S-T-I-K-S. Шпилька

Глава 3. К слову о туфлях и собачьей верности

– Вот это – запад, – привычная Анне шариковая ручка прочертила с левой стороны тетрадного листа вертикальную полосу. – Здесь – Пекло, – рядом с полосой появился неровный овал. – То есть место, где появляются всякие мегаполисы. А вот тут, на самом краю – твоя Москва.

От объяснений Жива о том, как устроен Улей, у Анны волосы вставали дыбом. Хотелось то плакать, то смеяться. Вчера она ни за что бы не поверила в этот бред. Но сегодня, своими глазами увидев восход там, где раньше был запад, посмотрев на оборванную сразу за МКАДом ленту Можайки и воткнутый в неё обрубок совсем другой дороги, на отсутствие привычных торговых центров…

Правильно ей вчера ничего не объяснили. Вытащили из столицы – и на том спасибо, могли ведь и бросить, уйти вместе со всеми. И тогда Анну ждала нерадостная и очень короткая жизнь.

Танк и Жив были рейдерами – одними из многих, кого собрал под своим началом Жнец. Группа была сильная – сплошь бывшие военные, – и сработанная. К тому же – хорошо экипированная. Работали они по зоне, в которую мало кто решался заходить. Вглубь, разумеется, не лезли, а вот окраины щипали, как следует. Главное – всё сделать быстро, пока пустыши не развились в кого посильнее. Охотой на заражённых они не занимались, а вот оружие, патроны, снаряжение вытаскивали из только что перезагрузившихся кластеров в таких количествах, что овчинка явно стоила выделки.

В этот раз что-то пошло не так. Вернее, не так пошло вообще всё.

Жнец, уже третий год подряд грабивший мегаполисы на границе Пекла, стал слишком беспечен. Он искренне считал, что никто другой в Пекло не сунется, и опасность тут может исходить только от заражённых.

Теперь Жнеца не стало, как и его группы. В живых остались только Танк и Жив – и то исключительно потому, что по несвойственной местным доброте решили спасти Анну.

– Красивая ты, – буркнул Танк в ответ на прямой вопрос. – Мало у нас тут баб, слабые они, не выживают. А красивых так вообще днём с огнём не найти.

Вот и вся причина.

Анне, правда, долгой жизни тоже никто не обещал. Насколько она поняла, в Улье даже год считается огромным сроком, и мало кто до него дотягивает. Большинство свежих – то есть тех, кто, надышавшись кислого тумана, не стал заражённым, – гибнет в первые несколько дней. Причём далеко не всегда из-за плотоядно настроенных мертвяков.

– Так вот, примерно отсюда, – ручка уткнулась в бумагу внутри кривого овала и прочертила неровную линию вправо от него, – нам нужно добраться сюда. Тут наш стаб…

– И мы в него не попадём, если так и будем сидеть в этом магазине и рисовать картинки, – недовольно встрял Танк. – Ещё немного, и заражённые из Москвы попрут.

– Так мы готовы, – обиженно вскинулся Жив. – Анна, на ещё живчика глотни перед дорогой.

Рецептом местного пойла с ней тоже поделились, и в первый момент, когда Анна узнала, откуда берётся основной ингредиент, она чуть было не распрощалась с содержимым и без того полупустого желудка.

– А отбиваться от мертвяков чем будем? – саркастически поинтересовался Танк. – У меня полрожка всего, патроны на муров надо оставить.

– Думаешь, неподалёку залегли?

– Всё может быть, – пожал плечами Танк и поднялся с пола, закидывая автомат на плечо. Поднял с пола топор – его он получасом ранее без зазрения совести снял с пожарного щита. – Значит, так. Идём прежним порядком: я, Анна, Жив. Медляков всех видов мочим тихо, у бегунов не забываем вскрывать споровые мешки – вдруг повезёт споран – другой найти. Тем, кто посильнее, на глаза не попадаемся. Муров, если встретим, тоже стараемся обойти, стрельбу открываем только в самом крайнем случае.

Жив деловито проверил пистолетный магазин, покачал головой.

– У меня семь. Пять к винтовке. Нож. Ну и вот эта бандурина.

За поясом у него торчал слегка проржавевший с одного конца ломик.

– Анна?

– Жив посоветовал вот это взять, – Анна покачала в руках метровый обломок белой пластиковой трубы.

Танк скептически хмыкнул, вопросительно глянул на Жива.

– Она ж не умеет ничего, – начал оправдываться тот. – Ей, главное, к себе заражённого не подпустить, а там мы с тобой подоспеть попытаемся.

– Ну если будет тыкать, как копьём, то, может, и сойдёт. Лупить этой зубочисткой никого не вздумай, только отгоняй. А если увидишь развитого мертвяка, лучше беги. Поняла, Анна?

– Поняла.

Танк с тем же издевательским выражением лица покосился на бок Анны.

– А это тоже оружие?

Анна недоумённо проследила за его взглядом. И густо покраснела – на поясной лямке рюкзака, зацепившись за одну из пряжек, покачивалась розовая женская туфля на высоченном каблуке. Правая.

– Я не нарочно, я… это когда я рюкзак с пола поднимала, наверное… – Анна потянулась к ненавистной туфле.

– Оставь, – посоветовал Танк. – Каблук тонкий, мало ли, им отбиваться придётся.

Анна так и не поняла, пошутил он или действительно посчитал, что и туфля может оказаться оружием.

– Всё, выходим, – посерьёзнел Танк. – Кто отстанет – ждать не буду.

Убежище, чтоб переждать остаток ночи, они нашли в заброшенном супермаркете в паре километров от МКАДа. Фиолетовая вывеска с надписью арабской вязью была Анне не знакома. В её мире здесь тоже был магазин – огромный, сияющий огнями торговый центр. И вывески на нём были на русском и изредка английском языках.

Местность была Анне совершенно не знакома. Вместо современного шоссе – старая дорога с потрескавшимся асфальтом. Вместо торговых центров – ряды придорожных забегаловок и единственный магазин, а дальше – бескрайние поля.

Машин на дороге было немного, и все – аккуратно припаркованы на обочинах. Танк жестами что-то показал Живу, и тот, крадучись, принялся обходить автомобили.

– Что он ищет? – поинтересовалась Анна.

– Тачку, которая заведётся.

– А разве так можно? Двигатель ведь будет шуметь…

– Тут такое дело, – пояснил Жив, не переставая постоянно осматриваться. – Ехать на машине, конечно, опасно. Но у нас выбора особого нет, пешком хуже будет. Танк прав, мертвяки вот-вот…

Не договорив, Жив выхватил ломик и с силой придавил Анну вниз.

– Впереди заражённые, – одними губами произнёс он.

Анна изо всех сил постаралась слиться с местностью.

Жив медленно, стараясь не шуметь, положил ломик на асфальт, вытащил пистолет.

– Сиди тут, – бросил он и на карачках пополз вокруг машины.

Анна осталась одна. Умом она понимала – в одиночку ей в этом новом мире не выжить. Но страха, как это ни странно, не было. Надо осваиваться, надо учиться всё делать самой. В прошлой жизни такой подход не раз выручал Анну из, казалось бы, неразрешимых ситуаций. Наверняка поможет и в нынешней.

Немного подумав, Анна отложила в сторону обломок пластиковой трубы и подхватила оставленный Живом лом. Она понятия не имела, как орудовать этой тяжеленной железкой, но её присутствие в руках внушало некоторую уверенность, что Анна, в случае чего, сможет хотя бы попытаться отбиться от зомби.

Глубоко вдохнув пару раз и набравшись смелости, Анна приподняла голову над крышей машины и сразу заметила Жива – тот прятался за обшарпанной стенкой расположившейся в десяти метрах впереди старой автобусной остановки, и, сменив пистолет на винтовку, целился из-за угла в существо настолько кошмарного вида, что Анна с трудом поборола желание немедленно вскочить и со всех ног припустить подальше отсюда.

Ростом за два метра, руки длинные и, кажется, когтистые. Безобразно раздутые плечи, причём одно сильно больше другого. Лысая голова и позвоночник прикрыты какими-то пластинами, между затылком и шеей круглый нарост.

Анна крепче сжала лом вспотевшими ладонями. Вряд ли он поможет против такого чудовища, но это лучше, чем быть совсем безоружной. Тем более, что монстр был не один – рядом с ним замерли трое заражённых. Двое пока не успели потерять человеческий облик и даже щеголяли в одежде. Третий успел попрощаться со штанами – рассказанные Живом неаппетитные подробности того, почему штаны всегда теряются первыми, Анна предпочла не вспоминать. Но, судя по этой детали, бесштанный, скорее всего, уже не был обычным медляком.

Мертвяки были слишком заняты, чтоб заметить живых людей. Они сгрудились рядом с одной из забегаловок. Пустыши пытались одновременно войти в распахнутый дверной проём и постоянно сталкивались, бесштанный безуспешно скрёб ногтями по оконному стеклу. Монстр ломиться в забегаловку не пытался, но как-то очень нехорошо присматривался к дыре на крыше, словно собирался туда запрыгнуть.

Покрутив головой, Анна нашла Танка – тот схоронился в придорожной канаве на противоположной стороне дороги. Заметив, что Анна на него смотрит, Танк быстро прижал палец к губам, а потом им же очертил большой полукруг. Анна кивнула. Всё ясно, Танк надеется тихонько обойти группу заражённых, благо, что мертвяки, судя по всему, заняты едой и живых людей пока не заметили.

Что ж, по кругу так по кругу. Не спуская глаз с пирующих мертвяков, Анна побежала, стараясь ступать бесшумно. А добравшись до обочины, замешкалась. Кювет был наполовину заполнен водой, от которой несло тухлятиной, спускаться в эту дрянь не хотелось категорически. Зато в метре от него возвышалась груда переломанных ящиков, в каких обычно перевозят фрукты. То, что нужно!

Разбежавшись, Анна перепрыгнула через кювет, краем глаза заметив, как вытянулось лицо Танка, приземлилась и шагнула к укрытию.

– Хр-р! – подло хрустнула не вовремя оказавшаяся на дороге ветка.

Анна застыла, испуганно обернулась. Двое пустышей так и продолжали ломиться в забегаловку. Тот, что был без штанов, прекратил скрести стекло и принялся крутить головой.

Монстр возле забегаловки уже успел развернуться и оценивающе разглядывал Анну.

До ящиков было рукой подать, но такому чуду-юду хлипкая преграда – не помеха. Такими-то когтистыми ручищами он свою добычу откуда угодно достанет, если захочет. А он явно хочет – вон как плотоядно смотрит, аж челюсть свою безобразную отвесил, того и гляди, слюной изойдёт при виде свежатинки.

Бей или беги – инстинкт, знакомый каждому живому существу. При виде опасности в кровь выбрасываются адреналин и прочие гормоны стресса, учащается дыхание и сердцебиение, начинается тремор конечностей, мышцы готовятся расходовать запасённый в них гликоген. В общем, мобилизуются все доступные человеческому организму резервы.

Анна не побежала. Замерла на месте, покрепче перехватив ломик вспотевшими ладонями. Адреналина в её крови было хоть отбавляй. А осознание, что ей нечего противопоставить такой твари, увеличивало его концентрацию до запредельной.

Монстр радостно заурчал и понёсся на Анну, звонка цокая пятками.

Размеренно, двойками, застучал автомат Танка, но пули только бессильно рикошетили от пластин, прикрывающих грудь монстра. С противоположной стороны, от остановки, сухо бахнула винтовка – раз, другой.

Жив, судя по всему, был отличным стрелком и умудрился попасть между пластин, потому что монстр вдруг молниеносно развернувшись, подскочил к остановке и взмахнул лапами. Жалобно заскрежетало железо, и большая часть стенки, за которой прятался Жив, отлетела в сторону вместе с крышей. Парнишка не растерялся, вскинул винтовку, выстрелил ещё раз. Монстр замахнулся повторно.

Анна не выдержала, помчалась к монстру. Вскинула лом, со всей силы долбанула по хребту твари и краем глаза заметила, что Жив теперь лежит намного дальше и не шевелится.

– Гадина! – не своим голосом заорала Анна, поддавшись порыву сумасшедшей смелости – умирать так умирать, но хоть не безвольной куклой, какой она была всю свою предыдущую жизнь.

И ударила ещё раз, удачно попав монстру по голове.

Если первое попадание ломиком монстр предпочёл не заметить, то второе его явно разозлило. Он развернулся, забыв о неподвижном Живе, чудовищная лапа обхватила ломик, вырвала из рук Анны, смяла, словно тот был сделан из бумаги, и отбросила в сторону. Анна приготовилась умереть.

– Беги! – заорал Танк.

Снова застучал автомат и почти сразу захлебнулся сухим щелчком – патроны кончились.

Анна вспомнила о ноже, припрятанном на дне рюкзака. Кухонный хозбыт, такой скорее сломается сам, чем причинит твари хоть какой-то ущерб. Монстр поднял лапу, намереваясь прикончить Анну, и вдруг замер. Задумчиво поводил носом, принюхиваясь, и снова обернулся к Живу.

Паренёк так и лежал, безвольно раскинув руки, и не подавал признаков жизни. А между ним и монстром, вздыбив шерсть и оскалившись, стояла хорошо знакомая Анне овчарка.

Монстр взревел и бросился на собаку, начисто забыв о людях. Поймать вожделенную цель оказалось непросто – чёрно-рыжая псина не торопилась попадать под удары кошмарных лап. Она пятилась, отпрыгивала, отбегала, но сама не нападала. Словно пыталась увести заражённого подальше от людей.

Мимо застывшей Анны грузно пробежал Танк, сверкнул нож – добротный охотничий, а не её игрушка, которой только колбасу резать. Монстр отмахнулся, не глядя, когтистая лапа играючи отбросила Танка, и тот, всей спиной врезавшись в кузов стоявшего неподалёку микроавтобуса, затих.

Монстр, тем временем, изменил тактику. На Анну он по-прежнему не обращал внимания – похоже, решил сосредоточиться на более подвижной добыче. Урча в предвкушении сытного и вкусного обеда, монстр методично теснил овчарку к характерному дощатому домику с дверцей и крохотным окошком, от которого невообразимо несло застарелым дерьмом. Домик был огорожен невысоким забором из штакетника. В метре от домика забор изгибался, образуя внутренний угол, в который было бы так удобно загнать слишком подвижную добычу.

Анна вновь вспомнила о ноже и сразу отбросила мысль достать его. Слишком долго – пока она скинет рюкзак, пока откроет. Нет, никак не успеть. Лом? Да она вообще не видела, куда монстр его отшвырнул.

Но рюкзак всё-таки стоит снять. Если выживет – что маловероятно, – потом его подберёт. А на нет и суда нет, всё равно только мешает.

Пока мысли думались, руки начали действовать. Расстегнули грудную и поясную пряжку, потянулись к лямкам, и правая ладонь неожиданно наткнулась на нечто.

Анна расширенными глазами посмотрела на туфлю, с трудом припомнила, что Танк то ли в шутку, а то ли серьёзно предложил её не выкидывать – на случай, если совсем никакого оружия не останется.

Да нет, бред какой-то! С туфлей против твари, которую не берут даже пули? Ну а как ещё-то? Все равно ж помирать, Анна видела, с какой скоростью бегает этот словно сошедший с одной из картин небезызвестного Гигера монстр. Расправится с овчаркой, а потом наступит и её, Анны, очередь. А так, может, хоть собака сумеет убежать.

Решившись, Анна повела плечами, скидывая рюкзак, покрепче зажала туфлю и ринулась на монстра. Тот уже почти добился своего – несчастная овчарка металась между забором и домиком «МЖ».

Все уязвимые места твари были прикрыты костяными пластинами. Может, попробовать ударить в их сочленения? Найти бы только щель, успеть бы…

Монстр вцепился одной лапой в забор, круша штакетник, другой опёрся на домик, отчего тот протяжно заскрипел, и присел, намереваясь вцепиться зубами в загнанную овчарку.

Анна в панике шарила взглядом по спине, ища хоть какую-то щель в броне, но пластины прилегали друг к другу так плотно, что не подкопаться. Все – за исключением одной.

Жив действительно был отличным стрелком. Винтовка – не лучшее оружие для дистанции в тридцать метров, но паренёк почти попал. Выпуклая пластина между шеей и затылком монстра была повреждена, пуля отогнула её вверх и разделила на две неровные половинки, отставив беззащитным нарост размером с детский кулак. Бить, правда, придётся снизу вверх, но больше она всё равно ничего сделать не сможет.

Решившись, Анна подбежала к монстру, вспрыгнула на откляченную задницу, как следует оттолкнулась ногами и со всей силы воткнула каблук прямиком в нарост.

К её удивлению, туфля, оказавшаяся настолько неудобной в носке, на этот раз продемонстрировала себя во всей красе. Супинатор выдержал нагрузку, тонкий каблук с хрустом прорвал серую, морщинистую кожу нароста и почти без сопротивления ушёл внутрь на всю свою немаленькую высоту.

Монстр взревел, вскидывая лапы. Поднялся, на подкашивающихся ногах сделал два шага назад, попытался развернуться, рухнул плашмя и затих.

Анна без сил осела прямо на асфальт. Руки тряслись от выброшенного в кровь адреналина, сердце колотилось, как ненормальное. Ну надо же, смогла. Она смогла! От избытка эмоций глаза защипало. Анна зажмурилась и вдруг почувствовала, как ладоней коснулось что-то холодное и мокрое, похожее на собачий нос. Глаза пришлось открыть.

Так и есть – перед Анной сидела та самая овчарка.

– Лайма? – с трудом припомнила имя Анна. – Спасибо тебе, милая, выручила. А что ж ты одна? Где Володя?

Немка вильнула хвостом и вдруг, вздыбив шерсть, уставилась Анне за спину.

«Ну конечно, там же ещё трое!»

Тревога оказалась ложной, пустыши и голозадый бегун в первые же секунды боя словили положенные им пули и навеки упокоились перед вожделенной забегаловкой. А вот Танк, вопреки ожиданиям, оказался живёхонек – сумел подняться и, матерясь, ковылял по направлению к Анне.

– Тихо, тихо, – успокоила она овчарку. – Свои.

– Как ты, Анна?

– В порядке. Только перепугалась. Что с Живом?

Танк повернул голову к останкам остановки и беспечно махнул рукой.

– Да что с ним сделается? Полежит, оклемается. Живчик он и есть Живчик. Твоя псина?

– Не моя. Когда туман был, меня таксист вёз. Вот его она. Хозяина бы найти…

– Забудь, – отрубил Танк. – Как ты топтуна завалить умудрилась?

Анна замотала головой.

– Я даже не знаю, как объяснить…

– Ладно, сам посмотрю, – Танк направился к лежащему монстру, на всякий случай взяв наизготовку нож.

Пнул ботинком лапу, проверяя, не дёрнется ли тварь, посмотрел на шею – и остолбенел.

Анна, несмотря на усталость, гордо усмехнулась.

– Охренеть! – только и смог выдавить Танк, глядя на торчащую из нароста розовую туфлю.

Не подвёл «Маноло Бланик». Не подвёл.