Семейные войны

Глава 6. СТРАНА ИЗМЕНИЯ: ЗА ЧЕРТОЙ

_{· Жена изменила, хочет изменять дальше? · Как его вернуть, пока не увяз?.. · Изменил себе, потом изменили ему… · Виновата ли соломинка, что она не спасательный круг?..}

ГИД — Узнавая о подобных историях, а имя им легион, поневоле думаешь: неплохие все же придумки — ветхозаветный патриархат и ортодоксальный ислам. Верность жен обеспечена чем возможно, измена карается, никаких служебных, командировочных, курортных, интернетных и прочих романов не может быть даже в мыслях…

ТЮС — Прекрасна жизнь, когда изменившую жену побивают камнями, а мужу дают субсидию на содержание наложницы или еще одной жены по известной рекомендации: имей столько жен, сколько содержать сможешь. Идиллия справедливости: одним можно все, другим ничего.

Только не про вас эта мечта, мужички российские, европейские и американские. Цивилизованное человечество этот павианский рай, благодарение Богу, уже проехало.

ДС — «Благодарение Богу» в данном случае можно понимать очень конкретно. Первым и величайшим эмансипатором, освободителем женщины от патриархального рабства стал не кто иной, как Христос — в том знаменитом евангельском эпизоде, когда в последний миг остановил разъяренную толпу, готовившуюся убить женщину, изменившую мужу. «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень…»

APT — Да, либерализация женщины началась именно в этот миг. Христос вообще был более чем снисходителен к женским слабостям и грехам — одна Мария Магдалина, блудница, чего стоит. Будь я феминисткой, я бы начинала и заканчивала каждый свой день именем Христа…

ГИД — Но вы все же не феминистка, вы феминолог и, наверное, можете объяснить, почему столь многие жены ищут худа от добра, изменяют не плохим, а как раз хорошим и самым хорошим мужьям?.. Почему и зачем — когда от них же, от женского сословия, идет и известное научное наблюдение: х… на х… менять — только время терять?

APT — Достоверность данного наблюдения, стоит заметить, находится в процессе перманентной экспериментальной проверки. Жены изменяют мужьям ровно по тем же причинам и тем же мотивам, что и Мужья женам. Только переживается и формулируется это, конечно, иначе — по-женски.

ТЮС — Тот же вопрос к вам, мужское сословие: по. чему вы изменяете не плохим, а хорошим и самым хорошим женам?

ДС — Почему после кремового торта тянет на моченые огурцы?.. Пока пистолет не выстрелил, давайте человеку ответим.

ВЛ — Константин, твоя боль более чем понятна Времена сейчас для тебя такие, что выбирать приходится между плохим, худшим и наихудшим. Расставим относительные приоритеты — или, сказал бы я, обозначим круги ада, по которым возможно движение выше или ниже…

Наихудшее — самоубийство: полная катастрофа, абсолютное поражение.

Худшее — жизнь во вранье, муки ревности, моральное самоуничтожение, равно как и грязный развод с моральным взаимоуничтожением и искалечением ребенка…

ТЮС — А плохое — все остальное?..

ГИД — И что может быть «остальным», если худшее происходит как раз сейчас?..

ВЛ — Жизнь в непрерывной боли, в безысходной тоске, в неверии, во внутреннем одиночестве — это твое здесь-и-сейчас. Константин, это тот круг ада, из которого пока нет исхода, но только ПОКА — если, приняв это просто за ФАКТ, ты начнешь собирание и перегруппировку душевных сил.

Приходится принимать как факт и теперешнюю (или всегдашнюю?) душевную закрытость жены, и неизвестную (или известную?) тебе долю лживости.

Я не вижу зазорного в получении сведений, необходимых для ориентировки, включая и все, что относится к «нему» и «их» отношениям. Но лучше будет, если удастся воздержаться от выяснения так называемых интимных подробностей — главное уже ясно, и никакая «конкретика» на решение не повлияет, а повлияет неясная пока сумма (скорее, разность) душевных состояний — твоего и жены.

APT — Вопрос о разводе, заданный себе и жене, пока что не имеет ответа, но на повестке дня остается. Возможно, развод все же понадобится, и именно в интересах ребенка.

ГИД — Один мой друг, тоже Константин — верное имя для верного мужа — талантливый журналист и неслабый выпивоха, на восьмом году семейной жизни (дочке было уже шесть с половиной), случайно узнал об обманах и изменах жены, «слабой на передок». Сразу, в этот же день и час начисто завязал с питьем. Резон: пить можно в радости, но не в горе. Если продолжу пить в ТАКОЙ данности, не смогу себя контролировать, наломаю дров или просто сопьюсь. А нужна в такой данности только ясная голова и никаких обезболивающих.

ТЮС — Уважаю. Истинно мужское решение.

ГИД — Ну вот, а потом сказал жене: ты свободна, и я свободен. Продолжать с тобой прежнюю жизнь не могу: слишком тебя люблю и слишком ревнив, еще раз поверив и обманувшись, могу убить, а превращаться в пожизненного охранника твоей п… смысла не вижу. Мы больше не супруги, только партнеры по воспитанию ребенка и общим житейским делам, пока они есть. Формальный развод мне не нужен, если тебе понадобится, то в любой момент. А вот ребенок — тут не свободны ни ты, ни я. Ребенок ни в чем не виноват и не должен из-за нас пострадать. Для ребенка мы остаемся семьей и должны по-доброму договориться, как жить одновременно и порознь, и вместе…

ТЮС — И как, договорились?

ГИД — Отчасти. Целая история…

ВЛ — Для продолжения этой книги.

* * *

ГИД — Опять служебно-командировочный роман. Все как по нотам…

ТЮС — Супербанал, при котором ждут однако же небанальных рекомендаций.

ДС — Да, о таких случаях говорят: «банальный», но я предпочитаю термины «густочастотный» или «весьма вероятный». Банал относится к внешнему.

А тут, при вопиющем однообразии положений внутреннее содержание всякий раз иное на вкус, на запах, на сочетание красок, на мелодические изгибы хотя жанр, казалось бы, всего лишь попса…

APT — Нет ничего банальней, чем боль и любовь. Ну и смерть, конечно.

ВЛ — Это уже запредел, абсолют банальности, а нам надо сейчас в очередной раз поддержать банальную болящую жизнь.

ГИД — Анастасия — человек с сильным характером держится достойно. Уже выходит из послеударного шока и готова сражаться.

ТЮС — Вопрос — сражаться за что?.. И как всегда и всего прежде — стоит ли?

ДС — Этот главный вопрос обычно решается задним числом… Здесь же на данный миг как бы решен и, похоже, обсуждению не подлежит.

APT — Для конкретных советов, как и обычно, недостает информации. А именно: что за типесса эта любовница, ее жизненное положение и характер, степень глубины отношений с Сергеем, что связывает их, куда движется… Обо всем этом Анастасия сейчас не имеет достоверного представления — у нее только две «версии»: предоставленная изменившим мужем, на энную долю ложная, и своя собственная, затопленная эмоциями…

ТЮС — Ловля серого кота в темной комнате.

ГИД — Свет зажечь надо. Свечу хотя бы. И посидеть тихо. Недолго. А потом дальше жить…

ТЮС — А котику выставить миску вискаса и подождать, пока проголодается и сам вылезет…

APT — Анастасия, сейчас тебе прежде всего нужна внутренняя тишина, хоть чуть-чуть… А свет можно увидеть и в глазах сына, на тебя глядящих с любовью, и лучик какой-то, быть может, через эти вот строки?

«Переламывать ситуацию» пытаться не следует, пока не убедишься, что у тебя достаточно для этого и необходимых сведений, и необходимых сил.

Силы соберешь постепенно. Главное для этого: до корней осознать и ПРИНЯТЬ свое нынешнее положение. Как можно быстрее перестань себя жалеть и сокрушаться о потерянном.

Прошлое кончилось.

Но жизнь продолжается.

Да, теперь ты живешь в боли, в горе, в тоске и медленно привыкаешь к этому, как привыкают люди к холоду и полярной ночи… Да, ты теперь ждешь дома человека, ведущего раздробленную пополам жизнь: здесь, с тобою и сыном — и ТАМ, где тебя физически нет. (Но это не значит, что нет и психически…) Расколотая душа: одна часть с тобою и сыном, другая…

Как долго это продлится? Что будет дальше?

Никто этого не знает, и сам Сергей меньше всех.

Мы не знаем с тобой сейчас, что конкретно потребуется, чтобы собрать сведения (понимаешь, о ком и о чем речь…) — знаем только, что делать это надо столь же решительно, сколь осторожно, по всем правилам проведения разведывательных операций. Что-то косвенным образом можно узнать и понять через самого Сергея, но он не должен до времени догадаться, что ты намерена узнать о его связи больше и вернее, чем он сам рассказывает. А если и догадается (человеку с соображением такую вероятность предусмотреть легко) — все равно, карты не раскрывай, скрытность на скрытность.

Будь уверена: с человеком, уже обманувшим и изменившим, ты имеешь полное право на ответную стратегию в игре, затеянной не по твоей воле, а по его. Имеешь право на долю хитрости, как бы ни любила его, как бы ни прощала… Ты победишь!

ГИД — Даниил, ты что же, обабился и распустил нюни? В клинику, что ли, просишься? Во цвете лет, только в ум входить начинаешь, а уже готов руки на себя наложить? И про сына родного готов забыть, совсем сиротой хочешь оставить?!

Таких подкаблучных «пасынков природы», как ты, следует, наверное, приводить в чувство впрыскиванием гормона здоровой мужской агрессивности. Будь я твоим психотерапевтом, я бы тебе не таблеток, а хороших п…лей надавал, чтобы опомнился, я бы лупил тебя до тех пор, пока не проснется природная ярость жизни! А жену твою я бы на твоем месте…

APT — Георгий, ваши рекомендации уже слишком понятны. Человек же сказал, что не умеет даже повышать голос. Музыкант он, душа нежная, дирижером был. Дирижеры говорят не словами, а…

ГИД — Палочками. Вот пусть и воспомнит навык.

ТЮС — И прикует жену цепью к кухонной плите, и палочкой обрабатывает, и никаких диссертаций, да?..

ДС — Коллеги, а вы обратили внимание? Сын Даниила не помнит своей родной матери, которая бросила его вместе с отцом. Бедный папа уже дважды получает по одному и тому же месту. И значит, это самое место — имя ему детскость, имя ему душа — не просто у него беззащитно, а представляет собой мишень или, как говорят нынче, подставу…

APT — Вирус блудобесия, позвольте заметить, посещает и тех жен, чьи мужья ничего никому не подставляют, но рожками все ж обзаводятся.

* * *

Он женатый влюбился в нее замужнюю. Он требовал ее всю, она могла лишь отцеживать капельки…

Жизнь — текст тиражируемый. Но, в отличие от текста печатного, тождества экземпляров — за исключением разве что натуральных клонов, однояйцевых близнецов, — не бывает. Жизненные истории никогда не повторяются под копирку, но зато непременно оказываются в ряду подобных себе, более или менее сходных — частых ли, редких ли, но содержащих одно и то же мотивное зерно, как разработки одной музыкальной темы…

Наталья Д. могла и не обратиться ко мне, если бы через пару дней после того, как получила страшное известие, не увидела на столе у сотрудницы по работе «Травматологию любви», не заглянула туда…

Стройная, гармонично сложенная, чуть полноватая шатенка с округлым румяным лицом. Цветущая женщина, «в соку», говорят о таких. Пышный рот, маленький вздернутый носик, укороченное расстояние между небольшими глазами и пухлой верхней губой с проступающими усиками — признаки яркого сангвинического темперамента: легко вспыхивающей, но не глубокой эротичности, кокетства, сентиментальности, живости и вместе с тем легковесности чувств, некоего пустодушия… Такие люди бывают разносторонне одарены, артистичны, блестящи, успешны во всем, за что ни берутся — а берутся за очень многое — но редко доводят что-либо серьезное до полноты завершения, остывают и сворачивают на обочину где-то на полпути или незадолго до финиша…

Ко мне Наталья пришла заплаканная.

— Владимир Львович, мой друг покончил с собой. Наверное, это произошло из-за меня. Хотя в чем, собственно, я виновата?.. (Рыдания.)

…Я самостоятельный человек… Со своей жизнью… А он… Он хотел стать со мной одним целым… Я пыталась ему объяснить, что это невозможно, а он настаивал, он настаивал… А сам вел себя двояко…

— Наталья, пожалуйста, немного спокойнее. По порядку событий. Кто вы, кто он…

— Олег был мне друг и любовник. Ему было 37, мне 31. Познакомились через Интернет, через электронную почту. Писали друг другу длинные, захватывающие письма, это была радость любовного общения… Которой мне так не хватает в жизни… Кроме писем и фото графий долго больше ничего не было. (Затянутая пауза.)

— А потом, как обычно бывает, дошло до перехода виртуала в реал?..

— Да, однажды Олег написал, что уже не может меня не видеть… Пригласил на свидание. Я обещала подумать. Очень хотелось, но не пришла. Испугалась.

— Чего испугалась?

— Мой муж рядом со мной и днем и ночью. Мы работаем вместе, в соседних комнатах. Он мой начальник по работе, руководитель фирмы… Чтобы уйти на встречу, нужно придумать правдивую ложь. Тогда я еще не смогла переступить через черту и солгать…

— Муж был единственным препятствием?

— Нет, вначале еще и сам Олег своим поведением пресекал мои попытки склонить его к более интимному общению… Я ощущала черту, которую он провел между нами. Потом вдруг вообще оборвал контакт…

— Причина?

— Узнал, что наши дети учатся в параллельных классах, его жена работает в той же школе, где учится коя дочка Машенька. Испугался проблем. Я тоже.

— А дальше?

— Спустя полгода Олег вдруг прислал мне открытку поздравил с прошедшим днем рождения и написал, что не может меня забыть. Мы еще немного попереписывались о нейтральных темах, и переписка сошла на нет.

Через пару месяцев он вдруг опять возник, опять написал, что забыть меня не в состоянии…

— На вас это как-то действовало, такие раскачки из долгих расставаний в новые внезапные появления?

— Да, что-то пробивалось. И пробилось вдруг. Наше общение перешло на новый уровень. Ежедневно, ежечасно мы обменивались письмами. Я могла обсуждать с ним любые проблемы, он тоже радовался такой возможности, уверял, что ни с кем ему не было так легко общаться так упоительно,

— Чем он в жизни занимался?

— По образованию физик, а работал в фирме по остеклению балконов, По жизни был поэтом, писал интересные стихи, присылал мне, я тоже ему слала кое-что свое. И еще был астрологом. Изучил эту науку сам,

и получалось у него довольно хорошо, Многое рассказал мне про меня, помог мне понять некоторые из моих проблем. Обещан, что мы все их решим вместе…

— Что Олег рассказывал вам о своей семье?

— Сразу написал, что семья, что двое детей… Отношения с женой назвал «не идеальными, но терпимыми».

Бросать семью не собирался, все твердил, что они без него физически не выживут.

А сам такое совершил…

— Наталья, что же вас побудило познакомиться и сблизиться с ним?

— Я… искала сначала кого-нибудь… Общения с незнакомыми мужчинами… Хотела, пообщавшись виртуально, понять, как с ними нужно себя вести… В отношениях с мужем мне не хватает эмоциональной близости. Наверно, ее я и искала на стороне…

Я вот человек, который понимает меня, с удовольствием обсуждает мои проблемы, помогает найти пути решения… Олег мне признайся, что любит меня, что с его любимая женщина, что не испытывал такого никогда в жизни. Сам же с горечью сознавал, что дня меня он только друг, не больше…

Я не могла этого опровергнуть. Да, Олешек мне был только другом… Но очень близким, такого никогда не было… (Слезы) Он был мне дорог, мне хотелось делать для него только хорошее. Может, это и есть любовь… Боюсь высокопарных слов…

— Когда же и как вы встретились?

— Спустя почти ровно год после первого знакомства по письмам… (Пауза. Поправляет волосы.)

Он не поразил меня, нет… К его внешности и голосу нужно было привыкнуть. Но глаза, их не описать… Его взгляд до сих пор со мной… Через месяц после первой реальной встречи стали любовниками. Мне нравились его поцелуи, его объятия, его ласка и нежность… По он был максималист и хотел большего. Он хотел слышать мой голос чаще, видеть меня чаще и чаще. А мне вполне хватало наших редких любовных встреч и постоянных писем. По телефону я не могла с ним общаться. Дома — муж, на работе — муж…

— А он настаивал и на телефонном общении?

— Очень, и много раз. Я просила его не мучить меня, он прекращал, но мучился сам. С депрессией пережил мой недельный отпуск в июне… По возвращении поспешил порадовать тем, что его жена с детьми собирается уехать на две недели, и умолял меня навещать его хотя бы два раза в неделю. Я много раз пробовала объяснить ему, что мне очень трудно отлучиться из семьи, что мне нужно лгать, и лгать достоверно. Мне это давалось с трудом, чувствовала себя после этого преступницей, казнила и проклинала.

— Вы ему это объясняли внятно?

— Конечно, и Олег говорил, что понимает меня полностью… Но не понимает, почему же я не могу чаще встречаться. Его жена уехала на пять дней, а мы встретились за это время только один раз на два часа…

— Вам было хорошо?

— Да, было… хорошо… Если бы не муж. Мне пришлось объясняться с мужем… (Промельк страха в лице…)… Объясняться и до, и после…

— Мужа вы любите?

— Я уважаю его. И люблю по-своему… Не хочу делать ему больно, заставлять мучиться.

— Каков муж как человек и как мужчина?

— Намного старше меня. Но физически здоров, в очень хорошей форме. Человек целеустремленный, успешный в работе, мужественный во всем, лидер по жизни. Характер очень мужской, твердый до жестокости. Но и ранимый тоже… Честный и верный, надежное плечо. В сексуальном отношении очень сильный. Удовлетворяет меня полностью в смысле оргазмов, даже чересчур. Но груб и однообразен. Не способен на такую нежность и ласку, какая нужна для меня. Мне нужна и мужская сила, как у него, и нежность, почти детская, как у Олешека… Олешек говорил: "Будешь чаще приходить, привыкнешь ко мне как к мужчине, и я тебе буду больше нужен, чем он…»

Я пыталась усидеть на двух стульях… прыгала по раскаленной сковороде… Понимала, что конец когда-то наступит… (Пауза.) Мы с Олегом встретились только раз, через день я хотела встретиться еще, но случилось непредвиденное…

Был выходной. Я уже придумала причину отлучки из дому… И вдруг муж с утра приглашает меня на прогулку по городу. Такое предложение от него — событие, инициатива раньше исходила только от меня…

— Может быть, муж что-то в вас почувствовал?..

— Может быть… Хотя целый год ни о чем не подозревал. Он вообще очень уверен в себе. Но где-то и чувствительный, тонкий… (Долгое молчание.)

— Продолжайте, пожалуйста.

— Мне срочно нужно было выбрать одно из двух: либо отказать мужу и объявить ему о моей отлучке «по магазинам» в одиночку… Он бы не подал виду, но был бы обижен и тогда бы уж больше никогда не пригласил меня на прогулку вдвоем. Либо отказаться от свидания, объяснить, что муж не отпускает.

— И вы выбрали…

— Я выбрала мужа. При этом понимала, что Олешеку будет больно, очень больно. Он меня ждал дни напролет… Выбрала мужа.

— Почему?

— Он мне тоже дорог… Вся жизнь вместе. Но вообще, может, всю эту карусель с мужчинами я затевала с мыслью наладить… улучшить… перевести на новый уровень свои отношения с мужем…

— Измена для укрепления отношений?

— Да… Есть такое мнение у врачей и психологов, что это помогает, читала…

— Но есть и другие мнения.

— Да?.. Вот… Я позвонила Олегу и сказала, что не могу… Через день он позвонил мне на работу. Сначала попрощался, пожелал счастливого отпуска, я собиралась на море с семьей… Положил трубку. А через не сколько часов позвонил еще раз. Сказал, что у него жуткая депрессия. Что его ждет веревка в гараже, которую и мылить не нужно…

Я не знала, что ответить на это… Просила не делать глупостей, Он твердил: «Ты не пришла». Я опять пыталась объяснить, какие у меня отношения в семье… Говорили долго, он успокоился к концу беседы.

Сказал, что таких плотно прижатых взаимоотношений у него в семье никогда не было, что у него свободы намного больше, чем у меня. Разговор закончился оптимистично. Обещал ждать моего возвращения.

(Долгая пауза.)

…На следующий день вечером Олег вдруг звонит мне домой. Трубку снимает муж. Приглашает к телефону. Я в панике, все может рухнуть в один миг… Говорю с Олегом резко, официально. А он каким-то отчаянно злым голосом кричит, орет будто специально на полную громкость, что звонит из автомата на вокзале, что ждет поезд с женой и что пора приучать моего мужа к звонкам посторонних мужчин… Напоследок выкрикнул: «А теперь придумывай объяснение моего звонка! Для мужа!! Для мужа!!!»

Я была в шоке. Такого я от него, чуткого, нежного и заботливого, не ожидала. Что-то сказала мужу в объяснение звонка, он съязвил, как обычно…

Буря пронеслась мимо, но у меня возник жуткий страх, я стала уже бредово бояться, что телефон зазвонит опять, что Олег позвонит в дверь, вломится в дом…

Я отключила телефон, потом опять включила, поставила звонок на минимум… Но от звонков в дверь вздрагивала до самого отъезда, когда приносили почту, счета… Пыталась позвонить Олегу домой, чтобы попросить больше так не делать. Хотела напомнить его слова: «Я проведу тебя по этому пути достойно…»

(Долгая пауза.)

Трубку либо не брали, либо брала жена. Я не решилась говорить с ней — это выглядело бы как месть. Через пару дней мы уехали. Вернувшись, я продолжала бояться телефона. Вышла через день на работу и не обнаружила в почте его приветствий…таких привычные родных… Написала сама. В ответ тишина.

Через два часа написала еще. Тишина.

Тогда я позвонила ему. Ответила жена. Я не смогла созвать его к телефону… Уши… чужие уши… Муж работает в соседнем кабинете, а рядом со мной еще две женщины… в курсе, чья я жена…

На следующий день выбрала момент, когда никого не было рядом и позвонила ему на работу. Говорят: «Такой больше не работает». Спрашиваю: «Почему? Уволился?» Ответ: «Да, уволился. Из жизни уволился. Умер». В шоке кладу трубку. Первая мысль: «Вот все и кончилось, слава Богу…» Следующая: «Это же из-за меня. Он умер из-за меня».

Первый день провела в прострации. На следующий день пошли слезы. Все напоминало о нем, о моем Олешеке… Рабочее место — только о нашей переписке… Не могу работать, глаза утыкаю в клавиатуру, нельзя плакать, никому не объяснишь… Только ночью… в подушку… стараясь не разбудить мужа…

(Долгая пауза.)

Через три дня собралась с духом и решила выяснить причину смерти. Надеялась, может, его смерть не со мной связана… Мне сказали, что он утонул, его хоронили в тот день, когда я приехала на море.

Первая мысль: «Купался? Случайность? Или утопился специально?!»

Наконец, позвонила единственному человеку, с которым он меня познакомил, и все точно узнала. В тот вечер он, как и говорил, встретил жену с поезда, тут же поругался с ней, в первый раз в жизни ударил и ушел из дома. В гараже оставил записку… (Пауза)

— Какую?

— Прощальную. «В моей смерти прошу не винить… никого… Простите… Прощайте…» (Слезы)

.. Утопился в реке за городом… Искали несколько дней, пока я держала выключенным телефон. Может, и звонил перед концом… а телефон мой молчал…

— Какие сейчас у вас мысли?

— Я виновата, я виновата в его смерти… В том, что двое детей остались без отца. Я могла ему помочь…

Я была единственным человеком, который мог ему помочь. И я его предала. И мне теперь жить с этим грузом всю оставшуюся жизнь…

Как мне жить дальше?.. Помогите мне, доктор. Подскажите выход…

— Выход ИЗ ЧЕГО вы ищете? И выход ВО ЧТО?

— Ну… из этой невыносимой боли, тяжести на душе… У меня страшная депрессия… Была у него, у Олега, теперь у меня… Страшная депрессия… Просто не знаю как жить…

— Наталья, депрессия — состояние емкое. И удобное в том числе и для самозащиты от внутренней ответственности. Вы ведь понимаете, что ваше чувство вины имеет реальные основания. И терзания совести, если они есть…

Я вижу, как вам больно и страшно. Но я только доктор и не уполномочен отпускать грехи. Нельзя обезболить совесть. Нельзя…

— Но я не могла предположить… Не могла предвидеть, что он так поступит. Хотя он и говорил о веревке, я не мота допустить… не могла поверить, что это всерьез… Я же не психолог, не психиатр…

— Вам хочется хоть каких-нибудь самооправданий, смягчающих доводов. Они, разумеется, есть. Конечно, вы не психолог, тем паче не психиатр. У Олега был кризис личности, глубокий душевный кризис, который вы почувствовали, но не могли понять. Кризис этот начался задолго до вашей встречи, возможно, еще с детства… Завяз в жизни, заплутался в себе, искал выход… Вы действительно не могли стать для Олега тем, чего он от вас так отчаянно добивался, психотерапевтом под видом любовницы. Напротив, в силу неравнозначимости, неравномасштабности ваших отношений и чувств друг к другу могли стать только источником психотравмы — и стали, стали спусковым крючком для накопившегося заряда самоуничтожения. Смертоносный внутренний груз он нес в себе сам, и конечно же вы не хотели, чтобы…

— Я не хотела! Нет! Нет… Я не хотела…

— Наталья, но будем честны перед собой, ладно? Это сейчас очень важно… Самая первая ваша мысль, когда вы узнали о смерти Олега…

— Да, первая мысль была: «Слава богу…» Да, я почти… Нет, что говорю… Но облегчение почувствовала в первый миг, это да. Я сволочь, наверно. Наверное, не любила его. Или не так любила…

— Он ведь еще и по-детски, и по-самцовски, по-собственнически ревновал вас к вашему мужу.

— Да… И перед мужем я виновата. Изменила ему.

Врала, обманывала. И сейчас не могу рассказать, что было. Что делать? Продолжать скрывать, лгать, жить в обмане дальше, всю жизнь?

— Необязательно.

— А что же? Я что, должна все ему рассказать, да? Ведь он же…

— Наталья, скрывать то, что уже произошло, и продолжать лгать — не одно и то же. Можно таиться, молчать, но при этом больше не лгать. Мужа вашего, и особенно ребенка — вы не забыли о Машеньке? — вы все в семье суть сообщающиеся сосуды — следует по возможности уберечь от узнавания всех этих тяжких событий. Только в случае, если муж сам прознает что-то и приступит с расспросом, тогда будет лучше объясниться начистоту и принять последствия…

То, что произошло, сейчас — уже прошлое, ВАШЕ прошлое, и вы можете и должны с ним управиться сами извлечь урок и жить дальше.

А виновны вы, думается мне, прежде и более всего перед самою собой. Перед своею душой. Погрузили ее в раздвоенность, в ложь…

— Да, черт попутан полезть в Интернет измену искать… Но с мужем я не получала того, без чего не могла, и бесполезно было пытаться… Он давящий, авторитарный, Я боялась его и сейчас боюсь…

У меня часто такое чувство было, что я не своей жизнью живу, что муж мне душевно чужой человек. Телом, домом, жизнью близкий, родной, а душой чужой, недоступный. Олешек наоборот: жизнь чужая, зато душа родная, половинка моя…

— От этой родной половинки вы озаботились прежде всего забронироваться стеной равнодушия.

— Не было равнодушия! Не было стены!

— Но ДЛЯ НЕГО — была!.. Вы ПОКАЗАЛИ ему ее, как быку красное… И он начал об нее головой биться. И голова с давней бомбой внутри не выдержала…

— Я боялась, боялась мужа. И за ребенка… Боялась сломать судьбу. Жизнь разрушить, целую жизнь… Олег повел себя вдруг как танк, я не ожидала…

— Да, у него произошел резкий психический слом с прорывом агрессивного эгоизма. Все его давнее, все болящее детское одиночество с отчаянным воплем хлынуло из подспуда наружу… К вам…

— Я не могла подумать, что в нем такая бездна… Это болезнь, да?.. Почти все время нашего общения, почти до самого конца он предпочитал говорить о моих проблемах, а не о своих. Это он первый взял на себя роль моего психолога, как бы гуру, И астрологией своей пользовался, чтобы мне помогать. А себе самому…

Никакие его астрологические таблицы не предсказали такое… даже намеком…

— Думаю, вначале он искренне пытался уйти от собственных жизненных задач, от себя — через «решение» ваших проблем. Коварный самообман многих тайных узников внутреннего одиночества, ц астрологов, и психологов в том числе…

— А как я должна была бы поступить в отношениях с мужем, если бы не пошла на сторону через Интернет?

— Наталья, у вас был обычный выбор честного человека — открытая борьба с двумя возможными исходами: достойное поражение или победа.

Дорога к победе: несмотря на все трудности и препятствия, искать и находить пути к диалогу с мужем. К взаимопониманию, к обновлению, к новой красоте отношений… Уверен, если бы вы потрудились кое-что узнать и понять, если бы решились превозмочь свои страхи, вы могли бы побудить и научить своего мужа быть с вами и нежнее, и ласковее, понимать и чувствовать вас глубже и тоньше.

Достойное поражение: уйти, просто уйти. Без измены — честно расстаться, размежевать жизни.

А уж потом, в моральной свободе от прежних отношений, заводить новые знакомства и помышлять о новых союзах… Трудное решение, но единственно верное, если жизнь вместе невыносима и надежды на изменения к лучшему нет. У вас и сейчас есть такой выбор, Наталья.

— Я уже выбрала…

* * *