Рыкарь

Глава 6. «Делай деньги, делай деньги, позабыв тоску и лень…»

Российская Империя, пригород Санкт — Петербурга, загородное поместье Долгоруковых, неделю спустя после Имперского Бала Осеннего Равноденствия

Кортеж из трех машин с гербами рода Юсуповых, не снижая скорость, прошли КП охраны периметра загородного поместья Долгоруковых.

Тимофей Ильич Юсупов, сидя в салоне центрального внедорожника, скривился, словно от зубной боли, едва из-за деревьев показалось огромное поместье Долгоруковых. Князь Юсупов ненавидел это место, проклинал весь этот род, но уже полвека действовал в его интересах. Он ненавидел императорского лекаря, но выполнял все его «пожелания» вот уже сорок лет! Слишком крепко держал его Долгоруков, слишком много в руках самого известного лекаря империи было способов манипулировать и интриговать, и компромата собранного Долгоруковыми на большинство старших родов Империи, хватило бы на сотню закрытых казней в застенках Тайного Приказа…

Кортеж припарковался, и выдрессированная охрана моментально выскочила из соседних машин, оцепила кортеж, а начальник смены открыл дверь князя и занял место за правым плечом Юсупова, когда князь выбрался из машины.

— Добрый день, Тимофей Ильич. Андрей Павлович ожидает вас в своем кабинете. — Юсупова встречал начальник службы безопасности Долгоруковых, Аркадий Соловьев с двумя бойцами.

— Веди. — Коротко ответил князь и двинулся за начальникох СБ Долгоруковых.

Огромный особняк встретил Юсупова полной тишиной. Не было слышно ни домочадцев, ни привычного шума на кухне, не были видно никого из слуг… Словно не в особняке княжеского рода, а на кладбище…

— Что это за тишина в особняке? — Спросил Юсупов, проходя по коридору на первом этаже до личного кабинета главы рода Долгоруковых.

— Князь отправил почти всех домочадцев в московское поместье. Сейчас здесь проживают только он, наследник и двое правнуков, которые учатся в императорском лицее. Так что вашей беседе ничего и никто не помешает. — Ответил Аркадий, подходя к двери кабинета, и постучал в нее трижды.

— Войдите. — Раздался властный голос с другой стороны.

Соловьев распахнул дверь и пропустил вперед Юсупова.

Князь вошел в этой ненавистный кабинет, выполненный в английском стиле. Его самый заклятый "друг" сидел в своем кресле во главе стола. Князь Долгоруков грел в руках пузатый бокал с виски, в хрустальной пепельнице дымилась раскуренная сигара. Юсупов машинально отметил, что пепельница новая, да и макет английского корабля, который стоял над камином, пропал. Да и стулья обновились…

— Здравствуй, Андрей Павлович. — Поприветствовал хозяина кабинета князь Юсупов.

— Здравствуй — здравствуй, дорогой. Рад тебя видеть! Что-то ты осунулся с последней встречи. Как здоровье? Не болеешь? — Князь поднялся из-за стола и вышел навстречу Юсупову.

Долгоруков крепко пожал руку Юсупову. Старый князь моментально почувствовал легкую теплую тонизирующую волну, прокатившуюся по всему телу. Моментально ушла усталость последней недели, пропала легкая мигрень, тянущее чувство из мышц шеи тоже ушло, и князь с удовольствием покрутил головой.

— Присаживайся, Тимофей Ильич, присаживайся. В ногах, как говориться, правды нет. — Долгоруков кивнул на пару кресел, стоящих у камина, — Аркаша, ты гостей с собой забери, идите там, кофейку, чайку попейте, нам с Тимофей Ильичом есть о чем пошушукаться.

— Да, господин. — Кивнул Соловьев и увел своих коллег вслед за собой.

В кабинете главы рода Долгоруковых осталась лишь пара князей. И эту пару нельзя было назвать равными. Юсупов скривился внутри, внешне оставаясь невозмутимым. Сколько раз он бывал уже в этом кабинете. Еще будучи наследником клана, он вместе со своим отцом прибыл сюда впервые. И еще тогда главой Долгоруковых был Андрей Павлович. Этот человек держал власть в своей семье и роду уже больше века. Даже когда убили его сына, он не заперся и не закрылся, он собрал всю информацию об убийцах, и затем медленно и верно выкосил каждого из них, иногда и до третьего колена. Месть князя Долгорукова растянулась почти на двенадцать лет. И Юсупов успел ему помочь в этом, замарался в той же гадости, будучи князем…

И Юсупов прекрасно знал, что во всем мире были лишь два человека, с которыми считался князь Долгоруков. И оба почили почти двадцать лет назад. Лишь князя Боярского и прошлого Императора главный лекарь империи боялся и уважал. Но Боярского наследник престола быстро убрал после смерти своего отца, а потом и весь род самых сильных некромантов в мире извел под корень… Вот и не осталось ни одного человека, которых старый князь хоть сколько-то уважал…

— Как тебе бал прошедший, Тимоша? — Ехидно спросил старый князь, когда они остались одни.

— Как обычно, Андрей Павлович. Ничего нового не произошло. Все в рамках регламента Имперской Канцелярии. Наградили, поздравили, поели, попили, потанцевали и разошлись. — Пожал плечами Юсупов.

— Ой ли, все так просто, Тимоша? А как же твоя встреча с юным рыкарем, который прошлой весной твоего младшего внука отмудохал. Кстати, отмудохал-то за дело, за дело… Как он там, кстати? — Долгоруков глубоко затянулся сигарой.

— Нормально. Уже пару месяцев назад восстановился после травм, в вашей клинике лечение проходили, Андрей Павлович…

— Да я не про внука твоего! Как рыкарь? — Перебил его Долгоруков.

— Ничего о нем сказать не могу, слишком мало мы смогли побеседовать… — Буркнул князь Юсупов.

— Ой, Тимоша, лукавишь, как есть, лукавишь. Ну да ладно, я тебя зачем позвал-то, да, ты этого Волкова не трогай, по крайней мере, пока я не скажу. — Долгоруков продолжил дымить сигарой, глядя на реакцию Юсупова.

— Позвольте узнать, Андрей Павлович, почему вы так резко начинаете оберегать этого сопляка? — По скулам Юсупова начали гулять желваки.

— Потому что он очень способный и талантливый юноша, которого я свяжу с собой. Талантливый, способный, карта Дара просто впечатляет… Просто самородок из Сибири… Да, давно таких не видел, с полвека точно. Такие таланты гробить нельзя, никак нельзя. Таких самородков нужно вербовать и к себе завлекать, да так, чтобы работали на тебя не за страх, а за совесть. Такие нужны, и ой как нужны всегда… Жаль, конечно, жаль, что раньше мои ребятишки его не нашли, но лучше позже, чем никогда… Ну да ладно, вернемся к нашим баранам, то есть, к волкам. Тимоша, ты мой наказ понял — ты и никто из твоих бычков к Волкову и шагу не сделает, а если с его головы хоть один волосок слетит, я первым с тебя спрошу. Ты меня понял?

— Это что получается — если этого сопляка Волкова кто-нибудь тронет на улице, то спрос все равно с меня будет? Как-то несправедливо это будет, Андрей Павлович…

— Тимоша, кто на улице сможет рыкаря, даже и молодого, тронуть? Он что, с пьяным Трубецким в рюмочной столкнется и бабу не поделит? Поверь мне, это один шанс на миллиард… Ну да ладно, в чем-то ты прав. Но ты тогда подсуетись немножко, обеспечь Волкова наружкой толковой, присмотри за ним, чтобы ничего не случилось… Сделаешь, ведь, уважишь старика, в конце концов… — Долгоруков положил сигару в пепельницу, и глаза самого старого князя в империи вспыхнули глубоким изумрудным цветом.

— Я понял, Андрей Павлович, распоряжусь сегодня же. — Сглотнул князь Юсупов.

— Вот и прекрасно, Тимоша, прекрасно. А пока возьми бутылочку, разлей-ка нам коньячку… — Долгоруков откинулся на спинку кресла, вновь беря в руки сигару, глаза старого князя медленно тухли, словно угли.

* * * * *

РИ, Санкт-Петербург, Городская больница Святого Георгия, отделение хирургии и неотложной помощи

Я вошел в родное отделение хирургии. В коридоре царила тишина, лишь из дальней палаты доносился шум работающего радиоприемника.

За столом дежурной медсестры сидела Оленька, молоденькая медсестра, которая пришла в отделение уже при мне. Она склонилась над журналом дежурного обхода, выписывая указания для пациентов в отдельный блокнот.

— Оленька, добрый вечер. — Тихо поздоровался я.

Медсестра оторвалась от журнала и подняла на меня взгляд:

— Ой, Матвей, здравствуй. Ты к Володину? — Улыбнулась Оленька.

— Да, он уже прибыл?

— Ага, утром с поезда сразу в больницу приехал, до обеда проверял все журналы и карты пациентов, затем сам всех лично обошел, сейчас в ординаторской сидит. — Кивнула она.

— Я тогда пойду к нему, провожать не надо. — Я махнул рукой в сторону врачебного кабинета.

— Да, только ординаторская теперь в конце отделения, Володин распорядился, чтобы перенесли.

— Чтобы он курить мог в окно? — Усмехнулся я.

— Официально, чтобы его радио не мешало пациентам отдыхать и восстанавливаться после операционного вмешательства. — Улыбнулась Оленька.

Я быстро прошел до конца коридора, постучался и вошел в ординаторскую.

В новом помещении, как и в старом, царил запах табака, кофе и медицинской стерильности. Новое помещение, новое окно, новый подоконник, а фигура на нем та же самая. Лысый мужик с короткой черной бородой, очках в роговой оправе и белом халате с пятнами чужой крови. Володин сидел на подоконнике, одна рука лежала на колене, между указательным и средним пальцами тлела сигарета. Только в это раз Володин не спал.

— Добрый вечер, Борис Геннадьевич. — С улыбкой поздоровался я.

— А, Волков, ну, здорово, коль не шутишь. Проходи, садись. — Начальник отделения махнул рукой в сторону дивана и крепко затянулся, — Чего пришел-то?

— Так, мы же разговаривали с вами, что после окончания практики к вам приеду, чтобы работать у вас продолжить. Так вот, я от своих слов не отказываюсь. — Пожал плечами я.

— Что же, не сдался, не сдулся, не бежишь с нашего безумного корабля? — Улыбнулся Борис Геннадьевич.

— Не сдался и не сдулся, и бежать не собираюсь. Когда приступать могу? — Ответил я.

— В старом графике и на прежней должности с прежней зарплатой?

— Да.

— Тогда все по-прежнему. В старом графике дежуришь вместе со мной трижды в неделю. И…

Оленька прервала Володина на половине речи. Влетевшая медсестра с широко раскрытыми глазами переводила взгляд с меня на Володина и обратно:

— Борис Геннадьевич, Матвей, там позвонили, к нам скорая едет, в ней трое пострадавших из автокатастрофы, семья. Отец, мать и дочь. Все тяжелые! У матери оторвало ногу в коленном суставе! Будут у нас через семь минут!

Володин перевел взгляд на меня:

— Чего стоишь, Волков! Пулей переодевайся, я один не справлюсь! Ольга! Третью операционную готовь! Звони Огаеву и всей его бригаде, пусть срочно едет в отделение! ВОЛКОВ?! Ты какого х*ра ещё в уличной одежде?!

Я улыбнулся и начал быстро скидывать одежду. Как же мне всего этого не хватало…

* * * * *

РИ, Санкт — Петербург, улица Декабристов, дом 21/2, день закрытой демонстрации информационной продукции компании «БВК»

О, как я не люблю костюмы! А еще больше я ненавижу завязывать галстуки! Только ради этого стоит ввести галстуки на застежке, как у меня в детстве был…

Сегодня был день демонстрации наших машин перед князем Кобылиным и его делегацией. И как бы мне не хотелось надевать на себя весь этот строгий деловой костюм, сейчас это было очень нужно. И нужно всем троим: и Богомолову, и Кобылину — младшему, и, в частности, мне. Эх, жаль, что в этом мире еще не было человека, который выходил на презентации в водолазке, джинсах и кроссовках… Хотя… Может мне стать основателем нового стиля?… Как говориться, посредственности копируют, гении воруют… Ну да ладно, об этом можно будет подумать, когда наша компания заберется повыше… А пока строгий регламент, строгий костюм, удавка на шею и заколка с гербом империи на галстуке…

Я еще раз осмотрел себя в зеркале, оставшись довольным увиденным образом классического черного костюма с тонким черным галстуком — селедкой и белоснежной рубашкой. Накинув сверху пальто, я вышел из дома и отправился на к дороге. Меня от дома должен был забрать Саша Кобылин, после чего мы договорились сразу отправиться в Купчино, где уже с раннего утра должен был «править балом» Богомолов.

Начало октября выдалось на редкость теплым и солнечным, словно в Петербург заглянуло бабье лето. Но вот северный ветер не оставлял у теплой осени ни единого шанса обогреть петербуржцев и гостей столицы в последний раз перед долгой и холодной зимой… Так что сейчас все кофейни и булочные, да и другие заведения, разливающие горячие напитки от какао и кофе до чая и глинтвейна, собирали тройную выручку в день — с таким ветром находиться на улице больше получаса было попросту невозможно…

Я, выйдя к дороге, начал оглядываться по сторонам. В девять утра по обеим сторонам улицы стояло немало автомобилей. Аптека была еще закрыта, но в дальних помещениях уже горел свет, а это значит, что господин Арик Давидович Эльман уже проснулся и проводит ежеутренний ритуал с газетой и бокалом красного сухого… Что ж, традиции и порядок — это дело, как говориться, святое…

С левой стороны раздался двойной сигнал, и я пошел на звук.

За серым микроавтобусом спрятался темно-синий спортивный болид с крылатой женщиной, держащей скрещенные клинки над головой. Саша явно не собирался покидать теплый и уютный салон Астарты и менять его на холодную улицу. Увидев меня, Кобылин начал махать рукой и указывать на пассажирское место. Я поспешил к нему.

Упав на пассажирское место, я пожал руку Кобылину. Тот в ответ протянул бумажный стаканчик, исходящий паром.

— Кофе? — Спросил я.

— Чай боярский. — Покачав головой, ответил младший Кобылин, — черный чай с медом, мятой, барбарисом, лимоном и смородиной. Отлично согревает и не дает простудить горло в такую мерзкую погоду, еще и будит по утрам неплохо.

— Это один из рецептов народной медицины? — С удивлением спросил я, открывая крышку стаканчика и вдыхая аромат черного чая с добавками.

— Скорее то, что я запомнил из рекламы этого напитка в пекарне. — Рассмеялся Кобылин, заводя машину.

Эта дикая металлическая пантера утробно заурчала и плавно тронулась с места, постепенно набирая скорость. В этот раз Саша не гнал, сломя голову, а спокойно двигался в жиденьком потоке воскресного утра.

— Тебя все-таки оштрафовали или пригрозили лишь новеньких прав? — Прищурился я.

— Нет, с чего ты взял? — Удивился Кобылин, не спуская глаз с дороги.

— Просто ты слишком аккуратно водишь сегодня. — Ответил я, продолжая наблюдать за Сашей.

— Да нам просто спешить-то особо некуда. Мы с тобой заранее едем, Давид уже на месте, у нас все готово к презентации и демонстрации. Так что, в данный момент поговорка: тише едешь — дальше будешь, имеет прямое отношение к нам.

— Ясно, — Кивнул я, — как настроение?

— Боевое, только немного боюсь, если честно.

— Саша, мандраж в такой ситуации — это абсолютно нормальное явление.

— Ага. Только на презентации твоего деда не будет. — Кивнул Кобылин.

— Зато будет твой дед и отец, и я уверен, они расскажут о ней во всей красе, а самое главное, они это сделают при любом раскладе — и при успехе, и при провале нашей демонстрации, так что не дрейфь, в случае чего — вместе на гильотину пойдем. — Улыбнулся я и поднес стаканчик с горячим чае к губам.

— Блин, точно! Чуть не забыл! Мне отец шепнул, что к нам на презентацию может заглянуть Великий Князь Сибирский Михаил Васильевич. Его дед вроде как уговорил вчера с ним прокатиться сегодня, и Великий Князь ответил, что, если он быстро закончит на совещании, то присоединиться к нему с огромным интересом.

Тут я чуть не выплюнул весь чай по передней панели и самому Кобылину.

— Саша, а почему я узнаю об этом за два часа до начала презентации? — Вот сейчас мне хотелось дать младшему Кобылину хорошего отеческого «леща», как мне когда-то давали на первом курсе моей курсантской жизни… Но Кобылин был за рулем, и мы двигались, судя по спидометру, со скоростью девяносто восемь километров в час…

— Так а что в этом такого? — Удивился Саша.

— Саша, ты вот в отличие от меня, с самого детства в столице живешь. Но тебя ничего не смущает? Ты уж прости, но проводить пусть и закрытую презентацию и демонстрацию для пусть и главы рода, пусть и княжеского или боярского, это одно. Но к нам на демонстрацию и презентацию собирается прибыть ЛИЧНО БРАТ ИМПЕРАТОРА! — Я специально выделял голосом последние три слова, — Саша, вдумайся в последние три слова, я их для тебя специально повторяю: ЛИЧНО БРАТ ИМПЕРАТОРА!.. Улавливаешь?

Тут до Кобылина — младшего начало явно доходить.

— Матвей… А я даже не подумал об этом в таком ключе, если честно… И что нам делать? — Сглотнув, спросил Кобылин.

— Уже ничего. Приезжаем, проверяем готовность, тестовую проверку проводим, предупреждаем Давида и работников — участников демонстрации, чтобы не потерялись при прибытии Михаила Васильевича. Ну и молимся всем Богам, которые есть, чтобы у нас все получилось. Как говориться: чем выше риск, тем больше куш…

В голове завертелись шестеренки разума. Из присутствия Великого Князя нужно было «выжать» максимум полезности, на которую мы могли рассчитывать. Сейчас нужно придумать грамотную награду за разработанную технологию. И придумать причину, почему она должна остаться у нас в руках, а не приватизирована Рюриковыми как «национальное достояние» в государственную копилку…

М-да, вопросик нарисовался непростой… Нужно что-то срочно придумать… Срочно, срочно, срочно… И превратить все в такую форму, что вроде как и Рюриковы приложили царскую руку к созданию этих технологий, но и собственниками её не являются…Нужно сделать их спонсорами, благородными меценатами, что поддержали молодые таланты на поприще новых научных открытий во благо Империи… Помниться, еще прошлой весной я читал про определенный грант, который присваивался Имперской Канцелярией в пяти различных категориях: «наука и технологии», «спортивное развитие», «медицина и лечебное дело», «искусство» и «исследования в области Дара».

И вот наш проект проект прекрасно мог подойти к первой категории… Ну что же, лучшая защита — это нападение… Вот и будем брать быка за рога! Тьфу — тьфу — тьфу, чтоб не сглазить…

Пока я думал, выстукивая пальцами рваную мелодию по подлокотнику, Кобылин — младший молчал и старался просто вести машину, не отвлекая меня.

Лишь когда я откинулся на спинку пассажирского кресла, Саша повернулся ко мне и спросил:

— Что придумал?

Я хитро улыбнулся и, указав на дорогу, ответил:

— Не спеши, скоро узнаешь, главное, нам нужно успеть к Давиду, мы обсудим весь план переговоров втроем, и его нам нужно строго придерживаться. Тогда, возможно, мы даже в плюсе останемся от сегодняшней встречи с Великим Князем…

— Понял. — Весело ответил Саша и вдавил педаль газа.

«Астарта» резко рванула с места, моментально набирая скорость на полупустой дороге. Кобылин — младший начал свою излюбленную игру в «шашечки» на дороге, а я инстинктивно схватился за ручку над окном мертвой хваткой….

* * * * *

Мы успели раньше приглашенной делегации. И, когда Давид узнал, что с высокой вероятностью к нам пожалует Великий князь Сибирский, наш юный гуру информационных технологий свалился в обморок. Пришлось приводить его в чувство, а после еще и успокаивать, отговаривать от заказа безумного количества шампанского, закусок и выездного фуршета. Отговорили на пару с Кобылиным — младшим.

Давид даже готов был отказаться от демонстрации с целью изменения места проведения. А потом Богомолов за пять минут развел очень бурную деятельность. Даже наш старый сторож Аркадий ворчал, бурчал, но подметал дорожки между зданиями.

В итоге, спустя три часа после нашего приезда, весь двор разве что не блестел. Парко-хозяйственный день в сокращенной форме прошел с оценкой «отлично».

К приезду делегации из семи автомобилей (на одном из которых по бортам были гербы Рюриковых), весь персонал цеха был готов выйти, построиться и поклониться по первой команде Богомолова (хотя мы с Кобылиным и пытались его отговорить от этого «марша верноподданного поклонения»).

Из прибывшего кортежа выбрались князь Кобылин с наследником, Евгения Борисовна, супруга Алексея Владимировича, пара немолодых мужчин, которых я раньше не видел. Последним показался Великий Князь Сибирский. Даже с учетом того, что Великий Князь передвигался исключительно в крупных внедорожниках армейского образца (отделанных внутри и уровнем защиты, с учетом того, что в этих внедорожниках армейского типа будет передвигаться брат императора и генерал — губернатор Сибирского края, второго по площади субъекта Империи),

Михаил Васильевич на этот раз был в строгом черном костюме — двойке с узким бордовым галстуком и такого же цвета платком паше в кармане на груди. За прошедшее время, что я не видел второго в очереди на престол Российской Империи, князь словно бы стал ещё больше. Сейчас я уже видел и его темный источник с тремя «стандартными» лучами: земля — пламя — тьма. Общий резерв на глаз можно было оценить примерно в девять сотен условных единиц расчета, а Ранг Контроля, судя по скорости циркуляции энергии внутри лучей Звезды и остаточным потерям вовне, соответствовал уверенному Архимагистру. Еще не чудовище, но уже близок к тому, чтобы стать им…

Хотя, если задуматься, то даже уверенного и тренированного Архимагистра от только вступившего в силу Стихии разделяет просто колоссальная пропасть… Это все равно что сравнивать рыкаря и адепта.

Великий Князь с князем Кобылиным возглавили процессию, за ними следом двинулись Алексей Владимирович с супругой, а следом и пара незнакомых мне мужчин. По периметру мгновенно рассредоточились шесть «пиджаков» царской охранки и шестеро из «тайников» Приказа.

Мы с Сашей и Давидом двинулись на встречу. На пяти шагах мы остановились в одной шеренге и глубоко поклонились Великому Князю.

— Добрый день, Ваше Высочество, для нас честь принимать вас на нашей скромной презентации. — Я взял слово, потому что Саша старательно удерживал Давида за ремень спиной последнего, потому что ноги нашего технического директора отказывались его держать.

М-да, так мы каши не сварим, как говориться, перед началом демонстрации стоит немного привести в чувство Богомолова, иначе шанс облажаться будет расти с каждой минутой…

— День добрый, Матвей Александрович. Вот уж не думал, что так скоро вновь о тебе услышу. Да не от кого-нибудь, а от князя Кобылина. — Хохотнул Михаил Васильевич, — у нас появляется традиция регулярных встреч, Волков, ты так не думаешь?

— Надеюсь, Ваше Высочество, что все наши будущие встречи будут проходить исключительно в положительном ключе. — С улыбкой ответил я.

— Это уже зависит исключительно от тебя, Матвей Александрович. Ну что ж, веди уж, у меня не так много времени, а князь Кобылин просто заинтриговал, старый плут. — Кивнул Великий Князь.

— Прошу за мной, господа. — Я кивнул и повел гостей в малый корпус, в котором и была собран один из двух компьютеров, которые нужны были для демонстрации.

Проектную документацию я знал неплохо, так что начал презентацию, как говорят, «с колес». Почти тридцать минут я вещал о новейших разработках, прорыве в сфере передачи информации, что все это основано на общем патриотизме и стремлении в «светлое будущее»… В общем, мои выступления перед курсантами в училище наконец-то дали свои плоды, опыт и талант (да-да, именно талант), как говориться, не пропьешь…

Пока я вещал и объяснял общий принцип работы, обходя скользкие вопросы клерков, приехавших вместе с Великим князем, мне пришлось одновременно проводить восстановительные мероприятия с Богомоловым. Несколько арканов на улучшение самочувствия, затем тонус на весь организм, затем улучшим работу мозга, разгоним проводимость нервной системы, сделаем адреналиновый «буст» внутри его тела… В общем, спустя тридцать минут Давид «пышет здоровьем» и рвется в бой.

— А теперь, уважаемые гости, я передаю слово нашему техническому директору Богомолову Давиду. Он ознакомит вас с технической частью нашего проекта более подробно, а также проведет основную часть демонстрации, после чего ответит на все ваши вопросы. — Кивнул я, «уходя со сцены».

Богомолов же на эту сцену буквально «ворвался».

И тут понеслось….

* * * * *

РИ, Санкт-Петербург, Невский проспект, ресторан «Боярская Охота», пять часов спустя после начала презентации технологических и информационных продуктов компании «БВК»

— Располагайтесь, господа. — Кивнул нам князь Кобылин, когда наша тройка — я, Саша Кобылин и Давид Богомолов — вошли в отдельный зал для особых гостей ресторана «Боярская Охота» в центре Петербурга на Невском проспекте.

Этот ресторан принадлежал боярскому роду Кошкиных и входил в тройку самых дорогих заведений в столице. Отделка ресторана поражала своей ценой, при этом не теряла некоторого шарма. Деревянная мебель выполненная из массива за такими же мощными столами с вырезанным орнаментом из народных сказок на спинках кресел, сами столы были накрыты белоснежными скатертями, по краям которых были небольшие красные клетки, деревянные рамки окон по периметру были выложены мозаикой изумрудного, красного и желтого цветов. Стены были выполнены в виде подогнанного одного к одному карандашного бруса. Также в зале были выложены три камина, в каждом из которых сейчас весело игралось рыжее пламя, пожирающее деревянные поленья. Над каждым камином висел свой инструмент для охоты: над одним — составной рогатый лук с колчаном, над вторым — три разных наконечника рогатин для охоты на медведя, над третьим — охотничий самострел, очень похожий на классический арбалет, но гораздо большим размахом «плеч» и без упора для ноги… В углу зала стоял небольшой постамент из серого камня, на котором стояла фигурка сибирского кота, сидящего с поднятым хвостом, вырезанной из цельного куска лабрадорита — маленькое напоминание для всех, кому принадлежит данное заведение…

Сами бы мы трое в этот ресторан не попали. Разве что Саша мог бы вместе с дедом или отцом, но меня и Давида суда бы даже просто не пустили, а заказ столика пришлось проводить как полноценную войсковую операцию. И копить на этот столик пришлось бы с моей текущей зарплатой в больнице месяцев семь — восемь, не меньше…

Но Великий Князь принял решение переговорить с нами после презентации именно здесь. И буквально ПРИКАЗАЛ нам прибыть сюда к девяти вечера. Вообще, вся сложившаяся ситуация для меня сейчас уже выглядела не столь опасной, как мне показалось в начале… Оба князя просто зависли на нашей презентации почти на пять часов. Михаил Васильевич просто приказал отменить все встречи одному из своих клерков и слушал и смотрел всю нашу программу, осматривал оборудование, слушал наши будущие планы, которые я «рисовал» весьма условно… И в итоге, сказав, что одну встречу он, к сожалению, отменить не может, укатил на нее, но приказал нам прибыть всем троим в «Боярскую Охоту», также наказав Владимиру Александровичу быть вечером здесь же.

Ждать долго нам не пришлось. Мы лишь успели рассесться по указанным князем Кобылиным местам, как в зал тяжелым шагом вошел брат Императора в сопровождении отца Саши. Алексей Владимирович шел рядом с Великим Князем Сибирским о чем-то тихо разговаривая, но мой слух рыкаря позволял выхватывать отдельные тихие слова и словосочетания: «паутина», «техника в будущем», «бухгалтерия и банковское дело», «в армии», «в Приказе»… Говорили они явно о нас…

Все сидящие за столом моментально поднялись и склонились перед Великим Князем. Сердце Давида снова начало ускорять свой бег, и мне пришлось вновь накладывать на него череду утренних арканов, чтобы успокоить этого «будущего гения информационных технологий»…

— Ваше Высочество. — Князь Кобылин поприветствовал Великого Князя как старший за столом.

— Уже второй раз видимся за сегодня. Владимир Александрович, давай без этих этикетов уже. Ночь почти на дворе. И вам, молодые люди, в сем узком кругу, как сейчас, всем троим дозволяю обращаться ко мне по имени — отчеству, хватит тратить время на «высочеств» и тому подобное. Обсудим ваше детище, и что с ним нам всем делать… — Великий Князь занял место по главе стола и махнул рукой официанту, который тенью стоял рядом с дверями в зал.

Сердце Давида вновь начало ускоряться от таких новостей, не смотря на действие арканов. Да что с ним такое?! Хоть усыпляй! Пришлось повторять все по новому кругу…

Официант моментально оказался рядом с Михаилом Васильевичем, в руках оказался крошечный блокнот и простой карандаш:

— Слушаю, Ваше Высочество.

— Прямо сейчас подай нам, — князь обвел взглядом всю собравшуюся компанию за столом, — шесть бокалов игристого «Шато Тамань» из золотой коллекции, затем шесть бокалов красного сухого, через час подашь шесть блюд оленины с тушеными овощами и повторишь красное сухое, между красным и олениной ни тебя, ни кого другого, кроме нас шестерых, в этом зале быть не должно.

Официант все отметил в блокноте, поклонился и моментально умчался. Меньше минуты, и он вернулся с подносом, на котором стояли шесть высоких бокалов игристого, в котором еще не успела осесть пена, также быстро расставив бокалы между гостями, официант скрылся за дверью.

— Ну, что же, — Михаил Васильевич поднялся со своего места, держа бокал в поднятой руке, — поздравляю вас, молодые люди. Вы действительно совершили прорыв, с чем я вас искренне поздравляю и желаю новых открытий! Уверен, что государь присоединиться к моим словам, как только я смогу поделиться с ним этими радостными новостями!

Великий князь осушил свой бокал одним глотком, и мы все последовали его примеру. Тут же появился наш официант и, оставив шесть бокалов с красным вином, вновь скрылся за дверью.

— А теперь поговорим о деле. — Великий князь сложил кисти огромных рук в замок, уперев локти в стол, и положил на них подбородок, — вы прекрасно знаете, что правительство, с указания Императора, может объявить ваше открытие национальным достоянием и изъять у вас все разработки, выплатив определенную компенсацию и премию за открытие.

— Да, Михаил Васильевич, мы это прекрасно знаем. Но вот только это будет не выгодно, ни Империи, ни роду Рюриковых в частности, если мы рассмотрим это открытие в долгой перспективе. — Ответил я, взяв слово.

Еще в машине, пока мы ехали в ресторан, я рассказал о своем плане Саше и Давиду. И оба моих компаньона с ним согласились. Так что разговор с Великим Князем полностью лежал на мне.

— Объяснись. — Коротко ответил Михаил Васильевич, нахмурив брови.

— Как пожелаете. — Развел я руками и продолжил, — Михаил Васильевич, сейчас у вас под рукой есть отличная команда молодых инженеров — первопроходцев в абсолютно новой технологической сфере. И эта сфера имеет огромный ресурс развития — от гражданского до военного применения. Я могу назвать даже пять разных сфер наугад, к которым вы и ваши сопровождающие сегодня уже «примерили это пальто»: армия, банковское дело, бухгалтерия, работа в Тайном Приказе, Императорская Канцелярия. Но это очень узкий взгляд. Да, со временем, ваши работники дойдут и до мысли о возможности применения данных технологий в других сферах, а потом и, возможно, смогут создать способ применения данных технологий. Но только нам это не нужно. Мы уже придумали способы применения в различных сферах своих технологий. И вам не придется тратить время на реализацию этих вопросов. Мы сами сможем это сделать. Уже после первых контрактов с Тайным Приказом о нас поползет слух, постепенно придут другие государственные ведомства, а там мы и на гражданский рынок уже выйдем. Сначала в Империи, а затем и в мир можно замахнуться.

— А вопрос, который обсуждался с князем Кобылиным? — Прищурился Михаил Васильевич.

— Как и договаривались. Все ключи будут переданы Тайному Приказу. Но опять же, уточню один момент. Как только мы окажемся в рамках международного рынка с данной техникой, уже спустя пять лет, и это максимум, смогут появиться аналоги, которые будут скопированы с нашей техники, опять же промышленный шпионаж никто не отменял… Но мы сможем захватить львиную долю рынка, а затем у нас уже будет задача его удержать… И стать этакими «законодателями мод» в сфере информационных технологий на мировом уровне.

— Стелешь очень гладко, Волков. Но слишком все просто… И главный вопрос — что ты хочешь дать за такое самостоятельное развитие? — Великий Князь продолжал смотреть только на меня, постепенно опустошая свой бокал красного сухого.

— Гладко только на бумаге, Михаил Васильевич, как говориться. В реальности это всё будет гораздо сложнее, чем выглядит на первый взгляд. А к вашему вопросу у меня встает сразу же свой собственный — что вы можете дать нам кроме невмешательства за участие в развитии и распространении технологического взрыва, который перевернет мировое сообщество в течении ближайших двадцати пяти лет?

— Ой ли? — Рассмеялся брат Императора, — очень смелое заявление! Всего за четверть века перевернуть мировой технологический мир?! Волков, ты вроде бы не скоморох, а предприниматель!

Великий князь продолжал смеяться, а я молчал и не сводил с него глаз. Смысл вступать в перепалку с человеком, который, во-первых, старше тебя (хотя тут вопрос — он старше меня только внешне), во-вторых, этот человек сегодня только впервые увидел компьютер и интернет, он просто не может представить себе, как эти технологии перевернут мир. А я знаю, потому что был современником данных событий в прошлой жизни…

— Ты реально в это веришь? — Уже серьезно спросил Михаил Васильевич, отсмеявшись.

— Уверен. — Кивнул я.

Брат Императора откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, уперев тяжелый взгляд в меня. Пару минут Великий Князь просто «сверлил» меня взглядом, ничего не говоря. Мне даже показалось, что он размышляет о том, чтоб просто меня убрать с этой «игровой доски» и, тем самым, закрыть вопрос переговоров со мной.

— Волков, вот мне интересно, у тебя шило в заднице или что-то другое. Дворянчик из-под Новосибирска сидит перед Великим Князем и ставит ему условия и не краснеет, как говориться. Ты за год в Петербурге уже трижды со мной пересекся, меня некоторые бояре и князья реже видят… При этом ты молод, юн, но не горяч. Взрослый, рассудительный, хладнокровный, принципиальный, не по годам умный и сообразительный — так тебя Кобылины описывали. К чему ты стремишься? Для чего тебе эти технологии и эта компания? Ты же Лекарь.

— Да, Михаил Васильевич, я — Лекарь, будущий. Но я хочу жить непросто хорошо и сыто, я хочу жить настолько свободно на своей родине, насколько это максимально возможно внутри Империи, я хочу обладать тем уровнем влияния и защиты для себя, своего рода и своих близких, со стороны Императора в том числе, чтобы ни один князь или боярин, генерал или чиновник не смогли «тыкать» мне в лицо своими полномочиями и своей властью. Я хочу иметь возможность сам выбирать свою будущую жену, мать моих детей, а солидным капиталом это делать, уж простите, гораздо проще. Я хочу лечить людей не из возможности оплаты, а из принципа «можешь — помоги». А чтобы помогать, нужно все вышеперечисленное мною. И власть, и влияние, и покровительство, и хорошее стабильное состояние, желательно постоянно растущее.

— Ох, вот не пойму я тебя, Волков, с одной стороны — взрослый и умный, с другой — молодой и глупый… — Вздохнул брат Императора, опуская руки с груди и доставая из нагрудного кармана серебряный портсигар с гербом Империи на крышке, — хорошо, чего ты хочешь, и что ты за это дашь?

— Как вы наверняка уже знаете, Михаил Васильевич, нам организована компания «БВК», в рамках общества мы разделили проценты акции на пять частей: каждый из нас троих получил по тридцать процентов акций — Богомолов, Волков, Кобылин, оставшиеся десять процентов разошлись в двух паях по пять процентов родам Волковых и Кобылиных. Что мы предлагаем. Последние два малых пая мы не трогаем — они остаются без изменений. Каждый из нас троих из своих долей выделяет по семь с половиной процентов и дарит их роду Рюриковых. Это составить двадцать два с половиной процента, при этом и у каждого из нас троих останется такой же пай. При этом род Рюриковых отказывается от вмешательства в разработку, тестирование и внедрение новых технических и информационных продуктов, также мы, как компания, получаем Грант Императорской Руки за открытие в сфере «науки и технологии», сразу же отмечу, что деньги уйдут в оборот продукции сразу же и без остатка. А также мы с вами подписываем договор той же формы, что и с Тайным Приказом, поставке и обслуживании определенного количества машин для Тайной Канцелярии.

— А как же защита? — Ухмыльнулся Великий Князь.

— А защитой, Михаил Васильевич, ваш род нас обеспечит сам, как только станет держателем пая. Никто из Рюриковых не захочет терять репутацию, если экономических партнеров рода начнут «прессовать» и пытаться обокрасть, и уж тем более, рискнут совершить покушение на жизнь и здоровье. Нет, тут я уверен на все сто процентов, вы будете готовы лично глотки рвать всем шакалам, которые на наше предприятие поднимут руки, особенно, когда наша продукция начнет использоваться в государственных учреждениях, а также начнет приносить прибыль на гражданском рынке. — Ухмыльнулся я в ответ.

Князь задумался. Думал он долго и даже красиво. Этакий «Мыслитель» Родена… Кстати, интересно, а тут скульпторы, которых я помню, творили те же картины, скульптуры? Или они вообще не пошли в искусство, или сотворили что-то другое?.. Нужно будет проштудировать материалы по данному вопросу…

— Мне нужно поговорить с государем. — Наконец-то выдал свой вердикт Великий Князь, — предварительно меня все устраивает, но для окончательного согласования мне нужно поговорить с братом. Он уже и примет окончательное решение.

Дверь в наш зал открылась, и официант с дежурной улыбкой вкатил столик с шестью подносами, новыми чистыми бокалами и бутылкой красного сухого вина.

Что-то я проголодался, действительно, пора бы и поужинать…

* * * * *

РИ, Городская больница Святого Георгия, отделение хирургии и неотложной помощи, спустя неделю после презентации, 23:00

Я вышел из своего отделения, едва волоча ноги после смены. Володин остался ночевать в ординаторской, сказав, что ехать домой бессмысленно, завтра в семь утра все равно на работу… Ну да, Володину завтра в университет с утра не нужно ведь!

Сегодня у нас был просто аншлаг жестких автомобильных травм! Первым у нас на столе оказался сотрудник дорожной полиции из мотобатальона, которому оторвало руку в локтевом суставе, благо напарник быстро забрал товарища и его руку и буквально на баке второго мотоцикла привез его к нам в отделение. Следом был раздробленный перелом коленного сустава велосипедиста, который катался по трассе и попал на капот внедорожника, а закончилась наша смена с опозданием на два часа, потому что к нам привезли мальчика с раздробленной ступней оттого, что по ней проехал трактор. Да-да, именно трактор, вы не ослышались…

Выйдя за ограду больницы, мне на глаза сразу попался классический черный внедорожник в глухой черной тонировке, на которых так любили раскатывать все сотрудники царской «охранки» и сбэшники различных богатых родов, что могли позволить себе подобный автомобиль…

Машина пару раз моргнула фарами, но я пропустил этот момент мимо себя. Мало ли кому может моргать фарами автомобиль… В итоге, после того, как я прошел мимо автомобиля по противоположной стороне улицы, водитель, видимо, решил, что нашей встрече просто необходимо состояться, и резко развернул машину через сплошную разметку дорожного полотна.

С одной стороны, от этого маневра я немного напрягся, сформировав на кончиках пальцев четыре «морозных игл» — моя первая личная разработка среди арканов, гибрид воды, воздуха и земли. Вода остывала и становилась ледяными обоюдоострыми иглами длиной около десяти сантиметров, воздух давал первый импульс и направление, задавая скорость, а магнитное поле земли в короткий момент удара в объект менялось в обратное, и уже не тянуло, а отталкивало «иглы» от себя. Если бы не возможности рыкаря в видении и чтении арканов, в купе с узловой техникой воли, которую так любит Конев, я бы никогда не смог создать подобную технику аркана. А так у меня ушло всего пара месяцев на разработку. Правда, пока аркан требовал полевых испытаний… Но чем черт не шутит?!

— Добрый вечер, Матвей Александрович! — Окно внедорожника открылось, и я услышал очень знакомый голос, хотя и общался с этим человеком всего один раз за всю свою жизнь…

Ну вот как не вовремя… Еще бы недельку подождать, а лучше две…Нет, с князем пересекаться никак нельзя, пока нельзя. Слишком уж цепкий этот князь, словно немецкий дог…

— Просто Аркадий, добрый вечер! — Криво ухмыльнулся я. На этот раз коричневый плащ и фетровая кепка — восьмиклинка пропали, за рулем внедорожника сидел крепко сбитый мужчина возрастом в районе сорока двух — сорока пяти лет в дорогом черном коротком пальто, синем костюме — тройке с сиреневой рубашкой и широким темно фиолетовым галстуком. Явно дорогие часы на руке, герб Долгоруковых выглядывает на пиджаке из-под полы пальто и его миниатюрная копия установлена на золотой заколке галстука. Внешность уже явно выделяющаяся — крепкий раздвоенный побродок с побелевшим шрамом на левой стороне, острые скулы, нос с горбинкой, серые хитрые глаза, шрам между бровями, высокий лоб, короткая аккуратная стрижка «канадка». И главное — яркий светлый треугольник Источника «вода — воздух — жизнь», примерно в четыре сотни УЕР и Рангом твердого Магистра. А ведь неплохой результат для его лет… Вот только мне интересно, как он скрывал свою личность в прошлый раз — дар скрыт, этих черт я не помню, словно он был другим человеком… Хотя, если он принял Небесное Покровительство, его Аспект может быть вполне связан с сокрытием или искажением восприятия…

— Приятно осознавать, что одной встречи хватило, чтобы вы смогли меня запомнить, Матвей Александрович. Может я смогу вас подбросить до дома, заодно и побеседуем с вами? — Аркадий, по всей видимости, был настроен более серьезно, чем в прошлый раз.

— Знаете, Аркадий, сидеть у меня желания особого нет, я больше люблю ходить пешком, да и для здоровья полезно. Но тут рядом есть одна кофейня, в которой варят очень хорошее зерно, если у вас есть время и желание побеседовать со мной, то можете мне составить компанию. — Ответил я.

— Хорошо, давайте. — Кивнул Аркадий и закрыл окно.

Так мы и пошли. Или поехали… Ладно, пусть будет среднее — поплыли. Я — пешком, Аркадий — за рулем… Минут пятнадцать мы так и двигались. Аркадий медленно полз за рулем внедорожника, не ускоряясь и не замедляясь. Я же шел пешком в своем обычно темпе.

Дойдя до небольшой итальянской кофейни я взял кофе «на вынос». Миленькая девушка — бариста с очень доброй улыбкой оперативно сделала для меня этот чарующий напиток, дарующий бодрость тела. Поблагодарив баристу и оставив чаевые, я вышел на улицу и занял место на летней веранде, которую еще не успели разобрать. Но главное было, что здесь стояли две закрытые печи, обогревающие маленькую веранду всего на четыре столика. И никого, кроме меня, в данный момент здесь не было.

Аркадий припарковался, вышел из машины и молча занял место за столиком напротив меня. С минуту он молчал, просто рассматривая меня.

— Аркадий, если вы хотите, чтобы я с вами поделился этим чудесным напитком, то уж простите, но я вынужден вам отказать. Им я делиться ни с кем не намерен. Если у вас есть желание попробовать этого чудесного напитка, то советую вам заказать его в этом чудесном заведении, и да, советую поторопиться, они открыты до полуночи.

— Нет, Матвей Александрович, желания пить кофе на сон грядущий у меня нет. Лучше ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос — а вы всегда такой жадный?

— Смотря, что вы имеете в виду?

— Просто ответьте на вопрос, Матвей Александрович, вы — жадный человек?

— Думаю, да, меня можно назвать очень жадным человеком.

— Тогда я понимаю, почему вы так не хотите делиться своим временем.

— Если вы о нашей не сложившейся встрече с князем, то здесь нет моей вины. Практика от университета приравнивается прямому приказу Императора, а нарушить его все равно, что подписать себе приказ об отчислении. Так что вы должны меня понять.

— Да я все понимаю, сам заканчивал тот же университет, но вот князь очень не любит ждать, он, в принципе, довольно нетерпелив, а с годами стал несколько несдержан… Хотя, почти полтора века править родом — занятие далеко непростое и нелегкое. Да и жадность — это черта у вас обоих схожа…

— Так и чего от меня хочет князь Долгоруков?

— Все того же, встречи и беседы. У него есть к вам некоторый интерес.

— В чем же? Он решил после стольких лет предложить принять меня в род матери и сделать наследником княжеского престола? — Криво усмехнулся я.

— Матвей Александрович, становление рыкарем, конечно, поднимает вас в плане возможностей Дара, но я не рискнул бы говорить с сарказмом в отношении Архимагистра, который закрепил свой Ранг почти век назад. Просто в целях безопасности.

— Это лишь сарказм, Аркадий, я не думаю, что князь — Архимагистр будет обращать свое внимание на такие глупости.

— Давайте не будем пускаться в фантазии по поводу поведения моего сюзерена, а лучше обговорим то, когда и где вы вдвоем сможете спокойно и тихо побеседовать наедине.

— Давайте. — Кивнул я.

— Князь желает узнать, когда вам будет удобно встретиться с князем Долгоруковым?

Я задумался. Если пока мне дают выбор, нужно этим воспользоваться. А значит, мне нужно оттянуть время. Столько времени, чтобы Император подписал документы по гранту и принял пай акций компании. Тогда мне сам черт будет не страшен, по крайней мере, официально…

— Давайте сделаем так, Аркадий. Если князю будет удобно, я буду готов с ним составить ему компанию в ресторане «Русский двор» первого декабря в воскресенье.

— Позвольте узнать, что же удерживает вас от встречи почти три недели?

— Много учебы, много работы, и есть те дела, которые я уже запланированы, и их я отменить не смогу. Я думаю, что князь может это понять. Молодым амбициозным студентам без большой поддержки высокого рода нужно крутиться и крутиться… Если князь не пожелает встречаться в эту дату, то он может предложить свою дату, время и место встречи. — Пожал я плечами.

— Хорошо, я передам ваши слова князю. Надеюсь, на этот раз никакая практика вас отвлекать не будет — Аркадий поднялся из-за стола и протянул руку.

Я поднялся и, пожав руку, ответил:

— Буду ждать встречи с вами с ответом князя. Благодарю за уделенное время.

Аркадий кивнул и покинул веранду. Прыгнув в машину, сбэшник Долгоруковых очень резво стартанул с места, выворачивая руль, и сорвался по прямой Северного проспекта.

Я же, допив кофе, пошел к уличному таксофону. Последний автобус я уже пропустил, так что придется потратиться на такси…

* * * * *

РИ, Санкт-Петербург, поместье Долгоруковых, на следующее утро

— Так и сказал? Молодому и амбициозному студенту без поддержки высокого рода? — Князь Долгоруков с довольным видов сидел за своим столом в рабочем кабинете и принимал доклад от Аркадия о прошедшей вчера вечером встрече с Волковым.

— Именно, господин. Это я передал дословно. — Кивнул начальник службы безопасности.

— Каков наглец, ну что же, возможно, в нем есть что-то и от нас. Хотя, если задуматься, взять этого сорванца и нарядить в парадный армейский мундир, то он будет копией Сашки, когда тот военную академию закончил. Разве что глаза взял от внучки. Эх, такой Дар был, но спящий… А как могло бы быть… Ну да ладно! Какой смысл собирать чаинки, когда чайник уже разбили… Тогда посети Волкова завтра и сообщи, что я согласен на встречу в этом гадюшнике, как оно там называется… А! «Русская изба»? «Русский дом»?

— «Русский двор», господин. — Поправил главу рода Соловьев.

— Да, так вот, договорись с хозяином ресторана, что первого декабря ресторан должен быть на спецобслуживание. Не хочу, чтобы нас кто-то отвлекал. — Улыбнулся князь.

— Господин, вы позволите мне проявить некоторую любознательность?

— Ну, попробуй, Аркаша, попробуй. И пока проявляешь любознательность свою, налей-ка мне бокальчик. — Личный Лекарь Императора указал рукой в сторону бара.

— За прошедшие две встречи с Волковым, а также благодаря полученным характеристикам из университета и рапортов следователей управления собственной безопасности пограничной службы у меня сложилось мнение, что юноша психологически старше своего возраста, очень самостоятелен, решителен и находчив. Также мы до сих пор не знаем, что за компанию «БВК» он создал. Ни персонал, ни цели компании, ни место расположения офиса компании мне до сих пор неизвестны. А также юноша крайне критически реагирует на угрозы и агрессию в свой адрес, и реагирует соответственно. Отвечает ударом на удар. Отсюда у меня встает вопрос — как вы хотите его вербовать?

Соловьев налил виски в пузатый бокал и поставил его перед князем. Долгоруков поднял бокал, покатал янтарную жидкость внутри, и с улыбкой, глядя сквозь бокал с виски на Соловьева, решил ответить:

— Эх, вот ты, Аркаша, талантливый силовик, самый престижный университет в империи закончил, двадцать лет в разных ведомствах полиции отработал, заматерел, связями оброс, затем в службе безопасности рода во главе встал, такие дела проворачивал, что у некоторых глаза на лоб полезут. Но дипломатичность ты так в себе и не воспитал, как был силовиком, так и остался. Таких юнцов ломать смысла нет, они только в агрессию принимают все попытки запрячь их в упряжку, которая род целый потащит. Не-е-е-е-ет, таких нужно соблазнять, на амбициях играть. Он же сам сказал, что он весьма амбициозен. Так и будем это использовать. Или ты думаешь, что мне нечего предложить молодому Лекарю?

— Думаю, что вы единственный человек в империи, способный ему что-либо предложить, господин. — Поклонился князю Соловьев.

— Вот именно, Аркаша, вот именно. Я смогу его сманить к себе. Власть, деньги, женщины — это все приходящее, этим сманивать глупо. Сила и знания — вот она истинная цена, на которую он может повестись. Другим его не заманить. — Князь откинулся в своем кресле и достал из стола коробку сигар, гильотину для них и пачку длинных каминных спичек. Князь ловко отсек кончик сигары, подготовил её и начал раскуривать.

Кабинет князя наполнился запахом дорого табака и кубинского рома, в котором сигары для князя были выдержаны. Соловьев ненавидел запах табака, но с князем стойко терпел…

— И, Аркаша, подготовь-ка мне ко встрече трактат пятого Лейб — Лекаря Арсения Александровича Долгорукова «О восстановлении травмированных конечностей». Будем закидывать удочку на эту рыбку. — Князь сделал глоток виски и, поставив бокал на стол, затянулся сигарой.

— Оригинал? — Уточнил Соловьев.

— Побойся предков, Соловьев! Копию! Только копию! Но подбери из первых вариантов, чтобы выглядела ценно, рыбку нужно подманивать, подманивать… — Рассмеялся князь.

— Сделаю, господин. — Поклонился начальник службы безопасности.

— Все, иди — ступай. — Махнул рукой князь, отпуская Соловьева.

Соловьев вышел из кабинета главы рода Долгоруковых. Как только дверь за его спиной захлопнулась, в любом месте гостиной можно было услышать скрип зубов начальника службы безопасности, но не его мысли: «Старый больной ублюдок! Снова решил пригреть новую псину цепную себе на потеху! Когда же ты уже сдохнешь-то?! Мало того, что внучку под Боярского подложил, так теперь этого байстрюка, этого выб***ка Боярских он к себе забрать решил! На старости лет совсем с ума сошел! Все проклятым схроном Боярских бредит, не иначе! Ну ничего, долго ты не протянешь, явно не протянешь… Надеюсь, осталось недолго потерпеть…»