Секретный ингредиент. Неуязвимый агент КГБ рассказывает личную историю из закулисья спецслужб

Глава 18. Три важные буквы

Комитет государственной безопасности — это достаточно большая организация, насчитывающая (я не буду обнародовать точные цифры) сотни тысяч сотрудников. Центральный аппарат КГБ находился в Москве, а значит, методом логических вычислений нетрудно догадаться, что и во всех областях, краях, республиках были территориальные управления КГБ.

Помимо этого, сам КГБ состоял из контрразведывательных и из разведывательных подразделений. Первое главное управление КГБ СССР — это разведывательное управление, которое занималось добычей ценнейшей информации, научно-технической и политической. Оно имело самостоятельную развернутую сеть территориальных органов, но не во всех муниципальных единицах, а лишь в крупных областях и республиках, типа Ленинградского, Московского управлений. Первое ГУ было там, где проходил большой поток иностранцев.

Основной задачей Первого главка была наработка базы людей, через которых можно добывать сведения об оборудовании, документацию и прочую важную информацию. Они вступали в конспиративные отношения с потенциальными источниками, то есть предварительно изучали, а затем выходили под благовидным предлогом на контакт. И начинались рабочие встречи. В конечном итоге они добивались ситуации, когда человек начинал на нас работать.

Контрразведывательное подразделение, в свою очередь, вело объектную контрразведку, то есть занималось наблюдением за людьми на особо важных режимных объектах, на крупных промышленных комплексах, в сельском хозяйстве. Вот оно-то и занималась поиском шпионов, чрезвычайными ситуациями и происшествиями, которые происходили на объектах транспорта, промышленности, связи по всей стране.

Если случалось какое-то крупное ЧП, то в обязательном порядке КГБ присутствовал на месте аварии, вносил ясность, искал ответы на вопросы «почему» и «кому это нужно». Находил виновных, а в случае, когда человек действительно вредил с умыслом, в работу вступало следственное подразделение.

В Комитете было мощное следственное управление и специальное подразделение, которое всю страну обеспечивало закрытой ВЧ-связью (особым видом военной и правительственной связи в СССР и РФ). Оперативная связь тоже была закрытой, но это отдельный вид, исключительно для пользования сотрудниками секретных подразделений КГБ.

Важное значение имело в Комитете Третье главное управление. Оно со своими особыми отделами вело контрразведывательную работу на местах.

В начале девяностых у нас было создано подразделение, курирующее Министерство внутренних дел и его структуры. И мы начали вести контрразведку уже в самой системе МВД. Задачи, конечно же, были те же: поиск преступников, пресечение нарушения закона и так далее.

Пограничные подразделения, которые были вначале самостоятельными, тоже со временем передали в пограничный главк, он тоже числился в системе КГБ.

Не могу не упомянуть шифровальщиков, то есть специальное подразделение, которое занималось шифрованием и дешифровкой. Это огромный и сложный пласт работы. Фактически все объекты Министерства обороны, режимные и военные объекты, имели закрытую шифрованную связь.

Глава 19. Совершенно секретно

Казалось бы, какое сакральное значение может иметь КГБ для страны? Между тем даже само наличие подобной структуры с ее многофункциональностью — это серьезный сдерживающий фактор для других государств. Когда в обществе контроля нет, начинается анархия. Мало того что могут напасть извне, еще и изнутри происходит разложение. То есть государство без контроля вообще не может существовать.

Поэтому любая страна в обязательном порядке должна иметь такие ведомства, силовые структуры, которые занимаются контролем, обеспечением порядка и правосудием. От этого никуда не денешься, хотя и здесь имеет значение степень рациональности и здравого смысла, с которыми вы подходите к делу.

Любая работа, которую выполняет человек, должна иметь интеллектуальную основу. А когда все идет формально, то в результате сплошь и рядом создаются уродливые ситуации. Давайте обсудим режим секретности.

Само по себе определение секретности значит, что вы сдаете документацию, в которой проставлен правильный гриф для того, чтобы информация дошла только до тех, кому положено ею обладать. В результате нескольких подобных итераций создаются режимные системы: Первый отдел, режимные отделы, присутствующие на важных объектах. Они занимаются контролем за соблюдением правил хранения и передачи секретной информации. В их ведении сейфы, архивы, «красные книги», личные дела и их сохранность.

С одной стороны, это элемент защиты, обеспечение безопасности, но с другой — неформальной — завязывание глаз.

Объясню. Одни занимаются разработкой какой-то системы для авиации, другие разрабатывают подобную систему для морского флота. Из-за режима секретности они никогда не пересекаются, как параллельные прямые, хотя делают, по сути, одно и то же. Просто не знают друг о друге.

А третьи в это же время разрабатывают подобную систему ракетно-стратегического назначения. И нет возможности ни перенять опыт, ни избежать повторения ошибок, потому что вся информация засекречена.

Государство для обеспечения всех этих разрозненных процессов тратит бешеные деньги. И только из-за боязни потерять контроль.

И тогда, и сейчас происходят одни и те же параллельные процессы. В этом беда режима секретности, его темная сторона.

Еще один минус секретности — долгая дорога перемен. К примеру, в оборонке создали прорывную технологию, которая может стать прикладной в широкой гражданской сфере. Но проходит год, другой, третий, десять, пятнадцать лет. И вот эти разработанные давным-давно системы, которые решают насущные задачи, наконец прорываются, выползают на свет и начинают использоваться в чисто гражданских целях.

В результате получается, что гигантские ресурсы, которые тратились на обеспечение обороноспособности стороны, не дают профита для гражданских исследований и изобретений. А ведь финансы на оборонку на порядок превышают те средства, которые идут на решение гражданских задач. Это колоссальный тормоз развития общества и государства в целом.

Но есть и третья проблема. Давайте вспомним о том, что есть общество, есть государство, а с другой стороны — есть мы с вами, обычные граждане. И мы, являясь членами общества и платя налоги, должны быть, наверное, осведомлены, как наши деньги используются. Согласны?

Вам кажется, что туда, где есть гриф секретности, нос совать не стоит? А если я скажу, что это можно элементарным образом организовать без вреда для секретности?

Идеально было бы создать структуру контроля, назвать ее, например, «комитет народного контроля» (да как угодно!). Внутри комитета организовать режимные подразделения, в которых люди получали бы допуск к информации, которую они могут изучать, исследовать, проверять эффективность затрат. Такой подход сработает не только в оборонной сфере, но и в науке, где сейчас у нас куча исследовательских проектов и сомнительных тем, целая армия ученых, специалистов. И общество не вмешивается, не контролирует, куда тратятся деньги, на какие исследования, какова их конечная цель, а самое главное — что обычные люди от этого получат.

Такого никогда — никогда! — не было, гражданское общество всегда стояло в стороне от всего, что творилось в оборонке, науке, политике. А это в конечном итоге отражается на благосостоянии страны, развитии науки, технологий, прогресса. Развитое общество обязательно должно иметь структуру широко образованных специалистов, имеющих право вмешиваться в любую государственную деятельность, осуществлять проверку и вносить свои предложения по устранению недостатков и повышению эффективности. В СССР были такие структуры, но их возможности были весьма и весьма ограниченными.

Как на меня повлияла папина «секретность»? Вы знаете, самым благоприятным образом. Мне очень пригодилась по жизни привычка держать язык за зубами. Будучи психологом в бизнесе, я знаю многое про компании, про людей и их личные истории. Но у меня даже не возникает желания с кем-то этим поделиться. Я узнала и забыла. А если встретилась еще раз с этим человеком, то опять вспомнила. Хвастовство, желание щегольнуть знакомствами и информированностью — это крест на карьере коуча.

У моей бабушки по маминой линии — Натальи Никифоровны Коноваловой (в девичестве Бариновой) — была такая поговорка: «Нашел — молчи, потерял — молчи». И, конечно, культивировалась в нашей семье идея, что «слово — серебро, молчание — золото». Но эти принципы прививались нам, детям, не под эгидой папиной секретности, а скорее как общие жизненные ценности.

Имела ли в виду бабушка, говоря эти присказки, «секретность» своего зятя? Не думаю, что ее мысли ходили так далеко. Будучи ребенком времен Октябрьской революции, вкусив всю «прелесть» коллективизации и сталинских репрессий, родив во время Великой Отечественной войны двоих детей и подняв их на ноги, рано потеряв мужа, бабушка Наташа знала каждой своей клеточкой, что такое голод, страх, отчаяние, нищета. И хотя она всегда жила с нами, была моим большим другом и ни в чем не нуждалась, страх нищеты и голода пронизывал всю ее психику, даже когда мы жили лучше, чем любая среднестатистическая семья в нашей стране.

Поэтому ее присказки — это скорее про страх завтрашнего дня, про то, что нас «сглазят» или будут завидовать, а не дай Бог — опять все отнимут и пустят по миру.

У каждого из нас, думаю, есть пришедшие с предками установки и программы недостаточности и «внутренней нищеты». В чем их урок? Как выйти из этих программ? Как поменять их на программы благополучия и достаточности? Я много лет посвятила поиску ответов на эти вопросы и с готовностью делюсь этими ответами с моими клиентами на семинарах и консультациях.

Глава 20. Анатомия защиты

Что такое разведка, какие бывают подразделения и комитеты, кто конкретно занимается вопросами обеспечения безопасности государства, защиты государственных секретов? Пришла пора поговорить об этом.

Защита государственных секретов, скажу я вам, — серьезнейший комплекс мер, которые государство осуществляет непрестанно. Для того чтобы защитить работу КБ, институтов и заводов, которую те ведут в интересах обороны страны. Это огромная система.

Первые отделы — режимные. Они занимаются охраной производств и периметров, работой с персоналом, обучением защите доступа к секретам и тому подобному. Здесь важна профилактическая деятельность, которая предупреждает факторы разглашения, болтовни, утечки информации, способствует принятию мер профилактического воздействия на сотрудников, допускающих подобные нарушения.

Все это всегда проводилось и по сей день проводится на оборонных предприятиях с нашей подсказкой, с нашими рекомендациями.

У нас на серьезных режимных объектах были должности офицеров действующего резерва, которые занимали специальные люди. Они были первыми замами руководителей предприятия или даже возглавляли его.

В такой системе было легко обнаружить и зафиксировать инициативников. Если рассмотреть пошагово, то выглядело это примерно так. Сначала о странном поведении сообщалось в милицию, их задача была наблюдать. Как только рядом с нашим ненадежным работником появлялся какой-то иностранец или подозрительный человек — милиционер тут же сигнализировал в наш комитет.

Мы устанавливали наружное наблюдение, следили за действиями, фиксировали поведение. И в случае настойчивых попыток войти в контакт с сотрудниками иностранных спецслужб или чересчур частого необоснованного доступа к секретным документам проводили соответствующую беседу.

Обычно люди раскрывались сразу, откровенно рассказывали о причинах, побудивших их выйти на контакт с иностранцами. Потом они просили простить. Мы проводили профилактическую беседу, на этом опасная сюжетная линия прекращала свое развитие.

Глава 21. Граница открыта, граница на замке

Разведке хочется посвятить отдельную главу. Ею в нашей стране всегда занималось Первое главное управление в системе Комитета госбезопасности. Сама разведка была достаточно многоаспектна.

С одной стороны, дотошный и постоянный анализ всего и вся: анализ печати, телевидения, радио, контроль над космическими объектами, которые болтаются над нами, определение их назначения, разведывательных возможностей. А еще защита собственной информации, интересующей противника. Спецслужбы США и ряда европейских стран на севере и на Дальнем Востоке постоянно запускали самолеты, которые пролетали вблизи наших границ, осуществляя съемки, особенно в те периоды, когда Союз проводил какие-то испытания, запуски новых стратегических ракет. Такая тактика у них сохранилась и по сей день.

С другой стороны, необходимо постоянно мониторить прессу. Помимо открытых публикаций, также были обязательны к анализу статьи научно-технического характера, не важно, в маститом или мелком научном журнале они были напечатаны. Почему? Потому что в одном месте может быть засекречено одно, в другом — совершенно другое, а научно-технические издания можно смело анализировать, сделав выводы, куда идет научная мировая мысль, зачем в той или иной стране ведутся эти исследования, какова их цель на самом деле.

И наконец, подразделение Первого главного управления на Западе — а это сотрудники, непосредственно работающие при посольствах в разных странах. Они занимали определенные должности в определенных организациях, а иногда даже находились за рубежом в качестве так называемых нелегалов.

То есть человек проходил специальную подготовку, и его нелегально направляли в какую-то страну с задачей найти работу, устроиться, вжиться, как говорится, стать там своим. И потихонечку начинать собирать информацию, которая нас интересует.

В Советском Союзе была развернута мощная разведывательная система. И это только в работе Комитета. А если взять еще Министерство обороны, то его Главное разведывательное управление занималось прежде всего военными делами стран Запада, НАТО, гонкой вооружений, армиями.

Сейчас такая система в нашей стране тоже есть. Но, конечно, в других масштабах. Поменьше затрат, послабее связи.

Глава 22. Идеальный незнакомец

Раньше все мальчики мечтали стать космонавтами, а все девочки — врачами или балеринами. Я лично мечтал стать изобретателем и придумать для человечества эликсир бессмертия или что-нибудь в этом роде, но обязательно мирового масштаба.

В девяностые, с появлением огромного количества шпионских саг, дети обоих полов начали представлять себя шпионами. Фильм «Дети шпионов» с Антонио Бандерасом собрал в прокате 150 миллионов долларов — невероятная популярность!

Так каким же должен быть идеальный шпион (не для сценария блокбастера, а для жизни)?

Это должен быть человек достаточно смелый, готовый рисковать жизнью. А еще у него должно отсутствовать ожидание будущего по собственному плану, потому что жить ему придется с холодной головой, без романтических иллюзий. Выходя на этот путь, он должен понимать, что назад дороги нет.

Разберем два типа шпионов: те, что завербованы, и профессионалы, которые прошли глубокую специальную подготовку.

Возьмем наше разведывательное подразделение. У ребят специальный курс подготовки. В его основе, помимо официальных следственных практик, изучения законов и нормативных актов, лежит оперативная подготовка. После успешного прохождения спецподготовки и сдачи экзаменов они отправляются на практическую работу, в любое подразделение. Они всегда начинают с «работы в поле», только после нее можно думать о руководящем составе, кадровом, хозяйственном, транспортном или каком-то еще.

В разведке ведь не только шпионы — чтобы сохранить страну, структура должна успешно работать, а для этого она должна быть обеспечена помещениями, телефонией, светом, транспортом, питанием… И это все личный состав.

Людей готовят для разведки, но они могут работать по факту где угодно. Нужно это понимать, когда идешь в разведку.

Спецподготовка помогает очень сильно, и часто даже спасает. Допустим, агента отправили работать за рубеж. Он должен пройти цикл акклиматизации, в том числе психологической. И ему будет легко, ведь он знает язык, особенности этой страны. Хотя какую бы подготовку вы ни прошли, вы всегда будете отличаться от местного коренного населения. Поэтому агент сперва должен прожить в стране какое-то определенное количество лет, чтобы вписаться в среду и стать в ней своим. И вот, когда человек уже прошел второй этап цикла, он готов заниматься профессиональной работой: искать информацию, вербовать источники, устанавливать доверительные отношения, передавать сведения на родину.

Вопреки расхожему мнению, шпиону вовсе не обязательно быть незаметным.

Если он даже на нелегальном положении, он должен быть как всякий другой, такой же гражданин этой страны. И вести себя соответствующе. Если он занимает какую-то официальную должность в посольстве или в любой другой российской организации за рубежом, он должен усердно трудиться, выполняя обычные гражданские функции, при этом решая свои разведывательные задачи.

Вот вам обобщенный портрет штатного сотрудника.

А вот второй тип, нештатный, — это источник полезной информации. Его нужно найти, вступить с ним в контакт, провести соответствующую подготовку, четко поставить правильную задачу, научить его собирать информацию. А потом регулярно с ним встречаться, получать эту информацию и использовать ее.

Нештатник для разведчика субъект, а для контрразведчика — объект. Но в любом случае спецслужбы всех стран мира их ищут, отслеживают все контакты, переговоры, изучают под самой сильной лупой таким образом, чтобы завербовать и использовать в своих интересах.

Что я в детстве знала о папиной работе? Только то, что она есть. И магическое слово из трех букв «КГБ» не звучало в нашей семейной коммуникации. Я знала, что папа был на работе всегда, и мне нравилось, что эта работа была рядом с Центральным детским миром на Лубянке.

В моем детстве мы жили в подмосковном городе Железнодорожный. Там до сих пор живут наши семейные друзья и мои друзья детства. И в Москву мы ездили на электричке и метро. И мы любили с мамой бывать в центре, заходили в ГУМ, покупали там в Гастрономе № 1 вкусной колбасы, затем пешком по Никольской спускались в Детский мир, покупали мне колготки и какие-нибудь модные штучки, а потом звонили из телефонного автомата папе и встречали его после работы.

Я видела его статную фигуру издалека, когда он только входил в подземный переход. Выходил он оттуда, всегда перепрыгивая через ступеньку, открыто улыбался нам с мамой, подбрасывал меня кверху, как будто не было за спиной целого рабочего дня и тех сложных вопросов, которые он обычно решал. И пока полтора часа мы добирались до дома, папа всецело принадлежал мне: мы обсуждали мои дела, играли в слова, папа показывал фокусы, решал ребусы, рассказывал что-нибудь интересное…

Я вспоминаю это как самые счастливые мгновения моего детства.

Глава 23. Гонка вооружений

Разведка настолько многолика, что достичь высот, как и в бизнесе, может только тот, кто сосредоточен на своем специфическом узком сегменте, и в нем он лучший.

Вас интересует, например, один вид задач, решению которых вы готовы посвятить жизнь. Допустим, это ракетно-ядерные составляющие Соединенных Штатов Америки. И вот у вас намечен сектор, в границах которого вы начинаете изучать официальные материалы, анализируете, готовите обзорные документы, замечаете, какие качественные изменения происходят, фиксируете их, докладываете наверх. Нельзя объять необъятное!

Потому что если у американцев появился новый класс оружия (а такое происходит довольно регулярно), которое становится опасным для одного из видов нашего оружия, тогда нужно срочно ставить задачу, чем конкретнее, тем лучше. От быстроты и конкретики постановки цели зависит в этом случае безопасность целого государства.

И вот вы собираете всю информацию, которую только можно, о тактико-технических характеристиках этого оружия, его роли в армии, функциональности и так далее. И на основе ваших заключений наши специалисты начинают думать, как защититься от этого оружия и какое изобрести противоядие. Этот процесс протекает постоянно, не снижая оборотов. «Они» постоянно что-то создают, мы им постоянно что-то противопоставляем. Гонка вооружений.

При этом стоит посмотреть правде в глаза и признать, что уровень развития Соединенных Штатов Америки гораздо выше нашего. И денег на оборонку там тратится в несколько раз больше. В таких условиях профессионализм и узкая специализация разведчика становятся еще важнее.

Как думаете, что является главным сдерживающим фактором для тех же американцев, чтобы на нас не нападать? Вот эта пресловутая ракетно-ядерная составляющая, которая остается нашей серьезнейшей силой со времен Союза.

Именно это заставляет американцев ходить на переговоры, подписывать договоры об ограничениях и совершать прочие внешне доброжелательные действия.

Между тем потихоньку по нашей инициативе удалось сделать очень многое: запретить ядерные испытания, ограничить производство ядерных боеголовок. Успех? Конечно, колоссальный! У нас ядерный запас был такой, что мог уничтожить человечество 400 раз. Зачем иметь такой запас?

Постепенно, маленькими шажками, человечество разоружается, переговоры затягиваются, но продвигаются. Человечество по сути своей еще дурное, оно еще ребенок, у которого мало здравого смысла, мало осознанности и любви к ближнему, мало доверия, но много страхов, злости и неконтролируемой порой силы.

Человечество по уровню развития — обезьяна с гранатой. Вместо того чтобы находить общий язык, готовить программы совместного квантового скачка, заниматься экологией, восстановлением здоровья, защитой окружающей среды и принятием взвешенных взрослых решений, вводить новые технологии, менять устаревшее оборудование, мы до сих пор меряемся силой и оружием.

К сожалению, пока это остается неизменным, и никуда от этого не деться. Потому что «деться» на этой планете и так некуда.

Глава 24. 5 принципов и 2 системы

В основном поиском кадров мы занимались сами, у каждого оперативного работника была задача искать людей. На объектах оперативного обеспечения, когда мне попадались интересные грамотные люди с высшим образованием (в основном техническим), которые достойно смотрелись и по психотипу, и по уровню общей подготовки, и по уровню общения и отношения к делу, я всегда выходил с ними на контакт, проводил беседы и в результате личных отношений формировал окончательное мнение. И тогда делал предложение. Но и в этом случае ко мне очередь не выстраивалась, нет.

«Я хочу работать в КГБ, дайте мне служить!» — бывали и такие эпизоды. Во все времена к нам хотели попасть романтики, желающие проявить себя, побыть героями. Они приходили в приемную, встречались с кадровиками, рассказывали о себе, но это не было массовым явлением.

И, я вас уверяю, каждому, независимо от того, выбрали его или он пришел сам, устраивалась обязательная проверка.

Расскажу, на что обращали внимание в первую очередь.

Во-первых, образование: оно должно было быть высшее, причем для контрразведывательных подразделений предпочтительно техническое. А вот в Пятое управление, которое занималось идеологией, отказниками и диссидентами, шли гуманитарии. И еще одно условие: диплом о высшем образовании должен был на 2/3 состоять из положительных оценок. Обязательно выше «тройки».

Во-вторых, характеристика со стороны руководства. Рассматривались все официальные характеристики, найденные за годы работы на гражданке в личных делах, но особенно важной и в какой-то мере решающей была устная характеристика руководства.

В-третьих, собеседование. Опер в обязательном порядке знакомился с кандидатом лично, проводил беседы, и если видел, что человек образован, подкован, грамотен и подходит для органов, тогда вступал с ним в плотный оперативный контакт и начинал проверять его на конкретных поручениях. И в зависимости от того, как этот человек выполнял поручения, принималось окончательное решение. И уже тогда ему делали конкретное предложение.

Но это еще не все.

В-четвертых, спецпроверка. Она следовала сразу после предложения о сотрудничестве. Проверяли по всем учетам: КГБ, МВД, кадровые документы, а также проверяли родственников, друзей и близких людей.

Если выяснялось, что родственник этого человека сидел, то это еще не означало, что на нем ставили крест. Выясняли, за что он сидел, ведь судимости могут быть разные. Бывают за мошенничество, а бывают за убийство. Случайный наезд на дороге и мелкое мошенничество в расчет не брались, а вот кража, убийство или нанесение тяжких телесных повреждений, пьянка и наркотики уже становились решающими факторами. Не в пользу вербуемого.

Ну и в-пятых, проверка психологическая. По сути, когда кандидата уже готовы были принять на работу, он проходил тестовые задания, а потом на основе его ответов психологи делали выводы. И давали добро на службу, или приглашали на дополнительную беседу, или отказывали в трудоустройстве.

А дальше две системы образования: высшая школа КГБ (это как обычное высшее учебное заведение со своими гражданскими и спецпредметами) и Высшие курсы КГБ в Минске (ускоренная годичная подготовка для тех, кто уже с высшим образованием).

У одной из маминых подруг дочка, мамина же выпускница, поступила в технический институт. В то время я лишь понаслышке знала слово «компьютер» и вообще не знала слова «калькулятор». Для нас, советских школьников, считать на калькуляторе было чем-то вроде предательства советской системы образования. А папа периодически летал в разные зарубежные командировки, и поскольку он в душе новатор, то он привез для меня оттуда первый в моей жизни калькулятор размером с iPhone. До сих пор помню его удобные кнопочки. Дочка маминой подруги, будучи у нас в гостях, увидела мой гаджет и стала буквально умолять моих родителей (то есть папу) привезти ей такой же, потому что считать сложные математические уравнения на логарифмической линейке и счетах было для нее уже невозможно.

А какие были финансовые возможности у советского командировочного в Западной Европе? Мизерные. Денег меняли совсем ничего, папа экономил там на всем и на эту валюту привозил нам всякую ерунду, казавшуюся роскошью: ручки, жвачки, дезодоранты, футболки и обязательно что-нибудь красивое маме. Купить калькулятор для него означало потратить почти все командировочные или существенную их часть.

Но папа, щедрая душа, купил калькулятор для дочки маминой подруги в Москве. В то время у нас калькулятор можно было купить только у так называемых фарцовщиков, которые тоже привозили их из-за рубежа и продавали на черном рынке втридорога. Мне, кстати, всегда хотелось сходить на этот «черный рынок». Но за такие продажи у нас вроде даже статья полагалась. Слово «спекулянт» было не просто негативным, это было наказуемо. Поэтому папа строго-настрого запретил маме брать с подруги деньги. Мама, конечно, повозмущалась, мол, с чего бы такие подарки, но папино слово всегда была непререкаемо у нас в семье.

Казалось, все были довольны. Папа — что помог маминой подруге (у него «помогать людям» — жизненная ценность номер один). Подруга — что дочь будет лучше учиться. Мама — что доволен папа. А мы с сестрой были довольны, что подруга с дочкой стали реже приходить к нам в гости по выходным и, значит, родители больше времени уделяли нам.

Но через некоторое время в маминой школе появился человек в штатском и стал расспрашивать учителей о маме и ее «коммерческой деятельности»: а не приторговывает ли она чем запрещенным. Уж что там рассказывали ее коллеги, знают только пыльные архивы. Но проверка папы длилась год. У него отменились в этот год все международные поездки и было много других «приятностей». Ничего найти не могли. Дело закончилось тем, что на партийном собрании папин шеф, очень уважаемый в органах человек, встал и сказал: «Если хоть один факт на Шама подтвердится, я кладу свой партбилет». Партбилет остался при нем.

Глава 25. Спарта не для слабаков

Солдат должен быть абсолютно здоровым. Во всех смыслах: психологически, нравственно, духовно, а главное — физически. И не важно, рядовой ты или генерал.

Людей с какими-либо дефектами здоровья не принимали не потому, что отсутствовала толерантность, а чисто из экономических соображений. Вот начал человек работать, а через год-другой у него возникают проблемы со здоровьем, он получает инвалидность, увольняется, и государство ему платит пенсию до конца жизни. Большие траты, невыгодные вложения. Поэтому вопрос стоял остро.

Срок службы у нас был 25 лет, на которые здоровья должно точно хватить. Отслужил — и можешь хоть завтра писать рапорт, получать соответствующую пенсию. Если 15 лет отработал, ты тоже имеешь право на пенсию, но неполную, например по болезни, из-за травмы, при аварии или ЧП, при котором пострадал на службе. В жизни все может случиться.

Сейчас уже действует несколько иная система, ребята подписывают контракт не на все 25 лет, а на какой-то определенный срок.

Теперь о морально-волевом аспекте. Выражаясь образно, в нашем деле главное — преданность Родине, своему делу. Если ты принял присягу, твоя жизнь отныне принадлежит стране.

Неприемлемы навязчивые состояния, странные увлечения. Марки собирать можно, сомнительные знаки — нет. Ну и сам по себе человек должен быть нормальный, живой, общительный, хороший семьянин, любящий жену и детей. К нам в управление однажды пришла жена сотрудника с жалобами на побои. Он был тихоней на службе, а дома становился тираном. Она пришла в кадровый аппарат, а после они занялись вплотную ее делом, проводили с мужчиной собеседования. В конце концов с ним пришлось расстаться.

То есть семейный и моральный факторы идут рядом. Они оба имеют огромное значение. В КГБ ведь ничего не утаишь. (Улыбается.) И если начальник отдела имел свой кабинет, приемную и так далее, то опер сидел в офисе с тремя-пятью коллегами, поэтому все были в курсе всех событий, в том числе семейных и личных проблем друг друга.

А если человек вел какой-то скрытый образ жизни, никто о нем ничего никогда не знал, это тоже наводило на размышления. И тогда кадровики занимались выяснением, что такого таинственного у него происходит. Жизнь есть жизнь, в ней много нюансов. Тем более когда ты работаешь на такой работе, от которой зависит безопасность и объекта, и целой страны.

И все-таки это работа с людьми. Кажется, когда человек ответственен за режимные объекты, это должно на него сильно давить. Однако груз ответственности никогда ни у одного из нас не вызывал панических атак или чего-нибудь в этом роде. Понимаете, когда вы в коллективе, в одной команде, вы просто делаете свое дело и периодически ходите на оперативные совещания; работа как работа, ничем не отличается от обычной. Кто работал в институте, в КБ, тот поймет. Там каждый занимается своим делом, но есть определенная инфраструктура, руководитель все контролирует, все раз в неделю или месяц докладывают новости начальнику. В КГБ все точно так же, притом что это весьма специфичная сфера деятельности.

Работа такая — подозревать человека, проводить первичную проверку, в рамках которой получать подтверждение, начинать проверку совершенно другого порядка, на другом уровне. Для того чтобы человека разоблачить в шпионской деятельности, контроль должен быть тотальным: с того момента, как он встал с постели, и до того, как снова лег в постель за ним должны наблюдать. И только тогда, когда телефоны и наружка совпадут в показаниях, никаких сомнений не остается — происходит задержание. И насколько хорошо, четко и вовремя я обезврежу шпиона, зависит только от меня. Если хотите, это мой KPI — так сейчас в бизнесе называют коэффициент эффективности сотрудника.

Глава 26. КГБ vs ФСБ

О том, что происходит в ФСБ сейчас, я, как и все, сужу по публикациям в прессе. Со стороны мне кажется, моральный облик работающих там сегодня с точки зрения нравственности, чистоты, честности, преданности делу оставляет желать лучшего. И у нас куча информации в открытом доступе: то там разоблачили какого-то полковника, то тут разоблачили другого. Все сидят.

Пишут доносы друг на друга, сливают информацию, продают. И такая картина наблюдается не только в центральных органах, в территориальных то же самое. Это мое личное мнение.

Не утверждаю, что мы в Союзе были без греха — всегда найдется человек гнилой, нечистый на руку или беспринципный. Да и закрытость структуры, закрытость информации, которая вращается внутри, располагает к превышению полномочий. Любой опер, который обслуживает объект, может начать «копать», искать компромат на руководителей. И как только найдет — принимается шантажировать: купи мне машину, дай денег и так далее. Подобные случаи были всегда, и много людей от этого пострадало.

У меня как-то тоже был в жизни эпизод, когда на гражданке я познакомился с очень интересными учеными. Мы начали контактировать, даже подружились. А через некоторое время они мне говорят: «Знаете, вот мы уже встречались с сотрудниками КГБ, и это были нечистые люди, которые сели нам на шею и требовали от нас почти невозможного. Мы думали, что и вы такой же, а когда поработали с вами год, поняли, что вы принципиально отличаетесь от них, и за это — спасибо».

Конечно, папы не было бы без мамы. Такого папы. И, наверное, это высказывание справедливо для каждого сильного и великого мужчины. Когда в сердце и душе мужчины есть Женщина, он непобедим и неуязвим.

Но это вовсе не значит, что мама сидела у окошка и ждала любимого с пирогами. Яркая, энергичная, модная мама всегда старается создать красоту внутри и вокруг себя. Она была у меня учителем русского языка и литературы. Помню, что на уроках я любовалась ее стройной фигурой, утонченными руками (как она умудрялась в те времена делать маникюр!), ухоженной прической и очень красивыми необычными костюмами, которые мама иногда шила сама. Я хотела быть похожей на нее, прикидывала в уме, когда достигну таких же размеров, чтобы по особым случаям заимствовать мамину одежду. Но она и не жадничала. Любовь к красивой одежде мне передалась от мамы.

В школе ее любили и уважали ученики, а женщины-коллеги ей тихонько завидовали. Они думали, что мама такая красивая и модная благодаря тому, что удачно «отхватила» такого мужа. Но по мне, все происходит в жизни наоборот. Это папа «отхватил» маму, потому что она именно такая.

Когда она сейчас, в свои почти восемьдесят, прогуливается по улочкам дачного поселка, весь мужской состав населения (того же поколения) приподнимает над лысиной свои бейсболки в знак комплимента и приветствия.