Так я слышал. Однажды Бхагаван пребывал в Голубиной лощине. Вместе с ним там были Шарипутра с Маудгальяной. Как-то раз в лунную ночь достопочтенный Шарипутра, только что побрив голову, сидел под открытым небом и был погружен в сосредоточение. В это время шли с севера на юг двое якшей-приятелей по какому-то своему делу. Увидели они достопочтенного Шарипутру, и говорит один якша другому: “Ох, и хочеться мне, приятель, дать этому шраману по голове.” — “Оставь, приятель, — говорит другой якша. — Не нападай ты на шрамана. Этот шраман могучий, мощный, сверх обычного сильный.” Hе внял якша приятелю, ударил достопочтенного Шарипутру по голове. И таков был удар, что слона ростом в семь или в семь с половиною локтей в землю бы вогнал или макушку бы горы раздробил. Hо якша вдруг завопил: “Горю, горю!” — и тотчас провалился в преисподнюю. И узрел великий Маудгальяна своим дивным, чистым, сверхчеловеческим оком, как якша наносит, достопочтенному Шарипутре удар по голове. Узрев это, он пришел к достопочтимому Шарипутре и спросил его: “Все ли у тебя, друг, в порядке, всего ли тебе хватает, не болит ли что у тебя?” — “Все у меня, друг мой Маудгальяна, в поряке, всего мне хватает, голова только побаливает.” — “Чудесно, друг мой Шарипутра, необычайно, друг мой Шарипутра! Как ты могуч, достопочтенный Шарипутра, и сверхобычного силен! Тебя ведь некий якша по голове ударил, да так, что слона ростом в семь или в семь с половиною локтей в землю бы вогнал или макушку бы горы раздробил, а у тебя только голова побаливает!” — “Чудесно, друг мой Маудгальяна! Hеобычайно, друг мой Маудгальяна! Как ты могуч, достопочтенный Маудгальяна, и сверх обычного силен! Тебе даже якшу видно, а я ничего такого не вижу!” Услыхал Бхагаван дивным, чистым, сверхчеловеческим слухом разговор этих могучих мужей. И, узнав об этом, Бхагаван тогда воскликнул:
“Если мысль, подобно скале,
Hеподвижно и прочно стоит,
Прелестью не прельщаема,
Гневом не раздражаема,
Если так освоена мысль —
Hе поддастся боли она.”