Руны

Мне требовалось десять минут каждое утро.

— Это до или после того, как ты получишь штраф?

— Копам сначала надо увидеть меня, чтобы выписать его, — похвастался он и протянул мне шлем. — Если, конечно, ты не предпочтешь сесть за руль своей машины и на опыте узнать, какие проклятия связаны с этими рунами.

Мой желудок подскочил.

— Проклятья?

— Или благословение. Зависит от того, как ты на это смотришь. Идем, — он исчез внутри своего гаража.

Я посмотрела на руны, затем пересекла дворы. Он снова играл с моими мыслями, но любопытство влекло меня к нему. Торин действительно мог довезти меня до школы за две минуты? Он уже сел на свой байк, когда я подошла к нему.

— Как ты пришел к тому, чтобы жить самостоятельно, а Эндрис и его гарем живет у приемной семьи?

— Никто бы не взял меня.

Он что серьезно?

Он ухмыльнулся, и я поняла, что он снова дразнил меня.

— Видела бы ты свое лицо. Не смей жалеть меня, Веснушка. У меня есть деньги, и я могу позволить себе жить самостоятельно. Иди сюда, — он поднял шлем.

Мое сердце бешено колотилось, я подошла ближе. Он надел мне шлем на голову и заправил волосы за ухо; этот жест был таким нежным и не подходил бунтарю, которого я знала. Он застегнул ремешок, после чего пропустил прядь моих волос между большим и указательным пальцем.

— У тебя мягкие волосы, — хрипло пробормотал он.

Я едва смогла вымолвить:

— Спасибо.

Он улыбнулся.

— У тебя на рюкзаке есть петля для пояса?

Я кивнула и закрепила его вместе с лямками для крепости. Обычно я говорила с ним, о чем угодно, но сегодня не могла объяснить ту робость, что закралась внутрь меня, и я ненавидела это чувство. Я подняла взгляд и обнаружила, что он пялился на меня.

— Все будет хорошо, — произнес он, его голос был таким нежным.

Я верила ему. Не думаю, что он причинил бы мне боль или что-то такое. Просто быть рядом с ним не умещалось у в моей голове. На самом деле меня пугало обхватить его руками. Я перекинула ногу через сидение и села.

— Двигайся ближе, я не кусаюсь, — пошутил он. — Нет, это неправда. Кусаюсь, но только тогда, когда за мной не наблюдают любопытные соседи.

Я бросила взгляд через плечо на дом миссис Ратледж и уловила движение за занавеской. О да, теперь есть о чем посплетничать. Я придвинулась ближе к Торину, и, когда наши тела соприкоснулись, меня окутало его тепло. И пробрала дрожь. Я не понимала того эффекта, который он производил. Это одновременно пугало и захватывало дух.

— Дай мне свои руки, — сипло произнес он. Я сделала, как он попросил. Торин взял меня за запястье и обернул руки вокруг своей талии. — Держись крепче.

Я схватилась крепче. Он нацепил солнцезащитные очки и завел двигатель. Сидеть на такой мощной машине и обнимать кого-то с ещё более мощным телом. Разница заключалась в том, что байком можно было управлять, а Торином нет. Он был неизвестным существом. Непредсказуемым. Мышцы, тепло и запретное желание.

Мускулы на руках напряглись, когда он тронулся с места. Футболка на нем была такая тонкая, словно ее и нет. Я старалась изо всех сил представить, что это Эрик, кто-то такой надежный, любящий и добрый. Ничего не получалось. У обоих парней были свои особые ароматы, а у Торина он был опьяняющим.

Как только мы достигли Орчард-Роад, он набрал скорость. Мои руки впились в него, схватившись за футболку, так как его куртка была расстегнута. Плечи закрывали вид впереди, так что я скорее почувствовала, чем увидела руны. Это напоминало удар током через его тело, заряжая нас обоих. Все стало размытым, когда он набрал скорость. Вскоре я почувствовала, что мы двигались раз в пять быстрее, чем на американских горках. Я закрыла глаза и засмеялась. Не от страха, я чувствовала себя бодрой, свободной, частью ветра.

Как мы могли двигаться так быстро, не задев что-то или кого-то? Только он набрал скорость, как начал тормозить. Я открыла глаза и улыбнулась. Он сворачивал на бульвар Риверсайд, улица напротив школы. Неудивительно, что он так внезапно появился рядом с парком Лонгмонт в день Великолепного Фрисби.

Торин нашел парковочное место и выключил двигатель. Несколько учеников, спешащих в школу, обернулись чтобы посмотреть на нас. Я взглянула на часы и усмехнулась. Две минуты.

— Это было… Вау. Как ты ездишь с такой скоростью и еще никуда не врезался?

— Практика, — он расстегнул шлем, снял с меня, убрав волосы с моего лица, и задержал на несколько секунд костяшки пальцев на щеке.

Я засмеялась, чтобы скрыть покрасневшие щеки, и вздохнула с облегчением, когда он вернулся и поднял свой рюкзак. Мы шли к школе очень близко друг к другу так, что наши руки почти касались.

— Ты хорошо держалась для нашей первой поездки, — сказал он. — Я слышал, как ты смеешься.

— Я закрыла глаза.

— Я знаю.

Я закатила глаза.

— Как?

— Потому что я знаю все о тебе, Лоррейн Купер.

— Ага. Правда.

— Спроси меня о чем-нибудь, — он придержал дверь и последовал за мной в главный холл. Прозвучал первый звонок, и несколько учеников, гуляющих вокруг, поспешили прочь. Я не успевала оставить рюкзак в шкафчике. — Я бросаю тебе вызов, — добавил Торин, когда мы направилась наверх в наш класс математики.

— Я ненавижу прозвище «Веснушка». Почему?

Он усмехнулся:

— Потому что какой-то идиот дразнил тебя так, но они так мило смотрятся у тебя на носу.

Снова милые. На этот раз я его простила.

— Это ерунда, такое знают все. Скажи мне, когда, где и кто.

— На детской площадке начальной школы Кейвилля, Деррик Грегори, который был влюблен в тебя по уши и ненавидел то, что ты и Севилль были лучшими друзьями.

Я практически остановилась, когда он упомянул Деррика. Откуда он мог знать такие подробности моей жизни? Сначала световой сигнал Эрика и мной, теперь это? Он мог читать мысли? Видеть прошлое?

— Откуда ты знаешь?

Уголок его губ приподнялся в язвительной улыбке, но все, что он сделал, толкнул дверь в наш класс математики. Парень пропустил меня вперед. Глаза всех следили за нами. Миссис Бейтс была уже в классе. Фрэнк Моффат откинулся на спинку стула, настороженно глядя на Торина. Да, несомненно Торин стоял за проблемами Фрэнка. Я села за стол, пока Торин прошел в дальнюю часть класса.

Откуда он знал о Деррике Грегори? Я оглянулась. Он подмигнул и показал, чтобы я обернулась. Я сморщила нос и посмотрела вперед. Я, должно быть, оборачивалась раз сто и всегда встречала его блестящие глаза. Не могла дождаться окончания урока.

— Как ты узнал о Деррике? — спросила я, когда урок закончился.

— Придется подождать, — он бросил взгляд за мое плечо. — Золотой мальчик ждет.

Я обернулась и увидела Эрика у двери. Проклятье. Вздохнув, я пошла к нему. Эрик обнял меня за плечи и притянул к себе, затем посмотрел на Торина и кивнул. Мы отошли от двери и направились к лестнице.

— Я не знал, что Торин в твоем классе, — сказал он. — Разве он не старшеклассник?

Я пожала плечами.

— Я также думала и была очень удивлена, увидев его в нашем классе.

— А почему ты с рюкзаком? — спросил он.

— У меня не было времени закинуть его. Так… что ты делаешь вечером? — прежде чем он успел спросить о моей машине.

Он слабо улыбнулся мне.

— Ничего. Хочешь, чтобы я приехал?

— Конечно. Ты мог бы поужинать с нами и не забудь свои плавки.

— Мы идем плавать?

— Да, приблизительно в семь тридцать, — до меня донесся смех, и я повернулась в поисках источника. В коридоре стоял Торин в окружении девушек. Я узнала несколько болельщиц и пловчих. Хотя он и разговаривал с ними, глаза были прикованы к нам.

— Как твой новый сосед? — спросил он, проследив за моим взглядом.

Его голос был напряжен, и я ругала себя, что позволила Торину добраться до меня. Проблема в том, что он как магнит. Не только для меня, но, судя по всему, и для других девочек.

— Торин это… Торин. Он держится сам по себе и вызывает много шума своим мотоциклом. Типичный парень в средней школе.

Ну да, конечно. Вместе с десятью годами в Стране Тумана и рунной магией он должно быть намного старше, чем выглядел. Бессмертные, что это значило. С другой стороны, Эрик — очень хороший парень по соседству, нормальный и человек. А еще он мой парень. Я должна быть счастлива и довольна.

Спустившись вниз, мы убрали рюкзак в шкафчик, собрали остальные книги для моих утренних уроков. Эрик проводил меня до класса на следующий урок и оставил, чмокнув в щеку. Он был милым. Надежным. Почему тогда я зациклилась на Торине? Он не был хорошим или даже отдаленно безопасным.

***

Джина Лазло, помощница учеников, зашла в мой компьютерный класс и вручила учителю записку. Мистер Финнеган осмотрел класс, затем подошел к моему ряду:

— Лоррейн Купер, вас ждут в главном офисе.

Мой желудок сжался. Ученики обернулись, чтобы посмотреть. Нас редко вызывали в кабинет, если не сделали ничего плохого. Собрав книги, поспешила покинуть класс. Я побежала, чтобы догнать Джину.

— Джина, что случилось?

— Я не знаю, но миссис Андервуд с главным директором.

Миссис Андервуд была моим советником. Я не знала ничего, что могло бы заинтересовать ее. Одно опоздание не считается, и я не отсутствовала ни на одном из уроков.

Внутри кабинета секретарь подняла глаза и нетерпеливо махнула мне. Живот закрутило сильнее. Директор встал, когда я вошла в кабинет, хотя миссис Андервуд оставалась на месте.

— Лоррейн, присядь, — сказал директор, указывая на кресло рядом с миссис Андервуд.

Я села на край стула и облизала губы, которые внезапно высохли.

— Как ты, Лоррейн? — спросил главный директор.

— Хорошо, — мои руки крепче сжали книги.

— Как дела дома?

Это что-то насчет отца? Он вернулся? Или они нашли его тело? Я сглотнула, сердце бешено колотилось.

— Э-хм, хорошо.

— Мы хотим, чтобы ты знала, что мы всегда готовы поговорить с тобой, Лоррейн, — сказал директор. — Если тебе нужно поговорить, мой кабинет и кабинет миссис Андервуд всегда открыты. Мы хотим всего самого лучшего для тебя и всех наших студентов.

Я кивнула, когда он замолчал.

— Но, если возникает ситуация, когда ученики не могут учиться, наша задача выяснить, что происходит. Если есть что-то, что мы можем сделать, мы сделаем. Если им нужна помощь справиться с этим, мы поможем им справиться с этим.

Это определенно было о моем отце, единственная тема, которую я не хотела обсуждать с кем-то в школе. Я прикусила нижнюю губу и надеялась не заплакать. Я не плакса, но каждый раз, когда думала о своем отце, срабатывали гидротехнические сооружения.

— Тебя беспокоит что-то, что ты хотела бы обсудить со мной или миссис Андервуд? — спросил директор.

Я отрицательно покачала головой:

— Нет.

— Случившееся с Кети Хансекер не твоя вина, несмотря на то, что говорят другие, — сказала советник, переместившись в кресле, чтобы оказаться передо мной.

— Я знаю. Моя мама сказала тоже самое.

Миссис Андервуд нахмурилась:

— Ты много разговариваешь с мамой?

Я улыбнулась:

— Конечно. С тех пор как отец… Да, мы разговариваем, — быстро закончила я.

— До сих пор нет никаких новостей о твоем отце? — спросил директор.

Я моргнула:

— Вы знаете?

— Да, Лоррейн, — сказал директор голосом, которого никогда не слышала от него. Он был нежным. Отеческим. — Твоя мама приходила ко мне во время регистрации и объяснила ситуацию.

Я думала, что никто в школе не знал. Я не была уверена, как чувствовать себя.

— Нет, никаких новостей.

— Ты когда-нибудь разговаривала с ним, когда тебе грустно или страшно? — спросила миссис Андервуд.

Я нахмурилась:

— Что вы имеете в виду?

— Некоторые люди находят облегчение в том, что разговаривают со своими больными или пропавшими членами семьи, особенно, когда они раcстроены, — объяснила консультант. — Вчера тебя видела на стоянке, ты махала руками, кричала и разговаривала сама с собой.

Вот дерьмо. Мысль о том, что кто-то видел меня, разговаривающую, с Торином никогда не приходила мне в голову.

— Лоррейн, — осторожно позвала миссис Андервуд.

Я не могла сказать им правду, так что мне пришлось взять себя под жесткий контроль. И приготовилась к лжи века.

— Иногда я делаю так. Разговариваю с отцом, — я посмотрела на директора, глаза жгло. Слезы были настоящими. — Он и я были близки и часто обсуждали школу, мои цели, и все проблемы, которые возникали. Он всегда был открыт для меня. Хотя его здесь нет, я чувствую, что он может меня слышать, поэтому предпочитаю изливать ему свое сердце. В моей голове.

— Я понимаю, — миссис Андервуд кивнула с жалостью в глазах. Я действительно ненавидела, когда меня жалели.

— Я не знала, что озвучила свои мысли, — добавила я, косясь на директора. Он скрючился. Было видно, что ему неудобно от того, что ученица плачет в его кабинете. Он протянул мне коробку с салфетками. — Спасибо.

— Я хочу, чтобы ты попробовала что-то другое, — сказала советник.

Я кивнула, вытирая слезы.

— Когда бы ты не почувствовала, что тебе необходим разговор с ним, запиши свои мысли. Скажи ему все так, словно он стоит перед тобой.

Я была безумно счастлива покинуть кабинет и вернуться в класс. Больше никаких разговоров с Торином и его друзьями, когда они скрыты при помощи рун.

***

Кора нахмурилась, изучая меня и Эрика через стол в столовой:

— Так ты тоже идешь плавать?

— Ага, — он посмотрел на меня и подмигнул.

— Что происходит? Между вами что-то изменилось, но я никак не могу разгадать что.

Мое лицо тут же покраснело. У меня так и не было шанса сказать ей, что Эрик и я поцеловались. Эрик самодовольно улыбнулся, но ничего не сказал. Я толкнула его плечом.

— Скажите мне. Я ненавижу секреты, а у вас двоих он определенно есть, — прищурив глаза, Кора сморщила нос и наклонилась вперед.

— Ты не слышала? — сказал Кейт, присоединившись к нам. Он сел рядом с Корой и поцеловал ее в губы. — Они встречаются.

— Нет, не встречаемся, — быстро сказала я. Эрик и я точно не обсуждали этого и не решили все это официально.

— Совершенно нет, — добавил Эрик, но испортил все своей улыбкой.

Кейт выглядел растерянным. Кора одарила меня взглядом «я знаю, что ты лжешь». Затем посмотрела на Кейта и нахмурилась.

— Ты опять сегодня работаешь волонтером?

— Моя мама настояла. Она дежурит на этой неделе, поэтому я не могу пропустить. Я сделаю это для тебя на следующей неделе, — он обнял ее рукой за плечо и поцеловал, на этот раз немного дольше.

— Снимите уже комнату, — пробормотал Эрик.

Кора подарила ему двусмысленную улыбку. Затем нахмурилась, ее взгляд был прикован к чему-то позади меня.

— Вау, угорь наносит еще один удар.

Я бросила взгляд через плечо. Джессика Дэвенпорт состроила глазки Торину, ее рука переплетена с его, а ее раздражающе идеальная улыбка в полной готовности. Джесс была главным со-капитаном Троянцев по плаванию. Она то сходилась, то расходилась с Дрейком, известным плохим парнем Кейвиля, их отношения часто выглядели как на реалити-шоу. Обычно они расставались публично, а затем начинались сопли. Их последнее раcставание произошло в последний учебный день, это значило, она вышла на охоту на временного парня. Некоторые называют ее угрем, потому что она двигалась, как угорь под водой. Кора настаивала, все это потому, что она хищник. Ни один парень не был в безопасности рядом с ней, и Торин отвечал ее типу атлетичный, великолепный, плохой парень. Судя по улыбке на его лице, она тоже была в его вкусе.

Я повернулась и уставилась на еду, мою грудь сдавили эмоции, которые я не смогла объяснить. Я ела, не чувствуя вкуса. Торин и Джесс прекрасно смотрелись вместе. У обоих были черные волосы и великолепные, необыкновенные глаза. У нее они были фиолетовые.

— Я думала, что Дрейк и она снова вместе, — сказала Кора, но никто не ответил. — Зная ее, она поиграет с бедным сердцем Торина, потом бросит его и вернется в Дрейку.

— Так это Торин, — сказал Кейт.

— Почему ты так говоришь? — спросила Кора, собираясь обороняться.

— Это тот чувак в клубе, — Кейт посмотрел на меня, нахмурив брови. — Тот, кто сказал тебе оставаться наверху, так ведь?

— Да, — пожалуйста, поговорите о чем-нибудь другом.

— Даррел сказал, что он оттащил парня, который приставал к тебе, — продолжал Кейт, словно поезд, сошедший с рельс.

— Эй, кто приставал к Рейн? Когда? — спросил Эрик.

— Там ничего страшного, — быстро ответила я.

Эрик нахмурился:

— Где был я?

— Ты ушел за напитками, и ко мне подошел парень. Торин шел мимо и сказал ему убираться, — моя попытка свести ситуацию к безобидной, не смогла умиротворить Эрика.

— Знаю ли я этого парня? — спросил Эрик.

Я закатила глаза.

— Можешь забыть о нем? Я даже не узнала его в безумном мелькании света в клубе.

Эрик оглянулся через плечо на Торина и нахмурился:

— Но Торин пришел тебе на помощь. Он довольно часто рядом, если ты в беде.

Кора поддалась вперед, вздернув брови:

— Правда?

— Он преувеличивает, — ответила я, хотя знала, что он прав.

— Нет, не преувеличиваю. В парке, в клубе и вчера, когда у тебя кровь пошла из носа. Не знаю, нужно ли мне поблагодарить его или обвинить в преследовании, — голос Эрика звучал раздраженно, словно он искал повод бросить вызов Торину.

— Словно охотник, — сказал Кейт.

— Кейт, — запротестовала Кора, но ее глаза были прикованы к моему лицу. — Он милый парень и сосед Рейн. Конечно, он хотел помочь ей, когда она оказалась в беде. Вы ребята думаете, что Торину может нравиться Рейн? Я бы предпочла, чтобы он встречался с ней, чем с мисс Фиолетовые Глаза.

Воцарилось молчание после заявления Коры. Глаза Кейта метались между мной и Эриком. Я сидела неподвижно, слушая раздражающее хихиканье Джесс, желая иметь возможность, сказать ей: «Заткнись».

Эрик взял меня за руку и сжал ее. Потом улыбнулся Коре.

— Он не может с ней встречаться, потому что Рейн и я теперь вместе.

Улыбка исчезла с губ Коры, и на лице промелькнули черты боли. Затем она пнула меня под столом.

— Эй, за что? — протестовала я.

— Чтобы держала меня в курсе, что к чему.

До конца обеда сохранилась неловкость, и я не смогла поговорить с Корой до конца дня. Ее глаза были красные, словно она плакала.

— Ты в порядке?

— Моя жизнь — отстой, — она с силой закрыла шкафчик с грохотом. — Ты, мой лучший друг, держишь от меня секреты. Все это между мной и Кейтом. Я хочу бросить его, но он такой милый и сладкий, и всегда готовый помочь.

— И потрясающе целуется, — добавила я. — Ты говорила мне.

Она скорчила гримасу.

— Я немного преувеличила, ну ты понимаешь, ругая Эрика. Он одарил меня своим презрительным взглядом, — ее дыхание перехватило. — Ой, давай не будем говорить обо мне. Лучше о вас. Вы уже целовались?

Я засмеялась и взяла ее за руки.

— Подвези меня домой, и мы поговорим. Это все ново для меня, поэтому не уверена, как много должна рассказать тебе.

— Все, — мы только выехали с парковки, когда она сказала: —Ладно выкладывай.

Я откинулась на сидение, закрыла глаза и попыталась оживить воспоминания о поцелуях, которыми обменялись Эрик и я. Вместо лица Эрика я увидела лицо Торина.

Торин смеялся над чем-то, что я сказала.

Торин убирает волосы с моего лица.

Торин говорит мне, что я красивая.

Мой желудок перевернулся, дыхание участилось. Почему он вторгается в мои самые заветные мысли? Он не мой парень. Им был Эрик, идеальный во всех отношениях. Он был моим лучшим другом, парнем, которого я любила с тех пор, как смогла понимать различия между мальчиками и девочками.

Я отбросила образы Торина и занялась Эриком.

— В первый раз мы поцеловались в клубе. Это было так прекрасно, Кора. Идеально, — целовать Эрика тоже самое как парить в облаках, так умиротворяюще и приятно. — Каждый раз, когда мы целуемся, я хочу…

Автомобиль резко вильнул, привлекая мое внимание к дороге.

— Прости. Пес выскочил на дорогу из ниоткуда, — руки Коры крепко сжимали руль, лицо побледнело. Она выглядела потрясенной.

— Если хочешь, я поведу…

— Нет, я в порядке, — сказала она сквозь стиснутые зубы. — Просто ненавижу, когда хозяева не держат своих глупых собак на привязи.

— Кошки хуже. В любом случае, вернемся к Эрику…

— Знаешь что, я думаю, что дам тебе порулить остаток пути, — она посигналила и притормозила у края дороги.

Мы поменялись местами. Как только она села, то достала телефон и написала сообщение Кейту. Остаток пути она была занята перепиской. Предметом разговора Эрик снова не стал, и не возникало проблем, пока я не свернула в наш тупик. Моей машины не было.

Глава 9

.

Неожиданность

— Нет, — застонала я.

— Что? — спросила Кора.

— Моя машина пропала, — я припарковалась и выскочила из автомобиля Коры. Кто мог ее взять? Мама? Я полезла в карман за мобильным и набрала ее номер. Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо. — Мама, моя машина у тебя?

— Привет, милая. Ты не пользовалась ей, поэтому я взяла ее, чтобы пройти техосмотр. Я буду занята в офисе неделю с регистрационными карточками, а завтра крайний срок. Ее сейчас осмотрят. Я вернусь на ней домой.

Я была так рада, что она в порядке, но рисковать не стоило.

— Отлично, мам. Можно я приеду и заберу ее? Она мне нужна сейчас.

— Конечно. Приезжай на моей. Запасной ключ в ящике. А, миссис Ратледж сказала, что ты уехала на Харлее с нашим новым соседом утром. Когда я познакомлюсь с этим молодым человеком?

Могу поспорить, что даже чихнуть нельзя, чтобы эта ведьма не рассказала кому-то об этом.

— Не знаю. Посмотрим. Мам, увидимся через несколько минут, — я отключилась и посмотрела на Кору. — Моя мама отвезла ее на осмотр.

Кора закатила глаза.

— Конечно, это она, а ты ведешь себя, словно случился конец света. Никто здесь не ворует машины. Заберу тебя в семь пятнадцать, — добавила она и развернулась.

Я помахала рукой и пошла в дом, чтобы взять запасной ключ из кухни, ключи от моей машины, кошелек и ноутбук и направилась в гараж. Я почти столкнулась с Торином, когда тот заворачивал в переулок, а я выезжала. Я не обратила на него внимания, хоть мой желудок и совершил уже привычный кувырок. Вот не понимаю я свой организм, и как он мог игнорировать все то, что я знала. Торин был плохим довольно высокого уровня. Неважно, что я таяла каждый раз, когда он находился в дюйме от меня, и сама мысль обладала такой силой, что заставляла мой пульс ускоряться. Он был проблемой. Я соврала директору и советнику, чтобы защитить его и его друзей. Кому я буду врать дальше? Моим друзьям? Маме?

Мамин магазин находился на центральной улице, одной из самых оживленных улиц Кейвилля. Я не смогла найти места для парковки, поэтому припарковалась на одном из зарезервированных мест сзади. Моя Sentra была здесь, на ней все также красовались руны. Я действительно ненавидела их.

Зазвенел колокольчик, когда я открыла заднюю дверь, чтобы перейти в отдел для клиентов и магазин зеркал. Я не увидела маму, но Джаред помахал мне из-за кассы, новая девушка Дейдра была занята с клиентом в другом конце магазина. Я провела рукой по картинной раме в стиле барокко, посмотрела на дизайн и нахмурилась. Нет, такого не может быть. Мой сошедший с ума мозг заметил символы, которые выглядели как руны в местах, где их не должно быть.

— Привет, Рейн, — поздоровался Джаред.

Я подошла ближе и улыбнулась:

— Привет. А где мама?

— Она сказала, чтобы ты подождала. Как дела в школе?

Я пожала плечами:

— Как всегда. А как дела у вас?

— Чертовски заняты. Поступил большой заказ от музея, приходится потрудиться.

Это объясняло новый мамин график. Мало того, что она занималась принтом для мебельных магазинов и рамами, она начала брать заказы от художественного музея Портленда год назад. Я пошла по магазину, изучая фотографии и зеркала.

— Вот ты где, — произнесла мама у меня за спиной, и я обернулась. На ней как обычно были цветастый топ и юбка. Потом я увидела, кто был ее клиент, и моя улыбка исчезла. Мама Эрика. Хотя у них и нет биологической связи, она была высокой блондинкой, как и Эрик. В отличие от него она всегда носила дорогие, дизайнерские костюмы и казалась неприступной.

— Здравствуйте, миссис Севилл, — поприветствовала я.

— Лоррейн, — она крепко обняла меня. — Мы не видели тебя у нас дома в последнее время.

Не тогда, когда они были дома. Она и ее муж были холодными и неприветливыми большую часть времени.

— Я была немного занята учебой и плаванием.

Мама обняла меня и улыбнулась.

— И при этом она так много успевает сделать по дому. Куда ты собираешься, милая?

— В магазин для плавания, — сказала я. Команда пловцов меняет форму каждый год. — Док сказал, что форма на этот год для команды определена. Мне нужна новая пара шорт, очки и ласты для плавания.

Мама нахмурилась:

— Тебе нужно еще денег?

Я отрицательно покачала головой:

— У меня есть карта.

Мама улыбнулась:

— Ладно. Поскольку же почти три, почему бы тебе не сходить в магазин, а потом заехать и забрать меня на осмотр?

Не было никаких вариантов, чтобы она поехала со мной на моей машине. На улице я подошла к своей машине, словно это была змея. Что делать, если машина действительно поведет себя странно, когда я сяду за руль? Тело напряглось, я проскользнула за руль, вставила ключ в замок и повернула его. Двигатель замурлыкал, оживая. Затаив дыхание, я включила заднюю скорость.

Пока все было хорошо. Придерживаясь скорости, которая не усложняла оживленное движение на главной улице, я повернула и выехала на стоянку. К тому моменту, как я добралась до магазина, я была уже вся мокрая.

Моя поездка обратно не была бы травматической, но с мамой в одной машине, я бы снова испугалась до смерти. Я убрала ключи в сумочку и пошла обратно в магазин, уже приняв решение.

— Мы могли бы взять обе машины, так что я могла бы поехать сразу же домой после осмотра?

Мама нахмурилась, но потом кивнула.

— Я почти закончила.

— Я заполню бланки, пока буду ждать.

Она непонимающе посмотрела на меня.

— Какие бланки?

— Для команды по плаванию. Мне понадобится номер медицинского страхования и твоя подпись. Собственно, я просто могу написать твое имя.

— Нет, не напишешь, моя маленькая мисс Самостоятельность, — мама потрепала меня за нос и пошла достать страховку. — Не понимаю, почему нам нужно делать это каждый год.

Я хмыкнула и вернулась к бланкам. Мама выполнила свой материнский долг и подписала их перед нашим отъездом в медицинский центр Кейвилля. Доктор Шерри Кармайкл работала в клинике Мерлоу, которая относилась к медицинскому центру. Она была моим врачом с самого рождения, и, кажется, вообще не было ни одной вещи, которую бы она не знала обо мне.

— Какие-то боли, о которых мне стоит знать, Рейн? — спросила она, разглядывая мои ноги.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет.

— Ты с нетерпением ждешь, когда сможешь посвятить год плаванию? — спросила она.

Я улыбнулась и кивнула.

— Я слышала о Кети Хансекер, — добавила она. — Всегда грустно терять кого-то в таком молодом возрасте.

— Да, такая страшная трагедия, — сказала мама, прежде чем сменить тему. — Доктор Кармайкл, вы думаете у Рейн недостаточный вес? Она ничего не ест в последнее время.

— Мама? — запротестовала я.

Врач улыбнулась.

— Она в порядке, миссис Купер. Ее вес в пределах нормы для такого роста, — доктор Кармайкл подписала бланки и протянула их маме. — Но, если вас беспокоит что-либо, смело приходите ко мне. А вы, юная леди, — добавила доктор, переключаясь на меня, — следует помнить, что тебе нужно приблизительно 4500–5000 калорий в день. Помни, что стоит избегать фаст-фуда и перекусов. Ешь много фруктов и овощей, орехов, немного постного мяса… рыбы и курицы… хлеб и макароны… исключи сахар из своего рациона. Прислушивайся к своему организму. Если ты голодна…

Я слышала это каждый раз, когда видела ее, поэтому слушала в пол-уха. Когда мы покинули ее кабинет, мама взяла меня за руку.

— Все прошло хорошо.

— Нехватка веса, мама? Правда?

— Мне же нужно было сказать что-нибудь, чтобы она заткнулась. Все, кого я встречаю, хотят знать, как ты связана с потерей Кети, — гымкнула мама.

Ее очень задело, что смерть Кети была связана с моим днем рождения.

— Я в порядке, ты знаешь. Я приняла ее смерть такой, какая она есть. Ужасная трагедия.

«Пожалуйста, пусть она мне поверит… пожалуйста, пусть она мне поверит…»

Она обхватила руками мое лицо и поцеловала в щеку.

— Ты мой ребенок. Теперь, так что же ты хочешь сегодня на ужин?

— У нас осталось достаточно лазаньи. Я могу сделать салат и свежий чесночный хлеб к ней, — она кивнула. — Ой, может Эрик придет к нам на ужин?

— Конечно. Я принесу десерт.

— Разве ты не слышала доктора. Уменьшить потребление сахара.

Мама рассмеялась. Она знала, как я любила печенье, особенно шоколадное. Я подождала, пока она уйдет, прежде чем взять автомобиль. Снова машина вела себя хорошо. Двигатель не брызгал слюной, машина не останавливалась совершенно внезапно посреди дороги, все было в норме. Я припарковалась и улыбалась, выходя из машины.

Торин открыл дверь, когда я проехала мимо. Пока я парковалась, он дошел до нашего газона. Мое сердце набрало темп. Я вышла из машины и увидела его, облокотившегося на кузов моей машины.

— Очень мужественно, Веснушка, — сказал он с самодовольной улыбкой на идеальных губах. — Но, опять же, я и не ждал меньшего от тебя.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — я закрыла дверь и отошла от него, от опьяняющего присутствия и его влияния на меня. На подбородок падала тень, что заставляло выглядеть его еще аппетитнее.

— Поедешь со мной снова, — сказал он, спеша впереди, и развернулся, продолжая идти задом, чтобы смотреть на меня.

Мои ноги дрогнули.

— Что?

— Прокатись со мной.

— Зачем?

— Хочу показать тебе кое-что.

Наглая улыбка и мерцающие голубые глаза, которые потенциально могли затащить меня в беду, говорили о том, что он что-то задумал.

— Не могу. Надо сделать домашнее задание. Целую кучу.

— Вернемся до шести. У тебя будет достаточно времени, чтобы сделать домашнюю работу.

Он выставил все так, что сказать «нет» было невозможно, но поехать куда-то с ним было неправильно и несправедливо по отношению к Эрику. Ему уже не нравилось, что Торин был всегда рядом со мной, когда мне была необходима помощь.

— Я не знаю, — я отошла, заставляя его и дальше идти спиной вперед.

— Ты можешь спрашивать о чем угодно.

— Обо всем?

Он прищурился.

— В пределах разумного.

— Это не справедливо. Всегда есть ограничения в том, что ты можешь мне сказать.

Он остановился перед моей дверью и скрестил руки на груди, не давая мне возможности войти внутрь.

— Я уже нарушил много правил для тебя, Веснушка.

— Правда?

Он кивнул.

— Правда.

— Почему?

Он нахмурился.

— Я не знаю. Я сказал себе, что буду держаться от тебя на расстоянии. Я пытался, но что-то в тебе притягивает меня.

Мне хотелось засмеяться, потому что он снова завел эту банальную линию, но глаза оставались серьезными, как будто на самом деле он был озадачен. Я прикусила нижнюю губу, обдумывая его предложение.

— Давай. Обещаю вернуть тебя домой в целости и сохранности.

Это была наименьшая из моих забот. Эрик должен был прийти на ужин. Увидеть нас вместе причинит ему боль. Только…

— Хорошо, но мы должны вернуться к шести. У меня свидание с Эриком, — глаза Торина вспыхнули, и на мгновение я подумала, что он что-то сказал, но Торин просто кивнул. — Я возьму куртку.

— Или я могу тебе одолжить свою, — он помахал своей кожаной курткой.

— Нет, спасибо. Мне также нужно убрать мой ноутбук, — он продолжал хмуриться, и понимание окатило меня. Он боялся, что я могу передумать, если вернусь в дом. — Ты можешь зайти и подождать.

— Ладно, — он посторонился, и я открыла дверь.

— Присаживайся. Скоро вернусь, — я побежала наверх, бросила ноутбук на кровать и нашла в шкафу теплую кофту, предвкушение охватило меня. Я не должна была чувствовать что-то подобное. Не с Торином. Такое я должна была испытывать только с Эриком. Он был родным, безопасным. Торин был полной противоположностью Эрика во всех отношениях. Импульсивный, опасный, но я не могла уйти от него.

Я схватила кожаную куртку и накинула на плечи. Торин ждал у подножия лестницы, когда я спускалась. Его губы тронула легкая улыбка. Он не ушел с дороги, заставив меня остановиться на последней ступеньке.

— Подожди секундочку, — не отрывая от меня взгляд, он потянулся к моему лицу, и у меня перехватило дыхание. Он приподнял мои волосы и поправил воротник куртки, его рука коснулась моей шеи.

— У тебя красивые глаза, — прошептал он. — Они меняются вместе с твоим настроением. Золотисто-карие, когда ты расслаблена, зеленые, когда ты взволнована, как сейчас.

Я сглотнула.

— Не делай.

— Что, не делать?

— Не говори такие вещи, — мое лицо горело, и я понимала, что щеки были красными. — Теперь мы можем идти?

— Ты не любишь комплименты?

— Не в этом дело, — запнулась я.

— Ты не привыкла, чтобы тобой восхищались, — сказал он с такой уверенностью, что я не стала ему возражать. — Что не так с Севиллем?

— Ничего, — быстро ответила я. — Он идеальный.

Он закатил глаза и провел костяшками пальцев по моей щеке.

— Твоя кожа — настоящий атлас.

Мой разум приказывал мне развернуться и разорвать договоренность. Я ухватилась за перила, чтобы не упасть, мое сердце колотилось так быстро, что я была уверена, он слышал его.

— Твои волосы чистый шелк, — он запустил свою руку в мои волосы и остановил ее на затылке. У меня перехватило дыхание. Он поднялся на нижнюю ступеньку и присоединился ко мне, принося с собой тепло и запретное желание. Его голова опускалась.

— Идеальные губы для…

Трель дверного звонка наполнила дом, нарушая чувственную дыму, окутавшую нас. Я моргнула. Торин зарычал, затем шагнул вниз и указал на дверь.

Мне удалось каким-то образом спуститься с лестницы и пройти к двери. Это была старушка-соседка.

— Здравствуйте, миссис Ратледж.

— Лоррейн, — сказала она, затем она наклонилась и замахала с еще большим энтузиазмом. — Привет, Торин.

— Миссис Ратледж, — сказал Торин, вставая позади меня. — Вы как всегда прекрасно выглядите.

— Спасибо, — она поправила волосы и улыбнулась. — Я говорила тебе называть меня Клэр, Торин. Здесь мы ведем себя неформально друг с другом.

Да. Правда? Если бы я осмелилась назвать ее по имени, она посмотрела бы на меня вниз и назвала бы меня дерзкой.

— Да, конечно, Клэр, — сказал Торин.

Я чуть не подпрыгнула, когда его рука задела мою. Сначала я подумала, что он сделал это случайно, но затем, когда он потер большим пальцем и начал гладить мое запястье, поняла, что он точно знал, что делает. Я отдернула запястье и сложила руки на груди.

— Что я могу сделать для вас, миссис Ратледж? — спросила я.

— Глупо, но почтальон снова положил к нам несколько ваших писем, — она протянула мне несколько конвертов. — Я думаю пожаловаться на него.

— Спасибо.

— Просто по-соседски, — ее взгляд переместился на Торина. Заходи на чашечку чая, дорогой. Мне не нравится видеть молодых людей, предоставленных самим себе.

— У меня до сих пор еще остался мясной рулет и пирог, — сказал он.

— Будет больше, когда зайдешь.

Я смотрела на ее удаляющуюся спину, затем повернулась у столкнулась с Торином.

— Ух ты, в чем твой секрет? Я знаю эту женщину всю жизнь, и до сих пор зову ее миссис Ратледж. Она никогда не приглашала меня на чай и не приносила пирог, и ей не нравится все, что я делаю.

Торин блеснул самой обворожительной улыбкой.

— Я неотразим, и даже не смею называть ее ведьмой или старухой у нее за спиной.

Я нахмурилась.

— Откуда ты знаешь об этом? Световой сигнал, который придумали Эрик и я, затем то, как меня дразнил Деррик, а теперь прозвища миссис Ратледж? Ты читаешь мои мысли?

— Нет. Я просто знаю о таких вещах.

— Как?

— Магия, — он ухмыльнулся. — Может, уже пойдем?

— Да, но…

— Что еще? — нахмурился он.

— Ты ответишь на все мои вопросы.

Он покачал головой.

— На большинство из них?

— Да.

— Никаких игр с разумом. Мне не нравится, когда ты копаешься у меня в голове.

Он лукаво улыбнулся.

— Так мы договорились?

— Договорились, — он наклонился ближе, пока наши лица не оказались в паре сантиметров друг от друга, и прошептал: — Но ты можешь копаться у меня в голове в любое удобное время.

Во рту пересохло. Он был так близко. Стоило мне немного пошевелиться, и наши губы соприкоснутся. Каково это, целовать его? Губы защипало.

— Почему ты считаешь, что я хочу этого? — спросила я.

— Тебе не нужно ничего хотеть, Веснушка. Просто делай, — он покачал головой, словно был озадачен чем-то. Я не могла точно сказать от смущения или потому что я задела его, или из-за моей неспособности понять, как я влияла на него.

На этот раз я отказалась от его помощи надеть мне шлем. Я была совершенно уверена, что миссис Ратледж все также наблюдала, что мы делали.

— Он выглядит новым, — сказала я, поправляя розовый ремешок.

— Я купил его для тебя.

Это было мило.

— Спасибо.

Очередная наглая улыбка, а затем он надел шлем. Снова держаться за него, как и этим утром. Его тепло тянулось через одежду и пробиралось мне под кожу. Я вздрогнула, ненавидя свое тело за то, что оно предавало меня, когда я находилась рядом с ним, испытывая неимоверную жажду быть рядом с ним. Любить его.

— Веснушка?

— Поехали, — произнесла я, из-за шлема голос казался приглушенным.

Он усмехнулся и завел мотор. Мы поехали с обычной скоростью, пока не выехали на I5, и направились на север. Затем он набрал скорость, как и ранее сегодня, так, что все вокруг снова стало размытым. Я не была уверена, куда мы ехали, но мне было все равно.

Когда он замедлился, я увидела указатель на водопад Малтнома, самый высокий водопад в штате Орегон. Это было примерно в часе езды от Кейвилля, но Торин доставил нас за двадцать минуть. В отличие от обычных водопадов, Малтном состоял из нескольких. Вверху и дальше по пути к бассейну водопад разбивался на части на склоне. Это было одно из самых любимых мест моей семьи, и в ресторанчике неподалеку подают удивительные блюда.

Как только мы припарковали Харлей, Торин схватил меня за руку.

— Прошу.

Его волнение передалось и мне. Я не жаловалась и не пыталась отстраниться. Держать его за руку было так естественно. Но все равно чувство вины перед Эриком проскользнуло в голову. Я отбросила их в сторону, когда мы побежали в сторону мощенной дорожки, ведущей к мосту Бенсон. От водопадов среди красочной осенней листвы захватывало дух, подъем на мост был довольно крутым, но волнительным.

Это была короткая прогулка. На мосту я отпустила руку Торина, побежала к канатам и посмотрела на верхушку водопада. Воспоминания о семейных поездках нахлынули на меня, и горло сжалось. Я скучала по папе. Очень сильно.

Он попытался утешить меня, обняв сзади. Словно Торин знал, что я нуждалась в нем. Я откинула голову, упираясь в его твердую грудь, а руки накрыли его. Некоторое время мы просто смотрели на каскад водопадов, как шелковый занавес. Когда я успокоилась и прошептала:

— Как красиво.

— Да.

— Как ты нашел его? Я имею в виду, ты же здесь недавно.

Он усмехнулся, и звук проник в мое тело через его щеку. Эффект, производимый на меня, был предсказуемым. Коленки обмякли, и я бы не удивилась, если бы упала на землю, не сжимай Торин руки вокруг меня.

— Я был некоторое время назад по ту сторону.

— И что делал?

— То, да се, — туманно ответил он.

Конечно, он не собирался ответить мне. Я развернулась, и его руки опустились. Без него я почувствовала холод и вздрогнула. Он приподнял очки и закрепил в волосах, показав свои бриллиантовые голубые глаза, но насмешливый блеск пропал. Его взгляд был напряженным, изучая мое лицо. Затем он посмотрел в сторону, но я успела заметить проблеск боли в глубине его глаз.

— Что? — спросила я.

— Нарушал правила, — он посмотрел на меня и улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. — Я хотел того, чего не мог иметь и нуждался в том, чего не стоило.

Таинственный разговор не давал результата, но затем я вспомнила слова в разговоре с Эндрисом той ночью у клуба. В их деле нет места для любви и сентиментальности, только правила и наказание, если нарушишь одно из них.

— Чьи правила? — спросила я.

— Моего наставника, — он снова взял меня за руку. — Идем, давай бросим монетки в бассейн и загадаем желание, — он вытащил горсть разных монет из кармана и сунул несколько мне в ладонь.

Я прошла к другому концу моста, где открывался вид на охотничий домик, и бросила пенни. Свет отразился от монеты, когда та летела в воздухе. Она упала в бассейн у подножия второго водопада. Я желала, чтобы могла помочь Торину так, чтобы он перестал страдать. Когда я повернулась, он смотрел на меня с особенным выражением лица. — Что?

— Какое желание загадала? — спросил он.

Я приподняла бровь.

— Если я скажу тебе, оно не сбудется.

Насмешливая ухмылка вернулась. Он бросил свою монету и смотрел, как та летит к подножию. Затем он взял другую, но я перехватила его руку.

— Нет. Одно желание за раз. Если загадать несколько, ты ослабишь тем самым первое.

— Кто сказал?

— Мой папа, — я устремила взгляд на смотровую арену у охотничего домика, вспоминая, как мы раньше приезжали к водопаду. Я скакала по смотровой площадке, практически падая на ходу в спешке. Мой папа быстро вел меня к мосту. Я улыбнулась.

— Моя семья приезжала сюда каждое лето. Я здесь впервые осенью. Это даже более красиво.

— Ты скучаешь по нему?

Я кивнула, но не хотела разговаривать о моем отце или закончу плачем.

— Эрик сказал, ты из приюта. Ты скучаешь по своим родителям?

Он замер.

— Севилль так сказал?

На самом деле, он сказал, что у Торина нет родителей.

— Да. Что с ними случилось?

— Мои родители умерли много лет назад. Скучаю ли я по ним? — он состроил мину. — Нет. У меня было время. Большинство воспоминаний о них довольно смутные после стольких лет.

Я нахмурилась.

— Ты говоришь так, словно прошло невообразимо много лет.

— Около восьмиста лет, — он скрестил руки, облокотился на перекладину и посмотрел на меня в ожидании. Я открыла рот, затем закрыла, не говоря ничего. — Я сказал тебе, что отвечу на твои вопросы. Спроси меня что-нибудь, — добавил он.

— Что ты имеешь в виду, говоря восемьсот лет?

— Я Бессмертный, это значит, что я буду жить долго и, вероятно, продлится это вдвое дольше, если я захочу.

Я пыталась прочитать по нему, шутит ли он, но не смогла определить его выражение лица.

— Ты говоришь ты…?

— Старый.

Я изучала его, снова убеждаясь, что он снова пудрил мне мозги.

— Ты снова меня дразнишь?

Он вздохнул.

— Ты не веришь мне.

— Ты осуждаешь меня? — несколько людей шли к нам, так что я сделала шаг ближе к перилам и смотрела на водопады. Я желала только одного, чтобы он был мягче со мной вместо того, чтобы играть в игры. Иногда разговор с ним так расстраивал.

— В какую именно часть ты не веришь? — спросил Торин, вставая позади меня.

— Во все. Посмотри на себя. Сколько тебе? Восемнадцать?

— Я обратился, когда мне было девятнадцать.

Я моргнула. «Обратиться» то самое слово, которое он использовал раньше. Он говорил Эндрису не обращать никого из человеческих девушек.

— Обратился?

— Момент, когда я перестал быть человеком и обрел бессмертие. Я родился в Англии во времена правления короля Ричарда, Львиное сердце. Мой отец, Роджер Де Клейр, был графом и любимчиком короля, так что я мог сопровождать армию, когда Англия вмешалась в сражение в Священной войне. Это было волнительное время, и каждый аристократ хотел участвовать в крестовом походе, или чтобы их сыновья стали его частью. Мне было всего семнадцать, а Джеймсу, моему брату, девятнадцать. Мы путешествовали с королем Ричардом, храбро сражались и захватили Кипр. Мне было девятнадцать, когда Джеймс погиб, спасая мне жизнь. Я отказался от фамилии Де Клейр и взял его имя как фамилию. Он был святым.

Конечно, Сэнт-Джеймс. Я внимательно всматривалась в его лицо, сердце бешено билось и эхом отзывалось в ушах. Никто не мог бы придумать все это.

— Ты серьезно?

Он кивнул.

Он «обратился».

— Но ты не вампир, — прошептала я.

— Нет.

Я сглотнула, пытаясь переварить в мозгу все, что он сказал, вещи, которые он мог делать.

— Кто ты?

Он вздохнул.

— Это один из вопросов, на который я не смогу никогда ответить. Я уже нарушаю правила, только говоря с тобой. Просто прими, что я Бессмертный.

— Но ты обещал ответить на мои вопросы, — возразила я.

— На некоторые. В отношении моей реальной личности ты разберёшься самостоятельно, — его голос звучал грустно, словно он хотел скрыть от меня свои секреты, которые не нравились ему. Он всегда поступал так, словно он пытался отделаться от ужасной меня.

— Итак, Сэнт-Джеймс не твоя настоящая фамилия, — пробормотала я.

— Сейчас настоящая. Линия Де Клейр умерла, когда я перестал быть Смертным.

— Но ты был аристократом.

Он пожал плечами:

— Это было много лет назад.

Это объясняло нотки британского акцента.

— Теперь ты бродишь по свету как Бессмертный, и чем же занимаешься?

Он ухмыльнулся:

— То да сё.

В очередной раз куски разговора, который я подслушала между ним и Эндрисом, проскользнули у меня в памяти.

— Ты, Эндрис и те девушки здесь по какому-то заданию, правильно?

Кривая улыбка коснулась уголков его губ.

— Можно сказать и так.

— И оно как-то связано с командой по плаванию, — добавила я.

Торин застыл и оглянулся через плечо. Несколько людей шли к нам. Он схватил меня за руку.

— Давай вернемся к домику, — мы направились к тропе. — Кто рассказал тебе про команду?

Я не могла рассказать ему о том, что следила за ним и Эндрисом.

— Так важно, откуда я узнала об этом?

Он молчал, пока обдумывал мои вопросы.

— Я не думаю.

— Зачем мы вам?

Он нахмурился.

— Можно сказать, что мы разведчики. Ты знаешь, мы ищем таланты, атлетичных людей и вербуем их.

«Бессмертные разведчики?» Звучит странно. Судя по его выражению лица, ему было некомфортно говорить об этом. Любопытство только прибавилось.

— Вербуете их для чего?

Он покачал головой.

— Я не могу больше говорить об этом. Большего я не могу рассказать тебе, не нарушив правил. Спрашивай меня обо всем, что не касается работы.

Я разочарованно вздохнула.

— Кто обратил тебя?

— Женщина. Она пришла на поле боя, чтобы обратить раненных. В первое мгновение, когда я увидел ее, я подумал, что она ангел. Вокруг нее было свечение. Я не знал, что оно исходит от рун на ее теле. Только я обещал брату сделать все, чтобы выжить, а теперь я был весь изранен и умирал, — взгляд Торина устремился в пространство, словно он снова переживал тот момент, его выражение лица было сложно прочитать. Оно было похоже на сожаление и раскаяние. — Она дала мне два варианта. Я мог спокойно продолжить умирать или согласиться служить ей и получить бессмертие. Я был глупым и самоуверенным и хотел стоять на стороне короля, когда он выиграет Священную Войну и завоюет Иерусалим. Я выбрал бессмертие.

Он замолчал, когда мы обошли вокруг домика, и направился к парковке, где он оставил свой Харлей.

— Она использовала руны, чтобы вылечить тебя? — спросила я в надежде на продолжение разговора.

Торин кивнул.

— Да. После этого мои раны заживали каждый раз, когда меня ранили. Однажды ночью, после жуткой битвы, она сказала мне, что пришло время усилить мои тренировки. Так как король Ричард возвращался домой триумфатором, и мои отец и мать получили сообщение о моей кончине, я отправился в замок вслед за ней для дальнейших тренировок. Через несколько лет оттачивания навыков, я стал, как она, переезжать с места на место, вербуя все больше талантливых молодых мужчин.

— А как же женщины? — спросила я.

Он усмехнулся.

— Не смотри на меня так. Я не нарушал правила. Женщины не вмешивались в войны. Они оставались дома, пока их мужья отправлялись на войну, так что я рекрутировал мужчин. Сейчас многое поменялось. Физические способности не оцениваются по тому, как ты владеешь мечом или как отважно сражаешься. Способности тестируются на аренах, стадионах и бассейнах. Мы приспосабливаемся, но цели остаются прежними, мы вербуем столько людей, сколько сможем, для нашего дела.

— Какого? — я снова попыталась заметить, если он совершит ошибку.

Торин улыбнулся и покачал головой.

— Хорошая попытка, Веснушка. Я не могу рассказать тебе больше, пойми это, — он говорил серьезно, даже тревожно.

— Хорошо, я только пыталась получать ответы. Ты живешь с ней? — спросила я, в голове отчетливо просвечивались нотки ревности, удивляя меня.

— С моей создательницей? Нет. Как только я закончил тренировки, она обеспечила меня местом, золотом на расходы и ушла. Если бы я знал, на какую работу согласился…

Одиночество в его голосе ранило меня. И я поймала себя на том, чего не сделала бы еще час назад. Я переплела свои пальцы с его. Он замер, затем улыбнулся и сжал мою руку. Идя за ручку, я молчала, пока мы не дошли до Харлея.

— Ты когда-нибудь закончишь отдавать ей долг и получишь свободу? — спросила я.

— Нет, это пожизненное обязательство, — он отпустил мою руку, взял шлемы и передал мне мой. Наша экскурсия начиналась так весело, а теперь я чувствовала такое сожаление. Его ситуация была безнадежной. Другая мысль прокралась мне в голову, и дрожь пробежала у меня по спине.

— Ты обратил меня, когда ты излечил меня? Я имею в виду, я стала такой как ты?

— Святые небеса, — пробормотал он, глядя на меня. — Я знаю, ты не поверила мне, когда я говорил ранее. Ты бы умерла, если бы я не вылечил тебя, но это была не первая твоя руна. Я также был удивлен, когда увидел руны, выступающие на твоем теле. К несчастью это были охранные руны против смертельных аварий. Они бесполезны против атаки Бессмертного. Есть вещи, которыми я не могу поделиться с тобой, Веснушка, но я никогда не врал тебе об этом.

Меня охватила паника.

— Тогда, кто пометил меня?

— Я не знаю. Но я даю тебе свое слово, — добавил он, говоря, как настоящий сын английских аристократов, которым он был. — Я не допущу, чтобы ты стала такой, как я.

Глава 10

.

Обычный

Я не паникую… я не паникую…

Я повторяла эти слова снова и снова по дороге домой, пока Торин не подъехал к себе и не выключил мотор. Джипа Эрика не было возле моего дома, хотя мы и опоздали на десять минут. Я надеялась, что не начну скучать по нему. Мне нужно было увидеть его. Прямо сейчас, он представлял собой все самое нормальное и адекватное в моей жизни.

— Спасибо за все, — сказала я, отдавая Торину шлем.

— Всегда пожалуйста, — он пристально изучал меня. — Ты в порядке?

— Да. Нет. Не знаю, — я потерла глаза дрожащими руками, голова не работала. — Я не могу разобраться со всем этим.

— Понимаю. Возможно, мне не стоило говорить тебе правду.

— Нет, я рада, что ты сделал это. Я просто вспомнила кое-что еще. Я же видела руны на Эндрисе до того, как ты вылечил меня.

Торин нахмурился.

— Ты уверена?

Я кивнула.

— А это, кажется, подтверждает тот факт, что меня отметили раньше, правильно?

— Да, — медленно произнес он, словно заново переосмысливая все, что знал обо мне, что заставило меня почувствовать себя только хуже. — Кого ты встретила сначала? Меня или Эндриса?

— Тебя.

Его взгляд стал еще более хмурым.

— А это тут при чем?

— Я боялся, что он пометил тебя и пробудил твою способность видеть магические руны.

— А это было бы… Что? Плохо?

— Малиина запуталась из-за того, как он обратил ее. Он… — Торин покачал головой. — Он опасен.

Это уже переходило ту грань, с чем я могла справиться.

— Мне нужно идти. Эрик появится в любую минуту.

Что-то промелькнуло в глазах Торина. Боль? Злоба? Я не могла бы точно сказать. Он встрепенулся и улыбнулся.

— Повеселись. Надеюсь, он знает, как ему повезло.

Это мне повезло с Эриком, за него можно было бы зацепиться в момент, когда мой мир рушился. Я пошла прочь и попыталась не обернуться. Не важно насколько быстро шла я не могла отбросить слова, которые сказал мне Торин. Кто-то пометил меня еще до того, как он прибыл в город.

Кто? Почему? Закончу ли я как он? В одиночестве? Колеся по миру? Набирая людей для той же секретной организации? Возможно. Слезы подступили к глазам. Нет, я отказываюсь быть таким как он. Я Лоррейн Купер, обычный подросток с обычной лучшей подругой и обычным парнем.

Как только я вошла в дом, слезы хлынули из глаз. Я облокотилась на дверь и опустилась на пол.

В дверь постучали.

— Веснушка?

Я проигнорировала его, поток слез все усиливался.

— Пожалуйста, не плачь, — прошептал он.

Я не знаю, откуда он знал, что я плачу. Мне просто хотелось, чтобы он ушел.

— Позволь мне войти, тогда мы сможем поговорить.

— Нет, — вероятно, он мог бы воспользоваться рунами, чтобы пройти сквозь дверь, но меня это не волновало. — Убирайся.

— Мне жаль.

Почему ему должно быть жаль? Это не его вина. Я заплакала сильнее. Я знала, что он не ушел, знала, что он чувствует мою боль и смятение на самом фундаментальном уровне, который бросал вызов объяснениям. Это была одна из тех истин, которая вообще не нуждалась в объяснении. Я не была уверена, как долго плакала, но затем скорее почувствовала, чем увидела, как он уходит. Тогда меня покинули последние силы, я себя исчерпала.

Сфокусируйся, Рейн. Это не ты. Мой отец всегда учил меня находить решения, не давать проблеме довести меня до точки, где я оказалась бы беспомощной. Мне нужно было чем-то заняться. Хоть чем-нибудь. Я осмотрелась в доме и сфокусировалась на обычных привычных вещах, которые составляли часть моих будней в нормальной жизни.

Я проверила телефон, там оказалось сообщение от Эрика. Он опаздывал. Я ответила ему, затем направилась на кухню и принялась за ужин. Хорошие новости были в том, что у нас осталась лазанья. Я включила духовку, чтобы подогреть её и начала смешивать ингредиенты для салата.

Это было нормально. Это была моя жизнь.

Раздался звонок в дверь, и я побежала открывать. На пороге стоял улыбающийся Эрик, и я засмеялась. Никогда раньше я не была так рада видеть его. С его волнистыми волосами и теплыми янтарными глазами он представлял все самое нормальное в моей жизни.

— Прости, что опоздал, — сказал он.

— Не важно. Теперь ты здесь, — я обняла его и поцеловала. Не легкий поцелуй, а вполне взрослый, я-схожу-с-ума от твоих поцелуев. Когда я оторвалась от него, миссис Рутледж с неодобрением наблюдала за нами из окна своего дома. Да какая разница… Эрик был моим парнем! Я затащила его в дом и закрыла дверь.

— Мне стоит опаздывать почаще, — ухмыляясь, он опустил спортивную сумку на пол и обвил руки вокруг моей талии. — А этот поцелуй делает то, что я хотел спросить, гораздо проще.

Он пытался звучать беспечным, но я видела следы неопределенности в его глазах.

— Что?

— Пойдешь со мной на танцы?

Мы пропускали танцы последние два года, потому что он не спрашивал меня, а я никогда на самом деле не хотела идти туда с кем-то еще.

— Ты уверен? Мы же не ходим на танцы в школе.

— Не ходили, — поправил он. — Теперь все по-другому.

— По-другому?

Он прижался своим лбом к моему.

— Ты моя девушка, и я хочу показать это всем.

Мне понравилось это. Обычные девушки ходят на танцы.

— Ты так говоришь, словно я трофей или что-то подобное, — подразнила я.

Он робко улыбнулся мне.

— Прости. Что насчет этого? Ты отведешь меня на вечер встреч выпускников и покажешь меня всей старшей школе. Не хочу, чтобы другие парни считали, что ты свободна.

Я закатила глаза.

— Ты такой дурак, и да, я возьму тебя на танцы, чтобы показывать тебя, как свой трофей.

Он засмеялся, наклонил голову и поцеловал меня. На этот раз я позволила ему быть главным. Он начал медленно, а затем стал наращивать темп. Я обвила руки вокруг его плеч и притянула к себе. Он был таким родным, надежным, нормальным и прекрасно целовался. Мои объятья стали крепче.

— Вау, — пробормотал он, когда мы оторвались друг от друга. — Нам стоило начать встречаться несколько лет назад.

— Не думаю, что ты был готов видеть во мне кого-то большего чем просто подругу детства, — подразнила я, испытывая укор совести, что поцелуй не произвел на меня того же ошеломляющего эффекта.

— О, ты всегда нравилась мне в этом плане, но ты, казалось, предпочитала просто быть друзьями, — он снова поцеловал меня, но я не позволила ему отвлечь меня. Выскользнув из его объятий, я взяла его за руку и потащила на кухню.

— Лучше поздно, чем никогда. Я делала салат. Хочешь помочь?

Он пошевелил пальцами. Ответив улыбкой, я передала ему помидоры. Он отлично знал, где и что располагалось на кухне, поэтому сразу достал овощерезку из ящика, где та лежала. Пока он резал помидоры, я помыла салат Ромэн и пару кочанов красного салата. Такая знакомая обстановка вернула меня обратно в мою сумасшедшую жизнь.

Когда он достал банку с черными оливками из холодильника, открыл ее и отправил одну себе в рот, я указала на него ножом.

— Нет, не это. Ты режешь лук, мистер.

— Ненавижу лук, — он отправил очередную оливку в рот.

— Я ненавижу мыть салат. Правила есть правила. Овощерезка подходит также для лука.

Совершенно не важно, насколько острым был нож, его глаза всегда сильно слезились. Я так сильно улыбалась в тот момент, когда он закончил. Слезы текли по его лицу.

— Я собираюсь заставить тебя сделать это в следующий раз, — пообещал он прежде, чем отправиться в ванну на первом этаже, чтобы умыться.

Мы добавили все, что нашли в холодильнике: оливки, соленья, миндаль, сыр фета, затем приправили итальянским соусом. Мамы все еще не было дома. Я поставила поднос с чесночным хлебом в духовку и повернула таймер. Эрик всегда устраивал беспорядок.

Мы целовались на диване, когда я услышала, как звякнули ключи мамы, когда она вошла домой. Мы отпрыгнули друг от друга.

— Привет, мам, — сказала я, надеясь, что не выгляжу такой же виноватой, как Эрик.

— Миссис К., — сказал Эрик странным голосом. Я подавила смешок.

— Добрый вечер, мои замечательные детки, — мама поцеловала меня в лоб, проходя к другому концу дивана, и села с другой стороны от Эрика. Она обхватила рукой его подбородок. — Больше не перебирайся через балкон в комнату к Рейн, молодой человек. Хочешь встречаться с моей дочерью? Тогда будешь делать это правильно. Ты приходишь и уходишь через парадную дверь. И больше не ночуешь в ее спальне. Диван в кабинете раскладывается в королевскую кровать. Он всегда доступен для тебя, как только пожелаешь, — прочитала она и улыбнулась. — Я купила тыквенный пирог.

Мы уставились на нее.

— Откуда она узнала? — спросил Эрик шепотом.

— Шестое чувство или что-то в этом роде, — сказала я, вскочив на ноги. — Она страшно умная.

Мы последовали за мамой на кухню, где накрыли стол на троих. Я достала лазанью из духовки и повысила температуру, чтобы чесночный хлеб лучше поджарился. Когда мы расселись вокруг стола, у меня появилось ощущение, что за нами наблюдали. Торин. Я выглядывала в окно несколько раз, испытывая смешанные чувства. Часть меня хотела, чтобы я могла бы пригласить его, даже при том, что я понимала неправильность этих мыслей. Он не принадлежал к моему миру, а я никогда не стала бы частью его. Другая часть меня желала закрыть окно. Но если бы я сделала это, Эрик понял бы почему. А я ненавижу, когда он думает, что ему предстоит конкурировать с Торином за мое внимание.

Когда мы сели за стол и начали есть, наш разговор у водопада продолжал преследовать меня.

— Мам, а со мной случался несчастный случай, где я могла умереть, когда была маленькой?

Мама подавилась вином и начала кашлять.

— Вы в порядке, миссис К? — спросил Эрик, вставая, чтобы постучать ей по спине.

— Спасибо, дорогой, — сказала она, отставив стакан, остановив взгляд на мне. — Откуда ты это взяла?

Я не могла рассказать ей о рунах и о возможности, что кто-то спас мне жизнь с их помощью. Это было единственное объяснение.

— Просто у меня появились странные сны, — соврала я.

Она нахмурилась.

— Ты никогда не попадала в аварию, сладкая. Однако, — добавила она, и мое сердце екнуло, — пока ты не родилась, мы и не думали, что ты появишься.

— Что ты имеешь в виду?

— Еще с начала первого триместра, мы думали, что потеряли тебя. Начались кровянистые выделения.

— Кровянистые выделения? — спросил Эрик.

— Кровотечение. Не такое сильное, как при регулярных периодах, но оно вызвало достаточно беспокойства, чтобы вызвать доктора Эллиса.

— Эй, мам. Мы едим, — Эрик и я встретились глазами, и я скривилась.

Мама усмехнулась:

— Милая, это ты стала спрашивать. Твой отец планировал рассказать тебе эту историю на твой день рожденья или перед тем, как ты уедешь в колледж, но думаю, ты могла бы узнать правду.

— Нам не нужны такие подробные детали, если что-то произошло, и меня чудом вернули к жизни, — сказала я.

— Твой папа считал… считает, тебе это необходимо. Он сказал, что есть причина, по которой ты выжила.

Я перестала есть и затаила дыхание. Она больше не улыбалась.

— Что за причина?

— Он сказал, ты сама поняла бы это. Так долго мы считали, что ты не справишься уже после первого триместра, но ты была полна решимости жить. Затем ты родилась преждевременно, и из-за этого возникли осложнения. В то время когда ты боролась за свою жизнь, я была занята борьбой за свою. Твой отец утверждает, что мы обе сражались, чтобы оставаться с ним, но медсестры рассказали мне совершенно другую историю. Он делал все, чтобы ты жила, начиная от кормления и заканчивая человеческой связью, в которой ты так нуждалась. Каждый день ты лежала на его груди, пока он массировал твое маленькое тело, — ее подбородок дрожал, когда она улыбалась. — Вот такой человек, твой отец. Боец. Его ничто никогда не останавливало. Вот почему я знаю, что он жив и вернется обратно к нам.

Наступила тишина. На глаза навернулись слезы. Теперь я поняла, почему папа часто называл меня своим маленьким воином, почему он и я были так близки. Взрослея, я бегала к нему со своими проблемами. Даже из-за царапин после шуточных боев с Эриком, я бежала к нему вместо мамы. Это не значило, что я не любила ее, также сильно как его. Просто между ним и мной была какая-то особая связь. Тем не менее, эта история не объясняла наличие рун.

— Не понимаю, — прошептала я, вытирая слезы на своей щеке. — Почему вы никогда не рассказывали мне об этом?

Мама сжала мою руку.

— Потому что это не та тема, которую поднимают с ребенком или безмятежным подростком, который может подумать, что кто-то пытается заставить его почувствовать себя виноватым.

— Я никогда не была безмятежной, — протестовала я.

Мама рассмеялась:

— Ах, милая. Ну, хватит говорить о прошлом. Какие планы на сегодняшний вечер у вас двоих?

— Нужно сделать домашнее задание, затем на тренировку по плаванию, как только Кора появится здесь, — ответила я, но мои мысли все еще были о том, что она мне рассказала. Что делать, если я выжила, потому что мой отец принял помощь от кого-то, как тот, кто обратил Торина? — Она вызвалась потренировать одну их студенток по обмену, а мы составим им компанию.

— Это мило. Может быть, в этот раз вы выиграете соревнования.

Шансы, что это произошло бы, были слишком не велики. Это значило бы, что мы победим «Озеро Освего» и старшую школу «Езуита». Торину стоило набирать рекрутов там, а не у нас. Возможно, через пару недель на встрече приветствия в Троянах он все увидит, поймет и уйдет. Обе команды были бы там. Я нахмурилась. Мысли о Торине снова вызвали необычное ощущение в животе.

— Иди и доделай домашнее задание, пока я уберу со стола, — настаивала мама после того, как мы закончили обедать. — И лучше бы тебе заниматься наверху.

Я поморщилась и посмотрела вверх.

— Это была удивительная история, — сказал Эрик, когда мы дошли до моей комнаты.

— Да, кто знал, что я чуть не убила мать, — я собиралась сделать для нее что-то особенное на День Матери в следующем году.

— Не удивлен, что ты бросила вызов разногласиям. Ты — боец, — Эйрик обнял меня. — Помнишь, как ты разбила нос Деррику Григори в третьем классе?

Деррик не мог уступить девочке, и я ударила его, поэтому он солгал учителю, что споткнулся и упал. Он больше никогда не дразнил меня «веснушкой».

— Он заслужил это. Теперь, прекрати меня отвлекать. Мне нужно сделать домашнее задание.

Эйрик неохотно отпустил меня, взял мой ноутбук и устроился на кровати, пока я пробиралась сквозь дебри домашнего задания. Я всё ещё не закончила, когда Кора вошла в мою спальню.

— Эй, новая золотая пара Кейвилла. Пора идти, — она подошла к окну и выглянула наружу. — Я видела, как Торин переделывал что-то в своем гараже, когда подъехала. Мы должны пригласить его пойти с нами?

— Нет, — сказали мы с Эриком одновременно.

Кора скорчила гримасу:

— Ладно, не выноси мне мозги. И чем это вы там двое занимаетесь? — она бросила торопливый взгляд через мое плечо. — Домашка? Обычно у вас к этому времени уже все готово.

— Мне осталось еще три вопроса по математике. История подождет своей очереди. Я перестала обращать внимание на Кору и Эрика, которые о чем-то спорили в интернете, до тех пор, пока она не похлопала мне по плечу.

— Пошли. Уже 7.20, — Кора пнула ногу Эрика, когда выходила из комнаты. — Двинься, чувак.

Сожалея о том, что согласилась пойти, я отложила ручку.

— Ты всегда могла бы ей отказать, — сказал Эрик, подойдя к краю кровати и натягивая ботинки. — По мне, так лучше уж тусоваться здесь с тобой.

— Нет, без нас ей не обойтись.

— С чего вдруг?

— Мне не нравится та девчонка, которой она помогает.

Он быстро натянул ботинки и последовал за мной вниз, туда, где Кора разговаривала с мамой. Я вытащила мою сумку для бассейна из прачечной.

— До скорого, мам.

— Веди машину аккуратно, — сказала она.

— Я всегда вожу аккуратно, миссис К., — ответила Кора.

Выйдя на улицу, мы всей кучей набились в ее машину. Эрик развалился на заднем сиденье, в то время как я уселась спереди на пассажирском. Когда Кора проезжала мимо дома Торина, она посигналила из машины. Он выглянул и помахал нам рукой.

— Эй, смотрите-ка, кто идет на выпускной бал, — сказала я.

Кора засмеялась:

— Вы двое, правда?

— Да. Эрик пригласил меня. Можно пойти с тобой и Кейт?

Она поморщилась:

— Ну, думаю, да.

Я толкнула ее локтем.

— Побольше энтузиазма! Ребята, вы ведь идёте, так?

— Я не знаю. Кейт меня ещё не просил об этом.

Я вспомнила наш разговор у шкафчиков в раздевалке. Она тогда намекнула, что, возможно, они расстанутся. Не желая обсуждать это при Эрике, я сменила тему.

— Пойдем в субботу по магазинам? — предложила она. — Я еще не знаю, пойду ли на танцы, но хочу убедиться, что ты произведешь фурор.

Я еще не думала о том, что надену.

— Конечно.

Через минуту мы уже подъехали к клубу. Летом скудно одетые пловцы, щеголявшие у бассейна или в фойе Универсального фитнес-клуба, никого не удивляли. Осенью подобные зрелища были крайне редкими. Когда мы приехали, все взгляды были направлены на Ингрид, плавающую в вызывающем слитном купальнике.

— Я думала, ты меня продинаминала, — она надула губы и с сильным акцентом продолжила: — Оу, ты и друзей привела.

Эрик, как и все парни, уставился на нее. Я пихнула его локтем, на что он только улыбнулся. По крайней мере, он не побежал за камерой, дабы увековечить ее образ. После регистрации мы разошлись по раздевалкам. Когда я уже была готова, Кора все еще наносила несмываемый бальзам-кондиционер, защищающий волосы от хлорки. Ингрид нетерпеливо следила за ней через зеркало. На ум пришла безумная идея, я подошла к девушке.

— И почему же ты одна? — спросила я.

Она промолчала несколько секунд, затем пожала плечами:

— Я могу заниматься делами и без Малиины, а Эндрис ушел.

— Куда? В Туманы Хель?

Она вздрогнула.

— Откуда ты знаешь о Хель?

— Я многое узнаю о вашем мире. Поможешь расшифровать пару рун?

Она посмотрела на меня прищуренными глазами.

— Ты мне лапшу на уши вешаешь, — она метнула взгляд на Кору и прошептала: — Мы не должны учить Смертных рунам.

— Я отличаюсь от других Смертных, — я отпрянула, замечая, что ее акцент куда-то исчез.

— Тогда попроси того, кто рассказал тебе о Хель.

Этот разговор никуда не приведет. Кора уже укладывала свои вещи, а значит, скоро присоединится к нам.

— Забудь, ты, скорее всего, просто не знаешь. И кстати, надеюсь, что теперь вы с Малииной довольны тем, что сделали с моей машиной.

Ингрид сердито нахмурилась:

— Твоей машиной?

— Да, те дурацкие руны, которыми вы всю ее разрисовали. Из-за вас я теперь боюсь за руль садиться. Спасибо, удружили, — я развернулась и направилась в сторону двери, ведущей в бассейн.

Ингрид последовала за мной.

— Мы не рисовали рун на твоей машине.

— Может ты и не рисовала, но за твою сестру я бы не отвечала, — я зашла в бассейн и помахала Эрику. Он уже был в воде. — Уверена, это она отключила тогда электричество.

— Она ни при чём, — запротестовала Ингрид. — Так должно было произойти.

— Ну да, а Кети была просто в таком же платье, как у меня, с такими же русыми волосами и моего роста. Она решила сглазить мою машину, только потому, что она убила кого-то другого вместо меня. Если со мной что-то произойдет…

— Покажи мне руны, — прошипела она.

Я показала. Опустившись на колени, я обмакнула палец в воде и нарисовала руны на сухом бетонном полу.

Ингрид засмеялась.

— Твои рисунки ужасны, и нет, Малиина точно этого не делала. Ты нарисовала защитные руны, а она никогда не будет защищать женщину, на которую Эндрис положил глаз.

Я закатила глаза:

— Не нужен мне ваш Эндрис. Как она этого понять не может?

— Тогда почему он защищает тебя? Мы видели руны в вашей школе, и она знает, что их нарисовал Эндрис, — резко сказала Ингрид.

— Он? Но зачем?

Она еще раз посмотрела на рисунки.

— Средняя руна означает Богиню Фрейю. Она покровительница Эндриса.

— И Торина?

Она состроила мину, будто я сумасшедшая, и прыгнула в бассейн. Я смотрела ей вслед, переваривая все, что только что услышала.

— Идешь? — прошла мимо меня Кора.

Я пошла за ней и присоединилась к Эрику. Я пыталась веселиться, играла с ним в догонялки и дурачилась, в то время как Кора работала с Ингрид, но подсознательно я все время возвращалась к разговору с Бессмертной. За ними стояли боги, а у нас с Эндрисом, получается, один защитник. Из-за этого он предложил вступить в его команду?

В помещении раздались крики, и я обернулась, чтобы найти их источник. Мы были не единственными резвившимися в бассейне. В бассейне рядом, теплее и поменьше, использовавшимся обычно для терапии престарелых, устроилась одна семья с шумными детьми. Мы вышли из бассейна и направились к джакузи.

— Скоро вернусь, — сказал Эрик и исчез за дверями уборной.

Как будто выгадав время, в бассейн зашла Малиина. Одетая в узкие черные джинсы, в сапогах до колена на высоких каблуках и в свитере нежно-розового цвета, она остановилась и осмотрелась. Как только наши взгляды пересеклись, девушка прищурилась. Затем она продолжила поиски, пока не увидела Ингрид и Кору. Уголок ее губ поднялся в самодовольной усмешке. Она подошла к тому краю бассейна, что-то говорила Ингрид, прерывая их с Корой занятие, но тут увидела вернувшегося в помещение Эрика.

Все еще разговаривая с Ингрид, она не отрывала от него взгляд, будто он ее любимое блюдо, а она десятилетиями постилась. Я сжала кулаки. Пусть эта змея только дотронется до Эрика.

— Эрик, — позвала она, и он обернулся.

Живот сдавило. Что ей от него нужно? Я поднялась и быстро выкарабкалась из джакузи. Из-за шумных детей не могла расслышать, о чем они говорили, но не собиралась это так оставлять. Я схватила полотенце, повесила его на плечи и подошла к ним.

— Малиина, — сказала я, становясь рядом с Эриком. Он обнял меня за плечо и притянул ближе.

— Я уже ухожу, Рейн. Еще увидимся, Эрик Севилль, — она развернулась и продефилировала дальше. Я медленно посчитала от десяти до одного, но все еще тряслась от злости. Эта девка просто вывела меня из себя.

— И что это было? — спросил Эрик.

— Терпеть ее не могу. Она пришла на мой день рождение в клуб и вела себя, как настоящая сука. Чего она хотела?

— Точно не знаю, — он хмурился, когда мы вернулись в джакузи. — Она задавала очень странные вопросы. Живу ли я с родителями? Приемный ли я? Помнишь те странные отметины, что были у меня на спине?

Я кивнула, вспоминая розовые выступающие родимые пятна у него на спине, но теперь их нет. Они исчезли еще в начальной школе.

— Она спрашивала о них. Откуда она может знать? И кто вообще задает такие личные вопросы?

Одна Бессмертная, которая замыслила что-то плохое. Я обернулась и поймала ее расчетливый взгляд бледно-голубых глаз, следящий за нами. Неужели она навредит Эрику, чтобы добраться до меня? Откуда она узнала о его родимых пятнах? Торин тоже знал некоторые факты из моей биографии. Может, у них есть личное дело на каждого члена команды?

— Она чокнутая. Обещай держаться от нее подальше.

Он улыбнулся и притянул меня к себе.

— Ревнуешь?

Если игра в ревнивую девушку хоть как-нибудь спасет его, я не против.

— Немного. Она, знаешь ли, горяча.

— Не мой тип. Зачем мне она, если у меня есть ты? — он поцеловал меня, растягивая поцелуй. Я вложила все свои страхи в этот поцелуй. Когда мы отлипли друг от друга, я положила ему на плечо голову и закрыла глаза, желая прочувствовать момент, но тут заметила, что стало как-то тихо. Обычно Эрика не заткнуть.

Я отодвинулась и увидела, как он хмуриться на что-то. Я проследила за его взглядом. Кора смеялась над чем-то, что сказала Ингрид. Они уже выбрались из воды.

— Как Кора познакомилась с сестрой Малиины? — спросил Эрик.

Я рассказала ему о нашей встрече в The Hub, как раз когда подошла Кора. Ингрид и Малиина ушли в раздевалку.

— Как прошло? — спросила я ее.

— Отлично. Она такая милая. Ох, как хорошо, — сказала Кора, ступая в бурлящую воду.

— Ты ей сказала, что это только на один раз?

Кора пожала плечами.

— Нет. Она попросила повторить завтра, и я сказала, что позвоню ей.

Я вздохнула:

— Кора.

— Я знаю, что ее сестра плохая, но Ингрид другая. Она скучает по дому. Ее сестра постоянно со своим парнем, и ей так одиноко. У Блейн тоже нет сестер, с которыми можно проводить время, — в ее глазах загорелся огонь. Я знала этот взгляд, он значил, что переубеждать бесполезно.

Я подняла руки, показывая, что сдаюсь.

— Ладно. Можешь с ней заниматься, но я буду рядом присматривать за Малииной.

Кора закатила глаза.

— Ты не обязана. Я хочу сказать, что она может и стерва, но ведь не серийный убийца. Мне не нужна нянька.

— Отлично. Делай, как знаешь.

— Всегда так и делаю, — парировала она.

Мне хотелось вбить в нее немного здравого смысла. Временами подруга бывала до тошноты упрямой, но сейчас она имела дело с силами, свыше ее понимания. Я посмотрела на Эрика. Он был также озадачен и выглядел так, будто попал в Сумеречную Зону.

— Что это с ней? — проговорил он одними губами.

Я только покачала головой:

— Идём. На мне ещё домашка по истории.

Напряжение висело в воздухе, когда мы переодевались и когда ехали домой. Я ненавидела это чувство. Мы с Корой были очень близки и редко ссорились. Во всем виноваты эти Бессмертные. Их присутствие разрушало мою жизнь по кусочкам. Я вцепилась в сиденье и надеялась, что Кора не убьет нас.

Она, не замедляясь, завернула на Орчард стрит, не обращая никакого внимания на знак «Уступи дорогу», и чуть не врезалась в другую машину. Кора резко дернула руль, свернула в сторону и продолжала ехать. Я держалась за приборную панель и уже было хотела сказать ей притормозить, но Эрик опередил меня.

— Чёрт возьми, Кора! — закричал он. — Сбавь обороты.

— Зачем? Я была не виновата, — огрызнулась она, выкручивая влево и собираясь обогнать ещё одну машину. — Идиот! Тупой осел! — она обогнала очередную машину и чуть не врезалась в идущий навстречу грузовик.

Когда она, визжа колесами, остановилась у моего дома, при этом чуть не сбив почтовый ящик, меня начало подташнивать. Я смотрела на неё широкими глазами, но она сидела как ни в чём не бывало.

— Вам пора, выметайтесь.

— Ты не можешь вести в таком состоянии, Кора, — сказала я, пытаясь угомонить желудок.

— Насколько я помню, это моя машина, поэтому убирайтесь, — нагрубила она.

Эрик склонился к ней:

— Кора…

— Вон! — закричала она.

Мы выбрались из машины, и она тут же сорвалась с места. Мы смотрели ей вслед, пока задние фары не исчезли за поворотом. Обычно Кора очень аккуратно водит. Что вселилось в неё?

— Что, чёрт возьми, это было? — спросил Эрик. — Вы вдвоём поссорились, пока меня не было? Потому что я уже ничего не понимаю. Почему она водит, как шальная? Мы чуть не врезались, — гневно разразился Эрик.

Я не знала, что ему ответить. Затем вытянула телефон и написала сообщение Коре, посмотрев на дом Торина. В комнате наверху был включен свет, значит, он дома. Он может знать, что Малиина с сестрой сделали с Корой, что она стала такой безумной. Из-за неё мы чуть не погибли.

— Мне нужно идти.

— Хочешь, чтобы я остался? — спросил Эрик, провожая меня к двери. Интересно, он заметил, как я смотрела на его бывший дом.

— Было бы здорово, но тогда я не закончу домашнее задание, — тихо сказала я.

Он не настаивал и быстро поцеловал меня.

— Увидимся завтра в школе. Мне придется прийти пораньше, надо встретится с Дрекселем.

Дрексель был учителем рисования и руководил Клубом изобразительных искусств. Как только Эрик ушел, я проверила телефон, от Коры ничего не было. Не сказать, чтобы я ожидала другого. Вздохнув, закрыла дверь и пошла наверх. Мама еще не спала, когда проходила мимо ее комнаты.

— Как прошло? — громко спросила она.

Я просунула голову в комнату. У нее на коленях лежала огромная книга, а кровать была усеяна чеками. Она составляла финансовые отчеты.

— Ты ведь знаешь, что для этого есть специальные программы, — намекнула я ей, справившись с тошнотой.

— Я слишком старомодна для компьютеров, — она продолжала писать.

— Если хочешь, я могу помочь тебе. В прошлом году я ходила на курсы, и мы изучали Microsoft Excel.

— Не надо, солнце. Я буду заниматься тем, что хорошо умею, а ты… — она посмотрела на меня с понимающей улыбкой. — А ты ходи в школу, будь тинейджером и найди парня, который зажжет в твоих глазах звезды.

— В моих глазах зажигает звезды Эрик, — быстро заморгала я.

— Тогда я хотела бы слышать больше, чем простое «хорошо», после совместного вечера.

Я покраснела.

— Не волнуйся, милая. Однажды ты встретишь своего идеального парня и поймешь это.

Я покачала головой:

— Спокойной ночи, мама.

— Спокойной, милая.

Уже в комнате я переоделась в пижаму и начала готовиться к домашке, но тут пришло сообщение от Эрика. Он заходил к Коре, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. Она доехала без происшествий, но все еще вела себя ненормально. Надеюсь, какая бы гадость в нее не вселилась, к завтрашнему дню она исчезнет, иначе Малиине несдобровать.

Когда я с трудом закончила задание, в спальне Торина заморгал свет. Сердце пропустило удар, но я решила не реагировать на сигнал и включила компьютер. Лучше подожду до завтра и посмотрю, что будет с Корой, а потом мы поговорим. Прямо сейчас мне ужас как хотелось узнать больше о моей защитнице, Богине Фрейе.

Глава 11

.

Когда тебя не замечают

Прекрасная Фрейя была богиней любви, красоты, плодородия, войны и богатства. Она также была хранительницей женской магии и покровительницей мудрых и властных женщин. Фрейя относилась к древнескандинавскому пантеону богов — Ванам, в то время как Один, Тор и Локи считались младшими богами — Асами. История о том, как Асы сражались с Ванами и отобрали у них власть, напомнила мне войну Зевса и Олимпийцев с Титанами в греческой мифологии. Разница лишь в том, что в конечном счёте Один и асгардцы заключили с Ванами мир.

Может, Один и получил магию рун, но, когда Фрейя попала в Асгард, она научила богов колдовству и магии. Интересным было то, что, когда воины погибали в бою, она забирала половину павших героев себе, другую половину забирал в Вальгаллу Один. Там воины готовились к последней битве между богами и их заклятыми врагами, во время которой наш мир наводнят чудовища, и он будет уничтожен.

Чем больше я читала о богине, тем больше мне хотелось узнать. Мне приходилось напоминать себе, что она не просто еще одна богиня из мифов. Торин и его Бессмертные дружки верили в нее и в других северных богов, а эти руны давали им реальную силу.

Помня язвительные слова Ингрид по поводу моих рисунков, я перерисовала в блокнот две руны, связанные с богиней Фрейей.

В спальне Торина опять замигал свет. Я проигнорировала сигнал и забралась в кровать. Была половина ночи, а в голове в безумной карусели вертелось всё, что я узнала.

Утром стоило маме только увидеть меня, как она, нахмурившись, спросила:

— Что-то случилось?

— Не могла заснуть.

— Всё ещё думаешь о Кети?

— Нет, домашняя работа…тесты…

Чтобы избежать дальнейшего допроса, я спряталась за большой тарелкой с хлопьями.

В школу ехала, не беспокоясь о том, что могу попасть в аварию или что-то плохое случится со мной. Но это не значило, что я решила забыть о рунах на моей машине. Я планировала узнать, кто их нарисовал, и почему думали, что мне нужна защита. После вчерашней сумасшедшей поездки, устроенной Корой, может стоит попросить их, кем бы они не были, защитить и ее тоже. Хотя теперь, когда я знаю, как рисовать эти руны, я могла бы и сама это сделать. Проблема в том, что мои руны могли отпугнуть ее. У меня ведь не было невидимых чернил, которые использовал Торин и его приятели, а говорить с ними и просить их помочь в мои планы не входило.

Но, видимо, Госпожа Удача решила покинуть меня. Приехав в школу, первыми, кого я увидела, были Ингрид и Малиина. Они как раз выходили из джипа Блейна. Словно магнит, Малиина тут же нашла меня. Сказав что-то Блейну, она пересекла парковку и перегородила мне дорогу.

— Лоррейн.

— Малиина, — я продолжала идти.

— Неужели ты думаешь, что эти руны защитят тебя от меня?

— Я пытаюсь не думать о тебе, Малиина.

— Ты же слышала фразу «держи врагов при себе»? Так вот я преуспела в этом. В последний раз, когда Эндрис посмотрел на другую, я позаботилась о ней, — она посмотрела на сестру, и ее губы искривились в жестокой ухмылке.

— Ты обратила собственную сестру?

— Нет, я позаботилась, чтобы это сделал Эндрис, поэтому держись подальше от него.

— При условии, что ты отстанешь от моих друзей, — резко ответила я.

Она засмеялась:

— Наивная, твоя подруга такая дурочка. Надеюсь, вчера она без проблем доехала до дома.

— Да, хвала Фрейе, — я выдавила из себя ложь, надеясь, что прозвучало правдиво. — Она защищает не только меня, но и всех, кто мне близок, — Малиина перестала улыбаться. Но я не знала наверняка, было ли это потому, что я упомянула богиню или из-за чего-то другого.

— Ты не можешь быть рядом с ними вечно, Смертная. Твоя подруга всего лишь пешка в нашей игре, но Эрик Севилль — нечто гораздо большее. Он заинтересовал меня.

— Не смей подходить к нему.

— А то что? Что ты вообще можешь мне сделать? — она победно усмехнулась и развернулась. Я проследила за ней взглядом и нервно выдохнула. Да она псих. Она сделала что-то с Корой или с ее машиной. Но зачем? Настолько помешалась на парне?

Торин подъехал, когда я переходила улицу. Мне показалось, он позвал меня, но я не остановилась. Здравый ум требовал, чтобы я держалась подальше от таких, как он. Кора ждала меня у шкафчиков, весь ее вид выражал раскаянье.

— Я не знаю, что на меня нашло, — сказала она, обнимая меня. — Я вела себя ужасно и даже не могу объяснить почему.

Я могла. Я проверила ее лицо и тыльную сторону рук на руны. Их не было.

— Бывало и похуже.

— Знаю. Когда я попала в небольшую аварию, отец отобрал у меня ключи и пригрозил, что, если подобное случится еще раз, не видать мне машины до самого колледжа. Я все-таки собираюсь придерживаться первоначального плана. Еще один урок и все. Я напишу Ингрид и объясню ей.

— Хорошо. Вчера она или ее сестра сделали или сказали тебе что-нибудь перед тем, как ушли из бассейна?

Кора нахмурилась:

— Вроде нет.

— Ты уверена?

— Я знаю, что вела себя как сумасшедшая или вроде того, но это никак не связано с ними. Малиина только показала мне ту классную ручку в виде кинжала. Она случайно поцарапала мне руку, но ничего серьезного. Даже крови не было. А где Эрик? Я должна перед ним тоже извиниться. Бедняга, он заходил узнать, как я, а я закатила ему такую истерику.

— У тебя был тяжелый день. Я уверена, он поймет. Он пришел пораньше обсудить что-то с преподавателем искусства.

Мы завернули за угол и чуть ли не врезались в Торина с Джесс и ее группой поддержки: Даниэлой, Саванной и Верой. До того, как я попала в команду по плаванию, эти четыре старшеклассницы были прямо настоящей Командой Мечты. В первый год я заменила Веру, чего они никогда мне не простят.

Джесс прилипла к Торину, словно мокрая футболка. Она машинально поглаживала его грудь и что-то рассказывала. Мне хотелось оторвать ей эту руку и оттащить его подальше от нее. Наши взгляды пересеклись, и у меня перехватило дыхание. В глубине его сапфировых глаз вспыхнуло голубое пламя. Он был в бешенстве, но все же, когда Джесс коснулась его щеки, чтобы привлечь внимание, черты его лица смягчились, когда он посмотрел на нее. Почему мне так больно видеть их вместе? Он ведь мне никто. Пусть встречается, с кем хочет. Я отвернулась, пытаясь взять свои эмоции под контроль. Повезло, что уборные были близко.

— Я скоро буду, — сказала я и проскользнула внутрь.

— Нет, ну ты это видела? — прошипела Кора, следуя за мной. — Торин просто проигнорил нас, как будто мы невидимые или что-то типа того.

Я ничего не ответила. Не слушая возмущений Коры, заперлась в одной из кабинок. Почему мне больно видеть Торина с кем-то другим? Я ведь не хотела его, не хотела, чтобы он принадлежал только мне. У меня есть Эрик. К тому же Джесс была старшим со-капитаном команды по плаванию и знала наших лучших пловцов. И так как Торин собирался вербовать лучших, ему могла понадобиться ее помощь.

— Нам даже стоять рядом с ними не позволят, а он здесь пробыл…сколько? Неделя и он уже один из них? Так нечестно, — продолжала Кора.

— У нас есть наши друзья, Кора, — я открыла дверь и вымыла руки. — А он, судя по всему, нашел своих.

— Нашел, вот задница! Тебе стоило подцепить его в тот день, когда он только переехал.

Этому никогда не бывать. Я ополоснула и вытерла руки.

— Он не в моем вкусе.

Кора засмеялась.

— Ну что? — огрызнулась я, ее отношение начинало раздражать.

— Торин Сэнт-Джеймс во вкусе любой девчонки, — сказала Кора, выходя из уборной.

— Мне стоит ревновать? — за спиной раздался голос Кейта.

Кора обернулась и обняла его за шею.

— Ну что, ты, глупый. Я без ума от тебя.

Кейт поцеловал ее.

— Надеюсь, это так, потому что я от тебя тоже.

Я покачала головой на такое открытое проявление любви. Вчера она думала порвать с ним, а сегодня уже по уши влюблена? Порой Кора такая непредсказуемая.

Эрик поймал меня по дороге в математический класс. Торин и Джесс были уже у двери. Она чуть ли не залезла на него. Они бросали друг другу влюбленные взгляды, и он играл с ее волосами.

Он говорил, что мои волосы как шелк. Идеальные волосы Джесс для него тоже шелковые?

Поцелуй Эрика вышел каким-то неловким. Или, может, мне просто показалось? Он кивнул Торину и ушел. Я почти добралась до своего места, как Джесс произнесла на весь класс:

— Рейн, приятно видеть, как вы двое наконец-то разобрались в своих отношениях и перестали разыгрывать из себя брата и сестру.

Мне не хотелось ей отвечать. Она не стоила моего времени. К тому же, я знала, что ее неприязнь ко мне вызвана не только плаванием. Ее подруга Даниэла как-то была влюблена в Эрика, глубоко и безответно.

— Мы уже думали, ты по девочкам, — добавила она.

Я остановилась. Мне ни к чему была еще одна змея за спиной. Малиины хватало. Если бы я могла, я бы подошла к Джесс и влепила бы ей пощечину, но физическое насилие не было закодировано в моей ДНК.

Вместо этого я обернулась и улыбнулась.

— Приятно знать, что ты вообще можешь думать, Джесс. Мне казалось, у тебя пустота между ушей.

Она моргнула и открыла было рот, но я уже отвернулась. По классу пошли смешки. Вся красная скользнула за парту и открыла учебник, все еще не веря, что смогла сказать такое.

— Молодец, Рейн, — выкрикнул кто-то.

В класс вошел Торин, я не удержалась и посмотрела на него, приготовившись к вспышке злости. Как-никак я оскорбила его новую девушку. Но в его глазах плясали дьявольские искорки удовольствия. Чему он радуется? Я только что опустила главную стерву команды по плаванию, а это значило, что она превратит мою жизнь в ад. Как старший со-капитан Джесс помогала тренеру с организацией мест в автобусе во время наших поездок на сборы и распределяла комнаты во время ночевок. Уже представляю, как она определит меня вместе с каким-нибудь новичком.

Я опустила глаза, когда он подошел к моей парте. «Пожалуйста, пройди мимо».

— Надо поговорить, — сказал он.

— Нет, не надо.

— Нет, надо. Жди меня после урока, — добавил он.

Оставшееся время я ощущала на себе его взгляд. Я не ждала окончания урока. Часть меня знала, что я бежала не от Торина, а от моих растущих к нему чувств. От тех чувств, что возникли, когда я увидела его с Джесс, потому что они оказались сильнее, чем я думала.

К счастью, у двери меня ждал Эрик. Увы, там же была и Джесс. Видимо, ей забыли сказать, что только отчаявшиеся девушки провожают своих парней до класса и поджидают их там, как фанатки. Она вонзила в меня полный ненависти взгляд. Пройдя несколько шагов, я услышала, как она жаловалась Торину своим мерзким пронзительным голосом. Как только Торин его терпит?

Не замечая моих, словно висящих на веревке йо-йо, чувств, Эрик рассказывал о своей встрече с преподавателем искусства. Мистер Дрексель собирался отправить несколько его фотографий на пару национальных конкурсов фотографии.

— Как здорово, — пробормотала я, не особо уделяя ему должного внимания. Фотографии Эрика участвовали в конкурсах каждый год. Может, они победят в этом году. Если он и заметил мою невнимательность, то не показал вида.

У меня глаза чуть не вылезли, когда у входа в класс по физике я увидела Торина. Я отвела взгляд, ссутулилась, стараясь стать незаметной. Но, несмотря на это, он меня увидел, затем медленно зашел в класс и передал какую-то бумагу мистеру Олреду.

— Вы отстаете на три недели, Сэнт-Джеймс, вам придется усердно работать, чтобы догнать остальных. Если у вас возникнут проблемы, можете посещать дополнительные занятия по субботам.

— У меня здесь есть друг, который согласился позаниматься со мной. Кстати, а вот она. Привет, Рейн, — помахал он мне с энтузиазмом.

«Он это серьезно?» Мне захотелось убить его.

Мистер Олред пристально изучил меня своими глазами разных цветов, один карий, а другой голубой. Мне всегда становилось не по себе от его взгляда.

— Хорошо, Сэнт-Джеймс. Учебник получишь после урока, а пока с тобой поделиться Купер, — как назло, место возле меня было не занято. Замечательно! Торин уселся и пододвинул стул поближе.

— Привет, — сказал он, ухмыляясь.

— Ты что творишь? — прошептала я.

— Собираюсь учиться, гм…Какой, кстати, это урок?

Ррр, как же он бесит. Из-за того, что он так близко сидел, я не могла сосредоточиться. Большую часть времени я изучала его краем глаза. Он сидел со скучающим видом, опираясь на руку. У него были красивые руки, а тонкие темные волоски на тыльной стороне руки так и манили. Мне захотелось дотронуться до них.

Окей, официально признаю себя ненормальной. Потенциальным клиентом в дурку. C запретом на прикосновения.

Когда урок закончился, я практически выбежала из класса. Но можно было и не утруждать себя. Когда Торин зашел в кабинет по истории, я могла только удивленно смотреть. Мистер Финней был самым молодым и милым учителем среди всех остальных и, казалось, он искренне любил свою работу. Проблема была в том, что я ненавидела историю. Каждый урок Финней начинал с вопроса и оживленной дискуссии, и сегодняшний не был исключением. Хорошо еще, что Торин сидел где-то в конце кабинета.

— Все войны и конфликты начинаются по одной причине, — сказал Финней, улыбаясь. — Пять букв. Поехали.

— Страх, — выкрикнул кто-то.

— Злоба, — сказал другой голос.

— Голод.

— Мания.

— Секс.

Весь класс засмеялся.

— Секс, Рикс? — мистер Финней усмехнулся. — Хорошая попытка. Еще догадки? Давайте же. Подумайте. Подключите креатив.

— Казна.

— Нужда.

— Порыв.

— Вы все не правы, — заухмылялся мистер Финней. — Итак, барабанная дробь. И ответ…земля. Не так уж и сложно, не так ли? З-Е-М-Л-Я.

— Я не согласен, — возразил кто-то с последних мест, и все обернулись посмотреть на сказавшего. Узнав голос Торина, я захотела слиться под парту.

— Кто это сказал? — спросил мистер Финней. Должно быть Торин поднял руку, потому что учитель сказал: — А, новое лицо в моем классе, — он посмотрел на лист, который до этого ему вручил Торин. — Торин Сэнт-Джеймс. Так почему же я не прав, Сэнт-Джеймс?

— Потому что вы продукт образовательный системы, которая перерабатывает исторические факты, написанные победителями, чьи взгляды зачастую извращены и направлены исключительно на них самих.

Все пооткрывали рты от удивления.

Мистер Финней прищурился и подошел поближе.

— Неужели?

— Вы думаете, что земля — корень всех зол, потому что людям для жизни нужна пища, т. е. ресурсы, которые дает земля. Дело в том, что войны происходят по разным причинам, начиная от национализма и религии, заканчивая джингоизмом и всеобщей тупостью, но основная причина остается прежней.

В классе стало так тихо, что, будь здесь перо, можно было бы услышать, как оно падает. До этого никто не возражал мистеру Финнею. «А я что?» Мне просто хотелось умереть. «Зачем Торин делает все это? Почему преследует меня?»

— Что же это за основная причина, Сэнт-Джеймс?

— Алчность. А-Л-Ч-Н-О-С-Т-Ь. Восемь букв, мистер Финней. Не пять.

Мистер Финней засмеялся:

— Окей, я слушаю. Объясните, как вы до этого дошли.

— Люди по своей природе существа эгоистичные. Неважно, насколько они цивилизованы. Если они чего-то хотят, они найдут любой способ добиться этого или отнять у других. Старые империи использовали земли, женщин, религию, национальную гордость или необходимость защитить свою культуру, как предлог для начала войны. Сейчас вы используете технологии, поддержание мирового порядка, расширение рынков и защиту интересов страны, но ведущий мотив так и не изменился.

Мистер Финней довольно заулыбался, хотя я ожидала, что он разозлиться. Наверное, это проявилась его любовь к спорам, ведь он был во главе Клуба Дебатов.

— Вы так говорите, будто выше всего этого, Сэнт-Джейс, — сказал он, словно впечатлившись сказанным.

— Так и есть, мистер Финней. Я высокоразвитый человек.

— Так что же вами движет, молодой человек, если не алчность, как всех остальных? — спросил мистер Финней.

Повисла пауза, и помимо своей воли я обернулась и посмотрела на Торина. Наши взгляды встретились, и зловещая улыбка тронула уголок его губ.

— Любовь, — сказал он. — Любить и быть любимым — вот смысл моего существования. Только это и движет мной.

Мое лицо запылало. Некоторые засмеялись, а некоторые перевели свой взгляд на меня. Мне хотелось провалиться под пол. Он такой наглый и невыносимый. Оставшееся время я провела, продумывая способы его убийства.

В конце занятия кто-то спросил:

— А что такое джингоизм?

— Передаю слово Сэнт-Джейсу, — сказал мистер Финней, сложив на груди руки и опёршись на парту.

— Это чрезмерное желание страны защитить свои интересы, так называемый, шовинистический национализм. Некоторые страны даже объявляют войну на его почве.

Он все говорил, пока не прозвучал звонок. Я выскочила из класса, надеясь, что он не знает, где у меня следующий урок. Но я чертовски ошибалась. Он появился на входе в кабинет с выражением суровой решительности на своем прекрасном лице.

Я вскочила и уверенной походкой направилась к нему.

— Иди за мной.

Он оскалился:

— Наконец-то. Я уж было подумал, мне придется ходить на все твои занятия, пока не перестанешь игнорить меня.

Живот будто стянуло узлом от напряжения, злости и ощущения сладкой горечи, которое теперь у меня ассоциировалось с ним. Я рванула на себя дверь подсобки и затащила его вовнутрь. Между нами практически не было свободного места, и меня окутали его запах и тепло. Если бы я не была на взводе, его близость ко мне свела бы с ума.

— Что ты творишь? — процедила я сквозь зубы.

Он осмотрелся вокруг и приподнял одну бровь.

— Прячусь с тобой в подсобной. Люди действительно строят те самые отношения в таких тесных местах?

И он находит это остроумным.

— Зачем ты ходишь за мной?

— Не нравится, когда меня игнорируют.

Я закатила глаза.

— Значит, ты унизил моего учителя истории, только чтобы привлечь мое внимание?

Он расплылся в улыбке.

— Но ведь сработало. И нет, я не унижал мистера Финнея. Я бросил ему вызов, и завтра он вооружится фактами, чтобы опровергнуть всю ту херню, что я нес. С нетерпением жду следующего раза.

— Нет, Торин, завтра ты не придешь на мои занятия.

— Только если ты опять проигнорируешь меня.

Я вздохнула.

— Что тебе нужно от меня?

— Всё, — в глубине его глаз зажглось голубое пламя. Но потом он потряс головой, будто сказал что-то не то. — Нам надо поговорить. Буду ждать тебя во время ланча на улице.

— Я не могу. Я договорилась с Эриком.

Торин тихо выругался себе под нос.

— Отлично. Тогда поужинаешь со мной.

Я затрясла головой.

— Я не могу, Торин. Я хочу вернуться в свою прежнюю жизнь. Нормальную, предсказуемую, может, немного скучную…

— Немного? — он закатил глаза.

— Но это моя жизнь, и она мне нравилась, — закончила я, не обращая внимания на его комментарий. — Я не хочу быть вызванной к директору за то, что я разговариваю с людьми, которых никто не видит. Не хочу, чтобы странные надписи появлялись на моем теле каждый раз, когда мне больно. Не хочу гнаться на сумасшедшей скорости. Я хочу нормальную жизнь с нормальными людьми.

— Но ты… — он замолк.

— Что я?

Он ничего не сказал, но его выражение умоляло меня о понимании. Я ненавидела, что существовали вещи, с которыми он не мог поделиться со мной.

— Ты даже не можешь сказать, кто я, не говоря уже себе. Знаешь что? Мне наплевать. Сама узнаю.

— Держись подальше от Эндриса и его свиты, — предупредил он.

— Почему? Боишься, они скажут мне правду? Как ту, почему я под защитой Богини Фрейи? — он нахмурился. — Да, Ингрид вчера мне это рассказала. А теперь представь, что я узнаю к завтрашнему дню. Держись подальше от меня и от моих друзей, — я взялась за дверную ручку.

Он надавил на дверь, не позволяя мне открыть ее. Весь его вид выражал серьезность.

— Не могу. Я обещал, что буду защищать тебя, и я собираюсь сдержать обещание. Малиина неуравновешенна и зациклена на тебе, и если Эндрис выпустит ее из виду, кто знает, как далеко она сможет зайти в желании навредить тебе. Я не могу этого допустить. Знаю, я напугал тебя и сожалею об этом, — холодно произнес он. — Тебе нужно время, чтобы разобраться со всем, что ты узнала? Хорошо. Я тебе его дам. Но, пожалуйста, не проси меня держаться от тебя подальше или уйти. Больше всего я боюсь, что Малиина узнает, где ты живешь и нападет, когда меня не будет рядом.

Я сглотнула, представляя, как эта психованная сучка стоит надо мной, пока я сплю.

— Со мной все будет в порядке.

— Нет, не будет. Ты не Бессмертная. Много ли ты насамоисцеляешься, если твое тело в отключке?

Я не знала, что ответить. Часть меня хотела позволить ему решить мои проблемы, но другая часть знала, что мне надо узнать как можно больше о том, что твориться со мной. Незнание не принесет спокойствия. Скорее убьет меня. Другая проблема — Торин. Мои страхи не имели ничего общего с рунами и теми странными сверхъестественными штуками, что он вытворял. Он вызывал во мне чувства, которых раньше никогда не было. Заставлял меня желать того, чего я даже не осмелюсь произнести. Это желание было всепоглощающим. Я не знала, как справиться со всем этим.

— А кто защитит меня от тебя, Торин? — прошептала я.

Его глаза округлились. Он смотрел на меня, словно я вонзила в него нож. Мне стало жутко стыдно.

— Я бы никогда не причинил тебе вреда, Веснушка. Я скорее пойду в пожизненное рабство к Хель, чем поврежу хоть волос на твоей голове.

От его слов на глаза набежали слезы, но все же он мог сделать мне больно, даже не осознавая этого. Увидев его с Джесс, я почувствовала, будто кто-то вырвал сердце у меня из груди. Я не хотела снова пережить подобное.

— Мне надо идти, — прошептала я.

Дверь открылась раньше, чем я дотронулась до ручки, и надзиратель Рэндольф, школьный охранник, прищурившись, посмотрел на меня. Вот дерьмо. Мама будет рвать и метать, когда ей позвонят из школы по этому поводу.

— Что вы здесь делаете, — охранник Рэндольф посмотрел мне за спину, — одна?

Я посмотрела через плечо, и мои глаза распахнулись от удивления. Торин по-прежнему стоял здесь с довольной ухмылкой на своем превосходном лице, а также с рунами, сияющими на щеках, лбу и руках. Зрелище было необычным, красивым и невидимым для охранника. Впервые я пожалела, что не могу провернуть подобный трюк.

— Быстро на выход, — приказал Рэндольф.

Нервно вздохнув, я вышла в коридор. Хвала небесам, там было пусто. Не хватало мне еще, чтобы вся школа увидела меня, застуканной охранником в подсобке.

Рэндольф захлопнул дверь.

— К директору, мисс.

Торин прошел сквозь дверь, будто она была сделана из воздуха. На его лице сияла широкая ухмылка. — Начни реветь и скажи, что ты пряталась от обидчика, — сказал он.

— Не могу, — пробормотала я.

— Вы что-то сказали? — спросил Рэндольф. Видимо, он услышал мои слова, но не понял.

— Простите, я, хм, это не вам, — сказала я, запинаясь. Краска залила мое лицо.

Рэндольф косо посмотрел на меня.

— Вы, я смотрю, любите говорить сама с собой? Несколько дней назад на стоянке тоже были вы. Я сообщил начальству, но они, очевидно, не приняли меня всерьез.

— Тебя могли видеть? — спросил Торин.

— Конечно, могли, — процедила я сквозь зубы. Рэндольф снова подумал, что я говорю ему.

— Ну, все, юная леди, с меня хватит. Пошли, — он схватил меня за руку и потянул за собой.

Поведение Торина полностью изменилось. Его глаза заискрились, теперь руны появились еще и на шее. Он потянулся к заднему карману штанов и достал кинжал, черный со странными рунами, покрывавшими лезвие. Я знала, что Торин нападет на охранника.

— Не смей, — крикнула я.

— Он не может так с тобой обращаться, — Торин двигался быстро. Мгновенье назад он вертел кинжал, и вот острие уже скользит по тыльной стороне руки охранника. Он отошел назад, и я увидела порезы. Но кровь не текла, она исчезла в ранах, оставляя на коже руны. Охранник даже не понял, что его пометили. Он смотрел на меня так, будто меня стоит запереть в психушке без права выхода. Но потом его взгляд стал рассеянным, словно мыслями он был не здесь. Рука перестала меня держать и обвисла вдоль тела. Затем он развернулся и ушел прочь.

С широко раскрытыми глазами я уствилась ему в спину.

— Что ты сделал?

— Пометил рунами забвения, — ухмыльнулся Торин.

— И что он забудет?

— Что видел тебя. Он придет в норму через пару минут. Так мы увидимся позже?

Я покачала головой.

— Нет. Мне нужно время разобраться…с тобой и со всем остальным.

Он изучил меня прищуренным взглядом и кивнул. Мой ответ его не удовлетворил, но он принял его. Руны на теле засияли, и, пройдя сквозь дверь, он исчез. Сглотнув, я протянула руку и дотронулась до двери. Мои пальцы погрузились в дерево. Совершенно ошеломленная, я отпрянула и ушла прочь.

Я не только опоздала на урок, но еще и пропустила тест.

***

Кора опустила поднос с едой напротив меня, села и сказала требовательным голосом:

— Рассказывай, милочка, и только попробуй что-нибудь пропустить.

— Рассказывать о чем? — спросила я, молясь, что это она не о случае с подсобкой и Торином.

— Джесс Дэвенпорт. Ты действительно назвала ее тупой шлюхой и угрожала отправить под зад коленкой до самого Гранд Каньона?

У меня отвисла челюсть.

— Я такого не говорила.

— Я слышал, ты назвала ее пустышкой, — сказал Кейт.

— А вот это говорила, — смеясь, я вскинула голову и наткнулась взглядом на Джесс. Она, Торин и ее свита только что вошли в столовую. Она вцепилась в него, как утопающий за спасательный круг, и снова попыталась убить меня взглядом. Я ответила ей тем же. Посмотреть на Торина я так и не смогла.

— Когда такое произошло? — удивленно спросил Эрик.

Я покачала головой.

— Не важно. Поговорим о чем-нибудь другом. Вы получили письмо от Дока по поводу собрания в пятницу?

Настроение резко изменилось. Кора кивнула и уставилась в тарелку. Эрик сжал губы в тонкую линию. Кейт посмотрел на нас и нахмурился:

— Это ваш тренер по плаванию?

— Да, — Эрик мельком посмотрел на меня. — Думаю, это по поводу похорон Кети. Я слышал, они будут в субботу. В пятницу в десять будет первая служба, и еще одна в субботу перед похоронами.

— Вы пойдете? — сдерживая слезы, Кора посмотрела на меня.

Я кивнула.

— В субботу на службу и похороны, если только Док не попросит прийти нас командой.

— Эрик? — спросила Кора.

— Я тоже приду в субботу. Я просмотрел фотографии и нашел несколько с ней. Могу попробовать сделать слайд-шоу, записать на диск и отдать ее родителям, — на его щеках появился легкий румянец, а взгляд перескочил с меня на Кору и опять на меня. — Знаю, у них, вероятно, есть домашнее видео, но это другое. Это будет как бы от всей команды.

Я сжала его руку. Не знала ни одного парня, который бы сделал что-то подобное для другого человека, но в этом весь Эрик. Он удивительный. Судя по взгляду Коры, не одна я так думала.

— Можно использовать Movie Maker и добавить пару комментариев, — я взглянула на Кору. — Ты же хорошо в этом разбираешься.

Кора улыбнулась, ее настроение начало потихоньку возвращаться.

— Я могу добавить шикарные эффекты, изменить зум и навести на нее фокус в каждой фотке. Рейн, а ты можешь добавить короткие титры.

Мы трое обсуждали, что еще можно сделать, чтобы презентация вышла запоминающейся, когда Кейт, прочистив горло, попытался вклиниться в наш разговор.

— Чем я могу помочь?

— Оу, мы и не думали забывать о тебе, — сказала Кора, положив голову на его плечо. — Ты можешь дать нам вдохновение, накормив чем-нибудь. Так как мои родители все еще не убрали лимит на компьютер, из-за чего мне теперь приходится эксплуатировать мобильный, мы можем встретиться у…, — она посмотрела сначала на меня, потом на Эрика.

— У меня, — произнесла я. Мы редко ходили к Эрику, когда рядом были его родители. — Начнем сегодня?

— Я не могу, — сказала Кора. — У нас сегодня семейный ужин у тётушки.

— Завтра? — спросила я, и все закивали. — Кейт, ты ещё волонтёришь в больнице?

— Да, — он впился зубами в бурито, прожевал его и проглотил, запив газировкой. — Я буду там в пятницу после школы и, возможно, в субботу.

— Ты знаешь кого-нибудь из регистрации?

— Да, Дебби. А что?

— Я хочу посмотреть свою медкарту, может, найду там имена сестер, ухаживавших за мной, когда я только родилась.

— Твоя медкарта должна храниться у твоего врача, но, если ее у него нет, можешь найти меня на первом этаже, ортопедическое отделение. Я отведу тебя к Дебби.

— Притормозите, что вообще происходит? — спросила Кора. — Что не так с записями о твоем рождении?

— Мама сказала, что я недоношенный ребенок, и я хочу поблагодарить медсестер, заботившихся обо мне. Собираюсь номинировать их на Премию Дейзи.

— Какая к черту Премия Дейзи? — Кора легко толкнула локтем Кейта. — И кто такая Дебби, и почему она так жаждет помочь тебе?

Пока Кейт уверял Кору в искренности своих чувств, мой взгляд наткнулся на Торина. Мне были нужны ответы, которых он дать не мог. Для меня не имело значения, насколько далеко придется зайти, чтобы их добыть. Кто-нибудь да где-нибудь должен знать, каким чудесным образом я выжила семнадцать лет назад. Это единственное, что могло объяснить руны.

Вечером, как только я оказалась дома, позвонила в офис доктора Кармайкл. Ее медсестра ничем не смогла помочь.

— Извините, мисс Купер. Мы не выдаем медицинские карты несовершеннолетним.

— Но это же записи обо мне. Я только хочу узнать имена сестер, ухаживавших за мной, когда я родилась. Думаю, номинировать их на Премию Дейзи, — добавила я, надеясь поразить ее.

— Приходите с вашей мамой, мисс Купер, — сказала женщина, ничуть не впечатлившись. — Вам нужно иметь при себе удостоверения личности и копию вашего свидетельства о рождении, чтобы точно удостовериться, что она ваша мать. У нас уже были проблемы с приемными детьми, пытающимися отыскать своих матерей, поэтому мы очень осторожны и тщательно все проверяем, когда дело принимает такой оборот.