Рыцари Старой Республики: Я, Реван [СИ]

57.

Мне хотелось заговорить с ними, я открывал рот, но не мог выдавить не звука. Они шли ко мне, не шли – плыли в сером тумане, впереди Реван, чуть отставая – Малак. Тяжёлый алый свет клинков приближался.

Я пытался отступить, но не слушались ноги. Пытался принять защитную стойку своей нелепой «дестрезы», но тело двигалось слишком медленно, словно рукоять светового меча и маска, которую я так и сжимал в другой руке, вдруг сделались неподъёмными. Серый туман врастал в меня, лишая воли и желаний.

Чувствуя, что задыхаюсь, я рванулся изо всех сил, в отчаянии попытался ударить туман мечом, чтобы хоть немного ослабить эту обманчивую белёсую пелену, вдохнуть хоть глоток воздуха…

– Мак, проснись! Проснись, Мак!…

– А я и не сплю, – пробормотал я, открывая глаза.

Впрочем, их можно было закрывать обратно: вокруг стояла кромешная тьма.

– Живой, – послышался сиплый голос Кандеруса. – Как всегда.

– Мы… мы в пещере?

– Нет, в жопе экзогорта. В пещере, болван, где ещё!

– Тише, мандалорец, дай ему прийти в себя. Ты наша последняя надежда, Мак.

– Где-то я это уже слышал, – сказал я, приподнимаясь на локтях.

Тут же в зрачки мне ударил болезненно яркий луч фонаря.

– Включаю свет, – жизнерадостно и запоздало сообщил Фортуна. – Как ты себя чувствуешь, Мак?

– Погаси, весь кислород сожжёшь!…

«Что я несу?…»

– Что ты несёшь! Друзья, кажется, он ударился сильнее, чем мы предполагали. Давайте…

– Всё нормально, – сказал я, окончательно приходя в себя.

Немного света от фонаря, немного общения с Силой, и пещера перестала быть тёмной.

Мы тесным кругом сидели у дальней стены, в куче костей, мусора и камней. По левую руку мрачно молчал постамент Звёздной Карты. Середину зала так и занимал дохлый дракон, который уже начинал понемногу пованивать: судя по тому, что для трупного разложения времени прошло маловато, это выделялись кишечные газы. Голова, шея и передние лапы дракона оказались скрыты под камнями.

Я кое-как поднялся на ноги и, убедившись в целости своей телесной оболочки, пробрался к завалу.

Завалило капитально. Свод пещеры обрушился лишь непосредственно у входа, зато целыми плитами. По плотности камень более походил на гранит или базальт, чем на вероятный в этих местах песчаник. Меня даже посетила мысль о бетоне, каком-нибудь суперпрочном античном бетоне: ведь помещение для Звёздной Карты строила древняя цивилизация ракат, а эти ребята могли позволить себе расточительность.

Сволочи.

Хотя если и надо кого винить, то в первую очередь себя.

Привык, понимаешь, на дурачка… знание канона, наглость, балабольство. А стоило противнику в первый раз отнестись к тебе всерьёз, подогнать достаточные силы… вон, наёмниками не побрезговали… и ты влип. Думал, всех и каждого перехитришь?

Ну, справедливости ради, в этот раз я выкрутился не за счёт хитрости. А как раз наоборот. И я даже знаю, почему: Ворн Даасрад, Надзиратель и один из лучших бойцов ГеноХарадана, славился тем, что в одиночку хаживал на крайт-драконов. Его отправили брать «Ревана» – мог ли он вообразить, что великому Ревану для охоты потребуется взрывчатка?… Вот и помчался на минное поле, и остальных за собой потащил: чтобы понадёжнее перекрыть выход из пещеры.

Мда. Вот и перекрыл.

Противник переиграл сам себя. А я вместо привычных трикстерских фокусов предпринял нечто тупое, очевидное… и победил.

Ну, по идее. То, что мы оказались замурованы – это уже следующий вопрос. Главное, что стрелять в нас и резать световыми мечами прямо сейчас никто больше не собирается.

Сила подсказывала мне, что снаружи осталось живое, но значительной, непосредственной угрозы больше нет. Пройдёт совсем немного времени, я восстановлюсь от последствий удара и контузии, смогу оценить происходящее более точно…

А пока я стоял перед грудой каменных плит, перегородивших выход, и чувствовал, как свежо становится во внешнем мире. По пещере гулял лёгкий сквозняк, камни сложились не совсем плотно, я даже слышал какие-то звуки: то ли стоны, то ли ветер пустыни. Было ясно, что обвал по крайней мере не лишил нас воздуха. Питаться мы будем тушей дракона, а пить – собственные горючие слёзы. Когда-нибудь, через много веков или тысячелетий, будущие археологи откопают завал и найдут останки четверых незадачливых…

Интересно, успею ли я сварганить голокрон? Не то фуфло, что потерял здесь отец Бастилы, а настоящий, в который ситхи помещали свою «душу». Один, изготовленный Дартом Реваном, сейчас должен быть на Лехоне. Потом его найдёт другой великий ситх, Дарт Бейн, и сделает слишком далеко идущие выводы. Было бы забавно изготовить голокрон Светлого Ревана – контр-голокрон: Сила непременно подсунет его какому-нибудь туповатому джедаю с добрым сердцем…

– Ты ведь джедай, – негромко сказал Карт, вставая рядом со мной. – Ты владеешь Силой.

– Угу, Сила освободит меня, – пробормотал я. – Карт, я не смогу поднять эти плиты, потому что…

– Позови Бастилу, – просто предложил он.

Я машинально схватился за передатчик… который, разумеется, оставил в свупе. И только потом сообразил, что Карт говорит о Силе.

– Вы с ней связаны, – так же спокойно и негромко пояснил он, – Бастила услышит тебя.

– Да… – ответил я, поддаваясь уверенности его слов. – Да, сейчас… я попробую.

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь.

В то же мгновение стоны, которые были слышны через щели в завале, сменились криками ужаса и боли. Звучали выстрелы и характерное жужжание световых мечей, кажется, один или два разрыва гранат.

Я так и стоял перед грудой камней, вслушиваясь в порыкивание Джухани, деловитое «хе-хе» Биндо… и мелодичный голос Бастилы.

Как быстро! Ведь я толком и позвать её не успел, даже если не учитывать время, необходимое на дорогу к пещере. И тем не менее, снаружи шёл бой, решительный и быстрый

Кандерус широкими шагами подбежал к выходу, затем, видя общую радость, к нам присоединился и Фортуна. Мы стояли, упираясь руками в холодные камни, и жадно вслушивались в звуки боя.

Но он закончился очень скоро, я толком и порадоваться не успел. А потом плиты завала задрожали, и мы отпрянули назад. В лицо ударил свежий воздух вечерней пустыни.

– Мак! – закричали с той стороны. – Карт, Кандерус, ребята! Вы там?…

– Да там они, девонька, там. Хе-хе. И Мак твой там. Видишь самую глубокую и тёмную дыру, значит, он там. Где ему ещё быть-то.

– Мы тут! – заорал я, очухиваясь от радости встречи. – Привет, Бастила, Джоли!…

– А я?!

– И ты, киса!… – завопил я ещё громче, потому что рядом со мной ликовали Карт и Фортуна, и даже вечно суровый Ордо почти приплясывал от нетерпения. – Доставайте нас!

– Отойдите от входа!… – приказал голос Бастилы.

Грохотали каменные плиты, поднимаемые Силой. Работали настоящие, не мне чета, джедаи. Работали и негромко ругались: вонь разлагающейся туши начинала доставать и их закалённые Кодексом души.

Наша сторона планеты медленно погружалась в неровную, вялую татуинскую ночь. Ребята разбирали камни, начиная, ясное дело, с верхних глыб, и скоро в зияющем провале мы смогли видеть звёзды.

Через полчаса мы были на свободе. Все, не исключая Комада, принялись активно радоваться и обниматься, словно не виделись долгие годы… или уже считали друг друга погибшими.

Бастила стояла чуть в стороне, зачем-то сжимая в ладони рукоять светового меча. Впрочем, я давно заметил, что многие форсеры находят странное успокоение в прикосновении к своему оружию. Да и сам я, что греха таить, любил эти штуки: с мечом в руках действительно чувствуешь себя непобедимым…

Увы, лишь до строго определённого момента.

Освободившись от дружеских объятий, я подошёл к кусающей губы девушке.

– Бастила.

– Мак… – сразу же отозвалась она, словно ждала сигнала.

– Бастила…

– Зачем ты полез в эту пещеру, идиот?! – воскликнула она как-то вдруг. И немедленно, столь же внезапно кинулась мне на шею.

Мы не поцеловались. Я хотел, но она увернулась и просто положила голову мне на плечо. Я уткнулся лицом в её шею, вдыхая запах растрёпанных волос и разгорячённого свежего тела. Узкий упрямый подбородок девушки давил мне на ключицу, но я терпел лёгкую боль, как наказание за… ну, за всё.

Обнимать Бастилу было ужасно приятно. А потом она сказала:

– Ну-ка, убери руки.

– Не могу, – честно ответил я.

Она вздохнула, щекоча мне шею дыханием:

– Тогда подними их выше… ещё. Да, здесь.

– Здесь не так интересно. Давай я ещё раз попробую там, а ты…

– Обойдёшься, – сказала девушка, отстраняясь.

Она вернула меч, который, оказывается, так и сжимала в руке, на пояс, поправила волосы и спросила вновь:

– Так зачем ты полез в эту дурацкую пещеру?

– Так получилось, – ответил я. – Их было слишком много… и слишком сильных. Мы бы не справились.

– Но зачем ты вообще отправился в пустыню? О, Мак, как ты можешь не понимать: от тебя зависит судьба всей Республики, судьба всего, что…

– Вот, – сказал я, доставая из поясной сумки голокрон.

– Это ещё что?

Я объяснил.

Некоторое время Бастила молчала, рассматривая вещицу, но не решаясь взять её в руки. Затем всё-таки взяла, покачала на ладони, словно оценивая вес. Здесь, в низине меж двух барханов, света было уже совсем мало, и девушке пришлось взобраться повыше, чтобы рассмотреть голокрон. Я последовал за ней.

– И ты действительно отправился убивать крайт-дракона, только чтобы вернуть мне эту штуку? – наконец спросила девушка.

– Ну да, – ответил я с максимальным простодушием, интуитивно понимая, насколько Бастиле приятно чувствовать себя целью подобного безумства. Потом решил, что даже правда (при всей её правдивости) иногда нуждается в уточнении, и добавил: – Вернее, не тебе, а твоей маме.

– Елене?! – джедайка аж вскинулась. – Но… почему?

– Понимаешь… мне Сила подсказала.

– Что «подсказала»? Отдать голокрон моего отца, последнюю память о нём, этой… этой… моей матери?!

А всё-таки хорошо, что уже стемнело.

– Нет, – терпеливо сказал я. – Отдать его тебе. Чтобы ты отдала его своей матери.

– О… как мудро. Но зачем?

Я посмотрел вниз, на всё ещё веселящуюся среди разбросанных по площадке трупов команду. Мы с Бастилой говорили хоть и шёпотом, но на повышенных тонах. На всякий случай я отошёл подальше ещё на несколько шагов. Джедайка последовала за мной.

– Бастила! – сказал я решительно, словно кидаясь в холодную воду. – Тёмная Сторона Силы!

– Где? – с поразительным терпением в голосе уточнила девушка, оглядываясь по сторонам.

– Нет, я не про то… Ты должна отдать голокрон матери, чтобы сделать альтруистичный поступок… и тем самым вернуться к Свету. Ведь ты же что-то чувствуешь последние дни?

– Да.

– Во-о-от!…

– Чувствую себя дурой. Что связалась с тобой.

– Да нет же, Бастила! Слушай, я серьёзно… Понимаешь, Сила говорит мне, что у тебя есть нехилый такой шанс пасть на Тёмную Сторону.

– У всех есть. Чем выше могущество джедая в Силе, тем громче зов Тьмы. А я одна из лучших…

– Ты вообще лучшая. Но я не про то. Понимаешь, нас ведь, ну, наш «Варяг»… нас должны были захватить.

– «Левиафан»? – удивлённо спросила Бастила. – Ты предупреждал. Но ведь не захватил.

– Да, – кивнул я, мучаясь выбором точных, но при этом по возможности необидных слов. – То есть нет, не захватил. Но воля Силы…

– Да что ты вообще знаешь о воле Силы?

– Что ты должна попасть в лапы Малаку, – сказал я обречённым голосом. – И он будет тебя пытать. Ты долго будешь сопротивляться, но потом всё равно сдашься. И… короче, вот.

– О, да ведь мы никуда не попали. Если не считать, что ты ОПЯТЬ влип в передрягу, а я ОПЯТЬ тебя спасаю.

– Воля Силы… понимаешь, Сила предвидела, что ты попадёшь в плен и окажешься во Тьме. И теперь… Бастила, слушай… я же сейчас не шучу. Я за тебя боюсь.

– Тогда это ты на пути к Тёмной Стороне, – довольно логично заявила девушка. – Именно страх туда и ведёт.

Ну да, вроде Анакин примерно так и влип: из-за страха за близких. Но Эничка-то дурак клинический, природный… А я?

Нет, что ж это я опять про себя да про себя. Надо как-нибудь половчее перевести разговор на Бастилу.

– А ты сама? – ловко перевёл я разговор. – Ты сама ничего такого не чувствуешь?

– Чувствую, – задумчиво подтвердила Бастила. – Уже чувствую.

– Что чувствуешь? – вскинулся я.

– Как тупею. От общения с тобой.

…Вот почему, когда девушка по-настоящему нравится, ты никак не можешь подобрать убедительных и остроумных слов?…

– Бастила, – сказал я прямо. – Ты же последние дни просто сама не в себе. Ты кидаешься на всех, грубишь, постоянно перемены настроения. Ну что с тобой происходит?

– А ты правда переживаешь из-за этого? – каким-то необычно сдержанным тоном спросила джедайка.

– Ну да… Я же не могу отпустить тебя на Тёмную Сторону.

Девушка встряхнула головой, каштановые локоны рассыпались, словно смеясь. Медленно и протяжно покачивая бёдрами, она подошла ближе и положила руки мне на плечи.

– Ты шут, – сказала Бастила, глядя мне прямо в глаза. – Дурак ты. Даже жаль, что такой милый.

– Что?… – сказал я, тая под этим взглядом.

– Тёмная Сторона всегда рядом с нами, – очень серьёзно сказала девушка. – Она только того и ждёт, чтобы мы оступились. Но не в этот раз, нет. Никакой Тьмы. Просто у меня были «дела».

– Какие дела? – переспросил я, чувствуя себя очень глупо.

– Обычные, Мак. Обычные женские «дела». И никакой Тёмной Стороны.