. - Так мы можем десять лет провести под Атланом, - заключил Трор. - Все наши попытки приступа будут кончаться лишь тем, что мы будем откатываться в наши же укрепления. - Может быть, ольски что-то подскажут? - с надеждой спросил Владигор, глядя на Иоля, предводителя войска ольсков. - С людьми из железа сладят только люди железа, - отвечал ольск и замолчал. - Иоль, нам некогда ковать таких же солдат, - удивленно возразил Тикей Йор. Да и негоже это - мучить жизнь столь чудовищной оболочкой. Не ожидал, что ты это посоветуешь. - По-моему, Иоль имел в виду что-то другое, - возразила королева Милена. - Я тебя правильно поняла? - Завтра, - вновь коротко бросил Иоль и более не произнес ни слова. - Э! - заговорил Дэмдэм Кра - он был тут же на совете, но больше помалкивал. А ну вас, ученых голов с вашей премудростью, со всей магистикой-умистикой! Я вам скажу, что делать: надо собрать ребят покрепче в один отряд - меня, Горыню, Сиэля, Граба, - всех, кто есть, - да завтра наддать как следует! - Ну что ж, - согласился Трор, - почему не попытать. Попробуй завтра посмотрим, как пойдет дело. - Увидите, - пообещал Стагга Бу. - Мы им так влепим - только клочья полетят! - Клочья полетят, - согласился Большой Дэм, - но я тебя с собой не беру. Но на следующий день клочья не очень-то полетели. К подобной тактике Сэпир, очевидно, был готов. Когда отряд богатырей Анорины врезался в черный железный строй, то пробил его на удивление легко. Латники Сэпира просто расступились в стороны, образовав коридор. Они огородились огромными щитами, выше роста человека, принесенными с собой, а затем, когда витязи оказались в глубине их полка, железное войско само попыталось напасть на них. Но тут нашла коса на камень: Большой Дэм обрушил на заслон латной нелюди удары такой силы, что просто смял их ряды, а прочие витязи на славу прошлись по стальным головам булавами. Сиэль был бесподобен - он, казалось, возникал прямо из воздуха, обрушивал на железный череп разящий удар точно такой силы, чтобы поразить врага, и в один миг отступал - и вновь ударял, уже в другом месте. Окружить и истребить цвет воинства Анорины у Сэпира не получилось, - но и богатырям не удалось нанести серьезный урон врагу. Надо было совершить десятки, сотни таких наскоков, чтобы перемолоть хотя бы те силы Сэпира, что вышли на поле, а меж тем, потери людей, пеших ратников, были больше. К полудню повторилась вчерашняя картина: железная нелюдь Сэпира лезла на рогатки и редуты воинов-людей, а люди отражали их, как умели. И в час, когда это сражение стало наиболее ожесточенным, с запада послышался звук трубы - то был боевой клич королей Анорины: к Атлану подошел со своим войском король Бойтур.
ГЛАВА 12. ЗАВОРОЖЕННЫЙ ГОРОД.
Грэм шел по окраинным улочкам неизвестного города, направляясь к центру и далее к гавани, которую разглядел с высоты. Где-нибудь там он рассчитывал обнаружить рынок и расспросить о том и другом, не привлекая большого внимания к себе. В портовом городе чужестранцы были, конечно, не в диковинку, а если что, то затеряться на рынке было легче. Действительно, на него пока никто не обращал внимания. У горожан были свои повседневные дела и заботы: кто-то нес воду, кто-то стучал молотком во дворе, из окон неслись запахи стряпни - в общем, все выглядело как будто обычно, как оно и должно быть во всяком мирном городе. Но так все только выглядело - на то Грэм и был магом, не самым сведущим и умелым, конечно, но все же магом, чтобы распознать во всем какую-то даже не порчу, а фальшь, обман. Он чувствовал эту ложь чуть ли не кожей, хотя и не мог разобрать пока, в чем тут дело. - Как мне пройти к рынку? - спросил Грэм у четы горожан, шедших ему навстречу с двумя корзинами всякой снеди. Мужчина остановился, сбросил свою ношу на землю и начал объяснять, показывая руками, куда и где повернуть. - Я вас что-то раньше не видела, - полюбопытствовала меж тем женщина. - Вы, наверное, из дальнего предместья, с той стороны бухты? - Ну-у... Вообще-то я только сегодня прибыл в ваш город, - решил сознаться Грэм. Супруги переглянулись и как-то странно посмотрели на Грэма. - А что вас удивляет? Разве в вашем порту не бывает чужих кораблей? - Кораблей, - повторил мужчина как-то озадаченно. - Ну да, корабли... Он замолчал, как бы пытаясь что-то вспомнить или сообразить. Лицо его приняло весьма странное выражение - он будто начал внутренне уходить, выпадать из всего вокруг - Грэму даже показалось, что он вот-вот откроет дверь. Но женщина не допустила до того, она сильно толкнула мужа: - Эй! Эй, Дорето! Ты что, хочешь, чтобы тебя забрали? Мужчина вздрогнул, очнулся и неприязненно посмотрел на Грэма. - Парень, - зло произнес он, - ты бы шел себе, а? Я ведь и накостылять могу за такие штучки! Жена потянула его за руку: - А ну его, пойдем! Ты что - не видишь? Он же подосланный! Они подхватили свою кладь и пошли прочь, оборачиваясь на Грэма со страхом и ненавистью. Грэм счел за лучшее никого ни о чем не спрашивать, а просто понаблюдать пока за всем вокруг. Вскоре он добрался до рынка и потихоньку побрел сквозь его толкучку. Первое впечатление о каком-то мороке не обмануло его - Грэм довольно быстро заметил, что со многими людьми творится что-то странное - то же, что он уже видел у той супружеской пары, которая взъелась на него ни с того, ни с сего. То торговец, то прохожий, то взрослый, то ребенок вдруг впадали в оцепенение, застывали с недоуменным выражением на лице - и Грэм чувствовал, что не какой-нибудь морок наваливается на них, а наоборот - они сами пытаются его сбросить. Однако, едва с кем-нибудь это случалось, как его соседи сразу старались растолкать его, будто он совершал что-то опасное или неприличное. Один раз Грэм заметил, как к одному из таких застывших подскочила пара дюжих молодцов и уволокла куда-то за собой. Итак, сомнений не оставалось - город был околдован, заморочен - вот только кем, как и зачем? Грэм продолжал свою прогулку - рынок был велик, многолюден, и затеряться в его суете было пока наилучшим решением. Мало-помалу его наблюдения пополнялись так, раза два люди негромко упомянули имя Уорфа, кто-то спросил о времени публичной экзекуции, еще говорили о каких-то стерегущих - видимо, это были соглядатаи, - а один торговец спросил другого, сколько тот платит какому-то Рыжему - Грэм невольно вспомнил Дуанти. Решив, что пора кого-нибудь и расспросить, Грэм стал высматривать бродяг - у такого народа, как он прикинул, легче и не так опасно будет все разузнать. Положим, он чем-то неугоден здешним властям, но и люди дна обычно не в ладах с законом. Вскоре он приметил двух оборванцев и подошел к ним: - Ребята, не подскажете какое-нибудь тихое место, чтобы укрыться день-другой? Те ощупали его глазами с явным подозрением. - Стерегущий? - спросил один своего товарища. - Не похож, - возразил другой, с острым хитрым лицом. Он на глаз прикинул платежоспособность Грэма и поинтересовался: - Надо думать, у молодца в таком камзоле найдется чем заплатить за ночлег? Грэм был одет в то, что подобрала для него госпожа Трора, - наряд не роскошный, но добрый и красивый, так она настояла, а Грэму не приходилось спорить - его одежда во время резни в ущелье пришла в полную негодность. Еще у него был с собой кошель с золотыми и серебряными монетами Анорины. Он не знал, имеют ли они здесь хождение, но серебро везде серебро, а уж о золоте и говорить нечего. В ответ на вопрос Грэм вынул серебряную монету из кошеля и кинул ее бродяге: - Когда проводишь до места, получишь еще одну. Тот осмотрел ее, попробовал на зуб и заключил: - Настоящая. Ладно, пойдем. Только не сразу - держись поодаль от меня. Грэм последовал за остролицым - сначала по рынку, а потом по улицам и закоулкам. Позади Грэма в десяти шагах шел второй бродяга, - детина, впору в команду Хорсу и с таким же разбойничьим лицом, как у корсаров. Этот следил, нет ли хвоста, и готов был, надо думать, поработать при нужде своими кулачищами. Они шли меж тем уже среди самых настоящих трущоб, и Грэм в любой момент мог ждать нападения - если эти двое собирались его ограбить, то место подходило как нельзя лучше. Но при Грэме был меч и кинжал, и он не боялся - да и выбирать не приходилось. Наконец, бродяга с пронырливым лицом поманил Грэма в щель, а потом в подвал. Они подошли к двери внизу, которую подпирал спиной здоровенный парень с кинжалом за поясом. - Ты зачем, Крыса? - спросил он остролицего. - Мы к Рыжему, - отвечал тот. - Привели вот его. В затылок Грэму уже дышал второй бродяга - наготове, чтобы пресечь попытку бегства. - Ладно, проходите, - отодвинулся страж. Они вошли в дверь и оказались в сумрачной комнате с крохотным оконцем у потолка и еще одной дверью. В комнате было четверо - двое стояло и двое сидело на стульях. Собственно, один из них к стулу был привязан веревками. В этот момент на меч и кинжал Грэма легли руки Крысы: - А ну, парень, отдай это нам. И не вздумай дергаться - Щербатый вгонит тебе кинжал под лопатку быстрей, чем ты успеешь моргнуть. Но Грэм не отвечал ему. Он в великом изумлении смотрел на второго из тех двоих, что сидели на стульях, того, что по-королевски подбоченясь, властно и свирепо смотрел на всех прочих. - Дуанти! - воскликнул Грэм. - Дуанти, что ты здесь делаешь? Дуанти вздрогнул и пристально посмотрел ему прямо в глаза. - Как ты меня назвал? - спросил он наконец. - Дуанти, как же еще! Ты - Дуанти Перуджион, сын магистра Аррето. Дуанти - ты что, не узнаешь меня? Дуанти смотрел на Грэма в замешательстве. На лице его появилось то же выражение, что у остальных горожан, - будто он пытался вспомнить нечто, стряхнуть чары, открыть дверь - в настоящий, подлинный мир. Но не удалось - его тотчас окликнул один из тех двоих, что уже находились в комнате, когда они пришли. - Эй, Рыжий, ты что - тоже заразился? Дуанти вздрогнул - и к нему вернулся прежний свирепый вид. - Ну-ка, отпустите его, - велел он. - Пройди, сядь пока вон сюда, на ящик. Потом потолкуем. - Рыжий, - сообщил детина от двери, - он при деньгах. Дуанти ощерился: - Я что - разрешил тебе открыть пасть? - Я просто к тому, - испуганно заговорил Щербатый, - что нам причитается десятина. Дуанти зверски оскалился - Грэм даже не представлял, что лицо его друга может быть столь свирепым. - Щербатый, - проговорил Дуанти чуть ли не с рычанием, - я дважды не повторяю. Стой здесь, помалкивай и жди, что тебе прикажут! Понял?!. Щербатый молча закивал. - Так, теперь с тобой, - Дуанти обратился к тому, кто был привязан к стулу. Ну-ка, поверните его лицом ко мне. Один из подручных торопливо развернул стул. Грэм глянул на связанного и удивился вторично. - Протектор Гвинтис! Дуанти искоса глянул на него и предупредил: - Ты тоже помолчи. Протектора зовут Уорф. А это шляпник Белентон. Слушай меня, шляпник, - обратился он к Гвинтису. - Тебя сейчас пощекотали - не больше. Или ты сделаешь, что тебе говорят, или мы приступим к делу по-настоящему. Протектор застонал. Вид у него был истерзанный, но Грэм видел, что он не собирается сдаваться. - Что вам нужно? - Ты знаешь - Орумлану, - хищно произнес Дуанти. - Я... у меня ее нет. - Скелет, скажи, - велел Дуанти. Один из подручных, действительно, очень тощий, заговорил: - С крыши дома напротив мы пробирались на чердак и через щель в потолке три дня следили за шляпником. Он держит камешек в шкатулке и прячет куда-то в тайник. - Ну, как? - оскалился Дуанти. - Ты напишешь домой записку, чтобы принесли игрушку, куда мы скажем? - Нет, - тихо, но непреклонно отвечал протектор. По знаку Дуанти Скелет сделал шаг вперед и, вынув из ящика на полу крысу, поднес ее под самый нос Гвинтису. Непроизвольно его лицо скривилось в гримасу ужаса и отвращения, а по телу пробежали судороги. Как это бывает с иными людьми, протектор Гвинтис не переносил крыс и мышей, и его мучители знали об этой слабости. - Это обученная крыса, - предупредил Дуанти. - Сначала она обгрызет тебе нос и губы, а потом мы засунем ее тебе в штаны, и тогда... Бандиты грубо захохотали, а Гвинтис содрогнулся от спазм - его начало тошнить. Содрогнулся и Грэм - он понял, конечно, что помрачение коснулось Дуанти, как и всех в этом городе, но он никогда не думал, что Дуанти можно заморочить до такого скотства. И Грэм решил вмешаться. - Дай сказать мне, Дуанти, - возможно, я смогу уладить это дело, - заговорил он. - Как? - Я хочу сам поговорить с протектором Гвинтисом. Протектор, - обратился он, вы помните Ориссу и кем вы были? По лицу мнимого шляпника прошла тень - и не более того. Он помотал головой: - Лишь какие-то смутные образы. - Вы поверите мне на слово, если я скажу, что эта Орумлана - очень важная вещь? - Я это знаю, - слабо отвечал Гвинтис и добавил, - хотя не знаю, в чем причина. - Протектор Гвинтис, - спросил Грэм, - а поверите ли вы, что лучше всего для сохранности этого камня будет отдать его Дуанти - вот ему? Протектор посмотрел на него с удивлением и подозрением: - Не знаю... Не уверен... Грэм понял, что настала пора пустить в ход науку Вианора. Он не мог сейчас прогнать чары с Гвинтиса и Дуанти, не было времени. И он сделал иначе. Внутренне собравшись, он вызвал в уме образы Ориссы и их встречи с Гвинтисом там, на дороге в Шлем. Он показал ему себя и Дуанти, Вианора, Трора и гнома Стаггу и со всей убедительностью попросил его послушаться. Подручные Дуанти, конечно, не видели этого. Но Гвинтис услышал Грэма - и поверил. - Хорошо, - сказал он, - я сделаю, как вы просите меня, при... Он не договорил. Дуанти уже совал ему бумагу и перо. - Скелет, Оглобля, развяжите ему руки. Белентон, кто у тебя дома главный? Жена? Пиши: Алоза! Выдай моему человеку... Дуанти продиктовал записку - по ней жена протектора должна была разыскать тайник и отдать шкатулку посланцу Дуанти. - Так... Распишись... Что ты прикладываешь? Этот перстень? Так... Оглобля! распорядился Дуанти. - Пойдешь за шкатулкой. Глянь-ка мне в глаза... вот так. Ты принесешь ее мне. - Я... принесу... ее... тебе, - медленно повторил Оглобля. - Ты отдашь ее только мне и больше никому. - Я... отдам... ее... только тебе... - Ты убьешь всякого, кто покусится на Орумлану. - Убью всякого... - Правильно. Иди. А ты, - Дуанти ткнул пальцем в Скелета, - его прикроешь и за всем проследишь. Скелет и Оглобля вышли, и Щербатый, не выдержав, горячо заговорил: - Рыжий, им нельзя верить, я точно говорю. Они возьмут да слиняют вместе с... Будто рыжая молния метнулась через всю комнату к двери. Один точный безжалостный выпад, другой, - и вот уже Щербатый корчился на полу, воя от боли. Грэм вновь содрогнулся. Стремительность и точность Дуанти была достойна похвалы Сиэля - и настолько же вразрез его науке было их применение. А Дуанти, вернувшись на свой трон, заявил ледяным голосом: - Это последнее предупреждение, Щербатый. В следующий раз ты уже не поднимешься. Щербатый, дрожа в коленях, поднялся с грязного пола, глядя на Дуанти с изумлением и страхом. - Я все понял, хозяин, - забормотал он. - Все, все понял... Молчу... - Идите оба, - приказал Дуанти, - но будьте пока под рукой. Он покосился на протектора и, поднявшись, сам налил ему чашку воды из кувшина.
- Дуанти, - произнес Грэм, - Трор и Черник не затем учили нас, чтобы ты вот так использовал свою силу. Если бы тебя видела Энита, она бы никогда тебя не простила! И вновь тень задумчивости упала на лицо Дуанти. - Энита, - пробормотал он. - Энита... Нет, не помню. Не помню! Ну ладно, парень - рассказывай. Кто ты сам? - Я - Грэм Сколт, из Анорины, твой друг. - Может быть - принц Грэм? - уточнил Дуанти. - Да, верно. - Значит, вот как, - задумчиво произнес Дуанти. - Но я не помню. - Дуанти, может быть, ты мне расскажешь? Я первый день в городе, и понял только, что он заморочен, - наверное, Уорфом. Дуанти грубо выругался. - А что, пес возьми, я еще могу тебе рассказать, кроме того, что ты и так понял? Да мы все тут заморочены - и все это понимаем. Только что толку? Никто не знает, как помочь беде. - Ну, а Уорф? Он кто? - Протектор, - нехотя сообщил Дуанти. - Он всем правит. Говорят, он-то и наводит морок. По крайней мере, тех, кто что-нибудь вспомнит, его псы волокут к нему. - А что потом? - Публичная порка. Колодки. И новый морок. Грэм представил жизнь города и пожал плечами. - Не понимаю, на что может рассчитывать Уорф, если все так. Это все равно, что носить ситом воду. - Откуда ты знаешь, - возразил Дуанти. - Может быть, ему как раз так нужно. Может быть, у него такая пища - чужой страх. - Очень странно, Дуанти, - сказал с удивлением Грэм, - что при тебе, как я вижу, остаются твои знания мага, хотя ты все же поддался мороку Уорфа. - Мага? - переспросил Дуанти и сплюнул. - Шляпник, что ты скажешь? - обратился он вдруг к Гвинтису. - Ты узнал - это правда принц Грэм? Протектор Гвинтис отвечал не сразу. - Я не знаю... не помню. Но я ему верю. - Ну да, - согласился Дуанти, - Орумлану-то ты ему отдал. Слушай, парень, спросил он вдруг, - а все-таки - откуда ты знаешь мое имя? Грэм несколько оторопел. - Но я же тебе объяснил - мы с тобой друзья, - там, в родном нашем мире. И я не понимаю - почему это так важно? То, откуда я знаю твое имя? Дуанти снова сплюнул. - А разве ты не знаешь этой байки? - Какой байки? - Про Дуанти и принца Грэма. Они, так болтают, должны расколдовать город и прогнать Уорфа. - Вот оно что! - Грэму наконец стало кое-что понятно. - И выходит, поэтому ты скрывал свое имя? - Конечно. Это все, что я смог о себе вспомнить, и уж это-то я собирался держать при себе. Я не прирезал-то тебя только потому, что ты имя мое назвал. Грэм расхохотался. - Ты что - совсем не боишься? - с удивлением спросил Дуанти. - Я ведь не шучу.
- Нет, не боюсь, - спокойно отвечал Грэм. - Там, в другом мире, за пару дверей отсюда, у входа в преисподнюю Уорфа я уже расколдовал тебя. Значит, и сейчас расколдую. Я только хочу спросить - зачем тебе нужна Орумлана? На лицо Дуанти вновь легла печать внутреннего усилия - и Грэм уже приготовился помочь своему другу. - Затем, - пробормотал Дуанти, - затем, что... За дверью послышался какой-то шум и сдавленный крик. В один миг Дуанти вскочил со стула. - Шухер! Нас выследили! Это уорфовские легаши! Не тратя больше слов, он метнулся к люку в полу, откинул крышку и, сделав знак Грэму, нырнул в него. Грэм последовал за ним. Он спрыгнул на пол в полутьму какого-то подполья, выпрямился на ногах - и оказался лицом к лицу с кучей солдат, закованных в броню с головы до ног. Латники, один здоровенней другого, стояли стеной, выставив перед собой длинные пики. Позади, где несколько прислужников держали факелы, мерзко злорадствуя, ухмылялся Уорф. - Ну, вот, оба тут, хе-хе, - заговорил он. - Идите же ко мне, братья разбойники, обнимите старика Уорфа. - Приди и возьми меня, паскуда, - зверски оскалился Дуанти, держа перед собой меч. Грэм достал свой и встал рядом. - О, нет, - отказался Уорф от предложения Дуанти. - Какая слава могучему рыцарю в победе над старым слабым Уорфом! А ну, давай! - заорал он вдруг. На голову двоих друзей обрушилась сверху из люка гора какой-то тяжелой и вязкой жижи, раствор какой-то липкой глины. В самый последний момент они успели отпрыгнуть и удержались на ногах. Но это им не помогло - через несколько мгновений вязкая грязь покрыла их по грудь. Они барахтались в этой глине, как мухи в сиропе, а солдаты Уорфа набросились на них и повязали по рукам и ногам. - Я же говорил, что мы встретимся, щенок, - сказал Уорф, пихнув сапогом голову Грэма. * * * Мрак подземелья, колодки на руках и ногах и по щиколотку вонючей грязи на полу - так продолжилась встреча Дуанти и Грэма. Хорошо, их хоть не бросили в разные камеры - впрочем, Грэм был уверен, что смог бы дотянуться до мыслей своего друга. Дуанти думал о том же. - По крайней мере, хоть рот не заткнули, - произнес он хрипло. - Хоть поболтаем. Расскажи-ка мне обо всем, пока нас не потащили куда-нибудь в застенок. - Лучше я помогу тебе стряхнуть морок Уорфа, а потом и поговорим, - отвечал Грэм. - Давай попробуем - я буду описывать тебе всех - Вианора, Трора, Эниту, а ты старайся их представить. Грэм начал с Вианора, перешел на Эниту и заговорил об отце и матери Дуанти. Он видел, как лицо Дуанти становится все светлее, а помрачение, паутина Уорфа, истончается и сходит на-нет. - ...Ее имя Лоэния, и Трор сообщил мне, что Вианору удалось узнать, где ее спрятали. Я как раз собирался к твоей сестре, Тинции, когда... - Все! - воскликнул Дуанти. - Все! Я вспомнил, Грэм. И тут же он застонал. - Орел и дракон! Когда Уорф захватил меня, я ведь был от нее в двух шагах! Грэм - я видел ее - там, у стены, и так и не заглянул ей в лицо! Этот подонок Уорф! И Дуанти рассказал Грэму обо всем, что с ним было со времени отъезда Грэма в Солонсию вместе с Трором. - Так что, - вздохнул Дуанти, - я теперь наверняка не знаю, удалось ли спасти мою мать. - Я нисколько не сомневаюсь, что все удалось, - ободрил Грэм. - Конечно же, амазонки довели все до конца! Ты же знаешь Данар. - Я полагаюсь на Эниту, - согласился Дуанти, - и на Данар. Но... А ты совсем ничего не слышал об этом? - Нет, - отвечал Грэм. - Я покинул Анорину раньше, чем дошли вести. Хотя, возможно, Трор что-то знал - он проговорился, что тебе нужна помощь. Но за твою мать он не беспокоился, так что... В свою очередь, Грэм поведал обо всем, произошедшем с ним. - Хватит на несколько пьес Синда, - восхищенно отозвался Дуанти. - Да... Только Тинна жаль. - Жаль. И еще - меня очень беспокоят железяки - та нелюдь в латах, что навалилась на нас в ущелье. Если Нейана с Сэпиром заведут армию таких солдат, то война с Сэпиром дорого встанет Анорине! - Грэм и не подозревал в этот миг, насколько он близок к истине. - Поскорее бы вернуться домой, - произнес он. - Дуанти, а что это за байка про нас с тобой? Ты не знаешь подробностей? - А! Вроде бы кто-то раскопал камень с надписью. Там и было - что принц Грэм и лорд Дуанти снимут чары с города. - И все? Дуанти подумал. - Было еще что-то про Орумлану и про какую-то башню времен. И про дракона. Сам понимаешь - шпионы Уорфа быстро обо всем пронюхали, ну и - свидетелей уже нет. - Про дракона... Уорф тоже говорил про моего дракона, - вспомнил Грэм. - Он хотел получить его. А ты, значит, поэтому и хотел отобрать у Гвинтиса Орумлану? - Даже не знаю. Просто знал, что мне ее надо, - признался Дуанти. - Я же был вор, урка... - По-моему, Уорф воспользовался тобой, чтобы добраться до камня. А кстати, что это такое - башня времен? Где это? - Ну, тогда он и тобой воспользовался, - возразил Дуанти. - А башня времен... Может быть, это городская ратуша? Там часы на башне. - Так, так, - посоображал Грэм. - Башня времен, Орумлана, мы с тобой, дракон... По-моему, почти все ясно. Нам надо к ратуше! - Там на площади сейчас как раз проходит публичная порка, - сообщил Дуанти. Время где-то семь вечера. - Ну и что? - Да ничего. Просто сначала надо выбраться из тюрьмы. - Давай сперва освободимся от колодок, - предложил Грэм. - Они деревянные. Помнится, среди нас кто-то умеет говорить с огнем? - Молодец, Грэм, я как-то не подумал. Просто все еще в себя не приду. Сейчас, подожди. Он пошептал что-то, собрался с силами - и вот, на деревянных досках, в которые были забраны его руки, заплясали огоньки. Пришлось малость потерпеть, пока дерево не прогорело, а затем Дуанти с силой рванул правую руку, высвободил ее, хорошенько долбанул по деревяшке и освободил уже и вторую руку. Вскоре он уже разжимал зажимы на руках и ногах Грэма. Грэм с облегчением потянулся. - Теперь осталось как-то пройти сквозь стены. Грэм, ты случайно не умеешь? непонятно, шутил Дуанти или спрашивал всерьез. - Можно попробовать другое - прорваться, когда сюда за нами придут, предложил он свой вариант побега. - Что ж, это лучше, чем ничего, - согласился Дуанти. Но этого не понадобилось - получилось почти так, как загадал Дуанти. В углу их камеры загорелось сначала слабое, а после яркое белое свечение, как бы световой овал, и в нем появилась фигура женщины. Безмолвно она смотрела на Дуанти и Грэма, и Грэму показалось, что дохнуло чем-то знакомым, из мира лазурного солнца. Грязь и затхлость темницы отступили, и вдруг - будто расступились и стены: позади женщины вырисовалась площадка какой-то башни с большими окнами без стекол, и через них видно было чистое синее небо. Женщина шагнула на эту площадку и сделала Дуанти и Грэму знак следовать за ней. Она двигалась так, будто не касалась поверхности пола. Двое друзей не раздумывая поспешили за этой светящейся незнакомкой. Они трое уже стояли на каменном полу башни, и тут облик женщины несколько изменился, будто она обрела на миг плоть и кровь, став из видения человеком, как все. Женщина ласково улыбнулась Грэму, потом приблизилась к Дуанти и произнесла: - Так вот каким стал мой Огонек! Она поцеловала онемевшего Дуанти в лоб - и в один миг пропала. - Грэм, это была моя мать! - потрясенно проговорил Дуанти. - Что это могло значить, как ты думаешь? - То, что леди Лоэнья спасла нас, Дуанти, - отвечал Грэм, тоже пораженный произошедшим. Он мягко добавил: - По-моему, это означает простую вещь - справедливость. Когда ты пытался спасти ее, Уорф подкараулил тебя в подземелье, где была заточена твоя мать. А теперь она явилась в его тюрьму, и спасла нас. - Да... Да, - соглашался Дуанти. Он бросил взгляд из окна и вдруг воскликнул: - Грэм! Знаешь, где мы? В ратуше. Там, снаружи, как раз площадь, где проходит порка. Кстати, эта лестница - наверх, к часовому механизму. - Думаешь, там какой-нибудь замок? - А почему нет? Посмотрим! Они поднялись на пролет выше и ступили внутрь механизма часов. Догадка Дуанти оказалась верна - на замок они просто наткнулись. Сердце часов было заключено в большую железную коробку с запертой дверцей. В ней было фигурное отверстие, скважина в форме какого-то многоугольника. - Если судить по пророчеству, то ключ - Орумлана, - заметил Грэм. - Видимо. Только она, конечно, уже в лапах Уорфа. Но на этот раз Дуанти ошибся. Едва он подал голос, как в дальнем углу площадки послышалось какое-то шевеление, и через различные шестерни и рычаги к двоим друзьям продрался никто иной как... Оглобля! Он нес в руках шкатулку. - Рыжий, - просипел Оглобля - рот его был сильно разбит и все передние зубы выбиты. - Я шделал вше, как ты шкажал... Вот шкатулка, хожяин... Это... Щербатый, штукашина, жаложил тебя... Я... порежал его... Он протянул шкатулку с камнем Дуанти и тотчас повалился на пол. Когда Грэм нагнулся к нему, Оглобля уже был мертв. - Умер, - сообщил Грэм. - Оно и понятно - на нем живого места нет! - Как он вырвался? - с недоумением произнес Дуанти. - Уму непостижимо, у Уорфа такие головорезы! - Я, пожалуй, знаю, - отвечал Грэм. - Помнишь, что ты ему внушал, когда посылал за Орумланой? Так вот - ты не просто внушил - ты _заговорил_ его. - Я? - Ну да, а что такого! Понимаешь, что произошло? Псы Уорфа, конечно, пытались схватить Оглоблю - они просто не смогли этого сделать. Твое заклятие оказалось сильнее - _сильнее_ чар Уорфа, Дуанти! - Ну да, - возразил Дуанти с недоверием. - Ничего не ну да! Вспомни, как ты снял заклятие с Уорфа той ночью в Кардосе он ведь сам не мог. Понимаешь, Дуанти? Ты сильнее его - ты попался только потому, что боялся понять это! Дуанти молча открыл шкатулку, и она сыграла мелодию. Задумчиво глядя на синий камень, он сказал: - Ты прав, Грэм, совершенно прав. Пожалуй, вот эту мелодию я возьму себе как свой щит. - Ну, а что же? Она ничем не хуже щебета моей птички, - одобрил Грэм. - Вот теперь я окончательно расколдован, - решительно заявил Дуанти. Он приблизился к замку, достал Орумлану и, совместив грани, вложил в отверстие замка. Что будет дальше, они не знали. Произошло же вот что: часы начали выбивать ту же мелодию, что минутой раньше сыграла шкатулка. Вслед за тем башня задрожала и быстро начала опускаться. Поравнявшись с землей, площадка, где были часы, остановилась, и стала видна площадь, где Уорф собрал орисситов для лицезрения показательной экзекуции. Еще миг - и стены башни исчезли, будто их не было вовсе. Не стало и остального - домов, улиц, гавани - люди Ориссы толпились на ровной голой земле без единого деревца, без моря - пустошь во все стороны, вот каким оказался мир Уорфа, когда сгинул его морок. Но кое-что и добавилось в этом мире: за спиной Дуанти и Грэма был вход в пещеру, а в сотне-другой шагов зиял еще один такой же. Пещеры вели вглубь горы, очертания которой показались Грэму знакомы - она походила на гору Череп - ту, что он осматривал на острове Дракона. - Взять их! - приказал Уорф своим молодчикам, указав на Грэма и Дуанти. Они находились в каких-то сорока шагах от колдуна, и их разделял только часовой механизм, он так и остался на поверхности. Выламывать оттуда какой-нибудь прут времени не было, и двое друзей начали медленно отступать. Так же не спеша к ним приближались солдаты. Оружия у Грэма и Дуанти не было, и псы Уорфа не сомневались в победе. Дуанти и Грэм отступили уже до самого входа - и вдруг оттуда повеяло сильным жаром и послышался шум, будто что-то огромное волокли навстречу. Грэм не ошибся - эта пещера и впрямь оказалась пещерой дракона. Огромный, дышащий огнем, он уже был виден в глубине, где светились его изумрудные глаза. - Да уж, спрятались, - протянул Дуанти. - Это не твой ли друг, Грэм? - Мой, - хрипло отвечал юноша. - Ну, так проси его, чтоб помог! "Да уж", - подумал Грэм. А впрочем... почему нет, в самом деле? Вот только как просить? В его мозгу, как молния, мелькнуло воспоминание - слова Вианора там, у пещеры дракона в Анорине. "Твоя удача - ничто, пока у тебя нет к ней ключа. Тебе нужно научиться звать своего дракона, вот тогда ты по-настоящему можешь полагаться на его помощь". Но имя - как зовут дракона? И вновь сверкнуло в мозгу Грэма - немного позже, на корабле Хорса, Вианор рассказывал, почему их страна и мир стали называться Анориной: "Анорина назывался прекраснейший из городов их погибшей страны. Когда город ушел под воду, его имя, как птица, как серебристый дракон, поднялось над морем и улетело, - улетело в совсем иные края, чтобы приземлиться и раскинуть крылья над целой страной, над всем материком..." Ну, конечно же! - как он сразу-то не догадался? - вот дурачина! И Грэм с облегчением и с той радостью, с какой пробуждаешься от дурного сна, трижды прокричал: - Анорина! Анорина! Иди ко мне, Анорина! Прекрасный, четырехкрылый, огромный и грозный серебристый дракон уже выходил из пещеры, гневно вперив свои изумрудные глаза во врага. Врассыпную кинулись подручные Уорфа, и попятились прочь орисситы, не зная, чего ожидать им, а сам их тиран уже стоял на коленях, изогнувшись точь-в-точь, как стервятник, и смотрел на Грэма и Дуанти в ужасе и растерянности. - Ты был прав, Уорф, - произнес Грэм. - Мы действительно встретились. Уорф распластался на земле и, закрыв голову руками, бормотал что-то о пощаде и прощении. Грэм не слушал его. - Протектор Гвинтис! - позвал он. Мнимый шляпник Белентон вышел из толпы орисситов. - Значит, это вы - принц Грэм? - спросил он, поклонившись - на Дуанти он не глядел. - Верно. Два слова, милорд. Прежде всего, примите назад Орумлану. Дуанти, где она? Дуанти, вынув камень из замочной скважины, вложил его в шкатулку и с поклоном протянул Гвинтису. Тот принял дар, по-прежнему упорно смотря в сторону. - А теперь - видите, вон второй вход в пещеру. Это путь назад, в наш мир, в Анорину. Вы вернетесь прямо в Ориссу. - Как мы можем отблагодарить вас, принц Грэм? - вновь поклонившись, спросил протектор. - Прежде всего, это заслуга Вианора, - отвечал Грэм. - Большую часть работы выполнил он - там, в нашем мире. Но у меня есть несколько просьб. - Все, что угодно его высочеству. - Первая просьба - когда вы снова увидите меня и Дуанти - там, в Анорине, то, пожалуйста, не рассказывайте нам ничего из того, что произошло здесь. Так _надо_ - понимаете? - Хорошо, я понял, - кивнул протектор. - А вторая просьба - перестаньте сердиться на Дуанти. - Перестать сердиться! - прорвало Гвинтиса. - Когда он тряс проклятой крысой у самого моего лица! Он грозил, что она... что мне... - Примите самые искренние мои извинения, протектор Гвинтис, - вмешался в разговор Дуанти, покрасневший, как рак. - Я... Он махнул рукой. - Протектор Гвинтис! - твердо проговорил Грэм. - Но ведь Дуанти был заморочен так же, как и все вы. Надо же понимать это. Если бы не он, я сейчас не объяснял бы вам тонкости этикета. - Хорошо, я постараюсь... не сердиться, - отвечал Гвинтис все тем же обиженным голосом. - И еще. Насчет Орумланы - это не простой камень. Вы... - Не надо, я все понял, - не дал ему договорить протектор. - Волшебный камень, конечно, должен быть в руках мага. В чистых руках. Я отдам его Вианору. И с прибавлением. - Вы мудрый и мужественный человек, протектор Гвинтис, - поклонился Грэм. Они стояли рядом со своим драконом, наблюдая, как тянется в пещеру многотысячная очередь. На земле не переставал пресмыкаться Уорф. Дождавшись, когда ушел последний ориссит, Грэм позвал: - Уорф! Ты слышишь меня? - Да, да! - живо откликнулся тот, не вставая с земли. - Уорф слышит и повинуется! Уорф... - Помолчи, - оборвал его Грэм. - Мы с Дуанти давали тебе слово - отплатить услугой за услугу. Дуанти это сделал. Теперь мой черед. Я отпущу тебя сейчас - и мы будем в расчете. - О, конечно, конечно, великий маг Грэм! В расчете!.. - Не надо, Грэм, - тихо попросил Дуанти. - Не отпускай. Но Грэм не послушал. - Все, Уорф, ты можешь идти. Помни - новая встреча - не для тебя. - О да, Уорф понял, понял! Целую ножки благороднейшему из рыцарей и магов! Колдун, извиваясь, подполз ближе, как бы намереваясь действительно облобызать башмак Грэму. И вдруг он вскочил и кинул в глаза Грэму какой-то мерзкий вонючий порошок. Оба друга промедлили - Грэм не успел увернуться, а Дуанти схватить подлеца. Уорф уже сгинул, только серое перо кувыркалось в воздухе, опускаясь на землю. - Дуанти! - простонал Грэм. - Все горит! У! Я ничего не вижу!..
ГЛАВА 13. БИТВЫ АНОРИЙЦЕВ (ПРОДОЛЖЕНИЕ).
Восьмая рать, пришедшая для штурма Атлана, рать, собранная королем Бойтуром, была, пожалуй, самой необычной, считая даже войско ольсков и Семилена. В ней были отряды людей - так, ополчение орисситов и корсары Хорса, а еще кое-кто из рыцарей Анорины, не пожелавших лизать сапог Сэпира. Но не этим было примечательно войско, а тем, что его поход поддержал самый великий и самый малый из народов Анорины: к Атлану пришли великаны из Иззе - вел их, конечно, Келин и гномы из Унгурских гор. Вот их-то вела... никто иная как матушка Стагги Бу Станна Бу Ансуз Станна Бу! Всего неожиданней был приход великанов - их отряд был не меньше того, что вывели на поле командиры Сэпира, примерно по три с лишним десятка с обеих сторон, а для Иззе это было большое войско, ведь их народ малочислен и самая большая рать великанов едва ли собирала больше сотни. Как только великаны подошли к стану анорийцев и уразумели в чем дело, то сразу же ударили по строю черных латников. К такому повороту железные солдаты не были готовы - они пробовали загородиться теми громадными щитами, что припасли против отряда богатырей, но из-за своего превосходства в росте великаны доставали их сверху своими дубинами. И тогда железный строй вновь расступился, и к отряду Келина стал приближаться строй великанов, послушных Сэпиру. Они остановились друг против друга, и командир сэпировского отряда упрекнул соплеменников: - Эй, земляки, вы забыли, в чьем плену находится лорд Тулин, наш вождь? - Мы-то помним, - отвечал Келин, - а вот помнишь ли ты, Маллин, что слову негодяя нельзя верить? Скажи, был ли хоть один случай, чтобы Сэпир выполнил обещанное? Маллин несколько растерялся: - К чему ты клонишь, Келин? - Да к тому, что я провел вместе с тобой пять лет на службе у Черного Сэпира и за это время ни разу не видел и не слышал своего собственного дяди, нашего короля. Он бы сто раз предпочел смерть, но не позволил нам повиноваться этому выродку без лица. - По-твоему, Сэпир его убил? - спросил Маллин, наморщив лоб. - Увы, скорее всего. Но даже если нет, даже если лорд Тулин запрятан куда-нибудь в застенок - что может освободить его? Только крушение Черного Сэпира, это единственный способ. Подумай, все подумайте, принесет ли свободу Тулину ваша служба черному колдуну. Великаны, противостоявшие отряду Келина, в растерянности переглянулись. Как это бывает, их сила далеко превосходила их ум, и эти доводы были для них внове. К тому же, они явно были захвачены мороком Сэпира - но вот, он начинал рассеиваться прямо на глазах. Маллин провел рукой по лицу, как бы сгоняя что-то. Он, наконец, решился: - Вот что я сделаю, Келин. Я прямо сейчас пойду к Сэпиру и потребую встречи с королем. Пусть Тулин выйдет к нам и сам скажет, за кого нам сражаться. Великан направился к воротам. Со стены из бойницы кто-то невидимый закричал в рупор: - Эй, Маллин, возвращайся и веди своих уродов против этих изменников! - Лорд Ханга, - отвечал Маллин - он не кричал, но голос его и так был далеко слышен. - Я иду к Сэпиру, чтобы задать ему вопрос. Мы не будем сражаться, пока не получим ответ. Он получил его скорее, чем предполагал. Из укрытия в стене выдвинулось древко громадного копья - ствол сосны с металлическим острием на конце, и гигантский арбалет выстрелил в упор прямо в грудь Маллину. Кольчуга, прикрывавшая великана, не спасла его - исполинская стрела пробила грудь Маллина насквозь и отбросила на землю, прямо на железных солдат. С полминуты великаны оторопело стояли на месте, а затем, повинуясь общему порыву, оба отряда ринулись к воротам крепости, сметая все и вся на своем пути. Они вопили что-то и потрясали оружием - огромными дубинами, окованными железом. Ни один из них не добежал до ворот. В стене открылось множество иных отверстий, и в разъяренных гигантов полетел град копий и камней из метательных орудий, что были наверху стены. Очевидно, Сэпировские умельцы подготовили это оружие для отражения приступа и держали в укрытиях, но пустили в ход до срока. Несколько великанов было убито, как и Маллин, некоторые серьезно ранены, и все они остановились и стали пятиться назад, отмахиваясь и уклоняясь от огромных копий и глыб. В этот момент строй черных латников развернулся, и половина их ударила назад, в спину отступающим великанам. - Эй, - заревел Дэмдэм Кра, - а ну-ка, выручим парней из Иззе! И отряд богатырей второй раз за день вступил в дело. И вовремя - без этого удара навстречу попавшим в кольцо великанам, их, скорее всего, сразили бы всех до единого. Все же они не настолько превосходили в росте обычных людей, чтобы пройти сквозь строй механических солдат, как по траве. А отбиваться от ударов сразу сверху и снизу не по плечу любому силачу. Великаны и так потеряли около половины своих товарищей, а из оставшихся многие были серьезно ранены. Утешить их могло разве только то, что и железные ратники понесли большой урон. Их полки поредели настолько, что Сэпировские командиры сочли за лучшее прервать атаку и отойти под защиту своих стен. Вот так войско Бойтура, едва придя на поле боя, потеснило врага в его крепость. Но до победы было еще очень далеко, и на вечернем совете никакого ликования не было - не считая, конечно, радости из-за возвращения самого Бойтура. Король все понимал и сам. - Каждый на этом совете - мой друг, - сказал Бойтур. - И каждому здесь я рад не только как грозному бойцу, но прежде всего как другу. Даст Астиаль, и мы отметим эту встречу, как подобает. Но сейчас, хотя мы сами осаждаем врага, наше положение опасно - я правильно понял ваши донесения, господа командиры? - Правильно, - кивнул Трор. - Стало быть, попробуем найти способ, как нам лучше совладать с врагом. - Что тут думать! - молвил Большой Дэм. - Сегодня витязи на пару с великанами уложили треть этого стального полка, а ведь мы не сговорились заранее. Еще дня два-три - и мы истребим их всех. - Нет, Дэмдэм, - не согласился Тикей Йор. - Наоборот, это враг был захвачен врасплох. Завтра, конечно же, они подготовят для отражения вашего натиска что-то похуже. И не забывай, что показали пленные - у Сэпира в резерве еще одна такая рать этих железных солдат. - Больше, - поправил Бойтур. - Я говорил с великанами из Атлана. На поле выходила едва ли треть всего стального отряда. - И к тому же, великанов стало вдвое меньше, - добавил маршал Эугидо. - Если так пойдет, то за эти два-три дня ребят из Иззе перестреляют всех до единого! - Мы согласны, - горячо заговорил Келин. - Я говорил с нашими. Мы этого и хотим - пусть мы все тут поляжем, но отплатим ублюдку Сэпиру! Великан, конечно, не мог поместиться в палатке, и находился снаружи, но для него проделали окно, в которое он заглядывал теперь, присев на землю. - Нет, Келин, я не могу принять такую жертву, - отказался Бойтур. - Умереть мы готовы все, но цель-то в другом - сокрушить врага! - Помнится, Иоль что-то сказал вчера про людей из железа, - заговорил Владигор. - Будто сегодня они нам помогут. Может быть, кто-нибудь знает, как этих железяк стравить друг с другом? Иоль, речь ведь была об этом? На совете присутствовали и командиры тех ратей, что привел Бойтур - Хорс, матушка Станна Бу, протектор Гвинтис и лорд Меннон, давний товарищ Бойтура - он привел к королю всех своих рыцарей и пешее ополчение. Станна Бу искоса посматривала на Стаггу Бу, сидевшего рядом с Вианором и Дэмдэмом Кра. Она издали показала ему кулак, но гном сделал вид, что не заметил. Теперь сударыня Станна заговорила: - Можно единственной женщине, - тут Станна Бу кинула взор на Милену и поправилась, - то есть - единственной простой женщине, невеликого ума и достатка, молвить слово на этом совете грозных полководцев? - Конечно, дорогая матушка, - отозвался Стагга Бу со своего места. - Только помедленнее, я записываю. Совет заулыбался. - Да, конечно, - пригласил Бойтур, - мы все во внимании. Станна Бу метнула гневный взгляд в сторону своего сына и продолжила: - Ты можешь не напоминать мне про обещание выпороть тебя за самовольный уход из дому, сын Стагга. Я его помню - помню и выполню сразу после этого совета. Но чтобы поскорее настал этот миг - вот мое слово, судари воины и маги. Вы сказали - люди железа должны помочь против людей из железа, так? - Это в точности мои слова, сударыня, - откликнулся Иоль. - Ну, тогда речь про нас, гномов, - ведь мы-то, рудознатцы, проходчики подземелий, оружейники и кузнецы, мы и есть люди железа! - Продолжайте, продолжайте, матушка Станна, - попросил король Бойтур. - Могу я позвать сюда двоих людей из моего отряда? - Никаких возражений, сударыня. Матушка Станна Бу вышла из шатра и вернулась с двумя гномами, помоложе и постарше. - Вот это, - Станна Бу взяла под руку гнома постарше, седобородого старичка с живыми глазами, - наш старейшина, мудрейший из гномов нашего округа Мигга Ди Ингуз Мигга Ди. А это наш полковой кузнец и оружейник Грогга Ву. - Альгиз Грогга Ву, - живо дополнил гном помоложе. - Хватит с тебя пока и Грогги, - отрезала гномша. - Я изложила им все дело, судари короли и полководцы. Ну, соплеменники гномы, что скажете на такой случай?
- А то и скажу, - отвечал седобородый Мигга Ди, - что старейшина ольсков Иоль бросил не пустое слово. Нам ли, гномам, народу металла и камня, не знать средства против железа! Ну-ка, Грогга, расскажи про Клык-гору. И гномы на пару поведали о магните - особом железе, которому подчиняется все прочее железо. - Так вы говорите, он, этот магнит, схватывает и держит всякие железяки? переспросил король Веселин. - Да, верно. - И Клык-гора, - спросил маршал Эугидо, - вся сплошь состоит из него? - Верно. Заговорил Тикей Йор: - Почтенные гномы говорят правильно - в горах Семилена тоже есть магнитная руда, и одна гора тоже сплошь из него. - Татун-гора, - вставил Грогга. - Да, мы знаем о ней. - Так что же вы советуете? - спросил князь Владигор. - Изготовить из этого... - Магнита! - подсказал Грогга. - Да, изготовить из магнита липучки для этих железных солдат? - Нет, - заговорил Вианор. - Надо сделать лучше. Во-первых, на такие ловушки уйдет слишком много времени. Во-вторых, надо уж поймать в капкан сразу всю железную рать. - Хм! Но для этого надо принести всю магнитную гору! - возразил Грогга. - Даже обе, - добавил Мигга Ди. - Чтобы поймать живые железяки между ними. Кто же на это способен? - Мы! - выдохнул Келин. - По крайней мере, одну такую гору из вашего Унгурья мы, кто остался живой из великанов, сможем доставить! Все переглянулись - получалось, задача и впрямь поддавалась решению. - Ну, а вторую гору? - спросил король Бойтур. - Кто доставит сюда ее? - Я! - прогремел Дэмдэм Кра. - Я берусь сходить за ней в Семилен и к следующему утру притащить ее сюда. - Дэмдэм, - осторожно заговорил Вианор, - ты, один, хочешь за две ночи и один день достичь горы Татун и принести ее? Но ведь тебе это будет сто... - Вианор, это мое дело! - перебил Большой Дэм. - Да может быть, роду Кра впервые за сотни лет представился случай сделать что-то, по-настоящему важное! Может быть, единственно для этого и надумал некогда магистр Гладион повенчаться с колодой-зубрихой! Да-с, благородные сеньоры, я сегодня же отправлюсь в Семилен и завтра к утру гора будет здесь. Тикей, объясни мне, куда идти. - Позвольте и второй женщине на этом совете сказать слово, - промолвила королева Милена. - Принести сюда горы - это еще не все. Ведь эти страшилища Хорбирута - не просто железо, это _живое_ железо. - Поясни, Милена, - попросил Веселин. - Что отсюда следует? - Следует то, король Веселин, - объяснил Соколан, волхв из Людены, - что потребуется еще толика волшебства. - Весьма внушительная толика, - согласились Вианор и Тикей Йор. - Зачем? - Затем, - отвечала Милена, - что дело несколько сложнее. Надо не просто заманить железных солдат меж этих двух гор, а затем привести в действие их силу. Надо еще уговорить жизнь в этом железе, чтобы она устремилась вслед за ним, а после покинула эту кучу доспехов и ушла в эти две горы. - Милена молвила правдивое слово, - подтвердил шаман Цуйчи. - Я иногда вожусь с железом - Цуйчи был и кузнецом - и знаю это. - Господа маги, кто-то может сделать то, что сказала королева Милена? вопросил Бойтур. - Да, король Бойтур, - отвечал Туник Ра и поднялся с места. - Я сделаю это. И я пойду вместе с тобой, Дэмдэм, в Семилен и помогу, сколько сумею. Мы управимся в обещанный срок, хорошо бы и великаны успели к следующему утру. - Мы уже отправляемся, - сообщил Келин, отодвигая голову от окна и вставая на ноги. - Мы тоже, - заявил Дэмдэм Кра. - Пойдем, Туник. Совет проводил героев взглядами в полном молчании. Все понимали, что этот подвиг может стоить им многого. И тут вновь заговорила матушка Станна. - А теперь судари мои, не взыщите, мне надлежит исполнить родительский долг. Эй, Грогга, Мигга! - держите его! - Пустите! Пустите меня! - завопил Стагга Бу, пытаясь вырваться из захвата двух своих сородичей. - Барон Кра, вернись! Убивают! Матушка Стагги меж тем подступила к нему с весьма решительным видом с розгой в руке - эту розгу она припасла заранее. К восторгу присутствующих, она приступила к делу. - Крепче его держите! Это за то, что без спросу сбежал из дома! Это за то, что за два года не дал о себе ни единой вести! А это за то, что честная девушка до сих пор понапрасну ждет ответа на свое письмо! - Ой! Ой-ой! Больно же! Пустите меня! - извивался несчастный Стагга. - Ваши величества! король Бойтур! Велите прекратить это! Я помог вашему сыну вырваться от Уорфа, ну, скажите же ей! Браннбог! Вианор! - Постойте, постойте, сударыня Станна! - попросил Бойтур. - Кажется, ваш сын что-то знает о Грэме. - Он врет, как всегда! - сурово отозвалась Станна Бу. - Нет! - возмущенно заорал гном. - Ой! Нет! Не вру! - Ну, говори, - велела грозная мать-командирша, приостановив экзекуцию. - Это было две недели назад, еще в Ардии, - начал Стагга и вдруг всхлипнул. Я записывал кое-что в летопись. Вдруг прямо в стене открылась дыра, как окно. За ним стоял Уорф и виднелось какое-то подземелье. Уорф хотел захватить Грэма, но я плеснул этому мерзавцу чернилами в глаза, и Грэм ушел, вот! - Ты опять врешь? - недоверчиво спросила матушка Бу. - Нет, сударыня Станна, - мягко произнес Вианор. - Ваш сын говорит чистую правду. Он действительно очень помог Грэму. - Только ради благородного принца Грэма прощаю тебя, - приговорила Станна Бу. - Ах, ваше величество, - она обратилась к Бойтуру, - мы до сих пор вспоминаем в Чеквиле его бесподобную учтивость и рыцарское обхождение! - Да, да, матушка Бу, - вы мне рассказывали, - отозвался Бойтур, с очевидным удовольствием выслушав эту похвалу. Меж тем выпоротый Стагга, красный, как помидор, поправил одежду, оглядел всех сердитыми глазами - и вдруг заревел белугой. Невозможно было удержаться смеялись даже ольски. А к Бойтуру подошли Веселин и Милена. - Я полагал, Миранна придет с тобой, Бойтур, - заметил Веселин. - Я тоже так полагал, но она сказала, что ей нужно в Кардос, к магистру Аррето. - В Кардос? - Милена и Веселин обменялись взглядами. - Все понятно, значит, и Нимарра там. - Разве она не в Ардии? - Скорей всего, нет, - отвечала Милена. - Наверное, она у Данар вместе с Энитой. Что ж, когда-нибудь это время должно было наступить. Здесь, под Ардосом, мы встретим уже одну дочь - Маринну. - Что значит иметь жену и дочь магов, а, Бойтур, - вздохнул король Веселин. * * * - Ну вот, милая мама, - проговорила Тинция, нежно целуя дону Лоэнью, - мы наконец-то в нашем доме, и ты совсем, совсем поправилась! Самое страшное позади.
- Дай-то Астиаль, - вздохнула Лоэнья. - Ясина говорила мне... - Что? - Да нет, ничего. Просто впереди война с Сэпиром и новая разлука. Твой отец выезжает уже завтра. Дамы разговаривали, поглядывая на улицу из окна городского особняка семейства Перуджион - дона Лоэнья не захотела поселиться в магистерском дворце в Кардороне, здесь было уютней и милей и легче выносить предстоящую разлуку. О ней-то и думали теперь мать и дочь. - За год я всего четыре раза видела Данчи, - вздохнула Тинция. - И папа лишь две недели погостил у нас в Ярохолме. А бедный братец Дуанти - когда-то я его увижу! - Ничего, ничего, он вернется - Ясина предрекла это, - успокоила дочь дона Лоэнья. - Ты еще вдоволь наговоришься и с отцом, и с братом, и с Данчи. Ясина, по просьбе князя Владигора, приглядывала за Лоэнией, помогая ей оправиться после десяти лет обморочного сна. Ведунья врачевала ее и много беседовала с ней, поверяя иногда кое-что из тех тайностей, что известны магам, читающим будущее. Да Лоэнья и сама столько времени провела в царстве теней, что успела бросить взор во многое и разное, о чем она никогда не говорила с дочерью. Но с Ясиной они могли беседовать откровенно. Тинции казалось, что мать все время что-то скрывает от нее - что-то печальное, но мать отговаривалась какой-нибудь обычной причиной. Ведь и правда, Дуанти странствовал в каких-то неизвестных далях, в плену у Уорфа, а дон Аррето подвергался опасности на войне. Вот и теперь ему предстояло с несколькими отрядами присоединиться к рати Кардоса, уже бьющейся под Атланом. - Как жаль, что Энита решила вместе с Данар сопровождать отца, - произнесла Тинция. - Я к ней так привязалась! Энита, так попросил ее магистр Аррето, тоже долго была в Ярохолме вместе с сестрой и матерью Дуанти. Тинция пыталась отговорить ее, но девушка не послушала даже самого магистра Аррето и теперь уходила к Атлану в отряде амазонок. - Что ж, пусть она приглядит за Аррето, а Аррето - за Энитой, - задумчиво проговорила Лоэнья. - Я знаю, они будут счастливы с Дуанти. Тинция тревожно посмотрела на мать - дона Лоэнья была в этот день как-то особенно грустна. Чтобы встряхнуть ее, Тинция предложила: - Мама, давай прогуляемся - такой чудесный день. Может быть, на рынке мы присмотрим что-нибудь особенное - я хочу послать Данчи подарок. Дона Лоэнья согласилась, и вот они вышли на улицу и направились к рынку в сопровождении слуги - старого солдата Венти. Он же исполнял обязанности сторожа, и на него дон Аррето возлагал охрану своей жены и дочери при прогулках. На углу, недалеко от рынка, к ним потянулась какая-то нищенка в лохмотьях: - Высокородные доны, подайте несчастной вдове, мои дети голодают! Знатные дамы остановились, и Тинция, нашарив в сумочке монету покрупней, бросила ее в подол нищей. Та забормотала слова благодарности. - Эй, ты, потаскушка! - хрипло заговорил нищий, сидящий на другой стороне улицы. - Ты опять отняла у меня подаяние! Он проковылял к Тинции и Лоэньи и, протянув руку, произнес: - Не слушайте эту тварь, у нее есть лачуга и харч, а вот я, несчастная жертва войны, ветеран, израненный в сражениях за нашего магистра - у меня ни кола, ни двора, ни гроша в кармане! - Бедненький, - сострадая, вздохнула Тинция, - вот тебе золотой. Меж тем Лоэнья стояла, выпрямившись и со странным выражением на лице. - Ну же, - сказала она, - скорее, Эспиро! Венти, бывалый и еще крепкий воин, настороженно взглянул на нее, перевел взгляд на нищего и, сообразив, кинулся наперехват мнимому ветерану. Этого только и надо было Сойги - она подскочила к Лоэньи и, выхватив из своих лохмотьев стилет, нанесла ей быстрый удар в сердце. Эспиро, видя это, ощерился и захохотал: - Молодец, колдунья! Венти оглянулся, увидел падающую наземь Лоэнью - и в этот миг кинжал Эспиро вонзился ему в грудь снизу вверх. Вскрикнув, Венти повернулся к Эспиро и из последних сил попытался схватить его. Но рана была смертельна - Эспиро стряхнул с себя старого солдата и теперь безумным взглядом смотрел на распростершуюся на земле Лоэнью и остолбеневшую Тинцию. - Все, колдунья, - хрипло сказал Эспиро, - иди. Ты уже не нужна мне. Впрочем, можешь остаться и передать от меня поклон магистру Аррето. А заодно прирежь и эту. Эспиро повернулся и сделал шаг прочь. - Любимый, - заговорила раненным голосом Сойги. - Ты сказал, что мы будем вместе. Эспиро не обернулся. - Эспиро! - позвала Сойги, последовав за ним. - Ты сказал... Эспиро! - Ну, что еще? - раздраженно отозвался тот, повернувшись к женщине. Сойги взглянула в глаза Эспиро, вскрикнула - и вдруг вонзила все тот же стилет ему в грудь. - Колдунья, - прохрипел тот, вытаращив глаза, - и повалился на землю, зацепив в падении и Сойги. Тинция смотрела на все широко раскрыв глаза от ужаса, не в силах произнести ни звука, - и только теперь она испустила нечеловеческий крик. - Тинция, Тинция - очнись! - трясла ее Энита - Тинция не заметила, когда и откуда она появилась. Здесь же была Данар и дон Аррето. Несколько выбежавших из домов горожан, свидетелей ужасного происшествия, рассказывали о том, что произошло. Но магистр Аррето не слушал их - он стоял на коленях у тела жены и рыдал, не стыдясь своих слез - он оплакивал Лоэнью уже второй раз в жизни. - Это все та! - перебивали меж тем друг друга очевидцы. - Это она заколола дону Лоэнью и вон того! Вон она свалилась! Данар наклонилась к Сойги и хотела поднять ее с мостовой, но не стала. - Сойги мертва, - сообщила, встав с земли, амазонка. * * * Вот с такими страшными известиями и задержавшись по этой причине, магистр прибыл под Атлан к стану войска Кардоса. Узнав об ужасной беде дона Аррето, к нему, несмотря на поздний час, пришло множество народу - сам Бойтур и все друзья магистра. - Мне ли не понять тебя, Аррето, - сказал король Бойтур, обнимая друга, когда наша судьба столь разительно схожа! Ведь и моя жена в плену у выродка, и ее жизнь тоже висит на волоске, а оба наши сына совершают безвестный путь в борьбе с темным врагом! - Я знаю это, Бойтур, - отвечал магистр, и лицо его чуть оттаяло. - Я потому и поторопился придти к тебе возможно скорее. Моя долгая разлука с Лоэньей сменилась на еще более долгую, - ну, так пусть же тогда хотя бы леди Южана будет спасена из лап врага! Князь Владигор осторожно заговорил: - Не знаю, утешит ли тебя это, дон Аррето, но Ясина, та ведунья, что ходила за твоей женой, проговорилась Соколану вот о чем. Лоэнья все знала наперед, Аррето. У нее был выбор - либо ее смерть, либо твоя и Тинции, таков был жестокий жребий - и что еще она могла выбрать. - Значит, вот о чем была ее печаль все эти дни, - произнес магистр Аррето. Лоэнья и мне как-то проговорилась, что жалеет лишь об одном - что не увидит, каким стал Дуанти. Я тогда не понял ее... Значит, вот оно что. - Она еще увидит Дуанти, - мягко промолвила Милена. - Только не здесь. - Так где же? - Об этом ты расспросишь самого Дуанти, - ответил ему Вианор. - Давайте лучше поговорим о делах. И они изложили магистру Аррето ход битвы и то, что намеревались делать. Утром же на поле перед Атланом снова вышла железная нелюдь, и битва закипела с прежней силой. Вероятно, генералов Черного Сэпира удивило отсутствие великанов и Дэмдэма Кра, зато оно им не слишком-то помогло. Люди уже научились кое-чему и отбивали натиск железяк успешней, чем первые дни. А отряд богатырей повел теперь Трор - и вновь два их удара вглубь железного полка дорого обошлись врагу. Один раз витязи сорвали их прорыв в стан полка куманцев - вооружение степняков не особенно подходило против подобного противника, и железяки было прорвались, а во второй атаке отряду Трора удалось прижать к оврагу и сбросить в него целую кучу железной нелюди. Тем же помешал ошибочный расчет командиров Сэпира, что с ними будут теперь биться великаны - стальной полк вышел, неся на своих плечах огромные железные арбалеты, из них-то они и намеревались сразить народ Иззе, но получилось так, что это оружие стало им только помехой. Так закончился еще один, третий день, и черная рать отступила в свою крепость. А глубокой ночью, когда люди в обоих станах видели седьмые сны, с запада к Атлану приблизился довольно высокий холм - это пришли великаны, волоча Клык-гору, а почти в то же время навстречу им к Атлану подкатилась Татун-гора, и это вернулся Дэмдэм Кра в обещанный им срок. Неизвестно, что подумал Черный Сэпир и его свита, услышав этот шум, во всяком случае, замысла анорийцев они разгадать не могли: ведь если маги Анорины с великим трудом заглядывали за пелену вокруг Атлана, то и Сэпир не мог проникнуть за пределы магического круга, начертанного вокруг его крепости анорийцами, и здесь оба противника были в равном положении. А Дэмдэм Кра, подвинув гору, куда ему указали, попросил к себе магистра Аррето и Эниту. Велик был подвиг богатыря, но и велика цена, что он уплатил. По лбу его бежал кровавый пот, и ноги едва держали богатыря, и сил у него осталось ровно на то, чтобы попрощаться с друзьями и передать "прощай" Огоньку, сыну дона Аррето, и Эните, его девушке. - Когда у вас... с Дуанти... родится сын, - сказал Большой Дэм, переводя дух между словами, и Энита не стала возражать герою, - сын... то назовите его... Дэмдэм... а меня... похороните... прямо здесь... И умер богатырь - уже не ходить ему по своей дубраве, не гладить кору любимицы Аталии Второй, не учить гнома Стаггу Бу гаданью по дубовым листьям, и не совершать путешествий по таинственным ходам корней в подземелье своего диковинного замка. И печальны были люди Кардоса и все, кто знал Большого Дэма. - Мы звали его Большой Дэм, - сказал Браннбог Трор, - за его исполинскую мощь, а я вижу теперь, что нас покинула Большая Душа - вот каково его настоящее имя. - Ты прав, Браннбог, - отвечал магистр Аррето. - У меня это в голове не укладывается - Кардос без Дэмдэма Кра. Не могу представить, чтобы его лес и замок... не может быть, чтобы там его не было! - Ободрись, дон Аррето, - произнес Вианор. - К чему же представлять невозможное? Трор и магистр Аррето внимательно посмотрели в лицо мага - в словах Хранителя Анорийского Круга они уловили некую весть, но не стали спрашивать Вианора в эту минуту - уже близилась новая битва. И вот отворились ворота внешней, десятой стены Атлана, и на поле стала выходить железная рать - сразу из трех ворот. Железных бойцов было еще больше, чем во все дни до этого, потому что Сэпир решил, что настал час нанести решающий удар по войску анорийцев. Много злой воли было средоточено для этого и потрудился для нечистого замысла подневольный ум, изобретая разные подлые орудия и уловки. Генералов Сэпира не смутили две горы, выросшие в одну ночь на огромном Южном поле. Они посчитали, что анорийцы построили новые укрепления для борьбы против железных солдат. Так оно и было, по сути, но не ведал нечистый враг, что за укрепления это были. А Бойтур понял расчет Сэпира, и с согласия совета решил сам, открыто, под королевским знаменем выступить впереди анорийской рати, чтобы выманить на поле побольше железного войска. И когда эта стена щитов и копий опять двинулась против анорийцев, Туник Ра поднялся на Татун-гору, - а у подножия ее уже был похоронен Великая Душа Дэмдэм Кра. И маг-певец заиграл какую-то странную мелодию, а инструмент его был из тех, что мало кому известны за пределами Семилена. Давно уже никто не играл на нем гусли - не гусли, орган - не орган - нельзя было даже сказать, какой это был инструмент. И не диво, ведь то на чем, играл отец Эниты, было рожком Астиаля, хотя, конечно, это было куда как хитрей и сложней простого рожка. Негромко играл Туник Ра, и еще тише были странные слова, что время от времени напевал он - но железные латники его услышали. Все они изменили построение и, смешав ряды, двинулись на пространство меж двух магнитных гор, не слушая ничьих команд и не повинуясь более колдовской узде сэпировской злой воли. И противу всякого приказа и плана те железные отряды, что оставались еще в крепости как резерв, смели все двери и двинулись вслед за теми своими солдатами, что уже заполнили все поле меж двух гор. И там они стали строиться, но не в порядке, отведенном им командирами Сэпира, а в том, что пел им рожок Астиаля в руках Туника Ра. Их влек зов - зов, еще сильнее того, которому повинуются стальные опилки меж двух магнитов. Наконец они образовали какой-то диковинный узор или, скорее, рунический рисунок, и если Сэпир читал эти руны у своего волшебного зеркала, то не мог не скрежетать зубами от злобы и бессилия, ибо они складывались в слово "смерть". А затем эти железные черные латники стали сходиться и взбираться друг на друга, как бы воздвигая из своих тел какую-то высокую башню. И тот, кто имел зрение магов, мог видеть - когда эта башня возвысилась едва ли не под облака, та жизнь, что была загнана в это железо изобретением адской магии, ушла из него, выделилась, как пот из пор кожи, как дым или туман, и осела на эти две горы и ушла в землю. А эта башня железа начала раскачиваться, раскачиваться все сильнее, с гулом и гудением, в котором слышалась, хотя и искаженно, та мелодия, что играл Туник Ра. И тогда, наконец, разгадал Сэпир или те, кто был с ним, в чем причина такого неповиновения его железных слуг. Из ворот вышел отряд отборной конницы и устремился к Татун-горе, собираясь, очевидно, пленить или умертвить певца из Семилена. Но поздно - все эти железные панцири и шлемы, и топоры, и все то оружие, что было приготовлено против войска Бойтура, - оно все стянулось в тугой железный столб, сплющилось, как под кувалдой кузнеца, а затем, подчиняясь призыву волшебной мелодии, рухнуло вниз, на стены укреплений Атлана, и пробило сразу в трех из них огромные бреши. К Татун-горе меж тем на защиту Туника Ра понесся отряд витязей и конница Куманчира.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги