Сага об Эгиле

XXXIV

Осенью в Исландию прибыли корабли из Норвегии, и тогда прошел слух о том, что Бьярн бежал с Торой и увез ее против воли ее родичей, а конунг объявил его за это изгнанным из Норвегии. Когда этот слух дошел до Скаллагрима, он позвал к себе Бьярна и спросил, как было дело с его женитьбой и дали ли на нее согласие родичи Торы.

– Я не ждал, – сказал Скаллагрим, – что не узнаю правды от тебя, сына Брюньольва.

Бьярн ответил:

– Я тебе, Грим, говорил одну только правду, и ты не должен корить меня за то, что я сказал тебе не больше, чем ты спрашивал. То, что ты сейчас узнал, – правда: Торир, брат Торы, не дал согласия на нашу свадьбу.

Тогда Скаллагрим сказал в большом гневе:

– Как же у тебя хватило дерзости приехать ко мне? Разве ты не знал, какая дружба была у нас с Ториром?

Бьярн ответил:

– Знал я, что вы побратимы и близкие друзья. А пришел я в твой дом потому, что нас здесь прибило к берегу, и я знал, что было бы бесполезно скрываться от тебя. Теперь моя судьба в твоей власти, но я жду от тебя милостивого решения, потому что теперь я твой домочадец.

Потом вышел вперед Торольв, сын Скаллагрима, и долго просил своего отца, чтобы тот не винил Бьярна, если уж он принял его в свой дом. Об этом же просили и многие другие. Наконец Скаллагрим смягчился и уступил Торольву.

– Пусть Бьярн будет твоим гостем, – сказал он, – и будь с ним так ласков, как тебе хочется.