Счастливый исход

Глава 1

— Я уже все для себя решила, — произнесла Аманда, капризно взмахнув головой. При этом густые рыжие волосы, собранные в хвост, взметнулись и ударили ее по шее. — И спорить здесь не о чем.

Чарльз, нахмурившись, недовольно посмотрел на нее. Да она просто невыносима, подумал он, капризна, своенравна, да еще носит этот дурацкий хвост, который ей совсем не идет.

— Как же тут не спорить, если ты не понимаешь, что ведешь себя просто глупо?! — заявил он, умышленно придавая своему тону властность.

— Я и вправду не понимаю, почему мое желание снять дом кажется тебе глупостью? — спросила Аманда.

— При обычных обстоятельствах я бы и слова тебе не сказал. Но согласись, что жить в доме по соседству с совершенно незнакомым мужчиной для молодой девушки, мягко говоря, не совсем прилично.

— Но послушай, Чарльз, это же смешно! Когда закончат новый дом, обе половины будут разделены стеной, и мы будем совершенно изолированы друг от друга. Да и к тому же я думаю, что соседом моим окажется добропорядочный старый джентльмен, у которого умерла жена и который остался один в огромном пустом доме.

— Откуда ты знаешь, что его жена умерла и что он остался один в пустом доме?

— Я не знаю! Я даже не знаю, была ли у него вообще жена, — ты сам понимаешь, что у агента по найму домов о таких вещах не спрашивают.

— Разумеется, не спрашивают, особенно молодая одинокая девушка, да к тому же еще склонная к необдуманным поступкам.

— Ты забываешь, что мне уже двадцать три и скоро исполнится двадцать четыре, — начала было Аманда вызывающим тоном, но, увидев, что открытое красивое лицо Чарльза приняло самодовольное выражение, вдруг замолчала и улыбнулась ему обезоруживающей улыбкой. Она давно уже знала Чарльза и понимала, что он просто обожает выводить ее из себя, обращаясь с ней как с ребенком. — Не будем спорить, Чарльз, это бесполезно, — сказала Аманда. — Сегодня я приняла окончательное решение и отступать от него не намерена.

— Но ведь ты видела дом только снаружи! Как можно решаться на что-то, не осмотрев его изнутри? — воскликнул Чарльз.

— Для меня достаточно того, что я увидела снаружи, — сказала Аманда, и при одном лишь воспоминании о доме лицо ее засветилось. Она не была красавицей, но в неправильных чертах ее лица было какое-то особое очарование.

— Знаешь, Чарльз, это просто райское местечко. Раньше это была водяная мельница, и там еще сохранился пруд. Он начинается прямо от дверей дома. На пруду полно уток, а в воде колышутся растения какого-то странного цвета и плавают рыбки. Дом окружен лесом, в котором водятся куропатки. Впечатление, что лес отделяет этот райский уголок от всего мира… Там даже сохранилась старинная мельница с самым настоящим колесом. Дом, правда, более поздней постройки. Мне он показался каким-то тяжеловесным и невыразительным, наверное, он был сооружен в викторианскую эпоху. Но пруд, отражение в котором меняется каждую минуту, и журчание ручья — это что-то неземное…

— Слушая тебя, я понял, что это сырое и не совсем здоровое место. Могу побиться об заклад, там даже нет приличных водосточных труб, — сказал Чарльз.

— Скорее всего, нет, — рассеянно ответила Аманда. — Но агент сказал мне, что весной там великолепно — по берегам до самой воды полыхают желтые и золотые весенние цветы, растущие так густо, что их можно собирать корзинами и все равно не убудет. Я смогу там писать, это точно.

— Ах, Аманда, ты можешь строить из себя писательницу где угодно, — снисходительно сказал Чарльз. — Зачем придумывать такое оправдание своим сумасбродным идеям?

Аманда рассеянно посмотрела на него и подумала: «Чарльз такой красавец, но он почему-то совсем не волнует меня». Она была привязана к Чарльзу, как к брату. Он и вправду был ее дальним родственником. Он был старше Аманды почти на десять лет и, когда умерли ее родители, взял девушку под свою опеку. Аманду раздражало, что Чарльз, очень богатый человек, имел о себе чересчур высокое мнение и временами слишком покровительственно относился к ней.

— Ты конечно же считаешь, что я хочу стать писательницей, чтобы не отстать от моды, — сказала Аманда без обиды. — Интересно, почему ты так уверен, что для меня это всего лишь игра?

Чарльз улыбнулся ей с подчеркнутой вежливостью, радуясь, что она не пустилась, как обычно, в рассуждения на эту крайне неприятную для него тему.

— Ну, во-первых, после того как ты получила наследство от тети Софи, тебе уже не нужно зарабатывать себе на жизнь, — сказал он, — а во-вторых…

— И что же, во-вторых?

Чарльзу была чужда деликатность.

— Ну, это же очевидно, как мне кажется. Может статься, что таланта у тебя на самом деле нет. Впрочем, сейчас пишут все, кому не лень, и для этого, похоже, не нужен талант. Это просто какая-то болезнь, — сказал Чарльз, и они тут же поссорились, хотя Чарльз мог все же поздравить себя с тем, что, проявив необходимую твердость и снисходительность, он на этот раз избежал словесной перепалки.

— Какой же ты противный, Чарльз! — воскликнула Аманда и, вскочив раздраженно со стула, подошла к окну. Она стояла освещенная лучами заходящего солнца и смотрела вниз на улицу. На таких чопорных тихих улицах селятся обычно богатые холостяки и дорогие врачи, подумала Аманда, разглядывая дома с аккуратными парадными дверями и строгими окнами. К этим дверям то и дело подъезжали такси, из которых выходили хорошо одетые люди. У обочины дороги стояли роскошные частные лимузины, украшая собой улицу, но Аманда не заметила ни автобусов, ни грузовиков. Она увидела женщин, которые выгуливали пуделей и с безразличным видом останавливались у фонарных столбов, когда те задирали ногу. Няньки неторопливо прогуливались, толкая перед собой дорогие детские коляски. На этой улице была идеальная чистота, нигде ни соринки, не было видно здесь и толстых женщин, нагруженных продуктовыми сумками, которые часами болтают со своими подругами, не обращая внимания на вопли тянущих их за руки детишек.

— Перестань ворчать, Чарльз, я все равно не передумаю.

— В таком случае, — сказал он, неохотно уступая ей, — мне лучше самому отвезти тебя. По крайней мере, у тебя будет хоть какая-то поддержка.

— Спасибо, Чарльз, — сдержанно сказала Аманда. Ей не хотелось ехать с ним. Она боялась, что он раскритикует ее находку, но в то же время была благодарна ему за заботу, ведь ей не придется теперь ехать в переполненном поезде.

— Пора идти, — сказала она, — хозяйка моей респектабельной частной гостиницы не любит, когда ее постояльцы опаздывают к ужину.

Чарльз с хмурым видом начал искать сумочку, шарф и перчатки Аманды, которые вечно куда-то пропадали.

— Извини, я не могу пригласить тебя пообедать со мной, у меня свидание, — сказал он.

Она улыбнулась в ответ.

— С Майрой?

— Да, с Майрой.

— Дорогой Чарльз, я желаю тебе удачи, — сказала Аманда и, взяв у него свои вещи, направилась к двери. Она знала, что Чарльз давно подыскивает жену.

— Удачи? — отозвался он, удивленно вскинув брови.

Аманда коротко попрощалась с ним и, как всегда отказавшись от предложения ехать на такси, ушла. Чарльз встал у окна и стал смотреть, как она выходит из дома и идет по тротуару своей легкой пружинистой походкой, а этот нелепый хвост раскачивается у нее за спиной. Было в Аманде что-то, от чего мужчины теряют голову. Можно было бы поухаживать за ней, подумал Чарльз, почувствовав внезапно, как пусто и неуютно стало в его хорошо обставленной квартире. Она ему совсем не подходит, если, конечно… Проводив прощальным взглядом ее удаляющуюся фигурку, он отвернулся от окна и начал переодеваться к вечеру. Он знал, что с Майрой не будет никаких проблем; она будет ждать его, нарядная и ухоженная, благоухающая духами и готовая согласиться с любыми планами на вечер, какие бы он ни предложил.

Интересно, подумал Чарльз, с чего это он вдруг решил пожертвовать завтрашним днем, чтобы отвезти эту своевольную Аманду в Сассекс посмотреть на заброшенный домик без водосточных труб? Он улыбнулся и стал снимать галстук и рубашку. Конечно, только для того, чтобы не допустить, чтобы Аманда приняла необдуманное решение, а уж на обратном пути он приготовит для нее какой-нибудь сюрприз, и она быстро забудет о своей неудаче.

Чарльз заехал за Амандой утром. Когда она спускалась по лестнице гостиницы, он увидел восхищенные взгляды прохожих и нахмурился. В своих узких брюках, в которых она казалась такой тоненькой, в ярко-зеленом свитере, плотно облегающем ее фигуру, с ярко-зеленой лентой, перехватывающей ее нахальный хвостик, и с огромной, вульгарного вида сумкой из ярко-красной кожи она выглядела слишком вызывающе.

— Дорогой Чарльз, — сказала она, весело усаживаясь рядом с ним. — Ты так неодобрительно смотришь на меня. Это потому, что я забыла перчатки?

— Разве у тебя нет приличного костюма на осень? — спросил он и увидел, как она улыбается в ответ.

— Вообще-то есть, но мне намного удобнее в брюках. Мне кажется, я неплохо выгляжу!

— Да, конечно, хотя и несколько крикливо. А я-то хотел пообедать с тобой по дороге в одном милом ресторанчике.

— Ну, я не подведу тебя, дорогой. Сейчас все носят брюки, и я ничего не могу поделать со своими рыжими волосами. Ты думаешь, я выгляжу неприлично?

— Нет, конечно нет, — поспешил сказать он, зная, что Аманда всегда высмеивала его традиционные предрассудки.

— Как Майра? — спросила Аманда. — Она была, как всегда, великолепна? Уж Майра-то никогда не появится в ресторане в брюках, даже за городом! Она умеет соблюдать приличия.

— Майра была хороша и обаятельна, — ответил Чарльз, сдерживая себя и стараясь не обращать внимания на ее колкости.

— Ты собираешься жениться на ней?

— Ради Бога, Аманда! О таких вещах не спрашивают.

— А я спрашиваю. Мне не безразлично твое будущее. Ведь ты для меня, в конце концов, вроде старшего брата.

Он почувствовал, что ему вовсе не хотелось занимать при ней столь прозаическое положение, поэтому ответил ей довольно резко:

— Если бы я действительно был твоим братом, от чего меня Бог миловал, мы бы сейчас не ехали в Сассекс неизвестно зачем.

— Нет, известно зачем, — сказала Аманда, не желая ссориться в такой яркий солнечный октябрьский денек, который сулил ей исполнение желаний. Какая в этом году прекрасная осень, подумала она, с нетерпением ожидая момента, когда сможет вдоволь насмотреться на волшебные краски, отражающиеся в воде пруда. Ей хотелось приехать туда как можно скорее, и она с трудом дождалась окончания великолепного обеда, которым угостил ее Чарльз. Однако Аманда вспомнила, что Чарльз с благоговением относится к хорошей еде и напиткам, и решила вести себя примерно.

— Ну а теперь мы можем ехать? — спросила Аманда, когда он заказал кофе, ликер и сигару, намереваясь, как всегда, увенчать хороший обед отдыхом и приятной беседой.

— Ты как ребенок, — сказал Чарльз, досадуя на ее неспособность соответствовать обстановке. Однако он не отказался от сигары, поскольку не хотел курить за рулем, и в ожидании счета выпил свой ликер гораздо быстрее, чем обычно. Он с неодобрением заметил, что Аманда проглотила свой ликер чуть ли не залпом.

— Все было прекрасно, — сказала она, торопливо садясь в машину и роясь в своей неприличной сумке в поисках дешевых сигарет, которые она предпочитала более дорогим сигаретам Чарльза.

— Бедный Чарльз, я, наверное, совсем не умею себя вести в ресторане? Но, пожалуйста, поехали, будет ужасно, если я не встречусь с мистером Спенсером.

— Спенсером?

— Это мой домовладелец. Агент просил приехать в три.

Чарльз вздохнул и включил передачу. Был уже четвертый час, и он надеялся, что этот противный мистер Спенсер уже перестал ждать и занялся своими делами. Они посмотрят на это гиблое место, раз уж приехали сюда, а потом Чарльз придумает что-нибудь, чтобы на обратном пути уговорить Аманду оставить нелепую мечту.

— Вот эта деревня, — сказала Аманда, когда они проезжали по улице, вьющейся между старыми домами, среди которых изредка попадались магазины. — Сейчас помедленнее, Чарльз, а то проскочишь переулок, куда надо свернуть. Вот он, за этим мостиком. Осторожнее, здесь дорога не очень ровная.

Дорога просто отвратительная, мрачно подумал Чарльз, сворачивая, как ему показалось, в пролом в изгороди. Переулок представлял собой проселочную дорогу, покрытую ухабами. Он упирался в совершенно непроходимый с виду кустарник, и Чарльз выругался про себя, искренне беспокоясь за рессоры своей машины, которую он содержал в идеальном состоянии.

— Вот, смотри! — воскликнула Аманда, высовываясь из окна машины. — Разве это не рай? Это же что-то неземное.

— Определенно неземное, — ответил Чарльз и осторожно остановил машину на заросшей травой площадке, которую окружали ветхие сараи. На площадке стояли два жилых прицепа, а немного в стороне высился довольно неприглядный дом с облезшей краской на подоконниках. Между двумя верхними окнами красовалась дата — «1879», выложенная донышками пивных бутылок.

— Это и есть дом твоей мечты? — сухо спросил Чарльз, но Аманда больно толкнула его локтем, чтобы он посмотрел в другую сторону.

Прудом и вправду можно было залюбоваться. Он был прекрасен и спокоен в лучах послеполуденного солнца, и на его поверхности переливались непрерывно изменяющиеся краски осени. Шум воды, падавшей с плотины, заглушал отдаленный шум машин на шоссе, по которому они приехали. Было такое впечатление, что они на многие мили удалились от цивилизации.

— Очень мило, — без особого энтузиазма сказал Чарльз. — Но это, пожалуй, и все, что я могу сказать. Можно спокойно ехать обратно, если, конечно, нам удастся безопасно развернуть машину, не угодив при этом в пруд.

Но Аманда не слушала его. Из дома вышел мужчина и стал рассматривать их. Это был высокий и худой молодой человек в вельветовых брюках и свитере. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, и в его позе было что-то враждебное и негостеприимное.

— Мистер Спенсер? — спросила Аманда, выходя из машины и предоставляя Чарльзу самому решать, как ее развернуть.

— Да. А вы мисс Пейдж? — Голос молодого человека прозвучал враждебно. Он с сомнением посмотрел на брюки Аманды и на ее развевающийся на ветру хвостик.

— Боюсь, мы немножко опоздали. Можно нам осмотреть дом? — высокомерно спросила Аманда, увидев, что ее будущий хозяин смотрит на нее крайне недоброжелательно.

— Конечно, — сказал он вежливо, — хотя я сомневаюсь, что вам здесь понравится. Старый дом нуждается в ремонте, а новый закончен лишь наполовину.

Он небрежно махнул рукой в сторону каркаса из кедровых бревен, прилепившегося к дому сбоку, продолжая неодобрительно смотреть на Аманду. Ей показалось, что она прочитала его мысли: ну вот, еще один день пропал из-за того, что на его голову свалились бездельники, которые не знают, как убить время, и потому из чистого любопытства явились сюда.

— Я вполне серьезно собираюсь поселиться здесь, мистер Спенсер, — неожиданно жестко сказала Аманда. — Вы просите за жилье недорого, и я готова немного потратиться на обстановку. Можно мне войти?

Он натянуто улыбнулся, и Аманда подумала, как сильно меняет его лицо улыбка. У Спенсера было вытянутое, угловатое лицо, не особо привлекательное, но, когда он улыбался, из его серых глаз исчезал холод и лицо становилось совсем юным. Его непричесанная густая каштановая шевелюра только подчеркивала это впечатление. Она тут же улыбнулась в ответ широкой обезоруживающей улыбкой, которая так часто наносила поражение Чарльзу, и Стивен Спенсер отступил в сторону, пропуская ее в дом. Аманда совсем забыла о Чарльзе, и, только заметив удивление и немой вопрос на лице молодого человека в ту минуту, когда Чарльз присоединился к ним, она вспомнила, что нужно представить Чарльза.

— Это Чарльз Брэдли. Он любезно согласился подвезти меня. Чарльз — вроде двоюродного брата и не одобряет мои намерения, поэтому не обращайте внимания, если он будет придираться, — весело сказала Аманда и решительно вошла в дом.

Чарльз не просто придирался, он самым настойчивым образом отвергал все, что видел. Лестница показалась ему слишком темной и крутой — он назвал ее настоящей западней для тех, кто торопится, а Аманда всегда торопилась. Крошечная гостиная хоть и обращена окнами к воде, но в то же время выходит на север, а значит, в ней не будет солнца; в двух маленьких спальнях не было никаких шкафов, а стены и потолки потрескались; и все комнаты были выкрашены в отвратительный гороховый цвет.

— Тут у меня одно время жил приятель — художник, — сказал Стивен. — Ему пришлось закрашивать свою мазню, которую он называл настенной живописью.

— А почему он уехал? Не смог вынести отсутствия удобств? — довольно грубо спросил Чарльз, но хозяин лишь с легким удивлением посмотрел на него.

— Нет, просто он не платил за жилье, — спокойно ответил он.

— Ну что ж, посмотрим кухню.

В кухне тоже не было шкафов, зато стояла древняя масляная плита да потрескавшаяся, выцветшая раковина. Через дверной проем без двери они увидели другую кухню, принадлежавшую, вероятно, Стивену, с полной раковиной грязной посуды.

— Моя прислуга в субботу приходит по вечерам, — негромко сказал Стивен, увидев выражение брезгливости на лице Чарльза. — Днем, когда бывает хорошая погода, они ездят в Брайтон.

— Они?

— Да, люди, живущие в прицепах.

— Ах да, в прицепах, — вкрадчиво сказал Чарльз. — А кто там живет?

— Одни приезжают, другие уезжают, — неопределенно ответил Стивен, — но среди них всегда находится какая-нибудь женщина, готовая помочь по хозяйству, за что я, соответственно, уменьшаю плату за постой.

Чарльз фыркнул, но удержался от комментариев, а Аманда, которая до этого ходила по дому сама по себе, не обращая особого внимания на Чарльза, сказала самым вежливым тоном, на который была способна:

— Я согласна, мистер Спенсер. Когда я могу поселиться?

Чарльз сразу помрачнел, а Стивен Спенсер, как показалось Аманде, пришел в некоторое замешательство.

— Ну, новый дом закончат не раньше чем через месяц, — сказал он. — Кроме того, в вашей части дома нет ванной комнаты. Она и еще одна гостиная будут в новом доме.

— А где ваша ванная?

— Внизу, за кухней.

— Когда вас нет, я бы могла временно пользоваться вашей ванной, конечно, если вы не возражаете, чтобы я проходила через кухню.

— Аманда, я и слышать об этом не желаю! — взорвался Чарльз и получил в ответ хорошо знакомый ледяной взгляд.

— Но тебя это никоим образом не касается, дорогой Чарльз, — сказала она сладким голосом. — Мистер Спенсер — единственный, кто здесь имеет право возражать, а вы ведь согласны с моим предложением, правда, мистер Спенсер? Я определенно не могу ждать еще месяц.

— Я не возражаю, мисс Пейдж, если мы твердо договоримся, — сухо ответил Стивен. — Я буду пользоваться ванной по вечерам, поскольку рано утром ухожу на работу. Так что после шести вечера будьте в своей половине дома. Как только будет готова ваша ванная комната, строители выстроят перегородку между кухнями, и у нас вообще не будет надобности общаться.

Он говорил резче, чем собирался, потому что знал, что поступает вопреки своим первоначальным намерениям. При первом же взгляде на Аманду, молодую и женственную, от которой невозможно было отвести взгляд, он решил, что, даже если она решится снять дом, он ни за что не согласится пустить ее.

— Мне это вполне подходит, — ответила Аманда, и ее глаза угрожающе сверкнули.

Чарльз с удовлетворением отметил, что она привычным жестом мотнула головой, отчего хвост ударил ее по шее, — значит, Аманда рассердилась. Если ему удастся сейчас вывести Аманду из себя, все ее нелепые планы рухнут.

— Я уверен, что мисс Пейдж не потерпит такого обращения, правда, Аманда? Обычно условия ставит женщина, особенно если она платит, — сказал он язвительно, но Аманда слишком хорошо знала Чарльза.

— О нет, Чарльз, тебе не удастся вывести меня из себя, несмотря на то что мистер Спенсер не очень рад нашему приезду, — сказала она и заметила, что Стивен смотрит на нее с удивлением.

— В конце концов, это была ваша идея ходить через мою часть дома, — спокойно отпарировал он. — Так уж случилось, что я дорожу своей частной жизнью.

— А я — своей, так что мы должны будем уважать привычки друг друга. Я пишу, поэтому мне требуется полное одиночество, — произнесла Аманда и с гордым видом вышла из дома.

— Ну, тогда это многое объясняет, — сказал Стивен Спенсер, когда она вышла.

Чарльз невесело рассмеялся.

— Еще один самообман, — сказал он. — Ее еще ни разу не публиковали.

— Это не значит, что она не может писать, — сказал Стивен вполне серьезно, и Чарльз бросил на него взгляд, полный раздражения.

— Сдаюсь! — воскликнул он и вышел из дома.

Аманда стояла на берегу у самой воды и любовалась прудом. Она не заметила Чарльза, который, сказав себе, что дело безнадежно и он умывает руки, удалился в свою машину и уселся там с хмурым видом. Не видела она и Стивена, который встал рядом с ней и подумал о том, как ее темно-рыжие волосы гармонируют с красно-коричневыми и золотыми осенними листьями.

— Скажите, мисс Пейдж, — неожиданно спросил он, и Аманда вздрогнула, — решение поселиться здесь — это просто ваша прихоть, мимолетный каприз? Еще не поздно отказаться.

— Я не подвержена мимолетным капризам, так что не слушайте, что говорит обо мне Чарльз, — рассеянно сказала Аманда, внимание которой было поглощено окружающей красотой. — Вы знаете, Чарльз очень добрый, но слишком материалистически мыслящий человек. Он видит только ветхий дом без удобств, с заброшенными надворными постройками. Он не понимает чудесной красоты этого места. Я думаю, он даже не понимает, что такое любовь с первого взгляда.

Пока она говорила, Стивен наблюдал за ее лицом. Его лицо утратило былую враждебность, и она прочла на нем робкий интерес.

— Так вы это тоже почувствовали? Да, я вижу, что почувствовали. Со мной произошло то же самое, когда я впервые увидел этот дом и пруд. Но у меня мало денег, поэтому дом ужасно обветшал, хотя мне кажется, это не так уж важно.

— Да, вы правы, это не важно. Если вы нашли страну своей мечты, то и желать больше нечего. Да, я тоже так думаю.

— А как насчет водосточных труб? — вдруг послышался из машины голос Чарльза, и Аманда громко рассмеялась.

— Ну вот, вы видите? — сказала она. — Для Чарльза водосточные трубы важнее красоты.

Стивен тоже рассмеялся, и смех, как и улыбка, преобразил его лицо. Аманда увидела, что глаза у него вовсе не серые, а карие с коричневыми крапинками, словно поверхность пруда. Но когда она поинтересовалась, что заставляло его поначалу быть таким колючим, он снова надел свою броню.

— Давайте лучше поговорим о деле, — торопливо сказал он. — Если вы захотите что-либо изменить в вашей части дома, я не возражаю. Я понимаю, там нет шкафов и стены в ужасном состоянии, но ведь я беру недорого и мне приходится платить за строительство нового дома. Конечно, я получу ссуду у местного совета, но она не покроет все расходы, поэтому, если вы захотите переоборудовать ваши комнаты, вам придется самой платить за это. Не рассчитывайте на мою помощь, если рухнет потолок или вам понадобятся дополнительные электрические розетки.

— А разве не домовладелец платит за рухнувший потолок? — спросила Аманда и увидела, что он нахмурился.

— Я не знаю. Разве я должен платить? Мне нужно будет узнать об этом, — сказал он таким озабоченным тоном, что она опять рассмеялась.

— Мне кажется, вы не очень опытный домовладелец, — произнесла Аманда и тут же натолкнулась на его суровый взгляд.

— Я знаю свои права и намерен их отстаивать, — сказал Стивен. — И первое, что вам следует запомнить, мисс Пейдж, — это никакого вмешательства в мою личную жизнь. Я уже достаточно настрадался от этого в свое время.

— Что, тот художник, который не платил за жилье, доставил вам много неприятностей?

— Нет, это была женщина, всего лишь женщина.

— Почему же тогда вы сдаете дом представительнице того же пола? — довольно резко спросила Аманда.

Он улыбнулся.

— Возможно, вы сможете меня защитить, — сказал он. — Да, я уверен, что вы защитите меня.

— Какое утешение для вас! — вежливо сказала она. — Может быть, нам действительно лучше поговорить о деле? Чарльз нервничает все сильнее.

— Он хочет жениться на вас? — спросил Стивен и торопливо добавил: — Простите, этот вопрос неуместен. Что касается дела, то почти все уже сказано. Вы знаете цену, вы знаете условия. В случае нарушения сделки мы должны уведомить об этом друг друга за месяц. Договоритесь со своим агентом и дайте знать, когда соберетесь поселиться.

Чарльз начал нетерпеливо нажимать на клаксон, и они направились к машине. Стивен немного постоял, наблюдая, как они развернулись и поехали по переулку. Чарльз вел машину очень осторожно, боясь разбить ее на неровной дороге. Он язвительно заметил:

— Невыносимый тип!

— А мне он понравился, — сказала Аманда, из чистого упрямства, как догадался Чарльз. — Полагаю, у него был неприятный опыт с женщинами и от этого он стал таким колючим.

— И таким грубым!

— Ты и сам грубовато вел себя, дорогой Чарльз, — мягко сказала Аманда, и Чарльз с досады прикусил губу, так как он считал себя прекрасно воспитанным и очень этим гордился.

— Н-да… ну, в общем… Я пытался уберечь тебя от последствий твоей глупости, но полагаю, что напрасно старался. Ты вбила себе в голову, что хочешь жить в этом доме, и тебя не переубедить.

— Да, меня не переубедить, дорогой Чарльз, так что не надо и стараться.

— О, я знаю, что тебя бесполезно переубеждать — если уж ты вбила себе что-то в голову, то расшибешься, а сделаешь по-своему. Но против одного я все же протестую — эта самая ванная комната. Ты предложила глупость. Что будет, если ты столкнешься с ним, одетая в ночную рубашку, или забудешь запереть дверь?

— Если я забуду запереть дверь, я вовремя закричу, а скорей всего, закричит он, — ответила Аманда и скромно добавила: — Ты забыл, что мы распределили время. У нас будут зоны сектора, совсем как в Берлине. Неприкосновенность границы, если это касается мистера Спенсера.

— Почему, в конце концов, ты не хочешь дождаться, пока не будет готова твоя ванная комната и построена перегородка?

— Потому, что я не могу больше ждать, — сказала она упрямо. — Мистер Спенсер может передумать, строители могут не справиться за месяц. А я ужасно хочу разобраться с тем, что мне оставила тетя Софи, и зажить своим домом.

Чарльз что-то пробурчал, решив уступить ей. Этот день был для него сплошным расстройством. Он собирался по возвращении в Лондон пригласить Аманду на шикарный ужин, но передумал. Вместо этого он позвонит Майре и узнает, свободна ли она. При мысли об элегантной Майре и о восхищенном взгляде ее глаз, вносящем умиротворение в его душу, он начал успокаиваться, и даже если Аманда прожжет своими противными дешевыми сигаретами коврик в его машине, он не выкажет ей своего неудовольствия.