Счастье (СИ)

Подарок под елочку

Первой моей жертвой стала кукушка. Зловредная механическая птица гордо возвестила о четырех часах утра. И умокла навсегда — нашла последнее пристанище в обломках бабушкиных часов, после того, как ее сшибла со стены тапка. Потом, конечно, их будет жалко. Но сейчас я лишь злорадно ухмыльнулась. А может шефу, с красноречивым прозвищем Дуремар, такие подарить?

Вторым схлопотал соседский кот. Мелкопакостное животное доложило о своем появлении на моем балконе громким мявом, за что и получило вторым тапком по пушистому заду. Нет, вообще-то я с ним с ним дружу, подкармливаю иногда. Но не сегодня.

В квартире воцарилась тишина. Но не в душе. И когда мой недобрый, ох недобрый, взгляд задержался на рыбках (как-то они ну не так плавают!), поняла — надо что-то делать. Причем срочно. Иначе суждено мне, как Годзилле, крушить все подряд. В припадке несчастной любви…

Я думала, будет легче, если уеду из города, где живет ОН. От улиц, магазинов, парков, которые кричали мне о нем каждую секунду. Потому что это был наш город, только наш. И кого, спрашивается, пыталась обмануть? Убежать от самой себя невозможно. Все это знают. И все равно пытаются. И я знала. Но все равно с упорством, достойным лучшего применения, пыталась.

В спешке побросала в потрепанный Адидас джинсы, футболки и, неизвестно зачем, кружевное белье и рванула к бабушке. Вернее, в ее квартиру. Прошло полгода, как ее не стало, но уют и покой эти стены хранят до сих пор. Если что-то случается, я сажусь в автобус и через два часа попадаю в мир связанных заботливыми руками носочков, ароматных пирожков с грибами по семейному рецепту и мудрых советов.

Так было раньше. В глубине души, в том потаенном уголке, где спряталось беззаботное детство, горела крохотная искорка наивной веры в чудо — а вдруг она там? Заваривает наш любимый чай со смородиновым листом, улыбается всеми своими морщинками и надевает смешные очки на цепочке. Но когда тебе 25, чудес уже не бывает…

Поэтому я валялась на диване, пялилась в старенький телевизор, бесцельно слонялась по комнате и свирепела все больше. От того, что ищу ему оправдание. От того, что, кажется, нахожу. И начинаю жалеть о том, что разорвала абсолютно бесперспективные отношения с женатым мужчиной.

Пять лет обещаний, лжи, уверток, метаний, прощений, звонков из туалета, пьяных слез. Но наивная девочка выросла — в тот день, когда его жена, с которой он, конечно же, уже давно не спит, открыла дверь в мой кабинет своим огромным, месяц этак на седьмой, животом.

Поняла, что все были правы — от жены он не уйдет, я для него лишь удобная любовница — молодая, глупая, влюбленная по уши. Необходимый аксессуар для успешного бизнесмена. Нет, я все сделала правильно. Вот только… Кажется, разорвала я не только отношения, но и свою душу — в клочья.

Так, хватит страдать. Мазохизм в таких количествах опасен для здоровья. Как выяснилось, и моего, и окружающих. Что мы имеем на балансе? Разбитое сердце, разрушенные мечты, крах всех надежд. Полное незнание, как жить дальше. И ощущение, что жизнь кончилась. Это в минусе.

А в плюсе? Я молода, здорова, красива, черт возьми! У меня есть квартира, любимая работа, сбережения. И еще я получила хороший урок. Значит, стала сильнее и умнее.

Что делают умные и сильные женщины? Они любят и уважают себя. Поэтому план действий такой: берем отпуск и посвящаем его тому, на что так долго не хватало времени. Высыпаемся, устраиваем глобальный шоппинг, наносим визиты в лучшие салоны красоты и все плохое оставляем позади. Ведь за черной полосой обязательно идет белая, не так ли? Моим билетом в эту белую полосу стал билет в круиз. Всегда мечтала об огромном лайнере, голубоглазом капитане и звездном небе над бескрайней водной гладью океана. Ну, на океан моей заначки не хватило (после шоппинга и косметических процедур), но речной круиз от Питера до Астрахани я осилила. Месяц на теплоходе, каждый день новый город, солнце, вода, лето. Что еще нужно израненной душе?

Как оказалось, душе не обойтись без: пухлых чемоданов — 3 штук, косметичек — 2 штук, сумочек — 5 штук, обуви — 15 пар. Так ведь на целый месяц! С трудом разместив все это безобразие у двери, я взглянула на свое отражение и еще раз убедилась, что к нормальным женщинам не имею ни малейшего отношения.

Ведь как обязана выглядеть жертва любовной драмы? Вот именно — выглядеть так же, как себя чувствуешь. А на меня из зеркала смотрела женщина-кошка с загадочным блеском в глазах. Она была готова к приключениям. Дело оставалось за малым. Симпатичным добрым малым!

Я никогда не замечала в себе особого патриотизма, но, черт побери, проплывающие мимо живописные берега с маленькими церквушками завораживали. Правда, кроме красивых пейзажей ничего не радовало. Первый день на уютном кораблике заронил сомнение в душу — удастся ли совместить отпуск с небольшим любовным приключением.

Ведь грешить было решительно не с кем!

Всех отдыхающих я мысленно поделила на несколько групп.

Первая группа. Она же самая многочисленная — парочки. Все время проводят в каюте, экскурсии игнорируют. Наметанным взглядом я могла безошибочно вычленить из них молодоженов, влюбленных и любовников.

Любовники… У них совсем другие взгляды, объятия, поцелуи! А на лице — страх разоблачения, от которого удовольствие еще слаще. Но для меня это в прошлом!

Вторая группа. Не менее колоритная. Немногочисленные пожилые пары — все же у нас не Европа, и одиночки. Меня среди них заинтересовала женщина с черно-белым котом на ярко-красном поводке. В первый же день мы разговорились, сидя на верхней палубе и щурясь от яркого солнышка. Незамысловатый разговор попутчиков тек сам по себе, и уже через час я знала об этой женщине так много, что не восхищаться ею не могла.

Жена капитана, она всю жизнь провела, плавая c мужем, делая редкие сухопутные перерывы. После выхода на пенсию он стал никому не нужен — кроме нее. А как жить без воды морскому волку? И вот каждый год с началом навигации они садятся на теплоход и уплывают в свою молодость. Очень часто их принимают на борт бесплатно — мир не без добрых людей.

Детьми Господь эту милую пару не порадовал, поэтому они взяли котенка, приблудившегося к порту. Он долго плавал вместе с ними. Поэтому преисполненный собственного достоинства красавец ничуть не волновался, находясь на борту — что меня и удивило с самого начала — попросту привык.

Третья группа. Самая забавная! Уж не знаю, каким образом, но эти дамочки с самого начала стеклись друг к другу, как капли масла на воде. Они добросовестно участвовали во всех увеселительных мероприятиях нашей массовицы-затейницы, ровесницы коммунизма.

Могли всю ночь гульванить, но ранним утром непременно начинали завтрак с бутылочки шампанского, причем, на каждую. В обед лакировали достигнутый результат пивом, вином и коктейлями. А ближе к ночи переходили к тяжелой артиллерии — водочке и коньячку. Поутру же, трезвые как стеклышко, без труда выползали на свет божий и все начинали сначала. Вероятно, это был какой-то отпускной феномен, не известный науке.

Я уже и думать забыла о своих грандиозных планах, как вдруг появился он. В точности такой, какой нужен для необременительного курортного романа — в меру симпатичный, достаточно молодой и совсем не похожий на моего женатика. То, что нужно!

Честно говоря, не сойтись мы не могли. Оба молоды, одиноки. И оба на отдыхе для определенных целей — причем совпадающих. Один день снайперской стрельбы глазами, обмена улыбками и вот он уже спрашивает, можно ли присесть за мой столик. Холост, 29 лет, зовут Стас, и я ему понравилась с самого начала. Что ж, для начала этого вполне достаточно.

А время летело. И какое время! За две недели мы успели побывать везде. В Мандрогах — построенной другом Путина специально для туристов русской деревне, где от души посмеялись над непосредственными, как дети, немками, с диким воплем съезжающих на попе с железной горки, и с удовольствием посетили музей водки, влив в себя немало дриньков.

В Кижах — серьезных, словно проплывающих мимо во времени, пробуждающих в душе что-то светлое и нежное своими немного печальными пейзажами и поющим ветром.

В маленькой Вытегре, чья единственная достопримечательность — небольшой музей с чучелами, но такие красивые ивы, что уезжать не хочется.

В Нижнем Новгороде, о котором долго напоминали ноющие ноги — после покорения знаменитой лестницы-восьмерки. В Казани, где я просто влюбилась в мечеть Кул-Шариф. Белоснежно-голубое чудо, прекрасное и снаружи, и внутри.

Позади остался Череповец, превращающий белые облака в черные, шторм на Ладоге, Кострома, Саратов…

Он сказал это, когда мы изображали знаменитую сцену Кейт и Лео из Титаника на носу корабля.

— Выходи за меня замуж. — Прозвучало тихо, почти неслышно.

— Ты перегрелся на солнце? — неуклюже пошутила я.

— Да нет, серьезно. — Стас посмотрел мне в глаза, потом расхохотался. — Видела бы ты сейчас свое лицо! Просто сегодня ночью будет шоу на верхней палубе. Все желающие могут пожениться — в шутку, на время круиза. Ну, так что, поучаствуем?

— Если хочешь.

— Что-то энтузиазма не замечаю? Ведь говорят же, что каждая девушка мечтает о замужестве?

Каждая девушка мечтает о любви, Стас, хотелось ответить мне, но я промолчала.

Невеста была прекрасна. Жених серьезен. Все, как положено. Только кольца были бумажные. Конечно, это забавно. Да и вечер удался. Мы хорошо повеселились, натанцевались, кажется, выпили лишнего. По крайней мере, Стас. К концу праздника мне пришлось транспортировать мертвецки пьяного мужа в каюту и оставить надежды на первую брачную ночь. Тем более, что все равно уже светало. Может, это типичная защитная реакция на брак у мужчин? Хоть он и шуточный, но напиться надо. На всякий случай.

Стас храпел, а мне спать совсем не хотелось. Я вышла на палубу, долго смотрела на воду — утром ее цвет меняется каждую секунду — из-за восходящего солнца — и теребила бумажное кольцо у себя на пальце. Такое же ненастоящее, как и этот шуточный брак. Да в принципе, как и вся моя жизнь.

Отпуск кончился. Мы вернулись в Питер. Он встретил нас мелкой моросью, колющей лицо, и хмурым серым небом. Словно сговорившись, все пассажиры оделись в депрессивно-черное и столпились на палубе. Наверное, со стороны мы напоминали огромных взъерошенных воробьев.

Не глядя в глаза, Стас чмокнул меня в щеку, пробормотал что-то невнятное и ушел. Конечно, сразу было понятно, что у нас курортный роман, но на душе от такого понимания менее пакостно не становилось. Такое ощущение, что Стаса жена должна встречать у трапа.

Кстати, о женатых. Весь отпуск мой сотовый был отключен — по понятным причинам. Пора возвращаться в привычную жизнь. Я включила телефон — смс-ки посыпались градом. Забавная штука смс. Особенно, если не отвечать. Человек сам с собой разругается, помирится, снова поссорится.

Как оказалось, лучшее время для лечения сердечных ран — после отпуска. Это я выяснила опытным путем. Дома накопилась куча дел. А на работе меня с нетерпением ждали бледнолицые сослуживцы, с завистливо горящими глазами и непоколебимой уверенностью, что на меня, отдохнувшую, сам Бог велел свалить все косяки отдела — дабы прочувствовала, как была не права, позволив себе отдыхать, побыстрее слилась с общей изможденной массой и не мозолила глаза.

Крутясь, как белка в мясорубке, я напрочь забыла о Стасе и была немало удивлена, когда он скинул мне наши фото. Весь вечер я просидела, разглядывая снимки и умиляясь. Ночью мне снилось голубое небо, море и белый пароход…

А на улице хозяйничала осень. На редкость холодная и слякотная в этом году, она разливала бездонные лужи на асфальте и жадничала, развешивая на деревьях пряди дождей вместо ярких разноцветных листьев.

Мой бывший не унимался. Настойчиво искал встречи, звонил, писал, дарил цветы. И начисто выбивал меня из колеи. Как ни странно, утешение я нашла в общении со Стасом. Наша переписка, сначала формальная — «привет, как дела», становилась все более интересной и даже интимной.

Мы обсуждали книги, фильмы, начали рассуждать о жизни. Казалось, этот Стас, понимающий меня лучше, чем я сама, не имеет ничего общего с тем другим, моим курортным мужем. Бессмысленно отрицать то, что независимо от тебя все равно есть. Я честно призналась самой себе, что полюбила Стаса. И честно написала ему об этом. Написала все, что чувствовала.

А он… Он замолчал.

Я все поняла — ответить взаимностью он не мог. Мои чувства его явно смутили. Я жалела, что поторопилась и сгоряча испортила хорошую дружбу. Надеялась, что мы сможем общаться, как раньше. Но больше на мои сообщения Стас не отвечал. Видимо, я сильно его напугала…

Новый Год я встречала одна и в растрепанных чувствах. Всем наврала, что уезжаю к родственникам, а сама закупила вкусностей, фильмов и устроила себе отдых от всех. Иногда очень полезно.

За два часа до боя курантов мое одиночество кончилось. Сначала затрезвонили телефоны — и домашний, и сотовый — пришлось отключить. Потом начались набеги соседок — кто за штопором, кто за сахаром или майонезом, кто просто так, в надежде напроситься в гости.

Я рассвирепела. Мои планы рушились, а границы бессовестно нарушались. Все, хватит. Я сделала вид, что меня нет. Тем более, что соседки вроде бы угомонились.

Хотя нет. Опять звонок в дверь. Да елки-палки! Кто на этот раз? Или Лиза со второго с неизменной просьбой одолжить вечернее платье и клятвенными заверениями вернуть в целости и сохранности, чего, конечно же, не будет. Или Катька с шестого за презервативами — у нее, как всегда, закончились, а тут такой мужчина.

Я затаилась, как кролик в норе. Даже задержала дыхание, как будто его могли услышать. Но звонок противной трелью продолжал издеваться над моими барабанными перепонками, и я не выдержала. Подхватив одной рукой платье — лизкин размер уже знала лучше, чем свой, другой — длинную ленту резинок — чтоб хватило, блин, до следующего Нового Года, я рванула дверь на себя…

— Здравствуйте! — прогудел через ватную бороду Дед Мороз.

— До свидания. — Я попыталась закрыть дверь. — Сидоровы этажом выше! — но незваный гость сдаваться не собирался и, лихо вставив посох в дверной проем, преградил мне путь к отступлению. — Да уберите же вашу палку!

— Это не палка, — обиделся он. — И причем тут Сидоровы?

Ой, блин, только пьяного Деда Мороза не хватало! — Но вас же к Сидоровым вызывали, так ведь? Это этажом выше. Там два мальчика и девочка. Заждались уже, наверное.

— Я к вам.

Так. Прищурилась, пристально разглядывая. Маньяк или алкоголик? Или… Жестокая месть обиженных друзей. Догадались, что я их кинула? Ну ладно, шутнички!

— Тогда заходите.

— Можно? — дедуля, похоже, искренне удивился. — А вы никого не ждете?

— А что, похоже?

— Вообще-то, да. — Он кивнул на то, что я держала в руках — платье и презервативы.

— Это не для вас, — пробормотала я, покраснев.

— Да уж, я платья не ношу.

Мне показалось, или он ухмыльнулся? Я решила не оставаться в долгу:

— Да уж, и презервативы тоже. Давайте-ка признавайтесь, кто вас прислал? Саша с Лерой?

— Нет. — Постукивая посохом, он прошел на кухню и уселся за стол.

— Мне перечислять до боя курантов? Может, лучше сами признаетесь, кому мне накостылять по шее? — я села напротив.

— Может, лучше шампанского выпьем? До Нового Года минута. А потом я вам подарок сделаю, и все станет понятно.

Твердый орешек! Мы открыли шампанское и наполнили бокалы. Молча чокнулись, выпили. — А у вас…

— Вот. — Я шлепнула перед ним миску традиционного оливье.

— Щедро. — Пробормотал Дед Мороз.

— Ну? — мое терпение иссякло.

Чего он ждет? Чтобы его накормили-напоили, в баньке попарили и спать уложили? Хотя, это из сказки про Бабу-Ягу, кажется? Самокритичное сравнение.

— Вот. — Он достал из мешка объемный пакет.

Недоверчиво косясь на него, я открыла, и на колени мне посыпались снимки.

— Господи, это же мой отпуск! Откуда?..

— Я брат Стаса.

— А! Это он прислал вас?

— Нет, я сам. — Он улыбнулся, снял шапку и бороду и тихо добавил, — ЭТО Я ПИСАЛ ВАМ.

— Никочка, милая, спасай! Тут такой мужчина! — донеслось из коридора, и в дверях появилась Катя. — Ой, извини, я не знала, что ты не одна! — она кокетливо улыбнулась. — А вы настоящий Дед Мороз, да?

— Катя! — я протянула ей резинки. — Держи. Тебя ведь, наверняка, ждут?

— Да ладно, — соседка хихикнула. — Не надо. Я же вижу, они тебе самой пригодятся! Надо же, Дед Мороз! — она помахала нам ручкой и упорхнула. — С Новым Годом!

— Ты только не обижайся, — продолжал брат Стаса. — Так получилось. Стас мне все рассказал. Но отвечать на твои письма не захотел. Он вообще с компьютерами не особенно дружит. Я решил, что это невежливо, вот и… получилось то, что получилось. А когда пришло твое последнее письмо, я не смог больше врать. Решил приехать сам.

— Чтобы лично сказать мне, что я дура? А то так невежливо?

— Нет, чтобы сказать, что чувствую абсолютно то же, что и ты.

— Ты же меня не знаешь.

— Ты тоже меня не знала. Я тебя люблю, Ника.

— Это правда? — еле слышно прошептала я.

— Чистая правда.

Милый, добрый, хороший! И такой, как ни странно, родной! Да и черт с ним! Когда еще случаться чудесам, если не под Новый год?

Я несмело улыбнулась в ответ и пробормотала:

— Похоже, я замуж не за того брата вышла?

— Вполне вероятно! — он хитро прищурился и добавил, — но если захочешь, легко сможешь все исправить!

…За окном, наплевав на все запреты, ошалевшие от счастья соседи взрывали фейерверки. У всех был праздник. Но только на моей кухне сидел самый настоящий Дед Мороз. Сидел и счастливо улыбался — потому что принес мне в подарок на Новый Год самый лучший подарок — ЛЮБОВЬ.