Сатана-18

Глава пятая

Месяц спустя, семь тысяч миль оттуда, на Среднем Востоке выдался душный и знойный день. Терпкий пряный воздух, насыщенный ароматом соли и гниющих водорослей пьянил и кружил головы. В розовом закатном небе стаи чаек парили над зелеными пенистыми волнами Аравийского моря. Пыхтя и задыхаясь, стуча изношенной машиной, ржавое грузовое судно приближалось к порту Карачи. Название «Халиф» было написано на арабском и английском языках на его борту. По традиции посудина огласила свое прибытие хриплым звуком гудка, проследовала мимо маяка и вошла в гавань. Короткая корабельная труба извергала клубы сероватого дыма, временами окутававшие свежевыстиранное белье, развешанное на веревке, и человека в широком белом халате-сорочке и шароварах, который, опираясь на перила, одиноко стоял наверху. Несколько портовых рабочих заметили прибытие ободранного судна и его разношерстную мусульманскую команду, молящуюся на корме, но тут же отвели глаза, поглощенные своим усердным трудом. Им было не до того. Грузовое судно бросило якорь у Восточной пристани, спустило длинный шаткий веревочный трап и замерло, как привидение, ни единой живой души на его деревянных палубах. Прошло несколько часов, небо посерело и начал накрапывать мелкий дождь, когда портовый инспектор вместе с таможенником поднялись на борт судна. Бородатый шкипер в атласном тюрбане радушно встретил гостей, предложив изысканный кофе и свежеиспеченные печенья. Все корабельные документы оказались в полном порядке, прибывшие товары не нарушали правил импорта, а налоги полностью уплачены. Чиновники немного задержались в камбузе, угощаясь ароматным кофе, а затем, выполнив свои обязанности и допив из своих чашек последние капли незабываемого капучино, ушли восвояси. Прошло еще несколько часов и наступила темнота; с моря задул легкий ветерoк, освежая мегаполис после палящего жаркого дня. В порт доносились отчетливые звуки городской жизни. К зазываниям муэдзинов присоединилось непрерывное гудение клаксонов такси, а над огромной гаванью гремели заунывные мелодии бхангра. В близлежащих торговых кварталах ослепительно сияли рекламы, неоновые вывески и уличные фонари. Нескончаемый автомобильный затор еле двигался по бульвару Замзама и толпы изумленных туристов, слоняющихся на тротуарах, легко обгоняли беспомощное скопление пойманных в ловушку транспортных средств. Красноватое сияние городских огней поблескивало на пыльной консоли и высвечивалось на металлическом полу капитанского мостика, темного и пустoго в этот час. Морское путешествие завершилось; руль, органы управления и компас бездействовали, больше ничто не беспокоило экипаж. Матросы пировали в столовой, но пассажиры в своих каютах были настороже, поджидая посетителей. Человек, одетый в белый халат-сорочку и шаровары, осторожно отворил дверь в рубку. Он шагнул к смотровому окну, обойдя капитанское кресло и неопрятный квадратный стол, на котором стояли немытые кофейные чашки, блюдца, грязные тарелки и валялись хлебные крошки. Долго и неподвижно дежурил он у иллюминатора, скрестив на груди руки и настороженно вглядываясь в полумрак, пока не заметил, как двое мужчин прокрались по слабо освещенному трапу и вошли на корабль.

Загорелый Яссим встретил своих товарищей по Аль-Каиде с распростертыми объятиями. Двое усатых здоровенных мужчин в традиционных мусульманских одеждах обняли эфенди и прикоснулись щекой к щеке. Однако обычного эмоционального всплеска не последовало; вновь прибывшие были сдержанны и затеяли вежливую светскую беседу с пятью боевиками, которые, казалось, были безразличны к их прибытию. После сердечного рукопожатия с Михаилом, который, как и остальные, был облачен в широкую арабскую одежду, Абдулла и Махмуд передали ему через Яссима, что братья рады видеть в своих рядах такого доблестного боевого офицера. «Какие братья? Почему я в их рядах?» про себя недоумевал Михаил, но решил не спрашивать. Махмуд с симпатией разглядывал Михаила. Пакистанец вспоминал свои два года обучения в Московской военной академии, дружелюбных советских инструкторов и звание командира пехотного батальона, которое он получил во время учебы. «Добро пожаловать,» произнес Махмуд по-русски с сильным акцентом. «В нашей стране вы никогда не почувствуете опасности. Вы обретете счастье. Я знаю, что вы останетесь здесь до конца вашей жизни». Михаил чуть не подавился. «У меня жена и дочь в Сибири». Он отрицательно покачал головой. «Ааа,» Махмуд цокнул языком. «Одна жена и ребенок — это ничто. Если бы вы жили здесь, у вас был бы гарем; еще три жены и десятеро детей,» Абдулла подошел ближе. «Вы стали бы как мы. В нашей стране полигамия не является преступлением, но приносит пользу обществу. Закон чтит и охраняет восточных женщин. Полигамия делает их драгоценными и желанными. Это общепринятый образ жизни». Пытливым взглядом он осмотрел Михаила с головы до ног. «Вы уже надели правильную одежду. Еще один шаг и вы в раю». Абдулла поднял руки и повернулся к Яссиму. «Сколько у тебя сейчас жен?» спросил он иракца. «Всего одна,» пробормотал Яссим с оттенком меланхолии в голосе. «Одной жены более чем достаточно. Она сводит меня с ума.» Он тяжело вздохнул, закатил глаза и пошевелил пальцами. «Я уже скучаю по дому», уныло добавил он. «Я тоже,» признался Михаил. «Я также знаю, что моя жена ни с кем меня не поделит. Она избила бы всех гаремских жен раскаленной чугунной сковородой и выгнала бы их прочь!» Он усмехнулся, но в глазах его застыла грусть. Яссим перевел сказанное членам своей команды. Не все рассмеялись; некоторые обеспокоенно взглянули на русского. «Женщины — большие собственницы», философски прокомментировал Махмуд. Щеки его зарделись и он взволнованно задышал. Никто не обратил внимания на невольное проявление его подспудных чувств. Яссим оставался мрачным, а безмятежный Абдулла смахнул с бровей набежавшие капельки пота. За стальной перегородкой галдели пирующие в столовой матросы, здесь же царила полная тишина. «Что нового в Пакистане?» невинно спросил Михаил. «Не так уж и много», поднял на него глаза Махмуд. «Наш Пакистан всегда тихий и сонный.» Он разочарованно махнул рукой. «Но мы здесь, чтобы разбудить его!» Поняв, что сболтнул лишнего Махмуд тут же замолчал. Остальные заговорщики украдкой переглянулись. Они надулись, засопели и их лица стали непроницаемыми. Подождав немного, Яссим повернул тяжелую дверь и по длинной винтовой лестнице повел посетителей вниз. До Михаила и боевиков, оставшихся в вестибюле, доносился громкий топот их ног. Еще раз Михаил окинул сосредоточенным взглядом захламленный вестибюль. В углах и закоулках валялся бумажный мусор. Снизу до него долетал тихий плеск волн, бьющихся o корпус. Равнодушные ко всему боевики сидели на полу, прислонившись спинами к переборке. Их головы наклонились, а отяжелевшие веки закрылись сами собой. Их сморил сон. «Куда пропали гости?» с тревогой подумал Михаил. Он сделал несколько шагов по лестнице, ведущей вниз и прислушался. Голоса Яссима и его друзей отдавались эхом от металлических стен. «Это здесь!» воскликнул Яссим и, громко шагая, повел своих духовных братьев вдоль трюма корабля, туда, где под ящиками с резиновой обувью, фарфоровыми тарелками, шелковыми тканями, глазурованными чашками, солнцезащитными очками и другим полезным хламом таилась гибель всему живому. Эти двое пришли, чтобы активизировать эту смерть и швырнуть человечество в новый ад. Обыкновенная взрывчатка могла бы убить и покалечить лишь сотни мирных жителей в день; для Аль-Каиды это не представляло значительного интереса. Осама бин Ладен жаждал большего.

На рассвете толпа рабочих появилась на причале и, получив разрешающую команду, заполонила палубу «Халифа». Хотя большинство из них были тощими и исхудалыми индивидуумами, они легко и умело выполняли тяжелую физическую работу. Трудящиеся суетились с поразительной скоростью; с мастерством перенося тюки, поднимая тяжелые ящики и перемещая волоком громоздкие материалы. Крышка люка над грузовым отсеком была сдвинута и тросы, предназначенные для зацепки грузов, были опущены вниз. Упакованные коробки одну за другой вынимали из трюма и бережно складывали на причале для дальнейшей транспортировки по железной дороге. Михаил и Яссим наблюдали за заключительным этапом морского путешествия. С верхней палубы открывался прекрасный вид. Бледно-голубое небо грозило еще одним знойным днем. Утомленный жарой город простирался в дымке с востока на запад. Тут и там сквозь заросли мангровых деревьев проглядывали верхние этажи и крыши городских новостроек. На юге лазурные воды Аравийского моря колыхались и дрожали в лучах восходящего солнца. Беспощадное светило похлеще огня палило кожу Михаила, обжигая его непривычное белое тело. Подмышки и спина сибиряка уже лоснились от пота. Однако холодный озноб насквозь прошиб его и мурашки побежали вдоль позвоночника, когда кран поднял над кораблем знакомый ему большой деревянный ящик. Михаил мгновенно узнал написанные кириллицей неровные строчки на его боку. Контейнер был поднят над «Халифом» и мягко опущен на причал. Вилочный погрузчик быстро погрузил боеголовку в ожидающий грузовик, на дверях которого была надпись «Пенджабская птицеводческая компания». «Радиоактивный материал увозят,» Михаил повернул обеспокоенное лицо к партнеру. «Кто-нибудь знает, куда?» Яссим проигнорировал вопрос. Надувшись от важности, он вытянул руку вперед. В этот момент он напоминал бронзовую статую героя, украшающую городскую площадь и вдохновляющую нацию следовать его славному пути. Прищуренные глаза Яссима уставились на отъезжающую машину. За рулем сидел Махмуд. Абдулла занимал пассажирское место. Ему было удобно в просторной кабине среди множества кнопок и рычагов. Правой рукой он махнул на прощанье. Широкие кровожадные тигриные улыбки парочки друзей выражали радость и предвкушаемую триумфальную победу. Только после того, как грузовик с грохотом скрылся из виду, Яссим шевельнулся. Иллюзия героя исчезла, он опять стал простым смертным. Его рука опустилась и легла на плечо Михаила. «Я держу свое слово», заявил он. «Вы получите свои пять миллионов долларов, но только после того, как доставленный товар пройдет проверку». «Проверку чего?» лицо Михаила перекосилось и залилось пунцовой краской. «Когда ты приехал ко мне в Ужур, ты не сомневался, что это настоящая водородная бомба!» Михаил терял терпение. Нос его сморщился, губы выпятились, казалось, что он готов был сплюнуть от отвращения.

«Это верно.» Яссим шумно выдохнул и драматически закатил глаза. «Но я не один и не все решаю. Другие люди должны удостовериться и проверить покупку. Они платят, а не я. Деньги после проверки,» упрямо повторил Яссим. Михаил в отчаянии покачал головой. «Также имейте ввиду, что оплата придет не так быстро», скорчив серьезную мину, добавил злодей. «Нам могут понадобиться ваш опыт и знания, чтобы разобрать боеголовку на части». Он равнодушно наблюдал за отрицательной реакцией Михаила на это новое требование. «Вы не вернетесь домой, не закончив работу». От ярости глаза Михаила расширились и блеснули безумным огнем. «Какую работу?!» почти закричал он. «Ты получил товар и не собираешься платить?!» Он сунул расписку Яссиму под нос. То была страничка, вырванная из школьной тетрадки, заполненная Яссимом и заверенная подписями на урду трех других боевиков. «Документ» был составлен и подписан, когда их грузовое судно пересекало Средиземное море и направлялось к Суэцу. В тот момент, три недели назад, Михаил боролся с сильным желанием рассмеяться над этим бесполезным куском бумаги. Он не предполагал, что ему когда-либо придется полагаться на эту филькину грамоту. «Что это?!» горячился он. «Бесполезная цидулька?!» «Вы можете обратиться в суд и там предъявить это письменное свидетельство. В Карачи полно юристов. Объясните им, что вы продали и за какую цену. Добро пожаловать в наши края!» Яссим сделал шаг назад и подмигнул группе боевиков, на корточках подкравшихся к Михаилу. В мгновение ока они навалились на противника. Зульфикар крутил ему руки, Кадир сел на шею, а двое других держали русского за ноги. Яссим наклонился над Михаилом и защелкнул на его запястьях наручники. «Отведите его в изолятор», приказал он и прошел к капитанскому мостику. Необходимо было позвонить шейху и сообщить актуальную информацию. Яссим гордился собой и предвидел славное будущее.