С тех пор, как ты вернулась…

Глава пятая

Телефон продолжал звонить.

— Я не буду подходить, сработает автоответчик, — сказал Энди. — Лора?

Кровь отхлынула от лица Лоры, она побледнела, руки похолодели. Телефонные звонки прекратились, и она перевела дыхание. Любовница у Энди? Откуда она это взяла?

— Извини, я задумалась…

Энди нахмурился.

— Может быть, хватит на сегодня?

— Нет-нет, я в порядке. Этот телефон, он… зазвонил так неожиданно. — Так ужасно знакомо. Это так важно. Почему? Она сглотнула. — Я… испугалась.

Похоже, он поверил.

— Ты уверена, что все в порядке?

— Да-да, конечно, — кивнула она.

Даже если в этом, казалось, нелепом предположении и была доля правды, она сама должна найти доказательства. Но, глядя в его теплые карие глаза, ей было трудно поверить, что он пытается обмануть ее. С обаятельными мужчинами всегда так — им просто хочется верить. Поэтому желание верить ему еще ничего не значит.

— Куда дальше? — спросила Лора, стараясь переключиться с грустных мыслей.

Он указал на дверь.

— Теперь я пойду за тобой, а ты сама выбирай дорогу.

Проходя мимо, она посмотрела на него — взгляд у него был по-прежнему открытый и искренний. Настолько, что ей стало даже неловко.

— А где твоя… наша комната?

Энди ничего не ответил. Посмотрел на нее долгим, грустным взглядом, а потом провел через холл к комнате в конце коридора, остановился и забарабанил пальцами по двери.

— Вот наша комната. Я ничего не менял там с тех пор, как ты ушла. Разве что раздал твои старые вещи бедным. Прости. Я же не знал, что…

— Ничего страшного. Я не думаю, что буду без чего-то скучать.

— Но комната осталась такой же. Я продолжал здесь жить, просто ничего не смог, да и не захотел менять, — продолжал он.

Энди хотел сохранить воспоминания о ней. При мысли об этом у Лоры стало тепло на душе.

— Замечательно.

— Многие считали меня из-за этого не совсем нормальным. Хочу тебя заранее предупредить.

— Понятно.

Лора улыбнулась и выжидательно посмотрела на дверь. Когда же он откроет ее? Энди повернул ручку, дверь распахнулась. Лора медленно пошла вперед. Запах показался таким знакомым. Лавровишневая вода, вдруг вспомнила она. Мне нравится этот запах. Думаю, он всегда мне нравился. И, еще раз взглянув на Энди, она шагнула в комнату.

Потолок был белый, с темно-коричневыми балками. Комната залита солнечным светом, льющимся через окна. Лора шла медленно, впитывая атмосферу комнаты всем своим существом. В углу стояло кресло-качалка с наброшенным самодельным лоскутным покрывалом. А рядом маленький столик орехового дерева. На столике лежала книга, Лора подошла и подняла ее. Это было старое потрепанное издание Р.А. Дика «Привидение и миссис Мюир», с торчащей бумажной закладкой.

— Моя? — показала она книжку Энди.

— Ты любила ее. — Он кивнул и замялся. — Я надеялся, она тебе что-нибудь напомнит. Сам-то я видел только телевизионную постановку с Чарльзом Нельсоном.

Она не знала, но кивнула и положила книгу на место. На окнах висели тяжелые шторы. Лора видела что-то подобное однажды в мерном каталоге, который женщины в приюте рассматривали с большим интересом, но денег на такие дорогие вещи у них просто не было. В комнате стояла кровать с высокой деревянной спинкой. Она была застелена очень аккуратно. Лора подумала, что вряд ли Энди обращал на это особое внимание, и уже улыбнулась, как вдруг краем глаза заметила что-то на полу. Она сделала несколько шагов, присмотрелась. Не может быть. Она подошла ближе. Оно лежало под кроватью, но ошибки быть не могло — это золотая женская сережка!

Энди заметил, как Лора напряглась. Глаза у нее сначала сузились, а потом округлились. Она с видимым усилием пыталась держать себя в руках. Он проследил за ее взглядом. На что она смотрит? Кровать? А что с ней? Вот уж по этому поводу она раньше никогда не нервничала.

— Что случилось? — заботливо и одновременно с тревогой спросил он.

Лора вздрогнула и перевела дыхание.

— Я… мне показалось… А это настоящие балки или декоративные?

— Настоящие. — Нахмурившись, он продолжал смотреть на кровать. — Что? Покрывало или что-нибудь еще?

— Ничего, забудь.

В этот момент он заметил, на полу возле кровати что-то поблескивает. Он быстро подошел и поднял с пола сережку.

— Ты это увидела?

Лора нарочито небрежно взглянула на сережку. Она собиралась сказать «нет», но это, была бы, слишком явная ложь.

— Чье это? — спросила она, стараясь скрыть волнение.

Энди положил украшение на столик.

— Так, была тут одна…

Лора изменилась в лице.

Понятно, она не должна была ему доверять!

— Лора, я…

— Не надо ничего объяснять.

— Глупая, я же пошутил. — Он взял ее за руки. — Клянусь, это была всего лишь шутка.

— Смешно.

Он не мог сдержать смех.

— Как будто ты меня не знаешь…

Она отошла от него.

— А я тебя и не знаю. — Голос Лоры прозвучал достаточно резко. — Вот в чем все дело.

Энди покачал головой.

— Узнаю прежнюю Лору. Никогда не понимает шуток, пусть даже глуповатых. Зато всегда подозревает, что за ними что-то кроется.

— Я считаю, что вполне могу позволить себе удивиться, почему у моего мужа рядом с кроватью лежит женская сережка.

— Конечно, можешь. — По правде говоря, ему польстила ее ревность. — Плохо, что ты делаешь слишком скоропалительные выводы. Плохо, что ты не хочешь даже выслушать меня.

— Это не так.

— Нет, так. И всегда было так. Ты что-то для себя решаешь и никогда не меняешь своего мнения, что бы я ни говорил. Она переступила с ноги на ногу.

— А, по-моему, ты ничего и не говорил. Особенно относительно сережки или женщины, которой она принадлежит.

Энди улыбнулся. Да, это так похоже на Лору. Все как в старые добрые времена. Отбросить страх, готовясь к ссоре. Сейчас это может оказаться кстати.

— Это тебя очень волнует?

— Скорее, просто любопытно. Конечно, я не имею права вторгаться в твою личную жизнь, но мне не хотелось бы, чтобы ты лгал, особенно сейчас.

— Лора! Опомнись! Кто лгал? Это Сэм играла с сережкой. Может, няня ей ее дала, когда они наряжались.

— Хорошо. — Лора гордо выпрямилась. Как это все знакомо! — Но ты слишком агрессивен для человека, которому нечего скрывать.

Энди сосчитал про себя до десяти.

— Я агрессивен, Лора, потому что мне надоело все время оправдываться. Твои фантазии совершенно беспочвенны.

— Извини, я не помню всего о себе, — фыркнула она. — Но это ты настоял на том, чтобы я пришла…

— Я не говорю о твоей памяти, я говорю о доверии. Все эти подозрения — это же паранойя, и всегда ею были. И это не имеет ничего общего с твоей амнезией.

— Послушай, — сказала она обиженно, — я тут тычусь, как слепой щенок, нахожу чью-то побрякушку, а ты утверждаешь, что видишь ее впервые, и на меня же ругаешься!

— Я тебе объясняю так, как могу, — у меня нет другой женщины.

Лора сразу оттаяла.

— Ты мне этого не говорил.

Она посмотрела на него с любопытством.

— Говорил. Тысячу раз.

— Когда? — поинтересовалась она, скрестив руки на груди. — Припомни-ка хоть раз с тех пор, как мы встретились, или хотя бы раз за этот год, когда мы обсуждали эту конкретную тему.

И тут до него дошло. Ведь он же обвиняет ее в недоверии, продолжая спор, прекратившийся пятнадцать месяцев назад.

— Что-то уж ты слишком раскипятился, — заметила она, не дав ему заговорить.

— Может, ты и права, но это не из-за другой женщины. Нет. — Он покачал головой. — Понимаешь, все происходит, как до твоего исчезновения. Эти вопросы о том, где я был, с кем говорил и о чем. Раньше, когда я отвечал, ты мне никогда не верила. Сейчас ты не помнишь себя, ты не знаешь меня, ты не представляешь наших отношений — но по-прежнему мне не веришь.

— Ты в этом уверен?

— Да.

— Тогда ты, может быть, сделаешь мне одолжение и в этом усомнишься? А я, в свою очередь, постараюсь пойти навстречу тебе.

И тут Энди явно ощутил укол совести. Ведь он не до конца с ней честен. А с другой стороны, к чему хорошему это бы привело?

— Я ненавижу недоверие, — сказал он.

Он никогда раньше с ней так не разговаривал, каждый раз повторяя одну и ту же ошибку, становясь по другую сторону баррикады, начиная активно защищаться. Теперь он понимал, что это только разжигало страсти.

— Дело не в том, что я сейчас, как и раньше, продолжаю тебе не верить, Энди. Скорее я веду себя так, в ответ на какие-то всплески нет, не памяти… Но я же, точно, чувствую: ты скрываешь что-то, что я должна знать.

Какое-то время он молча смотрел на нее, а когда заговорил, голос его звучал хрипло.

— Я не скрываю ничего, что тебе нужно знать. Так же, как и ты, а может, даже больше, я хочу, чтобы память вернулась к тебе. Просто боюсь забивать тебе голову лишними вещами. Это только помешает.

— Можно, я сама буду судить, что лишнее, а что нет?

— А ты сможешь? — он тяжело вздохнул. — Я не уверен, могу ли я сам в этом разобраться.

Лора помолчала немного, а потом спросила:

— Значит ли это, что ты собираешься махнуть на меня рукой?

Он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Огромные, голубые, смеющиеся глаза.

— Боюсь, что я уже почти на полпути к этому.

Он не мог сдержать улыбки. Сколько лет он не видел Лору такой открытой, как в эти последние два дня! Он практически забыл ее такую.

— Может быть, ты подождешь, пока мы справимся с моими проблемами? — спросила она.

— Мы обязательно справимся, несмотря ни на что! И я никогда тебя не брошу!

— Да? Обещаешь?

Лора попробовала рассмеяться.

— Я уже обещал. Я женился на тебе, — сказал он мягко, глядя на женщину, с которой связал свою судьбу восемь лет назад. И что же случилось? Полтора года назад их совместная жизнь уже висела на волоске. Неужели они так изменились с тех пор, когда полюбили друг друга? Да, изменились. И напряжение неумолимо нарастало, появились недоверие, подозрительность, безразличие. Семья рушилась, но они не могли ничего исправить. И тут Лора погибла. А Энди пятнадцать месяцев провел, размышляя о том, что все надо было делать по-другому.

Энди почувствовал комок в горле.

— Как я говорил… «в горе и в радости».

Она провела пальцами по его щеке, по щетине, которую он не успел сегодня утром сбрить.

— Бедный мой, тебе тоже пришлось несладко.

— Ты вернулась, и это лучшее, что могло произойти. Теперь все будет только хорошо.

У Лоры такой уверенности не было.

— Надеюсь.

— Я докажу это.

Она улыбнулась и провела ладонью по волосам.

— Извини за сережку. Это застало меня врасплох, а я и так чувствую себя неуверенно. Но я верю тебе, — и она коснулась пальцем уголка его рта.

Он взял ее за руки, прикрыл глаза, досчитал до трех, а когда открыл — она казалась ему еще ближе, чем была.

— Ты веришь мне? — повторил он.

Этих слов он не слышал от Лоры так давно.

— Да. Не знаю почему, но верю, — ответила она тихо.

Он взял ее за плечи и притянул к себе. Эти пятнадцать месяцев, видимо, многое изменили и для Лоры. Самолюбие ее не страдало, и он надеялся, что эта вновь появившаяся уверенность в себе не исчезнет и тогда, когда к ней вернется память.

— Веришь, но недостаточно, чтобы вернуться, — вдруг вырвалось у него.

Она напряглась, и он понял еще до того, как она заговорила, что зашел слишком далеко.

— Нет, извини. Я вообще не могу обещать, что это когда-нибудь случится.

Внутри у него все сжалось, но он старался не показать, насколько ему больно это слышать.

— Я не прошу тебя ничего обещать. — Он ласково погладил ее по голове. Она тихонько вздохнула. Он помнил, Лора всегда расслаблялась, стоило ее приласкать. На шее у нее пульсировала жилка, и ему так хотелось дотронуться до этого места губами. Вместо этого он поднес к губам ее руки, поцеловал и прижал к своему гулко бьющемуся сердцу. — Но если ты решишь, что хочешь…

Она нерешительно кивнула.

— Хорошо, я учту.

Слова были самими обычными, а глаза… Как много она хотела скрыть! Ее замешательство. Может быть, что-то вспомнила, может, возникли какие-то ассоциации. Чего-то она не хотела воспринимать. Он знал этот взгляд, видел его много раз до того, как она исчезла.

После ее исчезновения его все время мучили вопросы, на которые уже некому было ответить. Он чувствовал, что последнее время что-то ее беспокоило, но она отказывалась говорить об этом. Их отношения становились все холоднее, она отдалялась от него все больше и больше, а он ничего не мог с этим сделать. Закончилось это тем, что он решился на развод. Выслушав его, она молча кивнула, и все. Больше они об этом не говорили. Он не знал, какие чувства она испытывала, она скрывала их, и скрывала очень хорошо. Конечно, теперь он не мог ее за это винить. Теперь, когда сам так много скрывал от нее.

Оставшуюся часть дома Лора осмотрела уже не так внимательно. Найденная сережка совершенно выбила ее из колеи. Правда, присмотревшись, она заметила, что это лишь дешевая, безвкусная подделка. Ни одна уважающая себя женщина не надела бы ее, собираясь на свидание.

Лора шла за ним из комнаты в комнату и чувствовала, как ей все больше и больше хочется дотронуться до него. Хотелось прижаться к нему, почувствовать его руки, ощутить поглаживающие ее пальцы. Это было трудно понять. Никогда у нее не возникало таких желаний, по крайней мере, за тот период, что она помнила. Наоборот, все знакомые дразнили ее, что она не обращает внимания на мужчин. Ведь когда они смотрели видеофильмы, все обращали внимание на актеров, а она — только на сюжет. Ей нужен был лишь один мужчина. И теперь она поняла — это ее муж. Идя рядом с ним, вдыхая его запах, кожей ощущая его присутствие, Лора переживала доселе неизвестные ей чувства. Желание. И не просто желание — голод.

К счастью (или несчастью?), он не замечал ее состояния. Он вообще старался не переступать некой грани в их отношениях. Лора пожалела, что он так свято оберегает это хрупкое равновесие.

Они останавливались возле картин на стенах, безделушек, расставленных на столах и полках. Энди рассказывал их историю. Например, стеклянный столик с яркой мозаикой, изображающей дельфинов и ветряные мельницы, они приобрели в Греции. По его словам, Лора очень понравилась продавцу, и тот надарил ей кучу подарков: подносы, скатерть, несколько греческих статуэток и медную открывалку с крестом наверху.

Она ничего не узнавала, но ей было почему-то удивительно уютно. Она не вспомнила комнату дочери, но у нее появилось страстное желание узнать, почувствовать, каково это — лежать вместе, свернувшись калачиком, на мягкой кровати зимним вечером, читать «Спокойной ночи, Луна». А за окнами идет снег и завывает ветер. Наверное, так оно и было, но она ничего не помнит.

Трудно поверить, что она смогла забыть все это. Знала ли она тогда, до аварии, насколько счастливой была? В последнее время, она даже мечтать не смела о такой жизни, потому что не верила, что это может быть с ней. И вот она здесь. И Энди утверждает, что все это принадлежит ей.

Спустя какое-то время Энди пошел вниз, чтобы сделать им холодного чаю, а Лора опять пошла по комнатам, чтобы еще раз все осмотреть. Она понимала, что чай — это предлог, просто он хотел дать ей время побыть одной, осмыслить увиденное. «Как он тактичен!» — подумала она с гордостью. Такой внимательный! А может, ее подозрения, что у него кто-то есть, действительно беспочвенны? И навеяны сюжетами старых фильмов, которые она когда-то видела. Быть может, в одном из них муж пытается убить жену, которая в это время разговаривает по, точно такому же, черному телефону, как у них в библиотеке?

Лора бродила по комнатам минут двадцать, и уже собиралась спуститься вниз, когда услышала звонок в дверь. Раздались шаги Энди и скрип открываемой двери. Она замерла, судорожно вцепившись в перила, а в ушах все звучал этот скрип. Как он был знаком! Надо же! Из всего — только этот звук! Она заранее знала, как заскрипит дверь, еще до того, как Энди ее открыл. Какое-то время Лора стояла неподвижно, все так же до боли сжимая перила, сердце бешено колотилось. Она что-то помнит! Сейчас все вернется! Но… она подождала какое-то время, и ничего не случилось.

Лора медленно разжала пальцы. Нечего сходить с ума. Боже мой! Да все двери скрипят примерно одинаково! Она начала спускаться и услышала слова Энди:

— О Боже, Адель! Вот уж действительно не вовремя…

Адель? Лора выпрямилась и почувствовала, как руки и ноги похолодели. Кто такая Адель? И почему от этого имени у нее по спине пробежал холодок?

Женский голос резко прервал Энди:

— В чем дело, Эндрю! Ты не звонил ни вчера, ни сегодня. Или что-то случилось, или ты просто хам. Что из двух?

— Ни то, ни другое. — Он старался говорить как можно тише, но Лора слышала его отчетливо. — Я просто… я работаю. Это очень важно. И действительно, у меня ни на что не хватает времени. Я даже думать не успеваю, — добавил он.

― Хм!

Кем бы ни была эта женщина, ее явно не устроило объяснение Энди, как, впрочем, и Лору. Ни на что не хватает времени! Если он так безумно любит свою жену, как говорит, так почему же он врет этой женщине?

— Ну, правда, Адель. Я собирался позвонить тебе сегодня вечером.

— Вот и прекрасно. Я уже здесь. Зачем ждать до вечера? Сейчас и поговорим.

— Не сейчас.

— Хорошо, если ты не желаешь говорить, то вполне можешь послушать. Я уверена, это не будет для тебя сюрпризом. Думаю даже, что ты именно поэтому меня избегаешь. Ребенка надо отправить в пансион. Я говорила это раньше и говорю опять. Здешняя школа — пустое место по сравнению с той школой в Вирджинии.

— Я не собираюсь никуда отправлять Сэм. И точка. Спасибо за заботу. Увидимся в другой раз.

— Никуда я не уйду, пока ты не согласишься. Саманте необходимо уехать!

Вот оно что. Какими бы ни были отношения этой женщины с Энди, но она, Лора, вернулась и никому не позволит решать за нее судьбу ее ребенка. Она стиснула зубы, набрала в легкие побольше воздуха и начала спускаться вниз. В конце концов, это же ее дом, значит, и вести себя она будет соответственно!

— Адель, пожалуйста, — продолжал уговаривать Энди, — тебе лучше уйти. Я не могу сейчас все объяснить, но обязательно сделаю это потом. Честное слово!

— Что же это такое! — фыркнула женщина. — Можно подумать, что ты атомную бомбу в подвале собираешь!

Ее каблуки застучали по полу в холле. Она явно не собиралась уходить. Ну, что ж, хорошо. Лора с удовольствием познакомится с этой Адель. А еще больше ей хотелось, чтобы Адель познакомилась с ней.

— Адель…

— Энди! — нарочито весело и беззаботно позвала Лора. — А где же наш чай?

С этими словами она вошла в комнату и сразу увидела Энди. Лицо его стало абсолютно белым.

— О… нет… Боже мой!

Голос женщины тихо прозвучал откуда-то сбоку и скорее напоминал дуновение ветерка. Энди закрыл глаза.

Лора повернулась, чтобы рассмотреть ту, которой Энди постеснялся признаться, что его жена вернулась домой. Женщину, которая имеет наглость решать судьбу ее дочери. Но то, что Лора увидела, удивило ее.

Женщина оказалась гораздо старше, чем она ожидала, ей было уже под шестьдесят. Высокая, крупная, короткие седые волосы зачесаны назад, брови, сейчас сердито сдвинутые на переносице, аккуратно выщипаны. Глаза бледно-голубые, водянистые, навыкате, рот приоткрыт от ужаса.

— Боже мой! Боже мой! — повторяла Адель.

От этих слов у Лоры неприятно зазвенело в ушах. Она, собственно, не знала, что должна увидеть, но это было явно не то, чего она ожидала.

Энди бросился к женщине.

— Адель, я собирался тебе все рассказать, но я сам узнал только вчера и подумал, что будет лучше, если…

— Лора? — спросила женщина, глядя ей прямо в глаза. — Ло… — Женщина задрожала. — Это дух! Эндрю, посмотри! Вон там, около пианино.

— Я знаю…

— Как живая! — выдохнула Адель. — Поговори с нами, дух, не исчезай!

Сумасшедший дом! За последнее время многое произошло, но это уж слишком! Женщина двинулась к ней, вытянув вперед руки, как лунатик. Лора попятилась назад, сказать что-либо она просто не могла.

— Подожди, Адель, успокойся. — Энди подхватил женщину под руку и потащил к дивану. Лора беспомощно наблюдала за ними. Наверное, ей надо было помочь, но она не могла сдвинуться с места.

— Отпусти меня! — Адель оттолкнула его и опять повернулась к Лоре. Она шла медленно, протягивая к ней дрожащие руки. — Я должна увидеть ее в последний раз.

Лора в ужасе повернулась к Энди. «Тебе обязательно надо было вмешиваться?» — застыл в его глазах немой вопрос. Он еще раз попытался остановить женщину.

— Адель, ну послушай же меня. Это — Лора, это не привидение. Она жива, Адель. Произошла ужасная ошибка. Кошмарное недоразумение!

— Жива? Нет! Она не может быть жива! Я же была на ее похоронах!

И тут Лора не выдержала и расхохоталась. Энди и Адель смотрели на нее с недоумением.

— Извините, — сказала она, отчаянно стараясь остановиться. — Нельзя же быть такими доверчивыми, мало ли кого вы похоронили.

Выражение лица женщины изменилось, она стала бледнеть. А вот Энди создавшаяся ситуация начинала явно забавлять. Он улыбнулся краешком рта, глядя на Лору с нескрываемым восхищением, потом опять повернулся к Адель.

— Лора хочет сказать, что это была ошибка, — продолжал он терпеливо втолковывать. — В тот день машину у нее украли, саму ее ограбили, ударили по голове, и она потеряла память. А кто-то другой разбился в ее машине.

Казалось, что Адель его не слушает. Энди взял ее за плечи и повернул к себе лицом.

— Она просто нас не помнит. — Он уже практически кричал. — Она не помнит Саманту, она не помнит меня, она не помнит тебя. Мы надеемся, что все изменится, но сейчас, мне кажется, ты ее пугаешь и…

— Что значит — она меня не помнит?! — огрызнулась Адель.

— Ну-ка, сядьте, — Энди показал на стоявший рядом стул. — Обе.

Женщина села. Он взял Лору за локоть и усадил рядом с собой на диван, накрыв ее руки своей сильной и теплой ладонью. Такой неуловимый жест, а как много значит. Их пальцы сплелись. Сценка получилась, как в дешевой мелодраме. В такие моменты женщины обычно начинают всхлипывать. Сердце Лоры бешено стучало. Как он смотрел на нее! Никто никогда так не смотрел!

Энди опять повернулся к Адель.

— Поверь, я прекрасно понимаю, какой для тебя это шок. Хотел тебе рассказать, но прежде я должен был подготовить Лору.

— Это правда?

— Да.

— И ты все знал со вчерашнего дня и ничего мне не сказал? Неужели я не имею права…

— Лорино здоровье для меня важнее, чем твое право, — резко оборвал ее Энди. — Представь, как это могло травмировать ее.

Его тепло согревало Лору. И было это очень кстати. Легкое Лорино платье без рукавов было вполне по погоде, вот только Адель принесла с собой такой холод, что Лоре казалось, он пробирает ее до самых костей.

— Лора, дорогая, поговори со мной. — Теперь водянистые голубые глаза смотрели прямо на нее. — Скажи, что ты помнишь меня. Ну же! — нетерпеливо добавила Адель.

— Простите, не могу. Я не помню…

Лора вопросительно взглянула на Энди. Он посмотрел на нее с некоторым состраданием и пробормотал:

— Лора, это… — он нехотя махнул рукой в сторону женщины, — твоя мама.