Щегол

Глава 21

14 сентября 2512 по ЕГК.

…Я вышел на улицу в одиннадцать сорок, покосился на небо, затянутое низкими грязно-серыми облаками, и поморщился: мотаться по городу в дождь не хотелось от слова «совсем». Даже с учетом того, что какую-то часть планов, вроде как, планировалось реализовать при помощи «личного водителя». Но альтернатива, к сожалению, радовала значительно меньше, так что я заставил себя переключиться в рабочий режим, уставился на подъезжающий «Манул», еще раз оценил его внешний вид и пришел к выводу, что дизайнеры начала двадцать второго века ели свой хлеб не зря — машина выглядела достойно и по-настоящему радовала взгляд.

Пока я разглядывал внедорожник, Степан Ильич, управлявший этим темно-синим монстром, оглядел меня с головы до ног и сделал неправильные выводы. Из-за чего, плавно остановившись у тротуара, выбрался из салона, вежливо поздоровался и задал напрашивавшийся вопрос:

— Вас чем-то не устроил этот доходный дом, и вы решили переехать куда-то еще?

Я отрицательно помотал головой и «с грехом пополам» объяснил, что хочу заехать в банк, арендовать ячейку и оставить в ней добро, в котором пока не нуждаюсь.

Мужчина посмотрел на часы, задумчиво потер переносицу и коротко кивнул. А после того, как я закинул свои вещи в багажный отсек и забрался на заднее сидение, плавно тронул автомобиль с места, кому-то позвонил и обо всем договорился.

«Прокатило…» — удовлетворенно подумал я, уперся затылком в удобный подголовник, вытянул ноги, закрыл глаза и… удивленно вытащил из кармана завибрировавший телефон. Кинув взгляд на экран, на котором высветились имя и отчество абонента, мысленно хмыкнул, принял вызов и «постарался поздороваться как можно более внятно».

Начальник юридического департамента дослушал мое блеяние и сходу взял быка за рога. В смысле, сообщил, что появились интересные новости, которые желательно обсудить тет-а-тет, причем, по возможности, побыстрее, предложил заехать в банк и пообещал, что эта задержка никак не скажется на моих планах на день.

Я, конечно же, согласился. Но счел необходимым предупредить, что и так еду к ним, чтобы арендовать ячейку для ненужных вещей. Герман Янович попросил передать трубку Степану Ильичу, задал ему пару-тройку вопросов и отключился.

Не знаю, чье именно содействие ускорило процесс, но договор аренды я заключил минуты за четыре. Еще за пять-шесть меня спустили в хранилище, подвели к сейфовой ячейке и объяснили, как ей пользоваться. Что, конечно же, изрядно улучшило настроение. Поэтому, складывая в емкость весь компромат — то есть, рюкзак-однодневку, на дне которого лежали штатный «Наруч» с НЗ, аструмовый контейнер и все то, что не хотелось ни оставлять без присмотра, ни таскать на себе целыми днями — я мысленно напевал песню «Я свободен…» Льва Меншикова. Потом прислушался к требованиям проснувшейся паранойи и поставил пару сторожков, закрыл ячейку, ткнул в сенсор вызова сотрудника банка и со спокойной душой покинул это благословенное помещение.

До приемной начальника юридического департамента меня отвел все тот же «водитель», сдал с рук на руки секретарю и куда-то свалил. А я, старательно «дурея» от красоты и «технологичности» обстановки, был препровожден в роскошный кабинет и усажен в кресло для посетителей.

«Волчара», не побрезговавший пожать мне руку, поинтересовался, что я буду пить, «перевел» ответ помощнику, дождался его ухода и перешел к делу:

— Сегодня утром руководитель нашего филиала, в инициативном порядке санкционировавший, скажем так, далеко не самый стандартный пакет помощи привилегированным клиентам, доложил о своих действиях Самому Большому Начальству. Оно оценило перспективы вашего предложения, посовещалось с аналитиками и уже начало полноценно вкладываться в столь своеобразную рекламную кампанию. Результаты говорят сами за себя: городское управление полиции Стрежевого лихорадит с одиннадцати утра — к ним, вроде как, уже вылетела целая бригада следователей по особо важным делам; в половине двенадцатого похожая суета началась и в ИСБ; в пятнадцать десять ожидается прибытие съемочной группы центрального телевидения и толпы журналистов из столичных изданий, а наши, стрежевские, уже осадили «Пятнышко» и близлежащий полицейский участок.

Представив себе «общение» с акулами пера, я невольно поморщился. Как оказалось, зря:

— Мы знаем, насколько навязчивым может быть внимание этой братии, и ценим покой своих клиентов, поэтому если у вас нет желания наслаждаться новообретенной известностью, то замкнем все общение «героя-добытчика» с телевизионщиками и акулами пера на специально обученного человека под личиной высокорангового иллюзиониста. А вас отправим в столицу или любой другой город Империи жить своей жизнью, наблюдать за развитием событий со стороны и спокойно дожидаться суда.

Когда он упомянул о личине, Дайна изумленно присвистнула и заявила, что иллюзионисты пригодились бы и в технологическом мире. Я согласился. Мысленно, ибо общаться с микродроном, лежащим в нагрудном кармане куртки, было бы редким идиотизмом. Потом дал понять Герману Яновичу, что предпочту вариант со спокойной жизнью за пределами Стрежевого, и снова превратился в слух.

Мужчина удовлетворенно кивнул и задал странный вопрос:

— Скажите, пожалуйста, а вы машину водите?

— Скажи, что что-то такое вспоминается, но уверенности нет. Поэтому не мешало бы проверить! — протараторил БИУС, и я воспользовался его советом — мучительно долго объяснял, что в памяти хватает обрывков воспоминаний со мною за рулем каких-то внедорожников, но дать уверенный ответ я, увы, не могу.

Юрист почему-то обрадовался:

— Что ж, тогда предлагаю следующее: после беседы со мной Степан Ильич спустит вас в подземный гараж и оценит навыки вождения. Если они на уровне, то вместе с карточкой гражданина вам радостно выдадут водительское удостоверение…

— А по-о-о— … по-о-оче— …

— Почему радостно? — весело ухмыльнулся «волчара».

— Да.

— Потому, что господин Кожин — следователь, почему-то решивший, что в ночном нападении на вас виноваты вы же, уже отстранен от дела, задержан и, вне всякого сомнения, скоро запоет, а руководство городского управления полиции уже разобралось, откуда дует ветер, и жаждет доказать важнякам из столицы, что всю жизнь двигалось именно этим курсом!

Я кивнул в знак того, что все понял, и юрист продолжил прерванную мысль:

— На чем я остановился? Ах, да, на водительском удостоверении. Так вот, если вы получите и этот документ, то сможете приобрести или арендовать автомобиль, благодаря чему покинуть город, не засветившись ни в аэропорту, ни в порту, ни на вокзале. Впрочем, это не главная причина, заставившая нас предложить обзавестись личным транспортом. По утверждению аналитиков, изучивших мои отчеты, подобное путешествие увеличит ваши шансы вернуть память. Ведь раз вы вышли из Пятна к нижнему течению Еланки, значит, владения вашей семьи располагаются относительно недалеко от Стрежевого.

— Толковый шаг навстречу, однако! — прокомментировала эту речь Дайна и перешла на командно-штабной: — Включай подростка и соглашайся: свои колеса — это не только свобода передвижения, но и персональная сейфовая ячейка с возможностью серьезного технологического апгрейда…

…Как и предсказывал Герман Янович, документы мне оформляли чуть ли не бегом. Тем не менее, почти все время мотаний по полицейскому участку я ждал неприятностей, из-за чего пребывал в серьезнейшем напряжении. Чуть-чуть успокоился только после того, как следом за Степаном Ильичом вышел из здания через служебный вход, загрузился в «Манул» и откинулся на спинку сидения. Впрочем, расслабляться и не подумал — дождался, пока «водитель» заведет движок, поймал его вопросительный взгляд в зеркале заднего вида и в своем непередаваемом стиле предложил где-нибудь пообедать. Само собой, дал понять, что за мой счет, ибо был благодарен этому мужчине за воистину неоценимую помощь в инфильтрации в новый мир.

Он согласился, заявил, что знает неподалеку недорогой ресторан с очень хорошей кухней, тронул внедорожник с места и… через считанные минуты заехал в подземный гараж уже знакомого мне торгового центра «Добытчик». Когда я потянулся к выходу, сообщил, что до ресторана мы еще не доехали, попросил подождать его минут пять-семь и куда-то ушел. А через несколько минут, вернувшись в машину, протянул мне глянцевый рекламный буклет и приятно озадачил:

— В нашем городе всего три автосалона. Первый, с говорящим названием «Боярин», торгует автомобилями высшей ценовой категории, которые вам, как я понимаю, не нужны. Второй, «Вираж», ориентирован на горожан, искренне считающих этот «Манул» внедорожником, а во-он ту «Флейту» — гоночным болидом. В общем, вам имеет смысл закупаться в третьем, принадлежащем владельцам этого торгового центра и специализирующемся на машинах для добытчиков, отставных вояк и экстремалов. Но появляться там «во плоти» однозначно не стоит, поэтому изучите этот буклет и во время обеда выберите монстрика под свои потребности, а я помогу его приобрести.

Я благодарно прижал к сердцу правый кулак, минуты три знакомился с тактико-техническими характеристиками относительно небольшого рамного внедорожника «Алтай», а после того, как Степан Ильич сосредоточился на вождении, незаметно достал микродрон и перелистал перед его камерой весь буклет.

Вердикт Дайны услышал буквально через секунду:

— Симпатичных машинок тут хватает, но если накручивать, то «Порыв» в максимальной комплектации.

Я нашел соответствующую картинку, сравнил внедорожник цвета хаки с парой-тройкой более ярких и стильных «проходимцев», а потом мысленно обозвал себя придурком: любой из них привлекал бы внимание не только к себе, но и ко мне. А «рабочая лошадка», пусть даже с чудовищно мощным движком, двухсотлитровым баком и здоровенным салоном, в котором, при необходимости, можно было жить — вряд ли.

Само собой, обратил внимание и на строчки с ценами. Вернее, на самую последнюю, разделил сто сорок пять тысяч рублей на стоимость ядра третьего ранга и счел, что имею право потратить на себя-любимого «аж» четырнадцать с половиной штук.

Не знаю, как БИУС понял, что я принял именно это решение, но весело хохотнул, назвал красавчиком и… снова посерьезнел:

— Кстати, цены на бронекатера видел?

Я уставился на микродрон и едва заметно мотнул головой.

— Значит, не прочитал и сноску мелким шрифтом. А зря: она объясняет, почему Петр Сергеевич Докукин заплатил за твой трофей всего-навсего десять процентов от его реальной цены и заявил, что это хорошие деньги…

Пока она вещала, я пролистал буклет, перевернул последнюю страницу, увидел знакомые обводы и вместо того, чтобы вчитываться в очень уж мелкий текст, уставился в крошечный объектив.

Дайна поняла этот намек влет:

— Такие лоханки производятся на государственных верфях и продаются только тем родам, у которых имеется соответствующая лицензия. А для тех, кто взял их с боя и хочет продать или для любителей обходить законы введен заградительный налог в девяносто три процента от отпускной цены. Ну, а тебе перевели не семь, а десять. И, кроме всего прочего, закрыли глаза на то, что ты, простолюдин, не имеешь права владеть подобной техникой…

…Ресторан, в который меня привез Степан Ильич, выглядел неказисто и вряд ли относился к категории дорогих. Не впечатлила и почти пустая стоянка. Но предложить поехать в другое место я не успел — заметив мой скептический взгляд, «водитель» улыбнулся и заявил, что с шести вечера и до двух часов ночи в это заведение будет не протолкнуться. А для того, чтобы я побыстрее поверил, добавил еще два «весомых аргумента»:

— Да, даже сегодня, в четверг: тут кормят настолько недорого и вкусно, что в «Костромском дворике» столуются не только сотрудники близлежащих офисов, но и жители этого района. Поэтому постоянные посетители стараются бронировать столики за сутки-двое.

Я предвкушающе улыбнулся, дождался, пока он припаркуется, вылез из «Манула» и неспешно двинулся к центральному входу. Оказавшись внутри и принюхавшись к аппетитнейшим ароматам, доносившимся с кухни, сглотнул слюну. А через считанные мгновения утонул взглядом в декольте официантки, дожидавшейся гостей у стойки администратора.

Всю дорогу до отдельного кабинета залипал на упругие ягодицы, ритмично покачивавшиеся под струящейся тканью, а когда сел за стол и взял из рук блондиночки меню в кожаной обложке, заставил себя задвинуть куда подальше все игривые мысли и сосредоточился на выборе блюд. Мясные, естественно, даже не рассматривал — ткнул пальцем в салат из свежих овощей и сырное ассорти, на страничке с супами страшно захотел уху, а чуть дальше — филе форели с жареным рисом. Естественно, заказал и морс, и десерт. Потом подождал, пока отстреляется мой спутник, дождался ухода живого раздражителя и развернул буклет на нужной странице.

Степан Ильич подался вперед, прочитал строчку, которую я показал, пробежал взглядом колонку с ТТХ и уважительно хмыкнул:

— Серьезная машина — на такой хоть к границе Пятна, хоть в путешествие через весь континент. И добивать ничем не надо — в этой комплектации есть все, что нужно опытному добытчику, начиная с холодильника и заканчивая сейфом под Искры. Кстати, лет в восемнадцать-двадцать я бы «Порыв» даже не заметил и выбрал либо «Мастиф», либо «Корунд». Но в те времена я ценил, прежде всего, внешнюю красоту автомобилей, так как мечтал использовать их для охмурения самых красивых девчонок юридической академии. А вы уже состоялись, как добытчик и как личность, поэтому поставили во главу угла самое главное — надежность. И это делает вам честь.

Я пожал плечами — мол, с детства видел жизнь под другим углом — и спросил, что дальше.

— Мы с вами дождемся заказа и насладимся божественным вкусом блюд, приготовленных мастерами своего дела. А часа через два один из сотрудников нашего банка, которого я сейчас озадачу, подгонит сюда ваш «Порыв». Потом вы его примете, вручите мне подписанный чек, и мы с вами разбежимся…

Как ни странно, следующие два с половиной часа прошли именно так, как предсказывал Степан Ильич: я насладился вкусом воистину божественных блюд, победил желание заказать еще одну порцию форели с рисом, но сдался второму, благодаря чему уничтожил не один, а два куска умопомрачительно вкусного яблочного пирога, потом осмотрел внедорожник, подписал чек на сто сорок пять тысяч рублей и, попрощавшись с сотрудниками банка, влез за руль своего «Порыва». Пока настраивал под себя сидение, руль, педальный узел и зеркала, моя верная помощница подмяла под себя всю электронику, поляризовала стекла, врубила сборник моих любимых песен и обратилась ко мне через динамики акустической системы:

— Поздравляю с покупкой своего первого автомобиля. Да, это случилось не на Китеже, а на Надежде, зато намного раньше, чем ты планировал. Кстати, машина очень даже ничего. И пусть, разработчики программного обеспечения для ИРЦ оставили пяток незадокументированных возможностей, но я сочла его устаревшим и заменила… собою. Правда, весь архив фильмов и музыки сюда не поместился, но синхронизацию с «Наручем» никто не отменял, так что теоретически ты можешь смотреть и слушать все, что заблагорассудится.

— А почему «теоретически»? — полюбопытствовал я.

БИУС насмешливо фыркнул:

— Игнат, ты попал в другой мир, о котором не знаешь ровным счетом ничего! Да, первые шаги к инфильтрации получились на славу. Но в любом обществе выживает сильнейший, а ты — бездомный простолюдин с амнезией, который уже разрушил чью-то давно налаженную схему обогащения, а значит, обзавелся врагами намного могущественнее себя. Причем не пришлыми, как мы с тобой, а местными, то есть, знающими все ходы и выходы, умеющими решать любые вопросы и обладающими налаженными связями.

— Дальше можешь не объяснять… — угрюмо пробормотал я, собрался с мыслями и задал напрашивавшийся вопрос: — С чего начинаем?

На экране ИРЦ появилась карта города с обозначенным маршрутом, а из динамиков раздался ехидный смешок:

— Естественно, с обрубания хвостов! Поэтому рулим на улицу Некрасова, паркуемся на открытой стоянке и идем в доходный дом через здоровенный парк. Забрав свое шмотье и выселившись, возвращаемся в машину, выезжаем из города, заливаем полный бак, забираем первый «Наруч» и уезжаем курсом на Александров.

— По-твоему, на стоянке и в парке нет уличных камер?

— Есть, наверное. Но если ты выпустишь все микродроны, то в архивах видеозаписей стоянки появится скорректированная картинка, а камеры парка случайно сгорят…