"- Брат Апгерран де Мильи, подойдите ближе и не бойтесь. Мы собрались здесь, чтобы выслушать вас во имя Божье. Готовы ли вы ответить на наши вопросы и клянетесь ли говорить правду без какого-либо принуждения?
- Я не обязан давать отчет никому, кроме капитула и великого магистра нашего ордена. Кто вы такой, чтобы допрашивать меня?
- Я Гийом Эмбер, великий инквизитор Франции и духовник короля, выступаю от имени его святейшества папы Климента V...
- Ложь! Ложь! Монсеньор папа не потерпит, чтобы с рыцарями Храма обращались так, как это делаете вы.
- Согласны вы отвечать или нет?
- Покажите приказ монсеньора папы, письмо, написанное его рукой, и я буду вам отвечать.
- Снимите с брата плащ и приготовьте его как положено. Может быть, тогда он будет не столь высокомерен...
- Брат де Мильи, вам надлежит по доброй воле или по принуждению ответить на следующие вопросы: кто вас посвятил в рыцари Храма? приказывали ли вам после церемонии отречься от Христа? раздели ли вас потом и целовали ли вас пониже спины? И предложили далее совершить содомский грех? А потом опоясали шнурком, снятым с некоего диавольского истукана, которому поклонялись древние? И наконец, правда ли, что ваши капелланы во время мессы умышленно не приобщают святых тайн?
- Это недостойные вопросы! Я не буду отвечать..."
Видя, что тамплиера ничем не проймешь, инквизитор протянул ему показания великого магистра.
"Вопрос. Кто вас посвятил в рыцари ордена тамплиеров?
Де Моле. Меня посвятил рыцарь Юбер де Пейро в городе Боне около сорока лет тому назад. Сначала я дал обет соблюдать различные правила и пункты устава ордена, затем на меня надели плащ. Далее брат Юбер велел принести бронзовый крест с изображением Христа и велел мне отречься от Христа, изображенного на этом распятии. Против воли я сделал это. Затем брат Юбер велел мне плюнуть на крест, а я плюнул на землю.
Вопрос. Сколько раз это было?
Де Моле. Только один раз, я хорошо помню.
Вопрос. Когда вы произнесли обет целомудрия, намекнули ли вам, что вы должны вступить в плотскую связь с другими братьями?
Де Моле. Нет. И я никогда этого не делал.
Вопрос. Посвящение других братьев происходило точно так же? Де Моле. Не думаю, чтобы церемониал моего посвящения отличался от общепринятого, а мне самому не слишком часто приходилось руководить этим церемониалом. После посвящения я обычно просил моих помощников отвести новообращенных в сторону и повелеть им сделать что полагается. Я хотел, чтобы они совершали поступки, некогда совершенные мной".
Ангерран де Мильи не поверил в подлинность протокола допроса великого магистра тамплиеров. Тогда, чтобы вытянуть у него признание, палачи инквизиции раздробили ему обе ноги, раздавили пальцы рук, грудь прижгли раскаленным железом, потом вздернули на дыбу...
Уже к концу следующего после ареста тамплиеров дня, 14 октября 1307 г., королевский бальи на площади зачитал показания рыцарей Храма, 136 из которых заговорили под страшными пытками. А 12 августа 1308 г. кардиналы получили папскую буллу "Faciens misericordiam" ("Творя милосердие"), где Климент V сообщал о гнусностях иерархов ордена, которые "в присутствии двух кардиналов признались в совершении чудовищных обрядов посвящения, а также поведали о других ужасных и позорных делах, о коих папа из стыда желал бы умолчать".
Во Франции расследования, допросы и процессы над тамплиерами длились долго. В 1310 г. на поле возле монастыря святого Антония под Парижем на медленном огне были сожжены 54 рыцаря церкви, отказавшиеся от своих прежних хулящих орден показаний, вырванных у них под пытками в тюремных застенках.
Судьба тамплиеров, по крайней мере во Франции, была решена. Филипп IV немилосердно преследовал их, пытал, бросал в казематы, сжигал на кострах. Король подверг и папу римского страшному давлению, в результате чего Климент V 3 апреля 1312 г. на заседании XV Вселенского собора огласил буллу "Vox clamantis" ("Глас вопиющего"), согласно которой орден тамплиеров был распущен. А через месяц появилась новая папская булла "Ad providam Christi vicarii" ("Попечением наместника Христова"), которая содержала решение практических вопросов, связанных с ликвидацией ордена Храма: запрещается носить орденские одеяния и называться тамплиером.
Еще два года после этого несправедливого с правовой точки зрения упразднения - ведь вина храмовников не была доказана - продолжалась травля "рыцарей церкви", апогей которой пришелся на март 1314 г., когда перед собором предстал великий магистр Жак де Моле и приор Нормандии Жоффруа де Шарне.
Филипп де Мариньи, епископ Санский, по приказу которого сожгли уже не один десяток тамплиеров, обращается к иерархам ордена:
- Повторите перед богом и людьми, в каких злодеяниях вы признали себя виновными?
И тут вместо признаний из уст, казалось бы, сломленного духовно и физически великого магистра звучат слова, произнесенные неожиданно громовым голосом, так, чтобы слышал народ:
- Справедливость требует, чтобы в этот ужасный день, в последние минуты моей жизни я разоблачил всю низость лжи и дал восторжествовать истине. Итак, заявляю перед лицом земли и неба, утверждаю, хотя и к вечному моему стыду: я действительно совершил величайшее преступление, но заключается оно в том, что я признал себя виновным в злодеяниях, которые с таким вероломством приписывают нашему ордену. Я говорю, и говорить это вынуждает меня истина: орден невиновен! Если я и утверждал обратное, то только для прекращения чрезмерных страданий, вызванных пыткой, и умилостивления тех, кто заставлял меня все это терпеть. Я знаю, каким мучениям подвергли рыцарей, имевших мужество отказаться от своих признаний, но ужасное зрелище, которое мы сейчас видим, не может заставить меня подтвердить новой ложью старую ложь. Жизнь, предлагаемая мне на этих условиях, столь жалка, что я добровольно отказываюсь от сделки...
Королевский сержант затыкает ему рот и сталкивает с помоста. Молчавший до тех пор Жоффруа де Шарне успевает крикнуть:
- Мы рыцари Христа, устав наш святой, справедливый и католический...
Началась свалка...
18 марта 1314 г. Жака де Моле и приора Нормандии в бумажных колпаках еретиков сожгли на Еврейском острове напротив королевского дворца, из окна которого Филипп Красивый и дал сигнал палачу. В последний момент над любопытствующей толпой пронесся голос великого магистра:
- Папа Климент! Король Филипп! Не пройдет и года, как я призову вас на суд божий!
Через две недели от кровавого поноса в ужасных судорогах преемник святого Петра почил в бозе. А в ноябре того же года Филипп Красивый скончался от неизвестной болезни - легенды утверждают, что тамплиеры были искусны в изготовлении сильнодействующих ядов. Вера в тайные силы тамплиеров и в то, что сбывалось проклятие де Моле, получила новую пищу.
Со смертью великого магистра и приора Нормандии, казалось, рыцари Храма навсегда исчезнут со страниц истории. Но орден не прекратил существования. Несмотря на все усилия французского короля распространить гонения на храмовников по всей Европе, он в этом мало преуспел. Даже его собственный зять Эдуард II Английский занял позицию в пользу ордена. Правда, несколько рыцарей Храма было арестовано, однако во искупление "грехов" их поселили в монастырях, где они вели довольно приятную жизнь. Их земли же были переданы госпитальерам.
И в других странах Филипп Красивый натолкнулся на сопротивление. Шотландия даже предоставила убежище тамплиерам из Англии и, возможно, из Франции. В некоторых средневековых документах сохранились ссылки на то, что целый отряд беженцев - рыцарей Христа в 1314 г. сражался против англичан в битве под Баннокберне, когда шотландцы во главе с Робертом I Брюсом разгромили армию Эдуарда II.
Герцог Лотарингии также не последовал совету Филиппа IV. И хотя некоторые лотарингские храмовники все же предстали перед судом, они были оправданы. Большинство рыцарей Храма из Лотарингии последовали совету своего приора, отказавшись от традиционного тамплиерского плаща, смешались с населением. На остальной территории "Священной Римской империи" тамплиеры в случае их юридического преследования угрожали взяться за оружие.
После роспуска ордена многие германские рыцари Храма влились в состав Тевтонского ордена или перешли к иоаннитам. То же сделали и испанские тамплиеры. В Португалии храмовники были оправданы судом ив 1318 г. изменили свое название, став рыцарями Христа. Под таким названием орден сохранился до XVI в. Васко да Гама, например, был рыцарем ордена Христа, а принц Энрике Мореплаватель - его великим магистром. Интересно, что сам португальский принц никогда не плавал, но на средства ордена Христа основал в Сагрише обсерваторию и мореходную школу, способствовал развитию кораблестроения в Португалии. По его инициативе были снаряжены океанские экспедиции Г. Кабрала, А. Кадамосто и др., открывшие острова Азорские, Зеленого мыса., Бижагош, обследовавшие реки Сенегал и Гамбия. Корабли ордена плавали под восьмиконечными тамплиерскими крестами. Под этими же флагами каравеллы Христофора Колумба "Санта-Мария", "Пинта" и "Нинья" пересекли Атлантический океан и достигли острова Сан-Сальвадор в Багамском архипелаге. Кстати сказать, сам великий первооткрыватель Америки был женат на Фелипе Мониз Перестрелло, дочери сподвижника Генриха Мореплавателя, рыцаря ордена Христа, который передал ему свои морские и лоцманские карты.
Такова вкратце общепринятая история ордена тамплиеров, которая, впрочем, имеет продолжение и в наше время.
Но это только одна сторона. Нелишне отметить, что уже во времена своего деятельного существования орден в глазах современников виделся как некий мистический институт, братьев Храма подозревали в волшебстве, колдовстве и алхимии. Считалось, что тамплиеры связаны с темными силами. В 1208 г., за год до начала альбигойских войн, Иннокентий III призвал "рыцарей церкви" к порядку вследствие их "нехристианских действ и заклинания духов". Ореол таинственности, окружавший храмовников, сохранился и после роспуска ордена. А в XVIII в. различные тайные и нетайные ордены и организации ссылались на тамплиеров как на своих предшественников.
Так, многие масоны свои ритуалы и церемониалы позаимствовали у рыцарей Храма и рассматривали себя в качестве стражей "тайны тамплиеров".
Накануне Великой французской революции легенды вокруг ордена приняли неслыханные размеры, и историческая правда о нем исчезла за дымкой мрачной романтики. Тамплиерам навесили ярлык оккультистов, алхимиков, магов и мудрецов, обладавших эзотерическими познаниями и тайной силой. Рыцарей Храма считали героями и мучениками, предвестниками антиклерикального духа.
Многие французские масоны, как утверждается, лишь потому выступали против Людовика XVI, чтобы внести свой вклад в исполнение проклятия Жака де Моле всему французскому королевскому дому. По словам современников, после того, как короля обезглавили на эшафоте, какой-то мужчина прыгнул на помост, окунул руку в кровь мертвого монарха и показал ее толпе, громко крикнув:
- Жак де Моле, ты отмщен!
И ныне, в конце XX в., существуют по меньшей мере три объединения, которые называют себя тамплиерами и утверждают, что ведут свою родословную с 1314 г. Отдельные масонские ложи ввели градус "тамплиера", а также соблюдают многие ритуалы и пользуются средневековыми регалиями ордена.
В настоящее время во многих западных странах действуют неотамплиерские ордены как масонского направления, так и выполняющие функции верных "рыцарей церкви". Попытки же связать масонские ордены храмовников с их "историческим предшественником" - дело бесперспективное, ибо, как отмечает даже "Международный масонский справочник" О. Леннхоффа и О. Познера, не выдерживает элементарной исторической проверки.
Некий шевалье Рамзей в свое время вновь реанимировал легенду о тамплиерском происхождении масонов. Он утверждал, что отдельные спасшиеся в Шотландии рыцари ордена Храма остались верными хранителями тайны тамплиеров, перенеся ее в масонский орден. Однако, как вышло на практике, современные тамплиеры отнюдь не едины ни в своем учении, ни в методах действий. Так, французские неотамплиеры считают своим родоначальником Жака Маркуса Лармениуса, тамплиеры "строгой обсервации" - Петера д'Амонта. А направление, получившее развитие главным образом в Швеции, как на предтечу ссылается на племянника казненного великого магистра - графа де Боже.
Как нам представляется, совершенно прав английский историк Гоулд, говоря:
- Не существует ни малейшей причины для предположения, что члены разгромленного ордена тамплиеров стали масонами. Все это выдумки современного масонства.
А великий магистр ордена тамплиеров в Канаде Маклеод Мур в своей речи в Монреале в 1889 г. отметил:
- Происхождение масонства не имеет ничего общего с древним рыцарским орденом.
Во всяком случае, рыцари-тамплиеры в их современном виде обосновались на берегах Темзы и Сены, Рейна и Потомака, в Мадриде и Вене, на Мальте и в Португалии.
Например, неотамплиерский орден "Балдуин пресепторн. Бристоль" в Англии считает, что существует с незапамятных времен, основывая свои притязания на вечность тем, что их великий магистр Вильям Дэвис еще в 1769 г., наряду с другими масонскими степенями, получил градус "рыцаря-тамплиера". А в 1785 г., на праздновании дня Иоанна Евангелиста, тамплиеры в полном торжественном облачении прошли по улицам английских городов. В 1791 г. в качестве первого великого магистра ордена "Великий королевский конклав рыцарей-тамплиеров в Англии" был избран некий Томас Дункерлей. В 1873 г. различные тамплиерские ордены Англии и Шотландии объединились в так называемый "Генеральный конвент".
Самое широкое распространение орден рыцарей Храма получил в США, где уже к концу 1930 г. было 1716 командорств (комтурств), насчитывавших 434 тысячи членов.
Сама процедура приема в члены ордена тамплиеров была несколько похожей на средневековую. Кандидат, говоря, что он "паломник на жизненном пути", просил принять его в комтурство. Затем он был обязан выполнить символический испытательный срок:
в течение семи лет участвовать в "крестовом походе. И наконец, наступал торжественный день приема неофита в "рыцари церкви". Комната, где происходила церемония, была увешана различными флагами, знаменами, штандартами. Над находившимся на востоке алтарем висело знамя: красный крест на белом фоне, рядом - два небесно-голубых знамени с рисунком жертвенного агнца (символическим изображением Христа) и тамплиерским крестом. Боевое знамя древних тамплиеров, как правило, находилось в южной части помещения. Господствовали цвета ордена - черный и белый, повсюду золотые и серебряные украшения. Так называемые "полевые лагеря" американских тамплиеров объединены в комтурства, руководители которых носят громкие титулы типа "святой командор" или "генерал-капитан". Комтурства ежегодно собирают конклавы, которые в США превращаются в грандиозные шоу. При этом тамплиеры проходят по улицам городов. Одеты они в староамериканскую военную одежду, состоящую из черного кителя и брюк того же цвета, в шляпах-треуголках с украшениями в виде страусиных перьев, с серебряными поясами и античными мечами с эфесом из слоновой кости.
В конце XIX в. в Германии и Австрии был основан "орден новых тамплиеров" с неопределенным статусом и эклектической системой. В качестве эмблемы новые "рыцари церкви" избрали знак, который позднее стали называть свастикой.
Такие личности, как Елена Блаватская, основательница "Теософского общества", и Рудольф Штайнер, родоначальник антропософии, рассуждали об эзотерической "традиции мудрости", дошедшей до них через розенкрейцеров от катаров и тамплиеров.
Рыцари-храмовники, но уже в новом обличье, весьма популярны и поныне, в первую очередь во Франции.
В заключение следует добавить, что различные тамплиерские организации в западных странах в 1910 г. заключили между собой так называемый конкордат.
ГОСПИТАЛЬЕРЫ ВЧЕРА И СЕГОДНЯ.
Лето катилось к своей макушке. В тот необычайно знойный июньский день, когда солнце немилосердно пекло с блекло-голубых небес Севера, по пыльной дороге из столицы империи в Павловск с черепашьей скоростью двигалась довольно пестрая кавалькада. Впереди оной выступал гренадерского роста чернобровый и черноусый, со смугло-румяным лицом всадник в весьма необычном платье: черный полукафтан, на который, видимо, с трудом был натянут ярко-красный супервест, а поверх всего нарочито небрежно была накинута мантия цвета вороньего крыла. Приплюснутый берет из бархата с развевающимися во все стороны причудливой окраски страусиными перьями венчал крупную голову. Первое же, что бросалось в глаза во всем экзотическом облике рыцаря, был пришитый на груди огромный черный круг с белым восьмиконечным крестом посередине и серебряный жезл, которым потрясал всадник.
Чуть поодаль на рыжей кобыле восседал закованный в серебристые латы, в шишаке с черным волосяным гребнем музыкант с литаврами в руках, а за ним шесть трубачей, самозабвенно и беспрерывно наигрывавших какую-то мелодию, отдаленно напоминавшую католический хорал.
В середине поезда двигалась ажурная с зеркальными стеклами карета, в ней на шелковых подушках сидел человек такого маленького роста, что из-за стекол экипажа была видна лишь его высохшая, как у мумии, головка в пышном напудренном парике. На своих острых коленях карлик бережно держал бархатную с золотыми кистями подушечку малинового цвета, на которой покоилась круглая коробка. Распространяя аромат французской пудры, в треугольных шляпах и красных ливреях с золотыми галунами, придворную карету, запряженную шестеркой породистых лошадей, сопровождали рослые лакеи.
В других таких же блестящих каретах сидели одетые в черные мантии с белыми крестами на плече рыцари, сопровождавшие положенные на подушки меч в золотых ножнах и корону с крестом, осыпанную драгоценными камнями. Поезд замыкал отряд кавалергардов. Их серебряные латы и раскаленные зноем шишаки на шлемах искрились под лучами жаркого солнца. Император Павел I тем временем, сгорая от нетерпения, вышагивал по коридорам и залам дворца в ожидании рыцарей, которые по его приказу везли сюда регалии великого магистра Мальтийского ордена, хранившиеся всегда в Бриллиантовой комнате Зимнего дворца.
В летней резиденции православного монарха все готовились к предстоящему празднику
- чествованию Иоанна Крестителя, покровителя католического Мальтийского ордена.
В 7 часов вечера, когда жара начала постепенно спадать, на площадь перед дворцом стали стекаться мальтийские кавалеры и рыцари, прибывшие из Петербурга. Предводительствовал в довольно разношерстной толпе архиепископ Амвросий, исправлявший при великом магистре должность "призрителя бедных"
- пост архаичный, синекурный и для многих непонятный.
Наконец, в облачении главы Мальтийского ордена, с венцом на голове показался сам император, держа в руках незажженный факел. В нескольких шагах от него степенно шествовали его "оруженосцы" с обнаженными палашами: интимный друг Павла I граф Иван Кутайсов и шеф кавалергардского корпуса князь Владимир Долгоруков.
Мальтийские кавалеры при гробовом молчании трижды обошли вокруг разложенных накануне костров, после чего император, его сын, наследник престола Александр Павлович, и один из иерархов "рыцарского братства" граф Салтыков подожгли костры - так называемые жертвенники. Сухой ельник вспыхнул, подняв клубы черного и сизого дыма, и, когда тот рассеялся, костры, затрещав, разгорелись ровным ярким пламенем, отбрасывая на окружающих зловещие блики.
По лицу Павла блуждала умиротворенная улыбка, придававшая его курносой физиономии глуповатое выражение. Император искренне верил в исцеляющую силу костров, на которых крестоносцы в Палестине сжигали свои пропитанные кровью бинты и повязки. И теперь, во время летнего солнцестояния, Павел лил слезы умиления и, как ему казалось, очищения...
А теперь обратимся к событиям, которые предшествовали описанному нами торжеству в Павловске. 19 сентября 1792 г. постановлением французского Конвента госпитальеры лишились своих владений в этой стране, и кавалеры ордена в числе других дворян были выдворены из благословенной Франции в никуда. Тогда-то на помощь иоаннитам и ринулся неожиданно православный самодержец Российский: конвенцией от 4 января 1797 г. он учредил в своей необъятной империи великое приорство иоаннитское со "всеми теми отличностями, преимуществами и почестями, коими знаменитый орден сей пользуется в других местах по уважению и благорасположению государей". Одновременно император возложил на себя обязанность следить за точным выполнением кавалерами Мальтийского ордена законов и уставов "братства рыцарей церкви", также
отметил, что "обязанности мальтийских кавалеров всегда неразлучны с долгом каждого верного подданного к его отечеству и государю". Высочайше было повелено: русские кавалеры для обсуждения своих дел да имеют думные собрания, на коих председательствует великий приор.
Итак, англо-баварский "язык" (филиал ордена) пополнился русским, состоявшим из 13 командорств и имевшим бюджет более 300 тысяч польских злотых (российское приорство было создано на месте бывшего приорства польского) в год. Только русские подданные имели право назначаться на пост великого приора и командора.
В 1798 г. последовал высочайший манифест "Об установлении в пользу российского дворянства ордена св. Иоанна Иерусалимского", состоявшего из двух приорств: римско-католического и российско-православного с 98 командорствами.
Павел I предусмотрел и правила приема в ряды новых российских "рыцарей церкви" (как оказалось, и католической, и православной). Соискатель, или "новициат", должен быть непременно потомственным (не менее 150 лет) дворянином и отдать в орденскую казну 2400 польских злотых, если вступил в орден малолетним (платили, разумеется, родители), или 1200 - для юношей, достигших 15 лет. Для тех же, кто имел честолюбивые устремления и собирался стать по меньшей мере командором, существовал военный ценз: кавалер госпитальеров был обязан участвовать в четырех кампаниях по шесть месяцев каждая, причем военная служба должна была проходить в российской армии или орденском флоте.
В то время когда Павел I стремился укрепить позиции католического Мальтийского ордена в православной России, во Франции в тулонском порту шли приготовления французской эскадры к плаванию, цели которого содержались в глубочайшей тайне. Все знали только одно: командовать экспедицией назначен молодой деятельный генерал Бонапарт.
В первых числах июня 1798 г. 15 линейных кораблей и 10 фрегатов, имевших на борту 30 тысяч человек десанта, отплыли из Тулона в восточном направлении. Узнав о выходе в море французского флота, ему наперерез бросился британский адмирал Горацио Нельсон, под командой которого состояло 14 линейных кораблей, 8 фрегатов, 4 тендера и 2 бригантины. Прославленному адмиралу не удалось ни блокировать французов в Тулоне, ни встретиться с ними в Средиземном море. Когда перед англичанами замаячил на горизонте тулонский рейд, эскадра Бонапарта на всех парусах уже приближалась к Мальтийскому архипелагу.
Великий магистр ордена госпитальеров - первый немец в таком сане барон Фердинанд Гомпеш, уроженец Дюссельдорфа, почти без боя сдал Мальту французам, "заплатив" за острова тремя убитыми и шестью ранеными. Мимоходом Бонапарт захватил один орденский фрегат, четыре галеры, 1200 пушек, большое количество снарядов и других боеприпасов.
Гомпеш, бывший до его избрания великим магистром послом "Священной Римской империи" на Мальте, прихватил из собора Ла Валлетты три христианские святыни: кусок дерева от креста, на котором был распят Иисус Христос, мощи правой руки Иоанна Крестителя и чудотворную икону богоматери Палермо, на австрийском судне спешно покинул остров и вскоре прибыл в Триест, откуда разослал депеши, оповещая великих приоров о постигшем госпитальеров несчастье.
Реакция европейских мальтийских рыцарей была, по тем временам, молниеносной и, по всем временам, бескомпромиссной: изменника Гомпеша лишить сана. Шеф немецкого "языка" ордена, старый князь Хайтерсхайм в гневе заявил, что считает сдачу Мальты оскорблением, и потребовал подвергнуть своего земляка публичному суду рыцарской и христианской чести. Неаполитанский король в течение двух суток выставил из своей столицы мальтийского посланника и приказал удалить орденский герб с гостиницы - резиденции ордена иоаннитов. В Великом герцогстве Тосканском и Сардинском королевстве все имущество Мальтийского ордена было в одночасье конфисковано. Венский двор, в любых ситуациях проявлявший известную сдержанность, разрешил посланнику великого магистра временно представлять здесь интересы ордена, однако на австрийской территории госпитальеры потеряли права на все орденское имущество и земли. Папа римский Пий VI публично осудил Гомпеша за сдачу Мальты и подчеркнул, что земные дела иоаннитов понтифика более не интересуют. Верность злополучному великому магистру сохранила только Бавария, где родственники Гомпеша занимали довольно высокие посты при дворе курфюрста.
Как только весть о взятии Мальты французами достигла императорского двора в Санкт-Петербурге, гневу Павла I не было границ. Он бегал по дворцу, кричал, брызгал слюной и если бы архипелаг не находился в центре Средиземного моря, а располагался где-то, скажем, недалеко от Новгорода или даже в Сибири, то самодержец всероссийский сам бы кинулся на Мальту, чтобы отвоевать ее у "французских бунтовщиков", будто бы не ведавших, что своими действиями они наносят жестокое оскорбление русскому царю - протектору религии мальтийских рыцарей, о чем в свое время Павел объявил всей Европе.
- Что? Неслыханная наглость! - кричал он на подвернувшегося под руку канцлера князя Александра Безбородко.
- Где ушаковская эскадра? Где прохлаждается адмирал? - Павел вплотную приблизился к царедворцу и смотрел на него выпученными от гнева глазами.
Привыкший ко всему Безбородко спокойно ответствовал:
- Ваше величество! Осмелюсь напомнить, вы сами отдали приказ Федору Федоровичу крейсировать в Средиземном море.
- Перо! Бумагу! - взорвался Павел. - Пишите мой рескрипт. И он бросил на стол принесенные слугой письменные принадлежности.
- Слушаю, ваше величество, - голос Безбородко звучал тихо, бесстрастно.
- "Командующему Черноморским флотом Ушакову. Действуйте вместе с турками и англичанами супротив французов, яко буйного народа, истребляющего в пределах своих веру и Богом установленные законы", - он помедлил, хотел было добавить еще что-то, потом махнул рукой и рявкнул, как будто поставив жирную точку:
- Павел!
10 сентября 1798 г. последовала декларация протектора религии мальтийских рыцарей, в которой выражался протест против позорного поведения и действий бывшего великого магистра Фердинанда Гомпеша и других "рыцарей церкви", которые нарушили святость клятвы и без всякого сопротивления сдали столицу ордена и все государство французам и позорно капитулировали перед Бонапартом. Декларация заканчивалась такими словами:
"Мы приглашаем все языки и великие приорства священного ордена святого Иоанна Иерусалимского и каждого его отдельного члена присоединиться к нашему решению с целью сохранения этого достойного похвалы братства и восстановления его во всем прежнем блеске.
Совершено в Гатчине, 10 сентября 1798 г., во второй год Нашего правления.
Подписано: Павел. Контрсигнировано: князь Безбородко".
Накануне опубликования декларации протектора в российской столице, в одном из залов "замка мальтийских рыцарей" прошло собрание кавалеров-госпитальеров, на котором великий приор граф Юлий Литта в ультимативной форме потребовал, чтобы великим магистром взамен низложенного Гомпеша иоанниты избрали российского императора, доказавшего свое горячее сочувствие к судьбам ордена. Приор призвал к тому, чтобы направить к его величеству депутацию, которая нижайше просила бы его о возложении на себя звания высшего иерарха Мальтийского ордена. Собравшиеся в замке "рыцари церкви" ответили на предложение Литты единодушным согласием.
Граф отправился в Гатчину, где Павел I не колеблясь подписал акт "О поступлении острова Мальты под защиту России". Вызвав к себе президента Академии наук барона Николаи, император первым делом приказал в издаваемом Академией календаре обозначить остров Мальту "Губерниею Российской Империи". Посол же России в Риме Лизакевич получил повеление вступить в сношение с римской курией и прозондировать вопрос об избрании православного и вторично уже женатого Павла I главой католического военно-монашеского ордена. Первая жена Павла умерла при родах. Папа Пий VI, назвав императора "другом человечества", заступником угнетенных и приказав молиться за него, не замедлил дать ответ, "исполненный чувства признательности и преданности (в устной, однако, форме, дабы правоверные католики не получили компрометировавших понтифика документов, подтверждавших его связи со "схизматиками").
Сам фарс (а может быть, и не фарс, а далеко идущие планы по утверждению России в Средиземноморье) посвящения Павла I в сан великого магистра Мальтийского ордена хорошо описан в работе Е. П. Карновича, опубликованной в нескольких номерах "Отечественных записок" за 1877 г. Утром 29 ноября 1798 г. на всем расстоянии от "замка мальтийских рыцарей" (принадлежавший некогда канцлеру графу Воронцову дом - творение в стиле барокко Варфоломея Растрелли на Садовой улице, где позднее помещался Пажеский корпус) до Зимнего дворца в две шеренги были расставлены гвардейские полки. Около полудня из ворот замка выплыла вереница придворных карет, эскортировавшихся взводом кавалергардов.
Процессия направилась к Зимнему дворцу, куда уже съехались все придворные, а также высшие военные и гражданские чины вкупе с духовными лицами, которые вынуждены были со скрежетом зубовным наблюдать за святотатствами русского царя.
Мальтийские кавалеры в черных мантиях и в шляпах со страусиными перьями были введены в большую тронную залу, где на возвышении восседали император и императрица, а на ступенях, почтительно повернув голову в сторону царственных особ, стояли члены Сената и Синода. Рядом на столе лежали императорская корона, держава и скипетр.
Литта шел впереди рыцарей. За ним один из иоаннитов нес на пурпурной бархатной подушке золотой венец, а другой - на большей по размеру подушке меч с золотой рукояткой.
Приблизившись к трону и отвесив почтительный поклон Павлу и императрице, Литта произнес на французском языке речь, в которой изложил всем известные факты: бедственное положение мальтийских рыцарей, лишенных своих наследственных владений, теперь скитающихся по всему белу свету. В заключение Литта от имени иоаннитского рыцарства всеподданнейше и нижайше просил государя возложить на себя священное бремя - звание великого магистра ордена святого Иоанна Иерусалимского.
На пламенные и в меру горестные излияния графа канцлер князь Александр Безбородко довольно невозмутимым голосом изрек:
- Его величество согласен исполнить желание мальтийского рыцарства. - И едва подавил зевоту.
После этого князь Куракин и граф Кутайсов накинули на плечи императору черную бархатную, подбитую горностаем мантию, а Литта, преклонив колено, поднес Павлу корону великого магистра, которую император водрузил на голову, а затем граф подал ему меч - так называемый "кинжал веры".
Принимая регалии новой власти, император был сильно взволнован: присутствовавшие заметили, что слезы выступили на его глазах. Обнажив меч великого магистра, Павел осенил себя им крестообразно, давая сим знаком присягу в соблюдении орденских статусов. В тот же момент все рыцари, как по команде, выхватили из ножен мечи и потрясли ими в воздухе, как бы угрожая врагам церкви и ордена.
Вслед за тем граф Литта прочитал акт избрания императора великим магистром державного ордена госпитальеров.
Итак, мальтийский крест стал вровень с двуглавым орлом Российской империи, а к императорскому титулу по высочайшему указу повелено было прибавить слова "и Великий Магистр Ордена Св. Иоанна Иерусалимского". Сохранился указ, который подписал Павел I:
"Прокламациею), учиненною пред Нами ноября в 29-й день, Мы, приняв на Себя титул великого магистра издревле столь знаменитого и почтения достойного ордена святого Иоанна Иерусалимского, высочайше повелеваем Сенату Нашему включить оный в императорский титул Наш, предоставляя Синоду поместить оный по его благоусмотрению". После официальной процедуры назначения Павла высшим иерархом госпитальеров он считал себя уже владетелем Мальты (хотя там все еще находились французы) и даже назначил туда русского коменданта с тремя тысячами солдат "мальтийского гарнизона", которым так и не суждено было вкусить прелестей далекого средиземноморского архипелага.
Довольно скоро новый руководитель ордена учредил и гвардию великого магистра, состоявшую из 189 человек. Рослые гвардейцы, одетые в красные мальтийские мундиры, занимали в Зимнем дворце внутренние казармы, а во время торжественных обедов, на балах и в театре один мальтиец тенью следовал за императором, оберегая его от невидимых, но, как потом выяснится (да поздно!), реальных недругов.
Не только внешним атрибутам придавал большое значение Павел I. В одном из манифестов прямо подчеркивается монаршее политическое и религиозное расположение к ордену:
"Орден св. Иоанна Иерусалимского от самого своего начала благоразумными и достохвальными своими учреждениями споспешествовал как общей всего христианства пользе, так и частной таковой же каждого государства. Мы всегда отдавали справедливость заслугам сего знаменитого ордена, доказав особливое Наше к нему благоволение по восшествии Нашем на Наш императорский престол, установив великое приорство российское".
Далее в манифесте объявлялось:
"В новом качестве великого магистра того ордена, которое Мы восприняли на Себя, по желанию добронамеренных членов его, обращая внимание на все те средства, кои восстановление блистательного состояния сего ордена и возвращение собственности его, неправильно отторгнутой, и вяще обеспечить могут и, желая с одной стороны явить пред целым светом новый довод Нашего уважения и привязанности к столь древнему и почтительному учреждению, с другой же - чтоб и Наши верноподданные, благородное дворянство российское, коих предков и самих их верность престолу монаршему, храбрость и заслуги доказывают целость державы, расширение пределов империи и низложение многих и сильных супостатов отечества не в одном веке в действо произведенное участвовали в почестях, преимуществах и отличиях, сему ордену принадлежащих, и тем был бы открыт для них новый способ к поощрению честолюбия на распространение подвигов их отечеству полезных и Нам угодных, признали Мы за благо установить и чрез сие императорскою Нашей властию установляем новое заведение ордена святого Иоанна Иерусалимского в пользу благородного дворянства империи всероссийской".
Знаменитый энциклопедический словарь Ф. Брокгауза и И. Ефрона отмечает, что, по мысли Павла I, Мальтийский орден, столь долго и успешно боровшийся против врагов христианства - магометан, должен был объединить "все лучшие охранительные элементы Европы и послужить могучим оплотом против революционных движений".
Как нам поведали легенды, будучи еще подростком, великий князь Павел Петрович от воспитателя своего графа Никиты Ивановича Панина получил в подарок книгу "История гостеприимных рыцарей святого Иоанна Иерусалимского, называвшихся потом родосскими, а ныне мальтийскими рыцарями. Сочинение г-на Верто д'0бефа, члена академии изящной словесности".
Долгими зимними вечерами при свете свечей разглядывал будущий император портреты рыцарей с грубыми и мужественными лицами. Некоторые из них были изображены в широких мантиях, другие - в подрясниках с восьмиконечными крестами на груди, а третьи - в рыцарских доспехах. От корон, шлемов, кардинальских шапок, осененных херувимами и знаменами, украшенных военными трофеями и обвитых лавром и пальмовыми ветвями, рябило в глазах. Многое из прочитанного осталось в голове умного и несчастного подростка, никогда не знавшего ни материнской любви, ни отцовской привязанности. Ему тоже захотелось приобщиться к когорте мальтийских рыцарей - честных, справедливых монахов-воинов, сражавшихся за светлое имя Христа, за чистоту Гроба Господня.
И вот в 1800 г. в Санкт-Петербурге появилась напечатанная в императорской типографии книга "Уложение священного воинского ордена святого Иоанна Иерусалимского, вновь сочиненное по повелению священного генерального капитула, собранного в 1776 году, под началием его преимущественного высочества великого магистра брата Емануила де-Рогана. В Мальте 1782 года напечатанное, ныне же по высочайшему его императорского величества Павла Петровича повелению с языков итальянского, латинского и французского на российский переведенное".
Кроме различных постановлений и других документов, изданных орденским капитулом, и указов великих магистров в книге были опубликованы папские буллы и грамоты, жалованные иоаннитам римской курией. Сие творение, написанное под непосредственным руководством радетеля Мальтийского ордена Павла I, проникнуто беспредельной преданностью папе и римско-католической церкви. Переводчики книги, знавшие, что главой ордена был российский император, в какой-то степени пытались смягчить тональность отношений "иноверного" государя к римскому понтифику, переводя, например, слово "католический" как "кафолический" - уловка, призванная, видимо, подразумевать византийскую церковь. Этот неуклюжий прием, однако, еще отчетливее подчеркивал всю несообразность связи: римский первосвященник православный государь.
Уже в предисловии переводчики из иностранной коллегии обращаются к Павлу I с такими странными пожеланиями:
"...буди в обладателях царств болий, яко же Иоанн Креститель, защитник сего ордена. Крестом Предтечи побеждай, сокрушай, низлагай, поражай всех супостатов, измождай плоти их, да дух спасется и буди им страшен паче всех царей земных!"
Между тем, иронизирует уже упомянутый нами Е. П. Карнович, в самой книге все желаемые переводчиками победы, сокрушения, низложения, поражения, измождения и устрашения относились исключительно к торжеству и благоденствию католичества и как на венец всех рыцарских добродетелей указывалось на готовность госпитальеров положить душу за други своя, сиречь "кафоликов", то есть собственно католиков - последователей римской, а не какой-либо другой христианской церкви.
Появление книги "Уложение..." возбудило тревогу и опасения среди русского духовенства, тем паче что инициатором ее издания был не кто иной, как император всероссийский. Но плетью обуха не перешибешь...
Отношения России с Мальтой и орденом иоаннитов были вызваны во времена великого магистра Раймунда де Рокафуль (1697-1720 гг.) необходимостью создания единого широкого фронта против мусульман, однако никаких документов, свидетельствующих об этом, не сохранилось, а устные рассказы, передававшиеся из поколения в поколение, были крайне противоречивыми и сбивчивыми. Даже само достославное военно-монашеское братство поначалу называлось в России орденом святой
Мальты или "Ивановским". Петр Великий, и об этом доподлинно известно, вручив свою грамоту, отправил на архипелаг к великому магистру графа Бориса Петровича Шереметева, который затем первым из русских красовался при дворе со знаком Мальтийского ордена на груди.
Сохранились в архивах и сведения о том, что в царствование Елизаветы Петровны явился в Санкт-Петербург посланник великого магистра Сакрамоза:
"...ее императорское величество изволила апробовать доклад канцлера графа Воронцова о выдаче маркизу Сакрамозе фунта лучшего ревеня, дабы он мог отвезти сие в подарок своему гранд-метру". И только! Зачем являлся мальтийский рыцарь к петербургскому двору, как был встречен, каких результатов достиг - о сем история умалчивает. Видно, все ограничилось фунтом ревеня для компота.
Императрица Екатерина Великая благосклонно относилась к Мальтийскому ордену и его великому магистру - престарелому принцу Рогану, известному тем, что он, собрав в последний раз высшее законодательное учреждение ордена генеральный капитул, издал кодекс законов госпитальеров, так называемый "Codice del sacro militare ordine Gierosolimitano", коим частично орден пользуется по сию пору.
Екатерина послала на Мальту шесть молодых русских для приобретения там "навыка навигационного и морского дела" и, имея политические виды на орден, отправила туда в качестве посланника офицера российского флота Антония Псаро (грека по национальности). Его поведение насторожило рыцарское начальство, которое заподозрило в нем шпиона. Время для направления посланника было выбрано неудачно, ибо тогда вовсю ходили слухи, что Россия-де не прочь прибрать к рукам острова мальтийского архипелага - Мальту, Гоцо, Комино и др., расположенные в стратегически выгодном центре Средиземного моря.
И тем не менее рыцари-монахи вынуждены были искать союза с Россией в борьбе против турок. Министр иностранных дел французского короля Людовика XV граф Шуазель, недовольный сближением Мальтийского ордена с Россией и крепнувшими личными отношениями Рогана с императрицей, пригрозил великому магистру конфискацией всего имущества и земельных участков иоаннитов, находившихся во Франции, если рыцари не прекратят "российский флирт". Роган пошел на попятную и отказался от альянса с Россией.
И все же до конца своей жизни высший иерарх мальтийцев состоял в тайных сношениях с Екатериной II, переслав ей, в частности, все планы и карты, составленные орденом для военной экспедиции на Восток, а также передав содержание секретных инструкций для руководителя похода.
Когда конфликт между Шуазелем и Роганом частично угас, государыня назначила на Мальту посланника Кабалькабо. Великий магистр довел до сведения Екатерины свое мнение, что считает прибытие маркиза на архипелаг большой честью, однако орден настолько ограничен в финансовых средствах, что не может позволить себе иметь при пышном дворе Екатерины такого представителя, который "поддерживал бы там блеском своей обстановки достоинство ордена". Императрица вняла намеку и после смерти Кабалькабо не назначила нового дипломатического представителя России при ордене.
Завершая тему "Россия и Мальтийский орден", расскажем еще о нескольких эпизодах, связанных с правлением Павла I и его сына.
Само собой разумеется, что после объявления российского императора великим магистром главная резиденция Мальтийского ордена располагается в Санкт-Петербурге, в бывшем воронцовском дворце, где проходят собрания российского великого приорства. По распоряжению Павла на Каменном острове построили странноприимный дом и католическую церковь, освятив ее именем св. Иоанна Крестителя. Здесь же размещалась канцелярия ордена, казначейство и квартиры для командированных в столицу Российской империи руководителей различных "языков".
Влияние великого приора Юлия Литты к этому времени достигло вершины, что он и постарался использовать в личном плане. Во-первых, он добился титула российского графа и штатгальтера (заместителя) великого магистра (нелишне заметить: с годовым содержанием в 10 тысяч рублей). Во-вторых, по ходатайству Павла I Литта был удостоен беспрецедентного разрешения папы римского на заключение брака с богатой русской дамой, вдовой графиней Скавронской, племянницей Григория Потемкина. Причем, несмотря на обет безбрачия, Литта не покинул орден, сохранив все свои титулы и регалии. В-третьих, Литта позаботился о друзьях и близких. Так, его родной брат, папский нунций Лаврентий, получил при великом магистре Мальтийского ордена какую-то странно звучащую, но приносящую 10 тысяч рублей в год должность. А французские рыцари, друзья Литты, обрели синекурные посты: де ла Хусайе стал начальником канцелярии ордена, а де Витри - директором пенсионной платы госпитальеров.
Тот факт, что граф Юлий Литта, чужеземец, вознесся на такие высоты и был обласкан монаршей милостью, не мог не вызвать зависти при дворе. Самым опасным врагом процветавшего штатгальтера стал 35-летний граф
Федор Васильевич Ростопчин, директор коллегии иностранных дел и великий канцлер Мальтийского ордена. И вот ему удалось доказать подозревавшему всех и вся Павлу I, что братья Литта злоупотребляли интересами императора к ордену и что оба они, особенно граф Юлий, не только использовали орден в корыстных целях, но и возводили всяческие препоны на пути к утверждению католической церкви в России. Литта были удалены от двора и отстранены от должностей. Фельдмаршал, бальи граф Николай Иванович Салтыков стал штатгальтером, а секретарь Литты командор де ла Хусайе - вице-канцлером Мальтийского ордена.
После смерти Павла I, который все же, по словам шведского дипломата Г. Армфельда, "с нетерпимостью и жестокостью армейского деспота соединял известную справедливость и рыцарство в то время шаткости, переворотов и интриг", существование в России ордена иоаннитов стало делом практически бесперспективным. Как отмечает Е. П. Карнович, вокруг этого военно-монашеского учреждения сосредоточились в царствование Павла все главные нити нашей внешней политики, и дела ордена вовлекли Россию в войну сперва с Францией, а потом с Англией (здесь исследователь конечно же, преувеличивает роковую роль рыцарей с Мальтийского архипелага в истории России). Император Александр I посчитал необходимым освободиться от двусмысленного положения, в которое ставило его соединение сана великого магистра с титулом русского императора.
Уже на четвертый день своего пребывания на троне сын Павла I, всю жизнь смертельно боявшийся отца, объявил, что "в знак доброжелательства и особого благоволения" он принимает госпитальеров под свое покровительство, но отказывается возложить на себя титул великого магистра. Александр I обещал в том же указе, что будет оказывать содействие в избрании высшего иерарха ордена и с согласия прочих дворов примет меры по созыву генерального капитула.
Вслед за этим новый император приказал отменить изображение мальтийского креста в российском государственном гербе, а в 1817 г. было высочайше объявлено, что "после смерти командоров ордена св. Иоанна Иерусалимского наследники их не наследуют звания командоров ордена и не носят знаков ордена, по тому уважению, что орден в Российской Империи более не существует". Витиевато, но предельно ясно.
Александр I не предпринимал никаких шагов, чтобы вернуть Мальтийский архипелаг иоаннитам. Хотя по Амьенскому мирному договору между Великобританией и Францией англичане (занявшие Мальту еще в 1800 г.) были обязаны возвратить острова рыцарству, они не торопились совершать этот шаг. После смерти Павла госпитальеры вновь превратились в странствующих рыцарей, находя пристанище при различных европейских дворах, а сан лейтенанта великого магистра достался после российского императора никому не известному командору Жану Батисту Томази.
В Санкт-Петербурге в католической церкви при Пажеском корпусе, в бывшей капелле при "замке мальтийских рыцарей" еще в конце прошлого века хранилось осененное бархатным с изящным золотым шитьем балдахином царское место, предназначавшееся для императора Павла I как для великого магистра. А в Оружейной палате в Москве - вынесенные гоффурьерами безо всякого церемониала из Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца регалии великого магистра: корона и "кинжал веры". В так называемой Романовской галерее Эрмитажа висел портрет императора Павла в одеянии высшего иерарха Мальтийского ордена работы художника Владимира Боровиковского...
Если бы Павел I жил в наше время, он был бы весьма разочарован своим "мальтийским прошлым", ознакомившись с официальным "Ежегодником", который издается Мальтийским орденом в Риме по адресу: виа Кондотти, дом э 68. Возьмем эту толстую книгу за 1989 год. На странице VI читаем по-французски: "Провозглашение женатого некатолика (Павла I. - Б. П.) главой католического религиозного ордена было полностью незаконным, неправомерным и никогда не признавалось Святым престолом (вот почему Пий VI ограничился лишь устным согласием в отношении императора всероссийского. - Б. П.). Несмотря на то что Павла I признали многие рыцари и ряд правительств, его необходимо рассматривать как великого магистра де-факто, но ни в коем случае не де-юре". Чтобы эта мысль прозвучала еще отчетливее, то же самое на странице XIII написано по-итальянски, а на странице XX - по-английски.
x x x
До того как далекая Мальта оказалась накрепко связанной с Северной Пальмирой, орден уже имел богатую событиями и хитросплетениями историю. Начиналось все так.
Для упрочения положения государств крестоносцев в начале XI в. в Палестине были созданы военно-монашеские ордены, первым из которых и стал орден госпитальеров, или иоаннитов. Основателем его считается провансальский рыцарь Жерар Том. Орден вырос на базе странноприимного дома, или госпиталя (от латинского слова "госпиталис" - "гость"), который находился в Иерусалиме. Приняв имя патриарха Александрийского, жившего в VII в., - св. Иоанна, орден занимался на первых порах тем, что давал приют и уход занедужившим или раненым пилигримам, приезжавшим из Европы поклониться Святому гробу. Госпитальеры не ограничивались только Палестиной и Сирией, а построили госпитали и в некоторых европейских городах, откуда чаще всего начинали свой нелегкий путь паломники: в Марселе, Отранто, Бари, Мессине, а также госпиталь св. Симеона в Константинополе.
При великом магистре Раймунде де Пюи (1120-1160 гг.) орден превратился преимущественно в рыцарское объединение, оставив попечение за больными и ранеными большей частью "служилой братии" и священникам. А еще раньше, в 1113 г., папа Пасхалий второй утвердил устав госпитальеров, предоставив им, как и тамплиерам, ряд привилегий, главной из которых явилось то, что оба ордена были изъяты из подчинения местной администрации Иерусалимского королевства, как церковной, так и светской, и подпадали под юрисдикцию римской курии.
Во всех землях, завоеванных крестоносцами, госпитальеры сооружали замки, крепости и укрепленные дома в черте городских стен. Форпосты "рыцарей церкви" возникли в Антиохии, Триполи, на берегу Тивериадского озера, на границах с Египтом. В 1186 г. иоаннитские зодчие и мастера закончили строительство Маркибского замка, на территории которого без труда могли разместиться более тысячи рыцарей; здесь были и церковь, и жилища, и мастерские ремесленников, и даже деревня с садами, огородами и пашнями.
По Западной Европе были разбросаны земельные угодья и имения, принадлежавшие ордену. 19 тысяч рыцарских вотчин - таков итог "материальных достижений" иоаннитов в XIII в.
В 1187 г. мусульмане овладели Иерусалимом, монахи-рыцари перебрались в Птолемаиду, но когда египетский султан Салах-ад-Дин захватил и этот город, то иоанниты были вынуждены осесть на Кипре. Таким образом, "мечта" о Востоке и защите Гроба Господня себя изжила. Отныне рыцари занимались большей частью Средиземным морем. В течение 20 лет госпитальеры жили и действовали в Лимассоле и успели создать там не только сильное централизованное государство, но и один из лучших по тем временам флот. Поначалу иоанниты были встречены киприотами без всякого энтузиазма, видимо, потому, что орден считался военным и пользовался безусловной поддержкой римских пап; на Кипре было известно также, что орден имеет большое влияние и на королевские дворы в Европе. Киприоты же стремились сохранить независимость своего королевства, так что такое могущественное и непрошенное соседство им не могло импонировать.
Однако "рыцари церкви" и сами не собирались долго делить этот остров с его обитателями, они тоже давно лелеяли надежду обрести государственную самостоятельность. Внимание госпитальеров не мог не привлечь остров Родос, занимавший центральное положение в Эгейском море. В 1307 г. под предводительством великого магистра Фалькона де Вилларета с помощью вездесущих генуэзцев рыцарская "братия" атаковала Родос. Целых два года островитяне оказывали пришельцам ожесточенное сопротивление, но силы были слишком неравны, и родосцы сложили оружие.
С момента сдачи Акры госпитальеры оставались "бездомными". Но высадка на Родосе вновь вселила надежду: суверенный и в относительной безопасности орден имел возможность беспрепятственно продолжать свою деятельность; подчинявшийся только понтифику, он мог теперь заняться необходимой внутренней реорганизацией. Находясь на острове, иоанниты вспомнили и о своей первоначальной миссии - уходе за больными и ранеными. Получая огромные доходы от своих европейских владений, "рыцари церкви" начали на Родосе и прилегающих островах строительство укреплений, создав первую линию обороны. Прекрасно оснащенный и оборудованный орденский флот контролировал важнейшие коммуникации в Эгейском море.
Не избегали госпитальеры и прямых столкновений со своими извечными врагами - турками. Так, в 1345 г. орден оккупировал часть Малой Азии, изгнав мусульман из Смирны. Вместе со своими христианскими союзниками иоанниты в 1365 г. участвовали в захвате Александрии и учиненной в этом городе безжалостной резне.
Целых 200 лет орден считался передовым рубежом католической Европы на Востоке. В 1453 г. пал Константинополь, а в 1480 г. турки напали на Родос, однако рыцари-монахи выстояли, что позволило говорить об ордене как о "непобедимом братстве".
И вот новый "наместник аллаха на земле", султан Сулейман Великолепный, торжественно поклялся изгнать иоаннитов с Родоса - "сатанинского убежища гяуров".
В 1552 г. турецкая армада в 200 тысяч человек на 700 судах обрушилась на Родос. Рыцари сопротивлялись целых три месяца, прежде чем великий магистр Филипп Вилье де Лиль Адан сдал свою шпагу Сулейману. Султан обошелся с побежденными более чем великодушно: предоставил свободу, предложил помощь при эвакуации с острова и вручил свою охранную грамоту.
Уже в который раз орден св. Иоанна Иерусалимского остался без убежища. Семь лет странствовала монашеско-рыцарская братия, "осчастливив" своим пребыванием Чивитавеккья, Крит, Мессину, Витербо, Ниццу. Император "Священной Римской империи" Карл V не оставил госпитальеров без внимания: он предложил им острова Мальту, Гоцо и Комино, прославленные чудесами апостола Павла. В октябре 1530 г. корабли "рыцарей церкви" бросили якоря в Кастела Маре и Биргу, недалеко от пирса Большой гавани. Получив в ленное владение Мальтийский архипелаг, иоанниты дали клятву продолжать борьбу против мусульман и морских разбойников.
Первым же подвигом, совершенным рыцарями-монахами во славу христианского оружия, явилась помощь императорскому флоту в овладении африканской крепостью Галета, важного форпоста в Средиземноморье.
По мнению западных исследователей, наивысшего расцвета Мальтийский орден достиг во времена великого магистра Жана де Ла-Валлетта (1557-1568 гг.). В этот период госпитальеры отразили довольно длительную осаду турок, войско которых состояло из 40 тысяч отборных янычар. Иоанниты сумели выставить против них всего 700 рыцарей и около 8 тысяч солдат. Четыре месяца подряд мусульмане штурмовали орденскую столицу, но безрезультатно. Потеряв убитыми и ранеными больше половины своей армии, турки откатились. Потери рыцарей составили 240 кавалеров и 5 тысяч солдат.
Блестящая победа опьянила монахов-рыцарей. Прежняя воинская дисциплина ослабевает, возникают конфликты между рыцарями отдельных "языков". Великий магистр, невзирая на свой авторитет, не в состоянии обуздать междоусобицы и вместо беспристрастного решения спорных вопросов принимает сторону сильнейших. Все это отзывается и на низших сословиях, благосостояние которых резко ухудшается. В довершение всего увеличивается число столкновений, вызванных вмешательством инквизиции во внутренние дела госпитальеров. В период правления великого магистра де Ла-Кассиера (1572-1581 гг.) патентами на звание рыцаря ведали инквизиторы, назначавшиеся на Мальту римской курией. В начале XVII в. озлобление иоаннитов против культивировавшего симонию инквизитора достигло предела, и он едва не поплатился жизнью за свое высокомерие, стяжательство и вмешательство в рыцарские дела.
Несмотря на внутренние распри, раздиравшие орден, мальтийцы не забывают о важном источнике своих доходов - грабительских походах. Так, они завоевывают Коринф, Лепанто и Патрос, но по Вестфальскому миру 1648 г., закрепившему и усилившему политическую раздробленность Германии, отчуждаются их земельные угодья и имущество в германских землях. А более чем через полторы сотни лет после упомянутых завоеваний в истории Мальтийского ордена начинается его "российский период", о котором мы уже вкратце поведали читателю.
Ко времени нахождения иоаннитов на Мальте их прежняя внутренняя структура стабилизировалась. Законодательная власть принадлежала генеральному капитулу - он же избирал и великого магистра. Исполнительные органы - великий магистр и состоящий при нем совет (consiglio ordinato), финансы ордена находились в ведении особой камеры. Великий магистр избирался пожизненно и утверждался понтификом, полномочия высшего иерарха ордена были весьма обширными. После смерти Павла I процедура, связанная с главой ордена, была изменена: папа назначал руководителя этого института с менее почетным саном - лейтенанта великого магистра. Однако 28 марта 1871 г. папской буллой прежний титул великого магистра был дарован лейтенанту барону фра Жану Батисту Чесчи а Санта-Кроче.
С течением времени в Мальтийском ордене установились и разряды его членов: настоящие рыцари или кавалеры, священники и военнослужащие, так называемые "servienti d'armi".
Почти сразу же после возникновения ордена госпитальеров от новых претендентов в стан рыцарей стали требовать доказательств их родовитости. Особенно ужесточилось это требование с тех пор, когда участились браки дворян с женщинами "неблагородного происхождения" - скажем, из купеческой среды. Претенденты были обязаны предоставить сведения не только об отце и матери, но и о двух других нисходящих коленах, каковые должны принадлежать к древнему дворянству. При этом был издан рескрипт, согласно которому Мальтийский орден не принимал в число своих кавалеров тех, родители которых были банкирами, хотя бы и с дворянским гербом.
Те кандидаты, которые удовлетворяли всем генеалогическим требованиям, получали рыцарство по праву рождения: "cavalieri di giustizzia". Однако в порядке исключения великий магистр мог предоставлять звание рыцаря и другим, которые не полностью отвечали этим требованиям, - в таком случае они назывались "cavalieri di grazzia". Одно правило соблюдалось в кавалерстве неукоснительно: доступ сюда был закрыт любому претенденту - самому отдаленному потомку еврея как в мужском, так и в женском колене.
Военнослужащие ("servienti d'armi") не предоставляли никаких свидетельств своего дворянского происхождения. Единственно, что от них требовалось, - это доказать, что их отец и дед не были рабами и не занимались каким-либо ремеслом или художественным промыслом.
Любопытна одежда членов Мальтийского ордена. В те времена, когда иоанниты выполняли функции больше монахов, нежели рыцарей, одевались они в черные суконные мантии (в таких платьях изображался патрон ордена Иоанн Креститель), сотканные из верблюжьей шерсти. Рукава в этих мантиях были настолько узкими, что туда едва пролезала рука, - сие символизировало отсутствие свободы у инока. На левом плече одеяния нашивался большой крест из белого материала, восемь концов которого символизировали восемь блаженств, ожидавших праведника в загробном мире.
О Мальтийском кресте, или кресте святого Иоанна Иерусалимского, следует рассказать особо. Это золотой эмалированный восьмиконечный крест поначалу прикреплялся к четкам, затем его стали носить на шее или в петлицах. Начиная с XVIII в. рыцари высших классов носят кресты большей величины. Мальтийский крест как награда был введен в Италии, Австрии, Пруссии и Испании, а затем в качестве знака отличия распространен и на другие католические страны и Россию. Раньше он жаловался только лицам дворянского происхождения христианского вероисповедания под условием взноса определенной суммы в орденскую кассу. Российский Мальтийский крест был учрежден Павлом I и отменен Александром I. Для "рыцарей"-женщин император установил особые знаки отличия. Медные маленькие восьмиконечные кресты (так называемые "донаты ордена св. Иоанна Иерусалимского") выдавались всем нижним военным чинам за 20-летнюю "беспорочную службу".
По мере превращения монашеского ордена госпитальеров, хотя и на основе христианской религии, в военное сообщество для рыцарей было введено несколько другое одеяние: красный супервест с нашитым на груди мальтийским крестом, поверх которого надевались блестящие латы. Такая ритуальная одежда была объектом вожделения многих европейских рыцарей, но иметь ее могли лишь те из них, кто состоял членом Мальтийского ордена. Исключение делалось только для независимых государей и тех из самых знатных аристократов, которые "при их набожности и других добродетелях" вносили в орденскую казну единовременно 4 тысячи скудо золотом.
Не забыты были протоколом и женщины:
члены ордена носили длинную черную одежду с белым восьмиконечным крестом на груди и на левом плече, суконную мантию и черный остроконечный клобук с черным же покрывалом.
Великий магистр ордена являлся непререкаемым авторитетом и пользовался среди иоаннитов почти теми же правами, что и папа в Ватикане. Главу ордена, считавшегося державным государем, избирали из числа рыцарей "cavalieri di giustizzia". Одной из странных, но тем не менее важных привилегий, которыми обладал высший иерарх госпитальеров, было его исключительное право на разрешение пить воду после вечернего колокольного звона. Во время богослужения орденской братией читалась такая молитва:
"...помолимся, да Господь Бог наш Иисус Христос просветит и наставит великого нашего магистра имярек к управлению странноприимным домом ордена нашего и братии нашей и да сохранит его в благоденствии на многая лета..."
С момента завоевания Родоса и создания там практически суверенного государства госпитальеры стали именовать себя "державным орденом святого Иоанна Иерусалимского", и такой титул признали за ним почти все европейские монархи. Великий магистр заключал договоры с другими государствами, вел от имени ордена войны против врагов христианства и истреблял пиратов, имевших свои базы по средиземноморскому побережью.
Великий магистр получил от папы звание "стража Иерусалимского странноприимного двора" и "блюстителя рати Христовой". По согласованию с римской курией ему были выделены знаки власти: корона, "кинжал веры" (обыкновенный средневековый меч) и государственная печать (поначалу на орденской печати был изображен больной на постели с мальтийским крестом в головах и светильником в ногах, а затем на печати был вычеканен всего лишь лик очередного великого магистра). В ознаменование своего духовного и светского владычества он имел титул "Celsitudo eminentissima", что означает "его преимущественнейшее" или преосвященнейшее высочество".
Структура Мальтийского ордена отличалась простотою и четкостью: высшие подразделения - 8 "языков", или наций, каждая из которых составляла великое приорство того же государства и от него получала содержание. В свою очередь, великое приорство было поделено на несколько приорств, а те - на бальяжи или командорства, состоявшие "из недвижимых имений разного рода". Владельцы таких имений, как родовых, так и принадлежавших ордену, носили титул бальи или командоров.
Священный капитул, состоявший из членов, избранных по два человека от каждого "языка", собирался для обсуждения важнейших вопросов. Обычно такие заседания происходили после обеденной молитвы. В зал вносили знамена ордена, затем члены капитула подходили по очереди к великому магистру и, целуя его руку, подавали кошельки со своим именем, в которых звенело по пять серебряных монет, называвшихся "жанетами". Сии символические кошельки означали не более и не менее как "отчуждение рыцарей от их собственности". Но не только - они же служили и решению деловых вопросов, ибо там помещались записки членов капитула с их мнениями по делам, подлежавшим обсуждению на том или ином заседании.
Во время нахождения "рыцарей церкви" на Мальте было введено такое понятие, как конвент: без особого разрешения великого магистра никто из рыцарей не мог ночевать за пределами столицы - Ла-Валлетты, то есть ночь проводилась в конвенте - общежитии. В конвенте рыцарь должен был провести ровно пять лет, и ни на день меньше (подряд или в разное время).
Продумали квартирьеры и вопрос о поддержании рыцарей-монахов в теле: в день на каждого отпускалось не менее одного фунта свежего мяса, одного графина доброго вина и шести хлебов (к сожалению, до нас не дошли данные о весе каждого такого хлеба). Когда же иоанниты постились (а номинально многие из них все же считались монахами), то мясо заменяли таким же количеством рыбы и яйцами.
Необходимо сказать, что рыцари, находясь на Мальте, не только исправно питались и не менее истово молились. Они совершали и своеобразный искус: "караван". Борясь против "магометанского исчадия", иоанниты обучались военному делу и должны были не менее двух с половиной лет проплавать на
орденских галерах, что и называлось "совершать караван".
После того как новициат удовлетворял требованиям, предъявлявшимся к нему строгими орденскими статутами, его принимали в ряды рыцарей Мальтийского ордена с соблюдением соответствующих торжественных ритуалов. Еще до посвящения в рыцари кандидат принимал обет послушания, целомудрия и бедности, давал клятву отдать свою жизнь за Иисуса Христа, за знамение животворящего креста и за своих друзей, исповедующих католическую веру. Отсюда вытекало, что рыцарь Мальтийского ордена не только не мог жениться, но и не имел права пользоваться услугами по хозяйству в своем доме родственницы, рабыни или невольницы моложе 50 лет. Получив рекомендации кого-либо, имевшего рыцарское звание, и подтвердив свое благородное происхождение, новициат ждал того дня, когда состоится его посвящение в рыцари Мальтийского ордена.
Процесс приема проходил весьма своеобразно, о чем достаточно подробно рассказал в своих записках Е. П. Карнович.
Вступавший в ряды рыцарей-монахов до начала обедни должен был прибыть в церковь в широкой неподпоясанной одежде, что, по-видимому, символизировало ту полную свободу, коей новициат наслаждался до посвящения в рыцарское достоинство. Будущий кавалер становился на колени, а принимавший его в орден давал ему зажженную свечу и вопрошал:
- Обещаешь ли ты иметь особое попечение о вдовах, сиротах, беспомощных и о всех бедных и скорбящих?
Как видим, первый вопрос был о милосердии, бывшем когда-то первопричиной возникновения духовно-рыцарских братств.
Конечно, неофит отвечал на первый вопрос положительно, но по установленной форме, без какой бы то ни было отсебятины.
После чего приниматель передавал ему меч со словами:
- Меч сей дается тебе для защиты бедных, вдов и сирот и для поражения врагов католической церкви. - При этом посвящаемый получал три удара по правому плечу обнаженным мечом плашмя.
Рыцарь торжественным голосом вещал:
- Такие удары наносят бесчестье дворянину, но они должны быть для тебя последними.
Вытерпев довольно ощутимые удары по своему телу, неофит вставал с колен и трижды потрясал мечом, вселяя страх и трепет в противников католической церкви и Мальтийского ордена.
По окончании обряда приниматель вручал новициату золотые шпоры:
- Шпоры сии служат для возбуждения горячности в конях и постоянно должны напоминать тебе о той горячности, с какой ты должен теперь исполнять даваемые тобой обеты. Золотые шпоры, которые ты наденешь на свои сапоги, могут быть и в пыли, и в грязи, но означает сие, что ты должен презирать сокровища, не быть корыстным и любостяжательным.
После обедни на ритуал приема неофита наводили последний глянец. Принимаемый восклицал:
- Имею твердое намерение вступить в знаменитый орден святого Иоанна Иерусалимского.
На это приниматель:
- Хочешь ли ты повиноваться тому, кто будет поставлен над тобой начальником от имени великого магистра?
- Обещаю лишить себя всякой свободы.
- Не сочетался ли ты браком с какой-нибудь женщиной?
- Нет, о высокочтимый!
- Не состоишь ли ты порукою по какому-либо долгу и сам не имеешь ли долгов?
- Нет, о высокочтимый! Новициат клал руку на раскрытый "Служебник" и произносил:
- Клянусь до конца своей жизни оказывать безусловное послушание начальнику, который будет дан мне от ордена или от великого магистра, жить без всякой собственности и блюсти целомудрие.
На первый раз, показывая свое беспрекословное повиновение, неофит должен был по приказу принимателя отнести "Служебник" к престолу и принести его оттуда на прежнее место. Затем он читал подряд 150 раз "Отче наш" и столько же раз канон Богородицы. Трудно сказать, не запинался ли будущий монах-рыцарь, извергая из своих уст без привычки такое обилие слов, но можно поручиться, что к концу этой процедуры все без исключения участники с трудом скрывали зевоту и в сердцах проклинали создателя такого нелепого ритуала.
У принимателя был заготовлен и еще один сюрприз:
- Воззри на сие вервие, бич, копье, гвоздь, столб и крест. Воспомни, какое значение имели предметы сии при страданиях Господа нашего Иисуса Христа. Как можно чаще думай об этом.
С этими словами он набрасывал принимаемому веревку на шею:
- Это ярмо неволи, которое ты должен носить с полною покорностью.
И наконец под пение псалмов рыцари облачали новициата в новенькое орденское платье и каждый троекратно целовал в губы своего нового собрата (помнится, различного рода поцелуи лиц одного пола были инкриминированы ордену рыцарей Храма, что отягчило его положение).
Вервие сие было единственным, что сохранилось на протяжении веков из прежней одежды иоаннитов. Их средневековые тяжелые железные доспехи претерпели метаморфозы и к XVIII в. обернулись модными французскими кафтанами из бархата и шелка. Стальные неуклюжие шлемы или грубые черные клобуки были заменены щегольскими беретами с пестрыми страусовыми перьями, появились пудреные парики с надушенными локонами и красивые треуголки с плюмажем. Мальтийцы сверкали изящными золотыми галунами и бриллиантовыми аграфами. Даже грубые ремни, поддерживавшие когда-то рыцарскую броню, за неимением таковой уступили место уборам из кружев и батиста.
Как отмечает Е. П. Карнович, обычный свой наряд - красные супервесты и черные мантии с нашитыми на них крестами из белого полотна - рьцари-иоанниты надевали только в торжественных случаях, то есть так редко, что, собираясь вместе в этих одеяниях, не узнавали друг друга.
"Рыцари церкви" все больше и больше отступали от своих древних учреждений, атрибутов и ритуалов, и уже в XVIII в. на рыцарей Мальтийского ордена начали смотреть как на людей сугубо светских, думавших лишь о мирской жизни, а не как на монахов, посвятивших себя милосердию и опасным походам против мусульман и корсаров.
В XIX в. захиревший после смерти Павла I орден постепенно потерял свои земли во многих европейских государствах, в частности в Баварии, Пруссии, Вестфалии и др. В 1834 г. резиденция Мальтийского ордена утверждается в Риме, а в 1839 г. папа Григорий XVI восстанавливает великое приорство королевства Обеих Сицилий. Примеру понтифика последовали австрийский канцлер Клеменс Меттерних, создавший ломбардо-венецианское приорство, и прусский король Фридрих-Вильгельм IV, в 1852 г. восстановивший орден в Бранденбурге, однако без предоставления ему прежних поместий и земельных угодий.
В середине XIX в. римская курия пыталась обновить орден и пристроить его к какому-либо полезному делу: то предлагалось поручить иоаннитам борьбу против торговли рабами, то - охрану Гроба Господня в Иерусалиме. Ни то ни другое в жизнь воплощено не было. Во второй половине прошлого века Мальтийский орден превращается в достаточно крупную "духовно-благотворительную корпорацию", как о нем пишет словарь Ф. Брокгауза и И. Ефрона, распространенную в европейских странах. Во многих городах Европы, а также в Бейруте мальтийцы организовали больницы, в Иерусалиме странноприимный дом для богомольцев. Особенно активную деятельность "рыцари церкви" развили в германских государствах, где они выступили в роли филиала Красного Креста, организационно делясь на 15 обществ. Число их лечебных заведений доходит здесь до 42, бесплатным или за небольшую плату лечением и уходом пользуется около 11 тысяч человек различного вероисповедания. Во время сербо-болгарской войны богемское приорство Мальтийского ордена отправило на театр военных действий несколько санитарных отрядов и полевых лазаретов.
x x x
В апреле 1988 г. наше внимание привлекла статья Дэвида Кейса, опубликованная в лондонской газете "Индепендент". В ней говорилось о том, что английский школьный учитель был избран главой самого маленького в мире государства. Мальтийский рыцарский орден, пользующийся суверенитетом над четырьмя акрами территории в Риме, избрал своим новым великим магистром Эндрю Бэрти - бывшего преподавателя английского языка из Суссекса.
В расцвете своего могущества мальтийские "рыцари церкви" владели островом Родос площадью 540 квадратных миль, расположенным в 12 милях от турецкого побережья. Теперь же их мини-государство состоит из большой виллы на Авентинском холме в Риме и старинного дворца на улице Кондотти.
После своего избрания 58-летний Бэрти, внук седьмого графа Абингтона, стал именоваться "его преосвященное высочество, фра (брат (итальянский)) Эндрю Бэрти, 78-й князь и великий магистр суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского". Он был избран заседавшей в Риме коллегией выборщиков в составе 36 рыцарей, и его назначение было утверждено папой 15 апреля 1988 г.
Любопытно, что среди выборщиков были председатель Британской ассоциации Мальтийского ордена сэр Питер Хоуп и член бывшей германской императорской семьи принц Гогенцоллерн.
Нынешний Мальтийский орден выпускает свои почтовые марки, монеты и паспорта и поддерживает дипломатические отношения с 50 странами, например с Аргентиной, Австрией, Бразилией, Кубой, Чили, Испанией, Эфиопией, Италией, Мальтой, Парагваем, Сан-Марино, Уругваем, Доминиканской Республикой и другими. Госпитальеры имеют также свои дипломатические представительства (не на уровне посольств) и миссии в пяти странах:
ФРГ, Бельгии, Франции, Монако, Швейцарии, а также постпредства при международных организациях в Женеве, Вене, Брюсселе, в ЮНЕСКО, Европейском Совете и др.
Мальтийский орден в настоящее время проводит также большую работу по традиционному направлению - осуществляет фактически функции Красного Креста и занимается благотворительной и милосердной деятельностью, содержит множество больниц, госпиталей, домов для престарелых и медицинских служб. Так, например, в ФРГ существуют следующие учреждения Мальтийского ордена:
госпиталь св. Франциска и детский дом св. Йозефа во Фленсбурге, больницы в Бонне, Кельне, Бохуме и других городах, госпиталь св. Елизаветы в Юлихе, "Мальтийский дом для престарелых" в Дренштайнфурте, служба скорой помощи, организации медицинских и патронажных сестер - всего около 30 различных учреждений и их филиалов более чем в 100 западногерманских городах. В Австрии - около 20 учреждений и их филиалов Мальтийского ордена почти в 30 городах, в Аргентине - 10 в 45 городах, в Испании - около 20
в 80 городах и так далее, по одному учреждению со многими филиалами - в Бенине, Боливии, Китае, на Коморских островах, Кубе, в Гваделупе, Иране, Израиле, Люксембурге, Малави, Нигере. Большое число мальтийских заведений санитарного и благотворительного профиля в США, Италии, Польше, Португалии, Швейцарии, Ирландии.
После победы Реформации в Англии "язык великобританский" считался упраздненным до тех пор, пока Англия не присоединится опять к "святой церкви". Поскольку этого до сих пор не произошло, Великобритания не имеет дипломатических отношений с Мальтийским орденом, хотя в 1987 г. британская королева Елизавета II дала членам ордена разрешение носить на территории Англии свои знаки отличия.
Несмотря на это, а также на тот факт, что орден является католическим, его членом был король Эдуард VII. Правило, разрешающее членство в ордене только католикам, как видно, не распространяется на монархов.
За послевоенный период, отмечает "Индепендент". Мальтийский орден утроил численность своих членов, которая в 1988 г. составляла более 10 тысяч человек. Попасть туда неаристократам до сих пор чрезвычайно трудно.
По международным законам нынешний статус мальтийских рыцарей независимое княжество. Великий магистр признан главой государства, его светский ранг - князь, духовный его сан можно приравнять к кардиналу. Представители орденских миссий - а особенно много их в Латинской Америке и Африке - пользуются дипломатическим иммунитетом. В настоящее время высшие иерархи ордена - обязательно из аристократических семей, имеющих по меньшей мере 300-летнюю генеалогию и свои фамильные гербы.
Ближайшими помощниками великого магистра являются: великий командор (сейчас: фра Жан Шарль Паллавичини), великий канцлер (барон Фелице Катальяно ди Мелилли), великий госпитальер (граф Геро Мари Мишель де Пьерредон), казначей (граф дон Карло Марульо ди Кондоджанни), а также советники фра Франц фон Лобштайн, фра Ренато Патерно ди Монтекупо, фра Антон Юхтритц Амадэ де Варкони и фра Людвиг Хоффманн фон Румерштайн. Министром иностранных дел ордена в ранге чрезвычайного и полномочного посла является Джакомо Профили, а генеральным секретарем внутренних дел - рыцарь фра Норберт Кински де Вчинич эт Тетов. Департамент прессы и информации возглавляет магистр профессор Антонио Джанноне, медицинскую службу - рыцарь ди Гайяно Оппиано, а протокольный отдел великого магистра - фра Хуберт Паллавичини. Мальтийский орден имеет своего собственного историографа - командора фра Кирилла Туманова, хранителя произведений искусства и библиотекаря
- бальи фра Франца фон Лобштайна, директора почтового департамента Бернардо Комби, графа ди Чезана. Председатель суда
- рыцарь Альберто Виргилио, а судьи - барон Клаудио Шварценберг и рыцарь Паоло Папанти Пеллетьер. В общем, настоящее государство с исправно функционирующими министерствами, ведомствами, службами, дипломатическими и иными представительствами.
По сообщению французского еженедельного журнала "Пуэн", верующие, собравшись на площади перед собором св. Иоанна в самом центре мальтийской столицы Ла-Валлетты, ждали возвращения "божьей армии". 22 октября 1989 г. здесь прошла необычная торжественная месса. Через 200 лет Мальтийский орден вернулся на свои исконные земли. Медленной процессией входили в храм 500 кавалеров "суверенного военного Мальтийского ордена", одетые в черные сутаны с белыми воротничками и обшлагами; с вышитым на груди мальтийским крестом, восемь оконечностей которого символизируют восемь благодатей Христа. Поверх черных платьев и мантий почетных дам были надеты подбитые красным шелком накидки с изображением мальтийского креста. Великолепие и торжественность царили под сводами храма в стиле барокко, украшенного позолотой и прекрасными фресками. В нише храма находится гробница с останками великого магистра Жана де ла Валлетта, основавшего в 1566 г. укрепленный город, носящий его имя.
До 1798 г., когда орден был изгнан Бонапартом с Мальты, из 70 великих магистров 48 были французами.
По обе стороны алтаря, украшенного лазуритом и серебряными инкрустациями, стоят архиепископ Мальты, магистр Жозеф Мерчиека и 78-й великий магистр Ордена госпитальеров брат Энрю Берти. Среди присутствующих находятся почетные кавалеры ордена: председатель Французской ассоциации госпитальеров князь Ги де Полиньяк и представитель Мальтийского ордена во Франции граф Жеро де Пьерредон. Оба они как кавалеры высокого ранга имеют паспорта с гербом ордена иоаннитов.
Мальтийский орден, объединяющий 10 тысяч кавалеров всех национальностей и 1 миллион ассоциированных членов, является наиболее крупной благотворительной организацией в мире после "Армии спасения".
С XVIII в. Мальтийский орден принимает в свои ряды всех католиков, "проявляющих любовь к ближнему". Тогда же помимо принявших духовный сан кавалеров справедливости в Мальтийском ордене стали появляться почетные кавалеры. Сегодня они составляют 60 процентов от общей численности членов ордена. Но надо сказать, что эти "элитарные христиане" отнюдь не святые. 2500 американских кавалеров ордена, составляющих самую многочисленную организацию после итальянской, отлично понимают, как выгодно их членство ордену. "Мы располагаем значительными финансовыми средствами, которые поступают в страны Южной и Северной Америки, в Ливан и Венгрию. К концу 1990 г. мы начинаем вкладывать капиталы на Мальте",- говорит председатель организации Мальтийского ордена в Сан-Франциско Питер Нигг. Ежегодно Мальтийский орден выделяет 150 миллионов французских франков на оказание врачебной помощи, в том числе неотложной, и на медицинские исследования. "Одной из наших первоочередных задач будет предоставление помощи странам Восточной Европы",- говорит госпитальер Альбрехт фон Безелагер. Французская организация ордена, насчитывающая 450 кавалеров и 250 тысяч ассоциированных членов, очень активно действует в области медицинских исследований и оказания медицинской помощи в 50 странах мира.
Великий магистр и кавалеры Мальтийского ордена были торжественно приняты президентом Республики Мальта Ченцу Табоне и обменялись с ним многообещающими правительственными посланиями. Исторический визит членов Мальтийского ордена на Мальту представляет интерес для обеих сторон: госпитальеры обязались оказывать финансовую помощь Мальте в обмен на возвращение им суверенной территории ордена, прежней резиденции великого магистра форта Сант-Анджело. Таким образом, воплотилась самая дорогая сердцу госпитальеров мечта - им возвращена родина.
x x x
Гордон Томас и Макс Морган-Уиттс в своей книге "Чтобы не настал Армагеддон", вышедшей не так давно в США, пишут, что, несмотря на то, что восьмиконечный мальтийский крест служит напоминанием о традициях госпитальерского прошлого, члены ордена все еще помогают больным, увечным и оказывают содействие международным организациям помощи жертвам голода и стихийных бедствий - орден вовсе не является братством, заботящимся об одних лишь традициях. Рыцари Мальтийского ордена - могущественные и весьма влиятельные мужчины и женщины - занимаются не одной только благотворительностью.
Современный орден госпитальеров имеет прекрасные возможности для участия в различных секретных операциях, организуемых западными спецслужбами через Ватикан или непосредственно через мальтийских рыцарей. Будучи во многих отношениях (по крайней мере, на первый взгляд) филантропическим братством, орден в то же время является весьма удобным каналом связи между ЦРУ и Ватиканом. Хотя резидентура главной американской спецслужбы в Риме по-прежнему остается, так сказать, "рабочим рычагом", используемым для такого рода связей, Мальтийский орден служит идеальным прикрытием для сотрудников и агентов ЦРУ в Италии, и не только в этой стране. И Ватикану, и разведуправлению хорошо известно, что сегодня папскому престолу в гораздо большей степени, чем когда бы то ни было, непозволительно открыто связывать себя с политическими целями ЦРУ и американской администрации. Поэтому-то с помощью "рыцарей церкви" из Мальтийского ордена, являющегося для Соединенных Штатов почетным обществом ведущих католиков страны, для ЦРУ открываются более широкие и надежные контакты с папой римским, чем с помощью своей итальянской резидентуры.
Американские журналисты пишут далее, что именно действуя с помощью ордена, шеф ЦРУ получил в свое время в распоряжение "рыцарей плаща и кинжала" из Лэнгли хитроумный канал связи, позволяющий его ведомству косвенным и, так сказать, конфиденциальным образом обмениваться с Ватиканом мнениями и идеями. Давно канули в Лету те времена, когда в бытность свою директором ЦРУ Джон Маккоун (сам, кстати сказать, рыцарь Мальтийского ордена) должен был лично лететь в Рим, чтобы убедить тогдашнего папу Иоанна XXIII принять позицию американского разведывательного ведомства по тому или иному вопросу. В наши дни шефу ЦРУ делать это нет надобности. Более того, ему даже не требуется звонить папе по телефону. Как считает Г. Томас и М. Морган-Уиттс, в Мальтийском ордене есть могущественные эмиссары, способные донести взгляды ЦРУ до Иоанна Павла второго тем неофициальным путем, который сохраняет видимую дистанцию между разведу правлением и Ватиканом.
Г. Томас и М. Морган-Уиттс пишут, что о связях ЦРУ с другим любимым папским тайным обществом - "Опус деи" (о нем речь впереди) им рассказал Мак Конначи из "Радио Ватикана". Этот орден пользуется поддержкой многих епископов в Чили, где ЦРУ, со своей стороны, оказывает ему финансовую помощь, разумеется косвенную. Имеются сведения, что разведуправление США предоставило в распоряжение "Опус деи" досье на членов "Общества Иисуса", которые позволяют себе оспаривать высказывания понтифика.
Авторы из США пришли к ошеломляющему выводу: вполне возможно, что уже не имеет значения, хочет или не хочет нынешний папа оградить святой престол от влияния ЦРУ. Он, к примеру, вполне может отменить еженедельные брифинги, которые проводит для него американское разведывательное ведомство. Он также мог бы строго-настрого запретить все контакты курии с ЦРУ. Он мог бы направить директиву всем католическим священникам, предупредив их о том, чтобы они не имели никаких контактов ни с сотрудниками разведуправления, ни с его агентурой. И все равно, подчеркивают Г. Томас и М. Морган-Уиттс, ЦРУ было бы в состоянии добраться до папы Иоанна Павла II - как через рыцарей Мальтийского ордена, так и с помощью членов "Опус деи".
Итак, нынешний Мальтийский орден, превратившийся в организацию с хорошо развитой теневой деятельностью, как бы предрасположен или, говоря словами газеты "Кельнише рундшау", "обречен" на выполнение секретных акций. Члены ордена прекрасно организованы и разбросаны почти по всему миру: так, медицинские, дипломатические и иные службы "рыцарей церкви" появляются в стратегически важных пунктах, а особенно в кризисных регионах - будь то Северная Ирландия или Чили, Гренада или Гаити, Ближний Восток или Шри Ланка. Среди госпитальеров находятся не только врачи и санитары, но и власть имущие представители политических кругов, финансового и делового мира, имеющие доступ к сферам, закрытым для обычных священников.
Поэтому-то, подчеркивают уже упомянутые нами английские исследователи Майкл Бэйджент, Ричард Лейт и Генри Линкольн, мальтийские рыцари теснейшим образом связаны с ватиканской разведкой. И такое положение вещей не кажется госпитальерам чем-то неприемлемым, наоборот: они приветствуют возможность вновь играть ту тайную роль, которая доверялась им курией на протяжении столетий, начиная с XII в.
Имеется немало доказательств тому, утверждают английские журналисты, что Мальтийский орден в наше время поддерживает активные связи с ЦРУ и другими западными спецслужбами.
Более чем 40 лет тому назад один из "отцов"-основателей ЦРУ генерал Уильям Донован (руководитель Управления стратегических служб США (УСС), предтечи ЦРУ, известный больше по кличке "Дикий Билл") получил аудиенцию у "атлантического" папы Пия XII и принял из рук первосвященника Большой крест ордена Святого Сильвестра,- старейший и самый почетный знак отличия, вручаемый, как отмечает статут, лишь за "выдающиеся достижения на ратном поприще, в литературных или иных трудах по утверждению веры, защите и возвышению церкви". В своей речи в одной из торжественных ватиканских зал растроганный "волк разведки" сказал много лестных слов и в адрес католических орденов, этих истинных "рыцарей церкви", особо выделив заслуги Мальтийского ордена перед святым престолом и США.
А потом своими собственными наградами "рыцарей плаща и кинжала" отметили и сами госпитальеры.
В 1946 г. тогдашнему резиденту УСС в Риме Джеймсу Энглтону была вручена награда Мальтийского ордена - конкретно (формулировка приданной ему к награде грамоты) "за контрразведывательную работу". (Помилуйте, какая контрразведка на территории чужой страны?!) Контрразведка - деятельность, осуществляемая спецорганами государства на своей территории для борьбы против разведок других государств. Таким же образом наградили мальтийцы и Луиджи Джедда, шефа католической акции, установившего контакты между ЦРУ, европейским движением Джозефа Ретингера (о нем позже) и будущим папой Павлом VI.
В 1948 г. "рыцари церкви" вручили высшую награду Мальтийского ордена Большой крест - за заслуги генералу Райнхарду Гелену, шефу западногерманской разведывательной службы, которая в те годы фактически являлась всего лишь филиалом американской разведки.
Когда "холодная война" была в полном разгаре, число членов ордена госпитальеров в США и других странах значительно возросло. Самым влиятельным из них был, безусловно, кардинал Фрэнсис Спеллман из Нью-Йорка, который, как сейчас доказано, работал на ЦРУ в Гватемале и поддерживал действенные контакты со знаменитой ныне масонской ложей "Пропаганда-2" ("П-2"). Спеллман являлся "протектором" и духовным советником американских "рыцарей церкви" из Мальтийского ордена, а де-факто их главой.
Многие из высокопоставленных офицеров ЦРУ были и есть рыцари Мальтийского ордена, например Джон Маккоун или недавно скончавшийся шеф ЦРУ Уильям Дж. Кейси. Еще одного бывшего директора ЦРУ - Уильяма Колби - тоже причисляли к мальтийским рыцарям, однако он отверг эту версию, заявив:
- Я немного скромнее.
Среди нынешних госпитальеров Уильям Вильсон (американский посол в Ватикане), Клара Бут Льюс (была послом США в Италии), Джордж Рокка (бывший заместитель начальника управления ЦРУ по контрразведке), Александр Хейг (бывший государственный секретарь США) и другие.
Следует отметить, что орден вербует своих членов не только из самых высокопоставленных и аристократических кругов США.
Личо Джелли, великий магистр масонской ложи "П-2", также имел тесные связи с Мальтийским орденом. По мнению знатоков, Джелли является и рыцарем-госпитальером. Ближайший же сотрудник Джелли по "П-2" Умберто Ортолани - мальтийский рыцарь, служивший послом ордена в Уругвае, где ему кроме всего прочего принадлежал еще и банк. Как пишет английский публицист Дэвид Яллоп, именно Ортолани удалось -сделать некатолика Джелли рыцарем Мальтийского ордена.
Есть данные еще о ряде лиц, являвшихся или являющихся до сих пор рыцарями-госпитальерами: Александр де Маренче (бывший шеф французской разведки), генералы ди Лоренцо и Аллавена (бывшие начальники итальянской спецслужбы), генералы
Джузеппе Сентавито и Джулио Грасини (шефы итальянских секретных служб СИСМИ и СИСДЕ), адмирал Джованни Торризи (начальник итальянского генерального штаба) и другие. Трое последних были одновременно и членами ложи "П-2".
Конечно, было бы неверным да и нечестным выставлять Мальтийский орден как филиал ЦРУ. Орден остается автономным институтом, который занимается и достойной похвалы деятельностью, например благотворительностью и дипломатией.
С другой стороны, имеются и достоверные доказательства того, что "рыцари церкви" замешаны в разведывательной деятельности, причем эта часть работы ордена не соответствует официально провозглашенной политике госпитальеров.
Так, кардинал и высокопоставленный разведчик из ЦРУ - оба "случайно" рыцари Мальтийского ордена - могут встретиться на каком-либо мероприятии ордена и один "случайно" представит другому влиятельного политического деятеля или, скажем, банкира. Таким образом, за чашкой чая обсуждается или дошлифовывается какой-то проект, без официального ведения протокола, формальных переговоров. В таких случаях не бывает компрометирующих документов: Мальтийский орден просчитывает свои ходы наперед, как в шахматной игре.
В принципе он функционирует как идеальный канал связи. Присущая ему свобода действий повышается благодаря дипломатическому иммунитету, малой известности ордена, его разветвленной организации и благотворительной деятельности.
Некоторые исследователи видят в недавней ситуации в Центральной Америке типичный пример использования Мальтийского ордена:
через благотворительность - поддержка целей той или иной идеологии (по заказу Ватикана или ЦРУ).
Нынешний глава американских "рыцарей церкви" из Мальтийского ордена Питер Грэйс -процветающий бизнесмен-до 1971 г. работал на радиостанциях "Свобода" и "Свободная Европа" в Мюнхене, основанных генералом Р. Геленом и финансируемые ЦРУ. Сегодня Грэйс и его ближайший помощник, мальтийский рыцарь Уильям Саймон (бывший министр финансов США), являются президентами организации "Америкэерс", созданной для координации и распределения денежных средств, собираемых в помощь странам Центральной и Латинской Америки. Де-юре деньгами ведает Мальтийский орден и его филиалы в Сальвадоре, Гватемале и Гондурасе.
Одновременно "Америкэерс" поддерживает довольно активные связи с так называемой мировой антикоммунистической лигой (МАКЛ), которой до 1978 г. руководил генерал-майор американской армии Джон Синглауб, вынужденный выйти в отставку из-за разногласий с президентом. Интересно отметить, что, когда Белому дому не удалось добиться большинства в конгрессе по вопросу финансирования "контрас" в Никарагуа, тогдашний президент США Рональд Рейган обратился за поддержкой в МАКЛ и другие аналогичные группировки. Синглауб от имени МАКЛ открыто заявил не только о "моральной помощи", оказываемой "контрас", но и о финансировании антиправительственных сил в суверенном государстве. Американские журналисты на одной из пресс-конференций прямо поставили вопрос, на который не получили вразумительного ответа:
- Какое количество денег и материала получит "Америкэерс" и сколько из этих средств дойдет через Мальтийский орден до конкретных получателей?
x x x
Необходимо отметить, что "рыцари церкви" из Мальтийского ордена задействованы не только в операциях, связанных со спецслужбами или организациями типа "Америкэерс". И если напрямую госпитальеры не в состоянии сегодня держать в руках рычаги управления западным обществом, то в свои партнеры или, точнее говоря, контрагенты они выбирают самые влиятельные силы Запада, такие, например, как "Билдербергский клуб" или "Трехсторонняя комиссия". Интересно проследить и за этой ипостасью "суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского". Контрагент (от латинского "контрахенс" - "договаривающийся") - одна из сторон договора.
"Билдербергский клуб", или "Билдербергская группа" - организация, более, пожалуй, чем сам Мальтийский орден, окруженная непроницаемой завесой и, во всяком случае, благотворительностью не занимающаяся. Это неформальное объединение представляет собой альянс высокопоставленных деятелей капиталистических стран, представителей военных кругов (в том числе и Североатлантического блока), банкиров и промышленников, а также профсоюзных функционеров, известных экономистов, политологов, журналистов и писателей. Не последнюю скрипку в деятельности клуба играют и высшие иерархи "рыцарей церкви" из Мальтийского ордена и "Опус деи". Многие из членов "Билдербергского клуба", как подчеркивается в печати западных стран, тесно связаны с военно-промышленным комплексом и Центральным разведывательным управлением США. По существу, это настоящее "теневое правительство" западного мира, которое собирается, чтобы обсудить важные вопросы большой политики.
Официальной датой рождения "Билдербергского клуба" считается 1952 г. Ему предшествовал период, когда только что вышедшая из войны Западная Европа, считает итальянский журнал, стала свидетельницей фундаментальных перемен на международной политической сцене и мощного наступления коммунистов. Была создана НАТО, "объединенная Европа" делала свои первые шаги, западный мир с тревогой следил за ростом недоразумений и непонимания между Старым Светом и Соединенными Штатами. "Коммунистическому наступлению" были противопоставлены "контрмеры" в виде "Билдербергской группы".
Авторами этого, как его окрестили на Западе, "романтического проекта", были философ и политолог Джозеф X. Ретингер, польский эмигрант, обосновавшийся в Англии, и промышленник Дж. Болл, пригласившие в качестве председателя объединения Бернарда Голландского, мужа королевы Нидерландов, хорошо известного в экономических кругах (он участвовал в административных советах авиакомпаний КЛМ и "Фоккер", выполнял важные миссии в Латинской Америке, поддерживал политические контакты на самом высоком уровне; по некоторым сведениям - рыцарь Мальтийского ордена). Сам Ретингер всегда выступал одним из наиболее рьяных поборников "европейского единства". В качестве генерального секретаря "Европейского движения" он был связан с самыми влиятельными политическими руководителями Западной Европы той поры, в том числе с Де Гаспери (бывший премьер-министр Италии и лидер правящей Христианско-демократической партии), Гэйтскеллом (бывший лидер лейбористской партии Великобритании), Пинэ (председатель партии Национальный центр независимых Франции), наконец, с Черчиллем.
В организационный комитет новой организации (пока без названия) наряду с другими вошли Гэйтскелл, Де Гаспари, Ги Молле, Пинэ, Пипинелис (греческий политик и дипломат, в начале 60-х гг. занимал пост премьер-министра Греции) и Пьетро Кварони (видный итальянский дипломат, был послом в ряде крупных стран Европы, Азии и Латинской Америки).
Первая встреча состоялась в отеле "Билдерберг" в голландском городе Остербэке в мае 1954 г. Знаменательна повестка дня:
"Защита Европы от коммунистической опасности. Позиция Советского Союза". Назовем еще некоторые темы, в подготовке которых приняли участие и рыцари Мальтийского ордена: 1955 г. - Барбизон, Франция: "Коммунистическое проникновение на Запад: ответ Запада в политическом, экономическом и идеологическом плане"; 1961 г.- Сент-Кастен, Канада: "Новые меры по обеспечению руководящей роли Запада. Роль НАТО. НАТО и ядерное оружие. США и Европа"; 1964 г.- Вильямсберг, США: "Атлантический союз и происходящие в нем перемены. Развитие внутриполитической обстановки в СССР и возможная новая советская позиция"; 1971 г.- Вудсток, США: "Роль экономического вмешательства в обстановке социальной нестабильности".
Официальная цель "Билдербергского клуба" - "не заниматься политикой, а смягчать противоречия во мнениях и регулировать конфликты, а также искать новые пути к достижению взаимопонимания между Западом и коммунистическим миром". В действительности же, подчеркивает "Эуропео", достаточно ознакомиться с темами встреч, чтобы убедиться:
перед нами полный набор тех элементов, из которых складывается так называемый "западный" образ мыслей - платформа, объединяющая умеренно-консервативных и проамерикански настроенных деятелей Западной Европы и "твердолобых" политического мира США.
Журнал считает, что собрания "Билдербергского клуба", на которых неизменно и в разных качествах присутствуют рыцари Мальтийского ордена (по совместительству выполняющие зачастую и другие, кроме рыцарских, функции), обязательно приходятся на наиболее сложные и напряженные моменты международной обстановки. Вспомним, к примеру, что встреча на французском курорте Межев в 1974 г. состоялась накануне ухода в отставку канцлера ФРГ Вилли Брандта и революции в Португалии. На этой встрече присутствовали и оппозиционеры кабинету Брандта, и некоторые из участников вскоре последовавшего в Португалии переворота 25 апреля. Португальцев, в частности, представлял мальтийский рыцарь, директор компании "Лижнаве", связанный с генералом Спинолой, который буквально несколько дней спустя пришел к власти в Лиссабоне.
В отношении Италии, где, по официальным данным, более 2000 рыцарей Мальтийского ордена (одна пятая часть), предпочтение отдается руководителям национальной экономики, умеренно-консервативным политическим деятелям правительственных партий, дипломатам и известным журналистам. Что касается других стран, то там представительство гораздо шире, особенно велика доля американцев (в США мальтийских рыцарей более тысячи человек). Если говорить о ядре этого закулисного правительства, продолжает "Эуропео", то в него входят также самые высокопоставленные военные, люди из окружения президента США, видные политические деятели, руководители ЦРУ, церковные иерархи, в том числе и представители госпитальеров.
В разное время в заседаниях "Билдербергского клуба" принимали участие: премьер-министр Великобритании А. Дуглас-Хьюм, государственный секретарь США Г. Киссинджер, канцлер ФРГ Г. Шмидт, генеральный секретарь НАТО И. Лунс, председатель правления "Чейз Манхэттен бэнк" Д. Рокфеллер, французский банкир Э. де Ротшильд, президент концерна "ФИАТ" Дж. Аньелли, президент концерна "Филипс" ван дер Клюгт и другие. Некоторые из билдербергцев участвовали в работе клуба всего один раз (например, герцог Эдинбургский, который принимал участников заседания в Кембридже в 1967 г. в роли хозяина дома). Однако такие деятели, как, скажем, Д. Рокфеллер или Дж. Аньелли, превратились в завсегдатаев клуба.
Единственным документом после каждой из встреч бывает конфиденциальный отчет, дающийся на ознакомление только ее участникам при неукоснительном условии, что содержание бумаги не подлежит огласке. В отчете указываются главные темы состоявшегося обсуждения без упоминания имен выступавших или выражавших свое мнение.
На встречах "Билдербергского клуба" вырабатываются решения по актуальным проблемам мировой политики, экономики, социальным вопросам, которые затем предлагаются правительствам западных стран в виде рекомендаций.
Когда лет двадцать назад американский журнал "Рэмпартс" опубликовал список международных организаций и учреждений, прямо или косвенно сотрудничающих с Центральным разведывательным управлением США, и ЦРУ вынуждено было признать точность этого перечня, наблюдатели сразу же принялись искать в нем "Билдербергский клуб" и Мальтийский орден. Однако их в списке не было. Обстоятельство это показалось тем более странным, что между клубом, госпитальерами и ЦРУ, как уже тогда нетрудно было убедиться, немало точек соприкосновения. О связях этого ведомства с "рыцарями церкви" мы уже рассказали читателю. Можно теперь сказать несколько слов и о контактах с ЦРУ одного из "патронов" Мальтийского ордена - "Билдербергского клуба".
Вновь сошлемся на публикации в журнале "Эуропео". Посмотрим на само зарождение престижного клуба. Когда Джозеф Ретингер приехал в Америку со своей инициативой создания объединения, то безоговорочную поддержку ему оказал, как о том повествует один из старых номеров журнала "Лайф", не кто иной, как Уолтер Беделл Смит, директор ЦРУ. Довольно долго затем Смит официально фигурирует в качестве одного из руководителей американской секции "Билдербергского клуба" вместе с Джозефом Джонсоном, директором Фонда Карнеги, который служил каналом для секретной передачи финансовых средств из ЦРУ различным организациям.
Как мы уже упоминали, Джозеф Ретингер был "апостолом европеизма" и генеральным секретарем "Европейского движения". Это движение ("Эуропео" пишет, что располагает на этот счет достоверными данными) получало внушительную поддержку от ЦРУ через "Американский комитет за объединенную Европу" - организацию, в которой с 1949 г. сотрудничал самый известный из шефов ЦРУ - Аллен Даллес и его правая рука Том Брэдден, руководитель международного отдела. В правлении "Американского комитета" в разное время числились четыре директора ЦРУ: генерал Уильям Донован, Аллен Даллес, Том Брэден и Чарльз Споффорд.
В списке деятелей, участвовавших в собраниях "Билдербергского клуба", фигурирует немало мальтийских рыцарей или сочувствующих ордену, так или иначе связанных с ЦРУ. В их числе Шепард Стоун, руководитель организации "Ассоциация за свободу культуры", Барри Бингэм, председатель "Международного института печати" - одного из учреждений, обвиняемых в получении финансовых средств от ЦРУ, а также Ирвинг Браун и Уолтер Рейтер, два профсоюзных босса, которым, как признавался Том Брэден, он передавал деньги от имени ЦРУ.
Но, пожалуй, самую большую ставку современный Мальтийский орден делает на влиятельную неправительственную организацию под названием "Трехсторонняя комиссия", не скомпрометировавшую себя, подобно "Билдербергскому клубу". "Рыцари церкви" прилагают все усилия по внедрению в эту организацию своих кавалеров и по завоеванию авторитета у лиц, являющихся членами "Комиссии". В настоящее время в "Комиссии" представлено 330 человек из 14 стран. От Европы 145 членов: из Франции, ФРГ, Великобритании, Италии, Ирландии, Испании, Португалии, Бельгии, Голландии, Дании и Норвегии. Неплохо представлена Япония - 85 членов, от США тоже 85, от Канады - 15. Интересен состав от США, в котором переплетаются интересы "Трехсторонней комиссии", "Билдербергского клуба", Мальтийского ордена и других организаций: сенаторы Уильям Коэн, Джон Гленн, Дэвид Рокфеллер, Уильям Рот, конгрессмены Томас Фоли, Джим Лич, губернаторы Уильям Клинтон и Нил Голдсмит, председатель совета директоров издательской корпорации "Вашингтон пост" Кэтрин Грэм, издатель газеты "Лос-Анджелес таймс" Том Джонсон, главы таких корпораций и финансовых учреждений, как "Нортроп", "Томпсон-Рамо-Вулдридж", "Шеврон ойл", "Ливай Страусс", "Арчер-Дэниелс-Мидлэнд", "Джонсон энд Джонсон", "Чейз Манхэттен бэнк", "Америкэн экспресс", "Ферст нэшн бэнк оф Чикаго".
Идея создания "Трехсторонней комиссии" появилась в начале 70-х гг. у Дэвида Рокфеллера, видимо, не совсем удовлетворенного деятельностью "Билдербергского клуба" или своим местом в нем. В те годы он был председателем правления третьего по величине американского банка "Чейз Манхэттен бэнк". Рокфеллер подчеркивал свою мысль, что "мир движется к всеобщему кризису и что нужны новые идеи, которые остановили бы этот процесс".
Банкир полагал, что США, Канада, западноевропейские страны и Япония, имеющие общность интересов, располагающие мощным экономическим и финансовым потенциалом, должны не только держаться вместе и защищать общие интересы и "западные ценности", но прийти к альянсу, сильнее и могущественнее, чем, скажем, НАТО или ЕЭС. С таким призывом Рокфеллер выступал не единожды.
И вот во время своего выступления на заседании "Билдербергского клуба" в Бельгии в апреле 1972 г. он нашел поддержку "теневого кабинета". Как ни странно, первыми приветствовали идею Рокфеллера представители академических кругов, и прежде всего мальтийский рыцарь Роберт Боуи из Центра по изучению международных отношений в Гарвардском университете, Генри Оуэн из Института Брукингса, Збигнев Бжезинский, бывший государственный секретарь США, высказавший аналогичную концепцию в книге "Между двумя эпохами".
Эта пока еще "консультативная организация" с активным участием в ней вездесущих мальтийских рыцарей получила хороший финансовый допинг от Фонда Форда (любопытно, что его президентом в то время состоял "потомственный госпитальер" Маджор Банди) и заработала полным ходом. Уже первоначальные задачи, которые поставила перед собой "Трехсторонняя комиссия", показывают географию притязаний этого второго после "Билдербергского клуба" (а может быть, первого?) "теневого правительства": практически весь мир. Итак, поначалу три задачи.
Во-первых, включить Японию в партнерский диалог с двумя другими промышленными центрами мира, с учетом роста ее экономической мощи. Во-вторых, установить отношения между партнерами (Западная Европа, Япония, Северная Америка) для определения общих зон согласия применительно к важнейшим международным проблемам. В-третьих, "воспитать чувство общей ответственности за остальные страны мира, особенно за развивающиеся государства".
А главное, что должно было доминировать в работе "Комиссии", сформулировал сам Рокфеллер: "Собрать в единое целое все лучшие головы мира и возложить на них решение проблем будущего".
Как отметил в частной беседе с корреспондентом ТАСС в Нью-Йорке И. Макуриным координатор "Трехсторонней комиссии" Питер Витте, эта организация стремится найти перспективных деятелей, оказать содействие в выработке у них стратегического, глобального мышления. "Комиссия" - это не только форум для установления личных контактов представителей сильных мира сего, но и знакомство с различной политической, экономической и социальной философией. Это - школа ведения многосторонних переговоров по широкому кругу проблем.
Каждый из 35 членов ее исполнительного комитета внимательно следит за политическим развитием как внутри своего региона, так и в других странах, выделяет деятелей с безукоризненной биографией, изучает их деловые и другие качества и определяет, можно ли вовлечь их в деятельность "Комиссии" (то есть полный оперативный набор атрибутов: наводка, разработка, выявление основы, вербовка). В еще более узком кругу наиболее доверенных лиц, в руках которых сосредоточена экономическая и финансовая власть, делается окончательный выбор. Как же в такой ситуации обойтись без зарекомендовавшего себя древнего института дипломатов, коим является Мальтийский орден, имеющий прямые выходы и на Ватикан, и на ЦРУ, и на "Билдербергский клуб", и на многие национальные и теневые правительства. С мнением и рекомендациями госпитальеров в "Трехсторонней комиссии" весьма считаются. Да ведь многие из состава руководства "Комиссии" имеют прямое или косвенное отношение к ордену святого Иоанна Иерусалимского. Свои симпатии к госпитальерам выражали и члены Североамериканской группы "Трехсторонней комиссии", такие, как бывший заместитель госсекретаря США Ч. Робинсон, бывший постоянный представитель США при ООН У. Скрэнтон, бывший министр транспорта У. Коулман, президент Института Брукингса Б. Маклори, бывший министр обороны США Г. Браун и другие (в этом списке много "бывших", поскольку члены организации, назначенные на государственный пост, автоматически выбывают из ее состава).
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги