Рыцари сумерек: Тайны спецслужб мира

7. В «Доме убийств»

Словно заброшенный город посреди сухих лесов Западной Австралии стоит «городок убийств», с многоэтажными зданиями, включая посольство, кварталом деловых офисов, полуразваленными жилыми домами и торговым центром — но все здесь не настоящее. Это одна из самых полноценных имитационных моделей для тренинга антитеррористических групп, построенная австралийской САС, хотя лагерь могут использовать и спецсилы других стран: если только заплатят немалые деньги за аренду.

Поначалу кажется, что ничего особенного здесь не может произойти. Несколько машин стоят на автостоянке перед двухэтажным торговым центром. Везде рассыпано битое стекло и пустые гильзы от 9-мм патронов. Впечатление, как от заброшенных киношных декораций. По рельсам от торгового центра движутся четыре робота — один из них выполнен в форме женщины с пластиковой грудью, а три другие фигуры — мужские. Двое вооружены, и их пластиковые пистолеты направлены на заложников. Они на минуту останавливаются рядом с красной «тойотой», после чего отступают назад по рельсам, исчезающим внутри здания центра. Спрятавшиеся в двух башенках посреди всей конструкции снайперы САС наблюдают через телескопические прицелы за «разыгравшейся драмой». Они также следят за хлопающими в окнах центра пневматическими мишенями и всякий раз сообщают на командный пункт по «уокитоки», был ли то мужчина или женщина. Лежа на жестких алюминиевых перекрытиях и целясь из германских высокоточных винтовок РSG-1, установленных на небольших треногах, снайперы уверены, что не промажут. Снайперы дежурят по двое, и пока один наблюдает, другой может поесть, немного отдохнуть или совершить «малые и большие дела» в пластиковый пакет.

Так они могут пролежать несколько дней. Снайперам выданы специальные маленькие рации «Моторола», на которых есть две «горячие» кнопки. При нажатии на первую, на командном пункте высвечивается зеленый огонек, означающий, что цель поймана. Вторая кнопка, зажигающая красный огонек, сообщает, что снайпер твердо готов поразить мишень. В течение переговоров с террористами в командном центре наверняка знают, какие цели и с какой готовностью могут быть поражены, следовательно, они могут организовать практически синхронное поражение всех целей.

«Один выстрел — и дело в шляпе», — вот идеальное описание освобождения заложников по Филиппу Легорю из GIGN. Но такая возможность появляется лишь тогда, когда горят все красные кнопки, то есть все снайперы готовы тотчас же поразить цель. А в ином случае, что бывает гораздо чаще, команда захвата — на взводе и нервно проверяет свои пистолеты и автоматы, готовясь к атаке, где стрельба уже будет вестись «по представившимся целям».

Майским днем 1980 года, когда в Лондоне было захвачено иранское посольство, австралийская САС как раз заканчивала учения своего антитеррористического эскадрона. Именно здесь австралийские коммандос видели телерепортаж о захвате посольства. В это время на аэродроме в Виктории под руководством пяти инструкторов из британской САС-22 проводился тренинг по освобождению заложников.

Вскоре встал вопрос и об антитеррористической подготовке отряда в составе австралийской САС.

«Так в чем суть этого дела?» — спросил сержант Боб Моукс, когда его впервые обязали заняться новой программой подготовки австралийской САС. Моукс выходец из евреев-сефардов и к важным поручениям относится с большой обстоятельностью.

«А как вы сами думаете, чем?» — переспросил его старший офицер.

«Не знаю, но, похоже, тут много чего интересного можно откопать», — хмыкнул Моукс, прошедший все существующие в мире антитеррористические подразделения — САС-22 в Англии, GIGN во Франции, ГШГ-9 в Германии, «Дельта» и «Голубое пламя» в США.

«Я решил, что у этого дела есть будущее», — говорит Моукс, написавший 180-страничный рапорт с предложениями по программе полноценных учений эскадрона австралийской САС.

Многомиллионный контакт на сооружение тренировочного «городка убийств» был предложен компании «Остралиэн констракшн сервисиз». Здания были снабжены взаимозаменяемыми стенами, вмонтированными приспособлениями для движущих мишеней и компьютерными приборами для имитации захвата заложников в реально смоделированных интерьерах. Вложения очень скоро стали прибыльными в буквальном смысле, когда САС-22, «Дельта», «Морские львы», японская полицейская служба 8\УАТ и спецподразделения других стран стали платить за использование того, что Моукс называет «самой совершенной учебной установкой в мире».

«Тренинг должен учитывать характер инструкций, полученных международными террористами», — объясняет Моукс. Данные, дошедшие до различных спецслужб в начале 80-х годов, свидетельствовали, что ливийский лидер Муамар Каддафи предоставил группам, вроде палестинских террористов Абу Нидаля, возможность пользоваться самолетами ливийской авиакомпании для отработки захвата международных лайнеров. «Нам надо было сделать нечто аналогичное, чтобы противостоять этому вызову», — говорит Моукс. Компания «Кантас Эйрлайнз» предоставила австралийской САС лайнер, в котором можно было практиковаться по отбитию самолетов у террористов. То же самое сделала британская авиакомпания «Бритиш Эйрлайнз» для САС-22, американская «Истерн Эйрлайнз» — для «Дельты», «Люфтганза» — для ГШГ-9, а «Эр Франс» вообще предоставила французской спецслужбе СIСN возможность использовать любой самолет в целях отработки антитеррористических действий.

Противозахват считается одной из наиболее сложных и опасных операций спецсил. «Если вы умеете делать это, то все остальное — и подавно», — считает Филипп Легорю из GIGN, которая прошла тренировки на всех типах самолетов — от маленького ОС-9 до громадного транспортного «Джамбо». В результате ежемесячных тренировок GIGN может теперь считаться самой опытной в этом вопросе. Одно упражнение включает спуск при помощи веревки с вертолета на фюзеляж авиалайнера, а затем проникновение во внутренние отсеки через аварийные люки. Легорю, Кристиан Пруто и нынешний начальник GIGN, капитан Дени де Фавье в один голос утверждают, что французские спецсилы разработали секретный метод проникновения в закрытый авиалайнер без использования взрывчатки. «Мы научились открывать аварийный люк самолета снаружи», — утверждает Пруто. По его словам, GIGN уже использовала эту систему в трех реальных происшествиях, В инциденте с боевиком из ИРА, который под дулом пистолета заставил пилотов захваченного самолета лететь из Лондона в северо-западную Францию. Основную тревогу у GIGN вызывала бомба-ловушка, заложенная террористом где-то в лайнере. Воспользовавшись возможностью под видом стюардов пронести еду в самолет, туда пробрались четверо сотрудников GIGN. Мгновенно скрутив террориста и приставив к его виску дуло револьвера, им удалось найти и разъединить контакты детонаторного устройства бомбы, находившегося при нем.

Однако, во время репетиции «Дельтой» антитеррористических действий, человек, игравший роль боевика, потребовал, чтобы перед тем как подняться на борт самолета все входящие раздевались догола.

Если стандартная противозахватная техника включает «проникновение под днище фюзеляжа», как было а Могадишо, где атакующие ворвались в салон из двух или трех точек и расстреляли террористов с большого расстояния, то САС и GIGN применяют также одновременное проникновение в захваченный лайнер с максимально возможного количества мест. Часть людей может попытаться проникнуть снизу в багажный отсек или через верхние люки, чтобы подобраться к террористам вплотную и вступить в бой с ближнего расстояния. Однако атака на авиалайнер сразу со многих точек требует скрупулезного расчета и координации действий по долям секунды, иначе все может закончиться несчастьем.

Когда египетские коммандос из антитеррористической службы «777» попытались штурмовать угнанный самолет «Иджипт-эйр», севший на Мальте, они решили прорваться через верхние люки, но передозировали взрывчатки, отчего на самолете вспыхнул пожар. Лестницы не были приставлены, и пока коммандос пытались спрыгнуть по крыльям с горящего самолет, их раскидало мощным взрывом. 57 пассажиров погибли в огне, одному из террористов удалось скрыться.

Действия противозахвата требуют предварительного расчета массы самолета, количества топлива в нем, числа людей на борту и объема багажа. Необходимо проводить тренировки команды не менее чем из двадцати человек) по прохождению с оружием через пропускные терминалы аэропортов. Умение действовать неузнанными, так же, как и террористы, оказалось крайне важно для «Дельты», когда в октябре 1985 года этому подразделению поручили отбить захваченный самолет авиакомпании TWA. Под давлением двух боевиков из «Исламского Джихада» пилоты изменили курс — вместо Афин на Бейрут. Нескольких заложников освободили в Ливане, обменяв на десятерых террористов, поднявшихся на борт для подкрепления угонщиков, после чего лайнер вылетел в Алжир. Алжирское правительство сильно сомневалось, прежде чем предоставить возможность американским военным провести спасательную акцию на территории страны, однако дало понять, что если операция пройдет быстро, эффективно и без потерь, Алжир готов закрыть на это глаза.

«Дельта» уже находилась в здании алжирского аэропорта, когда госсекретарь США Джордж Шульц дал «добро» на проведение акции. Однако чиновники среднего уровня в кризисном отделе госдепартамента заволокитили дело, и по окончании оформления бумаг самолет уже поднялся в воздух и взял курс обратно на Бейрут, где 32 заложников распределили между группами шиитских экстремистов, базирующихся в различных кварталах города. После этого спасательная операция потеряла всякий смысл. Тщательно запланированные челночные перелеты из Бейрута в Алжир и обратно показывают, что террористы знали о методах работы спецслужб и старались не задерживаться в одном аэропорту слишком долго, срывая тем самым спасательную операцию.

По своей природе международные инциденты, подобные этому, подразумевают тесное взаимодействие различных антитеррористических подразделений и обмен опытом. В случае перелета захваченного самолета из одного аэропорта в другой, необходим постоянный обмен информацией между спецслужбами, поскольку меняется юрисдикция.

Однажды во время угона, совершенного Абу Нидалем, когда лайнер приземлился на Кипре, а после вылетел в Алжир, британская САС и французская GIGN постоянно поддерживали связь и координировали свои действия.

«Пока самолет находился на Кипре, ответственность за спасательную операцию лежала на британской САС, а после вылета лайнера в Алжир, где у нас были отлично налажены контакты, главенство перешло к нам, — рассказывает Филипп Легорю. — Мы нуждались в самой подробной информации, которую англичане успели собрать о самолете, пассажирах, группе террористов. Нам надо было ознакомиться и с их планом проникновения в самолет, когда мы готовили свой».

Между двумя спецслужбами была установлена прямая компьютерная связь для моментальной передачи информации.

Когда из Нигера в Нигерию был угнан самолет, антитеррористические подразделения двух стран кооперировались точно так же. Но поскольку на борту захваченного лайнера оказались граждане Западной Германии, к операции подключились ГШГ-9.

При «штурме из-под фюзеляжа» от спецгруппы требуется быстро передвигаться друг за другом по лестнице, попутно поражая цели, расположенные над головой идущих впереди.

«Метод буравного огня», разработанный германской ГШГ-9 и принятый затем в других антитеррористических подразделениях, заключался в умении членов группы стрелять в поддержку друг друга при сближении с противником при движении в три ряда на неподвижные цели. Суть приема сводится к тому, что каждая линия последовательно меняет свое положение — стоя, на одном колене или лежа, при движении друг за другом, стреляя из автоматов, — до тех пор, пока не приблизится на расстояние выстрела в упор. Все это входит в технику «инстинктивной стрельбы», которой овладевает всякий сотрудник антитеррористического подразделения, когда входит в так называемый «дом убийств».

МР-5 {«Хеклер и Кох») — универсальный автомат германского производства для антитеррористических операций. Выстреливая десять зарядов в секунду с убойной силой на двести метров, МР-5 имеет тщательно сконструированный затвор, который в отличие от обычных автоматов не двигается назад при каждой автоподаче патрона, а вращается, что сообщает большую точность огню в сравнении с другими автоматами, у которых пуля имеет тенденцию отклоняться вверх. Поэтому МР-5 — непревзойденное оружие для ближнего боя в помещениях.

Что касается короткоствольного оружия, то в различных спецслужбах в зависимости от специфики задач применяются различные модели. GIGN обычно использует револьверы «магнум» калибра 9,1 мм, а САС и ГШГ-9 вооружены 9-мм автоматическими пистолетами. «Дельта» предпочитает стандартные для старой американской армии «кольты» калибра 11,45 мм, поскольку его большие пули летят с дозвуковой скоростью и поэтому вряд ли могут пробить тело террориста навылет и ранить заложника, что часто бывает в тесном пространстве, например в кабине авиалайнера.

Использование в GIGN медленно стреляющего мощного револьвера вместо скорострельного автоматического пистолета обусловлено так называемой доктриной контролируемой силы. Будучи полицейской службой, призванной заниматься как антитеррористическими операциями, так и обычной борьбой с криминальными явлениями, она должна обеспечить гарантии того, чтобы каждый выстрел обладал останавливающим эффектом, но без лишних жертв. Мощный выстрел «магнума» и точность стрельбы из его длинного дула дают такие гарантии. Пруто, бывший командир СГСК, разработал даже миниатюрный телескопический прицел для использования на «магнуме» с целью поражения противника из револьвера на большой дистанции.

Упор на ближний бой, характерный для САС, отражает партизанские условия ведения операций в Северной Ирландии, где нужна убойная сила, быстрота и маневренность при перестрелках на малом расстоянии против хорошо вооруженных, обученных и крайне опасных боевиков.

Сотрудники GIGN и ГШГ-9 в основном практикуются в стрельбе с дистанции, аккуратно целясь примерно с двадцати пяти метров. САС тренируется почти в ближней стрельбе, стреляя «инстинктивно», двойными выстрелами. Упражнение начинается еще с незаряженным пистолетом, который тренирующийся должен успеть выхватить из набедренной кобуры и нацелить до того как его завалит на пол ражий детина типа регбиста. Если испытуемый не успел это сделать за доли секунды — то детина сметает его на пол.

«Малютки вроде тебя всегда вытаскивают быстрее, — слышу я в свой адрес двусмысленный комплимент от инструктора. — У тебя есть дополнительный стимул не попасть под этакого быка». Пистолет нужно выхватить быстрым агрессивным движением, как тореадор, вонзающий свою шпагу в грудь быку. Левая рука мгновенно ложится на правое запястье и ты нажимаешь на курок двойными толчками, всаживая пули в силуэт мужчины с оружием, который надвигается на тебя по рельсам. Посреди туловища изображен «туз» — центр мишени. Надо успеть выпустить все тринадцать зарядов в эту фигуру, пока она не наехала на тебя. Все попадания должны быть кучными.

«Ну что ж, неплохо, — говорит мне инструктор. — Шесть штук ты всадил прямо в туза, но вообще у тебя склонность попадать ниже и правее центра. Постарайся держать чуть выше и левее».

И конвейер снова с шумом откатывается...

Такая стрельба продолжается два, потом четыре часа в день с перерывами. Стремительное выхватывание пистолета иногда приводит к несчастным случаям — как это произошло с одним сотрудником «Дельты», который нажал на курок долей секунды раньше, чем успел вытащить кольт из кобуры, и прострелил себе ногу. «Он быстро поправился, но ему пришлось долго лечить свой дух», — комментирует его приятель по «Дельте». Иногда спусковой механизм так хорошо смазан, что выстрелы срываются раньше времени, от легчайшего нажатия курка.

Стрельба продолжается. В воздухе остро пахнет смазкой и кордитом.

Из боксерской позиции вы приучаетесь маневрировать так, чтобы поспеть за мишенью, которая приближается или удаляется по крутой спирали. «Слегка приспусти задницу, как будто собрался по большому делу, — советует инструктор понизить центр тяжести тела. — Задница в нашем деле — самое важное.

Представь себе, что ось проходит у тебя ровнехонько по ней, присядь слегка и вращайся на ней туда-сюда. Ногами ты крутишься, верно, но особое внимание обрати на задницу».

Следующее упражнение называется «банан» — с колена, а мишени появляются со всех сторон.

Существуют различные методы прицеливания, например, вытягивание указательного пальца вдоль бока пистолета, что фиксирует выстрелы, тогда как курок нажимают средним пальцем.

Инструктор подсовывает вам в магазин пустые гильзы, чтобы посмотреть на вашу реакцию, когда происходит осечка. «Хорошо, прекрасно», — кивает он, когда вы быстро передергиваете затвор и продолжаете стрельбу. Он удовлетворен, что тренирующийся правильно реагирует в «напряженной ситуации».

К мишени-силуэту в разных местах приклеены карты с обозначениями, и стреляющий должен сосредотачивать свой огонь на том или ином участке мишени. Наилучшее попадание для мгновенного убийства — переносица. Стрелкам показывают различные типы боеприпасов, например, патроны с резиновым ободком, смягчающим толчок пороховых газов при выстреле; при этом, правда, теряется скорость полета пули, но на близком расстоянии эффективность вполне достаточная.

В ходе классных занятий вы узнаете о типах вооружения, принятого в САС: 9-мм «браунинги» и «беретты», «сэйерсы», «вальтер ПКК», PS-9 германского производства, маленькие пистолеты калибра 0,56 и револьверы калибра 0,97 мм, которые легко спрятать и удобно использовать в агентурных операциях. Оружие становится в воображении тренирующегося стрелка целой Вселенной, и к моменту завершения курса он должен уметь разобрать и собрать любой из пистолетов с завязанными глазами.

Как только вы научитесь выхватывать пистолет из кобуры за доли секунды, вы переходите к следующей фазе обучения — выборочной стрельбе. Вы входите в комнату и видите три фигуры, уставившиеся на вас — гнусного вида молодчик с пистолетом в руке, соблазнительная блондинка, игриво держащая фен, и парень с фотоаппаратом. Конечно, у вас не возникает особых проблем прострелит гнусного типа с пистолетом. Но в следующий раз фигуры уже расставлены не в линию, а по углам воображаемого треугольника, и на сей раз гнусный молодчик носит, увы, полицейскую фуражку, блондинка навела на вас пистолет, а третий человек держит фен. Непроизвольно вы колеблетесь секунду, чтобы подтвердить рассудком, что угроза исходит от приятной блондинки. Если вы автоматически и мгновенно прострелили одного из «хороших ребят», то вы теряете очки, но если вы колеблетесь больше секунды, вы просто выбываете.

После интенсивных четырехчасовых занятий хороший стрелок вполне может выработать способность распознавать опасность за полсекунды, при той скорости выхватывания оружия и стрельбы, которая им достигнута еще на предварительных тренировках.

Число мишеней постепенно увеличивается с трех до шести. В одной мизансцене у всех манекенов в руках пистолеты, а в следующей — у всех фотокамеры или фены. Расстановки тоже меняются самым причудливым образом, чтобы приучить мозг стрелка реагировать лишь на саму угрозу, а не на внешность. Если у кого-то из манекенов в руке нож, его надо застрелить. Но вот появляется манекен священника, который держит крест так, словно это автомат. Если стрелок поразил его, он выбывает. Германская ГШГ-9 применят разноцветные модели голубей, которые раскачиваются под потолком; стрелку отдается приказ стрелять только по белым, или только по розовым, или только по голубым и так далее.

В ходе финальной части этого экзамена стрелок идет по темной «улочке» с пистолетом. Вдруг сбоку распахивается дверь, стрелок резко разворачивается туда и видит женщину с ребенком. Он, естественно, удерживается от выстрела. Через несколько шагов с другой стороны снова открывается дверь, но на сей раз оттуда появляются два боевика с автоматами. Стрелок выпускает по два патрона в каждого за секунду. Далее открывается дверь в которой видны двое: один мужчина с пистолетом удерживает второго, невооруженного.

Такое испытание продолжается сорок пять минут, в течение которых учитывается скорость реакции и меткость стрелка. Затем упражнение повторяют с автоматом.

«Весь вопрос, как заставить мозг человека контролировать его рефлексы в напряженной ситуации обыска или налета боевиков, — комментирует инструктор САС. — Фактор страха, предчувствие, резкий выброс адреналина в кровь, потные руки, возбуждение — все это смешивается с паникой и легко может привести к ошибкам в моменты, когда по сотне выстрелов может быть сделано за какие-то несколько секунд...» В упражнении на «доме убийств» одна группа спускается на крышу здания с вертолета, а другая дюжина стрелков занимает скрытые позиции напротив парадного входа. Окна держатся под прицелом, в это время к двери подкрадывается подрывник, прикрепляет заряд взрывчатки к филенке и замку, после чего отбегает назад и нажимает кнопку дистанционного управления детонатора. Дверь с грохотом отлетает, и люди кидаются в клубы дыма, не обращая внимания на пламя и летящие куски кирпичей. Бегущий первым обычно держит лишь пистолет, а двое прикрывающих его вооружены автоматами МР-5. На них более легкие бронежилеты, чем у следующей за ними группы, потому что первым надо успеть с ловкостью проникнуть в дом за три секунды, а у тех, кто ворвется потом, больше шансов получить от противника пулю. После того как группа захвата заполняет первый этаж, авангард начинает подниматься на второй, прикрываемый сзади человеком с тяжелой автоматической винтовкой. Поскольку это самый уязвимый член команды, на нем укрепленные доспехи, покрытые металлокерамическим слоем для защиты от высокоскоростных винтовочных пуль.

Просматривая отдельные комнаты на пути, группа из пяти человек движется вдоль по коридору. Один, вышибая замки, стреляет специальными пулями из винтовки «ремингтон». Другие стоят по двое с обеих сторон от двери. Перед заходом в каждую комнату сасовцы бросают туда ослепляющие шашки. GIGN и другие антитеррористические подразделения, воздерживаются от широкого использования контузящих «слепящих» гранат и применяют их лишь в случае крайней необходимости. Бойцы проникают сквозь дверной проем синхронно, выполняя почти балетные телодвижения.

Основные методы стрельбы это: а) «стрельба внамет», продвижение двух сотрудников от двери вдоль стены к ближайшим углам комнаты, с поражением двойными или тройными выстрелами опознанных «врагов» напротив себя, и б) «перекрестная стрельба», когда они целятся на перекрещивающиеся области противоположных углов комнаты, второй метод применяющийся в случаях, который пригодится, когда террористы пытаются скрыться за спинами заложников, весьма опасен, так как в конечном счете коммандос могут подстрелить друг друга. Каждая комната должна быть очищена за четыре секунды, на весь первый этаж отпущено пятьдесят секунд. Как и в других имитационных упражнениях спецсил, здесь применяются настоящие боеприпасы.

В свое время в САС было традицией, что среди манекенов-террористов на последней стадии испытаний сидят сами инструкторы, выполняя роль заложников. Но время от времени случаются несчастные случаи, и инструктор оказывался застрелен. «Дельта» пытается разрешить проблему противоречия между «натуральностью» боя и смертельной угрозой путем использования парафиновых пуль. Обычная пуля извлекается из гильзы, порох удаляется, затем вводится прокладка из расплавленного парафина. Эта пуля может нанести травму, но не способна смертельно ранить. Так антитеррористические подразделения сталкиваются с реальностью.

Сасовцы, занимающиеся сегодня тренингом в «доме убийств», избегают попадания в заложников, которые прячутся под прикрытием мебели, тогда как террорист стоит перед ними в открытую и легко может быть поражен тройным выстрелом. Единичный выстрел может быть аккуратно выполнен с помощью прилагаемого к МР-5 целеискателя, который наводится красным пятнышком излучателя на переносицу террориста, спрятавшегося за спину заложника. Эта сцена из стереоскопического интерактивного фильма, который проецируется на пуленепробиваемый экран по стенам комнаты. Команда САС находится в одной комнате, а в соседней на их действия реагируют «террористы» и «заложники». Те и другие видят реакцию друг друга через телекамеры с трехсторонней разверткой. Этот увлекательный «фильм» заканчивается, когда все террористы (или все бойцы спецсил) нейтрализованы.

Антитеррористические группы, бюджет которых не позволяет таких дорогостоящих упражнений, использует заранее записанные фильмы, которые проецируются на стены комнат в «доме убийств». «Однако сложность с "видео" в том, что человек может запомнить сюжеты», — замечает Кристиан Пруто. Ведь подобных сцен невозможно снять несколько сотен. В GIGN предпочитают использовать проекции слайдов с высоким разрешением, меняющимся с каждым следующим упражнением. «В любом случае, действия антитеррористической группы должны быть столь быстрыми, чтобы не позволить никакого движения в комнате, — считает Пруто. — Все, что требуется от группы — это привыкнуть мгновенно реагировать на различные ситуации, с которыми они могут столкнуться».

Точно так же, как футбольная команда после матча просматривает свою игру по видео, САС и другие спецгруппы изучают записи своих действий в замедленном режиме. «Тут ты замешкался, Майк, — говорит инструктор в тот момент, как на экране террорист успевает выпрыгнуть на бойца из укрытия. — Ты потерял почти полсекунды, прежде чем шлепнуть его».

Однажды видеозапись остановили непосредственно во время тренировки австралийской САС, проходившей перед приглашенным генералом. Фосфорная «слепящая» граната взорвалась в руках бойца раньше времени. Когда в комнату вбежала пара коммандос в огнеупорных костюмах, все в коридоре уже были обрызганы пылающим фосфором. Неудачливый боец прыгал и страшно вопил, а генерал с ужасом глядел на расползающуюся, с черными краями дыру на своем мундире, сквозь которую уже выступало его волосатое брюшко.

Ни в каком другом роде войск на учениях не расходуется такое количество стрелковых боеприпасов. За год одной австралийской САС требуется столько же 9-мм патронов, сколько всей австралийской армии вместе взятой. Несколько сотен американцев в «Команде 6» «Морских львов» получают для упражнений в стрельбе больше патронов, чем весь Флот США. Дорогие и изощренно сконструированные винтовки «маузер» РSG-1 так часто стреляют в руках снайперов САС, что выжигается нарезка в стволе, и оружие приходится часто заменять. Оружейникам было поручено адаптировать для нужд САС пистолеты, которые рассчитаны на 10 тысяч непрерывных выстрелов, но должны выдержать бешеные тренировки сасовцев, расходующих только за одну неделю учений по пять тысяч патронов из одного пистолета.

«Многие наши люди в конце концов начинают страдать стрессовыми посттравматическими расстройствами», — говорит Боб Моукс, указывая это в качестве причины, почему САС проводит ротацию людей в антитеррористических группах каждые полгода. «Такая система позволяет каждому поупражняться в антитеррористических действиях, и в то же время предохраняет от "сгорания" на этой безумной работе», — отмечает он. В Австралии дежурный эскадрон раз в год призывается на игры Британского Содружества. Но между учениями в бесконечных «домах убийств», сотрудники спецсил пребывают в призрачном мире ложных тревог. Находиться на антитеррористическом дежурстве для многих означает по крайней мере спать дома, в своей постели, однако при этом нередко человека могут поднять посреди ночи срочным звонком.

Во время краткой летучки в штаб-квартире людям убедительно разъясняют, что в некоем аэропорту засечена террористическая группа, готовящаяся захватить самолет. Люди натягивают черные огнеупорные костюмы, пристегивают экипировку, помещают в лямки гранаты и стрелковое оружие, погружаются на вертолет или в автобус — и все лишь для того, чтобы по прибытии на место узнать, что учебная тревога за-. кончилась, и они могут возвращаться домой. Эскадроны, занятые «боевыми действиями» всегда знают наверняка, когда тревога настоящая, а когда учебная. А в антитеррористических подразделениях такой уверенности нет. Ведь акты происходят повсюду и в самое неожиданное время, лучше всего — предотвратить развертывание событий, пока инцидент не зашел слишком далеко.

«Мы — подразделение, воюющее и в мирное время», — так Кристиан Пруто описывает миссию, попивая со мной белое вино за обедом в ресторане на Елисейских полях. Он работает консультантом по безопасности президента Миттерана и общается с высшим военным руководством Франции. Пруто рассказывает, что GIGN, будучи прежде всего полицейской службой, имеет громадную практику разрешения осадных ситуаций. Это и обыкновенные ограбления банков, выходки маньяков-одиночек, тюремные бунты и другие менее серьезные криминальные эпизоды. Некоторые из них, впрочем, довольно необычны, как, например, захват в заложники одного чиновника. Несчастный был пленен собственной любовницей, которую он посещал, ускользая с работы в обеденный перерыв.

Однажды у Пруто было шумное происшествие. Из своего «магнума» он прострелил плечо грабителю банка, державшему под прицелом девочку-заложницу. Это именно тот подход к применению оружия, который предпочитает GIGN. «Простреленная в области плеча рука, сжимающаяся оружие, устраняет всякую угрозу, которую может представлять преступник», — утверждает Пруто. Доктрина «нейтрализация вместо убийства» применяется GIGN во всех ситуациях с заложниками, даже если речь идет о схватке с террористами. «Решение — убить или не убить — зависит от ситуации. В принципе мы стараемся нейтрализовать террориста выстрелом с близкого расстояния и взять его живым». Это слова Пруто, того, кто самолично принял единственно верное решение штурмовать захваченный автобус в Джибути, несмотря на гибель многих террористов.

Дени де Фавье, теперешний командир GIGN, добавляет: «Когда оказывается, что ранение в плечо не привело к нейтрализации преступника, следующий выстрел направлен в голову. Такой принцип легче установить, если используются револьверы, а не автоматическое оружие».

«Военные подразделения типа САС рассматривают заложников как военную цель, а террористов — как солдат противника», — говорит Пруто, много дискутировавший на этот счет со своим британским коллегой Майклом Роузом. И САС, и американские «морские львы» признают, что «раз дело дошло до осады, противник будет уничтожен. Наша доктрина — это тотальное уничтожение». Роуз с одобрением относится к заботе GIGN о сохранении человеческих жизней, однако замечает, что ему «чертовски трудно было бы убедить своих солдат, что жизнь стреляющего в них террориста более ценна, чем их собственная». Роуз отрицательно высказывается об «авторитаризме», принятом в некоторых спецсилах, например в германской ГШГ-9, когда решения принимаются верхушкой, а вся команда должна точно выполнять расписанные по нотам операции. Говоря это, Роуз делает рубящие жесты, словно описывает действия роботов. «Нет, решения должны рождаться внизу, а потом передаваться наверх для одобрения, причем в постоянных консультациях с конкретными исполнителями», — замечает он.

В штаб-квартире антитеррористического подразделения царит спокойная и дружелюбная атмосфера. Отдание чести и другие военные формальности необязательны. В САС принято носить обычный армейский камуфляж, степень изношенности которого показывает ранг и старшинство. Члены GIGN и других антитеррористических групп расхаживают в спортивных костюмах, хорошо постриженны, гладко выбриты и стройны, и очень напоминают группу спортсменов-призеров.

Широкие окна выходят на военный городок под Версалем, где выстроились на парад призывники в оливковых мундирах, сияющие медалями за многочисленные сражения, штурмы и учения. В холле висит копия с газетного снимка, изображающая группу бойцов GIGN в хаки, с измазанными камуфляжным гримом лицами, именно тех, кто положил конец мятежу во французской колонии Новая Каледония на Тихом океане.

Антитеррористические группы тренируются здесь в огромном спортивном зале — плавательный бассейн, отсеки для занятий карате и дзюдо, тяжелой атлетикой. Пруто одним ударом ребром ладони может разбить пять кирпичей, уложенных стопкой. Квалификация «черный пояс» постоянно поддерживается тридцатью сотрудниками GIGN. Капитан Дени де Фавье, с еще мокрыми светлыми курчавыми волосами, выглядит после тренировки словно бегун после длинной дистанции. Он объясняет, что, хотя «черный пояс» и не обязателен, но все жандармы должны владеть приемами самозащиты и рукопашного боя. Это особенно важно для антитеррористических групп, которым приходится обезвреживать террористов в борьбе, притом имея на себе несколько килограммов амуниции. Мы идем с ним на полдник в местный бар, проходя через гараж, где содержится парк бронированных автомобилей и микроавтобусов GIGN.

Раздается неожиданный взрыв, выстрелы и стрекотание автоматов — это за стеной одна из групп тренируется в штурмовании зданий; что и отличает данное заведение от спортивной базы футболистов.

Потом мы видим, как начинаются упражнения по вождению — водители должны на все увеличивающейся скорости развернуться с применением ручного тормоза. Это обычный метод для антитеррористических групп, позволяющий уйти из засады на узкой городской улице. Если с другой стороны еще одна машина боевиков стремится перекрыть выезд, то делается «контролируемый удар» в угол корпуса, который разворачивает мешающий автомобиль и открывает просвет для проезда. В тренировках спецсил повреждается так много автомобилей, что американская «Дельта» практикует найм подержанных автомобилей. Иначе никакой военный бюджет не справится с потребностями в технике для отработки внешнего наблюдения, противонаблюдения, преследования, прикрытия и спасательных акций.

Антитеррористические группы (АТ) практикуются и сами в устройстве засад на улицах. Одна группа примерно из тридцати человек готовится штурмовать автобус, в котором «террористы» удерживают заложников. Автобус уже в пути и следует в аэропорт, где захватчики погрузятся с жертвами в самолет — как было в Мюнхене и как собирался сделать террорист Салим при захвате иранского посольства а Лондоне. Существуют различные уловки, заставляющие автобус остановиться. У САС есть метод пробивания всех четырех шин совершенно одновременно — секрет, которым не владеет больше никто.

В тот момент, когда автобус останавливается, к нему подбегают двенадцать человек со складными лестницами, окружая его сбоку и сзади буквой «Ь>. Они незаметно для находящихся внутри приставляют к автобусу лестницы и уступают дорогу второй «волне», которая в одно мгновение вкатывается по лестницам вверх и врывается в салон. Затем третья группа врывается под прикрытием второй уже в двери. Вся операция занимает пять секунд.

Надо отметить, что американская «Дельта» в своих учениях часто использует в роли заложников специально нанятых людей. Один раз женщина-«заложница», испугавшись внезапного штурма автобуса, вскочила, в результате чего ей в лицо попала парафиновая пуля, причинившая тяжелую травму.

Группа особых операций (ГОО) испанской национальной полиции может быть признана бедной родственницей других спецсил — она не имеет ни удивительных «домов убийств», ни «слепящих» взрывпакетов, ни даже приличных мишеней для снайперов, которым приходится часто использовать обычные блюдца. Учения по подрывной работе и захвату помещений проходят на равнине Гвадалахары, примерно в часе езды от Мадрида, в небольшой кирпичной развалюхе, разместившейся во дворе строения, отдаленно напоминающего средневековой замок.

ГОО была создана в 1980 году, сразу после прихода к власти демократического правительства, сменившего диктатуру генерала Франко. Организация и учения ГОО устроены по образцу германской ГШГ-9.

В ходе совместных тренировок американской «Команды 6» «морских львов» и ГОО по обеспечению безопасности Олимпиады 1992 года в Барселоне, американцы были поражены, что их испанские коллеги не используют акваланги. Впрочем, по утверждению исполнительного директора ГОО, в сухопутных операциях ГОО имеет богатейший по сравнению с другими спецподразделениями опыт, особенно в части освобождения заложников и непростых случаях при аресте террористов.

Дело в том, что ГОО постоянно начеку из-за непрекращающихся угроз со стороны баскской террористической организации ЭТА, которая наравне с ИРА может считаться опаснейшей и жесточайшей террористической сетью в Европе с международными связями, простирающимися от Ливии до Кубы. ЭТА сумела обеспечить себе приток капиталов ни больше ни меньше как в пару миллиардов долларов за счет дерзких похищений людей и рэкета среди предпринимателей Северной Испании. Взяв пример с латиноамериканских городских банд типа «Тупамарос», специализирующихся на киднеппинге, ЭТА постоянно пополняет собственные финансовые фонды и привлекает к себе общественное внимание частыми и громкими похищениями, держа ГОО в постоянном напряжении.

Команданте Ольгадо воспользовался карнавалом в честь святого, чтобы смешаться с разряженной толпой в баскском городке Трамос. Командира ГОО сопровождает переодетая женщина-полицейский; законспирировавшись таким образом, они выглядят, как флиртующая парочка. Взявшись за руки, они прогуливаются вдоль серых каменных домиков с маленькими темными окошками, неотличимых друг от друга в этом маленьком городке с населением всего жителей. Как и во многих таких же крошечных поселениях в Пиренеях, политическая организация ЭТА, Герри Батасуна (Народная партия), контролирует здешний муниципальный совет и знает все, в частности, кто приезжает и кто выезжает отсюда.

Такая ситуации затрудняет наблюдение полиции за зданием, в котором, по сведениям ГОО, содержатся захваченные ЭТА заложники. Необычная активность вокруг деревни может насторожить двух-трех боевиков, стерегущих заложников. Среди пленников, по данным полиции, возможно, находится отец всемирно известного певца Хулио Иглесиаса.

Ольгадо и его компаньонша замедлили шаг у каменной ограды напротив входа в дом. Он притянул ее к себе, одновременно боковым зрением изучая дверь, прикидывая ее размеры и толщину. Да, это двойная дверь из мореного дуба. Надо сообразить, сколько на нее понадобится взрывчатки, так, чтобы не рухнуло все здание... Пожалуй, тридцати граммов пластита «Гома Дос» испанского производства будет достаточно.

Уже удалясь в обнимку с женщиной, он отчетливо видит, что одно из окон на втором этаже наглухо закрыто изнутри.

Этим же вечером группа ГОО, подъезжающая на машинах с погашенными фарами по двухполосной дороге к Трамосу, еще не знает, кого им предстоит спасать — Иглесиаса или известного промышленника Липпенейде. Автомобили останавливаются примерно в двух километрах от города, сотрудники ГОО в тренировочных костюмах выходят в дождливую ночную мглу. Пристегнув бронежилеты и надев кевларовые шлемы, они в последний раз проверяют взрывчатку и оружие — германские автоматы «Хеклер и Кох» МР-5, пистолеты РS-9 и винтовки «маузер» РSG-1, с поставленными снайперами инфракрасными телескопическими прицелами.

По темной тропе в густом тумане спецназовцы приближаются к городу. Они слышат последние отдаленные взрывы петард и фейерверков на фиесте. Около двух часов ночи снайперы и отсекающая группа захвата занимают позиции вокруг дома, а штурмовая группа подбирается на корточках и прячется за невысокой каменной оградой. Пистолеты и автоматы нацелены поверх стены, пока командир Мигель Анхель подкрадывается к главной двери, прикрепляя к ней кусок пластита. Через три секунды он дергает за шнур детонатора, и взрыв сотрясает здание.

Сквозь завесу дыма и летящие осколки Анхель кидается вперед и мгновенно взбегает по узкой лестнице на второй этаж. За ним врывается команда; двери спален немедленно вышиблены, и двое боевиков ЭТА, вместе с одной женщиной валяющиеся в постели, не успевают даже потянуться за оружием, как на них уже наставлены дула автоматов.

Снеся выстрелом дверь в маленькую спаленку в конце коридора, Анхель нашел Иглесиаса. «Он выглядел очень ослабевшим, сидя на кровати с потухшим взглядом. Немудрено, что он был в шоке, и поначалу был не особенно разговорчив». Сервант был придвинут к закрытому окну, и единственной мебелью узника оставался ночной горшок.

Без единой жертвы ГОО сумела освободить заложников ЭТА. Это можно считать достойным ответом испанцев на операцию САС у Принсесс Гейт, в иранском посольстве.

В снайперской операции, которая может служить учебником по выборочной стрельбе, ГОО сумела поймать в засаду «коммандос» ЭТА, совершивших ночную высадку на скалистый, насквозь продуваемый ветрами берег у северного порта Пахарес. У полиции имелись точные сведения о месте, где группа ЭТА вступит на испанскую территорию, приплыв на лодке с юга Франции. Террористы надеялись на дороге, параллельной берегу, встретить автомобиль. Они затевали похищение одного из крупнейших промышленников Северной Испании.

С профессионализмом, достойным «Морских львов», пятеро боевиков ЭТА удачно сманеврировали в прибое на моторной надувной лодке «Зодиак» и подошли глубокой ночью, наконец, к берегу. Спустив лодку и спрятав ее в скалах, террористы двинулись по направлению к дороге. Они шли врозь, вооруженные гранатами и автоматами.

«Стоять! Полиция!» — вдруг раздался голос офицера, стоявшего на скале. На боевиках скрестились лучи фонариков, они открыли в ответ бешеный автоматный огонь. Полицейские попрятались за утесы, спасаясь от града пуль, но снайперы, скрывавшиеся в укромных местах метрах в ста оттуда, навели винтовки «маузер» РSG-1 с инфракрасным прицелом — и четверо террористов были застрелены наповал. Пятый, бросивший наземь автомат и поднявший руки, был захвачен невредимым.

Снайперы САС упражняются в стрельбе в закрытом зале. Лежа на возвышении, они целятся из специально сконструированных, большой убойной силы 7,62-мм винтовок FRF-1, установленных на двух ножках. Стрельба идет по мишеням размером 15 на 15 сантиметров, с расстояния 200 метров. Но попадания желательно сосредоточить в «яблочке» диаметром всего три см. Центр мишени можно различить с большим трудом — это малюсенькое пятнышко в перекрестке трех рисок телескопического прицела винтовки.

Тяжелая отдача винтовки заставляет вас после каждого выстрела прицеливаться по-новой, передернув вручную затвор. После того как весь магазин из двенадцати патронов расстрелян, мы все идем к мишеням смотреть результаты. Большинство посадило половину выстрелов в «яблочко», а остальные — вокруг, и лишь один снайпер попал все двенадцать раз в «яблочко», превратив центр мишени в одну большую дырку.

Затем мишени отодвигают на 300 метров и все повторяется, — только перед стрельбой снайперы подкручивают прицел на нужное расстояние. Стрелки GIGN должны точно поражать цель с расстояния 600—800 метров. Специализированные снайперы должны уметь поразить цель с 1000 метров из тяжелой винтовки 12,7-мм калибра, пробивающей бронежилет.

Такие снайперы обычно упражняются самостоятельно. Целясь по фронту шириной в десять метров со своей «нормальной» дистанции в 300 метров, сержант Мик Макинтайр ловит в прицел взлетевшую мишень диаметром 44 сантиметра. У него есть всего три секунды на выстрел. В течение следующих десяти минут через случайные интервалы времени взлетят еще четыре мишени. Поскольку стрельба идет на открытом воздухе, то Макинтайр, ставший к этому времени уже инструктором САС по снайперской стрельбе, должен учитывать и атмосферные условия. В теплом и влажном воздухе пули обычно летят выше, чем в холодной атмосфере, где траектория полета скорее отклоняется вниз. Чувствуется и боковой ветерок, который вполне может изменить полет пули. Не отнимая глаза от окуляра, сержант поворачивает тумблер сбоку прицела.

На вооружение поступило новое снайперское оружие, снабженное устройством, наводящим на цель красное пятнышко в центре прицела, причем пока снайпер не выровняет прицел курок будет заблокирован. Инструкторы ГШГ-9 считают, что при стрельбе с расстояния в несколько миль идеальным оружием является малокалиберная винтовка с глушителем. Встроенный в чудо-винтовку компьютер учитывает при стрельбе даже атмосферные условия.

Однако командир французской САС, капитан Дени де Фавье не поддерживает использование этого оружия в антитеррористических операциях. «Мы не можем позволить машине принимать решение о выстреле. В ситуации столкновения с террористами решение открыть огонь должно исходить от человека и, безусловно, зависеть от обстоятельств».

«Когда в 1985 году в джунглях Новой Каледонии снайперы GIGN преследовали националистов из канакского движения, решение открывать огонь было принято очень быстро», — говорит Филипп Легорю, командовавший той операцией. Более того, это было «политическое решение», которое принималось французским правительством, желавшим положить конец беспорядкам, вспыхнувшим в основной колонии Франции на рубеже Индийского и Тихого океанов. Уже были захвачены заложники, совершено нападение на казармы жандармерии; так что наведение порядка здесь было первоочередным императивом.

Четверо снайперов заняли позиции в двухстах метрах от маленькой фермы, расположенной посреди поляны в джунглях. Подняв плексигласовые щитки на кевларовые шлемы, стрелки стали зорко смотреть в инфракрасные ночные прицелы. Канакский лидер Машоро, сидел на полу в маленькой прихожей, около него находились двое мужчин, один из которых прилег на пол. Зная о слежке, они при разговоре тревожно оглядывались. Рядом стояли на вахте двое вооруженных винтовками часовых.

Через три секунды после того как снайперы доложили по «уоки-токи» о готовности к стрельбе, пришел приказ открыть огонь. Левый крайний снайпер застрелил Машоро и сидящего рядом с ним канака практически мгновенно. Следующий стрелок попал в голову лежащему и снял одного часового. Второй часовой, выбежавший из-за угла с винтовкой наперевес, получил несколько пуль справа.

Это была горячая работенка для французских спецсил. Четырнадцать человек, командированных из GIGN в Новую Каледонию, были поддержаны 2-ПП. Легорю удалось также освободить группу заложников, которых канаки держали в яме. «Мы верим в порядок на разумных основаниях», — говорит этот бывший студент-радикал, оставивший GIGN вскоре после операции в Новой Каледонии.

6 марта 1988 года в Гибралтаре, когда патруль из четырех сотрудников САС преследовал трех террористов из ИРА, прикрывающих снайперов, вооруженных мощными винтовками с телескопическими прицелами, не было. Боевики только что оставили автомобиль, вероятно, начиненный взрывчаткой, перед зданием правительства. Противоречивые приказы, путанные сведения, спорная юрисдикция территории и другие факторы, повлиявшие на несколько разлаженные действия британской и испанской спецслужб по предупреждению террористического взрыва на торжественной церемонии смены караула, могли бы затормозить чистую работу — а в операции «Флавиус» предполагалось «стрелять на поражение».

Коренастый, с бычьей шеей сержант Билл, задний карман джинсов которого оттянут от постоянного ношения 9-мм пистолета, прятался тогда в кустах, наблюдая за Сином Сэвиджем, Мэйридом Фарреллом и Дэниэлом Макканом; рыжеволосый британец-атлет, с длинным носом и тонкими подбритыми усами казался несколько неуместным здесь, на детской площадке, огороженной кустарниками, где детишки играли под присмотром сумрачных марокканских нянь. Но у САС просто не хватало времени, чтобы устроить более подходящий наблюдательный пункт. «Это оказалось единственным местом, где можно было спрятаться. В сущности пришлось импровизировать на ходу...», — вспоминал Билл.

Судя по всему, либо наблюдение испанской полиции за террористами сорвалось, либо просто сообщения не доходили до смешанной группы, состоящей из полиции Гибралтара и британской разведкоманды МИ-5, засевших в скалах. Но так или иначе, ни трое террористов, ни припаркованный автомобиль не были никем замечены, а ведь все случилось в непосредственной близости от границы, как и все происходит в крохотном Гибралтаре.

Группе САС объяснили, что ей придется иметь дело с «самыми опасными террористами ИРА», жутчайшими из тех, с которыми они когда-либо сталкивались. В этот период ИРА готовила ряд терактов в заморских колониях Британии. Оперативникам САС зачитали досье всех трех боевиков: Мэйрид Фарелл уже отбывал семилетнее заключение в связи со взрывом машины в Белфасте. По словам сержанта Билла, «мы все были так накручены, что если бы перед нами выбежали цыплята, мы готовы были бы пострелять и их».

Когда Син Сэвидж, отделившись от троицы, и купив газеты на бензоколонке «Шелл», пошел в противоположном направлении по Уинстон Черчилль Авеню, «это выглядело, как определенный сигнал». Когда Сэвидж столкнулся лицом к лицу с одним из следящих за ним сыщиков, сдали нервы, и дело сделали пули.

Сержант Билл выбежал, сломя голову, из своих кустов, чуть не опрокинув супружескую пару с детской коляской. «Извини, друг!» — только и успел крикнуть он, стараясь поскорее догнать остальных четырех членов своего патруля. Поскольку террористы наверняка были вооружены и, скорее всего, имели дистанционный пульт взрывателя, надо было стрелять при первом подозрении, что боевики почувствовали подвох.

Даже безоружный Маккан, сам по себе представлял немалую опасность: беспощадный, холодный убийца, на котором висело множество леденящих кровь дел. Так что сасовцам в тот день пригодилось умение стрелять без промаха.

Солдат А вступил в ближний бой с Макканом, в упор выпустил в него все тринадцать патронов из 9-мм пистолета.

Солдат В атаковал Фаррелла тем же способом, а сержант Билл с напарником взяли в клещи Сэвиджа, прошив его пулями с двух направлений, прежде чем террорист успел рвануться к темному тоннелю, пробитому в древней Гибралтарской крепостной стене.

То, что стороннему наблюдателю могло показаться довольно жестоким убийством, для сотрудников САС было лишь проверенным методом гарантировать полную нейтрализацию преступников, их полную неспособность воспользоваться, хотя бы из последний сил, гранатой или дистанционным взрывателем.

«Сперва я целился в центр туловища Сэвиджа, — рассказывал солдат С. — Стрелял я до тех пор, пока он не начал падать и я удостоверился, что боевик не сможет привести в действие взрывное устройство. Последние две пули я послал ему в голову (эти пули пробили голову Сэвиджа навылет и образовали в асфальте кратер размером 7 на 10 сантиметров). Не долетев нескольких сантиметров до земли, он уже был мертв. Но я продолжал стрелять, пока террорист не упал окончательно, а его руки не отвалились от туловища...»