Рыцарь большого меча

* * *

Когда на другой день Винцент Фламелло, новый рыцарь Большого Меча, с рассветом солнца явился в назначенное место за городскими воротами, его встретил там человек, одетый и вооруженный как на поход, но без меча.

Вместо меча у бедра его висела тяжелая длинная рапира.

Человек держал в поводу двух коней одинаковой масти.

Едва Фламелло показался на развалинах укрепления, он приблизился к нему и преклонил перед ним колено.

-- Благородный рыцарь, -- сказал он, -- я готов вам служить в бою и в странствии, как оруженосец. Я давно уже жду вас здесь с вашим конем и вашими латами.

При этом он встал с земли и, попросив Фламелло следовать за ним, подвел его к тому месту, где стояли лошади.

За выступом полуразрушенной стены Фламелло увидел великолепной чеканки стальные, украшенные серебром латы, такой же шлем, перчатки, сработанные из мельчайших стальных колечек так чисто, что они казались связанными из блестящей шерсти, щит и большое рыцарское копье.

Фламелло опустился на колени лицом на восток и прочел молитву.

В этой молитве в эту минуту он отдавал свою жизнь на служение угнетенным и гонимым.

И когда, окончив молитву, он встал и, скинув свой плащ, обнажил меч Жофруа и поцеловал его, он ощутил в себе такую ясность духа и такое мужество, что если бы весь мир встал против него, он не опустил бы своего копья перед лицом всего мира.

Оруженосец помог ему одеть броню, застегнул застежки наколенников, подал шлем и затем подвел коня.

Фламелло сел на коня.

Оруженосец последовал его примеру, взяв в левую руку щит Фламелло, а в правую -- его копье.

Фламелло опустил забрало шлема и направил коня к воротам, через которые он только что вышел из города.

Над Парижем трепетала утренняя заря.

Стекла в окнах домов в узких решетках их переплетов блестели, как четырехугольные, многогранные, круглые кусочки льда в тонкой черной оправе. Голубые тени пересекали еще влажные от осевшей на них вечерней росы улицы. Голубой туман клубился над Сеной.

Фламелло ехал серединой улицы, прямо сидя в седле, держа руки сложенными одна на другой на луке седла.

Оруженосец следовал за ним.

Подковы их коней звонко стучали по каменной мостовой.

Вдруг Фламелло остановил коня.

Его внимание привлек громкий, визжащий, пронзительный звук, раздавшийся впереди его, со стороны высокого мрачного здания с маленькими далеко одно от другого окошками.

Вслед затем послышалось бряцанье оружия, и минуту спустя Фламелло увидел выходивших попарно из ворот мрачного здания солдат в низких железных шлемах, в железных нагрудниках и с алебардами у плеча.

Солдаты стали в две шеренги у ворот и по команде их офицера одновременно подняли свои алебарды и одновременно брякнули их рукоятями о мостовую.

Из ворот показалась высокая колесница с сидевшей на ней; спиною к лошадям девушкой с обрезанными волосами...

Опять тот же пронзительный, визжащий звук прорезал чистый утренний воздух: ворота закрылись.

Отрывисто, глухо раздались слова команды.

Отряд окружил колесницу.

Скрипнули колеса; громко, отчетливо раздались тяжелые шаги нога в ногу.

Процессия двинулась по улице.

Но Фламелло заступил дорогу.

-- Остановись, палач и тюремщик! -- крикнул он. -- Во имя совести говорю вам: остановись!

Увидев перед собой богато вооруженного рыцаря, с павлиньими перьями на шлеме, быть может приближенного короля, начальник стражи жестом приказал солдатам остановиться и поспешно подошел к Фламелло.

-- Я не знаю, кто вы, благородный рыцарь, -- заговорил он почтительно, -- но вы вероятно знаете графа Жофруа... Эта девушка должна быть казнена сегодня, так как она покушалась на убийство графа... Граф сам хлопотал об этом... Вы можете сами спросить графа...

-- Я не знаю графа Жофруа, -- перебил его Фламелло, -- но тебе вероятно известна эта история, а я хочу ее знать. Ты говоришь, что эта девушка покушалась на убийство?

-- Совершенно верно. У графа много земли на окраинах Парижа, несколько десятков кварталов. Проездом когда-нибудь вы вероятно заметили небольшие деревянные домишки? Они почти все в той стороне выстроены на графской земле. Граф сдает свою землю в аренду бедным людям. Но граф любит роскошь и все увеличивал арендную плату, так что многие бедняки остались без жилищ. Эта девушка тоже вместе с отцом и матерью лишилась крова. Мать ее стала нищей, а она, встретив графа во время прогулки, обозвала его палачом и ударила тростью...

-- Но ведь ты сказал, что она покушалась еще и на убийство?

-- Так хотелось графу. Граф говорит, что трость могла быть отравленной или даже была отравлена; об этом вам самое лучше спросить у графа.

-- Значит, ее будут казнить за оскорбление титулованной особы и покушение на убийство?

-- Совершенно верно.

-- Хорошо, -- сказал Фламелло. -- Тогда я тоже поеду за ее колесницей. Пусть также казнят и меня, если только на это у них хватит смелости и дерзости; я тоже думаю, что Жофруа не граф, а палач.

На лице офицера появилось смешанное выражение недоумения, страха, растерянности.

-- Иди и делай свое дело, -- сказал Фламелло.

Все с тем же растерянным выражением на лице начальник тюремной стражи стал на фланге конвоя и скомандовал идти.

Фламелло пропустил процессию мимо себя и двинулся следом в нескольких шагах расстояния от колесницы.