Секрет завхоза

Глава 6 Конец учебного года и…

Как и планировал Дамблдор, сразу после завтрака МакГонагалл отвела мисс Стейси в директорскую башню для нелёгкого разговора. В конце обеда были объявлены новости для студентов, особенно неприятные для учеников третьего курса и старше. Большая часть старшекурсников, несмотря на начинающиеся вскоре экзамены, стали возмущаться из-за директорского “самодурства”. Но, после разъяснения причины ограничений, студенты притихли на короткое время; переходный возраст и гормоны.

До конца учебного года преподавательский состав не раз столкнулся с нарушениями дисциплины.

Убийство семьи Стейси, статьи Ежедневного пророка, разные слухи, что распространяли сумятицу, стали причиной паники не только среди студентов, но и у простых обывателей Маг-Британии. Студенты разделились на условных три группы. В первой группе в основном были дети так называемых Пожирателей и сторонников чистоты крови, которых Александр в мыслях обозвал “Инцестофилами”. Во вторую в большинстве своём входили маглорожденные, полукровки и дети тех чистокровных семей, которые более лояльно относились маглорождённым и не имели тяги к близкородственным связям. А третью группу составляли остальные обыватели, которые больше смотрели в рот министерству и при этом больше всех страдали от последствий междоусобиц первых двух групп. А основными инициаторами нарушений дисциплины были, как ни странно, не студенты, а студентки. Вы бы подумали: а почему не парни? Ведь парни по своей сути более агрессивные. Но, как показала практика, после нескольких разбитых носов и выбитых зубов, сильная половина студентов более или менее успокоилась. А девушки… Ужесточение правил и запрет на выход с территории школы сделали своё дело. Тут Александр сам был в шоке от творящегося, он в прошлой жизни не раз слышал о сравнениях женского коллектива с гадюшником или змеиным кублом, но такого поведения он не ожидал от детей 60-70-х годов, тем более от девушек. Какие экзамены, когда та рыжая стерва соблазнила наречённого? Да, страшное это зрелище — наблюдать как группа девушек-волшебниц кидается в своих оппоненток проклятиями, иногда слишком каверзными. Особняком стояли только традиционно нейтральные Пуффендуйцы, принадлежащие третьей группе, но и то тем иногда приходилось отвечать на нападки. Сколько раз Дамблдор пожалел о своём распоряжении, и сколько раз преподаватели в своих мыслях обзывали его всякими неприличными в приличном обществе словами, за такое правильное, но гем… кхм тяжёлое для них решение, ведь безопасность студентов превыше всего (П.А. ага, как же с проклятиями?!). За пару недель все обитатели школы (кроме домовиков, хотя тем тоже иногда доставалось) единодушно стали чувствовать друг к другу и к месту их нынешнего обитания неприязнь.

Но всё плохое когда-то заканчивается, и за день до окончания семестра все как-то спокойно выдохнули; экзамены сданы, былые (двухнедельные) обиды прощены, и все стали снова если не друзьями, то хорошими знакомыми.

За эти пару недель больничное крыло никогда не было пустым, а запасы успокоительного стремительно заканчивались и более медленно пополнялись: декан Слизерина не успевал полностью восполнить все потраченные “медикаменты” в больничном крыле.

А тем временем Алекс не мог выкроить время для своих тренировок, отдыхая только во время приёма еды. Каждый день ему приходилось следить за наказанными студентами и не раз пресекать ссоры, которые могли перерасти в полноценную драку. Раз в двое суток Александр дежурил по ночам в паре с Горацием. За время их с зельеваром дежурств Александр многое узнал о своём напарнике. Попаданец помнил не только из прошлой жизни, но и из памяти Филча, насколько тщеславным и падким на лесть был Гораций. Но профессор был ещё и довольно хитрым человеком, ведь не зря он создал свой клуб слизней. Зельевар искал неогранённые драгоценные камни среди студентов и поддерживал их, оставляя о себе наилучшее впечатление в умах тех избранных. вселенец понимал, что этот “жук” зарабатывал таким образом себе на пенсию: благодарные ему студенты будут изредка просить у бывшего учителя совета и подкидывать средства, когда он сам не сможет о себе позаботится.

Вот и в конце двухнедельной беготни вечером, сидя на кровати в своей комнате, Александр держал в руках книгу, но не свою личную книгу мага, а переданную ему директором книгу на старорусском языке. Был вариант и на хинди, что сейчас лежал на столе. Но мужчину больше интересовала та, которую он держал в руках, ведь кто, если не носитель языка, мог понять, что написано в ней.

Отступление. Кабинет медведьмы. Хогвартс.

Покои мадам Помфри в целительском крыле были своеобразным отражением её педантичной натуры и всем своим видом намекали, что медведьма привыкла всё самое ценное держать под личным присмотром. Данное помещение служило своей владелице и рабочим кабинетом, и архивом медицинских дел студентов, как настоящих, так и бывших, а также комнатой для хранения особо ценных зелий. Так что в любой момент целительница могла найти всё, что ей понадобится по работе или для саморазвития. Стены от пола до потолка были полностью скрыты шкафами из красного дерева, что не оставили свободного места для картин или волшебных портретов. В самом темном углу вытянутой комнаты хранились целительские зелья: бутылочки стояли строго на отведенных им полках согласно предназначению и были снабжены бирками, на которых было написано не только наименование, но и срок годности. Шкафы с архивными документами занимали две стены и доступ к их содержанию защищали не только чары. Мадам Помфри вела документацию согласно только ей одной понятной системе, так что посторонний не смог бы найти интересующие его сведения. Стена с большим окном была отведена под рабочую зону: здесь на открытых стеллажах находилась необходимая литература и периодика, боком к окну расположилось изящное бюро с удобным креслом. На бюро стояла единственная в комнате колдография: молодожёны в старомодных нарядах с улыбками смотрели друг на друга, а невидимые гости осыпали их рисом и конфетти на счастье. Также смягчали строгость обстановки и придавали уют притаившиеся в самом углу небольшой чайный столик со столешницей наборного дерева и пара стульев с высокими, обтянутыми насыщенно синим гобеленом спинками и подлокотниками. Тинки следила, чтобы её хозяйка вовремя отдыхала и без малейшего напоминания накрывала к пятичасовому чаю. Но случалось, что чай безнадежно остывал, если медведьма слишком уж увлекалась.

В тот день владелица кабинета уже который час тщательно просматривала журналы и анкеты в поисках только ей известного документа. Через какое-то время медведьма нашла то, что искала, и направилась с папкой в руках к своему рабочему месту и сев за бюро, открыла папку и стала читать. Так, попеременно листая страницы и читая содержащуюся в них информацию, Поппи делала выписки на отдельный пергамент. Закончив свое дело, мадам Помфри откинулась на спинку кресла и закрыла уставшие от напряжения глаза. Тишину в кабинете нарушил стук в дверь. Зная, что её не будут беспокоить по пустякам, медведьма поднялась, резким жестом размяла затекшие плечи и направилась к двери. Прежде чем открыть посетителю, мадам Помфри посмотрела в большое зеркало: несколько скупых движений палочкой хватило, чтобы убрать с пальцев следы чернил, поправить покосившийся чепец и разгладить складки на платье. Никто не должен видеть хозяйку Лекарского крыла в ненадлежащем её положению виде. Нежданным посетителем оказался завхоз. В руках у него был объемный, тяжелый даже на вид, сверток.

— Добрый вечер, мадам Помфри. А я вот тут к вам с гостинцами, — показывая свою ношу, поприветствовал Александр.

— Здравствуйте, мистер Филч, — улыбнулась медведьма мужчине в ответ. — Проходите.

— Благодарю, мадам. А куда поставить? — вошедший мужчина замешкался, не зная, что делать со своей ношей.

— А вот здесь ему будет самое место, — женщина указала на стул для посетителей.

— Наверное, я не совсем в удобное время пришёл, вижу вы выглядите уставшей, и вам не помешал бы отдых, — предположил Алекс.

— Нет-нет, что вы, всё нормально. Дел просто много навалилось. Каждый год такое, конец учебного года и сопутствующие проблемы, да ещё и последние события… Не будем о грустном. Так, что вас привело ко мне, мистер Филч? — приняв более бодрый вид, спросила мадам Помфри.

— Нас тут никто не услышит? — шёпотом спросил завхоз.

Медведьма, понимая, что разговор будет не для лишних ушей, парой взмахов палочки заперла дверь и отсекла все звуки, исходящие из кабинета.

— Присаживайтесь, мистер Филч, — целительница увлекла мужчину к чайному столику. — Я слушаю вас.

— Видите ли, мадам Помфри, подумав о своих обстоятельствах, я пришёл к мысли, что мне такими темпами не найти литературу для своего развития. Пускай магия ко мне и вернулась, но, поискав в библиотеке книги по развитию праны, я не нашёл ничего сверх того, о чём вы мне тогда рассказали. И то информации было с гулькин нос. И мне пришла в голову довольно рискованная идея, попросить соответствующую литературу у директора, ведь мне как-то нужно будет объяснять изменение своего внешнего вида: я окреп, стал более подвижным, и это стали замечать студенты. И могут заметить и другие люди. Пускай я и прервал большинство связей со знакомыми, но я иногда выбирался в Хогсмид в б… КХМ, за покупками, там же меня все видели и раньше тоже. А тут — ОПА — я стал здоровее. Надо всё это преподнести другим так, чтобы лишних вопросов не было. А кроме вас я не смогу больше ни у кого просить реальной помощи. И первый шаг я хотел начать с директора, чтобы потом можно было избежать нежелательных вопросов и ссылаться на Дамблдора. Вы не поймите меня неправильно, я ваши возможности не принижаю и понимаю, что вы бы могли достать такие же книги, но, зная гильдию и её методы, мне не хочется рисковать вами и вашей репутацией, — Алекс закончил свой монолог и посмотрел на задумчивую женщину.

Мужчина понимал, что за оказанную помощь ему придётся заплатить. Но обстоятельства вынуждали его. Да, он мог скрыть ото всех свои возможности, но был шанс случайно раскрыться. И лучшим решением было открыться как йог, ведь этим Алекс мог оправдать все изменения, что произошли с ним.

А тем временем мадам Помфри обдумывала, как помочь завхозу. Его идея ей тоже казалась рискованной, и она, зная директора и его способы ведения дел, не могла до конца предсказать его действия. Вспоминая свой разговор со Сметвиком, после того как она вернула в Мунго диагност, она понимала — её помощь Александру привлечёт ещё больше внимания главы Британского отделения гильдии целителей: Гиппократа Сметвика. А тот, в свою очередь, при встрече с завхозом вне стен школы сможет с лёгкостью определить в нём мага, а не сквиба. Ведь школа настолько сильно пропитана магией, что и сама медведьма не смогла без специальных заклинаний определить в Александре мага. Да что там, даже сам Дамблдор до сих пор не понял этого. В этот же миг она поняла, что забыла скрыть ауру завхоза. (Пускай волшебники считали Истинное зрение чем-то легендарным, но они могли чувствовать своей аурой проявления магии или разумных на небольшом расстоянии от себя, и чем волшебник был сильнее, тем чувствительнее он был.) Это было удачей, что такой сильный маг, как Дамблдор, не почувствовал ничего от Александра.

Но, прекратив поток своих мыслей, мадам Помфри посмотрела завхозу в глаза и заговорила:

— Знаете, мистер Филч, мы забыли о самом главном — скрыть вашу магию и ауру, и вам повезло, что внутри школы тяжело определить без вспомогательных способов, волшебник вы или сквиб. Так как большинство волшебников, не достигших силы магистра, не смогут почувствовать в вас мага, а те маги, что достигли, как я и директор, в основном сидят тут в школе или ведут затворнический образ жизни. Но есть и исключения, и некоторые магистры любят бывать на публике, в том числе и Дамблдор. Я бы попросила вас не выходить за пределы школы и не контактировать часто с директором, или быть хотя бы на некотором расстоянии от него, пока мы не найдём способ скрыть вашу магию. Первое, что приходит в голову, только амулет Бальсамо, но он причислен к тёмным, да и артефакты, предназначенные для этого, всегда были под учётом, ведь никто не хочет внезапно получить в спину от “магла” проклятие.

— Мда. Не было печали… — произнёс Александр, и сам себе поставил зарубку на памяти поискать такой способ в своей личной книге мага или найти такой артефакт. «Но думаю я с этим сам справлюсь, есть у меня подозрения, где я могу найти такой артефакт или на худой конец не буду выходить из школы, пока не найду решение». — Думаю этот вопрос решаемый — сложный, тяжёлый, но решаемый.

— Надеюсь, вы не планируете какую-то глупость? — с прищуром посмотрела на мужчину медведьма.

— Конечно же нет. Я не настолько глуп. Но давайте вернёмся к моей просьбе. Как мне лучше открыться как практикующему йогу, и каким образом всем это преподнести?

— Вот, что мы сделаем…

План действий был до абсурдности простым: им просто-напросто надо было имитировать новое обследование, при случайных свидетелях, кем являлись студенты, находящиеся в больничном крыле, и заранее приглашённая медведьмой на чай Помона Спраут. Алекс по плану действий в оговорённое время прибежал в больничное крыло с чувством жжения во всём теле, а дойдя, упал в судорогах. На шум падающего тела обратили внимание трое пациентов, которым не повезло попасть в больничное крыло: заинтересовавшись, что там такое смачно шмякнулось, отправили проверить самого здорового в их рядах кем оказалась четверокурсница. Подойдя к месту, откуда слышался ШМЯК, студентка увидела лежащего на полу завхоза.

— Ребяяяят, тут Филч на полу валяется и трясётся в припадке. Я, наверное, мадам Пофри позову, — не зная почему, она отчиталась перед своими слушателями.

Подойдя к двери кабинета, она постучалась и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь:

— Извините, что помешала. Но там на полу мистер Филч эээ… ну, вы сами увидите, — промямлила девушка, отходя от двери и пропуская быстро выходящих из кабинета медведьму и декана Пуффендуя.

При виде трясущегося в судорогах завхоза у декана Пуффендуя кольнуло на сердце, а в мыслях воцарилась паника.

Медведьма тем временем, видя состояние своего “пациента”, в тот же миг начала проверять завхоза и, удостоверившись, что может переправить мужчину на свободную койку, отлевитировала его.

За короткое время вся школа узнала, что Филч снова попал в больничное крыло, и то что он стал “рыцарем”. Причём это предположение произносили строго шёпотом, как великую тайну. После часа пребывания без сознания Александр проснулся с мыслью: “Дрянное зелье, чтобы я ещё раз его выпил”.

На следующий день, узнав причину повторного попадания завхоза на больничную койку, проведать Александра прибыл весь рабочий состав. Дааа.

В последующие дни главной темой обсуждения у студентов и преподавателей был Александр, ведь никто не ожидал спонтанного “пробуждения” источника праны у сквиба. Сам Дамблдор, узнав о таком событии, обещал предоставить соответствующую литературу для обучения.

Конец отступления.

«Не думал, что всё получится так легко. Но книга оказалась бесполезной — ничего нового тут не написано, насколько я понял. Только все эти яти и старорусские слова — те ещё дебри. Завтра уже студенты домой отправятся, а я до сих пор в сокрытии своей магии не смог ничего сделать. Но ничего, ещё всё лето впереди, и магия шуток мне поддастся (П.А. Магия шуток у Рудазова это чит и больше подходит ассасинам). А вот для прикрытия нужно нацепить какую-то безделушку или амулет»․ Поставив книгу на тумбочку около кровати, вселенец продолжил планировать свои действия на лето.

«Первое: нужно попросить Хагрида помочь с постройкой спортплощадки, и мне хорошо и дети будут рады… наверное. Второе: Филч каждый год летом навещал сестру. Отвертеться не получится, только я не знаю, как она отреагирует на мои изменения. За месяц пришло только одно письмо от неё с приглашением погостить, видимо Патрисия не знала о моём попадании в больничное крыло, да и кто ей скажет? Дети ещё не доросли до Хогвартса, а знакомые… да плевать им всем было на Филча. Эээх, придётся купить подарки, не отказывать же ей, ведь она единственный человек, кто за все годы не отвернулся от “меня”. Так, что там ещё, одежду купить новую? Моя пускай и не сильно износилось, но на вкус и цвет, как говорится друзей нет. На мой взгляд нынешний гардероб слишком старомодный даже для магов. О чём я думаю? Нужно выжить как-то, и заставить Патрисию уехать с семьей из страны. Решено так и поступлю…»

Засыпая, Алекс с нетерпением ждал утра следующего дня и отъезда студентов, так как слишком много глаз было вокруг, и тренироваться в четырёх стенах было, мягко говоря, неудобно.

Проснувшись рано утром, попаданец был в приподнятом настроении, ведь пришёл конец тому аду, что был таким не только для учащихся, но и для преподавательского состава. Прогулочным шагом направляясь на завтрак, Александр приводил в ступор случайных встречных своей улыбкой.

Войдя в Большой Зал, украшенный в цвета Равенкло и наполовину заполненный студентами, завхоз направился к преподавательскому столу, привычно поприветствовал присутствующих и сел на своё место. Скоро столы были заполнены, и Директор, постучав ножом по бокалу, обратил на себя внимание студентов, встал со своего места и заговорил:

— Доброе утро, дети. Вчера вечером на прощальном пиру я поздравил тех, кто заканчивает школу и покидает эти стены, которые служили вам домом на протяжении пяти или семи лет и тем выпускникам, что учились до вас. Я бы хотел повторно вас поблагодарить, поздравить и пожелать удачного дальнейшего пути во взрослую жизнь. Но обстоятельства, что привели нашу страну к её нынешнему положению, не столь позитивные. Не буду вдаваться в подробности, но настойчиво прошу вас лично и от имени всех преподавателей, хорошо обдумывайте каждый свой шаг, что вы сделаете. Пускай в наших глазах вы ещё дети, но для остального общества вы уже взрослые маги, и те ошибки, которые вы совершали здесь, вне школы могут вам дорого обойтись…

Речь Дамблдора продолжалась ещё целых двадцать минут, в ней было много напуствующих слов и пожеланий. И в конце директор добавил:

— По моей просьбе в Хогвартс экспрессе вас до самого Лондона будет сопровождать боевая группа авроров и профессор Флитвик в паре с профессором Мюррейем. Ах да, чуть не забыл, кареты отменяются, вы доберетесь до станции пешком. А теперь, приятного всем аппетита.

Последняя часть речи директора стала главной темой для обсуждения. Кто-то громко возмущался, некоторые тихо шептались, и только первокурсники со второкурсниками, не обращая ни на что внимания, быстро кушали, мечтая поскорее уехать домой.

Тем временем преподавательский состав чинно завтракал, тихо переговариваясь друг с другом. Первым с трапезой закончил Александр; поблагодарив за еду, он встал из-за стола и направился к выходу из Большого Зала. Ему предстояло следить, чтобы студенты выходили из школы группами по курсам, а сопровождать их до станции в Хогсмиде будет пара учителей.

Через час все студенты собрались в Большом зале: готовые к отъезду, с чемоданами на руках. Старосты совместно с деканами распределяли всех по группам, дожидаясь команды на выход. Спустя десять минут, встав во главе своеобразного авангарда, Минерва МакГонагалл повела шестикурсников к выходу из школы, за ними шли ученики третьего, первого, второго и четвёртого курсов. Замыкал неровный строй, что больше был похож на… да не похоже это было на строй — пятикурсники. Вдоль колонны парами ходили выпускники. Позади всей процессии шли Филиус Флитвик и профессор ЗОТИ Кормак Мюррей.

Чуть позже. Хогсмид.

Утро для тех жителей деревни, чьи дети учились в Хогвартсе, началось с ранней подготовки к прибытию своих чад. Сквозь окна домов студентов и выпускников можно было увидеть беготню домочадцев. Были слышны крики и ругань, смех и звон разбитой посуды… По улицам ходили маги: кто просто прогуливался, а кто и спешил по работе. В общем, в Хогсмиде кипела жизнь. Но наступил час прибытия детей домой, а их всё не было. Обеспокоенные родители выходили из своих домов, вглядывались в сторону Хогвартса — не видно ли кого из школы. Но их ожидание продолжилось недолго и им открылся вид доселе небывалый. В их сторону приближался строй людей. Приглядевшись, родители поняли, что это были дети, и задались вопросом, почему их таким образом ведут?

Колонна студентов, дойдя до деревни, не остановилась. Жившие в Хогсмиде дети выбежали из строя при виде своих родителей и знакомых, чем навели беспорядок в и так не самом ровном строю. Часть детей, видя как их знакомых и друзей уже встречали родители, внутри почувствовали укол ревности, так как им ещё сильнее захотелось поскорее добраться до Лондона, где и их встретят близкие.

Радостные родители спрашивали у своих отпрысков, почему такая строгость даже к старшекурсникам, ведь раньше только учеников с первого по третий курс вели в группе, а тут такое. Получив ответ, они одобрили решение директора, эти неспокойные времена и на них тоже давили, поэтому подобная забота о безопасности детей пришлась им по душе.

Оставшийся до станции путь прошёл быстро, и через некоторое время Хогвартс экспресс загудел и тронулся на радость своих пассажиров.