Считайте дело законченным

Глава 2

Сидя в конторе в кресле Шенно, Вэллон пытался вспомнить название духов, которые употребляла Мадлен. Он хотел бы иметь эти духи и вдыхать их аромат. Однако, это пустые сентименты, подумал он. Между мужчиной и женщиной могут существовать только вполне определенные отношения: либо вы обладаете ею, либо нет. Либо она ваша, либо не ваша. И этим все сказано. Он не мог забыть Мадлен и не мог заменить ее даже целой дюжиной женщин. И вообще они уже сильно надоели ему и, кроме Мадлен, ни одна не представляла для него интереса.

То же было и с его болью в желудке. Иногда ему удавалось забыть о ней, но она всегда ему напоминала о себе.

Он открыл ящик стола, вынул бутылку виски и сделал большой глоток прямо из горлышка. Ему как будто стало легче, и он подумал, что может быть со временем ему при помощи виски удастся забыть Мадлен. Пока что он ничем не мог себе помочь, разве только купить духи, которые употребляла Мадлен, если он сумеет вспомнить их название.

Постучав, вошел Мэрвин.

— Я проверил список тех, кто посетил вчера нашу контору и не нашел среди них никого подозрительного.

— Это понятно. Кто бы не приходил вчера к Шенно, он во всяком случае вошел через отдельный вход и вышел точно таким же путем. Приходивший несомненно не желал, чтобы о его посещении было что-нибудь известно и был, очевидно, в курсе всех наших дел.

Зазвонил телефон, и Мэрвин снял трубку:

— Говорит Трэнт, мистер Вэллон. Он хотел бы поговорить с вами.

— Я выполнил вчера ваше маленькое поручение — сказал Трэнт. — Ваше дело меня заинтересовало, а тут я кстати получил двухнедельный отпуск, так что могу все свое время посвятить вам. Хотите ли вы побеседовать со мной?

— На углу Риджент-стрит и Джермин-стрит есть маленький бар, — я буду там через десять минут. Я думаю, что через час вернусь, Мэрвин, — сказал Вэллон, — но если я не вернусь, продолжайте работу вместо меня. Вы ведь в курсе всех наших дел. Вы можете считать себя заместителем управляющего конторой, так как я буду время от времени исчезать. Это принесет вам прибавку в пять фунтов в неделю.

— Благодарю вас, — сказал Мэрвин, — надеюсь, что миссис Шенно одобрит это.

— Безусловно да, Мэрвин, можете не сомневаться.

Войдя в бар, Вэллон застал там Трэнта за кружкой эля.

— С добрым утром, мистер Вэллон! — приветствовал его бармен. — Что вам налить, бакарди или виски?

— Виски. — И, повернувшись к Трэнту:

— Ну, я слушаю вас.

— Я полагаю, что ваши подозрения обоснованны. Пока я только располагаю собственными впечатлениями и лишь маленькой информацией. Но интересуют ли вас мои впечатления?

— Ваши — да!

— Когда я расстался с вами вчера вечером, я позвонил Хипперу из ближайшего автомата. Мне повезло, я застал его дома. Вежливо и спокойно я сказал ему, что я друг миссис Квириды Джейл и, что она, зная о моей предстоящей поездке в Лондон, просила меня повидаться с ним и узнать, не желает ли он ей что-нибудь передать?

Вэллон спросил:

— Он был удивлен?

— Нисколько, он реагировал так, словно это было бы самым обычным делом. Он спросил, где и когда я хочу встретиться с ним, и я назначил ему свидание через полчаса в маленьком клубе на площади Сент-Джеймс. Когда он входил, я детально рассмотрел его. Вы, конечно, знаете его лучше чем я, но мне он совсем не понравился: на вид он не умен, безволен и к тому же слишком любит выпивку. Возможно, что он хороший оперативный работник в вашей конторе, но несомненно не годится для серьезной и ответственной работы.

— Вы совершенно правы, — сказал Вэллон, — продолжайте.

— Я полагаю, что так как я явился от лица миссис Джейл, то он проявит некоторую нервозность. Однако он был абсолютно спокоен. И чтобы он там ни затевал, он абсолютно уверен в себе.

— Видимо он считает, что ему нечего опасаться, — сказал Вэллон, — и что он сумеет выйти сухим из воды при всех обстоятельствах.

— Да, так думаю и я, — сказал Трэнт. — Я спросил его, что он будет пить, и он сказал «виски». Я угостил его двумя двойными порциями особо крепкого сорта, но он этого даже и не заметил. После этого он спросил меня, зачем я хотел его видеть. Я сделал удивленное лицо и ответил, что ему безусловно известно, каких сведений ждет от него миссис Джейл. Он сказал «да» и спросил, что она предполагает предпринять в дальнейшем? Я не знал, что ответить и поэтому уточнил, надеется ли он справиться со своими делом. Между прочим, я назвал себя мистером Харпером из Бебскомба. Хиппер сказал: «Послушайте, Харпер, я старался вести себя как джентльмен и хотел исполнить свой долг, как подобает мужчине. Когда вы позвонили мне сегодня, я подумал, что она приняла какое-то решение, о чем и хотела сообщить мне. Вместо этого вы спрашиваете меня, что я собираюсь предпринять, как будто бы дело зависит от меня». Я минуту помолчал, а затем сделал новую попытку: «Послушайте, Хеппер, если вникнуть поглубже, то ведь дело действительно зависит от вас».

— И что же он ответил на это? — спросил Вэллон.

— Он сказал: «Полагаю, что вы правы» — и самодовольно ухмыльнулся. «Я действительно управляю событиями так, как мне вздумается. Я могу сделать то или это, а могу и не делать», и он поглядел на меня как кошка, проглотившая канарейку. Я предложил ему еще стаканчик, но он отказался.

— Как? Хиппер отказался от бесплатной выпивки?! — удивился Вэллон.

— Он боялся, что опьянеет и проболтается. А между тем, чем бы он там ни занимался, он очень уж уверен в себе и никого не боится.

— Это означает, что шантажом он не занимается? — спросил Вэллон.

Трэнт пожал плечами:

— Мистер Вэллон, есть ведь разные виды шантажа. Например, можно придти к человеку и, угрожая ему, заставить заплатить какую-то сумму денег. А можно ведь написать письмо, в котором попросить о небольшой беседе: в ходе беседы можно предупредить человека о том, что ему кто-то или что-то угрожает. После этого человек уходит, даже не прося никакого вознаграждения. Однако, если заинтересованное лицо хочет заставить вас забыть о тех сведениях, которыми вы располагаете, оно само предложит вам вознаграждение. Вы ведь не можете назвать это шантажом, сэр?

Вэллон кивнул.

— Благодарю вас, Трэнт. Вы хорошо справились с заданием, и мы, может быть, выясним что-нибудь, хотя и сами не знаем, что ищем. Бывали ли вы в Девоншире, Трэнт?

— Да, сэр, и мне там очень нравится.

— Когда вы устроитесь, позвоните мне в отель «Континенталь» и сообщите свой адрес и номер телефона.

— Хорошо, мистер Вэллон, я с удовольствием поеду туда. Мне нравится тамошний воздух.

— Однако вполне возможно, что он вам перестанет нравиться прежде, чем мы закончим свое дело.

Вынув бумажник, Вэллон достал из него восемь ассигнаций по пять фунтов и сказал:

— Вместе со вчерашними это составляет пятьдесят фунтов в счет ваших будущих расходов. До скорого свидания.

Вэллон допил свой стакан и вышел из бара. Когда он пришел в контору, Мэрвин сказал:

— Звонила миссис Шенно, она хочет поговорить с вами и просила позвонить.

— Соедините меня по прямому проводу, я не хочу, чтобы в конторе знали о нашей беседе.

Марвин набрал номер, передал трубку Вэллону, а сам вышел из комнаты. Она сказала:

— Хэлло, Джонни, как вы себя чувствуете сегодня?

— Отлично, а вы?

— Не очень плохо. Немного горюю по Джо. Сегодня утром я звонила в предприятие, которое хотело купить у нас контору. Они немного удивились, но я объяснила им, что вовсе не раздумала продавать, а просто прошу небольшой отсрочки, так как мы хотим закончить несколько наших частных дел.

— Ну и что?

После паузы она спросила:

— Сколько времени это будет продолжаться? Как долго вы будете возиться с этим делом, Джонни?

— Как я могу знать?

— Не знаю, для чего вам вообще нужно затевать все это дело? Его врач дал соответствующее свидетельство о смерти. С точки зрения закона, все в полном порядке, и в субботу состоятся похороны. Если же вы начнете дело, понадобится переосвидетельствовать тело, это доставит всем массу хлопот и неприятностей. А между тем, чтобы вы не предпринимали, его уже ничто не вернет к жизни.

— Это вы мне уже говорили. Но я вовсе и не хочу вернуть его сюда. Может быть ему теперь даже лучше, чем было на земле. Все, чего я добиваюсь, это схватить человека, который убил его. Это резонно, не так ли?

— Да, так, — сказала она. — Но также резонно и то, что я хочу знать, сколько времени это продлится. Я хочу уехать в Южную Америку.

— А я хочу поехать еще в другие места. Если вы хотите уехать — уезжайте. Если нет — то будьте терпеливы.

— А если я не желаю быть терпеливой?

— А мне какое дело? — ответил Вэллон. Ее голос стал очень резким:

— Джонни, почему вы считаете себя вправе разговаривать со мной в таком тоне? — Вэллон ответил:

— Я не понимаю, что это за истерика из-за Южной Америки.

— Не будьте таким глупым. Я ведь чувствую себя очень одинокой после смерти Джо. Это-то вы можете понять? — Он не ответил. — Быть может вы зайдете вечерком выпить со мной стаканчик?

— Никак не могу. У меня срочное дело.

— Ваша новая возлюбленная? — И он услышал ее смех.

— Нет, не она.

— О, Джонни, неужели она опять удрала от вас? — Он сделал гримасу:

— Можете верить или нет — но это действительно так. Теперь повесьте трубку и можете начать громко смеяться.

— Вы хотите сказать, что между нами все кончено?

— Вот именно, — сказал Вэллон.

— Хорошо, мой дорогой. Живите впредь своими воспоминаниями и будьте прокляты.

Он услышал, как она швырнула трубку на аппарат, позвал Мэрвина и сказал ему:

— Я уезжаю, если я буду нужен вам, звоните в Пейнтон в отель «Континенталь». Но никому не давайте ни моего адреса, ни телефона. Понятно? Кроме того, найдите такую работу для Хиппера, чтобы он все время оставался здесь и был все время занят.

— И это понятно.

Вэллон поехал домой, уложил свои вещи в два чемодана, отнес их в машину, сел за руль и ровно в восемь часов был уже в отеле «Континенталь» в Пейнтоне.

Зайдя в свой номер, он приказал принести бутылку виски и содовую. Одновременно официант передал ему записку, в которой был указан адрес и телефон мистера Харпера в Бебскомбе. Вэллон вызвал его к телефону и сказал:

— Я прошу вас обойти все кабачки и бары в окрестностях Лендикорта в Мэрлодоне и собрать все сплетни, которые касаются миссис Джейл и ее бракоразводного процесса. Если что-нибудь узнаете, позвоните мне.

Лежа на кровати, Вэллон курил и потягивал виски. Одновременно он размышлял о том, что найти убийцу Джо Шенно чрезвычайно трудно. Пожалуй, не легче, чем найти иголку в стоге сена. Пожалуй, даже еще труднее, потому что в этом стоге сено как-то особенно свалялось и спуталось.

Он начал вспоминать документы по делу о бракоразводном процессе миссис Джейл, которые просмотрел в конторе. Дело было совершенно банальное. Миссис Квирида Джейл подала в суд просьбу развести ее с мужем, так как муж изменял ей. Соответчицей по делу была мисс Эванжелина Роберта Триккет. Ее имя понравилось Вэллону, и он подумал, что может быть стоило бы познакомиться с этой молодой особой и использовать ее в интересах дела.

Мистер Джейл не собирался защищаться и поэтому дело должно было быть просто и быстро разрешено. Однако оно оказалось самым последним в списке расматриваемых в судебном заседании дел, а почему, этого никто не знал.

В агентство Шенно миссис Джейл обратилась с просьбой установить факт измены ее мужа. Хиппер, которому поручили это дело, выследил мистера Джейла и мисс Трикст и предоставил весь материал по делу адвокатам миссис Джейл. На этом собственно и заканчивалось вмешательство конторы Шенно в личную жизнь супругов Джейл. Одного лишь Хиппера могли вызвать для дачи показаний в суде. Исходя из всех этих данных трудно было бы предположить, что Хиппер мог бы шантажировать миссис Джейл. И лишь в одном единственном случае он мог помешать ей получить развод. В случае, если миссис Джейл сама изменяла мужу, суд отказал бы ей в разводе из-за измены мужа. Конечно, если бы Хиппер узнал что-нибудь о миссис Джейл (Вэллон усмехнулся про себя), то он несомненно мог бы заставить ее заплатить за свое молчание.

Но Квирида Джейл была женщиной с характером и вместо того, чтобы дать Хипперу деньги, она могла обратиться в полицию с жалобой на попытку шантажа. В таком случае Хиппер был бы осужден, а королевский прокурор не мог бы отказать в иске, ссылаясь на показания шантажиста.

Нет, тут было что-то другое. Трэнт утверждал, что Хиппер был абсолютно уверен в своей безнаказанности. Он располагал такими данными, которые позволяли ему угрожать, в то же время, не подвергая себя ни малейшему риску.

Вэллон понял, что не располагает абсолютно никакими фактическими данными, а потому должен пытаться вести игру с завязанными глазами.

Он встал с кровати и прошел в ванную, принял душ и переоделся. Вспомнил о Мадлен и вновь почувствовал боль в желудке.

Каким-то странным образом мысли о Мадлен перепутались с мыслями о Джо Шенно и он решил, что если разыщет убийцу, то найдет и Мадлен. Он сам объяснял себе эти странные мысли тем, что если бы он в день смерти Шенно случайно не нашел бы Мадлен и пришел бы на работу, Шенно мог бы быть жив и поныне.

Вэллон вышел из отеля, сел в машину и проехал в Мэрлодон. Через четверть часа он разыскал дом миссис Джейл — Лендикорт, проехал через железные ворота к дому и позвонил у входной двери.

— Мое имя Вэллон, я бы хотел увидеть миссис Джейл, если она дома, — сказал он горничной.

Через минуту горничная вернулась и попросила его войти. Миссис Джейл стояла перед камином, одетая в великолепное черное бархатное платье с открытой шеей. Шею украшали жемчуга, а в ушах сверкали бриллиантовые клипсы. Вэллон окинул ее одобрительным взглядом, начиная с прекрасной прически до кончиков туфель на четырехдюймовых каблуках.

— Джонни, вы наверное хотите выпить?

— Благодарю вас, вы не удивлены моим появлением?

— А я никогда ничему не удивляюсь. Все напитки вы найдете в буфете.

Он налил себе виски с содовой и спросил:

— А вам налить?

— Нет, спасибо, я бы хотела одну из ваших сигарет. — Он передал ей сигарету и почувствовал запах ее духов. Это был «Черный нарцисс», духи, запах которых ему нравился.

— Итак, вы приехали ко мне, Джонни, но даже не хотите меня поцеловать.

— Как же это возможно, когда вы курите.

Она сейчас же вынула сигарету изо рта, и он поцеловал ее в губы. Она улыбнулась.

— У меня уж очень вялый любовник. — Он сказал:

— Даже я иногда бываю удивлен. Прежде всего я боялся, что вы будете недовольны моим приездом, что вы совсем не желаете меня видеть.

— Вы боялись что не встретите такой сердечный прием? Но почему же?

— Меня всегда учили, что не следует приходить слишком быстро после первого свидания. А, кроме того, женщины иногда вообще предпочитают забывать о некоторых инцидентах в своей жизни.

— Итак, вы считаете себя инцидентом, Джонни? Иначе говоря, вы полагаете, что в моей жизни часто бывают подобные инциденты. Нет, я не такая. Быть может с вами я поступила несколько опрометчиво, но я была рада этой опрометчивости, хотя она и была довольно опасной.

— Но почему опасной? — спросил Вэллон.

— По двум причинам. Во-первых, потому, что я ровно ничего не знаю о вас, кроме того, что вы исключительно привлекательны и что меня потянуло к вам с такой силой, какой я еще никогда не испытывала. Вот она первая причина.

— Ну, а вторая? — спросил Вэллон.

— Вот и она. Я подала в суд, желая развестись со своим мужем. Не знаю, слыхали ли вы когда-нибудь о человеке, которого называют королевским прокурором. Предположим, что «инцидент», как вы его называете, каким-нибудь образом станет известным этому джентльмену. И тогда он не даст разрешения на развод.

Вэллон подумал, что был прав, когда полагал, что Хиппер располагает какими-то другими материалами, а не теми, о которых она сейчас сказала.

— Я напала на счастливый случай и использовала его, Джонни.

— Вы хотите сказать, что думаете, что любите меня?

— Нет, этого я не думаю. Но вы — исключительно привлекательный и у вас есть решительно все, что может нравиться в мужчине.

— Благодарю вас. Значит у вас не могло быть каких-либо других причин для «инцидента»?

— У меня не было тогда вообще никаких мыслей в голове. Внезапный порыв — и ничего больше.

— Но после вы о чем-то начали размышлять? О чем?

— Пейте свое виски, Джонни. Мне что-то не хочется говорить об этом. Скажите мне, почему вы приехали сюда. У вас отпуск или вы действительно хотели повидаться со мной?

— Да, я хотел видеть вас.

— Означает ли это, что вы мною немного интересуетесь?

— Я очень интересуюсь вами. Считаю вас очень интригующей женщиной, но у меня была и еще одна цель.

— Какая, Джонни?

— Я хотел вас спросить о человеке по фамилии Хиппер. Знаете ли вы Хиппера?

— Но почему, Джонни?

— Когда мы с вами гуляли на ярмарке, я встретил там Хиппера. Мы полагали, что он находится в Сомерсете, а в Пейнтон он приехал несомненно для того, чтобы увидеться с вами. Вы знаете, Хиппер — скверный человек. Он слабый, глупый и продажный. И такой человек как Хиппер не приехал бы в Пейнтон, если бы у него не было к вам серьезного дела. Расскажите мне все о Хиппере.

— Почему я должна рассказывать вам об этом человеке?

— Я не отвечаю на вопросы, я задаю их. Будьте хорошей девочкой и расскажите мне то, о чем я вас прошу. — Она серьезно взглянула на Вэллона и сказала:

— Неужели я ошиблась в вас? Я подумала о вас «вот, наконец, настоящий мужчина», и для меня будет ужасно, если придется изменить свое мнение.

— Пожалуйста, меняйте, мне это безразлично, — сказал Вэллон.

— Не правда, Джонни, вам не безразлично, что я о вас думаю.

— Ну, хорошо, оставайтесь оптимисткой. Но почему вы не хотите мне сказать ничего о Хиппере? Я ведь могу оказаться полезным для вас.

— Что вы думаете об этом человеке, Джонни? Вы полагаете, что он шантажист, шантажирует меня?

— Это вполне возможно, и если он этим вообще не занимается, то лишь из трусости. Если же он будет уверен в своей безопасности, он несомненно способен на любую подлость.

— Ну, а если я скажу вам, что этот человек хочет мне помочь?

Вэллон ухмыльнулся.

— Они часто поступают именно так и тогда получают деньги не как шантажисты, а как люди оказавшие помощь и услугу. Прав ли я?

— Будьте прокляты, Джонни, у вас какой-то талант выставлять все в дурном свете.

— Вы поверили всему, что наговорил вам Хиппер, и в благодарность уплатили ему. Сколько?

— Дайте мне стаканчик виски и сигарету, Джонни. — Затем она заговорила: — Послушайте, Джонни, я удивляюсь, почему я не выкинула вас за дверь. Вы ведь просто нахал. Приходите ко мне и расспрашиваете о моих личных делах, о которых вам бы и знать не следовало. Приезжаете ко мне и задаете свои вопросы, как будто имеете на это право. За кого вы принимаете меня, Джонни?

— Мне это и самому еще не совсем ясно, но я непременно выясню это. Гораздо лучше для вас будет, если вы расскажете мне то, о чем я вас прошу. И, если вы будете говорить, я, возможно, тоже кое-что расскажу вам. А если вы не будете, я могу стать и грубым, учтите это.

— И что же вы можете мне сделать, Джонни?

— Я что-нибудь придумаю, будьте спокойны. — Наступила пауза, во время которой Вэллон подумал, что у миссис Джейл очень хорошие нервы и что ее не так-то просто заставить сказать то, чего она говорить не хочет.

— Я предлагаю вам следующее: поедем в отель и выпьем в баре бакарди. Быть может после коктейля мы станем относиться друг к другу дружелюбнее и сумеем мирно побеседовать.

— Хорошо. Я полагаю, что вы надеетесь меня напоить и заставить проболтаться.

— Вы расскажете мне все, если даже будете пить одну чистую воду.

Она подошла к нему, взяла рукой за подбородок и поцеловала в губы.

— Джонни, я думаю — вы очаровательны. Подождите, пока я накину манто и поедем пить бакарди.

Без четверти одиннадцать бармен начал убирать бутылки на полки. Вэллон сказал ему:

— Два двойных бакарди.

Приготовляя коктейль, бармен думал о том, что еще никогда не встречал таких крепких людей как Вэллон и миссис Джейл. В течение двух часов они непрерывно пили, и это никак не отразилось на них. У бармена была язва желудка, и он не любил алкоголь, а точнее сказать любил, но не мог пить.

Вэллон сказал:

— Через десять минут они закроют бар.

— Но вы ведь постоялец, Джонни. Мы всегда можем выпить стаканчик в вашей комнате.

— Правильно, но похоже на то, что я истрачу кучу денег и ничего не получу взамен.

— Пустяки, Джонни. Не заказать ли мне пару стаканов, пока они еще не закрыли бар?

— А почему бы и нет? Я люблю бакарди. Если выпить достаточно, то тебя уже ничего не интересует и не волнует. — Она слегка пожала плечами:

— Что вас интересует, Джонни?

Он повернулся на табурете и уставился ей прямо в глаза:

— Что меня интересует — так это Хиппер. Иногда я думаю, что страдаю навязчивыми идеями. А сейчас я хочу во что бы то ни стало узнать, о чем беседовал с вами Хиппер.

— Я спрашивала вас много раз за этот вечер — зачем вам это нужно?

— Вы не можете найти никакой причины?

— Можно придумать многое, но я хочу знать одну — единственную — истинную.

Она допила свой стакан и положила фунтовую ассигнацию на стойку.

— Вы сказали мне в начале вечера, что Хиппер, хоть он слабоват и труслив, пытался меня шантажировать под видом оказания доброй услуги. То, что относится к Хипперу, может быть отнесено и к вам.

— Вы полагаете, что и я, со своей стороны, пытаюсь вас шантажировать?

— А почему бы и нет, Джонни? Вы сделали со мной именно то, что хотели.

Вэллон громко рассмеялся:

— Итак, я добился того, чего хотел, а теперь мог бы сказать вам, если вы не сделаете то, что я вам прикажу, я напишу небольшое письмецо королевскому прокурору и сообщу ему, что в такой-то день вы провели в моей спальне в этом отеле несколько часов. А так как прокурор стоит на стороне закона, то он может отказать вам в вашем иске. Вы подумали об этом?

Она кивнула.

— Самое смешное это то, что в обычных условиях я был бы способен вполне сделать это.

— И это был бы шантаж, Джонни, не так ли? И какой же вы требуете выкуп?

— Верьте этому или нет, как хотите, но ваших денег мне не нужно. Выкупом будет исчерпывающая информация о Хиппере.

— Какой вы настойчивый человек, Джонни. Вы бьете и бьете в одну точку, пока не добьетесь того, чего желаете.

— Правильно, — сказал он. — Но и у вас неплохая голова. Я никогда не видел женщины, которая могла бы столько выпить и ничуть не потерять самообладания.

— С таким мужчиной как вы — только это и остается. Но мы оба крутимся по заколдованному кругу, откуда никто не может вырваться.

Бармен закончил уборку. Он думал о своем доме, он сильно устал и хотел спать.

Вэллон думал о том, что нужно взяться за дело с другого конца Нужно сказать ей правду и это даст эффект.

— Послушайте, — сказал он, — я скажу вам правду. Когда я впервые встретился с вами, я приехал сюда отдохнуть. Я никогда не бывал в Девоншире, а мне говорили, что здесь есть на что полюбоваться. Когда я увидел вас в баре, я согласился с этим мнением. Позднее, когда мы гуляли по ярмарке, я внезапно попросил вас вернуться в бар и там подождать меня. Я показался вам грубияном, не так ли?

Она кивнула головой.

— А дело было в том, что я увидел пьяного Хиппера и хотел выяснить, как он попал в Пейнтон. Дело, видите ли, в том, что я управляю конторой детективного агентства, а Хиппер является одним из наших служащих. В тот день он был послан в Сомерсет, а вдруг оказался на ярмарке в Пейнтоне. После того как вы ушли, я потерял тридцать минут, прежде чем нашел его. Я спросил его, что он делает здесь и обвинил его в том, что он позволяет себе развлечения за счет конторы. Он ответил мне, что закончил дело в Сомерсете и уже сдал в контору отчет, а сюда приехал на свои личные деньги для собственного развлечения. Это было мало похоже на такого человека как Хиппер. Вернувшись в Лондон, я проверил его сообщение, и оно оказалось правильным. Одновременно я узнал, что именно ему было поручено собрать свидетельские показания против вашего мужа для вашего бракоразводного процесса. Понятно?

— Да, Джонни, теперь я начинаю вас понимать.

— Итак, для меня стало ясным, что Хиппер приехал в Пейнтон, чтобы повидаться с вами и как-нибудь вас припугнуть. Тогда я решил приехать сюда и от вас узнать всю правду. Это ведь было любезно с моей стороны, не так ли?

— Да, я начинаю доверять вам, Джонни. Он подумал: «Сейчас она придумает новую историю, чтобы рассказать мне. Интересно, что это будет».

— Вы должны понять, Джонни, что в моем положении я должна быть осторожной и должна всех опасаться.

— Я не хочу с вами спорить. Пусть так. Но во всяком случае я счел более правильным обратиться прямо к вам, чем допрашивать Хиппера.

— Хорошо, я вам все скажу. Видимо вы, частные детективы, все знаете друг о друге. Хиппер не является исключением. Он узнал, а затем сообщил мне, что мой муж не желает развода и будет чинить мне всяческие препятствия. Хиппер рассказал также, что слышал о моем муже всякие разговоры, характеризующие его с самой дурной стороны. Хиппер рассказал мне все это, и я дала ему двадцать пять фунтов. Но он у меня их даже и не просил.

— Это прекрасная история, но только лживая. Вы поняли, что ваш муж не желает развода. А почему, собственно? Он все еще любит вас?

— О, нет! Но я — богатая женщина, Джонни. У меня целая куча денег.

— Это вполне возможно, но даже самая богатая женщина дает мужу деньги только тогда, когда сама этого хочет. Могу ли я вам поверить?!

— Сможете, когда дослушаете до конца. Когда я выходила замуж, я думала, что очень люблю своего мужа. Считая, что ему будет тяжело быть бедным рядом с богатой женой, я сделала распоряжение, чтобы он получал ежегодно пять тысяч фунтов Только в двух случаях я могла прекратить выплату этой суммы (и то это оговорил мой адвокат) — в случае его смерти или в случае развода.

— Понятно, — сказал Вэллон. — Теперь для меня ясно, почему он не хочет развода, но как он может помешать этому? — Она пожала плечами.

— Этого я не знаю, но он делает какие-то попытки. Вот почему Хиппеер счел нужным предупредить меня. — Вэллон сказал с циничной усмешкой:

— Похоже, что я оклеветал Хиппера. Видимо, он вовсе неплохой парень.

— Да, неплохой. И, во всяком случае, он держал себя очень прилично.

К ним подошел посыльный и сказал:

— Мистер Вэллон, вас просят к телефону.

— Это меня, вероятно, вызывают из Лондона. Я ведь занятой человек. Извините меня, я на минутку. — Он зашел в телефонную кабину и взял трубку. Его вызывал Трэнт.

— Я буду у себя в номере, Трэнт. Приходите ко мне в половине первого.

— Хорошо, сэр.

— Как я и думал — вызов из конторы. — Она сделала вид, что зевает.

— Я немного устала, Джонни. Вы отвезете меня домой?

— Ну, конечно. Едем.

Половину дороги проехали молча, а затем она сказала:

— Вы удовлетворены моими объяснениями, Джонни? Вас больше ничего не волнует?

— Удовлетворен, — ответил Вэллон. — Вы должны понимать, что в таком деле, как сыскное агентство, мы должны очень тщательно следить за нашими оперативными работниками. Частный детектив очень часто получает возможность заняться шантажом, и мы должны очень внимательно наблюдать за своими работниками. Я — управляющий конторой, и это моя обязанность.

Она ответила:

— Это мне понятно.

— Ну, теперь, когда мы договорились по этому вопросу, давайте забудем о нем.

Вэллон подвел машину к подъезду Лендикорта. Она сказала:

— Вы зайдете выпить со мной последний стаканчик?

— Нет, сегодня я предпочту поспать. Возможно, я заеду к вам перед возвращением в Лондон.

— Послушайте, Джонни, я прошу вас только зайти на минуточку и выпить стаканчик виски» Я хочу вам сказать кое-что. Не будьте таким нелюбезным.

Он ухмыльнулся:

— Хорошо, не буду и с удовольствием выпью стаканчик. — Она открыла дверь своим ключом, и они вместе вошли в гостиную.

— Налейте себе сами, мне не нужно. Послушайте, Джонни, я считаю вас настоящим мужчиной. Не согласитесь ли вы оказать мне помощь, если у меня будут неприятности с мистером Джейлом во время процесса?

Вэллон ответил:

— Это идея мне нравится. И что я получу за свою помощь?

— Я не скупа, Джонни, и думаю, что никаких денежных разногласий у нас с вами не будет.

— Тогда мы сделаем следующее: вот вам мой адрес и телефон. Если вам что-нибудь будет нужно, вы сообщите мне, и я сделаю для вас все, что смогу. — Он выпил залпом виски и поставил пустой стакан на стол.

Она улыбнулась:

— Это очень мило с вашей стороны, Джонни. Подождите минуточку, пока я выпишу чек.

— Хорошо, я люблю ждать получения чеков. — Она подошла к столу, заполнила бланк, сложила его и протянула Вэллону, который сунул его в карман.

— Хорошо, мы еще увидимся в ближайшее время.

— Я назвала вам свое имя, Джонни. Почему вы никогда меня им не называете?

— Буду называть. До свидания, Квирида. — Он взял ее за подбородок и поцеловал в губы. — До свидания. Я сам найду выходную дверь. — Пройдя по коридору он оглянулся и увидел, что она все еще стоит у камина и глядит ему вслед. Через минуту она услышала звук закрывшейся за ним двери.

Сев в машину, Вэллон направился к себе в отель в Пейнтон. Но, проехав одну милю, остановил машину и вылез на газон. Он взял в рот сигарету и полез в карман за зажигалкой. Одновременно он вынул чек на предъявителя на две тысячи фунтов.

Чиркнув зажигалкой, Вэллон сперва закурил сигарету, а затем, держа чек за уголок, поджог его с другого конца и подождал пока он не превратился в пепел. Затем поехал дальше в свой отель. Войдя в комнату, он снял пальто и лег на кровать, закинув руки за голову.

Зазвонил телефон и он взял трубку. Телефонистка сказала, что мистера Джона Вэллона вызывает миссис Долорес Шенно из Лондона.

Он ответил.

— Я — Вэллон и слушаю вас. — Долорес сказала:

— Я думала все время о вас, Джонни, и в конце концов пошла домой к Мэрвину, которому сказала, что вы мне нужны по срочному делу.

— Ну, теперь вы нашли меня. В чем дело? Что случилось?

— Я говорю вам, что все время думала о вас и о Джо. Вы не должны думать, что смерть Джо мне безразлична. Я не была удивлена лишь потому, что давно ждала этого. Вы понимаете?

— Понимаю.

— Я отнюдь не бессердечна и очень хочу поговорить с вами побыстрее, хочу, чтобы вы немедленно вернулись в Лондон.

— Но зачем?

— Вспомните, вы говорили мне, что в день смерти Джо кто-то приходил к нему через отдельный ход, минуя контору. И вот, я, кажется, знаю, кто именно приходил к Джо.

— А, теперь вы решились об этом заговорить. Хорошо, завтра утром я буду у вас. Спокойно ночи.

— И вам больше нечего мне сказать?

— Послушайте, Долорес, разговор по этой линии стоит три шиллинга за три минуты, и я стараюсь сэкономить ваши деньги, а завтра утром мы увидимся.

Он повесил трубку и снова лег.

Позвонила дежурная.

— Вас хочет видеть мистер Трэнт.

— Пусть поднимется ко мне в номер.

— Хелло, Трэнт! Какие новости? — Трэнт сказал:

— Я обошел все кабачки в окрестности и везде распрашивал о миссис Джейл. Она всем очень нравится, а кроме того, она очень богата.

— А что говорят о мистере Джейле?

— Его считают негодяем и только удивляются, как она могла терпеть его так долго. А что касается его измен, то говорят, что он не занимается ничем другим.

— Скажите, речь идет о многих женщинах, о нескольких или только об одной?

— Некоторые предполагают, что была только одна — та, которая привлекается как соучастница — мисс Триккет. А другие говорят, что ее специально назвали для того, чтобы скрыть имя настоящей соучастницы.

— Как вы до этого добрались?

— Я познакомился с человеком, который был садовником в Лендикорте. Он знает супругов Джейл очень хорошо. Он рассказал мне, что после того, как миссис Джейл начала бракоразводный процесс, ее муж дважды приезжал к ней. Оба раза он оставлял свою машину на стоянке далеко от дома и шел к дому пешком. И оба раза его в машине ожидала какая-то дама.

— Как она выглядела? — Трэнт улыбнулся:

— Садовник был этим также заинтересован и под тем или иным предлогом подходил к машине, чтобы разглядеть ее. Он сказал, что она красотка — высокая и стройная и великолепно одета. Волосы — цвета спелого зерна и чудесные (а уж в зерне-то садовник должен разбираться). Я спросил, не искусственные ли это волосы, и он ответил, что безусловно натуральные и даже не подкрашенные. Личико маленькое и очень хорошенькое. Узкий подбородок и носик такой, словно он собирался быть вздернутым, а в последний момент передумал.

— Какой наблюдательный парень, этот садовник. Он описал все, кроме голоса, который, вероятно, резок и неприятен. Не может быть, чтобы у этой девушки все было безукоризненно.

— Представьте, что он слышал и голос. Однажды он помог ей вылезти из машины, и она начала нетерпеливо прогуливаться взад и вперед в ожидании мистера Джейла. Случайно она зацепила рукой нитку черного искусственного жемчуга, который весь рассыпался по земле. Садовник помог ей собрать жемчужины и слышал как она тихим мелодичным голосом ругалась, пока собирала бусины. Одну из этих бусинок садовник взял себе на память, а я откупил ее за полкроны.

Вэллон взял жемчужину в руки и попробовал ее на зуб.

— Кто сказал вам, что это имитация? — это настоящий жемчуг, и вы очень дешево заплатили за эту бусинку. Трэнт.

Вэллон положил жемчужину в жилетный карман и сказал:

— Давайте выпьем, Трэнт, сегодня у нас был плодотворный день.

После того как они выпили по стаканчику, Вэллон сказал:

— Вы останетесь здесь, Трэнт. Следите за домом Лендикорт и собирайте все, что можете из местных разговоров. Завтра утром я возвращаюсь в Лондон, а оттуда позвоню вам. До этого времени держите все, что откроете, при себе.

— Хорошо, спокойной ночи, мистер Вэллон.

Вэллон начал чистить зубы, но бросил, не закончив. Взглянув в зеркало, он не увидел своего лица. Начал раздеваться и тут вдруг почувствовал знакомую боль в желудке, несмотря на то, что выпил сегодня очень много.

Почувствовав боль, он немедленно вспомнил о Мадлен и подумал, что если бы он сумел вспомнить название ее духов и купить их, у него, может быть, прошла бы боль и не было бы надобности выпивать такое количество виски и бакарди, как в последние дни.

В одиннадцать часов утра Вэллон вышел из машины возле дома миссис Шенно и позвонил. Он чувствовал себя очень усталым, а думал все время о Квириде Джейл — о ее красоте и других качествах. Долорес Шенно открыла дверь:

— Хэлло, Джонни, вы плохо выглядите.

— Я чувствую себя не лучше. Я очень утомлен, люблю водить машину, но в последние дни явно злоупотребляю этим. — Она спросила:

— Выпьете стаканчик?

— Долорес, я хочу знать, какая великая идея пришла вам в голову.

— До чего же вы скверный парень. Не сказал «с добрым утром», не спросил о здоровье, не поцеловал меня.

— Хорошо. С добрым утром, Долорес. Считайте, что я вас поцеловал. Ну, и как же ваше здоровье?

— Идите к черту, Джонни! Неужели вы не думаете ни о ком, кроме Джо? Что бы вы ни делали, вы все равно не вернете его назад.

— А для чего я попытался бы вернуть его? Я не заинтересован в Джо. Кроме того, я полагаю, что ему лучше там, где он сейчас находится. Я заинтересован в том, чтобы поймать его убийцу, как вы этого не хотите понять?

— Вы считаете, что наши с вами отношения окончились совсем?

— А почему бы и нет? Все имеет свое начало и свой конец. А этим взаимоотношениям вовсе и не следовало бы начинаться. — Она замеялась:

— Вот уж не думала, что вы будете читать мне нотации.

— Я и сам не ожидал этого. — Она села и закурила сигарету.

— Послушайте, Джонни, я обдумала все, что вы мне сказали. Я не вполне уверена, что вы правы, но возможно, что все произошло именно так, как вы предполагаете.

— Ну и что же вы надумали в связи с моими предположениями?

— У нас был знакомый по фамилии Пердро, довольно красивый мужчина.

Вэллон спросил:

— Был ли он вашим любовником?

— Да, пожалуй. А Джо был странным человеком: он во многом подозревал меня, но никогда ничего мне не говорил, относился к этому терпимо.

— Может быть, он терпел лишь в тех случаях, когда ваш очередной любовник казался ему приемлемым? А этот Пердро был ему как раз не по вкусу?

— Вы совершенно правы. Что-то такое в Тони было ему неприятно. Думаю, что он предполагал, что я до сих пор встречаюсь с ним.

— А вы встречались?

— От случая к случаю. Мне он нравился, потому что был очень занимателен.

— Ну, если мужчина занимателен, это заглаживает все его недостатки и пороки. — Она горько сказала:

— Вам легко говорить, вы тоже были занимательным когда-то.

— Это было до того, как я стал взрослым, — сказал Вэллон.

— В самом деле? — И резким голосом добавила. — До того как вы нашли и снова потеряли свою новую возлюбленную.

— Пусть будет по-вашему. Продолжайте говорить о Пердро.

— Однажды я пришла в контору к Джо и, пока поднималась по лестнице личного входа, слышала, как Джо говорил по телефону с Пердро. Он просил Пердро придти к нему в контору именно по этой лестнице, а не через общий вход для того, чтобы побеседовать с ним о некоторых вопросах.

— Резюмируя все, что вы сказали, я скажу вам так: Джо прекрасно знал о ваших отношениях с Пердро и, поскольку он не одобрял их, вызвал к себе Пердро и потребовал, чтобы тот либо прекратил всякие отношения с вами, либо был готов отвечать за свои поступки перед судом.

Она пожала, плечами:

— Возможно. — Вэллон спросил:

— Вы хотите сообщить мне еще что-нибудь?

— Нет. Это все.

— Хорошо. Где можно найти этого мистера Пердро?

— В его клубе в Дорсете.

— Хорошо, я постараюсь выяснить, что он делал в этот день и час, когда умер Джо. Если что-нибудь узнаю, сообщу вам. А если вы еще о чем-нибудь вспомните, сообщите мне.

— Хорошо, но ради бога не будьте таким серьезным. А как ваши боли в желудке? Не прошли еще? — она улыбнулась мягкой красивой улыбкой.

— Они никогда не проходят.

— Почему вы не попытаетесь удалить эту пулю или что-то еще, что вас так беспокоит? Или, может быть, вы пьете так много просто потому, что вам нравится, а не потому, что это успокаивает вашу боль?

— Возможно. Мы еще увидимся.

Он спокойно закрыл дверь за собой, а она продолжала неподвижно сидеть в кресле, пока сигарета не обожгла ей пальцы.

Остановив машину у Джермин-стрит, Вэллон вошел в бар. Он решил, что попробует что-нибудь съесть и заказал сэндвичи.

Бармен поставил перед ним бутылку виски и содовую.

Вэллон сказал:

— На этот раз я хочу выпить эль. — С трудом проглотив половину сэндвича, он встал и ушел. Войдя в кабинет Шенно, он взглянул на часы — было четверть двенадцатого. Он вызвал Мэрвина и спросил:

— Скажите, миссис Шенно спрашивала меня вчера?

— Нет, мистер Вэллон, никто не спрашивал вас.

— Где Хиппер?

— Здесь.

— Пошлите его ко мне, я хочу с ним поговорить. Чем он занят в настоящее время?

— Я поручил ему расследование в одном коммерческом предприятии. Вы ведь хотели, чтобы я чем-то занял его.

— Да. Наймите какого-нибудь хорошего сыщика из другого агентства и поручите ему слежку за Хиппером.

— Вы имеете в виду слежку за его домом?

— Да, и за домом тоже. Так что, если он вздумает куда-нибудь уехать, мы будем знать, где его искать. Я полагаю, что такой случай вполне возможен.

— Хорошо, мистер Вэллон, — сказал Мэрвин и вышел из конторы.

Через три минуты вошел Хиппер. Он был свежевыбрит, опрятно одет и выглядел так, словно и не был пьяницей. Свою шляпу он держал в руке.

— С добрым утром, мистер Вэллон. Вы выглядите очень усталым. Для вас, видимо, сейчас очень трудная полоса.

— Я вас сейчас удивлю, Хиппер, — сказал Вэллон. — Садитесь. Вы уже достаточно пожили, чтобы знать, что правда рано или поздно становится известной. Давайте побеседуем и постараемся не лгать слишком много.

Хиппер сидел совершенно спокойно и был невозмутим и абсолютно уверен в себе. Это очень странно, — подумал Вэллон.

Хиппер сказал:

— Я не знаю, о чем вы говорите.

— Когда я беседовал с вами на ярмарке в Пейнтоне я еще не знал, что вы ездили туда, чтобы повидаться с миссис Джейл. Между вами есть какие-то отношения, и я хочу знать, в чем здесь дело. Знаете ли вы, где я был вчера ночью?

— Нет, откуда бы я мог это узнать!

— Вы — наглый лжец! Вы знаете, что я был вчера в Лендикорте у миссис Джейл. Когда она сказала мне, что пойдет взять манто для того, чтобы поехать со мной в бар, она на самом деле звонила вам по телефону. Она сообщила вам, что я приехал к ней, задаю ей разные вопросы, а она не знает, что отвечать. Вы посоветовали рассказать мне, что в ходе ваших расследований вы получили информацию о том, что ее муж будет создавать препятствия для развода и что он может стать опасным. Вы же, как порядочный человек, решили предупредить ее о грозящих ей неприятностях. Вы подсказали ей это объяснение, а она передала его мне. Ну, и что же дальше, что теперь вы скажете мне?

— Я не знаю, чего вы хотите от меня, мистер Вэллон. Вы заблуждаетесь. Я скажу вам правду, хоть и не надеюсь, что вы мне поверите. Когда я работал над порученным мне делом, я действительно узнал о том, что мистер Джейл готов на все, лишь бы помешать этому разводу. Он угрожал своей жене, и это вовсе не касалось моей работы, и еще меньше касалось агентства Шенно. Мне было поручено собрать свидетельские показания об изменах мистера Джейла жене, что я и выполнил. Я знал, что миссис Джейл прекрасная женщина, а что касается его, то все считали его законченным негодяем. Когда я поехал по делам в Сомерсет, я вспомнил, что нахожусь недалеко от Пейнтона и позвонил миссис Джейл. Я сказал ей, что у меня есть некоторые сведения по интересующему ее делу и выразил желание повидаться с ней. Она пригласила меня в Лендикорт, но я счел это неудобным, и тогда она назначила мне встречу в гостинице отеля «Континенталь». После этой беседы я с сознанием выполненного долга пошел погулять по ярмарке и слегка выпил.

— Удовлетворение вам, положим, дало не сознание выполненного долга, а наличие в вашем кармане двадцати пяти фунтов. У людей вашего сорта такая сумма всегда вызывает состояние блаженства.

— Я рассказал вам всю правду, мистер Вэллон, и вы напрасно считаете меня лжецом.

— Я не считаю вас лжецом, Хиппер, а знаю, что вы действительно лжец. До свидания, Хиппер. Пока это — все.

Хиппер встал и вышел из комнаты. Вэллон долго сидел один, размышляя о Квириде Джейл, Долорес Шенно, Мадлен Тсорн и, наконец, о самом себе. В конце концов он встал, взял свою шляпу и ушел в бар на Джермин-стрит.

Потягивая из стакана бакарди, он сидел здесь и старался не думать о том, о чем думать не следовало.

Врач сказал Вэллону:

— Это как раз один из тех случаев, о которых нужно поменьше думать. Последнее рентгеновское обследование, которое я провел на днях, ясно указывает, что никакой пули у вас в желудке нет, и все что нужно было удалить, в свое время вам удалили. Но ваше тело сохранило воспоминание о боли, которую вам когда-то эта пуля причинила, и вызывает у вас болезненные ощущения и теперь, когда для этого нет никаких оснований. Скажите, быть может вы испытываете какие-нибудь волнения или огорчения? Быть может ухудшение вызвано вашим нервным состоянием?

Вэллон сказал:

— Иногда бывает, что я день или даже два не испытываю боли. Но я всегда могу прекратить их, когда они мне уж очень досаждают.

— Веганин? — спросил врач. — Это лучшее средство в таких случаях.

— Нет, виски или бакарди. Когда я много выпью, боль прекращается.

Врач улыбнулся:

— Итак, вы много пьете. Виски, конечно, тоже наркотик, но, поверьте, веганин много дешевле и полезнее для вас.

— Возможно, что это так, доктор, но мне веганин не по вкусу. Ну, что же, раз в моем желудке ничего нет лишнего, значит об этом надо забыть. До свидания, доктор.

Выйдя от врача, Вэллон поехал в придорожную гостиницу Плизаунс. Хороший архитектор сумел придать старому строению необыкновенную привлекательность. Дом окружали хорошо ухоженные газоны, а во дворе стояла дюжина очень дорогих машин и одна-две более дешевых.

Вэллон подумал, что это прекрасный уголок, и что хорошо было бы приехать сюда на несколько дней для отдыха. Поставив свою машину на стоянку, Вэллон вошел в дом и обратился к девушке, сидевшей в приемной.

— Мое имя Вэллон, я бы хотел видеть мистера Пердро.

— У вас была назначена встреча?

— Нет, но скажите ему, что я друг миссис Шенно и хотел бы побеседовать с ним конфиденциально. — Она сказала:

— Возможно, он как раз сейчас одевается к обеду. У нас обедают в восемь часов. Сейчас я выясню. — Она позвонила по телефону, а затем сказала Вэллону: — Мистер Пердро будет рад вас видеть. Посыльный сейчас вас проводит.

По толстому и мягкому ковру Вэллон вслед за посыльным подошел к нужной комнате и вошел в открытую для него дверь в гостиную.

Навстречу Вэллону, видимо из спальни, вышел мистер Пердро. Пердро был высок, строен, хорошо держался. Костюм на нем был хорошего покроя и из хорошей ткани. Лицо было открытым и необыкновенно красивым. Его портило лишь легкое косоглазие.

Пердро произнес:

— Добрый вечер. Я всегда рад встретиться с другом миссис Шенно. Чем могу быть вам полезен? — Он подвинул гостю стул и оба сели.

Пердро сказал:

— Здесь очень хороший мартини, не та тепловатая гадкая смесь, которую пьют везде в этой стране, а настоящий и хороший. Как вы относитесь к моему предложению?

— Положительно.

Пердро позвонил по телефону и заказал напитки, а сам, заложив руки в карманы, остановился в выжидательной позе перед камином.

Вэллон сказал:

— В среду днем умер Джо Шенно. Знаете ли вы об этом?

— Нет я не знал, но и не удивлен. Я слышал, что у него было очень плохое сердце.

— Это верно, сердце у него было очень больное, но тем не менее, я полагаю, что он не умер, а был убит. Кто-то выстрелил в него холостым патроном из автоматического револьвера. Вам ясно?

— Да, я понимаю. Вы считаете, что мистер Шенно умер от шока. Это очень ловкий ход!

— Возможно. Никому это до сих пор не приходило в голову, кроме меня. Я имею в виду, что полиция ни о чем не догадалась и не произвела никакого расследования. Когда я рассказал об этом Долорес, она вначале не поверила мне, а потом сказала, что это было вполне возможно. Когда я спросил ее, кто мог желать смерти Джо, она указала мне на вас.

Пердро слегка пожал плечами и улыбнулся. Вэллону понравилось его манера стоять. Он как боксер переносил тяжесть тела на переднюю часть ступни и держался легко, свободно. Вообще и внешне, и, видимо, внутренне, этот человек производил хорошее впечатление.

— Я никогда не питал к Джо враждебного чувства, — сказал он, — я сожалею о его смерти.

— Я тоже, и с нами еще некоторые из его друзей. Я надеюсь, вы не откажетесь сообщить мне, где вы были и что делали в среду днем?

— Ну, конечно, — ответил Пердро, — я был у Джо Шенно.

— И пришли через отдельный ход так, что вас абсолютно никто не видел.

— Правильно. Он специально просил меня придти по этой лестнице, а не через контору. Он был несколько раздражен. — Вэллон спросил:

— Вы разрешите мне высказать мое предположение?

— Сколько угодно, — ответил Пердро.

— Я предполагаю, что между вами и Долорес что-то было. — Пердро спросил:

— Это она вам сказала?

— Нет, но я знаю Долорес и знаю, что вы как раз в ее вкусе. Вы должны знать, как она обыкновенно ведет себя. Всегда точно знает, чего хочет и обычно этого добивается. Итак, я полагаю, что Джо позвонил вам и попросил приехать к нему в четыре часа дня.

Пердро отрицательно покачал головой:

— Нет, я был у него в половине третьего. Он сказал, что ему известно о моих взаимоотношениях с Долорес, и поскольку он об этом узнал, он требует немедленного прекращения этих взаимоотношений. Шенно говорил очень спокойно и даже не казался возбужденным.

— Ну и что же произошло дальше?

— Я ответил ему, что мы давно перестали встречаться и что это продолжалось очень недолго. В ее жизни был вообще только один мужчина, которого она по-настоящему любила.

— И кто же это? — спросил Вэллон.

— Вы, — ответил Пердро, — разве вы этого не знали?

— И что же, на этом ваша беседа закончилась?

— Да, и я все рассказал вам. Я пробыл у Шенно ровно двадцать минут, после чего удалился. Самое смешное, что я могу это доказать.

Официант принес напитки. Пердро разлил их по стаканам и лишь после этого продолжал:

— Скажите, регистрируют ли в агентстве Шенно телефонные вызовы?

— Да.

— В два тридцать пять Шенно звонили из конторы «Малинсон, Брук и К°». Речь шла об индустриальных инвестициях. Ну и как, вы поверили мне теперь?

— Я проверю по регистрационной книге, хотя это и не представляет интереса.

— Почему же?

— Я ни на минуту не подумал, что вы — убийца Джо Шенно. Вы вообще человек совсем другого сорта, и я убежден, что вы не знаете имени человека, который отбил у вас Долорес.

Пердро покачал головой:

— Действительно не знаю, а если бы и знал, то зачем бы я стал вам рассказывать об этом.

Вэллон допил свой коктейль, отметил его отличный вкус и встал.

— Благодарю вас.

— Я очень рад был быть вам полезным. Если кто-нибудь действительно убил Шенно, я надеюсь, что вы его схватите. Не останетесь ли вы пообедать со мной, или, может быть, еще один коктейль?

— Благодарю, вы очень любезны. — Вэллон залпом выпил второй стаканчик с мартини и попрощался.

Когда он шел по двору к своей машине, он вдруг увидел девушку. Она была очень красивая и великолепно одетая, девушка со светлыми волосами цвета спелого зерна. Вэллон подошел к ней и сказал:

— Мое имя Джон Вэллон.

Она с легкой улыбкой взглянула на него и спросила легким музыкальным голосом:

— Ну, и что же из этого следует? — Он сказал:

— У меня есть вещь, принадлежащая вам. — Вынул пальцами из жилетного кармана черную жемчужину и протянул ее на ладони молодой девушке. — Помните ли вы о том, как однажды, ожидая возвращения Пирса Джейла из дома его жены Лендикорт в Мэрлодоне; вы, нетерпеливо прогуливаясь возле его машины, порвали нитку жемчуга, который носили на шее?

— Да, помню, конечно, но откуда вам известно все это?

— Садовник, который помогал вам подобрать жемчужины с земли, считал, что это имитация, а не настоящий жемчуг и оставил себе одну из жемчужин, правда, из самых маленьких, — на память.

— Но откуда вы узнали, что это была я?

— Садовник дал мне очень точное описание вашей внешности. После чего я откупил у него жемчужину за полкроны. У меня было предчувствие, что я встречусь с вами и смогу вернуть вам вашу собственность. Но я только что расстался с мистером Пердро, который был совершенно одет к обеду, и я бы не хотел быть причиной вашего опоздания.

Она взглянула на него и сказала:

— Вы мне нравитесь. Всего доброго. — Вэллон ответил:

— И вам того же.

Он сел в машину и вывел ее на дорогу. На минуту задумался, куда повернуть — в Лондон или в Девоншир и повернул в сторону Девоншира.