Игры

Мы все в детстве во что-то не доиграли. Особенно мальчики. Всем известно, что с возрастом у них меняется лишь цена игрушек, но я и не подозревала, что у мужского пола все настолько запущено.

Мне вообще «везло» в этом смысле с молодыми людьми. Первый мужчина обратил внимание на мою персону, когда я явилась в детский сад с красавицей-куклой в обнимку. Но вскоре оказалось, что чувства он питает вовсе не к моим красивым глазам. Через неделю его ветреное сердце уже принадлежало Полине и ее говорящей кукле.

После садика мы перекочевали в школу, куклы остались дома, а коварный изменник потерял интерес и к Поле. Как и положено обманутым женщинам, мы подружились и вместе оттачивали мастерство плетения коварных интриг на бедном мальчике. Сейчас он работает в кукольном театре, а мы с Полькой дружим до их пор.

Второй гонялся за адреналином — не давала покоя слава Шумахера. Целых костей в его весьма симпатичном организме к двадцати годам почти не осталось, но гордость от пережитых аварий явно перевешивала вред здоровью. С ним я потеряла девственность.

Но перспектива переодеться в подобающее вдове черное, не успев примерить подвенечное платье, не вдохновляла, и мы расстались. Он гоняет до сих пор. Похоже, машины навсегда останутся для него и женой, и детьми.

Потом судьба регулярно подбрасывала мне похожие варианты. В виде геймера, предпочитающего мочить монстров и спасать виртуальных эльфинь. Царствуя в свое виртуальном королевстве, обычным девушкам он отводил роль поставщиц пива, чипсов и секса. Или шахматиста, у которого хорошо работала голова — и только. Был даже микробиолог. В схватке с крохами-бактериями я с позором проиграла — куда уж мне с моим вымученным трояком по биологии!

Всерьез призадуматься о карме заставил Игорь. Его фетишем был простой смартфон. Вроде бы довольно безопасная для любви вещь, да? Сначала и я не находила ничего странного в частой смене телефона. Пусть, раз уж любимому так хочется.

Да и доводы Игорь приводил очень веские. То гаджет сломался, то его украли, то «Ну, зая, понимаешь, у Фролова в соседнем отделе такой, чем я хуже?». Будучи влюбленной по уши, я, конечно, не хотела, чтобы мой избранник чувствовал себя хуже какого-то там подлого Фролова, и стоически терпела отсутствие кино, кафе, цветов, шоппинга и даже подарков на день рождения.




Но с началом совместного проживания героизм сдулся, как проколотый шарик. С осознанием, что живем мы на мою зарплату, а все остальное уходит на болезненную страсть сожителя, и так погрязшего в кредитах, пришло отвращение к сотовым в принципе и стойкая неприязнь к Игорю в частности.

Ни кнут, ни пряник не помогли. Меня сожитель расценивал, видимо, только как рабочую лошадку, рожденную пахать ради того, чтобы он мог приносить к алтарю своего кумира Стива Джобса все новые и новые зеленые бумажки. Последней каплей в океан моего терпения стал очередной кредит на ужасающе тонкую и дорогую игрушку, необходимую ему, конечно же, как воздух.


Возможно, этот долбодятел и смог бы отделаться грандиозным скандалом, но в качестве агнца на алтарь божества — то бишь взноса за телефон — была положена моя заначка на отпуск — кстати, совместный!

Я опять не выдержала конкуренции с мужскими игрушками и хлопнула дверью, оставив нехитрые мечты о тихом семейном счастье среди обломков чудо — аппарата. Кстати, с таким удовольствием раскрошила его каблуком, покруче секса будет! Правда, после мимолетной победы над Эппл пришлось очень быстро убегать от Игоря, который взвыл, будто стоял у гроба своего кумира Джобса.




Когда мне стукнуло 28, сомнения в наличии на планете нормальных мужчин переросли в уверенность, что они вымерли. Теперь я выбирала осторожно и вдумчиво. Главным критерием стала обычность. Со стороны это смотрелось странно, но первое свидание я превращала в допрос с пристрастием. Не хватало только детектора лжи. Пригодился бы, кстати, в арсенале любой девушки.

Конечно, первое свидание становилось последним. Иногда парень в середине разговора вспоминал о больном хомячке, невыключенном утюге и сбегал. Часто про хомяка, голодных детях и ревнивце муже вспоминала я — стоило услышать, что свободное время Костя посвящает игре в карты, Валерий собирает монеты, а Сергей любит путешествия. Потом уже в голову приходило, что Костя может играть на интерес с друзьями по выходным, Валерий не такой фанат, как Игорь, а отдыхать с Сергеем мы могли бы и вместе, но было поздно.

Благодаря такому тщательному отбору мужчины исчезали из моей жизни, не успев в ней, по сути, и появиться. Я решила смириться со своей кармой, завела котенка, купила большущую плазму и начала жизнь старой девы. И, конечно же, по закону подлости, именно в этот момент услышала:

— Девушка, я не умею красиво знакомиться, но если прогоните — не переживу!

Со мной никто никогда не знакомился на улице. Особенно когда я, сонная и без косметики, жду автобус. Отметив симпатичность нахального субъекта, я отвернулась, но он не унимался:

— Дайте мне хотя бы крошечный шанс! — парень так обаятельно улыбался, что моя уверенность в том, что я хочу жить без мужчин, пошатнулась.

Может, ну самый распоследний разик?..

Так, нет и еще раз нет!

— Молодой человек, оставьте меня в покое. — Мне удалось сказать это столь сухо, что будь мои слова осенними листьями, они тут же рассыпались бы в прах.

Хорошо получилось, эффектно. Но не эффективно.

— А рядом постоять можно? — спросил незнакомец и скорчил умильную рожицу. — Обещаю не тревожить ваш покой, буду тихонько поскуливать и вилять хвостом.

Не выдержав, я рассмеялась. Что ж, раз мужчина может меня рассмешить, надо дать ему шанс! В конце концов, просто друг мне сейчас совсем не повредит.





…Дружбу нельзя портить сексом! Это очень мудро. Мы с Антоном свято следовали этому золотому правилу. Целых два дня. На утро третьего я проснулась в широченной постели, хмуро покосилась на уже бывшего друга и поняла, что вновь ступила на поле, устланное граблями. По которому бодро шагаю с идиотской улыбкой всю свою жизнь.

Ну, вот что прикажете теперь делать — с позором сбежать, пока еще не увязла по самые уши? Как глупо! Делать вид, что ничего не изменилось, и мы все равно друзья? Ага, друзья, которые иногда спят друг с другом. Как там это называется? Друзья с привилегиями, кажется. А ведь ночь, кстати, мягко говоря, удалась…

— При-ивет! — он сонно улыбнулся и потянулся ко мне. — Любимая.

— Антошечка! — вся моя оборона разом рухнула.

Всхлипнув, я прижалась к нему. Какое там бежать! Поздно. Не зря говорят, что любовь — болезнь, к которой не образуется иммунитет. К несчастью. Или к счастью?




…Любовь вообще странная штука. Для меня она как наркотик. Прошла всего неделя, а я уже не могла жить без него. Для успокоения возмущенного рассудка я и Антону устроила допрос с пристрастием. Он оказался самым обычным — никаких игр и пагубных пристрастий. А для меня он стал неповторимым. И — редчайший случай — все мои друзья его одобрили! Успокоившись, я переехала к нему. Прошло время и мне захотелось продемонстрировать свою хозяйственность. Когда квартира засияла, я решила разобрать бардак в его шкафах. И нашла его.

Оно мирно дремало в черной бархатной коробочке, сверкая совершенством в энное количество карат. Сопоставление фактов — пропавшее колечко как раз с безымянного пальца, частые «просто так, давай зайдем» визиты в ювелирные, его загадочный вид — все поставило на свои места.

Антон собирается делать мне предложение!

О, какой водоворот мыслей начинается в женской голове в тот момент, когда ее обладательница осознает, что скоро поменяет социальный статус! Платье, банкет, цветы, кого пригласить, и опять платье. Как хорошо, что вечером ко мне придет Полина! И вдвойне хорошо, что она как раз работает организатором свадеб! — У меня новость! — с порога заявила подруга.

— У меня тоже! — я утащила ее в комнату. — Сядь, а то упадешь.

— Ты тоже присядь. — Полина выглядела расстроенной. Я села в кресло, она устроилась напротив. — Ну, что за новость?

Я молчала. Вдруг у нее что-то случилось, а тут я со своей свадьбой?

— Давай сначала ты, — осторожно предложила я.

Подруга отвела взгляд. Неужели у нее что-то со здоровьем?

— Поля, ты только не расстраивайся, ладно? Говори как есть, ты же знаешь, я всегда тебе помогу! — у меня слезы навернулись на глаза.


— ОН ИГРОК! — выпалила подруга.




— Так ты не больна? — тупо спросила я.

Меня охватило какое-то странное оцепенение, когда словно наблюдаешь за всем со стороны. Какой-то дурацкий сон.

— Нет! — она вскочила и заходила по комнате. — Извини, но я решила, что ты должна знать.

Куда у нас ведет дорога, вымощенная благими намерениями? Вот туда я сейчас и попала. Благодетельница! Да кто ее просил?! Хотя, ее винить нельзя — на ее месте я поступила бы так же. Да, она права. Но легче от этого не становится.

— Игрок он, Антон твой! — продолжала бушевать подруга. — Даже представить себе не можешь, во что он играет!

— Зачем ты?.. Антошка играет? Бред! Ни в карты, ни в казино…

— Он на тебя сыграл.

— Чушь! — я не могла поверить. — Он меня любит! Я кольцо нашла! Обручальное… — Голос дрогнул. — Я тебе не верю.

Полина присела на корточки рядом со мной.

— Прости меня, я случайно узнала. У них игра такая, у идиотов. Девушку в постель затащить за определенное время. И ставки не хилые. Подонки…

Я разрыдалась. Подруга засуетилась вокруг меня.

— Милая, не плачь, он того не стоит! Ну, хочешь, я Вадику скажу, он его в клочья порвет?

— Не х-хочу никакого Вадика! — я затрясла головой. — Я А-антона люблю!

Теперь мы уже ревели обе.




…Запаса слез хватило часа на два. Убедившись, что я не сигану с горя из окна, Поля сгоняла за коньяком. Мы быстро его приговорили и, пьяные, смотрели друг на друга.

— Все мужики — свиньи. — Изрекла я.

Хороший коньяк. Пьется легко, а язык уже не ворочается.

— Т-точно! — поддержала подруга и икнула. — Как мстить будем?

— Ты не удивляйся, хорошо? У меня к тебе будет просьба.

— Любая! — Полина с готовностью кивнула.

Ох, какие глаза у нее сейчас будут!

— Сделай так, чтобы моя свадьба стала лучшей из всех, что ты видела!



…Она и правда была лучшей. Полина превзошла себя. Изящное платье сшито на заказ. Банкет на несколько сотен гостей. Обалденное меню. Море живых цветов и музыки. И даже непьющий тамада (где она такого откопала?). Все на высшем уровне.

И вот моя свадьба подходит к концу. Все тосты произнесены, гости вдрызг пьяны, всем уже «сладко». Пора невесте взять слово.

— Внимание! — я встала с микрофоном в руке. — Спасибо всем, что пришли. Надеюсь, вам все понравилось.

Зал одобрительно загудел.

— Но мне хотелось бы, чтобы вы кое-что узнали. И вы, и мой муж.

Антон удивленно изогнул бровь. Поля смотрела на меня во все глаза.

— У меня будет ребенок.

Гости зааплодировали. Муж засиял. А мне стало еще больнее.

— Но у него не будет отца.


Пьяные плохо соображают. А вот виноватые, напротив, очень хорошо. Антон побледнел. Да, дорогой, женская месть самая изощренная и злая. И бьет в самое больное место. Я просто объяснила гостям суть игры. Стало очень, очень тихо.

— Вот что вы натворили. — Я повернулась к столику, где сидели «игроки» — друзья Антона.

Да уж, с такими друзьями врагов не надо. Потом посмотрела на мужа.

— Надеюсь, ты доволен, победитель?

В этой игре правила устанавливала я. Поэтому быстро собрала вещи, не слушая мольбы о прощении и вранье, что он влюбился, хотел все рассказать, но боялся, и т. д., и подошла к двери. У подъезда ждало такси. Но игра еще не закончена.

— Можешь не переживать. — Глядя ему глаза, тихо сказала я и нанесла последний удар. — Ребенка не будет. Будет аборт.




…Конечно, я врала. Никакого аборта. Человечек у меня под сердцем не виноват, что его мать наивная дура, а отец подлец. Главное, теперь Антон оставит меня в покое, уж я-то хорошо знаю его характер. Или раньше знала. В любом случае, о рождении ребенка он не узнает. Потому что выше моих сил видеть его лицо всю жизнь и не сойти с ума. Да и не заслужил он этого священного права — быть отцом.

А уж вырастить малышку (хочу дочку!) я сумею. Есть небольшие сбережения на первое время, по меркам моего родного городка, куда я решила уехать, большие деньги. Да и помогут все — мама, друзья. Государство, вроде, тоже должно, но в его помощь как-то слабо верится.

Пройдет время и все забудется. И любовь, и предательство. И его такая добрая, наивная улыбка.

Хуже всего было по утрам. Едва проснувшись, я бежала, зажав рот рукой, в туалет. Токсикоз и депрессия — коктейль не для слабых. Да и слезы, капающие в унитаз — совсем не романтично. Ничего, скоро я стану матерью. А когда утону в ворохе грязных пеленок, времени на страдания не останется.

Из столицы в провинцию девушки если и возвращаются, то только с «позором». Вот и я, изгнанная из рая, приехала под крылышко к маме, выплакалась, успокоилась и занялась выращиванием живота.

Сначала на меня косились, но в маленьком городке новости распространяются быстрее скорости света, и вскоре все обо всем узнали и оставили неудачницу из столицы в покое. Частенько наведывалась Полина, будущая крестная малышки. Все шло, как положено. Тихо и спокойно. Когда-то именно от этой неспешности я и сбежала в Москву. А сейчас поняла, как мне ее не хватало. У меня в животе танцевал румбу кто-то пока незнакомый, но уже безмерно любимый. А за окном расцветала весна.

Наступил дачный сезон. Половина города штурмовала огороды. Моя мама тоже с упоением окопалась на дачном участке, а вечерами с не меньшим удовольствием жаловалась на давление, ноги и радикулит. Ведь если русский человек возвращается с дачи и у него ничего не болит, то он по стойкому народному убеждению полнейший лентяй.


Мой живот уже наползал мне на нос, но я горела желанием ей помочь. Пользы от меня не было ровным счетом никакой, я могла лишь давать бестолковые советы, подпирая ноющую поясницу рукой. Ведь теперь даже шнурки себе завязать не могла. Да что там, с надеванием трусов проблемы были!

Впрочем, сегодня я в кои-то веки пригодилась. После обеда мама уехала получать пенсию, а я осталась сторожить наши владения. На овчарку беременная девушка, наверное, мало похожа, так что расчет был на совесть дачных воров, которые повадились обчищать огороды. Может, повесить табличку «Дачу охраняет мать-одиночка»? Ага, со зверским токсикозом! Покусает, мало не покажется!




Антона я узнала издалека, сердцем. И поняла, что он меня тоже увидел. Убежать не успею. Будем надеяться, высокий забор скроет от некогда любимых глаз мою сильно беременную фигуру. Главное, прогнать его раньше, чем произойдет непоправимое.

— Здравствуй, Таня. — Близко он подходить не стал.

Такой родной голос!

— Привет. — Я внезапно охрипла, в висках застучало.

— Как жизнь? — взгляд отрешенный.

Никогда не простит мне аборт. Если не узнает… А он не узнает!

— Зачем ты приехал? — игнорируя вопрос, грубо спросила я.

На самом деле это меня не интересовало — болел живот, и подкашивались от страха ноги.

— За разводом?

— Нет. Привез документы… Половина того выигрыша твоя — как совместно нажитое имущество. — Он протянул мне папку.

— Ты издеваешься?! — теперь я не на шутку разозлилась. — Да как ты посмел… — я охнула и согнулась пополам.

От боли из глаз посыпались искры. Господи, только не роды! Только не сейчас!




— Таня? — Антон забеспокоился, подошел ближе.

— Нет! — истерически крикнула я и через силу распрямилась. — Все хорошо!

— Да вижу я твое хорошо! — Он заглянул за забор и осекся. — Ты?..

Ну, вот и все, обреченно поняла я. Впрочем, через минуту это меня уже не волновало. По ногам потекла теплая жидкость — отошли воды. На дачах — ни души, роддом далеко. Елки-палки…

— Ты врала мне! — бушевал Антон. — Почему?!

— Сам догадайся! — оставалось лишь огрызаться, пытаясь правильно дышать.

— Ты… ты играла со мной!

Я потеряла дар речи. Но взгляд оказался, видимо, красноречивее любых слов — он смутился.

— Танечка, может, хватит уже? Наигрались. Прости меня, умоляю!

— Не до прощения сейчас! Лучше в роддом отвези! — меня снова скрутило.

Что-то схватки уж слишком частые, не родить бы прямо на грядках. А что, можно потом будет ребенку с чистой совестью говорить, что его нашли в капусте!

— Ты простишь? — не унимался будущий отец.

Конечно, ему-то что, не он ведь рожает!


— Танечка, дай мне последний шанс!

Когда у женщины схватки, в обмен на врачей у нее можно просить все, что угодно. Антон, похоже, это знал. Поэтому мне ничего не оставалось, как честно пообещать:

— Если успеешь довезти до роддома, и я не рожу по дороге, будет тебе твой последний шанс! Или роды будешь принимать сам!

Надюшка дотерпела до больницы. Не знаю, может, они с отцом договорились? А может, сработала моя угроза, и перспектива принимать у жены роды посреди дороги Антона основательно перепугала? Как бы то ни было, мой муж получил свой последний шанс. Мы теперь точно знаем — игры кончились. Теперь все по-настоящему!

Загрузка...