Сборник инцестов [СИ]

Часть Первая

Недавно я задумался, а что если заставить мою маму быть более сексуальной? Может даже развратной…

И я решил привести свой план в действие.

Как-то я спросил мою маму: Мама, а почему ты всегда так не сексуальна?

Мама застеснялась: Почему ты так думаешь?

Нууу – протянул я, ты никогда не ходишь без трусов или голой – даже дома, не ведешь себя вызывающе, не носишь коротких юбок – только длиннющие, не писаешь там, где тебя могут увидеть, не носишь сексуальную одежду. Ты вообще очень стеснительная.

Мама покраснела, было видно, что она ошеломлена, и смущенно сказала: Я веду себя прилично. И потом ты мой сын.

Я же, посмотрел на нее с обвинением, и сказал: Ты сама говорила мне, что сексуальность это нормально. Я твой сын, и поэтому беспокоюсь. В древности вообще считалось, что показывать волосы – большой разврат. И грамотность была неприличной.

Мама смущенно пробормотала что-то вроде: Ннаверно ты прав…

Я не сдавался: Быть такой стеснительной вредно для здоровья. Вообще попробовала бы хотя-бы без трусиков походить. Это вообще полезно. Почитай в интернете.

Мама тихо сказала: Ты прав. Хорошо, я попробую.

Через два дня, я заметил, что когда мама нагнулась, под юбкой (все еще длинноватой), не было трусов. Я ничего не сказал.

Через пару дней, я сказал: Все также стараешься быть похожей на старую кошелку?

Мама очень раздраженно огрызнулась: А что ты хочешь?

Я: Хочу, чтобы моя мама была сексуальной. И не носила этих ужасно длинных юбок.

Она уже спокойнее ответила: Я слишком полная. Потому и стесняюсь.

Я: Мама! Ты совсем не полная! Тебе даже пополнеть не мешало бы. И если бы ты не одевалась так консервативно, ты бы выглядела очень привлекательно. И даже сексуально.

Мама порозовела от удовольствия, и сказала: Ты, наверное, прав. Я постараюсь быть менее занудной.

На следующий день мама одела мини юбку выше колена, и, подойдя ко мне, спросила чуть покраснев: Ну как тебе?

При этом она немного повертелась вокруг своей оси, и чуть нагнувшись, расправила юбку.

Я восторженно завопил: Высший класс. И согласись, совершенно по-другому себя чувствуешь.

Мама сказала: да ты прав. И чуть покраснела.

Она собралась уходить, и нагибалась, чтобы застегнуть обувь. Я, проходя мимо, увидел, что на ней нет трусиков, и ее волосатая промежность с длинными, свисающими малыми половыми губами – как на ладони.

Я мысленно улыбнулся, и прошел дальше.

Так как через неделю мы ехали купаться, в тот же день я заказал по интернету белые полупрозрачные стринги, и белый, полупрозрачный купальник. Полупрозрачным он становился, когда намокал, а так был просто тонким и чуть просвечивающим.

За день до поездки я, упаковав в красивую коробку белье, преподнес подарок маме. Она очень обрадовалась, но когда вскрыла коробку, покраснела и удивленно посмотрела на меня.

Что это? Спросила она.

Я ответил: Купальник. Специально для тебя. Мы же завтра едем. Нравиться?

Она сказала: Да нравиться, но я же такое не ношу.

Я обиделся: Опять со своими стеснениями. Даже подарок мой носить не хочешь. Люди на пляж голыми ходят, а ты вечно запакованная в свой комбинезоно-купальник. Мне например, за тебя неудобно. А я думал тебе понравится.: Специально выбирал.

Мама сдалась под таким напором, и обреченно сказала: Нет, что ты, мне очень нравится, просто я не ношу стринги. Но раз так – то одену.

Вот и хорошо – сказал я.

Когда мы на следующий день приехали на пляж, мама с неохотой, но надела мои стринги. Они оказались ей самую малость малы – волосы промежности немного выбивались за верхний край.

Она немного стеснялась, но потом привыкла. Но когда мы пошли купаться, купальник намок, стал полупрозрачным, и мамины соски и промежность стали видны как на ладони. Мама же сначала этого не замечала, но когда вышла, и посмотрела вниз и сказав 'Ой! ' прикрылась обеими ладошками.

Я тихо и раздраженно сказал маме: ты чего? Здесь многие так одеты и ничего. Вот ты на них пялишься? Им нет до тебя дела.

Она покраснела, убрала ладони и сказала: ты прав, извини. Просто не привыкла. Между тем, было видно, что клитор у нее немного набух.

Мы пошли есть, и скоро мама совсем забыла о стрингах.

Когда мы ехали домой, я сказал ей: Вот видишь, совсем не страшно быть немного сексуальной.

Она ответила: Да, просто немного непривычно.

Я буду учить тебя сексуальности – сказал я и засмеялся. Она засмеялась в ответ.

После этого мама начала часто носить мини юбки, а также иногда не носить белья. А иногда я даже видел сексуальное, кружевное белье, которое она сама себе купила.

Когда через еще две недели мы опять поехали на пляж, у меня наготове был еще один сексуальный купальник. На этот раз я подстроил все особенно коварно.

Мама же увидев коробку, уже не удивилась но, заглянув в нее с укором сказала: Совсем развратить меня решил?

Я возмутился: Мама! Я же сказал, что буду учить тебя быть сексуальной! И это вовсе не разврат.

Мама смягчилась, но повертев трусики сказала: Но они мне явно малы:

Я быстро ответил: Померяешь на пляже. Не понравятся – оденешь старые.

Когда мы поехали на пляж свои плавки я одел заранее. И позаботился о том, чтобы мамин новый купальник был в одной сумке, а остальные купальники и полотенца в другой.

Когда мы поехали, вторую сумку с купальниками и полотенцами я как-бы 'случайно' забыл.

Когда мы приехали на пляж, мама заметила пропажу, но я сказал: Я думал, что сумку взяла ты. Но ничего, высохнем так.

А купальники? – спросила мама.

Я же, сказал: Мои на мне, а твои новые – вон коробка лежит.

Мама пошла, примерять купальник, а когда она вышла, она была вся красная и прикрывалась ладошкой.

Я спросил ее, в чем дело, она же возмущенно сказала: Ты что купил! Я в этом не пойду!

Я удивленно спросил ее: В чем дело? Мама, чего ты прикрываешься? Как на тебе сидит купальник? И почему он тебе не нравиться?

Мама, сверкнув глазами бросила: 'Вот почему! ' и убрала ладони.

Купальник был совсем нормальным, разве что только очень тонким и полупрозрачным. Стринги же спереди, были в виде галочки, и оставляли открытым клитор и всю верхнюю часть растительности. Клитор уже был чуть набухшим. Явно мама немного возбудилась.

И что? – Спросил я. – Нормальные трусики.

Трусики? – Возмутилась мама. – Я в таком не пойду. Я еду домой. И она вошла обратно в кабинку.

Я понял, что мой план на грани разрушения, и применил все красноречие, что у меня было.

Мама, в чем дело? Нормальный купальник. Ты посмотри, в чем люди ходят. Многие вообще голыми ходят. Почему всякие толстые и некрасивые тетки и дядьки, могут ходить, в чем хотят, совершенно не стеснятся, а ты, красивая, сексуальная женщина, все время стесняешься. Наоборот, пусть все, видят какая ты красивая и сексуальная. Даже если что-то видно, то это никого не интересует. А даже если смотрят, то тебе что, жалко? Я помолчал минуту, потом добавил: И если ты сейчас не попробуешь, то когда? Когда станешь старой? И мне обидно. Я тебе их подарил, а ты даже одеть не хочешь. Я хотел гордиться своей мамой, а ты. Я пошел купаться, а ты как хочешь.

Я медленно пошел, и мама сразу же сказала: Подожди. Я с тобой. Только ради тебя.

Она вышла из раздевалки и, краснея пошла рядом со мной. Клитор возвышался над галочкой трусов, как вишенка на торте. А над клитором была корона из черных волос. Я был доволен.

Мама постоянно стеснялась и краснела до ушей. Окаймление трусиков натирало и давило ей на основание клитора, и он постоянно увеличивался. Скоро посередине трусиков начало расплываться пятно, но маме явно было уже все равно.

Я сказал: Мама, ты супер. И очень красива. И улегся загорать так, чтобы было видно маму.

Мама же, явно заметив пятно от собственных соков, села в прибой. Скоро какой-то проходящий мужчина захотел с ней познакомиться, но мама с ним быстро попрощалась и чтобы от него оторваться, позвала меня купаться. Купаясь, я ей сказал: Вот видишь, к тебе уже мужики липнут.

Мама смущенно пробормотала: Да… я едва от него оторвалась.

Когда мы шли к машине, мама уже не так краснела, и даже немного привыкла, но клитор так набух, что даже немного нависал над трусиками.

Вот видишь, все не так плохо – сказал я.

Мама сказала: Да, ты прав. Я стала слишком стеснительна. Мне даже понравилось.

Еще бы, подумал я.

Я сказал маме: Твою стеснительность нужно лечить. Мама же в ответ только хихикнула.

Мне надо в туалет. – Сказала она, когда мы подходили к машине.

Я пойду вон в ту рощу. Посторожишь?

Хорошо – Сказал я, и пошел за ней.

Прошла на полянку и сказала: Отвернись. И смотри, чтобы никто не прошел.

Я же ей решительно ответил: И не подумаю. Твою стеснительность нужно лечить. Ты писай, а я буду смотреть. И если кто-то пройдет, то пусть видит, как красивая женщина писает.

Мама посмотрела на меня в замешательстве и тихо сказала: Я не смогу: Мне неудобно.: И потом ты мой сын.

Я нахмурился и строго сказал: Опять это неудобно. А ты постарайся. Сын не сын, а писать надо.

Мама молча приспустила мои недотрусики и присела.

Я присел прямо перед ней, и уставился на открывшуюся мне картину. Вагина раскрылась ходом вглубь, по краям свисали половые губы. Клитор, набухший и раздвинувший свой капюшон, нависал над всем этим великолепием, большой как никогда. Струя хлынула прямо мне между ног. Через несколько секунд струя внезапно прекратилась, мама дернулась как от удара тока, потом струя опять хлынула, а потом опять прекратилась, еще внезапнее, чем раньше, мама закрыла глаза, потом снова ударила струя. И так еще несколько раз. Под конец мама застонала. Еще полминуты посидев на корточках, она с извинением в голосе сказала: Давно хотела в туалет. Потом она вынула салфетку, вытерлась, надела трусики, и мы пошли к машине. Я, конечно, понял, что она испытала оргазм, а вовсе ей не 'давно хотелось'.

Когда мы ехали домой я попросил ее остановиться около магазина и купил там детский горшок.

Мама даже не спросила меня, что я купил. Она была очень задумчива.

Когда мы приехали домой, я вынул горшок, поставил его посередине гостинной, и сказал: Теперь тебе надо ходить в туалет только сюда.

Мама возмутилась: Это уже слишком. Я все понимаю, но…

Я перебил ее: Ты что хочешь всю жизнь остаться вечно стесняющейся женщиной, которая даже боится сходить, когда ей надо в туалет? Это будет для тебя тренировкой.

Мама покорилась и замолчала.

Через два дня, я купил в строительном магазине замок и цепь, и обмотал ими туалет. Также я прикупил ведро с крышкой.

Теперь мама возмутилась по-настоящему.

Я же решительно сказал ей: Мама я знаю, что для тебя лучше. Если ты меня любишь, ты меня послушаешь. Писать будешь в горшок, а какать в ведро. Горшок ты можешь выливать в раковину, а ведро я буду выливать вечером в туалет.

Мама немного посердилась для виду, но потом успокоилась.

Проходя по своим делам по гостинной, я часто видел, как с шипением писает, или с натугой какает мама. Иногда я даже останавливался посмотреть. Она же, каждый раз краснела, когда я пристально смотрел на то, как она опорожняет свой кишечник.

Теперь я постоянно видел, как она ходит в туалет. Пару раз я пресекал попытки бунта и 'решительные отказы' от 'этого разврата'. Но под конец мама привыкла.

Через еще неделю, я получил затычку для попы, которую я заказал по интернету.

Опять запаковав в коробочку, я подарил ее маме.

Мама уже ожидала подвоха, потому вскрыла коробку с опаской.

Что это такое?

Затычка.

Затычка?

Затычка для попы. И смазка к ней.

Ну знаешь ли, ты себе слишком много позволяешь!

Это очень полезно для женской сексуальности и для женской половой системы. Носи ее каждый день.

Мама промолчала. Но носить затычку стала. Я часто видел как она, переодеваясь вынимала затычку или, смазав анус, вставляла ее.

Однажды она пукнув извинилась, а я, прочитав ей лекцию о том, что сдерживать себя вредно, заставил ее пукнуть при мне еще раз, и сказал ей: Меня ты не должна стеснятся. Пукай дома, сколько и когда хочешь. Я настаиваю.

Теперь мама при мне часто пукала, и мило краснела.

После этого, я еще заставил ее держать дверь в ванной открытой.

Было довольно интересно наблюдать как она присев над ведром, с хлопком вытаскивала из себя затычку, какала, и с грязной попой и затычкой в одной руке бежала в ванную. Дверь она по моим указаниям оставляла открытой, и я видел очень хорошо все, что она там делает. Она мыла попу с мылом, очень сексуально при этом прогибаясь, потом смазывала анус смазкой, и вставляла затычку.

Единственное что меня беспокоило, это то, что я никогда не видел, как она мастурбирует.

Я решил это изменить. Негоже такой красивой и развратной женщине, жить без самоудовлетворения. Тем более что она очень часто была возбуждена. Я порой видел, как она течет,

Теперь она меня почти не стеснялась и ходила полуголой, а иногда вообще в одной рубашке. Я часто видел, как у нее увеличивается клитор или течет из влагалища по ногам. Стулья же, на которых она сидела, порой были мокрыми.

Я решил, что пора что-то делать. Хорошенько продумав конструкцию и заказав из интернета все необходимое, я соорудил НЕЧТО. На следующий день, встав рано, когда мама еще спала, я установил свои механизмы на большую часть стульев в доме.

Мое изобретение представляло собой дилдо прикрепленный с помощью ремней к стулу. Получался стул с вертикально торчащим из него дилдо.

После установки, я соорудил завтрак, и сев на противоположной стороне от места мамы, стал ждать.

Когда она вошла, она застыла в дверях, увидев стул.

Она

'Что это? ' Спросила она.

'Тренажер Сексуальности. ' Ответил я. 'Ты должна на него сесть'

Мама посмотрела на меня широко раскрытыми глазами и сказала: Это уже слишком. Ты что думаешь…

Я ее перебил: Мама! Мы же решили, что я буду тебя тренировать. Просто сядь, и давай завтракать.

Мама молча прошла, и села на краешек стула.

'Мама! Сядь правильно! ' Возмутился я.

Мама со вздохом привстала, раздвинула обеими руками малые губы, и со вздохом села на самотык.

Так мы и завтракали. Мама намазывала себе хлеб, иногда привставала с дилдо, и тут же со вздохом и, краснея, садилась обратно. Иногда она, уже привычно, попукивала.

Когда мы уже заканчивали завтрак, я спросил ее: Мама, а ты еще не вставила пробку?

Мама покачала головой.

Я прошел в ее комнату, взял затычку, и смазал два пальца.

Потом прошел обратно на кухню, и попросил маму: Привстань, пожалуйста.

Она привстала, и я увидел, что стул уже весь мокрый. Я смазал ее приоткрытое анальное отверстие, просовывая оба пальца на полную длинну в ее горячую плоть. Мама часто задышала. Я вставил затычку, прошел на свое место, облизал оба пальца, и как ни в чем не бывало, продолжил завтрак. После завтрака, я сразу же предложил поиграть с мамой в ладушки. Она, было, отказывалась, но я ее уговорил.

Мы подпрыгивали на стульях и говорили 'ладушки ладушки', хлопая друг друга по ладоням, пока мама не кончила.

После этого, мама всегда сидела на моих дилдо стульях.

Часто она ерзала на стуле, заставляя дилдо чуть-чуть перемещаться внутри себя. При этом мокрое влагалище иногда издавало тихие хлюпающие звуки, источая из себя влагу.

А иногда, когда думала что я на нее не обращаю внимание, или чем-то занят, она опасливо и мелко подпрыгивала на стуле. После нескольких минут таких подпрыгиваний, она кончала. Когда же я проходил мимо, она делала вид что занята и переставала прыгать.

Носила теперь мама одежду очень вызывающую, обтягивающие и тонкие рейтузы на голое тело – в районе промежности на них всегда было мокрое пятно, а в районе попы выдавалась затычка. Мини юбки, которые оставляли видимыми свисающие кончики ее половых губ – почти всегда на этих кончиках свисали капли ее соков. Колготки без ластовицы, и многое другое.

И где бы она не садилась, теперь после нее всегда было мокро. Соки теперь лились из нее постоянно.

Несколько раз, когда мы ехали в автобусе, я уговорил ее сесть на мою руку чтобы не садиться голой попой на сидение. И когда она садилась, я потихонечку сгибал средний палец, и проскальзывал в ее влагалище. Она делала вид, что ничего не заметила, но на каждой ухабине, когда автобус подскакивал, она вздрагивала и прикрывала глаза.

Иногда, в глухих местах, я заставлял ее писать стоя. Она сгибалась буквой Г, отклячивала попу, и из ее приоткрывшейся промежности, практически вертикальной струей, лилась моча.

С тех пор я все время выдумываю что-то новое, и мы оба довольны.

Вот так весело мы живем.

Часть Вторая

Несколько недель назад, я решил сделать свою маму более сексуальной.

С тех пор я много чего придумал, сильно продвинулся вперед, и моя мама уже не так сильно стесняется.

Я же, решил не останавливаться на достигнутом, и продолжать ее расковывать и делать более счастливой.

Я начал часто делать маме подарки. То затычки разных форм и размеров (я старался постепенно перевести маму на больший размер), то разнообразные и очень сексуальные трусики, то всякие сексуальные приспособления.

Она же с этим смирилась, и уже не мешала мне продолжать ее обучение.

Она даже немного привыкла к постоянному возбуждению, и необходимости мне подчинятся и делать ранее постыдные вещи.

От постоянного ношения анальных пробок, мамин анус сильно расширился, а походка стала очень сексуальной и какой-то виляющей.

Как-то, мне пришел по почте очередной подарок для мамы – затычка особенной формы. Там где у других затычек была головка, которая входила в попу, у этой, был длинный и толстый самотык. Поначалу мама ужаснулась, и сказала что это слишком, и что это в нее не войдет. Но я, как всегда ее уговорил. После очередной лекции о пользе затычек, я пошел в ванную, и хорошо помыв затычку с мылом, захватил с собой лубрикант. Затычка была длинной и, пружиня, увесисто лежала в моей руке.

Надо ее попробовать. Вставай на колени – сказал я.

Прямо сейчас? – с притворной неохотой сказала мама.

Да – решительно ответил я.

Мама встала на колени прямо на пол, и немного прогнула спину.

На ней была мини юбка синего цвета. Как обычно трусиков не было, а из промежности свисала паутинка соков. Из ее попы торчала подаренная мной затычка среднего размера.

А она быстро учится! – подумал я.

Решительно подойдя к ней, я похлопал по затычке (мама явно сдержала стон), и резко выдернул ее из маминой попы. На этот раз она застонала не то от боли, не то от удовольствия. На меня пахнуло ароматом ее открывшейся попы.

Я сказал – Молодец мама! Попа у тебя стала – то, что надо. Мама промолчала.

Я начал смазывать дилдо-затычку, и в то же время смотреть на мамину дырочку.

Анус все никак не хотел закрываться, и на меня смотрел аккуратный тоннель, уходящий вглубь мамы. Внезапно мама как-то странно подобралась, отчего ее формы стали даже более аппетитными, и из ее попки внезапно ударил поток воздуха. Она пукнула. Мы оба сделали вид, что ничего не заметили.

Смазав затычку, я просунул два пальца внутрь, и глубоко повертел, смазывая попку изнутри. Мама часто задышала, а ее анус закрылся, плотно обхватив мои пальцы. Я строго сказал – Не шали!, и резко выдернул пальцы из ее попки. Она, было вскрикнула, но быстро расслабилась и ее попа открылась опять.

Я начал медленно вводить пробку-самотык внутрь.

Из мамы уже упали несколько капель ее сока.

До середины пробка шла как по маслу, а потом пошла труднее.

Я потихонечку ввинчивал ее внутрь, то немного вынимая ее, то вкручивая глубже. Мамина промежность сама собой, немного приоткрылась, и густая, прозрачная и ароматная жидкость понемногу сочилась оттуда, капая на ковер.

Наконец пробка встала на место, и я с чувством исполненного долга провел по промежности мамы (она при этом вздрогнула как от электрошока), стирая сок, и облизал пальцы как от варенья. Мамин сок был очень вкусным, тягучим и сладковато-соленым на вкус.

Ну, все. – Сказал я.

Мама встала и стыдливо одернула мини-юбку.

Как ты себя чувствуешь? – осведомился я.

Мама покачала бедрами и тихо проговорила – Как будто очень надо в туалет…

Когда придем – сходишь. А сейчас пошли гулять. – Ответил я.

Мама переоделась в черную, короткую мини-юбку.

Юбка, была очень сексуальная, и закрывала мамину промежность и попу только от взглядов сверху, и только если мама не нагибалась. Обладая низким ростом, или же немного нагнувшись, можно было увидеть мамины длинные половые губы. А уж если она нагибалась… Видно было все.

Мы пошли гулять в парк. Вечерело, и народу там было не очень много.

Мама держала меня под руку, и мы с ней беседовали на разные темы. Между тем я замечал, что из влагалища у нее капает смазка, и, гуляя, мы оставляли за собой след из ароматных капель. При этом она виляла бедрами как сумасшедшая, краснела, бледнела, и часто висла на мне в приступах слабости.

Внезапно мама остановилась как парализованная, и прошептала мне на ухо – Ой! Оно выскальзывает!

Я мгновенно понял, что она имеет в виду. Из-под юбки, у нее уже показался конец затычки, но я быстро протянув руку, медленно ввел ее обратно до упора. Попа нехотя приняла затычку обратно, а мама явно не в силах сдержаться, тихо застонала.

Будь осторожнее. Жаль что вокруг так мало народу, и никто этого не увидел! – Сказал я.

Мама покраснела, и мы молча пошли дальше.

Через несколько минут мы начали снова разговаривать на посторонние темы, и гуляли, как ни в чем не бывало где-то полчаса.

Когда мы уже было шли домой, мама снова внезапно остановилась, и прошептала мне на ухо – Мне очень надо в туалет! Срочно!

Я нарочито медленно спросил ее – По-маленькому?

Нееет! По-большому! – почти провыла мама и сжала мокренькие бедра, придерживая одной рукой затычку, которая явно хотела выскользнуть из маминой попы.

Проходящие мимо люди, с удивлением и интересом посматривали на красивую, сжимающую бедра женщину в мини юбке.

Я провел ее в кусты и, видя, что она хочет присесть, одернул ее, сказав – Нет! Какать будешь стоя.

Ты с ума сошел! – Возмутилась мама.

Я нахмурился. – Хочешь какать? (Она кивнула) Тогда делай, как я тебе скажу, пока сюда кто-то не пришел.

Она страдальчески на меня посмотрела и смирилась. Ну хоть отвернись… – сказала она.

Нет. Убери руки – сказал я. Она убрала руки, и я поддержал, выскальзывающую было пробку, и вогнал ее обратно, чем вызвал у мамы тихий стон.

Я буду придерживать юбку, чтобы она не испачкалась. – сказал я и задрал юбку.

Ноги вместе. – продолжил я. Мама послушалась и свела ноги вместе.

А теперь согнись, колени выпрями, в пояснице прогнись, попу хорошенько отклячь.

К моему удивлению, мама подчинилась беспрекословно, только ноги полностью в коленях разогнуть, она так и не смогла.

Я начал потихоньку вынимать пробку, и когда бедняга думала что избавление уже близко, с силой вогнал пробку обратно.

Хватит уже издеваться… – Сквозь зубы, взмолилась мама.

Я не издеваюсь, я помогаю. – возмутился я, и внезапно выдернул пробку.

Мама застонала, и из ее отрытого отверстия, с силой начали выбрасываться массы. Я же, искренне любуясь этим процессом, стоял рядом, одной рукой придерживая край юбки на спине, другой держа наполовину грязную затычку. Когда, спустя несколько минут, мама стала заканчивать, я, оставив края юбки задранным маме на спину, отошел чуть в сторону, и, вынув мобильник, сделал несколько фотографий. На мамины возмущения, я ответил – Эти фотографии, будут постоянно напоминать тебе, чтобы ты была более раскованной.

Мама несколько раз пукнув, перестала извергать из себя массы.

Она начала было искать салфетки чтобы вытереться, но я сказал – Вытрешься дома, пошли, и затолкал обратно в ее грязную попу дилдо-затычку. Мама вскрикнула, присела, и сжала бедра. Она явно получила оргазм.

После этого мы молча пошли домой.

Мама виляла попой пуще прежнего, и на нее с интересом оборачивались. Было интересно идти рядом, и знать, что если она сейчас нагнется, все увидят ее грязную, не вытертую попу, и затычку в ней.

Так мы и дошли до дома.

Когда мы пришли домой, я провел маму в ванную и, сказав ей, чтобы нагнулась и придерживала края юбки, начал мыть ее попу. Я тщательно намылил анус снаружи, и смыл теплой водой. Затем начал мыть его внутри засовывая туда пальцы, и тщательно намыливая стенки заднего прохода. Затем смыл мыло направленной струей воды.

В довершение, я занялся маминой писькой.

Мама, было, сказала мне – Здесь я сама: Но я решительно сказал – Нет.

Я с особым тщанием намыливал каждую складочку ее промежности. Сначала я намылил малые половые губы, пропуская их сквозь пальцы, и массируя их. Особенно много внимания, я уделил зоне вокруг клитора.

Отодвинув капюшон, я тщательно намылил его мылом, а потом смыв плотной струей воды, начал намыливать его еще раз. Когда же маму согнуло в очередном оргазме, и ее промежность задергалась, я сказал – Не дергайся, тебя надо хорошенько помыть.

Закончив с клитором и губами, я перешел к влагалищу.

Одним или двумя пальцами и используя специальное интимное мыло, я внимательно намыливал стенки влагалища.

То слева, то справа, то снизу, то сверху, и не обращая внимания на подергивания и оханья. Когда я смывал интимное мыло, струйкой воды, направляя ее в приоткрытое влагалище, мама опять получила оргазм, а я с удовлетворением сказал – Вот теперь, ты чистенькая. Можем идти кушать.

Я вытер ее попку и письку своим полотенцем для лица, (мама при этом странно на меня посмотрела), и мы пошли на кухню, где мама уже привычно уселась на мой дилдостул, и мы начали кушать.

Хорошая была прогулка, правда? – спросил я. Мама лишь сильно покраснела.

На следующий день, мама лежала на диване, и смотрела телевизор. На ней была белая майка, а сама она лежала на левом боку.

Майка совершенно не скрывала ее половые губки, и широкое, коричневатое, приоткрытое кольцо ануса. Из вагины по бедру стекала струйка влагалищных соков. На покрывале уже было мокрое пятно. У нас дома, большинство из вещей было испачкано этим соком. Когда мама сидела, после нее оставалось ароматное пятно, а когда ходила, из ее промежности капало на пол. Однажды когда я застал ее за смыванием следов своего протекшего влагалища, и сделал ей строгий выговор.

Я говорил – Что ты делаешь! Это же естественно и нормально! Ты что, теперь постоянно будешь ходить и за собой замывать?

После этого, мы перестали обращать на выделение соков особое внимание. Во всяком случае, мне нравилось, что моя сексуальная мама постоянно течет, а она делала вид, что не замечает.

Я сел рядом с ней, и притворяясь, что смотрю телевизор, стал смотреть на ее попу. Она, совершенно меня не стесняясь, немного пододвинулась. Через некоторое время, мамин анус немного напрягся, выпятился наружу, и она пукнула. Она протянула руку, и, стерев ладонью с бедра свои соки, размазала их по бедру. Затем она потерла свое анальное отверстие пальцем, и нажав на него, пошевелила им немного в глубине. Убрав затем руку, она продолжила смотреть телевизор. Через минуту, из нижнего края влагалища, показалась капля, и еще через минуту, скатилась на покрывало. Такое созерцание мне очень нравилось.

После случившегося инцидента в парке, я решил, что пора переходить к следующей стадии обучения.

Я встал с кровати, сказал ей: Я понаблюдал за твоим поведением, и решил ты еще слишком скованная и стеснительная, поэтому я решил ввести новые правила.

Когда ты захочешь по большому или по маленькому, ты должна говорить мне, а я буду решать можно ли тебе сейчас, и если можно то как. Когда захочешь искупаться, мыть тебя буду я. И не протестуй – Это нужно.

Мама смущенно сказала: Хорошо. Хотя мне и стыдно, но если ты так хочешь…

Через 15 минут, мама еще пару раз пукнув, сказала: Мне нужно по-большому, мне можно пойти?

Она начала было подниматься с кровати. Нет. – ответил я. Подожди здесь, и никуда не ходи. Лежи и смотри телевизор.

Мама улеглась обратно, а я прошел в свою комнату, и взял заранее купленные презервативы, массажное масло и салфетки.

Вернувшись, я сказал – можешь сходить по-большому, но только так как я скажу. Не вставай. Я забрался на кровать, вынул презерватив, раскрыл, смазал внутри маслом, и сказал – раздвинь ягодицы и потужся немного пока я не скажу стоп. Мама сказала – Но я же не хочу обкакаться прямо в постели! Я ответил – Делай, как я тебе говорю, и все будет хорошо. Тогда она послушно раздвинула ягодицы, сделала лёгкое усилие, и ее анус начал понемногу расслабляться и расширятся.

Когда показался кончик кала, я сказал – Стоп!

Плотно приложив края презерватива к анусу и удерживая его плотно прижатым, я сказал – Какай! Мама удивленно спросила – Прямо тут? Я ответил – Если хочешь какать, какай сейчас.

Мама послушно напряглась, и из ее попы, широко раскрывая анус, в презерватив полезла толстая какашка. Ты не обращай внимание, смотри телевизор. – сказал я. Мама взяла пульт, и стала переключать каналы. Презерватив все заполнялся, а мама еще не собиралась кончать. Стой! – сказал я. Мама перестала какать. Сожми анус. – добавил я. Мама сжала анус, и какашка отделилась. Я убрал презерватив и, завязав его конец узлом, положил на кровать. Получилась большая коричневая колбаса. Я приложил следующий презерватив, я сказал – Давай. И мама начала какать опять. Заполнив наполовину второй презерватив, мама тихо сказала – Я закончила:

Я отсоединил презерватив и завязал и положил его рядом со вторым.

Мама сказала – Мне надо пойти помыться:

Я ответил – Нет. Я тебя вытру, а помоешься вечером. И сегодня походишь без затычки.

Я взял салфетку, и небрежно вытер мамину попу.

Теперь мама ходила в туалет, только тогда, и так, как я позволял.

Иногда я говорил ей – Сходи сама. А чаще выдумывал интересные способы туалета.

Например, приносил ей горшок, и держал его на весу, пока мама его не наполнит.

Однажды, она мыла посуду, и внезапно сказала – Мне надо пи-пи:

Сейчас – сказал я, и принес горшок. Мама, не переставая мыть посуду, чуть согнула коленки и начала писать. Золотая струя с шумом вырывалась из ее недр и ударялась о дно горшка. Когда она пописала, я вытер салфеткой ее промежность досуха, и унес горшок.

Часто я заставлял ее подолгу не ходить в туалет, и тогда она спрашивала меня разрешения чуть ли не каждые десять минут.

Один раз, когда мама уже долгое время терпела, (я не разрешал ей ходить по-маленькому уже весь день, а по-большому два с половиной), мы пошли гулять в парк. Погода была солнечная, и в парке было много народу. В попе у мамы была ее любимая затычка, большая, металлическая, блестящая, и с розовым камнем. На ней была белая блузка с надписями, и белая мини юбка как у теннисистки. Иногда, когда ветер приподнимал полы юбки, затычка сверкала на солнце. Мама все время просилась в туалет, и говорила, что уже не может терпеть.

Я же отвечал ей, что она должна еще немного потерпеть.

Мы проходили по не особенно оживленной алее, на скамейке сидело несколько стариков, недалеко от них играли школьники. Порой проходили мимо люди.

Мама шла все медленнее и сильно сжимала ноги.

Я спросил маму – Все еще хочешь в туалет?

Мама ответила с придыханием – Не могу больше терпеть!

Я сказал – Хорошо. Разрешаю сходить в туалет. Вон между теми двумя кустиками, есть хорошее место.

Мама с ужасом воскликнула – Но там же меня все увидят!

Я с притворным равнодушием ответил – Ну если не хочешь… Тогда мы можем пойти дальше:

Неееет! – Застонала мама. Идем скорее!

Я повел маму к кустам.

Кустики были как раз напротив детей, рисующих что-то мелом на асфальте.

Немного левей была скамейка со стариками.

Мама, было, хотела пройти вглубь кустов, но там начиналась другая аллея. Я сказал об этом маме, и встал за ней, чтобы не загораживать людям вид.

Давай, присаживайся. – сказал я. Мама тихонько завыла и присела между кустами.

Я тоже присел за мамой и немного в стороне, и внезапно выдернул затычку.

Из мамы с громким звуком хлынули каловые массы. Через секунду зашипела струя мочи. Мама застонала и свела колени. Струя мочи начала перерываться и с новой силой возобновляться. Она какала, писала, и ее било в оргазме одновременно. Оргазм был очень сильным и явно множественным.

Я посмотрел по сторонам. Дети перестали рисовать и глядели во все глаза.

Старики смотрели прямо на маму, о чем-то переговаривались и возмущались. Были слышны слова "разврат" и "милиция". При этом взгляда они, не отводили.

Я вынул мобильник и сделал пару фотографий.

Мама закончила свои дела и, встав, сказала – Пошли скорее отсюда. Пока милицию не вызвали.

Я вставил затычку обратно в мамину попу, с иронией посмотрел на нее и сказал – А вытереться?

Мама сердито ответила – Да ну тебя! и гордой походкой настоящей женщины, пошла вперед.

Я осмотрелся: Дети обсуждали увиденное, а старики все еще возмущались. По дороге домой, мама внезапно сказала мне – Я хочу с тобой поговорить. Я все понимаю, но это уже слишком…

Я перебил ее и сказал – Но ведь тебе понравилось?!

Мама странно на меня посмотрела, и тихо сказала – Да:

Я добил ее – Вот видишь, у разврата есть свои плюсы.

Самые разные случаи происходили с нами, и не без моей помощи. У нас дома была швейная машинка, и много разных инструментов. Я умел сделать то, что мне было надобно, и даже немного умел шить.

Купив длинную ночную рубашку, голубоватого с узорами цвета, я попросил маму ее примерить, и сделал на ней нужные отметки.

Потом, я прорезал в ней отверстия, прошил края на швейной машинке, и вечером попросил ее одеть. Выглядела мама очень впечатляюще: спереди, в районе промежности был прорезан треугольник. Причем таким образом, что покрытый курчавой растительностью лобок и половые органы были открыты. Над треугольником я пришил бантик из розовой ленты. Он хорошо акцентировал то, что находилось под ним, и притягивал взгляд. Над бантиком, в районе пупка, я вышил розовыми нитками женский знак – розовый круг с крестиком.

Сзади же, я вырезал овал с таким расчетом, чтобы и когда мама стояла, и когда нагибалась, задний вид на её писю и анус, ничего не загораживало.

Тебе нравится? – Спросил я.

Мама ответила в замешательстве – Ддаа:

Я сказал – Я ее специально для тебя сделал. Выглядишь просто потрясающе.

Ты можешь в ней спать и ходить по утрам.

Мама покраснела и кивнула.

На следующее утро, она стояла у плиты и делала гренки. Ночная рубашка совсем не закрывала ее попу, и я увидел, что в ней затычка. Причем та большая и длинная дилдо – затычка, из-за которой, она впервые какала в парке.

Доброе утро. – Сказал я. Доброе утро. – ответила она.

Закончив готовить, мама поставила тарелку на стол, чуть расставила ноги, и медленно насаживаясь, села на мой дилдостул.

Пока она садилась, я увидел что она, как всегда мокрая.

Мы начали есть. Мама все время норовила встать и что-то сделать, взять, передвинуть. Каждый раз после этого, она, очень красиво выгнув спину, и вздохнув, садилась на дилдостул.

Она явно получала от этого большое удовольствие.

Продолжение следует…