Санаторий

Глава 6 Проверки на дорогах

Проверки на дорогах

— Я не хочу туда идти, — заявила Вера, а Ирина ее поддержала, — мы лучше в номер свой пойдем, день тяжелый был, можно и отдохнуть.

— Доберетесь в темноте-то? — позаботился о них я.

— Как-нибудь, — ответила Ирина. — Игнат вот проводит, он на нашем этаже живет.

— Кстати, нам бы тоже в свой корпус заглянуть можно, — напомнил мне Афоня, — может там знают, что случилось, и когда все наладится…

— Точно, — ответил я, — давай зайдем, — а потом добавил девушкам, — а вы, если что, обращайтесь, наш внутренний номер 222–312.

— Если света нет, наверняка и телефоны работать не будут, — ответила Ирина перед тем, как свернуть на кривую дорожку к своему корпусу, — но мы проверим.

А мы с Афоней повернули налево и зашли в вестибюль третьего корпуса — не видно тут не было ни зги, хоть глаз выколи.

— Медсестра вон в той комнате сидела, — показал я направо, — зайдем, справимся, как и что тут…

И мы повернули направо, третья дверь, считая от вестибюля, была распахнута настежь, внутри мигали огонечки чего-то сигнально-пожарного, но людей там не было.

— Наверно убежала в главный корпус, — предположил я, — узнавать, что случилось.

— Значит, нам тоже туда дорога лежит, — ответил Афоня, — в этот корпус.

— Стой, — притормозил его я, — шум какой-то слева по борту…

Откуда-то слева начали раздаваться равномерные удары чем-то тяжелым по чему-то твердому.

— Да, я тоже услышал, — отвечал старичок, — пошли посмотрим.

И мы оба развернулись и двинули в крайний левый угол первого этажа. Источник стука обнаружился довольно быстро — это доносилось из-за двери 111 номера.

— Чего стучишь-то? — начал я диалог из коридора, но ответом мне было только глухое мычание и новые удары.

— Заходим, — предложил Афоня, — раз уж нам отвечать не хотят, — и он смело дернул дверь номера на себя, они тут наружу открывались.

Внутри, естественно, было так же темно, как в вестибюле и в коридоре, но тело, принадлежащее неизвестному лицу и лежащее на полу, мы идентифицировали сразу.

— А я его знаю, — сказал, приглядевшись я, — это пацан, который днем приставал к Вере перед нашим корпусом. Слышь, ты, тебя как зовут-то?

— И чего ты мычишь? — добавил Афоня, — это тоже интересно.

В ответ пацан замычал еще сильнее, и я увидел, что руки-ноги у него связаны, а на рот наклеен пластырь. Я дернул за конец этого пластыря, свисавшего с одной стороны, в ответ раздался протяжный крик (ну еще бы, больно, когда у тебя сдирают этот пластырь вместе с волосяным покровом).

— Щас мы тебя развяжем, парень, — пообещал Афоня, — а ты нам все расскажешь по порядку — усек?

— Угу, — наконец выдал он что-то членораздельное, — усек…

И мы в четыре руки его развязали и усадили в кресло, что было тут рядом. Он некоторое время растирал затекшие руки, вертя головой по сторонам, потом выдавил из себя:

— А чё ваще случилось-то?

— Землетрясение было, — терпеливо ответил ему я. — повторный толчок, минут 10 назад. Свет и мобильная связь отключились нахрен.

— Ну них…я ж себе, — медленно продолжил он, — а я ничё этого и не заметил…

— Кто тебя связал-то и зачем? — подогнал я его мыслительную деятельность, — колись уже.

— Не помню, — парнишку аж перекорежило, это отчетливо было видно в лунном свете.

— Ну не помнишь, так и хрен с тобой, — с досадой сказал Афоня, — мы тогда пошли в главный корпус, а ты как хочешь.

— Ээээ, — заволновался он, — вы меня тут не бросайте…

— Пойдем вместе, — принял решение я, — сможешь идти-то?

— Да вроде смогу, — он встал с кресла, сделал пару приседаний и достаточно уверенно двинулся к двери.

— Тогда идем, — сказал я… Афоня был конечно старше и опытнее меня, но бремя лидерства он уступил мне без лишних вопросов почему-то. — Ты не скачи козлом-то, а то потеряешься в темноте.

Этот пацан, как уж его там звали-то… Толиком, кажется… слегка умерил свой пыл, и мы все по очереди вышли из вестибюля корпуса на свежий воздух.

— А куда все подевались-то? — задал наконец Толя правильный вопрос. — Днем еще тут куча народу бегала, а щас никого… даже и медсестры нету…

— Дойдем до главного корпуса, там, может, узнаем, — угрюмо отвечал ему я, хотя если честно, совсем в этом уверен не был.

Дорога наша лежала вдоль клумб и декоративных кустарников мимо второго корпуса, где обитали обе наши женщины. И вот, когда мы уже почти миновали его, раздался окрик от входа:

— Эй, подождите, мы с вами! — это кричала Ирина, а рядом с ней, как можно было различить в потемках, маячили и Вера с Игнатом.

— Конечно, — отозвался я, — вместе веселее. А чего так быстро поменяли решение-то?

— Так нет никого во всем здании, — это пояснила Вера, — а одним страшновато…

— В нашем корпусе все аналогично, — отозвался Афоня, — один только постоялец обнаружился кроме нас, вот, — и он пихнул в спину Толика.

— Ба, — сказала, подойдя поближе, Вера, — да это тот самый паренек, что ко мне приставал в обед.

— Приношу свои извинения, — буркнул он, — портвейну много выпил.

— Принимается, — улыбнулась она, а потом спросила у всех, — идем в главный корпус?

— Так точно, — поднес руку к голове Афоня, — двигаемся в штаб.

Солнце уже давно закатилось за горизонт, поэтому наш путь освещала только луна в состоянии почти полного полнолуния, небольшой кусочек справа от нее только был отгрызен. И тут раздался волчий вой, довольно близко и где-то справа, за грязелечебницей.

— Вот только этого нам недоставало, — сказал я, — днем гулял в той стороне, так один местный товарищ отпугивал волков своей двустволкой. Валерой назвался.

— Я его знаю, — вышел на первый план молчавший до этого Игнат, — в прошлый раз когда здесь был, мы с ним водку пили пару раз… он за бассейном живет, в деревянном доме, сторож местный.

— Туда тоже надо будет наведаться, — предложил я, — а вот и главный корпус…

Гипсовый Ильич на площади указывал нам дорогу своей протянутой рукой. Свет и тут не горел ни в одном окне, как легко можно было догадаться. Я первым подошел к входу и дернул ручку двери на себя, она не поддалась.

— Ночь же, — пояснила Ирина, — закрыли все до утра.

— Я знаю, где тут черный ход есть, — продолжил демонстрировать свои познания Игнат, — его никогда не закрывали, как я помню…

— Ну показывай, — предложил я ему.

Мы обогнули здание слева, обошли два каких-то выступа, и впереди замаячила низенькая дверца, куда надо было спускаться от уровня земли по ступенькам. Неглубоко, но надо было.

— Здесь, — сказал обернувшись, Игнат, — все вместе пойдем?

— Предлагаю разделиться, — тормознул его я, — давайте внутрь трое пойдут — Игнат, я и Афоня. А остальные пусть подождут здесь.

— А это почему? — спросила Вера.

— Да мало ли, что там нас может ждать в этом обесточенном доме, — туманно пояснил я, — а если что, мы кричать будем — тогда на помощь придете.

— Иван дело говорит, — выразила общее мнение Ирина, — идите, а мы вас тут подождем… если что, тоже будем кричать.

И тут мы втроем нырнули в приоткрытый черный ход, причем первым пошел я, по ступенькам спустились на полэтажа. Я тут же включил фонарик на своем смартфоне, на темных стенах заплясали расплывчатые зайчики.

— Тут развилка, — сообщил я Игнату, — куда сворачиваем?

— Направо, — ответил он, — слева тупик.

Повернули направо, тут же почти сразу обнаружилась лестница наверх — осторожно ступая по ней, поднялись на первый этаж, там где столовая стояла.

— Пахнет вкусно, — сообщил Афоня, — от ужина, наверно, что-то осталось.

— Столовку мы осматривать не будем, — решил я, — тут все равно людей до утра не будет, лучше поднимемся наверх.

И эти двое быстро согласились со мной — так же осторожными шагами одолели два лестничных марша на второй этаж. Здесь, сколько я запомнил, были кабинеты врачей, помещения для физиотерапии и тут же должен был сидеть заведующий санаторием… заведующая то есть, та дородная дама с пятым бюстом, что рассказывала нам про землетрясение.

— Проверяем все двери? — предложил Афоня, и мы с ним согласились.

Первые шесть дверей оказались заперты на ключ, ломать их уж мы не стали, а вот седьмая, на которой было написано «Магнитотерапия», оказалась открыта. Я предостерегающе поднял вверх левую руку, Игнат с Афоней замерли на пороге… а потом я тихонько и приставным шагом вошел в помещение… слева были столы и какие-то приборы на них, а справа занавесочками нарезаны штук шесть закутков с топчанами — видимо, тут и происходили сеансы этой самой магнитотерапии.

— Никого, — сказал Афоня, осмотрев первые закутки, а Игнат ответил эхом, заглянув в следующие, — и тут тоже.

— Зато у меня кто-то живой есть, — сказал я, дойдя до самого окна.

Там на диванчике лежал и спал товарищ в белом больничном халате. Приглядевшись немного, я его узнал — это был врач с труднопроизносимой среднеазиатской фамилией, который принимал меня в обед.

— Эй, — дернул я его за ногу, — вставай, не время спать.

— Ким, гаерда, нима (что, где, чего), — пробормотал он видимо на своем среднеазиатском языке, но тут же перешел на великий и могучий, — вам чего тут надо?

Мы переглянулись и право вести переговоры как-то само собой перешло в мои руки.

— Ты тут давно спишь-то?

— С вечера, — покорно признал он за нами право спрашивать, — домой не пошел, потому что устал очень.

— Подземный толчок, значит, мимо тебя прошел?

— Это землетрясение что ли? Оно же днем еще случилось…

— Была вторая серия, с полчаса назад, — пояснил я, — свет и мобильная связь пропали. Вдобавок делись куда-то почти все обитатели санатория.

— Правда? — он тут же полез за телефоном, включил его и убедился, что связи действительно нет.

— Тут бывает такое, — зевнул он, — два года назад почти то же самое — все починили к утру.

— И люди тоже пропадали?

— Нет, люди на месте остались, — тут до него, наконец, дошли мои слова. А что, совсем никого нет?

— С тобой семеро будет, — ответил я, — кто остался. Больше ни души.

— И мобилки не работают?

— Ни один оператор, — подтвердил я, — от МТСа и до Теле2.

— Проводную связь еще можно проверить — тут где-то городской телефон стоял.

Он прошел дальше по коридору, открыл дверь в кабинет начальницы — там действительно на ее столе стояло целых два телефонных аппарата.

— Нет гудка, — сообщил он, проверив их по очереди. Ну значит не судьба… стой, — тут же добавил он, — мент же еще тут должен быть… полицейский то есть. Который народ опрашивал в связи с убийством.

— Где? — тут же спросили все мы трое чуть ли не хором.

— На третьем этаже он сидел, в тренажерном зале.

— Пошли посмотрим, — опять хором высказались мы.