S-T-I-K-S. Человек с собакой

Глава 17

Солнце ползло по небосводу приближаясь к зениту. Деревья покачивали ветками на ветру, издавая тот негромкий, умиротворяющий шум, какой слышат городские жители выбираясь на природу, а под кустом шиповника, на котором уже появились красные ягоды, лежал человек. След из примятой травы и стоптанных кустов, тянулся к границе, словно прочерченной под линейку, границе, что разделяла привычный мир и что-то невообразимое, но непременно страшное.

Черное поле, до самого горизонта, словно раскатанное асфальтовым катком, и присыпанное черной, угольной пылью. Даже небо над этой черной землей казалось каким-то пасмурным и зловещим, хотя на самом деле, это скорее всего было не так. Очередной выверт психики, которая на черноте ломалась наравне с организмом, в котором эта самая психика и обитала. Док, сунувшись на мертвый кластер, испытал на себе его тлетворное воздействие, и теперь валялся на земле, медленно приходя в сознание.

Сказать, что Доку было хреново, это все равно, что не сказать ничего, или даже существенно приукрасить действительность. Проснулся он таким разбитым, словно не спал под кустом, неизвестно сколько, а разгружал вагоны… Да что там вагоны, ощущение такое, что он сухогруз в одно рыло разгрузил. Пить хотелось ужасно, от жажды язык присох к небу, а сам Док ощущал его словно кусок пересохшей резины — чуть шевельни, и трещинами покроется.

Кое как поднявшись на ноги, он побрел вдоль черноты, больше не переступая ту четко очерченную грань, между обугленной землей и обычной травой. Куда он идет, Док слабо представлял, даже не понимал в какую именно сторону движется, туда же, куда шел до того как нелегкая потянула его в эту черную муть, или наоборот — возвращается туда, откуда пришел.

Шаг, еще шаг, еще один… Солнце стояло в зените, но провалялся ли Док одну ночь или несколько суток, сам он определить не мог, а дату, его часы не показывали, к тому же, как заметил Док, часы почему-то остановились. Являясь каким-никаким, но все же медиком, старик попытался определить по своим ощущением симптоматику. На лучевую болезнь его состояние было не похоже, да и на отравление тоже — какого-то ярко выраженного недомогания он не ощущал, это была просто общая слабость, похожая на банальное истощение организма, головная боль, дрожь в конечностях… Такое ощущение, будто он провалялся под этим кустом не меньше месяца, или как минимум неделю, но вряд ли это было так — скорее всего на него так повлияла эта выгоревшая местность.

Что это такое было — последствие ядерного удара, а может применение какого-либо оружия массового поражения из арсенала пришельцев, Док не знал, и решил не ломать над этим бесполезным знанием голову. На данный момент, куда больше, его интересовало направление в котором он идет, и как скоро придет, куда бы он там не пришел. Солнце медленно ползло к горизонту, Док, столь же медленно переставлял ноги, чудом не падая.

Почему-то, он был уверен, что если упадет, то уже больше не встанет, так что единственное, что сейчас беспокоило Дока, это очередность переставления ног, двигался он на одной только силе воли и упрямстве… Спустя еще несколько часов неторопливого хода, ноздри Дока начал щекотать химический, кислый запах. Он помнил эту неприятную кислятину — примерно так же пахло в поезде, когда они заехали в туман, чем-то подобным пованивал труп пришельца, и вот сейчас снова вокруг расползается туман, с противным запахом… Может быть это какое-то оружие инопланетян? Какой-то газ?

Додумать мысль док не успел. На грани слышимости, он скорее почувствовал каким-то чутьем, или интуицией, чем расслышал, тихий шорох. Остановившись и оглянувшись, он принялся пристально вглядываться в туманную муть, пытаясь отыскать источник беспокойства, и наконец увидел едва заметные, в стремительно густеющем тумане, фигуры. Походка, дерганные движения… Люди были далеко, но Док понял, что это те самые психи. Окончательно его опасения подтвердились когда легкий ветерок, донес до него едва слышное, но такое знакомое ворчание. Боевой клич с которым эти сумасшедшие нападали на пассажиров поезда. Сомнений больше не осталось. Психи! Точно!

— Черт! — выругался Док, пытаясь ускориться, насколько получится, и понимая, что метров через пятьсот — шестьсот, его все равно догонят. Ноги заплетались, вестибулярный аппарат сбоил, Легкие отказывались работать нормлаьно, и старик дышал словно ломовая лошадь.

Туман был все еще недостаточно густым — падать на землю, под каким-нибудь кустом, и надеяться, что людоеды его не заметят — бессмысленно. Заметят твари, надо бежать, вот только бежал Док, слишком уж медленно…

Психи же, наоборот, бежали быстро. Неслись целой толпой, не шарились по кустам, не высматривали следы, просто бежали. Либо они уже заметили Дока, и сейчас радостно спешат к нему, чтобы отобедать свежей человечиной, либо, что куда более вероятно, это не он настолько популярен, а что-то другое, гонит тварей вперед.

Что же за страшная тварь, может напугать психов-людоедов, Док понятия не имел, но встречаться с ней ему точно не хотелось. К тому же Док не был уверен, что все действительно так, как он себе навоображал, и психи убегают от кого-то, а не гонятся за ним. Да пусть даже и убегают — схарчить по пути едва переставляющего ноги человека, они скорее всего не откажутся. Единственный близко знакомый Доку псих, отсутствием аппетита не страдал, и старик полагал, что его товарищи не менее голодны, а гастрономические пристрастия у них, не менее ужасные чем у той твари, которой Док размозжил голову.

Подстегнутый, словно кнутом, этими безрадостными мыслями, Док ускорился насколько получилось… впрочем, получилось не очень, и он понимал, что толку от этого совсем немного. Ближайший псих был уже в сотне метров, когда Док, бросив взгляд вперед, заметил на черноте фигуру. В полусотне метров от границы зелени, сидел на корточках человек…

Фигура человека была черной, словно он полностью покрыт угольной пылью, но самое главное, Док даже с такого расстояния, рассмотрел, что у человека в руках оружие. Винтовка или автомат, Док не понял, но это был хоть какой-то шанс. Из последних сил рванув вперед, Док добежал до края черноты, сделал несколько глубоких вдохов, словно собираясь нырнуть в ледяную воду, и зачем-то зажмурившись, бегом рванул на выжженную землю.

Поплохело почти мгновенно, пробежать Док сумел не больше пяти-шести метров, потом упал, но первое погружение в черноту, словно сыграло роль прививки или тренировки — в этот раз, контроль конечностей дался доку немного легче. Переставляя руки и ноги, Док полз, лишний раз не открывая глаз. Остановился, борясь с тошнотой открыл глаза, взглянул вперед, чуть скорректировал маршрут и снова зажмурившись, так почему-то было проще, пополз, стараясь выдерживать направление на черную фигуру, и мысленно ликуя, когда сидящий на корточках человек, приближался к нему на очередной метр.

Вот до черного человека уже метров пять, два метра, метр… Док с трудом поднялся с брюха на колени, но едва оторвал руки от земли, тут же свалился мордой в черную пыль. Чертыхнулся, снова попытался подняться, в этот раз удачнее. Протянул дрожащую руку, схватил автомат, висящий на ремне, на шее человека, покрытого черной пылью. Дернул. Фигура человека рассыпалась, на черную землю упал шлем, перчатки, еще что-то, а у Дока в руках оказался автомат, на ремне, которого болталась разгрузка, и ворох еще какой-то хрени, которую Док особо не разглядел. Нависший хлам мешался, но отцеплять его не было времени.

Передернув затвор, и обернувшись к зелени, Док свалился на землю, и лежа на спине, держал под прицелом полосу тумана, сгустившегося настолько, что разглядеть в нем хоть что-нибудь, было невозможно.

Сколько он так пролежал, тыкая стволом в любое завихрение в тумане, который постепенно расползался вокруг, Док не знал. Никто из тумана не выскакивал, не бросался на него с громким рычанием, не пытался сожрать. Он видел время от времени стремительно проносящиеся мимо тени, но психи, скорее всего, обладали куда более развитыми инстинктами, и на черноту не совались, бежали куда-то, но не на выжженную землю.

Вскоре туман приобрел совсем уж невероятную плотность, и рассмотреть хоть что-то, стало невозможным. Проклятое выжженное место давило на мозги, состояние ухудшалось буквально на глазах, автомат тяжелел, руки наливались свинцом, а глаза сами собой закрывались. Дышать становилось все труднее, череп, казалось, наполнили свинцом, во всяком случае голова стала такой тяжелой что держать ее на весу, старик уже не мог. Мысли двигались столь же медленно, подтверждая ту же теорию, в изображение в глазах двоилось и вертелось.

Док держался до последнего, но вскоре чернота взяла верх, и сознание окончательно его покинуло.