Счастливый конец

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Между тем произошло вот что: Веснушка, которую Людоед затащил в книжку сказок для суда и расправы, не сразу поняла спросонок, в какую беду попала.

«Какой страшный сон! — подумала она. — Скорее бы проснуться!»

— Попалась, смутьянка! — повторял Людоед, лязгая зубами. — Сейчас ты увидишь, чем кончаются сказки! — С этими словами он пребольно дернул девочку за косичку.

Тут Веснушка поняла, что это не сон и надо спасаться. Она рванулась изо всех сил и, оставив в руке у Людоеда голубенькую ленточку, пустилась бежать.

Людоед взревел и бросился за Веснушкой вдогонку. Но куда ему, грузному верзиле, было угнаться за легонькой и проворной девочкой! Перепрыгивая со странички на страничку, Веснушка сбила Людоеда с толку и оставила его далеко позади. Когда девочке показалось, что она в безопасности и топот сапог утих, беглянка остановилась и огляделась по сторонам. Она стояла посредине квадратного двора, вымощенного булыжником. Тяжелые решетчатые ворота были закрыты наглухо. Незнакомый дом с высоким крыльцом и черепичной крышей чернел на фоне ночного неба, усеянного огромными разноцветными звездами. В одном из окон шаталось слабое, желтоватое пламя свечи. Другое было ярко освещено. В нем, за прозрачной тканью занавесок, мелькали силуэты трех женщин. В них Веснушка без труда узнала Золушкину мачеху и двух ее дочерей. Старшую — приземистую кубышку и младшую — долговязую, сухую как жердь девицу.

Сестры дрались. Одна старалась выхватить у другой нарядное, все в оборках, платье, похожее на торт с кремом.

— Мое! — визжала кубышка. — Ты должна уступить мне, я — старшая!

— Мое! — не уступала сухопарая. — Я — младшая!

— Девочки! Девочки! — урезонивала их мать, видя, что платье трещит и лопается по всем швам.

— Мое! — крикнули сестры в один голос и разорвали платье пополам.

Мать отвесила каждой по увесистой оплеухе.

— Оденетесь, как прикажу! — прикрикнула она на дочек. — Ты в розовое! Ты в голубое! — Тут дочки получили еще по одному тычку. — Сегодня бал в королевском дворце. Принц будет выбирать себе невесту.

— Я выйду замуж за принца! — охорашиваясь перед зеркалом, заявила старшая.

— Нет я! — захныкала младшая.

— Довольно споров! Принц выберет сам! Не кусай ногтей. Закрой рот, ворона влетит! — командовала мать, раздавая дочкам шлепки. — А теперь поцелуйтесь. Не забывайте — у нас сегодня праздник! Концы сказок сгорели в печке!

Сестры с отвращением поцеловались.

— Вот и отлично! — сказала Золушкина мачеха. — Люблю, когда в доме мир и лад. — С этими словами она отправилась на кухню.

В кухне было полутемно. На подоконнике оплывала свеча в оловянном подсвечнике. На полках поблескивала кухонная утварь. У окна сидела Золушка. Полинявшее платье с чужого плеча, стоптанные туфли, чепец и грубый передник — все это уродовало бедную девушку, и она выглядела жалкой маленькой замарашкой.

— Все мечтаешь! — язвительно усмехнулась мачеха, высыпая чечевицу в кучу золы возле очага. — Займись-ка лучше работой. Изволь до зари выбрать всю чечевицу до последнего зернышка! И перестань глазеть в окно и высматривать, не едет ли за тобой принц в золотой карете! Не жди и не надейся. Мечты золушек не сбываются.

Золушка покорно принялась за работу, напевая:

Под конец девушка не выдержала и дала волю слезам. Кухонная дверь скрипнула.

— Не плачьте! — шепотом сказала Веснушка, появляясь на пороге. — От слез только краснеет нос и больше ничего не меняется. Я это еще с детства заметила.

— Кто вы? — встрепенулась Золушка.

— Ваш друг. Меня зовут Веснушка.

— А меня — Золушка. Вы пришли утешить меня?

— Нет, помочь. Но сначала хорошо бы переодеться, иначе Людоед узнает меня, и тут уж мне несдобровать!

Золушка призадумалась. Сделать Веснушку неузнаваемой? Тут нужно не только переменить платье, но и скрыть лицо! Но как?

И тут Золушка вспомнила, что среди вороха платьев, юбок, кружевных шалей и прочей одежды (ведь бедняжка стирала я гладила на всех жительниц книжки!) есть парадный костюм Доброй Волшебницы — черная мантия и колпак с вуалью, скрывающий лицо. К счастью, Золушка, тщательно выгладив этот наряд, не успела его отнести, и он висел в шкафу. Правда, Веснушка была много меньше ростом, чем Волшебница, но эту беду легко было поправить. Золушка тут же стала подшивать подол.

Но едва она сделала первые стежки, как страшный стук потряс чугунные ворота.

— Тревога! Тревога! Тревога! — раздался чей-то зычный голос.

— Это Людоед! — испуганно прошептала Золушка. — Я узнаю его голос!

Людоед барабанил в ворота не переставая.

— Тревога!! — кричал он во все горло. — Откройте! Да откройте же! — не унимался он. — Замарашка-а!! Отопри ворота!! Не то я все разнесу в прах!

— Иду-у! — бледнея от страха, отозвалась Золушка. — Веснушка, вам не успеть переодеться! Лучше спрячьтесь! В кухонный шкаф, за печку, в кадушку из-под огурцов! Сидите тихо и ждите, пока я не вернусь!

С этими словами Золушка побежала открывать ворота.

— Отчего ты так долго медлила, Замухрышка? — рявкнул Людоед, когда Золушка распахнула перед ним наконец ворота. Он схватил Золушку за руку и поволок за собой. Ступеньки крыльца затрещали под его огромными сапогами.

Стук в ворота и крик «Тревога!» переполошил Золушкину мачеху и ее дочек. Не помня себя от страха, они выбежали на крыльцо встречать знатного гостя.

Расшвыряв их, как кегли, не отвечая на приветствия и поклоны, ничего не объясняя, Людоед кинулся искать Веснушку. Срывая накидки с подушек и ковры со стен, переворачивая столы вместе с посудой, роясь в шкафах и выбрасывая оттуда платья и белье, Людоед лязгал зубами и приговаривал:

— Она прошмыгнула сюда! Я видел! Она здесь! Но ее нет! Здесь тоже нет! Значит, она тут! Нет? Значит, там! Здесь нет? Нет? Нет?

Перепуганные хозяйки, забившись по углам, с ужасом смотрели на разгром и опустошение, каким подвергался их чистенький, их уютный домик. Дрожа от досады, мачеха мысленно подсчитывала убытки.

Не найдя Веснушки и смахнув напоследок любимую чашку хозяйки с надписью: «Напейся, да не облейся», Людоед рухнул в кресло.

— Грром и молния! Тысяча черртей! Сто сорок пять ведьм…

— Девочки, уши! — скомандовала мачеха.

Сестры сделали вид, что зажимают уши.

Но тут у Людоеда перехватило дыхание, и он умолк, не сказав ничего лишнего.

— Нельзя так волноваться, господин Людоед! — бросилась к нему Золушкина мачеха. — Успокойтесь, примите капельки!

— Черта с два мне помогут ваши капельки! — прохрипел Людоед. — А впрочем, давайте.

— Золушка, воды! — скомандовала мачеха.

— Кипяченой, — подсказал Людоед и залпом выпил пузырек валерьянки, осушив заодно целый графин воды. — Нервы у вас, господин Людоед! — покачала головой мачеха, оглядывая разбросанные вещи и поломанную мебель.

— И нервы, и сердце — все никуда! Возраст, заботы! — пожаловался Людоед и, сделав знак, призывающий к молчанию, начал считать пульс, поглядывая на свои большущие ручные часы, которые тикали так громко, что было слышно в соседней комнате.

— Раз, два… три… десять… сто… — отсчитывал Людоед. — Двести… пятьсот… тысяча!

— Тысяча! — ахнули устрашенные хозяйки.

— Да! Тысяча! Клянусь моими усами, часами и шпорами, дорого мне обошелся этот денек! — И Людоед откинулся на спинку кресла.

— Подушку под спину! — приказал он Золушке.

— Да не ту, пуховую! — с досадой крикнула мачеха и, вырывая из рук Золушки подушку, толкнула девушку к дверям. — Убирайся. Твое место на кухне.

— Стой! — рявкнул Людоед. — Ни с места, Замарашка! Все до единого жители книжки должны выслушать то, что я намерен сказать. Коротко, размазывать некогда. Знайте: по книжке бродит смутьянка. Она задумала вернуть сказкам так называемые счастливые концы! А? Каково?

— Какой ужас! — завизжали сестры и мачеха.

— Какое счастье! — прошептала Золушка.

— Узнав об этом, — продолжал Людоед, — я тут же, не щадя сил и времени, бросился спасать наши сказки. Я затащил девчонку в книжку для суда и расправы, но ей удалось улизнуть!

— Негодница! — возмутилась мачеха.

— Она затерялась между страницами и может натворить каких угодно бед. Мы должны найти ее, схватить и… — тут Людоед выразительно лязгнул зубами. — Узнать девчонку не трудно. Особые приметы: лицо в веснушках, платье в горошек, за плечами болтаются две тощих косички. Запомнили? Повторите!

— Лицо в веснушках, платье в горошек! Платье в веснушках, лицо в горошек! — затараторили сестры, перебивая друг друга.

— Куда? — крикнула мачеха, удерживая за юбку Золушку, которая метнулась было к дверям. — Помоги сестрам одеться!

— Подай! Прими! Приколи! Завяжи! — посыпались приказания.

Золушка металась от одной сестры к другой, спеша услужить им и убежать, чтобы предупредить Веснушку об опасности.

— Я слышал поблизости ее голос, — между тем продолжал Людоед. — Я полагаю, девчонка недалеко. Уж не прячете ли вы ее у себя, девицы? — пошутил он.

— Хи-хи-хи! — захихикали сестры.

— А может быть, ты, Замарашка, спрятала девчонку? В кухонном шкафу, за печкой или в бочонке из-под огурцов? — продолжал Людоед.

— С нее станется! С нее станется! — заверещали сестры. — Вы не смотрите, что она тихоня, но мы-то знаем — способна на любую каверзу!

Золушка побледнела как полотно.

— Как смешно вы говорите… — пролепетала она. — Господин Людоед… В кухонном шкафу… за печкой… — Вы — большой шутник… — Отчего ты побледнела? — насторожилась мачеха.

— Отчего у тебя дрожит голос? — подхватили сестры.

— Вот с кухни мы и начнем, — сказал Людоед. — А ну-ка, посвети мне, Замухрышка.

Золушка схватила фонарь.

— Позвольте мне пройти первой! — сказала она, пытаясь казаться спокойной. — В кухне темно. Там легко оступиться. — И она бросилась к двери.

Мачеха выхватила у нее фонарь.

— Поди прочь! Я сама посвечу господину Людоеду! — и оттеснила Золушку от дверей.

И тут Золушка распахнула окошко и крикнула так громко, что ее было слышно во всех сказках.

— Веснушка! Спасайся! Беги!! Беги!!!

Людоед взревел от ярости. Он схватил Золушку в охапку, пытаясь зажать ей рот и оттащить от окошка.

Но Золушка успела еще раз крикнуть: «Спасайся! Веснуш-ка-а-а!»

Взбешенная мачеха с дочерьми кинулась на подмогу Людоеду. Все они быстро справились с девушкой и поволокли ее за собой на кухню.

Замирая от страха, следила Золушка, как злодеи шарили за печкой, заглядывали в бочонок из-под огурцов, искали беглянку в шкафу. Но ни в шкафу, ни за печкой, ни в бочонке Веснушки, не оказалось. Золушка вздохнула с облегчением.

— Она успела улизнуть! — взревел Людоед, потрясая кулаками. — Из-за тебя!

— Как ты посмела, негодница, идти против нас?! — крикнула мачеха, наступая на Золушку. — Отвечай!

— Отвечай! — крикнули сестры.

— Отвечай! — заорал Людоед.

— Отвечай! — раздался скрипучий голос, и на пороге кухни выросла Скука.

Не спеша она приблизилась к Золушке: «Отвечай!» — и погрозила ей пальцем, ожидая ответа. Золушка помедлила.

— Струсила? — злорадно хихикнули сестры.

— Сейчас будет просить прощенья!

— Друзей нельзя оставлять в беде, — тихо, но твердо ответила Золушка. — Случись такое еще раз, я поступила бы точно так же.

Скука подошла к Золушке ближе.

— Для своих друзей ты не шевельнешь больше и пальцем, — сказала Скука, сверля бедняжку змеиным взглядом своих бесцветных глаз. — Слушай и запоминай! — Голос Скуки стал угрожающим:

Все ждали, затаив дыхание.

Золушка обвела всех равнодушным взглядом и покорно опустилась на свое привычное место возле очага. Пальцы ее погрузились в остывшую золу, перебирая чечевичные зерна. Казалось, девушка дремлет с открытыми глазами.

тихо, безучастно повторила она.

— Аи да госпожа Скука! — крякнул Людоед.

— Скука, уважаемый господин Людоед, гораздо могущественней, чем это думают некоторые простаки! — снисходительно усмехнулась Скука. — Девчонка стала смирной как овечка. Теперь ей ни до кого и ни до чего нет дела. Только любовь принца может разрушить мои чары. Против любви я бессильна.

— А теперь в путь! — сказал Людоед. — Пока мы не изловили Веснушку, я ни за что не поручусь. — И, одним махом перепрыгнув на другую страничку, Людоед зашагал вперед, увлекая за собой своих спутниц и горланя песню:

Голос Людоеда затих. Двор, вымощенный булыжником, был пуст. У кухонного очага осталась околдованная Скукой Золушка.