Счастье Аманды-Джейн

Глава пятая

С тех пор, как Реб побывал у Аманды-Джейн в Сиднее, он стал по-другому воспринимать все, что его окружало. Ему все чаще стали бросаться в глаза различия между ней и людьми, которых он считал своими друзьями. И эта пропасть стала еще шире, когда он познакомил Аманду-Джейн и Дэбби. Контраст был велик. Безупречная, холеная элегантность Аманды-Джейн едва ли могла сочетаться с потертой футболкой Дэбби с надписью «Автомастерская Брауна».

Было легко понять, как неуютно чувствовала себя Аманда-Джейн при знакомстве с его друзьями, но она постаралась не выдать своих чувств. Улыбка, будто приклеенная, не сходила с ее лица. Она приготовилась быть милой и вежливой, как того требовали правила хорошего тона. Когда они с Ребом вошли в гаражную контору, Дэбби сидела за письменным столом и разбирала счета. Она нехотя подняла голову.

По ее безучастному взгляду Реб догадался, что Саванна уже доложила всем о приезде Аманды-Джейн. И, похоже, его подруга была не слишком рада такому развитию событий. Впрочем, как и известию о его ответственности за беременность мисс Воган. Несколько дней назад ему пришлось подтвердить слухи, распространившиеся по городу.

– Что? – завизжала Дэбби. – Провести бурную ночь с богатой выскочкой? Я думала, мозгов у тебя больше!

Но когда он рассказал ей о том, что его отношения с Эй Джей – нечто большее, она замолчала.

Зайдя в контору, представил женщин друг другу. Все его надежды на то, что Дэбби проявит хоть немного понимания, тут же рухнули. Она не удосужилась даже выплюнуть жвачку. Лениво бросила: «Привет» – и снова склонилась над бумагами. Через пару секунд, не поднимая головы, проворчала:

– Ты лучше сразу предупреди ее, Реб: пусть не одевается так каждый день. У нее такое светлое платье, а тут кругом машинное масло. Любую льняную ткань оно быстро превращает в грубую тряпку.

– Вообще-то, это чистый шелк. – Тон Аманды-Джейн был до отвращения назидательным. – И потом, могу вас заверить: я не боюсь запачкаться, иначе я бы здесь не оказалась.

К счастью, Дэбби не представилось шанса выразить словами все то презрение, которое загорелось в ее глазах в ответ на эту реплику. В контору ввалился Ганна, бородатый здоровяк, с ног до головы покрытый татуировками.

– Здрасьте! Я Ганна, – широко улыбаясь, заявил бородач, протянув огромную перепачканную руку испуганной Аманде-Джейн.

Реб отдал ей должное: она помедлила лишь секунду, прежде чем принять ладонь его приятеля в свою безупречно ухоженную руку.

– Приятно познакомиться, я Аманда-Джейн Воган.

– Кстати, ребята, у меня есть новость. Я бы хотел, чтобы вы узнали первыми: мы с Амандой-Джейн собираемся пожениться.

В конторе повисла тишина. У Ганны отвисла нижняя челюсть. Дэбби вытаращила глаза, как будто подавилась жевательной резинкой. Но хуже всех пришлось женщине, которая, как предполагалось, просто мечтала выйти за Реба замуж. На ее лице оптимизма было не больше, чем у человека, приговоренного к казни на электрическом стуле.

Реб постарался выжать из себя что-то похожее на довольную улыбку и притянул к себе все еще напряженную Аманду-Джейн. Чтобы вывести ее из ступора, он ткнул ее локтем. Девушка поняла намек, и на се лице появилась улыбка, которая по замыслу должна была изображать легкое смущение. Аманде-Джейн казалось, что именно такого поведения ожидают от новоиспеченной невесты. Но впечатление несколько смазалось, когда она заговорила своим четким, хорошо поставленным голосом:

– Официально мы пока не заключали никаких соглашений. Как бы там ни было, мне кажется, что скромное, но со вкусом подготовленное торжество будет наиболее уместным.

В ответ на это высказывание молчание Дэбби и Ганны стало еще более угрожающим. Теперь и у Дэбби отвисла челюсть. Реб понимал, что Аманда-Джейн старается как может. Просто из-за волнения она забыла сменить тон, столь привычный для высшего общества, но довольно странный для людей, окружающих ее сейчас. Нужно было сделать скидку на то, что представления Ганны и Дэбби о свадебных торжествах ограничиваются бочковым пивом и вариациями на тему барбекю на заднем дворе. Чтобы разрядить ситуацию, Реб решил пошутить. Он сказал, что при выборе обеда лучше остановиться на китайской еде. Время поджимает, а за четыре недели вряд ли можно придумать что-то лучше палочек и бумажных тарелок.

– Ты женишься на ней через четыре недели?! Да ты спятил! – Ужаса на лице Дэбби было больше, чем в ее голосе.

Но что касается бестактности, высказывание Ганны было вне конкуренции:

– Ты что, сдурел? Куда торопиться? Весь город и так знает, что она на сносях!

Лицо Аманды-Джейн стало краснее кирпича, и не от смущения, а от злости. На всякий случай Реб покрепче прижал ее к себе.

– Ганна, мы собираемся пожениться не потому, что она беременна, – солгал он. – Вообще-то мы уже давно об этом думали. Правда, дорогая?

В этот момент Аманда-Джейн была ошеломлена еще больше, чем его друзья, но на удивление быстро справилась с собой. Должно быть, в своей престижной школе она посещала драматический кружок. Прежде чем Реб успел осознать, какую глупость сморозил, она поцеловала его в щеку и одарила такой улыбкой, о какой мужчина мог только мечтать.

Аманда-Джейн села на левый край кровати.

– Если ты хоть на миллиметр придвинешься к моей половине кровати, – предупредила она, прищурив глаза, – у тебя никогда больше не будет интимной жизни.

– Ну, это высказывание можно расценить по-разному…

– Постарайся понять его буквально. – Аманда-Джейн не была настроена на препирательства.

– А как насчет оптимистичного толкования? – спросил он, понизив голос. – Например, так: если я буду хорошо вести себя сейчас, то, возможно, буду вознагражден за это в будущем. Подумай, Эй Джей, если проанализировать твое высказывание, за ним можно увидеть большее, чем просто намек.

– Да плевать я хотела на твой анализ! – вспылила Аманда-Джейн. – У меня и в мыслях не было на что-то намекать! – Она сползла на самый край кровати и повернулась к Ребу спиной.

– Ну-ну… Кстати, ты всегда спишь в этой вытянутой футболке?

– Конечно, нет!

– А почему же сегодня ты сделала исключение?

– Потому что мне больше нечего надеть.

– Ага, значит, ты тоже любишь спать нагишом!

– Нет, я… Подожди, что значит «тоже»? – Она ахнула и быстро повернулась к нему лицом. – Ты хочешь сказать, что, кроме одеяла, на тебе ничего нет?

Чувства Аманды-Джейн были в смятении. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы заметить похотливую усмешку, блуждающую по лицу Реба, и руки, медленно отстраняющие одеяло. Ее взору открылся безупречный могучий торс, и она в восхищении замерла…

– Эй, да что с тобой? – изумленно спросил Реб. – В прошлый раз, когда увидела эти боксерские шорты, ты засмеялась и сказала, что они очень забавные.

– Я была сильно пьяна! У взрослого мужчины нижнее белье как в диснеевских мультиках. В трезвом состоянии я сочла бы этот факт не забавным, а достойным сострадания, – съязвила Аманда-Джейн, не решаясь отвернуться от окна. Надеялась, что южный бриз хоть немного охладит ее пылающие щеки.

И почему она так нервно реагирует на все, что говорит и делает этот мужчина? А ему, похоже, доставляет удовольствие гладить ее против шерсти.

Никогда и нигде она еще не чувствовала себя такой чужой. Девушка находилась на вражеской территории, и некому было прийти ей на помощь. Умение находить общий язык с людьми не подводило ее даже в самых сложных ситуациях, но сейчас применить эти навыки на практике не представлялось возможным, Аманде-Джейн ехала сюда с твердым намерением продемонстрировать оптимизм. Но на деле все оказалось гораздо сложнее. Было не до улыбок, когда, например, собака Реба, это лохматое исчадие ада, по-хозяйски проследовало к лестнице и, преградив путь, смерило ее злобным взглядом. Но это спорный вопрос, кто страшнее; собака или двоюродная сестра Брауна.

Аманда-Джейн по ошибке без стука вошла в ее спальню. Саванна подняла крик и чуть не вцепилась ей в глотку. Аманда-Джейн, разумеется, извинилась. Она никогда бы не позволила себе такого, если бы не Реб. Когда они поднялись на второй этаж, он, указав на дверь, объяснил: «Эта спальня моя». Естественно, Аманда-Джейн сделала вывод, что вторая – ее. Она ведь пребывала в счастливом неведении относительно особого положения, которое занимала в доме Саванна. Из-за дурацкого договора с Ребом она не могла объяснить его кузине истинную причину своего вторжения, и девчонка затаила обиду.

– Прекрати дуться, я же просто подкалывал тебя, Эй Джей. Где твое чувство юмора? – раздался голос Реба. Эти слова вернули Аманду-Джейн к самому напряженному моменту сегодняшнего дня.

– Скажу без излишней скромности, мое чувство юмора находится на гораздо более высоком уровне, чем твое.

Ответом на ее колкое замечание стал раскатистый мужской смех.

– Допустим. Но ты же не можешь простоять у окна всю ночь. Ложись в кровать, обещаю, я и пальцем тебя не трону.

– Да когда ж ты, наконец, заснешь? Если я захочу лечь в кровать, то лягу. Если не захочу – не лягу. Понятно?

– Хорошо—хорошо, ты только успокойся. Не стоит так нападать на меня.

Не стоит на него нападать! Подумать только! Ни у кого не было причины нападать на Аманду-Джейн, однако сегодня никто не упускал случая сделать это. Начиная с огромной собаки и заканчивая злобной кузиной и друзьями-коллегами. Но если честно, пугающих размеров Ганна на деле оказался очень милым и даже кротким. Чего никак нельзя было сказать о вечно жующей Дэбби. Она начинала двигать челюстями без малейшего на то повода. Это началось в ту самую минуту, когда она впервые взглянула на Аманду-Джейн. Такая враждебность наводила на мысль, что худощавая блондинка когда-то была подружкой Реба, а потом благополучно получила отставку. Если бы Аманда-Джейн изложила эту догадку Ребу, он бы лопнул от смеха. Ему бы потребовалось не менее получаса, чтобы успокоиться и объяснить, что Дэбби состоит в длительных неофициальных отношениях с Ганной, в результате чего на свет появился ребенок.

Но иметь детей без страховки и брачного контракта – это равносильно социальному и финансовому самоубийству. Аманда-Джейн подумала о том, что до сих пор ни словом не обмолвилась с Ребом о подписании брачного контакта. Однажды она уже допустила роковую ошибку: нужно было нажать на Энтони и заставить его подписать документы. Но, помнится, ответом на ее вежливое предложение заключить контракт стали обвинения в том, что она сомневается в его любви. В результате четыре года, которые длился их брак, Аманда-Джейн провела взаперти дома, а ее благоверный за тот же период промотал наследство, доставшееся ей от матери. Конечно, она не собиралась замуж за Реба, но он—то понятия не имел об этом. Так что должен был предполагать, что она позаботится о сохранности своих фондов.

Аманда-Джейн кусала губы, решая эту дилемму. Пройдет не больше четырех дней, и сплетни разлетятся по всему городу. У Патриции просто не останется шанса все проигнорировать. Еще четыре дня Аманде-Джейн придется выносить Реба и его извращенное чувство юмора, а также откровенную враждебность его любимейших друзей. Будет нелегко, но жизнь вообще штука сложная. Наверняка со всем этим можно справиться. Только вот как же все-таки быть с контрактом? Может, стоит для вида позвонить адвокатам? С одной стороны, пустая трата времени, с другой – это может оказаться хорошим способом побыстрее втянуть Патрицию в игру.

Вот именно! Так и нужно сделать! Чем скорее Патриция поверит, что ее падчерица собирается замуж за главного хулигана Воганслэндинга, тем быстрее Аманда-Джейн сможет вернуться к некоему подобию нормальной жизни. Интересно, какое у Реба будет выражение лица, когда он поймет, что рано успокоился? Он считал, что все козыри у него в руках, а победа уже практически в кармане. На самом же деле он только дал Аманде-Джейн выиграть время. Теперь у нее будет достаточно возможностей, чтобы расправиться с ним. Правда, этот мужчина не производит впечатления хронического неудачника ни в картах, ни в чем бы то ни было. Без сомнения, он будет продолжать настаивать на своем участии в судьбе ребенка. Но кто знает, как дело повернется?

Аманда-Джейн задержала дыхание. Она сильно устала, как физически, так и эмоционально. Последние два дня были долгими и утомительными, сейчас нужно просто успокоиться и выспаться. Она окинула взглядом кровать, половина которой была уже занята, и с обреченным вздохом направилась к ней, стараясь ступать как можно тише. Чем ближе Аманда-Джейн подходила, тем большее впечатление на нее производил блеск обнаженной мужской спины. Даже в темноте ровный бронзовый загар выделялся на сине-белых простынях. Она забралась под одеяло и постаралась расслабиться.

– Сладких снов, Эй Джей! – Его мягкий голос объединял в себе иронию и соблазн.

– Пошел к черту! – прошипела она, пряча голову под подушку. Подождав несколько секунд, она добавила: – Меня зовут не Эй Джей!

– Реб! – Крик послышался из соседней комнаты. Панические нотки в голосе Аманды-Джейн обеспокоили его, и это чувство усилилось, когда она появилась в дверях кухни. На ней все еще была вытянутая футболка, в которой она слала. – Реб, дверь в ванной заперта! – пожаловалась она и, опершись на дверной косяк, плотно сжала губы. Реб сегодня был явно не в настроении. Всю ночь он ворочался с боку на бок, и сейчас у него не было ни малейшего желания связываться с возмущенными женщинами.

– Если хочешь опередить Саванну, нужно раньше вставать.

– Тогда, пожалуйста, скажи мне, где вторая ванная! – Она смотрела на него так, будто готова была расплакаться.

– Извини, тебе неприятно будет услышать, но у нас только одна ванная комната. Если спустишься по лестнице…

– Одна ванная комната? О нет, меня сейчас стошнит!

– Только не устраивай спектакль, Эй Джей! – недовольно бросил Реб. В ту же секунду он рванулся к балконной двери и схватил стоявшее там ведро. Едва он успел вернуться назад, как Аманда-Джейн выхватила ведро у него из рук и согнулась над ним. Комнату огласили всхлипывания и звуки, которые мог издавать только человек, которого буквально выворачивало наизнанку. Реб проклинал свою беспомощность. Единственное, что он мог делать, – это поддерживать ее за талию и произносить бессмысленные слова утешения.

Ребу ничего не оставалось, как признать: Аманда-Джейн Воган могла сводить его с ума, злить, раздражать, доводить до белого каления, но также и вызывать у него сочувствие.

Когда она пыталась отдышаться, ее лицо было белее мела, а глаза мокры от слез. Она шепотом попросила стакан воды, и Реб, доведя ее до кресла, буквально побежал к крану. Он не сводил с нее глаз, когда она осторожно сделала пару глотков, а затем охрипшим голосом тихо сказала: «Спасибо, через минуту все будет в порядке». Это заявление показалось ему неубедительным, и после того, как мусорное ведро обрело первозданную чистоту, он взял Аманду-Джейн на руки и отнес в спальню, несмотря на ее слабые протесты.

Аманде-Джейн не пришлось стараться, чтобы отдаться той убаюкивающей нежности, с которой рука Реба ласкала ее щеку, затем она открыла глаза. Молодая женщина точно знала, что Реб сидит на краю кровати, но тем не менее ее сердце дрогнуло, когда она увидела его напряженное, обеспокоенное лицо. Она разрывалась между желанием поблагодарить его за заботу и желанием попросить уйти.

– Я вышвырнул Саванну из ванной, – сказал Реб. – Когда отдохнешь, можешь одеться и привести себя в порядок. Я отвезу тебя к доктору.

– Мне не нужно к доктору, это просто утреннее недомогание.

– Может, и так. Но вполне возможно, что у тебя какая-нибудь инфекция. Я звонил доктору. Мне было сказано привезти тебя, как только ты почувствуешь себя лучше.

– Что ж, еще раз огромное спасибо, но я никуда не поеду. Если мне понадобится, я обращусь к своему личному врачу, а не к какому-нибудь провинциальному шарлатану.

– Именно это я и скажу Кармэл О'Брайен, когда мы увидимся с ней.

Аманда-Джейн прищурилась:

– Твой личный доктор – женщина?

– Когда мне так плохо, что возникает необходимость идти к врачу, последняя вещь, которая меня беспокоит, – это его пол, – сухо ответил Реб. – Но Саванна считает, что большинство женщин предпочитает докторов одного с ними пола, поэтому я подумал, что тебе неплохо было бы показаться Кармэл.

– Спасибо за беспокойство, – сказала Аманда-Джейн, все еще находясь под впечатлением от той заботы, которой ее окружили, – но, как я уже сказала, мне не нужен доктор.

– Эй Джей, тебе лучше все-таки пойти к врачу, иначе я договорюсь, чтобы она приехала сюда. Я не хочу рисковать ни твоим здоровьем, ни здоровьем ребенка.

Его твердый взгляд и упрямо сжатые губы ясно давали понять, что спорить не имеет смысла. Аманда-Джейн была почти уверена в бесполезности этой затеи. Или, может, попытаться?

– Хорошо, я поеду, – резко ответила она, дабы у Реба не создалось впечатления, что ее так легко уговорить, – но исключительно чтобы сделать тебе приятное. Так что не обольщайся. Я не собираюсь вскакивать и повиноваться каждый раз, когда ты отдаешь приказ, Браун.

В приемной врача Аманду-Джейн и Реба встретили любопытные взгляды и возбужденный шепот дюжины уже сидевших там людей, Аманда-Джейн чувствовала, что на нее смотрит каждый присутствующий. Ее лицо горело.

Облегчение, которое она испытала, когда дежурный поднялся из-за стола и попросил ее проследовать в кабинет, было просто ошеломляющим. Но оно было таким же коротким, как следующая фраза дежурного: «Сюда, Реб, мисс Воган…»

По какой-то причине он решил, что должен присутствовать во время обследования. То, как будущий счастливый отец предупредительно положил руку ей на талию, только подогрело зрительский интерес. Аманде-Джейн не хотелось устраивать сцену в присутствии местных граждан, как в зоопарке наблюдающих за ней, поэтому у нее просто не оставалось выбора. Пришлось позволить Ребу сопровождать ее. Она думала, что им придется подождать, пока доктор закончит осматривать предыдущего пациента. Однако Кармэл была уже свободна. Она казалась очень милой и приятной, но было бы еще приятнее, если бы она не сказала, что в кабинете есть ширма, поэтому Реб может остаться на время обследования.

– Я уверена, Аманда-Джейн будет чувствовать себя комфортнее, зная, что вы рядом, – сказала она.

Прежде чем молодая женщина успела возразить, доктор уже измерила ее пульс и, сдвинув брови, сказала: «Пульс учащенный». Может, он не был бы учащенным, если бы из кабинета выгнали зрителей! Выразить эту мысль словами Аманда-Джейн тоже не успела, потому что рука Кармэл оказалась у нее на лбу.

– Не нужно термометра, чтобы понять, что температура повышена. Кто ваш гинеколог?

Аманда-Джейн запаниковала. Быстрого взгляда на Реба было достаточно, чтобы понять: он обеспокоен вопросом доктора не меньше.

– Доктор Ральф Гирман в Сиднее, – запнувшись, ответила Аманда-Джейн. – А почему вы задали этот вопрос?

– Я считаю, что вы перенесли вирусную инфекцию. Из профессиональной вежливости я должна позвонить доктору Гирману и сообщить ему причину вашего визита ко мне. Поскольку вы теперь собираетесь жить в этих краях, мне хотелось бы иметь копию вашей медицинской карты.

– Моей медицинской карты?

– Да, Если вы не против, разумеется.

– Нет… Конечно, не против.

– А у вас нет при себе номера телефона вашего лечащего врача?

Подумав секунду, Аманда-Джейн кивнула и открыла сумочку.

– Надеюсь, вы найдете общий язык с его секретарем, – сказала Аманда-Джейн, протягивая визитную карточку. – Мне это никогда не удавалось.

– В таком случае, – улыбнулась Кармэл, – мне придется прибегнуть к испытанному средству: упомянуть о том, что мы с ним вместе учились в медицинском колледже.

– Так ты и этот знаменитый доктор, можно сказать, были приятелями? – поинтересовался Реб. От этой новости ему стало спокойнее.

Пожилая женщина рассмеялась.

– Я была одной из немногих студенток, которые не лежали у ног Ральфа Гирмана. Не буду отрицать, сейчас он лучший акушер-гинеколог в штате, но мне он всегда казался самодовольным ничтожеством.

Искренность доктора застала Аманду-Джейн врасплох, и она с трудом удержалась от замечания о том, что Ральф Гирман с тех пор ничуть не изменился. Она оценила скрупулезность Кармэл и ее желание связаться с лечащим врачом, но чувствовала себя неловко. Не хотелось доставлять милой женщине столько хлопот, ведь это был первый и последний раз, когда она консультировала Аманду-Джейн. Но вряд ли стоило говорить ей все в присутствии Реба.

– Ну, ты не собираешься извиниться передо мной? – спросил он у Аманды-Джейн сорок минут спустя, когда они шли в аптеку за травяной настойкой, которую прописала Кармэл. Она заверила их, что это лекарство поможет свести к минимуму симптомы утреннего недомогания.

– Извиниться? За что?

– За то, что сомневалась во мне. Я же говорил: это больше, чем просто утренняя тошнота.

– Случайная догадка, и злорадствовать просто невежливо…

Больше всего Аманду-Джейн интересовало, нет ли поблизости кого-нибудь из друзей ее мачехи. Тогда можно было бы представить им Брауна и показать кольцо. Прекрасная возможность насолить ведьме, из-за которой Аманде-Джейн пришлось согласиться на требования Реба. Только, к сожалению, эта часть города не пользовалась особой популярностью у членов бридж-клуба Патриции.

– Реб, ты не против, если мы немного посидим в кафе после того, как раздобудем то зелье, которое мне прописали?

– Зачем ехать на другой конец города до ближайшего кафе? Здесь есть замечательный молочный бар прямо напротив аптеки.

Оглушительный скрип тормозов спас ее от необходимости придумывать подходящий ответ. Красный «феррари» остановился прямо посреди улицы. Водителя явно не беспокоило положение, в котором оказались несколько автомобилей, ехавшие за ним.

– Ну вот, – недовольно пробурчал Реб. – Никогда не знаешь, где столкнешься со своими будущими родственниками.

Стараясь не выдать своего ликования по поводу внезапно свалившейся на ее голову удачи, Аманда-Джейн бросила на автомобиль жалостливый взгляд.

– Джош, – с наигранной грустью произнесла она, – ты сознательно прилагаешь все усилия к тому, чтобы у тебя отобрали права, или ты действительно полный идиот?

– Что я могу поделать, если мама купила мне подержанную машину с дрянными тормозами?

– Это не тормоза дрянные, а твоя манера вождения!

– Вообще-то, Эй Джей, – заметил Реб, оценивающе взглянув на машину, – они заскрипели слишком сильно, учитывая скорость, с которой он ехал.

Джошуа никак не ожидал поддержки, и его лицо засияло от радости.

– Вот видишь, сестренка? Между прочим, он механик. Эй, Браун, ты не предоставляешь семейные скидки на починку тормозов?

– Даже не знаю, что сказать, – усмехнулся Реб, – но внимание – парень позади тебя, которому ты перегородил дорогу, выглядит не слишком дружелюбно. Может, тебе лучше отъехать на обочину и не мешать движению? Иначе в скором времени понадобится скидка на починку твоих зубов.

Юношеское высокомерие, с которым Джош улыбнулся, и нахальный взмах руки, адресованный недовольному водителю, одновременно позабавили и возмутили Реба. Но, пожалуй, в его годы Реб был таким же дерзким.

Когда Реб знакомился с Джошем, щеки Аманды-Джейн горели от волнения. Однако потом с сияющей улыбкой она настояла, чтобы они зашли в молочный бар на противоположной стороне улицы, просто поболтать.

Реб вызвался принести напитки. В это время Аманда-Джейн пыталась прочитать мысли своего брата. Он провожал рассеянным взглядом пожилого мужчину, направлявшегося к стойке. Есть вещи поважнее… Что происходит у Джошуа в голове? Скорее всего, он поверил, что через несколько недель Аманда-Джейн вступит в неравный брак. А если еще не поверил, то его обязательно нужно в этом убедить. Патриция не должна думать, что в последнюю секунду Аманда-Джейн даст задний ход. Но слишком многим рисковать не хотелось, и девушка решила действовать по ситуации и дождаться, когда брат сам затронет тему ее предстоящего брака.

– Никак не ожидала натолкнуться на тебя, – пролепетала она. – Ты говорил, что собираешься провести недельку с друзьями на островах, понырять с аквалангом.

– Я и собираюсь. Мы уезжаем через два дня.

– Правда? Я надеюсь, ты замечательно проведешь время.

– Да ладно, сестренка, перестань, – поморщившись, сказал он. – Можно подумать, что мои планы на каникулы – самая подходящая тема для разговора. Так, значит, я собираюсь стать дядей и шурином… Похоже, тебя можно поздравить, Аманда-Джейн. Я не думал, что ты способна выкинуть такой фокус.

– Это не фокус, Джош.

– Конечно, – скептически заметил он. – Еще скажи, что у тебя с этим парнем большая любовь.

– Я не понимаю, что тут удивительного?

– Скажем так, – рассмеялся Джошуа, – я не верю, что любовь может быть так слепа. Или глупа. Гораздо более правдоподобным мне кажется то, что это попытка утереть нос моей мамочке. Но я и предположить не мог, что ты так изобретательна.

Аманда-Джейн постаралась изобразить раздражение на своем лице.

– Джош, если ты и впредь собираешься говорить такие вещи, то тебе лучше сейчас уйти. Я не позволю тебе чем-нибудь расстроить Реба.

Джошуа посмотрел на нее сначала с недоверием, потом с беспокойством.

– Расстроить Реба? Сестренка, такие парни, как он, не расстраиваются. Они выходят из себя и разбивают пивные бутылки о головы обидчиков.

– Реб не такой, – выпалила Аманда-Джейн. – И потом, неужели ты думаешь, что я могла бы выйти замуж за хулигана?

– Об этом лучше у тебя спросить. Боюсь, маму удар хватит, когда она узнает об этом счастливом событии.

– Она что, еще не знает?

– Пока нет. – Джош покачал головой. – Но только потому, что она переехала к тете Рэйчел в Мельбурн. Должна вернуться завтра. Готов поспорить, будет так орать, что пена пойдет изо рта.

Должно быть, облегченный вздох Аманды-Джейн Джошуа принял за отчаяние. Он грустно улыбнулся:

– Да ладно, сестренка, неужели ты рассчитывала на понимание с ее стороны? Ты прекрасно знаешь: широты ее взглядов не хватит на то, чтобы смириться с этим. Твоя связь с местным бандитом…

– Моя связь? – Аманда-Джейн сжала кулаки. – Между прочим, я собираюсь за него замуж, Джош. Скоро.

– Ах да, конечно.

– То, как Патриция отнесется к этому, не главное. Главное – мои чувства. И чувства Реба, разумеется, – с подобающей случаю нежностью добавила она. – Кроме того, я бы не сказала, чтобы мы с твоей матерью когда-нибудь были особенно дружны.

Лицо брата напряглось, он опустил глаза.

– Я знаю, мама всегда относилась ко мне лучше, но это ведь не моя вина.

Удивительно, но признание парня заставило Аманду-Джейн почувствовать, что сейчас они с братом ближе друг другу, чем когда—либо за долгие годы. Это ощущение заставило ее на время сбросить маску.

– Я знаю, Джош, – ласково сказала она. – Я ничего не имею против тебя. У нас с твоей матерью были разногласия еще задолго до твоего рождения. Дело в том, – сказала она, стараясь не переходить на сантименты, – что я никогда не ползала у ее ног, исполняя каждую прихоть. Не буду и сейчас. Она не заставит меня отменить свадьбу и уйти от отца моего ребенка.

– Но она будет стараться. Ведь нам с колыбели внушали, что у Воганов безупречная репутация, которую надо поддерживать, а твоя фамилия – Воган.

– До поры до времени. – Она мечтательно улыбнулась.

– Ты хочешь сказать, что действительно влюблена в этого парня?

Аманде-Джейн снова пришлось напрячь фантазию:

– Вспомни, через что я прошла с Энтони. Неужели ты думаешь, что после этого я снова вступлю в брак по какой-нибудь другой причине?

Брат с тоской посмотрел на нее и откинулся в кресле.

– Тогда будь готова к тому, что мама испробует все известные ей способы, пытаясь остановить тебя.

– О, не волнуйся, Джош, – с улыбкой сказала девушка. – Я готова к этому. – «Более того, я рассчитываю на это», – добавила она про себя.