Секреты пирамид

I СОЛНЕЧНАЯ ГИПОТЕЗА

Как мы уже отмечали, пирамидам правильной формы предшествовала ступенчатая пирамида Джосера, которая является к тому же древнейшим известным нам каменным строением. Она как бы отмечает поворотную точку египетской цивилизации. Вскоре после ее сооружения во время мощного подъема Четвертой династии Египет достиг своего зенита. Постройка пирамиды Джосера требовала не только изобретательности, но и исключительных талантов в технологии и организации работ. Это сооружение обозначило рывок от каменно-земляных гробниц к величественным пирамидам.

Среди египтологов общепринято мнение, что ступенчатые пирамиды являются дальнейшим развитием гробниц-мастаб, но надо заметить, что пирамиды от любой мастабы, а тем более заурядной могилы, отличаются тем, что их можно видеть издалека, и, главное, для них важна не только задача хранения тела, но и внешняя форма. Гипотеза о том, что ступенчатая пирамида является космическим символом, не нова[47]. Такая форма встречается до всему миру и везде имеет примерно одинаковое значение от «ступас» в юго-восточной Азии до ступенчатых пирамид в Центральной Мексике. Их конфигурация представляет собой примерно одинаковый архетип — гора или лестница, посредством которой может быть достигнут мир звезд; верхняя ступень может служить платформой для священных действий монарха или правителя — подобное возвышение можно встретить в мифологии почти каждого народа. В Египте подобным возвышением стал холм Анну; именно на нем Атум поднялся из первозданной пучины вод, и потому на этом холме была установлена священная колонна, увенчанная камнем Бенбен.

Мы не знаем, что находилось на самом верху пирамиды Джосера первоначально, но можем предположить, что там была некая копия камня Бенбен[48]; это соответствовало бы символике эпохи пирамид. Определенно мы знаем только то, что на вершинах «истинных», неступенчатых, пирамид находился камень пирамидальной формы — пирамидион — называемый Бенбеном. Несколько таких пирамидионов можно видеть в Каирском музее[49], и они служат еще одним свидетельством того, что пирамиды выполняли не только роль захоронений.

Тот факт, что Бенбен ассоциируется с Гелиополем, «городом Солнца»[50], дал возможность некоторым египтологам выдвинуть гипотезу о том, что пирамиды являются солярным символом, олицетворяют собой солнечные лучи, пробивающиеся сквозь облака, и что по этому каменному склону пирамиды фараон идет домой к солнцу. Эта гипотеза возникла сравнительно недавно, как логическое продолжение теории о ступенях ступенчатой пирамиды, символизирующих планеты. Так считает д-р Эдвардс; в своей книге «Пирамиды Египта» он цитирует Александра Море: «Эти колоссальные треугольники по сторонам пирамид кажутся падающими с неба, подобно лучам солнца, скрытого грозовыми облаками; они спускаются из туч на землю в виде лестницы из лучей»[51].

Д-р Эдвардс добавляет к этому свой комментарий:

Гипотеза «пирамида — солнечные часы» была довольно основательно подкреплена разного рода «историческими фактами», и ее можно услышать, пожалуй, в любой дискуссии по проблемам возникновения пирамид. К сожалению, эта гипотеза (и всего лишь гипотеза) отвлекает многих исследователей от истинной цели создателей этих монументальных сооружений. Возможно, мы впервые поднимаем покров этой тайны, и рассказ наш начнем с того, что было создано Снофру, первым фараоном Четвертой династии.

II ЗАГАДКА СНОФРУ

На протяжении пятисот лет, примерно с 2700 по 2200 год до н. э., более чем тридцать миллионов тонн скальных пород, достаточных для возведения сотни Виндзорских замков, было переправлено из пустынной местности к западу от современного Каира. Камни послужили строительным материалом для пирамид[53], некоторые из этих сооружений, подобно Великой пирамиде в Гизе, составляют более 140 метров в высоту. Из этих же пород было создано огромное захоронение царственных особ неподолеку от Мемфиса, называемое в наши дни Мемфисским некрополем[54]. На протяжении всей эпохи пирамид толпы египтян, подобно муравьям, в поте лица трудились на гигантской строительной площадке. Строители и ювелиры, художники и писцы, а также множество прочего люда, участвовали в подготовке царских похорон.

Чтобы получить некоторое представление о масштабе работ, стоит вспомнить об объявленном в англоязычной газете Саудовской Аравии крупном контракте, по которому франко-американский консорциум брал на себя обязательства построить новое здание университета в городе Эр-Рияд. Слово «крупный» стоит уточнить: такого контракта еще не существовало за всю историю строительства — его стоимость составляла миллиард долларов. В реализации контракта было задействовано 8000 рабочих; перевезены миллионы кубометров скальных пород и земли; залиты сотни тысяч кубометров цемента. Даже для временных офисов руководства строительства были построены сооружения внушительных размеров; рядом разместились разного рода постройки для отдыха, включая бассейн, в котором вполне могли бы проводиться Олимпийские игры.

Строители университета в Эр-Рияде располагали техникой, которая и не снилась тем, кто возводил пирамиды Дашура и Гизе четыре с половиной тысячелетия назад — гигантские башенные краны, бульдозеры, экскаваторы, подъемники и так далее. Тем не менее размеры этого здания не идут ни в какое сравнение с величиной пирамид. Так неужели же египтяне шли на такие чудовищные затраты лишь для того, чтобы возвести гробницы своим фараонам? Мне кажется, говорить о гигантских пирамидах в Дашуре и Гизе как о «гробницах» все равно, что называть дворец в Версале «домом», а Собор святого Петра — «часовней». Пирамиды демонстрируют нам поразительное мастерство, которого достигли египтяне в области строительства. Но для чего все это сооружалось? Чем, в сущности, являлась эпоха пирамид и каким он был, «золотой век»?

Согласно доктору Эдвардсу, эпоха пирамид par exellence[Главным образом (фр.) — Прим. пер.] занимает период с Третьей династии по Шестую[55]. На протяжении этого времени было возведено примерно двадцать восемь комплексов пирамид на участке пустыни, простирающемся от Абу-Руваша на севере до Медума на юге. Эта полоса составляет примерно восемь километров в длину и четыре в ширину. Часто не принимается во внимание один важный факт — большая часть из этих монументальных сооружений была возведена в очень короткий период, во времена Четвертой династии. При ней было построено семь из двадцати восьми пирамвд; но именно эти семь — самые грандиозные сооружения, которые составляют по объему, по крайней мере, 75 процентов из общих тридцати миллионов тонн материалов, использованных при строительстве на протяжении всей эпохи пирамид. Пять из этих семи — три в Гизе и две в Дашуре — сохранились по сей день примерно в таком же состоянии, как и во времена их сооружения.

Первым фараоном Четвертой династии был Снофру, отец Хеопса. По причинам, которые египтологам по сей день неясны, Снофру отказался от ступенчатой формы и приступил к строительству ошеломляющих по размерам пирамид новой конфигурации. Большинство ученых придерживаются мнения, что причины столь резких изменений имели религиозный характер, хотя все же в целом вопрос об этом остается открытым. Очевидным является только то, что ступенчатые пирамиды Третьей династии по сравнению с творением Снофру стали выглядеть как сельские пристройки. Фараон не ограничился одной грандиозной усыпальницей — две пирамиды ни до, ни после Снофру не делал больше никто. Вдобавок к этому, как полагают археологи, строителям Снофру принадлежит и еще одно предприятие — превратить ступенчатую пирамиду в Медуме в пирамиду правильной формы путем заполнения ступеней каменными плитами[56]. Однако относительно последнего утверждения до сих пор существует немало противоречащих друг другу мнений, так что пирамиду в Медуме, начатую во времена Третьей династии, мы не можем рассматривать в одном ряду с пирамидами династии Четвертой.

Чтобы представить, насколько изменились задачи строителей во времена Снофру, следует вспомнить, что для ступенчатой пирамиды Джосера использовалось где-то 850 000 тонн[57], в то время как на два гигантских сооружения в Дашуре потребовалось примерно девять миллионов тонн. Это строительство — изумительный взлет инженерной и технологической мысли, однако существовало нечто очень важное, вдохновлявшее фараона. И это нечто увлекло за собой великого жреца, мастера, строителя и звездочета Имхотепа. К тому времени, очевидно, произошел скачок в технологии, позволивший поднимать длинные каменные блоки весом в несколько тонн на высоту около ста метров[58]. Глубинные слои пирамиды изготовлялись из больших отесанных плит известняка, которые необходимо было высечь из породы, привезти, придать им окончательную форму, поместить точно на место, где эти плиты и пролежали до наших дней[59].

Книги не дают убедительных ответов на вопросы, задаваемые пирамидами; в них даже не отмечается тот факт, что «пирамидный бум» произошел именно во времена правления Снофру. Доктор Яромир Малек из Оксфордского института Гриффита в вышедшей недавно книге, посвященной пирамидам Египта, бегло рассматривает этот вопрос, но все же отмечает: «Нововведения того времени [Четвертой династии] настолько разнообразны, что, по всей видимости, скорее были вызваны изменениями в области религии, нежели просто прогрессом технологии»[60]. А египтолог доктор Александр Бадави пишет: «Сооружение в Медуме представляет собой ступенчатую пирамиду, стороны которой были заполнены для того, чтобы получилась фигура правильной формы… В Дашуре Снофру возвел две правильные пирамиды на квадратном основании, одна из них называлась Рхомбоидал (Ломаная)… Однако видно, что вершина пирамиды недостроена… и, похоже, ее вообще завершали в спешке»[61].

Странно читать «в спешке» по отношению к пирамиде в Дашуре. Строители этой пирамиды не имели никаких Других источников строительного материала, кроме тех, которыми пользовались раньше; по крайней мере, нельзя представить какого-либо дополнительного источника. Задача усложнялась и тем, что строить приходилось на трех площадках, двух в Дашуре, расположенных в двух километрах от города, и третьей — в Медуме, пятьюдесятью километрами южнее, что занимало, по меньшей мере, целый день путешествия вверх по реке. При условии идеальной организации работ задача такого масштаба является колоссальной даже для современной техники. Чтобы вырубить, перевезти и уложить миллионы тонн известняковых плит в эпоху, которая не знала колеса, ворота и железных орудий, требовалось, по меньшй мере, два десятилетия. Для того, чтобы представить себе масштаб работ, нам надо перенестись во времена Четвертой династии.

III ЗОЛОТОЙ ВЕК ЧЕТВЕРТОЙ ДИНАСТИИ

Итак, что же произошло приблизительно в 2650 году, когда Снофру пришел к власти и основал славную и знаменитую Четвертую династию? Доктор Эдвардс был первым, кто предложил убедительную версию случившихся перемен. Эту версию он обнародовал в 1947 году. До него египтологи совершенно не могли предложить убедительного объяснения — зачем понадобилось преобразовывать одиноко стоящую ступенчатую пирамиду в Медуме на южной оконечности Мемфисского некрополя в пирамиду правильной формы?[62]

Сама медумская пирамида не дает нам никаких указаний на ее владельца. Однако в храме, расположенном неподалеку от пирамиды, было обнаружено то, что египтологи называют «граффити» (надписи, сделанные посетителями храма). Эти граффити относятся к Восемнадцатой династии (примерно 1200 лет после Снофру), и из них явствует, что в те времена (ок. 1400 года до н. э.) пирамида в Медуме считалась принадлежащей Снофру[63]. Доктор Эдвардс перевел граффити, написанное, судя по расшифровке, человеком по имени Аа-Кхепер-Ресенб, жившим во времена фараона Тутмоса III: «… на сорок первом году правления Тутмоса III… я пришел увидеть прекрасный храм фараона Снофру». Эдвардс упоминает граффити, написанное при Пятой династии (примерно через 250 лет после правления Снофру), где имя этого фараона называется в связи с пирамидой в Медуме[64]. Это могло бы служить достаточным основанием для вывода о том, что медумская пирамида принадлежит Снофру, но известны и две другие пирамиды в Дашуре; «южная… без всяких сомнений построена Снофру»[65], существует свидетельство, из которого довольно уверенно можно утверждать, что Снофру построил и северную. Надпись, обнаруженная неподалеку от Дашура и относящаяся ко времени фараона Пепи I, говорит про «две пирамиды Снофру»[66]. Эти слова принадлежат официальному документу — указу фараона, освобождающему священнослужителей от налогов — свидетельство веское. В другой надписи, также обнаруженной в Дашуре и относящейся ко времени Пятой династии, упоминается «южная пирамида Снофру»[67]. Из этих записей можно сделать вывод, что Снофру принадлежат две пирамиды. Вопрос только — какую из них считать южной: пирамиду в Дашуре, называемую «ломаной» из-за изменения угла наклона стены на половине высоты, или же медумскую пирамиду? На гробнице жреца в Дашуре сохранилась надпись, в которой упоминается «южная пирамида Снофру»[68]. Это подтверждает, что южная пирамида Снофру находится в Дашуре, и в том же Дашуре располагается ее северный сотоварищ. Так какое же отношение к Снофру имеет медумская пирамида? Археологи не могут дать по этому поводу определенного ответа.

Доктор Эдвардс предложил свой вариант — те пирамиды, которые определенно были возведены Снофру, построены, чтобы «символизировать его владычество над Верхним и Нижним Египтом», третья же пирамида, «похоже, не имеет никакого смысла, как практического, так и символического». По сути, эти слова служат признанием того, что у нас нет никаких археологических свидетельств по этому вопросу. Эдвардс высказал мнение, что, если и будут получены какие-нибудь новые данные, они только подтвердят, что Снофру возвел две пирамиды, а медумскую только преобразовал из ступенчатой в пирамиду правильной формы.

Эта точка зрения является сейчас наиболее распространенной; предполагается, что ступенчатая пирамида в Медуме была возведена Хуни, сведений о котором почти не сохранилось. Поскольку Хуни правил непосредственно перед Снофру и, как положено фараону, должен был бы иметь собственную пирамиду, это означало, что загадка пирамид Снофру разрешена и египтологи могли бы заняться другими проблемами.

Однако, при всей убедительности доказательств, Эдвардс счел нужным оговориться, что свидетельств, связывающих пирамиду в Медуме с Хуни, нет, и «еще рано делать вывод, что его пирамидой и была пирамида в Медуме…»[69]

Следующий вопрос, который требует ответа, — зачем Снофру понадобилось сооружать две пирамиды, когда его предшественники довольствовались одной? Не мог же он быть похороненным в двух местах? Возможно, нас вводят в заблуждение слова «быть погребенным» и «принадлежать», ведь пирамида может принадлежать всей царской семье и выполнять культовые функции? Снофру мог возвести две пирамиды и изменить третью и при этом не быть погребенным в них вообще. Не принадлежат же средневековые соборы королям, даже если они сооружены во времена их правлений.

Почему нет совершенно никаких надписей, утверждающих, что какая-то из пирамид определенно является усыпальницей Снофру? И в самих пирамидах, и вне их более чем достаточно места для такой надписи и даже заглавными буквами. Однако ни один из фараонов Четвертой династии не давал распоряжения нанести свое имя на камнях пирамиды, которую он возвел. Ни одной официальной надписи вообще не было нанесено на Великой пирамиде при ее сооружении.

Спросите себя — способны вы, замыслив создать величайшую гробницу в истории, потратив несколько десятилетий и понеся неисчислимые материальные потери, оставить всех в недоумении относительно героя подобного подвига? Совсем непохоже, что строители избегали делать официальные надписи на своих сооружениях. Со времени фараона Унаса (последнего правителя Пятой династии) пирамиды хранят сотни и сотни официальных текстов, удостоверяющих, какой именно владыка их построил[70]. Значит ли это, что фараоны Четвертой династии не умели писать? Нет, это не так — вокруг пирамид стоит множество сооружений, относящихся к Четвертой династии, и на них встречается немало надписей. В молельне царицы Мересанх до сих пор можно видеть множество иероглифических текстов. Поэтому их отсутствие на пирамидах Четвертой династии выглядит крайне странным, особенно в контрасте с последующими пирамидами, которые имели пространные тексты.

Почему же Снофру, Хуфу (Хеопс) и другие не оставили своего имени на пирамидах? Почему они не думали о последующих поколениях, предоставив им только догадываться, кто несет ответственность за эти удивительные сооружения? И возводили ли вообще фараоны Четвертой династии пирамиды в качестве своих гробниц? А может быть, все пирамиды Четвертой династии принадлежат к какой-то единой схеме, которая требовала сооружения семи пирамид в точно определенных местах?

Пирамиды Четвертой династии стоят как бы особняком от остальных, созданных на протяжении всей эпохи пирамид. Похоже, что легендарная птица Феникс прибыла, чтобы обозначить наступление «золотого века» — короткого периода, в который надо было выполнить потрясающую программу строительства, по масштабам и размаху способную поспорить с любым проектом нашего времени[71]. И так же внезапно, как и началась, эта программа была прекращена. Книги говорят о «поворотах в религиозных представлениях» и о «гражданских войнах», но материальные свидетельства этому трудно отыскать. Если мы хотим найти ответы на свои вопросы, нам следует обратиться к самому началу систематического исследования пирамид. Поэтому давайте снова обратимся к вопросу об их датировке.

IV ДАТИРОВКА ЭПОХИ ПИРАМИД

Когда в 1940-х годах археологи принялись за датировку основных событий египетской истории, им пришлось передвинуть время существования самой ранней династии на целое тысячелетие. До того полагали, что Первая династия много древнее. В 1830-х годах Шампольон, человек, расшифровавший египетские иероглифы, признанный отец современной египтологии, полагал, что Первая династия была основана примерно в 5867 году до н. э. Несколько позже немецкий египтолог Карл Лепсиус передвинул эту дату на 3892 год до н. э. В 1870-е годы Мариет перенес ее на 5004 год до н. э. Его коллега, доктор Бругш, установил датой возникновения Первой династии 4400 год до н. э. По всей видимости, Бругш основывал свои подсчеты на том предположении, что в одном столетии сменяются приблизительно три поколения[72]. Поскольку ничего другого предложено не было, его датировка стала наиболее часто употребляемой среди египтологов на протяжении нескольких десятилетий.

И вот в 1940-е годы произошел новый пересмотр дат, и время правления Первой династии отнесли примерно к 3100 году до н. э. И эта дата позднее менялась — ее передвигали на 3150, 3300, 2900 и другие годы, причем каждый автор предлагал свой подход к определению даты, но ни один из подходов нельзя признать достаточно убедительным. Ясно только то, что составление египетской хронологии является делом чрезвычайно трудным, и во многом датировка основана на персональных интерпретациях фактов и субъективных оценках. К сожалению, не помогают здесь и средства, которые в наше время может предложить наука — радиоуглеродный анализ, например, или подсчет прецессии, которая оказывает воздействие на астрономическую ориентацию пирамид[73]. Удивительно, как египтологи прошлого века, не имея даже таких инструментов, осмеливались называть точные даты, как 5004 год до н. э. или 5867 год до н. э. В наши дни хронологисты неизменно ставят сокращение «ок.» — «около, приблизительно», подразумевая возможные вариации как в одну, так и в другую сторону. Поэтому время начала правления Снофру египтологи сейчас приводят следующим образом — ок. 2686 года до н. э., ок. 2584 года до н. э., ок. 2614 года до н. э.[74] Авторы этих дат прекрасно понимают, что их подсчеты могут оказаться ошибочными. Чем дальше в глубь веков уходит исследование, тем менее точными являются датировки, а что касается эпохи пирамид, здесь ошибка может составлять столетие и более[75].

В письме, полученном нами во время подготовки этой книги, доктор Эдвардс сообщал, что дата «ок. 2600 года до н. э.» является «наиболее вероятной» для начала правления Хуфу (Хеопса)[76]. Но самые последние данные, предоставленные в мае 1993 года Рудольфом Гантенбринком, который при исследовании шахт Великой пирамиды воспользовался лазерным оборудованием, приводят к выводу, что даже эта «наиболее вероятная» дата может быть скорректирована на более чем 150 лет и представляет собой приблизительно 2450 год до н. э.[77], поскольку именно к этому времени относится постройка шахты.

Когда фараон Снофру пришел к власти, в западной пустыне уже существовало несколько ступенчатых пирамид, расположенных в границах Мемфисского некрополя. Из них до наших дней сохранилась только пирамида Джосера. Много южнее в одиночестве стоит медумская пирамида. В Мемфисском некрополе сохранилось также большое число гробниц-мастаба. Это — практически зсе крупные сооружения, которые существовали до начала правления Четвертой династии.

Снофру же принадлежат две пирамиды новой формы, которая, вероятно, была ему рекомендована жрецом-архитектором Имхотепом или же его преемником. Именно Имхотепа египтяне чтили как родоночальника строительного мастерства и, к слову, врачебного искусства. Доктор Эдвардс отмечает то, что Имхотепа следует считать и астрономом, поскольку тот являлся обладателем титула «глава наблюдателей»[78]. Известно, что такой титул носили самые главные жрецы Гелиополя, и, по всей видимости, Имхотеп возглавлял всю жреческую касту Гелиополя[79]. Успешно завершив преобразование ступенчатой пирамиды Джосера, Имхотеп либо его последователь, возможно, загорелся идеей осуществить более амбициозный проект: воплотить в Мемфисском некрополе замысел, являющийся развитием культа реинкарнации фараонов[80].

Считается, что Снофру умер приблизительно на тридцать пятом году своего правления. Когда на престол взошел его сын Хуфу (Хеопс), строительство пирамид достигло своего зенита.

V ТРИ ВЕЛИКИЕ ПИРАМИДЫ В ГИЗЕ

Снофру отошел с миром приблизительно в 2480 году до н. э.[81], оставив после себя две гигантские пирамиды в Дашуре. Примерно в двадцати одном километре от Дашура возвышается скалистое плато Гизе[82]. Это плато простирается примерно на 2,2 километра с севера на юг и составляет около 1,1 километра в ширину. Оно чуть наклонено с запада на восток и неподалеку от долины Нила резко обрывается вниз[83]. Именно на этой внушительной площадке старший сын Снофру, Хуфу, начал возведение самого амбициозного сооружения за всю историю строительства, сооружения, ставшего вместе с двумя аналогичными пирамидами одним из чудес древнего мира.

Не существует убедительного объяснения того факта, почему Хуфу не пошел по стопам своего отца и не стал строить в Дашуре или в Саккара, где расположены ступенчатые пирамиды его предков и множество гробниц. Проще всего объяснить это возвышенным положением Гизе. Но если высота была определяющим соображением, то почему плато не выбрал сам Снофру? Дашур к Мемфису не ближе Гизе, расположен в низине и за пальмами, окружающими Мемфис, виден плохо[84]. В наши дни туристы испытывают удивление, когда узнают о существовании других грандиозных пирамид, помимо пирамид Гизе. Почему же Хуфу выбрал Гизе, местность, удаленную от места погребения своего отца? Может быть, это была только часть единого плана, который предусматривал большое строительство и был разработан во время правления его отца? Жорж Гойон, личный египтолог короля Фарука, был убежден, что Гизе «без сомнения, выбрано древними астрономами по религиозным и научным соображениям», и не ответил на вопрос — каким именно. Однако мы согласны с тем, что причину постройки пирамид именно в Гизе надо искать в религии и астрономии.

VI БОЛЬШАЯ ПИРАМИДА

Даже сейчас, частично разрушенная и потерявшая почти все белые плиты облицовки. Великая пирамвда производит сильное впечатление. Она возвышается над окружающей пустыней и пригородами современного Каира и кажется настолько странной деталью пейзажа, что возникает сомнение, что это вообще — творение рук человека; скорее, она выглядит как скала геометрической формы. Математик и журналист Р. Д. Успенский посетил Гизе первый раз в 1914 году, совсем незадолго до начала Первой мировой войны. Он так описал свои впечатления:

Основанием Великой пирамиды Хуфу, как и многих других пирамид, служит прямоугольник, и во всех своих деталях она сохраняет совершенные пропорции. Первое обширное исследование этого сооружения было предпринято Флиндерсом Питри в 1880—1882 годах. Ученый использовал самое совершенное оборудование для того, чтобы выполнить свою работу с величайшей тщательностью. Он обнаружил, что стороны пирамиды были почти точно ориентированы на магнитные полюса. (Точность кажется невероятной — отклонение составляет всего три градуса, что меньше, чем 0,06 процентов погрешности.) Он также измерил стороны пирамиды; они составили 230,25 метров на северной стороне, 230,4 на южной, 230,38 на восточной и 230,35 на западной. Таким образом, хотя стороны и не совсем равны, разница в их значениях составляет только девятнадцать сантиметров, что меньше, чем 0,08 процентов от средней длины.

Такая степень точности как в ориентации, так и в выверенной форме основания, кажется невероятной, если брать во внимание размеры всего сооружения. Периметр его — примерно километр, площадь — 53 тысячи квадратных метров, достаточная, чтобы на ней уместились Собор святого Петра, а также Миланский и Флорентийский соборы вместе с Вестминстерским аббатством и Собором святого Павла[86]. И вряд ли любое из перечисленных сооружений было возведено с той же точностью, как Великая пирамида. Хотя пирамида содержит несколько погребальных камер, но пустотелым это сооружение назвать нельзя; его почти полностью заполняют два с половиной миллиона известняковых плит. Вес каждой в среднем составляет 2,6 тонн, что дает общую массу в 6,3 миллиона тонн[87].

Мы можем только удивляться мастерству и технологическим достижениям древних строителей, поскольку, помимо удивительно точной геометрической привязки, они смогли тщательно отполировать и уложить плиты из белого известняка, доставив их с другого берега Нила, из карьеров Тура. Судя по плитам, сохранившимся у подножья на северной стороне пирамиды, они были даже крупнее тех, которые использовались в центре пирамид; вес каждой составлял около пятнадцати тонн. Плиты облицовки были сняты арабами в тринадцатом веке (говорят, для строительства мечетей в Каире). Можно себе представить, как выглядела пирамида с облицовкой в темной долине под лучами утреннего солнца.

Сейчас не представляет особого труда проникнуть в пирамиду по узкому коридору, поскольку проложены дорожки с деревянными перилами и металлическими ступеньками. Внутри стены освещает электрический свет. Такие удобства появились в сороковые годы, а до этого туристам приходилось сталкиваться с серьезными трудностями. Вот что писал в 1914 году Р. Д. Успенский:

Конечно, с тех пор и длина этого спуска, и размеры прохода остались теми же: высота прохода — 1,19 метра, ширина — 1,04, угол наклона — 26 градусов 31 минута 23 секунды к горизонту. Коридор ведет к центру пирамиды, к скалистому основанию, на котором она покоится, и дальше вглубь на 105,15 метра. Затем он меняет направление на горизонтальное и идет так 8,83 метра перед тем, как окончиться погребальной камерой, грубо выбитой в скалистой породе. Назначение этой камеры неизвестно и до сих пор является предметом научных споров. Камера осталась незаконченной, и это послужило причиной появления теории, что первоначально она строилась как погребальная камера фараона, но по какой-то причине или в связи с изменением плана на ранней стадии строительства усыпалницу перенесли в саму пирамиду (для этой роли предназначалась погребальная камера царицы), но позднее и этот план был изменен; строители проложили еще один коридор (Большую галерею) и соорудили третье помещение (погребальная камера царя). Считается, что там мумия фараона и находилась, поскольку именно там стоит массивный саркофаг, хоть в нем не сохранилось ни одной детали от мумии или принадлежностей, которые сопровождают усопших в царство мертвых; считается, что камера была разграблена.

Эта теория довольно убедительна, но с точки зрения строительства вызывает много вопросов. Изменить план в самый разгар строительства подобного рода сооружения — почти невозможная для решения проблема. Изменить же план дважды кажется невероятным, в особенности учитывая, что новый план включает прокладку Большой галереи, которая сама по себе является удивительным примером строительного искусства, впрочем, как и погребальная камера царя. На наш взгляд все, что было создано в Великой пирамиде, в том числе и Большая галерея, и погребальные камеры царя и царицы, соответствует одному первоначальному замыслу.

В наши дни посетителей не пускают в камеру в гранитном основании; через восемнадцать метров после входа стоит лестница, которая ведет вверх. За ней под наклоном двадцать шесть градусов на сорок метров тянется коридор. Так же как и первый ведущий в пирамиду проход, этот коридор направлен строго с севера на юг. Коридор переходит в Большую галерею, но перед тем, как пойти по ней, вы можете, совершив небольшое путешествие по горизонтальному переходу, попасть в погребальную камеру царицы.

Так же как и сама Великая пирамида, эта камера до сих пор сохраняет тайну своего предназначения. Сейчас принято думать, что там должен был находиться саркофаг фараона, но позднее он избрал другое место; недавно было высказано замечание, что вход камеры слишком узок, чтобы через него прошел гранитный саркофаг (тот, который стоит сейчас в погребальной камере царя)[88]. Вряд ли, конечно, фараон отказался от этой камеры по данной причине.

Погребальная камера царицы не очень велика — только 5,74 метра с востока на запад и 5,23 метра с севера на юг; потолок находится на высоте 6,22 метра от пола. В восточной стене выдолблена ниша, напоминающая «мираб» (нишу во многих мечетях). Поверхность ниши рубили инструментами — очевидно, грабители подозревали за ней какие-нибудь спрятанные сокровища. Скорее всего, они ошибались — в нише должна была находиться статуэтка, изображающая фараона[89]. Стены состоят из тщательно пригнанных известняковых плит. Хоть усыпальница царицы не такая большая и не так тщательно отделана, как камера фараона, но производит довольно сильное впечатление. Поскольку камера расположена прямо на оси «восток — запад» пирамиды, она, по всей видимости, выполняла важную роль в общем замысле, которому посвящалось само возведение пирамиды.

Нас, как и Рудольфа Гантенбринка, особенно заинтересовали так называемые вентиляционные шахты, которые тянулись из погребальной камеры царицы. На протяжении многих лет наличие этих шахт использовали как аргумент в пользу теории «недостроенное». Шахты, которые есть и в усыпальнице фараона, впервые были обнаружены английским инженером Уэйнманом Диксоном в 1872 году[90]. Как и у камеры фараона, одна шахта имеет направление на юг, а другая — на север. Дальнейшие исследования показали, что шахты не выходят за пределы пирамид, а значит, для вентиляционных целей вовсе не предназначались[91]. В 1881 году они были тщательно исследованы Питри, который измерил угол их наклона и длину с помощью орудийного квадранта. Питри не смог объяснить их практическое назначение. Шахты стали весомым аргументам сторонников «изменения планов при строительстве», которые считали, что шахты, как и погребальные камеры, были недостроены и брошены. И на этом вопрос можно закрыть, если бы Рудольф Гантенбринк не доказал, что шахты намного длиннее, чем это принято думать[92].

Уровнем выше погребальной камеры царицы начинается удивительной красоты коридор, называемый Большой галерей. Это самая уникальная и таинственная постройка внутренней системы Великой пирамиды. Поднимаясь вверх под тем же углом, что и проход, галерея гораздо шире его и в высоту составляет 8,53 метра. От Большой галереи остается довольно странное впечатление — вы будто стоите на лестнице, идущей вверх, но у нее нет ступенек — только тщательно отполированная поверхность из белых плит турского известняка. Снова обратимся к Р. Д. Успенскому:

В наши дни по Большой галерее взбираться гораздо проще — с обеих сторон сделаны небольшие металлические ступеньки; эти ступеньки идут от уровня камеры царицы к уровню коридора. Поручень помогает совершить восхождение (и спуститься вниз), а на полу коридора лежит деревянный помост, которому не позволяют скользить металлические штыри.

Даже в наши дни, Большую галерею исследовать гораздо легче, она остается загадкой. Особенно когда понимаешь, что делали ее во времена намного более древние, чем времена Антония и Клеопатры. По сторонам коридор обрамляют каменные выступы, стены сужаются к потоку, и в своем поперечном сечении галерея удивительным образом повторяет нишу в усыпальнице царицы. Окружающее принадлежит к настолько древнему миру, что кажется самым последним модерном. В Большой галерее есть почти сверхчеловеческое совершенство, как будто ее создали не для людей, а для какой-то другой, особой цели. Многие высказывали мнение, что Большая галерея смотрится как часть машины, чье предназначение недоступно нашему пониманию.

И подобное мнение существовало с древних времен — неоплатоник Прокл обратил внимание на это в своем комментарии на «Тимей» Платона[94]. Он утверждал, что Великая пирамида, до того, как была завершена, служила астрономической обсерваторией и являлась устройством, при помощи которого осуществлялось наблюдение за звездами. Эту идею воспринял писатель викторианской эпохи Ричард А. Проктор, автор книги: «Великая пирамида: обсерватория, гробница и храм», опубликованной в 1883 году[95]. Он предположил, что все эти коридоры могли быть использованы для наблюдения за различными звездами, в частности. Большая галерея служила для записи их движения по небу. Проктор полагал, что щели в облицовке позволяли точно определять позицию звезд. Поскольку Большая галерея направлялась строго на север, она, по всей видимости, служила для определения положения звезд именно в этой части небосвода до того, как строительство пирамиды было полностью завершено.

Некоторые египтологи считают, что в галерее просто хранились гранитные глыбы. Очень сомнительно, что египтяне стали бы возводить такое сооружение только лишь как хранилище. Для этого подошла бы и не так тщательно отделанная полость в пирамиде. По крайней мере, убедительных фактов в пользу той или иной версии предназначения галереи до сих пор не найдено.

Поднявшись по Большой галерее, можно попасть в погребальную камеру фараона. Она представляет собой прямоугольник в 10,46 метра с востока на запад и 5,23 метра с севера на юг; при высоте в 5,81 метра. В отличие от погребальной камеры царицы, облицованной известняковыми плитами, эта камера отделана черным отшлифованым гранитом, привезенным сюда из Асуана в Верхнем Египте[96]. Гранитные блоки, из которых сделаны стены и потолок, весят примерно тридцать тонн каждый. Блоки так тщательно отшлифованы, что в щель между ними нельзя засунуть и нож. Точная подгонка известняковых плит — задача крайне трудная; как это делали с гранитными блоками — представить невозможно.

В западном углу камеры располагается таинственный гранитный саркофаг. Хотя считается, что именно в нем покоился Хуфу после смерти, нет ни малейшего свидетельства того, что это было именно так. И во всей Великой пирамиде нет ни одного предмета, могущего послужить путеводной нитью для ученых. Из этого факта многие делали заключение, что настоящая усыпальница Хуфу до сих пор не найдена. Как бы то ни было, в наши дни приходится следить даже за сохранностью саркофага, чтобы он не был поврежден любителями сувениров, которые уже изрядно его попортили, отбивая куски на память.

И, наконец, две вентиляционные шахты, которые идут от погребальной камеры фараона. Подобно шахтам камеры царицы, они направлены на север и юг, но, в отличие от тех, не обрываются и выходят на поверхность. Все четыре найденные к сегодняшнему дню шахты двух камер довольно узки, представляя собой в периметре квадрат 20 на 20 сантиметров. Ни в какой другой пирамиде подобные шахты не встречаются, и потому вряд ли они служили для вентиляции. Вентиляционными их сделал Рудольф Гантенбринк, поместив в них вентиляторы, для того, чтобы уменьшить влажность в камере фараона; влажность снизилась с 90 до 60 процентов — как и за стенами пирамиды. Это довольно важное усовершенствование, поскольку тысячи туристов проходят каждый день, выдыхая влажный пар.

Завершение строительства Великой пирамиды знаменовало собой кульминационную точку эпохи пирамид. Высота возведенного сооружения составила 147 метров, что на пятьдесят метров (т. е. на высоту пятнадцатиэтажного здания) превосходят пирамиду Снофру в Дашуре. Строители Хуфу должны были уложить на два миллиона тонн каменных блоков больше, чем при сооружении пирамиды в Дашуре. Хуфу считал строительство пирамиды очень важным делом, это известно из текстов, дошедших До наших дней.

В Берлинском музее есть документ, который называется Весткарским папирусом. Он был написан во времена Нового царства, но, без сомнения, представляет собой копию с оригинала времен Пятой династии, поскольку повествует о начале царствования этой династии, власть которой была освящена божественной волей самого Ра, бога солнца. Вмешательство бога имело место во времена Четвертой династии, когда правил Хуфу.

Испытывая сомнения, Хуфу попросил одного из своих сыновей, Джедефа-Хора, привести мага по имени Джеди, почтенного мудреца «сто одного года… который знал множество секретных гробниц Тота. Теперь Его Величество фараон Хеопс (Хуфу) старается отыскать все тайные палаты храма Тота, чтобы использовать их для своего собственного „горизонта“…» Из этого текста видно, что фараон перед началом строительства советовался со старым волшебником. «Горизонтом Хуфу»[97] и по сей день называют Великую пирамиду. Тот, конечно, — древний бог мудрости, изображавшийся с головой ибиса. Этот бог создал науки и изобрел иероглифы. Книги, приписываемые Тоту (их было сорок две), находились в Гелиополе и содержали сведения, которые являлись основой государственного культа Египта. В более поздние времена Тота стали отождествлять с греческим богом Гермесом; тогда же появилась легенда, что именно Тот планировал и руководил сооружением Великой пирамиды[98]. Когда Джеди прибыл во дворец, Хеопс обратился к нему с просьбой показать свое волшебное искусство, но быстро прервал представление: «Говорят, что ты знаешь количество тайных палат святилища Тота…» «Я не знаю их число, о, мой повелитель, — ответил Джеди, — но я знаю место, где они находятся». Однако, указав на одно из зданий Гелиополя, Джеди сказал, что не может войти в тайные палаты; не может сделать этого и фараон. Только три еще нерожденных фараона будут иметь на это право; все три должны родиться от служительниц храмов Гелиополя. Эти трое и были первыми фараонами Пятой династии: Усеркаф, Сахура и Нефериркара.

К сожалению, из папируса не понятно, что случилось с этим зданием в Гелиополе и получил ли Хуфу какую-либо информацию о нем, которую мог бы использовать при возведении пирамид. Нам остается об этом только догадываться, так же как и гадать о том, сооружал ли Хуфу какие-либо секретные погребальные камеры в своей собственной пирамиде.

Работы в Гизе продолжались еще долгое время после смерти самого фараона. Наследник фараона Хафра (Хеф-рен) возвел еще одну гигантскую пирамиду рядом с Великой пирамидой. Она немного уступает грандиозному сооружению Хуфу в высоту, хотя и выглядит выше, поскольку расположена на более высокой части плато. После Хафра царствовать стал Менкаура (Микерин), построивший самую маленькую пирамиду; ее высота составляет 65,5 метра. Но и третья пирамида по любым стандартам является гигантской, хотя выглядит не такой внушительной по сравнению со своими соседками.

В шести километрах к северо-западу от Гизе, у деревни Абу-Руваш, сын Хуфу, фараон Джедефра, построил свою пирамиду, но она не сохранилась до наших дней. В настоящее время эта пирамида представляет собой простое нагромождение камней. Трудно говорить о ее размерах, но очевидно, что это было довольно массивное сооружение, возможно, сравнимое с пирамидой Менкаура в Гизе. Еще один фараон по имени Небка, возможно, брат или сын Хуфу — сведений о нем осталось очень мало — начал сооружать пирамиду в Завиет эль-Ариане, примерно в пяти километрах на юго-восток от Гизе. Эта пирамида не была завершена, и ее разобрали в более позднее время[99]. Со смертью фараона Небка Четвертая династия завершила свое правление. Когда точно это произошло, египтологам неизвестно; кроме того, неизвестно, какие причины привели к потере интереса к строительству пирамид после Четвертой династии.

Теперь попытаемся рассмотреть, как изменялась высота пирамид в зависимости от времени их сооружения.

К этому двадцати одному миллиону тонн должна быть добавлена еще неисчислимая масса камня для возведения храмов, ограждений, дорог и много другого, что составляет пирамидный комплекс. Мы наверняка можем добавить еще, по крайней мере, миллион тонн известняка и гранита, и эти получившиеся двадцать два миллиона тонн[100] представляют собой около 80 процентов всех плит, использовавшихся на строительстве во всю эпоху пирамид. Четвертая династия, таким образом, в этом превышает все, что было сделано до нее и после.

VII КРАХ ЧЕТВЕРТОЙ ДИНАСТИИ

Яромир Малек, директор Института Гриффита, считает, что нет особой нужды вести исторические исследования, чтобы определить, какая пирамида была построена первой:

Любому, кто посещает район пирамид, ясно, что после Четвертой династии произошел резкий упадок в деле их сооружения. Фараоны Пятой династии возвели пять сравнительно небольших пирамид в Абусире, примерно в девяти километрах к юго-востоку от Гизе, а также две небольшие пирамиды в Саккара, неподалеку от ступенчатой пирамиды Джосера. Все они были выстроены довольно бесхитростно, и внутренняя их часть обрушилась, чего нет в пирамидах предшествующей ей Четвертой династии. Все пирамиды Пятой династии в настоящее время — просто награмрждение каменных блоков[102]. Во времена Шестой династии в саккара было возведено четыре небольшие пирамиды, все примерно в пятьдесят три метра высотой, но они имеют сейчас еще более плачевный вид. На этом и закончилась «собственно эпоха пирамид», как ее назвал Эдвардс[103].

Пирамиды Пятой и Шестой династий потребовали еще примерно 2,75 миллионов тонн известняка для своего сооружения, что составляет менее массы только одной половины Хуфу. Таким образом, при строительстве использовалось намного меньше труда, что заставляет думать, что к концу Четвертой династии произошли какие-то важные изменения, такие же значительные по масштабам, как и события, приведшие к власти Четвертую династию и послужившие толчком к появлению такого колоссального сооружения, как пирамида Снофру в Дашуре.

Строители Пятой и Шестой династий должны были бы располагать опытом своих предшественников из Четвертой, но этого не произошло, и многие полагают, что причина здесь носит социальный или экономический характер.

Мастерство утрачивалось стремительно, за какое-то поколение. Это так резко бросается в глаза, что даже такой консервативный египтолог, как доктор Александр Бадави, отмечает, что пирамиды Абусира «поражают своей бедностью по отношению к колоссальным сооружениям Четвертой династии»[104]. Те, кто посещают Абусир, с трудом могут поверить, что эти унылые кучи камней когда-то имели правильную геометрическую форму.

Египтологи до сих пор спорят о том, что могло привести к упадку мастерства между Четвертой и Пятой династиями. По поводу возможного политического потрясения доктор Малек замечает: «Давнее царство завершилось не по причине какого-либо восстания… не было и крупномасштабного вторжения извне…» Ученый считает, что произошло постепенное ослабление государственной власти из-за того, что земля переходила в руки к священнослужителям и культовым учреждениям в целом[105]. Однако нет свидетельств, однозначно подтверждающих правоту этих слов — ни одного закона или надписи, несущих какую-либо информацию по поводу земли. У Эдвардса другое мнение — он считает, что произошла насильственная ломка прежних религиозных представлений, которая привела к тому, что власть перешла к служителям Ра, бога Солнца; центр этого культа находился в Гелиополе. Однако и Эдвардс заявляет, что «не существует никаких документальных свидетельств», подтверждающих его предположение[106]. Говоря откровенно, никто не знает, что произошло. Мы можем констатировать только резкий упадок строительного мастерства.

Пирамиды Гизе являются вершиной строительного искусства Древнего Египта, да и всей античности. Тем не менее даже при резком ухудшении строительной технологии пирамиды все же продолжали возводить, и это дает основания полагать, что существовала причина, которая заставляла государственную власть продолжать строительство, и эта причина имела долговременный характер.

VIII СВИДЕТЕЛЬСТВО О ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ПЛАНЕ

В 1934 году, в конце Великой депрессии, процветающий американский архитектор Джеймс А. Кейн нанес визит доктору Джону Вильсону, который возглавлял Институт восточных культур в Чикагском университете. Кейн принес с собой большую папку, набитую тщательно выполненными рисунками, вычислениями и своими анализами геологического строения местности, относящимися, однако, не к новому зданию для офисов или особняку, а к плато Гизе и трем великим пирамидам, стоящим на нем. Первым порывом Вильсона было попытаться убедить Кейна прекратить свои бесполезные изыскания в «разгадке тайны пирамид», но, по его собственным словам, он «поймал себя на постоянном повторении слов „совпадает“. Когда совпадение происходит один раз или два, это может быть простым совпадением, но когда их много больше, то за этим что-то наверняка кроется»[107].

Архитектор считал, что все пирамиды построены в соответствии с единым первоначальным замыслом. Этот план, как утверждал Кейн, был разработан в соответствии с астрономическими наблюдениями. Уже в 30-е годы многие египтологи были убеждены, что пирамиды имеют отношение к астрономии. К примеру, пирамида ориентирована по меридиану, и ее грани смотрят на четыре стороны света. Вход всегда находится с северной стороны сооружения, и, таким образом, все внутреннее строение пирамиды тоже спланировано по оси с севера на юг, подчеркивая этим важность меридионального расположения.

Недавно американский археолог Мартин Айлер, внимательно изучив ориентацию пирамид, с уверенностью заявил, что «такая точность в ориентации могла получиться только в результате наблюдений за звездами»[108]. Действительно, точность удивительна — отклонение в среднем составляет 1,8 минут[109]. Айлер предположил, что при этом «настройка» не производилась по таким большим «мишеням», как луна или солнце; это был точечный источник света, звезда. «Более похоже на то, — пишет он, — что высокая степень точности была достигнута наблюдением за звездой, а не за солнцем»[110]. Мы знаем, что в Древнем Египте были превосходные астрономы. Р. О. Фолкнер, переводчик «Текстов пирамид», писал: «Хорошо известно, что египтяне внимательно следили за звездами, не только из чисто практических соображений… но для составления звездных карт и таблиц, которые они изображали на своих гробах и гробницах… поскольку звезды считались богами или душами благословенных умерших»[111]. Нам известно, что у египтян в эпоху пирамид был весьма развит звездный культ[112].

К сожалению, предположения Джеймса Кейна не стали известны в кругах египтологов. Хоть он и опубликовал свои тезисы, они были забыты. Несколькими десятилетиями позже, в 1984 году. Американский исследовательский центр в Египте (АИЦЕ) приступил к реализации своего Проекта по изучению расположения объектов Гизе. Проект был рассчитан на 1984—1986 гг. Возглавлял его Марк Леенер, египтолог из Йельского университета. Два основных доклада о результатах исследований были опубликованы в информационном бюллетене АИЦЕ до того, как Леенер напечатал свой полный доклад в престижном немецком египтологическом журнале.

В докладе Леенера было приведено немало геологических и картографических данных. Удивительно, что несмотря на свои более ранние литературные работы[113], он совершенно не коснулся культового аспекта проблемы; он исследовал только геометрию района и снял основные координаты для анализа геологического строения плато Гизе. Леенер не скрывал, как его поразили масштабы пирамид в Гизе и Дашуре: «Этот короткий период породил столь монументальную архитектуру, что все, созданное другими фараонами, кажется карликовым»[114]. Именно Леенер высказал предположение, что линия между пирамидами служила для их выравнивания. Эта линия тянется от юго-восточного угла пирамиды Хуфу до юго-восточного угла пирамиы Менкаура; позднее ее стали называть «линией Леенера»[115].

Кейн и Леенер были пионерами нового направления исследований. Именно после них люди стали думать о том, что у пирамид мог быть единый план. И, по крайней мере, двое ученых воспользовались этими исследованиями, чтобы двинуться дальше к разгадке; они пришли к удивительным результатам.

IX ЕДИНЫЙ ПЛАН

Первое предположение о наличие единого плана строительства пирамид было высказано Джоном Легоном, частнопрактикующим врачом из Сюррея (Великобритания). Он обосновал свое предположение в статье в «Reports of the Archaelogy Society of Staten Islands»[116]. В другой своей статье, озаглавленной «План участка земли в Гизе», опубликованной в 1988 году в журнале «Discussions In Egyptology» M, Легон исследовал «возможность плана в размещении трех пирамид относительно друг друга».

Эта статья лопала ко мне в том же 1988 году, любезно предоставленная доктором Эдвардсом. Суть статьи заключалась в следующем:

Легон математически доказал, что все три пирамиды Гизе находятся внутри прямоугольника, одна сторона которого составляет в направлении с севера на юг 1732 локтя[118], а с востока на запад — 1432 локтя. Из этого он сделал вывод, что «базовой» мерой длины было 1000 локтей, а стороны являются произведениями 1000, умноженной на корень из двух, и 1000, умноженной на корень из трех. Поскольку это две стороны прямоугольника, его диагональ равняется ста локтям, умноженным на корень из пяти. Исследователь заключил, что такая математическая и геометрическая гармония не случайна. Жаль, что Легон, найдя эту закономерность, не попытался ее объяснить и не принял во внимание возможные религиозные или культовые мотивы[119]. После него остался открытым вопрос — в чем же смысл именно такого расположения?

В феврале 1988 года преподаватель и геолог Робин Дж. Кук опубликовал работу, озоглавленную: «Пирамиды Гизе: Исследование замысла»[120]. Кук попытался, основываясь на данных Леенера и Легона, показать, что «пирамиды Гизе построены на системе геометрических представлений и все, что было здесь воздвигнуто, следует рассматривать в целом…» Кук утверждал, что система геометрических осей связывает центральную пирамиду, пирамиду Хафра, с маленькими пирамидами-спутниками, расположенными рядом с первой и третьей пирамидами. При этом «базовыми» углами были 60 и 26,5 градусов. 60 градусов — внутренний угол равнобедренного треугольника, угол же в 26,5 градуса образуют диагонали прямоугольника, состоящего из двух квадратов. Тот. же самый угол 26,5 градуса можно обнаружить у главного коридора в Великой пирамиде; двойной же квадрат представляет собой погребальная камера в той же пирамиде. Кук, в отличие от Легона и Леенера, почувствовал, что за этим совпадением стоит какая-то символика, что-то, выражающее древнюю философию чисел.

«Пирамиды Гизе, — писал он, — представляют собой какое-то символическое утверждение, выраженное языком математической философии, которой придана форма камня. Группа в Гизе, возможно, символически выражает мифы Гелиополя…»[121]

Но все же Кук оказался неспособен понять, что за символические представления высечены в камне[122].

Похоже на то, что следует искать разгадку этой тайны дальше, причем даже не в Гизе, а у небольших пирамид Пятой и Шестой династий в Саккара. Поскольку именно в Саккара внутри пирамиды Унаса находятся некоторые чрезвычайно важные тексты.