Санитарный день

Глава 7 Ловушка для снов

— А я верю в реникарнацию, — сказала Дана. — Мне нравится сама идея.

— Но это бездоказательно, — возразил Ит.

— И что с того? — Дана усмехнулась. — В мире есть множество вещей, которые невозможно доказать, но люди в эти вещи верят.

— Например? — спросил Ит.

— Бог, — тут же ответила Дана. — Доказать его существование невозможно, а верят в него миллиарды. В Бога я, кстати, тоже верю. И не только в него.

— Не только? — Иту стало любопытно. — И во что ещё ты веришь?

— Вот так сразу и не объяснить, — покачала головой Дана. — Но это связано с рекинкарнацией. Напрямую.

— Расскажи, — попросил Ит. — Звучит интересно.

— Попробую…

Они сидели на лавочке, в дальней части небольшого парка, и разговаривали — сперва о каких-то незначительных вещах, но потом Дана, ни с того, ни с сего, вдруг подняла эту тему, и, разумеется, Ит не стал её останавливать. Торопиться им сейчас было некуда: Дана утром отправила новую партию заказов, и освободила пару дней, а Ит сегодня отдыхал, следить за Ветой Штерц в этот раз вызвался Скрипач. Собственно, это была даже не слежка, а наблюдение, не более того — пока что они пытались разобраться в контактах певицы, и прикидывали план дальнейших действий. Погода стояла в самый раз для прогулок, и, разумеется, Дана тут же согласилась на предложение Ита пройтись и попить кофе. С удовольствием, сказала она, когда Ит ей позвонил, сейчас заодно маме скажу, что у меня свидание. Она столько лет твердит, что с такой сумасшедшей, как я, никто дел иметь не будет, а тут на тебе, пожалуйста. Пусть удивится. Пусть, согласился тогда Ит, только будь с ней поласковее. Хочешь, я подарю тебе цветы? предложил он. Сделаешь фотку, и отправишь маме. Не надо, тут же ответила девушка, жалко, они ведь живые. Не хочу. Лучше подари мне кофе.

Вопрос с деньгами решили быстро и в достаточной степени просто: прокатились по городу, и красиво «сделали» несколько мошеннических контор, выдававших под сумасшедшие проценты займы. Не очень хорошо, конечно, но если нужно много денег, причем быстро, причем наличными, и без последующей головной боли — почему бы и нет. Меньше народу обманут, сказал потом Скрипач, а то ишь чего удумали, триста процентов годовых. Люди к ним не от хорошей жизни идут, заметил Ит, на что Скрипач ответил, что не от хорошей жизни надо на работу идти, а не это вот всё. На возражение Ита, что не всегда подобное возможно, он отвечать не стал. Да, не всегда. Да, бывают разные ситуации. Но нам-то что делать? К тому же мошенники в милицию жаловаться точно не пойдут, для них эти деньги не последние.

Машину решили брать по доверенности, и машину следовало найти, причем быстро — «Чуан», надежный, крепкий, большой, но при этом не скоростной и неповоротливый, для их задачи не годился. Нужно было что-то неприметное, неновое, но быстрое, крайне желательно, сделанное «под себя» прежним владельцем, и не требующее особых вложений. Цена значения не имела. Машину уже начали искать, вечером этого дня Иту предстояло прокатиться в гаражи, где уже оговорили смотрины. Можно взять с собой Дану, подумал он, машины ей, кажется, нравятся, так почему бы и нет. Но лучше бы, конечно, поехать вдвоем с рыжим.

— Понимаешь, я кое-что помню, — Дана поставила стаканчик с кофе рядом с собой, на лавочку, и повернулась к Иту. — Ты только не смейся, хорошо?

— Не буду, — пообещал Ит.

— Так вот, я помню довольно странные вещи, которых со мной точно никогда не происходило, и происходить не могло. Например, Джини, свою кошку. Помню море. Помню, что я вроде бы умела рисовать, и умела плести, но не макраме, а что-то другое. Рисовать пробовала, не получилось. А вот плести — запросто. Помнишь, я тебе показывала фотку, на которой моя корзиночка для ниток и пуговиц?

— Помню, а что? — спросил Ит.

— Она была самая первая, которую я сделала, — объяснила Дана. — Ничего не смотрела, ничего не читала раньше про такие вещи, просто увидела у себя в голове эту штуку, ну и вот. Взяла шнурок, кусок проволоки, и за пять минут оплела ручку. Причем красиво, спиралью. Потом сделала столбики, с намоткой, и в каждый столбик вшила по бусинке, потому что сообразила, что нитки можно так хитро раздвинуть, и замаскировать эту вшивку, скрыть, чтобы было невидно. Я же не умела этого, Ит! Вообще не умела, и вдруг смогла. Руки словно сами вспомнили, как это делать правильно.

Ит кивал в такт её словам, и вспоминал — Варвара Агапова, и нитяные человечки. Возможно, Варя делала не только их, верно? Скорее всего, она тоже умела плести из ниток всякое разное. Из ниток на каркасе, если точно. Получается, что так. Жаль, что так мало удалось о ней узнать тогда, скорее всего, она уже и сама об этом не помнила. Зато сумела вспомнить Дана.

— Или Китай, — продолжала Дана. — Я же никогда не была в Китае, только от отца слышала в самом раннем детстве какие-то рассказы. А сейчас… знаешь, я люблю зимой гулять по картам, — призналась она. — Холод, на улицу не выйти, а путешествовать хочется. Открываю спутниковые снимки, фотографии, и брожу по разным городам, поселкам, по дорогам. И вот гуляю по карте одного китайского города, смотрю, и вижу ну очень знакомую улицу. Перехожу в режим пешехода, двигаюсь, и в какой-то момент понимаю: вот этот поворот приведет на берег озера. А у озера будет кафе, которое всем очень мешает, потому что там постоянно шумно. Иду по карте дальше, и точно. Вот берег, вот озеро, вот кафе. Смотрю отзывы о кафе — полно жалоб на шум, потому что над водой звук разносится очень далеко. Откуда я могу такое знать? Ну вот откуда? Правильно. Неоткуда. Но я знаю.

— Интересно, — сказал Ит. — То есть думаешь, что была в прошлой жизни китаянкой из этого города, так, выходит дело?

— Может быть, — пожала плечами Дана. — Или не из этого, я просто там бывала когда-то. Мама всегда говорила, что это моя фантазия, вот только что-то уж очень она правдоподобная, эта фантазия, тебе не кажется?

— Кажется, — кивнул Ит. — Более чем правдоподобная. Знаешь, я тебе верю. И то, о чем ты рассказала, мне знакомо. Такое вполне может быть.

— Зато другого — точно не может, — вдруг сказала Дана.

— О чем ты? — не понял Ит.

— Про плоскую Землю читал? Вот же бред, правда?

— Кто про неё не читал, — Ит усмехнулся. — Это уже действительно перебор, как мне кажется.

— Вот и я о чём, — кивнула Дана. — Столько всяких глупостей люди придумывают. Слушать противно. Но люди верят. И мои эти воспоминания…

— Ну, некоторые считают, что такие воспоминания, как у тебя, это ложная память, — осторожно сказал Ит. — Или что-то ты видела, оно осталось в подсознании, а тебе кажется, что ты помнишь то, чего не было.

— Да, про это я в курсе, — кивнула Дана. — Но у меня это не так работает.

— А как? — спросил Ит.

— То место, где мы с тобой познакомились… — Дана замялась. — Ну не может девочка в двенадцать лет что-то такое помнить, верно? Откуда взяться воспоминаниям?

— А что ты помнишь про это место? — Иту стало интересно.

— Многое, — Дана взяла стаканчик, и отпила кофе. — И не только про это. Вот, например, собака. Это уже про другое место, но я четко помню, что гуляла там с собакой. Мне было лет семнадцать, и я решила, что надо съездить, посмотреть. Знаешь, там всё такое заброшенное… ну, было вроде бы какое-то здание, его сломали, а обломки стен оставили валяться, и всё заросло деревьями и травой. И я помнила, что если встать на один из таких обломков, можно увидеть дом, который стоит в самом начале улицы. Приехала, походила, нашла обломок. Залезла, и увидела дом. Как тебе?

— Любопытно, — Ит задумался. — То есть, выходит дело, ты жила на этой планете, в этом мире, потом его покинула, а потом вернулась обратно?

— В этом, да не в этом, — покачала головой Дана. — Вот тут я сама не понимаю. Например, место такое же, а название другое. Или книгу я помню, а фамилия автора — совсем не такая. Или ловушки для снов. Я плету по своей схеме, здесь вообще нет таких, но я помню именно эту. Или собака. Помню очень странную собаку, искала такую породу, так и не нашла. Нет такой.

— Может, дворняжка? — предположил Ит.

— В том-то и дело, что она была породистая. И очень противная. Все время норовила испачкаться и убежать, — Дана поморщилась. — Я люблю собак, но эту терпеть не могла…

Ит слушал Дану, кивал в такт её словам, и думал — да, всё верно, Стрелок с легкостью сделал из двоих «наблюдателей» одного, просто слив воедино два сознания. Точнее, то, что он от сознаний оставил. Озеро в китайском городе, неподалеку от кампуса — воспоминания Киую. Пойма, и прогулки с чужой шкодливой собакой — воспоминания Варвары. Вета Штерц, вне всякого сомнения, тоже должна что-то помнить, вопрос только, что именно. Трейлер? Пожар? Комнату в гостинице? У Штерц немало от Алге Рауде, кстати, это они уже поняли. Та же манера подавать себя. Та же смелость. Но Бетти, черновой вариант «принцессы», тоже должна была оставить свой след в её личности; след, пусть затертый, незаметный, зыбкий, просто обязан существовать. В чем он может проявиться? В мечте о прекрасном принце, в страхе перед болью или огнем, или — что, кстати, вполне возможно — в страхе перед лишним весом? Вета Штерц девушка более чем стройная, она, вне всякого сомнения, следит за собой, и очень тщательно. Да, такие, как она, и без всяких воспоминаний следят, разумеется, но совсем не лишним будет узнать её мотивацию. Так, на всякий случай.

— Ит, ты слушаешь? — спросила Дана. — Эй, ау.

— Прости, задумался, — Ит потряс головой. — Слушай, а ты знаешь что-то про Вету Штерц?

— Господи… и этот туда же, — Дана поморщилась. — Ну, как все, наверное. Певичка, провокаторша, миллионерша. Денег столько, что не сосчитать, наверное. Песни… ты сам их слышал?

— Слышал, поэтому и спросил, — ответил Ит. — Хотелось потом уши с мылом помыть.

Дана засмеялась.

— Это верно подмечено. Кстати, забавно — она мне когда-то приснилась. Причем с убитой курицей. Мне было лет двадцать, кажется, и я потом год спать боялась, только с ночником и спала. Кажется, она попала в одну из моих ловушек для снов, — Дана задумалась. — С ними надо осторожно. Туда, знаешь ли, порой прилетает всякое этакое. Хочешь, подарю тебе ловушку?

— Сперва напугала, потом предложила, — Ит хмыкнул. — Зачем мне по ночам в снах Вета Штерц с курицей без головы? Нет, спасибо, обойдусь.

— Такую я тебе дарить не буду, — покачала головой Дана. — Я тебе другую сплету. Для добрых воспоминаний, например. Или для путешествий между мирами.

Она сказала это так просто и буднично, что Ит сперва даже не сообразил, что именно сейчас было произнесено.

— Для путешествий? Это как? — спросил он.

— Ну… — Дана замялась. — Я и сама не знаю, как. Да и в сами миры я не научилась попадать. Вижу только звезды. Но там рядом точно есть миры, в которых можно побывать. Если получится. У меня пока не получалось, но мне почему-то кажется, что рано или поздно получится.

Что-то новое. Ит посмотрел на Дану, ожидая увидеть какие-то эмоции, но лицо девушки оставалось безмятежным.

— Интересно, наверное, — осторожно заметил он. — Слушай, правда, подари мне такую ловушку. Вдруг что-то новое и необычное сумею во сне увидеть?

— Подарю, — Дана улыбнулась. — Обязательно подарю.

Смотреть машину поехали вечером, и вдвоем — Скрипач справедливо предположил, что соваться в подобные места в одиночку небезопасно даже с подготовкой, к тому же вместе что смотреть машину будет удобнее. Ит согласился. Они забежали домой, перекусили наскоро, и отправились. Лийга осталась дома, она в последние дни засела в сети, и читала то, что считала важным — пыталась собрать максимально информацию о Штерц. Пока что картинка вырисовывалась только в общих чертах, но даже эта картинка Лийге категорически не нравилась.

— Уж не знаю, принцесса она, или нет, но личность, кажется, крайне неприятная, — говорила Лийга, пролистывая очередной сайт. — Что-то в ней есть такое… порочное. Несмотря на то, что она, между прочим, ни в одном скандале, связанном с чем-то непристойным, не засветилась. И клипы — она везде одетая, никаких фривольностей. Я не могу понять, что вижу. Какая-то она не такая, какой должна быть. Словно она показывает только оболочку, и очень тщательно скрывает то, что внутри.

— А как же конспирология? — спросил тогда Скрипач.

— Тоже не то. Это тоже оболочка, — покачала головой Лийга. — Не исключено, что она скрывает то, что является «принцессой». Причем даже от себя скрывает. Такое может быть?

— Думаю, да, — кивнул Скрипач. — Может быть, это её пугает.

…Нужный гаражный комплекс, в котором стояла потенциальная машина, находился на другом конце города. Покупка вполне могла состояться, поэтому поехали на метро — чтобы не перегонять потом домой «Чуан». Машина показалась им интересной: шестилетний «Жулан», неприметного серого цвета, с очень подробным описанием в объявлении. Хозяин просил немало, но машина была действительно сделана на совесть. Перебиралось всё, от движка до ходовой, от электрики, до гидравлики. Если всё в реале окажется так же хорошо, как в объявлении, заберем, сказал Скрипач. Очень перспективная Люся.

— Чего-нибудь интересное про певицу узнал? — спросил Ит, когда они оказались в полупустом вагоне.

— Из певицы прет трейлерная Бетти, — ответил Скрипач. — Пойдем, присядем, всё расскажу. Значит, так. Побродил я по этому дому…

— В котором она живет?

— Да, в котором одна из её квартир, — кивнул Скрипач. — Пообщался с персоналом. Говорят, девица трехнутая, до одури боится пожаров. Может закатить скандал за сигарету или зажигалку, а вся квартира у неё набита датчиками. Дома не ест, иногда заказывает что-то готовое. Разумеется, не готовит ничего сама, да и вообще, боится огня, как… как огня, прости за тавтологию. Нет, на публике всё нормально, но вот в быту — такая хрень. И эту хрень она скрывает, причем тщательно. Есть клипы, где она курит, или где на заднем плане горят костры. А быту — вот такое.

— Кем ты там бродил? — спросил Ит.

— Кем, кем… проверял системы пожаротушения, — пожал плечами Скрипач. — Пришлось одолжить форму и бумаги у настоящего инспектора. Надеюсь, он хорошо провел время.

— Куда ты его дел?

— Да в ресторан отправил, с котлетой денег, — Скрипач усмехнулся. — Чего я его, обижать буду, что ли? Мало того, я ему потом документы завез, с полной сверкой, и расписаться заставил. Я же не изверг какой. Пьяный он был, правда, но это ничего. Проспится.

— Добрый ты, рыжий, — Ит покачал головой. — Да, что-то такое я и предполагал, про Штерц. Если Дана является смесью Варвары и Киую, то Штерц просто обязана стать смесью Алге и Бетти. Значит, боится огня. Узнать бы, чего еще она может бояться.

— Скорее всего, по фактам, которые мы знаем, — предположил Скрипач. — Про Дану ты что-то узнал?

— Пока не очень много, но да, там то же самое. Кое-что она помнит, — Ит задумался. — Ладно, про смычки подумаем позже. Сейчас важно другое. Система, как ты видишь, работает. Инициация запускается заново. А теперь давай подумаем, чем это для нас чревато. Что интересно — Дана пока что ни словом не обмолвилась о Хромом и Одноруком. Про Штерц мы не знаем, но мне почему-то кажется, что она тоже об этом не помнит.

— Почему ты так решил? — спросил Скрипач.

— Да потому что сигнатура изменилась, — ответил Ит. — Это в той версии у нас, точнее, у Архэ, должны были появиться эти признаки. А в этой их нет. И это меня тревожит.

— Почему?

— Рыжий, ты что вообще? — Ит с упреком посмотрел на Скрипача. — Сам ничего не пил, случайно? Потому что инициаций без проблем не бывает. Боюсь, что-то может появиться, и совершенно непонятно пока, откуда, и что именно.

— Блин, ну да, — кивнул Скрипач. — Чего-то я действительно… ладно, слушай, давай об этом потом, а? Что у нас по стратегии со Штерц получается, в итоге?

— Разбираемся с машиной, и начинаем отрабатывать её контакты, — ответил Ит. — У нее не может не быть кого-то повыше, иначе кто бы её так ловко предупреждал про облавы? Вспомни, сколько раз мы вытаскивали Ари — а ведь она не попалась ни разу. И не засветилась нигде.

— Теперь ты должен сказать, что ты что-то чувствуешь, и что тебе это не нравится, — заметил Скрипач. Ит с досадой поморщился.

— Могу сказать, могу промолчать, это ничего не изменит, — ответил он. — Но чувствую я сейчас кое-что другое на самом деле.

— И что же? — с интересом спросил Скрипач.

— Помнишь, когда мы работали с Бертой, в самом начале… когда только-только начинались все эти темы, у нас была полоса открытий и понимания чего-то огромного и принципиально нового? — спросил Ит. Скрипач кивнул. — Это потом, много позже, темы ушли в рутину, пошла детализация, и началась тоска и скука, а тогда — словно крылья вырастали за спиной. Ощущение, когда ты начинаешь понимать, что у тебя что-то сложилось, ты отошел на шаг, и вдруг увидел не кучу кусочков пазла, а целую картину. И вот сейчас у меня нечто очень похожее. Просто кусочков намного больше, и некоторые приходится отрывать от себя, чтобы эта картина сложилась.

Скрипач задумался, покивал каким-то своим мыслям, а затем спросил:

— Ты не думал случайно, что кусочки от себя отрывать в этот раз должны будем только мы?

— Думал, — кивнул Ит. — А ещё я думаю, что пора тебе и Лийге познакомиться с Даной. Потому что уже очень скоро нам многое придется ей объяснить.

Машину купили без лишних разговоров и торга — вариант оказался идеальным, что-то лучшее за эту сумму они бы вряд ли нашли. Хозяин объяснил, что переезжает из-за работы в другую страну, причем надолго, вести «Жулан» с собой слишком дорого, а ставить машину на пять лет, пусть и в гараже — это убить её, потому что машина должна ездить, а не простаивать. «Жулан» оказался как на заказ: трехдверный, небольшой, с обтекаемой и красивой формой кузова, на отличных дисках, с годовалой резиной; под его капотом прятался отличный трехсотсильный турбированный движок. Видно было, что хозяин вложил в машину немало времени и сил. Зачем вам такая? Скрипач с интересом посмотрел на хозяина. Вы не мальчик вроде бы, а такая машина… Каждый мужчина в душе мальчик, вздохнул тогда в ответ хозяин. Мечта. Всегда мечтал о такой, а проездил всего два года. Мальчики любят красивые и быстрые машины, и от возраста мальчиков это не зависит. Что верно, то верно, согласился Скрипач. Так и есть. Ну, вам-то откуда знать, усмехнулся в ответ хозяин, вы еще слишком молоды, чтобы в этом понимать.

— Всё время забываю про это чёртово геронто, — пожаловался Скрипач, когда они после оформления документов выехали со стоянки. — Я привык выглядеть на сорок с копейками, меня это молодость уже достала.

— Да ладно тебе, — Ит усмехнулся. — Во всяком случае, уж точно лучше, чем старость.

— Это да, — покивал Скрипач. — Слушай, как тебе мысль проверить Люсю по-настоящему? Не каждый день мы покупаем машины по четыре с половиной миллиона, знаешь ли. А ну как что нештатное вылезет?

— Я за, — кивнул Ит. — Только Лийге позвоню. И на трек, договорюсь, чтобы нас пустили. Надеюсь, минут десять они нам дадут.

— Было бы неплохо. А потом можно Лийгу подобрать, и прокатиться по городу, — предложил Скрипач.

— Места сзади тут маловато, — заметил Ит. — Когда модель смотрели, подумал, что сзади вообще кресел нет.

— Ну, девушки в компанию подбираются компактные, что Лийга, что Дана, — сказал Скрипач. — Да и мы небольшие, так что поместимся. Звони, и едем.

Дане новая машина понравилась — через пару дней Ит позвал её покататься, и она, разумеется, согласилась. Красивая машина, сказала Дана, и действительно похожа на маленькую хищную птицу. Она так и называется, ответил тогда Ит. Как маленькая хищная птица.

Был выходной, поэтому пару часов они просто ездили по опустевшему городу. Горожане разъехались на дачи, поэтому дороги были свободны. Разумеется, Ит вел более чем осторожно, у него не было пока что никакого желания засветить машину до срока на камерах и в системе наблюдения. Дана заметила, что «Жулан», наверное, может ехать много быстрее. Ит подтвердил — да, эта машина создана для скорости, но, к сожалению, в городе так ездить невозможно. Тогда, может быть, поедем за город? предложила Дана. Там тоже нельзя, ответил Ит. А я знаю место, где можно, сказала тогда Дана.

— Где можно? — удивился Ит. Действительно удивился, потому что предложение девушки прозвучало неожиданно.

— Старая взлетная полоса, неподалеку от Домодедово, — объяснила Дана. — Туда много кто ездит погонять. Вроде там был аэропорт, потом его перенесли, а полоса осталась.

— Ты там бывала? — спросил Ит.

— Нет, — Дана покачала головой. — Видео оттуда много, натыкалась на них сто раз.

— А где это? — спросил Ит. — Мы с братом на трек ездим, он в Москве, в Текстильщиках…

— Лямцино, село такое, — объяснила Дана. — От города недалеко совсем.

— Там есть полоса? — удивился Ит. — Вот же странно. Не знал.

— Действительно странно, особенно если вы на трек ездите, — заметила девушка. — Обычно люди, если чем-то таким занимаются, про все места знают.

— Погоди-ка, — Ит задумался. — А эту полосу, случайно, не называют космодромом? Потому что Домодедово и космодром мы сто раз слышали, а вот про Лямцево я и впрямь не в курсе.

— Вроде бы называют, — ответила Дана. — Но я почему-то именно деревню запомнила.

— Давай съездим, посмотрим, — сказал Ит. — На счет погонять не знаю, а вот разведка и путешествие — это всегда интересно.

Поле оказалось большим, по подмосковным меркам; большим, пустым, поросшим свежей молодой травой. В деревне не остановились, проехали по главной улице, мимо пруда и храма, потом свернули на подъездную дорогу, и минут через десять оказались в нужной точке — на огромной бетонной площадке, состоявшей из здоровенных шестиугольных плит, между стыками которых тут и там пробивалась всё та же молодая трава. Ит остановил «Жулан», и они с Даной вышли.

Поле, огромное поле, и молодое весеннее небо, ещё не тронутое закатом. Здесь было на удивление тихо, и тишина эта показалась Иту немного неестественной, потому что не может быть такой тишины, когда невдалеке находится куча дорог и развязок, а ещё немногим дальше расположен большой аэропорт. Ит поневоле прислушался — снова тишина, и едва слышное дыхание ветра в траве.

— Красиво, — сказала Дана негромко. — Два пространства. Земное и воздушное. Кажется, что можно разбежаться, и взлететь.

— Да, — согласился Ит. — Как птица. Верно?

Она усмехнулась.

— Нет, как птица — это не интересно. — Я бы хотела летать, как человек.

— А это как? — с интересом спросил Ит.

— Силой мысли, наверное, — пожала плечами Дана. — Захотел, и взлетел.

— К сожалению, так не бывает, — вздохнул Ит.

— Я знаю, что так не бывает. Просто я этого хочу, — Дана сняла с плеча рюкзак, расстегнула молнию. — Ит, иди сюда, — позвала она. — Кажется, тут подходящее место…

— Для чего? — удивился Ит.

— Для подарка, — объяснила Дана. — Держи, это тебе.

Девушка протягивала Иту самодельный конверт, склеенный из грубой крафт-бумаги. Он взял, помедлил.

— Открывай, открывай, — поторопила Дана. — Надеюсь, тебе понравится.

Внутри конверта обнаружилась обещанная ловушка для снов. Ит вытащил её, и принялся рассматривать. Да, пожалуй, ничего подобного он действительно никогда не видел, ловушка вроде бы была похожа на те, о которых он знал, но при ближайшем рассмотрении сходство заканчивалось.

Ловушка состояла из трёх оплетенных оранжевыми, красными, и желтыми нитками колец разного диаметра, кольца эти соединял между собой сложный спиралевидный узор; в самом центре ловушки находилась крупная, красиво ограненная прозрачная бусина. Низ ловушки украшали три хвостика с перьями, тоже красными, оранжевыми, и желтыми. Ловушка выглядела красиво, но в то же время ощущение от неё было какое-то тревожное. Возможно, из-за цвета, подумалось Иту. Словно держишь в руках сполох огня.

— Ит, когда я её плела, я думала о тебе, — тихо сказала Дана. — О тебе, и о твоём брате. Но… знаешь, я не поняла одну мысль, которая пришла мне в голову. Это третье кольцо, которое не пускает к бусинке, видишь? Оно есть, но я не поняла, откуда оно взялось. Должен быть кто-то третий, Ит. То есть не совсем правильно. Есть кто-то третий. И это не жена твоего брата.

Ит, наконец, поднял голову, и посмотрел на Дану. Она стояла совсем близко, и неподвижно смотрела ему в глаза — тёмный, тревожный взгляд, в котором явственно читалось беспокойство.

— А ведь ты права, — ответил Ит. — Всё так и есть. Ты поэтому сделала третье кольцо более темным?

— Да, — кивнула в ответ Дана. — Сперва я вообще хотела сделать его серым, как тень. Но потом поняла, что нельзя, это неправильно. Оно часть целого, но…

— Оно плохое?

— Да нет, в том и дело. Я не знаю, какое, — призналась Дана. — Оно другое, наверное. Но оно должно тут быть.

— Если бы ты знала, насколько верно ты всё поняла, — вздохнул Ит.

— Ты мне расскажешь? — спросила Дана.

— Расскажу, — пообещал Ит. — Только не сейчас, хорошо? Познакомишься с моим братом и с Лидой, и расскажем. Все вместе. Ты не против?

— Нет, — покачала головой Дана. — Я не против. Так даже лучше, наверное. Просто… мы вроде бы встречаемся, а они меня только один раз в лесу видели. Нехорошо получается, словно мы прячемся. А я терпеть не могу лгать и прятаться. Это мерзко.

Ит улыбнулся.

— Совершенно с тобой согласен, — кивнул он. — Обман сам по себе гадость, даже если он необходимость, а что говорить про ложь.

— К тому же за такое очень плохо наказывают, — сказала вдруг Дана.

— То есть? — не понял Ит.

— Знаешь, я вот помню… в том месте, где я была с кошкой, с Джини, там было… как бы сказать… — Дана помедлила. — Я же не знаю, где это всё, Ит. Может, только в моей голове. А может, нет. В общем, там можно было добраться до такой штуки, она называется Линия.

Ит нахмурился. То, что Дана, пусть фрагментарно, помнит Берег, он уже знал, и что кошка была фамильяром — тоже. Но Линия? Это что-то новое. Ни он сам, ни Скрипач на Берегу никаких Линий не видели.

— Что это такое? — спросил Ит.

— Ох… Если человек лжет, говорит гадости, клевещет, он попадает в линию, — ответила Дана. — Такое поле… серое, ровное, трава вся полегшая, жухлая, небо низкое, всё в тучах… и через это поле, в бесконечность, идёт линия из людей. Они стоят на расстоянии друг от друга, не очень большом, и мучают сами себя.

Ит опешил. Им на Берегу наказанные не попадались, наказанного видела Эри, это выглядело страшно, но монах с волком был один, больше она не видела никого. Но линия из людей, подвергающихся наказанию? Что-то принципиально новое.

— Там… всякие приспособления, типа столбов, крюков, и всяких прочих штук, — сказала Дана едва слышно. — И люди… они сами себя… то есть не их кто-то мучает и вешает, а они сами это делают. И говорят, говорят, говорят, кричат ту ложь, которую кричат тут. Я запомнила одного мужчину, седоватого такого, лицо словно из камня высечено, серьезное, брови насупленные, он кричал всякие мерзости, вообще не прекращая, и в это время сам же себя…

— Дана, не надо, — Ит положил конверт с ловушкой на крышу машины, и взял Дану за руки. — Не вспоминай про это. Или вспомни, но только не сейчас. Лучше скажи, ты уверена, что это действительно было, и ты это не придумала?

— Откуда я знаю, — Дана опустила взгляд. — Для меня это точно было. Мало того, я сейчас вижу людей, пусть по телевизору, или в сети, и точно знаю — вот этот попадает в Линию, точнее, он уже в ней находится, а этот нет. Я поэтому почти ничего такого не смотрю, и стараюсь поменьше общаться со всякими незнакомыми.

— Но с Лидой ты тогда в лесу заговорила, — заметил Ит.

— Она хорошая, вот и заговорила, — пожала плечами Дана.

— Ясно, — кивнул Ит. — Ладно, давай про это потом, а не сейчас. Ты не против? Мы вроде бы прокатиться хотели, не просто так же мы сюда приехали?

— Давай прокатимся, — согласилась Дана. — Только пакет с крыши забери, не забудь.

— Уж что-что, а его я бы точно не забыл, — улыбнулся Ит.

Лийга ловушку одобрила, и предложила повесить над кроватью Ита — тот, разумеется, согласился. Скрипач осмотрел ловушку с большим интересом, и заметил, что с такими подарками надо быть поосторожнее, мало ли что. Про Берег они Лийге уже, разумеется, рассказывали, и Ит во время этого разговора вдруг подумал, что, пожалуй, он совсем не прочь был бы оказаться там, на Берегу — хотя бы отдохнуть получше получилось бы. В этот вечер ему в голову впервые пришла мысль, довольно странная, и мысль эта была о перерыве, об остановке. Если работу Стрелка нельзя разрушить полностью, то, может быть, её возможно хотя бы замедлить? Даже нет, не так. Не саму работу, а какие-то её итерации. «Может быть, у меня получится увидеть ответ во сне, — думал он, когда вечером пил чай на кухне, поджидая, когда же Скрипач освободит ванную. — И как же, чёрт возьми, хорошо, что мы бросили эту проклятую работу. Хотя бы выспались. Теперь бы ещё мысли в порядок привести». Когда он ложился спать, снова подумал о возможном ответе, но в этот раз он во сне так ничего и не увидел.