Самое простое дело. Для личного ознакомления

Среди тех, к кому я отношусь с предубеждением, мужчины по имени Юджин. Не надо искать каких-то объективных причин этому, просто это предубеждение. Может быть, когда я был в детском саду в штате Огайо, мальчик, которого звали Юджин, стянул у меня конфету, но, конечно, я этого не помню. Скорее всего, объяснение этого явления — одна из черт моего сложного характера.

Именно поэтому, когда в частное сыскное бюро Нэро Вульфа пришел мистер Юджин Р. Пур со своей супругой, которых мы с Нэро до этого никогда не видели, у меня сразу возникло к нему какое-то предубеждение.

Юджин Пур позвонил утром, поэтому я был настроен против него еще до того, как увидел этого господина. Надо сказать, что его внешность не изменила моего отношения к нему. Он не был так стар, чтобы не помнить, что подарила ему жена на его сорокалетие, но уже и не так молод, чтобы ждать этого подарка. В нем не было ничего примечательного. Самое обыкновенное лицо, серый в «елочку» костюм, который можно купить в любом универмаге от Сан-Диего до Бангора. Наверное, его единственной отличительной чертой было имя Юджин.

И все же он вызвал во мне недобрый интерес, заявив, что его собирается убить партнер по бизнесу, которого зовут Конрой Блейни.

Я сидел за своим рабочим столом в комнате, служившей офисом в доме Нэро Вульфа на 35-й Восточной улице. Сам Нэро сидел на специально сконструированном стуле, способном выдержать его вес в четверть тонны. Поверьте, говоря о габаритах, я, если и преувеличиваю, то ненамного. Юджин Р. Пур сидел рядом со столом Вульфа в красном кожаном кресле, на правом подлокотнике которого была откидная дощечка для удобства клиентов, когда они подписывали чеки. Миссис Пур сидела между мужем и мною.

Должен заметить, что против миссис Пур у меня никаких предубеждений не было. Во-первых, ее звали не Юджин, во-вторых, были все основания предполагать, что ее сорокалетие не наступит раньше моего, хотя она производила впечатление зрелой женщины. Нельзя сказать, что ее красота лишила меня дара слова, но, знаете, есть женщины, которые делают интерьер лучше, просто находясь в нем.

Вульф хмурился. Он покачал головой, отклоняя ее на полдюйма[1] вправо и влево, что означало высшую степень недовольства.

— Нет, сэр, — сказал он твердо. — Наверное, двести мужчин и женщин сидели в этом кресле, уговаривая меня взяться их защитить от убийцы. — Его взгляд переметнулся на меня. — Сколько их было здесь, Арчи?

— Двести девять, — без запинки отчеканил я.

— Ну, и брался ли я хоть раз за эту работу?

— Ни разу, сэр.

Нэро направил свой громадный указательный палец на Юджина.

— За два миллиона долларов в год вы, конечно, можете создать трудности для кого-то, кто хочет вас убить. Примерно столько стоит система безопасности президента или какого-нибудь короля. Конечно, если вы прекратите всякого рода деятельность, это будет стоить дешевле, скажем тысяч сорок в год. Для этого вы должны будете безвылазно сидеть где-нибудь в горной пещере, окруженный шестью-семью телохранителями, которым вы полностью доверяете, а также штатом…

На протяжении всего этого вальяжного монолога Юджин старался вставить хоть слово. Наконец это ему удалось.

— Я не собираюсь просить вас, чтобы вы защитили меня от него. Я пришел не для этого.

— Так зачем, черт побери, вы тогда пришли?

— Чтобы после моего убийства вы не дали ему уйти от правосудия. Я вполне понимаю, что вам будет трудно его остановить. Я лично просто не представляю, как это можно сделать. Рано или поздно он это сделает. Он чертовски умен. Слишком умен для меня. Сейчас я очень жалею, что встретился и начал работать с ним. Я, конечно, понимаю, один человек может убить другого, если уж он на это решился. Но в случае с Конроем Блейни вопрос заключается не в том, сможет ли он убить или нет, а в том, сможет ли он это сделать так, чтобы выйти сухим из воды? Я боюсь, что сможет. Готов поспорить, что сможет. А я не хочу этого.

В это время его жена кашлянула, и, замолкнув, он посмотрел на нее. Затем покачал головой, словно не соглашаясь с тем, что она ему сказала, и вынул из внутреннего кармана пиджака сигару. Едва закурив, он выронил ее изо рта и, подняв с пола, снова сунул в рот.

А ты уж не так спокоен, как стараешься казаться, подумал я про себя.

— Так что я пришел к вам изложить факты, эти факты зафиксировать и заплатить пять тысяч долларов, чтобы Конрой не смог это сделать безнаказанно. — Сигара мешала ему говорить, и он вынул ее изо рта.

— Если он убьет меня, я уже ничего не смогу сказать, а я хочу, чтобы об этом знали.

Вульф сидел, прикрыв глаза.

— Но зачем же платить пять тысяч мне вперед? Разве кто-нибудь другой не будет знать о случившемся? Например, ваша жена?

— Я думал об этом. Я все уже обдумал. А что, если он убьет и ее? Я не представляю, как и когда он это сделает, и кому, кроме своей жены, могу доверить это дело. Конечно, я мог бы обратиться в полицию, но то, как она расследовала пару краж в нашем магазине, говорит о том, что они вряд ли вспомнили бы обо мне, случись убийство через несколько месяцев после моего заявления.

Он снова сунул сигару в рот, затянулся и с удовлетворением выпустил струйку дыма.

— Я не понимаю, вы что, не хотите получить пять тысяч?

Вульф заворчал в своем кресле:

— Я не получу пять тысяч. Сейчас октябрь. По закону о налоговом обложении мне причитается только десять процентов от любой суммы, заработанной сверх того, что я уже получил. Если мистер Блейни столь умен, как вы говорите, то за пятьсот долларов я не стану расследовать ваше убийство.

Он замолчал и, открыв глаза, в упор посмотрел на жену Юджина.

— Могу я узнать, мадам, чем вы так довольны?

Вульф терпеть не мог, когда женщина чем-то довольна.

Миссис Пур, улыбаясь, посмотрела на него.

— Дело в том, что мне нужна была помощь, и я ее получила от вас. Я не одобряю всю эту затею и не хотела, чтобы мой муж приходил к вам.

— Вот как. А куда, по-вашему, ему нужно было идти — в детективное агентство Атлантического побережья?

— О нет. Если бы я считала, что нужна помощь детективов, то, конечно, предпочла бы ваше агентство. Но… Можно я объясню?

Вульф взглянул на часы. Без двадцати четыре. Через двадцать минут он пойдет в оранжерею на крыше дома заниматься своими любимыми орхидеями. Помимо того, что он чемпион по еде и питью, у него лучшие орхидеи в Нью-Йорке.

— У меня есть восемнадцать минут.

Улучив момент, Юджин снова вклинился в разговор:

— Ну, тогда я ими воспользуюсь.

Однако жена осадила его улыбкой и обратилась к Вульфу:

— Это не займет много времени. Мой муж и мистер Блейни вот уже десять лет являются деловыми партнерами. Они владеют фирмой «Блейни и Пур», которая выпускает всякие несуразные вещи: спички, которые не зажигаются, стулья с резиновыми ножками, бутылки с содержимым, отдающим мылом, и т. д.

— Господи, — пробормотал Вульф.

Миссис Пур словно не заметила реакции детектива.

— Их фирма самая большая и известная в этом бизнесе. Мистер Блейни выдумывает и конструирует всю эту несуразицу, он настоящий гений по этой части, а мой муж отвечает за транспортировку товара, его реализацию и прочее. В последнее время мистера Блейни обуяло тщеславие, и, так как дела фирмы идут в гору, он решил, что обойдется без моего мужа. Блейни предложил ему уйти, заплатив двадцать тысяч долларов отступного. Совершенно ясно, его доля стоит гораздо дороже — по крайней мере, раз в десять, и вполне естественно, что мой муж не соглашается на это предложение. Но Кон совсем возгордился, и его ничто не может остановить. Этот спор тянется уже давно, и теперь мой муж уверен, что мистер Блейни готов на все, чтобы избавиться от него.

— Даже на убийство? А вы с ним не согласны?

— Нет, я вполне разделяю мнение моего мужа, что этот человек не остановится ни перед чем.

— Он угрожал?

Миссис Пур покачала головой.

— Это не такой человек. Он не угрожает. Он действует.

— В таком случае, почему вы не хотели, чтобы ваш муж пришел ко мне?

— Потому что Юджин слишком упрям. Его не переубедишь даже под страхом смерти.

Она улыбнулась мужу, словно прося прощения за свою колкость.

— Когда они начали это дело, то записали в договор пункт, по которому, в случае смерти одного из партнеров, дело полностью переходит к другому. Именно поэтому Юджин думает, что мистер Блейни убьет его, да и я придерживаюсь такого же мнения. Единственно, чего добивается мой муж — чтобы Кон был разоблачен, а я хочу, чтобы мой муж все-таки остался жив.

— Подожди, Марта. Я пришел сюда… — попытался прервать ее Юджин.

Так, значит ее зовут Марта. К женщинам по имени Марта у меня никаких предубеждений не было.

Марта с успехом отбила попытки мужа принять участие в разговоре.

— Мой муж считает, что мистер Блейни убьет его, если не сможет получить желаемое каким-либо другим путем. Я тоже так думаю. Вряд ли что-то сможет остановить одного человека, решившего убить другого. У моего мужа помимо этого дела есть сбережения: свыше двухсот тысяч долларов, более половины из которых в облигациях. К этому он может добавить те двадцать тысяч отступного, которые ему предложил мистер Блейни.

— Да, но это стоит в двадцать раз больше, — прорычал Юджин, в первый раз показывая свой характер.

— А зачем эти деньги будут нужны мертвецу? — отпарировала Марта и снова обратилась к Вульфу:

— С такими деньгами мы бы могли прекрасно жить. Надеюсь, мой муж любит меня, я на это надеюсь, ну а уж я твердо знаю, что люблю его. И поэтому пришла к вам сегодня в надежде, что вы поможете мне убедить его. Конечно, я буду бороться вместе с ним. Но скажите, мистер Вульф, зачем быть таким упрямцем, если шансов на выигрыш практически нет? Если вместо победы, скорей всего, будет смерть? Есть ли в этом хоть капля здравого смысла? Я спрашиваю вас, мистер Вульф, человека мудрого, опытного, что бы сделали вы, будь на месте моего мужа?

— Вам действительно интересно мое мнение? — пророкотал Вульф.

— Да, конечно.

— Учитывая все, что вы рассказали, я бы убил Блейни.

Марта опешила.

— Это довольно неуместная шутка.

— Я бы непременно сам его убил, — наконец вступил в разговор Юджин, — если б был уверен, что выйду сухим из воды. Вы-то, наверное, смогли бы, а я уж точно нет.

— Боюсь, что для этой цели вам бы не удалось меня нанять, — заметил вежливо Вульф.

— Я бы не рекомендовал обсуждать эту тему даже со своей женой. Самый верный способ совершить убийство, которое нам удастся раскрыть, — это действовать в одиночку. Я думаю, что ваша жена права. Вы согласны с ее мнением?

— Нет, — упрямо бросил Юджин.

— Вы собираетесь убить мистера Блейни?

— Нет.

— Вы все еще хотите заплатить мне пять тысяч?

— Да.

Миссис Пур, которая для меня все естественней превращалась в Марту, пыталась что-то еще сказать, но время орхидей делало Вульфа неумолимым, и, словно не замечая ее попыток, он обратился к мистеру Пуру:

— Я бы не советовал вам настаивать на уплате мне этих денег. Но если вы так этого хотите, то на определенных условиях… Арчи, возьмите бумагу и напишите расписку: «Получив от Юджина Р. Пура пять тысяч долларов, я, Нэро Вульф, согласен, если смерть последнего последует в течение года, предоставить в распоряжение полиции факты, которые Юджин Р. Пур сообщил мне сегодня. Так же я согласен предпринять действия, которые сочту необходимыми». Поставьте мою подпись и дату. Все как обычно. И получите от мистера Пура всю информацию, — с этими словами Вульф отодвинул свое кресло от стола и приготовился к процессу вставания.

Глаза Юджина наполнились слезами, но не от переполнявших его чувств, а от сигарного дыма. Во время всего разговора единственным признаком его нервозности были сигары. Он уже курил вторую, которую также уронил на пол. Тем не менее настроен он был весьма решительно.

— Так дело не пойдет. Вы ничего не говорите о действиях, которые можете предпринять. Во всяком случае вы должны были сказать…

— Я же сказал вам, что согласен взять от вас эти деньги на определенных условиях. Свои действия в случае вашей смерти я буду определять сам. Вот это и есть мое условие.

Вульф начал процесс вставания.

Но у Юджина в запасе было еще кое-что. Он полез во внутренний карман пиджака и вытащил кучу денег.

— Я не успел сказать вам, что принес всю сумму наличными. Это будет гораздо удобнее, коль скоро вы должны платить большие налоги.

Вульф взглядом остановил Юджина.

— Фу, разве я похож на дешевого обманщика, мистер Пур? Конечно, я не святой и теоретически могу провести какого-нибудь мужчину или женщину, даже ребенка. Но вы предлагаете мне целых сто сорок миллионов моих соотечественников. Нет, мистер Пур, так не пойдет.

Мы уставились на его величественно удаляющуюся спину, и Вульф знал это. Я открыл свой блокнот и повернулся к Юджину и Марте.

— Чтобы вам было ясно все, меня зовут Арчи Гудвин. Кроме прочего, я являюсь помощником Вульфа. Могу добавить, мистер Пур, что являюсь поклонником вашей супруги.

Юджин едва снова не уронил сигару.

— Кем являетесь?

— Я восхищен мудростью вашей жены. Она усвоила одно из самых важных правил: коль скоро в жизни не так уж часто встречаются настоящие радости, то уж лучше ими пользоваться на этой грешной земле, а не в могиле. Имея свыше двухсот тысяч…

— Я уже сыт по горло советами, — довольно грубо оборвал он меня. — Мое решение окончательное.

— О’кей, — я приготовился записывать. — Излагайте всю необходимую информацию. Сначала основные данные. Домашний адрес и место работы.

Я провозился с ними около часа, так что было почти пять, когда чета Пуров покинула офис Вульфа. Юджин действовал мне на нервы, и было ясно, что мое предубеждение к нему не рассеялось. Позднее я подумал, как бы относился к нему, знай я тогда, что через несколько часов он будет мертв.

Я все еще печатал на машинке те данные, которые мне предоставила чета Пуров, когда в шесть часов, проведя свои два часа в оранжерее, в офис спустился Вульф. Устроившись в своем кресле и сказав Фритцу, чтобы тот принес пива, он посмотрел на меня.

— Ты взял деньги у этого человека?

Я улыбнулся.

— Если я скажу, что взял их, ты обрушишься на меня, так как уходя дал ясно понять, что они обидели тебя своим предложением. Если же я скажу, что отказался от денег, ты опять же посчитаешь меня виноватым, так как таким образом я лишил тебя заработка. Какой из ответов ты сам предпочтешь?

Нэро оставил мой вопрос без внимания.

— Давай печатай. Я люблю звук твоей машинки. Когда печатаешь, ты молчишь, а это прекрасно.

Я работал до восьми часов, когда Фритц пригласил нас на ужин.

Мы вернулись в офис в 9.42, и я уже собирался пойти на последний сеанс в кино, когда зазвонил телефон. Звонил наш хороший знакомый, инспектор Крэмер. Он попросил к телефону Вульфа. Я взял трубку параллельного аппарата.

— Вульф? Это Крэмер. У меня в руках расписка, которую я нашел в кармане убитого. Она подписана вами и датирована сегодняшним числом. В ней говорится, что вы обладаете информацией, которую обязуетесь передать полиции в случае смерти этого человека. Ну, так вот — он мертв. Я не приглашаю вас сюда, так как знаю, что вы все равно не приедете, а у меня сейчас нет времени, чтобы приехать к вам. Ну и какая же это информация?

Вульф глубоко вздохнул.

— Как он был убит?

Взрыв. Так дайте же…?

— Его жена тоже убита?

— Нет. С ней все в порядке. Правда, сейчас она в шоке. Ну так давайте…

— У меня ничего нет. Вся информация у Гудвина. Арчи?

Я вступил в разговор:

— По телефону это займет слишком много времени, инспектор. Это все напечатано, и я мог бы приехать к вам.

— Ладно. Давайте двигайте сюда. Квартира Пуров на Восемьдесят четвертой улице. Номер…

— Адрес мне известен. Я сейчас буду.

Войдя в гостиную квартиры на шестом этаже дома около Амстердам авеню, я уставился на то, что осталось от Юджина Пура.

Серый «в елочку» костюм, рубашка и галстук, — это было, пожалуй, все, что я распознал в нем. От лица ничего не осталось, да и, по правде говоря, у меня не было большого желания всматриваться в то кровавое месиво.

— Вы говорите, что это сделала сигара? — спросил я сержанта Стэббинса, стоявшего около меня.

— Да, так говорит его жена. Он закурил сигару, и она взорвалась.

— Хм, что-то не очень верится. Хотя, если она говорит, то, пожалуй, так оно и было. У себя на фабрике они производят всякие смешные сюрпризы. Вот тебе и сюрприз.

Я осмотрелся. Комната была полна полицейских, занятых своим делом. Я отдал бумаги Крэмеру, и он углубился в их изучение. Я более или менее знал всех присутствующих, но одна особа была мне совершенно незнакома. Она сидела в углу комнаты и отвечала на вопросы Рауклиффа, сыщика из отдела по расследованию убийств. Это была молодая, с хорошей фигурой женщина.

Я показал Стэббинсу на нее.

— Прохожая, сестра жены или кто?

Он покачал головой.

— Черт ее знает. Пришла сюда сразу же после того, как прибыли мы. Хотим узнать что к чему.

Когда я подошел к ним, молодая женщина и сыщик посмотрели на меня.

— Извините, — сказал я, обращаясь к молодой особе. — Когда закончите свои дела здесь, зайдите, пожалуйста, в офис Нэро Вульфа по этому адресу.

Я протянул ей визитную карточку. Мне особенно понравились ее высокие скулы.

— Мистер Вульф занимается расследованием этого убийства.

Рауклифф заворчал, как цепная собака:

— Давай отсюда и не мешай работать.

По правде сказать, это было все, что он мог сделать, так как я прибыл на место происшествия по договоренности с инспектором Крэмером, и Рауклифф знал это. Я словно не заметил его рычания.

— Если этот субъект отберет у вас визитку, номер вы найдете в телефонной книге. Запомните — Нэро Вульф.

После этого, лавируя между фотографами, судмедэкспертами и представителем прокуратуры, я подошел к Крэмеру. Он все еще был занят моими бумагами.

— Где миссис Пур?

— В спальне, — пробурчал он, не поднимая головы.

— Мне нужно поговорить с ней.

— На кой черт это нужно? — Он бросил мои бумаги на стол. — Лучше садись и давай поговорим.

— Мне нужно видеть нашего клиента.

— Так, значит, у вас есть клиент?

— Конечно. Ты что, не видел расписки?

— Погоди, дай ей прийти в себя.

Я показал на коробку сигар, стоявшую на столе.

— Если это коробка, из которой он вытащил ту, с начинкой, может быть, ты удовлетворишь мое любопытство. Сегодня у нас в офисе Юджин выкурил две сигары.

Крэмер внимательно посмотрел на меня, вытащил перочинный нож и лезвием открыл крышку коробки. Коробка вмещала 25 сигар. Двадцать четыре были на месте. Я внимательно осмотрел их.

— Все правильно. Те же самые — Альта Вита. Если Фритц не выкинул, у нас в офисе должны быть два бумажных кольца от таких же Альта Вита.

— Прекрасные сигары, ты думаешь, они с начинкой?

— Не знаю. Ответ получим из лаборатории. — Он закрыл коробку кончиком ножа.

— Ненавижу эти убийства. То, что ты принес, очень интересно. Его жена тоже кое-что рассказала, и я послал за Блейни. Как сегодня выглядел этот Пур? Нервничал? Боялся?

— Очень упрямый. Все для себя уже решил.

— А что вы скажете о его жене?

— Тоже упрямая особа. Она настаивала, чтобы он отказался от партнерства в этом деле. Миссис Пур считала, что вдвоем они проживут счастливо и на четверть миллиона, который у них есть.

В течение двадцати минут, а это — рекорд, мы беседовали с Крэмером, не обменявшись ни одним бранным словом. Это объясняется лишь тем, что нас все время прерывали его сотрудники. Последним к нам подошел Рауклифф.

— Хотите поговорить с этой молодой леди, инспектор?

— Не знаю. Кто она?

— Ее зовут Хэлен Вардис. Она работает на фирме Пура четыре года. Когда она пришла сюда, то очень нервничала, а сейчас успокоилась. Вначале она заявила, что зашла сюда случайно, а потом рассказала, что пришла сюда поговорить с мистером Пуром о деле по его просьбе. Она просила нас не говорить о ее визите мистеру Блейни, а не то тот выгонит бедняжку с работы.

— О каком деле?

— Она не говорит. Я все пытался узнать.

— Пытайтесь дальше.

В это время в передней возник какой-то шум, материализовавшийся в гостиной в виде полицейского, державшего за руку взволнованного молодого человека, который явно не хотел, чтобы его удерживали.

— Дойл, черт побери, кто это? — прогрохотал Крэмер.

— Я имею право! — с пафосом заявил молодой человек, обведя всю нашу компанию взглядом, который постепенно становился все более осмысленным. Это было видно и по тому, что он остановил свой выбор на наиболее интеллигентном лице в нашей комнате — на мне.

— Вы старший здесь?

— Нет. Вот этот человек. Инспектор Крэмер.

Парень подошел к инспектору.

— Меня зовут Джо Гролл. Я работаю бригадиром на фабрике фирмы Блейни и Пур. Я следил за этой девушкой Хэлен Варрис, так как хотел узнать, куда она пойдет. Она пошла сюда. Около дома я узнал, что мистер Пур убит. Я хотел узнать, как это произошло. Он ведь был хозяином фирмы, на которой я работаю. А где мистер Блейни, партнер мистера Пура?

— Мы послали за ним. А почему вы следили?..

— Это неправда!

Хэлен Варрис выбралась из своего угла и подошла к столу, где сидел Крэмер.

— Что неправда? — осведомился инспектор.

— Неправда, что он следил за мной.

На ее высоких скулах играл румянец.

— Зачем ему было следить за мной? Он пришел сюда, чтобы… — Она резко замолчала.

— Ну, чтобы что? — поинтересовался Крэмер.

— Не знаю. Но я зато знаю, кто убил мистера Пура. Это сделала Марта Дэвис.

— Час от часу не легче. А кто такая Марта Дэвис?

Джо Гролл снова заговорил:

— Она имеет в виду миссис Пур. Так ее звали, когда она работала на фабрике до того, как вышла замуж. Она хочет сказать, что миссис Пур убила своего мужа. Это она все от ревности. Совсем свихнулась.

Спокойный, но уверенный голос донесся из другого утла комнаты:

— Она действительно не в себе.

Это сказала Марта, которая вышла из спальни. Она была бледна, но уверенно прошла к столу.

— Как тебе не стыдно, Хэлен. Наверное, ты устыдишься своих слов, когда придешь в себя. У тебя нет никаких оснований так говорить. Подумай, ведь ты обвиняешь меня в убийстве моего мужа. На основании чего?

Скорее всего Хэлен объяснила бы, почему она так утверждает, но в это время в комнате появился еще один незнакомец в сопровождении полицейского. Крэмер жестом руки велел им уйти.

Но от вошедшего не так легко было отмахнуться. Он сразу подошел к столу и обратился к инспектору:

— Меня зовут Конрой Блейни. Где Юджин Пур?

В его поведении не было ничего агрессивного. Писклявый голос вполне соответствовал его внешности. Я без труда приподнял бы его и так же спокойно поставил на пол. Большой нос, маленький подбородок, на голове проглядывала солидная лысина. Несмотря на такую невзрачную внешность, его появление в комнате на многих произвело достаточно сильное впечатление. Марта, повернувшись, быстро вышла из комнаты, а возбуждение Хэлен Вардис и Джо Гролла моментально сменилось полной невозмутимостью. Я, как и Крэмер, понял, что они больше не скажут ни слова.

Оглядев комнату, Блейни наткнулся взглядом на труп своего партнера и в ужасе пробормотал:

— Боже мой, боже мой! Кто это сделал?

На следующее утро, когда Вульф спустился в офис, проведя два часа в оранжерее, я ему обо всем доложил. Во время моего рассказа он, как обычно, неподвижно сидел в кресле, прикрыв глаза, без каких-либо признаков жизни. Под конец я поведал ему о моем разговоре с Мартой Пур, с которой мне удалось провести около полуночи, когда я хорошенько нажал на Крэмера.

— Вчера они приехали к нам на своей машине. Выйдя от нас около пяти часов, поехали в Мэдисон-сквер гарден[2], где купили программу дневного шоу. Юджин не хотел, чтобы мистер Блейни знал о визите в нашу контору, и поэтому, если бы возникли вопросы, свое отсутствие на работе Пур хотел объяснить посещением этого шоу. Затем они поехали в Уэстчестер, где Блейни жил в уединенном домике, выдумывая свои сюрпризы. Они заранее договорились о встрече, чтобы обсудить свои дела. Это миссис Пур убедила своего мужа поехать туда, надеясь, что партнеры в конце концов все же придут к приемлемому соглашению. Но по дороге Юджин снова заартачился, и они остановились в придорожном ресторанчике еще раз обсудить возникшие разногласия. Пур все-таки настоял на своем и не поехал. Она оставила его в таверне и поехала к Блейни одна. Встреча была назначена на шесть пятнадцать, и Марта приехала как раз вовремя.

— Вы не спите?

Вульф пробурчал что-то невразумительное, и я продолжал:

— Блейни не оказалось дома. Он живет один, и дверь была заперта. Она подождала полчаса, замерзла и поехала обратно в ресторан. Там они пообедали и поехали домой. Юджин не выкурил своей послеобеденной сигары, так как в таверне не было его сорта. Вот уже много лет он курит только Альта Вита, десять — пятнадцать штук в день. Едва придя домой и сняв шляпу, он сразу же открыл новую коробку. Марта не видела, как он это делал, так как была в ванной. Она услышала лишь взрыв, не очень сильный, и, вбежав в комнату, увидела эту страшную картину. Она позвонила вниз дежурному портье, а тот вызвал доктора и полицию. Ты меня слышишь?

Вульф опять что-то пробурчал.

— Хорошо. Когда после разговора с Мартой я вошел в гостиную, там никого уже не было, включая останки Юджина. В холле дежурил полицейский, и ты, когда я приехал домой, громко храпел.

Нэро уже давно перестал утверждать, что никогда не храпит. Я перешел к деятельности компании Блейни и Пур. Время шло, а Вульф по-прежнему не проявлял ни признаков жизни, ни малейшего желания заработать пять тысяч долларов или, по крайней мере, пять сотен из них. Наконец он глубоко вздохнул.

— Ты говоришь, его лицо было изуродовано до неузнаваемости?

— Да, совершенно точно, сэр.

— Это сделала какая-то штучка, спрятанная в сигаре. Невероятно. Позвони Крэмеру и скажи ему, что опознание трупа необходимо провести с максимальной тщательностью. Также мне нужна фотография еще живого мистера Пура.

— Боже, ты что думаешь, она не знает своего собственного мужа? Она же с ним приехала домой. Ты хочешь сказать, что с нами разыграли старый трюк для получения наследства. Нет, я не стану звонить Крэмеру. Да он меня поднимет на смех.

— Успокойся. Мне нужно подумать, а ты иди и позвони Крэмеру.

За обедом он рассуждал о событиях в Югославии. Он никогда за столом не говорил о делах. Но когда мы вернулись в офис, я решил перейти в атаку.

— Я ухожу от тебя.

— Чепуха. Делай свое дело, — пробурчал Нэро.

— Нет, сэр. Я иду паковать свои вещи. То, что ты клинически ленив, это всем хорошо известно, но ты мог бы послать меня…

— К черту, — зарычав, закончил мою фразу Вульф. — Я обязался дать информацию полиции, и я это сделал. Также я обязался предпринять действия, которые сочту необходимыми. И это я сделал.

— Ты хочешь сказать, что закончил это дело?

— Нет, конечно. Я его еще не начал, так как его не с чего начинать. Пускай мистер Крэмер занимается им, я уверен, что он сейчас крутится как белка в колесе. А если тебе нечем заняться, сходи в свое любимое кино.

Я пошел к себе наверх и постарался занять себя чтением. Но из этого ничего не вышло. Всегда, когда расследуется убийство, я ничем другим заниматься не могу. Я опять спустился в офис и стал бесцельно перебирать бумаги. Но и это не вывело его из обычного полусонного состояния. В четыре часа, когда он, как обычно, поднялся к себе в оранжерею, я пошел в газетный киоск и купил дневные газеты. Но ничего примечательного в них не нашел.

Когда в шесть он спустился в офис, все было по-прежнему, и я пошел прогуляться, так как уже не мог пересиливать желания запустить в него стулом. После ужина я пошел в кино, а вернувшись в одиннадцать, застал его пьющим пиво и читающим какой-то каталог. Не пожелав ему доброй ночи, я пошел спать.

Наутро, в четверг, его не было видно до одиннадцати. Когда он вошел в офис, я встретил его, высказав одно предложение:

— Послушай… Ты большой знаток и любитель дел об убийстве. Но в этот раз ты отлыниваешь, так как уже получил плату вперед. Я прав?

Не удостоившись ответа, я расстелил перед ним на столе газету с кричащим заголовком: «Тяжкое убийство».

— Видишь? Около Уайт Плейнс, в заброшенном саду найден труп голого мужчины. По его голове, очевидно, проехала машина. Для такого великого детектива, как ты, это должно быть интересно. А вдруг это Гитлер? Ведь его тело так и не было найдено. Смерть наступила по крайней мере тридцать шесть часов назад, так что это как раз для тебя. Ведь ты особенно любишь не очень свежие трупы…

Наконец-то мне удалось вывести Нэро из равновесия, и по начавшемуся глухому ворчанию можно было ожидать громких проклятий на мою голову, но в это время кто-то позвонил в дверь.

— Ладно, прочти это, — сказал я и пошел в холл. Отодвинув занавеску на окне, откуда было видно крыльцо, я увидел, что это был Крэмер. Вернувшись в кабинет, я небрежно бросил: — Это Крэмер. Но так как ты не занимаешься больше делом Пура, то, я думаю, ему нечего здесь делать.

— Арчи, черт побери, кончай свои фокусы и давай его сюда.

Крэмер позвонил еще раз, и мне ничего не оставалось, как впустить его. Войдя в кабинет, инспектор сел в красное гостевое кресло.

— Я заехал к вам, так как вы дали мне важную информацию по делу Пура. Хочу сообщить, что собираюсь арестовать вашу клиентку по обвинению в убийстве.

Вульф, заворчав, откинулся в кресле и начал массировать свою диафрагму.

— Чепуха. Вы не можете арестовать моего клиента. Он мертв. Кстати, вы в этом уверены? Опознание это подтвердило?

— Абсолютно. Экспертиза это подтвердила: личный доктор, зубной врач, парикмахер. Никаких сомнений нет. А вы что, предполагали трюк с получением страховки?

— Нет, я так не думал. Что ж, в таком случае вы действительно не можете арестовать моего клиента.

— Но мистер Гудвин сказал, что миссис Пур ваша клиентка.

— Мистер Гудвин очень импульсивный человек. Вы лучше прочтите мою расписку. Так, значит, вы хотите выдвинуть обвинение против миссис Пур?

— Да, собираюсь.

— Неужели?

— Давайте обойдемся без всяких «неужели». Черт побери, я специально заезжаю к ним, сообщаю, а тут…

— Ладно. Давайте рассказывайте.

Крэмер пожевал губами, прикидывая с чего начать.

— Во-первых, я бы хотел получить ответ на один вопрос. Почему вы так подчеркиваете важность опознания трупа? Без всякого сомнения, это Пур. Это подтверждает и мальчик-лифтер, и люди, видевшие их в ресторане. Да, кстати, зачем вам фотография Пура?

— Вы принесли ее?

— Нет. Судя по всему, никаких фотографий Пура вообще не существует. Правда, после опознания тела зубным врачом и парикмахером я не особо интересовался этим вопросом, но думаю, в газетах сумеют сделать рисунок по описанию знавших его. Но все же, мистер Вульф, почему вы сомневаетесь в результатах опознания?

Вульф покачал головой.

— Действительно, это, наверное, глупо с моей стороны. Вы ведь собираетесь привлечь миссис Пур к ответственности. Так вы сказали мне.

— Да. Мистер Гудвин наверняка сказал вам о коробке сигар?

— Кое-что.

— Ну так вот. Пур выкуривал такую коробку дня за два — двадцать пять сигар. Он покупал сразу десять коробок в табачном магазине на Варик-стрит недалеко от своей конторы. В его квартире мы нашли четыре коробки, и все они были в порядке. В той же коробке, которую он начал во вторник вечером, все сигары были начинены взрывчаткой. Каждая из них убила бы его через две секунды после того, как он закурил.

Вульф с сомнением покачал головой.

— Трудно поверить, что в сигаре…

— У меня тоже были сомнения. Фирма Блейни и Пур делала сигары с сюрпризом многие годы, но они безвредные. Раздается громкий хлопок, и вы разве что подпрыгиваете. В этой же коробке были сигары с быстрогорящим нитевидным запалом и специальной капсулой, начиненной сильной взрывчаткой, изобретенной во время войны и до сих пор находящейся в списке стратегических секретов. Она производится корпорацией Беккер, и сейчас ФБР встала на уши, расследуя, как убийца получил к ней доступ. Все, что я сейчас вам сказал — это строго конфиденциально и не подлежит публикации.

— Я не газетчик.

— Хорошо.

— Люди из компании Альта Вита, конечно, делают большие глаза?

— Совершенно верно. Мы дали им для анализа пять штук, предварительно убрав взрывчатку и запалы. Они говорят, что сигары их, но кто-то развернул их, заложил взрывное устройство и снова свернул. Такую работу мог проделать лишь высококлассный специалист. В компании Блейни и Пур шесть человек занимаются сигарами с сюрпризом. Четверо из них так или иначе фигурируют в этом деле.

Высококлассным специалистом считается Хэлен Вардис. Джо Гролл — бригадир и умеет выполнять любую работу. Конечно, сам Блейни, который не только выдумывает, но и делает опытные образцы. И наконец миссис Пур, работавшая на фабрике этой компании до замужества. Ведь фамилию Пур она получила лишь два года назад.

Вульф пожевал губами.

— Шесть человек могли бы начинить эту сигару взрывчаткой. А может быть, это убийство — коллективное дело. Может, вам предъявить обвинение всем шестерым?

— Я не люблю шуток, когда речь идет об убийстве, — холодно заметил Крэмер, — есть еще один момент: кто принес коробку со смертоносными сигарами в квартиру Пура? Обычно коробки доставляли к нему в офис, и сверток лежал на работе, пока постепенно он не забирал часть домой. Так что любой мог заменить при необходимости одну коробку. И тут возникает одна деталь. Когда мы хорошенько осмотрели эту злосчастную коробку под сигарами, мы обнаружили два волоса длиной пять и шесть дюймов. Сравнив эти волоски с волосами всех шестерых, мы пришли к неоспоримому выводу, что они принадлежат миссис Пур. Так что, я считаю, оснований для предъявления ей обвинения вполне достаточно.

При этих словах Вульф прикрыл глаза.

— На вашем месте я не стал бы этого делать, Крэмер.

Проделав серию движений, Нэро поднялся из кресла.

— Да, не стал бы. Представьте себе: вы отдаете ее под суд. Эти два волоска представлены в качестве основной улики. Я же ее адвокат и обращаюсь к суду присяжных.

— Леди и джентльмены, я отдаю должное вашей мудрости. Как вы уже слышали, операция по превращению этих сигар в опаснейшее, смертоносное оружие убийства требует высочайшего мастерства и терпения. Для этого необходимы прекрасное зрение и сверхчувствительные пальцы. Любое, самое незначительное отклонение от нормального вида самих сигар, системы упаковки неминуемо бы вызвало даже неосознанное подозрение у такого заядлого курильщика, каким был Юджин Пур. Поэтому вы можете представить всю невероятность того, чтобы такой высококлассный специалист, сумевший без единого огреха провести эту труднейшую операцию, вдруг проявил просто невероятную неосмотрительность, оставив в коробке два своих волоса. Леди и джентльмены, я призываю еще раз проявить вашу мудрость и интеллект! Ведь два волоса, представленные вам как доказательство вины Марты Пур, на самом деле доказывают, что Марта Пур не убивала своего мужа!

Вульф сел в свое кресло.

— Затем, Крэмер, они ее оправдывают, и кого же вы будете обвинять следующим?

— Ну, так все-таки она — ваша клиентка!

— Нет. Мне заплатил мистер Пур. Вы сказали, что пришли сюда, так как хотели быть справедливым, это не совсем так. Вы пришли сюда потому, что у вас есть сомнения. Вы же не глупый человек и понимаете, что суд присяжных, да и любой человек, принимающий участие в этом деле, захочет узнать, как же, если сбросить неосмотрительную миссис Пур, эти волоски попали в коробку? Кто мог завладеть ими? Ясно, что на этот вопрос ответить практически невозможно. На мой взгляд, лучше всего заняться взрывным устройством. Надо найти хоть малейшую связь между корпорацией Беккер и одним из ваших подозреваемых. В случае удачи вы получите если не выигрыш дела, то, по крайней мере, определенность в нем. К сожалению, в разработке этой версии я не смогу вам помочь, так как потерял все связи с военными. Вы должны понимать, что не сможете никого осудить по этому делу, не говоря уже о миссис Пур, не объяснив, как убийца раздобыл эти взрывные устройства. Да, кстати, а как насчет мотива преступления? Может, миссис Пур надоел дым от мужниных сигар?

— Нет. Пур был скряга, и она хотела завладеть его деньгами. В случае смерти Пура, ко всему прочему, Марта получала страховку в сто тысяч долларов. А, по словам Хэлен Вардис, она хотела заполучить еще и Джо Гролла. Теперь они поженятся.

— Доказательства?

— Об этом все говорят. Все началось, когда Марта Пур была еще Дэвис и работала на фабрике.

Вульф нахмурился.

— Еще один момент, связанный с судом присяжных, мистер Крэмер. Как вы знаете, я очень неохотно покидаю свой дом. Мне противна сама мысль о том, что придется ехать в суд и в течение долгого времени сидеть на этих деревянных орудиях пытки, которые там считаются стульями. А то, что они предлагают свидетелям, и того хуже. Естественно, я постараюсь избежать всего этого, но, уж если дело дойдет до суда, мистер Гудвин и я выступим в качестве свидетелей и дадим показания, что мистер Пур, сидя в этом самом кресле, утверждал со всей определенностью, что не кто иной, как мистер Блейни собирался его убить. Вы же знаете присяжных и как такое свидетельство повлияет на них. Давайте опять представим, что я адвокат и…

Боже, подумал я, он опять хочет произнести речь перед судом присяжных.

Но в это время раздался звонок в дверь, и я выскользнул из кабинета, по пути подмигнув Крэмеру. В холле, взглянув через занавеску, я быстро открыл дверь и вышел на крыльцо.

— Здравствуйте. Не желаете ли поговорить со мной здесь?

— А в чем дело? — недоуменно спросил Конрой Блейни.

Я широко улыбнулся.

— В кабинете мистера Вульфа сейчас находится инспектор Крэмер. Я подумал, что вы и так в последнее время с ним часто общались и не хотите больше его видеть. А может быть, вы за ним следите?

— Инспектор Крэмер?

— Да, вы следите за ним?

— Боже мой, нет. Я пришел к Нэро Вульфу.

— Хорошо. Следуйте за мной. И когда мы войдем, не разговаривайте. Поняли?

— Я хочу видеть Нэро Вульфа немедленно.

— Вы будете делать то, что вам говорят? Или вы хотите видеть и инспектора Крэмера?

— Ладно, пойдемте.

Я повел его в комнату, отделенную от кабинета Вульфа закрытой дверью, и вернулся в офис через холл.

— Ничего срочного. Пришел человек по поводу орхидей. Он ждет в соседней комнате.

Через минуту Крэмер поднялся и, зная, как он подозрителен и как сыщики любят открывать двери, которые не имеют к ним никакого отношения, я проводил его до выхода. Вернувшись в офис, рассказал Вульфу, кто к нам пришел на самом деле.

— Что ему нужно? — нахмурился Нэро.

— Я думаю, он пришел исповедаться. Предупреждаю, его фальцет может подействовать на твои нервы.

— Ладно, давай его сюда.

Я предвкушал удовольствие, и я его получил. Правда, не столь долгое. Началось с того, что Блейни отказался от красного кресла и уселся на стул. Вульфу это явно не понравилось, так как нарушало заведенный им порядок.

— По дороге сюда я подумал, — начал Блейни, — что сама судьба свела нас вместе, мистер Вульф. Вы явно выделяетесь в своей области, я — в своей. Рано или поздно мы должны были встретиться.

Такое начало обескуражило даже Нэро, и он лишь пробормотал: — Боже мой…

Блейни удовлетворенно кивнул головой.

— Я знал, что у нас найдется много общего. Это мое любимое выражение — «Боже мой». Но, наверное, вы сгораете от нетерпения узнать, зачем же я пришел. На вашем месте я бы подумал именно об этом. Так вот — я пришел сюда не из страха за себя. У меня для этого нет ни малейших оснований. Но вечером, во вторник, в квартире Юджина я слышал, как один человек сказал другому, наверное, это были детективы, что миссис Пур является клиенткой Нэро Вульфа. В таком случае Нэро Вульф должен был решить, что виноват он, Блейни, а уж если мистер Вульф что-либо решит, то виновному, т. е. Конрою Блейни, не остается ничего, как побрить ногу для электрода на электрическом стуле. Но вы, как и я, человек с научным складом ума и мне хотелось бы знать, каковы ваши доводы в моей виновности. Назовите мне их по одному, и я разобью каждый из них в пух и прах.

— Арчи, выкинь этого субъекта отсюда! — обратился Вульф ко мне, полный негодования.

На Блейни, однако, эта фраза не произвела ни малейшего впечатления, а я был слишком увлечен происходившим и не хотел бы раньше времени прерывать этот чудесный спектакль.

— Ведь истина заключается в том, что у вас просто нет этих доводов, — как ни в чем не бывало продолжал испытатель сюрпризов. — Тот факт, что Юджин боялся, что я его убью, еще ничего не доказывает. Он родился трусом. Действительно, в разговорах с ним я описывал ему методы, с помощью которых я мог бы убить его и выйти сухим из воды. Но я это делал с единственной целью показать ему, что он владеет половиной дела лишь благодаря моему долготерпению, и, таким образом, мое предложение о двадцати тысячах за его долю участия в делах фирмы — настоящий подарок для него. Я никогда не снизойду до убийства. Ни один человек не достоин того, чтобы я тратил на него столько времени и моего ума.

Блейни совершил чудо. Я собственными глазами увидел, как Нэро Вульф, проворно вскочив со своего кресла, опрометью бросился вон из кабинета. Не раз бывало, что посетители вылетали от нас, но первый и, наверное, последний раз мистер Вульф собственной персоной в ярости выскочил из своего офиса. По-видимому, он не решил остаться даже на одном этаже с гениальным изобретателем, так как тут же раздался звук поднимающегося лифта.

— Не обращайте внимания, он человек со странностями, — заметил я.

— Я тоже очень нервный человек.

— Все гении такие, — кивнул я головой.

— Он действительно думает, что это я убил Юджина?

— Сейчас да.

— А почему сейчас?

— О, не обращайте внимания, я тоже не без странностей.

Зазвонил внутренний телефон.

— Арчи, этот человек ушел? — голос Нэро был не очень тверд.

— Нет, сэр.

— Выпроводи его, позвони Солу и скажи, чтобы он пришел как можно скорее.

— Хорошо, сэр.

Вульф повесил трубку. Наконец его расшевелили и он начал заниматься этим делом. Сол Панцер был лучшим частным сыскарем в городе, не считая меня, и брал двадцать долларов в день плюс накладные расходы.

Чтобы выпроводить Блейни, мне пришлось фактически применить грубую физическую силу.

Конечно, Сола не оказалось на месте. В конце концов я выяснил, что у него была работа в Лонг-Айленде, и попросил связаться со мной как только он освободится. В три он позвонил и сказал, что сможет прийти где-то после шести вечера.

Стало ясно, что, расшевелившись, Нэро работает по этому делу не столько ради денег. Он ухлопал еще два доллара на телефонный звонок в Вашингтон, побеседовав с генералом Карпентером, начальником подразделения военного министерства, в котором когда-то служил я и которому Нэро здорово помог во время войны. Он попросил генерала облегчить ему доступ в святая святых корпорации Беккера.

Но на этом он не остановился.

— Арчи, выясни, возможно ли мне поговорить с Джо Гроллом.

— Хорошо, сэр. Должен ли я для этого использовать гадание на кофейной гуще или мне обратиться к гадалке по руке?

— Ладно, хватит трепаться. Свяжись с ним и договорись.

После того, как он поднялся к себе в оранжерею, я позвонил в офис Блейни и Пур, где и нашел Джо Гролла. Особых убеждений не потребовалось, и он сказал, что с готовностью встретится с кем угодно, где угодно, но только после работы. Мы договорились встретиться в баре на 19 улице в половине шестого.

В дополнение к отличному виски этот бар располагал кабинками, которые давали возможность спокойно разговаривать.

— Как я сказал по телефону, мне бы хотелось обсудить с вами это убийство Пура. Вы, возможно, слышали о Нэро Вульфе. Во вторник днем к нему приходили Пур с женой. Они сказали, что Конрой Блейни собирается убить Юджина, чтобы покончить с их партнерством.

— Да, я в курсе дела.

— Вам об этом сказали полицейские?

— Нет. Мне вчера об этом сказала Марта. Миссис Пур. Она попросила помочь с похоронами.

Я отпил из своего бокала.

— Мне непонятно, почему некоторые считают, что Юджина Пура убила Хэлен Вардис. Вы тоже так думаете?

— Что? О чем вы говорите? Как такое можно даже предположить?

— Ну, говорят, что для Блейни она готова на все. Правда, не понятно почему. Она занята изготовлением этих сигар с сюрпризом, приходила к Пурам вечером в тот злосчастный вторник…

— Ради Бога! — Он сказал эти слова спокойно, а затем вдруг почти закричал: — Кто все это выдумал? Наверное, этот легавый Рауклифф. А, может, Нэро Вульф или вы?

Джо был близок к истерике. Наверное, я задел ненужную струну, а может быть, как раз нужную? Во всяком случае ссора с ним не входила в мои планы.

— Не волнуйтесь, это был не я.

Он горько рассмеялся.

— Вы правы. Мне не надо волноваться. Все так заботливы. Тебя одевают в военную форму, обучают всему, что должен знать молодой парень, и посылают за океан. А там кромешный ад: бомбы, пули, снаряды, огнеметы. Твои друзья умирают рядом с тобой, заливая своей кровью, и после всего этого тебя привозят домой, бросают на произвол судьбы и говорят: «Не волнуйтесь!»

Он залпом выпил виски и поставил бокал на стол.

— Ладно. У меня все в порядке. Я вернулся, пришел на старую работу. И привет: девушка, за которой я ухаживал, ее звали Марта Дэвис, оказывается за это время вышла замуж за босса. Конечно, она мне никогда ничего не обещала, даже писать мне на фронт. Но я-то мечтал снова увидеть ее, быть с ней вместе. Правда, я увидел ее. Она попросила ей помочь. Она считала, что ее мужа скоро убьют, а я знал Блейни, и у меня не было оснований не верить этому. Я встречался с ней несколько раз, мы обсуждали эту проблему, и она просила меня присматривать за Блейни. Почему я все это вам говорю? Вы не служили в армии?

— Служил. Но должен признаться, что меня не заливали кровью. Я исполнял то, что мне приказывали.

— И я так делал, старик. Все так делали. Ладно, я не так уж горевал по поводу Марты, так как она показалась мне намного старше той, которую я знал до фронта. К тому же на фабрике работала девчонка, которая была совсем ребенком, когда я уходил на войну. Но за это время она прямо-таки расцвела. Это Хэлен Вардис. Вы ее видели во вторник вечером.

— Да, она выглядела расстроенной.

— Расстроенной? — Он коротко рассмеялся. — Конечно, она была расстроена. Я набросился на нее как Шерман[3], несущийся вниз по холму. Да, спасибо, я не откажусь.

Принесли еще виски.

— Прекрасное виски. Она вроде начала отвечать мне взаимностью. И не понимаю, чем этот Пур привлекал к себе женщин. В его-то возрасте. Сначала Марта, потом Хэлен. Я видел их вдвоем в ресторане. Потом засек как-то в машине. Однажды я проследил за ней, когда она вышла с работы. Они встретились на 14 улице, но там сели в такси, и я потерял их след. Я, конечно, потребовал от нее объяснения, а она, отказавшись говорить на эту тему, послала меня к черту.

Он допил виски.

— А мне говорят — не волнуйся. Все-таки интересно, кто это считает, что Хэлен была в сговоре с Блейни?

— Точно не знаю. Просто услышал и решил вас спросить, что вы об этом думаете. Когда расследуешь убийство, можно многого наслушаться.

— А зачем вам это слушать?

— А почему бы и нет. Ведь я сейчас слушаю вас.

Он рассмеялся.

— Ты интересный парень: не нажимаешь особенно, да и не стараешься заигрывать. Послушай, хочешь мне помочь в одном деле?

— Может быть. Но ты сначала объясни, в чем это дело заключается.

— Подожди, мне нужно позвонить.

Он вышел из кабинки. Я отпил немного из бокала и закурил, размышляя, действительно ли война так выбила из колеи, или это были просто временные неприятности.

Минут через пять Джо вернулся.

— Блейни сейчас у себя в Уэстчестере. Я позвонил ему насчет одной игрушки, над которой мы сейчас работаем. На самом деле хотел убедиться — дома ли он.

— Отлично. Теперь мы знаем точно, где он. Мы поедем туда?

— Нет. — Он внимательно разглядывал свой бокал. — Мне показалось, что я все выпил. А, вы снова заказали. Спасибо.

Он немного отпил.

— Идея насчет Хэлен — это глупость. Такое способны были сделать или Марта, или Блейни, и не понимать это могут только безмозглые дураки. Помните, Марта сказала, что во вторник она приехала в Уэстчестер к Блейни в шесть пятнадцать, но не застала его дома. А вот Блейни говорит, что был дома весь вечер, начиная с без четверти шесть и до того момента, как ему позвонили из полиции и сказали, что Юджин убит. Таким образом, один из них лжет, и тот, кто лжет — убил мистера Пура. Получается, что это Блейни.

— А почему он? Вы не допускаете мысли, что Марта могла солгать?

— А зачем ей надо было убивать? Она вышла за него всего два года назад и распоряжается всем, что он имел. Нет, это Блейни, и мне надоели все эти рассуждения. Он все равно выставит меня, так что мне на все наплевать, и я напоследок хочу поискать кое-что у него в конторе. Когда разговор зашел о сигарах с сюрпризом, Блейни сказал полицейским: «Пожалуйста, ищите что хотите и где хотите — и на фабрике, и в конторе». Но он не сказал им о своих тайниках. Их полно в его конторе. Я не осматривал их со вторника, но сегодня, зная, что он дома, я собираюсь туда заглянуть. Так хотите поехать со мной?

— А ключи?

— Я же бригадир.

— Хорошо, допивайте и поедем.

Когда мы вышли и остановились у моей машины, я попросил его немного подождать и, подойдя к стоящему недалеко такси, открыл дверцу.

— Все это напрасно, Хэлен. Лучше садитесь к нам, и мы поедем вместе.

— Эй, послушай, парень, — угрожающе начал таксист, — лучше проваливай отсюда.

— Спокойно. Хэлен, кончайте эту детскую игру. Вы совершенно не умеете следить, или как у нас говорят — сидеть на хвосте. Если все же вы хотите продолжать это занятие, то давайте он сядет в такси, а вы — ко мне, и я покажу, как это делается.

С явной неохотой девушка вышла из машины.

— Если уж вы такой умный и знающий, то и заплатите.

Это был неожиданный поворот, но я не колеблясь это сделал. Во-первых, мне нравилось, как она себя ведет, а во-вторых, все равно расходы шли из тех пяти «штук», что дал покойный Пур. Расставшись с двумя долларами, я взял ее под руку и подвел к своей машине.

За все время, пока я, сев вслед за ней в свой «седан», заводил его, разворачивался и проехал до перекрестка, они не сказали друг другу ни слова.

— Если б, ребята, я был на вашем месте, то, объединившись, открыл бы собственное дело: Лига большого Нью-Йорка по взаимной слежке. Конечно, если кто-то из вас будет обвинен в убийстве Пура, то Лига распадется. Но должен заметить, что у вас есть одна веская причина пожениться: по закону жена не может свидетельствовать против мужа, и наоборот.

— Чтобы вам все было ясно, Хэлен, мы сейчас едем в контору Блейни пошарить в его тайниках. Мы думаем, что он там кое-что прячет.

— А что именно?

— Мы точно не знаем. Может быть, это смета убийства Пура или чертеж взрывного устройства в сигаре. Всякая мелочь может помочь в этом деле.

— Все это по крайней мере смешно. Вы мне сейчас напоминаете клоуна.

— Ну что ж. Хорошо известно, что клоуны наравне с матерями и некоторыми героями Диккенса обладают самыми добрыми сердцами.

Я затормозил у конторы Блейни и Пур. Она располагалась на первом этаже закопченного здания. Как сказал Джо, сама фабрика занимала второй этаж и пристройку во дворе. Войдя в контору, Джо включил свет, а Хэлен с презрительной усмешкой села в кресло у одного из столов. Однако, по мере того как мы начали осмотр, ее глаза становились все внимательнее.

Джо снял пальто и шляпу, бросил их на стул, вытащил из ящика одного из столов отвертку и подошел к пишущей машинке, стоявшей на столе, около которого сидела Хэлен. Сняв с помощью отвертки валик, он открыл один его конец, и из валика на стол высыпались штук сорок фишек для игры в кости. Посмотрев внимательно на свет внутри валика, Джо положил фишки обратно, закрыл его и установил на машинку. Его движения были поразительно точны и быстры. Для такой операции мне бы потребовалось не меньше десяти минут. Он же справился всего за три.

— Фишки с сюрпризом? — спросил я ехидно.

— Да так. Некоторый запас.

Джо подошел к двери в углу комнаты и неожиданно снял ее с петель, положил на пол и, опустившись на колено, оторвал полосу клейкой ленты внизу. Из тайника вывалилось несколько десятков карандашей.

— А это что? Карандаши с сюрпризом?

— Когда вы нажимаете, вас обрызгивает духами.

Гролл внимательно осмотрел полый низ двери. Потом он обследовал тайники, которые были практически повсюду: в настольных лампах, ножках стульев, пепельницах и даже в подставке настольного календаря, стоявшего на самом большом столе.

— А это что-то новенькое, — услышал я, когда Джо потрошил эту подставку. Взяв что-то, он подошел к Хэлен.

— Что это за штука?

— Не имею ни малейшего представления.

— Дайте-ка я посмотрю, — сказал я, и Хэлен протянула мне гладкую металлическую капсулу длиной около двух сантиметров и шириной около сантиметра. Из одного конца капсулы выходила какая-то нить длиной с мой указательный палец.

— Где вы это нашли?

— Вы же видели. В подставке календаря на столе Блейни.

— А, это стол Блейни. А сколько таких капсул там было? Только эта?

— Нет, там их несколько. Всего четыре.

Джо взял их со стола и отдал мне. Я внимательно посмотрел на Хэлен. Она явно выглядела заинтересованной. То же самое можно было сказать о Гролле.

— Думаю, — сказал я, — такая же штуковина была в сигаре, которую закурил Пур во вторник, придя домой.

— Думаю, что мы скоро это выясним, — сказал Джо. — Дайте-ка мне одну из этих игрушек.

Я покачал головой.

— Ваша идея мне не особо нравится. — Я посмотрел на часы. — Без четверти девять. Ужин мистера Вульфа в полном разгаре. Конечно, вам бы нужно было отнести эти штучки в полицию, но там вас могут и не понять, так как при обыске вы ничего не сказали им о тайниках. Отрывать мистера Вульфа от ужина — вещь недопустимая, даже телефонным звонком. Поэтому я предлагаю вам поужинать где-нибудь вместе, а затем всем троим, прихватив эти капсулы и календарь, навестить Нэро Вульфа.

— Да вы сами ему это и отвезете. А я пойду домой, — сказал Джо.

— Да и мне пора домой, — заметила Хэлен.

— Нет. Так не пойдет. Вы опять начнете друг за другом следить и опять все запутаете. Если я приду один, то, разозлившись, он позвонит в полицию и скажет, чтобы вас задержали. Так что самое лучшее — сделать так, как предложил я.

— Мне бы не хотелось сидеть за одним столом с этим, — сказала Хэлен и кивнула головой в сторону Гролла.

— Если она там будет, я не смогу ничего проглотить, — отпарировал Джо.

В конце концов эта милая воркотня закончилась, и я привез их в ресторан Галлахера, где они не только сели за один столик, но и с аппетитом поужинали. Было начало одиннадцатого, когда мы приехали в контору Нэро Вульфа.

Он сидел в своем кресле, попивая свое вечернее пиво. Перед Джо Гроллом, сидевшим в красном кресле, на откидной дощечке тоже стояла бутылка и стакан. Хэлен сидела на стуле, а я за своим столом. Пока я докладывал, Вульф осматривал подставку для календаря. Затем он взял одну из капсул с запальной нитью и, повертев в руках, положил рядом с подставкой.

— Мистер Гролл.

— Да, сэр.

— Я не знаю, насколько вы сообразительны, но надеюсь, что у вас достаточно здравого смысла, чтобы понять следующее: если я отдам эти вещицы полиции, сопроводив их рассказом мистера Гудвина, то представители закона сочтут вас по крайней мере лжецом. Первое, что они спросят, почему вы ждали, чтобы выкрасть, а не вскрыли эти тайники при свидетелях? Почему решили, что в них есть что-то, что могло бы относиться к этому делу? Вообще сомнительно, чтобы мистер Блейни, снарядив сигары-убийцы, оставил бы эти штучки на своем письменном столе в тайнике, о котором знают по крайней мере десяток человек. У них могут быть и другие вопросы, но и этих достаточно, чтобы сделать вывод о том, что вы сами подложили эти капсулы в календарь. Так где же вы их достали?

— Не знаю, насколько я сообразителен, но все произошло так, как об этом рассказал мистер Гудвин. Что же касается того, что я специально ждал свидетелей, то это не так. Я только ждал, чтобы мистера Блейни не было в конторе. И как раз, когда он сидел у себя в Уэстчестере, я решил заглянуть в контору и тут как раз мы повстречались с мистером Гудвином. А что касается маловероятности такого поступка Блейни, то вы просто мало его знаете. Он и не такие штучки может выкинуть.

— Да, черт побери, я его мало знаю. А сколько времени существовали эти тайники?

— Некоторые уже давно. Некоторые — сравнительно недавно.

— А вот этот? — Вульф постучал по календарю.

— Этот? Лет пять. Он уже был, когда я еще не ходил в армию. Послушайте, мистер Вульф, вы, наверное, не поняли еще, что я не знаю, что это за штучки и для чего они. Вероятно, вы знаете, что это взрывное устройство для сигар, вы — да, но я — нет.

— Я тоже не знаю.

— Так какого же черта! Может, они наполнены «Шанель номер пять» или простым воздухом?

Вульф кивнул головой.

— Я как раз собирался заняться этим. Если я покажу эти капсулы Крэмеру, он заберет их и арестует вас как свидетеля, имеющего отношение к вещественным доказательствам, а вы мне, возможно, понадобитесь. Поэтому мы должны все это выяснить сами.

Он нажал кнопку звонка, и через несколько мгновений в кабинет вошел Фритц.

— Ты помнишь металлический кофейник, который нам презентовал какой-то чудак?

— Да, сэр.

— Ты его не выбросил?

— Нет, сэр. Он в подвале.

— Пожалуйста, принеси его.

Фритц ушел. Нэро взял капсулу, о чем-то размышляя.

— Арчи, принеси мне, пожалуйста, какую-нибудь газету, банку машинного масла и кусок веревки.

При других обстоятельствах я бы предпочел пройти прогуляться, но с нами была дама, которой могла потребоваться моя помощь и защита, так что я сделал, что меня просили. Когда я вернулся, Фритц уже принес кофейник из толстого металла, рассчитанный на два с половиной литра. Трое мужчин собрались у стола Вульфа, а Хэлен предпочла сидеть на своем месте.

Отрезав полоску бумаги и хорошенько пропитав ее маслом, Нэро скатал из нее подобие фитиля и для верности перевязал место соединения веревкой. Открыв крышку кофейника, он уже собрался положить в него капсулу с фитилем.

— Подождите, — сказал Джо.

Держа фитиль и запальную нить с капсулой, он положил внутрь кофейника газетной бумаги, чтобы фитиль не разъединился с нитью. Вульф одобрительно кивнул и откинулся в кресле. Капсула лежала в бумаге в кофейнике, а наружу торчал кончик фитиля.

— Поставьте на пол. Вот туда, — показал головой Вульф. Гролл поставил кофейник и достал спички.

— Подождите. Дайте-ка мне, — вмешался я. — Остальные выходят в коридор. Я сам подожгу фитиль.

Вышел Фритц, за ним Хэлен. Джо просто отошел в угол, а Вульф не тронулся со своего кресла.

— Я видел, что осталось от лица Пура, а ты — нет, — обратился я к Нэро.

— Чепуха. Такая маленькая штучка.

— Хорошо. Я положу на кофейник одеяло.

— Не надо. Я хочу все видеть.

— И я хочу, — сказал Джо. — Подумаешь бомба.

Я пожал плечами.

— Надеюсь, Хэлен знает, что делать при первой помощи.

Я поставил кофейник за диван, шагах в пяти от стола Вульфа. Зажег спичку и поджег фитиль. Дюйм фитиля сгорел за три секунды.

— Встретимся в больнице, — весело сказал я и вышел в коридор, оставив щелку, в которую наблюдал за происходящим.

Прошло секунд десять, но казалось, что время остановилось. Вдруг раздался взрыв, потом какой-то удар. Я вбежал в кабинет. Джо стоял по-прежнему в углу и выглядел явно озадаченным. Нэро пытался повернуться в кресле, чтобы разглядеть пробитую штукатурку у себя над головой.

— Гляди-ка, крышка от кофейника. Какой-нибудь дюйм — и она угодила бы мне прямо в голову.

Я поднял покореженную крышку.

— Как раз для твоей упрямой башки.

Вошли Фритц и Хэлен. Джо поставил на стол сильно помятый кофейник.

— Потрогайте, какой горячий. А всего какая-то безделушка. Динамит или тринитротолуол никогда не дали бы такого эффекта. Интересно, что это за состав?

— Непостижимо! — воскликнул Вульф. Вместо того, чтобы радоваться счастливому избавлению от смертельной опасности, он был переполнен праведным гневом.

— Эта штука чуть не убила меня. А они даже не обратили на это внимания.

— Послушай, — сказал я успокаивающе. — Ведь никто специально в тебя не целился, и я предложил тебе выйти в коридор. Тем не менее это приключение, кажется, раззадорило тебя, и ты можешь хоть немного поработать. Хэлен и Джо к твоим услугам.

— Нет, я иду спать. — Он поклонился Хэлен. — До свидания, мисс Вардис. До свидания, сэр. Арчи, положи оставшиеся капсулы в сейф.

— Ну и мужик! Глазом не моргнул, когда грохнул взрыв и крышка врезалась в стену около его головы, — с восхищением заметил Джо.

— Да, — проворчал я. — У него порой случаются припадки. Сейчас как раз один из таких. Вместо того, чтобы, рассадив вас по разным комнатам, вывернуть вас наизнанку, он бросает все дело. Кстати, вы собираетесь рассказывать полиции о сегодняшних приключениях? Думаю, что в настоящее время это было бы нецелесообразно. Ладно, сейчас у нас тут такси найти трудно, а я все равно должен отогнать машину, так что могу вас куда-нибудь подбросить.

Когда я вернулся через некоторое время, меня ожидал маленький сюрприз. Открыв сейф, чтобы по обыкновению подсчитать наличность, я обнаружил отсутствие двухсот долларов, а в книге прихода и расхода рукой Нэро было записано: «Солу Панцеру — двести долларов аванса на текущие расходы».

На следующее утро срочной работы не было, и я раскрыл убийство Пура. Моим главным оружием была железная логика. Все встало на свои места, и только недоставало улик, чтобы убедить присяжных. Наверное, их добыванием и был занят сейчас старина Панцер. Я не собираюсь излагать здесь весь ход моих мыслей, так как, во-первых, это заняло бы несколько страниц, а во-вторых, как оказалось позднее, все мои умозаключения с реальностью ничего общего не имели. Ну так вот, когда около девяти утра я раскрыл убийство, меня вызвал Вульф и дал задание, снабдив подробнейшими инструкциями.

Придя в полицейское управление, я был тотчас принят самим Крэмером.

— Ну, что вы, два лжеца, еще там заварили?

— А почему бы вам не назвать Вульфа лжецом в его присутствии? — спросил я невинно и выложил на стол две капсулы.

Он внимательно рассмотрел сначала одну, потом другую и положил их в ящик стола.

— Хорошо. А теперь расскажи, что их прислали по почте на имя Вульфа, а адрес был составлен из букв, вырезанных из журналов.

— Нет, сэр. Совсем не так. Вчера, когда гладил одну блондинку, в ее роскошных волосах я их и обнаружил.

В конце концов, наиздевавшись, я ему рассказал о наших вчерашних делах. По ходу рассказа он задавал мне вопросы, и я на что мог отвечал. Вопрос, с которого, я думал, он начнет, инспектор придержал под занавес нашего разговора.

— Предположим, я вам верю. Вы, конечно, знаете на сколько потянет в таком деле дезинформация, но я вам, скажем, верю. А как у вас с арифметикой? Сколько будет два и один?

— С арифметикой у меня все в порядке. Два плюс один плюс один равно четырем.

— Хорошо. А где вы взяли этот второй плюс один?

— Гляди ты, и у вас с арифметикой все в порядке. Мистер Вульф надеялся, что, может быть, со сложением у вас проблемы. Ну, ладно. Было найдено четыре капсулы. Две у вас. Одна, как я уже сказал, была использована для научного эксперимента, во время которого чуть не погиб Нэро. А одну он оставил для праздника Четвертого июля[4].

— К черту праздники. Она нужна мне.

— Попробуйте достаньте.

Я встал.

— Ладно. Достану.

Когда вернулся в наш офис, Фритц сказал, что у нас посетительница. Это была Марта Пур.

— Мистер Вульф освободится в одиннадцать часов.

— Я знаю. Подожду его.

Она выглядела постаревшей, и с первого взгляда можно было сказать, что у нее неприятности. Но о том, что это была потеря близкого человека или банкротство, не говорили ни внешний вид, ни выражение ее лица. Увидев Марту, сразу хотелось положить руку на ее плечо и спросить: «Может быть, я чем-нибудь могу вам помочь?»

Я пошел на кухню и спросил Фритца, докладывал ли он шефу о посетительнице. Тот ответил, что не докладывал, и оставил мне решать этот вопрос. Я вернулся в офис и позвонил Вульфу в оранжерею.

— Вернулся с задания. Отдал их Крэмеру в собственные руки. Он заявил, что получит и последнюю. В офисе миссис Пур, которая хочет вас видеть.

— Ну ее к черту. Пускай уходит.

— Но она…

— Нет. Я знаю, что ей надо. Она хочет знать, что я предпринимаю, чтобы отработать их деньги. Скажи ей, чтобы она шла домой и еще раз перечла мою расписку.

Он повесил трубку.

— Мистер Вульф говорит, чтобы вы шли домой и еще раз перечли его расписку.

— Что?

— Он думает, что вы пришли, чтобы посетовать на его бездеятельность в вашем деле. Что он не отрабатывает тех денег, которые заплатил ему ваш муж. А Вульфу противна сама идея зарабатывания денег.

— Но это же нелепо.

Я с трудом поборол желание подойти и положить ей руку на плечо.

— Мой вам совет: не принимайте всерьез все его фокусы. Кроме меня с ним никто не может иметь дело. Если, спустившись, Нэро обнаружит вас здесь, то моментально уйдет. Если у вас есть что-то важное, скажите мне, и я обязательно ему передам. Он прислушивается ко мне и не может меня выгнать, потому что в противном случае он совсем перестанет работать и постепенно умрет с голоду.

— Мне кажется, — Марта встала и направилась к двери. — Мне кажется, что такое страшное убийство не может быть предметом для шуток.

Мне снова пришлось побороть желание обнять ее за плечи.

— Я не шучу. Так что вы хотели ему сказать?

— Я просто хотела с ним поговорить. Ведь ни он, ни вы так ко мне и не пришли. — Она хотела улыбнуться, но ее губы задрожали. — Вы даже мне не позвонили. Я не понимаю, что происходит. Полиция задавала мне вопросы о двух моих волосках, найденных в этой коробке с сигарами, и я думала, что они сказали о них мистеру Вульфу. Но я не знаю, какого мнения на этот счет мистер Вульф, или что он сказал по этому поводу полиции.

Я улыбнулся.

— Ну это просто. Он произнес речь, адресованную присяжным, в которой очень четко разъяснил, что эти волоски доказывают вашу невиновность.

Я подошел к ней наконец и по-братски обнял за плечи.

— Похороны сегодня?

— Да.

— Идите и займитесь похоронами. Этого вполне достаточно для вас на сегодня. Остальное предоставьте мне. Если что-то произойдет важное для вас, я сообщу. Договорились?

Она не схватила мою руку и не одарила меня влажным взглядом в порыве благодарности, а просто пристально посмотрела мне в лицо.

— Спасибо, мистер Гудвин.

Вернувшись из оранжереи, Вульф занялся какими-то бумагами, не относящимися к делу. Потом был обед и опять бумаги. Звонок в дверь, наконец, прервал это пустое времяпрепровождение. Пришел Сол Панцер.

— Арчи, — сказал Нэро, — пойди, пожалуйста, и помоги Теодору приготовить пыльцу для опыления орхидей.

Не менее часа мы с Теодором возились в маленькой лаборатории, прежде чем позвонил Вульф и попросил меня спуститься в офис.

Когда я пришел, Сола уже не было, и мне захотелось начать разговор с какого-нибудь едкого замечания. Но его пришлось отложить до лучших времен. Вульф сидел, откинувшись в своем кресле, с закрытыми глазами, втягивая, а затем выпячивая губы.

Я молча сел, зная по опыту, как опасно прерывать это таинство. Через десять минут эта медитация закончилась фразой: — Арчи, вчера ты мне показывал статью о трупе мужчины, найденном в старом саду близ Уайт Плейнс. Я ее тогда не просмотрел, а сейчас она мне нужна.

Сегодня утром были и другие сообщения об этом.

— Они опознали тело?

— Нет, сэр, от головы практически ничего не осталось.

— Подбери-ка мне все материалы по этому убийству.

В офисе газет скопилось за три дня, и я подобрал все издания, где говорилось об этом деле. Вульф принялся за чтение, по обыкновению развернув газету во всю ширину и держа ее на весу. Я никогда не старался убедить его, что гораздо удобнее читать газеты, сложив их хотя бы пополам, так как подобная манера работы с прессой была единственным физическим упражнением, столь необходимым ему.

Прочитав все выпуски, он обернулся ко мне.

— Соедини меня с окружным прокурором в Уэстчестере. Как его зовут? Не Фрейзер ли?

— Совершенно верно.

Я быстро дозвонился до офиса прокурора, но там завели обычную волынку на счет того, что шеф на совещании. Мне пришлось немного поднажать. В конце концов Фрейзер взял трубку, и я соединил его с Вульфом.

— Добрый день, мистер Фрейзер. С вами говорит Нэро Вульф. У меня для вас кое-что есть. Да, кстати, это тело с разбитой головой, которое нашли в среду в саду, его еще не опознали? Нет? Хорошо. Тогда записывайте. Артур Хауэлл, Нью-Йорк, 78 улица, дом 914. Он работал в корпорации Беккера, город Бостон, штат Нью-Джерси. У них офис в Нью-Йорке в доме 622 на 42 улице. Его зубного врача зовут Льюис Марлей, и проживает последний в Нью-Йорке по адресу Парк Авеню, дом 689. Эти данные, я думаю, вам помогут. А я бы хотел, чтобы вы мне дали знать, как только опознают убитого. Вы все записали?

— Да, мистер Вульф. Но…

— Извините, сэр. Пока это все, что я хотел вам сказать. Во всяком случае до того момента, пока я не узнаю от вас результатов опознания.

Из трубки еще неслись какие-то протесты, но Нэро без колебаний положил ее на рычаг и с видимым удовлетворением от проделанной работы снова углубился в цветочные каталоги.

Я негодовал.

— Значит, задачка решена. Всему виной оказался никому неизвестный Артур Хауэлл. Украв взрывные устройства в корпорации Беккера и снарядив ими сигары, он неизвестно как проникает в дом Пура, а затем, терзаемый раскаянием, отправляется в сад, раздевается и направляет на себя машину, управляемую по радио.

— Арчи, заткнись. Так или иначе мы уже готовы завершить эту партию, и эндшпиль будет проще, если окажется, что это труп мистера Хауэлла. Поэтому давай подождем звонка от прокурора.

Отложив каталоги, он взглянул на часы, которые показывали без семи четыре.

— А теперь давай приготовимся. Вынь, пожалуйста, капсулу из сейфа.

Ну, уж на этот раз эта штуковина его не пощадит, а мне лучше быть за закрытой дверью, подумал я.

Однако оказалось, что он придумал новый фокус, на этот раз без кофейника. Пока я доставал капсулу из сейфа, Нэро положил на стол кольцо клейкой ленты и небольшую фотографию, наклеенную на серый картон. На фотографии, без сомнения, был запечатлен Юджин Пур.

— Здорово. Теперь понятно, почему ты такой довольный, несмотря даже на то, что Сол заплатил за нее двести зеленых.

— Арчи, дай сюда фотографию и лучше подержи эту штуку.

Я взял капсулу, а Вульф прижал ее к углу картонки и накрепко приклеил скотчем.

— Положи это в конверт, а конверт запри в сейф, — сказал мне он, а сам, посмотрев на часы, направился к себе в оранжерею.

Вернувшись в шесть в офис, он попросил Фритца принести пиво и снова углубился в каталоги. В восемь Фритц позвал нас ужинать. В половине десятого мы вернулись в офис. Без четверти десять раздался звонок от прокурора Фрейзера. Убитого опознали. Это был Артур Хауэлл. Помощник прокурора с двумя полицейскими уже были на пути к нам, чтобы выяснить, как мистер Вульф определил имя жертвы и кто является убийцей.

Вульф закончил разговор с прокурором и откинулся в кресле.

— Арчи, тебе придется поехать к миссис Пур.

Я попытался увильнуть.

— Она уже, наверное, спит. Ведь сегодня были похороны и вдова, конечно, устала.

— Ничем не могу тебе помочь. С тобой поедет Сол.

— Как Сол?

— Да, он спит у меня в спальне. Всю прошлую ночь ему пришлось провести на ногах. Вы захватите фотографию ее мужа. И давайте быстрее собирайтесь, вам нужно уйти до того, как сюда явятся эти чертовы ищейки из Уэстчестера. Я не хочу их видеть. Предупредите Фритца, чтобы он запер дверь на все замки, как только вы уйдете. А теперь позвони Солу и скажи, чтобы он немедленно спускался в офис и я вам дам инструкции что и как делать.

Гостиная в квартире Пуров на 84-ой улице на этот раз выглядела несколько иначе, чем три дня назад, когда я оказался здесь впервые. Не было ни массы посторонних людей, ни хозяина квартиры, лежавшего на полу практически без головы, да и мебель была расставлена по-новому. Исчез стул, сидя на котором Юджин Пур закурил роковую сигару. Стол, за которым инспектор Крэмер устроил свой штаб, переместился к противоположной стене, а радиоприемник встал по другую сторону дивана. Именно на нем теперь сидела Марта Пур, а я устроился на стуле перед ней. Вдова была одета во что-то одновременно напоминающее и купальный халат, и шикарное платье.

— Я пришел к вам по поручению Нэро Вульфа, — начал я. — Сегодня утром я сказал, что как только мы узнаем что-нибудь интересное для вас, то сразу вам сообщим. Но я здесь не для этого и сразу хочу вам об этом сказать. Во-первых, я должен отдать вам этот конверт и попросить, чтобы вы посмотрели его содержимое.

Марта взяла протянутый конверт и не спеша вытащила из него фотографию.

Эта штуковина, приклеенная здесь, может показаться нелепостью в стиле Сальватора Дали, но это была идея Вульфа, — прокомментировал я. — Я не уполномочен обсуждать этот предмет или фотографию, но хочу заметить, что снятый на ней человек очень похож на вашего покойного мужа. И хотя я его видел лишь однажды, два дня назад в нашем офисе, но, поверьте, хорошо запомнил, как он выглядит. Во вторник мы могли бы продать эту фотографию в любую газету за очень приличную сумму, но, к сожалению, в тот день ее у нас не было.

Марта положила фотографию рядом с собой на диван, нервно теребя край карточки, где была приклеена капсула.

— Где вы ее раздобыли? — спросила она изменившимся голосом.

Я покачал головой.

— Ответы на вопросы не входят в мою компетенцию. Как я уже говорил, мне предписано действовать строго по инструкции. Кстати, инструкция номер два обязывает меня проинформировать вас, что человек по имени Сол Панцер сейчас стоит около служебного лифта в холле на вашем этаже. Сол не громила, но он хорошо выспался и находится в прекрасной форме. Инструкция номер три: тело, обнаруженное в саду, по голове которого проехала машина, опознано как труп Артура Хауэлла, работника корпорации Беккера. Кстати, от места, где оно обнаружено, буквально десять минут езды до придорожного ресторана и жилища Блейни.

Миссис Пур не мигая смотрела мне прямо в глаза.

— Не понимаю, зачем вы все это мне рассказываете. Артур Хауэлл? Вы сказали Артур Хауэлл?

— Совершенно верно. Артур Хауэлл. Голова расплющена в лепешку, но для зубного врача кое-что осталось. Говоря вам об этом, я выполняю лишь данную мне инструкцию.

Я посмотрел на часы.

— Инструкция номер четыре: сейчас двадцать минут одиннадцатого. Без четверти одиннадцать я должен вернуться в офис или позвонить туда. Если я не сделаю ни того, ни другого, Нэро Вульф позвонит инспектору Крэмеру, и полиция явится сюда. Возможно, не в таком количестве, как во вторник, но их будет предостаточно.

Я выдержал паузу, внимательно глядя на Марту.

— Подумайте. Эта фотография и капсула. Сол в холле. Без четверти одиннадцать приезд полиции. Вам все ясно?

Миссис Пур резко поднялась с дивана, и я подумал, что сейчас она набросится на меня. Но Марта остановилась в нескольких сантиметрах передо мной. Ее голова была на уровне моего подбородка.

— Арчи Гудвин, вы, наверное, думаете, что я ужасная, насквозь испорченная женщина? Не так ли?

— Я ничего не думаю, мадам. Я всего лишь посыльный, выполняющий поручение своего хозяина.

— Арчи, вы очень опытный человек, прекрасно разбирающийся в женщинах. Я это поняла, когда вы положили свою руку мне на плечо. Вы прекрасно знаете, что я женщина, которая должна принадлежать мужчине. Но мужчине сильному, удачливому, и принадлежать ему я буду вечно.

Она начала улыбаться, но губы ее задрожали.

— Но такого человека я встретила слишком поздно. Это я поняла вчера, когда почувствовала вашу руку. Тогда я бы могла стать вашей навсегда. Я могу ей стать и сейчас, если только это возможно. Мы бы могли уехать вдвоем сейчас же. Вам ничего не нужно мне обещать. Если только вы хотите меня, так же, как я хочу вас…

Она несмело дотронулась до моей руки. Я отпрянул.

— Э-э, послушайте, — мне пришлось откашляться. — Вы прекрасная женщина, нет никаких сомнений, но, как вы сами сказали, все это слишком поздно. Через семь минут Нэро Вульф позвонит в полицию, и вам лучше было бы сейчас поправить прическу: наверняка вас будут фотографировать.

Откинувшись, она залепила мне пощечину, правда, не сильную.

— Как я ненавижу мужиков! Боже, как я вас ненавижу!

Марта повернулась и пошла в ванную. Не знаю, что она там делала, поправляла ли прическу или что-нибудь еще. Мне было все равно. Я сел на диван. Наверное, я даже знал, что должно было случиться. Поэтому, когда раздался взрыв, не такой сильный, как в кабинете Вульфа, где капсула взорвалась в кофейнике, я даже не вздрогнул. Не спеша я подошел к ванне и открыл дверь.

Через несколько секунд я пришел в кухню, открыл дверь, ведущую на служебную лестницу, и позвал Сола Панцера.

— Все кончено. Она положила капсулу в рот и подожгла запал. Поезжайте и доложите Вульфу. Я вызову полицейских.

— Но тебе сейчас, наверное… Я лучше останусь.

— Нет, нет. Поезжай. Со мной все в порядке.

На следующий день у нас в офисе творилось черт знает что. Приехал Крэмер, который притащил не только сержанта Стеббинса, но и Хэлен Вардис, Джо Кролла и Конроя Блейни. Последнего в дом не пустили, так как Нэро твердо заявил, что этот человек больше не переступит порог его дома. Остальные кое-как разместились в офисе во главе с Крэмером, который, конечно, сидел в красном кресле. В течение получаса между ним и Вульфом шла схватка такого накала, которого я еще не видел.

— Тогда арестуйте меня, — рычал Нэро. — Получите ордер и арестуйте.

Крэмер, который уже высказал все, что положено инспектору, лишь глухо ворчал.

— Но предупреждаю, — наступал Вульф, — сформулировать обвинение будет нелегко. Я не утаивал свидетельских показаний, не мешал ходу следствия и не покрывал виновного. Мне казалось, что миссис Пур, неожиданно получив доказательства своей вины, растеряется и признается в содеянном.

— Чепуха, — отбивался Крэмер. — Вместо доказательств вы мне представляете еще один труп. И я знаю, почему так произошло. — Он постучал пальцем по подлокотнику кресла. — У вас было одно, так сказать, доказательство — фотография Артура Хауэлла. И если бы вы вовремя ее мне представили…

— Бред собачий. У вас была фотография Артура Хауэлла. Корпорация Беккера представила ее вашим людям еще в четверг. Об этом работник корпорации сказал Солу Панцеру, когда дал ему копию этой фотографии.

— Ладно, — Крэмер чувствовал, что проигрывает схватку. — Но я не знал, что Хауэлл приходил к вам во вторник с миссис Пур, которая выдавала его за своего мужа. Он и одет был в тот самый костюм, рубашку и галстук, что настоящий мистер Пур носил в тот день. Только вы и Гудвин знали об этом.

Здесь уже в бой вмешался я.

— Когда, джентльмены, вы закончите этот бой с тенью, я хотел бы задать один вопрос.

Я смотрел на Вульфа.

— Вы говорите, что знали, что Пур — это не Пур. Когда и каким образом вы это узнали?

Он вздохнул, недовольно наморщился, будто ему было ужасно скучно объяснять ход своих мыслей такому олуху. Но я-то знал, что он плутует. На самом деле ему всегда доставляло удовольствие продемонстрировать свой талант.

— В среду вечером мне сказали, что мистер Пур в день выкуривал до пятнадцати сигар. В четверг это подтвердил и Крэмер. Но человек, который пришел сюда во вторник и назвал себя Пуром, не знал, как держать эту сигару, не говоря уже о том, как ее курить.

— Но он очень нервничал.

— Если это и так, то он это ничем не показывал, только своей возней с сигарой. Ты же сам видел, что тот человек впервые взялся курить сигару. И как только я выяснил, что настоящий мистер Пур был заядлым курильщиком, вся проблема заключалась лишь в том, чтобы выяснить, кто в этом кабинете выдавал себя за Пура. Таким образом, причастность миссис Пур к этому делу становилась очевидной, особенно после того, как все тот же мистер Крэмер заявил, что достать фотографию мистера Пура не представляется возможным. Такого не может быть в наши дни. И надо сказать, что миссис Пур, как бы здорово она все ни придумала, допустила главную ошибку: она решила обвести вокруг пальца именно меня. Она постаралась создать впечатление, что мистер Блейни хочет убить Пура. Это было неплохо. Она не повела подставного Пура в полицию, так как боялась, что там кто-то может знать настоящего. Это тоже было разумно. Но чистым идиотизмом было выбрать меня в качестве жертвы своих детских хитростей.

— Она ненавидела мужчин, — заметил я.

Вульф кивнул головой.

— Да, она, должно быть, была невысокого мнения о мужчинах. Для того, чтобы завладеть тем, к чему она стремилась, а это примерно полмиллиона долларов — считая состояние своего мужа, его страховку и долю мистера Блейни, после того, как его бы посадили на электрический стул за убийство Пура, — она собиралась убить трех мужчин, двух непосредственно и одного с помощью правосудия. Да, она не такая уж дура, но вот ее выбор меня…

— Ничего подобного, — проворчал Крэмер. — Все ее трюки — сплошное сумасшествие.

— Ну, не скажите. — Нэро покачал головой. — Давайте вернемся назад и проследим ход событий. Она ничего не придумала, а использовала то, что оказалось у нее под рукой. Итак, в один прекрасный день она располагала следующим: во-первых, враждебностью между партнерами по бизнесу, отягощенной такими деталями, как мисс Вардис, шпионящая за мистером Блейни по указанию Пура, и мистер Гролл, делающий то же самое под руководством миссис Пур. Во-вторых, ее знакомство с человеком по имени Артур Хауэлл, который имел доступ к взрывным устройствам, помещающимся в сигаре, и который общим обликом напоминал ее мужа. Правда, оставалось его лицо, но об этом она решила позаботиться сама.

Десяток ваших людей, мистер Крэмер, за неделю смогли бы установить ее связи с Хауэллом. Они это умеют. Бесспорно, что эти достоинства мистера Хауэлла и решили его судьбу. Она, конечно, не говорила ему, что ненавидит мужчин. Наоборот, она убедила его помочь убить своего мужа, предложив, скорее всего, неплохое вознаграждение.

— Она была мастером предлагать вознаграждения, — снова напомнил я о себе. — Вспомни, Нэро, как во вторник в этом кабинете она убеждала нас, что хочет, чтобы ее муж бросил свое дело и уехал с ней в деревню, где бы она занималась хозяйством и штопала ему носки.

Вульф кивнул.

— Да. Надо сказать, что это было здорово исполнено. Кстати, мистер Гролл, как вы думаете, у Марты была возможность спрятать эти четыре капсулы в настольный календарь?

— Конечно. Мы с Хэлен это уже обсуждали. Она зашла в наш офис во вторник перед тем, как поехать с мистером Пуром на это шоу. Кроме того, у нее были ключи, и она это могла сделать в любое время.

— Неплохо.

Вульф одобрительно кивнул головой.

— Это, и еще волоски в коробке сигар. Она готовилась к любой случайности. Все эти шаги делались не для вас, мистер Крэмер, а предназначались для присяжных, если только это дело дошло бы до суда. Кстати, джентльмены, не хотите ли пива?

— Нет, — бросил Крэмер насупившись. — Но у меня есть вопрос. Значит, во вторник настоящий мистер Пур не был у вас в офисе?

— Нет, здесь был Артур Хауэлл.

— Тогда где же в это время был мистер Пур?

— На шоу в Мэдисон сквер гарден.

Вульф дважды нажал кнопку звонка. Это означало, что Фритц должен принести пива.

— И опять миссис Пур доказала свою незаурядность. Посмотрите на ее расписание во вторник. Она приходит в офис компании Блейни и Пур в котором часу, мистер Гролл?

— Она пришла около полудня. Они с мужем пошли обедать, а потом хотели побывать на шоу.

— Благодарю. Таким образом единственное, что ей нужно было сделать — это извиниться и удостовериться, что мистер Пур пошел на родео один. Затем она встретилась с Артуром Хауэллом, который был одет примерно так, как одевался ее муж, и они приехали в мой офис. Около пяти они ушли. Где-то между моим домом и Мэдисон сквер гарден, где проходило родео, Артур Хауэлл вылез из ее машины и поехал на Центральный вокзал, чтобы на поезде добраться до Уайт Плейнс. Женщина, которая смогла убедить мужчину помочь убить ее мужа, наверняка убедила его, чтобы он поехал на поезде в Уайт Плейнс.

Фритц принес пиво, и Вульф налил себе бокал.

— Затем она доехала до Пятидесятой улицы, встретила мужа, который посмотрел шоу, и вместе с ним поехала в Уэстчестер, где они должны были увидеться с мистером Блейни. Отговорив мужа от этой встречи, она оставила его в ресторане Монти, поехала, скорее всего, на вокзал в Уайт Плейнс, встретила там Артура Хауэлла, поехала в пустынное, вероятно заранее выбранное, место, убила или отключила его, раздела и переехала на машине через его голову.

Раздался короткий вскрик и все посмотрели на Хэлен, которая сидела, закрыв лицо руками.

— Начав эту страшную игру, — продолжал Вульф после короткой паузы, — она не могла позволить дальше жить Артуру Хауэллу. Что если я или Арчи случайно встретили бы его на улице? Так как она вчера обращала внимание на детали, мне думается, что прежде чем переехать его, она накрыла голову плащом или пиджаком, чтобы на шинах не осталось ничего подозрительного. Что случилось с его одеждой, меня не интересует.

Нэро хлебнул пива.

— Затем она поехала к дому Блейни и, заглянув в окно, удостоверилась, что он один. Это давало ей возможность утверждать, что его не было дома и она его не застала. И здесь она предусмотрела все случайности. Если бы, в конце концов, тело Артура Хауэлла было опознано, то она бы сказала, что мистера Блейни не было дома в то время, когда произошло убийство Хауэлла, и это бы служило дополнительной уликой против компаньона ее мужа.

Вульф допил пиво.

— Все остальное было уже делом техники. Марта вернулась в ресторан Монти и сказала мужу, что не застала Блейни дома. Они пообедали, вернулись домой в Нью-Йорк и там она предложила ему сигару из новой коробки. Все шло по плану. Возможно, мой рассказ кажется слишком запутанным и сложным. В жизни все бывает проще. Конечно, нужно было позаботиться, чтобы ни одна фотография ее мужа не попала в руки газетчиков.

— А как насчет вашей расписки? — не унимался Крэмер.

— А, пустяки. Артур Хауэлл отдал эту бумагу ей, и Марта положила ее в карман мистера Пура. Это была важная деталь и, наверное, она проделала это сразу же после взрыва сигары.

— А вы между тем получили пять тысяч долларов?

— Совершенно верно, сэр.

— Но ведь мистер Пур никогда не платил вам этих денег. Вы же никогда его не видели, и не он вас нанимал для этой работы. А если вы скажете, что вам заплатила миссис Пур, то неужели вы получите деньги от убийц?

Это был последний, самый слабый аргумент в арсенале Крэмера, который никак не делал ему чести.

Вульф налил себе еще пива и выпил.

— Ну, платил ли мне мистер Пур или нет, он получил за это сполна.

Вот и попробуйте вникнуть в логику Нэро. Лично я ее совершенно не понимаю.