Руны

Эдна Уолтерс — Руны

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Runes

Автор: Эдна Уолтерс / Ednah Walters

Серия: Руны #1 / Runes #1

Переводчики: MURCISA, BitterWaffle, fluffy_kitten69

Редактор: L0VEly_Girl

Финальная вычитка: Евгения Волкова

Аннотация

У семнадцатилетней Рейн Купер проблем по самое горло: исчезновение отца, сумбурное поведение матери и возможный отъезд ее парня. Последнее, что ей сейчас нужно — это Торин Сент-Джеймс, таинственный новый сосед с наглой улыбкой и странной способностью читать ее.

Рейн тянет к тёмной сексуальности Торина, несмотря на здравый смысл, пока он не спасает ее при помощи странных знаков, и она понимает, что он другой. Но, исцелив ее, Торин изменил что-то внутри Рейн. Теперь она не может перестать думать о нем. В одно мгновение она хочет упасть в его объятия, в другое — бежать прочь.

В страхе она решает выяснить, кто такой Торин. Но чем ближе она подбирается к правде, тем больше узнает о Торине пугающих вещей. То, кем является Торин, происходит из древней мифологии, и Рейн каким-то образом является частью этого. В опасности не только она, но и ее друзья. Рейн должна выбрать сторону, а неправильное решение будет стоить ей жизни.

Оглавление

Глава 1. Почтовый ящик

Глава 2. Больше чем друзья

Глава 3. Руны

Глава 4. Именинница

Глава 5. Погружение во мрак

Глава 6. Отмеченная

Глава 7. Налаживая связи

Глава 8. Нарушение контроля

Глава 9. Неожиданность

Глава 10. Обычный

Глава 11. Когда тебя не замечают

Глава 12. Вечеринка

Глава 13. Притяжение

Глава 14. Воспоминания

Глава 15. Век, другой

Глава 16. Сюрприз

Глава 17. Выбор

Глава 1

. Почтовый ящик

— Вот же несправедливость. Мои родители снова ограничили время использования компьютера, — ворчала Кора в вэб-камеру, закатывая глаза. — Но, как обычно, моя лучшая подруга Рейн на моей стороне, поэтому я здесь со следующим красавчиком недели. Прежде чем я предоставлю вам его параметры, мне нужен перерыв, — она нажала кнопку паузы на камере и развернулась на стуле ко мне. — Спасибо. Умираю с голоду.

Я бросила ей пакет картофельных чипсов, который она поймала на лету. Держа между нами дверь, я бросила следом банку с содовой.

— Давай уже. Я не собираюсь устраивать засаду для тебя, — возразила Кора.

— Лгунья. Только помни, я удалю тебя из друзей на каждой странице в социальных сетях, если ты сделаешь это снова, Кора Джемисон, — пригрозила я.

— Ты никогда не дашь забыть мне об этом, да? — Кора надулась. — Одна ошибка и сразу под суд, Рейн. Одна, и я останусь лгуньей до конца жизни.

— Только пока мы не закончим школу. К счастью для тебя, нам осталось всего два года, — «мелодрама» второе имя Коры, которое делало ее идеальным видеоблогером. Я же напротив ненавидела, как выглядит мое лицо на сайтах с видеороликами, о чем она, как правило, забывает в пылу. — Итак, когда ты будешь готова? У нас плаванье, и мне также нужно появиться в сети.

— Через десять минут, но я пропущу сегодня. Кейт и я идем смотреть, как наши парни раздавят «Пум». В-в-впееред «Троянцы», — она помахала кулаком в воздухе. — Идем с нами, Рейн. Пожалуйста…ну, пожалуйста? Ты могла бы помочь мне выбрать следующую жертву для видеоблога.

— Я не могу. Мне еще нужно написать сочинение по английскому.

— Еще одно? Это, например? Одно в неделю? Я знала, что кисломордый Квиббл не пощадит вас, отправляя вам список литературы на лето, — она содрогнулась. — Тебе надо было бросить его курс, когда была возможность.

— Почему? Мне нравится.

Кора скорчила гримасу, я знала, о чем она подумала. Мне нужно не забывать про жизнь без книг. Она говорила об этом так часто, как будто плавание или игра на гобое в группе не считается. Я предпочитала чтение аплодированию напыщенным, идеализированным игрокам в футбол все время. Уже одно участие в группе поддержки во время домашних игр было достаточным вкладом в дух школы, на большее я не была способна.

— Отлично, оставайся дома со своими скучными книгами, но держи телефон при себе, — распорядилась она. — Я буду добавлять обновления по ходу игры, — девушка выхватила напиток у меня из рук и сделала глоток. — Спасибо, — она развернулась, подъехала на стуле к компьютерному столу и включила вэб-камеру. — Хорошо. Красавчик недели из моего класса по Биологии. Ростом метр восемьдесят, мускулистый, но без излишек. Не спрашивайте, откуда я знаю. Девушкам же позволено сохранить некоторые секреты, правда? — засмеялась она, закручивая прядь светлых волос. — Он член команды по лакроссу, а также обладатель вьющихся волос Chex Mix¹, которые длиннее, чем мне обычно нравится у парней, но они ему очень идут. Не только вы любите этот термин? Chex Mix. Лучше чем грязный блонд, правда? Я украла его у Рейн.

Я закрыла дверь и покачала головой. Бедный парень. В среду каждая девушка будет обсуждать его личность и его отношения с Корой, не говоря уже о едких комментариях, оставленных в ее видеоблоге. Она благополучно набирала популярность на шалостях, но в один день она преступит черту и выведет кого-нибудь из себя.

Кора и я были друзьями с самого детства, когда я нашла ее плачущую в раздевалке для девочек после физкультуры. Ей было так сложно приспособиться к государственной школе после домашнего обучения. Увидев ее сейчас, вы никогда не предположили бы подобное. У нее была сумасшедшая популярность, хотя она и не тусовалась с элитой.

Удобно устроившись на диване внизу с копией «Гроздья гнева» Джона Стейнбека, убрав карандаш за ухо, чтобы строчить заметки, я открыла мои любимые чипсы с пряностями. Хорошо, что мистер К. включил книгу в список литературы на лето, хотя я уже читала ее.

В доме раздался звук дверного звонка, прежде чем закончила свое задание. Я улыбнулась. Должно быть Эрик, мой неофициальный парень. Я подпрыгнула, бросилась к двери и открыла ее рывком.

— Насчет времени ты…

Я отступила на шаг, пульс зашкаливал. Мой взгляд скользнул по черным лохматым волосам, буравящим меня глазами, голубым как Тихий океан, под изогнутыми бровями, черной куртке и, обтягивающим бедра, джинсам. Либо сама судьба создала постер с парнем из моих фантазий и материализовала его у меня на пороге, любо я сплю.

Я сильно зажмурила глаза и снова открыла.

Он все еще был здесь, не хватало только лука и прикрепленной ко лбу записки с моим именем. Глупость, я подумала, как это, если запустить пальцы в его волосы. Они были такими великолепными, длинной до воротника пиджака. Его губы шевелились, и я поняла, что он что-то говорит.

— Что? — переспросила я. Единственное слово из одного слога слетело с губ, и я сжалась от страха. Отстой, Рейн.

— Я спросил, видела ли ты Эрика Севилла, — незнакомец говорил с ноткой раздражения командным голосом, созданным отдавать приказы, — и ты покачала головой. Значит ли это, что ты не поняла сказанное мной или не знаешь его, или где он?

— Я, э-э, третий вариант.

«Могу ли я быть еще большим ламером?» Хуже, лицо начинало гореть. — Я имею в виду, что не знаю, где он, — пропищала я.

— Он сказал, что будет в доме… — парень вытащил листок из байкерской перчатки, те что без пальцев, и прочитал: — Рейн Купер.

— Это я. Лоррейн Купер, но все зовут меня Рейн. Ну, знаешь, как дождь, только с непроизносимой «Е» на конце², — сказала я, хотя он и не просил объяснений. Как правило я начинала болтать без остановки, когда нервничала. — Да-а, вот, Эрика здесь нет.

— Во сколько он должен прийти? Или мне стоит спросить, во сколько он обычно появляется здесь, Рейн с «Е» на конце? — спросил парень.

Я рассердилась, мне не понравился его насмешливый тон или то, как он медленно и раздельно произносил слова, словно я дура.

— Он не всегда приходит сюда после школы, знаешь ли. Ты можешь попытать удачу у него дома или напиши ему.

Мистер Горячий-Но-Высокомерный пожал плечами.

— Если бы я хотел использовать современные технологии, то использовал, но я не хочу. Могла бы ты сделать мне одолжение?

«Использовать современные технологии? Из какой пещеры он выполз? Он говорил с небольшим акцентом, довольно знакомый. Британский или австрийский? Я никогда не могла понять разницу.

Он вздохнул:

— Ты снова качаешь головой. Мой вопрос запутал тебя? Я слишком быстро или медленно говорю или это из-за меня? Я хочу сказать, что мое присутствие имеет тенденцию, э-эм, выбивать людей из колеи.

Я скрестила руки, подняла подбородок и пристально уставилась на него. Обычно я спокойна со своими друзьями, сама миролюбивость, но этот парень уверенно нажимал на кнопки своим высокомерием.

— Нет.

Его брови поднялись, а прядь волос упала на лоб.

— Нет, что?

— Нет, ты не выбиваешь меня из колеи. И, нет, я не сделаю тебе одолжение.

Он закатил глаза, вытащил облегающие солнцезащитные очки из нагрудного кармана куртки и надел их прежде, чем развернуться, чтобы уйти.

Да, скатертью дорога. Говоря любимой фразой Коры: «Он только что пропустил самый горячий момент.»

Он сделал остановился, как будто передумал, и повернулся ко мне, уголки его рта приподнялись в легкой улыбке.

— Хорошо, Рейн с «Е», чтобы мне сделать, чтобы привлечь тебя на свою сторону?

Вау, какая улыбка. Я все еще смотрела на его губы, когда поняла, что он сказал, ненавидя, что мне приходилось смотреть на него. При своих метр шестидесяти семи я была высокой для девушек, но он был выше. Метр восемьдесят пять — метр девяносто, как мне казалось. Хуже было то, что мое же лицо смотрело на меня в отражении его темных очков, заставляя меня чувствовать, что я говорю с самой собой.

— Перестать грубить и будь более снисходительным для начала, — сказала я.

Он хмыкнул, мягко и хрипло. Сексуально. Приятная дрожь пробежала по спине.

— Я думал, что был довольно вежлив.

Я фыркнула:

— Ну, конечно.

— Мне нужно извиниться?

— Нет, если ты не собираешься сделать это искренне.

— Тогда не буду.

Я задумалась, возможно стоит отступить назад и захлопнуть дверь перед его лицом, но я не смогла заставить себя сделать это. Во-первых, это было грубо. Во-вторых, я хотела знать, зачем он искал Эрика.

— Хорошо, выкладывай. Что за одолжение?

— Скажи своему парню, что нам с ним надо поговорить. Сегодня. В течение следующего часа, если получится.

Его командный тон снова появился, это так раздражало. Издевательски я отсалютовала ему:

— Да, сэр.

Он усмехнулся, а затем сделал что-то странное, протянул руку и коснулся моего носа.

— Милая. Приятно познакомиться, Рейн с «Е» на конце.

Милая? Фу. Я вытянула руку, чтобы отбросить его в сторону, но он уже отвернулся. Я последовала за ним, даже не понимая, что делаю, пока не оказалась у дороги. Где он? У него были байкерские перчатки, но нигде у обочины не было ни одного мотоцикла. Он повернул налево, проходя мимо нашего почтового ящика.

— Как твое имя? — крикнула я.

Он повернулся, опустил глаза и подозрительно посмотрел на меня:

— Почему ты хочешь это знать?

— Мне и не нужно, — сказала я настолько отстранено, насколько могла, — но Эрик захочет узнать имя того, кто оставил сообщение.

— Мое имя ничего не скажет ему. Просто скажи, что сообщение от твоего нового соседа.

Мой желудок подпрыгнул вверх, как будто я выпрыгнула из самолета без парашюта. Он не мог быть моим новым соседом. Неделей ранее, плакат с рекламой продажи исчез, но я не видела приезжающих грузовиков, говорящих о том, что кто-то переезжает.

«Пожалуйста, пусть его дом будет дальше вниз по улице.» В нашем районе было выставлено несколько домов для продажи за прошлый год. Делая вид, что мне нужно проверить почтовый ящик, я продолжала смотреть на него. Милая походка. Жаль, что ее омрачало его высокомерие. Он оставил позади низкий белый забор, разделяющий наш двор от соседнего, затем пересек лужайку и направился к входной двери.

Дерьмо.

Он вошёл во внутренний двор, повернулся и посмотрел на меня, на его точеных губах появилась насмешливая улыбка. Я отвела взгляд и сделала вид, что перебирала счета в руках. Как только он исчез внутри, я вытащила телефон из кармана и стала яро набирать сообщение Эрику.

— Кто это был? — спросила Кора, стоя наверху лестницы, когда я вернулась в дом.

Я закрыла дверь ногой и бросила почту на тумбочку:

— Наш новый сосед.

Она поспешила вниз по лестнице. — Старый дом Эрика или дом вниз по улице?

— Старый дом Эрика.

— О, я ненавижу тебя. Почему горячие парни не переезжают в дома по соседству с моим?

— Это, потому что вы живете на ферме, посреди нигде, — объяснила я.

— Да, где угодно, — она побежала через гостиную на кухню к окну и выглянула наружу, как чрезмерно возбужденный терьер. — Где он? Куда он делся?

Я улыбнулась. Надежда Коры казалась мне смешной. Затем собрала книги, пустой пакет от чипсов и банку из-под соды положила на журнальный столик и пошла к Коре.

— Я же сказала тебе, в доме Эрика.

— О, если он займет старую комнату Эрика, он мог бы смотреть в твою, а ты в его.

— И что в этом интересного…?

— Потому что мы хотим увидеть его без рубашки.

— Эй, не приписывай меня к своему безумию.

Она состроила лицо и одними губами произнесла:

— О, Рейн, живи хоть немного. Серьезно, иногда я удивляюсь, как мы можем быть такими близкими друзьями. Ты двигаешься медленнее, чем улитка, когда дело касается парней.

— А ты переходишь на сверхсветовую скорость.

Ее челюсть упала:

— Ты назвала меня…

— Знаток мужчин…истинный ценитель… ничего пошлого, — мы улыбнулись. Кора влюблялась быстро и часто, и надоедало ей также легко. Меня же интересовал только один парень: Эрик. Мы с ним были соседями вплоть до последнего года, когда они переехали на гору в один из особняков в конце Орчард Роуд. Я никогда не переживала, что увижу его, смотрящим в мою комнату. Мысль о том, что новый парень теперь был так близко ко мне, была, я не знаю, тревожной. Я выбросила банку и пакет в мусор, а затем направилась к лестнице.

— Это будет как в старые добрые времена, — Кора продолжала двигаться у окна, — за исключением того, что вместо скучного Эрика будет он.

— Эрик не скучный.

— Разве. Итак, как зовут мистера Горячий? Чего он хотел? Он устраивает вечеринку встречайте-нового-соседа? Первое приглашение для тебя плюс один, — она выжидательно посмотрела на меня.

Я улыбнулась:

— Никто не устраивает здесь таких вечеринок. Я не знаю его имя, и он искал Эрика.

— Сладенький мальчик знаком с ним? Он только что потерял очки горячности, — пробормотала Кора.

— Я слышала это, — я подождала, пока она догонит меня, прежде чем отправиться наверх. — Я не догоняю. Ты и Эрик общались всегда так хорошо. Теперь же все сводится к тому, что вы шпиняете друг друга каждый раз, когда находитесь в одной комнате. Что случилось?

— Он говорит мне, что я глупа или что-то такое.

— Это не так.

— Так. Сегодня я попросила помочь его с математикой, а он посмотрел на меня как будто я слизняк, замаскировавшийся под человека. Затем он ухмыльнулся и посоветовал спросить Кейта. Он может быть таким… — она зарычала, глаза сузились. — Мне хотелось ударить его. Надо было ударить.

Кора была умна, но, как правило, она старалась выглядеть беспомощной в кругу парней, таких как Эрик. Решив не комментировать, я толкнула дверь своей спальни, и мои глаза переместились на окно с видом на комнату соседа. Широкий подоконник с удобными подушками перед ним был моим любимым местом в комнате. Снаружи я предпочитала плетенные стулья с моей стороны балкона. Хочется мне того или нет, мне придется общаться с новым соседом.

Кора сняла милый, короткий пиджак, который она носила поверх топа, бросив его на мою кровать, и подошла к окну. Она и я были почти одного роста, за исключением того, что она была стройнее и у нее была большая грудь. Добавьте еще ее светлые волосы и серые глаза, и вы получите фантазию любого подростка. Я же довольствовалась каштановыми волосами и карими глазами, нечем похвастаться, но я не сидела на мелководье в бассейне красоты.

— Откуда он знает Эрика? Думаешь, он будет ходить в нашу школу? — спросила Кора.

— Я ничего не знаю о нем, Кора.

Она бросила на меня раздраженный взгляд:

— Только ты можешь поговорить с парнем и в горячке забыть задать важные вопросы. Я бы выудила из него все, в том числе есть ли у него девушка или нет.

Она не хвасталась. Кора была удивительно хороша в сборе информации, и была совершенно неустанной, если дело касалось парней, которые идеально подходили для видеоблога. Иногда это было весело, но в других случаях раздражало. Как сейчас. Не могла же я ей сказать, что была слишком занята, делая из себя дуру, разговаривая с моим голубоглазым соседом.

— Ты закончила с моим ноутбуком? — спросила я, садясь на кровать. — Мне еще нужно проверить несколько вещей перед тем, как закончить реферат.

Кора посмотрела на часы:

— Кейт придет через десять минут, так что мне нужно еще несколько минут, чтобы ответить на комментарии, и это все твое. -

Она выглянула наружу, затем на меня и снова наружу. — Такой прекрасный день. Давай посидим снаружи на балконе.

О, она думает, что это так умно. Погода была прекрасной, но я отказывалась быть поклонницей этого грубого парня.

— Нет, меня все устраивает здесь.

Кора надулась:

— Пожавуста… бовьшое пожавуста?

Я покачала головой:

— Я хочу сфокусироваться на моей работе. Ты хочешь поговорить с моим новым соседом, иди к его дому и постучи в дверь.

На ее лице появилось задумчивое выражение лица:

— Я просто могла бы сделать это.

— Хорошо. Только помни, у тебя есть парень, — напомнила я ей.

Она ухмыльнулась:

— Да, но я просто страдаю смертельной слабостью к парням, сложенных как Боги. Я могла бы рассказать о нем в моем видеоблоге.

Надеюсь, нет. Он выглядел как тип, способный разорвать Кору на части, если та осмелится сделать это.

— Ты даже не знаешь, будет ли он ходить в нашу школу.

— Знала бы, если бы ты потрудилась спросить, — Кора драматично вздохнула и устроилась на подоконнике с моим ноутбуком. Время от времени она смотрела на улицу. Меня одолевал соблазн спросить ее, был ли мой новый сосед снаружи, подслушивая нас. Меня не должны были интересовать парни в какой-либо момент. У меня был Эрик — был бы, если бы мы были вместе, и он спросил меня. Я надеялась, что его чувства ко мне были такими же сильными, как мои к нему. Что касается Коры, ее волнение не давало мне сосредоточиться. Я была рада, когда Кейт забрала ее.

Меньше чем через час, я схватила сумку для бассейна и побежала на улицу. У меня было десять минут, чтобы доставить свою задницу до Total Fitness Club. Я бы плавала в школьной команде, но сезон не начнется до следующей недели. Вне сезона я плавала с Дельфинами. К счастью Метт Док Флетчер, мой тренер со средней школы, также тренировал и Дельфинов. Может быть, Кейвилл и небольшой город на северо-западе штата Орегон, но у нас было три старшие школы и три клуба по плаванию, а соперничество было жестоким. Большинство Дельфинов тоже ходило в нашу школу.

Я бросила сумку на переднее пассажирское сидение своей Sentra, оббежала вокруг капота и увидела правое переднее колесо. Покол? Оно выглядело низким. Могу ли я рискнуть и все же поехать на машине? Может быть, если ехать осторожно и медленно? Тренер Флетчер одержим пунктуальностью. Хуже того, моя посещаемость пострадала эти летом из-за папы.

Горло сжалось, а глаза жгли слезы. Не зная, где был мой отец, живой или мертвый, самая страшная часть моих ночных кошмаров. Я просто вспоминала последний разговор, перед тем как он сел на самолет в Гонолулу, ужас, когда в новостях показывали крушение самолета в океан, когда извлекли тела, ни одно из них не принадлежало моему отцу. Я потеряла надежду, хотя моя мама все еще верит, что он жив. Как такое может быть через три месяца?

Наши соседи больше не спрашивали нас, есть ли какие-то новости, но я подслушала миссис Рутледж и миссис Росс на улице, сплетничающие о маме, называя ее помешанной. Невзрачные ведьмы. Я ненавидела, что мы жили в одном тупике.

Я пнула шину, простой акт подтвердил мои опасения, затем достала мобильный и проверила сообщения. Ничего от Эрика не было, что значило, я не могу попросить его отвезти меня. Надеюсь, он в теме, если мне понадобится помощь с машиной. Я написала ему прежде, чем позвонить маме.

— Привет, дорогая, — она казалась занятой.

— У меня плавание, но мне кажется мое переднее колесо проколото…

— Я не могу сейчас оставить работу, чтобы отвезти тебя. У меня небольшой завал. Пропусти плавание, и мы позаботимся о твоей машине, когда я приеду домой. Позвони тренеру Флетчер и объясни.

— Все хорошо. Я все еще могу ездить. Это небольшой прокол…

— Нет, Рейн. Если тебе нужно ехать, попроси Эрика или Кору. Я не хочу, чтобы ты ехала за рулем со спускающей шиной.

— Кора пошла на футбол, а Эрик не отвечает на мои звонки. Я не могу пропустить тренировку. Мам. Тренер должен сделать важное объявление, сегодня последний раз перед выборами в спортивной командуе.

Я буду унижена, если они узнают, почему я такая чудная несколько месяцев. Была надежда, что никто в школе не знал о моем отце, за исключением Коры и Эрика.

Мама гмыкнула, что предупреждало меня о том, что она переходила в режим «мама-медведица».

— Меня не волнует, как они выбирают капитана. Ты заслуживаешь этого. Я позвоню ему и… На заднем фоне послышался треск.

— Что это было?

— Джаред уронил зеркало, — сначала вдалеке послышалось бормотание, затем тишина.

— Мам?

Еще несколько, невнятно произнесенных слов донеслись до меня прежде:

— Я здесь. Насчёт тренера…

— Не звони ему, я позабочусь об этом сама.

— Ты уверена? — ее голос был таким измученным.

— Да.

— Хорошо. Я постараюсь быть дома пораньше. Около шести.

Это значит в семь или в восемь. У моих родителей был магазин рам и зеркал «Мираж» на главной улице. После исчезновение отца мама работала за двоих и часто оставалась, чтобы прибраться и подготовить магазин к следующему дню. Теперь мы виделись довольно редко.

Я написала тренеру Флетчеру на случай, если не успею вовремя, и скользнула за руль. Давления в шине должно хватить. «Пожалуйста, пусть она выдержит.»

Я выехала с подъездной дорожки и протянула руку, чтобы переключить скорость, когда из гаража появился мой новый сосед, толкая Harley. Без рубашки. Я сглотнула, пуская слюни. У него были широкие, крепкие плечи. Живот с четко выраженным, рельефным прессом.

Он посмотрел в мою сторону, и я быстро отвела глаза, нажимая педаль газа. Моя машина поехала назад, а не вперед, как должна была, и врезалась во что-то, отчего меня качнуло вперед. В панике я ударила по тормозам и обернулась назад.

— Вот дерьмо, — из всех почтовых ящиков в нашем тупике, меня угораздило ударить ящик Петерсонов.

Матерясь, я переключила скорость, поехала вперед, пока машина не покинула тротуар, выключила двигатель и выпрыгнула наружу. Все встраивали почтовые ящики в бетон, но не Петерсоны. Они хотели выделиться и использовали воображение, заказав миниатюрную копию своего дома. Теперь почтовый ящик наклонился на бок, как Пезанская башня, с красной краской с моей машины там, где должен был быть белым. Их почта была разбросана вокруг на земле.

Кто-то что-то прокричал, но я была занята представлением реакции мистера Петерсона, когда он увидит свой почтовый ящик. Он был большим параноиком тайных заговоров. Правительство и люди хотели постоянно заполучить его. Он определенно был бы убежден, что я намеренно сбила его идиотский ящик.

— Выглядит плохо, — произнес Голубые глаза позади, напугав меня при этом.

— Думаешь?

Он усмехнулся:

— Судя по этому язвительному комментарию, ты, должно быть, в порядке.

— Все чудесно.

Я начала собирать почту. Он придвинулся ближе, когда помогал, при этом до меня долетел его мужской аромат, который невозможно описать. Дерьмо, что-то внутри меня говорило, что мне нравится. Хуже того, тепло от его тела, казалось, проносилось по воздуху и обволакивало меня, это было невозможно объяснить.

Во рту пересохло. Из ниоткуда возник инстинкт сократить расстояние между нами, но я проигнорировала его. Только трусы убегают, сталкиваясь с чем-то, чего не понимают, и мои родители не исключение. Тем не менее, приятная дрожь пробежала по позвоночнику, и в животе возникло странное чувство.

Я подождала, пока возьму под контроль свои эмоции перед тем, как повернуться к нему лицом. Я старалась не смотреть на его мужественные руки и грудь. Я, правда, пыталась, но загорелая кожа так притягивала и прямо-таки заставляла уставиться на нее похотливым взглядом. Я и раньше видела парней без рубашки. Половина команды по плаванию почти все время были одеты в узкие шорты, которые оставляли мало места для воображения, но их тела были ничем по сравнению с этим. Должно быть он серьезно работает над собой. Никто не сможет обладать таким телом, не посещая спортзал каждый день.

— Мое лицо здесь, Веснушка.

Мои глаза встретились с его, и тепло затопило мои щеки. Чтобы скрыть смущение, я начала говорить:

— Я, э-э, просто собиралась поехать на тренировку по плаванию и… и…

— Я отвлек тебя. Мне жаль.

Его тон не напоминал извинения.

— Нет.

Он приподнял брови:

— Нет, что?

— Ты не отвлек меня, — выпалила я и выхватила почту у него из рук. — Спасибо. Я проверяла сообщения, когда должна была смотреть, куда еду, — выдумала я.

В его глазах вспыхнуло веселье, выражение лица говорило о том, что он понял, мое обсуждение было ложью. У него были невероятно длинные ресницы и красивые глаза. В голове возникло «Сапфир», но…

Мое странное поведение раздражало, сжав зубы, я посмотрела прямо на водительское сидение, увеличила расстояние между нами, пока не сделала что-то глупое, как, например, протянуть руку и дотронуться до него или продолжать пристально смотреть в глаза, как влюбленная дура.

— Ты не собираешься сказать им, что сбила их почтовый ящик? Я имею в виду, что побег с места преступления и все такое, нарушение закона.

Я посмотрела на него:

— Я поговорю с соседями, когда они придут домой после работы. Сейчас же я планирую оставить им записку. И как бы, это не совсем твое дело, — я поискала в бардачке блокнот или что-то, на чем можно писать, но ничего не нашла.

— Я мог бы объяснить им, что произошло, если хочешь, — предложил он нежным голосом. — Ну, знаешь, разделить ответственность. В конце концов, я отвлек тебя.

Серьезно, как мог кто-то такой красивый и влекущий быть таким высокомерным и раздражающим? Я посчитала от десяти до одного, прежде чем сказать:

— Мне не нужна твоя помощь.

— На самом деле нужна.

— Нет, не нужна, — я пошла к своему дому, понимая, что Голубые Глаза смотрит на меня. Конечно же, когда я обернулась перед тем, как войти в дом, его глаза были прикованы ко мне, а на губах сияла обворожительная улыбка. Что его так развеселило? И почему он не мог просто уйти?

Я вытащила лист бумаги из папки и дрожащими руками написала извинения, а затем пошла в кабинет отца, чтобы взять конверт. В такие моменты мне еще больше не хватало его. На глаза навернулись слезы.

Я часто заморгала и поместила все письма из почтового ящика Патерсенов в большой конверт перед тем, как прикрепить свою записку с внешней стороны. Мне нужно решить, как заплатить за новый ящик. Мама была против моей работы в магазине после того, как я разбила несколько зеркал прошлым летом, а работу было сложно найти из-за плохой экономической ситуации. Обязательно что-то придумаю, когда успокоюсь. Сейчас же мне хотелось оказаться в бассейне и забыть обо все во время плавания.

Я остановилась, чтобы успокоиться, прежде чем покинуть дом.

Голубые Глаза изучал поврежденный почтовый ящик, как страховой агент. Почему он не мог пойти нервировать кого-то еще? Или, по крайней мере, одеть рубашку?

— Прости, — я обошла его и прислонила конверт из манильской бумаги к помятой стороне.

— Я могу поправить его до того, как они вернутся домой, — сказал он.

Я с подозрением посмотрела на него:

— Правда? Как?

У него на лице появилось странное выражение лица, но взгляд оставался внимательным, как будто не мог дождаться, когда увидит мою реакцию.

— Магия.

— Магия? — я сжала кулаки. У меня беда, а он прикалывается. — Знаешь, что? Держись подальше от меня, Голубые Глаза. Не разговаривай со мной или даже не показывай, что мы знакомы, если наши пути пересекутся.

— Голубые Глаза? — спросил он, приподняв брови.

— Так я стараюсь быть милой.

Он улыбнулся:

— Смотри, Веснушка…

— Не называй меня так, — я ненавидела это прозвище. Это было напоминание о ненавистных точках на переносице, и именно так меня называли в начальной школе. Я села за руль, завела машину и тронулась с места. Я была осторожна, чтобы не ехать слишком быстро, хотя мне хотелось вдавить педаль газа в пол.

Я видела, что Голубые Глаза смотрит на меня, как он становился все меньше и меньше в зеркало заднего вида, пока я не покинула наш тупик и повернула направо. Мой день только что смыло в унитаз.

***

Я опоздала на тренировку на двадцать минут и до сих пор злилась на себя за сильную эмоциональную реакцию на моего любопытного, нового соседа. Итак, у него горячее тело и отвратительное поведение? Громкий возглас. Он был меньшей из моих бед. У меня была семья, волнения о моей позиции капитана, которую надо было отстоять, и о парне, которому я безумно пыталась объяснить, что у меня замечательная подруга.

— Ты починила камеру? — спросил тренер Флетчер, когда я вошла в зал с бассейном.

— Я заеду в DC Шины после тренировки, — я скользнула в бассейн и присоединилась к тридцати членам Золотой команды. Серебряные и Бронзовые плавали по пять человек.

У нас было восемь полос, но две были зарезервированы для членов клуба, это значило, что мы разделили полосы и плавали по очереди, отталкиваясь от стены, сменяя друг друга. Я не видела Эрика. Он редко пропускал тренировки. Это было странно.

Следуя инструкциям тренера Флетчера, Я закончила свой круг фристайлом, тогда как другие отрабатывали заплыв на спине. Я рассекала воду, словно она была моим врагом, хотя не была уверена, была ли я виновата в это или мой новый сосед. Когда я начинала изучать мужчин пловцов и сравнивать их тела с Голубыми Глазами, я поняла, кто мой настоящий враг.

— Так как все из вас плавают за Троянцев, не забывайте, у нас будет «Потрясающий Фрисби» завтра днем в Лонгмонт парке. Мы встретимся на серверном поле в четыре часа, — сказал тренер Флетчер после тренировки. — Я отправлял электронные письма вашим родителям, так что никаких оправданий. Это нужно для команды, но мы встретимся с несколькими новыми пловцами и обговорим несколько вещей. Отбор начнется семнадцатого, это раньше, чем обычно. Почему, спросите вы? — он ухмыльнулся и остановился для пущего эффекта. — Мы будем сражаться с «Иезуит Хай» и «Озеро Освего» двадцать девятого в бассейне Уолкерсвилля.

Все заговорили одновременно. Эти две школы выпускали лучших пловцов каждый год и часто выигрывали в государственных чемпионатах. Мы никогда не принимали их раньше.

— В тоже время, — тренер Флетчер продолжил: — Мне нужны добровольцы для работы с несколькими новыми пловцами. Есть желающие?

Никто не поднял руку. Тренер Флетчер скрестил крепкие руки на груди и изучал нас черными глазами. Он был невысокого роста, после первых залысин, решил сбрить все его волосы, но был очень осторожен с бородой и усами. — Давайте, ребята, мне нужны волонтеры.

Я осмотрелась и увидела, что Угорь подняла руку. «Угрем» была Джессика Дэвенпорт, наш старший со-капитан и плохая девчонка нашей команды по плаванию. Вздохнув, я подняла свою. Еще несколько взлетело вверх.

— Хорошо. Каждый из вас будет работать со студентами последние тридцать минут тренировки каждый день. Если и потребуется дополнительный инструктаж, или больше времени, дайте мне знать, я решу вопрос с бассейном.

— У меня есть программа по повышению производительности каждую вторую пятницу, поэтому не буду делать этого на тренировке, — напомнила я тренеру Флетчеру, когда все ушли.

— Мы найдем кого-то подходящего тебе. Где Кора?

— Она не очень хорошо выглядела, когда я видела ее после школы, — выдумала я. Выражение лица тренера говорило, что он мне не поверил. Меня это не удивило. Я отвратительный лжец.

— Скажи ей написать мне.

— Конечно. Эрик писал вам?

— Да. Он объяснил свою ситуацию.

Я застыла:

— Свою ситуацию?

Тренер проигнорировал мой вопрос и посмотрел на часы:

— Если ты планируешь заехать в магазин, тебе стоит поспешить.

Было шесть пятнадцать, а DC Шины закрывались в семь. Я не стала заходить в душ и помчалась к своей машине. Давление внутри шины снова нормализовалось, слава Богу. В магазине, пока исправляли утечку, я проверила сообщения и ответила Коре на те, которые были смешными. Игра была напряженной, и могло произойти, что угодно, но она говорила так, словно мы уже победили. Кора умела играть словами.

От Эрика не было ни сообщений, ни пропущенных звонков, это начинало меня волновать. Он никогда не пропускал тренировку, и он всегда отвечал на мои сообщения и звонки. Их отсутствие как-то связано с той «ситуацией», которую он объяснил тренеру Флетчеру?

Было семь, когда я покинула магазин и направилась домой. Взглянув в зеркало заднего вида, мне показалось, что я услышала, как заводится мотор мотоцикла, но позади меня были только машины.

Я свернула в наш тупик и первое, что заметила, почтовый ящик Петерсонов. Деревянный ящик больше не коренился в сторону, и крошечный домик выглядел совершенно нормально, словно я и не врезалась в него. Странно.

Как только я припарковалась, поспешила к почтовому ящику и осмотрела его. На нем не было вмятин. Нет новых забитых гвоздей. Ничего сломанного. Я прикоснулась к поверхности, чтобы проверить, покрасили ли его. Она была сухой, как и в тот день, когда мистер Патерсон установил ящик. Я толкнула его, чтобы проверить, отклонится ли он в сторону, но вертикальный крепеж крепко держался в земле.

Где мой новый сосед нашел замену? Петерсоны хвастались, что заказали миниатюру на сайте фантастического сайта, поэтому у Голубых Глаз не было возможности купить замену. Использовал ли он магию? О, да. Правильно. Нет такой штуки, как магия.

Глава 2

.

Больше чем друзья

Когда я вошла в дом, то почувствовала запах еды. Мама вернулась домой раньше, как и обещала, с едой на вынос. Готовка не была ее сильной стороной.

— Я дома, — крикнула я, закрывая за собой дверь и бросая сумку на лестницу. — Мам?

— Спущусь через секунду.

Я пошла на кухню и взяла бутылку воды из холодильника. Попив, я посмотрела в окно на соседний дом, чувство унижения вернулось. Мне нужно было пойти и поблагодарить его за ремонт ящика. Мой пульс участился от этой мысли, а во рту пересохло.

«Думай об Эрике… Думай об Эрике…»

Я дернула за шнур и закрыла жалюзи, затем достала печенье из шкафчика. Шоколадная начинка, вкусно. Мои любимые.

— Привет, дорогая, — сказала мама, входя на кухню.

Я отправила остатки печенья в рот, повернулась и чуть не подавилась. Ее яркая, легкая юбка из прозрачной ткани, и сверху подходящий платок. Мама возвращалась к Вудстоку. У нее был яркий бохо стиль, который соответствовал ее утонченной личности. Но иногда мне хотелось, чтобы она одевалась как обычные мама. Ну, вы знаете, носила джинсы или брюки и нормальные футболки.

В отличие от моих невзрачных карих глаз и темно-каштановых волос, мама обладала экзотической внешностью — зеленые глаза и копна чёрных волос, довольно высокая и с идеальной фигурой для того, кто не проводит дни на пролет в фитнесс-центре. Я? Как бы это получше сказать? У моей задницы свое мнение на этот счёт, а грудь опаздывала на пару лет.

— Прости, у меня были проблемы с машиной, милая, — она поцеловала меня в макушку и в нос ударил аромат, бросающий вызов ее внешности, но для меня он неотрывно был связан с ней. Она отклонилась назад и поморщилась. — Уи, твои волосы пахнут хлоркой.

— У меня не было времени помыть их. Ты же помнишь, мне надо было заехать насчет машины, — напомнила я.

— Ты все-таки поехала, хотя я сказала не делать этого?

— Я знаю, что не должна была, но это было необходимо, и воздух выходил совсем медленно. Правда, — я была готова к лекции.

Она покачала головой и обхватила руками мое лицо.

— Почему ты совсем не ценишь свою жизнь, дорогая? Ты осознаешь, что могло произойти? Мне не хотелось бы потерять тебя в такой глупой аварии, Рейн.

«Как папу.»

— Мне так жаль, мам. Я не подумала. Я ехала медленно, даже опоздала из-за этого.

Она вздохнула, приглаживая мои волосы.

— Что сказали в магазине?

— Они заделали протечку. Ты видела письмо от тренера Флетчера относительно «Потрясающего Фрисби»?

Она застыла.

— Нет. Когда он его отправил?

Я вздохнула. Мама редко использовала свой компьютер. На самом деле, я пришла к заключению, что она ненавидела современные технологии. Мама вручную проводила инвентаризацию в магазине, и груды толстых книг пылились в кабинете.

— Не знаю, но это завтра в четыре.

— Нам нужно что-то подготовить? Напитки? Десерты?

Улыбаясь, я покачала головой:

— Мама, это «Потрясающий Фрисби», а не ужин с командой. Как дела в магазине?

— Если не брать в расчёт разбитое зеркало, бизнес идет как обычно. Иди, прими душ. Я разогрею еду, — она отступила назад, наклонилась и вытащила из сумки ручной работы большой бумажный пакет. — Курица в кисло-сладком соусе для тебя, твоя любимая, а для меня говядина с брокколи, — она порылась в сумке и вытащила яичный рулет, крутя его в руках и дразня меня.

Я схватила его и съела по пути наверх в спальню. После душа я переоделась в спортивные штаны и футболку и спустилась вниз. На середине лестницы я заметила маму перед зеркалом в гостинной. Она бормотала, отчитывая свое отражение.

— Я не могу сделать это без Тристана. Наша дочь нуждается в нас обоих, — она вытерла слезы на щеках. Мама ни раз не плакала после того, как папин самолёт разбился.

— Мам?

— Ах, вот и ты, — произнесла она, не оборачиваясь. Мама отошла от зеркала и поспешила на кухню. — Давай поедим.

Я нахмурилась, следуя за ней:

— Ты в порядке?

— Да. Я только хочу, чтобы твой отец поторопился и вернулся домой.

Мое горло сжалось:

— Ты что-то узнала?

— Нет, милая. Но три месяца слишком долгий срок для отсутствия твоего отца.

Даже если он числился пропавшим без вести, и его дело все еще было открытым, он мог находиться на дне океана, мы это знали. Я ненавидела негативные мысли, но каждый раз, когда заходила на сайт авиакомпании для родственников жертв крушения самолёта и не находила ничего нового, моя уверенность слабела. Я не знаю, откуда мама черпала оптимизм.

Она достала коробочки из микроволновки и наполнила для себя бокал вина, из которого сразу же сделала глоток.

— Итак, что бы ты хотела устроить на семнадцатилетие, дорогая?

— Не знаю. Как всегда, — мне нравилось праздновать дни рождения по-тихому. Я зависала с Эрикой и Корой, смотрела любимые передачи и налегала на пиццу и пирог. — Что вы с отцом собирались сказать, когда мне исполнится семнадцать? Судя по тому, как ты говорила, это важно.

— Ох, сладкая, — ее взгляд помутнел. Она поставила вино и распечатала палочки, как будто не хотела показывать мне свое лицо. — Мы объясним тебе, когда твой отец вернется домой.

— Почему не сейчас?

Она улыбнулась, вытянула руку и взяла меня под подбородок.

— Сама нетерпимость. Ты получила это от меня. У твоего отца прекрасное терпение, — она отпустила мой подбородок, взяла вино и пригубила. — Эта история может подождать. В любом случае тебе только семнадцать, — она подняла голову, зеленые глаза блестели. — Давай устроим что-нибудь особенное на твой день рождение, только для нас двоих.

Какое отношение к этому имеет мой возраст? Я заставила себя сосредоточиться на ее последней фразе:

— Что, например?

— Маникюр и педикюр. Я могу позвать Кэриди.

Кэриди была маминым косметологом. Я никогда не любила, чтобы люди прикасались к моим ногам, но, вероятно, в этот раз я уступлю.

— Хорошо, когда?

— Давай посмотрим. Завтра я работаю, а у тебя днем этот Фрисби. Какие планы на вечер?

— Я собиралась встретиться с Эриком и Корой.

Мама засмеялась, словно спрашивала, ничего нового?

— Давай, попросим ее приехать в воскресенье днем. Мы могли бы также сделать масочки для лица.

— А можно удалить веснушки с лица?

Мама напряженно отклонилась назад, прищурила глаза. Ой-ой, я знала этот взгляд. Это значило, что меня ждала лекция. Я приготовилась внутренне.

— Лоррейн Сара Купер, тебе должно быть стыдно. Никогда ничего не делай, чтобы избавиться от веснушек, — она коснулась моего носа. — Они прекрасны, словно посыпь золотой пыли.

Я закатила глаза. Она была такой предвзятой. Моя кожа была бы идеальной без них.

Когда мы закончили кушать, мама зевнула и посмотрела на свою большую сумку. Как всегда я знала, что она не могла дождаться, чтобы исчезнуть наверху, погрузиться в ванну и расслабиться. Она много работала и заслуживала этого.

— Иди наверх, я закрою.

— Уверена?

— Я справлюсь с этим.

— Справишься, конечно, — она поцеловала меня в лоб и взяла с собой сумку и бокал. — Спокойной ночи, милая.

— Спокойной, мам.

Оставшись одна, я проверила телефон. Эрик все также не перезвонил мне и не ответил ни на одно из сообщений. Его молчание беспокоило меня и злило. Я отправила ему последнее сообщение, вытерла стойку и направилась к дому соседа.

С каждый шагом сердцебиение учащалось. Что, если это не он закрепил ящик? Я бы выглядела идиоткой, благодаря его за то, чего он не делал. Свет горел и на первом и на втором этажах, но, когда подошла ближе, услышала рок-музыку с другой стороны дома.

Я проследовала за звуком до гаража, где Голубые Глаза сидел на деревянном ящике и возился с какой-то штуковиной, которую, казалось, вытащили из робота. Я не смогла бы сказать, откуда доносилась музыка, но узнала классическую рок-мелодию. Неплохо.

Он не поднимал голову и не шевелился, но музыка смолкла. Магия? Нет, я даже думать о подобном не должна. Это не логично. Магии не существует.

— Я думал, мы договорились держаться друг от друга подальше, Веснушка.

«Я не позволю ему задеть меня. Не сейчас.»

— Так планировалось, но ты починил почтовый ящик Патерсонов, поэтому я здесь, чтобы сказать спасибо.

— Вежливая? Ты? Что случилось с девушкой-акулой, которую я встретил до этого? Рейн с буквой Е? — он поднял взгляд, на губах играла хитрая улыбка. — Мне она понравилась.

Я проигнорировала колкость:

— Как ты это сделал?

Он вытер жирные пальцы о полотенце:

— Магия.

— Не начинай. Магии не существует.

— Кто сказал?

— Я. Наука. Логика.

— Хорошо, Веснушка. Мы сыграем по твоим правилам. Скажем так, я был вдохновлен, и нет ничего, что человек не смог бы сделать, если он… — он встал, наклонился и прошептал: —… вдохновлен.

Я отступила назад. Он был настолько близко. Такой экспрессивный.

— Э-э, ну я просто хотела сказать «спасибо» и узнать, сколько должна тебе за замену.

Он вытащил сложенный конверт из-за спины и протянул его мне. Это был тот же конверт, в который я сложила почту Петерсонов, но письма на нем не было.

— А где мое письмо?

— Посмотри внутри. Это было очень милое искреннее извинение.

Часть меня была возмущена, он читал мое письмо, но я не удивилась. Он был грубым.

— Так сколько я тебе должна?

Он сунул руки в передние карманы джинс, давая мне возможность увидеть кусочек тела в районе талии. Я быстро отвела взгляд, до того как он снова заметил бы.

— Давай посмотрим, — медленно начал он. — Крепление почтового ящика, твоя машина, распитие чая с двумя любопытными дамами через дорогу и слушать их сплетни, в итоге это…

— Ты починил мою машину? На ней не было вмятины.

— Царапины. Миссис Рутледж и миссис Рос думали, что ты нарочно врезалась в почтовый ящик Патерсонов. Царапины подтвердили бы это, но я убедил их, что они ошиблись.

— Убедил их, как?

— Попивая теплый чай и поедая жесткие булочки, — его передернуло.

Я улыбнулась против своей воли.

— Хорошо. Итак, сколько ты хочешь?

— Мне не нужны твои деньги, Веснушка, — его голос стал серьезным. — Но однажды мне понадобится одолжение, и ты сделаешь это для меня.

Этот вариант звучал зловеще, словно он уже знал, о чем хочет попросить. Я вздрогнула.

— Пока это в пределах разумного.

— Я бы назвал себя разумным парнем, — улыбка, которой он одарил меня, была манящей и такой обалденной, что у меня перехватило дыхание. Я сделала шаг назад.

— Ну, э-э, спокойной ночи, — я поспешила уйти, но знала, что он провожал меня взглядом.

Я услышала его смех, когда остановилась, чтобы проверить машину сзади. Есть ли царапины на самом деле? Как и когда он починил ее? Может быть, звук мотоцикла позади не был плодом моих фантазий. Он, вероятно, поехал в DC Шины и закрасил царапины из баллончика. Завтра всего один звонок подтвердит это.

Какая нафиг магия. Он просто дурачит не голову.

***

Странный стук выдернул меня из сна. Я села и в замешательстве осмотрелась, не уверена, что я все еще сплю, но монотонный гул, заполнивший мою комнату, был знаком, как ненавистные веснушки на моей переносице. Моя спальня была единственной комнатой в доме со старым вентилятором, который гудел всю ночь, как двигатель самолета. По маминым словам, вентилятор был старым хламом или шедевром какого-то скульптура по металлу. Я не соглашалась с этим. Вентилятор был единственным в своем роде, как что-то из книги в стили стимпанк, мое последнее увлечение.

Я посмотрела на часы на моем туалетном столике. Почти полночь. Я едва легла спать. Устроившись под одеялом, закрыла глаза и попыталась уснуть.

Грохот послышался снова, и на меня обрушилось понимание. Кто-то бросал камушки в мое окно. Только один человек мог разбудить меня посреди ночи и уйти живым после этого.

Эрик.

Я отбросила одеяло в сторону, подбежала к окну и посмотрела на улицу. Он стоял под деревом, свет уличных фонарей отражался от его золотых волос, его верный спутник, камера Nikon, висела у него на шее.

— Я поднимаюсь, — крикнул он.

— Нет, не поднимаешься.

— Давай уже, Рейн, — он стал подниматься по дереву справа от дома, где заканчивался балкон.

— Ты не отвечал на мои звонки и сообщения, — ворчала я.

— У меня не было моего телефона. Его и сейчас нет, — для парня ростом метр восемьдесят, он был довольно проворным. Но в то же время, он карабкался по этому дереву с начальной школы. Я же до сих пор не могла сделать этого, не поцарапавшись. Он приземлился на балкон, как гибкая камышевая кошка и на губах засветилась знакомая милая улыбка, янтарные глаза умоляли. — Впусти меня, пожалуйста.

Я скрестила руки на груди:

— Почему я должна это делать?

Он закатил глаза:

— Ты сгораешь от желания узнать, где я был.

Да, хотела, но мне нужно было отстоять позицию. Если бы я проигнорировала его звонки, он бы злился. У него был ужасный характер.

— Не интересно.

— Мне очень жаль, что я не ответил на твои звонки и сообщения. Я был зол, и мой телефон выпал из рук и ударился об стену.

Я нахмурилась:

— Ты хотел сказать, швырнул его.

— Если ты хочешь все буквально, — сказал он и затем добавил: —Эм, мои родители вернулись.

Боль в его голосе подавила весь протест внутри. Его родители были холодными и сдержанными. Я никогда не видела менее любящих родителей. Открыв окно, я отступила назад и включила лампу на компьютерном столе.

Как только он вошел, я обняла его. Он обнял меня в ответ и уткнулся лицом в мои волосы. Эрик и я были неразлучны с самого детства. Мы росли вместе и играли во дворах, которые раньше были одним, пока его родители не решили поставить забор. Мы делили все, а в третьему классе пообещали друг другу пожениться. Он был моим лучшим другом, и не существовало ничего, чего я бы о нем не знала. Его родители усыновили его младенцем, но вместо того, чтобы купать его в любви и внимании, большую часть времени они проводили в поездках, оставляли его с нянями и экономками. Ребенком он проводил большую часть времени у нас, и что не поменялось и сейчас. Иногда я задавалась вопросом, как мои любящие родители могли дружить с его.

— Насколько они собираются остаться в этот раз? — спросила я, отступая.

— Они не собираются. Они говорят о возвращении домой.

Самое главное дом находился где-то на севере Европы. Меня охватила паника. Папа пропал, и я отказывалась терять еще кого-то, кого любила.

— Нет. Ты не можешь уехать. Мы дали клятву, закончить школу вместе, а затем пойти в колледж и…

— Эй… Эй… — Эрик взял меня за руки и посмотрел в глаза. — Последние несколько часов я пытался убедить их, чтобы они разрешили мне остаться.

— Что они ответили?

— Что подумают об этом.

Этого было недостаточно.

— Я не могу потерять и тебя, Эрик. Не сейчас.

Он усмехнулся, поднял камеру и сфотографировал меня.

— Я никуда не собираюсь, мнимый человечек, и твой папа вернется. Твоя мама верит в это, и, если ты не заметила, как правило, она оказывается права во всем, — он переплел свои пальцы с моими, поставил камеру на стол. — Итак, я могу остаться?

— Как будто тебе нужно спрашивать, — раньше он использовал для сна подоконник, укрывшись одеялом, но затем ему исполнилось тринадцать, и там стало для него слишком тесно.

Он вытащил раскладушку из-под моей кровати и плюхнулся на нее. Большинство людей в школе, кроме Коры, считали, что мы с Эриком были вместе, потому что мы все делали вместе. Не то, что меня волновало, кто и что думал. Меня не интересовали другие парни, а его другие девушки. Нам было так здорово вместе.

Я бросила ему две подушки, и он лег мне на живот, чтобы я могла смотреть на него, пока мы разговариваем.

— Ты мог бы переждать у нас. Мама могла бы поговорить с твоими родителями, если ты хочешь.

— Нет. У меня все под контролем.

Он говорил уверенно, так что я кивнула.

— Хорошо. Насчет нового парня в вашем старом доме. Он ищет тебя.

Он нахмурился, сузил янтарные глаза:

— Торин?

Так вот как его зовут. Ему подходит. — Да, темные волосы, кожаная куртка и Харлей.

«Невероятно высокомерный,» — добавила я про себя.

Эрик нахмурился:

— Он ничего не сделал или не сказал, чтобы поиздеваться над тобой, нет?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

— У тебя только что было странное выражение лица, — Эрик закинул руку за голову, и я поймала себя на том, что сравниваю его с Торином. Они оба были горячими по-своему, хотя Эрик со своими светлыми локонами и янтарными глазами можно было считать красивым. Физически он был стройнее и слабее, не таким мускулистым. Торин был выше ростом, с широкой грудью, узкими бедрами и накаченным прессом. У парня вообще не было жира.

— Хочешь выключить свет? — спросил Эрик.

Мгновение я смотрела на него, в моем мозгу творился ужасный беспорядок. Я покачала головой, чтобы привести мысли в порядок.

— Нет, так, что хотел Торин?

Он пожал плечами:

— Я не знаю. Думаю, что узнаю завтра. Почему ты так смотришь на меня?

Он был никудышным лжецом и, как правило, ерзал, как сейчас.

— Как?

— Как будто я Пиноккио, а ты Злая Ведьма с Запада.

— Кто такой Торин?

Эрик пожал плечами:

— Он связан с одним из попутчиков моих родителей, как мне кажется. Они волновались из-за его внезапного появления, что совершенно не похоже на моих родителей.

Да, ничего не говорило о том, что Торин был важной птицей.

— Так значит, ты никогда раньше не встречал его?

— Не-а, — он нахмурился. — почему такой интерес?

— Ты нервничаешь, а значит что-то скрываешь.

Он одарил меня невинной улыбкой:

— Я открытая книга.

— Да, правильно. Как давно ты знаешь о планах своих родителей, что они хотят вернуться на родину? Швеция? Норвегия?

— Дания. Я узнал это в прошлом месяце, — он драматично вздохнул. — Теперь мы можем пойти спать?

— Не после такого заявления, — я села. — Ты знал уже целый месяц и ничего не сказал мне? Почему?

Он закатил глаза:

— Потому что знал, что ты будешь переживать.

— Я не переживаю.

— И сводить меня с ума, как делаешь сейчас, — добавил он. — Ты как собака с костью, когда хочешь докопаться до чего-либо.

— Это обидно, — я ударила его подушкой. Он перехватил ее и дернул, заставая меня врасплох. Я потеряла равновесие и упала на него сверху.

— Слезь с меня, — пробурчал он.

— Нет, — я пошевелилась, укладываясь поудобнее, устраиваясь щекой на его груди, прямо под подбородком, и протиснула руки ему под спину. От него так хорошо пахло. Так было всегда. — Мне всегда так холодно, а ты постоянно такой горячий?

— Это потому что ты девушка, а я… я это я.

— Какое имеет значение?

— Никакое, — быстро ответил он. — Просто возвращайся в постель, Рейн.

— Почему? — спросила я, надув губы. — Мне удобно тут.

— А мне, нет.

Я приподняла подбородок и внимательно изучала его. Он смотрел на меня спокойными, янтарными глазами, которые всего секунду назад были теплыми, и их невозможно было прочитать. У него удивительные скулы и челюсть, которые могли принадлежать руке мастера по скульптуре. Волосы представляли идеальное сочетание золота и каштана. Волосы Chex Mix. Это он вдохновил меня, чтобы придумать такое выражение. Парень действительно был красивым, и любая девушка была бы рада встречаться с ним. Так почему официально он не был моим? Он никогда бы не признался, что хотел бы чего-то большего между нами, если бы я не заметила, как он смотрел на меня.

— Мы же спали уже вместе, — наполнила я ему.

— Мы больше не дети.

— Нет, не дети, — его янтарные глаза потемнели, и в моей голове зародилась безумная идея. — Поцелуй меня.

Он нахмурился:

— Зачем?

— Я прошу тебя поцеловать меня, а ты спрашиваешь зачем?

Он усмехнулся:

— Конечно же. Ты же ничего не делаешь без причины, — его глаза сузились. — Я знаю, что ты делаешь, маленькая, подлая… Ты пытаешься избежать необходимости носить футболку позора.

Иногда он такой невыносимый. Почему мне отчаянно хотелось, чтобы он поцеловал меня?

Но мое желание осталось со мной. Тем не менее, отсутствие у него интереса, причиняло боль. Мы заключили сделку, что, если до нашего семнадцатилетия мы не поцеловались бы с кем-то, я имею в виду серьезный поцелуй с открытым ртом и языком, мы бы одели футболку с надписью: «Семнадцать и не целована». Ему исполнилось семнадцать шесть месяцев назад, и носил футболку без какой-либо доли стыда, потому что он был таким человеком. Смелый и дерзкий, но очаровательный, в отличие от известного соседа. Девушки в школе думали, что это была шутка и останавливали его везде, вне школы, в коридоре, в классе, чтобы поцеловать. Весь процесс начинался очень весело, но довольно скоро начал раздражать.

— Рейн?

— Хорошо, ты подловил меня, я не хочу носить эту дурацкую майку, — я оттолкнула его и, выключив свет, забралась обратно в постель. Я слышала, как он ворочается, пытаясь устроиться поудобнее.

— Если бы я знал, что ты серьезно имеешь это в виду, я бы поцеловал тебя, — сказал он.

— Ой, заткнись, — теперь он ещё и смеялся надо мной.

Очередной отрезок молчания, мне стало интересно, о чем он думает.

— У тебя сегодня какое-то безумное настроение, — произнес он.

Он даже не догадывался.

— Ты помнишь, какой договор мы заключили, когда нам было по десять лет? — спросила я.

— Какой именно? Я сбился со счета после «никаких ночевок», когда у тебя начала расти грудь.

Я захихикала, вспоминая тот разговор.

— Так, почему ты здесь?

— Я не знаю. О каком договоре шла речь?

Мы поклялись всегда обсуждать, что нас беспокоит. Торин беспокоил меня, потому что я не понимала его, но представить себе не могла обсудить это с Эриком.

— Мы договорились подать заявки в одни и те же колледжи, — импровизировала я.

— Не переживай. Мы будем ходить в одну и ту же школу.

Если бы я только могла быть в себе уверенной, как он.

— Я думаю, нам стоит начать выбирать уже сейчас и пойти на досрочное поступление. Что насчёт Брекли или, может быть… Куда ты идёшь? — спросила я, когда он встал.

— Ты видишь это? — он указал на улицу.

В спальне наверху в доме Томрина моргал свет. Три вспышки, пауза, одна, пауза, три. Это был сигнал, мы с Эриком придумали его и использовали, когда один из нас хотел поговорить.

— Откуда он знает наш сигнал?

— Я не знаю, — ответил Эрик раздраженным голосом.

— Подожди, — но Эрик уже пересек комнату. Он открыл окно. Я наблюдала, как он спустился по дереву. А затем увидела силуэт в его старой спальне. Торин. Свет перестал мигать. Секундой позже Торин открыл переднюю дверь внизу и вышел наружу.

Как он мог так быстро двигаться? Или с ним в доме есть еще кто-то? Может быть, родители? Я не могла спуститься по чертову дереву, поэтому наблюдала за ними с балкона. Их голоса были приглушенными, что также добавилось к моему разочарованию.

Через несколько минут Эрик вернулся и встал у подножия дерева:

— Брось мне мои ключи.

Я нахмурилась:

— Зачем?

— Я иду домой. Моя мама позвонила ему.

Я посмотрела на Торина. Он стоял, прислонившись к перилам на крыльце, скрестив руки на груди и направив глаза на Эрика, как будто чтобы удостовериться, что он ушел домой.

— Я спускаюсь.

Эрик покачал головой:

— Нет, Рейн. Ты сломаешь себе что-нибудь.

— Я не буду пользоваться деревом, — я закрыла окно позади меня, схватила его ключи, ботинки и камеру и прокралась по коридору. Из спальни мамы не доносилось ни звука, но она спала довольно чутко. Я нахмурила, ненавидя себя за то, что начала думать о спальне, как о ее комнате, а не их с папой. Внизу я нашла Эрика снаружи у входной двери.

— Что происходит?

— Я не знаю, но мне нужно идти, — он повесил камеру на шею и надел ботинки.

— Почему твои родители позвонили ему, а не мне?

— Потому что они всегда считали, что если меня нет дома, я в старом доме, — он забрал у меня ключи и всего мгновение смотрел на меня сверху вниз. Тишина затягивалась. Я была уверена, что он поцеловал бы, особенно когда его глаза опустились на мои губы. Вместо этого он отступил назад, поднял камеру и нажал на кнопку. Он улыбнулся, когда я нахмурилась. Он еще раз сфотографировал.

— Спокойно ночи, Рейн. Увидимся утром.

Я прошла вниз по подъездной дорожке и смотрела, как он уезжает, затем посмотрела на дом Торина. Он стоял на крыльце, по прежнему прислонившись к перилам, за тем исключением того, что его взгляд был сосредоточен на мне.

Что за игру он вел? Мне хотелось пойти туда и потребовать ответы, но я была слишком зла. Я повернулась, вошла в дом и залезла в постель. Сон ускользал от меня довольно долго, и, когда я наконец уснула, за мной гналось что-то невидимое.

***

Когда я проснулась, до меня долетел запах жареных яиц. Папа. Он часто готовил специальный завтрак к моему дню рождению. Взбудораженная я сбежала вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Я остановилась, когда добралась до кухни и увидела маму у плиты, переворачивающей омлет на сковороде. По мне разлилось разочарование.

— С днем рождения, милая, — крикнула она, на запястьях покачивались браслеты, камни на колье и серьгах ручной работы покрывали такие же странные символы. — Яйца и тосты готовы.

Над тостами поднимался пар. Я вытащила тосты.

— Тебе нужна помощь с чем-нибудь?

— Нет, все хорошо, — она выключила плиту и повернулась, чтобы посмотреть на меня. — Когда ты оденешь свою позорную футболку?

Я нахурилась:

— Футболку позора? Что… откуда ты знаешь?

— Милая, ты мой единственный ребенок. Конечно же я знаю, чем ты занимаешься, в том числе, когда ты споришь с друзьями или украдкой ускользаешь из комнаты, минуя входную дверь, — она посмотрела на лестницу. — Когда спустится Эрик?

Я открыла рот, затем закрыла его, не сказав ни слова. Неудивительно, что стол был накрыт на троих.

— Ну, раз ты знаешь все, значит должна знать ответ на этот вопрос.

Она усмехнулась и искоса посмотрела на меня:

— Договоренность о футболке позора, если ты и он не поцелуетесь или…

— Не-ет, — воспоминания о прошлой ночи всплыли в мыслях, заставив меня покраснеть. — Он казался немного грустным прошлой ночью. Его родители собираются переехать домой в Европу, а он пытается убедить их, чтобы ему разрешили остаться здесь и закончить среднюю школу.

Кровь отлила от лица мамы, отчего оно побелело.

— Правда? Мне нужно поговорить с Сарой и Йоханом.

— Эрик сказал не нужно.

Мама подошла ко мне взяла мои руки:

— Мне так жаль, сладкая. Я знаю, как близки вы двое.

— Он может пожить у нас, если родители разрешат ему остаться?

— Я не знаю, — она отступила. — Это зависит от его родителей. Если они не против, конечно, он может остаться с нами, — она подняла тост и соскребла сожженную часть в мусор, прежде чем положить яйца на тарелку. Верхняя часть яиц была не до конца прожарена.

Я постаралась, чтобы меня не передернуло. Она пыталась так, что не важно, насколько съедобными они были, я бы съела их.

— Насчет сегодняшней ночи, мне нужны деньги на пиццу и напитки.

— Хорошо. Напомни мне внести денег на твою карту. Ах, да, и я куплю торт.

— С двумя слоями шоколада и взбитыми сливками в глазури, — сказала я.

Она улыбнулась:

— Значит с двойным шоколадом. Подашь мне мой кошелек, милая, пожалуйста?

Я порылась в ее сумке, нашла кошелек и положила на стол. После того, как мама вытащила пару банкнот, которые передала мне, она взяла свою тарелку.

— Я приду домой пораньше вместе с тортом. С днем рождения, — она коснулась моей щеки, повернулась и пошла прочь, вилкой копаясь в яичнице. Она исчезла наверху.

Яйца были такими ужасными, даже перец не смог спасти их. Я потянулась за тостом и намазала на него желе. Я как раз откусила кусок, когда мама появилась внизу.

— Пока, дорогая. Люблю тебя.

Мой рот был полон, так что я промямлила:

— Люблю тебя.

Дверь гараж закрылась за ней. Я подождала пять минут, а затем выбросила в мусор остаток еды и сделала себе кашу. Позавтракав, немного убралась и поднялась наверх.

У меня было два непрочитанных сообщения одно от Коры, другое от Эрика. Должно быть, он получил новый телефон или отыскал один из старых. Они были в пути. Мне все еще нужно было закончить свое сочинение по английскому, но сердце не лежало к нему. Сегодня был мой день рождения, и мне хотелось заняться чем-то веселым с друзьями.

Быстро приняв душ, натянув спортивные штаны и футболку, схватила ноутбук и устроилась на подоконнике, прежде чем вспомнила о Торине. Я поймала себя на том, что изучаю его дом. Белые ставни на окнах были закрыты. Я удивилась, как он узнал такие вещи, как наш тайный сигнал. Он что, правда, владел магией? Глупый вопрос. Конечно же, нет. Магии не существовало.

Чтобы доказать это, я позвонила в DC Шины. Никто не вспомнил, что видел парня, подходящего под описание или каких-либо царапин на моей машине. Может быть, он прокрался вовнутрь и закрасил царапины, когда они не видели. Почему меня вообще должно волновать, лгал ли он или нет? Если он хотел притворяться, что владеет магией, это его проблема. Я вышла в сеть и начала стандартный обход.

Во-первых, я зашла на сайт рейса 557 и проверила последние новости. Там не было ничего, что подарило бы мне надежду. Затем проверила электронную почту и закончила социальными сетями и сайтами посвященным книгам. Обычно отслеживала новые релизы, fan fiction мое любимое направление, а также какие книги собирались экранизировать, удерживая меня в течение нескольких часов. На этот раз я посмотрела в окно, надеясь увидеть Торина.

Злясь на саму себя, я перебралась на кровать и заставила себя оставаться на месте, даже, когда услышала его голос в разговоре с раздражающей миссис Рутледж. Только потому, что мне было скучно, не значит, что я должна была следить и подслушивать своих соседей. Когда в дверь постучали, я с облегчение вздохнула, закрыла ноутбук и спустилась вниз.

Глава 3

. Руны

— С днем рожденья тебя, — пропела Кора, когда я открыла дверь.

— Почти полдень, — ворчала я.

— Я знаю, прости, — она обняла меня. — Каково это быть семнадцатилетней?

— Также как и вчера, — сказала я, мой взгляд встретился с глазами Эрика. Он стоял позади нее с подарочной упаковкой под мышкой, с Nikon в руках и глупой улыбкой на лице. — Это что-то для меня?

Он убрал подарок за спину:

— Да, но только открыть ее ты сможешь позже. И где твоя футболка позора?

Я выскользнула из объятий Коры и указала на переднюю часть футболки:

— Прямо здесь.

Эрик посмотрел на надпись:

— Ты издеваешься надо мной? На каком это языке?

— Латынь, — ухмыльнулась я.

Кора прочитала надпись и засмеялась:

— Молодец, Рейн. Я знала, что ты найдешь способ выкрутиться. Прежде всего, это было смешно.

— Почему? Потому что не готова к участию? — ухмыляясь, спросил Эрик. Он обнял меня. — С днем рождения.

— Только, чтобы ты знала, мы опоздали из-за него, — Кора указала на Эрика.

Эрик скрестил руки:

— Почему это моя вина?

Кора сердито посмотрела на него, а затем сфокусировала взгляд на мне.

— Ты же знаешь, родители забрали мои ключи, правильно? У меня не было колес, и я совершила ошибку, позвонив ему. Он что-то невнятно пробормотал и повесил трубку.

— Это не так, — протестовал он. — Звонок сорвался и я не успел перезвонить, она опередила меня и начала вопить. Она напоминала сумасшедшую, поэтому я выключил телефон. И, когда приехал, она еще одевалась целую вечность.

— Я тебя терпеть не могу, Эрик Севилль, — выдавила из себя Кора.

Эрик ухмыльнулся:

— Ты обожаешь меня, Кора Джеймсон. Ты просто злишься, потому что у меня есть подарок для Рейн, а у тебя нет, — последние слова он буквально пропел. — Итак, Рейн, какие планы?

Я вздохнула. Я ненавидела, когда эти двое начинали цапаться. Это было абсурдно.

— Мы идем в магазин за ее подарком, — ответила Кора, опередив меня. Она схватила меня за руку и потащила мимо Эрика. — Я устала, покупая тебе книгу. Каждый раз, когда я дарю тебе что-то еще, ты восхищаешься, и больше я подарка не вижу. И он отказался сказать мне, что именно купил тебе, — она посмотрела на Эрика.

— Потому что это не твое дело, — резко возразил Эрик, направляясь на кухню, которая была его любимым местом в моем доме.

— Рейн, ты слышала что-то? Мне кажется, я слышала жужжание, — Кора тащила меня прямо к лестнице. — Почему бы тебе не переодеться, и тогда мы могли бы идти?

Я посмотрела вниз на футболку и спортивные штаны:

— А что не так с моей одеждой?

— Все. Это твое день рождение. Принарядись немного. Даже Милый Мальчик, — она кивнула в сторону Эрика, — приоделся по такому случаю.

— Я все слышу, Острый Язык, — отозвался Эрик, засунув голову в холодильник в поисках какой-нибудь еды.

— Приоделся, — обозначил Эрик, одетый в белую рубашку вместо обычной поношенной футболки. Его потертые черные грубые и стильные джинсы с дырками были теми же что и вчера. Я остановилась, вынудив Кору тоже затормозить.

— Сейчас мы немного поговорим, — я схватила ее за руку и повела на кухню, где Эрик выбрал большое, блестящее яблоко. Он потер его о рубашку. — Мистер, ты тоже. Смотрите на меня, — они выжидательно посмотрели на меня, — это мое день рождение, и я хочу, чтобы вы временно оставили всю эту чушь. Никаких придирчивых замечаний до конца дня. Сможете сделать? Вы будете вежливыми друг с другом, пусть даже кто-то попытается вас убить.

Кора смотрела на меня большими глазами:

— Вау.

— Никаких колкостей в ответ, я слежу за тобой, Кора.

Она подняла руки:

— Хорошо. Я не позволю ему задеть меня.

— Хорошо, — я повернулась к Эрику и приподняла брови.

— Прекрасно. Ты знаешь, это она начинает, — добавил он, затем откусил большой кусок от яблока и начал громко жевать. Кора фыркнула и двинулась к окну.

Я бросила на Эрика предупреждающий взгляд и заявила:

— Будь милым, — он закатил глаза. — Теперь, когда мы достигли понимания, я могу открыть мой подарок?

Он отодвинул коробку, чтобы я не смогла дотянуться.

— Не сейчас. Что у тебя есть съедобное кроме этих яблок? Я почувствовал запах яичницы.

— Мама готовила ее утром. Завтрак ко дню рождения.

Эрика передернуло, и он скорчил рожу.

В этот же самый момент Кора произнесла:

— Это можно было есть?

Оба достаточно часто ночевали у меня за эти годы и пробовали мамину еду. Я покачала пальцем: — Никаких шуточек относительно ее готовки. Она старалась, а это главное. Давайте поедем в центр города пообедаем в Creperie, затем можно взять фильм в видеопрокате на вечер, а потом сходить в торговый центр.

— Что на этот раз? Еще один марафон «Дневников Вампира»? — спросил Эрик со страдальческим взглядом.

Я нахмурилась:

— Я думала тебе нравятся «Дневники Вампира».

— Да, ты говорил, что Елена горячая, — добавила Кора, все также продолжая смотреть в окно.

— Она такая и есть, — ответил Эрик. — Но то, как она восхищается братьями? Не так горячо.

Я закатила глаза:

— Вообще-то я планировала остановиться на «Сверхъестественном».

Радость, которую я рассчитывала увидеть при упоминании мегапопулярного сериала про двух братьев, охотившихся за демонами, отсутствовала. Вместо этого Кора повернулась и обменялась взглядами с Эриком, который в ответ покачал головой. Мои глаза метались между ними. — Что происходит?

— Ничего, — быстро ответил Эрик, выбирая очередное яблоко из миски. — Парни Венчестеры и пицца, звучит отлично.

— Ты не смог бы нормально соврать даже, если бы от этого зависела твоя жизнь. Что происходит? — я прищурила глаза и посмотрела на него тем же взглядом, какой использует мама, когда хочет, чтобы я призналась.

Он показал на свой набитый рот, а затем на Кору.

Кора одарила его свирепым взглядом:

— Трус. Окей, Рейн. Проблема вот в чем. Последние два года мы праздновали твой день рождения перед телевизором, поедая пиццу и торт.

— Три года, — поправил Эрик и откусил очередной большой кусок яблока.

Кора кивнула:

— Да, три года. В этом году мы займемся кое-чем другим.

Я моргнула:

— Мы?

— Да. Мы пойдем в L.A.Connection, — сказала Кора.

— Папа ни за что не разре… — я вспомнила, его нет, чтобы сказать «нет». — Я не знаю. Мне нужно спросить маму.

— Позвони ей, и посмотрим, что она скажет, — подстрекала Кора.

Я не была уверена, что хочу пойти в клуб:

— Можно мне хотя бы подумать?

— Нет, — Кора и Эрик ответили одновременно.

Прекрасно. Настроены они были довольно серьезно. Я знала, большинство подростков зависали в L.A.Connection по выходным. Кора также часто наведывалась туда с Кейт. Эрик не был поклонником клубной жизни или просто не ходил туда из-за меня?

— Хорошо, — я взяла телефон на кухне рядом с окном и выглянула на улицу. Торин сгребал листья. Не удивительно, что Кора пялилась в окно.

— Аппетитный, не так ли? — прошептала Кора.

Да, таким он и был, но я ничего не могла ответить, когда Эрик был рядом. Я поскорее набрала мамин номер.

— Мам?

— Что такое, милая?

— Можно мне пойти в L.A.Connection с Корой и Эриком сегодня вечером? Всего на пару часов? — добавила я.

На другом конце была тишина, затем:

— Минуту, дорогая.

Эти же двое смотрели на меня с нетерпением. Я состроила рожицу и отвернулась к окну, пока ждала. Торин сгреб листья и запихивал их в мешки для мусора. Он сделал паузу, вытер лоб, а затем поднял мешки и понес их к бордюру у дороги, словно те ничего не весили, его движения были грациозными. Словно почувствовав, что за ним наблюдают, он обернулся и посмотрел на мой дом. Я отвернулась до того, как он мог заметить, что я рассматривала его.

На линии все еще стояла тишина.

— Мам?

— Хорошо, Рейн. Мы попробуем и посмотрим, что из этого выйдет. Ты не уходишь, пока я не буду дома, и ты должна вернуться не позднее одиннадцати. Не заходить куда-то еще кроме клуба, и никакого алкоголя.

Я закатила глаза:

— Да, да, нет, и я не пью.

— Я знаю, но давление со стороны окружающих заставляет делать безумные вещи. Увидимся вечером, хорошо?

Я положила трубку:

— Она согласилась.

Кора бросилась обнимать меня, прыгая от возбуждения. Эрик поднял камеру.

— Улыбочку.

Я выдавила улыбку, и он сделал фотографию. Я и в клубе? Это должно было интересно.

— Теперь идем? Я ужасно голоден, — сказал Эрик.

— Дайте мне секунду, — я побежала наверх, переоделась в обтягивающие джинсы, ботинки по лодыжки, и светлый пиджак. Я как раз собиралась вернуться, когда выглянула наружу. Кора и Эрик разговаривали с Торином, их улыбки витали в воздухе. Нет, Кора улыбалась, потому что Эрик выглядел стесненно. О чем они разговаривали? Не то, что бы меня это заботило.

Внезапно, Торин посмотрел наверх прямо на меня, прежде чем я успела исчезнуть из поля зрения. Мое сердце билось как сумасшедшее. Я хотела отвести взгляд, но не смогла. Уголки его губ дрогнули от легкой улыбки на его идеальных губах. Затем он перенес свое внимание на Кору. Я громко выдохнула, даже не заметила, что задержала дыхание. Не уверенная присоединиться ли к ним или нет, я спустилась по лестнице и подождала, пока Кора и Эрик не пошли к машине. Торин продолжил убирать листья, еще до моего появления на улице.

— Что происходит? — спросила я. Несмотря на данную клятву игнорировать Торина, он гипнотизировал меня.

— Я ужасно голоден, — снова начал ворчать Эрик.

— Ты всегда голоден, — дразнила его Кора с заднего сидения. — Я хотела познакомиться с твоим сексуальным соседом. Торин Сент-Джеймс. Даже одно только имя распространяет сексуальность. Он будет ходить в нашу старшую школу, начинает в понедельник.

Мое предательское сердце еще раз подпрыгнуло, но я постаралась сделать вид, что не интересно:

— Замечательно.

Эрик пробормотал что-то вроде:

— Не так уж.

Я посмотрела на него и нахмурилась:

— Ты знаком с его родителями?

— У него их нет, — он произнес это таким тоном, который было сложно описать.

— У всех есть родители, дурак, — сказала Кора и толкнула голову Эрика. — Он выпускник, переехал сюда, чтобы быть ближе к другу. Он не сказал, что за друг. Я хотела спросить его, имеет ли он в виду подружку, тогда я могла бы ненавидеть ее. Ты видела его глаза, Рейн? Великолепные. Их невозможно сравнить даже с цвеом сапфира.

Эрик фыркнул.

Я развернулась так, чтобы могла видеть их обоих, и попросила Кору притормозить с романтикой. Она подарила мне озорную улыбку, которая сказала мне, что она просто наслаждалась Эриком. Серьезно, иногда подруга бывала таким ребенком.

***

В ресторанчике Creperie витал аромат свежих блинчиков, выпечки и кофе. Он располагался всего в квартале от моей школы, ресторан был популярен для постоянных сборищ школьников. В Кейвилле было три старшие школы — две городские и одна частная, школа Кристиана. Наша была самой большой, и только она располагалась в историческом центре Кейвилля, так что мы, можно сказать, владели Creperie.

Хорошо, не в том смысле что владели, как собственностью. Мы просто вели себя, как будто это место принадлежало нам. У нас был свой уголок, спортсмены и черлидерши, ученики, готы и другие бунтари, и чокнутая команда пловцов — это были мы.

— Эй, Севилль, — Тим Батлер, кучерявый парень, который играл тенором на саксофоне в группе и плавал на спине в команде, помахал нам. Он был в компании своей подруги и двух других друзей. Мы заняли столик рядом с ними и направились сделать заказ.

Покалывающее чувство говорило мне, что за нами наблюдали, поэтому я, как бы случайно, огляделась, осматривая помещение. Мои глаза встретились с парой глаз цвета топаза Блейна Чапмана, капитана футбольной команды. Блейн был известным ловеласом всего штата. Он провел пальцами по волнистым волосам и одарил меня своей знаменитой улыбкой «Я-Знаю-Я-Горяч», а затем посмотрел на подругу, Кейси Риверсайд. Кейси была главой команды поддержки и девушкой, о которой грезят все парни, а другие девчонки ее ненавидят. Только никто не мог ее ненавидеть, потому что девушка была такой милой и приветливой. Блейн и Кейси были идеальной парой Кейвилл Хай.

С ними сидели две блондинки и парень с серебристыми волосами, которых я не знала. Они смотрели на нас. Я оглянулась, чтобы убедиться. Да, Кора, Эрик и я были у стойки заказов одни.

Кора стояла сзади, разговаривала с другом, а Эрик пошел взять для нас напитки. Когда я шла к нашему столу, снова посмотрела на незнакомцев. Они не отвели глаз, а выражения лиц было сложно описать. По спине пробежал холодок.

На протяжении всего ланча, я ощущала их взгляд. Хотя и пыталась игнорировать их, но это было не так просто. Они покинули ресторан раньше нас, но как только мы вышли на улицу, чувство преследования вернулось. Это продолжалось в торговом центре, и, как бы я не смотрела по сторонам, никого не видела.

— Ты в порядке? — спросила Кора, когда мы вошли в ювелирный магазин.

— Да, почему ты спрашиваешь?

— Ты постоянно смотришь по сторонам, как будто ищешь кого-то.

— У меня это странное чувство, что за нами следят.

Кора нахмурилась:

— Кто?

— Кто-то, — произнесла я и вздрогнула, когда она сердито посмотрела на меня. — Я не знаю. Давай просто закончим с этим и пойдем домой.

Но прошло не меньше часа, когда мы, наконец, покинули магазин. Между тем было почти четыре, время для «Потрясающего Фрисби». Эрик устроился за игрой, а мы практически пытались оттащить его от забавы. Потом направились прямо в Лонгмонт Парк в севере Кейвилля.

За последние два года к нам приходило приблизительно восемьдесят пловцов, чтобы побороться за место в спортивной команде, и этот год не был исключением. Около пятидесяти студентов уже ждали у парка, когда мы прибыли туда, и остальные продолжали прибывать. Трое из них были выпускниками средней школы. Я узнала нескольких из Серебряной и Бронзовой команд из моего клуба.

Логмонтпарк был одним из множества в Кейвилле и вокруг него. Он включал в себя Бейсбольный стадион, спортивную площадку, телевизионный центр Кейвилля для развлекательных спортивных программ и павильоны в парке для барбекю и вечеринок. Сегодня, как и в большинство субботних дней, они были заняты семьями. Мы припарковались у дороги и направились в павильон, где ждали тренер Флетчер и другие студенты.

— Рейн Купер.

Я развернулась и нахмурилась, когда Блейн помахал мне.

— Подожди меня, — сказал он, направляясь ко мне. Вместе с ним были три незнакомца из Creperie. Две девушки казались сестрами из-за их светлых волос и светло-голубых глаз. У серебристоволосого парня были темно-карие глаза, которые практически выглядели черными. Что-то в нем вызывало у меня мурашки. Я выдавила небольшую улыбку, хорошо, что Кора и Эрик ждали вместе со мной.

— Рейн — сокапитан команды по плаванию и самый быстрый пловец баттерфляем, — сказал Блейн, тем самым удивив меня. Я даже не предполагала, что он хоть что-то знал обо мне. Он повернулся и сверкнул своей сверкающей улыбкой Коре. — А ты Кора, правильно?

Она смутилась и кивнула.

— Ее лучший прием…? — он приподнял бровь.

— Брас, — хихикая ответила Кора.

Блейн щелкнул пальцами:

— Правильно, плавание брасом. А что делаешь ты, Севилль? — спросил он, глядя на камеру Эрика.

— Я подаю полотенца, — сказал Эрик, хотя команде по плаванию никто не подавал полотенца. — Самый важный человек в команде.

Кора бросила на него недовольный взгляд. Я же просто была спокойна.

— Считаешь себя весельчиком, Севилль? — глаза тренера потемнели. Он состроил гримасу, проигнорировав Эрика, и указал на ребят, стоящих рядом. — Эндрис Ристад, Малиина и Ингрид Дал. Они студенты по обмену из Норвегии и планировали присоединиться к вашей кома…

Громкий гул мотора Харлея наполнил воздух и прервал речь тренера. Мы все повернулись посмотреть на мотоциклиста. Одетый во все черное — куртка, джинсы, ботинки и шлем, он свернул на дорогу, пролегающую между восточным и западным полями и поехал прямо к нам. Я нахмурилась. Обычно звук мотора слышно вдалеке, затем он нарастает и приближается. Этот же раздался внезапно, как будто появился в воздухе из ниоткуда.

Парень припарковался у бордюра и снял шлем. Торин. Я должна была догадаться. Он запустил пальцы в волосы цвета вороньего крыла, наши глаза встретились, не замечая студентов вокруг. Щеку пронзила судорога, и внутри распространилось тепло.

Низкое рычание послышалось слава от меня, и я повернулась, чтобы найти источник. Эндрис Ристад смотрел на Торина с ненавистью: рот приоткрыт, глаза прищурены. Но то, что удивило меня, странные татуировки у него на запястьях. Они поползли по его рукам, исчезая под закатанными рукавами, и добрались до его шеи, затем щек и лба, наконец, татуировки исчезли под его волосами. В начале они были серыми и темнели, пока не стали черными, контраст между ними и цветом его кожей был поразительным.

Я повернулась, чтобы посмотреть заметил ли это кто-то ещё, но все уставились на Торина. Одна из сестер Дал, Малиина или Ингрид, я не могла сказать которая, оглянулась и насмешливо посмотрела на меня. В ответ я натянуто ей улыбнулась, а затем посмотрела на Эндриса.

Она поняла, что я уставилась на него и потянула за руку, привлекая внимание парня к символам на коже. Она что-то прошептала ему. И он с любопытством оглядел меня. Девушка взглянула на него, затем на меня, и выражение ее лица изменилось, внушая ужас.

Я отступила назад и потянула Кору за руку, что-то в реакции девушки вызывало панику внутри меня. Если не брать во внимание татуировки, что-то с этими новыми студентами было не так.

— Что здесь делает Торин? — прошептала Кора.

Я пожала плечами:

— Не знаю. Пойдем.

— Нет, — возразила Кора, — давай подождём их.

Я была уверена, что она имела в виду Эрика и Торина, которые разговаривали, но мне хотелось увеличить расстояние между мной и студентами по обмену. Сейчас.

— Они догонят, — сказала я и поспешила прочь. Кора последовала за мной.

— Все эти новенькие — радость для глаз, — сказала она, едва сдерживая волнение. — Этот год обещает быть жарким, — она оглянулась и добавила. — Эндрис не сводит с тебя глаз.

Я оглянулась и съежилась, когда он снова кивнул мне. Мой взгляд переместился на Торина, который смотрел на Эндриса так, словно собирался оторвать ему голову. Судя по всему, они знали и ненавидели друг друга.

— Давайте начнем, — позвал тренер Флетчер.

Мы подошли ближе, некоторые сидели на лавочках или земле, а другие стояли.

В этом году около сотни студентов захотели стать членами команды, последовали аплодисменты и свистки. Тренер Флетчер поднял руку, и все замолчали:

— Испытания начнутся в следующий понедельник, это значит, у вас всего неделя, чтобы заполнить бумаги для команды. Те, кто не первый год пытается попасть в команду, знают, о чем я говорю. Новички, вы найдёте всё документы на интернетсайте школы в разделе «Спорт».

Документы на разрешение должны быть заполнены и подписаны вашими родителями, а медицинская форма заполнена и подписана вашим доктором после физического обследования. Никто не будет допущен в бассейн без полного комплекта документов. Убедитесь, что внимательно прочитали условия, в том числе, и о том, что вы должны сохранять в учебе определённый средний бал. Если у вас проблемы с учебой, вы идёте ко мне, и мы посмотрим, что сможем сделать. У нас есть в команде ученики, которые смогут подтянуть вас в учебе. Вся эта информация доступна онлайн. Скажите своим родителям, что они получат от меня электронное письмо относительно главной встречи для Q&A cо мной, — он осмотрелся и ухмыльнулся. — А теперь, давайте немного повеселимся. Я назову капитанов команд, которые выберут цвета и наберут товарищей по команде, — он поднял коробку с лоскутами различных цветов.

Мы организовали одиннадцать команд, хотя некоторые предпочли не играть. Эрик, Кора и я оказались в разных командах. Используя свитера и куртки, мы разделили поле пополам и ограничили зоны. Студенты с длинными лоскутами повязали их как бонданы на голове, а другие, и я в том числе, вокруг руки. Одиннадцать команд играли по пятнадцать минут каждая, мы чередовались, чтобы дать игрокам отдохнуть каждые пятнадцать минут.

Наш тренер любил «Потрясающий Фрисби», поэтому это был не первый раз, когда мы вот так играли. Обычно нам было весело, но этот раз был другим. Игра набрала интенсивность в два счета. Моя команда, Эрика и Торина выиграли в первом раунде, поместив нас в четверку ведущих после первого раунда. Команда Коры проиграла, и они оказались в четверке последних.

Стоя за спиной Коры, я наблюдала за Торином, как он перехватывает бросок и кидает в ответ. Он быстр и агрессивен, и умел прыгать. Он мог бы играть в баскетбол, если бы захотел.

— Он хорош, не так ли? — раздался голос позади меня.

Я узнала Эндриса. И моя челюсть сжалась.

— Кто?

— Сэнт-Джеймс.

Я пожала плечами:

— Он не плох.

— Как давно ты знаешь Торина, Эндрис? — спросила Кора.

— Мы давно знакомы, — таинственно произнес он, подарив ей снисходительную улыбку, а затем продолжил изучать меня. Он даже не пытался скрыть свой интерес, я волновалась, хотя не было ничего, что он мог бы сделать мне на людях и при свете дня. Что-то в нем пугало меня. У него не было европейского акцента, пусть даже Блейн утверждал, что он родом из Норвегии. По факту я вообще не замечала у него акцента. Он вообще не мог быть родом откуда-то еще.

— Как хорошо ты знаешь Сэнт-Джеймса? — спросил он, глядя на меня.

Я не ответила, хотя понимала, что он спросил меня. Кора резко толкнула меня локтем в бок. Я бросила на нее свирепый взгляд.

— Мы только познакомились с ним, — пробормотала я.

— А Севилль?

На этот раз я рассматривала Эндриса. Мне не нравилось его докучающее любопытство:

— Что насчёт Эрика?

— Вы двое вместе?

— А тебе-то что? — грубо спросила я, и Кора снова пихнула меня локтем. Я схватила ее руку, но Эндрис ответил.

— Просто проверяю конкурентов. Так ты и он…?

— Не твоё дело.

Снова была очередь моей команды. Я практически оттащила Кору оттуда.

— Что с тобой не так? Ты ему нравишься, а ты так груба, — вопила она.

— Мне он не нравится, — поискала глазами Эрика. Он разговаривал с группой девушек слева от меня. Я знала трех из них. — Оставайся с Мари и Эриком и держись подальше от Эндриса.

— Серьезно, Рейн? — она покачала головой. — Не удивительно, что у тебя никогда не бывает свиданий. У тебя серьёзные проблемы.

— Нет у меня проблем. Я видела странные тат…

Кто-то выкрикнул мое имя.

— Мне нужно идти. Пожалуйста, Оставайся подальше от мистера Норвегия, — и я побежала.

В этот раз одна из сестер оказалась в команде противника. Это была та самая девушка, которая ухмылялась после инцидента с татуировкой. Я не позволила ее присутствию выбить меня из колеи. Эндрис был где-то справа от меня, хотя он не долго был один. Другая сестра подошла к нему. Кора приблизилсь к девушкам и Эрику и теперь улыбалась. Я с облегчением поискала глазами Торина. Он был на другой стороне поля, жадно глотая воду, и смотрел на меня. Что-то в нем было успокаивающим, хотя я не могла объяснить почему.

Половина игры была позади, подпрыгнув, я поймала Фрисби и кто-то выскочил на перехват. Одна из сестер Дал. Всего секунду назад она была справа от меня, а сейчас прямо передо мной, ловя Фрисби. Она отдала пас и триумфально улыбнулась.

Проигнорировав ее, я побежала прямо к другому концу поля. Она выскочила наперерез, оббойдя меня вокруг, так быстро, что я видела только красное пятно, перед тем как что-то ударило меня по ребрам и боль распространилась по всей груди.

Сила ее удара отбросила меня назад, но я не пыталась остановить падение. Я не могла, так как старалась изо всех сил сделать вдох. Каждая попытка вызывала острую боль в груди и отзывалась в позвоночнике. Все, что я могла сделать, это короткие, неглубокие вдохи. Я попыталась посмотреть вниз, но не получилось. Было слишком больно. Что касается девушки, то она появилась на другом конце поля как раз в тот момент, когда я ударилась об землю.

В действительности я не коснулась земли. Кто-то смягчил мое падение. Я попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть, кто это был, но не смогла сдвинуться. Каждое движение превратилось в чистую агонию. Моя грудь горела, а перед глазами все плыло. Должно быть, я сломала несколько ребер, а может и хуже, грудную клетку.

— Не могу… дышать…

— Потерпи немного ради меня.

Торин. Скорее почувствовала я, а не увидела, как он опустился на землю около меня.

— Полегче, Веснушка. Ты будешь в порядке через несколько секунд.

Перед глазами появились черные точки, и я понимала, что теряю сознание от недостатка воздуха. Странное чувство возникло у меня в руке и потянулось прямо к плечу. Оно распространилось в груди, перешло на шею и лицо, а затем темнота поглотила меня.

Когда я пришла в себя, Эрик и Кора стояли рядом, их лица выглядели озабоченными. Но самым лучшим было отсутствие боли. Я могла дышать. Как?

— Ты в порядке? — спросил Эрик.

— Что произошло? — спросила Кора одновременно с ним.

Я пожала плечами, садясь. Где был Торин?

— Она в порядке? — заорал тренер Флетчер, и я подняла взгляд, увидев его спешащего к нам.

— С ней все хорошо, — ответил Торин откуда-то сзади. — Она потеряла равновесие и упала.

Что за лжец! Я хотела окликнуть его, но сначала мне нужно было остановить их попытки сдувать с меня пылинки. Я ненавидела заботу. Начала вставать, но Кора и Эрик схватили меня под руки и помогли, как будто я была беспомощной.

— Я в порядке, — продолжала я настаивать. — Правда.

Тренер Флетчер остановился прямо передо мной и осмотрел мое лицо:

— Ты ударилась головой?

— Нет.

Он посмотрел куда-то позади меня и спросил:

— Сэнт-Джеймс?

— Нет, не ударилась. Она споткнулась и приземлилась на копчик. С ней все хорошо, — голос у Торина был твердым и уверенным. Или может быть это мужская солидарность, потому что тренер верил ему, а не мне.

— Окей. Ты отсиживаешься до конца игры, Рейн. Пей больше воды. Севилль, ты в игре, или другой игрок должен заменить тебя?

Эрик колебался, его глаза метнулись к Торину. Они словно общались. Затем Эрик ответил.

— Я в игре, — он коснулся моей щеки. — Ты в порядке?

Я кивнула:

— В порядке.

Он улыбнулся и побежал прочь. Кора схватила меня за руку, словно боялась, что я упаду. Мне же только хотелось стряхнуть ее, так я могла бы расколоть Торина о его лжи и потребовать рассказать, как он вылечил меня. Мои сломанные ребра или боль, я не придумала это. Затем мне захотелось найти норвежскую сучку, которая атаковала меня, и врезать ей.

Я надавила на ребра. Никакого намека на чувство боли.

— Ты напугала меня, Рейн, — сказала она. — Ты выглядишь так, словно упала в обморок или что-то такое. Идем, присядем в павильоне, и я принесу тебе воды.

Мне не хотелось ни пить, ни сидеть. Мне нужны были ответы от Торина. — Могла бы ты дать мне минуточку…?

Звук мотора наполнил воздух, и мои глаза переместились на дерево, где Торин оставил свой Харлей. Он сбегал. Так же как пошлой ночью, он передвигался с одного места к другому за доли секунд. Я посмотрела ему вслед, неуверенная, должна ли я быть напуганной или радостной, что он вылечил меня.

Как он это сделал? Или я все-таки только представила всю эту боль. Даже, когда эта мысль пронеслась в голове, я знала, нет. Торин вылечил меня. Как? Магия? Нет, это было смешно. Ее не существовало. Или может быть была. Я сглотнула, и новое чувство страха прокатилось через меня.

Кем был Торин? Был ли он добром или злом? Это было очевидно, что он был другим.

Я поискала на поле Эндриса и двух блондинок. Они садились в машину Блейна. Почему они уезжали? Игры только начались.

Та, что была в красном и ударила, посмотрела прямо на меня и ухмыльнулась. В ее улыбке читалось так много злобы. У меня появился враг, который двигается как кто-то из супергероев и с нечеловеческой силой в ногах, только я не знала почему.

Глава 4

. Именинница

— Ты уверена, что готова к этому? — спросила меня Кора в сотый раз.

Я закатила глаза:

— Можешь сказать ей, что я в порядке, Эрик?

Эрик смотрел прямо перед собой. На самом деле с тех пор, как мы выехали из парка, он был тихим и озабоченным.

— Эрик?

— Хм?

Я переглянулась с Корой. На ее лице появилась дерзкая ухмылка. Она наклонилась вперед и прошептала:

— Ты хочешь поцеловать нас, когда мы приедем к Рейн?

— Конечно, — ответил он.

Мы рассмеялись.

Он же рассердился и нахмурился:

— Что?

Кора только сильнее рассмеялась.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он остановился около моего дома, оставив мотор включенным, его способ сказать, что он не останется. Немного набычившись, он ответил:

— Я в порядке. Почему ты спрашиваешь?

— Ты был молчалив с тех пор, как мы покинули парк, — я выбралась из джипа. — Итак, во сколько мы выдвигаемся сегодня?

— В одиннадцать, — ответила Кора. — Эрик за рулём, — она прикоснулась к его руке. — Ты везешь меня домой, поэтому не сбегай. Рейн, идём, — она схватила меня за руку и потащила к дому.

Эрик не жаловался на высокомерие Коры, которое не было свойственно ему. Должно быть, он серьезно воспринял мое указание быть милым с Корой и потянулся за камерой. Эрик постоянно делал фотографии, и чаще всего я была его главным объектом для съемок. Даже в парке, когда не играл, он делал моментальные фотоснимки. И не удивилась бы, если б он уловил тот момент, когда девушка ударила меня. Я остановилась спросить, но Кора утащила меня.

— Двигайся, мадемуазель. У меня только два часа, чтобы изменить твой внешний вид, но прямо сейчас я хочу знать, с чем мне придется работать, — сказала она.

— Изменить мой внешний вид? — я открыла дверь и позволила ей утащить меня вверх по лестнице.

— Потому что твои идеи в одежде — это джинсы, ботинки и любой топ, из находящихся в твоем шкафу. Твоя мама, иначе говоря, довольно стильная. У твоего отца был прекрасный вкус и… Я имела в виду у него прекрасный вкус, — она вздохнула. — Мне жаль, Рейн.

— Не стоит, — сшав губы, я подошла к шкафу и открыла его. Некоторое время просто смотрела внутрь сквозь замутненные глаза.

— Рейн?

— Я, э-э, у меня есть белые джинсы. Что-то, что светится в ультрафиолете на дискотеке, подойдет отлично, не так ли?

— Обычно, да, но это твой день рождение, и мы идем в клуб. Черт побери! — Кора крепко обняла меня сзади. — Мне так жаль, я завела разговор о твоем отце. Я не знаю, что теперь с этим делать.

— Я тоже, — мой голос дрожал. — Мама верит, что он пережил кружение, но я потеряла надежду. Не хочу горевать по нему, потому что… потому что… — я не смогла закончить предложение.

— Потому что это значило бы, что он ушел, — Кора еще крепче обняла меня.

Я вытерла слезы со щек и сделала глубокий вдох, затем развернулась к ней лицом. Она тоже плакала. Я попыталась улыбнуться, но слезы снова потекли.

— Давай пообещаем не упоминать о нем до конца вечера?

— Ночи, — поправила она, — и мой ответ «да». Я сфокусируюсь на твоем преображении, — она отодвинула меня в сторону.

— Моем преображении? Это оскорбительно.

— Отлично, но твой обычный стиль подойдет только для школы или похода по магазинам, но не для клуба. Не для сегодняшней ночи, — сказала она, осмотрев мои платья и вздохнув. — Только, как мне кажется, ничего из этого не подходит. Знаешь, что? Я приду пораньше с экипировкой, макияжем и приспособлениями для укладки волос.

— Экипировкой?

— Платьями.

— Я не люблю носить платье, и у меня есть приличный фен, щипцы, и…

— Просто помой голову и предоставь все остальное мне. Вернусь очень скоро. Люблю тебя, — она распахнула дверь и оставила меня стоять на месте с разинутым ртом.

Затем я поняла, что она сделала. Она преднамеренно сбила меня с мыслей о моей отце, это значило, что на самом деле она не собиралась нарядить меня в платье. Слава Богу.

Когда я спустилась вниз, джипа Эрика уже не было. Хорошо. Теперь настало время поговорить с неким соседом. Я потянулась к дверной ручке и застыла.

Что я делаю? Ведь клялась же держаться подальше от Торина и его разговоров о магии. Он обладал странными силами. Я не должна даже думать о том, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Что бы я сказала ему? С чего начала? Что если он злой? Судя по тому, как он двигался, я бы не смогла убежать от него.

Сглотнув, я медленно обдумывала каждое движение.

Нет, я не позволила себе сжаться от страха только потому, что была напугана. Если бы он был злым, то не стал бы лечить меня. Он излечил меня. Я не вообразила себе ту боль.

Сделав глубокий вдох, я открыла нашу входную дверь и медленно прошла по подъездной дорожке. Мое сердце дико колотилось, когда ступила на тротуар и направилась к двери Торина. Я остановилась, прежде чем зайти на крыльцо. И еще раз прокрутила в голове зажигательную речь, а затем нажала звонок.

Никакой реакции. Окей, уходи. Ты попыталась.

Но я не могла уйти сейчас, когда уже пришла сюда. Я снова нажала на кнопку дверного звонка и услышала движение внутри. Ничего. Дверь гаража была открыта, и Харлей стоял внутри, это значит, он дома. Возможно, он спал. С облегчением я развернулась, чтобы уйти.

Он резко открыл дверь:

— Не можешь держаться от меня подальше, Веснушка?

— Не льсти… — мой голос замер, когда я поняла, что пялюсь на его обнаженную грудь. Не то, чтобы я жаловалась, но у него же было что-то вроде футболки? — … себе, — закончила я вяло.

Он хмыкнул, и мой взгляд переместился вверх, мимо капель у него на груди, которые падали с мокрых волос. Значит, у него была причина остаться без футболки в этот момент. Погоди-ка, ты подумала, что он снял футболку перед тем, как открыть дверь.

— Мы можем поговорить? — спросила я.

Его брови приподнялись:

— Насчёт?

— Инцидент в парке.

Он завязал полотенце на шее, которое я до этого не замечала, скрестил руки и облокотился на дверной проем. Его глаза судились.

— Что за инцидент?

— Ты знаешь, девушка атаковала меня и…

— Ты споткнулась и упала на свою прелестную попу?

— Прелестную…? — лицо покраснело. — Это не то, что произошло, и ты знаешь это, — возразила я.

— Это то, что я видел.

— Лжец.

Он выпрямился, улыбка исчезла с его лица. Есть! Он испугался, когда перестал улыбаться. Вражда с ним не привела бы ни к чему.

— Забудь, что я сказала. Может быть, эм, ты полностью оденешься, тогда мы смогли бы поговорить? Пожалуйста.

Он вздохнул и одарил меня взглядом, говорившим, что он уступил мне:

— Прекрасно.

Я выдохнула, даже не заметив, что задержала дыхание. Как только он исчез в доме, оставив дверь открытой, я заглянула внутрь. Когда здесь жила семья Эрика, они украсили большую гостиную богатыми земляными оттенками: коричневый, бронза, и тёмно-зелёный. У Торина обстановка была простой: кожаный диван и стол. На стенах ничего не было. Ни табличек. Ни телевизора. Ни фотографий.

— А ты оказывается любопытная, — сказал он, внезапно появившись.

Я отошла назад, лицо горело.

— Эм, я, эм… — я даже не могла произнести банальные извинения.

Он вышел на крыльцо, закрыв за собой дверь, и поднял руки:

— Так лучше?

— Гораздо, — его грудь и руки обтягивала простая чёрная футболка. Что за мыло он использовал, или это был шампунь? Так приятно пахло. Парень пересек крыльцо и облокотился на верхнюю часть перил, скрестив руки и ноги. Он был босиком. Было что-то невероятно сексуальное в парнях в джинсах, но без ботинок.

— Ты хочешь, чтобы я ещё и ботинки надел? — спросил он раздраженно.

— Нет, — краска снова прилила к лицу, я скрестила руки, обняв саму себя. Настало время ответов, и я не была уверена, с чего стоит начать. — Кто ты?

Торин усмехнулся:

— Что это за безумный вопрос?

— Этот вопрос относится к тому, кто без медицинской степени спас мою жизнь за считанные секунды, — сказала я. — Сегодня ты вылечил меня, Торин. Я не знаю как, но знаю, что ты сделал это.

Он покачал головой:

— У тебя богатое воображение, Веснушка, — он прищурил глаза, — или ты все же ударилась головой.

Разочарование возрастало.

— Я не придумала ничего из того, что произошло со мной в парке. Девчонка Дал ударила меня в грудь и сломала ребра. Я помню боль, неспособность вдохнуть. Я думала, что умру, а потом потеряла сознание. Когда снова пришла в себя, боль прошла. Мне не важно, как долго ты будешь отрицать все это. Ты вылечил меня, Торин. Так что… Спасибо.

Он замер, словно ему не понравилась моя версия или благодарность. Я не могла точно определить что.

— Ты знаешь, как безумно это звучит?

— Безумным я считала тебя вчера, когда ты сказал, что можешь использовать магию для починки почтового ящика Патерсонов. Ты же использовал её и с моей машиной тоже, а теперь и с моими ребрами. Как ты это делаешь? — пренебрежительный прищур его прекрасных глаз подсказал мне, я была права. Я сглотнула и прикусила нижнюю губу. — Ты такой, как они?

Он выпрямился и засунул руки в передние карманы джинс.

— Как кто?

— Эндрис и сёстры Дал. Ты двигался как та, что ударила меня. Прошлой ночью я видела, как быстро ты спустился из спальни к входной двери после того, как подал Эрику сигнал, который придумали мы. Откуда ты узнал про него?

Молчание.

Теперь он смотрел на меня так, как будто я лунатик, кем я не была. Я точно знала, что видела прошлой ночью, и боль, которую я почувствовала в парке, была настоящей. Он был упрям, но я тоже.

— Хорошо, забудем про сигнал на данный момент, но ты не отрицаешь, что другой. Так как ты можешь делать вещи, на которые обычный человек не способен.

Никакой реакции.

Разочаровавшись, я добавила:

— Обещаю никому не говорить.

Последовало очередное длительное молчание. Я могла слышать, как крутятся колесики у него в мозгу, словно он принимал решение, как много рассказать мне. Я уже оставила надежду, что он ответит, когда Торин пожал плечами.

— Это лучший ответ, который можешь мне предложить? Пожатие плечами?

Лёгкая улыбка коснулась уголков его губ:

— Ты всегда такая напористая?

— Ответы вопросом на вопрос не работают со мной, и нет, я не напористая. Зачастую, я самая беспечная личность из всех, кого знаю.

Он насмешливо фыркнул:

— Кто тебе это сказал? Севилль?

Я проигнорировала колкость:

— Послушай, я действительно очень стараюсь не думать обо всем этом. Поставь себя на моё место и представь, что я чувствую. Пожалуйста, скажи, как ты это сделал, и я оставлю тебя в покое.

Он закатил глаза, словно говоря, что не поверил мне:

— При помощи обычной магии, Веснушка. Ничего необычного.

— Что за магия?

— Добрая.

— У тебя тоже есть тату?

Он нахмурился:

— Тату?

— Они появились на Эндрисе.

Торин моргнул:

— Ты видела их?

— Да, они покрывали его тело. И выглядели, я не знаю, круто.

Он затаил дыхание.

— Что? Не вообразила ли я их?

— Нет. Это не тату. Они называются Руны, и Смертные не способны их видеть, — он скривился, как будто открывал мне слишком много и посмотрел на часы. — Разве тебе не пора на вечеринку ко дню рождения?

— Смертные?

Торин прищурил голубые глаза:

— Прости?

— Ты сказал: «Смертные не способны их видеть.»

— Нет, не говорил.

— Говорил. Кем тогда являешься ты? Бессмертным?

— Это правда? — он указал на мою футболку.

Я посмотрела вниз, и волна смущения прокатилась по мне. Я же была одета в футболку с надписью «Семнадцать, но еще не целована» на латыни. Я скрестила руки, закрывая слова, хотя он уже прочитал их. И подняла подбородок, понимая тот факт, что я снова покраснела:

— Нет, это не правда. Что насчет Смертных и Бессмертных…

— Никогда не целовалась? Правда? — в глазах Торина промелькнул опасный блеск. — Что не так с Севиллем?

Я рассердилась:

— Это просто футболка. Я нашла ее на дне своего шкафа, и с Эриком все нормально. Мы постоянно целуемся.

Его улыбка стала насмешливой:

— Уверен, вы делаете это. Скажи ему действовать побыстрее, пока никто не украл тебя у него прямо из-под носа.

Я теперь была чрезвычайно смущена. Защита моих отношений с Эриком не принесла результатов. Казалось, Торин видел насквозь мою ложь. Бьюсь об заклад, его магические способности были как-то связаны с этим.

— Ты просто используешь мою футболку, чтобы увильнуть от ответов на мои вопросы.

Его взгляд переместился на мои губы:

— Я начинаю понимать, почему Севилль никогда не целовал тебя. Ты слишком много говоришь.

Я зарычала:

— Брр! Ты такой надоедливый. Верь, чему хочешь, — я обошла его и сбежала по лестнице. Как наш разговор мог перейти от него ко мне?

— Счастливого семнадцатилетия, Веснушка.

Я шла быстрым шагом, мне было нужно увеличить расстояние между нами. Как он мог бы быть хорошим, если скрывал что-то? Значит, больше никаких разговоров с ним или походов к его дому с предоставлением возможности залезть мне в душу.

Уже в спальне, я выглянула в окно. Он уже поднялся по лестнице и теперь сидел на подоконнике. Старом подоконнике Эрика. Он послал мне воздушный поцелуй и ухмыльнулся. Магические силы ли тому виной, но он самый надоедливый парень из всех, что я встречала.

Я резко задернула шторы, чего никогда не делала днём, затем сняла футболку и запихнула её в мусор. Душ не помог мне прийти в себя. Сегодня ночью мне просто необходимо начать жить.

Быть семнадцатилетней и никогда не целоваться было неприятно.

***

— Готова увидеть результат? — спустя час спросила Кора.

Я кивнула, повернулась и начала изучать отражение. Она высушила и завила мои волосы, а также вынудила меня облачиться в один из её вариантов экипировки — белое с зелёным платье с двойными тонкими лямками и ассиметричными краями. Казалось, оно колышется при каждом моё движении. В ушах красовались сережки, а на запястье браслет, их Кора купила заранее в торговом центре, как подарок на день рождение. Макияж был безупречным. Прежде всего, мои глаза теперь казались больше зелеными, чем карими.

— Нравится? — спросила Кора.

— Очень, хотя у меня такое чувство, что я смотрю на незнакомку, — надев туфли на среднем каблуке, единственные среди балеток и кроссовок, и вернулась к изучению отражения уже в зеркале в полный рост. — Ты уверена, что это не слишком?

Кора вздохнула:

— Ты выглядишь изумительно, хотя и не воспринимаешь мои слова всерьёз. Нам нужно второе мнение. Ты получишь его. Пошли.

Меня охватила паника. Я не была готова встретиться с кем-то. Эрик оставил Кору и уехал. Затем уехал Торин, и я ни за что не стала бы спрашивать его мнение. Кора же со своей стороны выглядела довольно смело. Под кожу прокралось возбуждение.

— Куда мы идём? — спросила я.

— К твоей маме. Она в своей комнате ждет, чтобы увидеть результат.

Ага, Торин, конечно же. Я слишком зациклилась на этом парне. Успокоившись, я заколола локоны за ухом и вышла из комнаты. Кора постучала в дверь и поспешила открыть, когда услышала «Заходите».

— Мы готовы, миссис К, — сказала она.

— Ох, милая, посмотри на себя, — мама шла мне навстречу, прижав руки к груди. — Покрутись.

Я сделала, о чем она просила, и прикусила при этом нижнюю губу, ожидая вердикт.

— Моя девочка выросла, как же я не заметила, — бормотала она, глаза у неё расширились.

Я вздохнула:

— Мам, это просто платье, и оно даже не моё. Я одолжила его у Коры.

Мама хихикнула, охватила руками моё лицо и поцеловала в лоб.

— Оно идеально подходит тебе. Ты проделала прекрасную работу, Кора. Тебе стоит стать стилистом. Ты знаешь, что подходит людям.

Кора смутилась:

— Спасибо, миссис К. Ей просто нужно носить больше зелёного. Это делает цвет её глаз более глубоким.

— Действительно, не так ли? — мама улыбалась.

— Эм, спасибо, что говорите обо мне, словно меня здесь нет, — пробормотала я.

Мама взбила мои волосы, сняла невидимую паутинку с платья, и нанесла немного блеска.

— Ты выглядишь прекрасно. Не то чтобы в остальное время это не так. Просто ты никогда не пытаешься уложить волосы или нанести макияж.

— Нам нужно идти, миссис К, — сказала Кора.

Я с облегчением вздохнула, что Кора сказала это, так как мама могла бесконечно говорить, насколько сильно я недооценивала свой внешний вид. Это была очередная лекция.

— Конечно. Я уже поговорила с ребятами, они знают, что если что-то случится, виноваты будут они. Никакого алкоголя.

Кора захихикала:

— Это просто вечер пятницы, миссис К. Никакого алкоголя.

Мама кивнула:

— Хорошо. Кора, ты останешься у нас ночевать?

— О, да. У нас будет о чем поговорить после сегодняшней ночи.

Пока Кора и мама продолжали разговаривать, я задумалась, каких «ребят», ответственных за все, имела в виду мама. Кто стоял там внизу? Я не видела, как Эрик вернулся. Явно он был не один. Кто был с ним? Моё сердце подпрыгнуло.

Мама поцеловала меня в щеку, прошептав:

— Я положила ещё денег на твою карту, используй их, — а затем добавила громче: — Повеселитесь. Возвращайтесь в одиннадцать.

Я пошла забрать свой сотовый, кошелёк и куртку, затем последовала за Корой вниз. Эрик был на кухне, уплетал пиццу, пока не увидел меня. Он опустил ломтик и встал, в глазах появилось любование, а привычная острота пропала. Я догадывались, что ему понравился мой внешний вид. Сам же он выглядел довольно эффектно в повседневном костюме, но разглядеть того, кто стоял за ним, я не могла, разве что локоть. Эрик вытер руки о салфетку и подошел ко мне.

Наконец-то я смогла рассмотреть парня позади него и ощутила разочарование. Кейт Роуз из нашей школы. Не знала, что он пойдёт с нами.