Сашкина Любовь (СИ)

Глава 12.

Люба проснулась первой и неслышно выскользнула из комнаты, стараясь не разбудить любимого.

Наскоро приведя себя в порядок, она приготовила ингредиенты для обычного Сашиного завтрака, но готовить сразу не стала. Вот когда услышит, что он проснулся и пошёл в душ, тогда и поджарит яичницу с беконом, порежет свежие огурцы и помидоры, сварит кофе. Вчера испеченные слойки на пиве в сахарной пудре к кофе уже стоят на столе. Всё должно быть только что приготовленным, как Сашенька любит.

Любаша присела за кухонный стол, подперев ладонью щёку и стала ждать.

Мысли сами собой вернулись во вчерашний день, в зал суда. Как же мерзко всё было...

А как хорошо когда-то начиналось! Вот Костя, такой милый голубоглазый парень, с которым Любу знакомит подруга, потом он её первый мужчина и единственный парень, с которым она встречалась в своей жизни. Вершина их отношений - пышная свадьба и её наивная вера в любовь на всю жизнь. А чем закончилось? И почему? Кто из них недостаточно любил? Наверное, это она, Люба, в том, что всё вот так получилось, виновата. По всему выходит, не любила Костю, просто вышла за него потому, что не знала никого другого, и потому, что вроде как просто пора было замуж выходить.

Зато теперь она знает! Знает, как могут слабеть колени и уплывать сознание от одного единственного поцелуя, как разбегаются по телу мурашки от мужского прикосновения, как до боли хочется, чтобы он пришёл, чтобы улыбнулся, чтобы приласкал.

Вчера Люба смотрела на Костю и ей было противно даже представить, чтобы он снова когда-нибудь коснулся её. Бывший муж выглядел обозлённым, сидел, не глядя вокруг, словно закрытый от всех, молчаливый.

Зато свекровь бушевала. Из её накрашенного рта слова, словно грязь лились чёрным потоком, не остановить, не перекрыть. Судья даже пару раз грозила, что её выведут из зала, тогда только немного притихла. А свёкр всё жену успокаивал, за здоровье её драгоценное беспокоился, и на Любу как на возможную убийцу любимой жены бросал, полные ненависти, взгляды. И ведь даже не делили ничего. Нечего им было делить, кроме Настёны. А расставались смертельными врагами, которым лучше никогда не встречаться на узкой дорожке.

Люба яростно встряхнула локонами и посмотрела в окно. На тополе уже есть жёлтые листья. Завтра в университет надо, начинаются занятия. Настёна первый день в новый садик пойдёт. Всё плохое позади! А впереди только счастье.

Её нежданное, случайно встреченное на дороге, огромное счастье!

Подумать только, ведь она могла тогда, как обычно, решительно пресечь попытку знакомства, или не согласиться поехать с Сашей за город. Любаша даже Косте его дикую жестокость отчасти простила, потому, что, если бы не эта его выходка с подвалом, может и не позвонила бы она никогда Саше. Он тогда не приехал бы, не спас её и не случилась бы между ними эта настоящая любовь.

А в том, что её любовь сейчас самая настоящая Люба совершенно не сомневалась. Она на всё ради Саши готова. Не по обязанности, не потому, что надо, а в радость для него завтрак или ужин приготовить, рубашку погладить. На днях поймала себя на том, что перед тем как его грязную футболку в стиральную машину бросить, зарылась в неё носом, вдыхая его запах и поцеловала… Засмеялась тогда… Совсем крыша едет…

Женщина на кухне встрепенулась, послышались звуки из комнат: стукнула дверь, прогрохотал бачок унитаза, зашелестел душ. Саша проснулся! Люба быстро подрумянила бекон, залила яйцами, присыпала готовое блюдо мелко порезанной зеленью.

- Привет, Рыжик! – Саша довольно потягивался, оценивая накрытый стол.

Он с удовольствием ел и думал, как бы правильнее начать нужный разговор. Люба весело щебетала что-то про свою новую группу студентов, про интеллигентную воспитательницу в новом детском саду у Насти. Вдруг она подняла на него большие ясные глаза и просто спросила:

- Ты не уйдёшь? Теперь я свободна, и ты можешь жить с нами… со мной, - взгляд вопросительный, не испуганный, доверчивый.

У Сашки на душе снова муторно стало.

- Я сейчас уйду, Любаш. Но буду часто приходить. Сколько ты захочешь, столько и буду приходить. Но, понимаешь, мы с тобой не можем пожениться, - ему было невероятно трудно объяснять наивной девочке прописные истины жизни.

- Рыженькая моя, я тебя правда очень люблю, но в моей среде, как говорится, мухи отдельно, котлеты отдельно. Брак – жене, любовь – любовнице. Так вот, тебе, Любаша, при таком раскладе получается достаётся моя любовь и приличное содержание. Если она тебе, конечно, нужна, - криво усмехнулся Сашка, правильные слова давались ему тяжеловато.

- А если нет? – тихо спросила Люба.

Её голова была опущена так низко, что Саша едва видел её лицо, скрытое свесившимися волосами.

- А на нет и суда нет. Квартира оплачена за полгода. Ещё четыре месяца можете с Настей здесь пожить. Я вас беспокоить не буду.

- Хорошо, - совсем шёпотом произнесла.

Сашка даже повеселел. Согласилась стать любовницей. А то с её идеализмом, он всякой глупости опасался. Мужчина неспешно приступил к кофе с лёгкой душой, рука потянулась к печенью.

- Не беспокой нас, Саша. Мы с Настей съедем отсюда через четыре месяца. Ты можешь прямо сейчас уйти? – голос женщины стал звонче, в нём словно звенели осколки разбитого сердца.

Он грохнул чашкой о стол. С сожалением посмотрел на присыпанные пудрой слойки. Вкусно выглядят, но сегодня не судьба…

Уже у порога произнёс с нажимом:

- Не маши шашкой, Люба. Не руби сгоряча. Подумай хорошо и позвони мне. Я тебе не просто содержание предлагаю, и неплохое, поверь. Я тебе свою любовь предлагаю. Без официальных бумажек уже не нужна она тебе получается?

Люба посмотрела на него с мукой в глазах.

- Я не машу ничем. Я люблю тебя, Саша. И не в бумажках дело. Не смогу я с женой тебя делить. Ни с кем не смогу. Лучше никак, чем так. Я за четыре месяца как-нибудь придумаю куда уехать и как дальше жить. Ради Насти. Как вообще жить без тебя… А ты уходи Саша… Уходи, не мучай… И спасибо за то, что был.

С этими словами Люба легонько прикрывая дверь, мягко выталкивала мужчину наружу и, наконец, замок щёлкнул, закрываясь. Женщина прислонилась спиной к двери и сползла вниз, закрыв глаза и закусив губу, чтобы не зареветь сразу, теряя остатки гордости.

Вдруг желудок скрутило от резкой боли.