С.П. Королев. Отец. Книга 3. 1957-1966 годы

Глава шестнадцатая ЗВЕЗДНЫЕ ГОДЫ (1957-1966)

Двенадцатого января 1957 г. отцу исполнилось 50 лет. В связи с юбилеем он был награжден вторым орденом Ленина. На торжественном заседании Ученого совета НИИ-88, проходившем 5 января, доклад о жизненном пути отца сделал В.П. Глушко, отметивший, в частности: «Талант в научно-инженерной деятельности в сочетании с незаурядными организаторскими способностями Сергея Павловича обеспечили ему успех. Особо хотелось бы подчеркнуть целеустремленность и настойчивость, характеризующие его деятельность». Оценивая место Королева в ракетной технике, он сказал: «...в истории развития отечественных ракет по размеру сделанного в их развитие вклада Сергей Павлович занимает первое место после Циолковского». Потом отец отмечал день рождения дома в Подлипках и пригласил свою маму, отчима, Василия Николаевича с Маргаритой Ивановной, Адриана, Марианну и меня. За мной была прислана машина. Моя мама и Евгений Сергеевич находились в доме отдыха. Я не знала, что делать. С одной стороны, мне хотелось поехать, с другой - я дала слово маме не встречаться с Ниной Ивановной. Несколько раз я надевала свое нарядное голубое платье и шла к вешалке за пальто, а дедушка Максимилиан Николаевич, видя это, говорил мне, что мама будет расстроена и что я таким образом нарушу свое слово. После этого я, рыдая, снимала платье. Не раз звонила Маргарита Ивановна, уговаривая меня поехать. Я снова надевала платье, и снова дедушка напоминал мне, что я не имею права ехать к отцу без согласования с мамой, а сделать это не представлялось возможным. В конечном счете, доведенная до истерики, я сдалась. Конечно, это было ошибкой, и я всю жизнь о ней сожалею. Мне рассказали потом, что отец очень

Программа заседания Ученого совета НИИ-88, посвященного 50-летию С.П. Королева.

Калининград, 5 января 1957 г.

Награждение С.П. Королева вторым орденом Ленина.

Справа – Председатель Президиума Верховного Совета СССР

К.Е. Ворошилов.

Москва, Кремль, 9 февраля 1957 г.

В Президиуме Верховного Совета СССР. Слева направо:

А.Ф. Горкин. С.П Королев, К.Е. Ворошилов.

Москва, Кремль,

9 февраля 1957 г.

С.П. Королев с военными строителями космодрома Байконур.

В центре - начальник строительства генерал-майор Г.М. Шубников.

Сентябрь 1956 г.

огорчился, когда шофер вернулся один, но так и не убрал предназначенный для меня столовый прибор.

1957 год в жизни отца стал поистине звездным. 15 мая 1957 г. начались долгожданные летные испытания разработанной под его руководством первой в мире межконтинентальной ракеты «Р-7», «семерки», как ее ласково называют и по сей день. Постановление правительства о ее создании было принято 20 мая 1954 г., через полгода уже разработан эскизный проект, а еще через два с половиной года ракета отправилась в полет. Первые пуски оказались неудачными, но 21 августа 1957 г. ракета без замечаний прошла по заданной траектории. Это грандиозное событие нашло отклик во всем мире. Теперь уже не осталось неуязвимых государств. Возможность ответного удара на долгие годы охладила многие головы. Окружение СССР аэродромами с бомбардировщиками «летающая крепость», несущими ядерные боезаряды, стало бессмысленным. Но разработка межконтинентальной баллистической ракеты не только укрепила оборонное могущество нашей страны. Она открыла дорогу в космос первому в истории искусственному спутнику Земли. Ведущий специалист ОКБ-1 С.С. Лавров писал, что «трудно подыскать аналогию, но «ФАУ-2» и «Р-7» разнятся примерно так же, как мопед и гоночная машина класса Формула-1. Добавьте к этому, что «Р-7» это не штучное, а серийное изделие».

Первые старты «семерки» ознаменовали и рождение нового полигона. Капустин Яр для ракеты «Р-7» оказался тесен. Новый полигон построили в районе железнодорожной станции Тюратам Кзыл-Ордынской области Казахской ССР. День 2 июня 1955 г., когда были определены штаты и структура полигона, получившего позднее название Космодром Байконур, с той поры считается датой его основания. Строили новый полигон, как и предыдущий, военные

Домик С.П. Королева вблизи пусковой площадки на космодроме Байконур.

Фотография конца 1960-х годов

строители, строили быстро, несмотря на тяжелые климатические условия пустыни. Отец высоко оценил их труд: «Я был уверен, что военные строители нас не подведут. Но я не предполагал, что они в такой короткий срок смогут построить так много и так хорошо».

Условия жизни и работы здесь были тяжелые. В письме Нине Ивановне от 21 апреля 1957 г. отец писал:

«Ни кустика, ни деревца - все голо и сожжено солнцем. Вблизи от нас нет никаких поселений, все пусто. Температура в тени 30-35° в течение дня (причем с 10 утра местного времени не ниже 25°). Видимо, перемена климата сказывается, т.к. все понемногу болеют. Готовлюсь с некоторым опасением к противочумной прививке, хотя у подавляющего большинства она проходит достаточно безболезненно (если делают 3 надреза, а не уколы). Говорят, что можно не бояться, а все же гарантия 50%! Вообще смешно мерить такие дела на проценты.

Работаем много, весь день до полной ночи и еще ходим на 2-3 часа в течение ночи».

За прошедшие почти полвека космодром отправил в космос сотни спутников, межпланетных станций, пилотируемых космических кораблей. Эта работа продолжается и сегодня. Конечно, ни отец, ни его соратники не могли себе представить, что через несколько десятилетий распадется Советский Союз, Байконур окажется за границей и России придется арендовать космодром у независимого Казахстана. Но это произойдет в 1991 г., а тогда, в пятидесятые, все республики страны находились вместе, их усилия были скоординированы и подчинены общей цели - обеспечению испытаний межконтинентальной ракеты.

На Байконуре отец проводил много времени, так как, следуя своему принципу, старался лично руководить испытаниями. Жил он на так называемой второй площадке в сборно-щитовом доме, состоявшем из трех комнат: спальни, столовой и кабинета общей площадью около 35 кв. м. Стены комнат были оклеены темными обоями, потолок обшит плотным картоном, дощатый пол покрашен. Самая большая комната, около 18 кв. м., служила спальней. В столовой стояли небольшой сервант с посудой, круглый обеденный стол, холодильник, неширокий диван, покрытый ковром, и тумбочка с радиоприемником «Урал». В кабинете находились письменный стол, сейф, книжный шкаф, битком набитый книгами, и два стула. В ванной для подогрева воды служила дровяная колонка. Плиты не было. Разогреть пищу, вскипятить вечером чай или сварить утром кофе было не на чем. Н.Д Бондаренко, с 1963 г. занимавший на космодроме должность начальника экспедиции, вспоминал, что решил благоустроить быт главного конструктора: отремонтировать домик, пристроить застекленную веранду и маленькую кухню, поставить газовую плиту, а в ванной газовую колонку, заменить мебель и посуду. Однако отец заявил, что это не нужно, ему хорошо и так. Кое-что сделать все же удалось - кроме пристройки, против которой он особенно протестовал, ибо под прикрывающим крыльцо козырьком, который в случае сооружения пристройки пришлось бы убрать, жили дикие голуби, которых отец опекал.

17 сентября 1957 г. исполнялось 100 лет со дня рождения К.Э. Циолковского. В доме ученого в Калуге функционировал музей, но здание требовало капитального ремонта. Бывший ученый секретарь Дома-музея СМ. Зотова вспоминала, как однажды утром летом 1957 г. подъехала машина, из которой вышли несколько человек. Среди них был мой отец. Они сразу оценили ситуацию и уже через несколько дней из Москвы привезли строителей и необходимые материалы. К юбилею все было готово, кроме

В парке им. К.Э. Циолковского. Слева направо: М.С. Рязанский, М.К. Тихонравов,

С.П. Королев, Н.И. Королева, К.И. Трунов. Калуга, 15 сентября 1957 г.

C.П. Королев (второй слева) на торжественном собрании в средней школе № 9,

посвященном открытию школьного мемориального музея К.Э. Циолковского.

Калуга, 15 сентября 1957 г.

В.П. Глушко, С.П. Королев и А.А. Благонравов (1-й, 2-й и 4-й слева) в президиуме

торжественного заседания в Калужском областном драматическом театре.

15 сентября 1957 г.

Пригласительный билет на торжественное собрание, посвященное столетию со дня

рождения К. Э. Циолковского. Москва, 17 сентября 1957 г.

С.П. Королев выступает с докладом на торжественном собрании

в честь 100-летия К.Э. Циолковского. Москва, Колонный зал Дома союзов,

17 сентября 1957 г.

ковровых дорожек, которые не удалось приобрести к сроку. Чтобы спасти положение, отец передал через зама по общим вопросам Л.А. Малышева дорожки из своего кабинета. Приехав в Калугу на празднование юбилея, он вместе с Государственной комиссией осмотрел музей, прошелся по сохранившимся плетеным дорожкам К.Э. Циолковского в его кабинете, а потом по «своим» на первом этаже и, обернувшись к Малышеву, показал ему из-под плеча большой палец.

Затем состоялись закладка памятника Циолковскому в сквере Мира и открытие музея в школе № 9, где Константин Эдуардович многие годы преподавал физику и математику. Выступая в школе, отец произнес фразу, которую потом неоднократно вспоминали космонавты: «Переступая порог школы, мы тщательно отряхивали пыль земную, а ведь пройдет немного времени, и космонавты будут отряхивать здесь пыль космическую». Вечером того же дня в Калужском областном драматическом театре состоялось торжественное заседание, посвященное юбилейной дате.

17 сентября отец выступил в Колонном зале Дома союзов с докладом: «О практическом значении научных и технических предложений К.Э. Циолковского для развития ракетной техники и запуска искусственных спутников Земли». Он особо подчеркнул приоритетные достижения ученого, носящие его имя, включая выведенную им «формулу Циолковского» - основное уравнение движения ракеты. Доклад заканчивался высказыванием самого К.Э. Циолковского, которое, как мне кажется, очень точно характеризует смысл деятельности и его, и моего отца: «Основной мотив моей жизни - сделать что-нибудь полезное для людей, не прожить даром жизнь, продвинуть человечество хоть немного вперед. Вот почему я интересовался тем, что не давало мне ни хлеба, ни силы. Но я надеюсь, что мои работы, может быть, скоро, а может быть, в отдаленном будущем, дадут человечеству горы хлеба и бездну могущества». В докладе как бы между прочим прозвучала и такая фраза: «В ближайшее время с научными целями в СССР и США будут произведены первые пробные пуски искусственных спутников Земли». Тогда никто не обратил на нее особого внимания. Но отец, произнося эти слова, знал, что до запуска Первого искусственного спутника Земли остались считанные дни. В сокращенном виде доклад отца о Циолковском под названием «Основоположник ракетной техники» был опубликован в тот же день в газете «Правда» за подписью «С Королев, член-корреспондент Академии Наук СССР». Это была единственная публикация послевоенного времени, подписанная его подлинной фамилией, а не псевдонимом «проф. К. Сергеев», как это было потом. Кстати, отец собирался написать статью о К.Э. Циолковском в ежегодный сборник «Наука и человечество». Отвечая 18 октября 1962 г. на предложение председателя редколлегии этого сборника академика А.В. Топчиева прислать статью о проблемах и перспективах исследований космического пространства и планет Солнечной системы, отец сообщил, что готов представить и вторую работу о К.Э. Циолковском.

«18.10.62. Дорогой Александр Васильевич!

Так давно не слышал Ваш дружеский голос и вдруг получаю Ваше письмо с предложением написать статью в ежегодник «Наука и человечество».

Большое спасибо за память, мне было очень приятно Ваше предложение. Жаль только, что так мало времени осталось, хотя по состоянию моего здоровья я тоже вряд ли смог начать работать. Поэтому, принимая с благодарностью Ваше предложение, я все же не успею написать что-либо в названные Вами сроки: конец октября - начало ноября с.г. Быть может возможно будет несколько отложить эти сроки?

Письмо С.П. Королева А.В. Топчиеву в Москву.

Сочи, 18 октября 1962 г.

Я мог бы представить две работы, а именно: одна - о некоторых проблемах и перспективах исследований космического пространства и планет (скажем - ближайших к Земле планет) Солнечной системы. Вторая - о К.Э. Циолковском, но в разрезе, главным образом, его научных и технических предложений, работ и т.д. (Такой материал у меня собран, т.к. я хочу когда-нибудь написать что-то очень хорошее о Константине Эдуардовиче, тем более, что я его и лично знал немного.) Пусть это будет некоторое «начало» (для меня). Мне думается, что статья о К.Э. Циолковском может иметь не только познавательный характер, как попытка научной биографии, но учитывая современные дела в Космосе, полезно на страницах международной печати рассказать о К.Э. Циолковском с тем, чтобы осветить и укрепить замалчиваемый кое-где приоритет нашей Родины. Представляю мои соображения на Ваш суд и решение.

Мои дела идут неплохо. Я, видимо, почти поправился, хотя и придется быть очень осторожным и лечиться многие ближайшие месяцы.

Здесь в Сочи чудесно, тепло и солнечно. Все еще купаемся в море (я, конечно, очень мало), хотя и наступило заметное похолодание. В Москве буду утром 22^го X, а на работе, видимо, к концу октября м-ца.

Желаю Вам, дорогой Александр Васильевич, всего самого наилучшего.

Крепко жму Вашу руку и жду от Вас весточки, очевидно, уже в Москве.

Ваш С. Королев».

24 сентября 1957 г. в ЦК КПСС поступила докладная записка за подписью В.М. Рябикова, К.Н. Руднева, С.П. Королева, М.В. Келдыша и А.И. Семенова «О подготовке к пускам искусственных спутников Земли», к которой прилагался текст экстренного сообщения по радио, даже в том случае, «если Спутник не выйдет на орбиту, но совершит полный оборот вокруг Земли, так

Первый спутник покоряет мир

как этот эксперимент подтвердит возможность попадания ракеты в любую точку земного шара и удачного запуска Спутника».

Подготовка к запуску искусственного спутника Земли шла полным ходом. Ведущий конструктор «Востока» О.Г. Ивановский вспоминал, как на последней оперативке ведущий конструктор спутника М.С. Хомяков, докладывая о результатах испытаний и, очевидно, волнуясь, два раза оговорился и сказал не «объект ПС», а «объект СП». Главный прислушался, жестом остановил его и тихо, но очень внятно произнес: «СП - это я, знаю, что многие из вас меня так называют, а наш первый простейший спутник - это ПС! Прошу не путать». Итогом совещания было решение об отправке ракеты, спутника и испытательной бригады на полигон.

И вот наступил исторический день: 4 октября 1957 г. в 22 часа 28 минут по московскому времени с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель «Р-7» с первым в мире искусственным спутником Земли. Спутник имел форму шара диаметром 58 см и весом 83,6 кг. Его радиосигналы «бип-бип» сразу же услышали в различных точках Земли. Это был выдающийся успех, но, по воспоминаниям очевидцев, даже участники пуска не предполагали, какой гигантский резонанс он получит в мире. Уже на следующий день о Спутнике говорила и писала вся мировая пресса. В октябрьском номере французского журнала « Paris Match» говорилось: «Русские только что достигли того, что американцы столь часто и преждевременно описывали: запустили первый искусственный спутник Земли. Это было чудо... Рухнула догма о техническом превосходстве Соединенных Штатов». Первый американский спутник был запущен четыре месяца спустя и весил всего 8,3 кг. Он умещался на ладони, и американская пресса пренебрежительно окрестила его «апельсином». Американцы не могли не испытывать разочарования и раздражения.

Запуск Спутника имел огромное значение - не только научное, но и политическое. Он продемонстрировал миру научно-техническую мощь нашей страны и, безусловно, способствовал невиданному росту ее авторитета. Я в этом убедилась сама, когда летом 1958 г. возвращалась домой из туристической поездки по Польше. В одном вагоне с нашей студенческой группой оказались украинские беженцы, уехавшие перед началом Второй мировой войны на заработки в Канаду. Они рассказали нам, что много лет пытались вернуться на Родину, но тщетно - с ними даже разговаривать не хотели, и только запуск Советским Союзом Спутника изменил отношение к нашей стране и помог решить их проблему. Когда поезд остановился на границе, эти люди плакали и целовали родную землю.

В память о запуске Первого спутника вблизи стартовой площадки космодрома была установлена стела с макетом спутника и словами: «Здесь гением Советского человека начался дерзновенный штурм космоса. 4 октября 1957 г.». А.С. Кириллов, тогда подполковник, а затем генерал, показывал мне записку отца: «Анатолий Семенович! Решением Международной Астронавтической Федерации началом Космической эры принято считать 4 октября 1957 года. Не так уж плохо!» Первый спутник находился на орбите в течение трех месяцев, совершив 1440 оборотов вокруг Земли.

Когда велись работы по созданию первой межконтинентальной ракеты и готовился запуск Первого спутника, очень многие не верили, что спутники принесут практическую пользу людям. Однако время показало, сколь значительно способствует космонавтика прогрессу жизни на Земле. Конструктор РКТ М.В. Мельников вспоминал, как в конце 1957 г. руководство ОКБ-1 было приглашено на совещание по атомным ракетным двигателям в Институт атомной энергии. И. В. Курчатов встретил моего отца у дверей здания, провел в зал, поставил за кафедру и три раза низко поклонился ему. А потом сказал: «Спасибо Вам, Сергей Павлович, за то, что Вы прославили нашу Советскую Родину!» А ведь он был человек суровый, редко кого-либо хвалил. Зал взорвался аплодисментами. Отец выглядел смущенным и даже растерянным. Но потом пришел в себя и сказал: «Служу нашей Родине!»

После запуска Спутника всем участникам работы предоставили отпуск. Но уже 10 октября по личной просьбе Н.С Хрущева было принято решение о срочной подготовке запуска Второго спутника, приуроченного к 40-летию Октября. Пуск его произвели 3 ноября 1957 г. Этот спутник отличался от Первого не только своим весом - 508,3 кг, но и тем, что в нем впервые было выведено на орбиту живое существо - собака Лайка. Целью запуска являлось проведение медико-биологических исследований по воздействию невесомости и других факторов космического полета на живой организм. Второй спутник совершил 2570 оборотов вокруг Земли и находился в космосе около пяти месяцев.

После запуска Второго спутника отец наконец-то смог отдохнуть и с 25 ноября по 24 декабря 1957г. находился в Кисловодском санатории

Совет Главных конструкторов после запуска Второго искусственного спутника Земли.

Слева направо: М.С Рязанский, Н.А. Пилюгин, С.П. Королев, В.П. Глушко, В.П. Бармин, В.И. Кузнецов.

Крайний слева А.Ф. Богомолов.

Байконур, 3 ноября 1957 г.

«Красные камни». Уже тогда его беспокоило сердце и в диагнозе звучало: «Аритмия, переутомление». Будучи в Кисловодске, отец решил поклониться могиле Ф.А. Цандера, но найти ее на городском кладбище не смог. Присланные им позднее из Москвы сотрудники во главе с Л.К. Корнеевым после долгих поисков могилу нашли. 22 июня 1958 г. отец обратился с письмом к Д.Ф. Устинову с просьбой об увековечении памяти Ф.А. Цандера:

«В 1933 г. в г. Кисловодске, находясь на отдыхе, умер от сыпного тифа выдающийся советский инженер и ученый Фридрих Артурович Цандер. Ф.А. Цандер является ближайшим последователем К.Э. Циолковского в области ракетной техники. За немногими исключениями, в тот период все советские ракетчики учились у Ф.А. Цандера. Им написан ряд работ, сохранивших свою актуальность и до настоящего времени. Один из первых в СССР реактивных двигателей был создан по проекту и под руководством Ф.А. Цандера. Он похоронен в г. Кисловодске, где удалось разыскать его могилу, находящуюся в запущенном состоянии.

Просим Вас поддержать нашу просьбу о приведении в порядок могилы Ф.А. Цандера и о постановке на его могиле надгробия. Просим разрешить нам израсходовать для этой цели 60-80 тыс. р.».

Разрешение было получено, и в 1959 г. на могиле Ф.А. Цандера был установлен памятник с его бюстом и макетом ракеты «ГИРД-Х». Отец не смог приехать на его открытие, но прислал на имя инженера Л.К. Корнеева, которого он командировал туда, приветственную телеграмму. В дальнейшем в Кисловодске был открыт Музей истории космонавтики им. Ф.А. Цандера. 4 ноября 2005 г. Ф.А. Цандеру был открыт памятник на Большом кладбище в Риге. Земля с его могилы в Кисловодске была захоронена в капсуле перед памятником. Ученые нашей страны чтут память этого человека - выдающегося исследователя и инженера, предложившего оригинальные решения важных

Н.А. Пилюгин и С.П. Королев.

Кисловодск, санаторий «Красные камни»,

декабрь 1957 г. Фотография Н.И. Королевой

С.П. Королев.

Кисловодск, декабрь 1957 г.

Фотография Н.А. Пилюгина

Памятник на могиле Ф.А. Цандера. Кисловодск, 1959 г.

проблем ракетно-космической техники. Отец помнил его до конца своих дней. Давая 24 июня 1965 г. положительную рецензию на рукопись Д.Я. Зильмановича «Пионер советского ракетостроения Ф.А. Цандер», он охарактеризовал его «как исследователя и выдающегося научного деятеля в области отечественного ракетостроения и космонавтики».

10 декабря 1957 г. газета «Правда» опубликовала под псевдонимом «профессор К. Сергеев» статью отца «Исследование космического пространства». В ней сказано: «9 декабря первый советский искусственный спутник совершил свой тысячный оборот вокруг Земли, пройдя путь в 43,2 миллиона километров. За это же время второй спутник совершил 511 оборотов, пролетев свыше двадцати миллионов километров. Впервые в истории человечества летательные аппараты, созданные и запущенные человеком, совершили столь длительные полеты». В конце статьи, в разделе «Заглядывая в будущее» отец представил свои планы, проекты, мечты, в осуществлении которых был уверен: «Наступит и то время, когда космический корабль с людьми покинет Землю и направится в путешествие на далекие планеты и далекие миры. Сегодня многое из сказанного кажется лишь увлекательной фантазией, но на самом деле это не совсем так. Надежный мост с Земли в космос уже перекинут запуском советских искусственных спутников, и дорога к звездам открыта!

Нет сомнений, что далее последуют поиски новых, более совершенных спутников, космических ракет, будут созданы автоматические космические станции, обитаемые межпланетные станции и, наконец, достигнуты другие планеты».

Огромная работа по созданию и запуску первых в мире искусственных спутников Земли получила высокую оценку руководства страны. 18 декабря 1957 г. коллектив ОКБ-1 был награжден вторым орденом Ленина, около 500 работников предприятия получили ордена и медали, пяти сотрудникам присвоено звание Героя Социалистического Труда, одиннадцати, в том числе отцу, присуждена Ленинская премия. 14 февраля 1958 г. Президиум Академии наук СССР наградил отца Золотой медалью имени К.Э. Циолковского № 1, признав тем самым его ведущую роль в открытии космической эры человечества. Этой наградой отец всегда очень гордился.

30 декабря 1957 г. отец направил письмо заместителю главного редактора газеты «Правда» П.И. Капырину с оценкой его очерка «Обгоняя мечту...», в котором под именем Николая Сергеевича представлен его собственный образ,

Телеграмма С.П. Королева Л.К. Корнееву в день открытия памятника Ф.А. Цандеру

в Кисловодске. Крым, 1959 г.

Памятник Ф.А. Цандеру, его сестре Маргарет и племяннику Йохену.

Рига, 2005 г.

и приложил к письму свою страничку с описанием картины испытания реактивного двигателя.,

«30.12.57.

Пафнутий Иванович!

Ваш черновичок прочитал с интересом - написано и читается легко, интересно. Я взял на себя смелость и немного почеркал один из Ваших текстов. Прошу Вас принять это лишь как увлечение Вашим рассказом и использовать только то, что Вы сами найдете интересным и нужным. Мне кажется, что в Вашем очерке надо бы упор сделать не на одного Николая Сергеевича, а показать еще людей вокруг, больше людей. Это будет и ближе к истине, и лучше! Концовка Вашего очерка, как мне кажется, должна быть какая-то иная, но не такая, как у Вас (лучше без золотого памятника!). И, наконец, прилагаю

Свидетельство о присуждении С.П. Королеву Золотой медали имени К.Э. Циолковского (№ 1). 1958 г.

маленькую страничку, нечто вроде дополнения, которое по Вашему желанию м.б. использовано там, где это лучше по тексту. В заключение хочу сказать, как приятно, что Вы, тов. Азизян (А.К. Азизян - зав. отделом науки и техники редакции газеты «Правда». - Н.К.) и, видимо, все правдисты так тепло относитесь к нашим делам.

Крепко жму руку. С. Королев.

Что-то вроде дополнения:

...Мы около испытательного стенда. За прозрачной, но очень прочной стеной бушует могучее пламя работающего двигателя. Развивая мощность, соизмеримую разве что с мощными гидроэнергетическими узлами, реактивный двигатель повинуется задаваемому для него закону управления и запускается простым нажимом одной кнопки. Но зато на огромном и сложном контрольном пульте фиксируются и наглядно видны все стадии запуска

Письмо С.П. Королева П.И. Капырину.

Москва, 30 декабря 1957 г.

С.П. Королев на закладке Дворца культуры в Калининграде. 1958 г.

и выхода на полный режим тяги, температуры, давления и многие десятки других данных. Впечатление такое, словно десятки невидимых нервов протянулись от пламени сюда к пульту и отражают в каждое мгновенье жизнь двигателя, работу которого мы, затаив дыхание, наблюдаем через прозрачное защитное окно испытательной рубки...».

После запуска Первого в мире искусственного спутника Земли отец добился отдельного постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР о выделении средств и ресурсов, позволяющих расширить город Калининград, построить дворец культуры, стадион, плавательный бассейн, музыкальную школу, больницу, детские сады, магазины, расширить городской парк.

Строительство Дворца культуры имени М.И. Калинина началось в 1958 г. Старый клуб, зал которого был рассчитан на 600 человек, не вмещал всех желающих смотреть фильмы или выступления артистов - город рос на глазах. Строительству этого объекта отец придавал чрезвычайно важное значение и сам заложил первый камень в его основание. Торжественное открытие Дворца состоялось в 1963 г. С.П. Королев и Ю.А. Гагарин перерезали ленточку и первыми вошли в по-настоящему дворцовое здание. В дальнейшем отец постоянно интересовался планами работы Дворца, посещал художественные выставки, с удовольствием присутствовал на выступлениях самодеятельных коллективов. Он любил город, в котором работал, до последних своих дней не оставлял без внимания проблемы его развития. В праздничные дни отца всегда приглашали на трибуны Красной площади, но он предпочитал пройти на демонстрации в Калининграде во главе колонны своего коллектива, а затем, взойдя на городскую трибуну, смотреть, как идут мимо знакомые ему рабочие, инженеры, конструкторы. Потом подходил к соратникам, здоровался с друзьями, смеялся и пел вместе с ними любимые песни. Здесь он был своим среди своих. Ему принадлежит высказывание, что «Город Калининград имеет все основания стать одним из лучших в Подмосковье. Я лично заинтересован, чтобы людям хотелось в нем жить и работать. Это и стабильность кадров, и производительность труда, это и просто улыбка».

15 мая 1958 г. ушел в космос Третий искусственный спутник Земли. Он весил 1327 кг и представлял собой первую в мире автоматическую научную лабораторию в космосе. С помощью установленных на нем приборов и аппаратуры осуществлялась широкая программа исследований околоземного космического пространства. Полет Третьего спутника продолжался в течение почти двух лет, до 6 апреля 1960 г.

20 июня 1958 г. состоялось общее собрание Академии наук СССР, на котором отец был избран действительным членом (академиком) Отделения технических наук по специальности «механика». Еще через два года, 10 июня 1960 г., его избрали членом Президиума Академии, чем он очень гордился. Надо сказать, что многие годы отец тесно сотрудничал с Академией наук, а с академиком М.В. Келдышем - «главным теоретиком космонавтики» (Так он именовался - без фамилии - в советской печати тех лет. - Н.К.) (с 1961 г. президентом АН СССР) его связывали не только деловые, но и дружеские отношения. Они вместе бывали на космодроме, разрабатывали программы научных исследований, выступали с инициативами в правительстве, проводили совещания. Годы совместной работы сблизили их. Каждый видел в другом не только соратника по общему делу, но и человека высокой интеллектуальной и духовной культуры.

В июне 1958 г. я с отличием окончила Первый московский медицинский институт и была направлена в двухгодичную клиническую ординатуру по

С.П. Королев на ноябрьской демонстрации. Калининград, 1950-е годы

На первомайской демонстрации в Калининграде.

В центре К.А. Обухов и С.П Королев.1964 г.

С.П. Королев и Н.А. Пилюгин. 18 мая 1958 г.

Удостоверение академика АН СССР С.П. Королева

С.П. Королев и М.В. Келдыш. 1960-е годы

хирургии в Институте хирургии имени А.В. Вишневского. Проходила я ее на базе больницы МПС им. Н.А. Семашко, расположенной у платформы «Шестой километр» Ярославского направления железной дороги. Там я прошла хорошую школу хирургии, которая стала основой моей дальнейшей врачебной деятельности. Поздравляя меня с окончанием института, отец сказал, что всегда старался сам быть целеустремленным и рад, что я унаследовала от него эту черту. Я, в свою очередь, поздравила его с получением высшего научного звания, сказав, что горжусь тем, что я теперь «дочь академика».

В те месяцы все мысли отца были устремлены к достижению Луны и полету в космос человека. К этому он шел долгие годы, по крупицам накапливая знания и опыт. Теперь он чувствовал, что как никогда близок к цели. Им была составлена программа исследования Луны, в которой говорилось, в частности, что «первые исследования Луны и межпланетного пространства на расстояниях от Земли, достигающих 200-500 тыс. км, создадут также необходимые предпосылки для проникновения в межпланетное пространство, на Луну и планеты человека».

В сентябре того же 1958 г. отец направил в Академию наук письмо, в котором обосновал реальность космического полета человека. «Работы, проведенные в ОКБ-1 и смежных организациях, - писал он, - показали, что в настоящее время имеются технические предпосылки, позволяющие приступить к конкретной разработке спутника Земли, несущего на борту человека. Для этой цели можно использовать трехступенчатую ракету-носитель, позволяющую вывести на орбиту спутника Земли аппарат весом 4500-5000 кг. Это означает, что на таком спутнике можно будет разместить не только оборудование для обеспечения условий существования человека при выведении его на орбиту, при полете на орбите и для возвращения его

Наталия Королева в год окончания Первого московского медицинского института

им. И.М. Сеченова. 1958 г.

Письмо С.П. Королева дочери в санаторий.

Москва, 20 декабря 1958 г.

Две из тысячной партии бутылок шампанского,

проигранной в пари французским виноделом Анри Мэром. 1959 г.

на Землю, но и научную аппаратуру». Это предложение было поддержано на совещании главных конструкторов в ноябре 1958 г. К тому времени трехступенчатая ракета, созданная на базе носителя «Р-7», находилась в стадии отработки.

Осенью 1958 г. я неожиданно заболела туберкулезом легких. Моя мама была в отчаянии. Помню, она никак не могла смириться с тем, что это произошло не в те годы, когда после ареста отца мы очень нуждались и жили плохо, и тогда случившееся было бы как-то объяснимо, а именно сейчас, при хороших условиях жизни и полноценном питании. Кстати, она, врач, всегда опасалась возможности возникновения у меня этой болезни, вероятно, потому, что мой дед, Павел Яковлевич Королев, и его отец умерли от туберкулеза. Врачи настаивали на отправке меня в противотуберкулезный санаторий. Пока мы думали куда, бабушка Мария Николаевна сообщила о случившемся отцу. Он прореагировал немедленно. Уже на следующий день я приехала к нему домой на площадь Коммуны, где он жил с 1957 г., и мы вместе поехали в Кремлевскую поликлинику, где мне предоставили путевку в подмосковный санаторий им. А.И. Герцена, недалеко от Кубинки. Там я лечилась два с половиной месяца. По причине своей занятости отец не смог меня там навестить. Письмо от него привезла мне Нина Ивановна.

«20 декабря 1958 г.

Милая Наташенька!

Поздравляю тебя с наступающим Новым годом. Желаю прежде всего здоровья, успехов в работе и жизни.

Очень, очень жалею, что не смог тебя повидать, но сегодня, несколько раньше, чем я ожидал, мне приходится уезжать. Крепко тебя обнимаю и целую. Твой папа.

P.S. Когда выберешься из санатория, позвони Нине Ивановне, а она передаст мне, как ты себя будешь чувствовать».

1959 год ознаменован в жизни отца серией лунных экспедиций. 2 января была запущена автоматическая лунная станция «Луна-1», вошедшая в историю космонавтики под названием «Мечта», впервые выполнившая исследование окололунного пространства и ставшая первой искусственной планетой нашей Солнечной системы. 4 сентября «Луна-2» впервые в истории достигла поверхности Луны и доставила на нее вымпел СССР. 4 октября «Луна-3» впервые сфотографировала обратную сторону Луны. С последним событием связана интересная и в определенной степени комичная история. В 1957 г.,

После получения первых снимков обратной стороны Луны.

Слева направо: Н.С. Лидоренко, И.И. Пиковский, М.В. Келдыш, А.В. Белоусов,

С.П. Королев, Е.Я. Богуславский, М.С Рязанский. Крым, Симеиз,

гора Кошка, октябрь 1959 г.

С.П. Королев в гостях v М.В. Курчатова.

Москва, июль 1959 г.

после запуска Первого искусственного спутника Земли, французский винодел Анри Мэр заключил с нашим консулом пари на 1000 бутылок шампанского о том, что спутники, возможно, и будут летать, но никому никогда не удастся взглянуть на обратную сторону Луны. И когда фотографии, сделанные «Луной-3», появились в газетах всего мира, винодел признал себя побежденным и задался вопросом: куда прислать проигранное им шампанское. Ему назвали адрес Академии наук, и под Новый 1960 год 1000 бутылок французского шампанского прибыли в Советский Союз. Их раздали участникам работы, в том числе и моему отцу. А когда через 20 лет Юрий Марков (Ю.М. Зарецкий) обнародовал эту историю в газете «Комсомольская правда», я решила найти необычную бутылку для домашнего музея отца. Это было непросто, так как шампанское давным-давно выпили и бутылки выбросили. И все же я смогла обнаружить две такие бутылки, притом разные (оказалось, что было две партии по пятьсот штук), у Б.Е. Чертока и у бывшего секретаря отца А.А. Злотниковой, которые получили их из его рук 31 декабря 1959 г. Впоследствии удалось найти самого винодела, и мои сыновья со своими дочерьми, моими внучками, даже побывали у него в гостях во Франции. А 16 января 2005 г. нас посетила дочь Анри Мэра - Мари-Кристин Тар-би-Мэр, продолжающая дело отца. Она сказала, что благодарна «этой чудной истории, которая нас объединила».

Атлас первых фотографий обратной стороны Луны отец подарил многим своим сподвижникам, и в их числе И.В. Курчатову, с которым у него сложились хорошие деловые и дружеские взаимоотношения. На титульном листе он написал: «Дорогому Игорю Васильевичу Курчатову на память о незабываемых днях Первых космических рейсов. С Королев. 6 января 1960 г.»

С.П. Королев, И.В. Курчатов, М.В. Келдыш, В.П. Мишин. Москва, июль 1959 г.

С.П. Королев и И.В. Курчатов в Кремле. 1959 г.

«Космические рейсы» к Луне планировалось продолжить и, конечно, совершить посадку на ее поверхность. Но никто не знал, какова плотность грунта этой поверхности, что там - твердое основание или толстый слой пыли и что должны предложить проектанты для перемещения по ней - колеса, гусеницы или нечто другое. На одном из совещаний, обсуждавших этот вопрос, начальник отдела проектирования космических станций И.С. Прудников стал настаивать на точной информации о плотности грунта Луны. Тогда отец на листе бумаги написал: «Справка. Посадку ЛК (лунного корабля. -Н.К.) следует рассчитывать на достаточно твердый грунт типа пемзы. 28/Х 64». Поставил внизу свою подпись и передал листок проектанту с вопросом: «Теперь вы удовлетворены?» — «Вот это другое дело!» - последовал ответ.

Жизнь подтвердила правильность предсказания отца. 3 февраля 1966 г., через 20 дней после его кончины, автоматическая станция «Луна-9» впервые в истории осуществила мягкую посадку на Луну, а на следующий день передала первые панорамы поверхности Луны, которые подтвердили, что она действительно твердая и не покрыта толстым слоем пыли. В день мягкой посадки «Луны-9» академик А.А. Благонравов сказал, что замечательный космический аппарат, созданный под непосредственным руководством Сергея Павловича Королева, стал как бы вечным памятником ему на Луне.

Занимаясь решением серьезных конструкторских задач, отец не оставлял мыслей о необходимости популяризации достижений космонавтики. В январе 1959 г. он обратился в ЦК КПСС с предложением установить на ВДНХ ряд космических экспонатов. Разрешение было получено, и в июне 1959 г. отца утвердили консультантом павильона «Космос» АН СССР, который вскоре начал функционировать и стал едва ли не главным центром притяжения всей выставки.

После запуска Первого искусственного спутника Земли Советское правительство решило подарить членам Совета главных конструкторов дачи под Москвой на Рублево-Успенском шоссе. Отец от дачи отказался, так как выбранное место находилось далеко от Калининграда, и его путь на работу и обратно был бы недопустимо долгим (кольцевой автодороги вокруг Москвы тогда еще не существовало). А расточительства времени он позволить себе не мог. Тогда предложили построить для него дом вблизи ВДНХ. Вот на это отец согласился, так как отсюда до работы было даже ближе, чем от площади Коммуны. Вскоре по проекту архитектора Р.И. Семерджиева на просторном участке с учетом пожеланий будущего хозяина построили двухэтажный дом. В ноябре 1959 г. отец и Нина Ивановна переехали туда.

В доме было шесть комнат, веранда, балкон и цокольное помещение. Входная дверь вела в холл, где находился небольшой гардероб. В 1964 г. в холле установили бронзовую скульптуру работы Г.М. Постникова «К звездам», подаренную отцу первыми космонавтами с их автографами, — юноша, запускающий ракету. Из холла можно было пройти в гостиную с камином, облицованным розовым итальянским мрамором, перед которым стоял круглый журнальный столик, рядом с ним диван и два мягких кресла. А еще в гостиной разместились пианино, торшер, магнитофон «Дн iпро», телевизор «Рубин 202», проигрыватель и кинопроектор «Украина». На стенах висели три картины. Две из них - «Пейзаж с коровами» и «Морской пейзаж» - работы неизвестных русских художников конца XIX в. отец купил в антикварном магазине в Ленинграде. Иногда он говорил, что «идет отдыхать в лес», имея в виду картину с лесным пейзажем и едва видимыми среди деревьев коровами, и садился читать в одно из двух стоящих под ней мягких кресел. Третью картину - «Пейзаж с мостиком» работы художника А.А. Киселева отец и Нина Ивановна приобрели в Москве. Украшением гостиной был просторный эркер, в котором нашли место раскидистая пальма и жардиньерки с цветами.

Раздвижные стеклянные двери отделяли гостиную от столовой с большим обеденным столом и двумя сервантами с посудой, над которыми висели две картины: «Ранняя весна» Р.А. Берггольца и «Вечерний пейзаж на реке» работы неизвестного русского художника XIX в. В углу столовой стоял радиоприемник «Телефункен» с проигрывателем, привезенный отцом из Германии. Столовая тоже заканчивалась эркером с пальмой и жардиньерками с цветами. Она имела выход на закрытую веранду, где стоял еще один обеденный стол. Иногда этот стол переносили на открытую часть веранды и использовали для игры в пинг-понг. Кроме холла, гостиной и столовой, на первом этаже располагались небольшая кухня, комната домашней работницы и ванная комната с туалетом.

Деревянная лестница вела на второй этаж. По словам Нины Ивановны, отец любил присаживаться на предпоследней ступеньке ее второго марша и

Титульный лист атласа первых фотографий обратной стороны Луны

с надписью С.П. Королева И.В. Курчатову. 6 января 1960 г.

задумчиво смотреть в окно, выходившее в сторону ВДНХ. Эту ступеньку он называл «раздумной».

В холле второго этажа висела карта «Формаций рельефа Луны» и размещалась библиотека, содержавшая более двух тысяч томов художественной и политической литературы. У стены стоял небольшой стол для свежей корреспонденции, над ним портреты К.Э. Циолковского, И.В. Курчатова и С И. Вавилова, который в 30-е годы, будучи председателем Комиссии АН СССР по изучению стратосферы, поддержал работы отца. На книжном шкафу находилась модель «РП-318-1» - ракетоплана, сконструированного отцом в РНИИ.

Из холла дверь вела в кабинет отца, центральное место в котором занимал

Записка С.П. Королева об условиях посадки космического аппарата на поверхность Луны.

28 октября 1964 г.

массивный письменный стол-бюро со множеством ящиков и надвижной гофрированной деревянной крышкой. Этот стол работы немецких мастеров конца XIX в. отец купил в комиссионном магазине. Над столом фотокопия картины А.А. Рылова «Тяжелый путь» - В.И. Ленин уходит в декабре 1907 г. в эмиграцию по льду Финского залива. Репродукцию этой картины отец увидел в кабинете директора киностудии «Центрнаучфильм» на Лесной улице и попросил сделать для него копию. Сзади стола, на полке небольшая бронзовая скульптура Ленина и фотография 24-летней Нины Ивановны, перед столом два массивных черных кожаных кресла и диван. Одну из стен кабинета занимал книжный шкаф с почти двумя тысячами томов научно-технической литературы, среди которых труды К.Э. Циолковского, Н.Е. Жуковского, Ф.А. Цандера. В углу кабинета — еще один рабочий стол, за которым отец обычно составлял план работы на неделю. Над этим столом фотография Ф.А. Цандера и карандашный портрет молодого К.Э. Циолковского с его знаменитыми словами: «Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство».

За стеклянными дверцами стоящего у стены высокого шкафа - несколько моделей: ракеты «09», сбереженной мамой под видом моей детской игрушки во время конфискации имущества после ареста отца в 1938 г., Первого и Третьего искусственных спутников Земли и первых автоматических лунных станций - «Луна-2» и «Луна-3», а также вымпелы, доставленные на Луну и посланные на Венеру. На шкафу - два глобуса Луны и один Земли. На последнем дарственная надпись В.П. Глушко: «Шлю тебе этот шарик, Сергей, с глубокой надеждой, что нам с тобой доведется своими глазами увидеть живую Землю такой же величины. 25.4.52».

На одной из стен кабинета висела грифельная доска, а над ней небольшая картина - подарок члена-корреспондента АН СССР П.А. Агаджанова, изображавшая пуск ракеты с подводной лодки в 1958 г., на других стенах любимые фотографии отца: так называемая «Три К» - Королев, Курчатов, Келдыш, сделанная у дома Курчатова в июле 1959 г., планеристы на берегу Черного моря во время состязаний 1927 г. в Коктебеле, группа ракетчиков на космодроме Байконур после запуска Второго искусственного спутника Земли и снимок Третьего искусственного спутника - первой научной лаборатории в космосе. В эркере - традиционные пальма и жардиньерки с цветами, на полу - гантели отца.

Автоматическая станция «Луна-9», впервые в истории совершившая мягкую посадку на Луну 3 февраля 1966 г.

Дом С.П. Королева в Останкино. Москва, 1960 г.

Домашний кабинет С.П. Королева. Москва. Останкино. 1960-е годы

Любимая скамейка С.П. Королева во дворе дома в Останкино.

Москва, 1960-е годы

Кроме кабинета и библиотеки, на втором этаже разместились спальня с балконом, гардеробная и ванная комната.

Перед входом в дом - большая клумба с кустами роз, а в окружающем дом саду росли плодовые деревья, туи и лиственницы. Под старым дубом, к стволу которого отец сам прибил найденную им где-то подкову, установили скамью, на которой он, бывало, сидел в минуты отдыха. Иногда, в жаркие дни, уходил отдыхать в беседку. Небольшой участок сада с грядками овощей огородили штакетником, предохранявшим от проникновения туда добермана-пинчера Джоя, жившего в доме, и потому он назывался «антиджой». Отец любил свой дом, но, к сожалению, прожить ему там довелось всего шесть с небольшим лет.

В 1959 г. у отца появилась еще одна, радостная, волнующая и долгожданная забота - в частях реактивной истребительной авиации начался отбор кандидатов в космонавты. Все летчики, изъявившие желание «осваивать новую технику», проходили строгую медицинскую и, конечно, не только медицинскую проверку. К осени того года первый отряд космонавтов из двадцати летчиков был сформирован. Начальником его стал специалист по авиационной медицине Евгений Анатольевич Карпов. По его воспоминаниям, отец обращал особое внимание на главные качества, которыми, с его точки зрения, должны обладать будущие космонавты: безупречное здоровье при высокой психической устойчивости и общей выносливости, хорошая профессиональная подготовка, воля, трудолюбие, любознательность, активное стремление к освоению полетов на принципиально новых - ракетных летательных аппаратах. Он говорил: «Для такого дела лучше всего подготовлены летчики и в первую очередь - летчики реактивной истребительной авиации. Летчик-истребитель - это и есть требуемый универсал. Он летает в стратосфере на одноместном скоростном самолете. Он и пилот, и штурман, и связист, и бортинженер». С 16 марта 1960 г. отряд приступил к выполнению специальной программы тренировок. Летом 1960 г. в Подмосковье на территории будущего Звездного городка началось развертывание уникальной учебно-тренировочной базы - Центра подготовки космонавтов (ЦПК). С первого знакомства между Главным конструктором и космонавтами установился тесный контакт. Отец часто бывал в отряде, во время экзаменов лично проверял готовность космонавтов к предстоящей необычной работе, заботился об устройстве быта своих «орёликов» и их семей.

В июне 1960 г. отец побывал в созданном годом раньше в закрытом городе Красноярск-26 конструкторском бюро во главе с его учеником, будущим академиком М.Ф. Решетневым. В дальнейшем красноярское НПО прикладной механики выросло в мощную организацию по разработке спутников связи, телевидения, навигации, геодезии. Летом того же года в Крыму состоялась встреча отца с Н.С. Хрущевым.

19 августа 1960 г. был успешно запущен Второй космический корабль-спутник, на борту которого в специальном контейнере находились собаки Белка и Стрелка. На следующий день они приземлились, совершив 18 витков вокруг Земли. Впервые в истории человечества живые существа, совершив космический полет, благополучно возвратились на Землю.

10 ноября 1960 г. в газете «Правда» под псевдонимом «проф. К. Сергеев» была опубликована статья отца «Творчество, воодушевленное Октябрем», в которой особый акцент сделан на будущих пилотируемых космических полетах. В статье, в частности, рассказано об успешном запуске в космос 19 августа 1960 г. собак Белки и Стрелки, спустя сутки впервые возвращенных с орбиты на Землю. «Но одной из самых главных задач, - подчеркнул автор, -является осуществление полета человека в космос с исследовательскими целями». Примерно то же самое он сказал нам с бабушкой. На вопрос - когда? ответил: «Теперь скоро. В будущем году».

И вот наступил тот знаменательный год. В январе 1961 г. я вышла замуж за Вадима Худякова, тогда студента Московского энергетического института. Отец не присутствовал на свадьбе - все его дни были перегружены до предела, но тепло поздравил меня. Шла напряженная подготовка к первому космическому полету человека. Для обоснования возможности такого полета 31 раз были проведены вертикальные пуски ракет с животными на высоту от 110 до 450 км. В 1960-1961 гг. выполнена серия биологических экспериментов с животными, находившимися на борту космических кораблей, последние перед гагаринским полетом - 9 и 25 марта 1961 г. Так, 9 марта был произведен запуск космического корабля «Восток» с собакой

М.Ф. Решетнев и С.П. Королев. Красноярск, июнь 1960 г.

С.П. Королев

на берегу озера Байкал.

Июнь 1960 г.

Рисунок Сергея Павловича Королева, подаренный им

начальнику первого отдела космодрома Байконур Н.Н. Васильевой

17 августа 1960 г. за два дня до успешного запуска Второго космического

корабля-спутника с собаками Белкой и Стрелкой

и за восемь месяцев до первого в мире полета в космос человека

Чернушкой и манекеном человека, которого в шутку назвали «Иваном Ивановичем». Программа полета завершилась успешно: собака приземлилась в спускаемом аппарате, а манекен катапультировался. Успешно прошел 25 марта и полет собаки Звездочки с манекеном. В результате этих экспериментов были получены научные данные, укрепившие отца и других специалистов в мысли, что сам по себе полет на ракетных летательных аппаратах не сопряжен с каким-либо вредным воздействием на живые организмы. Утром 10 апреля на берегу Сыр-Дарьи в беседке, которая с тех пор называется «гагаринской», произошла встреча членов Государственной комиссии с отрядом космонавтов, на которой первым летчиком-космонавтом СССР был утвержден Ю.А. Гагарин. Теперь на этом месте установлена памятная доска.

Первый полет был осуществлен 12 апреля 1961 г. Юрием Алексеевичем Гагариным. Перед полетом космонавт крепко спал, отец же провел почти бессонную ночь. Руководил пуском Главный конструктор, а подполковник А.С. Кириллов стоял в бункере у перископа и назывался «стреляющим». Позднее А. С. Кириллов подарил мне копию своей «Карточки стреляющего», в которой посекундно обозначены заключительные этапы готовности исторического полета. Сохранилась стартовая нарукавная повязка отца, что была на нем в тот день, с его автографом. Широко известны кинокадры, на которых сидящий за столом отец передает в микрофон информацию и команды Гагарину, но не все знают, что они были сняты потом, после пуска. Более того, отец снят не в

Н.С. Хрущев и С.П. Королев. Кадр из документальной киносъемки.

Крым, лето 1960 г.

Встреча членов Государственной комиссии с отрядом космонавтов в беседке на берегу

Сыр-Дарьи. Слева направо: Е.А. Карпов, В.Ф. Быковский, Г.С. Титов, К.М. Руднев,

Ф.А. Агальцов, С.П. Королев, Г.Г. Нелюбов. Справа стоит Ю.А. Гагарин. 10 апреля 1961 г.

После встречи членов Государственной комиссии с отрядом космонавтов.

Слева направо: П.Р. Попович, С.П. Королев, Ю.А. Гагарин, К.С. Москаленко, В.Ф. Быковский.

Байконур, 10 апреля 1961 г.

бункере, а в своем рабочем кабинете в Калининграде, но говорит он именно те слова, которые произносил на космодроме. И у перископа на кинопленке стоит не А. С. Кириллов, а Л.А. Воскресенский. Естественно, что яркий свет и треск кинокамер во время старта были недопустимы, сохранить же важное событие для истории представлялось необходимым.

В течение 108 минут космический корабль «Восток» весом 4725 кг пролетел свыше 40 тысяч километров вокруг земного шара со скоростью 28 тыс. км/час на высоте 240-327 км и приземлился в Саратовской области, недалеко от берега Волги.

Можно представить, что испытал отец за эти 108 минут! Ведь он впервые в истории отправил в космос человека, который доверил ему свою жизнь. Неудача могла вызвать неблагоприятное отношение общественности к космическим полетам вообще и затормозить дело. А этого допустить было нельзя. Но когда Гагарин успешно приземлился, ощущение счастья переполнило всех. Осуществилась главная мечта отца. Он увидел результат своего многолетнего труда. Ради одного этого события стоило жить! Конечно, было обидно, что не он находился в кабине космического корабля, не он его испытывал. Вернувшись в Москву, отец как-то с грустью сказал: «Это я должен был лететь. Но годы уже не те, да и не пустили бы меня». Это сожаление не покидало его и в дальнейшем. Бывший заместитель председателя Военно-промышленной комиссии Г.Н. Пашков вспоминал: «Как-то, уже после полета Германа Степановича Титова, сидели мы в домике на космодроме - выдалась свободная минута перед началом заседания Государственной комиссии. И вот Сергей Павлович посмотрел на председателя, Константина Николаевича Руднева, на меня и сказал полувопросительно: «А что, братцы, не слетать ли и мне туда, а?»».

13 апреля состоялось совещание в Куйбышеве, где Ю.А. Гагарин сделал первый после полета доклад, а 14 апреля столица встречала первого космонавта.

Памятная доска у входа в «гагаринскую» беседку. Байконур, 3 июня 2005 г.

Фотография автора

Фотография Ю.А. Гагарина с его дарственной надписью С.П. Королеву.

12 апреля. 1961 г.

Ликованию москвичей не было границ, все, кто мог, вышли на улицы. Той весной я после окончания ординатуры работала хирургом в Боткинской больнице и вместе со своими коллегами тоже пошла на Красную площадь, где должен был состояться митинг в честь первого космонавта планеты. Кто-то из шедших рядом со мной произнес: «Интересно узнать, кто же этот Главный конструктор, который запустил Гагарина в космос?» Мне так хотелось ответить, что это - мой отец, но я не имела права - ведь он просил меня никому никогда не говорить, чем он занимается. Однако сердце мое было наполнено гордостью.

До Красной площади мы, конечно, не добрались - слишком много людей устремилось туда. Но оказалось, что и отцу не удалось туда попасть! Он

С.П. Королев дает

последние напутствия

Ю.А. Гагарину перед стартом.

В центре К.С. Москаленко.

Байконур, 12 апреля 1961 г.

Старт космического корабля «Восток». Байконур, 12 апреля 1961 г.

«Карточка стреляющего» А.С. Кириллова во время старта Ю.А. Гагарина.

12 апреля 1961 г.

Стартовая нарукавная повязка С. Королева с его автографом в день полета Ю.А. Гагарина.

12 апреля 1961 г.

С.П. Королев дает команды Ю.А. Гагарину. 1961 г.

С.П. Королев на первомайской демонстрации. Калининград, 1961 г.

Встреча Ю.А. Гагарина с коллективом ОКБ-1

(ныне РКК «Энергия» имени С.П. Королева) 15 апреля 1961 г.

Автограф Ю.А. Гагарина на обороте

вернулся в Москву из Куйбышева накануне, а утром 14 апреля вместе с Ниной Ивановной встречал Гагарина на Внуковском аэродроме. В колонне автомобилей, следовавших с аэродрома на митинг, их машина шла одной из последних. Неподалеку от Исторического музея они вышли из машины, поскольку дальше проехать было невозможно, и сразу попали в людской водоворот. Случайно встретившийся им Е.А. Карпов, опасаясь неприятных последствий, с трудом вывел их из плотной людской массы и отправил домой. В результате отцу и Нине Ивановне пришлось смотреть трансляцию митинга по телевизору.

Полет Гагарина стал выдающимся достижением цивилизации. Главы многих стран, в том числе США, Великобритании, Франции, прислали руководству нашей страны поздравления. Незадолго до этого полета группа американских ученых обратилась к президенту Кеннеди с просьбой о дополнительных ассигнованиях на космические исследования. В их письме были такие слова: «Трудно представить ужас и восхищение, которые охватят мир, если человек полетит в космос». Они оказались правы. Наши друзья радовались вместе с нами, а недруги приходили в неистовство от того, что первым в космосе оказался советский человек. Известный немецкий ученый-ракетчик Герман Оберт в письме к корреспонденту ТАСС А.П. Романову 28 октября 1974 г. написал так: «Я уже стар, и было время, когда я не надеялся, что буду жить в космическую эру. Но вот русский спутник стал вращаться вокруг Земли, а через несколько лет раздался русский голос в космосе. Имя Гагарина мне известно. Я видел в газетах и журналах его улыбающееся лицо. К сожалению, я не знаю фамилий других уважаемых мною людей, создавших сильные ракеты и первый космический корабль.

Если бы жил мой коллега Циолковский, Ваш знаменитый соотечественник, с которым я переписывался, то мы оба при встрече с величайшим конструктором воскликнули бы: «Браво! Браво! Вы претворили в действительность мечту, волновавшую много лет наши умы и для реализации которой мы приложили много сил».

Человечество благодарно этому человеку за то, что он осуществил».

22 сентября 1982 г., когда в Москве отмечалось 25-ления космической эры, Г. Оберт побывал в нашем домашнем музее и написал в книге отзывов: «Я восхищен работой Королева по освоению Космоса». Он подарил мне свою фотографию и книгу «Пути осуществления космических полетов» (1948) с дарственными надписями: «Наталии Королевой на память о посещении Вашего интересного дома» и «Домашнему музею Сергея Королева на добрую память».

Рассказывают - не знаю, насколько это достоверно, - что из-за обстановки строгой секретности отец дважды мог, но не получил Нобелевскую премию: в 1957 г. - за вывод на орбиту Первого искусственного спутника Земли и в 1961 г. - за полет Первого космонавта. На предложение Нобелевского комитета назвать фамилию Главного конструктора Н.С. Хрущев якобы ответил, что одного человека назвать нельзя, творцом новой техники у нас является весь народ. В СССР о роли отца в нашей космической программе знало

Фотография Германа Оберта и его книга «Пути осуществления космических полетов»

с дарственными надписями в день посещения домашнего музея С.П. Королева.

Москва, 22 сентября 1982 г.

только его близкое окружение. В прессе его называли «Главный конструктор», соратники и друзья - «СП». Отец никогда не жаловался, но где-то в душе его, я уверена, таилась обида. Академик Б.Е. Патон вспоминал, как однажды, встретившись с отцом в Президиуме Академии наук после возвращения из космоса очередных космонавтов, кинулся к нему с поздравлениями. На что отец с грустью сказал: «С чем Вы меня поздравляете? Мы - рудокопы, сидим под землей, нас никто не видит и не знает...» Не удивительно, что во время празднования одного из дней космонавтики, когда отец хотел пройти в первые ряды, дежурный молодой человек остановил его словами: «Товарищ, это места для тех, кто имеет непосредственное отношение к этому событию. А Вам нужно пройти назад».

Вечером 14 апреля в Большом Кремлевском дворце был устроен грандиозный правительственный прием, а на следующий день Гагарина чествовали в ОКБ-1 в Калининграде. Здесь уже все называлось своими именами, и космонавт благодарил конструкторов и всех работников предприятия за создание замечательного космического корабля. Моему отцу он подарил в тот день свою фотографию в скафандре с надписью: «Дорогому Сергею Павловичу - космическому отцу - в знак искреннего уважения и благодарности. Гагарин», а 12 августа 1961 г. - только что вышедшую книгу «Дорога в космос», которую подписал так: «Дорогому Сергею Павловичу Королеву в знак любви, уважения и преклонения. Гагарин». Одну фотографию с автографом Ю.А. Гагарина на обороте отец подарил Марии Николаевне.

С.П. Королев с «авангардной шестеркой» первого отряда космонавтов.

Слева направо: сидят - А.Г. Николаев, Ю.А. Гагарин, С.П. Королев, Е.А. Карпов, Н.К. Никитин;

стоят: П.Р. Попович, Г.Г. Нелюбов, Г.С Титов, В.Ф. Быковский.

Сочи, май 1961 г.

Ю.А. Гагарин, В.И. Гагарина, Н.И. Королева, С.П. Королев.

Сочи, май 1961 г.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1961 г. за заслуги в деле создания новой техники ОКБ-1 было награждено орденом Ленина, а отец - второй золотой медалью «Серп и молот». 19 ноября 1961 г. он получил памятную бронзовую медаль М.В. Ломоносова, учрежденную в ознаменование 250-летия со дня рождения ученого. А 22 ноября 1961 г. в Институте хирургии им. А.В. Вишневского отцу вручили именную памятную медаль с сопровождающими словами:

«Глубокоуважаемый и дорогой Сергей Павлович!

Не только в честь Вашей гениальности, проявленной Вами в самой передовой области современной науки - в космонавтике, но и в знак особой благодарности за помощь, которую Вы нам оказываете по внедрению техники в медицину и, в частности, в хирургию,

С.П. Королев и М.В. Келдыш на XXII съезде КПСС.

Москва, Кремль, октябрь 1961г.

Ученый Совет Института хирургии имени А.В. Вишневского АМН СССР постановил вручить Вам именную памятную медаль нашего Института».

В мае 1961 г. отец и Нина Ивановна отдыхали в санатории «Сочи», неподалеку от которого, на так называемой Явейной даче, разместился почти весь первый отряд космонавтов. Здесь фотокорреспондентам удалось сделать прекрасные снимки главного конструктора и первого космонавта. Теперь эти фотографии широко известны, а тогда, до смерти отца в 1966 г., они были секретными. Одну такую фотографию он подарил Марии Николаевне с надписью: «Моей дорогой маме на добрую память в канун Нового 1964 года, с уважением и любовью.

Сергей.

31 декабря 1963 г.».

2 июня 1963 г. исполнилось 50 лет Л.А. Воскресенскому, заместителю Главного конструктора по летно-конструкторским испытаниям, которого отец высоко ценил за деловые и человеческие качества и тепло поздравил с юбилеем.

17 августа 1963 г. в нашей стране традиционно праздновался День Воздушного флота. В ознаменование этого праздника и отмечая постоянные перелеты отца на космодром и в другие диктуемые служебной необходимостью места, летный отряд ОКБ-1 наградил его нагрудным знаком

С.П. Королев и Ю.А. Гагарин. Сочи, май 1961 г.

Надпись С.П. Королева Марии Николаевне на обороте

С.П. Королев поздравляет Л.А. Воскресенского с 50-летием. Калининград, июнь 1963 г

С.П. Королев и Ю.А. Гагарин. Чувство юмора не изменяло первому космонавту никогда.

Сочи, май 1961 г.

«За налет 1 000 000 км». После этого отец с гордостью говорил, что стал «миллионером».

16 декабря 1963 г., в Москве проходила Всесоюзная конференция, посвященная 40-летию советского планеризма. Отец участвовал в ней - хотел повидать друзей своей юности. Там он встретился с бывшим начальником Московской планерной школы В.М. Титовым. По словам Владимира Михайловича, это была трогательная встреча. Отец представил его космонавтам - Юрию Гагарину и Валерию Быковскому - как своего первого учителя, подчеркнув совпадение фамилий В.М. Титова - планериста и Г.С. Титова - космонавта, символизирующее преемственность планеризма и космоса. На конференции присутствовали знаменитый летчик-испытатель К.К. Арцеулов и Л.А. Юнгмейстер, инструктор-летчик, когда-то обучавший отца летать в Московской планерной школе. Отец вспоминал молодость, говорил, что был бы непрочь начать жизнь сначала, что ему очень хотелось бы уделять больше времени старым друзьям, но, к сожалению, это невозможно, ибо каждая минута у него на счету. Конечно, никто из видевших отца в тот вечер не мог предположить, что через два с небольшим года его уже не будет в живых.

19 декабря 1963 г. в возрасте 82 лет умер отчим Сергея Павловича Григорий Михайлович Баланин, заменивший ему с девятилетнего возраста родного отца. Отец глубоко уважал и любил отчима, считал себя обязанным ему за то, что он приучил его к самостоятельной работе. В октябре 1953 г. отец подарил ему серебряный подстаканник с надписью «Дорогому Григорию Михайловичу вдень рождения от сына». Вместе с Ниной Ивановной отец был в крематории, а затем на поминках на Октябрьской. За столом он сказал, что на всю жизнь сохранит чувство сыновней благодарности к этому умному, честному и благородному человеку.

На похоронах дедушки Гри, как я его называла, были и мы с мамой, приехавшей в крематорий прямо из больницы, где она по-прежнему много оперировала. И здесь мама в четвертый раз увидела того человека, который беседовал с ней в 1939 г. в Тимирязевском музее и которого она неожиданно для себя встречала в 1946 г. в Германии и в 1955 г. на Армянском кладбище. В крематории он стоял позади отца и, выходя из здания, поздоровался с ней. Больше они никогда не встречались.

30 июля 1964 г. в КБ Туполева торжественно отмечалось 50-летие С.М. Егера, с которым отец поддерживал дружеские отношения еще с 1940 г., со времени работы в «Туполевской шараге». Отец тепло поздравил юбиляра и подарил ему два пятигранных вымпела с гербом СССР, аналогичных тем, которые доставила на Луну в сентябре 1959 г. автоматическая станция «Луна-2». Под смех и аплодисменты присутствующих он сказал, что эти вымпелы можно использовать либо как два билета на Луну - для Егера и его жены, либо для одного человека, но зато туда и обратно.

Полетом Ю.А. Гагарина началось освоение космоса непосредственно человеком. 6 августа 1961 г. на орбиту был выведен корабль «Восток-2» с летчиком-космонавтом Г. С. Титовым. За 25 час. 18 мин он пролетел расстояние, большее, чем протяженность трассы от Земли до Луны и обратно. Впервые из космоса производилась киносъемка Земли через иллюминатор корабля. Кстати, именно Г.С. Титов 26 марта 1962 г. обратился в ЦК КПСС с предложением установить ежегодно 12 апреля как «День космонавтики». Оно было поддержано и первый раз этот праздник отмечался 12 апреля 1962 г. 11 и 12 августа 1962 г. стартовали «Восток-3» и «Восток-4» с летчиками-космонавтами А. Г. Николаевыми П.Р. Поповичем. С обоих кораблей проводилась киносъемка поверхности Земли.

61

На Всесоюзной конференции, посвященной 40-летию советского планеризма.

Слева направо: П.В. Цыбин, М.К. Раценская, С.П. Королев, (?), А.И. Халутин.

Москва, 16 декабря 1963 г.

Слева направо: В.И. Шиукова, С.П. Королев, А.В. Шиуков, К.К. Арцеулов.

16 декабря 1963 г.

Заседание Государственной комиссии перед стартом «Востока-2».

Слева направо: Н.А. Пилюгин, В.И. Кузнецов, М.В. Келдыш, С.П. Королев, Л.В. Смирнов.

Байконур, август 1961 г.

На стартовой площадке перед полетом Г.С. Титова. Слева направо: Л.В. Смирнов, В.П. Бармин, А.Ю. Ишлинский, С.П. Королев, А.Ф. Богомолов, Н.П. Каманин.

Байконур, 6 августа 1961 г.

С.П Королев, Т.С. Титов и М.В. Келдыш в Президиуме АН СССР.

11 августа 1961 г.

Ю.А. Гагарин, С.П. Королев и Ф.Е. Шабли в аэропорту Байконура.

Август 1962 г.

Перед стартом «Востока-3». А.Г. Николаев, Ю.А. Гагарин, С.П. Королев.

Закон Андрияна - «лишний раз посоветуйся». Байконур, август 1962 г.

С.П. Королев на отдыхе. Крым, Нижняя Ореанда, 1962 г.

14 сентября 1962 г. отцом написаны «Заметки по темам: ТМК и ТОС» (тяжелому межпланетному кораблю и тяжелой орбитальной станции - Н.К.), которые представляют необыкновенный интерес, т.к. содержат развернутую программу практического освоения космоса человеком. Здесь и разработка «оранжереи по Циолковскому» с получением «космических урожаев», и «космической фермы» для животных и птицы, и план мероприятий для решения вопроса «о возможности выхода из аппарата человека в космическое пространство», и создание тяжелой орбитальной станции (ТОС), как «необходимый этап для длительных полетов в космическом пространстве», и тяжелого межпланетного корабля (ТМК), уделив особое внимание оборудованию его кабины. Все продумано до мелочей. Учитывается и метеоритная опасность, и способы защиты от всех видов излучений, и даже наличие планетолетов на борту ТМК для высадки людей на другие планеты. При первом взгляде на эти «Заметки» создается впечатление научной фантастики, не реальной на данном этапе развития науки. Однако по мере их чтения становится очевидным, что все написанное опирается на проведенные эксперименты и уже накопленный опыт, потому может и должно быть выполнено. Как мы знаем, жизнь подтвердила пророческие мысли отца, а ведь они были высказаны еще в 1962 году!

ЗАМЕТКИ ПО ТЕМАМ

1. ТМК и ТОС (Тяжелому межпланетному кораблю и тяжелой орбитальной станции. - Н.К. ) 14.9.1962 г.

Надо бы начать разработку «оранжереи по Циолк.» (Ор.) с наращиваемыми постепенно звеньями или блоками и надо начинать работать над «космическими урожаями» (?):

- каков состав этих посевов, какие культуры?

- их эффективность, полезность?

- обратимость (повторяемость) посевов из своих же семян, из расчета длительного существования ОР.

- какие организации будут вести эти работы?

- по линии растениеводства (вопросы почвы, влаги и т.д). механизации и пр. ОР.

свето-тепло-солнечной» техники и систем ее регулирования для ОР и т.д. Видимо, к ОР надо одновременно начать разработку и «космической фермы» (КФ) для животных и птицы. Надо бы эту задачу уточнить - имеет ли она практический смысл для экологического цикла (см. ин-т в Красноярске, Киренский) и ин-ты Акад. Наук и Акад. Медиц. Наук. Что можно иметь на борту ТМК или ТОС (либо в ОР) из декоративных растений, требующих минимум затрат и ухода?

Надо, очевидно, положительно решить вопрос о возможности выхода из аппарата человека в космическое пространство.

- Основное здесь - скафандр и его системы автономного питания для жизнеобеспечения,

- связи

- средств передвижения и т.д.

- Надо поставить в ближайшее время опыты на животных (Алексеев) с их выводом из аппарата в космическое пространство (P.S: м.б., этот опыт совместить с серией опытов с весьма длительным пребыванием животных в космическом пространстве и, при этом, на разных высотах и на разных орбитах м.б. для оценки воздействия радиационных поясов).

Как наладить постоянную радиационную службу на Земле?! (и не только радиационную но и другие вопросы):

- надо, очевидно, иметь систему постоянно (и очень длительно) работающих Сп (спутников. - Н.К.) для этой цели, и систематически получать информацию, ее записывать, автоматически обрабатывать и т.д.

См. к предыдущему пункту и др.:

- Надо решить проблему «Постоянных Сп» или «Орбитальный пояс» для несения ряда функций и очень длительное время.

- Как их (эти Сп) ремонтировать, регулировать и перезаряжать и т.д.? Нужна целая система или служба около Земли.

- Очевидно, что в «Орбитальном поясе» следует расположить и «Запасные базы - спутники» для кораблей, которым это будет вдруг нужно! (по типу - туристских запасных баз со всем необходимым для крайнего случая (Воздух, влага и питание, энергетика запасная, связь, медикаменты, аппаратура для создания искусственной тяжести и др.)

- Но, возможно, следует создать вечный спутник Луны для этих целей, а на Луне - основную базу. Создание вечного (и достаточно крупного) Спутника-Станции Луны выгодно тем, что пролетающим кораблям не надо будет садиться на Луну, либо опускать на ее поверхность ракетные (планетные) зонды, что связано со значительными затратами топлива и другими трудностями. Видимо, к Спутнику-Станции Луны можно будет «причалить» с минимальными затратами энергии (см:, это надо тщательно проверить и сравнить с посадкой на Луну и с возвратом на орбиту с поверхности Луны). Но на Луне надо и иметь, видимо, и капитальную базу для космических целей, а именно:

- Решение задач связи с кораблями

- -/- навигации кораблей (в обоих случаях при очень дальних полетах)

- Снабжение кораблей некоторыми необходимыми материальными средствами, в том числе питанием, средствами жизнеобеспечения, ядерным топливом (включая и рабочее тело) и т.д.

Вопросы, связанные с невесомостью - основные!

- Видимо, здесь старты на «Союзе» и на «ТОС» дадут возможность получить большие и очень большие длительности (до 1 года) пребывания в условиях невесомости (что при 1 годе решает проблему полета к ближним планетам, т.к. сроки 3-5 лет будут уже примерно того же порядка.)

- В условиях длительного космического полета можно будет основательно проверить:

- влияние невесомости на разных людях и на достаточно большом числе людей,

- разные медико-биологические средства,

- разные механические средства временного и постоянного искусственного тяготения.

- Можно будет впервые развернуть в космическом пространстве постоянные медико-биологические исследования и наблюдения в действительных условиях и т.д.

- Тут же будет проверяться и вся вообще техника для более длительных полетов. Видимо, создание ТОС есть необходимый этап для длительных полетов в космическом пространстве, т.к. здесь будут отрабатываться у Земли (т.е. легко доступны с Земли) -Люди и вся техника. Это важный методический шаг! Без которого не пройти.

- Ему предшествовать должна тщательная и длительная подготовка на Земле, в земных условиях людей и техники, хотя это будет во многих случаях и не совсем то, что нужно.

См. вопросы создания «максимальной зашиты» от излучений и т.д.

- Это несомненно, одна из особых проблем и создать такую систему будет не легко.

- Какая организация может заниматься такими делами?

Важный вопрос о непосредственной связи корабля с Землей или планетой путем посылки человека (из числа экипажа) с его возвратом обратно на борт корабля.

- Очевидно это должны быть особые аппараты; их разработка наше дело. Все это надо прежде всего отработать на Земле по связи (спуск человека и подъем его на борт) с Орбитальным поясом.

- Это отдельная тема для разработки с возможными вариантами для условий земных, лунных, на Марсе и на Венере.

Неплохо бы для ЗМВ разработать такие «(ракетные) планетные зонды» и вернуть их с поверхности Марса и Венеры. А в первую очередь с Луны при ее облете, с тем, чтобы получить все данные, пленки и непосредственно пробы с Луны, к нам на Землю. В связи с предыдущим пунктом, м.б.. облет на «Союзе» Луны сделать, создав «СПУТНИК Луны» на некоторое время, т.е. иметь возможность:

- много основательнее изучить Луну (всеми средствами и способами);

- послать и вернуть «Планетные Зонды» и получить результаты всевозможных записей прямо на пленке и получить пробы породы и т.д. на поверхности Луны,

- а затем, вернуть корабль к Земле;

- методически, все раньше отработать на Земле, включая и «Планетные Зонды»;

- полет к Луне с созданием «Спутника Луны» сделать прежде всего с собаками;

- это будет репетиция к полету к планетам.

Надо сразу решить, что в далекие рейсы (начиная с полета вокруг Луны) одиночные корабли с экипажем посылать не будем!

- Отсюда и вся схема экспедиции, ее организация, связь и др.

- Надо обеспечить возможность оказания кораблями друг-другу помощи: каким путем?

- Прямо стыковкой.

- Посредством бортовых (малых) связных (спасательных) ракет, но могущих нести человека и грузы.

- А что делать, если надо перелить топливо?

- Могут ли спасательные ракеты быть того же типа, что и «Планетные Зонды»?

- Все это надо очень подробно продумать и проверить в условиях «Орбитального пояса».

- Для ТОС - это дублирование не нужно, т.к. ТОС должна иметь всегда возможность с помощью кораблей «Союз» получать все необходимое и спускать что надо на Землю. Но все продумать для ТОС тоже надо!

Приборное бортовое оборудование следует делать:

а) со световыми разноцветными шкалами, стрелками, полем отсчета, цифрами и т.д. Цвет систематизировать по группам приборов;

б) со звуковым оформлением (негромким) и тона разбить по группам приборов. (Особо важные - аварийные контрольные, посадочные, тепло, жизненные условия, и т.д.); д.б. ручной регулятор громкости (среднего уровня) - он же выключатель;

в) надо, чтобы при резком изменении параметров на приборе менялся звук и яркость света. На особо важных приборах должен появляться аварийный свет и звук;

г) надо продумать особую систему для:

1) регистрации нужных параметров на пленку (учитывая очень большую длительность полета и записи), но главное, это создать бортовое автоматическое малогабаритное устройство для расшифровки этих пленок и для удобного просмотра и анализа как полученных в итоге обработки материалов, так и просмотра любого места на пленке для микроанализа и т.д.

Вообще, похоже, что разработке ТМК/ и ТОС, учитывая, что сегодня еще не ясно: может быть ТМК на 1-м этапе и станет ТОС, что очень будет способствовать надежной отработке всех систем около Земли, (например, в течение 1 года), должны сопутствовать ряд работ, без которых просто нельзя идти в длительный космический полет, а именно:

- надо тщательно исследовать радиационные облака, их форму и стабильность, поле напряжения и т.д.;

- условия связи и прохождения радиоволн;

- интенсивность солнечного излучения на высотах и.т.д. (длительное пребывание животных на больших высотах с их возвратом). Очень интересная и нужная мысль о длительном пребывании животных на больших высотах, желательно с возвратом их на Землю. Один из вариантов - облет Луны животными. Т.е., видимо, комплексный план по ТМК надо немедленно же включать целую серию полетов с помощью носителей «Зонд» и м.б. «Протон»? с исследовательскими целями.

Наверное над термином «Околоземные космические полеты» следует понимать и полеты вокруг Луны с возвратом к Земле и, пожалуй, все полеты до выхода ко 2-й космической скорости (т.е. до ухода от Земли). Но, быть может, особо надо отметить полеты, связанные с Луной, как-то: высадка, Спутник Луны. Особое внимание необходимо уделить разработке кабины ТМК:

- система амортизации,

- мебель и возможность ее перестановки,

- что из себя должны представлять стены, пол, потолок, люки, окна и пр.?

- Расположение аппаратуры.

- Место командира, его пульт, его СУ. (если таковая СУ. будет ручной, а м.б. кнопочной), вопросы дублирования вторым пилотом.

- Система аварийных выходов.

- Связь (и не только телефонная?) с другими отсеками.

- Как вести вообще наблюдение вокруг ТМК и как его самого осмотреть (если где нужно?).

- Все оборудование (вплоть до мелочей, посуды и т.д.) должно быть приготовлено, закреплено, амортизировано.

- Вопросы питания и аварийные запасы.

- Авральное аварийное жизнеобеспечение кабины.

- Как ходить в кабине? Магнитный пол, либо искусственная тяжесть, искусственное ускорение (пусть небольшое!).

О метеоритной опасности:

- Надо рассчитать две аварийных позиции:

а) небольшой (около 5 диаметров ТМК) «линейный» уход с траектории возможен ли, при каких начальных условиях, и главное, какие при этом будут перегрузки.

б) небольшой «угловой» уход в функции расстояния до метеорита и скорости сближения обоих тел, при движении прямо навстречу; при этом интересно знать возможные размеры метеорита, при которых еще можно разойтись, при приемлемых перегрузках.

- Видимо, такие системы зашиты должны быть автоматическими; каков принцип самого обнаружения? Во всех ли случаях радиолокация? Ведь могут быть случаи слабого отраженного (либо сильного рассеянного) сигнала, а в промежутке и вообще не отражаемого сигнала; как быть в этом случае? Может быть, тогда тепловая и оптическая локация?

- Можно ли разрушать метеориты с борта ТМК? Какие это будут средства для их разрушения?

- Что делать с малыми метеоритами, пылью и пр. Если все это в большом количестве? Как защищаться?

Вопросы защиты от излучений (всех видов):

- надо установить все известные в настоящее время (реальные и предполагаемые) виды излучений и их характеристики с точки зрения воздействия на человеческий организм.

- надо всесторонне исследовать все возможные методы пассивной защиты («массовой блокады») от излучений и определить какие-то исходные параметры для нормальных и особых условий полета:

а) около Земли,

б) около Луны,

в) к ближним планетам - Марсу и Венере.

- Надо исследовать возможности «максимальной Защиты» (пассивной, массовой). Во что это может вылиться в ТМК с расчетом на большую длительность.

- Вопросы активной защиты; биологические меры, средства, препараты.

- Вопросы с уходом от излучений (баллистическое решение); реально ли такое решение и конкретно у Земли из радиационных поясов ее.

Каким образом сохранить ТМК (ТОС) практически вечно на орбите (весьма длительное время); ведь очевидно, что невыгодно сжигать каждый раз корабли в атмосфере (так ли это? См. ниже).

- Возможно, что ТМК, сохраняющийся на орбите у Земли, тем самым превращается в ТОС (возможно в законсервированном виде).

- Спрашивается: сколько времени выгодно иметь(сохранять) ТМК в космосе на орбите у Земли? (Имея в виду консервацию, снова снаряжение и проч. и, конечно, устаревание конструкции со временем, ее стоимость и т.д.) Может быть по сравнению с остальными затратами на экспедицию стоимость корпуса корабля не велика? А наиболее ценную аппаратуру можно снять и вернуть на Землю; Проверить это!

- Конечно, важна типизация кабин, ракетных блоков, спускаемых аппаратов, танкеров, основных систем на борту и аппаратуры вообще, разного бортового оборудования и т.д.

Надо разработать рациональную и стандартизовать схему и конструкцию стыковки, причаливания, креплений, шлюзования и т.д. Это сильно упростит все работы в будущем. Вообще по ТМК, с самого начала, надо вводить разумную систему нормализации и даже стандартизации многих узлов стыковки, оборудования, дверей, люков, мебели, поручней, аппаратуры, и пр. и т.д., очень это важно!

Какие средства на борту ТМК надо предусматривать для высадки на другие планеты, т.е. планетолеты, ну а для них, что надо предусмотреть для пребывания на планете и, главное, для передвижения на ее поверхности.

- Тоже надо думать и о каких-то укрытиях под поверхностью.

- Тоже какие-то радиомаяки связи и проч.

- Здесь, по этому вопросу, для пребывания на планете надо разработать особую систему. Видимо, все дальние полеты д.б. групповыми; как в этом случае один корабль может передать людей и довольно большие грузы (топливо, питание и т.д.) другому кораблю. Какие средства (кроме радио) м.б. для связи между кораблями и между кораблями и планетолетами и поверхностью планет. Это, очевидно, д.б. небольшие сигнальные и связные ракеты; что в них должно быть и что они должны передавать?

- М.б. в сигнальных ракетах разных размеров м.б. и небольшие грузы, например, баллончики с кислородом для дыхания, инструменты, аппаратура, средства для радиосвязи, медикаменты и пища и т.д.

- Хорошо бы иметь «дубль сигнальные связные ракеты», т.е. чтобы послав их куда-то, там, на месте иметь еще один заряд (либо еще экземпляр) для ответа на борт корабля и т.д.

С.П. Королев и маршал Н.И. Крылов.

Байконур, июнь 1963 г.

14 июня 1963 г. вышел на орбиту «Восток-5» с летчиком-космонавтом В.Ф. Быковским, а через два дня - «Восток-6» с первой женщиной-космонавтом В.В. Терешковой.

В сентябре 1963 г. отец с Ниной Ивановной отдыхали в одном из санаториев в Сочи. Случилось так, что в том же санатории находился О.Г. Ивановский. Олег Генрихович вспоминал, как однажды вместе с Сергеем Павловичем побывал на лекции, посвященной успехам Советского Союза в исследовании космического пространства, которую в парке «Ривьера» читал член общества знаний из Москвы. Отец с интересом прослушал лекцию на такую тему - ведь это в его жизни было впервые.

В.В. Терешкова и С.П. Королев перед стартом «Востока-6».

Байконур. 16 июня 1963 г.

С.П. Королев желает В.В. Терешковой успехов в полете. Байконур. 16 июня 1963 г.

Старт В.В. Терешковой. Слева направо: Е.А. Фролов, С.П. Королев, Е.В. Шабаров. В.П. Бармин.

Байконур. 16 июня 1963 г.

Творцы ракетно-космической техники. Слева направо: сидят - (?), В.П. Бармин,

Т.А. Тюлин, С.П. Королев, Н.И. Крылов, М.С Рязанский, Б.А. Строганов;

стоят - А.Т. Захаров, НА. Пилюгин, А.Т. Иосифьян, В.И. Кузнецов. А.Г. Мрыкин. Байконур, июнь 1963 г.

Встреча экипажей «Восток-5» и «Восток-6» в ОКБ-1.

Слева направо: В.В. Терешкова, С.П. Королев, Ю.А. Гагарин, В.Ф. Быковский.

Июнь 1963 г.

Встреча экипажей «Восток-5» и «Восток-6» в ОКБ-1.

Слева направо: А.Г. Николаев, В.В. Терешкова, М.В. Келдыш, П.Р. Попович, С.П. Королев.

Калининград, июнь 1963 г.

К.М. Винцентини в операционной больницы им. С.П. Боткина. 1963 г.

А.Н. Туполев и С. Королев - учитель и ученик - в президиуме собрания в честь 50-летия С. Егера.

Москва, 30 июля 1964 г.

В начале сентября 1964 г. на космодроме Байконур планировался показ ракетно-космической техники руководителям партии и правительства. Главным докладчиком был назначен А. С Кириллов. Отец вместе со своими ближайшими сотрудниками занимался подготовкой этого показа, в том числе доставкой необходимого оборудования из своего ОКБ. Об этом говорит его записка, адресованная А.С. Кириллову.

Деловая записка С.П. Королева, посланная из Москвы А.С. Кириллову на Байконур.

19 августа 1964 г.

С.П. Королев и М.В. Келдыш на технической позиции осматривают космический корабль «Восход».

Байконур, 1964 г.

С.П. Королев с экипажем космического корабля «Восход»: В.М. Комаровым, К.П. Феоктистовым и Б.Б. Егоровым.

Байконур, 1964 г.

С.П. Королев встречает экипаж «Восхода» на Внуковском аэродроме.

Слева - В.И. Гагарина, справа - Т.В. Титова. Москва, октябрь 1964 г.

Митинг в честь экипажа «Восхода» в ОКБ-1. Слева направо: В.М. Комаров,

К.П. Феоктистов, Б.Б. Егоров, С.П. Королев. Калининград, октябрь 1964 г.

С.П. Королев и A.M. Исаев. 1964г.

«19/VIII.

Анатолий Семенович!

По заказу «Кедр» постараемся все доставить к 1/IX.

Полагаю, что перечень доставляемого Вам известен?

У нас этими делами кроме меня занимаются Яков Исаевич (Трегуб.- Н.К.), Роман Ан. (Турков. - Н.К.) и будут Борис Е. (Черток. - Н.К.) и В. Павл. (Мишин. - Н.К.) (после их возвращения сюда, т.е. на днях!)

Я собираюсь к Вам 27-29/VIII.

Жму руку. С.П.».

12 октября 1964 г. стартовал трехместный корабль «Восход» с летчиками-космонавтами В.М. Комаровым, К.П. Феоктистовым и Б.Б. Егоровым, впервые летевшими без скафандров.

18 марта 1965 г. летчики-космонавты П.И. Беляев и А.А. Леонов отправились в космос на корабле «Восход-2». В этом полете А.А. Леонов впервые вышел в открытый космос. Выступая перед журналистами в марте 1965 г. в связи с полетом корабля «Восход-2», отец сказал: «...летая в космосе, нельзя не выходить в космос, как, плавая, скажем, в океане, нельзя бояться упасть за борт и не учиться плавать... Первый выход человека в космос, так же, как первый полет в космос, - это событие в космических исследованиях очень крупное».

При спуске «Восхода-2» на Землю неожиданно отказала автоматическая система посадки. П.И. Беляев попросил разрешения посадить корабль вручную. Академик Б.В. Раушенбах вспоминал потом, что отец обещал дать ответ космонавту через минуту. Именно за такое время необходимо было принять

Последние напутствия Главного конструктора С.П. Королева командиру «Восхода-2» П.И. Беляеву перед стартом.

Байконур, 18 марта 1965 г.

А.А. Леонов и С.П. Королев. Байконур, 1965 г.

Черновик расчетов расстояния от Земли до Венеры,

сделанных С.П. Королевым. 29 декабря 1965 г.

решение - попробовать еще раз включить автоматику или положиться на умение командира корабля. Сложность заключалась и в том, что при повторном отказе автоматической системы корабль не смог бы уже приземлиться, даже вручную, на территории нашей страны. Трудно представить, как можно за одну минуту принять столь ответственное решение. Конечно, рядом с Главным конструктором находились готовые дать нужный совет помощники, но все-таки решение обязан был принять он, и он его принял. Так космический корабль был впервые посажен вручную.

Это был последний, восьмой полет пилотируемого космического корабля, осуществленный при жизни отца. Все полеты отличались один от другого, каждый нес в себе новое - то, что делалось впервые. Отец высоко оценивал профессиональные и личностные качества всех одиннадцати совершивших эти полеты космонавтов. «Можно много

С.П. Королев поздравляет новобрачных. Слева направо: К.А. Вершинин, В.В. Терешкова, А.Г. Николаев,

Р.Я. Малиновский, Р.Я. Малиновская. Москва, 3 ноября 1964 г.

С.П. Королев на даче А.Б. Юмашева. Алупка, 17 июля 1965 г.

С.П. Королев на космодроме около своего домика.

Байконур, лето 1965 г.

сказать хороших слов о том, что совершается на наших глазах, - говорил он. - Хочу только отметить: как бы ни был хорошо подготовлен полет, мы все понимаем и знаем, что здесь нужны большое мужество, большая воля и большое чувство ответственности. Нужно очень любить свой народ, нужно беззаветно ему служить, для того чтобы в этот ответственный рейс пойти с чистым сердцем, с крепкими нервами, с чувством долга выполнить все до последней записи в бортовом журнале, отвечать на все вопросы, включать все нужные рычаги и кнопки, потом спуститься на Землю и остаться такими же теплыми, простыми, молодыми парнями, какими остались наши герои-космонавты».

Отец успевал не только провожать космонавтов в полет. 3 ноября 1964 г. он присутствовал на свадьбе А.Г. Николаева и В.В. Терешковой и сердечно поздравил их.

Летом 1965 г. отец с Ниной Ивановной отдыхали в Крыму. 17 июля они побывали в Алупке на даче у прославленного советского летчика А.Б. Юмашева.

У отца было много идей и проектов. Часть из них нашли отражение в его статьях, опубликованных в разное время в газете «Правда» под псевдонимом «проф. К. Сергеев», а также в «Беседах с Главным конструктором» на страницах других газет и журналов. Все они пронизаны уверенностью в необходимости и важности изучения космоса, в возможности использования космического пространства в научных и хозяйственных целях. Отцу уже виделась в космосе целая система орбитальных сооружений в виде спутников, станций и других комплексов, способных послужить базой дальнейшего освоения космического пространства, в частности полетов к Луне, Марсу, Венере и другим планетам Солнечной системы. «А далее, в перспективе, - писал он 14 октября 1961 г. в газете «Правда» в статье «Проблема овладения космическим пространством», - возможность проникновения в глубины Вселенной, что позволит получить новые научные данные и сведения о планетах, Солнце, звездах и туманностях безбрежного космического пространства». «Советская земля стала берегом Вселенной» назвал он другую свою статью, опубликованную в той же газете в канун нового 1962 г. «И с берега Вселенной, которым стала священная земля нашей Родины, - написано в ней, - не раз уйдут в еще неизведанные космические дали советские корабли. Каждый их полет и возвращение будут великим праздником советского народа, всего передового человечества - победой Разума и Прогресса!» В 1962 г. за активное участие в работе «Правды» и в связи с 50-летием газеты редакционная коллегия наградила отца Почетной грамотой и объявила ему благодарность.

Отец очень серьезно относился к своей литературной деятельности, считая, что жители страны должны знать о достижениях отечественной космонавтики. Подтверждением этого является написанный его рукой план литературных работ на конец 1963 г. и на 1964 г. с указанием срока и исполнителя, которым являлся он сам - обычно один или «с участием товарищей». Это статьи в газету «Правда»: «По итогам космической станции «Восток» и по полетам 1963 года» (Х-63 г.), и «О сравнительных итогах исследования космического пространства в СССР и США за все годы с экономическим анализом и научной оценкой результатов»; в сборник «Современная наука»: «О советских исследованиях космического пространства» (1-64 г.) и « О К.Э. Циолковском и его работах по РТ» (реактивной технике - Н.К.) ( V-VII-64 г.); в «Вестник» АН - «О новых задачах в области исследования космического пространства (см. Н. Бор)» (И-64 г.) и др.

Поздравляя читателей газеты «Правда» 1 января 1964 г. с Новым, как назвал отец, «космическим» годом, он отметил: «...невольно хочется воскликнуть:

План литературных работ С.П. Королева на конец 1963 г. и на 1964 г.

так много сделано и пройдено! И в то же время нельзя не сказать: как еще мало достигнуто, как много еще предстоит осуществить!»

Подводя итог прошедшего года в статье «Космические дали», опубликованной в газете «Правда» 1 января 1965 г., отец подчеркнул: «За истекший год от советских берегов в глубины космоса ушли более тридцати космических аппаратов для выполнения разнообразных исследовательских и экспериментальных научных программ». Статья заканчивалась словами, устремленными в будущее: «А за всем этим виднеются еще бескрайние космические дали, издавна привлекавшие внимание человечества! Это другие миры, быть может, иная, отличная от земной жизнь, далекие, неведомые Солнца со своими планетами-спутниками. Все это еще впереди, но в первый день наступающего нового космического года хочется верить, что и эти дали будут достигнуты советской наукой».

Отец мечтал и делал все для скорейшего создания и отработки ракетно-космического комплекса «Н-1», с помощью которого, как он писал 14 августа 1965 г. в докладной записке, готовившейся для Л. И. Брежнева, можно было бы «осуществить в 1968 г. первую высадку советских исследователей на поверхность Луны».

Последняя статья отца, опубликованная в газете «Правда» 1 января 1966 г., называвшаяся «Шаги в будущее», заканчивалась словами: «То, что казалось несбыточным на протяжении веков, что еще вчера было лишь дерзновенной мечтой, сегодня становится реальной задачей, а завтра - свершением.

Нет преград человеческой мысли!»

В этих словах - весь отец с его безграничной верой в разум и беспредельные возможности человека.

После свадьбы в январе 1961 г. мы с Вадимом поселились в комнате огромной коммунальной квартиры на Малой Бронной, которую я получила путем обмена жилплощади на Конюшковской. Моя самостоятельная теперь жизнь и постоянная тяга к отцу привели к решению встречаться с ним не только на квартире и на даче у бабушки, но и у него дома. В один из выходных дней, когда Вадим уехал на волейбольную тренировку, я, не говоря никому ни слова, позвонила отцу домой. К моей радости, он сам подошел к телефону. Убедившись, что он дома, я повесила трубку, выбежала на улицу и, поймав такси, помчалась в Останкино. Охранник доложил отцу по внутренней связи, что приехала дочь. Меня пропустили внутрь. С огромным волнением шла я по дорожке к дому. Отец с Ниной Ивановной были вдвоем. Поздоровавшись, я сказала: «Папа, я очень люблю тебя и хочу, чтобы мы постоянно виделись». Он притянул меня к себе. Мы обнялись и расцеловались. Это был один из счастливых дней моей жизни. Я вновь была вместе с отцом, которого мне всегда не хватало. Пытаясь понять, почему я так неожиданно приехала, Нина Ивановна поинтересовалась, не надо ли мне чего-нибудь от отца. Но я твердо сказала, что мне ничего не нужно. У меня есть все: хорошая семья, любимая работа, сносное жилье. Мне не хватает только отца, и я решила исправить эту жизненную ошибку. Отец сказал, что очень рад моему приезду. Мы разговаривали, пили чай, потом он проводил меня до ворот, где мы тепло попрощались. Приехав домой, я рассказала маме, бабушке и мужу, где была. Все они, и главное мама, поняли меня правильно. В дальнейшем мы приезжали в останкинский дом вдвоем с Вадимом, а после рождения 9 декабря 1962 г. нашего первенца Андрея - втроем.

Весть о появлении внука застала отца на космодроме. Он прислал мне поздравительную телеграмму, а сотрудники, узнав, что Главный конструктор

Письмо С.П. Королева Я.М. Терентьеву в Ульяновку.

Москва, 31 декабря 1965 г.

стал дедом, подарили ему новогоднюю елочную игрушку, которая хранилась в его домике на Байконуре, а затем заняла место в домашнем музее отца. Во время наших посещений отец с удовольствием играл с внуком, разрешал ему крутить ручки радиоприемника и как-то сказал, что вот сейчас он еще маленький, но когда немного подрастет, они непременно станут друзьями. К сожалению, этой его мечте не суждено было сбыться - злая судьба распорядилась иначе. 1965 год, последний в жизни отца, оказался для него очень трудным. Тяжело шли работы по мягкой посадке на Луну, по исследованиям Марса и Венеры. В марте 1965 г. он передал межпланетную тематику в ОКБ им. С.А. Лавочкина, Главным конструктором которого был назначен Г.Н. Бабакин, сосредоточив свои усилия на проблеме пилотируемого полета на Луну. Но и здесь все было непросто. Усилились возникшие еще ранее разногласия с В.П. Глушко по поводу двигателя ракеты «Н-1», появились трудности с получением ассигнований на космические проекты.

В конце сентября и в ночь с 28 на 29 октября 1965 г. у отца дважды наблюдались кишечные кровотечения, причем второе - обильное, расцененные как геморроидальные. После проведенного консервативного лечения кровотечения не повторялись, однако врачи решили уточнить их причину. 14 декабря 1965 г. отец был госпитализирован в Кремлевскую больницу на улице Грановского, где при обследовании у него обнаружили полип прямой кишки диаметром около 2 см, который предположительно и стал причиной кровотечений. Речь шла о его удалении, но случилось так, что 16 декабря 1965 г. внезапно умер ближайший помощник и друг отца Л.А. Воскресенский, и отец срочно покинул больницу. Как раз в этот день мы с Вадимом приехали навестить его, но уже не застали. Отец очень тяжело переживал потерю своих соратников, и среди них в особенности Леонида Александровича. Выступая на похоронах 19 декабря, он с болью сказал: «Как тяжело безвременно провожать в последний путь самого близкого, надежного помощника и преданного друга».

В больницу в декабре 1965 г. отец уже не вернулся. 23 декабря отмечалось шестидесятилетие Павла Владимировича Цыбина, известного конструктора, давнего соратника и товарища отца еще с времен планеризма. На юбилее председательствовал отец. По словам очевидцев, он находился в прекрасном настроении, смеялся, шутил, давал автографы. На пригласительном билете своего заместителя по общим вопросам Льва Авдеевича Малышева написал: «Лев Авдей! Не буди людей! Желаю тебе добра и счастья! 23/ХП 65. С Королев». Потом вышел со всеми на улицу, играл в снежки. Никто не мог тогда представить, что жить ему оставалось меньше трех недель...

26 декабря 1965 г. отец с Ниной Ивановной приехали в Звездный городок поздравить космонавтов и их семьи с наступающим Новым Годом. Прекрасно провели время и сфотографировались на память. По-видимому, это последний снимок отца. 31 декабря он написал доверенность на имя Б.Е. Чертока о выполнении всей необходимой работы во время своего предстоящего пребывания в больнице. В тот же день отцом написано одно из последних писем - Я.М. Терентьеву, с которым он познакомился более тридцати лет назад во время работы в ГИРД:

«Дорогой Яков Матвеевич!

Шлю тебе, старому другу и товарищу, свои самые наилучшие пожелания и поздравления к Новому Году.

Прошу передать мой привет и поздравления Тамаре Лаврентьевне. Мои планы и дела не шибко важные - буду весь январь в больнице лечиться. Ничего особенного нет, но вылежать надо.

Все прочее - как всегда в неудержимом и стремительном движении.

Крепко жму руку.

С. Королев».

В последних числах декабря мы поздравили друг друга с наступающим Новым годом и отец сказал, что 5 января снова ложится в больницу на улице Грановского для «пустяковой» операции - удаления полипа прямой кишки.

В то время там с 1 декабря лечилась бабушка Мария Николаевна. 8 января ее выписывали и три последних вечера мать с сыном провели вместе. Бабушка вспоминала, что отец был настроен оптимистично и планировал в ближайшую после выписки из больницы субботу отметить день своего рождения. «А в начале февраля, сказал: «Включай телевизор!»» - имея в виду планируемую мягкую посадку на Луну автоматической станции «Луна-9», которая действительно совершилась 3 февраля 1966 г., но уже без него.

К несчастью, сразу после Нового года я заболела гриппом и даже не смогла привезти бабушку из больницы, как всегда делала раньше. Еще не полностью поправившись, вышла 13 января на работу, так как нужно было подготовиться к запланированному на следующий день заседанию Московского хирургического общества, где моему научному руководителю профессору М.И. Перельману предстояло делать доклад, а мне - демонстрировать оперированного по новой методике больного.

Что касается состояния здоровья отца, то я находилась в курсе со слов Б.В. Петровского - в то время министра здравоохранения СССР и директора Научно-исследовательского института клинической и экспериментальной хирургии, где я работала с момента его открытия в 1963 г. Он сообщил мне, что лично брал у отца биопсию образования прямой кишки, гистологическое исследование которой подтвердило диагноз железистого полипа без признаков озлокачествления, и что он сам удалит ему этот полип, по-видимому и являющийся причиной кишечных кровотечений. Поэтому у меня не было чувства страха за отца - я надеялась, что запланированная операция должна оказаться несложной.

И вот наступил трагический день - 14 января 1966 г. Около 8 часов утра отца взяли в операционную. Бабушка заранее договорилась с ним, что когда он проснется после наркоза, сразу позвонит ей, а я, в свою очередь, получу информацию от нее. Предполагалось, что удаление полипа займет немного времени, поэтому уже на 10 часов утра была запланирована операция в нашем институте, которую тоже должен был выполнять Б.В. Петровский. Но все произошло совсем не так. Позднее я внимательно изучила историю болезни отца, разговаривала с Борисом Васильевичем и двумя из трех анестезиологов - С.Н. Ефуни и Г.Я. Гебелем, участвовавших в операции. А случилось вот что. Когда Б.В. Петровский попытался с помощью эндоскопа удалить полип, началось массивное кишечное кровотечение, остановить которое можно было, только вскрыв брюшную полость. Для выполнения внутриполостной операции масочного наркоза, под которым находился отец, оказалось недостаточно. Необходимо было ввести интубационную трубку в трахею, однако сделать это не удалось ни одному из трех опытных анестезиологов из-за анатомических особенностей строения его шеи и тугоподвижности челюстей, сломанных во время допросов после ареста. В результате операция продолжалась под масочным эфирно-кислородным с закисью азота наркозом, опасным для пациента, страдающего стенокардией и мерцательной аритмией.

При вскрытии брюшной полости Б.В. Петровский обнаружил большую неподвижную злокачественную опухоль прямой кишки, имевшую форму айсберга, основная часть которой располагалась снаружи кишки, а меньшая выступала в ее просвет, симулируя картину полипа. Электроножом с большим трудом удалось выделить опухоль и взять биопсию, подтвердившую наличие саркомы. Опухоль была удалена вместе с прямой и частью сигмовидной кишки. В конце операции по просьбе Б.В. Петровского включился в качестве ассистента профессор А.А. Вишневский. Со слов Петровского, Гебеля и Ефуни,

Фотографии дочери, извлеченные из служебного сейфа С.П. Королева после его смерти в январе 1966 г.

около трех часов дня хирурги вышли из операционной, рассказали о выполненной операции Нине Ивановне, которая все это время находилась в комнате рядом, и пошли пить чай. Как они позднее говорили мне, примерно через двадцать минут их срочно вызвали в операционную. Оказалось, что у отца произошла внезапная остановка сердца. Все возможные реанимационные мероприятия, проводившиеся в течение часа, результата не дали. Усталое, измученное сердце моего отца, которому за два дня до этого исполнилось всего 59 лет, молчало, и в 16 часов 30 минут была констатирована смерть. Она оказалась неожиданной для хирургов, но еще более неожиданной для всех нас. Я, как было условлено, ждала звонка бабушки, а она - звонка сына, но его все не было. Около 12 часов дня я попросила ее позвонить лечащему врачу и узнать, в чем дело. Ей ответили, что операция еще не закончилась. Это показалось нам странным, но мы решили, что ее просто поздно начали. В пять часов, перед уходом на заседание, я вновь позвонила бабушке - и снова никаких известий. После нашего доклада на обществе я неожиданно увидела входящего в зал А.А. Вишневского, с которым была знакома еще со времен ординатуры. Заметив меня и сделав мне знак выйти в коридор, он спросил: «Ты знаешь, что твоего отца сегодня оперировали?» Я ответила, что знаю, но волнуюсь, почему так долго шла операция по поводу полипа. «Там все плохо», - сказал Вишневский. «Что плохо? Разве у него не полип? Неужели злокачественная опухоль?» - испугалась я. «Да, все плохо», - еще раз произнес Вишневский. При этих словах я содрогнулась, почувствовав сердцем страшную беду. В аудитории сидела моя мама, специально пришедшая послушать наше сообщение. Движением руки я попросила ее выйти и сказала, что с отцом произошла катастрофа. Бегом спустившись по лестнице, я бросилась к телефонной будке и набрала домашний номер отца. Там долго не снимали трубку и эти минуты показались мне вечностью. Наконец к телефону подошел помощник отца В.В. Косяков. Я спросила: «Виктор Васильевич! Скажите, жив мой отец?» - «Его больше нет», - последовал ответ. Меня точно оглушило. Я не могла произнести ни звука. Но мама все поняла без слов. Немного придя в себя, мы решили немедленно ехать к бабушке. Сидя в такси, думали, как сообщить ей страшную весть. Но она уже знала. До сих пор вижу перед глазами ее лицо, когда она открыла нам дверь и каким-то чужим, сдавленным голосом сказала: «Я все знаю». Как оказалось, отчаявшись в ожидании звонка сына, она стала звонить в больницу сама, но никто не решался сказать ей правду. Тогда она потребовала, обращаясь к лечащему врачу: «Имейте, доктор, мужество сказать матери, жив ее сын или умер». - «Мужайтесь, Мария Николаевна», - последовал ответ.

Смерть отца потрясла меня и до сих пор мучает вопрос - почему так произошло? Смерть ужасна для всех родных и близких покойного, но особенно тяжела она для матери. Трудно передать, что пережили мы, но еще труднее описать состояние бабушки, потерявшей единственного горячо любимого сына. Она не рыдала, а словно окаменела, мужественно неся в себе свое горе. Чтобы хоть как-то облегчить ее страдания, я привезла к ней Андрюшку. Трехлетний ребенок требовал внимания и невольно отвлекал от горьких мыслей.

Между тем к нам непрерывно звонили и приходили люди, даже незнакомые, но знавшие моего отца. Они хотели выразить сочувствие членам семьи человека, с которым вместе работали и которого глубоко уважали, но из-за его и своей секретности не могли с нами широко общаться. Одними из первых приехали давние друзья и соратники отца - П.В. Флеров и П.В. Цыбин, а также первый начальник Центра подготовки космонавтов Е.А. Карпов. 15 января Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление об образовании правительственной комиссии по организации похорон и о захоронении отца на Красной площади у Кремлевской стены. В тот же день старейшие сотрудники предприятия во главе с первым заместителем главного конструктора В.П. Мишиным обратились ко всему коллективу со словами скорби и призывом продолжать и развивать дело, которому отдал жизнь их руководитель, подчеркнув, что лучшей памятью ему будет осуществление его заветов, замыслов и мечтаний. Бабушке и мне передали соболезнования, подписанные более чем пятьюдесятью сотрудниками предприятия.

«Глубокоуважаемая Мария Николаевна!

К Вам, матери нашего большого и мудрого друга, к женщине, давшей жизнь, вскормившей и воспитавшей настоящего человека и коммуниста - Сергея Павловича Королева, безвременно ушедшего от нас, обращаемся мы со словами участия и скорби, со словами поддержки.

Тяжелое горе невозвратимой утраты внезапно обрушилось на нас, и мы, ближайшие помощники Вашего сына, глубоко сознаем и разделяем неизмеримо большую скорбь Вашу.

Нет слов, Вам - матери безмерно тяжело и горестно потерять своего единственного и любимого сына, который был так внимателен к Вам и заботлив, сына, который благодаря своему таланту, силе воли, настойчивости и трудолюбию достиг замечательных результатов своей деятельности, пользовался огромным авторитетом у всех, кто с ним работал. Имя Сергея Павловича золотыми буквами вписано в скрижали истории человечества как первооткрывателя космической эры.

Нам, его ближайшим помощникам, Сергей Павлович был близок и нужен - с ним делили мы огромный труд, все горести и невзгоды, радости и удачи. Работать с Сергеем Павловичем было и трудно, и легко.

Легко - потому что он обладал неиссякаемой энергией, неукротимым стремлением в достижении намеченной цели, которую он ясно видел.

Трудно - потому что он был исключительно требователен к себе и к людям, работавшим с ним, нетерпим к человеческим слабостям и недостаткам в работе.

Вместе с тем, он был чрезвычайно добрым и отзывчивым человеком, любил жизнь, был простым и доступным, никогда не проходил мимо наших нужд и всегда помогал людям.

Обладая необыкновенной способностью предвидеть будущее, Сергей Павлович ставил перед нами прекрасные цели и большим мастерством блестящего организатора умел вести к этим целям многочисленные коллективы ученых, конструкторов, рабочих.

За это его так любили и уважали.

Мы понимаем, что тяжесть Вашей утраты стала еще тяжелее после того, как Вы увидели всеобщее признание огромных заслуг Вашего сына и благодарность ему народа, партии и всех, кто трудился с ним рука об руку.

Немногим матерям выпало счастье иметь сына, имя которого прославлено в веках. И пусть чувство гордости за сына поможет Вам перенести Ваше большое горе.

Высокие качества формируются в человеке с его детских лет, и тому, каким был Сергей Павлович, мы во многом обязаны Вам, его матери, заложившей в нем с детства основы человечности, благородства, сосредоточенности и исключительного трудолюбия.

Будьте же тверды, не теряйте присутствия духа и бодрости и помогите нам, его друзьям, сохранить образ Вашего сына для грядущих поколений. 15 января 1966 года».

«Милая Наташа!

К Вам, единственной дочери Сергея Павловича Королева, нашего руководителя и большого друга, так неожиданно и безвременно ушедшего из жизни, обращаемся мы со словами сочувствия и поддержки.

Ваш отец был не только замечательным ученым-энтузиастом межпланетных полетов, талантливым конструктором, неутомимым организатором и общественным деятелем. Он был настоящим Человеком. Он был самым близким нашим товарищем, отзывчивым и внимательным, принципиальным и требовательным.

Ваш отец был верным сыном своего народа, он творил для народа и во имя народа, и в этом был он настоящим коммунистом.

Сергей Павлович отдал все свои силы, всего себя претворению в жизнь дерзновенной мечты человечества - проникновению человека в космическое пространство.

Этим он снискал всеобщую любовь и глубочайшее к нему уважение. Мы понимаем, сколь велико Ваше горе и скорбим вместе с Вами. Но как ни тяжело Вам потерять любимого отца и надежную опору в жизни, Вы не должны поддаваться горю и унынию, не должны терять самообладания.

У Вас есть Вадим и Андрюшка. Любовь и заботы о них помогут Вам перенести огромное горе и заполнят Вашу жизнь.

Мы знаем, Сергей Павлович горячо любил Вас. Он часто говорил о Вас с большой нежностью и едва уловимой грустью. Обожал он и Андрюшку и гордился им. И мы не сомневаемся, что Вы воспитаете своего сына похожим на деда - характером, мыслями и делами.

Воспитывайте его сильным и смелым, беззаветно преданным своему народу.

Воспитывайте его честным и правдивым, нетерпимым к злу и лжи.

Воспитывайте его трудолюбивым и упорным, твердым и принципиальным.

Воспитывайте его человечным и отзывчивым к людям.

Мы не сомневаемся, что Сергей Павлович хотел видеть своего внука в будущем именно таким.

Наташа! Имя Вашего отца никогда не будет предано забвению. Он был пионером, первооткрывателем новой космической эры человечества.

Отец Ваш смотрел далеко вперед. Его замыслы еще долго будут служить нам руководством к действию и, наверное, не одному нашему поколению придется трудиться, чтобы претворить в жизнь его замыслы и предначертания.

Не одно поколение будет развивать его мысли и двигать вперед науку о космосе.

И пусть творческий труд, заботы о воспитании сына, гордость за Вашего отца помогут Вам перенести тяжелую утрату и несчастья, так неожиданно пришедшие к Вам.

Будьте же тверды и непоколебимы и вместе с нами внесите свой вклад в дело, которому отдал свою жизнь Ваш друг и отец, Сергей Павлович Королев».

Страна впервые увидела лицо

Главного конструктора ракетно-космических систем

и узнала имя С.П. Королева в правительственном сообщении

о его смерти. «Правда», 16 января 1966 г.

В.П. Мишин передал мне также мои детские фотографии и школьные тетради, которые отец хранил в своем сейфе на работе, о чем я и не подозревала.

16 января мы приехали в траурный зал Кремлевской больницы. Бабушка взяла с собой ножницы и срезала на память прядь уже поседевших волос своего сына, как когда-то отрезала и сохранила золотистый локон от его первой стрижки.

Страна узнала о кончине Главного конструктора не сразу, а лишь 16 января. Это было вызвано полной неожиданностью свершившегося и необходимостью принять решение о его рассекречивании. Центральные газеты опубликовали некролог с портретом отца, подписанный руководителями государства, видными военачальниками и известными учеными, сообщение о его смерти от Академии наук СССР, информацию от комиссии по организации похорон, а также медицинское заключение о болезни и причине смерти. Лишь теперь с имени отца спала завеса и безымянный Главный конструктор обрел свое настоящее лицо. Эта завеса была настолько мощной, что даже в институте, где я работала, почти никто не знал, чем занимается мой отец. Когда я позвонила туда и сказала, что не приду на работу, потому что у меня умер отец, сослуживцы не ассоциировали это с сообщением о смерти Главного конструктора. В доме на Октябрьской, где почти сорок лет жила бабушка и десять лет прожил отец, люди были потрясены тем, что они не имели понятия, чья мать живет по соседству. На вопросы соседей бабушка всегда уклончиво отвечала, что работа сына связана с авиацией, и они думали, что он летчик.

17 января гроб с телом отца установили в Колонном зале Дома союзов и тысячи людей, несмотря на сильный мороз, пришли, чтобы с ним проститься. Венков было такое множество, что они не умещались в огромном пространстве зала. Ими были заполнены все фойе, они стояли на лестнице и в вестибюле.

М.Н. Баланина и Н.С Королева с сыном Андреем у гроба С.П. Королева. Колонный зал Дома союзов.

17 января 1966 г.

Вынос урны с прахом С.П. Королева из Колонного зала Дома Союзов.

Слева направо: Л.В. Смирнов, М.В. Келдыш, С.А. Афанасьев. 18 января 1966 г.

Среди них венок с надписью на ленте: «Сергею Павловичу Королеву от А.Н. Туполева» - ученику от учителя. В почетном карауле - члены Политбюро, космонавты, сотрудники предприятий, институтов и министерств, академики, военные. Сидя у гроба, мы видели, что незнакомые люди вместе с нами переживают эту утрату, своим присутствием хотят отдать последний долг Главному конструктору и выразить поддержку членам его семьи. В восемь вечера доступ в Колонный зал прекратился и там остались только родственники и близкие друзья. Когда бабушка прощалась с сыном, стоявший рядом офицер вынул из гроба розу и дал ей на память - она находится в нашем домашнем музее. Поздно вечером состоялась кремация тела отца в крематории Донского монастыря. На следующий день, 18 января, урна с его прахом была установлена на два часа в Колонном зале и так же, как накануне, мимо нее проходил нескончаемый людской поток. Затем траурная процессия медленно направилась на Красную площадь, где собрались тысячи людей. Урну установили перед Мавзолеем. На митинге, который открыл председатель комиссии по организации похорон, заместитель Председателя Совета Министров СССР Л.В. Смирнов, выступили Президент Академии наук СССР академик М.В. Келдыш, первый секретарь МГК КПСС Н.Г. Егорычев и первый космонавт Ю.А. Гагарин. Все выступавшие говорили об отце как о выдающемся ученом, конструкторе, организаторе и душевном человеке. М.В. Келдыш, в частности, сказал: «Наша страна и вся мировая наука потеряли ученого, с именем которого навсегда будет связано одно из величайших завоеваний науки и техники всех времен - открытие эры освоения человеком космического

Урна с прахом С.П. Королева установлена в Кремлевской стене.

18 января 1966 г.

пространства». По окончании траурного митинга урна с прахом отца была перенесена к Кремлевской стене и под залпы артиллерийского салюта и звуки Государственного гимна установлена в нише. На черной мраморной плите золотыми буквами написано: СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ КОРОЛЕВ

19 30 06 - 19 14 66

XII I

По Красной площади прошли, печатая шаг, воинские подразделения, отдавая последние почести Главному конструктору первых баллистических ракет и космических кораблей.

Все центральные газеты освещали прощание с отцом и похороны на Красной площади. Написала об этом и зарубежная пресса. В январском номере журнала «Paris Match» была опубликована заметка:

«МОСКВА: НАЦИОНАЛЬНЫЕ ПОХОРОНЫ НЕИЗВЕСТНОГО

Во вторник 18 января в Москве шел снег, когда торжественная похоронная процессия проходила по Красной площади. В окружении почетного караула урну, покрытую цветами, несут на плечах руководители правительства СССР во главе с Леонидом Брежневым и Подгорным. За ними идут одиннадцать космонавтов, которых Россия посылала в космос. Все взволнованы: человек, прах которого покоится в урне, создал сверхмощные советские ракеты и обеспечил успех СССР в космосе. Его зовут Сергей Королев, ему было 60 лет. С 1957 г.

Памятная плита на Кремлевской стене

с датами рождения и смерти С.П. Королева

(по новому стилю). 2005 г.

русские называли его только «главным конструктором» и отказывались раскрывать что бы то ни было, касающееся его личности. До самого конца Королев сохранял свое инкогнито: только с его смертью приоткрылась завеса секретности, и всем стало известно имя одного из великих ученых XX века».

После похорон в останкинском доме отца состоялись поминки. Все вспоминали его с огромной теплотой и благодарностью. Тяжело переживали утрату космонавты. Но самую большую боль испытывала мать. Несмотря на это, она нашла в себе силы сказать, что счастлива тем, что ее сын так много сделал для Родины.

На следующее после похорон утро я, охваченная душевным порывом, поехала к Нине Ивановне. Я искренне сочувствовала ей, понимая, как тяжело остаться в такой момент одной. Мы встретились и провели день вдвоем, как подруги, вспоминая отца, отдельные эпизоды его жизни, сопереживая наше общее горе. Мне показалось, что нам обеим стало немного легче. Она проводила меня до остановки троллейбуса, и я еще долго находилась под впечатлением этой встречи.

В те скорбные дни мы с бабушкой получили множество телеграмм со словами сочувствия и поддержки, в том числе от президентов двух академий наук - СССР и УССР. М.В. Келдыш писал:

«Глубокоуважаемая Мария Николаевна!

Нет слов, чтобы выразить Вам мое глубочайшее сочувствие по поводу такой безвременной смерти Сергея Павловича.

Прекрасно понимаю, как безутешно Ваше горе. Пусть же послужит Вам некоторым утешением то, что Сергей Павлович прожил такую яркую, такую творческую жизнь, которая навсегда оставит неизгладимый след в истории человечества.

Ваш сын - это гордость нашей науки, нашего народа, нашей Родины. Благодарная память о нем как о прекрасном человеке, о выдающемся ученом сохранится у всех наших людей.

Еще раз, глубокоуважаемая Мария Николаевна, примите мое сердечное сочувствие.

Ваш М. Келдыш 19 января 1966 г.».

«Дорогая Наталия Сергеевна!

Вместе с Вами глубоко скорбим о безвременной смерти Сергея Павловича.

Это огромная потеря для нашей страны, для всей науки, для всех нас.

Ваш отец был прекрасным человеком, выдающимся ученым и конструктором. Его дела будут памятником ему на века.

У вас впереди большая и интересная жизнь. Так будьте же в делах достойной Вашего отца.

Ваш М. Келдыш. 19 января 1966 г.».

Президент Академии наук Украины Б.Е. Патон прислал телеграмму из Киева:

«Дорогая Мария Николаевна!

Прошу Вас принять мое искреннейшее и глубокое соболезнование в связи с постигшим Вас огромным горем.

Ваше горе - горе горячо любившей незабвенного Сергея Павловича матери, очень близко нам - искренне любившим и преклонявшимся перед ним людям.

Для меня Сергей Павлович был образцом великого ученого и Человека, тем идеалом, к которому все мы должны стремиться, но никогда его не достигнем.

Сергей Павлович навсегда останется звездой первой величины в благодарной памяти нашего советского народа. Имя его будет в ряду имен величайших людей нашей Родины.

Горячо желаем Вам сил и стойкости духа в эти полные горя дни.

Ваш Патон. 15 января 1966 г.».

Так безвременно и трагично оборвался земной путь моего отца. Но день смерти не завершил его биографию. С той скорбной поры начался новый, раскрытый в будущее период его жизни - жизни в истории, жизни в благодарной памяти миллионов людей.

В 2006 г. исполнилось 40 лет, как нет на свете моего отца. На памятной плите, установленной на Кремлевской стене, дата смерти его была указана по современному григорианскому календарю, а дату рождения обозначили - согласно паспортным данным - по юлианскому, существовавшему в Российской империи до 1918 года. Сам отец всегда отмечал свой день рождения 12 января и, когда его не стало, наша семья, друзья и соратники Сергея Павловича продолжают эту традицию. Такое несовпадение у многих вызывало недоумение. Поэтому решено было исправить эту оплошность и памятную плиту заменили.