С.Т.И.К.С. Темный ангел. Фабрика героев.

20 Глава 4

*

Второе - Грани Дара. Возможно, у кого-то был тоже развит такой талант, но Склифосовский считал, что, так как он, нашел, изучил и открыл его в себе самостоятельно, более никто подобным умением не обладает. Ну а если и обладает, то хорошо скрывает это, так как сильные мира сего, сразу наложат на такого человека свою лапу. И будешь себе сидеть на привязи в золотой клетке. В частности, он потому и сидел себе тихо в Питере, и не стремился в более развитые стабы.

По своей сути, это было элементарное воздействие на дар носителя, в момент его усиления, при принятии жемчужины. Нужно было всего лишь простимулировать Дар повернуться другим боком, иной своей гранью. Именно это определение - грань - Склифосовский и применял к видоизмененным старым умениям.

В тот момент, когда иммунный принимал жемчужину, перед первым скачком силы, нужно было, как на дереве, срезать верхушку, и тут же подпитать корни, вызывая бурный рост древа, дать резкий толчок в Развитии. Тогда из вершины появлялось несколько ростков, по обыкновению - два, очень редко - три. Один из них развивался и рос ввысь, сохранив все возможности прошлого дара, а другой или другие, имея ту же суть, ствол и корни, начинали ответвляться в сторону. Вот пример - дар Рокфора. Изначально у него были только энергетические силовые щиты, как-то связанные с магнитным полем Земли. Он умел закручивать их на себя. После деления Дара на грани, он приобрел способность скидывать с себя часть щита, превращая его в некий таран или ядро, которое мог запустить куда угодно. Другая грань - переход щитов в ментальную область, никак не связанную с физическими законами Земли. Склифосовский не знал даже, чем больше гордиться, тем, что научился когда-то срубать верхушку дерева или, тем, что ради эксперимента, попробовал срезать ему боковину, и позволил тому отпочковаться. То есть варианты воздействий на дерево-Дар, тоже могли разниться.

Стоит заметить, что схожие дары были и у других иммунных. Но это была воля случая, черный ящик, та самая рулетка. И уж точно, индивид, обладающий, например, гравитационными щитами, не мог рассчитывать, что будет управлять этой же энергией в иной ипостаси. Стикс не давал одинаковых даров. Носитель мог получить на вооружение кинетический, вакуумный, воздушный, земляной, какой угодно генератор удара, но получить гравитационный - миллиардный шанс. Естественно, в разнообразии талантов было и преимущество, но вот только гарантии их получения не было.

А прелесть дарования Склифосовского, как раз и заключалась, в залоге успеха появления новой грани, а то и двух, при каждом принятии транквилизатора в виде жемчужины. Их и развивать было проще, и сила сразу была ощутимой. Конечно, он не мог (пока не мог!), совей волей, выбрать желаемое направление эволюции нового умения. Но это не сильно огорчало, так как, Сухарь, в свою команду изначально подбирал людей, с полезным для их целей талантом.

На данный момент, каждый член команды, принял под присмотром Склифосовского по две красных жемчужины. В ближайший год должен был наступить откат для всех, и возможность принять еще по одной. Только Вжику, он рискнул, дать третью, чтобы попробовать подтолкнуть того к схожему умению, так как команда собиралась в долгое путешествие, а самого Склифосовского рядом с ними не будет. А кто-то должен будет присматривать за приемом жемчуга. Получилось, почти успешно, но с некоторыми нюансами.

Чего не знал Склифосовский, так это то, как его дар будет работать с белой жемчужиной. Просто не было возможности проверить. Хотя, работая с черной и красной, особой разницы он и не ощущал, но все же полагал, что шанс получить дополнительную грань через красную, было больше, чем через черную, что вполне логично, так как та была более стимулирующей. С белой скорее всего была та же аналогия.

Он, кстати, не разменивался на черный жемчуг для "сухарцев", так как откат, до следующего гарантированного воздействия на Грани, был одинаков с красным, а эффект роста, значительно уступал.

К концу первого пятилетнего контракта, Хмурый сильно недоумевал и стал подозревать Сухаря в некоем обмане. И то: его команда, к тому моменту, уже полностью сформированная, вышла на первое место по поставке "цветных", причем, не просто на первое, а обгоняя по добыче, всех остальных рейдеров вместе взятых. А за все время, постоянных вылазок на кластер и окрестности, не говоря про сезонные выходы на Охоту, где хоть и не каждый раз, но все же периодически, сталкивались с элитником, ни разу не понесли потери в личном составе. А это уже нонсенс. Даже Дракон, начальник гарнизона, с наиболее подготовленным в городе отрядом (не считая людей Хмурого, как он думал), и двумя БТР, с крупнокалиберными пулеметами, регулярно привозил в Лечебницу полуживых бойцов, а бывало, ехал не в лечебницу, а на местное кладбище, если было с чем ехать. Кстати, в ту же копилку странностей, падали сведения, что ватага Сухаря, никогда не откликалась на призыв завалить элитника, от других группировок, если у тех на хватало силенок. И сами никого никогда не просили помочь. А если кто-то пытался навязать себя, то действовали жестко, начиная от предупредительных выстрелов, и заканчивая, легкими ранениями. И почему-то никаких жалоб или разборок далее не следовало. Или о них не было известно.

И наконец, жемчужины. Хмурый был полновластным и единственным держателем рынка жемчужин в Питере. Помимо того, что вся добыча с окрестностей, оседала в ячейке сейфа городского банка, ключи от которой, как и положено, были у главы поселения, так и "сборщики" (называть их падальщиками не позволял собственный авторитет главы, а называть комиссией, казалось идиотизмом), расплачивалась за "цветных" с ним на прямую. Им было плевать, куда он тратит доход, лишь бы шел ручеек одаренных со стаба. Тут он, к сожалению, терял право голоса, и если Ухарь, давал за перспективного красного, цену меньшую, чем рассчитывал Хмурый, то тому, приходилось лишь молча злиться. Или скорее, злобно надеяться, что на этого барыгу, найдется следующий, по цепочке, с такими же привилегированными правами.

Хмурый считал себя довольно умелым распорядителем как казны города, так и собственных средств. Он даже гордился, некоторой своей рачительностью за процветание поселения, исправно выделяя средства с городской казны, на все нужды города. Зарплату себе и своим людям, и содержание усадьбы, тоже шли с нее. Но это было справедливо. Ведь благодаря ему, стаб процветал уже второй десяток лет, с тех пор как его назначил, на должность сотника, и по совместительству, мэра Питера, десятник Крыма.

Одной из основных статей его дохода, было кредитование. Любой житель стаба, под относительно небольшой процент, мог взять в долг черную или красную жемчужину. Ну как любой. Тот, кто был платежеспособен и благонадежен. Имел какое-то имущество в залог. Жизнь в Улье непредсказуема. Многие пользовались такой возможностью и не по одному разу, ведь развитие и приобретение нового Дара, и был прямой путь к выживанию.

И вот чем ему не нравилась ватага Сухаря, состав которой, по большей части, тот набрал именно с кластера Питер, то есть "свежаков", что никто из них даже не задумывался о намерении взять в кредит жемчужину. Каждый из них, включая Сухаря, за пять лет, приобрел лишь по одной жемчужине, за свои кровные деньги. Ладно бы дохли они как мухи на липучке, и обновляли состав, это он еще бы понял. Но нет. Все живы-здоровы, и ватага, из года в год, лишь набирает рейтинг и авторитет. Как такое возможно?

Мысль о нелегальной добычи жемчуга исключалась. Их добывали из элитников, а где они, эти самые элитники? Прибежит пара-тройка во время перезагрузки кластера раз в три месяца, да раз в полгода, где-нибудь в округе объявится. По пальцам можно пересчитать. В стабе было введено правило, что все жемчужины с любого рейда или охоты передавались городу. Никто не имел права присвоить ее себе. Потом, купить - пожалуйста, но сначала сдай добычу. По сложившейся традиции, командир отряда, завалившего элитника, при возвращении в поселение и сдачи добычи, проходил стандартную процедуру проверки, с участием Ментата, умеющего распознавать ложь. Тот задавал простые вопросы, уточняя подробности охоты, и что с нее удалось получить. Желающих что-либо скрыть не было, ибо последствия были менее приятны, чем выгода. Поэтому утаить жемчужину было практически нереально. Да и возвращаясь к количеству появлявшихся в районе элитников, сколько их можно таким образом получить? Основной банк жемчуга пополнялся за счет снабжения сборщиков. Хотя и было принято считать, что те, с собой, не возят такой ценный груз.

Свежаки, утирающие нос ветеранам, да еще, не употребляющие жемчуг в должном количестве. Парадокс. Очень подозрительный парадокс. Но приносящий хорошую прибыль за счет добычи "цветных".

Переговоры на второй срок заключения контракта, были сложными для обоих сторон.

Хмурый не хотел отпускать курицу, начавшую нести золотые яйца. Но держать под боком "парадокс", было чревато неизвестными последствиями, чего он допустить не мог.

Сухарю же переезжать в другой стаб с командой, тоже было не с руки. Во-первых, здесь жил Склифосовский. Конечно, сняться с насиженного места, можно было и вместе, но, Сухарь, будучи, в свое время, на вольных хлебах, и объездив множество поселений, выбрал для себя именно это, как наиболее благоприятное, по многим показателям, для его планов. А во-вторых, он не стремился стать популярным, по известным причинам. И, если здесь, с Хмурым, удалось договориться о некоей конфиденциальности, то по поводу других стабов, такой уверенности не было. А то, что они непременно привлекут к себе внимание, сомнений не вызывало. Что там говорить, если тот же Хмурый, все больше косился в их сторону, и все чаще, хоть и не явно, выказывал недовольство тем, что не понимает чего-то.

Поэтому обоим пришлось пойти на некоторые уступки.

Сухарь "выдал" Серого, рассказав о его таланте и новой системе градации на "цвета". Теперь было понятно, каким образом Сухарь находит на кластере столько "цветных". Каждый рейд - около сорока "желтых" и в среднем пара "красных". Изредка попадались и "светофоры". Хмурый с удивлением припомнил, что Серый, был первый свежак, которого себе подобрал Сухарь. Он тогда таскал всех подряд, и в основном, по старой градации, ему попадались "тусклые", так их определяли приезжие сборщики, имеющие при себе сенса, с умением распознать силу таланта свежака. Кстати, именно после этого дня, популярным стало деление на цвета.

Зеленый - дар скоро проснется, один, есть шанс, что будет сильным.

Желтый - дар на границе просыпания, большой шанс, что будет сильным, возможно, проснется еще талант.

Красный - дар уже проклюнулся в слабой форме, владелец им управлять не может, но при употреблении раствора гороха, тут же получает возможность пользоваться им.

Светофор = Красный, но сразу имеет 1–2 сильных или 2–3 средних дара.

Радуга - дар уже проснулся и можно частично им управлять. В дальнейшем гарантированно будут просыпаться сильные таланты.

Самое смешное, что Серый, по новой градации был, на момент вступления в команду Сухаря, "зеленым", да к тому же "бледным", то есть на грани между иммунным и зараженным. Таких, его отряд, в последствии, вообще не привозили из кластера. Именно поэтому, Хмурый и удивился, припоминая, как усмехался, когда Сухарь начал набор в свою группу, с откровенно слабого иммунного. А Сухарь, как по совету Склифосовского, так и по своему собственному разумению, почти весь первый год искал именно сенса. Любого. Ему и скормили первую красную жемчужину, под присмотром и контролем Лекаря, которую Сухарь купил якобы для себя.

Хмурый, в свою очередь, обязался обеспечивать группу всеми расходными материалами, в том числе и техникой, в разумных пределах. То есть "БТР я вам не дам".

Второй уступкой, со стороны Сухаря, было соглашение о "шпионе", как он про себя назвал этот пункт. Они долго спорили по этому поводу. Хмурый настаивал на включение в состав команды Сухаря своих людей. Сухарь сначала упорно отказывался. А когда, взамен, Хмурый предложил повысить цены на "цветных", а также уменьшить пошлину с каждой охоты, пошел на попятный, поставив ультиматум - только одного, и только один раз в сезон. Либо на Охоту, либо в рейд за "цветными". Терпеть постоянное присутствие чужаков в своей команде, он не намерен, так он на прямую и высказался. Он понимал, что в любом случае, не отделается от слежки, они и так уже не раз отстреливали наблюдателей со стороны. Глухарь не убивал, что бы не было лишней озлобленности, только ранил. Это был ход, рассчитанный на жадность Хмурого. Тот клюнул, и "поставил" на рейд за "цветными", правда выторговав еще два места, для натаскивания свежаков, которые только начали осваиваться в стабе. Зачем он это сделал, и сам не понял, особой выгоды ему это не сулило, скорее польза была для города, но видимо, где-то в душе, он все же радел за стаб, да и большой опыт переговоров подсказывал, что чем больше преференций выбьешь, тем лучше. Было бы не плохо посмотреть и на то, как бойцы Сухаря разделываются с элитником, или кем-то чуть поменьше, но для бизнеса важнее выведать, и затем применить для себя, тактику добычи "цветных". Сухарю же, после того как он раскрыл секрет успеха сбора урожая "цветных", посредством Серого, было на самом деле плевать, на присутствие соглядатая в рейдах. А вот на Охоту, он никого не собирался допускать. Там они с командой разрабатывали тактическую карту действий, и лишние глаза и уши, им были точно не к чему.

Контракт был вновь заключен на пять лет.

Рейды для группы стали теперь не только работой, но и развлечением. Сухарь разрешил не скрывать свои умения Чипу и Делу. Эти балбесы, и так, в стабе, их не раз демонстрировали, так что секретом, что первый - призрак, а второй - клокппастер, не было. Это конечно если кто-то мог различить близнецов, чтобы понять кто чем владеет. Тем не менее, несмотря на некоторое раздолбайство, никто не знал их истинного потенциала. Тут Сухарь был строг, а парни, хоть и любили кураж, но идиотизмом не страдали, и четко соблюдали указания командира. Например, у Дейла было десять секунд задержки времени. Склифосовский и Сухарь, походившие по Улью, таких показателей нигде не встречали. Поэтому Сухарь дал команду привязаться к среднему результату. Обычно одна-три секунды, именно на эти цифры, а вернее, ровно две секунды, и ориентировался Дейл, когда сцеплялся с кем-то. Такую же задержку должен был делать и Чип (ну а что, близнецы, они во всем одинаковы). Однако его способность была фальшивкой. Призраки могли скрываться в преломлении света, становиться невидимыми для некоторых диапазонов, вот и взяли это название, чтобы всем было понятно, что за дар у него. Хотя тот основывался и работал совершенно по иному принципу, лишь внешние признаки были схожи. Остальным членам команды так же было разрешено показывать свои способности, но только без их граней и в слабой форме. Потому Сухарь и обозвал Рокфора долбоящером, когда тот применил удар щитами, при Хитром. Про это умение, ранее, никто не знал. Не известно, рассказал ли Хитрый об этом Хмурому, теперь спрашивать было не у кого.

В стабе теперь укрепилась такая версия:

Чип - призрак

Дейл - клокстоппер

Рокфор - щит

Вжик - лекарь

Девайс - механик

Лось - щит

Глухарь - снайпер

Серый - сенс

Сухарь - фартовый

Гайка - маска

Гайка. Так же как с Чипом, это была обманка. Никто не должен был, хотя бы на секунду, заподозрить, что в команде Сухаря есть Нимфа. А какой-то талант показать было надо. Придумали фокус с подтасовкой. Маска - способность изменить форму своего тела. Обычно, обладатель такого дара, начинал экспериментировать с лицом, особенно если он доставался женской половине. Красота спасет мир. И изменит его до неузнаваемости. Ну а Гайка, которая и так, по своей натуре, любила менять наряды, будучи Нимфой, была просто обязана уметь запудрить мозги, и внушить что угодно, любому встречному. Вот в этом направлении и решили действовать. Тело она менять не умела, но все думали, что она обладает именно этой возможностью, настолько яркими и разнообразными били ее образы. А уж сколько фантазий, на этой почве было у мужчин, мама, не горюй. Фантазий-то было много, а вот найти того, кто их воплотил в жизнь, как-то не довелось.

В рейде, при чужаках, начали пользоваться рациями. Они всегда были при себе, хотя во всех вылазках, за пределы стаба, Сухарь включал тактический режим, про который "шпиону", да и вообще любому постороннему, знать не следовало. Еще Серый работал по максимуму, на полную катушку используя свои возможности. Функцию сборщиков "цветных" в основном выполняли Чип, Дейл, Рокфор и Гайка. Остальные подключались редко. Разве что, устраивая пальбу, по через чур большому количеству зараженных, которые начинали стягиваться к колонне, при остановках. Так что ничего нового, Хмурый, за последующие пять лет, про команду Сухаря, так и не узнал.

Помимо рейдов, все остальные походы, за пределы стаба, были направлены на натаскивание и сплочение коллектива. Не имело значение, на кого охотились. Хоть на пустыша, хоть на элитника. Тактическая карта включалась сразу за воротами поселения, и начиналась жесткая муштра. В плане тренировок Сухарь не давал спуску никому, держал команду и себя в ежовых рукавицах. Каждый из выходов разбирался затем подробно в штабе, совместно со Склифосовским. Штабом называли его кабинет в Лечебнице. Бывало, на это уходила минута, когда нечего было разбирать. Но если у любого из членов команды появлялись идеи, предложения или просто какие-то мысли, то совместное обсуждение, и выстраивание дальнейшей тактики применения того или иного дара, могло затянуться и на часы. А то и на пару таких совещаний.

***

Итак, цель была понятна, а вот ее реализация, стала темой обсуждения за ужином. Это было не обычно. За много лет, все привыкли к дискуссиям в штабе, в рабочей обстановке, а ни как ни за ужином, в домашней атмосфере, да еще под самогонку Катюши, с хрустящим огурчиком, как соленым, так и свежим, жареной картошечкой с лучком, мясными зразами, фаршированными яйцами, домашним хлебом и в веселом настроении. Что бы Сухарь позволял такие вольности? Не было никогда такого. Это если речь шла про рабочее совещания. Так-то посиделки никто не отменял, и ребята периодически собирались у Склифосовского, как полным составом, так, и как придется. Как придется - на кухне, а при полном, накрывали стол в гостиной, как это было сейчас.

Первая рюмка за здравие хозяйки была выпита, и народ не спешно закусывал. Неизменный нож, в руке Склифосовского, нынче выполнял свою прямую функцию - нарезал душистую буженину, только что вынутую из духовки, и распространяющую аппетитный аромат запеченного мяса. Черныш сидела рядом, в ожидании лакомства, пуская слюни, и аккуратно подталкивая рогатый башкой Склифосовского в бок.

- Да не толкайся ты, Черныш, помню я про тебя. Боюсь только, что тебе на один зубок, вся эта закуска, а не жалкие ломтики от нее.

Один из таких ломтиков перекочевал со стола в пасть кошке.

Всего за два не полных дня, Черныш стала общей любимицей, и несмотря на ее монструозность, никто ее не пугался, а наоборот, восхищались убийственной грацией, и каждый считать обязательным притронуться к ней и погладить, хотя вряд ли она что-то чувствовала, через свою броню.

*