Самый неправдоподобный роман. Книга вторая

Глава XVIII

Чарльз не знал, что отцу снова стало плохо после разговора с ним. Он выскочил из дома в ужасном состоянии, и впервые в жизни у него появилось желание напиться до бесчувствия. Что он и сделал в одном из ближайших баров. Сначала заказал себе свой любимый коктейль — мартини с водкой, но потом понял, что так просто не отделается, и перешел на виски безо льда. Ему было плохо невыносимо, и он никак не мог отделаться от мысли, что все было напрасно. И от этого ему становилось еще хуже. Сидя в баре, Чарльз Роберт пил и смаковал свою боль. Бармен, поначалу отказывавшийся выполнять его заказы и пополнять количество спиртного, в конце концов, смирился и молча подливал ему виски в бокал, когда тот становился пустым. Несколько раз у Чарли звонил сотовый телефон, но он игнорировал звонки или сбрасывал их, но в итоге просто выключил. Ему надо было побыть одному в своей боли и в своем одиночестве, чтобы понять, что вся его жизнь оказалась напрасной. А когда бар начал закрываться, он позвонил Ангель Эвинг. Она, наверное, уже спала, но ему было на это сейчас наплевать.

— Да, Чарли, привет, — ответила она недовольным сонным голосом.

— Ты можешь забрать меня отсюда? — Спросил Уайтхорн заплетающимся языком.

— Ты соображаешь, сколько сейчас времени? — Возмутилась молодая женщина. — Ничего, что я спала, а ты разбудил меня?!

— Прости… — Пробормотал он. — Но я сам не могу сесть на свой мотоцикл…

— Я это уже поняла, — сердито проворчала Ангель. — Вообще-то существуют такси.

— Плевать я хотел на такси! — Почти выкрикнул парень, так что бармен возмущенно поднял брови, глядя на него. — Пожалуйста… — Тихо попросил он, понизив голос почти до шепота. — Ты нужна мне…

— Ну, хорошо, — сдалась мисс Эвинг. — Где ты?

Он назвал адрес.

— Я буду через полчаса. Жди.

Чарли сбросил звонок и кое-как убрал телефон во внутренний карман куртки.

"Как хорошо, что есть на свете Ангель Эвинг!" — Пронеслось в его затуманенном алкоголем мозгу, прежде чем он успел полностью отключиться.

Во второй половине следующего дня Роберт Монтгомери задумчиво мерил шагами большую гостиную Дэна, переваривая все, что тот рассказал ему о вчерашнем разговоре со своими детьми.

— Нет, это просто невероятно! — Выдохнул Боб. — Вы, что, не можете жить спокойно, как все нормальные люди? Почему в вашей семье всегда случается что-нибудь из ряда вон выходящее?!

— Заметь, ты говоришь это всякий раз, как что-нибудь случается, — усмехнулся в ответ Дэн, устраиваясь поудобнее среди множества диванных подушек.

После вчерашнего приступа Джессика и Джулия буквально сговорились и не разрешили ему поехать в офис. Мало того, вчера они здорово перепугались и вызвали доктора Юма, думая, что у Дэна очередной инфаркт. Это оказался всего лишь небольшой гипертонический криз как следствие волнения и переживания — не более. Однако доктор Юм (как всегда, в своем репертуаре) строго-настрого запретил Дэну перенапрягаться и в течение ближайшей недели предписал ему постельный режим. Жена и дочь Дэна, как первоклассные больничные сиделки, взялись полностью выполнять все указания врача. Они вообще не хотели выпускать сегодня Дэна из постели, но он с большим трудом уговорил их разрешить ему хотя бы спуститься в гостиную и делать вид, что все в полном порядке (насколько это может быть при подобных обстоятельствах). К тому же если кто-нибудь из семьи узнает, что ему опять было плохо, дом снова наводнится сочувствующими и желающими помочь, но больше сующими нос не в свои дела родственниками, а он и так от этого устал. Вот сейчас Дэн и возлежал на подушках, точно арабский шейх, и делился последними новостями со своим другом. Уайтхорн совсем не чувствовал себя больным или уставшим; напротив, его буквально распирало от гордости и радости за то, что не надо больше ничего скрывать.

— И что мне теперь делать? — Нетерпеливо спросил Дэн. — Как вернуть сына домой? Ведь он недвусмысленно дал мне понять, что почти ненавидит меня за правду.

— Он сейчас ненавидит не только тебя, но и весь мир, — попытался успокоить его Монтгомери. — Вы с Джессикой, конечно, виноваты только в том, что не сказали им правду вовремя. Чарли же кажется, что он страдал напрасно. Вот, почему он зол на тебя и на весь мир.

— Я ведь с самого начала был не прав, да? — То ли сказал, то ли спросил Дэн.

Роберт так и не понял, спрашивает он или утверждает, ответил, чтобы у Дэна не осталось никаких сомнений:

— Ты совершил в своей жизни только одну ошибку: когда решил после катастрофы не возвращаться домой.

— Я не имею никаких моральных прав сожалеть об этом, Боб, — возразил Дэн. — Ведь тогда вся моя жизнь с Жаклин была бы ошибкой. Я даже думать об этом не имею права.

— Знаю. Ты жил так, как считал нужным, — отозвался Монтгомери.

— Почему жил? — Возмутился Дэн. — Еще слишком рано списывать меня со счетов! Я только что женился и намерен прожить счастливо со своим женой и дочерью до глубокой старости.

— Понимаю. Но сначала тебе необходимо разобраться со своим сыном, чтобы он не считал тебя врагом номер один до конца жизни.

— Думаешь, я этого не понимаю? — С отчаянием в голосе спросил Уайтхорн. — Мне больно, потому что я, желая сделать как можно лучше, причинил боль своему сыну. Но по-другому поступить было нельзя.

— Пожертвовать счастьем одного человека ради общего благополучия? Ты уверен, что оно того стоит? — Сжав губы, спросил Боб.

— Ты начинаешь мыслить, как Чарли, — упрекнул его Дэн. — Он вообще вчера заявил, что я из собственного эгоизма решил открыть всем правду. Может, я и эгоист, Боб, но Чарльз Роберт всегда был моим сыном. С самого рождения он был Уайтхорн до мозга костей. Джефф гордился бы им неимоверно, если бы дожил до этих дней. Чарли даже больший Уайтхорн, чем я сам. А он упрекает меня тем, что я воспитывал чужого ребенка, отказавшись от своего собственного.

— Ничего себе! — Присвистнул Роберт от удивления. — Видимо, здорово ему досталось за то время, пока он думал, что Джулия его сестра.

— Жаклин отлично постаралась в своем намерении отомстить. Знаешь, если бы кто-нибудь рассказал мне, что именно она это сделала, я бы никогда не поверил…

— Мы в течение своей жизни многого не ожидаем от близких нам людей из того, что они совершают. Вспомни, как я врезал тебе в кабинете мистера О'Нилла в день твоего возвращения.

— Разве такое забудешь? — Усмехнулся Дэн, непроизвольно потирая челюсть, словно только что получил такой же удар. — Слушай, кажется, я знаю, как вернуть Чарльза домой!.. — Вдруг неожиданно добавил он.

И рассказал другу о том, что задумал.

А в доме Ангель Эвинг Чарльз Роберт Уайтхорн с невыносимой головной болью, являющейся результатом похмелья, собирал вещи в сумку, чтобы вернуться в Чикаго. Вернее, не собирал, а просто кидал, как попало, потому что его собственные мысли были в таком разброде, что думать о порядке в вещах, было выше его сил. Физически ему было плохо от чрезмерного количества алкоголя, выпитого накануне, а душевно было еще хуже от психологической травмы, полученной менее, чем за полтора месяца. Вся его жизнь напоминала сейчас разбитую вдребезги фарфоровую вазу, с которой до слез жалко расставаться, но склеить просто не возможно, а новую, точно такую же, купить нельзя. В день своей свадьбы он узнал, что женился на собственной сестре, которая ждала от него ребенка. Надеясь спасти ее от ада, в котором пребывал сам, Чарльз намеренно причинил ей боль. Он не хотел этого, но думал, что так будет лучше, думал, что лучше пусть Джулия мучается болью от измены, чем знает ту правду, которую знал он. Но и этого ада оказалось недостаточно. В день похорон своей матери он узнал, что мать предала его, солгав преднамеренно, а отец вовсе ему не отец. От всего этого его и без того больная голова шла кругом, и Чарли уже не знал, чему верить и как жить дальше. И если вчера он ненавидел весь мир, то сегодня ему было просто все равно. Единственное, чего он хотел больше всего на свете — это избавиться от мучительной головной боли и уехать в Чикаго, вернуться в свою эскадрилью.

Тихий стук в дверь вернул его печальные мысли в реальность. Не отрываясь от своего занятия, Чарльз коротко бросил:

— Входи, Ангель!

— Ты уже собрался? — Удивленно спросила девушка, глядя на брошенные кое-как вещи в его дорожной сумке. — Так быстро?

— Вообще-то, у меня самолет через три с половиной часа, если ты не забыла, — напомнил ей парень. — Ты сама заказывала мне билет, помнишь?

— Помню. Но неужели ты не можешь остаться еще на пару дней? — Умоляюще попросила Ангель, заранее зная его ответ.

— Нет, не могу, — сквозь зубы процедил Уайтхорн. Как он ненавидел, когда его упрашивали остаться отец, Роберт Монтгомери, Джессика, теперь вот Ангель. Из всей этой разношерстной компании одна только Джулия не делала чего-либо подобного, словно знала, что пути назад больше нет. Но именно ради Джулии ему хотелось больше всего на свете остаться дома, особенно теперь, когда он знал, что на самом деле она ему не сестра, а жена, любимая женщина и будущая мать его ребенка. Самое обидное то, что с тех пор как он был в Лос-Анджелесе на похоронах матери, он вряд ли за все эти два дня сказал Джулии и два слова. Зато слишком много разговаривал со всеми остальными, так что даже устал от всех этих разговоров. И сейчас Чарльз просто мечтал отдохнуть в Чикаго на службе, чтобы у него было больше времени осмыслить и переварить все, что с ним произошло. Может быть, потом, когда он вернется домой на рождественские каникулы, все будет иначе. А пока… пока ему все еще было больно после смерти матери, больно было узнать, что она намеренно лгала ему, и обидно, потому что боль, которую пережил он сам и заставил пережить Джулию, действительно была напрасна.

— Слушай, это никуда не годится, — произнесла Ангель, указывая на беспорядочно брошенные вещи. — Давай я этим займусь.

Чарли даже не успел ничего возразить, как девушка радостно-суетливо взялась за его вещи. В принципе, он и не возражал. Ангель вносила приятное разнообразие в его печальную жизнь. Ему нравилась ее ненавязчивая забота.

— Ты отвезешь меня в аэропорт? — Спросил Уайтхорн.

— Нет, — неожиданно ответила она, загадочно улыбаясь. — Я, к сожалению, не могу. У меня свидание с Эриком.

— Тогда я вызову себе такси, — сказал он, доставая свой сотовый телефон.

— Нет, — возразила она. — На сегодня у тебя есть личный водитель.

— Кто? — Оторопел испуганно Чарльз Роберт.

— Да не волнуйся ты так, — заулыбалась Ангель. — Это сюрприз, но очень приятный.

— Я мог бы и сам добраться до аэропорта, — пробурчал Чарли, отводя глаза. — Не стоило так беспокоиться.

Мисс Эвинг поняла, что Чарли догадывается, кто вызвался проводить его до аэропорта. Он был растерян, почти испуган, но все вокруг знали, что им с Джулией надо было поговорить, а другого способа не было. Пока Ангель заново укладывала его вещи в сумку, Чарльз нервно ходил по комнате, видимо, морально готовясь к встречи со своей женой. Поначалу девушка искоса с легкой улыбкой наблюдала за ним, поскольку он напоминал ей по уши влюбленного подростка, нервничавшего в предвкушении первого свидания. Но потом ей стало уже не смешно, и она сказала:

— Чарли, перестань и не глупи! Ты ведешь себя, как ребенок.

Он остановился и изумленно взглянул на свою подругу, дивясь тому, как легко она смогла разгадать его испуганно мечущиеся мысли.

— Я не знаю, что мне делать, — растерянно произнес парень, проводя пальцами по волосам. — Что я скажу ей?

— Кому? — Игриво спросила Ангель.

— Джулии, — нетерпеливо ответил Уайтхорн. — Ведь это ее ты попросила отвезти меня в аэропорт?

— Не совсем попросила. Она сама это предложила, — поправила его Ангель. — Чарли, можно подумать, ты в первый раз собираешься с ней разговаривать.

— Первый раз мы практически не разговаривали, — мечтательно отозвался Чарльз Роберт. — Нам было не до разговоров.

— Понятно.

— Я, вообще, не понимаю, почему ты не сказала мне, почему собираешься позвонить Джулии.

— Потому что, во-первых, она сама мне позвонила, а во-вторых, если бы я сказала, ты бы согласился на это? — Строго спросила мисс Эвинг.

— Нет.

— Тогда, какие могут быть ко мне претензии? Признайся честно, ведь тебе очень хочется ее увидеть?

— Да, — отозвался Уайтхорн. — Очень хочется. Я был не справедлив к ней в день похорон матери, и мне следовало бы попросить у нее прощения, но до сих пор как-то не получалось. И еще я хотел бы объяснить ей, почему я "изменил" ей с тобой, только не знаю, как бы это лучше сделать.

— Я не знаю, что произошло между вами вчера, но объяснять ей, точно, ничего не надо, — произнесла Ангель. — Джулия знает, что мы с тобой разыграли измену.

— Откуда?! — Оторопел Чарли, чувствуя, что от страха сердце его ухнуло куда-то в желудок. — Ты ей все рассказала?

— Нет, — возразила его собеседница. — Даже словом не обмолвилась. Это ты у нее спрашивай. Но если не хочешь окончательно испортить отношения со своей женой, то лучше забудь об этом.

— Ты действительно так думаешь? — Неуверенно спросил Чарли, глядя на часы, которые показывали семь часов вечера. Ему уже надо было выезжать, если он хотел вовремя успеть на свой самолет.

Ангель перехватила его взгляд и заметила:

— Не волнуйся ты так! Успеешь! Джулия прекрасно знает о времени твоего вылета и будет с минуты на минуту.

— Но что я ей скажу? — Не успокаивался Чарльз.

Девушка усмехнулась, покачала головой, словно удивляясь его глупости и недогадливости, а потом сказала:

— Тебе и не нужно ничего говорить.

— Но я должен… — Беспомощно начал он.

— Просто посмотри ей в глаза…

Ангель была права. Выходит, что Чарли сам не знал о силе своих чувств к Джулии. Когда она въезжала в ворота дома Эвингов, Чарльз и Ангель уже спускались по парадной лестнице. Миссис Уайтхорн вышла из своего "Феррари" и торопливо поздоровалась с подругой, потом взглянула на мужа. Он ответил ей пронзительным взглядом черных, как ночь, глаз. И все стало на свои места. Джулии показалось, что она сейчас умрет от охвативших ее чувств, и она точно знала, что Чарли испытывал то же самое. Они стояли и смотрели друг на друга, забыв обо всем на свете. Будто мир перестал существовать. Исчезло все, кроме того, что они чувствовали друг к другу.

Мисс Эвинг стало неловко; она чувствовала себя лишней, но надо было как-то напомнить этим двоим, почему они здесь собрались, иначе они будут пожирать друг друга глазами до бесконечности.

— Чарли, ты опоздаешь на самолет, — напомнила она парню.

— А? Что? — Машинально ответил он, не сводя глаз со своей жены.

Джулия необыкновенно похорошела с тех пор, как забеременела. Ее заметно округлившийся живот так и звал прикоснуться к нему. Чарли просто умирал от желания потрогать его. Но всему свое время.

— Я говорю, ты опоздаешь на свой самолет.

— Привет, — поздоровалась с ним Джулия, наконец-то придя в себя.

— Привет, — отозвался он, тоже выйдя из транса. — Ангель сказала, ты можешь отвезти меня в аэропорт.

— Я именно за этим и приехала. Ты готов?

— Да. Только позволь мне попрощаться с Ангель, и я буду полностью в твоем распоряжении.

"Очень хотелось бы в это верить", — подумала Джулия, а вслух ответила.

— Нет проблем. Я буду ждать тебя в машине.

И, повернувшись, пошла легкими шагами к своей машине. Они оба знали, что между ними еще царило напряжение, будто вспыхивали электрические искорки. Но самое главное, сопротивление было сломлено: Чарли и Джулия постепенно тянулись друг к другу, зная, что больше им ничто не мешает быть вместе. Уайтхорн повернулся к Ангель и, склонившись к ней легким движением, поцеловал ее руку. Она смутилась, чувствуя, как кровь прилила к щекам, и, чтобы скрыть смущение, усмехнулась:

— Похоже, это твой коронный прием, покоряющий всех девушек без исключения, — проговорила Ангель.

Джулия видела этот галантный жест мужа из машины и даже почувствовала небольшой укол ревности, но подавила его, зная, какие чувства он испытывает к ней.

— Только никому, ради бога, не говори об этом, — шутливо пригрозил ей Чарльз Роберт. — Иначе выдашь меня со всеми потрохами. — Потом лицо его посерьезнело, и он добавил: — На самом деле я всего лишь хотел от всей души поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала. И ничего лучше не придумал. Я не знаю, что со мной было бы, если бы не ты. Правда…

— Знаю, Чарли, — заулыбалась Ангель. — Именно поэтому я и рядом с тобой.

— Спасибо тебе огромное, — произнес Уайтхорн так трогательно, что у нее неожиданно на глаза навернулись слезы.

Ангель злилась на себя, но больше на него за то, что он до сих пор вызывает в ней такие чувства. Если быть до конца откровенной с самой собой, то ни к одному парню в мире она не испытывала ничего подобного. Ее и сейчас до крайности бесила мысль о том, что он может принадлежать другим женщинам, кроме нее — тем более — Джулии, ее лучшей подруге. Что на нее тогда нашло — почему они расстались и кто из них больше в этой глупости виноват уже не имеет никакого значения. Чарльз Роберт Уайтхорн теперь принадлежит всей душой своей жене — и точка. На самом деле, пора забыть об этом.

— Твоя жена начнет тебя ревновать, и правда, решит, что между нами что-то есть.

Чарли улыбнулся счастливо, а Ангель от его улыбки захотелось зареветь, но она тоже ему улыбнулась.

— Я скоро вернусь, — напомнил он. — На рождественские каникулы.

— А на твой день рожденья мы закатим грандиозную вечеринку.

— Договорились, — отсалютовал летчик, отступая к машине Джулии. — Счастливо!

— До встречи, — попрощалась Ангель, подражая Чарли.

Он сел в "Феррари" Джулии, и через минуту Ангель Эвинг осталась одна во дворе шикарного особняка своих родителей.

Кирпично-красный "Феррари", стоявший на стоянке возле одного из терминалов аэропорта Лос-Анджелеса, не привлекал особого внимания пассажиров и встречающих — провожающих друг друга людей. Но для двух влюбленных друг в друга до безумия людей, которые долгое время были в разлуке по не зависящим от них причинам, сейчас решалась судьба. Первое напряжение, царившее между ними раньше, было снято во дворе у Ангель Эвинг. Сейчас было главным найти и сказать друг другу нужные слова. И странным было то, что оба знали, что должны сказать друг другу — просто слова не шли с языка. И Чарльз, и Джулия сидели молча, глядя каждый свою сторону. Они чувствовали, что не могут так просидеть вечно, что рано или поздно кому-то из них придется сказать первое слово. Но они медлили.

— Никогда не думала, что мне будет так трудно начать разговор с тобой, — сказала, наконец, миссис Уайтхорн, поняв, что еще чуть-чуть — и обстановка между ними накалится до опасного предела.

— Я давно хотел с тобой поговорить, — начал Чарли, — но все до сих пор не получалось.

Что с ними? Сидят и говорят друг другу пустые, ничего не значащие фразы и в то же время как бы оправдываются друг перед другом. Ведь полчаса назад они почти стали прежними, глядя друг другу в глаза. А что если?..

— Чарли, — в порыве отчаяния повернулась к нему Джулия, — давай забудем все, что между нами было в прошлом и начнем с начала.

— Все? — Удивленно спросил Уайтхорн. — И даже хорошее?

— Ну, хорошее можно не забывать, — кокетливо заулыбалась Джулия, поняв, что пробила брешь в той стене, которой муж отгородился от нее.

— Тогда мы начнем с начала как только я вернусь на рождественские каникулы.

— Я не хочу ждать так долго, — отозвалась его жена.

— Но я должен лететь в Чикаго. Тебе придется немного подождать.

— Я не хочу ждать. Я лечу с тобой.

— Что? — Ошеломленно спросил парень.

— Когда Ангель заказывала тебе билет, она заказала билет и мне.

— Но как я… — Беспомощно начал он…

Чарли переполняли чувства радости и счастья от того, что Джулия простила его, что она снова с ним.

— У нас все будет хорошо! — Пылко проговорила миссис Уайтхорн. — Ты веришь мне? — Спросила она, глядя в бархатные карие глаза.

— Да!!! — Ответил Чарли от всей души и впился жгучим поцелуем в ее полураскрытые губы.

Джулия обмерла от неожиданности и обхватила его смуглое от загара лицо руками, отвечая на поцелуй со всей страстью, на какую была способна. Она так истосковалась по его чутким и одновременно жадным губам, что не могла никак вдоволь насладиться ими. Они самозабвенно целовались до тех пор, пока им не перестало хватать воздуха. А когда все-таки пришлось оторваться друг от друга, то сразу ощутили, как им не хватает друг друга.

— Я люблю тебя! — Выдохнул он, осторожно касаясь пальцами ее губ, будто заново изучая нежные черты ее лица, которые он не забывал ни на минуту. — Всегда любил. Ведь ты с самого начала знала это?!

— Да, — счастливо отвечала молодая женщина. — Поэтому я и решила ехать с тобой как твоя законная жена. Неужели ты решил так просто отделаться от меня?

— О, нет! — Полушутливо, полусерьезно произнес Уайтхорн — младший. — Ты еще не знаешь, на что нарвалась, миссис Уайтхорн.

Она игриво улыбнулась, выходя из машины, и ответила:

— Посмотрим, на что нарвался ты, мистер Уайтхорн!

Ее слова прозвучали почти с вызовом, но не слишком серьезно. Чарли, выходя из машины, проговорил:

— Пойдем. Нам уже пора.

Джулия кивнула, счастливо улыбаясь. И с любовью и нежностью смотрела на него, пока он доставал сумки из багажника. Ей вдруг пришла в голову невероятная мысль о том, что у них начинается настоящая семейная жизнь — впервые с тех пор, как она так скоропалительно поженились. И не важно было, как они будут жить в Чикаго, что с ними будет после того, как они спустятся с трапа самолета. Главное, сейчас Чарли и Джулия были вместе и по-прежнему любили друг друга, как прежде, а может, и еще сильнее.