Русалка Отборная в пряном посоле [СИ]

11.5

— Выходит, что ты так вот запросто можешь превращаться из человека в ящера и обратно? — удивилась я.

Огнедышащий Маньяк кивнул.

— А тебе хвост не мешает в джакузи сидеть? — хохотнул парень, а я надулась.

— Вообще-то, я тут по твоей прихоти гостья. А раз гостья, то меня нужно развлекать, кормить и во всем баловать.

— Чей-то!? Предыдущие гости таких заоблачных требований не выдвигали!

Я довольно хмыкнула.

— А, может, я принцесса?

— Ага. Корону поправь. По поводу еды, ты чего вообще любишь? У меня тут одна похищенная девушка в прошлом повар. Такую пиццу готовит — зашибись! — предложил Марс.

При слове «пицца» мне сделалось плохо. Так плохо, что желудок едва не свело от голода. Пицца… В этом слове заключена настоящая любовь… Истинное чувство!

— Я буду с пеперони и четыре сыра!

Парень меня понял и слинял, видимо, давать указания.

Я блаженно прикрыла глаза. Пузырики пузырились, мысли думались, таракашки всякие вредности подсказывали. Огнедышащий маньяк вообще-то на маньяка и не похож с виду… Такой разгильдяйский немного, это да. Но вот то, что не злодей, это точно.

Как же тогда все те слухи про похищенных девиц? И повар эта… Сто раз бы уже могла отравить дракона, что ее похитил, и держит в неволе!

В душу закрались страшные подозрения. А вдруг эта тихая милая девушка каждый раз Марса травит, яду подсыпает в пиццу, а ему хоть бы хны? Сейчас я съем кусочек и все — хана. Лапки на пузичке, на могилке ромашечки.

Огнедышащий Маньяк вернулся с пиццей на громадной тарелке как раз в самый разгар моего состояния, которое можно было охарактеризовать как «На измене».

— Пеперони. Угощайся! — миролюбиво предложил парень. Вон как улыбается! Знает, наверное, про яд…

— Что там? — дрогнувшим голосом спросила я, гадая цианистый калий там или цикута.

— Колбаса, грибы, сыр… А что?

— А цикута?

Марс поперхнулся, едва не уронив всю пиццу на пол.

— Ты че, спятила?! Нет, если тебе так вкуснее, я, конечно, могу попросить у нашей поварихи поискать в приправах…

— Не стоит, пожалуй. Думаю, что обойдусь без приправ! — улыбнулась я, укорив себя за беспочвенные страхи.