Секретарша миллиардера

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Тебе он нравится?

Они вышли на террасу, Гонконг стелился внизу. Антон вопросительно посмотрел на Эми.

— Он изумительный, — ответила девушка. — Но ты же не собираешься покупать его?

— Я давно положил на него глаз. В том, что его выставили на продажу, мне видится знак судьбы.

— Он прекраснее всех домов, которые я видела. Но тебе не нужна такая громада!

Дом под названием Кюилин-Хаус располагался на Пике Виктории. На крыше с четырех концов высились покрытые глазурью драконы и другие мифические существа, охраняющие просторный шестиспальный дворец с широким балконом, с которого открывался изумительный вид на бухту. Дом мог похвастаться шикарным бассейном и подземным гаражом на пять машин и удивительным естественным обрамлением: ухоженный сад плавно перетекал в бамбуковый лес, где на вершине рос папоротник и гибискус. Антон с Эми стояли на балконе и следили за воздушными змеями, парящими в зыбком теплом воздухе над водой.

— Разве дом большой? — спросил он, разглядывая ее.

Эми улыбнулась ему в ответ.

— Шесть спален? А тебе нужна одна, разве нет?

Он обнял девушку за талию и привлек к себе.

— Положим, нам нужны две спальни. А что, если у нас появится дюжина детишек? — пробормотал он ей на ухо. — Тогда дом окажется маленьким.

Эми поцеловала своего возлюбленного, сердце бабочкой порхало в груди.

— Я не давала согласия на детей, мой повелитель, и ты не спрашивал, желаю ли я переехать к тебе!

— Я спрашиваю сейчас.

— Ты ненормальный. А почему на крыше драконы?

— Это фэншуй, они охраняют четыре угла этого дома от бед и несчастий.

К ним подошла агент по недвижимости с брошюрой в руках.

— У Кюилин-Хаус долгая история, мистер и миссис Зелл, — сияя, заговорила она. — Как вы оба понимаете, здание уникально. Такой шанс выпадает раз в жизни.

— Какова цена? — спросил Антон, следя взглядом за висящим в воздухе ястребом.

Не моргнув и глазом, риелтор назвала сумму в несколько миллионов.

— А если на полмиллиона меньше?

— Возможны варианты, — ответила агент, весело поблескивая глазами.

— Очень хорошо, — сказал Антон, держа руку Эми и поворачиваясь к ней лицом. — Мы отошлем письменное предложение вам через час или около того. С завтрашнего дня мы будем находиться в Лондоне, и поэтому мне бы хотелось получить ответ сегодня, если возможно. Я дам вам свой номер телефона. Вы сможете связаться со мной в любое время. Я буду ждать.

Эми отвернулась. Она внезапно вспомнила слова Герды: «Теперь я вижу! Вы думаете, когда они поженятся, вас он сделает своей любовницей в каком-нибудь сказочном дворце в Гонконге!»

Тогда эти слова казались скорее оскорблением, чем правдой. Но, возможно, Герда Мейер, не зря же она была дамой высшего света, лучше Эми знала мир?

Станет ли Кюилин-Хаус тем «сказочным дворцом», как предсказывала Герда? Красивейший дом в Гонконге… а по сути золотая клетка для пойманной птички?

В конце концов, он вел речи о том, чтобы жить вместе, иметь совместных детей… но он не упоминал о женитьбе.

Деловая жена во Франции и страстная любовница в Гонконге? О, да, ему это по возможностям.

«Императрицы иногда терпят наложницу… или двух».

Внезапно великолепный дом стал для нее тюрьмой, местом, где медленно умирали ее надежды и радости.

В Борнео Антон ясно дал понять, что не может жениться, сказав, что женат на работе.

Когда они возвращались в центр, на сердце у Эми вовсю скребли кошки.

— До последней минуты я не думала, что ты серьезно планируешь купить этот дом для….

— Для нас, — закончил он. — Да.

— Что значит для нас?

— Для тебя и меня, чтобы жить там вместе. Тебе не понравился дом?

— Это твои деньги, Антон, — заметила она, — от моих желаний ничего не зависит!

— Эми, я хочу, чтобы отныне мы вели общую жизнь. Неужели ты не понимаешь? Разве ты не знаешь, какие чувства я испытываю к тебе? Разве ты не видишь, что ты для меня как живительная влага… духовно, эмоционально, физически?

Ее сердце учащенно билось. С момента их возвращения из Вьетнама все слишком резко изменилось. Темп работы изнурял — в этот раз не было утомительных поездок на заводы, лишь бесконечная бумажная волокита для подготовки выступления Антона на ежегодном собрании акционеров, которое не обещало пройти в спокойной дружеской обстановке.

На фоне усердной, напряженной работы их личная жизнь протекала еще интенсивнее. Подобно лаве, изливающейся из жерла вулкана с безудержной яростью, Эми следовала заданному курсу, не принимая во внимание препятствия. Когда в работе образовывался перерыв и появлялась возможность провести время вместе, там не было место словам. Лишь слепая страсть; они срывали друг с друга одежды, занимались любовью, изнуренные, засыпали в объятиях, затем вскакивали с постели, имея в запасе лишь время на то, чтобы умыться, одеться и помчаться в офис — таков был уклад их жизни.

И вот теперь за несколько часов до полета в Лондон он решил показать ей сказочный дом и завел разговоры о совместной жизни.

Но ни слова о свадьбе.

— Антон, — тихо произнесла Эми, — может, нам следует подождать возвращения в Лондон, прежде чем принять решение?

— Милая, но ты же знаешь, что такое рынок недвижимости в Гонконге, — сказал он. — Если мы замешкаемся, дом продадут. Кюилин-Хаус — одно из самых популярных мест в городе.

— Есть и другие дома. Кроме того, он стоит уйму денег. Я знаю, что деньги для миллиардера не проблема, но ты готов вложить миллионы в имущество прежде, чем мы обсудили наши совместные планы.

— С тех пор как мы вернулись из Сайгона, у нас было очень мало времени, — повысил он голос.

— Я имела в виду, — ответила девушка, поднимая на него глаза. — У нас не было времени на разговоры, не было времени на планы. Только время на то, чтобы быть вместе!

Его глаза сверкнули улыбкой.

— Ты любишь меня?

— Да, — вздохнула она, — я люблю тебя до помрачнения рассудка.

— И я обожаю тебя, — продолжал он. — О чем тогда говорить?

— Нам необходимо знать, что наши действия согласуются с нашими желаниями. Ты — холостяк миллиардер, я — последнее добавление к штату компании. Ты же знаешь, что люди скажут о нас — что они уже говорят!

— А что они говорят? — спросил он, ловко лавируя в плотном потоке машин.

— Что я твоя последняя… наложница.

— Ты думаешь, что ты наложница?

— Я не знаю, кто я, — с болезненной честностью призналась она. — Мы слишком мало знаем друг о друге.

— Я знаю о тебе все самое важное. Ну если только ты не утаила от меня какую-нибудь тайну?

— Милый, у меня есть тайны, которые я таю сама от себя, — она криво усмехнулась. — Я постоянно твержу тебе: может я и выгляжу, как ангел, но внешность так обманчива!

— Не думаю, что ты можешь обманывать меня, — сказал он. — А то, что говорят обо мне сотрудники, меня не волнует. Человек, распространяющий грязные сплетни, может в любую минуту очутиться на улице.

— А как насчет того, что может сказать о тебе Лавиния Кэррон? — спросила Эми. — Если она узнает, что мы любовники, она впадет в ярость. И она ждет тебя в Лондоне… дорогой мальчик.

— Ничего страшного. Ты правда считаешь, что я боюсь Лавинию?

— Думаю, что ты вообще ничего не боишься, — сказала Эми. — Да, твоя компания и ты — единое целое, Антон. Основа концерна — твой гений, твои идеи, твой характер. Но если Лавиния атакует тебя, ты потеряешь поводья.

— Я могу управлять Лавинией.

— Ты можешь управлять ее, пока она думает, что ты собираешься на ней жениться.

Девушка замолчала в ожидании ответа. Начнет ли он отрицать правоту ее слов? Признается, что женитьба на леди Кэррон и превращение Эми в наложницу в Кюилин-Хаус — звенья одной цепи?

— Я не намерен позволять Лавинии диктовать условия и определять будущее концерна, — сказал он наконец.

— Тогда как ты остановишь ее? Ей только нужно объединиться с несколькими акционерами. Она скажет, что ты теряешь свои позиции, неправильно распоряжаешься деньгами вкладчиков. Она продемонстрирует, как ты рискуешь, строя новые заводы. Расскажет о том, что ты продал завод в Марселе Генри Барбюсу, и о твоих планах относительно Юго-Восточной Азии. На собрании она выступит и скажет, что проведены неправильные подсчеты, а в приватной беседе, что ты потерял голову от любви к маленькому ничтожеству — ко мне — к той, кто поддерживает твои дикие авантюры.

— Ты действительно поддерживаешь мои дикие авантюры. И я обожаю тебя за это!

— Тебе есть, что терять, Антон. И последнее, что тебе стоит делать — это рекламировать меня. А мне просто претит идея стать оружием в руках беспринципных людей, которые могут доставить тебе неприятности!

— Так мне следует держать тебя в тени? — улыбнулся он.

— Я абсолютна счастлива в своей квартире, у тебя есть свои апартаменты. Покупать огромный дом и селиться в нем преждевременно. Давай оставим все до того момента, пока мы не будет полностью уверены.

В его взгляде, брошенном на нее, мелькнул гнев.

— Я никогда не делал этого прежде, Эми, — тихо заметил он. — Я никогда не связывал себя обязательствами ни с одной из женщин, никогда не сыпал обещаниями и никогда не говорил «я люблю тебя».

— Антон…

— Я полжизни ждал мою единственную женщину. И теперь, когда ты здесь и я принимаю на себя обязательства по отношению к тебе и предлагаю тебе все, что имею, ты говоришь, что не совсем уверена.

— Я не знаю, как ты можешь быть уверенным! — воскликнула девушка. — Мы любим друг друга до умопомрачения, и когда мы занимаемся любовью, мир перестает вращаться. Но ты же, как и я, знаешь, что отношения строятся на чем-то большем!

— Хорошо, а на чем строятся отношения? — требовательно спросил он. — На чем строились твои последние отношения, Эми?

Девушка замолчала. Они строились на лжи и эксплуатации, но в этом признаться Антону она не могла.

— Ты даже не назвала мне его имени, — хрипло продолжал он. — И ты никогда не расскажешь, что произошло. Но у меня складывается убеждение, что меня наказывают за то, что он сделал с тобой!

И снова она не ответила. Возможно, потому, что многое в его словах было правдой. Она наказывала Антона за то, что Мартин сделал с ней.

Их самолет взлетел в пять часов дня. Когда он пролетал над городом, Эми увидела под крылом высоченное здание «Зелл Корпорэйшн». В лучах заходящего солнца голубые окна окрасились кроваво-красным цветом.

Эми подумала о том, как впервые прилетела в этот город и увидела стеклянную башню. А ведь прошло несколько коротких месяцев, но вся жизнь уложилась в этот отрезок. Так многое случилось с ней! Вряд ли она осталась той же женщиной, прилетевшей сюда после происшествия с Мартином.

Они часто летали вместе: и даже на борту Антон работал на компьютере, обрабатывал поступившую информацию, чтобы представить последние новости на суд своим акционерам.

Эми устроилась на соседнем кресле — на борту в специальном отсеке их было только двое — и готовила ему виски с кока-колой. Это стало их вечерним ритуалом, они пили из одного хрустального бокала.

— Ты готов к общению с акционерами? — спросила она.

— Дивиденды выросли, — подытожил он. — Им следует расстилать передо мной красную ковровую дорожку.

Антон отодвинул стол и закрыл компьютер, затем поцеловал Эми и накрыл их обоих одеялом.

— Я связался с агентом по недвижимости и сказал ей, что мы обсудим предложение о доме только на следующей неделе, — сказал он.

— Извини, — пробормотала она. — Я знаю, как ты хотел купить этот дом для нас.

— Возможно, его никто не купит до нашего возвращения. Кроме того, как ты верно заметила, есть и другие дома.

— Я так люблю тебя, — девушка погладила его по лицу. — И совсем не желаю разочаровывать тебя.

Под теплым одеялом его рука ласкала ее живот.

— Я хочу только тебя, остальное может катиться ко всем чертям.

— Я и так твоя. Но боюсь, что создам тебе трудности.

Антон нежно поцеловал ее в губы, его поцелуи всегда были такими чувственными, ни один мужчина не умел дарить столько ласки. Эми почувствовала, как его рука скользнула за пояс трусиков и двинулась ниже.

— Ты похудела, — упрекнул он девушку.

— Я просто втягиваю живот, — прошептала она. Он снова поцеловал ее губы, затем глаза.

— Не о чем не тревожься. Нам предназначено быть вместе. И как только ты позволишь мне, я куплю красивый просторный дом, где мы можем запереть двери, задернуть занавески, погасить свет и…

Его пальцы двинулись ниже.

— И? — спросила она и дыхание застряло в горле.

— И заниматься этим.