Сельджуки

§ 1. Укрепление могущества государства Великих Сельджуков при султане Альп Арслане (1063-1072)

У Тугрула не было детей. Еще при жизни своим наследником он сделал Сулеймана — одного из сыновей своего брата Чагры. В 1063 г., когда умер Тугрул, Сулейман (Эбуль Касым Сулейман) был ребенком и значительная часть высших государственных чиновников не хотела видеть в нем нового султана. Тем не менее, выполняя волю Тугрула, везир Амид уль Мульк Кюндюри возвел малолетнего Сулеймана на престол. Одновременно Кюндюри направил письмо другому сыну Чагры — Альп Арслану, который после смерти отца в (1060 г.) занял трон правителя (мелика) восточного Хорасана. В письме Кюндюри предостерегал Альп Арслана от возможного неверного шага — попытки силой занять трон султана Великих Сельджуков.

Ни завещание Тугрула, ни письмо везира не взимели никакого действия на Альп Арслана. Собрав свои войска, он двинулся на столицу империи город Рей. Узнав о его приближении, Сулейман покинул столицу и бежал в Шираз. Гвардия перешла на сторону Альп Арслана, поэтому Кюндюри даже не пытался организовать сопротивление. Более того, еще до прибытия Альп Арслана в Рей, он приказал заменить в пятничной молитве имя Сулеймана на имя Альп Арслана (октябрь 1063 г.).

В ноябре 1063 г. Альп Арслан занял трон султана Великих Сельджуков. Амид уль Мульк Кюндюри был арестован и отправлен в ссылку, а через год казнен[279]. Новым везиром стал Низам ал-Мульк, сыгравший выдающуюся роль в истории государства Великих Сельджуков. Он занимал пост везира в течение 30 лет и был, по выражению Аль Бундари, «украшением государства»[280].

Низам ал-Мульк создал сильный и эффективный государственный аппарат, укрепил армию. Он был талантливым полководцем. При нем развивалась наука, процветали ремесла и торговля. Не было такой сферы деятельности государства и жизни общества, которой бы он не уделял внимания. Аль Бундари пишет, что при Низам ал-Мульке сформировалось «поколение благородных людей»[281]. Он был мудрым наставником двух великих султанов — Альп Арслана и Меликшаха.

Вооруженную попытку оспорить право Альп Арслана на престол предпринял Куталмыш — сын Арслана, после смерти которого власть в клане Сельджуков, как уже отмечалось, перешла к другой ветви рода. Куталмыш собрал около 50 тысяч огузов[282] и пошел на Рей. В происшедшем сражении Куталмыш был убит, а его войско разгромлено.

Став султаном, Альп Арслан предпринял энергичные меры для восстановления позиций Сельджуков в Багдаде. После смерти Тугрула Халиф Каим Биемриллах попытался вернуть себе светскую власть. Наместнику сельджукского султана в ультимативной форме было предложено покинуть Багдад. Халиф назначил в состав сформированного Тугрулом дивана своих людей. Наконец, он обратился к арабским государствам Ближнего Востока с призывом совместными усилиями изгнать находившиеся в Ираке сельджукские войска. Однако среди правителей входивших в халифат арабских княжеств не было единства. Более того, один из них — правитель Мосула Мюслим бин Кюрейш предпринял враждебные действия против самого халифа. Он вошел со своими войсками в Багдад, подверг разграблению город и дворец халифа.

В качестве первого шага, направленного на восстановление отношений с халифом, Альп Арслан отправил в Багдад любимую дочь халифа, принцессу Сейидэ, на которой Тугрул женился за несколько месяцев до своей смерти, (халиф, сколько мог, противился этому браку.) Затем к халифу было направлено посольство, которое добилось, чтобы в мечетях Багдада хутба читалась с именем Альп Арслана (май 1064 г.) Практически одновременно в столице аббасидского халифата начали чеканить деньги с именем нового сельджукского султана. Наконец, халиф объявил, что поручает заниматься всеми мирскими делами в Багдаде султану Альп Арслану.

Восстановив свою власть в халифате, Альп Арслан совершил военный поход в Грузию и Восточную Анатолию. Его сопровождал сын и наследник престола Меликшах, под командованием которого находилась половина войска, а также везир Низам ал-Мульк. Одержав ряд побед над грузинскими войсками и разрушив города Марнеули, Триалети и Ахалкалаки, население которых за непокорность было вырезано, Альп Арслан принудил грузинского царя Баграта IV принять статус вассала сельджукского султана.

Затем войска Сельджуков пересекли границу Византийской империи и осадили г. Карс. Под угрозой поголовного истребления Альп Арслан заставил население этого города принять ислам и после этого снял осаду.

Затем был завоеван г. Ани, считавшийся неприступным. В X—XI вв. город Ани был столицей армянского царства Ани. (В описываемый период армянские царства Ани и Васпуракан входили в состав Византийской империи и были ее западными форпостами).

Эль Хусейни пишет, что город Ани был самой неприступной крепостью в Византийской империи. По этой причине здесь хранилась государственная казна[283]. О неприступности Ани так же пишет Абуль Фарадж[284].

Альп Арслан соорудил вокруг отвесных скал, являвшихся естественными стенами города-крепости Ани, высокие платформы, на которых разместил катапульты. Катапульты днем и ночью бомбардировали город сосудами с горящей нефтью. Одновременно предпринимались попытки разрушить стены (скалы) с помощью мин, что, однако, не принесло успеха.

Карс

Помимо отвесных скал штурм города затрудняло то обстоятельство, что с трех сторон его окружала река Араке, а с четвертой — искусственный ров, заполненный водой. Для входа и выхода из города существовал только один (подъемный) мост. Бомбардировка города горящей нефтью привела к многочисленным пожарам и панике среди населения, которое, опасаясь огня, толпами начало покидать Ани. Этим немедленно воспользовался Альп Арслан и приказал войскам идти на приступ. Войдя в город, сельджуки вырезали оставшееся там население.

Завоевав Ани, Альп Арслан восстановил разрушения, построил мечеть и оставил в городе часть своих войск. После Ани было завоевано армянское царство Васпуракан. Эти события вызвали глубокую озабоченность в Константинополе и ликование в мусульманском мире.

Возвращаясь из похода в Грузию и Восточную Анатолию, Альп Арслан вывзял огромные материальные ценности в виде золота, серебра, драгоценных камней и угонял десятки тысяч невольников.

Завершение первого похода Альп Арслана на Запад было ускорено тем обстоятельством, что ряд субъектов сельджукского государства (Кирман, Хуттелан и Соганиан) прекратил уплату налогов в государственную казну и заявили о своей независимости.

С правителем Кирмана Кавурдом, который, как известно, был родным братом Тугрула, и, соответственно, дядей Альп Арслана, вопрос был решен мирным путем. Затем в том же 1064 г. Альп Арслану пришлось совершить трудный поход в Хуттелан. Это маленькое государство находилось в границах принадлежавшего Сельджукам Хорасана и являлось вассалом султана Великих Сельджуков. Узнав о том, что Тугрул умер, а на престол взошел Альп Арслан, эмир Хуттелана восстал против нового правителя. Альп Арслан с большим трудом, штурмуя почти неприступные горные крепости и подавая личный пример войскам, смог подавить восстание[285]. После этого Хуттелан был лишен статуса вассального государства и включен в состав империи (1064 г.).

Другим вассальным государством, находившимся в пределах Хорасана, был Саганиан. Эмир Саганиана Муса также воспользовался переменой власти в империи и заявил о своей независимости. При приближении сельджукской армии Муса занял оборону в крепости, расположенной на крутой горе. Альп Арслан с войсками поднялся на гору и штурмом взял крепость. Эмир Муса был арестован и казнен. Саганиан, так же, как Хуттелан был лишен прежнего статуса и включен в состав сельджукского государства.

Из Хорасана Альп Арслан двинулся в направлении г. Гюргенч и отсюда пошел в Устюрт[286] и Мангышлак[287]. С X века эти места были густо заселены огузами, а также кыпчаками. Правителем Устюрта был некто Чарыг Бей. Подчиненные ему кыпчаки регулярно грабили караваны, шедшие из Хорезма к Волге, чем наносили экономический ущерб сельджукам и вассально зависимым от них государствам.

Чарыг Бей готовился к сражению с султаном Великих Сельджуков. Альп Арслана встретило 30-тысячное войско, которое, однако, проиграло сражение. Его остатки бежали в Мангышлак. Правитель Мангышлака Кафшут Бей быстро понял, чем ему грозит вооруженное сопротивление сельджукскому султану. Поэтому он направил навстречу Альп Арслану своих послов с богатыми дарами и заверениями в лояльности. Альп Арслан был удовлетворен и отказался от похода на Мангышлак.

Приведя к повиновению огузов и кыпчаков, проживавших на пространстве от Каспийского до Аральского морей, и восстановив торговый (караванный) путь Хорезм — Волга, Альп Арслан пришел в Хорезм. Назначив правителем Хорезма своего сына Салар Шаха (1065 г.).[288] Альп Арслан пошел в Дженд и Сауран. Правитель этих мест признал себя вассалом сельджукского султана, поэтому его земли были оставлены ему во владение. Посетив могилу своего великого прадеда и основоположника династии Сельджуков, Альп Арслан из Дженда вернулся в Хорасан.

Таким образом, восточный поход Альп Арслана утвердил его власть в империи Великих Сельджуков, расширил ее пределы до Устюрта и Мангышлака, потеснил правителя Караханидов Тамгач-хана Ибрахима, который лишился части территории Мавераннахра.

Начиная с 1066 г., значительно возросло количество набегов сельджуков на византийские земли и их ожесточенность. В 1066 г. сельджукские войска под командованием Гюмюштекина подошли к хорошо укрепленному городу Эдессе (Урфе). Правитель города вышел со своей армией навстречу сельджукам. В происшедшем сражении византийские войска были разгромлены, а правитель Эдессы взят в плен. Заплатив выкуп в 20 тысяч динаров, он был отпущен на свободу[289].

В 1067 г. Сельджуки продолжали боевые действия в византийской Армении, наводя страх и ужас на население[290]. В том же 1067 г. армия Альп Арслана углубилась во владения Византии на полуострове Малая Азия. Были взяты города Антиохия (Антакья), Мелитена (Малатья), Кесария (Кайсери), города в Лиаконии и Киликии. Все населенные пункты были разграблены и разрушены. Десятки тысяч мирных жителей были угнаны в рабство.

Урфа

Такое развитие событий не могло не вызвать растущей озабоченности в Константинополе. В 1067 г. императором Византии стал полководец Роман Диоген (1067—1071 гг.). В своих стратегических планах новый византийский император намеревался не ограничиваться нанесением военного поражения и уничтожением армии Сельджуков на территории Византии. Для исключения самой вероятности набегов мусульман на Византию он предполагал завоевать Иран, Хорасан, Ирак и Сирию. Первый поход Романа Диогена начался в марте 1068 г. Во главе 200-тысячной армии[291] в марте 1068 г. он выступил из Константинополя в направлении Кайсери. Затем, получив известие о том, что Сельджуки разграбили и разрушили Неокесарию, повернул на северо-восток и встретился с ними в районе города Тефрике (Дивриги). Разгромив здесь войска Сельджуков, Диоген пересек Центральную Анатолию в южном направлении и вошел в Сирию. В ноябре 1068 г. он захватил и заново укрепил город-крепость Менбидж Разместив здесь многочисленный гарнизон, Роман Диоген предполагал таким образом воспрепятствовать возможным набегам на Византию из Халеба. Разрушив несколько городов на территории Сирии, Диоген вернулся в Константинополь. Абуль Фарадж пишет, что возвращение императора было ускорено отсутствием в армии запасов продовольствия и фуража, а также тем обстоятельством, что Сельджуки, внимательно следившие за перемещениями Романа Диогена, перерезали все возможные пути снабжения византийских войск. Поэтому в армии начался голод[292].

В 1069 г. Сельджуки продолжали совершать налеты на территорию Византии. Как правило, оперативной базой для войск Сельджуков, действовавших на полуострове Малая Азия, служил город Ахлат, расположенный на западном берегу озера Ван. Действуя из Ахлата, сельджукские военачальники Афшин и Ахмед Шах продвинулись до бассейна реки Сангариус (Сакарья), захватили и разрушили город Амориум, являвшийся ключевым пунктом на пути из Константинополя в Киликию. Византийский император послал против Сельджуков армию, но она потерпела поражение. По этой причине в 1069 г. Роман Диоген второй раз лично взялавил войска. Он дошел до Кайсери и нанес поражение находившимся там Сельджукам. Однако, отступив на Восток, Сельджуки атаковали Мелитену (Малатью), затем вошли в Лиаконию и здесь разграбили и разрушили ряд городов, в том числе и город Икониум (Конья).

Развитие событий свидетельствовало о том, что при существующем соотношении сил Роман Диоген не сможет добиться решения поставленных задач. Поэтому, назначив командующим византийскими войсками Мануэля Комнина, император вернулся в Константинополь и собрал многочисленную армию, состоявшую, в основном, из наемников разных национальностей. Помимо греков, в армию входили национальные контингенты армян, франков, готов, славян, гузов (огузов), кыпчаков, булгар, грузин, хазар, печенегов. Согласно Сыбт Ибн ульДжевзи, общая численность армии составляла 400 тысяч человек, из которых 300 тысяч были боевыми войсками, а 100 тысяч — вспомогательными. Для транспортировки имущества, снаряжения, вооружения и т.п. было подготовлено 1400 подвод. Численность командного состава армии равнялась 3500 человек[293].

Армия Романа Диогена выступила из Константинополя 13 марта 1071 г. Двигаясь по долине реки Халис (Кызылырмак), она вышла к Сивасу, затем к Эрзуруму.

Альп Арслан находился в Сирии (в Халебе), когда пришло сообщение о том, что византийский император во главе большой армии быстро двигается на Восток и уже миновал Эрзурум. Понимая, что вторжение этой армии в пределы Сельджукского государства может привести к непредсказуемым последствиям, Альп Арслан, не имея иных войск, кроме сопровождавшей его гвардии (отряд гулямов численностью 4 тысячи человек)[294], устремился навстречу Роману Диогену. Везиру Низам ал-Мульку он приказал идти с обозами в Хамадан и собирать войска[295]. Альп Арслан двигался к базе Сельджуков в Восточной Анатолии — г. Ахлат. Сыбт пишет, что по дороге к Альп Арслану присоединилось десятитысячное войско курдов[296]. Можно предположить, что, кроме курдов, под командование Альп Арслана встали отряды огузов, которые самостоятельно совершали рейды в Восточной Анатолии. Кроме того, к моменту прибытия Альп Арслана в Ахлат там его ожидал один из самых прославленных сельджукских военачальников Афшин со своим войском (численность которого нам неизвестна). Когда Альп Арслан достиг Ахлата, Роман Диоген подошел к г. Малазгирт с севера, овладел им и затем двинулся к Ахлату с целью уничтожения этой базы Сельджуков на территории Византии. Альп Арслан, о месте нахождения которого у Романа Диогена не было точных данных, со своими войсками пошел из Ахлата на север и, обогнув гору Сюбхан, вышел на равнину Рахва под Малазгиртом. Здесь обе армии обнаружили друг друга и остановились.

Использованные нами источники, описывающие сражение при Малазгирте, отмечают, что Альп Арслан сознавал, что в численном отношении его армия серьезно уступала византийской, и по этой причине был не уверен в успехе сражения[297]. Поэтому накануне сражения он направил к византийскому императору послов с предложением заключить мир и отвести войска. Альп Арслан брал на себя обязательство вывести войска Сельджуков с территории Византии. Однако Роман Диоген, уверенный в своем военном превосходстве над противником, крайне высокомерно разговаривал с послами и ответил, что продолжит переговоры в г. Рей[298]. Сыбт ибн уль Джевзи пишет, что на переговорах Роман Диоген заявил, что он потратил слишком много денег на этот поход, чтобы заключать мир, и что он не вернется домой, пока не завоюет исламскую страну (империю Сельджуков. — В3.)[299].

Сражение началось в полдень 26 августа 1071 г. По дошедшим до нас крайне неполным и иногда противоречивым сведениям можно лишь приблизительно восстановить ход сражения. Альп Арслан разделил свое войско на две части. Одна часть была спрятана в засаде, другая, которой командовал лично Альп Арслан, сменила луки и стрелы на копья, мечи и булавы, надела кольчуги, латы и шлемы и стала, таким образом, отрядом тяжелой кавалерии. Для того, чтобы в бою отличать своих от противника, хвосты у всех лошадей были завязаны узлом. Этот отряд тяжелой сельджукской кавалерии внезапно атаковал правый фланг византийцев и смял его. Роман Диоген бросил на правый фланг свой резерв, и Альп Арслан начал заранее спланированное отступление. Увидев бегущих сельджуков, император приказал войскам, находившимся в центре его боевого порядка, наступать и преследовать сельджуков. В это время легкая конница печенегов и огузов, составлявшая левый фланг византийских войск, неожиданно перешла на сторону Сельджуков. (По некоторым сведениям, тайные переговоры между Сельджуками и их соплеменниками в стане византийцев велись до начала сражения.) Центр византийских войск, преследовавший тяжелую кавалерию Сельджуков, попал в засаду и был атакован с фронта, тыла и флангов. Все это привело византийцев взимешательство. Армянский контингент вышел из боя и бежал. Командовавший резервом принц Андроник Дука, объявил, что император убит и удалился из района сражения.

Несмотря на предательство печенегов и огузов (приблизительно 15 тысяч кавалерии) и бегство армян, византийская армия существенно превосходила по численности Сельджуков. Все силы сторон были введены в сражение, которое было крайне ожесточенным. Эль Хусейни пишет, что в какой-то момент сражения над полем поднялось огромное облако пыли, причем ветер дул в сторону византийцев. Византийские солдаты, которые не видели противника, впали в панику[300]. Сражение, которое началось днем 26 августа, завершилось к утру следующего дня. Огромная византийская армия перестала существовать. Сыбт пишет, что почти никому не удалось спастись[301]. Немногие, оставшиеся в живых, были взяты в плен. В плен попал и император Роман Диоген, который до конца сражения находился на поле боя.

Между Альп Арсланом и Романом Диогеном был заключен и подписан договор, в соответствии с которым император возвращался на византийский престол, но за свое освобождение он должен был по возвращении в Константинополь заплатить единовременно 1,5 млн динаровзялотом, за сохранение мира с Сельджуками ежегодно платить по З60 тысяч динаров, и по требованию сельджукского султана направлять в его распоряжение войска[302].

Непосредственно на поле боя в руки Альп Арслана перешла византийская казна, которую вез с собой император и в которой насчитывалось 1 млн динаровзялотом, а также шелковые одежды (Сыбт пишет, что их в обозе было 100 тысяч комплектов), драгоценные изделия из золота и серебра, корона императора Византии, его крест.

Вместе с сообщением о победе Альп Арслан послал в Багдад аббасидскому халифу императорскую корону, крест и некоторые другие вещи. В связи с победой при Малазгирте в Багдаде были взявигнуты триумфальные арки и устроены грандиозные торжества. Это была самая большая в исламской истории победа над христианами.

Что касается Романа Диогена, то Альп Арслан выделил двух офицеров и 100 гвардейцев в качестве почетного эскорта, который должен был сопроводить императора до Константинополя. Достигнув г. Дукиа (Токат), Роман Диоген частично исполнил взятые на себя обязательства, отправив Альп Арслану хранившиеся в крепости 200 тысяч дукатов[303]. Однако это было все, что смог выплатить Роман Диоген по мирному договору с Сельдужками.

Когда в Константинополе стало известно о поражении византийской армии под Малазгиртом, Роман Диоген был смещен с престола. Новый император условия договора выполнять отказался. По его приказу Роман Диоген был ослеплен, а затем лишен жизни.

Победа, которую удалось одержать Альп Арслану под Малазгиртом, предопределила дальнейшее развитие военно-политической и этно-религиозной ситуации на полуострове Малая Азия. Военная машина Византийской империи на долгое время потеряла боеспособность. В этих условиях миграция огузских племен на полуостров Малая Азия приобрела неконтролируемый, лавинообразный характер. Миллионы тюркских кочевников в исторически короткие сроки заполонили долины рек и равнины Анатолии. С другой стороны, узнав о том, что Роман Диоген смещен с престола и по приказу нового императора убит, Альп Арслан объявил мирный договор с Византией утратившим силу и приказал своим военачальникам завоевывать византийские земли.

Сам же Альп Арслан стал готовиться к походу на восток против государства Караханидов. Осенью 1072 г. во главе 200-тысячной армии он вступил в Мавераннахр. Однако поход был прекращен в самом начале в связи со смертью (убийством) Альп Арслана.

§ 2. Империя Великих Сельджуков в период правления султана Меликшаха (1072—1092) Апогей могущества и предпосылки упадка

20 ноября 1072 г. на престол империи Великих Сельджуков был возведен сын и официальный наследник Альп Арслана Меликшах. Сменой власти попытались воспользоваться внешние и внутренние враги молодого султана. Уже в декабре 1072 г. Караханиды вторглись в Хорасан, овладели г. Термез, разграбили и разрушили Балх. Газневиды ввели свои войска в провинцию Тохаристан. Однако главная угроза ддя Меликшаха в этот период исходила от его дяди — вассального правителя Кирмана и Омана Кавурда. Кавурд заявил о своих претензиях на трон Великих Сельджуков. Во главе многочисленной армии в мае 1073 г. он подошел к Исфахану. 16 мая 1073 г. в окрестностях Хамадана произошло сражение между Кавурдом и Меликшахом. Армия Кавурда была разгромлена, сам он был взят в плен и казнен[304]. Сын Кавурда Сулейманшах заявил о своей покорности султану и поэтому получил разрешение управлять сельджукским государством Кирман и Оман.

Подавив бунт Кавурда, Меликшах утвердился на престоле. Его власть признала армия и высшие сановники государства. В октябре 1073 г. халиф Биемриллах признал Меликшаха султаном империи Великих Сельджуков.

В начале 1074 г. Меликшах во главе армии двинулся на восток с целью покарать Караханидов и Газневидов, нарушивших границы его государства. В апреле 1074 г. он осадил Термез и через непродолжительное время взял город штурмом. Затем Меликшах двинул свои войска к столице Караханидов Самарканду. Правитель Караханидов Наср II осознал безнадежность своего положения. Он направил к Меликшаху послов с просьбой о пощаде и мире. Меликшах простил Шемс уль-Мулька Насра II и оставил его на престоле.

Султан Газневидов Ибрагим также направил послов к Меликшаху. Послы передали Меликшаху богатые дары и просили выдать его дочь за наследника престола Газны принца Месуда. Меликшах ответил согласием на просьбу Ибрагима и вместе с посольством отправил в Газну свою дочь Джевхер[305].

При Меликшахе продолжилось начатое Альп Арсланом завоевание Сирии и Палестины. Впервые огузы появились в Палестине на рубеже 1060—1070-х годов. Их (3—4 тысячи кибиток) привел сюда некто Курлу, который вместе с Атсызом основал здесь небольшое тюркское княжество. Административным центром княжества стал г. Ремле[306]. Подданные Курлу вели оседлый образ жизни и занимались, в основном, сельским хозяйством.

После смерти Курлу во главе тюркского бейлика встал эмир Атсыз. Атсыз, по некоторым данным, принадлежал к огузскому племени Йива[307]. Он начал проводить политику, направленную на расширение границ княжества. На завоеванных территориях Атсыз ликвидировал власть фатимидов и заставлял читать хутбу с упоминанием имен аббасидского халифа и сельджукского султана.

В 1070—1071 гг. Атсыз овладел южными районами Сирии за исключением портов Яффа и Аскалан. взяв Иерусалим, он перенес сюда столицу княжества. Затем Атсыз повернул войска на север и осадил Дамаск, однако все попытки овладеть городом окончились безрезультатно.

В апреле 1073 г. Атсыз вновь осадил Дамаск. Однако комендант города, назначенный фатимидским халифом, настолько грамотно организовал оборону, что через два месяца Атсыз был вынужден снять осаду. В третий раз Атсыз вернулся к Дамаску весной 1076 г. Предварительно он блокировал город на далеких подступах и не пропускал караваны, шедшие в Дамаск с продовольствием. В городе начался голод. Комендант Дамаска летом 1075 г. бежал в Египет, где был казнен. В июле 1076 г. Атсыз вошел в город.

Овладев почти всей территорией Сирии и Палестины, Атсыз стал готовиться к завоеванию Египта. Его двадцатитысячная армия, двигаясь вдоль побережья, достигла окрестностей Каира, но была разгромлена войсками халифа Мустансыра. В результате поражения под Каиром власть Атсыза перестали признавать на значительной части завоеванных им сирийско-палестинских территорий.

Меликшах внимательно следил за развитием военно-политической обстановки в Сирии и Палестине. В 1077 г. он сместил Атсыза и назначил правителем сирийско-палестинского сельджукского государства своего брата Тутуша[308]. По распоряжению султана Тутушу был подчинен правитель Мосула и опытный военачальник Муслим бин Кюрейш. К этому времени египетские войска заняли все крупные города Палестины и осадили Дамаск. Армии Тутуша и Кюрейша вышли в Халеб и двинулись к Дамаску. Египетские войска были вынуждены отступить. Абуль Фарадж пишет, что в результате продолжительных ожесточенных боев между тюрками и арабами, происходившими в окрестностях Дамаска, в городе свирепствовал голод и эпидемии. Численность населения сократилась с 300 тысяч до 3 тысяч человек. Количество хлебопекарен сократилось с 240 до 2. Дом, который раньше стоил 3 тысячи динаров, теперь продавался за 1 динар, но покупателей не было[309].Тутуш вошел в Дамаск, арестовал и казнил Атсыза. В последующие годы Тутуш восстановил позиции Сельджуков в Сирии и Палестине.

В 1076 г. произошел переворот в вассальном кавказском государстве Шаддадидов[310] со столицей в Гандже[311]. Правитель государства эмир Фадл (Фазл) II был свергнут своим сыном Фадлом III, который отказался признать себя вассалом Великих Сельджуков.

Меликшах отправил на Кавказ армию, которой командовал один из наиболее высокопоставленных военачальников империи Савтекин. Перед походом Меликшах сообщил Савтекину, что Арран[312], Гянджа и Баб уль Эбвад[313] передаются ему в качестве икта. Савтекин занял названные территории и включил их в состав империи Великих Сельджуков.

В 1076 г. Савтекин вторгся на территорию Грузии, но в районе Варцихе (южнее Кутаиси) потерпел поражение от грузинского царя Георгия II (1072—1089 гг.) и был вынужден отвести войска. Поражение Савтекина повлекло за собой поход на Кавказ султана Меликшаха. В 1078—1079 гг. войска под его командованием нанесли ряд поражений грузинам, оккупировали область Сомхити[314] и крупный город Самшвилде. Возложив на Савтекина задачу завершить покорение Грузии, Меликшах вернулся в Исфахан.

Савтекин взобновил боевые действия в Грузии, но снова потерпел поражение под Варцихе. Грузинскими войсками командовал царь Георгий II. После этой неудачи Меликшах направил в Грузию две армии. Одна из них под командованием эмира Ахмеда нанесла грузинским войскам тяжелое поражение, отторгла от Грузии и подчинила Сельджукам провинцию Карс (1080 г.). Другая армия под командованием эмира Эбу Якуба овладела Ардаганом, Аджарией, Картли и столицей Георгия II г. Кутаиси. В 1081 г. сельджукские войска вышли к реке Чорох. Вскоре после этих событий Георгий II прибыл в Исфахан, где, представ перед Меликшахом, объявил себя вассалом сельджукского султана[315].

В 1076 г. Меликшах принял решение о ликвидации государства Карматов[316], расположенного в восточной части Аравийского полуострова и островов Бахрейн. В конце 1076 г. войска сельджуков под командованием Артук-бея из провинции Ларистан, которую султан пожаловал своему военачальнику в качестве икта, вошли в Басру. Пополнив здесь запасы продовольствия, питьевой воды и фуража, Артук-бей двинулся вдоль побережья Персидского залива к Бахрейну. Военная операция Сельджуков на Аравийском полуострове продолжалась более года. В начале 1078 г. государство Карматов было завоевано[317].

В начале 1080-х годов Меликшах совместно с Тутушем вел боевые действия в северной Сирии и Юго-Восточной Анатолии. В 1081 г. был взят Тартус — важный сирийский порт на побережье Средиземного моря. В том же году после длительной осады сельджуки овладели городом Халеб (Алеппо). В 1083 г. пал Харран. В 1086 г. войска Меликшаха овладели г. Амид (Дияр-бакыр). В том же 1084 г. были взяты города Битлис и Ахлат.

Особенность боевых действий в Юго-Восточной Анатолии заключалась в том, что они велись против тюркской (огузской) династии Мерваноглу, обосновавшейся здесь со времен султана Тугрула. Согласно Абуль Фараджу, к 1084 г. владения Мерванидов простирались от берегов Евфрата до Мосула включительно[318]. Столицей бейлика был город Мейафарикин. В 1080 г. правителем бейлика стал Мансур Мерваноглу, который не признавал себя вассалом Меликшаха.

Битлис

В 1084 г. Меликшах поручил завоевание бейлика эмиру Артуку. Когда угроза нависла над столицей бейлика, Мансур Мерваноглу обратился к правителю Мосула эмиру Муслиму бин Кюрейшу с просьбой оказать ему военную помощь. Армия Муслима бин Кюрейша и крайне малочисленные войска Мансура Мерваноглу соединились в окрестностях Амида (Диярбакыр). К Амиду подошла и армия Сельджуков под командованием Артука. Абуль Фарадж пишет, что когда Муслим бин Кюрейш увидел численное превосходство войск султана, он предложил эмиру Артуку воздержаться от сражения. Заверив Артука, что Мансур Мерваноглу и он, Муслим бин Кюрейш, являются слугами султана, правитель Мосула пообещал, что его войска и войска Мерванидов также будут отведены от Амида и кровь не прольется. Артук ответил согласием. Однако такое решение командующего не понравилось армии, не желавшей уходить без трофеев. На рассвете сельджукская кавалерия атаковала войска Муслима бин Кюрейша и разгромила их. Большая часть войск была истреблена физически, остальные бежали. Сельджукам достались богатые трофеи[319]. После продолжительной осады была взята столица Мерванидов Мейафарикин. Бейлик Мерванидов был ликвидирован, а его земли включены в состав империи Великих Сельджуков.

Участие Муслима бин Кюрейша в мятеже Мерванидов не осталось незамеченным Меликшахом. Для того, чтобы покарать своего подданного, султан осадил Мосул и лично руководил войсками. Однако в это время Меликшах получил известие о том, что в Хорасане поднял мятеж его брат — губернатор Балха и Тохаристана принц Токиш, намеревавшийся создать независимое государство. В 1085 г. Токишу удалось овладеть восточными областями Хорасана, после чего он повел свои войска в центральные районы провинции. Меликшах немедленно снял осаду Мосула и во главе армии двинулся в Хорасан. Токиш оставил все занятые территории и отступил к Термезу. Меликшах штурмом взял Термез, арестовал и казнил Токиша[320].

Весной 1087 г. султан Меликшах впервые прибыл в Багдад. Его взят был связан с торжествами, устроенными по поводу свадьбы багдадского халифа Аль-Муктеди Биемриллаха (1075—1094) и дочери Меликшаха Мехмелек хатун. Усиление влияния сельджукского султана на аббасидского халифа имело большое военно-политическое значение в связи с возросшей угрозой со стороны фатимидского Египта, не желавшего мириться с потерей Сирии и Палестины.

В конце 1080-х годов египетская армия начала наступление на палестинские и сирийские владения Тутуша, продвигаясь вдоль побережья Средиземного моря на север. В короткое время были заняты прибрежные города Сайда, Акка, Джубейл, а также континентальный город Химш. Занятые территории были присоединены к Египту.

Тутуш, потерявший значительную часть своего государства, и понимавший, что серьезная угроза нависла над Дамаском, обратился за помощью к Меликшаху. В 1090 г. Меликшах приказал эмирам Урфы и Халеба (Алеппо) оказать военную помощь Туту-шу. Объединенные силы сельджуков и арабов, признававших власть багдадского халифа, двинулись к Химшу. Город был взят штурмом. Затем Тутуш овладел крепостью Акка и двинулся к Триполи. Правитель Триполи подтвердил свою лояльность Меликшаху, и Тутуш в конце 1091 г. вернулся в Дамаск.

В 1088—1089 гг. Меликшах принял решение о завоевании Мавераннахра. Войска Меликшаха пересекли Амударью и двинулись на Бухару. Захватив город, Меликшах направился к столице государства Караханидов г. Самарканду. Правитель государства Караханидов Ахмед бин Хазыр-хан (1081 — 1091 гг.), предвидя возможность осады, укрепил крепостные стены, разместил в бастионах подразделения своих войск во главе с командирами, в личной преданности которых он не сомневался. Однако осаждавшим город сельджукам удалось овладеть одним из бастионов и войти в Самарканд. Ахмед-хан был смещен с престола и арестован. Меликшах назначил губернатором Самарканда Эбу Тахира Харезми и вернулся в Исфахан. Вместе с ним в качестве пленного в Исфахан был доставлен Ахмед-хан. Вскоре, однако, Меликшах вернул свободу правителю Караханидов[321]. Возможно, он сделал это по просьбе своей жены Теркен хатун, которая происходила из рода Караханидов. Ахмед-хану было разрешено вернуться в Самарканд в качестве вассала сельджукского сулатана.

В следующем году Меликшах совершил поход в восточные районы государства Караханидов, где его власть по-прежнему не признавали. Меликшах завоевал города Талас (Тараз), Баласагун, Исфиджаб, Озкенд (Узгенд). Находившийся в Кашгаре правитель восточных областей Караханидов (Харун Богра-хан бин Юсуф Кадыр-хан)[322] признал себя вассалом Меликшаха. В 1090 г. Меликшах вернулся в Исфахан.

В 1092 г. Меликшах направил свои войска на Аравийский полуостров для овладения Хиджазом, завоевания Йемена и Адена. Овладение Хиджазом[323] было обусловлено исключительно религиозными и политическими соображениями. Весь вопрос состоял в том, имена какого халифа (аббасидского или фатимидского) и какого султана (сельджукского или египетского) будут произносить в пятничной молитве в священных для всех мусульман городах Мекке и Медине. В период правления Меликшаха противоборство суннитского и шиитского течений ислама существенно обострилось, и это придавало особую актуальность вопросу о хугбе в Хиджазе.

В 1068 г. в пятничной молитве в Мекке и Медине упоминалось имя аббасидского халифа и имя сельджукского султана (Альп Арслана). После смерти багдадского халифа Кайма Биемриллаха (1074 г.) под давлением египетского фатимидского халифа Мустансыра хутбу в Хиджазе стали читать с его именем.

В 1076 г. Меликшах направил в Мекку своих представителей. Эмиру Мекки была обещана в жены сестра султана Меликшаха. В результате, как в Мекке, так и в Медине в пятничной молитве стали произносить имена аббасидского халифа Муктеди и сельджукского султана Меликшаха.

После того, как эмир Атсыз отнял у фатимидовзимли в Сирии и Палестине и дошел до границ Египта, вопрос о том, кто владеет Хиджазом, приобрел чрезвычайно острый и принципиальный характер для обеих сторон. В 1077 г. фатимиды изгнали эмира Хюсейна бин Мюхенна из Медины. В 1078 г. в Мекке фатимиды сожгли подаренный багдадским халифом позолоченный минбер[324]. Однако после военных успехов, достигнутых сельджуками в 1086—1087 гг. в Сирии, Палестине и Юго-Восточной Анатолии, в пятничной молитве в Мекке и Медине вновь стали произносить имена Муктеди и Меликшаха[325].

В 1092 г. войска сельджуков вышли на территорию Хиджаза, заняли Мекку и Медину. В том же году были завоеваны и включены в состав империи Йемен и Аден[326].

В период правления султана Меликшаха в среде шиитского населения империи зародилась и приобрела большой размах деятельность экстремистской религиозной секты батинидов (ассасинов). взялавлял батинидов некто Хасан ибн ас-Сабах. Отец Хасана был родом из Йемена, затем он перебрался в Кум, а из Кума в Рей. Здесь, в Рее, родился и до середины 1070-х годов жил Хасан ибн Сабах. После прихода к власти султана Меликшаха отношение властей к шиитам ужесточилось, и в 1076 г. Хасан Сабах отправился в Сирию, а в 1079 г. он прибыл в Каир. Его организаторские и пропагандистские способности были замечены фатимидским халифом Мустансиром. Халиф неоднократно с одобрением отзывался о Хасане ибн Сабахе4. Сабах вернулся в империю Великих Сельджуков в 1081 г. Здесь он вел активную пропагандистскую и организаторскую деятельность среди шиитов, составлявших значительную часть населения Кирмана, Таберистана, Кухистана и Гургана (Джурджана). Хасану ибн Сабаху удалось создать разветвленную многочисленную организацию, члены которой были фанатично преданы своему лидеру. Одно из главных положений его идеологии заключалось в том, что вера должна быть приобретена через наставления (talim), что людям необходим учитель, наставник, что все приказания наставника должны неукоснительно выполняться.

Джувейни пишет, что Хасан ибн Сабах с помощью своих последователей (учеников), «убивал одного за другим эмиров, военачальников; и таким образом избавлялся от всех, кто вставал у него на пути»[327].

Таким образом, батиниды стали представлять опасность для государства и привлекли к себе внимание сельджукских властей. Везир Меликшаха Низам ал-Мульк в этой связи писал: «Как только они (батиниды. — В.З.) объявятся, нет более священной задачи для государя.., как удалить их с лица земли, очистить от них свое государство»[328]. Низам ал-Мульк потребовал от губернатора Рея Эбу Муслима положить конец деятельности Хасана ибн Сабаха и арестовать его. Последний, скрываясь от властей, в 1090 г. нашел безопасное место в крепости Аламут в окрестностях Казвина. (По словам Джувейни, Хасан ибн Сабах «захватил те крепости, которые сумел, и повсюду, где ему попадалась подходящая скала, он строил на ней крепость».[329])

К Аламуту были посланы войска, которыми командовал эмир Арсланташ. В июне 1092 г. Арсланташ осадил расположенную в горах крепость. Однако на помощь осажденным подошли вооруженные отряды батинидов и, внезапно атаковав войска Сельджуков, деблокировали крепость. Потерпев поражение, Арсланташ был вынужден отвести войска.

По приказу Меликшаха в район Казвина было направлено подкрепление. Кроме того, войска были посланы и в другие провинции с приказом уничтожить батинидов. В ответ на эти действия Меликшаха Хасан ибн Сабах отдал распоряжение убить везира Низам ал-Мулька. 14 октября 1092 г. Низам ал-Мульк был убит батинидом Эбу Тахиром, который нанес ему удар кинжалом[330]. После убийства везира были также заколоты двое его сановников. Что касается Хасана ибн Сабаха, то все попытки властей покончить с ним окончились безрезультатно. Он умер своей смертью в мае 1124 г.

Убийство Низам ал-Мулька, который в течение 27 лет занимал пост везира, было серьезным ударом для империи Великих Сельджуков и приблизило ее крушение. Вместе с тем, необходимо отметить, что в последние годы жизни Низам ал-Мульк уже не пользовался прежним влиянием на Меликшаха. Более того, по-мнению Эль-Хусейни, только любовь армии к великому везиру удерживала Меликшаха от его смещения[331]. Недоброжелатели Низам ал-Мулька, главным из которых был некто Тадж уль Мульк, в течение длительного времени пытались скомпрометировать везира в глазах султана. Основным обвинением в адрес Низам ал-Мулька было то, что он сосредоточил в своих руках власть, сопоставимую с властью султана. Многие важные решения Низам ал-Мульк действительно принимал самостоятельно, руководствуясь лишь своим пониманием интересов государства. На некоторых ключевых государственных постах, действительно, находились его сыновья и другие родственники[332].

Эль-Хусейни пишет, что подстрекаемый врагами Низам ал-Мулька, Меликшах направил своему везиру письмо следующего содержания: «Ты захватил мои владения, мое государство. Ты раздал мою страну своим сыновьям, зятьям и мамлюкам (гулямам. — В.З.), на моих землях и в моем царстве ты ведешь себя, как мой соправитель! Видимо, мне следует лишить тебя чернильницы[333] и освободить народ от твоего вероломства?»[334]

Низам ал-Мульк был настолько уверен в своих силах и в том, что все его действия продиктованы заботой о государстве в целом и о монархе, в частности, что немедленно отправил Меликшаху ответное послание, содержавшее следующие слова: «...Моя чернильница и твоя корона — два связанных между собой предмета. Когда ты заберешь у меня первый, с твоей головы упадет второй»[335].

Как уже говорилось, в середине октября 1092 г. Низам ал-Мульк был убит. Эль-Хусейни высказывает предположение, что убийство было санкционировано Меликшахом[336].

В конце октября 1092 г. Меликшах в сопровождении нового везира Таджуль Мулька прибыл в Багдад. К этому времени отношения между султаном и халифом серьезно обострились. Причиной ухудшения отношений был вопрос о наследнике халифа. В 1088 г. дочь Меликшаха, ставшая в 1082 г. женой халифа Муктеди, родила сына, которого назвали Эбуль-Фазл Джафер. Еще в 1089 г. Меликшах высказал пожелание, чтобы Эбуль-Фазл Джафер был объявлен наследником халифа. Однако халиф, который, видимо, достаточно быстро охладел к дочери султана, ответил отказом. Прибыв в Багдад осенью 1092 г., Меликшах в ультимативной форме потребовал, чтобы его внук Эбуль-Фазл Джафер был объявлен наследником халифского престола. Не получив согласия, Меликшах потребовал, чтобы Муктеди бин Биемриллах покинул Багдад[337]. Халиф сообщил, что выполнит приказ Меликшаха, но попросил дать ему десять дней на сборы. На девятый день подготовки халифа к убытию из Багдада Меликшах внезапно почувствовал жар и после непродолжительной болезни 19 ноября 1092 г. скончался в возрасте 37 лет. Абуль Фарадж прямо пишет, что сельджукский султан был отравлен[338]. Халиф Муктеди остался на своем престоле.

Со смертью Меликшаха завершился тот период истории, когда была самой могущественной державой в Средней Азии, на Ближнем и Среднем Востоке.

К концу правления султана Меликшаха включала в себя земли от предгорьев Тянь-Шаня на востоке до побережья Красного моря на западе; от северо-восточного побережья Каспийского моря на севере до Индийского океана на юге. В состав империи входили территории таких современных государств, как Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан, часть территории Казахстана, Афганистан, Иран, часть территории Пакистана, Армения, Абхазия, Грузия, Азербайджан, часть территории северокавказский республик России, часть территории Турции, Ирак, Сирия, Иордания, Ливан, Израиль, Оман, Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Бахрейн, Кувейт, часть территории Саудовской Аравии, Йемен, Аден.

С точки зрения административно-территориальной структуры, империя состояла из собственно государства Великих Сельджуков, которым султан управлял через везира и губернаторов (амидов), взялавлявших вилайеты, точное число которых неизвестно, и вассальных государств, где власть от имени султана Великих Сельджуков осуществляли местные правители. В столицах вассальных государств находились представители султана—амиды. При Меликшахе столицей империи был город Шираз.

Государственно-бюрократическое устройство империи весьма походило на то, которое было у Саманидов и Газневидов. Низам ал-Мульк — везир Альп Арслана и Меликшаха, как уже отмечалось, считал его наиболее совершенным для своей эпохи.

Главой государства являлся султан, власть которого шла от Бога и ничем не ограничивалась. Вторым лицом в государстве был везир. Его рабочим органом был т. н. Большой диван, который состоял из следующих департаментов, или Малых диванов[339]: диван-и тугра ве инша, диван-и истифа (так же назывался диван-и зимам ве истифа), диван-и ишраф ве мемалик, диван-и арз.

Диван-и тугра ве инша. Основной задачей этого департамента была подготовка текстов указов султана, других документов, имевших государственное значение, ведение дипломатической

Примерные границы империи Великих Сельджуков в период наивысшего могущества

переписки, переписки с правителями вассальных государств, с губернаторами провинций и тд. Документы обретали законную силу после того, как скреплялись печатью (тугрой) султана. Хранителем печати являлся взялавлявший диван сановник.

Диван-и зимам ве истифа занимался финансовыми вопросами, вел учет доходов и расходов государства, составлял бюджет и т.п. Диван имел широко разветвленный аппарат в провинциях. Его (аппарата) предназначением было обеспечение сбора налогов в установленные сроки и в определенных для каждой провинции размерах. Лицом, отвечавшим перед везиром и султаном за сбор налогов в каждой провинции, был ее губернатор — амид. Представителем дивана в провинциях был сановник, именовавшийся мюстевфи. В его распоряжении находились сборщики налогов — амили.

Диван-и ишраф ве мемалик осуществлял контроль за деятельностью государственных должностных лиц в столице (и даже во дворце) и в провинциях. Департамент также осуществлял сбор информации о внутриполитической обстановке в стране. Сановник, взялавлявший диван, именовался мушриф. Низам ал-Мульк следующим образом уточняет функции этого сановника: «Пусть уполномочивают на ишраф того, на кого можно вполне положиться, так как это лицо знает о происходящем во дворе и сообщает, когда захочет и когда случится нужда. Он должен от себя направлять в каждый город, в каждую округу своих заместителей благоразумных и добросовестных, дабы им было известно все, что происходит из незначительного и значительного»[340].

Диван-и арз. Основными функциями дивана являлись учет списочного состава вооруженных сил, расчет и выплата жалования постоянной армии, обеспечение армии вооружением, снаряжением, обмундированием, продовольствием, фуражом и т.п. Диван не осуществлял командных функций, не принимал участия в решении вопросов применения вооруженных сил. Он отвечал за их состояние. В этих целях диван-и арз был обязан осуществлять регулярное инспектирование армии, проведение смотров и парадов.

Одной из главных предпосылок распада империи Великих Сельджуков было их отношение к своим соплеменникам — огузам. Надо сказать, что клан Великих Сельджуков никогда не ставил перед собой задачи создания национального тюркского государства. На стадии борьбы за Хорасан вожди Сельджуков делили со своим войском, которое состояло исключительно из огузов, не только трудности походов и сражений, но и добычу, трофеи. Поэтому применительно к этому периоду можно говорить о каком-то единстве «верхов и низов». После завоевания Хорасана и создания сельджукского государства положение радикально изменилось.

Весь государственный бюрократический аппарат был укомплектован персами. Государственным языком в сельджукском Хорасане, а затем и в империи Великих Сельджуков был персидский.

При Меликшахе огузы были почти полностью вытеснены из военной организации. Это означало, что в лице вчерашних преданных слуг вожди Сельджуков обрели врагов.

Более того, Великие сельджукские султаны, как когда-то султаны Газневидов, негативно относились к нахождению на территории своего государства (государств) кочевых огузов. Низам ал-Мульк писал, что многочисленные отряды огузов были источником постоянных беспорядков в стране, но принимать крутые меры против них было неудобно вследствие их родства с династией и их заслуг перед ней[341]. Поэтому персидский бюрократический аппарат Великих Сельджуков (который действовал также на территориях империи с арабским населением) выдавливал огузов — кочевников из Ирана и Ирака в северо-западном направлении в Восточную Анатолию в приграничные с Византией районы. Все это создавало большую напряженность в отношениях между сельджукскими правителями и их соплеменниками. Не случайно, поэтому, что любой претендент на сельджукский престол, желавший свергнуть законного правителя, без труда собирал большую армию сторонников из числа озлобленных кочевых огузов.

Что касается местного населения, в основном персов и арабов, чьи интересы защищали от своих соплеменников Великие сельджукские султаны, то их отношение к новой власти никогда и нигде не было вполне лояльным. Для них Сельджуки были иноземцами, завоевавшими их страны, даже не знавшими их язык и культуру. Известие о смерти Тугрула, например, вызвало радостную реакцию в ряде городов Ирака. Жители этих городов убивали представителей сельджукской администрации и устраивали танцы над их трупами.

Отношение аббасидских халифов к Великим Сельджукам строилось на безвыходном или сложном положении одних и грубой силе других. Известно, например, что после прибытия Тугрула в Багдад в 1055 г., халиф более года не удостаивал его аудиенции. А после смерти Тугрула пытался отобрать у Сельджуков светскую власть в халифате. Халифа Муктеди вполне можно считать организатором отравления Меликшаха.

Сельджукским султанам периодически приходилось приводить к повиновению уже покоренные и ставшие вассальными государства.

При таких обстоятельствах судьба империи зависела от трех основных факторов: состояния ее военной организации, личных качеств правителя, наличия или отсутствия в регионе военной силы, способной угрожать Сельджукам.

Тугрул, Альп Арслан и Меликшах были, безусловно, талантливыми полководцами и государственными деятелями. Большую роль в успешном правлении двух последних султанов сыграл их везир Низам ал-Мульк, влияние которого на государственные дела и на монархов было настолько сильным, что его вполне можно рассматривать как соправителя Альп Арслана и Меликшаха. Вместе с тем, к концу своего правления Меликшах пренебрег некоторыми весьма важными рекомендациями своего везира, что негативно сказалось на судьбе империи. Не видя более серьезных врагов у государства Сельджуков, Меликшах намеревался уменьшить военные расходы и сократить численность армии с 400 до 70 тысяч человек. Низам ал-Мульк утверждал, что только наличие 400-тысячной армии гарантировало Сельджукам обладание Хорасаном, Мавераннахром, Баласагуном, Хорезмом, Нимрузом, Ираком, Фарсом (провинция в южном Иране), Сирией, Азербайджаном, Арменией, Антакией[342]. Сточки зрения Низам ал-Мулька, армию следовало увеличить до 700 тысяч человек, что позволило бы покорить Синд (провинция на юго-востоке Пакистана), Индию, Египет, Абиссинию (Эфиопию), владения Византии в Малой Азии[343].

Низам ал-Мульк советовал Меликшаху иметь в государстве службу, которую в наше время принято именовать внешней разведкой. «Надо отправлять лазутчиков, — пишет Низам ал-Мульк, — постоянно во все места под видом купцов, странников, суфиев, продавцов целительных средств, нищих; пусть они сообщают обо всем, что услышат, чтобы ничто из дел никоим образом не оставалось скрытым, а если произойдет какое событие, будет что нового, чтобы своевременно принять соответствующие меры... Или если какой-нибудь государь с иноземным войском движется походом на страну, государь успеет подготовиться, отразит его»[344].

Кроме того, великий везир настаивал на необходимости организовать службу государственной безопасности (или тайной полиции). Он писал: «Государю необходимо ведать все о народе и о войске, вдали и вблизи от себя узнавать о малом и великом, обо всем, что происходит... Но это дело тонкое, подверженное тайной ненависти, а поэтому следует, чтобы оно выполнялось руками, языком и пером тех, о которых никто не помыслит плохого, которые не были бы заняты своими личными корыстными побуждениями, и они должны назначаться только от государя... Следует уготовлять им плату и ежемесячное содержание из казнохранилища, чтобы они действовали в душевном спокойствии и государь узнавал бы о всяком событии, как только оно случилось, тогда он предпримет необходимое...[345]

Однако и эти рекомендации везира не были приняты ни Меликшахом, ни его преемниками, что являлось одной из причин ослабления и упадка сельджукского государства в XII в.

§ 3. Военная организация государства Великих Сельджуков

На начальном этапе истории Великих Сельджуков (то есть, до образования государства в Хорасане) их военная организация состояла исключительно из легкой огузской кавалерии вооруженный луками, саблями и копьями. Отличительной особенностью этого вооружения были меньшие размеры и меньший вес, чем у аналогичного оружия в армиях других государств Ближнего и Среднего Востока. В частности, меньших размеров были луки. Выпущенная из них стрела летела прямо примерно на 1500 м. Луки других армий Востока были более дальнобойными. Хусейни пишет, что против войска Сельджуков, которое под командованием Низам ал-Мулька было направлено на усмирение восставшего вассала, использовались луки, стрелы которых пробивали железо[346]. Более короткими были копья, меньших размеров и более легкими были использовавшиеся огузами щиты[347]. При очевидных недостатках к достоинствам вооружения сельджукских воинов следует отнести то, что оно было более простым в использовании и меньше обременяло и утомляло в походах.

Военная организация Сельджуков обладала сильными сторонами, которые позволили одержать победу над профессиональной армией Газневидов и завоевать Хорасан.

Во-первых, Сельджуки располагали практически неиссякаемым источником комплектования войск (восполнения потерь). Вооруженные отряды огузских всадников, не связанных с кланом Сельджуков, в большом количестве находились на территории Хорасана, где занимались грабежами местного населения и всегда были готовы встать под знамена Сельджуков.

Во-вторых, Сельджуки превосходили Газневидов в маневренности. Действия Газневидов сковывались наличием в составе армии громоздкого обоза, который, с одной стороны, не давал войскам возможности быстро передвигаться, а с другой, требовал отвлечения значительных сил на его охрану, особенно в тех случаях, когда армию взялавлял султан. В этих случаях с обозом следовала государственная казна. Огузы же обходились без обоза[348].

Они быстро атаковали и быстро отходили. Ближе к концу войны это понял и султан Газневидов Месуд. Анализируя причины своих неудач, он, в частности, сказал: «Причина (военных успехов Сельджуков. — В.З.) в том, что у них нет тяжелого обоза, а с нами тяжелый обоз, ради охраны которого нельзя заниматься другими делами»[349].

В-третьих, успеху Сельджуков способствовала избранная ими тактика и стратегия ведения войны. Выражаясь современным языком, Сельджуки вели партизанскую войну. Они избегали крупных сражений, часто действовали из засад, нападали небольшими силами неожиданно и действовали дерзко. Сельджуки не давали Газневидам возможности использовать преимущества большой, хорошо организованной профессиональной армии. Комментируя одну из таких вылазок Сельджуков, Месуд сказал: «Так вот и будет. Будут показываться менее двух тысяч всадников, похищая верблюдов и нас позорить, а столь великая рать, идущая в боевом порядке не будет давать достойного отпора»[350].

В-четвертых, огузские воины превосходили солдат Месуда с точки зрения неприхотливости и выносливости, и Сельджуки умело использовали это. Так, на одном из совещаний лидеров Сельджуков, состоявшемся летом 1038 г., было сказано: «Дей (зима. — В.З.) миновал, наступил [месяц] таммуз (июль — В.З.), но мы, жители пустыни, привыкли и к зною, и к стуже, мы выдержим, а он и его рать не смогут.»[351]

Наконец, огузы превосходили солдат Месуда в морально-психологическом отношении. Если к концу войны для войска Газневидов были характерны «удрученность и подавленность»[352], то состояние армии Сельджуков везир султана Месуда охарактеризовал следующим образом: «Ежели наша рать изнемогла, то тюркмены изнемогли не менее, только они более стойки. Они лишены всего и бьются за жизнь»[353].

После образования сельджукского государства Хорасан в военной организации Сельджуков произошли существенные изменения. Подобно тому, как это было у Газневидов, основу сельджукской армии стали составлять постоянные профессиональные войска (гулямы), получавшие жалование. Гулямы султана находились в столице (часть из них во дворце) и именовались хас-гулямами или гвардией.

О численности дворцовых, гвардейских, гулямов у нас нет точных данных. Когда в 1072 г. Альп Арслан из Сирии срочно двигался к Малазгирту, где с войсками находился император Византии Роман Диоген, то численность гвардии, которая всегда находилась при султане, составляла 4 тысячи человек[354]. Бондари пишет, что когда Альп Арслан назначил командующим гвардией гуляма по имени Джевхер, в распоряжении последнего было 30 тысяч гулямов[355].

Постоянная профессиональная армия султана содержалась за счет государственной казны. Известно, что при Меликшахе на выплату жалования гулямам ежегодно выделялось 600 тысяч динаров, еще 300 тысяч динаров расходовалось на экипировку[356]. Кроме жалования, во время походов постоянной армии производились дополнительные выплаты.

Кроме гвардейских гулямов, или гулямов султана, своих гулямов имели великий везир и другие высшие сановники государства, которые в случае войны были обязаны передавать их в распоряжение султана. Низам ал-Мульк в своем трактате пишет, что для того, чтобы завоевать расположение правителя, почтение соратников и войска, военачальникам следует покупать на рынках рабов — гулямов и хорошо экипировать их[357].

Основным источником получения гулямов были рынки пленных. В правовом отношении гулямы были своеобразными платными рабами. Гуляма можно было продать или подарить. Национальная принадлежность гуляма не имела значения. При Меликшахе огузы, как уже отмечалось, были почти полностью вытеснены из армии. В своем трактате, который был написан в конце периода правления Меликшаха, Низам ал-Мульк предлагал вновь начинать брать в армию детей тюрок и готовить их по системе гулямов[358]. (О самой системе подготовки гулямов у Сельджуков практически ничего не известно, кроме того, что для их обучения назначали специальных инструкторов. Равенди пишет, что при Меликшахе обучением дворцовых гулямов занимался некто Ахмед бин Абдульмелик.)[359]

Низам ал-Мульк советовал занести в списки поименно около тысячи лиц из их (огузов. — В.З.) сыновей и иметь их в качестве гулямов дворца. «Когда достаточно они будут находиться в услужении, то научатся искусству оружия и службе, обживутся среди людей, станут подданными и будут служить как гулямы, а та дикость, которая сделалась в их природе, устранится. Как только окажется необходимым, сядут на коней пять или десять тысяч для службы, которая им будет назначена, в таком строю и с таким оружием и снаряжением, как гулямы.»[360]

С другой стороны, Низам ал-Мульк отстаивал необходимость комплектования постоянной армии различными этническими элементами. По его мнению, наличие в армии представителей различных племен и народов приведет к тому, что каждый национальный контингент будет более усердно нести службу, стремясь выделиться на фоне других[361].

При Меликшахе военной организации империи Великих Сельджуков наряду с добровольцами и постоянной профессиональной армией появилось кавалерийское ополчение (кавалерия икта). Для снижения расходов государства на содержание вооруженных сил Меликшах начал на регулярной основе использовать систему «икта». Равенди пишет, что у Меликшаха было кавалерийское войско икта численностью 45 тысяч человек, имена которых были занесены в специальные списки, хранившиеся в канцелярии дивана, и которые получали свое денежное содержание за службу в виде налогов, которые платило население выделенных им земельных наделов. Такие наделы выделялись в различных частях империи с тем, чтобы «куда бы они ни пошли, жалование и содержание были всегда наготове»[362]. После завоевания Сирии Меликшах выделил своим военачальникам в качестве икта земли и города на побережье Средиземного моря[363].

Суть системы «икта» заключалась в следующем. За службу в ополчении государство выделяло земельные наделы. Такие земли, точнее получаемые с них доходы, назывались икта. Владельцам (условным) наделов разрешалось собирать и оставлять себе налоги с проживавшего па их землях населения. Обладатель надела (икта) был обязан отобрать из числа местных жителей определенное (взявисимости от размеров икта) число молодых людей, вооружить и полностью экипировать их, посадить на коней, обучить военному делу и содержать за свой счет. После объявления мобилизации владелец икта вместе со своим отрядом, командиром которого он являлся, был обязан встать под знамена султана.

Кроме того, в случае мобилизации свои войска в состав вооруженных сил империи были обязаны направить правители вассальных государств.

Таким образом, военная организация Великих Сельджуков состояла из постоянной профессиональной армии (гулямов), кавалерийского ополчения, которое формировали и содержали владельцы икта, а также войск вассальных государств.

Согласно Низам ал-Мульку, в период наивысшего могущества общая численность вооруженных сил Великих Сельджуков достигала 400 тысяч человек[364]. Однако к концу периода правления Меликшаха она, по всей вероятности, сократилась до 70 тысяч человек[365].

Армия Сельджуков не имела четкой организационной структуры (так же, как и армии других мусульманских государств Ближнего и Среднего Востока).

У Сельджуков начальной организационной единицей постоянного войска была 1 палатка, точнее, размещавшиеся в ней люди. Мы не располагаем точными данными о количестве людей, на которое была рассчитана палатка, к тому же известно, что они были разных размеров. Так, Низам ал-Мульк, рекомендуя Меликшаху при обучении гуляглов и их продвижении по службе использовать существовавшую у Саманидов практику, в частности, пишет, что на седьмой год службы (в качестве рядового. — В.З.) гулям получал палатку с одной верхушкой и шестнадцатью клиньями. В свой отряд он получал трех гулямов. Его именовали висак-баши, он надевал черный войлочный головной убор, расшитый серебром[366].

Следующая по численности организационная единица (данными о численности мы не располагаем) взялавлялась офицером, именовавшимся хайл-баши, затем шел отряд, которым командовал хаджиб. Следующим званием (должностью) в армии Сельджуков был эмир. (В некоторых источниках вместо термина «эмир» употреблялся термин «салар».) Под командованием эмиров (саларов) состояли крупные контингенты войск, часть армии. Известно, что Меликшах представлял своих эмиров халифу. Бундари пишет, что Меликшах представил халифу 40 эмиров. Представляя каждого из них по отдельности, султан также сообщал, каким по численности войском данный эмир командует[367].

Боевой порядок (т.е. построение войск для ведения боя) был заимствован Сельджуками у Газневидов и включал в себя фланги (правый и левый), центр войска, авангард и резерв.