Саддам Хусейн

Глава тринадцатая. Конфронтация продолжается

По мере того как уходила в историю отгремевшая в Заливе война, во многих странах все чаще задавались вопросом — был ли это успех мирового сообщества?

Директор лондонского Международного института стратегических исследований Ф. Гейсбург говорил, что прежде всего следует уточнить — что принимать за успех? Если целью войны считать освобождение Кувейта, то она достигнута. Однако, если союзники по антииракской коалиции ставили задачу ликвидировать военную угрозу со стороны Саддама Хусейна странам региона, то говорить об успехе невозможно. Недаром многие считали, что следовало «добить зверя в его логове». Руководитель «Бури в пустыне», американский генерал Шварцкопф заявил весной 1991 года:

— Мы выполнили свою задачу, но я разочарован.

Он считал, что войну следовало продолжать до полной капитуляции «багдадского вора». Вскоре генерала с почестями «ушли» в отставку.

По мнению профессора Нью-Йоркского университета А. Янова, президент Буш, призывавший иракский народ к борьбе против диктатора, бросил этот народ безоружным перед всей мощью Саддама Хусейна, и тот вскоре после войны в Заливе развернул широкие карательные операции против повстанцев. Да, если бы США направили войска на Багдад и свергли Хусейна, шум был бы большой. Но ведь союзные войска во время второй мировой войны не остановились у границ Германии. А сейчас американцам не хватило дальновидности. Технически война была проведена безупречно. Но в итоге блистательно выигранное сражение превратилось в весьма сомнительный мир.

Однако США, составляющие ядро антииракской коалиции, действовали на основе собственной доктрины политического реализма, согласно которой роль мирового сообщества состоит в том, чтобы наказать агрессора. Возникла кризисная ситуация, сообщество ее ликвидировало и отошло в сторону, не вмешиваясь во внутренние дела. К тому же не следовало делать из Саддама Хусейна мученика — это Белый дом отчетливо понимал. Но США считали, что диктатор будет свергнут в результате внутреннего военного переворота. Увы, надежды эти не оправдались.

Вскоре стало ясно, что Саддам Хусейн сумел сохранить немалую часть своего военного потенциала. В середине 1992 года президенту Бушу был направлен доклад ЦРУ, в котором говорилось, что иракский диктатор уверенно возрождает свою мощь и в течение нескольких лет сможет восстановить потенциал по созданию ядерного, химического и бактериологического оружия.

В январе 1992 года в обращении к нации в связи с годовщиной войны Саддам Хусейн заявил, что война не только не была проиграна, но, наоборот, в битве против объединенной коалиции Ирак одержал победу. Саддам вновь ожил. Усиливался его культ личности. Вновь зазвучали угрозы в адрес Кувейта и Саудовской Аравии. Недаром в Пентагоне операцию «Буря в пустыне» уже почти официально рассматривали как незавершенную. Опрос, проведенный в США в начале 1992 года, дал следующий результат: две трети опрошенных высказались за нанесение нового удара по Ираку, а 67 процентов заявили, что войну в Заливе, которая отгремела год назад, следовало продолжать до полного уничтожения диктаторского режима.

Верный себе, Саддам Хусейн повел массированную пропагандистскую кампанию внутри страны и за рубежом, главное содержание которой сводилось к тому, что иракский президент намного «переживет» президента американского. Тогда внимание Белого дома обратилось к иракской оппозиции в эмиграции, где ведущую роль играли две группировки. Одна концентрировалась вокруг бывшего представителя Ирака в ООН Салаха Омара ат-Тикрити и находилась в Англии. Другую возглавлял генерал Мустафа Хасан ан-Накыб, в прошлом начальник генштаба иракской армии, проживающий в Сирии. Американцы сделали ставку на ат-Тикрити. Был разработан план операции по свержению диктатора. Ат-Тикрити сумел убедить американцев в том, что в случае свержения Хусейна будет сформировано демократическое правительство. Однако вскоре выяснилось, что у оппозиции нет никакой реальной опоры внутри страны.

Тогда же в Ираке вспыхнули два стихийных восстания: на юге — шиитов, на севере — курдов.

Казалось, Ирак расползается по швам. Однако Саддаму Хусейну удалось справиться с волнениями, которые были жестоко подавлены.

Война в Заливе отнюдь не положила конец ядерным амбициям Хусейна, как на то рассчитывали союзники. Вновь начали действовать подпольные фабрики и лаборатории. По некоторым данным, иракскому диктатору удалось скрыть не менее двадцати установок, способных производить обогащенный уран. По-прежнему на военную машину Ирака работали специалисты из разных стран. После принятия Советом Безопасности ООН резолюции, требующей от Ирака уничтожения всего оружия массового поражения и прекращения реализации ядерных программ, из Ирака контрабандным путем были переправлены в Алжир часть урана и командированы некоторые ученые-ядерщики. Более 10 тонн необогащенного урана переправили в соседнюю Иорданию. Западные спецслужбы опасались, что Ирак и Алжир сформировали «ядерную ось» для того, чтобы создать первую атомную бомбу в исламском мире.

По данным Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), в Ираке имелись тайные мобильные установки по обогащению урана, которые невозможно обнаружить даже при помощи спутников-шпионов, поскольку они ежедневно перемещались с места на место. Для закупки нужного оборудования использовалось и личное состояние Саддама, которое оценивалось в 30 миллиардов долларов. Багдадские коммивояжеры, действуя через сеть посредников и подставных фирм, скупали в Западной Европе по бросовым ценам оружие стран бывшего Варшавского Договора.

Выйти из этих «военных игр» было практически невозможно. «Отступников» сразу ликвидировали. В конце 1992 года в Аммане был убит иракский физик-ядерщик, который имел глупость поделиться с журналистами некоторыми данными о «секретной программе создания атомной бомбы». А когда в самом Ираке семеро коллег убитого физика осудили этот акт террора, то они были отданы под суд военного трибунала и казнены.

На фоне той «ядерной гонки» были особенно заметны экономические трудности в самом Ираке. В стране, импортирующей треть необходимых ей продуктов питания и три четверти оборудования и товаров первой необходимости, для многих жизнь превратилась в борьбу за выживание. Прекращение экспорта нефти, застой в экономике — все это лишило государство поступлений в казну. Приходилось ежемесячно печатать от двух до трех миллиардов динаров, поэтому цены постоянно росли. В 17 странах были заблокированы иракские авуары на общую сумму в 3,7 миллиардов долларов.

Однако надо отдать должное иракскому руководству — уже в первые послевоенные годы было много сделано для восстановления страны. Вновь появилось электричество. Заработала телефонная связь. Была налажена работа общественного транспорта. Восстановили дороги и мосты. Запад уповал на экономические санкции ООН против Ирака. Однако Саддам Хусейн сумел найти в них немало лазеек. Далеко не все арабские страны строго следовали ооновским резолюциям. Чаще всего массовые поставки товаров и продуктов осуществлялись по контрабандным тропам из Иордании. Также через Иорданию шла иракская нефть, неучтенная ООН. Начал действовать и «секретный фонд Хусейна», созданный от имени партии Баас еще в 1972 году из пятипроцентных отчислений от продажи нефти и составляющий более 30 миллиардов долларов. Режим санкций и экономическая блокада только способствовали сплочению страны вокруг правительства. Генерал Латиф Нсайеф Джасем заявлял, что «чем глубже трагедия, которую переживает иракский народ, тем он становится сплоченней».

— Ирак смог противостоять несправедливым санкциям благодаря упорству своего народа и мудрому руководству Саддама Хусейна, да хранит его Аллах! — так говорил мэр Багдада Тахир Хассун.

В 90-е годы санкции были главной темой почти всех разговоров иракцев. На «хессар» (эмбарго) возлагалась вина чуть ли не за все. Но обвиняли за введение санкций не Саддама Хусейна, а мстительную и злобную Америку, которая стремится покорить свободолюбивый народ Ирака. Власть же Саддама, несмотря на тяжелые последствия войны в Заливе и режим санкций, казалось, стала еще прочнее. Сразу же после «победного отражения агрессии тридцати государств» диктатор сформировал свое правительство, большинство в котором составляли его родственники и земляки. Покой багдадского истеблишмента охранял мощный репрессивный аппарат — четыре службы безопасности и четыре разведслужбы.

…Покупатель входит в лавку, бросает на стоящего у прилавка незнакомца внимательный взгляд, выбирает товар и говорит продавцу:

— Ну вот, кажется, все взял. До чего же хорошо живется нам при нашем любимом вожде!

— Да, да, — подхватывает продавец. — Поистине велик наш родной вождь, да благословит его Аллах!

Журналисты из Германии, побывавшие в стране в 1994 году, так описывали свои впечатления:

«Есть ли иракцы, отрицательно относящиеся к режиму, — установить практически невозможно. В разговорах не услышишь ни одного критического слова в адрес Саддама Хусейна, точнее говоря, никто не осуждает диктатуру. Не упоминается и слово Кувейт, как будто такой страны вообще не существует. Подобная осторожность, видимо, объясняется разными причинами — страхом перед службой госбезопасности (говорят, что на четырех иракцев приходится один „стукач“), нежеланием жаловаться иностранцам на свои беды, солидарностью с правящим режимом, вызванной санкциями».

Режим санкций особенно ощущали на себе низшие слои общества. Не хватало продуктов питания, медикаментов. Хирург госпиталя Саддама Хусейна в крупнейшем и одновременно самом бедном квартале столицы говорил:

— Мы часто шьем по живому, а через полгода придется делать все операции без анестезии.

Все чаще умирали больные дети, поскольку не было нужных лекарств. В самой крупной детской больнице Багдада трупы умерших младенцев держали в морозильнике в картонных ящиках, пока родители искали деньги, чтобы их похоронить.

Ряд стран в ООН выступал за смягчение режима санкций в отношении Ирака, и в том числе Франция и Россия. Однако, по мнению многих аналитиков, в вопросе о санкциях США исходили из того, что возвращение Ирака на нефтяной рынок может отрицательно сказаться на интересах Саудовской Аравии, казна которой была серьезно подорвана после выделения 55 миллиардов долларов на финансирование военных действий против Ирака.

В августе 1995 года в политическом «клане» Саддама Хусейна разразился скандал. 37-летний генерал Хусейн Камель Хасан и его брат, полковник президентской охраны Саддам Камель Хасан, со своими женами — дочерьми диктатора Рагдой и Раной — неожиданно бежали в Иорданию. Камеля сопровождали несколько десятков сочувствующих ему офицеров.

К этому времени генерал Камель был вторым после Саддама Хусейна человеком в политической элите Ирака. Он считался «архитектором» военной программы Ирака, поскольку в 80-е годы руководил всеми оборонными программами Ирака. По некоторым данным, Камель дважды, в 1982 и 1983 годах, спас жизнь Саддаму Хусейну во время организованных на того покушений.

Вскоре после прибытия перебежчиков в Амман состоялся длительный телефонный разговор короля Иордании Хусейна с американским президентом, после чего Билл Клинтон заявил, что США готовы защитить Иорданию от любого возможного акта возмездия со стороны Ирака в связи с тем, что она предоставила политическое убежище двум дочерям Саддама Хусейна.

Несомненно, эти события стали тяжелым ударом для Саддама. Он всегда считал понятие «род» священным. Упорно и терпеливо создавал он собственную клановую властную структуру, окружая себя родичами и земляками. Родственники предают последними — эту азбучную истину Востока он усвоил с детства. И доверял Саддам только своим близким. Генерал Камель все это растоптал. Такое простить невозможно. Но, верный своей тактике, диктатор решил выждать. А пока следовало показать миру истинное лицо предателя Камеля, которого король Иордании назвал «человеком искренним, сделавшим свой болезненный выбор». Генерал претендует на роль лидера оппозиции. Что ж, посмотрим!

Вскоре средства массовой информации Ирака опубликовали выдержки из стенограмм выступлений генерала-перебежчика. Мир узнал, что именно Камель заявил на совещании руководства Ирака накануне вторжения в Кувейт:

— Мы должны действовать быстро и не только против Кувейта, но и против «восточного района» (т. е. Саудовской Аравии).

Было очевидно, что именно генерал Камель является одним из инициаторов оккупации Кувейта.

Раскол в семье диктатора и предательство ближайшего сотрудника вызвали шумные отклики мировой общественности. Многие аналитики и обозреватели предсказывали скорую политическую смерть (в который раз!) Саддама Хусейна. А генерал Камель, прибыв в Иорданию, объявил себя политическим противником своего тестя и раскрыл экспертам ООН многие подробности засекреченных разработок Багдада по созданию оружия массового уничтожения. Он заявил, что Ирак был готов уже в феврале 1992 года испытать свою первую атомную бомбу, и только начало войны в Заливе, а затем контроль со стороны ООН предотвратили появление новой ядерной державы.

Камель также сообщил, что в августе 1995 года Саддам Хусейн собирался повторить нападение на Кувейт, присовокупив к этому и восточные районы Саудовской Аравии. Частично это заявление подтверждалось данными американской спутниковой разведки, которая зафиксировала широкомасштабные передвижения иракских войск в районе Басры.

Саддам Хусейн сразу же попытался вернуть домой дочерей. Вскоре старший сын диктатора Удэй вместе со своим двоюродным дядей, личным советником президента Ирака Али Хасаном аль-Маджидом прилетели в Амман. На встрече с королем Иордании Хусейном они дали тому понять, что Рагда и Рана насильно удерживаются в Иордании. Затем в Амман прибыла супруга диктатора Саджида, которой удалось повидаться с дочерьми.

Генерал Камель заявил, что намерен включиться в борьбу с режимом Саддама Хусейна в качестве одного из руководителей оппозиции. По его словам, новый Ирак, сбросивший диктатуру Саддама, должен быть мирной, стабильной и демократической страной. Однако оппозиция его не приняла из-за слишком «подмоченной» репутации. Как заявил один из представителей саддамовской оппозиции, Камель полностью ответственен за все злодеяния диктатуры, а то, что он был вынужден спасаться бегством по причине поражения в борьбе за передел власти с другими членами саддамовского клана, нисколько его не «реабилитирует».

В это же время в мировых средствах массовой информации появились неожиданные сообщения о том, что Хусейн собирается отказаться от власти и покинуть страну. Правда, источником этой информации было арабское радио аль-Манар, вещающее из Восточного Иерусалима и известное сенсационностью своих не всегда достоверных сообщений. По данным этой радиостанции, братья и сыновья Саддама настойчиво уговаривают его добровольно покинуть Багдад, так как дальнейшее пребывание Саддама у власти может окончиться плачевно для всей его многочисленной семьи.

Видимо, внутриполитическая обстановка в Ираке действительно была напряженной. В средствах массовой информации Сирии тогда же появилось сообщение о встрече министра юстиции Ирака с президентом североафриканского государства Мавритания Маауйя ульд Сиди Ахмедом Тайя, во время которой обсуждалась возможность «в случае непредвиденных обстоятельств» получения Саддамом политического убежища в этой стране. А в Багдаде распространились слухи о том, что два ближайших родственника иракского президента и несколько высших офицеров убиты одним из сыновей Хусейна.

Все это вызвало большое оживление в лагере зарубежной оппозиции, где стали искать достойную замену диктатору. Вновь начались склоки и взаимные обвинения. Сунниты не желали, чтобы новым лидером стал шиит. Шииты, соответственно, не хотели видеть на этом посту суннита. Лидеры курдов не желали ни того, ни другого.

Между тем, очевидцы свидетельствовали, что генерал Камель все чаще пребывает в мрачном и раздраженном состоянии. Его покинули многие друзья и сподвижники. Видимо, это его состояние и не оправдавшиеся политические амбиции объясняют последующее самоубийственное поведение генерала Камеля. В феврале 1996 года на автомобилях беглецы через пустыню неожиданно вернулись в Ирак. Сам Камель заявил, что вернуться его побудили «положительные перемены во взаимоотношениях Ирака с внешним миром». Большую роль сыграло и то, что Саддам Хусейн дал им амнистию.

Через несколько дней последовало сообщение, что возмущенные родственники расправились с «изменником». Однако в ряде средств массовой информации на Западе утверждалось, что братья Камель после пыток были убиты по приказу Саддама. Позднее появились свидетельства, что были убиты и многие из ближайших родственников беглецов, в том числе женщины и дети. Диктатор Ирака вновь показал свою кровавую сущность. Даже многие арабские лидеры, понимающие святость родственных уз, осудили Хусейна.

Президент Египта Хосни Мубарак выступил с публичным заявлением, подчеркнув, что подобные действия компрометируют всех арабов. А король Иордании Хусейн заявил, что «после кровопролития, идущего вразрез со всеми нормами морали и принципами ислама, смена режима в Багдаде неизбежна».

Продолжалась конфронтация с мировым сообществом. Осенью 1998 года Совет Революционного Командования в очередной раз постановил приостановить деятельность в Ираке инспекторов Комиссии ООН по разоружению под руководством Ричарда Батлера, потребовав изменить ее состав. Комиссия ООН покинула Ирак. После серии переговоров Саддам Хусейн пошел на уступки, и в ноябре члены комиссии возвратились в Багдад. Так, периодически обостряя ситуацию, диктатор сбивал недовольство масс режимом, постоянно подбрасывая им «образ врага». Рядовые иракцы настроены к членам комиссии ООН враждебно и называют их «американскими шпионами».

В последние годы, похоже, для всех уже очевидно, что санкции, наложенные ООН под давлением США на Ирак, для диктаторского режима безвредны. Страдает от них лишь простой народ. По последним данным ООН, из-за санкций в стране ежедневно погибают от недоедания и болезней до 150 детей. Поэтому все чаще политики и обозреватели говорят о том, что Саддам должен наконец увидеть свет в конце туннеля, то есть он должен получить твердое обещание, что если инспекционная комиссия выполнит свою работу, то эмбарго на нефть будет снято.

По поводу всех «игр» вокруг Ирака Генеральный секретарь ООН выразился так:

— Будущие историки, анализируя постоянные кризисы вокруг Ирака, назовут их чередой невыполненных обещаний и рухнувших надежд.

Как давно уже замечено, сквозь все времена и эпохи проходят жажда власти и насилие как основополагающие принципы человеческого существования. Саддам Хусейн не случайно сумел выжить в течение двух десятилетий своего самодержавного правления в столь сложной, противоречивой и неспокойной общности, как арабский мир. Он умелый тактик, хороший психолог. Он способен выжидать бесконечно долго, чтобы затем нанести сокрушительный удар.

Пребывание во власти для него — главная ценность. По-прежнему за Саддамом Хусейном сохраняется имидж самого опасного и самого кровавого диктатора второй половины XX века. Расправы над оппозицией, устранение неугодных генералов и функционеров, уничтожение мятежных курдов и шиитов, попытки создания оружия массового уничтожения — все это Саддам. И если он почувствует, что его роль как мирового политического лидера находится под угрозой, он способен будет использовать любое оружие и любые средства, которыми располагает.