Санаторий

Глава 19 Погуляй

Погуляем в Погуляе

В полном молчании дошли до провала — он чуть поменьше оказался, чем тот, что на главной дороге. В ширину всего метров десять, а в глубину двадцать примерно.

— Теоретически через него можно и перелезть, — огласил я результат своих раздумий, — если сколотить из досок мостки и надвинуть сверху.

— И где мы доски возьмем? — тут же перевел вопрос в практическую плоскость Гриша.

— В Погуляе есть, — высунулась Тамарка, — там один житель очень запасливый, у него и кирпичей гора во дворе имеется, и доски, и бревна — на целый сруб хватит.

— Когда дойдем, покажешь, — бросил ей Гриша, и мы дружно свернули направо, туда, где начиналась топкая низина.

Тамара выдвинулась вперед и руководила нами оттуда.

— Сейчас вон между теми двумя елками пройдем, — показала она вперед, — и там на березе будет завязана красная тряпка — это так переход обозначен.

— Ты что ли завязала? — поинтересовался я.

— Не, это до меня еще, давно висит, — пояснила она.

— А зачем вообще нужна эта обходная тропинка, — задал логичный вопрос Гриша, — если наезженная дорога имеется?

— Так провал-то здесь не в первый раз случается, — ответила Тамара, — на моей памяти это точно второй раз, а может и раньше что-то бывало.

— И что с ним сделали в прошлый раз? — спросил я.

— Засыпали, — вздохнула она и не преминула меня подколоть, — мог бы и сам догадаться, если такой умный.

Я проглотил язык — уела так уела, а она продолжила распоряжаться.

— Спускаемся вон в ту ложбинку и вперед, по кочкам, — сообщила она, — да, по дрыну надо каждому взять…

— Чего взять? — не понял Гриша.

— Длинная палка, доска от забора, дубинка, — пояснила она ему, — в Фоллаут играл?

— Я играл, — помог я, видя затруднение на лице Григория, — и что?

— Там это одно из подсобных орудий, по-английски board называется — помогает отгонять мутантов и вообще помогает, особенно если с гвоздями.

— Ага, вспомнил, — ответил я, — есть там такое, вместе с багром, молотом и тесаком. Но надеюсь, что у нас тут мутантов не встретится.

— Как знать, как знать, — задумчиво отвечала Тамара, отламывая сук у лежащей на земле сосны. — Дрыны все взяли?

Мы согласно кивнули, тогда она смело шагнула вперед прямо в холодную черную воду с ряской. А мы с Гришей потянулись следом.

— Идете точно по моим следам, — обернулась она на секунду, — влево-вправо не сворачивать. Если я провалюсь, подадите мне свои дрыны… но надеюсь, до этого не дойдет.

Болото вблизи оказалось совсем не таким страшным, как издали — глубже колен лично я ни разу не проваливался. Через сотню метров у нас на пути встретился сухой участочек типа остров, тут Тамара воткнула свою палку в тину и сказала «привал». Мы дружно уселись на усыпанную иголками и листьями землю, Гриша при этом сказал:

— Надо было пожрать с собой взять, — мысль была верной, но запоздалой.

— Надеюсь, к обеду мы вернемся, — ответил я, — там и пожрем… что вы там нам сегодня приготовите? — обратился я к Тамаре.

— То же, что и вчера, — ответила она, — макароны и салат из помидоров.

— Нормально, — согласился я, а потом сам собой у меня вылетел такой вопрос, — Тамар, а ты замужем или как?

— С какой целью интересуешься? — хитро прищурилась она.

— Чисто для поддержания разговора, — отговорился я.

— Аааа, — ухмыльнулась она, — а я подумала, что для другого… нет, не замужем я… развелась в прошлом месяце, если интересно. А ты женатый? — продолжила она мою тему.

— Аналогично, — ответил я, — только не месяц назад развелся, а полгода. Не сошлись характерами.

— Бывает, — мудро заметила она, но тут проснулся Гриша, — пошли дальше — раньше сядем… то есть встанем, раньше выйдем. После поговорим на посторонние темы.

— Ну пошли, — встал и отряхнулся я, а потом справился у Тамары, — долго еще по болоту-то ползти?

— Минут пятнадцать, — сообщила она, вытаскивая свой дрын из грязи, — может чуть больше.

Пятнадцать — не пятнадцать, но через полчаса мы точно выбрались на сухое место — тут резко вверх пошел пригорок, мы опять повалились на землю, чтобы передохнуть от передвижения по топкой грязи.

— Сапоги можно снять, — распорядился Гриша.

— А дальше босиком что ли? — спросила Тамара.

— Я казенные тапочки прихватил, — и Григорий вытащил из рюкзака три пары белых тапочек, которые лежали в каждом номере.

— Супер, — примерил я их, — теперь мы все будем в белых тапочках, как в этой… в народной поговорке.

— Сплюнь, — предложила мне Тамарка, — я в гроб пока не собираюсь. Поселок, кстати, вот за этим косогором начинается, — и она показала широким жестом, куда надо идти.

Мы и двинулись туда, соблюдая, впрочем, походный порядок, определенный Гришей в самом начале — я впереди, Тамара в середине, а он замыкающий… первый же встреченный бревенчатый дом в Погуляе мне сильно не понравился.

Целого окна в этом доме ни одного не осталось, и весь порос каким-то зеленым мохом, даже на вид отталивающим.

— Такое впечатление, — высказался я, — что люди отсюда ушли не вчера-позавчера, а лет двадцать назад. Я таких заброшенных строений навидался на севере области.

— А что ты там делал, на этом севере? — справился Григорий.

— На сельхозработы посылали, — пояснил я, — помогать областному сельскому хозяйству.

— Понятно… — Гриша внимательно осмотрел этот заброшенный дом и принял решение, — сюда пока заходить не будем, двигаемся в Пятерочку.

— За бухлом, — подхватила Тамарка, — и хавчиком. А про этот вот самый домик мне вспоминается, что хозяева здесь всю жизнь жили нерадивые, у них и забор всегда набекрень стоял, и окна фанерой забивали иногда вместо того, чтоб стекла поменять.

— Сейчас тут фанеры нет, — указал я на несоответствие.

— Сейчас да, — согласилась она, — то, что сейчас, это слишком даже для Нечаевых… так их звали, кажется.

Улица, по которой мы шли, была имени Мориса Тореза, судя по ржавой табличке в одном месте. Прочие дома выглядели хотя бы не так страшно, как тот первый, но народу ни души не встретилось.

— А может эвакуация какая была, а мы это проспали? — пришла мне в голову такая простая мысль, — и теперь тут тридцатикилометровая мертвая зона, как в Чернобыле, а?

— Очень маловероятно, — ответил на мое предположение Гриша, — это как же заснуть надо было, чтобы проспать такие события? К тому же это не объясняет заброшенность жилья — за сутки оно в такое состояние вряд ли придет. Ты английский сериал про Чернобыль видел?

— Я видела, — опередила меня Тамара, — душевно сняли, я аж рыдала пару раз.

— Там эта эвакуация очень подробно показана — это какой-то ад и Израиль в одном флаконе, такое проспать невозможно.

— Вон твоя Пятерочка, — прервала поток гришиных размышлений Тамарка, — что дальше делаем?

— Попробуем зайти, — предложил он, доставая из кобуры своего Макарова.

Я тоже передвинул автомат со спины на живот и положил на него обе руки. Тамара, глядя на нас, сняла с плеча валерину двустволку и положила ее дулом на правое плечо. Диверсионно-разведывательная группа какая-то, подумал я.

— Порядок следования старый, — подал голос Гриша, — Иван впереди, я замыкающий. Заходим, осматриваемся, дальше работаем по обстановке… обо всем непонятном немедленно докладывать мне — все ясно?

— Ясно, командир, — ответил мы с Тамарой почти одновременно.

И мы двинулись гуськом к распахнутым настежь дверям магазина… а перед тем, как войти, я краем периферийного зрения зацепил что-то движущееся справа.

— Опасность справа, — громко выкрикнул я, и наша группа мгновенно ощетинилась оружием, вытянутым в ту сторону.

— Фу ту, — сплюнул Гриша, — ложная тревога — отбой.

Это оказался зеленый ашановский пакет, перелетевший через дорогу под воздействием ветра. Я посмотрел на него и заметил вот что:

— А я вот в эти два… полтора дня, когда мы одни оказались, что-то никакого ветра не замечал ни разу — странно, что тут он взял и подул.

— Не накручивай лишнего, Иван, — строго посмотрел на меня Гриша, — ветер носит, собака лает, а мы в магазин заходим или что?

Я со вздохом повернулся на сто восемьдесят градусов, АКМ на всякий случай вперед выставил и вступил на территорию отечественного ритейлера номер один. И сразу наткнулся на непредвиденную преграду — автоматически открывающиеся двери были закрыты в обе стороны, и на вход, и на выход. А поскольку электричество же отсутствовало, перед моим носом они распахнуться не поспешили.

— Что делать будем? — спросил я, полуобернувшись к остальным, — стекла бить?

— Подожди, — притормозил меня Григорий, — попробуем открыть.

И он вытащил откуда-то из-за пазухи длинный нож в кожаном футляре.

— Ого, — восхитился я, — чем нашу родную полицию теперь снабжают! Кизлярская финка что ли? НКВДшная?

— Зачем кизлярская? — не понял тот, видимо в телеге и в ВК на форумах он не часто бывал, — обычная подгородецкая, попробую отжать створки.

И он подошел к тем дверям, на которых было написано «Вход», и просунул лезвие между двумя половинками. Двери жалобно скрипнули и разъехались на полметра.

— Пролезем, — сообщил Гриша, убирая нож назад, — давай ты первый, — ткнул он в меня пальцем.

Я и полез первым, а за мной остальные… что сказать о внутренностях этой Пятерочки… если хотя бы раз были в любом магазине этой сети, то все уже знаете. Сразу при входе фруктово-овощной ряд, с не особенно свежими, но дешевыми картошкой-мандаринами-помидорами. Здесь же рядом пиво-воды и крепкие напитки, но при условии, что именно этот магазин имеет нужную лицензию. Если лицензии нет, то на этих полках только безалкогольные товары. А далее все остальное… именно это и имелось в полном ассортименте в погуляевской Пятерочке.

Продавцов с покупателями только ни одного не было видно, и даже кассы зияли первозданной пустотой…

— И что дальше делаем? — справилась Тамарка.

— Ты же в этом магазине наверняка сотню раз была, — спросил ее я, — ничего необычного не видишь?

— Да вроде все, как всегда… — замялась она, — хотя вот этой экзотики, по-моему, у нас никогда не бывало, — показала она на питайю и тамарилло.

— Может случайно завезли, — ответил я ей, — у нас в Городе их периодически выкладывают… только не покупает ведь никто.

— Надо подсобные помещения осмотреть, — выдал умную мысль Григорий, — может там что-то прояснится.

Мы обошли стеллажи с молочкой и кондитеркой, и там в самом дальнем конце магазина обнаружилась дверь с суровой надписью «Staff only».

— Нам сюда, — решительно толкнул дверь Гриша, та отворилась с противным скрипом, открыв нам внутренности подсобки.