Седьмая. Ливень юмора для тех, кто в дефиците позитива

Куда надо

Однажды у меня случился курортный роман с таксистом Семеном!

Мой статус замужней женщины его не смутил. Мои дети тоже. Животные и характер не смущают. Смутила его моя грудь, даже заботливо спрятанная в кофту. А я и не прячу особо, ибо хожу с козырей. Когда ж еще с них ходить, если не сейчас?

Семен – высокий и хорош собой.

Меня немного напрягала только его прическа – будто метлу на голову вырвало, – но ему самому явно нравилось: он, пока вез нас с дочкой из аэропорта, причесался три раза.

После причесывания, пока ветер не разметал челку, он становился похож на Трампа. На такого локального, местечкового Трампа.

Роман наш начался банально. Из-за лошади.

Моя дочь Катя оставила в машине Семена свою лошадку. Мы приехали в ночи, и я не заметила, как из машины вышло на одну лошадь меньше.

Семен всю дорогу уговаривал меня звонить ему, если «надо куда». И вот это «куда» он говорил с таким придыханием, будто речь шла вовсе не о такси.

Я, пока ехала, поняла, что ни за что не позвоню Семену. Мне «туда» не надо.

Семен разглядел меня даже в ночи, с гулькой на голове, в мелькающем свете придорожных фонарей, и как-то понял, что приехала я за приключениями. Вероятно, многие летят за этим на курорты, если не сказать, что все.

А я, кулема, всю дорогу еще влажной салфеточкой призывно щи протирала и леденец сосала. Вот и дососалась.

Перед сном мы с Катей обнаружили пропажу лошадки. Игрушка копеечная, ашановская, но стоит ли объяснять, что для трехлетней влюбчивой девочки потеря игрушечного игогошного фаворита – это потеря потерь и настоящая девочковая трагедия.

Катя стала рыдать. Я стала страдать. Уговорила ее потерпеть до утра и обещала, что утром мы найдем лошадку.

У меня был телефон Семена: он звонил, чтобы мы состыковались в аэропорту. Но на часах был почти час ночи, и я не стала звонить – написала в Вотсап.

Мол, Семен, жизнь без лошадки не мила. Ла-ла-ла. Привозите, как сможете. Я отсыплю бабла. Ла!

Семен прочитал и понял, что я на крючке. Специально забыла лошадь, чтобы был повод. Не зря он в пути три раза причесывался.

– Утром приеду! – пообещал он.

Не «привезу», а «приеду». Хм.

– Не забудьте лошадь, – написала я, продолжая наш эпистолярный роман.

– Ты имей в виду, если нужно такси, то лучшие машины и водители – по моему номеру. Мы тут местные мажопы.

Я поняла, что Семен имел в виду слово «мажоры», но править не стала. Я хотела спать, а не учить грамоте чужого мне человека.

Утром, отзавтракав сырничками, мы с Катериной получили условный сигнал о том, что принц с конем ждут нас там же, где высадили вчера: у столба.

Мы пошли к условному столбу, и я сразу поняла, что происходит нечто большее, чем простая передача лошади владельцу. Семен стоял в белой рубахе и черной джинсе. Правильные сандалии без носков. Прическа зафиксирована лаком, чтобы сразить наповал. В руках – букет полевых цветов. Бедром Семен многозначительно опирался на автомобиль, из которого выливалась романтичная песня: «Алкоголичка, несмотря на милое личико, алкоголичка, алкоголичка…»[3]

А я иду, такая, главное, в халате, шлепках и с кульком немытой черешни. Да еще и с «кузнецом» по имени Екатерина. Я была как в знаменитом стишке-пирожке:

Мне захотелось сразу пояснить Семену, что мне нужна лошадка, а не жеребец.

– Как сама? – спросил Семен вместо «доброе утро».

– Отлично. Привезли лошадку?

– Привез. – Он протянул игрушку расплывшейся в улыбке дочке.

Я полезла за деньгами, оплатить вызов.

– Давай покатаю тебя, – предложил Семен. – Отвезу, если надо КУДА…

Опять это эротичное в его исполнении «куда».

– Спасибо, не надо. Я замужем.

– Ой, брось. Все, что происходит на курорте, остается на курорте.

Вот те раз.

Ехала в Евпаторию, а приехала в Вегас!

– Семен, вот деньги, спасибо за лошадку, нам правда ниКУДА не надо…

Семен вдруг понял, что я не баба с распластавшейся под халатом трешкой, а просто клиент. Клиент такси.

Семен тяжело задышал, взял деньги, обиженно сел в машину. Зря только причесывался.

«Все, перевернулась страничка, пока-пока, алкоголичка…»

И добавить нечего, в принципе.

Семен посмотрел на меня с обидой и дал газу.

– Цыточки? – спросила дочка, имеющая привычку покушаться на все мое.

– Да, цветочки. На, милая, это тебе. Покорми лошадку…

Я подставила лицо солнцу и думала о том, что я еще «ого-го». А местами – «иго-го».

И что в слове «мажопы» не было ошибки…