S-T-I-K-S Северный регион

Глава 2

Стрекот не прекращался добрых полчаса пока за окном совсем не стемнело. Время было не такое уж позднее — семь, максимум восемь часов вечера. Просто зима на дворе, а зимой, как известно, темнеет рано.

Когда выстрелы затихли совсем, напарники решили что пора бы им отсюда выбираться. Ноги слушались плохо, давление на мочевой пузырь и психику возросли кратно, но они все дальше продвигались к выходу неустанно водя стволами из угла в угол. Шагали в том же порядке что на пути сюда и старались издавать как можно меньше звуков.

Им повезло что никто так и не выпрыгнул из темного угла и даже на периферии слуха топота мутанта слышно не было. Возможно, он заблудился в хитросплетениях местной «архитектуры» и не может найти выход на поверхность? А может быть выжившие все же оставались и дали твари последний бой, отправив ту к чертовой матери в пекло. Все это было не важно, ведь они выбрались из тесных коридоров корабля, а на палубе их уже встречали люди. Все одетые по северному — в серо-белый камуфляж и теплые куртки, на головах каски, а на лицах белые маски до самых глаз.

Вперёд шагнул высокий плечистый мужик, на первый взгляд без оружия. Он протянул руку и коротко представился:

— Тополь.

Товарищи по очереди представились, но мужик лишь отмахнулся от их слов.

— Старые имена забудьте. Здесь — в Улье, они никому не нужны. Я смотрю, вы и без нас тут хорошо повеселились. Мы вам конечно помогли, но крестить, я так думаю, вы должны друг друга сами. Хоть это и не очень приветствуется, мол примета херовая. Но вам таким красивым, я смотрю, эти приметы до лампочки. Ладно, с именами потом сами разберётесь, главное другим их не называйте и друг к другу не обращайтесь на людях, а то могут и не понять. Проблемы вам, я думаю, не нужны. Остальные вопросы тоже можете приберечь до стаба. Как доберёмся, опытные люди вами займутся — все объяснят, все покажут и даже дадут попробовать. Вот, живчика хлебните, а то наверно от сушняка скоро гланды выпадут.

Мужики поочереди приложились к протянутой фляжке с чем-то спиртным, сделав по несколько внушительных глотков. Жажда тут же прошла, а вместе с ней и слабость с головной болью.

— Есть что пожрать? — как только словесный поток от Тополя иссяк, Костя вспомнил о насущном, — почти сутки не ели, уже ноги подкашиваются.

— Кисляк когда сошел?

— Чё? — большую часть тирады Тополя напарники не поняли. Что за «стаб», почему «живчик», какие такие «опытные люди», что не так с их именами и какой к чертям собачьим «Улей»?

— Туман, говорю, когда пропал? — терпеливо уточнил мужик.

— Поздним вечером, часов в одиннадцать примерно, — сказал Костя, потому как Дима ответа на этот вопрос не знал. Они легли спать слишком рано, хоть и выходили из палатки ночью. И в тот момент, туман уже исчез, оставив после себя монолитную черную махину с идеальной огранкой склона.

— Значит, вам повезло, — судя по морщинкам в уголках глаз, Тополь улыбался, — причем не один раз. Во-первых, вы выжили в такой мясорубке, а это уже не мало. Ну, а во-вторых, вы умудрились завалить элитника, да ещё какого. После такого пиршества он бы точно стал матёрым и тогда, проблемы могли начаться уже у нас. Эти твари умны и хитры, а если принять во внимание их силу и нечеловеческую живучесть… в общем, удачно он подставился. С чего палили?

Последний вопрос был задан с указанием на ковер из трупов нескольких сотен гадин разного размера и вида что раскинулся на побережье от самых стен научной базы.

— С 630-й лупили, — честно ответил моряк, — повезло что на мель встали, корабль накренило, иначе не отстрелялись бы.

— И впрямь, повезло, — хохотнул Тополь, — у нас на Камчатке, таких уже три штуки стоит. За семь лет что стаб стоит, трижды на корабли наткнуться везло, а один раз даже на этом же кластере. Но это все уже не ваше дело. В общем, дела такие — сейчас бригада зачистки закончит сбор трофеев и вы получите свою честную долю — на двоих тридцать процентов споранов и гороха, а так же, если в элите найдут жемчуга больше двух — получите по одной, остальные нам. Янтарь вам не нужен, за него получите горохом или споранами, на свое усмотрение. Я бы рекомендовал горох — он реже встречается, да и в споранах у вас нужды не будет ближайшие пару недель.

Видя недоумевающие лица свежаков, Тополь снова улыбнулся и доверительно сообщил что обожает таких вот новичков как они — смотрят, моргают, но вопросов не задают. Дисциплинированные мол, а это хорошо в условиях, когда война никогда не прекращается.

После нового потока объяснений, вопросов у товарищей стало только больше, но они, как и сказал Тополь, задавать их не спешили — не та ситуация, да и не до вопросов пока. Пожрать бы, справить нужду, поспать, а дальше уже можно и утолением любопытства заняться.

С дальней стороны базы вновь заработали автоматы и пулемет. Проклятые твари никак не желали заканчиваться и продолжали лезть на рожон убиваясь об горячий свинец. Посмотрев в ту сторону что и товарищи, Тополь вздохнул и сказал:

— М-да, взбеленили вы округу — теперь ещё пару дней со всех окрестных кластеров мертвяки переть будут, а вдоль берега их вообще толпы ходят. Любят они звуки выстрелов. Как и любые другие звуки, кстати. Запомните раз и навсегда — если есть возможность завалить мертвяка не создавая шум — выстрелы, автотранспорт, взрывы, нужно пользоваться моментом, иначе услышат другие и примчатся на звук. А ещё они будут урчать, а это, братцы, все равно что знак умножения на совокупности гвоздей что будут вбиты в крышки ваших гробов добровольно поставить. Это образно выражаясь, конечно. Ведь гробов у нас тут никаких нет — сожрут вместе с костями и хоронить будет нечего. Это ясно?

— Вы пожрать дадите или мы так и будем тут стоять и изображать из себя идиотов для вашего развлечения? — не выдержал Дима, — если дадите, то Костян, придержи для меня порцию, а я пойду поссу с того борта — всегда мечтал так сделать.

— Я с тобой, — тут же спохватился Костя, — только близко не вставай, а то боюсь комплексы у тебя разовьются.

Товарищи в голос рассмеялись и пихая друг друга кулаками в плечи и бока пошли к противоположному борту. Видимо, сказывалось пережитое напряжение и теперь, когда опасность отступила на дальний план, они расслабились и дали волю эмоциям. Смеялись долго и от души, не затыкаясь даже во время процесса справления нужды. Никто их за это не осуждал — из присутствующих на борту не было ни одного коренного обитателя Улья, и все они прошли примерно через то же самое, через что пришлось пройти этим двоим…

Одно из дел в списке первоочередных было сделано и товарищи отойдя от борта направились к спокойно ожидавшим их Тополю с компанией северных камуфляжников, как вдруг, что-то неимоверно сильное врезалось в тот борт, возле которого только что стояли новички Улья. От удара, корабль пошел под уклон и все кто стоял на палубе, чуть не кубарем покатились вниз. Кому-то повезло ухватиться за борт, а кто-то вылетел прямиком в воду частично состоящую из кусков льда. Глубина там была приличная, так что утонуть в ней людям одетым в зимние наряды было проще простого. Однако снизу, вместо приказов о спасении утопающих послышались страшные крики и вновь заработали автоматы. Повторный удар лишь вызвал сильнейшую вибрацию по всему судну, но некоторые из тех кто успел за что либо ухватиться, так же полетел вводу. Среди них оказался и Костя. Окунувшись с головой в ледяную пучину, он тут же попытался всплыть, но в миг промокшая одежда потянула его ко дну, боль пронзила грудь и разошлась по всему телу, он забарахтался, чувствуя во рту привкус крови и то, как быстро немеет все тело.

Попытался отмахиваться занемевшими в ледяной воде руками, барахтал ногами, пытался что-то кричать, но вместо звука изо рта вырывались проворные пузыри уносящиеся вверх закрывая и без того отвратительный обзор.

Очередной удар в грудь, после которого остатки воздуха мгновенно покинули лёгкие моряка. Он начал тонуть, захлёбываться грязной водой, глотку несчадно жгло и кололо, но Костя изо всех сил старался оттолкнуться от дна, но никак не мог нащупать его ногами.

Удар, рывок и он перестает чувствовать левую ногу, а на ее месте лишь нестерпимая боль. Ужас переполнял его, мысли путались, осознание того что его жрут живьём не покидало голову, но жалел моряк лишь о том, что не может дать тварям последний бой — что умирает вот так, с пустыми руками и не в силах что либо сделать.

Неожиданно, в лицо моряка ударил ледяной воздух, он закашлялся и повалился на что-то твердое. В глазах темнело, боль отступала на второй план сменяясь апатией, и только сожаление о том, что не сможет отомстить своим убийцам засела в сердце лядой иглой.

— Врача! — надрывался над ухом знакомый голос, — врача вашу мать!

Голос кричал изо всех сил, но Костя слышал его будто тот находился за добрый километр отсюда, а дальше, только темнота…

После первого удара, Дима как колобок покатился по палубе, рядом пролетело тело его товарища и со всей силы впечаталось в борт. Тополь и его люди частично успели вцепиться в борт корабля, но некоторым не повезло и они перелетели через него и оказались в воде. Там их уже ждали тихо подплывшие хищные твари и тут же устроили кровавый пир утягивая несчастных на дно или дальше от берега и там рвали на части. Крики тех кто умудрялся всплыть заполнили округу, перемешались с длинными автоматными очередями по тем гадам что успели вылезти на берег, а Дима, будто в насмешку злому року вылетел четко на поставленный на место трап и кубарем скатился на пирс. Его доски затрещали и проломились когда трап придавило накрененным кораблем, но Дима уже вскочил на ноги и перехватил висящий на плече автомат. Дал длинную очередь по бурлящей воде которая все сильне окрашивалась в алый цвет, но попал ли в кого-то, было непонятно. В следующее мгновение, автомат из его рук вырвал здоровенный детина со словами:

— Дебил! Своих же зацепишь!

— Да там сейчас уже некого будет зацеплять! — парировал Дима, но правоту неизвестного признал — что делать то⁈

— Пали по тем что лезут на берег, — пробасил здоровяк, — а насчёт воды, ждём команды.

В следующее мгновение повторный удар сотряс корабль, пирс продавило окончательно и доски его начали расплываться по мутной воде, но смотрел Дима не на них, а на то, как Костя, и ещё пара человек, не удержавшись полетели с борта вниз, в воду кишащую оголодавшими тварями.

Словно в замедленной съёмке он видел как тело моряка достигает поверхности воды, опускается в него сперва по грудь, потом шею и скрывается окончательно в непроглядной ледяной пучине. На месте куда он упал, тут же забурлила вода. Не отдавая себе отчёта в том что делает, Дима сорвался с места, но тут же повалился на землю — что-то сильно ударило его по ногам и он рухнул как подкошенный, больно ударяясь всем телом об остатки пирса.

— Подохнешь ведь! — донесся сверху бас того же самого бугая.

— Пошел на хер!

Не поднимаясь на ноги, Дима в одно мгновение дополз до края и зацепившись ногами за прореху выбитую в пирсе свесился вниз по самую грудь окунувшись в воду, нащупал руками что-то мягкое, изо всех сил потянул на себя, но ситуация была такова, что вытянуть из воды себя и товарища оказалось невозможно. Он добровольно сунул голову в мышеловку подписав себе смертный приговор. Так сказать — «за компанию». Окоченевшие руки дернулись — что-то с силой пыталось вырвать Костю из его рук, но Дима удержал. В ледяной воде его пальцы свело судорогой сравнимой с хваткой покойника, коим он вскоре и станет, если только не отпустит товарища. Но он не отпустит. Иначе даже если выживет, то никогда не сможет смотреть на себя в зеркало без позорного плевка в отражение собственного лица.

Сколько раз он сам вот так болтался над пропастью, на одном лишь страховочном тросе и с чужой рукой на собственном загривке, с мыслью «только не отпускай!». Четыре. Четыре раза он оказывался на волосок от смерти и если бы не чужие руки, не было бы сейчас ни Димы, ни его самоубийственного рывка.

Но эти сутки были щедры не только на кошмары, но и на удачу. Кто-то очень сильный потянул его за ноги. Рывок, ещё один, ещё. И вот, Дима уже сидит на обломках пирса, крепко пережимает к себе обрубок, оставшийся от его верного боевого товарища коим стал совсем незнакомый человек меньше чем за сутки и надрывно орет:

— Врача! Врача вашу мать!

Неожиданно, землю сотряс гул, вода возле носа корабля пошла волной, послышался жуткий скрежет, а следом, на всю округу разнеслось громогласное утробное урчание. Громадная тварь со всех сторон облепленная массивными, серыми, костяными наростами вырвалась из воды и вылетела на пару десятков метров на берег и сходу сожрала остолбеневшего солдата — раздутая, непропорционально широкая пасть с несколькими рядами огромных зубов поглотила человека целиком. Со всех сторон открыли огонь солдаты, из окна здания застрекотал стационарный пулемет, а тварь, не сумев на плавниках пробраться дальше в глубь берега упала на бок, оттолкнулась всем чем могла и лениво скатилась обратно в воду поднимая новую волну.

У Димы из рук вырвали тело Кости, самого его подняли и куда-то повели. Ноги не слушались, но его буквально волокли по доскам взяв подмышки, потом по снегу, трупам тварей и в помещение.

В себя он пришел в тот момент, когда ему чуть ли не силой разжали сведению морозом челюсть и закинули в рот какой-то шарик.

— Глотай, — приказал незнакомый женский голос, — потом спасибо скажешь. На вот, запей. Это живчик. Давай помогу.

Поднять голову и посмотреть кто шел рядом он не мог из-за жуткого холода сковавшего все тело. Оказавшись в помещении, его быстро раздели и помогли переодеться в сухую теплую одежду, сунули в руки кружку с чем-то горячим и на том оставили в покое сидеть на стуле. Постепенно приходя в себя, Дима осознал что находится все в том же кабинете на втором этаже базы. Тела Андрея в углу уже не было, но вот кровавое пятно с кусочками костей и мозгов на стене никуда не делось. Зато прибавилось раненых. Их стаскивали сюда люди в камуфляже и клали на пол прямо так, в чем были. Осматривали — если требовалось, снимали промокшую одежду, кололи чем-то в шприцах, после чего, какая-то девушка начинала водить руками над их ранами, от чего те, если не были сильно уж жуткими, переставали кровоточить и вскоре затягивались, оставляя на месте раны свежую розоватую тонкую кожу.

Удивляться такому Дима не стал, да и не смог бы, после всего пережитого. Накатила волна апатии и жуткой усталости, за окнами ещё звучали редкие выстрелы, но он начал клевать носом. Вспомнив про то, что вынырнул из воды не один, а с ценным грузом в руках, попытался вскочить, однако ноги подвели и он рухнул на пол. Тут же кто-то подбежал, помог подняться и усадил обратно в кресло.

— Кос-стян, — стуча зубами и борясь с сонливостью пролепетал Дима, — г-где Кос-стян?

Но ответа не последовало. Голова стала ватной, веки превратились в пудовые гири и он отключился уперев лицо в деревянную поверхность…

Пробуждение вышло сумбурным. Кто-то что-то орал, мысли путались, зверски чесался нос и щеки, тело отказывалось повиноваться — рука добравшаяся до лица не хотела его чесать.

— Эй Гном, очухался? На вот, глотни.

Под нос сунули фляжку, вновь приказали пить заявив что это уже опробованный им таинственный живчик, хотя на вкус, больше походило на обычную брагу. Голос, кстати, оказался Диме знакомым — тот самый грубый бас что обещал ему гибель в морской пучине. А вот и хрен! Он выжил, и не просто так, а даже смог вытащить своего нового друга. Буквально вырвать его из лап смерти, тем самым получив солидный бонус к карме и самоуважению. Вообще, у Димы было мало знакомых людей, которым он мог дать гордое звание «друг». Работа тренером в спортзале как бы сама собой подразумевает постоянное общение с людьми и нахождение новых знакомств. Хобби в виде альпинизма и секции самбо тоже, но… всего несколько человек, исключив из числа которых коллег и простых спортивных единомышленников, так и того меньше. Костя не был ему другом, но вместе они пережили такое, что он не смог бы доверить ни одному из своих «настоящих» друзей. Однако короткий период знакомства не мешал ему думать о Косте именно как о друге и переживать за его жизнь как за свою собственную. Поэтому, с трудом сделав глубокий глоток, он утер усы и взлохмаченную бороду. Спросил:

— Костян где?

— Нет больше Костяна, — пробасил бугай, — забудь это имя.

— Что⁈ — мгновенно вскочил на ноги Дима и вперил в бугая дикий взгляд.

Как это — нет больше? Он ведь его вытащил! Он ведь его спас! Что значит забыть⁈

— Не мог он умереть, — упрямо заявил Дима, — я ведь вытащил его! Он ведь был жив! Он кашлял у меня на руках и шевелился — я видел! Где он⁈

В ответ, бугай, возвышающийся над ним на две с лишним головы лишь хрюкнул и расплылся в доброй усмешке, будто отец наблюдающий за неразумным чадом.

— Чё ты лыбишься, урод⁈ — вскипел Дима глядя в глаза заносчивому типу и до судорог сжимая могучие кулаки, — зубы лишние⁈

В ответ бугай заржал и по доброму хлопнул Диму по плечу. Зря…

Рефлексы сработали раньше чем Дима понял что делает. Схватил обеими руками ладонь и предплечье бугая, вывернул, дёрнул на себя, оборот, залом, подсечка, перехват, и вот уже лицо бугая впечатывается в столешницу с хрустом ломая тому нос. Одна из ног упёрлась в согнутое колено не давая противнику подняться.

— Слон! Сколько раз тебе говорили не издеваться над новичками⁈ — грозно вопрошал уже знакомый женский голос за спиной.

Дима отвлекся на ее голос всего на секунду, но бугаю этого хватило чтобы вырваться, перехватить державшую его руку и вот уже Димин нос разбит об пол.

— Сучара, я ведь тебе хребет сломаю, — зло шипел в пол Дима, но подняться не мог. Его будто танком придавило — бугай уселся ему на спину крепка держа руки. Весу в нем было действительно как в настоящем слоне.

— Встань с него! — потребовал женский голос, — Слон, ты ему все кости переломаешь!

— Да он сам в драку полез, — обиженно заявил бугай вставая с Димы и шмыгая кровоточащим носом, — ещё и морду мне подпортил.

— Так тебе и надо, — сказала женщина и помогла подняться Диме со словами: — жив твой напарник. Слон просто не правильно выразился. Он имел в виду что имя которым ты зовешь своего друга, в Улье больше вспоминать нельзя. Тебя он Гномом называл, считай, окрестил. Теперь ты Гном и никак иначе. И окажи любезность, окрести его тоже, а то мы твоего друга меж собой Водолазом зовём, но Тополь сказал что только у тебя есть право его крестить. Так что давай — придумывай.

«Жив значит», зло думал Дима, а теперь, скорее уж Гном, раз тут так заведено, «да ещё и кличку такую дурацкую придумал. Ну что ж, и он так умеет»… но, гнев быстро прошел, кровь из носа капать тоже перестала.

Гном сидел на все том же стуле и не добрым взглядом косится на Слона. «И откуда только силища такая?» — мучился он в догадках. За свою весьма беспокойную жизнь, ему множество раз приходилось сходиться в драках — честных и не очень. И даже таких вот амбалов не раз и не два уделывал не получив даже простого синяка. А тут, всего на секунду отвлекся и кранты. Дела…

— А как вы вообще выбираете кого как звать будут? — не сумев придумать ничего подходящего по внешним признакам, сдался Гном, — не мама же я ему, в конце концов!

— Да по разному бывает, — глотнув пойла из фляжки ответил Слон, — иной раз вот смотришь на человека, и понимаешь что он реально Гном. Не сверкай ты так глазами, а то лопнут ведь. Тебе очень идёт — я бы и сам лучше придумать не смог. Иногда по старой профессии кого-то крестят, или при каких-либо обстоятельствах. Я вот слышал про одного кваза — Дворником окрестили, знаешь за что?

Гном отрицательно покачал головой.

— А он в первый же день матёрого мертвяка метлой забил насмерть, представляешь? Обычной дворнической метлой! А там не бегун какой-то был, а вроде как лотерейщик или даже топтун. Не помню точно.

— А тебя Слоном назвали из-за того что весишь пару тонн? — предположил хмурый Гном, прогоняя в голове сотни приходящих на ум имён для товарища. Нужно ведь не обидеть и чтобы подходило как-то. Ему с этим именем тут жить ещё предстоит, а сменить, скорее всего будет нельзя. Кто его знает?

— Не, — гоготнул Слон, — я когда сюда попал в душе был — в чем мать родила, сам понимаешь. В общем, пока туда-сюда, спас меня женский отряд трейдеров. Вот и крестили по самому яркому внешнему признаку.

Закончив рассказ, Слон рассмеялся и хлопнув озадаченного Гнома по плечу, вышел из кабинета, оставив того наедине со своими мыслями и парой-тройкой человек.

— Маршал, — чтобы услышала девушка мельтешащая возле тяжелораненых солдат, сказал Гном, — звать его будут Маршал.

— Твое право, — устало улыбнулась девушка, поднимаясь, — хочешь его навестить?

Вопрос был риторический, поэтому как только он вскочил с кресла, указала на открытую дверь и лестницу на первый этаж что находилась за ней…

— Тебе теперь только в метро идти работать, Маршал, — покачав головой, сказал Гном нависая над тем, что осталось от его товарища. Не так уж и мало осталось, на самом деле, просто жутко было видеть некогда бодрого, веселого и боевого мужика в таком состоянии. Левая нога его теперь обрывалась в области колена, от плеча с той же стороны оторвали солидный кусок, на груди виднелись прорехи в мышечной массе оголяя белые ребра, на правой ноге отсутствовала ступня, а на руке не хватало нескольких пальцев. Все это безобразие, разумеется, было надёжно спрятано под толстым слоем бинтов.

— Это почему ещё? — кажется, искренне удивился бывший моряк, приподнимаясь на локте.

— Ну, а куда ещё идти ветерану без конечностей в наше время? — хрюкнул Гном, — в нашей стране об инвалидах не заботятся. Так что сам понимаешь — придется тебе тренировать гланды и на всю округу под гитару горланить «комбата».

Удивительно, но Маршал не то что не обиделся, он заржал так, будто услышал самую смешную шутку в своей жизни. Правда уже через пару секунд схватился за разодранную грудь и повалился на застеленный пол. Скривился от боли, но снова хохотнул.

— Я конечно знал что ты урод моральный, но чтобы на столько, — в шутку обречённо покачал головой он, — а что за имя идиотское — Маршал?

— Я долго думал, честно, — покаялся Гном, — но по внешним данным тебя только Казахом можно было назвать — и как бы ты жил с такой кличкой всю оставшуюся жизнь? Вот и решил окрестить по военному званию.

— У меня не такое было звание, — усмехнулся Маршал, — но тебе, гражданскому, откуда знать, верно?

— Верно, — подтвердил он, — и что дальше? Какие планы на жизнь?

— Мне конечно не верится, но медсестра сказал что конечности отрастут через месяц при должном уходе и обильном питании. Прикинь? Я не верю конечно, но было бы здорово.

— Если сказали что отрастут — значит отрастут, — уверенно заявил Гном, — питание я тебе обеспечю, можешь не сомневаться. После всего что ты для меня сделал, я твой вечный должник.

— Эй, не бухти — бородатый, — усмехнулся Маршал и постучал себя по обрубку ноги — здесь мы квиты.

Потрепавшись ещё немного, Гном оставил товарища в покое и вышел на улицу, чтобы как-то скоротать время. Снаружи было много людей — кто-то стоял в карауле с оружием на готове или патрулировал свой участок, а некоторые копошились в телах убитых монстров просеивая их останки через мелкое сито. Фигурально выражаясь, конечно же.

Гном подошёл к одному из бригады «сборщиков» (так называли тех, кто собирал трофеи из убитых тварей) — щуплому мужичку лет сорока на вид и в ходе его грязной работы задал несколько вопросов. Удивительно, но сборщик легко согласился на них ответить. Ни то рутина одолела, ни то от природы любил языком почесать.

Как выяснилось, то, из-за чего корабль так сильно накренился на левый борт, было существом — «заражённым» как выразился Кусака (так звали сборщика), да не простым, а «морским матёрым элитником» или проще говоря левиафаном. Вообще, всех мутантов и зомби, здесь принято было называть заражёнными, а они — простые люди, именовались иммунными в силу врождённого иммунитета к местной заразе, которая и превращала людей и животных в вечно голодных чудовищ. Вдаваться в подробности ещё и в этом вопросе Гном не стал до поры до времени, но принял информацию к сведению.

Так вот — та зверюга, что наделала дыр в обшивке корабля, а потом выскочила на берег в поисках еды, мутировала скорее всего из касатки нежели из какого-то другого водного или земноводного млекопитающего. Встретить такую гадину считалось большой редкостью, а уйти от нее живым в открытых водах — было чем-то сродни выигрышу в государственную лотерею. Убить же одного из таких левиафанов не удавалось по слухам ещё никому, просто потому, что для этого пришлось бы устроить небольшой ядерный взрыв в открытом море. Это возможно было устроить, только вот зачем? Собрать добычу после взрыва не получится — все будет уничтожено или разлетится на километры вокруг, а потом утонет. А для чего еще, если не ради добычи, стоит устраивать все те пляски с бубном что требуются для его убийства?

Конечно, можно будет нырнуть если там не глубоко, но всплыть получится уже вряд ли — море не суша, в нем зачистки устраивать некому и заражённые развиваются слишком быстро. Но и друг друга жрут без остановки, так что элита встречается крайне редко. Ещё Кусака сказал, что если бы это оказался не полностью морской элитник, а хотя бы земноводный, им бы всем пришел конец.

Эти твари были слишком сильны, слишком живучи и чрезвычайно умны. Они не шли тупо напролом как зараженные прочих стадий — элита хитра и сообразительна. Они могут устраивать засады, выжидать если нужно, не шли на поводу у голода как низшие зараженные, готовы преследовать жертву очень долгое время и скрываться если не видели нужды в немедленной атаке. Обычная наземная элита нападая на колонны транспорта, не просто убивала и жрала людей, она так же выводила из строя оружие и технику чтобы никто больше не смог ею воспользоваться. Самый опасный противник в Улье.

— А этого красавца как называют? — спросил Гном, указывая на тварь, затылок которой потрошил Кусака.

— Судя по ногам, топтун, — прищурился мужик, — смотри какие бляхи на пятках. Он ими топает что твой конь по асфальту. На снегу это не слышно, но вот в пещере или доме каком, сразу узнаешь.

— Расскажи о зараженных побольше, если не сложно, — попросил Гном обращаясь в слух, — про их стадии и прочее.

— Работы тут ещё много, — хмыкнул Кусака и осмотрелся по сторонам, — можно и рассказать. Улей поощряет помощь свежакам. Смотри — вот это все пустыши. Их так называют, потому что брать с них нефиг. Споровый мешок на затылке ещё не развит, так что даже один споран в них не встречается. Изначально они медленные и неповоротливые, как зомби в кино, но пожрав мяса, начинают развиваться и постепенно набираются сил. Начинают резво прыгать на пару метров вперёд. Иногда, это может застать врасплох и стоить новичку жизни. Пожрав ещё, такие прыгуны могут начать довольно быстро бегать и чем больше мяса успеют проглотить, тем быстрее и сильнее станут. Матёрого бегуна называют спидером. Вон он, смотри как морда плыть начинает. Этот, как видишь, бывший человек. У волков и прочих в этот момент шерсть клочьями лезет и они плешивыми становятся.

— Почему они без штанов? — вдруг удивился Гном, разглядывая парочку на которую указывал Кусака. — С волками понятно, но людей кто раздевает?

— Да сами и раздеваются, — хохотнул сборщик, — они же тупые поначалу, не могут догадаться спустить штаны когда по-крупному приспичит. Вот и гадят под себя. За несколько дней обильного питания масса дерьма в их штанах превышает все допустимые значения… в общем, избавляются от штанов и бегают так. Благо сугробы кругом, очищаются немного и вони меньше становится. Мы бы тут сейчас в противогазах работали, если бы не снег.

— Понятно, — протянул Гном и указал на того же спидера, — они тоже пустыши?

— Нет, от бегуна начинаются уже споровики. С этих уже можно поднять пару споранов, но вот гороха ещё в споровых мешках у них нет. Дальше идут лотерейщики. Вон тот, смотри какая харя, весь плешивый и оплывший. Их так прозвали, потому что в мешках у них как в лотерее — может попасть горох, а может и нет. Как повезет. Эти суки уже очень живучи и опасны. Смотри какие лапы и зубы уже новые вылезли. У зверей это не так уж и заметно, а вот у заражённых людей сразу в глаза бросается. За ними идут топтуны. Мы о них уже говорили. Почти лысые совсем и с челюстями вот такими страшными. Хех, и как только не мёрзнут в снегу, падлы?

— А правда, как не мёрзнут? — удивился Гном тому, что сам не подумал над этим вопросом. — Кровь же замерзает и все, кранты.

— Этого я не знаю, — пожал плечами мужик, — я ведь тут сам недавно. То что знаю, сам из брошюры вычитал, да от мужиков кое-что узнал. Ладно, давай дальше смотреть. Вот, яркий представитель — кусач, как его любят называть некоторые рейдеры. Уже полностью лысый, лезет второй ряд зубов, когти тоже вырастают не слабые. Видал? Да и броня кое-какая уже отросла. Смотри, это костяные наросты, они очень прочные и пулей мелкого калибра их бывает не пробить. Будешь стрелять, целься в глаза, пасть или живот на крайний случай. Подмышки ещё. Голова защищена, споровый мешок, их самое уязвимое место, тоже постепенно закрывается такими наростами. У элиты вообще там целый капюшон образуется, даже автоматом хрен его пробьешь. А после кусача и перед элитой, идёт рубер. Жуткая тварь. Я таких всего несколько раз видел. Парочка тут валяется — пойдем покажу.

Кусака поднялся на ноги, осмотрел ковер из трупов и пошел дальше к морю, уводя за собой Гнома.

— Вот он, уродец, — пнул окровавленное тело жуткой твари сборщик, — смотри какой мощный на вид. Да он такой и есть — очень сильный и выносливый. Броню пробить из автомата можно только с бронебойными патронами, ну, или калибр брать максимальный. Двенашку там…

Так же, в процессе общения Гном узнал и о добыче что собирал отряд сборщиков. Те горошины и мелкие серые виноградины — спораны, что Маршал вынул из мешка на затылке заражённого на корабле, были жизненно необходимы всем иммунным что жили в Улье. Из них готовились специальные настойки, которые, в случае с горохом, позволяли усиливать свои способности, а спораны элементарно не давали людям протянуть ноги. Без настойки из споранов или как его принято было называть — живчика, иммунный умирал в муках в течении нескольких дней в зависимости от личных свойств организма, или терял иммунитет и становился простым мертвяком.

Из обычной наземной элиты, как выяснилось, дополнительно к споранам и гороху может падать ещё и жемчуг — небольшие плотные шарики черного или красного цвета, приняв которые в чистом виде, иммунный мог приобрести или хорошенько развить индивидуальную сверхъестественную способность, которая оставалась с ним до конца дней. Одну из таких жемчужин, красную, если быть точным, Гному под шумок сунули вчера в рот когда вытащили из воды. Маршалу тоже досталась его доля от убитого элитника, правда, меньшая ее часть — черная жемчужина. Качеством она была хуже красной, но даже так, если верить Кусаке, любая съеденная жемчужина в первые сутки после переноса в Улей сильно усиливала стартовую способность иммунного или мог давать вторую, если прием случился уже после открытия первого дара.

— Почему красную дали именно мне? — удивился Гном.

— А ты друга своего давно видел? — вопросом на вопрос ответил Кусака, — наверно, не знали выживет ли он вообще. Поэтому и дали жемчуг не сразу, а только когда состояние стабилизировалось.

— Ты там был? — повторно удивился бородач.

— Я везде понемногу помогаю, — с серьезным видом ответил собеседник, — сам недавно здесь оказался. Мужики выручили, приютили, а теперь я стараюсь отплатить стабу как могу. Есть такая примета, что свежакам помогать нужно, мол Улей отблагодарит, но тем не менее… И тебе рекомендую не ерепениться. Народ там хороший живёт, по чести все, закон соблюдается и работа всегда найдется. Голодным и без живчика точно не останешься.

Понять и принять все что смог узнать от Кусаки Гном хотел, всеми силами пытался, но не мог. Даже после всего пережитого, увиденного и опробованного, не мог поверить что у него откроется какой-то сверхъестественный дар, что у Маршала отрастут конечности, что если не пить настой на части внутренностей этих монстров умрешь… много во что он не мог поверить. Но у Гнома не было выбора. Придется поверить, принять и опробовать на собственной шкуре. Иначе, в этих местах просто не выжить.

— Не переживай, паря, — усмехнулся Кусака видя ошарашенное лицо собеседника. Перестав улыбаться, закинул очередную найденную серую виноградину в тряпичный мешок, — доберемся до стаба, вас определят в общагу, напряват к знахарю и заживёте как все. Пока не сожрут такие вот уроды.

На последних словах, Кусака похлопал лежащую рядом голову волкоподобной твари и поднялся на ноги. Видимо, здесь его работа была закончена.

— А у тебя какая способность? — все ещё не веря во все услышанное спросил Гном и уточнил, — если это не тайна конечно.

— Тайна, вообще-то, — сказал он и достал из кармана куртки пачку сигарет. Вынул из нее одну, взял в зубы, поднес к кончику указательный палец, затянулся и выдохнул облако вонючего дыма, — за такие вопросы принято в рожу бить. Бывай паря, ещё увидимся.

С этими словами Кусака удалился, а Гном даже не поморщился вдохнув облако едкого дыма. Он никогда не курил, презирал любую разновидность этого занятия и всех кто им увлекался, но в тот момент Гном был настолько обескуражен, что просто не понял что произошло пока не зашелся в кашле.

— Чертовщина какая-то…

Весь вечер и ночь отряд Тополя пробыл на разрушенной базе. Народу в нем оказалось прилично — пятьдесят человек, и разместить всех на ночлег на втором этаже было невозможно. Но, ребята будто зная что их здесь ждет, имели при себе большие полиэтиленовые свёртки, развернув которые, заделали дыры в окнах и стенах, с комфортом расположив раненых и большую часть отряда в спальном крыле базы — благо генераторы продолжали работать и тепло в помещении получилось вернуть в течении пары часов.

Гном долгое время не мог заснуть — ворочался с бока на бок, терзал подушку, копался в одеяле, но сон так и не шел. Голова буквально пухла от обилия полученной информации. Но он не сдавался. Старался очистить разум от лишних мыслей и как мантру повторял сам себе — «спасть, спать, спать — ты должен уснуть чтобы набраться сил. Быстро спи, спи — СПИ!».

После особо сильного выплеска эмоций и ментальной команды самому себе, вставший с соседней постели по своим делам солдат мгновенно рухнул как подкошенный и свернувшись калачиком на полу захрапел так, словно исполнял роль работающего в поле трактора.

Подбежавшие к нему сослуживцы потратили секунд десять чтобы привести товарища в чувство. Подняли его на ноги, но тот лишь не связно бормотал о том, что ему нужно спать и едва оказавшись на постели, вновь провалился в глубокий сон.

— Дела-а, — тихо протянул Гном лицезрея это действо, после чего сильнее закутался в одеяло и постарался заснуть уде без таких вот мантр…

На утро отряд начал собираться в дорогу. Все раненные в боях с сухопутными зараженными уже успели оклематься, а тех кого выловили из реки после эпизода с левиафаном было всего три человека. Одним из которых оказался Маршал. Таких вот «счастливчиков» закинули в специальные катера на воздушной подушке. Это средство передвижения на ровной снежной глади скользила идеально, да ещё и защищена была от самой подушки до кабины толстыми железными листами кустарной спайки. И таких вот бандурин у отряда было целых две штуки. Так же из транспорта, на фоне многочисленных снегоходов, выделялся один обделанный железом, решетками и шипами грузовик с массивным, вместительным кузовом и пулеметом на крыше, посаженный на широкие гусеницы коими заменили обычные автомобильные колеса. Но в отличие от тех же танковых гусениц, эти не выглядели массивными и тяжёлыми. Ещё бы — с весом переборщить было нельзя, ведь, все это, как не сложно догадаться, было сделано для того, чтобы транспорт не застревал в глубоких сугробах из которых и состоял весь местный пейзаж. В носу колонны стоял другой грузовик, облегченный, без брезента, но с самодельным железным клином на морде, чтобы расчищать снежные завалы перед собой.

— Жаль пулеметы забрать не удастся, — разочарованно сказал стоявший рядом с Гномом Тополь глядя в сторону оставленного корабля, — если повезёт, устроим ещё одну вылазку, но это вряд ли — Камень и так с меня шкуру снимет за то что шестерых нормальных парней угробил, а в замен лишь два новичка, мешок споранов, немного гороха и одна жемчужина. Ты давай, приходи в себя, штудируй брошюру и включайся в работу быстрее. Стабу нужны бойцы, иначе загнемся уже через пару месяцев. Способность уже открыл?

— Не уверен, — буркнул он в ответ вспомнив событие случившееся минувшей ночью.

— Раз неуверенно говоришь, значит открыл, — констатировал Тополь, — ну ничего, сейчас доберёмся до стаба, освоишься немного и знахарь тебе все разжует — как яблочное пюре для новорожденного. Имей в виду что вам двоим крупно повезло сожрать жемчуг в первые сутки. Таких счастливчиков в стабе по пальцам пересчитать. Тебе с красной вообще повезло дважды. Круче только белая, но чтобы ее получить, нужно почти весь наш стаб костьми положить. Или небольшую танковую дивизию с экипажем где-нибудь откопать в рабочем состоянии. Не стоит она того. Даже две их не стоит.

— Знаю что повезло, — кивнул Гном, — Кусака вчера рассказал.

— Кусака? Да — этот любит языком чесать, — улыбнулся Тополь.

— А что падает с морской элиты? — задал Гном вопрос и сам удивился своему любопытству, — тот самый белый жемчуг?

— Не-ет, — протянул Тополь, — белый падает с… не важно. Не принято о таких вещах вслух говорить. Запомни — в Улье живут люди суеверные и многие из них настолько не сдержанные, что могут и пулю в лоб засадить за одно упоминание о том, с кого падает белый жемчуг. Не смейся, зря ты так. У каждого суеверия есть основания подтвержденные чьим-то горьким опытом, а ты и я лишь пользуемся их результатами. Скажи спасибо и убери эту ухмылку с лица в память об умерших. Да-да, я не шучу.

— И все же — что не так с морской элитой?

— Да с ней все не так! — со злостью пнул сугроб Тополь, морща заиндевевшие на морозе усы, — этих тварей очень сложно убить. Почти невозможно. Они изначально мутируют из огромных существ и в процессе… эволюции, так сказать, или развития если угодно, достигают таких размеров, что простая матерая элита на их фоне смотрится просто смешно. Видел мегалодона?

— Доисторическая акула? — удивился Гном, — на картинке только.

— Она самая, — подтвердил Тополь, — одень такую в броню из костяных наростов и пластин толщиной со свою задницу, сунь в пасть несколько рядов клыков размером с мою руку и получишь левиафана. Что с них падает — одному черту известно, но легенды ходят, что с них, и только с них, можно получить голубую или лазурную жемчужину. Она, если верить тем же легендам, даёт дополнительную жизнь — как в какой-нибудь игре. Да ещё и развитое боевое умение в придачу. Верить в это или нет, решай сам, но лично я — не верю. Как можно воскреснуть после того, как тебя разорвала на куски, сожрала, переварила и высрала на холодный снег стая заражённых? Молчишь? Вот и я не знаю.

— Я слышал что земли здесь зачищают от зараженных, — припомнил Гном, — откуда их тогда столько набежало что с корабля еле отбиться смогли?

— Обычно, зачищают кластеры только вокруг стабов, да и те не сразу, — ответил местный командир гладя на то, как готовится колонна, — нужно выждать какое-то время, чтобы твари успели подрасти и с них можно было взять хотя бы спораны. Зачем в холостую патроны тратить? Их и так тяжело добывать. А здесь у нас вообще зона заповедная. Все побережье зачищается примерно раз в месяц большим и усиленным отрядом.

— Заповедная? — в сотый раз удивился Гном, — как это?

— В северном регионе почти нет крупных населенных пунктов, — начал пояснять Тополь, — зараженные развиваются медленно, а жемчуг и горох брать где-то нужно. А сюда прилетает огромное количество мяса — стаи тюленей, моржей, пингвинов. Все это дело после переноса мутирует и начинает жрать себе подобных. Мяса тут до хрена, вот и растут с утроенной скоростью. Примерно через три недели появляются элитники, ещё за неделю они уже хорошенько объедаются и с них можно взять от двух до пяти жемчужин с каждого. Разбегаться с постоянной кормовой базы они не спешат, вот мы и устраиваем зачистки, чтобы поправить свое благосостояние… Ладно, хватит тут лясы точить. Поедешь со Слоном на снегоходе, в стабе будет кому рассказать о местных законах и правилах.

— Почему с ним? — скривился Гном, на что Тополь лишь улыбнулся. Видать, местный командир узнал о небольшой стычке произошедшей на кануне и теперь, давал бойцам время на перемирие?

Поживем — увидим…

До стаба добрались почти без приключений. Несколько раз нарвались на небольшие стаи не сильно развитых заражённых — их отстреливали умельцы работать с оружием на ходу верхом на снегоходах. Один раз из пролеска, за которым перезагружалась приличная по размеру деревня, выскочил рубер начальной стадии. По нему отработали с пулемета на грузовике. Не сразу, но стрелку удалось перебить твари конечности, после чего тот зарылся в снег и очень быстро скрылся из виду. Пришлось останавливаться и добивать развитого мертвяка, дабы тот не стал серьезной проблемой в дальнейшем.

На той скорости что неслась их колонна по сугробам, успешно могли преследовать транспорт только элитники — их скорость и реакция при такой массе и броне вообще были чем-то фантастическим. Но в этих местах встретить такую тварь было сложно. Даже тот рубер являлся чем-то из ряда вон выходящим.

Все это Гном узнал уже по приезду в стаб, стены которого были даже не видны из-за густой древесной посадки. Настоящий древний бурелом посреди белой пустыни, будто остров средь волной глади показался через несколько часов хода колонны.

Уже возле КПП, на подъезде к которому колонну встретили два броневика с пулеметами на крыше, Гном смог разглядеть высокие бетонные стены и массивные металлические ворота, преграждающие въезд. Они были распахнуты, внутри виднелся шлагбаум, за которым, слева, стоял стационарный спаянный пулемет с двумя длинными стволами. Модель орудия Гном не знал, так как вообще был профаном по части огнестрела, но уважения грозный вид укрепления внушал.

После проверки у специалиста по новичкам и изъятия на хранение огнестрельного оружия, их всех, кроме тяжелораненых, отвели в столовую и накормили плотным обедом из геркулесовой каши, макарон с кетчупом и небольшого куска мяса. «Тяжёлых» отвезли в местный госпиталь, где Маршала должны были бесплатно выхаживать и кормить в течении трёх дней, после чего, либо подписывай контракт сотрудничества, либо оплачивай лечение из своего кармана.

Во время еды мужики дружно выпивали и не стесняясь трепались обо всем подряд. Понять из всего услышанного Гном смог разве что маленькую часть, но уже скоро, это должно будет измениться. Ему выдали плотную потрепанную брошюру, в которой было рассказано если не обо всем, так о большинстве того, что нужно знать людям живущим в Улье.

В комнате общежития — добротном трехэтажном кирпичном здании, которую выделили Гному бесплатно, на три дня для «акклиматизации» и разведки обстановки в стабе, было не сказать что очень уютно, но жить можно. Квадрат жилплощади был оснащен кроватью с добротным пружинным матрасом, столом, стулом и небольшим шкафом для одежды.

Первым что хотелось сделать Гному — это принять ванну, коей здесь не наблюдалось. Общий душ находился на каждом этаже, с горячей водой по расписанию: утром и вечером на пару часов. Но Гном пересилил лень и моральную усталость, уселся на кровать и достал из сумки брошюру.

Из прочитанного он смог узнать многое из того, чего не рассказывал Кусака. Например — что такое Улей (в общих чертах, конечно, ведь истину происхождения и существовании этого странного мира достоверно не знал никто), что такое кластеры и каких типов они бывают, разновидности заражённых, из чего и куда нужно стрелять или бить чтобы выжить в схватке с ними, устройство стаба, цены на оружие и расходники, цены покупки и сбыта добычи из заражённых, как готовить живчик, как принимать горох чтобы развивать свои Дары и много всего прочего. Так же к брошюре была прикреплена небольшая карта с указанием всех примыкающих к стабу кластеров и приблизительное время их перезагрузки.

Из всего прочитанного, Гнома больше всего удивило то, что в Улье кроме обычных стабов, существовали и иные виды общества разумных и псевдо разумных существ, из которых больше всего выделялись… все.

Взять к примеру муров. Это иммунные живущие за счёт продажи людей и их органов неким «внешникам» — людям, умеющим приходить и уходить в этот мир по своему желанию через некие врата-телепорты. Их базы располагались на внешнем периметре изведанных территорий Улья и они занимались тем, что ставили на иммунных опыты, варили из их органов и крови какие-то лекарства для своего мира, при этом не имя иммунитета к местной заразе. Ходили внешники всегда в кислородных масках и если её сорвать, они быстро загнутся и превратятся в обычных заражённых коих здесь пруд пруди.

Так же были «нолды» — высокотехнологично развитая раса людей пришедшая в Улей по своим делам и убивающая всех подряд, не разбираясь — хороший ты или плохой. Не торговали с иммунными и даже не общались. Только убивали.

Много кого здесь обитало и поверить что все они каким-то образом тут уживались, не просто сложно, а почти невозможно.

Кластерами же называли участки земли, которые, (по домыслам людей из «Института» — организации изучающей Улей), копировались из мультивселенной мира Земли и замещали собой старые кластеры. Иными словами, происходила «перезагрузка» кластера. У каждого такого участка был свой период перезагрузки — от нескольких часов, до столетий или бесконечности. Стабы, как раз являлись такими «бесконечными» или «стабильными» кластерами. Поэтому люди на них и селились, не боясь оказаться в зоне перезагрузки кластера. Гном сразу же подумал о том, что будет если просто остаться в старом кластере и дождаться его обновления? Может быть, он просто вернётся домой? Нет, не вернётся. Любой человек попавший под перезагрузку либо умирал, либо превращался в овощ и был быстро съеден вернувшимися зараженными. Твари очень хорошо чувствовали приближение перезагрузки и заранее убегали с такого опасного места. Но как только кластер обновлялся, возвращались на него, сметая на своем пути все живое, что прилетело вместе с землёй, лесом и строениями.

— Дела-а, — протянул Гном откладывая справочник выживальщика и поднялся на ноги.

Дочитать все до конца он не успел, но были и другие дела. Сегодня ему предстояло посетить в стабе пару мест, главным из которых был местный знахарь. Назвали его так не только за то, что он мог лечить людей — с этим и полевые лекари не плохо справлялись, работу которых во всей красе Гном уже смог оценить на базе научников. Они прикладывали руки к ранам бойцов и те, если небыли слишком серьезными, начинали затягиваться. Это был их Дар Улья — способность, которую они смогли в себе развить и коей Гном тоже не отказался бы овладеть. Но, скорее всего, не овладеет. Ему, судя по минувшей ночи, досталось что совсем иное. Знахарем этот человек звался потому, что мог узнать и помочь открыть новое умение приобретенное со временем или после приема жемчуга.

Перед выходом, Гном проверил небольшую сумку что ему выдали по приезду. В ней лежала его доля добычи с монстров что были убиты на базе (хоть большую часть перебил не он, а моряки паля с корабельных орудий, но знать об этом местным властям было не обязательно, а с Маршалом они договорились, что так будет честно) — двести шесть споранов и шестнадцать горошин, а так же фляга с живчиком которой должно было хватить на пару дней, а дальше — готовь сам или покупай у барыг, как хочешь.

Вторым шагом у него было получение местного гражданства — документа, с печатью и фотографией, которая давала ему право жить в этом стабе (назывался он, кстати просто: Камчатка. Видимо, из-за отдаленности от остальных стабов) неограниченное время и даже носить огнестрельное оружие в его стенах. Любым другим иммунным что забредали в эти места приходилось сдавать свой арсенал под запись на КПП и забирать только на выходе. Казалось бы, остаться безоружным в таких условиях где почти каждый чахлый куст желает тебя сожрать, равносильно самоубийству. Но это в иных кластерах, а на цивилизованном стабе, за твою безопасность ручались — периметр надёжно защищался от посягательств заражённых стенами, пулеметным вышками, лёгкой артиллерией и патрульными группами. Прилегающие кластеры регулярно зачищались отрядами рейдеров, которые так же были главными поставщиками новых граждан стаба. Таких свежаков, после доставки в стаб и проверки ментата — человека с особым Даром ковыряться в чужих мозгах, коего пришлось пройти и Гному с Маршалом, пускали по той же веренице мест, куда сейчас отправился и он сам.

Вышел из комнаты, запер дверь и спустился на первый этаж. На улице шел снег и дул холодный ветер. Гном поежился и посильнее натянул на глаза шапку. Надел перчатки. Все видимое пространство успело не плохо замести, крыши многочисленных кирпичных и деревянных построек покрывали снежные шапки. Вообще, весь стаб был похож на вырванный кусок какого-то постсоветского городка — невысокие панельные и кирпичные дома, частный сектор по соседству, двухэтажные деревянные бараки, ровные чистые дороги и даже тротуар вдоль них. Очевидно что Камчатка когда-то перенеслась в Улей как и любой другой кластер, но в отличие от них, осталась здесь на долгие годы, приютив в себе большое количество иммунных.

Тут и там по дорогам проезжали обвешанные металлом броневики и пикапы с пулеметами в кузовах. Люди бродили здесь открыто — по одному или группой. Слышались разговоры, кто-то смеялся и рассказывал что получилось унести с прошлого рейда. Встречались и люди с совершенно потерянным взглядом. Они крутили головами, сверялись с небольшой картой зажатой в руках и шли в нужную сторону по своим делам. Свежаки. Гному же карта уже не требовалась — тех нескольких минут изучения рисунка местности было достаточно чтобы его запомнить. Увлечение альпинизмом и прочими видами экстремального отдыха не плохо помогло развить память и способность ориентироваться на местности.

Он немного постоял возле подъезда любуясь новым для себя пейзажем, обдумал маршрут и вышел на расчищенный от снега тротуар, как вдруг, послышался приглушённый звук чем-то отдаленно напоминающий сирену, а из громкоговорителя висящего на столбе раздался женский голос:

— Внимание! Всем рейдерам срочно собраться на главной площади. Это не учебная тревога. Сход лавины близ поселка. Ожидается наплыв заражённых. Предварительный код «фиолетовый». Внимание…

Дальше голос начал раз за разом повторять одну и ту же информацию по кругу, но это и не требовалось. Все кто был на улице побросали свои дела и помчались в сторону площади. И впрямь, дисциплина в стабе была на высоком уровне.

Что ему было делать без оружия в месте где вскоре ожидался «наплыв заражённых» Гном не знал, но решил что поход к знахарю может немного подождать. Если дело примет серьезный оборот, то оружие взять можно будет уже в процессе — с трупов тех, кому повезет меньше чем ему. Гном уже так делал и не чувствовал себя при этом мародерам. Это ведь делалось не ради наживы, а для выживания и защиты стаба.

Пройдя пару «кварталов» — кубов из четырех и более построек, обнесенных вычищенной от снега асфальтированной дорогой, Гном добрался до площади и удивился количеству людей пришедших по первому требованию. На вскидку, здесь собралось человек сто и это были только те, кто оказался рядом, не находился в рейде, не занимался бытовыми нуждами Камчатки или уже нёс боевую вахту.

В течении получаса, народу набралось в два раза больше. Постепенно толпа делилась на отдельные группы по двадцать человек, в которых назначался или крепился из вне один командир.

— Гражданский? — спросил кто-то слева.

Гном повернулся и посмотрел на девушку в белом пуховике и большими зелёными глазами. Рассмотреть остальные части тела неизвестной особы он не мог из-за мешковатой одежды и маски на лице. За спиной висела массивная снайперская винтовка с огромным оптическим прицелом. Держала она ее столь легко, будто это был обычный клатч с пудреницей внутри, а не тяжеленная бандура для убийства на дальних дистанциях.

— Новенький, — развел руками Гном, — пошел оформлять документы, а тут такое.

— Тогда либо скорее иди получай их и забирай оружие с КПП, либо сиди в комнате и молись о том, чтобы все закончилось хорошо. Без оружия здесь делать нечего.

— Я подумал что смогу чем-нибудь… — начал было Гном, но тут же осекся, вспомнив недавний разговор с лысым командиром отряда моряков, — м-да. Тогда я пошел к паспортисту?

— Иди-иди, — улыбнулась уголками глаз девушка, — этот хлыщ наверняка у себя. Не любит он из своей норы вылезать.

— Тогда — до встречи, — махнул на прощание Гном и развернулся чтобы уйти, но его снова окликнула та же девушка:

— Эй! Если все закончится хорошо, — донёсся в спину её звонкий голос, — жди меня в баре часов в десять. Кое-что покажу. Тебе должно понравиться.

— Вечера? — уточнил он и получив утвердительный кивок, улыбнулся, — договорились.

Не теряя времени, Гном сорвался с места и побежал в то место, куда хотел зайти после посещения знахаря. Но, судьба решила иначе.

Кантора паспортиста находилась на противоположной стороне стаба, но по расчищенным дорожкам бежать было легко, так что спустя чуть больше десяти минут, Гном уже стоял на пороге нужного кабинета. В коридоре перед дверью паспортиста уже наблюдалась небольшая очередь из шести человек. Посмотрев на это безобразие, Гном подкрутил ус, немного подумал, а потом громко спросил у окружающих:

— Желающие повоевать, кроме меня, есть?

Мужики и одна женщина переглянулись и почти синхронно мотнули из стороны в сторону головами.

— Значит я пойду следующим.

Спорить народ не стал — наверняка слышали объявление по «радио» и понимали для чего хмурому мужику в такой час срочно потребовался местный бюрократ. Почти сразу после его заявления дверь открылась, но вместе с посетителем, из кабинета вышел и сам хозяин конторы. Гном сразу его узнал, ведь слово «хлыщ» этому типу подходило настолько, что он не удивился бы узнав, что именно таким именем его окрестили в Улье. Высокий и худой, в тёмно-синем пиджаке, белой рубашке с галстуком бабочкой, рыжий, с прилизанной назад прической, тонкими усиками над в меру пухлыми губами и длинными изящными пальцами с аккуратно подпиленными ногтями. Кстати, именно этим делом — подпиливанием ногтей длинной узкой пилкой, хлыщ занимался в данный момент.

— Даже не думай друг, — уперев тому руку в грудь, сказал Гном, — там война намечается, а я без ствола! Мне срочно нужны документы!

— Война здесь идёт всегда, голубчик, — высоким, почти писклявым голосом ответил мужичок, двумя пальчиками убирая руку Гнома, — посидите в комнате пока все не закончится.

— Да ты сдурел, рыжий! Там люди будут погибать, а я в комнате как крыса сиди⁈

— Меня зовут не «рыжий», а Кот, — не хорошо прищурился щеголь и сделал шаг вперед нависая над Гномом, — советую убавить тон, милейший, и дать мне пройти… если не хотите получить проблем столько, что даже в таки руки как у Вас не поместятся. На сегодня прием окончен.

С этими словами, Кот обошёл Гнома и цокая каблуками на начищенных ботинках пошел по коридору, после чего свернул и скрылся из поля зрения

— Сука, — выругался ему в след Гном, — и где таких гомиков берут?

— Ты это, паря, поаккуратнее со словами, — сказал стоявший за его спиной мужик, рабочей, ничем не примечательной наружности, — тут даже у стен уши есть. Передадут и тогда паспорт будешь месяц ждать. Или вообще не получишь. Мне о нем мужики успели рассказать — тот ещё…тип.

— Спасибо за совет, — кивнул Гном и пошел на выход. Делает ему здесь больше нечего, так что попытает счастье у знахаря. Если способность окажется боевой, то может быть хоть так сможет чем-то помочь мужикам с автоматами.

С этим пунктом программы «минимум» Гному повезло больше. Знахарь оказался на месте и даже был свободен. Его изба — а именно так и только так можно было именовать домик в котором обитал местный умелец, находилась на отшибе стаба, у самой стены. Видимо, по старой народной традиции.

— Приветствую, мастер, — сказал с порога Гном и низко поклонился, — путник к тебе пожаловал, за советом да за помощью.

— Ты больной что ли? — опешил сидящий в кресле знахарь с сигаретой в зубах и пепельницей на подлокотнике. На коленях лежала толстая книга в плотном переплете.

— Да не, просто шучу, — улыбнулся Гном, — инцидент сейчас выдался неприятный. Вот решил настроение поднять.

— Настроение у нас принято со шлюхами поднимать, — стряхивая пепел сказал он, после чего улыбнулся и добавил: — да не хмурь брови — я не наезжаю. Момент в книге был интересный, а тут ты припёрся со своим… «мастером» и «путником». Как зовут, чего надо?

— Э-э-э, — слегка подвис он с непривычки едва не представившись старым именем, — Гном я. Вот, способность первую открыть нужно помочь.

— Гном, да? — улыбнулся знахарь, — а тебе идёт. В точку крестник твой попал. А со способкой щас поможем — дело не хитрое. Три спорана и начнем.

— Я слышал что у вас не принято о способностях распространяться, — пробурчал Гном ковыряясь в сумке в поисках виноградин.

— Свежак, — по доброму хмыкнул знахарь, — во-первых не «у вас», а в Улье. Это дело добровольное, вообще-то. Ты, если так охота, конечно можешь кричать о том чего от тебя ждать на каждом шагу — это дело добровольное. Но лучше козыри свои никому не светить раньше времени. Кто знает — какой толщины хрен за следующим поворотом попытаются примастырить к твоей широкой заднице? Все что у тебя есть, нужно держать в секрете даже от друзей… хотя, чего я распинаюсь? Поживешь тут немного и сам все поймёшь. А вообще — не переживай об этом. У нас, знахарей, своя клятва Гиппократа есть и следуя ей, мы никому и ни в какой форме не передаём информацию о способностях имунных которые к нам приходят. Ещё вопросы будут? Я трепаться могу долго — книга никуда не денется, а вот содрать пару десятков виноградин с глупого новичка за не очень полезную информацию, не каждый день удается. Так что всегда пожалуйста.

— Держи, — протянул оплату Гном и уселся на указанный табурет.

Знахарь встал сзади, положил руку ему на макушку и затих. Спустя секунд двадцать протяжно присвистнул.

— Все так хреново, — напрягся было Гном, но тут же расслабился услышав ответ:

— Да куда там⁈ Джекпот считай сорвал. Жемчуг сожрал?

— В первые сутки, — ответил он, — мне говорили что это полезно.

— Полезно! — гоготнул знахарь, — полезно по утрам снегом обтираться, и зубы перед сном чистить. А это, — постучал он костяшками по лохматой голове Гному, — охренеть каким везучим нужно быть. Ты у нас парень как тот граф Калиостро — гипнотизёр и может быть даже иллюзионист. В будущем. Если горохом питаться забывать не будешь. Брошюру выдали?

— Да.

— Выйдешь отсюда, и первым делом дуй к барыгам за горохом, уксусом и водой. Пей часто, но не забывая соблюдать интервал между приемами. Такой талант нельзя в землю зарывать.

— Ты нормально можешь объяснить? — взмолился Гном, — я ведь нихера не понимаю! Сутки с небольшим в Улье всего, а на меня столько дерьма успело свалиться, что даже экскаватором не разгрести.

— Да что непонятного то? — удивился знахарь, — ты гипнотизёр. Это разновидность ментального воздействия на чужое сознание. Можешь внушать другим что угодно. Девок в постель заманить теперь для тебя будет все равно что жопу почесать.

— Девки это хорошо, конечно, — обречённо покачал головой Гном, — но что с боевой точки зрения? Как это поможет против заражённых?

— Ну, тут опыты ставить нужно. У заражённых другое мышление и физиология изменённая, сам наверное видел.

Гном видел. И даже убивал нескольких. Но что там происходит у них в мыслях, не представлял. Да куда там? Даже у людей в головах неизвестно что творится, а тут какие-то мутанты.

— Ладно, — махнул рукой Гном, — и на том спасибо. Опыты значит ставить?

— Именно их, — кивнул знахарь, — ты только в поселок не лезь, там тебя сожрут раньше чем ствол достать успеешь.

— Это тот возле которого лавина сошла? — удивился Гном, — если учесть факт что в настоящее время оттуда на стаб несётся огромная толпа заражённых, можно догадаться что место это гиблое. Неужели туда тоже рейды ходят? И как они там?

— Хочешь ещё один совет? — перебил знахарь поток его мыслей.

— Не откажусь, — вздохнул Гном и приготовился слушать, но знахарь молчал. Поднял взгляд к потолку, прищурил левый глаз что-то прикидывая в уме, после чего огорошил Гнома заявлением:

— Пятнадцать споранов, — выдал он и видя как брови Гнома поползли в верх, быстро добавил: — я сперва хотел взять двадцать, но ты вроде парень нормальный — нам ещё возможно работать вместе придется. Не хочу о себе плохое впечатление оставлять.

— Я ведь гипнотизёр, — так же якобы задумавшись, сам себе сказал Гном, — значит, могу внушить тебе что заплатил, послушать и уйти. Так?

— Можешь, — легко согласился он, — но тогда придется тебе искать другой стаб куда идти зализывать раны после рейда. А таких на весь регион всего пять, и поверь мне — если бы в них было лучше чем на этом, я бы здесь не сидел. Более того, все они входят в один Союз и если нагадил в одном, в остальные тоже вряд ли пустят. Да не жмись ты, совет стоит своих денег.

— Может быть ты сам гипнотизёр? — бурчал под нос Гном вынимая из сумки отсчитанные спораны.

— Я ведь тебя не принуждаю, — подмигнул знахарь, убрал оплату в карман и сказал: — вот тебе совет мастера, путник: отсюда, прямой дорогой идёшь в штаб и находишь там секретаря главы стаба. Зовут главу Камень. И записываешься на прием со словами — «хочу сообщить о своем умении». Это своего рода кодовая фраза, после которой тебя примут в считанные минуты, а там, жизнь твоя превратится в сахарную пастилку с нежным кремом и вишенкой на верхушке. Запомнил?

— И что мне это даст? — удивился Гном такому странному совету, на деньги за который он мог бы оплатить комнату на неделю вперед.

— Я же сказал что с умением тебе повезло и даже очень. В штабе знают что с такими умельцами делать. Без работы не останешься, а значит и деньги будут. А раз будут деньги, то и жизнью рисковать понапрасну необходимости не будет. Да чего я тебе как маленькому все разжевываю? Гони ещё пять споранов за разъяснения!

— Да вот хрен тебе! — хохотнул Гном, — уже оказанная услуга никакой цены не имеет. Так что хватит и простого «спасибо». Нет, правда — спасибо. Выручил. Приятного чтения, мастер.

— Меня Френк зовут! — донеслось ему в спину, но Гном уже захлопнул за собой дверь.

Вышел на улицу он в лёгком смятении. Что делать дальше? Последовать совету знахаря, судя по всему, означало стать каким-то дознавателем или ещё хрен знает кем на службе у местной власти. Власть Гном, как и любой другой простой человек, не очень любил, а короткий поводок, коим откровенно вонял совет знахаря, просто ненавидел. Жаль было потраченных споранов, но сделанного не воротишь. Придется думать дальше.

Отошёл от избы знахаря на десяток шагов, постоял немного, осмотрелся, но куда пойти и чем заняться в новом для себя мире с ходу придумать не смог, поэтому плюнув в снег, пошел обратно к площади. Народу там уже не было, но многочисленные следы в снегу между домов вели куда-то на север. Скорее всего, именно с той стороны ожидалось наступление заражённых.

Когда добрался до места, вновь осмотревшись, обратил внимание на одну из пулеметных вышек почти вплотную прижатую к стене. Обзор оттуда должен быть не просто хорошим, а лучшим из возможных. Если не дают повоевать, так может быть хоть посмотреть получится.

Вокруг суетился народ. Большинство из бойцов расселось на широких стенах, кто-то устанавливал минометы, таскал снаряды и пулеметные ленты. Ездила лёгкая техника и броневики, вот только помощи от нее сейчас не было никакой.

Не откладывая дело, Гном быстро добрался до ближайшего пулеметного гнезда и по лестнице забрался на верх.

— Ты ещё кто такой⁈ — опешили двое мужиков во все том же утепленном северном камуфляже.

— Мужики, не гоните, — по доброму сказал Гном и показал пустые руки, — документы не дают — Кот, сука… в смысле, не очень хороший человек, куда-то ушел, лавочку прикрыл, а я без ствола. Так хоть может чем пригожусь? Ленты там подавать, или в бинокль смотреть?

— В бинокль мы и сами смотреть умеем, — гоготнул один из них, — да и ленты подавать разберемся кому. Гашетка всего одна, а нас тут, как видишь, двое. Так что вали отсюда, не заставляй ствол на тебя наводить.

Гном зло опустил брови к переносице и хотел было плюнуть да уйти — зачем проблемы лишние наживать? Но вдруг его осенило. Сказанные знахарем слова сами собой всплыли в голове мгновенно подкидывая идею.

«Вы оба не против того что я буду здесь стоять и смотреть на происходящее» — мысленно, очень сильно пожелал Гном, для надежности поочереди посмотрев пулеметчикам в глаза.

— Я просто посмотрю, я не буду вам мешать, — уже в слух спокойно произнес он, хотя сердце от волнения так и норовило выпрыгнуть из груди. Первый сознательный опыт, как-никак.

— А знаешь, — сказал один пулеметчик — чуть выше самого Гнома и сноубордистскими очками на лице, — места тут не дофига, но поди не будет мешать.

— Да, наверно не будет, — согласился второй — тоже не высокий, но с огромной меховой шапкой на голове и теплой маской на пол лица, — но гражданским здесь находиться нельзя, так что сиди тихо и сильно не отсвечивай. Понял?

Гном кивнул и обернулся на север. Рядом лежал добротный бинокль. Взял его, приложил к глазам и сквозь кривые ветки бурелома уставился в даль. Туда, где уже виднелась обширная снежная завеса через которую широким ручьем тянулась вереница заражённых. Некоторые, особо ужасные на вид твари, вырвались далеко вперёд от основной массы. Определить точное количество и тем более качество отдельных зараженных, было сложно — расстояние их разделяющее оказалось приличным. Километра два, может быть даже два с половиной. Но одно Гном понимал точно — битве быть, ведь эта орава неслась прямиком к стене стаба, так что открыть огонь из всех орудий рассредоточенным по позициям бойцам все равно придется.

— Дай-ка бинокль, паря, — потребовали сзади.

Гном слышал что мертвяки не очень любят наведываться на стабильные кластеры, ведь на них не происходят перезагрузки, следовательно и свежего беспомощного мяса не прилетает. Жрать там нечего, а еда, это единственное чего тварям вообще нужно от этой жизни. Нет, иногда они все же сюда забредают и тогда, в дело вступают многочисленные патрули, а с залетными тварями у них разговор короткий.

— Через пятнадцать минут самые шустрые уже будут здесь, — сказал солдат в меховой шапке, вернул бинокль Гному и передернул затвор пулемета вгоняя в ствол первый патрон в ленте, — готовь глаза мужик и заткни уши — сейчас будет весело!..