Русские и американцы. Про них и про нас, таких разных

От автора

Как-то так получается, что в мировых вопросах, да и в делах попроще, мы с Америкой чуть ли не постоянно оказываемся по разную сторону. Даже в короткое десятилетие потепления, даже тогда между нашими странами все равно оставалось что-то недосказанное, что-то недопонятое. Было желание сойтись ближе, были попытки разобраться друг в друге, но это так и осталось больше похожим на аванс, надеждой на будущее понимание. Самого понимания не случилось, что позднее переросло во взаимное раздражение, а еще позже – в открытую вражду. Но и в состоянии вражды были попытки разговаривать друг с другом, правда, из этого тоже мало что получалось. Почему так происходит? Что мешает нам понимать друг друга? В чем кроется корень наших несогласий?

Работая над рукописью, я пытался найти ответы на эти вопросы. Должен сразу оговориться, поскольку эта книга предназначена русскому читателю, который и без меня хорошо знаком со многим из того, что происходило и происходит у нас в стране, бо́льший акцент в моем рассказе приходится на Америку и американцев. Впрочем, и о России тоже сказано немало, главным образом о том, что сделало нас такими, какие мы есть, каковы истоки русской натуры и как это связано с некоторыми событиями и образом нашей жизни.

Совершенно очевидно, чтобы выполнить задачу, которую я перед собой поставил, мой личный опыт жизни в Америке, а тем более мои весьма скромные познания в области социологии, экономики, истории, антропологии, этнической и социальной психологии явно недостаточны. Но, к счастью, в каждой из этих областей есть замечательные специалисты, на чьи работы я и опирался. За что им сердечно благодарен. Хочу надеяться, что мою благодарность разделят и читатели, а ученые мужи не будут судить меня строго за неизбежные упрощения в пересказе некоторых экспертных суждений. Без этого рассчитывать на внимание широкого круга читателей (а мне бы хотелось именно этого) не приходится.

Отдельно хочу поблагодарить моего друга филолога Сергея Чаковского за замечания и рекомендации, которые помогли мне в работе над этой книгой.

Подозреваю, что наша политически наэлектризованная, разбежавшаяся по идеологическим углам публика встретит эту книгу, мягко говоря, неоднозначно. Надо думать, критика будет раздаваться со всех флангов.

Желая избежать ложных толкований, попытаюсь тут же, что называется «на берегу», разъяснить свою позицию. Россия для меня – страна, где я родился и прожил бо́льший отрезок своей жизни. Мне прекрасно известно обо всем достойном и ценном, чем богата моя страна, но также я не могу не видеть и ее проблем, слабостей. И если я пишу о них, то исключительно с болью и надеждой на их преодоление.

Но и Америка для меня страна совсем не чужая. Там я провел 12 лет своей «телевизионной» жизни, стараясь лучше узнать, понять ее народ и рассказать о нем своим зрителям. За эти годы я понял, насколько же искажено наше представление о Соединенных Штатах: мы поразительным образом представляем эту страну одновременно значительно хуже и значительно лучше, чем она есть на самом деле.

Другими словами, в работе над книгой я не ставил перед собой никаких политических или идеологических целей. В мои задачи не входили ни восхваление, ни порицание русских или американцев, России или Америки. В силу своего разумения я лишь честно стремился разобраться в национальных особенностях каждой из этих стран, понять, какие инстинкты и психологические установки движут людьми. Старался осмыслить, что определило особенности политических систем и общественной жизни наших стран.

Для меня давно не секрет, что самый большой грех в России – оставаться нейтральным в пылу споров. Российский менталитет не терпит «центризма» – кто не с нами, тот против нас, потому что истина для нас абсолютна. Но моя профессия диктует совсем другие правила: не поддаваться соблазну присоединиться к одной из сторон, а, подобно людям науки, стремиться следовать фактам. Это в идеале. Не стану отрицать, что в реальной жизни это удается лишь отчасти – опыт прожитых лет, давление окружающей среды и многие другие обстоятельства в какой-то мере неизбежно искажают картину восприятия. Однако, работая над книгой, в меру своих сил я стремился следовать профессиональным канонам и очень хочу надеяться, что читатель простит мой грех стремления к объективности.