Семь королевских невест

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Конкурсанток поселили в южном крыле дворца, отведя каждой личные покои и приставив двоих горничных. Мои скудные пожитки молоденькие сноровистые Оделла и Кларисса споро развесили в шкафу и разложили на туалетном столике.

— Приготовить вам ванну, лейри?

— Или желаете сначала перекусить?

Я не желала ни того, ни другого. Дорога выдалась легкой — если можно назвать дорогой полет на воздушной платформе. Ранним завтраком накормили ещё в особняке на побережье, и проголодаться я не успела. Чего я действительно хотела, так это хотя бы немного подремать, ведь ночь из-за визита Людвига выдалась почти бессонной. Вот только такой возможности мне не предоставили. Участницам турнира отвели два свободных часа, чтобы устроиться на новом месте и привести себя в порядок. Если бы не предстоящий ритуал призыва призрака, то можно было бы поспать хотя бы час, а так времени не оставалось.

Элли появилась спустя несколько минут и первым делом выставила Оделлу и Клариссу за дверь. Пожаловалась, что пользоваться кристаллами связи опять не разрешили.

— Зато уже завтра мы сможем увидеться с родными, — утешила ее я.

— Сегодня, — поправила меня подруга. — С Аланом — так точно. Ведь этот вечер его величество проведет с участницами турнира. Полагаю, король не захочет оставаться единственным представителем сильного пола среди девушек.

М-да, я бы на месте Карла обязательно прихватила с собой хотя бы парочку друзей. Все-таки семь потенциальных невест — то еще испытание.

— Ладно, — со вздохом жалобно произнесла Элли. — Готова?

Я кивнула. Никогда прежде мне не приходилось вызывать призрака, но Людвиг заверил, что ритуал очень прост и не требует жертв. Просто три раза произнести заклинание призыва — и все.

То, что что-то пошло не так, мы поняли, ещё не закончив ритуал. На последних словах заклинания из стены выплыл призрак в длинном старинном платье и густой вуали.

— Людвиг? — спросил он мелодичным голосом. — Мне послышалось, или здесь действительно призывали Людвига?

Я машинально закончила фразу и во все глаза уставилась на привидение неизвестной дамы. И пропустила появление его покойного величества. Услышала только изумленное восклицание:

— Гильеза?

От удивления я рухнула в кресло. Гильеза? Супруга Людвига? Вот это да. Элли что-то приглушенно пискнула и опустилась в соседнее кресло, спрятала лицо в ладонях. Людвиг попытался просочиться сквозь стену, но не тут-то было.

— Стоять! — возопила Гильеза.

— Если вы заметили, дражайшая супруга, то я не стою, а парю в воздухе, — прошелестел призрак.

Такие мелочи ее покойное величество волновали мало.

— Да какая разница — стоишь, паришь, висишь вниз головой! — рявкнула она. — Теперь-то ты от меня не сбежишь. Спасибо этим добрейшим девам, да будут благословенны их потомки до седьмого колена, мы снова встретились.

Людвиг бросил гневный взгляд в нашу сторону. Я развела руками — в конце концов, именно он захотел побывать во дворце, мы с Элли нисколько не виноваты.

— От разговора тебе, дорогой муженек, не уйти, — мстительно процедила Гильеза. — Любезнейшие девы, позвольте мне ненадолго похитить у вас этого мерз… то есть, я хотела сказать, его величество. Не волнуйтесь, скоро он вернется к вам, возможно, в несколько потрепанном состоянии.

— Не хочу! — взвыл Людвиг.

— Ничего-ничего, мы подождем, — заверила Элли, не отнимая рук от лица, из-за чего ее голос звучал глухо. — Можете беседовать сколько угодно.

— Ах, как это благородно с вашей стороны! — умилилась Гильеза. — Ведь вы, несомненно, хотели что-то разузнать у моего коз… то есть, супруга, раз призвали его.

— Это вовсе не срочно, — быстро вставила я.

Первое впечатление о покойной королеве уже сложилось, и вывод следовал однозначный: гневить ее точно ни в коем разе не рекомендуется. На всякий случай. Мало ли.

— Тогда мы ненадолго вас покинем.

Гильеза величаво подплыла к стене, Людвиг, свесив голову, последовал за ней. Когда покойная королева уже скрылась, он повернулся к нам и шепнул:

— Прошу вас, повторите ритуал, если я не появлюсь через четверть часа.

Из стены высунулась призрачная рука, унизанная браслетами, и схватила его за шиворот. Я и моргнуть не успела, как его величество утянуло из комнаты.

— Кажется, у нас неприятности, — полузадушенным голосом возвестила Элли.

— Не у нас, — возразила я.

— Думаешь, Людвиг не захочет нам отомстить?

— Но за что? Он ведь сам пожелал вернуться во дворец.

Но в словах подруги была доля истины. Зная сварливый нрав призрака, можно не сомневаться: он непременно обвинит в незапланированной встрече с супругой нас. Признавать свои ошибки он не желал категорически.

— Ладно, потом попробуем уладить дело миром. Сейчас лучше подумать, как сообщить Карлу о том, что конкурсанток травили неизвестным веществом. Вряд ли король удостоит нас аудиенции в первый же день. А вечером у него не найдется времени на долгую беседу.

— Расскажем Алану, — предложила Элли. — Он все передаст королю.

На том и порешили. Спустились в столовую, перекусили, выслушали инструктаж лейри Ниссы. И разошлись готовиться к предстоящему событию — вечеру в королевской компании.

Мне все-таки удалось немного подремать. Правда, ради этого пришлось пожертвовать нарядной прической — на ее сооружение попросту не осталось времени, но я сочла обмен равноценным. Пожалуй, сон был для меня куда важнее, нежели торжественный внешний вид. Да и потом, темные круги под глазами от недосыпа никого не украшают.

Элли уверяла, что поговорить с Аланом и рассказать ему о подозрительном типе, нанявшем поваренка для некоего незаконного (а как иначе?) дела не составит труда. Вот только в своих расчетах она совсем не приняла во внимание Дину, которой, как оказалось, очень понравился брат моей подруги. Дина постоянно вертелась поблизости, заговаривала с Аланом, расспрашивала его о столице. Ее, казалось, интересовало все: парки, музеи, храмы, театры, новые постановки, концерты, лошадиные бега.

— Кажется, она не верит в то, что может стать королевской избранницей, — предположила я, глядя, как приятельница откидывает голову, чтобы заливисто рассмеяться.

— Кажется, я начинаю жалеть, что кое на кого порошок не подействовал, — прошипела Элли.

Вечер проходил в ещё более неформальной обстановке, нежели праздник по поводу завершения второго испытания в особняке на побережье. Карл заявился в компании троих друзей: Алана, Томаса и молодого кавалера, которого нам представили, как Дерека. Леон, разумеется, тоже пожаловал. Сейчас он о чем-то беседовал с Инессой. Карл по очереди подходил к претенденткам на его руку, подолгу разговаривал с ними. Я пока ещё не удостоилась чести пообщаться с королем, а вот Элли он только что отпустил. Дина же воспользовалась тем, что Алан остался без бдительного присмотра сестры, и тут же атаковала его.

— Знаешь, — задумчиво предложила я, — можно ведь сообщить все его величеству. Тем более, что он уже знаком с призраком предка и сможет вызвать его для подробного рассказа. Мы не предполагали, что король уделит время каждой участнице, потому и откинули этот вариант.

— Тогда это придется сделать тебе, — заметила Элли. — Меня его величество второй раз не позовет.

Я бросила взгляд в ту сторону, где Лера посмеивалась над чем-то, сказанным королем. Похоже, его величество изволили шутить. Карл поцеловал своей собеседнице руку, галантно поклонился и оставил ее, направившись к нам.

— Джемма! — воскликнул он, сияя улыбкой. — Дорогая Элли, вы позволите мне похитить вашу собеседницу?

Элли присела в реверансе, а король сделал приглашающий жест, показывая, что зовет меня отойти к низенькому диванчику у стены.

Через две минуты я позавидовала подруге. На словах казалось так легко рассказать Карлу о творившихся в особняке подозрительных делах, но вот в реальности я никак не могла решиться заговорить об этом. Да ещё и мучилась сомнениями: поверит ли мне король? Не сочтет ли выдумщицей? Или того хуже — интриганкой, желающей очернить одну из участниц? Погрузившись в невеселые мысли, я пропустила вопрос, заданный мне его величеством.

— Джемма?

— Простите, ваше…

— Карл, мы ведь договорились, — упрекнул он меня. — На неофициальных мероприятиях можете звать меня по имени. Вас что-то беспокоит, Джемма?

Да, беспокоит. Я не знаю, каким будет следующий шаг таинственного незнакомца и не уверена в собственной безопасности. А ещё понятия не имею, как донести до монарха важные сведения. Пожалуй, лучше бы мы и правда рассказали все Алану, а уж он бы что-нибудь придумал.

Я отыскала взглядом брата подруги — на его локте все еще висла хихикавшая Дина. Нет, так просто разлучить эту парочку не выйдет, приятельница вцепилась в Алана изо всех сил, не желая упускать возможную добычу, а времени остается все меньше. Возможно, уже завтра конкурсанткам вновь подольют какую-нибудь гадость.

— Карл, скажите, вы помните призрак его покойного величества Людвига?

Мой вопрос удивил короля.

— Конечно, вряд ли я смог бы позабыть его появление на вечеринке, даже если бы захотел. Но почему это вас интересует?

— Я думаю, вам нужно с ним встретиться.

Король выглядел сбитым с толку.

— Но зачем? Не могу сказать, что горю желанием снова пообщаться с духом предка.

— Он знает кое-что… кое-что важное.

Вот теперь в голосе моего собеседника проскользнули нотки раздражения:

— Не говорите загадками, Джемма. Я не люблю головоломки подобного толка.

И я отчетливо поняла, что разговариваю с правителем, пусть даже он и старается казаться милым, и требует обращаться к нему по имени, и всячески подчеркивает наше якобы равенство.

Запинаясь, я выложила все то, что мне было известно. Как Людвиг случайно (кстати, а случайно ли?) проговорился о таинственном порошке. Как мы с Элли уговорили призрака проследить за поваренком. Как Людвиг стал свидетелем разговора несчастного с незнакомцем. К концу повествования Карл помрачнел.

— Поня-атно, — протянул он.

Я проследила за его взглядом. Его величество недобро смотрел на Леона, теперь танцевавшего с Элли. Подруга разрумянилась и выглядела счастливой, Леон что-то говорил, склонившись к ее уху.

— Вы думаете, что это сделал его величество Леон? — спросила я. — Но зачем?

— Что? — Карл словно очнулся. — Я… я… пожалуй, стоит переговорить с предком. Прошу прощения, Джемма, я вынужден вас оставить.

Он поднялся, сухо кивнул и зашагал к выходу, провожаемый недоуменными взглядами. Я осталась в растерянности. И как это понимать? Король так расстроился, услышав неприятные известия, что с трудом владеет собой? Он заподозрил Леона? Ох, похоже, этот отбор ничем хорошим не закончится. Если Карл даст понять соседу, в чем его подозревает, то последствия могут быть непредсказуемые.

— Что ты сказала его величеству? — услышала я тихий голос, более всего походящий на шипение.

Зарина сверлила меня злобным взглядом, прищурив темно-карие глаза. Ах да, она ведь еще не удостоилась чести переговорить с Карлом, и его внезапный уход, конечно, расстроил ее. Я бы на ее месте, наверное, тоже огорчилась.

— Ничего, — быстро соврала я.

Зарина склонилась ко мне так близко, что я едва не закашлялась от удушливого тяжелого запаха ее духов: смеси цветов, фруктов и острых специй.

— Не лги. Он вышел сразу после того, как ты ему что-то сказала. Я видела, я внимательно следила за тем, как он общается с девушками.

Все понятно, ещё одна страстно желающая заполучить Карла — или корону. В этой игре не разобрать, какой приз является для участниц самым ценным.

— Так в чем дело? — продолжала настаивать Зарина.

Она крепко, до боли, сжала мое запястье. Я опомнилась.

— С чего бы я должна перед тобой отчитываться?

Темные глаза заглянули прямо в мои — и я отшатнулась. В зрачках горели алые огоньки.

— Говори, — медленно, нараспев велела собеседница. — Говори!

Я моргнула раз, второй. Облегченно перевела дыхание. Слава всем богам, почудилось. Глаза Зарины, огромные, миндалевидные, были, несомненно, очень красивы, но все же обыкновенны: с привычными черными зрачками, почти сливавшимися с темной радужкой.

Отделаться от назойливой девицы стоило мне немалых трудов. Как ни заверяла я ее, что понятия не имею, почему и куда удалился король, она мне не верила и продолжала задавать все новые и новые вопросы. О чем мы говорили с Карлом? Когда у него изменилось настроение? Спрашивал ли он меня о других конкурсантках? Зарина мне изрядно надоела, и я с трудом удерживалась, чтобы не нагрубить ей. К счастью, музыканты отыграли последние такты, очередной танец закончился, и Элли поспешила мне на выручку. А вскоре вернулся и Карл, все ещё хмурый. Он подозвал к себе Зарину, и на короткое время мы с подругой остались вдвоем.

— Рассказала?

— Да, — ответила я. — Кажется, он подозревает Леона.

Элли потерла переносицу.

— Леона? Но зачем бы ему травить участниц?

— Надо полагать, из тех же соображений, из которых он отправил нас всех в лабиринт.

Подруга уставилась на меня с откровенным изумлением.

— Скажи, ты сама-то в это веришь?

— Я — нет, а вот его величество, похоже, да.

Я бы и сама не смогла сказать, откуда во мне взялась уверенность, что Леон никак не может оказаться подкупившим поваренка незнакомцем. Второе испытание вроде бы позволяло сделать вывод, что король соседней державы способен на все, чтобы навредить участницам турнира и отплатить таким образом Карлу. Но я отчего-то знала, что затея с порошком — дело рук иного человека. Может быть, потому, что прежде Леон действовал открыто?

— Лейри Джемма, позвольте пригласить вас на танец, — обратился ко мне предмет моих размышлений.

Надо же, а я и не заметила, как он подошел, стояла, погрузившись в мысли. Поспешно присела в реверансе и протянула Леону руку.

— Почту за честь, ваше величество.

Он не стал поправлять меня и настаивать, чтобы я называла его по имени. Первые фигуры танца мы проделали в молчании, а потом Леон задал неожиданный вопрос:

— Вы действительно хотите победить в этом состязании?

Я закашлялась.

— Что… что вы имеете в виду, ваше величество?

— Мне показалось, что вы не горите желанием стать супругой Карла.

Вот и что ему ответить? Правду? Так он тут же донесет ее до Карла. А если даже и нет — я навсегда упаду в его глазах. Сама не зная отчего, я очень не хотела предстать перед Леоном корыстолюбивой лживой девицей. Начать уверять, что он неправ, и мне очень-очень хочется стать королевой? Но все мои заверения прозвучат фальшиво.

— Он вам не кажется привлекательным как мужчина, — проницательно заметил мой собеседник. — И к власти вы не рветесь. Так что же привело вас на этот турнир?

Да он с ума сошел. Кто же задает подобные вопросы? И вообще, его величество ведет себя сейчас вовсе не так, как положено человеку светскому!

— Вы с какой целью интересуетесь? — брякнула я, разозлившись. — Хотите помочь его величеству Карлу выбрать наиболее достойную претендентку? Как в случае с лабиринтом?

Он расхохотался, откинув голову.

— Лейри Джемма, — произнес укоризненно, — разве вы забыли, что ваш король уже сделал свой выбор? Сомневаюсь, что он прислушается к моим советам.

— Тогда зачем эти вопросы?

Он помолчал, крутанул меня вправо, склонился надо мной.

— Меня не покидает ощущение, что вы здесь лишняя, — признался, наконец.

От обиды у меня защипало в глазах, и я несколько раз моргнула, стараясь не заплакать. Да что такое? Отчего его слова так сильно ранили меня?

— Вы полагаете, что я хуже остальных девушек? — глухо спросила я.

Смотрела при этом в сторону, на кружащуюся в объятиях Алана раскрасневшуюся Дину. Взглянуть в лицо Леону заставить себя не могла.

— Вовсе нет. Просто остальные девушки… скажем так, все они себе на уме. И очень искусно притворяются другими, нежели являются в действительности.

От изумления я даже сбилась с такта.

— И Элли?

Он ответил не сразу. Помолчал, кружа меня в объятиях. Сделал шаг назад, как того требовала фигура танца, поклонился, вновь приблизился, сжал мою руку.

— Как вы думаете, кто избранница Карла?

В его голосе явственно слышалось сочувствие. Не насмешка, как можно было бы ожидать, не едкая ирония. Нет, Леон говорил с теплотой, настолько неожиданной, что до меня не сразу дошел смысл его слов. Зато когда дошел…

— Что? Вы хотите сказать, что это Элли?

Я собиралась запротестовать, но прикусила язык. Вспомнились сразу странные записки. И встречи с Аланом. И то, что Элли знала о потайном ходе — откуда бы? Тогда я решила, что от брата, но кто рассказал самому Алану? И почему ее поселили в ту самую комнату, из которой этот ход вел к морю? А ещё Алан знал обо всех испытаниях — кроме лабиринта, конечно. Да, он дружит с королем, но разве стал бы Карл сообщать пусть даже близкому другу о том, что готовят для конкурсанток? Ведь король далеко не глуп, мог догадаться, что Алан найдет способ передать его слова Элли. Вывод один: Карл хотел, чтобы она знала, к чему готовиться. А я… а во мне Элли соперницу не видела, потому и помогала. Я ведь сразу призналась, что не хочу завоевать сердце короля.

Леон, видимо, понял все по моему лицу.

— Ну вот, вы и сами догадались, — заключил он.

— А вы? Когда вы узнали?

— Сегодня. Достаточно было увидеть, как смотрит Карл на вашу подругу. В прошлый раз он почти не подходил к ней, не разговаривал, видимо, боялся выдать себя. Но меня такое поведение только насторожило. А сегодня подозрения переросли в уверенность.

Танец закончился. Леон поцеловал мне руку и отошел. Элли встревожено посмотрела мне в лицо.

— Джемма, ты такая бледная. Что он сказал тебе? Обидел? Как-то оскорбил?

— Нет, — выдавила из себя я. — Ничего такого. Просто мне душно.

И не соврала. Мне действительно казалось, будто я задыхаюсь. Обман, все вокруг обман. Все лгут, даже Элли, лучшая подруга, которой я так верила. Но бальный зал — не место, чтобы выяснять отношения. Надо подождать окончания приема. И поговорить с подругой, когда мы останемся одни.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Покои Элли располагались рядом с теми, что отвели мне, дверь в дверь. Еще утром я сочла это везением, но теперь сомневалась в том, что нас поселили по соседству случайно. Конечно же, Карл постарался сделать так, чтобы его возлюбленная устроилась с максимальным удобством. Да и в особняке… Я припомнила, как Элли окликнула меня, всячески демонстрировала радость от встречи. А потом изобразила удивление, узнав, что нас разместили в одной комнате. Только теперь я поняла, что она заранее знала о моем участии в турнире, видела списки и выбрала себе в соседки бывшую соученицу.

Обида к концу вечера все ещё грызла меня, хотя и немного утихла. Будь я на месте подруги, поделилась бы с ней своей тайной? Очень хотелось ответить утвердительно, вот только уверенности не было.

— Перескажи мне разговор с его величеством, — сосредоточенно попросила Элли, когда мы отослали служанок и остались, наконец-то, вдвоем.

Меня пронзила страшная догадка. А точно ли порошок в напитки подсыпали без ведома короля? Не мог ли сам Карл устранять таким образом конкуренток своей избранницы? Но потом вспомнила побледневшее испуганное лицо Элли и решила: даже если и так, подруга ничего не знает о темных делишках будущего жениха. Но если затея с неизвестным веществом действительно дело рук его величества, то я, кажется, влипла в серьезные неприятности.

— Скажи, ты ведь с ним переписывалась, да? Алан приносил тебе записки от него?

К чести Элли, она не стала отнекиваться или притворяться, что не понимает, о ком идет речь. Только устало, немного грустно улыбнулась.

— Ты все-таки догадалась? Да, мы с Карлом любим друг друга. Я сказала тебе правду: фарс с отбором затеяли из-за приезда Леона.

— Чтобы отказаться от брака с принцессой Ленорой.

— Тебе и это известно? Да, Карл очень вовремя вспомнил о старинном обычае. Видишь ли, канцлер и министр иностранных дел были за его женитьбу на сестре Леона. Соответственно, против нашего брака. Да и многие придворные не одобрили бы отказ от союза с соседями по столь смехотворной, на их взгляд, причине, как любовь. А у Карла не тот характер, чтобы заткнуть рты недовольным жесткими методами. Так что когда по дворцу пошли слухи о намечающейся помолвке, он заявил, что намерен возобновить традицию предков. Крыть даже сторонникам брака с Ленорой было нечем.

— Посадил бы канцлера в темницу — и дело с концом, — выплывая величаво из стены, заявила Гильеза. — Больше никто бы и не пикнул. Желающих составить компанию узнику в подземельях, как правило, не находится.

— Вы подслушивали! — возмутилась Элли.

Если она желала смутить покойную королеву, то у нее ничего не получилось.

— Должна же я знать, что происходит в моем дворце, — невозмутимо ответила та.

Мне стало смешно. Вот если сейчас две королевы, одна бывшая, вторая будущая, начнут выяснять, чьим в действительности является дворец, зрелище выйдет презабавное!

Мои предположения не сбылись, Элли не стала спорить с Гильезой, застыла, приоткрыв рот. А ее покойное величество продолжила:

— Конечно же, я посоветовала мальчику быть жестким. Сразу показать, кто хозяин в королевстве. Увы, он не послушал. Что-то бормотал о том, что нынче не те времена, что народ не поймет, что нужно придумать другой выход.

Она сокрушенно покачала головой. Должно быть, мягкотелость и беззубость потомка вызывали в ней противоречивые чувства: она и жалела Карла, и не понимала его поведения. Сама Гильеза, вне всяких сомнений, вела бы себя в подобных обстоятельствах иначе. Канцлер сотни раз пожалел бы, что осмелился не то что высказать — просто иметь собственное мнение, отличное от монаршего.

— Так вы все знали! — отмерла Элли.

— Конечно, знала. И посоветовала Карлу устроить состязание невест. Или кто-то здесь полагает, будто он сам додумался до этого?

И она захихикала, как девчонка. А я невольно обрадовалась, что его величество уже сделал выбор.

От моей полудетской влюбленности в красавца принца не осталось и следа. Пожалуй, человек его величество и неплохой, вот только своим супругом мне бы видеть хотелось кого-нибудь другого. В памяти всплыл насмешливый взгляд, кривящиеся в ироничной ухмылке губы, и я мотнула головой, отгоняя воспоминание. Нет, об этом лучше не думать. И все же… Леон сегодня вел себя со мной так, будто выделял из прочих девушек. «Не глупи, он просто хотел поссорить тебя с подругой, — вмешался противный въедливый голосок. — Доставить ещё раз неприятности избраннице Карла». Мысль вызвала горький привкус во рту. Неужели все, что требовалось Леону — просто очередной раз отплатить за отказ короля от брака с его сестрой?

Между тем Элли и Гильеза продолжали оживленную беседу. Погрузившись в невеселые размышления, я упустила ее нить и теперь прислушалась, стараясь понять, о чем они говорят. Как оказалось, Элли уже успела рассказать о поваренке. Я не выдержала и добавила, что за попытками отравления может стоять его величество. Подруга запротестовала:

— Нет, Карл ничего не знал, я же тебе говорила!

— Похоже, он и с тобой делился далеко не всем! — выпалила я. — Вот, например, о совещаниях с духом прародительницы умолчал!

Элли вспыхнула, но ничего не ответила — крыть ей было нечем.

— Перестаньте ссориться! — велела Гильеза. — Нам нужно объединиться перед лицом врага, а не устраивать склоки. Уверяю вас, мальчик не делал таких глупостей.

Ее слова прозвучали несколько пафосно, но отрицать их справедливость я не могла. К тому же мне стало стыдно. Налетела с упреками на лучшую подругу, попыталась задеть ее побольнее, а ведь ее вины в случившемся нет. Не она придумала этот отбор. К тому же я никогда не рассматривала всерьез шанс стать королевой, а мое участие в турнире дало моей семье возможность выбраться из долговой ямы. И я шагнула к Элли, обняла ее.

— Прости, я не хотела тебя обидеть.

— И я не хотела, — прошептала она, обнимая меня в ответ.

— Ты меня не обидела. Просто неприятно обо всем узнать от постороннего человека.

— Прости. Я и правда не могла никому рассказать. Тебе я верю, но если бы вдруг об этом узнал кто-то еще, представляешь, какой был бы скандал? Знаешь, мне казалось, что все так хорошо складывается. Ты понравилась Алану, и я подумала… подумала…

Она не договорила, всхлипнула, вытерла слезы тыльной стороной ладони. Мне и без слов было понятно, что пришло ей в голову. Она вышла бы замуж за Карла, я — за Алана, и все устроилось бы ко всеобщему удовольствию — ну, если не принимать в расчет других участниц.

— И тут вмешалась Дина! — сердито закончила Элли. — Прицепилась к моему брату как пиявка!

— Хватит лить слезы и устраивать сцены! — вмешалась Гильеза. — Хорошо, что вы больше не ссоритесь, но у нас нет времени на глупые разговоры. Нужно устроить военный совет.

Мне вспомнилось, что после кончины супруга (впрочем, вполне вероятно, что и не дожидаясь оной) королева взяла на себя полностью управление страной, включая обязанности главнокомандующего. И даже выиграла парочку сражений, когда соседи под шумок решили отнять у нее приграничные территории, полагая, будто неутешная вдова не сможет дать им должный отпор. Ошиблись.

— Но что мы можем сделать? — робко спросила Элли.

— Прежде всего — распределить обязанности. Сейчас я позову моего дражайшего супруга, и мы решим, за кем требуется проследить в первую очередь.

— Кстати, а где он сейчас? — спохватилась я. — Надеюсь, не сердится, что я рассказала о поваренке его величеству? И о свидетеле нападения тоже.

Гильеза хмыкнула.

— Нет, разумеется. Людвиг прекрасно осознает свою ответственность перед потомками. Ждите меня, я скоро вернусь.

И она величаво уплыла сквозь стену. Я посмотрела на Элли.

— Как ты думаешь, она сказала правду? О том, что Людвиг не злится?

Подруга пожала плечами.

— Сама знаешь, его нельзя отнести к добродушным людям… то есть призракам. Но мне кажется, он побаивается ее величество.

Пожалуй, здесь я была солидарна с покойным королем. Даже сейчас, будучи привидением, Гильеза умудрялась внушать почтение и даже трепет, что же говорить о тех временах, когда она являлась полноправной правительницей?

— А ты ничего не хочешь рассказать мне, Джемма? — внезапно спросила Элли, проницательно глядя мне в лицо. — О его величестве Леоне, например?

Кровь бросилась мне в лицо, запылали щеки и даже уши, но я не отвела взгляда.

— Нечего рассказывать.

— Он тебе нравится, — неизвестно почему заключила подруга.

— Да с чего ты взяла? — запротестовала я. — Мы толком и не знаем друг друга.

Элли рассмеялась.

— Джемма, дорогая, — немного укоризненно проговорила она, — я прекрасно тебя изучила за совместно проведенные годы, так что не отрицай: он тебе понравился. Жаль, конечно, что не Алан, но это я как-нибудь переживу. Гораздо хуже, что шансы Дины окрутить моего брата повысились. Ну, и то, что мы теперь не сможем видеться часто, как я себе намечтала.

Я покраснела, наверное, ещё сильнее.

— Перестань, пожалуйста, — попросила жалобно. — Все равно он на меня не смотрит.

Смех Элли стал громче.

— Не смотрит? — повторила она. — Ну да, конечно же, не смотрит.

Не знаю, куда завел бы нас этот разговор, возможно, даже привел бы к новой ссоре, но тут раздался стук. И не в дверь, а почему-то в стену. Ахнув, я прижала ладонь ко рту и посмотрела на Элли. Ее глаза округлились от удивления, она выглядела растерянной. Стук повторился, и мне стало страшно. Призраки вряд ли стали бы предупреждать о своем появлении столь экзотическим способом, следовательно, стучал кто-то иной. Скорее всего — человек из плоти и крови. Но кто? Зеркало на стене стало медленно поворачиваться, Элли вскрикнула. Я вскочила и подхватила стул, на котором только что сидела. Сомнительное средство обороны, но лучше, чем совсем ничего.

— Вы хотите убить меня стулом? — полюбопытствовал Карл, вылезая через открывшийся проем.

— Непорядок, — каркнула Гильеза, парившая над его головой.

Людвиг осторожно высунулся из стены и подбодрил меня:

— Правильно, за себя нужно уметь постоять.

Покойная королева тут же взвилась — в самом прямом смысле слова. Она взлетела под потолок, и мне пришлось задрать голову, чтобы видеть ее.

— И это говорит тот, кто взвалил управление государством на хрупкие женские плечи!

Я перевела взгляд на Людвига. Он покосился на супругу, чьи плечи никак не подходили под определение «хрупкие», но благоразумно промолчал. Почесал нос и снова исчез в стене.

— Ваше величество! — позвал его Карл. — Вернитесь, мой благородный предок. Нам нужна ваша помощь.

Людвиг опасливо выглянул. Гильеза спустилась и зависла за плечом Карла. На мужа она не смотрела. Осмелев, тот влетел в комнату, но расположился в противоположном от жены углу.

— Я позвала их обоих, — доложила королева. — Решила, что мальчику не помешает принять участие в нашем совете.

«Мальчик» — его действующее величество — побагровел и закашлялся.

— Карл! — воскликнула Элли. — Карл, Джемма все знает. Ну, о нас. Но я ничего ей не говорила, честное слово. Она сама догадалась.

— Вернее, меня натолкнули на правильную мысль, — вмешалась я.

А ещё вернее — ткнули носом. Король сразу понял, кто это сделал.

— Леон? Не сомневался, что он пронюхает. Хотя мы и старались скрывать наши отношения от всех, кроме Алана, собирались объявить о помолвке после праздника первого снега, но кто-то мог что-нибудь заметить и доложить нашему соседу.

— Он сам выяснил, — непонятно почему вступилась за Леона я. — Ничего не разнюхивал и сплетни не собирал.

Все дружно посмотрели на меня. Гильеза хмыкнула, Карл поперхнулся, Людвиг пробормотал что-то неразборчивое, а Элли просияла улыбкой.

— Как я рада за тебя, Джемма, дорогая!

Карл повернулся к ней и с недоумением спросил:

— О чем ты?

Но она не ответила, просто продолжала улыбаться с мечтательным видом. Я-то, разумеется, поняла, на что она намекала, но сочла за лучшее промолчать. Не хватало только обсуждать с тремя монархами якобы возникшую между мной и Леоном симпатию!

— В любом случае, — взяла дело в свои руки Гильеза, — мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать сердечные дела. Как мне недавно стало известно, девушкам грозит опасность. Вполне вероятно, что даже смертельная. Участниц осталось всего семеро, и с каждым конкурсом ставки растут. Если тот, кто все это затеял, не имеет понятия о сделанном Карлом выборе, то конкурсанток могут начать устранять в прямом смысле слова.

Элли побледнела и закусила губу. Она всегда так делала, когда старалась не расплакаться. Мне тоже стало не по себе. К тому же покойная королева не учла еще один момент.

— Даже если и знает, — произнесла я и с удивлением услышала, что мой голос дрожит и срывается, — то это ничего не меняет. Если смысл происходящего в том, чтобы привести к победе одну из конкурсанток, то не имеет значения, влюблен ли его величество в кого-либо или нет. Ведь по условиям турнира он все равно обязан жениться на победительнице, какие бы чувства к ней ни испытывал. Так что в случае, если о вашем романе станет известно, то, Элли, тебе грозит наибольшая опасность. Прости.

Подруга сравнялась цветом лица с лепестками стоявших в вазе белых роз. Она судорожно сцепила пальцы в замок и слегка пошатнулась. Карл бросился к ней.

— Если только это не проделки Леона, — проворчал он.

Но я не верила, что Леон может быть причастен к отравлениям. Подобная затея не в его духе, король-сосед предпочитал действовать прямо, не таясь.

— Не думаю, что он причастен, — в унисон моим мыслям задумчиво произнесла Гильеза. — Конечно, во дворце у него имеются осведомители, но подкупить поваренка он бы вряд ли успел. Я бы сказала, что действует одна из девушек. Либо сама, либо ее родственники. Элли и Джемму можно отбросить…

— Спасибо, — вставила я.

— Элли попросту не нужно избавляться от соперниц, — словно не услышав, продолжала покойная королева, — а Джемма все время была рядом с ней. Разве что ее семья постаралась.

— Что?

Я вскочила, преисполнившись возмущения. Элли оторвалась от Карла и решительно заявила:

— Нет, лейр ал Астре ни при чем. Я могу поручиться за семью Джеммы.

— Никто не подозревает вас, — заверил меня Карл.

Но я не сводила гневного взгляда с Гильезы. Умей я колдовать — точно развеяла бы ее. Вот только колдуны, в отличие от магов, рождались редко. Наверное, оно и к лучшему: неприятно знать, что рядом находится кто-то, способный влиять не на природу, а на людей.

— Но, думаю, такая вероятность ничтожна, — нимало не смутившись, закончила ее величество. — Так что у нас остаются пятеро подозреваемых. Надо бы решить, за кем из них стоит проследить в первую очередь, ведь нас с Людвигом всего двое.

— А вы не можете попросить помощи у других призраков? — с надеждой спросила Элли.

Гильеза задумалась, а потом покачала головой.

— Увы, но нет. Лионелла слишком болтлива, а Патрик вряд ли согласится спуститься с Западной башни, где вот уже пятое столетие оплакивает погибшую возлюбленную.

— Отдам приказ усилить охрану, — решил Карл. — Что еще?

Я задумалась. Если цель неизвестного — привести к победе одну из участниц, то времени у него осталось немного. Кстати…

— А сколько осталось испытаний?

— Еще три конкурса, — ответил король. — Они не слишком сложные. Пожалуй, даже простые.

Глаза Элли сузились.

— Помнится, кто-то говорил то же самое о первом этапе. Обещал придумать легкие задания. И что же — я едва не поседела от страха в лабиринте!

Карл примиряющим жестом сжал ее ладонь.

— Я не знал, что вмешается Леон, — пробормотал он.

А у меня промелькнула крайне непочтительная мысль, что сейчас он вовсе не напоминает того блистательного принца, в которого когда-то были влюблены все ученицы пансиона.

— Когда следующее испытание? — допытывалась Элли.

— Послезавтра. Собственно, о его условиях объявят уже во время завтрака.

— А я узнаю об этом только сейчас?

Мне стало неловко. Между подругой и королем разыгрывалась почти семейная сцена. Судя по поведению Элли, она уже вжилась в роль супруги Карла. Гильеза кашлянула.

— Давайте вернемся к обсуждению, — предложила она. — Итак, на кого из девушек следует обратить особое внимание?

— На Дину! — кровожадно воскликнула Элли. — Хотя сейчас она переключилась на Алана, но уверена: что-то девица затевает.

Я вспомнила, какой допрос устроила мне Зарина, и попросила:

— Можно проследить ещё за лейри ал Нариз?

— Кто это? — удивился Людвиг.

Элли повернулась ко мне, на ее лице проступило непонимание.

— Зарина? Но почему?

Пришлось рассказать о сцене в бальном зале. Когда я дошла до описания взгляда Зарины и почудившегося мне алого отблеска в ее глазах, Карл нахмурился.

— Похоже на колдовство. На вас пытались воздействовать ментально, чтобы выпытать правду. Конечно, нельзя обвинять бездоказательно, но за этой участницей действительно лучше проследить.

— Этим займусь я, — решила Гильеза. — А Людвиг пока присмотрит за второй девушкой, как ее — Дина?

Судя по тем взглядам, которые король и моя подруга бросали друг на друга, им хотелось бы остаться наедине, так что я притворилась, будто очень хочу спать. Призраки, распределив объекты для слежки, отправились на дежурство, хотя Людвиг и ворчал, что до утра ничего интересного не произойдет, а ему придется просто-напросто сторожить спящую Дину. Я тоже поспешила распрощаться, но и Карл, к моему удивлению, целомудренно поцеловав невесте руку, скрылся в потайном ходе. «Осторожничает, — поняла я. — Боится испортить репутацию своей избранницы». Перед прощанием Элли успела-таки вытянуть из короля условия следующего конкурса, и они меня несколько озадачили. Простым я бы его точно не назвала. Разве что безопасным. Наверное, именно это и подразумевал Карл, когда говорил об отсутствии сложностей.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Королевский амфитеатр был забит до отказа. Тем семьям конкурсанток, которые не имели личных мест, разрешили разместиться в ложе советников. Я поискала глазами короля, чуть опустила взгляд и заметила их: отца, маму, Беренис и Лизбет. Разглядеть выражения их лиц с арены не получалось, но я увидела, что они оживленно машут мне, и на глаза навернулись слезы.

— Начинаем жеребьевку! — объявил высокий худощавый блондин в ярко-фиолетовом причудливом наряде, популярный актер, приглашенный, чтобы вести конкурс. — Итак, я называю имя участницы, она подходит и вытягивает из чаши номер.

По периметру арены установили кристаллы-усилители и кристаллы-трансляторы, выводящие все происходившее на огромные экраны на центральной площади, чтобы те, кому не посчастливилось попасть в амфитеатр, тоже смогли насладиться зрелищем. После окончания шоу предполагалось очередное народное голосование, по итогам которого нас покинут сразу две девушки, набравшие наименьшее количество баллов. Билеты на шоу, судя по тем обрывкам разговоров, что донеслись до нас, расхватали за два часа, невзирая на явно завышенные цены.

— Задание простое, — пояснила вчера за завтраком лейри Нисса. — Вам надо придумать какую-нибудь зрелищную постановку, показать народу, как вы управляетесь с магией. Ограничений нет, при желании можете привлечь одного помощника, лишенного магического дара.

Условие повергло участниц в задумчивость. Никто из них не отправился на прогулку по прекрасному дворцовому парку, которую предложила распорядительница. Девушки дружно отказались и разбрелись по своим покоям — обдумывать, чем бы поразить зрителей. Лейри Нисса сказала, что можно использовать любые заклинания, даже самые простые, но кого впечатлишь простенькой магией? Я ломала себе голову с того самого момента, как услышала о задании от короля. Все идеи казались примитивными, неинтересными. Лишь бессонной ночью, кажется, удалось кое-что придумать.

— Джемма ал Астре! — выкрикнул ведущий.

Амфитеатр загудел, послышались ободрительные выкрики, аплодисменты. Я сначала растерялась, не понимая, почему меня так встречают зрители, но потом вспомнила статью и первое место по итогам прошлого голосования.

— Джем-ма. Джем-ма! — скандировала толпа.

Робея, я вышла в центр арены и остановилась перед постаментом, на котором возвышалась богато инкрустированная рубинами золотая чаша. Стоило мне протянуть руку, запели фанфары, из сосуда взметнулись в небо снопы разноцветных искр. Красиво.

— Ну же, лейри ал Астре!

Я вытащила номерок и протянула ведущему.

— Номер пять. Принесет ли он удачу нашей Джемме?

Амфитеатр взвыл, я отошла в сторону, уступая место Дине. Ее тоже встретили шумными возгласами и аплодисментами. Сунув руку в чашу, Дина вытащила первый номер, подошедшая следом Элли — седьмой. Бериллии выпало выступать четвертой, Инессе — третьей, Лере — второй, а Зарине — шестой. Каждую участницу зрители бурно поддерживали. Похоже, после выхода посвященного турниру «Королевского вестника» каждая из нас обзавелась преданными поклонниками.

— Итак, дорогие друзья, — провозгласил ведущий, — пока первая конкурсантка, лейри Дина ал Дерез, готовится поразить вас своим мастерством, предлагаю насладиться чарующими голосами несравненных сестер Риты и Риды. Поприветствуйте наших звезд!

На арену выплыла украшенная цветочными гирляндами воздушная платформа, зависла невысоко над землей. Две девушки, отличающиеся только цветом волос — блондинка и брюнетка, — завели мелодичными голосами незамысловатую песенку о любви, которую охотно подхватили зрители.

Дина, нервничая, потирала запястья, поправляла складки ярко-зеленого платья. Она попросила себе помощника и теперь вполголоса растолковывала ему, что нужно делать.

— Итак, встречаем первую участницу. Лейри Дина, прошу вас!

Взволнованная Дина бросила на меня затравленный взгляд, и я ободрительно кивнула ей, прошептав одними губами:

— У тебя все получится.

На арене установили невысокий круглый столик на одной ножке. Помощник поставил на мраморную черную столешницу графин с водой. Дина подошла поближе, опустила в воду руку, замерла на несколько мгновений. Амфитеатр затаил дыхание. Вот конкурсантка резко выдернула ладонь, и с ее пальцев сорвались разноцветные лучи, изгибаясь дугой. Зрители дружно ахнули. Дина подала знак помощнику, и тот принялся медленно лить воду на столешницу. А над амфитеатром поднималась сияющая радуга.

— Ерунда, — фыркнула рядом со мной Зарина. — Это ведь просто!

— Зато красиво, — возразила я.

Подобная магия действительно не требовала особых знаний или умений, но выглядела впечатляюще. А если учесть, что даром обладали, как правило, только представители древних родов, то никого не удивили ошеломленные и восторженные возгласы, прокатившиеся по амфитеатру. Тем временем радуга зависла высоко в небе, задрожала и рассыпалась на переливающиеся перламутром небольшие облачка, пролившиеся мелким разноцветным дождем.

— Ди-на. Ди-на! — кричали зрители.

Дина присела в реверансе.

— Итак, мы увидели выступление первой участницы! — надрывался ведущий. — А теперь нас ждет захватывающее шоу от Леры ал Рунад. Прошу вас, лейри!

Лера выбрала для демонстрации воздушную магию, требовавшую большого умения и немалого вложения сил, но, увы, не слишком эффектную. Если бы состязание устроили вечером, то носившиеся по арене подсвеченные разноцветными огоньками вихри произвели бы куда большее впечатление. А в ярком солнечном свете ее мастерство мало кто смог оценить по достоинству, но провожали Леру все равно аплодисментами.

— И наша следующая участница — лейри Инесса ал Трамин. Поприветствуйте ее!

Инесса невозмутимо вышла в центр арены. Темные волосы она оставила свободной шелковистой волной падать на спину, лишь на висках подхватив их заколками с камнями. Алое платье облегало стройную фигуру до талии, а к подолу расширялось колоколом. Сейчас в красоте Инессы чудилось что-то дикое, подобное стихии.

Помощник разложил вокруг нее длинные широкие шарфы ярких расцветок: зеленый, бирюзовый, кроваво-красный, огненно-оранжевый, желтый, ультрамариновый, фиолетовый. Ударили литавры, Инесса подняла руки над головой, свела вместе ладони.

— Вот же гадина! — ахнула Лера. — Украла мой номер. А я-то, глупая, с ней поделилась!

Да, Инесса тоже использовала магию воздуха. Лера сказала правду — их номера оказались очень похожи, только Инесса заставила воздушные потоки крутить яркие отрезы шелка. Выглядело это очень красиво: шарфы извивались, закручивались воронками, сплетались и расплетались в причудливом танце. Зрители восхищенно ахали. Лишь немногие понимали, что номер Леры был куда сложнее.

— И вы насладились незабываемым зрелищем от Инессы ал Трамин! — провозгласил ведущий. — А теперь — небольшой перерыв, во время которого нас всех будут развлекать лучшие танцовщицы Королевского театра: Эсси, Гвенда и Лира!

На время перерыва всем участницам предложили отдохнуть в небольшой комнатке, где стоял стол с закусками и напитками. Как только охранник закрыл дверь, Лера подскочила к Инессе:

— Ты. Как ты посмела. А я-то считала, что мы подруги!

Инесса вздернула тонкую черную бровь.

— О чем ты?

— Ты украла мое выступление!

— Неужели? Я не виновата, что мой номер понравился зрителям больше.

Лера сжала кулаки. Элли тут же шагнула к ней, положила руку на плечо.

— Перестань. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя сняли с конкурса за драку?

Девушка закусила губу, потерла глаза.

— Да, ты права. Но неужели этой гадине все сойдет с рук?

— Осторожнее со словами! — оскорбилась Инесса. — Или я пожалуюсь на тебя лейри Ниссе.

Лера бросила на нее взгляд, полный ярости, но промолчала. Никто не сомневался, что Инесса воспользовалась идеей Леры, вот только повода для наказания или дисквалификации не было. Настроение у всех участниц испортилось. Никто из нас так и не притронулся к еде, вот графины с напитками опустошили быстро. Остаток перерыва прошел в молчании, а на арену я выходила в подавленном состоянии. Чем ближе окончание турнира и заветный приз, тем напряженнее обстановка и бесчестнее конкуренция. Этого и следовало ожидать, конечно, но все равно мне было не по себе. Девушки, казавшиеся совсем недавно такими милыми и дружелюбными, раскрывались с совсем неожиданных сторон. «А ты-то сама? — шепнул противный въедливый голосок. — Разве ты лучше? Чуть не поссорилась с лучшей подругой из-за короля, который тебе даже не нравится!»

Бериллия, облаченная в синее платье до пят, вышла в центр, чтобы продемонстрировать свои умения, а я все никак не могла вернуть себе спокойствие, хотя мне предстояло выступать следующей. И мой номер требовал немалого хладнокровия и осторожности.

Перед Бериллией поставили вазы, наполненные блестящими разноцветными гранеными стекляшками. Повинуясь воле девушки, стекляшки поднялись в небо и принялись складываться в мозаику. Взмах рукой — и они опять рассыпаются, чтобы потом сложится в новый узор. Зрители приняли представление благосклонно, и Бериллия покидала арену с довольной улыбкой.

— И наша пятая конкурсантка! — провозгласил ведущий. — Лейри Джемма ал Астре. Поприветствуем ее!

На негнущихся ногах я вышла к нему. Нашла глазами своих родных: они вскочили на ноги и кричали вместе с прочими зрителями:

— Джем-ма. Джем-ма!

А потом я заметила Леона. Он сидел рядом с Карлом и смотрел на меня, не отрываясь, так, что я почувствовала его взгляд. Когда я посмотрела на королевскую ложу, он поднял руку в ободряющем жесте. В груди разлилось тепло, отчего-то захотелось улыбнуться. Подавленность, не покидавшая меня после ссоры Инессы и Леры, испарилась. Со своего места разглядеть выражение лица Леона я не могла, но была уверена, что он улыбается.

— Итак, лейри Джемма, чем вы удивите нас?

Я решила выбрать для выступления магию огня. Опасно, конечно, требует концентрации внимания и немалого количества сил, зато очень зрелищно и эффектно. Помощник поставил четыре треноги с жаровнями и предусмотрительно отошел в сторону.

Мне повезло, что выступать пришлось пятой. Солнце уже клонилось к закату, начали сгущаться ранние осенние сумерки. При таком освещении огонь казался ярким. Не таким, как ночью, конечно, но намного ярче, чем днем.

Музыкального сопровождения я не просила. Резко хлопнула в ладоши, и золотистые языки пламени взметнулись над жаровнями. Толпа ахнула. Из огня вылетали снопы искр, принимали форму птиц, поднимались над амфитеатром и растворялись в небе. Я хлопнула в ладоши ещё раз. Теперь взвились над жаровнями огненные бабочки, затрепетали крыльями и рассыпались сияющими искорками. Третий хлопок. Самое сложное — в небо взметнулись четыре струи огня, переливающиеся разными цветами. Амфитеатр затих, замер. Огонь пульсировал, словно живой, то поднимался выше, то опускался, почти сходил на нет. Наконец, взметнулся высоко-высоко, распался на множество пылающих соцветий и растаял в воздухе. Я присела в реверансе и с трудом разогнулась: ноги гудели и отказывались держать меня. Испытание забрало слишком много сил, зато зрители пришли в восторг, затопали, закричали, оглушили возгласами и аплодисментами. Я опять посмотрела на Леона и обнаружила, к своему огромному удивлению, что он тоже вскочил с места и аплодирует стоя.

Вышедшая следом за мной Зарина тоже выбрала магию огня, только не такую сложную.

В огромном стеклянном сосуде хаотично носились разноцветные светлячки, распускались диковинные цветы. Ее выступление было принято с большим равнодушием, чем предыдущие, хотя и ей хлопали и одобрительно кричали.

Оставался только номер Элли. Солнце уже скрылось, но небо ещё прочерчивали багряные полосы. Тепло в амфитеатре поддерживалось магией, так что никто не замерз, зато проголодались все. Одна Элли крепко сжимала побледневшие губы и не сводила взгляда с королевской ложи, а на шепот Леры, сожалевшей об оставленных в комнате отдыха закусках, мотнула головой и скривилась.

— Тошнит, — едва слышно призналась она мне.

— Это от волнения.

Конечно, Карл уже сделал свой выбор, но я понимала беспокойство подруги. Ей необходимо выступить так, чтобы ни у кого не возникло вопросов, когда она пройдет в следующий тур.

— И встречаем нашу последнюю участницу. Прошу!

Элли вышла в центр арены, улыбнулась. По периметру расставили большие чаши с водой. Зазвучала напевная мелодия, сначала медленная, грустная, потом ускоряясь, становясь все веселее. Вода забурлила и взмыла фонтанами. Струи подсвечивались разноцветными огоньками, плясали в воздухе, рассыпались миллионами брызг. Казалось, фонтаны танцуют под все убыстряющуюся музыку. Зрелище было завораживающе прекрасным. Даже я, хорошо осведомленная об успехах подруги в водной магии, замерла в восхищении ее мастерством.

Вот над амфитеатром завис прозрачный переливающийся купол. Зрители ахнули, многие прикрыли головы в испуге, что сейчас на них прольется водопад. Но созданная Элли завеса медленно опала и втянулась обратно в чаши. Подруга присела, помахала бушующей толпе, выпрямилась и медленно подошла к остальным конкурсанткам. Я заметила, что она очень бледна, даже губы ее приобрели синеватый оттенок.

— Итак, мы насладились незабываемым зрелищем! — надрывался ведущий. — Напоминаю, все желающие могут проголосовать на площади. Для этого нужно подойти к специальным палаткам и закрепить магически свой выбор. Свой голос можно отдать только одной претендентке и только один раз. А сейчас — еще одна песня от Риды и Риты!

Участницам послушать ещё раз пение близняшек не удалось. Нас вывели через служебный ход, к которому уже подогнали воздушную платформу, и спустя всего несколько минут доставили во дворец.

После ужина конкурсанткам разрешили повидаться с семьями. Всех нас провели в зимний сад, где уже дожидались взволнованные родители, братья и сестры. Я заметила, как Инесса церемонно присела перед высоким сухощавым пожилым мужчиной с седыми длинными волосами и темными глазами — явно отцом. Он снисходительно кивнул дочери. Зарина бросилась на шею невысокой полной смуглой женщине. Лера озиралась, ища своих родных.

— Джемма. Джемма!

Лизбет и Беренис наперегонки бросились ко мне, повисли с обеих сторон.

— Дорогая. Девочки, оставьте сестру в покое, дайте и мне ее обнять!

— Папа!

— Ты произвела неплохое впечатление, — заявила мама, подойдя поближе. — Пожалуй, у тебя есть шанс.

Как всегда. Но даже ее холодность сегодня почти не омрачала мою радость. Я удачно выступила, смогла обнять сестер и отца, и ещё — меня отметил Леон. Как ни гнала я непрошеные мысли, воспоминания о нем поднимали мне настроение.

— Давайте пройдем вглубь сада, — предложила я, — чтобы нам никто не мешал.

Возле небольшого фонтана (ах, как ему далеко до сотворенных Элли!) родители устроились на лавочке, я присела рядом с отцом, а Лизбет и Беренис затеяли игру в прятки.

— Только не отбегайте далеко! — велела мама.

— Как ты тут, Джемма? — заботливо спросил отец. — Очень тяжело?

Рассказать ему о лабиринте и таинственном отравителе? Ну уж нет, не стоит его беспокоить.

— Замечательно, правда. К участницам все хорошо относятся, нас поселили в роскошных покоях, разрешили пользоваться всем южным крылом дворца и гулять по парку. Когда бы ещё мне выпал шанс погостить у его величества?

— Вот видишь, — назидательно произнесла мама. — А ты ещё не хотела участвовать. Мы с отцом знаем, что для тебя лучше.

Я спросила о том, хватило ли денег, чтобы расплатиться с кредиторами. Оказалось, что осталась даже небольшая сумма, которую родители отложили на обучение младших дочерей.

— Надеюсь, следующий год выдастся теплым, — сказал отец. — И все наладится. Ты ведь не жалеешь, что приехала сюда, верно?

Бедный, бедный папа. Сейчас я хорошо видела, как он постарел за то короткое время, что мы не виделись. Должно быть, казнил себя, что пошел у мамы на поводу и отправил меня на конкурс. Я сжала его ладонь.

— Нет, не жалею. Вы все сделали верно.

Мы ещё немного поговорили о домашних делах, а потом раздался звук гонга.

— Пора, — без особого сожаления заметила мама. — Готовься к следующему испытанию, дорогая. Не хотелось бы за тебя краснеть.

Она прижалась прохладной щекой к моей щеке, изображая поцелуй. Отец сжал меня в крепких объятиях. Расшалившихся сестренок пришлось призвать к порядку — они тормошили меня, дергали за подол и рукава и никак не желали отпускать. Наконец, у выхода из зимнего сада мы распрощались. Родители и сестры остались дожидаться, пока их сопроводят к воздушной платформе, чтобы доставить в отель. А я поднялась к себе.

Шла в задумчивости, поэтому вздрогнула, когда меня окликнул негромкий голос:

— Лейри Джемма!

— Ой!

— Простите, я не хотел напугать вас, — заверил Леон, выступая из полумрака лестничной площадки. — Только выразить свое восхищение вашим выступлением и пожелать удачи.

— Вы хотите, чтобы я выиграла турнир и стала женой Карла?

Только лишь удивлением от неожиданной встречи можно объяснить сорвавшиеся с моих губ слова. Леон покачал головой.

— Нет, я хочу совсем не этого.

Он взял меня за руку, склонился и прижался губами к запястью. Я замерла, затаив дыхание, но больше ничего не последовало. Отпустив мою руку, Леон посмотрел мне в глаза, а потом отвернулся и принялся спускаться по лестнице. А я стояла на площадке до тех пор, пока до меня долетал звук его шагов. Кожа на запястье горела, словно Леон прикоснулся к ней не губами, а раскаленным железом.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Я так устала, что думала, будто засну, едва улягусь в кровать. Но нет, стоило мне закрыть глаза, как в памяти вставили события дня: выступления участниц, ссора Леры и Инессы, мое волнение, распускавшиеся в небе огненные цветы, рев амфитеатра, скандирующие мое имя люди, поджидавший меня на лестнице Леон. Стоп. Озарение пришло так внезапно, что я даже села в постели. А ведь он действительно пришел специально, чтобы повидаться со мной. В этом крыле поселили участниц турнира, королю соседнего государства здесь делать нечего. Неожиданное открытие вызвало счастливую улыбку. Он хотел меня увидеть. Я запрещала себе радостные мысли, но в груди разлилось тепло. Откинувшись на подушку и укутавшись в одеяло, я закрыла глаза и погрузилась в полудрему. В сладостных мечтах мне виделось, как мы с Леоном рука об руку гуляем по парку, вот он склоняется ко мне, что-то говорит…

Я не сразу поняла, что выдернуло меня из состояния полусна. Странное ощущение, будто что-то не так. Но что именно — догадаться я не могла.

«Я хочу совсем не этого»… «пришел выразить свое восхищение»… мое выступление — огненное шоу… огонь. Наконец-то я поняла, что показалось мне неправильным: нос уловил едва ощутимый запах дыма. Но откуда?

Вскочив с кровати, я накинула поверх ночной рубашки халат и обошла все отведенные мне комнаты: спальню, ванную и гостиную. То и дело останавливалась, тщательно принюхиваясь, и у стены гостиной мне показалось, что запах дыма усилился. Что у нас там? Догадка не заставила себя ждать — спальня Элли!

Вне себя от ужаса, я выскочила в коридор, бросилась к двери в покои подруги, заколотила кулаками:

— Элли. Элли, открывай немедленно!

Ничего. Никакого ответа. Тогда я дернула ручку, и дверь, к моему удивлению, бесшумно отворилась. Неужели Элли позабыла запереть ее перед сном? Но все мысли тут же испарились из головы, потому что запах гари стал удушающим, а изнутри донесся треск пламени.

— Элли!

Я влетела в гостиную и кинулась к спальне. Где же Элли? Неужели она потеряла сознание и не может выбраться самостоятельно? Вбежав в комнату, я на мгновение замерла в испуге: один угол уже был охвачен огнем, радостно пожиравшим шелковые обои и изящный невысокий столик из резного золотистого дерева.

— Элли!

С кровати донесся негромкий стон. Я метнулась туда и увидела, что подруга беспокойно мечется под одеялом, не открывая глаза.

— Проснись. Ну, проснись же!

Безрезультатно.

— Вставай!

Я трясла ее за плечи, била по щекам, наконец, выплеснула в лицо воду из стоявшего на прикроватной тумбочке графина. Это подействовало: Элли разлепила глаза и уставилась на меня мутным взглядом.

— Джемма? — пробормотала она. — Пора завтракать?

— Вставай! — рявкнула я и рванула ее за руку. — Бежим!

— В столовую?

— Куда угодно. Мы горим!

Элли потерла глаза, в которых появилось все-таки осмысленное выражение.

— Горим? — переспросила она. — Пожар?

— Да. Да. Быстрее же!

Но подруга двигалась очень медленно, словно никак не могла до конца проснуться. Когда она сползла с кровати, огонь уже отрезал нам выход и в гостиную, и в ванную.

— Что же делать?

Я попыталась воздействовать на пламя, но ничего не получилось. Слишком уж сильно оно разгорелось, а я вымоталась во время испытания.

— Балкон. Туда, быстрее!

К счастью, балконную дверь не заело. Я с наслаждением втянула холодный ночной воздух: от гари в спальне уже кружилась голова.

— А теперь что?

Элли безнадежно смотрела вниз. Увы, балкон в отведенном конкурсанткам крыле не опоясывал все здание. Здесь каждые покои имели свой небольшой балкончик, где умещались диван, два кресла и столик. Перелезть в мои покои, хватаясь за выступы в стене, и думать не стоило — сорвемся. За нашими спинами ревело пламя.

Я крепко сжала ладонь подруги.

— Элли, соберись с силами. Сейчас мы прыгнем и подхватим воздушные потоки, уплотним их, чтобы они медленно опустили нас на землю.

Подругу колотила дрожь.

— Я боюсь, Джемма. Мне так страшно.

Внизу уже бегали какие-то люди, размахивали руками: пожар заметили. Но почему так поздно? Или это мне показалось, что прошла целая вечность?

— Давай, пора!

— Страшно, — проскулила Элли, но покорно взобралась на ограждение.

Мне тоже трясло от испуга, но другого выхода я не видела.

— Сейчас!

Мне показалось, что мы летим вниз камнями с немыслимой скоростью. Не выпускать руку Элли из своей и попробовать сгустить под нами воздух… не выпускать руку… Никакой помощи от Элли я не ощущала и старательно пыталась удержать в воздухе и ее, и себя.

Падение замедлилось, но недостаточно. Я в ужасе представляла страшной силы удар. Попробовала еще сгустить воздух, но у меня ничего вышло. Более того, я ощутила, как остатки магического резерва стремительно опустошаются. Полет ускорился, я взвизгнула и зажмурилась. И тут почувствовала, что нас будто бы спружинило на матрасе. Услышала знакомый голос:

— Все в порядке!

И потеряла сознание.

В себя я пришла в незнакомой комнате. Белый потолок, белые стены. Рядом сидел сухощавый старичок, лысый, зато с аккуратной седой бородкой. Он увидел, что я открыла глаза, и ободрительно улыбнулся.

— Ну-с, как мы себя чувствуем?

«Лекарь», — догадалась я. Только лекари столь странно разговаривали с больными.

— Хорошо, кажется.

— Отлично. Поднимите руку. Нет, правую. Вот, замечательно.

Он надел мне на запястье прозрачный браслет, внутри которого хаотично — во всяком случае, мне так показалось — носились красные, голубые и золотистые искорки, внимательно присмотрелся к их движению и удовлетворенно кивнул.

— Все в порядке. Слабость, возможно, еще останется на пару дней, но в целом все хорошо. И магическое ядро не надорвано. Да-с, ещё голова может покружиться, может. Я бы рекомендовал покой.

— А где Элли? — спросила я. — С ней все в порядке?

Карие глаза внимательно посмотрели мне в лицо.

— Странно, странно. Я ожидал, что первый вопрос будет о турнире.

Я даже не обиделась, так не терпелось узнать, что с подругой.

— Где Элли?

— Да здесь она, голубушка, здесь, где же ещё ей быть? Уже пришла в себя. Ладно, на этом мою миссию можно считать законченной. Линда. Пусть девушкам принесут завтрак, а потом можете переселять их в покои.

При слове «покои» я закашлялась. На мгновение показалось, что позади снова ревет пламя, а у меня опять не хватает сил на то, чтобы спастись самой и спасти Элли.

— Куда переселять?

— Его величество велел отвести вам новые покои, — сообщила крепко сбитая женщина средних лет со стянутыми на затылке в тугой узел каштановыми волосами, сменившая у моей постели лекаря.

— Мы будем жить вдвоем! — раздался откуда-то рядом голос Элли.

Я повернула голову и увидела ширму. За ней, судя по всему, и находилась кровать подруги.

— А где мы сейчас? — догадалась спросить я. — Нас отправили в госпиталь?

— Нет, вы в лаборатории королевского целителя, вас временно положили в той комнате, где он отдыхает, когда опыты занимают несколько суток, — без улыбки пояснила Линда. — Поставили ещё одну кушетку. А вопросами вашего размещения занимаюсь не я.

Потянуло сквозняком — приоткрылась невидимая мне дверь.

Линда вскочила, скрылась за ширмой, и до меня донесся ее голос:

— Ваше величество!

— Целитель сказал, что мои гостьи уже пришли в себя, — произнес Карл. — Я хочу поговорить с ними.

— Разумеется, ваше величество. А я пока распоряжусь, чтобы лейри приготовили завтрак.

Линда легко откатила в сторону ширму, и я наконец-то увидела подругу. Она все ещё оставалась бледной, под глазами залегли синие круги, волосы растрепались.

— Я могу идти, ваше величество?

— Да, да, конечно, — несколько нетерпеливо ответил Карл.

Я перевела взгляд на него и прикусила губу: рядом стоял Леон. В ужасе представила, как выгляжу после ночных событий (наверное, ничуть не лучше Элли: бледная, с кругами под глазами и растрепанными волосами) и испытала огромное желание забиться под одеяло. Линда скрылась за дверью, Карл стремительно преодолел расстояние до кровати Элли и склонился над невестой. Я деликатно отвернулась.

— Рад, что с вами все обошлось, — негромко произнес Леон, опускаясь в кресло у моей койки.

Я вспомнила голос, уверявший ночью, что все в порядке.

— Это были вы. Вы спасли нас, ваше величество!

— Думаю, здесь и сейчас можно отбросить церемонии. Вы и сами почти справились, Джемма.

Он сжал мою ладонь в своей, и сердце сначала пропустило удар, а потом заколотилось быстро-быстро.

— Не справилась, — горько признала я. — У меня закончились силы.

— Леон подхватил вас почти у самой земли, — голос Карла срывался, — если бы не он… больше магов поблизости не было.

— А стража? — спросила Элли. — Почему стража не заметила пожар? Ведь на тех этажах, где нас поселили, должны проходить с дозором караулы, верно?

Король понурился.

— Это я виноват. Думал, что уже обнаружил злодейку, и велел страже выставить ее из дворца. Этим охранники и занимались. Те самые, которые следили за двумя этажами. Так что учуять дым было некому, а снаружи огонь заметили не сразу. Да и разгорелось пламя слишком быстро. Дознаватель сказал — мощное заклинание.

— Кого выставили? — изумленно в унисон воскликнули мы с Элли.

— Зарину. Она попыталась применить ментальную магию к другой участнице. Но пусть лучше вам расскажут обо всем свидетели.

— Какие свидетели? — не поняла я.

— Мы, — ответила величаво выплывшая из стены Гильеза. — Как и условились, я следила за Зариной, а мой супруг — за Диной.

Людвиг, предусмотрительно зависший в воздухе подальше от жены, молча кивнул.

— Дина умылась и улеглась спать. А вот Зарина вела себя очень подозрительно…

Оставшись в своих покоях в одиночестве, Зарина не торопилась готовиться ко сну. Ночная рубашка так и лежала на разобранной горничной постели, а конкурсантка расхаживала по комнате, закусив в волнении губу. Гильеза притаилась за люстрой и подсматривала. Наконец, часы пробили полночь. Зарина хмыкнула и направилась к выходу. Покойная королева последовала за ней. Вместе они спустились на один этаж, проследовали по коридору, где Зарина остановилась у одной из дверей и постучала. Ей никто не ответил, тогда она постучала ещё раз, сильнее.

— Кто там? — произнес заспанный голос.

Тут Гильеза поняла, к кому пришла Зарина. К Дине, той самой девушке, за которой следил Людвиг.

— Открывай, надо поговорить.

Дверь приоткрылась, Дина просунула голову в щель.

— Ты? Зачем пришла?

— Впусти меня.

Зарина говорила медленно, но повелительно, и Дина отступила, словно зачарованная, пропуская соперницу внутрь.

— Слушай меня внимательно. Завтра вечером объявят результаты голосования. Если ты пройдешь в следующий тур, а я нет, то ты откажешься от дальнейшего участия. Поняла?

Дина размеренно кивала в такт словам, ее глаза остекленели, челюсть отвисла. В зрачках Зарины горели алые огоньки.

— Вот тут-то мы и поняли, что происходит, — завершила свой рассказ Гильеза. — Людвиг бросился к Карлу, сообщил ему, что одна из конкурсанток пытается заколдовать другую. Карл тут же позвал стражу и отправился в покои Дины. Зарину застали на месте преступления.

— Она так хотела стать королевой, — пояснил Карл. — Полагалась на свой колдовской ментальный дар, унаследованный от прабабки. Думала, что сумеет зачаровать меня.

Элли сжала кулаки.

— Хорошо, что ее уже вышвырнули из дворца!

— Но кто тогда устроил пожар? — задала я вопрос. — Признаться, я подозревала как раз Зарину, ведь она выбрала для выступления магию огня. Но раз ее величество следила за ней, то пробраться в комнату Элли незамеченной у нее бы не вышло.

Карл помрачнел и переглянулся с Леоном. Мне их взгляды не понравились.

— Предполагается, что пожар — результат трагической случайности. Ароматическая курильница перевернулась и…

— Какая курильница? — перебила короля возмущенная Элли. — Я терпеть не могу благовония и никогда их не жгу.

— И только что вы говорили, что дознаватель обнаружил следы заклинания, — добавила я.

— Тот, кто устроил пожар, ничего не знал о ваших привычках, — медленно произнес Карл. — И постарался уничтожить все следы, но обмануть опытного дознавателя не так-то просто. Да, нам известно, что кто-то покушался на убийство. Но пока что всем объявили именно такую версию, о несчастье из-за небрежности. Пусть преступник думает, что ему сошла с рук мерзкая затея.

Я вспомнила, как не могла добудиться Элли, какой странный у нее был взгляд, как она не могла использовать магию, и мне пришлось удерживать в воздухе нас двоих. Все время, пока длился разговор, Леон сжимал мою ладонь, и только тепло его руки, казалось, не давало мне удариться в панику.

— Я боюсь жить одна, — заявила Элли. — Пусть нас с Джеммой поселят вместе.

Карл поднялся, принялся нервно мерить комнату шагами.

— Этот фарс слишком затянулся. Завтра я объявлю о помолвке и отправлю всех девиц по домам. Нет, сегодня же!

— Нет!

Голоса Элли и Леона прозвучали одновременно. Карл остановился, посмотрел удивленно на невесту.

— Почему?

— Потому что разгорится скандал, — пояснила Элли.

— Ну и что?

— То, что знатные семьи, отправившие своих дочерей для участия в турнире, почувствуют себя оскорбленными, — вмешалась Гильеза. — К тому же необходимо вычислить преступника. Вернее, преступницу. Подобное нельзя оставлять безнаказанным.

А я задала тот самый вопрос, который уже несколько минут не давал мне покоя:

— Элли, когда ты почувствовала слабость? Я тебя еле разбудила ночью. Уверена, тебе подсыпали что-то в еду или питье, чтобы ты не проснулась.

Она нахмурилась, потерла виски.

— Знаешь, мне стало плохо ещё в амфитеатре, но тогда я все списала на волнение. Уже почти не помню, как дошла до платформы, попала во дворец, ужинала, разговаривала с родителями и Аланом. Все как будто в тумане.

— Значит, тебе подсунули отраву во время перерыва, — сделала вывод я.

— Не обязательно, — возразил Леон. — Могли и за завтраком. Никто из нас не знает, как много времени нужно неизвестному веществу, чтобы подействовать.

Элли обхватила себя руками за плечи, ее бил озноб. Карл присел прямо на кровать, привлек ее к себе, погладил по волосам, что-то зашептал на ухо. Я опять отвернулась, чувствуя, как заливаюсь румянцем смущения.

— Хорошо, что меня больше не подозревают, — с усмешкой сказал Леон.

— Вы их спасли! — горячо откликнулся Карл. — Теперь я ваш должник.

— И правда, — пробормотала я. — А я даже поблагодарить забыла, ваше…

Леон прервал меня самым бесцеремонным образом: прикоснулся к губам легким, почти невесомым поцелуем. Я ахнула, бросила быстрый взгляд в сторону соседней койки, но подруга и король были слишком заняты друг другом: ворковали, держась за руки. Посмотрела на Леона с укором, но он неожиданно подмигнул мне и крепче сжал мою ладонь в своей. Мне опять захотелось забиться под одеяло и долго-долго лежать, укрывшись с головой.

О призраках я ухитрилась совсем позабыть, но Гильеза напомнила о своем существовании, пообещав:

— Теперь я неотлучно буду находиться рядом с девушками, когда они будут в своих покоях.

— Да, так и поступим, — согласился Карл. — И ещё надо выдать им сигнальные амулеты. А мне, к сожалению, пора. Увидимся вечером, дорогая.

— До вечера, — нежно произнесла Элли.

Леон напоследок поднес к губам мою руку, поднялся и вышел вслед за Карлом, пожелав нам скорейшего выздоровления. Я повернулась к подруге и уже открыла рот, чтобы задать вопрос о том, сколько же во дворце потайных ходов (иначе как его величество собирался нас навестить?), как вдруг Гильеза гаркнула:

— А вы куда это собрались, любезный супруг?

— Так это, — залепетал Людвиг, — я посоветоваться…

— Со мной надо советоваться! — безапелляционно перебила его жена.

Мы с Элли прыснули и дружно прикрыли ладонями рты. Неизвестно, к чему привела бы перепалка, но тут ручка двери повернулась, и призраки исчезли, просочившись сквозь стену.

Линда внесла поднос с двумя суповыми чашками и хлебной корзинкой.

— Вот, куриный бульон. Подкрепитесь, лейри, а горничные пока перенесут ваши вещи.

— Мои, наверное, можно сразу выбрасывать, — закручинилась Элли. — Даже если что-то и удалось спасти, то все провонялось дымом.

Я же ощутила тревогу. Если мои наряды сгорели, то где мне брать новые? Да, не все деньги, полученные от казначейства, ушли на покрытие долгов, но хватит ли их остатков и на наряды, и на то, чтобы дотянуть до следующего урожая, не говоря уж о жаловании для гувернантки сестер?

— Пожар не успел дойти до ваших покоев, — успокоила меня Линда. — Разве что затронул гостиную. А вам, лейри ал Теннес, уже доставили новую одежду, ваши родственники позаботились.

Успокоившись, я села поближе к подносу и взяла ложку. Линда права — подкрепиться не помешает.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Весть о несчастном случае разошлась по дворцу. Девушки по очереди забегали в наши новые покои, выражали сочувствие, желали поскорее оправиться от произошедшего. Я внимательно вглядывалась в лица, стараясь заметить сожаление из-за неудавшегося убийства, но кем бы ни была преступница, она себя не выдала. Только в глазах Дины мне почудилось промелькнувшее злорадство, но за Диной присматривал Людвиг, и подозрения от нее я отмела. Итак, оставались три девушки: Бериллия, Лера и Инесса. Кто из них?

Поведение Зарины тоже обсуждалось и осуждалось. Историю о том, как она хотела при помощи колдовства выиграть турнир, нам пришлось выслушать от каждой конкурсантки, и всякий раз она обрастала все новыми и новыми подробностями. Самой немногословной, как это ни странно, оказалась жертва колдуньи — Дина. Она скупо поведала, как Зарина пришла к ней ночью и потребовала отказаться от дальнейшего участия в отборе.

— А больше я ничего не помню. Очнулась — в комнате полно народа, стража, его величество в гневе, Зарина рыдает, заламывает руки, падает на колени. Стою, ничего не понимаю, на мои вопросы никто отвечать не спешит. А потом ее увели — и все.

Ни сведения о пожаре, ни историю с Зариной широкой огласке не предали. Можно сказать, что они не вышли за пределы дворца: сообщили только родителям Элли, которые примчались, взволнованные, напуганные, долго не выпускали дочь из объятий и обещали «убить ту дрянь, которая это затеяла». Меня они осыпали благодарностями, да так, что мне стало неловко.

— Пожалуй, пойду, прогуляюсь по парку, раз уж погода пока хорошая, — пробормотала я и попятилась к двери.

— Знайте, что мы всегда, в любом случае, если вдруг вам что-то понадобится, готовы все для вас сделать, — продолжал заверять меня лейр ал Теннес.

— Да-да.

Я выскочила в коридор и перевела дух. Хорошо, что попросила не сообщать о пожаре своим родителям, подумала, что не стоит волновать папу. Вот с мамы хватило бы затребовать компенсацию от короля, и тогда мне было бы стыдно смотреть в глаза его величеству. С Карла мои мысли перетекли незамедлительно на Леона, и я досадливо поморщилась. Весь день нас с Элли тормошили, не дав побыть наедине и четверти часа, да еще и Гильеза не покидала наши покои, верная своему обещанию. А мне так хотелось обсудить с подругой тот мимолетный поцелуй. Я не знала, как мне теперь вести себя с Леоном. Более того — понятия не имела, зачем он… ну, сделал то, что сделал. Я ему нравлюсь? Он собирается ухаживать за мной? Или нет? Быть может, я в своей провинции совсем отстала от столичных нравов, а подобное поведение сейчас ничего не значит?

— Джемма, вот вы где! — окликнул меня предмет моих раздумий, появляясь из-за поворота.

Поскольку я шла, погрузившись в мысли, то едва не врезалась в него, вскрикнула и покачнулась. Он крепко удержал меня за плечо.

— Почему вы гуляете одна? — спросил сердито. — Это опасно.

— Охотятся на Элли, а не на меня, — возразила я.

Леон так и не убрал руку с моего плеча, продолжая придерживать. Я понимала, что это уже становится не совсем прилично, но не могла себя заставить отстраниться. Мне нравилось стоять рядом с ним, чувствовать сквозь одежду тепло его ладони.

— Не уверен. Вполне возможно, кто-то просто убирает более удачливых соперниц. Вечером официально объявят, что та девушка, Зарина, не прошла в следующий тур. Отчислят и ещё одну из участниц. Скорее всего, ту, что показывала маленькие смерчи.

— Леру.

— Да, ее. Если вы помните, то ее выступление встретили прохладно. Но вы и Элли — самые сильные конкурсантки, так что логично, что избавиться решили от одной из вас.

Я до этого момента не сомневалась, что убийца устроил пожар, потому что узнал тайну Элли, но слова Леона звучали здраво. Действительно, преступник мог ничего не знать о планах Карла, а просто начать с устранения наиболее сильных конкуренток. Тогда получалось, что опасность грозила и мне. Я поежилась.

— Если Леру сегодня выгонят, то это не она.

— Наоборот. Я не утверждаю, что поджог устроила она, но ей смерть одной из участниц в данный момент наиболее выгодна. Ведь освободится место, и она сможет продолжить борьбу за корону.

Мне стало не по себе. Лера, Дина, Инесса, Бериллия — все они сегодня так переживали за нас, но одна из них хотела вчера убить Элли. Это ужасно, просто ужасно!

— Что ужасно? — переспросил Леон, и я поняла, что произнесла последнюю фразу вслух.

— Смотреть на девушек, разговаривать с ними и мучиться постоянно сомнениями. Она? Или не она?

Леон посмотрел мне в лицо и внезапно обнял, прижал к себе. Я замерла.

— Когда я ночью увидел, как вы падаете, — глухим голосом произнес он, — то едва не рехнулся от страха. Боялся, что не успею помочь.

Под моей щекой часто-часто билось его сердце. Мне подумалось, что я готова стоять так хоть до рассвета, но он вздохнул с сожалением и отстранился.

— Хорошо, что его величество больше не подозревает вас, — брякнула я первое, что пришло на ум, и отвела взгляд в сторону.

Действительно, какие красивые кусты. Мне просто необходимо рассмотреть их как следует. Да-да, и вон ту беседку. Только бы не смотреть на Леона.

— Джемма, — позвал он.

Я мотнула головой и двинулась к беседке.

— Джемма. Погодите!

Он схватил меня за плечи, несильно встряхнул, заставил-таки посмотреть ему в лицо.

— Вы мне нравитесь, — бросил отрывисто. — Очень нравитесь. Не могу пока сказать, что это нечто большее, но… а, демоны…

И он снова меня поцеловал. Но не так, как утром, а жадно, сминая мои губы своими, заставляя приоткрыть рот и впустить его язык. Меня обдало жаром, ноги подкосились, и я ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Его ладонь легла мне на затылок, удерживая голову, не позволяя отклониться. Мир завертелся вокруг, и я закрыла глаза, отдаваясь непривычным, но таким сладким ощущениям. Когда Леон разорвал поцелуй, я не сразу пришла в себя, долго хватала воздух приоткрытым ртом, пытаясь вдохнуть поглубже.

— Джемма…

Звук его голоса вернул меня в реальность. Распахнув глаза, я резко оттолкнула Леона и бросилась прочь.

— Постойте!

Я ускорила бег, надеясь, что ему не придет в голову кинуться за мной, и остановилась, только влетев во дворец. Прижала холодные ладони к горящим щекам, зажмурилась. Что же делать? Можно подняться к себе, но там Элли и Гильеза, они заметят, что со мной что-то неладно и точно вытянут подробности, а я пока не уверена, что хочу рассказывать о случившемся даже лучшей подруге, не говоря уж о настырном призраке. Остаться на месте? Тогда меня догонит Леон, а как вести себя с ним, я понятия не имела. Не смогла бы толком объяснить, почему сбежала. А ведь и правда, чего я испугалась? Участие в турнире ни к чему меня не обязывает, ведь Карл, по большому счету, обманул конкурсанток. Да и мама перед отъездом наставляла меня, чтобы подыскала подходящего жениха среди придворных. Из груди вырвался нервный смешок: знала бы она, что на ее дочь обратит внимание не какой-нибудь завалящий барон, а самый настоящий король. Не тот, правда, который затеял отбор, но это уже мелочи. И тут я осознала, чего боюсь на самом деле. Того, что влюблюсь слишком сильно, а для Леона окажусь мимолетным развлечением. Лучше оборвать все до опасного момента, когда я слишком увязну в собственных чувствах.

Где-то за моей спиной распахнулась дверь. Догадываясь, кто вошел, я побежала вверх по ступенькам, проскочила свой этаж и взлетела по лестнице на последнюю площадку. Здесь мне никогда прежде бывать не доводилось. Короткий коридор заканчивался тупиком, и вот странность — ни одной двери я не заметила. Заинтригованная, я прошла взад-вперед несколько раз, тщательно осматривая стены. Потом решила простучать их. Но все деревянные панели отзывались глухим звуком.

Я почти позабыла о Леоне и поцелуе в парке, турнире и таинственном преступнике. Передо мной появилась загадка, и я преисполнилась решимости ее разгадать. Никто не стал бы строить верхний этаж просто ради того, чтобы сделать там коридор, так ведь? Значит, здесь должны быть комнаты. Я попыталась припомнить, как выглядел дворец снаружи, но с сожалением поняла, что совсем не помню, замечала ли я окна на верхнем этаже нашего крыла. Что ж, раз простукивание ничего не дало, пойдем другим путем. Войдя в азарт, я принялась нажимать на резные завитушки. Мелькнула трусливая мыслишка, что мое занятие может оказаться опасным, но я отмахнулась от нее. В самом деле, я ведь даже не планировала заходить в таинственную комнату, если обнаружу ее. Просто загляну — и все.

Наставницы в пансионе хвалили меня за любознательность и пытливый ум, вот только час спустя я вряд ли могла бы причислить эти качества к своим достоинствам. Ведь именно любопытство и привело меня в ловушку. Впрочем, обо всем по порядку.

Мои ожидания не оправдались. Вернее, оправдались, но совсем не так, как я на то рассчитывала. Перещупав все показавшиеся мне перспективными завитушки и так ничего и не обнаружив, я устало привалилась к стене. Вот тут-то меня и втянуло внутрь. Сначала я даже не поняла, что произошло. Только что стояла в коридоре — и вот уже очутилась в странном зале, огромном и пустом, зато ярко освещенном. Обнаружить источник света мне не удалось, но он явно был магическим. По стенам из гладкого серого камня плясали разноцветные блики, и это выглядело так красиво, что я застыла на несколько мгновений, любуясь чарующим зрелищем. Потом спохватилась и решила осмотреться как следует, ну и, само собой, поискать выход. Глупая, я не сомневалась, что выбраться наружу окажется гораздо легче, нежели попасть внутрь.

Назначение зала быстро открылось для меня: прежде в нем проводили темные ритуалы, вот уже много веков как запрещенные. Но в старинных замках непременно отводились такие вот закрытые от света (и от посторонних глаз) помещения, где обустраивали алтари для жертвоприношений. Сейчас от алтаря остался только темный прямоугольник на полу, от которого расходились в сторону желобки с въевшимися навсегда бурыми следами. Происхождение пятен не вызывало сомнения, и мне стало жутко. Пусть алтарный камень и убрали давным-давно, но стены, казалось, впитали в себя ужас и боль бесчисленных жертв. Неглубокие канавки складывались в причудливые узоры из ломаных линий. Я не стала подходить к центру помещения — ясно ведь, что выход должен находиться там же, где и вход, а темный прямоугольник внушал мне леденящий кровь страх. Желание поскорее убраться подальше от жуткого места заставляло снова и снова бросаться на стену в надежде, что меня вытолкнет в коридор точно так же, как затянуло внутрь, но ни одна моя попытка успехом не увенчалась. Спустя некоторое время я обессилела, присела на корточки, обхватила себя за плечи руками и попыталась успокоиться. «Меня хватятся, — повторяла я себе. — Начнут искать и непременно найдут». Хотя в зале было тепло, меня начала колотить крупная дрожь, и лишь последние остатки воли не давали позорно разрыдаться. Сжавшись в комок и привалившись к стене, я ждала, пока меня обнаружат отправленные на поиски стражники. Повторяла про себя заученные некогда наизусть поэмы, чтобы не впасть в панику, потом принялась вспоминать наиболее сложные заклинания, умножать в уме двузначные числа. Мне казалось, будто прошло уже много часов с тех пор, как я очутилась в тайном помещении. Ноги затекли, пришлось встать и пройтись вдоль стены туда-сюда. Искать меня никто не торопился.

«Призраки! — вдруг вспомнила я. — Гильеза и Людвиг!» И тут же разозлилась на себя за то, что не подумала о них раньше. Ведь я давно уже могла очутиться на свободе!

— Гильеза! — сначала я звала негромко, а потом заорала во весь голос: — Гильеза. Людиг. Ваши величества. Где вы?

Не сразу ко мне пришло осознание того, что привидения меня попросту не слышат. Наверное, алтарные залы в свое время специально строили так, чтобы души жертв не могли ускользнуть. В учебниках не осталось никаких сведений по этому поводу, но, если подумать, эта теория объясняла то, что ни Гильеза, ни Людвиг на зов не явились. Хотя… может, они просто не слышат? Сдерживая подступавшие рыдания, я попыталась провести тот самый ритуал, с помощью которого мы с Элли призвали Людвига во дворец, и убедилась, что он не срабатывает. На этом силы покинули меня. Я опустилась на пол и разрыдалась.

Слезы уже высохли, и я просто вздрагивала всем телом и беззвучно всхлипывала, когда в стене внезапно образовался проход. К тому времени я уже успела увериться, что мне суждено навечно остаться в жутком помещении, так что сначала даже решила, будто у меня начались предсмертные видения. А что ещё можно подумать, когда рядом вдруг начинает клубиться кровавый туман, а из него осторожно выходит его величество Карл?

— Джемма, наконец-то вы нашлись. Но как вы здесь очутились? Вставайте, надо уходить поскорее!

Он тормошил меня, тянул за руку, и я сообразила, что он действительно пришел, чтобы увести меня. Покорно поднялась, шагнула за ним в алое марево и очутилась в коридоре, где меня тут же схватил в объятия взволнованный Леон. Карл кашлянул.

— Эм… кхе… Джемме пора отправляться в покои.

— Да-да, — согласился Леон, но не отпустил меня.

— Сколько прошло времени? — полузадушено спросила я. — С тех пор, как я пропала?

— Сейчас вечер, — пояснил Карл. — Ужин уже закончился. Элли сказала другим девушкам, что вы все ещё плохо себя чувствуете. Вам принесут поесть, когда захотите.

Надо же, а мне казалось, будто я просидела в алтарном зале как минимум пару дней.

— Мы ищем вас уже несколько часов, — добавил Леон. — Обшарили почти весь дворец. В основном поисками занимались призраки. Во-первых, у них это получается быстрее, во-вторых, они не привлекают к себе ненужного внимания. А потом вспомнили про этот этаж.

— Здесь поддерживает порядок один-единственный слуга, — рассказывал Карл, пока мы шли по коридору. — С другими он не общается, потому что немой от рождения. Как попасть в зал, знаю только я, эта тайна передается по наследству. Но никогда раньше мне и в голову не приходило заходить внутрь.

— А почему бы просто не уничтожить такое страшное наследие? — спросила я.

Оба короля резко остановились, посмотрели на меня так, будто я сказала редкостную глупость, и хором ответили:

— Пусть будет. На всякий случай.

Понятно. В качестве крайней меры его величество всегда может воспользоваться кровавыми ритуалами прошлого, просто поставив новый алтарный камень. Потому-то и зал не уничтожен, и знания о нем передают из поколения в поколение. Уверена, не только о том, как открыть проход, но и гораздо более страшные тайны, о которых мне даже думать не хотелось.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Заплаканная Элли бросилась мне на шею, горячо зашептала:

— Ох, Джемма, я сама тебя убью. Ты не представляешь, как мы все переволновались. Хорошо, что Гильеза и Людвиг сразу же сообщили мне, как только тебя нашли.

Надо же, а я их даже не заметила в коридоре.

— Ну, оставляем вас вдвоем, — фальшиво-бодрым голосом попрощался Карл.

— Втроем, — поправила с потолка Гильеза.

Леон молча сжал мою руку перед тем, как скрыться за дверью, Карл бросил на Элли долгий нежный взгляд и последовал за ним. Подруга потянула меня к дивану.

— Вот, я уже распорядилась, чтобы тебе принесли ужин. Ешь и рассказывай, куда ты умудрилась вляпаться.

Я кратко пересказала ей, как искала сначала вход, а затем и выход из алтарного зала. Притянула поближе к себе тарелку с холодным мясом, схватила нож и вилку, отправила в рот первый кусочек и с наслаждением сжевала. Подумать только, в заточении у меня даже мысли не возникло о еде. Только теперь я поняла, как проголодалась.

Элли смотрела на меня с подозрением.

— Что-то ты темнишь.

— Не-мню, — невнятно промычала я с набитым ртом.

— Темнишь, темнишь. Вот скажи-ка мне, дорогая подруга, а с чего бы это тебя занесло на верхний этаж? Нам ведь никто о нем не говорил. Более того, никто из наших туда не ходит. Все девушки пользуются двумя нижними этажами, где находятся зимний сад, столовая, бальный зал, библиотека, комната для развлечений. Следующие два этажа отведены под жилые покои для участниц турнира, а еще выше живут слуги и располагаются хозяйственные помещения. Никому и на ум не приходит подниматься туда. Так с чего бы ты там оказалась?

Я покосилась на Гильезу, спустившуюся пониже и с любопытством прислушивавшуюся к разговору, но при этом старавшуюся делать вид, будто ее интересуют исключительно украшавшие невысокий комод медальоны. Отложила вилку и со вздохом призналась:

— Это из-за Леона.

— Ага. Так я и думала, что случилось нечто важное! — возликовала подруга. — А что он сделал?

Сдаваться — так сдаваться окончательно. Я зажмурилась и выпалила:

— Поцеловал меня.

— Ох!

Пользуясь тем, что Элли временно онемела, я вернулась к ужину, но не тут-то было. Гильеза отвлеклась от разглядывания мебели, подплыла ко мне и строго спросила:

— А ты что?

— Убежала.

Она осуждающе покачала головой.

— Неправильная тактика. Хотя, если подумать… Верно поступила. Мужчины — охотники по своей природе, они любят догонять ускользающую дичь.

Я поперхнулась и долго откашливалась.

— А он тебе нравится, я давно заметила, — довольно заявила Элли.

И они с Гильезой прекратили, наконец-то, расспросы, зато принялись строить планы о том, как бы выдать меня замуж. Я поспешно дожевала мясо, запила его вином, с сожалением покосилась на пирожные и распрощалась с болтушками, сославшись на усталость и пожелав им спокойной ночи. Кажется, они даже не заметили моего поспешного бегства. Я наскоро умылась и улеглась в постель, решив к приходу Элли притвориться спящей, чтобы избежать расспросов. Но притворство не понадобилось — пока подруга беседовала с покойной королевой, я действительно успела заснуть.

Утром выяснилось, что турнир, как и предсказывал Леон, покинула Лера. Ее выступление произвело наименьшее впечатление на зрителей — не в последнюю очередь из-за того, что следом Инесса показала очень похожий, зато куда более эффектный номер.

— Она плакала, — рассказывала мне Элли, пока мы шли на завтрак. — И ведь все — все! — понимали, что номер Инессы гораздо более простой. Вот только зрителей сложность не волновала. Главное — чтобы получилось красиво. Кажется, и Дина, и Бериллия решили не разговаривать с Инессой. Во всяком случае, они ни словом с ней за ужином не перемолвились.

— А ты?

— А я вообще могла думать только о том, куда ты пропала, мне было не до светских бесед или обсуждений конкурса. Ох, Джемма, я так боялась, что с тобой сделали что-то ужасное.

Она не произнесла слова «убили», но явно имела в виду именно это. И мне стало стыдно, что из-за моего любопытства ей пришлось пережить несколько нелегких часов.

— Прости, Элли. Я повела себя глупо, признаю.

Она остановилась и обняла меня прямо перед входом в столовую.

— Никогда, — прошептала мне на ухо, — никогда больше так не поступай.

Дина, Бериллия и Инесса уже сидели за накрытым столом. При виде меня они обрадовались (меня никак не покидала мысль, что одна из них только изображает радость), принялись расспрашивать о самочувствии, наперебой рассказывали, как беспокоились о моем здоровье. О Лере, покинувшей нас только вчера, ни одна из них не сказала ни слова. Если Дина и Бериллия и сердились на Инессу, то этого я не заметила. Что бы они там не решили вчера и не наобещали Лере, но сегодня общались с конкурсанткой, как ни в чем ни бывало.

В конце завтрака появилась лейри Нисса и сообщила, что следующий конкурс откладывается из-за трагического происшествия.

— Как вы все знаете, две наши участницы — лейри Элли и лейри Джемма — пострадали при пожаре, исчерпав свой магический резерв почти до дна, поэтому его величество принял справедливое решение. Девушкам отводится несколько дней для того, чтобы они смогли восстановить силы.

Судя по лицам конкурсанток, они бы нисколько не возражали, заставь Карл нас участвовать в дальнейших испытаниях и с истощенным резервом. Меньше соперниц — выше шанс на победу.

— Сегодня прекрасная погода, неожиданно потеплело, — продолжала распорядительница. — Поэтому все вы можете провести время на природе. Через три часа у озера будет устроен пикник. И лодочное катание для тех, кто захочет.

Повеселиться на природе захотели все. Действительно, какой смысл находиться во дворце, если все равно о будущем испытании ещё ничего не известно, так что готовиться к нему не получится? Бериллия громким шепотом выразила надежду, что на пикнике к нам, возможно, присоединится и сам король.

— И придворные, — с блеском в глазах подхватила Дина.

Элли угрюмо посмотрела на нее и прошипела так тихо, что расслышала только я:

— Зря надеется. Алану она не нужна.

Я сочла за лучшее промолчать, хотя мне стало жаль незадачливую приятельницу.

День действительно выдался солнечным, припекало почти по-летнему. Девушки нарядились в тонкие яркие платья. На берегу озера поставили стол с закусками и напитками, мягкие пуфы. У берега покачивалась лодка.

— Давайте сначала покатаемся! — азартно предложила Бериллия.

— Без гребцов! — добавила Инесса.

Ее предложение озадачило всех. Как это — без гребцов? Самим, что ли, сесть на весла?

— Будем подгонять лодку магией, — пояснила свою идею Инесса. — Воздушной или водной.

— У меня почти нет сил, — извиняющимся тоном пояснила я.

Элли напомнила, что и у нее почти истощен резерв, но Инессу это не остановило.

— Ничего страшного, неужели троих не хватит на одну лодку?

Бериллия и Дина со смехом заверили, что способны перемещать по озеру не одну лодку, а почти целую флотилию. Покосившись с сомнением на развеселившихся девушек, я заняла место на носу. Инесса отвязала веревку и взметнула небольшую волну, отбросившую нас от берега.

— Лучше создать ветер! — выкрикнула Бериллия. — Это проще, а скорость увеличится!

Немного поспорив, в какую сторону плыть, девушки действительно подняли ветер, погнавший лодку на середину озера. Несмотря на жаркое солнце, я сразу же озябла и пожалела, что не захватила шаль.

Хохочущие Инесса и Бериллия создавали все новые воздушные потоки и гоняли лодку туда-сюда. Дина опустила руку в воду, и от ее пальцев расходились небольшие водовороты.

— Как вы думаете, каким будет следующее испытание? — спросила она.

Ветер утих — девушки задумались и забросили недавнюю забаву. Мне опять стало тепло.

— Было испытание на общую эрудицию, на выдержку, — перечисляла Бериллия.

— На умение понравиться простому народу и на демонстрацию магических способностей, — подхватила Дина.

Элли в разговоре не участвовала, сидела в задумчивости. Меня, признаться, очередной конкурс очень интересовал. Не хотелось выбыть в следующем туре, потому что только во дворце у меня оставался шанс видеться с Леоном. Как только меня отправят домой, наши встречи прекратятся.

Забавно. Еще вчера я сломя голову убегала от него, а сегодня с ужасом думаю о том, что скоро мы расстанемся навсегда. Прав был поэт, утверждавший, что «никто не может понять женщину, поскольку и сама она постичь себя не в силах».

— Пора бы устроить состязание, которое выявит самую красивую, — заявила Инесса.

Бериллия фыркнула.

— И как это определить? Каждому прекрасным кажется свое. Разве что его величество выберет на свой вкус.

Посыпались шутливые предположения, одно другого забавнее. Развеселившиеся участницы предлагали все более и более нелепые конкурсы.

— Отправят всех нас на кухню, — хохотала Дина. — Проверят, кто способен накормить придворных, если вдруг все повара свалятся с таинственным недугом.

— Тогда лучше в деревню! — выкрикнула Бериллия. — Помните, когда-то претенденток заставляли добывать жемчуг? А сейчас… сейчас… ну, не знаю, что там в деревне делают?

— Подоить корову? — предложила я, заразившись общим весельем.

Девушки разом замолчали, уставились на меня и покатились от хохота.

— Отличное задание! — вытирая выступившие от смеха слеза, одобрила Инесса. — На нем-то мы все и погорим. А его величество возьмет в жены какую-нибудь крестьянку. Дородную такую, с большими… глазами!

— Ха-ха-ха!

— Ха-ха!

— А-а-а! — дикий крик полетел над водой, лодку качнуло, а следом раздался плеск.

Полный ужаса вопль прозвучал столь неуместно среди общего хохота, что сначала никто даже не понял, что произошло. Улыбки не сразу исчезли с лиц, девушки недоуменно переглянулись, завертели головами, а я вскочила на ноги. Лодка опять угрожающе покачнулась.

Голова Элли то появлялась над водой, то снова исчезала. Подруга больше не кричала, она захлебывалась, пыталась отплеваться, в ее глазах застыл животный страх. Не раздумывая, я бросилась в озеро, успев ещё расслышать испуганное аханье. Ушла под воду с головой, заработала руками и ногами, вынырнула и осмотрелась. Элли все ещё пыталась удержаться на поверхности, барахталась, но слабела. Намокшая одежда и меня тянула на дно. Пришлось потратить драгоценные мгновения, чтобы сбросить хотя бы туфли. Несколькими сильными гребками я подплыла к подруге. Словно наяву я увидела деревенских мальчишек, учивших меня плавать, и услышала их разговор.

— Если начнет тонуть, хватай ее за волосы, Джек, — поучает Берт и сплевывает сквозь зубы.

Я пугаюсь.

— Не надо за волосы. Лучше за руку. Или за талию, обещаю, я не буду сердиться и никому не расскажу.

— Дура, — бросает Берт, не испытывающий ни малейшего почтения к господской дочке. — Утопающего вытаскивают за волосы. Всегда. Или вместе идут на дно. Тебе Джек схватит за руку, так ты от страха вцепишься в него и утянешь его за собой.

— Нет-нет, я не буду. Что я — совсем глупая?

— Ага, будешь там соображать, когда вот-вот захлебнешься. От страха за свою жизнь все дуреют, так-то.

Вода вымыла из прически подруги шпильки, и теперь волосы колыхались вокруг ее головы. Сжав в кулаке потемневшие пряди, я поплыла к лодке, но ни Бериллия, ни Тина, ни Инесса даже не попытались вытянуть нас. Они сидели, зажав рты руками, глаза их округлились от ужаса, но на мои призывы о помощи никто не откликнулся. Пришлось плыть к берегу. Мокрое платье липло к ногам, затрудняло движения, дыхание сбивалось. Гребцы, изгнанные из лодки, уже заметили нас и бросились в воду. Первый доплыл как раз вовремя — я уже растеряла остатки сил. Он отобрал у меня Элли и потащил за собой, а второй как раз поравнялся со мной.

— Вижу, вы не ударились в панику, лейри, — с уважением произнес он. — Если устали, можете обхватить меня за плечи.

— Благодарю, — едва слышно отозвалась я.

Так мы и достигли берега. Потерявшую сознание Элли на руках отнесли во дворец, а вокруг меня захлопотала лейри Нисса. Накинула плед, влила бокал вина, чтобы согреться, предложила сопроводить к целителю. Я отказалась.

— Я лучше пойду к себе, лейри, переоденусь в сухое. Быть может, приму горячую ванну.

— Конечно, конечно. Ах, какое несчастье! — восклицала распорядительница, всплескивая руками. — Какой-то проклятый этап турнира, честное слово. Сначала пожар, теперь вот это. И все с этой бедной девочкой. Как же ей не везет!

Не везет? Хм, я бы сказала иначе. Кто-то явно устраняет конкурентку. Во всяком случае, у меня имелись сильные сомнения в том, что Элли упала в воду по неосторожности. За ее падением мне виделся очередной злой умысел. Вот только пока она не придет в себя, узнать наверняка ничего не получится.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Это Инесса!

Элли, бледная, с горящими гневом глазами, сидела в постели, до подбородка закутавшись в одеяло. Королевский целитель заверил, что опасность ее жизни не угрожает, и позволил навестить ее мне и Карлу.

— Ты уверена?

— Еще бы. Пока все хохотали и ни на что вокруг не обращали внимания, она столкнула меня в воду. Толкнула изо всех сил.

Я припомнила, что Инесса действительно сидела рядом с Элли. Она рисковала, конечно, что ее поступок заметят, но не так уж и сильно. Никто не смотрел по сторонам. Я, кажется, как раз наклонила голову.

— Да, все отвлеклись. Когда веселишься так, что от смеха выступают слезы, то тебе почти ни до чего вокруг нет дела.

— Тем более, все произошло очень быстро, — угрюмо добавила Элли. — Я и сама ничего не успела понять, что происходит. Резкий толчок — и я уже тону.

Карл резко встал.

— Велю страже схватить мерзавку и допросить ее. Дорогая, я скоро вернусь.

Стоило ему выйти, как появились Людвиг и Гильеза, причем покойный король выглядел растерянным.

— Как он кричал! — бормотал он. — Как кричал!

— Кто — Карл? — спросила Элли.

— Да нет же, Леон. Ух, чего наговорил. Мы даже испугались, что дойдет до войны. Гильеза попыталась вмешаться, так досталось даже ей.

Я ничего не поняла. Леон накричал на Гильезу? Он что, сошел с ума?

— Не могу сказать, что он неправ, — прервала супруга ее величество. — По большому счету, это действительно мы виноваты, раз затеяли отбор. Но что поделать, если мальчик такой мягкий и бесхарактерный? Впрочем, есть в кого.

И она метнула в супруга раздраженный взгляд. Элли обеспокоенно прикусила губу.

— Значит, они поссорились? Карл и Леон?

Гильеза вздохнула.

— В конечном итоге, все же нет. Карл признал, что покушения происходят из-за его небрежности. И что действительно ничего бы не случилось, если бы у него хватило смелости прямо объясниться с Леоном или поставить канцлера на место.

— Ничего, — пообещала Элли. — Я поставлю. Будет знать, как указывать собственному монарху, на ком жениться.

В этот момент она выглядела так решительно, что мне на мгновение стало жаль незнакомого канцлера.

— Так вот, Карл признал свою ошибку, — продолжила Гильеза, — а Леон все-таки смягчился. Мне кажется, он пожалел бедного мальчика, на том лица не было.

Да, я помнила, как выглядел Карл, когда мы с ним столкнулись в коридоре, ведущем в комнаты целителя. Бледный, взъерошенный, с трясущимися губами. Неудивительно, что Леон испытал к нему жалость. Уже было известно, что опасность Элли не грозит, но Карл все равно переживал за невесту.

— Леон смотрится немногим лучше, — заверил Людвиг. — Тоже бледный и испуганный.

— И из-за кого так переживает? — ехидно протянула Гильеза.

Я впервые обратила внимание на то, какой чудесный вид из окна лекарской комнаты отдыха. Да-да, просто замечательный. Оторваться невозможно от созерцания.

Инесса отпиралась недолго. Когда разъяренный король пригрозил ей пытками, она сдалась, разрыдалась и принялась каяться.

Лейр ал Трамин считал, что детей следует воспитывать строго и держал близнецов Ивара и Инессу в ежовых рукавицах. Вот только добился совсем не того результата, на который рассчитывал. С малых лет брат с сестрой привыкли изворачиваться и лгать и достигли в этом искусстве высочайших результатов. После того, как родители наказали ни в чем не повинную служанку за якобы съеденный той пирог с яблоками и взбитыми сливками, близнецы уверились в том, что поймать их никому не под силу. Только старая няня порой смотрела так, будто знала намного больше, чем все остальные, но молчала. Старушка любила воспитанников, про себя осуждала строгие меры хозяина и никогда не выдавала ребятишек. Даже со временем, когда их забавы перестали носить характер невинных шалостей. Только когда выгнали с позором новую горничную после пропажи ожерелья с цветными бриллиантами, няня пришла к лейри ал Трамин и объявила, что увольняется.

— Детишки выросли, лейри, а сама я стала слишком стара, чтобы спину в услужении гнуть. Поеду в деревню к сестре, они с зятем давно меня к себе зовут. Своей семьи не завела, так хоть их внучат тетешкать стану. Родные люди — они не хозяева, им кланяться не надо.

Лейри ал Трамин поуговаривала старушку для виду, выдала ей жалование за три месяца вперед и через год позабыла о ее существовании. Супругу высокородного лейра куда больше занимали балы и званые вечера, чем какая-то прислуга.

Когда близнецы ещё немного подросли, их разделили. Инессу отправили в пансион, а Ивара — в закрытую школу для мальчиков. Теперь брат с сестрой виделись только во время каникул.

В пансионе Инесса быстро сообразила, что самые сладкие кусочки далеко не всегда достаются самым умным, добрым или старательным девочкам. Нет, гораздо больше получают те, кто сумел подольститься к руководству. Инесса изо всех сил старалась понравиться сначала старшей наставнице, а потом и директрисе. И у нее все получалось, вот только у тех имелись свои любимицы, решившие, что не желают делиться благосклонностью начальниц с новенькой выскочкой. Инессу подловили на заднем дворе и избили, пригрозив и вовсе убить, если она кому-нибудь скажет хоть слово. Жаловаться девочка не стала, нет, она принялась составлять планы. И очень скоро ни одной из ее обидчиц не осталось в пансионе. Всех исключили. У одной девочки под подушкой нашли украденный перстень. Другую заметили, когда она ночью перелезала через ограду. А третью, самую старшую, совратил на каникулах некий красавец, разыскать которого ее родителям так и не удалось. И только Инесса знала, что перстень стащила она сама и сунула под чужую подушку, а после нашептала наставнице, где надо искать. Свидетели, якобы видевшие, как ученица ночью покидает пансион, разжились кругленькой суммой, перекочевавшей в их карманы из рук тихой улыбчивой девочки. А красавца-актера где-то нашел Ивар.

К концу учебного года все пансионерки знали, что связываться с юной ал Трамин нельзя. Себе дороже выйдет.

Надо отдать должное — училась Инесса действительно хорошо. Понимала, что знания ей пригодятся в жизни, и отличные оценки в ее дипломе появились заслуженно. Получив по окончанию учебного заведения приз лучшей ученицы, Инесса задумалась о замужестве. Хотелось вырваться из-под гнета деспотичного отца, но так, чтобы при этом не попасть в ещё более худшее положение в доме супруга. Инесса точно знала, какой ей нужен муж. Во-первых, богатый, чтобы удовлетворять ее многочисленные прихоти. Во-вторых, занимающий высокое положение, чтобы никто не смел посмотреть на его жену свысока. И в-третьих, обладающий мягким характером, чтобы во всем слушался супругу. Никого, удовлетворяющего всем трем требования, она не знала, так что не спешила принимать предложения, нехватки в которых не было: юную красавицу из богатой и знатной семьи многие желали бы взять в жены. Отец уже начал выражать недовольство: дочь давно могла бы составить себе блестящую партию, но отчего-то перебирала женихами. И тут его величество объявил о турнире. Инесса сразу поняла, что это ее шанс.

Лейр ал Трамин участие дочери в конкурсе одобрил. Шутка ли, стать в случае удачи тестем самого короля. А Ивар и вовсе пришел в восторг.

— Моя маленькая сестренка станет королевой! — напевал он и кружил Инессу по комнате в танце. — Моя маленькая сестренка станет королевой!

— Хотела бы стать, — поправила его Инесса. — Но не факт, что выиграю я. Представляешь, сколько девушек подадут заявки?

Ивар отмахнулся.

— И пусть себе подают. А мы поможем им проиграть.

Как ему удалось пристроить одного из своих людей на место помощника повара, брат не рассказал. Инесса знала, что Ивар давно уже связался с криминальным миром. Незадолго до отъезда в особняк на побережье она получила небольшую коробочку с таблетками.

— Каждый день принимай утром и вечером, — велел Ивар.

— Что это? — подозрительно осведомилась сестра.

— Противоядие.

Инесса всполошилась.

— Ты что, решил отравить конкурсанток? Не выйдет. Наверняка, определители ядов в особняке имеются. Нас поймают.

Брат чмокнул ее в нос.

— Не бойся, не поймают. Ту гадость, которую мой человек будет подсыпать девушкам в питье, изобрели совсем недавно, ни один определитель ее не обнаружит. Жаль, средство еще не опробовано как следует, точные результаты предсказать не возьмусь. Оно действует не на всех, почему — не знаю. Но хотя бы часть твоих соперниц точно уберем. Принявшие его впадают в беспричинную ярость, закатывают истерики, ввязываются в драки. Такие невесты королю точно не нужны.

Сестра потрясла перед его лицом коробочкой с таблетками.

— А это? Как я объясню, почему принимаю противоядие? Уверена, вещи всех участниц досмотрят и эту штуку точно найдут.

Ивар округлил глаза.

— Какое противоядие? Это безобидное средство, помогающее тебе восстанавливать силы после недавно перенесенной простуды. Ну, а то, что оно еще и нейтрализует действие одного секретного вещества, ты рассказывать никому не обязана.

Инесса догадывалась, что он взялся помогать не только из большой любви к сестре. Стать шурином короля — вот чего он добивался. Новое положение придало бы ему больший вес в том мире, в котором он сейчас вращался. Но мотивы брата ее волновали мало. Главное, чтобы расчистил ей дорогу к трону.

Увы, средство, так хорошо показавшее, по словам братца, себя на детях трущоб, плохо подействовало на потомственных аристократок. Близнецы рассчитывали отсеять с его помощью хотя бы треть участниц. Больше всего Инессу бесило то, что даже в письме она не могла обрушить на брата град упреков — была уверена, что переписку участниц досматривают. Впрочем, она все равно вышла во второй тур и попала во дворец.

И вот здесь-то выяснилось неожиданное. Подкупить кого-либо из дворцовой прислуги Ивару не удалось, пристроить своего человека в штат — тоже. В полученном от него письме среди заверений о том, как он любит сестренку и горд за нее, была зашифрована придуманным ещё в детстве кодом одна фраза: «Действуй сама». Что же, Инесса начала действовать.

Для начала она определилась с тем, кто из конкуренток наиболее опасен. Серую мышку Дину отмела сразу, не обманувшись результатами голосования после интервью, подумав, добавила к ней ещё болтушку Бериллию. От остальных следовало избавиться ещё до финала. С Лерой вышло просто: глупышка сама рассказала той, которую считала подругой, о придуманном номере. Инессе оставалось только взять его за основу и сделать более зрелищным. Она понимала, что после ее выступления Лере дорога дальше гарантировано будет закрыта. Зрители запомнят более эффектное выступление из двух и проголосуют за него.

Элли во время перерыва она исхитрилась подсыпать в питье самое обыкновенное успокоительное средство, безобидный травяной порошок, увеличив дозу в несколько раз. Но гадкая ал Теннес все равно выступление не провалила. «Ладно, — решила Инесса, — сама виновата. Разберемся с тобой иначе». Она с трудом сдержала ликование, когда Джемма показала огненное шоу и подала тем самым замечательную идею. Всем известно, что она и Элли — самые сильные конкурсантки. Так что мало кто удивится, если одна из них ради победы убьет другую. А то, что они считались лучшими подругами… помилуйте, кто в наше время верит в женскую дружбу, когда на кону стоит корона?

Самой Инессе огненная магия давалась лучше всего, а выступление с использованием воздушной отводило подозрения. Оставалось только дождаться ночи. За ужином Элли отвечала невпопад и постоянно украдкой зевала, но уставшие девушки не заметили в ее поведении ничего необычного.

Выждав для верности полтора часа после того, как все разошлись спать, Инесса осторожно приоткрыла дверь в коридор. И тут же отпрянула вглубь комнаты, услышав шаги. Несколько человек подошли к соседним покоям, где устроилась бледная моль Дина, и без стука зашли внутрь. До затаившейся преступницы долетели обрывки фраз, по которым она поняла, что произошло нечто чрезвычайное. Ну и отлично. Пусть все занимаются плаксивой дурочкой Диной, тогда то, что происходит этажом выше, останется незамеченным.

Инесса бесшумно выскользнула из своих покоев и прокралась в спальню Элли. Во время конкурса она потратила не так уж и много магических сил, ведь в действительности ее номер был не слишком сложным. Зато в огненное заклинание она вылила остатки резерва и вернулась к себе, довольная результатом. Завтра утром мерзкой ал Теннес уже не будет. И противной ал Астре тоже. А с оставшимися девицами справиться проще.

Вот только удача ей изменила. Мало того, что Элли выжила, так ещё и пожар объявили результатом несчастного случая, а значит, Джемма тоже осталась в числе участниц. Слабым утешением послужил уход Зарины. Вернее, противную девицу с замашками неотразимой красотки, которая вечно изображала из себя невесть что, выгнали с позором. Но самые сильные конкурентки все равно остались. К тому же Инесса мельком увидела его величество утром после пожара. На короле не было лица, пальцы его мелко подрагивали. Он прошел мимо девушки, не заметив ее и не ответив на приветствие. И какой из этого можно сделать вывод? Да самый простой: его величество неравнодушен к одной из пострадавших.

Подумав, Инесса решила, что избранница Карла — гадкая ал Теннес. Ее братец, кажется, подвизается при дворе и вроде бы как дружит с королем. Конечно же, он и напел его величеству в уши о достоинствах сестрицы. Значит, нужно убрать ее с дороги — и дело сделано. Подружку погибшей возлюбленной король рядом с собой видеть не захочет, чтобы не напоминала о горе. А жениться-то — ха! — все равно придется на одной из оставшихся участниц. Любовь короля интриганку не интересовала, главное — заполучить корону. Вот только как теперь подобраться к Элли?

И тут глупая курица Нисса предложила такую замечательную идею. Пикник и лодочное катание — что может быть лучше? Во время первого этапа Инесса каждый день купалась в бассейне и помнила, что ни разу не видела там неразлучных подружек. Она ещё как-то ненавязчиво поинтересовалась у Элли, отчего они не желают присоединиться к такому замечательному развлечению, и та призналась, что не умеет плавать. Вот и отлично, кто плавать не научился — тому судьба утонуть. Да и остальные девицы старались держаться на мелководье, следовательно, спасать конкурентку не бросятся.

От гребцов, которые могли бы вытащить королевскую фаворитку из воды, удалось избавиться очень легко, даже изящно. Предложить девицам новую забаву — погонять лодку по озеру при помощи магии, — и все, гребцы остались на берегу. Дальше следовало отвлечь других конкурсанток, чтобы никто не увидел, как она сталкивает в воду соперницу, но и эта задача сложности не составила. Инесса давно уже убедилась, что главное — действовать быстро и хладнокровно, сохраняя при этом самый невинный вид. И все бы прошло просто замечательно, но опять вмешалась Джемма. Ах, если бы только Инесса знала… Она костьми бы легла, но не допустила бы, чтобы та вышла во второй этап. Ивар бы что-нибудь придумал, чтобы устранить противную дрянь, спутавшую все карты его сестре. Если бы знать…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Больше всего она сожалеет, что не догадалась расправиться с вами, Джемма, — угрюмо завершил Карл рассказ. — Винит вас во всех своих неудачах. Ведь вы дважды спасли Элли.

Мы собрались в библиотеке: я, Элли, Леон, Карл, Людвиг и Гильеза. Дина и Бериллия, по словам призраков, слегли с приступами слабости и заставили горничных носиться вокруг них, подавая то нюхательную соль, то прохладное влажное полотенце на лоб, то грелку, то горячий чай, то шоколад. Инессу допрашивали весь день, после чего Карлу принесли записанные показания.

Я поежилась.

— И что будет теперь?

— Ивар ал Трамин взят под стражу. Легко ни он, ни его сестрица не отделаются, будьте уверены. А турнир пора заканчивать. Пожалуй, вместо двух конкурсов проведем только один. Тот самый, — последние слова король выделил голосом.

Я вопросительно посмотрела на Элли. Ее последняя фраза Карла не удивила, следовательно, она знала, о каком конкурсе идет речь.

— Джемма, мы ведь не могли полагаться на волю случая, — несколько смущенно пояснила она. — Конечно, результат отбора должен полностью зависеть от воли Карла.

Понятно, у этих двоих все продумано. Сами догадались или Гильеза подсказала? По большому счету, опасность не пройти испытание грозила Элли только в лабиринте кошмаров, но тот конкурс придумал Леон. А все остальные этапы никакой сложности для подруги не представляли. Проверку на эрудицию она прошла с легкостью, ведь в пансионе училась хорошо, о чем Карл не мог не знать. А итоги голосования никто проверять не будет. Хотя, думаю, будущая королева действительно понравилась жителям государства, и за нее многие отдали свои голоса.

— И какое нас ждет испытание на сей раз?

Элли отвела взгляд, а Карл усмехнулся.

— Общение с его величеством. То есть со мной. С каждой претенденткой я разделю трапезу, после чего приму решение, с кем из них хотел бы дальше идти по жизни рука об руку. Разумеется, в «Королевском вестнике» будет опубликован фотоотчет. Народу понравится.

Людвиг, устроившийся на люстре, горестно взвыл.

— Как просто и как гениально. Ну почему, почему я не додумался до столь изящного хода? Нет, притащил из Предгорья дракона и понадеялся на него!

— Что значит — понадеялся? — грозно осведомилась Гильеза и подлетела к супругу. — Ты что же, ожидал, что дракон сожрет меня? Или испепелит?

Несчастный призрак съежился и залопотал:

— Нет-нет, дорогая, ты не так поняла. Вернее, я не то хотел сказать. Точнее, вовсе не о тебе говорил.

Окончательно запутался и замолчал.

Леон все это время не выпускал мою ладонь из своей. Его, казалось, абсолютно не заботило присутствие посторонних, как людей, так и призраков. Меня же подобное проявление чувств смущало, и я попыталась выдернуть руку, но Леон только сжал ее сильнее. Сейчас он окинул Карла насмешливым взглядом и заметил:

— Неплохо придумано. Никто не обвинит короля в предвзятости. Во всяком случае, уж из четырех самых достойных девушек он точно может выбрать одну. Маленькое послабление. Крохотное даже.

Карл побагровел.

— А что нам оставалось делать? Отдаться на волю случая?

— Для начала можно было поговорить со мной. Я люблю свою сестру и не стал бы настаивать на браке Леноры с тем, кто уже отдал свое сердце другой. Но что сделано, то сделано.

— Полагаю, никто не заподозрит подвоха, — вмешалась я. — Наоборот, все отнесутся с пониманием к желанию его величества самому сделать окончательный выбор. Ведь остальные этапы турнира прошли без его вмешательства. Заметного вмешательства, я имею в виду.

— Думаю, семьи Дины и Бериллии точно не станут поднимать шум, — предположила Элли.

Карл неожиданно развеселился.

— Да, дорогая. Тем более, что обе юные лейри без женихов не останутся. Насколько мне известно, двое моих придворных настроены в их отношении серьезно.

Подруга нахмурилась.

— Мне казалось, Алану не понравилась эта прилипала. Он симпатизировал Джемме.

Я вспыхнула. Намеки на то, что у нас с Аланом могло бы что-то получиться, до сих вызывали у меня непонятную неловкость, хотя никаких чувств к нему я не испытывала, как и он ко мне. Скорее всего, мне просто неприятно рушить мечты Элли, вот и все. Леон сжал мою ладонь чуть крепче, погладил тыльную сторону большим пальцем, отчего щеки запылали ещё сильнее. Карл удивился.

— Разве я говорил об Алане? Нет, Бертрану понравилась тихоня, Дина. А Бериллия — Томасу.

Томаса я припомнила: кажется, именно с ним мы танцевали на вечеринке в особняке. А вот имя Бертрана хотя и слышала, но облик его обладателя никак не могла вызвать в памяти.

— Вот и отлично, — повеселела Элли. — Значит, все останутся в выигрыше.

И бросила лукавый взгляд на меня и Леона.

О том, что турнир подходит к концу, объявила за ужином лейри Нисса. Столовая, в которой на длинном столе стояло всего четыре прибора, казалась опустевшей. Быть может, такое впечатление создавалось ещё и из-за того, что ели молча, опустив глаза. Вяло ковырялись вилками в тарелках — аппетита не было ни у кого. Атмосфера царила унылая, не сравнить с первыми оживленными конкурсными вечерами.

— Итак, лейри, прошу вас выслушать меня, — заговорила распорядительница, когда мы отставили почти нетронутые десерты. — Всем вам осталось пройти последнее испытание.

— А разве осталось не два конкурса? — удивилась Бериллия. — Мы думали, что их по три в каждом этапе.

— Верно, — согласилась лейри Нисса. — Только в связи с событиями последних дней его величество мудро решил не подвергать вас дополнительной нагрузке. В своем милосердии он избавляет вас от очередного нервного напряжения из-за подготовки к конкурсу. Все, что от вас потребуется — быть самими собой. Каждой из вас предоставлен шанс произвести впечатление на его величество и сделать так, чтобы он остановил свой выбор именно на вас.

— А что надо будет делать? — пискнула Дина.

— Я ведь уже сказала: вести себя как можно более естественно. Итак, его величество приглашает конкурсанток разделить с ним трапезу. Завтра на обед приглашена Дина ал Дерез, на ужин — Бериллия ал Дан. Послезавтра — лейри ал Теннант и лейри ал Астре соответственно. Дина и Бериллия, если у вас есть желание обзавестись новым нарядом или посетить салон красоты, об этом нужно сообщить мне до завтрака.

— Есть! — азартно выкрикнула Бериллия. — Я хочу в салон!

Щеки ее порозовели, на губах появилась улыбка, глаза заблестели. Лейри Нисса вытащила из кармана блокнот.

— У вас имеются какие-либо предпочтения? Или салон мне выбрать самой?

Бериллия растерялась. Бросила взгляд на меня, на Дину и остановилась на Элли.

— Скажи, — протянула жалобно, — ты ведь живешь в столице, верно?

Элли кивнула.

— Да, правильно.

— Тогда посоветуй мне какой-нибудь салон. Понимаешь, я сама из Ларнессы, это на севере, и ничего здесь не знаю. Только в этом году получила диплом и еще не выезжала в свет.

«Пожалуй, Инесса права, — подумала я. — Бериллия для нее опасности бы не представляла, слишком наивна. Надо же додуматься — просить помощи у соперницы. Кто мешает Элли направить ее в наихудший салон, где из посетительниц делают страшилищ?»

— Я хожу в «Золотой сад», — ответила Элли. — Еще очень хвалят «Цветок зари» и…

— Спасибо, — горячо перебила ее Бериллия. — Отправьте меня в «Золотой сад», если можно.

— Разумеется, можно, — заверила лейри Нисса, делая пометку в блокноте. — Дина?

— Я, пожалуй, обойдусь.

Распорядительница посмотрела на нее с изумлением.

— Разве вам не хочется прихорошиться перед обедом с его величеством? Сделать прическу?

— Спасибо, нет, — твердо произнесла Дина. — С прической справится и горничная. А по салонам я не хожу. Считаю это пустой тратой времени, для глупышек.

Элли и Бериллия дружно поджали губы.

— А мне никогда не приходилось бывать в салоне, — быстро вставила я, лишь бы что-то сказать и разрядить обстановку.

— Это надо исправить! — оживилась Элли, тут же позабыв о бестактности Дины. — Лейри Нисса, запишите нас в «Золотой сад» на послезавтра, хорошо? Можно с самого утра, мы там и позавтракаем.

— Разумеется. Итак, лейри, отдыхайте, увидимся завтра.

И распорядительница захлопнула блокнот. Оживленная Бериллия принялась расспрашивать Элли о тех процедурах, которые делали в салоне, а Дина молча поднялась из-за стола и вышла в коридор. Я последовала за ней.

— Подожди. Дина, да подожди ты!

— Чего тебе? — с неожиданной агрессией огрызнулась она.

Я растерялась.

— Что я тебе сделала? Мне казалось, что у нас хорошие отношения.

Она горько рассмеялась.

— Разве? Клубок гадюк — вот что такое весь этот турнир. Каждый сам за себя, норовит подставить подножку, ударить в спину. Скажешь, не так?

— Скажу. Если среди участниц и были непорядочные девушки, то все равно нельзя судить по ним и об остальных. Вот Бериллия, например. Разве она сделала хоть кому-нибудь гадость?

Дина схватила меня за руку ледяными пальцами.

— А твоя лучшая подруга? Что же ты о ней не вспомнила? Знаешь ведь, что она не так хороша, да?

Неужели Дина тоже узнала что-то о романе короля и Элли? Заметила сама? Догадалась? Или ей кто-то проболтался? Но нет, оказалось, что она говорила вовсе не о конкурсе.

— Думаете, я не вижу, как она пытается отвадить от меня своего брата? Сватает его тебе? А я чем хуже? Между прочим, я тоже хочу выбраться из провинции в столицу. Выйти замуж за придворного. Король меня точно не выберет, но отпрыск богатого знатного рода — тоже отличная партия.

Мне стало противно.

— Так Алан тебе вовсе не нравится? Ты хочешь за него замуж только потому, что он богат, живет в столице и дружит с королем?

— А чем ты лучше меня? — взвизгнула Дина. — Все вы одинаковые, все ищете богатых женихов.

Да, мама велела мне подыскать себе в столице супруга, но я и не думала выходить замуж за того, кто мне не понравился бы. Скорее всего, я после окончания турнира вернусь домой без жениха. И Элли искренне любила Карла — достаточно вспомнить, как сияли ее глаза, когда она о нем говорила. Поэтому слова Дины вывели меня из себя.

— И тебя ещё удивляет, почему это Элли против того, чтобы Алан увлекся тобой?

— Что здесь происходит? — строго спросила лейри Нисса, бесшумно возникая рядом со мной.

— Ничего, лейри, — смиренно опустив глаза в пол, ответила Дина. — Мы просто беседовали.

— Уже поздно, — недовольно заметила распорядительница. — Расходитесь по своим покоям.

Дина тут же поспешила наябедничать:

— Бериллия и Элли остались в столовой.

Лейри Нисса сурово сдвинула брови.

— Сейчас я их потороплю. И вы тоже отправляйтесь наверх. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — хором ответили мы и поспешили к лестнице, не глядя друг на друга.

Весь следующий день мы с Элли были предоставлены сами себе. Бериллия после завтрака отправилась в салон, куда подевалась Дина я не знала и знать не хотела. Элли принесла из библиотеки томик сонетов и погрузилась в чтение. Я помаялась от безделья, поболтала с Гильезой и решила прогуляться. Не без тайного умысла, надо признаться.

— Вернусь к обеду, — пообещала подруге.

Она оторвалась от книги и кивнула.

— Только сигнальный артефакт не забудь. Пусть Инессу и братца поймали, но лучше возьми на всякий случай.

Медальонами, такими же, как в лабиринте кошмаров, мы обзавелись после моего возвращения из алтарного зала. Правда, на озере толку от них никакого не оказалось, более того, мы о них даже не вспомнили.

Спорить я не стала, хотя и не думала, что артефакт мне пригодится. Но если Элли так спокойнее, то лучше взять его с собой.

Мой расчет оправдался. Стоило мне пройтись по аллее и свернуть к беседке, как меня нагнал Леон. Некоторое время мы шли молча, потом я заметила:

— Погода портится. Пасмурно и ветер холодный.

— Осень, — отозвался Леон.

И мы опять замолчали.

— Джемма, — не выдержал Леон спустя ещё несколько минут, — мы что, так и будем говорить о погоде?

— А о чем еще?

Он увлек меня в беседку, схватил за плечи.

— Можно обойтись и вовсе без разговоров.

Я знала, что сейчас последует, но сопротивляться не хотела. Наоборот, зажмурилась и подняла лицо. Он прикоснулся к моим губам осторожно, нежно, будто спрашивая позволения. И только когда я обхватила его руками, углубил поцелуй. Я забыла обо всем, потеряла счет времени, растворившись в новых, непривычных ощущениях. Мне больше не было дела до того, что он — король, а я — бесприданница из провинции. Я не думала о будущем, позволив себе наслаждаться настоящим.

В себя меня привело громкое покашливание. С удивлением обнаружила, что Леон устроился на скамье, а я — у него на коленях. Ворот моего платья странным образом оказался расстегнут, и я поспешно привела его в порядок.

— Не то, чтобы я очень хотел вам мешать, — проскрипел Людвиг, — скорее уж наоборот, вот только если Джемма не вернется, Гильеза мне жизни не даст даже в посмертии. Скоро, понимаете ли, обед, а девочка куда-то запропастилась. Я, конечно, уверял их, что ничего страшного не случилось, но они набросились на меня с упреками. Обозвали черствым и бездушным. Бездушный призрак — это же нонсенс!

— Это оксюморон, — непонятно зачем возразил Леон.

Я догадалась, что «они» — это Гильеза и Элли, которым я пообещала к обеду вернуться. Вытащила из кармана часики, откинула крышку и ахнула. Действительно, мне надо бежать, если не хочу опоздать на обед. Даже времени, чтобы переодеться, не осталось, придется отправляться в столовую как есть, в платье для прогулок. И рисковать вызвать неудовольствие лейри Ниссы.

— Мне пора на обед!

Леон не успел остановить меня. Только крикнул вслед:

— Скоро увидимся!

Его словам оказалось не суждено сбыться. Во всяком случае, не в следующие два дня. С утра нас с Элли воздушной платформой доставили прямо к двери салона «Золотой сад». Элли там встретили так, словно к ним пожаловала горячо любимая родственница. Со мной тоже поздоровались приветливо, спросили, чего я хочу.

— Пожалуй, мы сначала пойдем в купальни, — решила за нас двоих Элли. — Омовение с маслами и массаж, потом займемся волосами.

В просторный холл выбежали две стройные темноволосые девушки в розовых платьях и с повязками, закрывавшими волосы, предложили следовать за ними. Выложенные мрамором купальни встретили нас горячим влажным воздухом и пустотой. Мы оказались единственными посетительницами.

— По распоряжению его величества сегодня никого больше в салон не пускают, — округлив глаза, прошептала одна из девушек. — Но хозяйка внакладе не осталась, ей перепала кругленькая сумма.

Понятно, после двух покушений на возлюбленную подряд Карл решил перестраховаться.

— Мне добавьте в воду розовое масло, — распорядилась Элли. — А тебе, Джемма?

Девушки тут же принялись откупоривать изящные стеклянные сосуды, подносить ко мне поближе, чтобы я выбрала запах.

— Вот этот, — наобум указала я, когда от тяжелых ароматов голова пошла кругом.

До обеда мы занимались, по словам Элли, собственной внешностью. Горячая ванна, прохладное обливание, опять горячее, растирание шершавой тканью, опять обливание, массаж. Когда нам в комнату отдыха подали завтрак, мне уже казалось, будто прошло несколько часов.

— Ты быстро привыкнешь, — обнадежила подруга, когда я пожаловалась на легкую усталость. — На самом деле заботиться о себе очень приятно.

Я не стала доказывать ей, что при нынешнем финансовом положении моей семьи такая забота мне не по карману. Прекрасно знала, чем все закончится: намеками на свадьбу с Леоном. Но ведь он ещё не заговаривал со мной не только о свадьбе, но и вообще о будущем.

— Ну как тебе? — спросила подруга, когда мы покидали «Золотой сад». — Понравилось?

Разумеется, мне понравилось. И результатом я осталось довольна. Зеркало отразило улучшенную мою копию: с нежным румянцем, гладкой белой кожей, густыми каштановыми локонами, сияющими глазами под темными дугами бровей. Жаль даже, что Леон не увидит. Я хотела прогуляться в парке после обеда, но погода испортилась. Подул резкий холодный северный ветер, принес тяжелые темные тучи, готовые вот-вот пролиться дождем. Первые капли упали на землю, когда наша платформа зависла у ступеней дворца. Пришлось подниматься почти бегом. А спустя всего лишь несколько мгновений из окна не получилось рассмотреть ни парк, ни цветники, ни фонтан перед входом: все скрыла водная пелена.

Обедала я в компании весело щебечущей Бериллии и насупленной Дины. А ужинать отправилась в сопровождении лейри распорядительницы и стражника в другое крыло дворца. Облик малой столовой, в которой его величество изволил общаться с конкурсантками, меня поразил. И вовсе не роскошью, о нет. Хотя хватало и позолоты, и лепнины, и ваз дорогого пейренского стекла с неизвестными мне крупными белыми цветами. Столовые приборы из золота с инкрустацией, тарелки из тончайшего фарфора, кружевная скатерть. Но все это я заметила потом. Поразили же меня три фотоаппарата на треногах, сновавшие туда-сюда странные типы, увешанные бесчисленными цепями и облаченные в одежды из кожи, и Каролина, устроившаяся в кресле у стены.

— О, Джемма, дорогая! — поприветствовала она меня, точно хорошую знакомую. — Как я рада видеть тебя снова!

— Взаимно, — пробормотала я.

Точно же — Карл говорил что-то о фотоотчете. Неужели мы с ним будем ужинать под вспышками камер? Да еще и отвечать при этом на вопросы журналистки?

Оказалось, что съемка запланирована перед ужином. На стол поставили вина и фрукты, мы с Карлом брали в руки то бокалы, то приборы, то просто делали вид, будто непринужденно беседуем. Я порадовалась, что в салон мне доставили новое платье, достаточно нарядное для трапезы с королем и в меру скромное для того, чтобы появиться в нем на газетных снимках. Пошитое из светло-синего шелка, оно плотно облегало грудь, а ниже скрывало фигуру за струящимися драпировками.

— Повернитесь сюда, лейри, его величество. Улыбнитесь. Еще кадр!

Вопреки моим опасениям, Каролина задала несколько ничего не значащих вопросов. Спросила о том, нравится ли мне в столице, довольна ли я, что прошла в финал. Сведения о том, как Инесса пыталась расправиться с соперницами, видимо, не просочились в прессу, потому что о преступнице Каролина не спросила ни разу. Или же корреспондентке запретили задавать вопросы на эту тему. Потом журналистка спросила у короля, определился ли он уже со своим выбором, на что Карл не без лукавства ответил:

— Пока не готов сказать, ведь впереди у меня ужин с ещё одной очаровательной претенденткой.

Наконец, съемка и интервью закончились, корреспондентка «Королевского вестника» и фотографы удалились, треноги с фотоаппаратами и кресло Каролины унесли, слуги споро поменяли бокалы и накрыли стол, подали закуски. Первое время мы молчали, отдавая дань искусству повара. Когда перед нами поставили горячее, Карл внезапно сказал:

— Думаю, вас можно поздравить, Джемма.

— С чем? — удивилась я.

— Вы ухитрились очаровать нашего соседа, невзирая на его репутацию.

Ого, это что-то новенькое. Ничего о репутации Леона до этого я не слышала.

— Простите, ваше величество?

Карл замялся.

— Ну, ходят слухи… Поймите меня правильно, я вовсе не хочу очернить его в ваших глазах, нет. Просто когда королю уже двадцать восемь, а он ещё не женат, то сплетни появляются сами собой, даже на пустом месте.

— Он что же — предпочитает представителей своего пола? — несколько более резко, нежели дозволялось правилами этикета, выпалила я. — Простите, ваше величество, но я не верю.

Король удивленно посмотрел на меня и расхохотался.

— О нет, помилуйте боги, все совсем не так. Напротив, у Леона перебывало множество фавориток. Но ни одна из них не задержалась надолго. Говорят, будто он не способен любить, но случай с вами доказывает, что народная молва ошибается. И прошу вас, зовите меня по имени. В конце концов, ваше положение скоро станет равным моему.

Вот тут удивилась уже я.

— О чем это вы?

— О вашем замужестве, конечно же. После свадьбы и вы станете именоваться величеством.

— Но ни о какой свадьбе речь не заходила!

Карл взял вилку и нацелился на кусочек фазана.

— Заходила, ещё как заходила. Знаете, что этот хитрец потребовал в приданое? Приграничные месторождения накопительных кристаллов. Аккурат на южной границе находятся, будь она неладна!

Бам. Вилка, которую я только что держала в руке, со звоном упала на пол. Карл посмотрел на меня и испугался.

— Джемма, что с вами? Вы так побледнели. Вам нехорошо?

Мне плохо, очень плохо. Так плохо, что ни видеть кого-либо, ни разговаривать не хочется. Забиться бы в темный угол и разрыдаться. Все, что Леону нужно — приграничные земли с ценными месторождениями. Что же, он нашел прекрасный способ получить желаемое. А наивная провинциалка поверила в его искренние чувства.

— Вам плохо? — продолжал допытываться Карл.

— Простите, — выговорила я с трудом непослушными губами. — Мне действительно не по себе.

Король встревожился.

— Сейчас позовут лекаря.

— Не надо, — попробовала сопротивляться я.

Но кто слушал мои возражения? Немедленно привели целителя, он покачал головой, провел надо мной сканирующим кристаллом и вынес вердикт:

— Переутомление. Магическое истощение. Неудивительно, если учесть, сколько пришлось пережить юной лейри. Отдых, отдых и ещё раз отдых. Набирайтесь сил. Я приготовлю для вас сонное зелье.

Я хотела отказаться, но вспомнила, что в покоях меня дожидаются Элли и Гильеза, и обе жаждут услышать подробности о том, как прошел ужин с королем. И согласилась. В конце концов, спящую расспросить не получится.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Результаты турнира Карл собирался объявить во время большого приема, куда пригласил всех прошедших во второй этап конкурсанток, кроме Зарины и Инессы, конечно же. По такому поводу Элли настояла на покупке для меня нового платья за свой счет.

— Могу я сделать подарок лучшей подруге?

Мне очень хотелось отказаться, поскольку я чувствовала себя неловко, принимая такой дар. Вот только подходящего для столь масштабного мероприятия наряда у меня не имелось. Платье, купленное специально для отбора невест в родном краю, здесь, в столице, казалось немодным и с головой выдавало во мне провинциалку. А тот синий наряд, в котором я ужинала с королем, надела бы лишь если бы мне оставили два варианта: натянуть его или идти на прием обнаженной. Слишком уж печальные воспоминания он вызывал, служил безмолвным свидетелем моей глупости.

С Леоном я до сих пор не виделась. Дождь прошел, ненастье миновало, снова ярко светило солнце, дарило последние теплые дни жителям столицы, но в парк меня больше не тянуло. Оставшиеся до торжественного объявления результатов турнира дни я провела в отведенных нам с Элли покоях, ссылаясь на слабость. Даже в столовую не выходила, горничные приносили еду в гостиную.

Платье доставили утром. Золотисто-бежевый шелк мерцал и переливался в солнечном свете, горели крохотные искусственные камешки, усеивавшие подол и пояс.

— Нравится?

Я приложила обновку к себе, посмотрелась в зеркало.

— Ох, Элли, спасибо. Это просто мечта!

Подруга довольно улыбнулась.

— Тебе идет цвет. Спорим, у тебя не будет отбоя от кавалеров? Кое-кому придется приложить много усилий, чтобы их разогнать.

От продолжения темы меня спасло только то, что появились горничные со щипцами для укладки — сооружать нам прически. Подготовка к торжественному событию заняла почти весь день.

Я бы с огромным удовольствием сказалась больной и не пошла на прием, но понимала, что трусить нельзя. Нельзя подвести родителей, расстроить Элли. Ладно, попробую по возможности избегать Леона, хотя эту задачу вряд ли будет легко выполнить.

Сегодня в бальном зале собралась толпа. Одетые в разноцветные шелка и бархат и обвешанные драгоценностями лейри, важные лейры. Я почти никого из них не знала. Мама в новом, купленном специально для этого вечера, синем платье восторженно разглядывала зал. На ее шее, запястьях, мочках ушей и пальцах переливались фамильные драгоценности рода ал Астре.

— Ах, как давно мы не выезжали! — прошептала она. — Как я соскучилась по светской жизни!

Как по мне, то скучать особо не по чему. Ничего интересного пока что не происходило. Я нашла взглядом Элли и ее семью. Подруга повернулась и помахала мне.

Грянули фанфары, объявили появление короля. Я присела в реверансе вместе с остальными дамами. Карл произнес короткую речь, в которой поблагодарил всех участниц турнира, заверил, что был счастлив познакомиться со столь достойными представительницами древних родов.

— Сделать выбор было нелегко, — уверял он. — И все же сегодня я готов назвать имя своей избранницы.

Весь зал затаил дыхание, подался вперед в едином порыве.

— Элли ал Теннес!

Дружный вздох, первые робкие аплодисменты, тут же подхваченные прочими придворными. Подруга шла к королю, сопровождаемая восклицаниями, шепотками, завистливыми и восторженными взглядами. Остановилась, низко присела. Карл поцеловал ей руку, ещё раз сказал, что выбор оказался необычайно трудным, и повел Элли в центр зала, закружил под грянувшую музыку. Очень скоро к ним начали присоединяться все новые и новые пары.

— Вы позволите?

Тот момент, которого я так боялась. Леон стоял рядом и протягивал мне руку. Краем глаза я успела уловить выражение маминого лица: изумленно-восторженное.

— Джемма, что случилось? — спросил Леон, уверено ведя меня в танце.

— А что могло случиться, ваше величество?

Он нахмурился.

— Я не понимаю, в чем дело. Что произошло?

— Ничего, ваше величество.

Он пытался расспрашивать меня и дальше, но я не желала отвечать. Когда танец окончился, он тихо сказал:

— Не знаю, почему ты так себя ведешь, но непременно выясню. Нам нужно поговорить.

Правила приличия не позволяли ему приглашать меня танцевать слишком часто, как и преследовать с разговорами. А примерно через час после начала танцев я ускользнула. Решила, что в такой толпе на мое отсутствие вряд ли кто обратит внимание. Мама недовольно поджала губы, когда я сообщила ей, что неважно себя чувствую.

— Это безответственно, дорогая, — принялась выговаривать мне она. — Разве ты не понимаешь, что это твой последний шанс найти жениха? Завтра мы уезжаем домой.

Неожиданно мне на помощь пришел папа.

— Оставь ее в покое, Рейна. Разве ты не видишь, как она бледна? Конечно, Джемма, ступай, отдохни.

От изумления мама открыла и закрыла рот, не нашлась со словами. Впервые на моей памяти отец осмелился спорить с ней.

Южное крыло казалось опустевшим. Лестница и коридор освещались тускло, в отведенных нам с Элли покоях свет и вовсе не горел. Горничные не ожидали возвращения хозяек столь рано. Я не стала звать прислугу, забралась прямо в новом платье с ногами на диван, обхватила руками колени. Думала, что расплачусь, но слезы не появлялись. Только внутри поселилась противная звенящая пустота. И холод. Словно я проглотила полый ледяной шар.

Не знаю, сколько я так просидела, прежде чем вспыхнул свет.

— Ой, лейри Джемма! — воскликнула Оделла. — Мы и не знали, что вы уже вернулись. Позвольте, я помогу вам снять платье и разобрать прическу.

За ее спиной маячила Кларисса. Наверное, пришли готовить постели. Я покорно встала, повернулась к горничным спиной.

— Приготовить ванну, лейри? — спросила Кларисса.

Оделла тем временем принялась расстегивать ряд крохотных пуговок на моем платье, расшнуровывать корсет.

— Ванну? — рассеянно переспросила я. — Да, хорошо, благодарю вас.

Я внезапно поняла, что замерзла до дрожи, и захотела погрузиться в горячую воду и согреться. Вот только ледяная пустота внутри никуда не делась. Я бездумно лежала в ванне, то и дело добавляя температуру, хотя от воды давно уже валил пар. Привел меня в себя крик Элли:

— Что ты делаешь?

Подруга ворвалась в отделанную мрамором комнату как была на приеме: в вечернем платье, с высокой прической. От влажности локоны развились и опали, румяна и помада размазались.

— Вон! — крикнула она служанкам, с любопытством вытягивавшим шеи и пытавшимся получше рассмотреть, что происходит. — Все вон и не появляйтесь, пока не позову!

Дверь захлопнулась. Элли подлетела ко мне, принялась тащить из воды.

— Вставай немедленно. Ты что творишь? Посмотри, кожа на руках сморщилась. Вставай!

Она сама вытерла меня, укутала в халат, отвела в спальню, усадила на кровать и сунула в руки чашку с чем-то теплым.

— Пей!

Я отхлебнула травяного отвара. Ледяная корка в груди лопнула, покрылась трещинами, больно ранила осколками. Из глаз сами собой потекли слезы. Элли опустилась на колени рядом с моим креслом.

— Что случилось, дорогая? Расскажи мне.

— Это все он, — всхлипывала я. — Потому что я дура. Думала, он искренне, а все дело в землях. В кристаллах. Почему?

Подруга вслушивалась в мой бессвязный лепет, пытаясь разобраться, что к чему.

— Он — это Леон, да? — догадалась она.

— Д-да.

— Так, понятно. А что за земли?

Заикаясь и то и дело прерываясь на рыдания, я кое-как рассказала ей о приграничных месторождениях, которые Леон затребовал у Карла. Элли сжала мою ладонь.

— Джемма, глупенькая, это ведь ни о чем не говорит.

— О том, что ему нужны какие-то дурацкие рудники, вот о чем это говорит!

— Дурацкие, как ты выразилась, рудники, нужны всем. И твой Леон просто увидел возможность их заполучить. Надо сказать, его шансы весьма высоки. Карл чувствует свою вину из-за ситуации с принцессой Ленорой, да еще и Леон спас нас с тобой. Разработки на этих землях еще не начались, поэтому Карл может пожаловать их тебе, например, за ту отвагу, что ты проявила при пожаре.

— Мне ничего не надо!

Мы сидели так долго. Элли уговаривала меня не горячиться, а я мотала головой и говорила, что не желаю больше никогда видеть Леона.

— Тебе все равно придется с ним встретиться. На моей свадьбе. Прибудут главы многих держав, и он, разумеется, тоже. И я лично прослежу, чтобы тебе прислали приглашение.

— До свадьбы ещё далеко. Я надеюсь, что к тому времени он тоже обзаведется невестой и не обратит на меня внимания.

В ответ на мое упрямство Элли только покачала головой.

Дворец я покинула рано утром, ещё до завтрака. Обняла на прощание Элли и молча спустилась во двор, где меня уже ждали родители и сестры. Его величество выделил финалисткам воздушные платформы, которые доставили бы их по домам. Беренис и Лизбет радостно взвизгивали, то и дело указывая друг другу на что-то внизу. Похоже, дома они ещё долго будут вспоминать и обсуждать путешествие. Мама бросала на меня осуждающие взгляды, но молчала. И только папа потрепал по плечу с сочувствием.

Отсюда, с высоты, столица казалась игрушечным городом. Таким же ненастоящим воспринимала я теперь все, что случилось со мной с начала осени. Письмо из Королевской канцелярии, отбор невест, особняк на побережье, знакомство с Людвигом и Гильезой, пожар, чувства к Леону — все это словно произошло с кем-то другим. Не со мной. Я впала в странное оцепенение, не чувствовала ничего. Понимала, что скоро боль вернется и примется терзать меня с новой силой, но сейчас была благодарна богам за временное бесчувствие.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Дома я обнаружила среди своих вещей подарок от Элли. Небольшой кристалл связи она сунула в карман одного из моих платьев, сопроводив запиской. «Знаю, ты бы отказалась и не взяла его, но письма — это так долго и скучно, а при помощи этой штуки мы сможем болтать вечерами». Улыбнулась, погладила прохладную грань. Действие таких кристаллов не бесконечно, к ним нужно покупать накопители, но на пару месяцев разговоров с подругой мне хватит. Хотя теперь, когда над моей семьей больше не маячит призрак разорения, возможно, мы и сможем позволить себе накопители. «Если следующий год выдастся урожайным, — одернула я себя. — До осени — никаких растрат, иначе вновь скатимся в долги». Хотя мама уже успела потратить в столице часть выделенных мне денег (из тех, которые предполагалось отложить на обучение сестер), но потом отец проявил несвойственную ему обычно твердость и запретил трогать оставшуюся сумму. Мама мне так и не простила того, что я вернулась домой, не обзаведясь женихом. Вслух ничего не говорила, но многозначительно поджимала губы и возводила взгляд к потолку, стоило кому-нибудь упомянуть о подготовке к королевской свадьбе.

А о ней мы слышали на каждом шагу. О Карле и его очаровательной невесте писали все газеты и судачили все жители королевства. Перешептывались слуги, заводили речь прибывшие в гости соседи. Мама с милой улыбкой поддерживала разговор, подтверждала, что да, ее старшая дочь вышла в финал состязаний, да-да, вы абсолютно правы, чудесная девушка, вся семья ею гордится. Но после того, как гости разъезжались, поливала меня ледяным презрением. Сами того не желая, соседи растравливали ее незажившие раны. Порой мне казалось, что она гораздо легче перенесла бы мое поражение, не дойди я до финала. Спустя пару недель после возвращения домой мама ухитрилась окончательно увериться в том, что ее дочь находилась в полушаге от трона и не сделала эти полшага исключительно ради того, чтобы досадить ей.

Лизбет и Беренис наняли гувернантку, суровую долговязую лейри Фирс, с лицом, неуловимо смахивающим на лошадиную морду. Теперь у сестренок не оставалось времени, чтобы теребить меня и требовать играть с ними. Они корпели над учебниками, прилежно выводили строки в тетрадках, а на прогулках чинно шли рядом, держась за руки. Мне такое рвение гувернантки воспитать из проказливых девчонок степенных образованных юных лейри не слишком нравилось, но мое мнение по этому вопросу маму не интересовало.

— С тобой я допустила промашку, — ледяным тоном заявила она, когда я спросила у нее, не находит ли она усердие лейри Фирс чрезмерным. — Но с девочками ошибки не повторю.

Пришлось оставить гувернантку в покое.

Элли, как и обещала в записке, частенько связывалась со мной, чтобы поболтать, хотя у нее свободного времени почти не оставалось. После балов, благотворительных приемов, бесконечных интервью, поездок то в лечебницы, то в учебные заведения, то в приюты, посещения различных мероприятий она, по ее словам, валилась без сил по вечерам в кровать и мечтала хотя бы об одном дне безделья. Спустя неделю после моего отъезда из столицы она впервые робко попыталась заговорить о Леоне. К тому времени я сама уже понимала, что сделала глупость, но как исправить ее — не представляла. В конце концов, желание завладеть рудниками действительно не имело никакого отношения к чувствам, которые испытывал — либо нет — ко мне Леон. Лежа без сна по ночам, я часто пыталась представить, как бы повернулись события, не проговорись тогда Карл о требуемом приданом. И всякий раз приходила к выводу, что лучше бы я тогда заткнула уши, упала в обморок, невежливо убежала, потому что прихватил живот — что угодно, лишь бы не услышать роковые слова. Сгоряча я совершила ошибку, в чем теперь раскаивалась.

Порой мне хотелось попросить Элли поговорить с Леоном, сказать ему… Что? Что я сожалею? Что стыжусь своего поведения на приеме? Что надеюсь увидеть его ещё хотя бы раз? Каждый раз я уже открывала рот, но замолкала или переводила разговор на другую тему. А вскоре Элли обронила, что Леон покинул Лаоссию.

— Вернется только перед свадьбой, обещал захватить с собой Ленору. Как ты думаешь, ей понравится Алан?

Я вымученно улыбнулась. Подруга оставалась верна себе в стремлении подыскать брату хорошую супругу. Хорошую — значит, такую, которая понравилась бы ей, Элли. Хотя с Диной она оказалась права — та хотела выйти замуж за Алана из-за его состояния и высокого положения в обществе.

Осень давно уже пришла и в южные провинции. Солнце из-за темных туч бросало скупые лучи, дарующие мало тепла. Порой на несколько дней могли зарядить холодные дожди, и в такую погоду я зябко куталась в шаль, жалась поближе к камину. После возвращения домой я все время мерзла, как бы жарко ни топили слуги. Мама ворчала, что в мою спальню невозможно зайти из-за духоты, но я никому не позволяла открывать окна. Почти не выходила из своей комнаты, читала, иногда рисовала или вышивала, но чаще просто смотрела в расчерченное косыми потоками окно.

Он появился ближе к вечеру. Уже начало смеркаться, стежки на вышивке ложились косо, и я раздумывала, стоит ли зажигать свет или посидеть немного в темноте. Все равно рукоделие скоро придется отставить: подадут ужин, позовут в столовую. За дверью послышались взволнованные голоса, потом раздался стук. К моему удивлению, на пороге возникла мама. Выглядела она так, словно только что получила невероятное известие.

— Дорогая, к тебе визитер. Пожалуйста, спустись к нему. Да побыстрее, не заставляй ждать.

Я собиралась съязвить, но что-то в мамином облике остановило меня. Действительно, кто это пожаловал? Ради кого мама так торопит меня?

— Прикажете подать вино и закуски, лейри? — спросила маячившая за маминой спиной горничная.

— Прикажу исчезнуть! — рявкнула мама. — И не появляться возле гостиной, пока Джемма не позовет. Не сметь надокучать. Ясно?

— Ясно, лейри, слушаюсь, лейри, — забормотала служанка, пятясь.

Да что с мамой такое? Не припоминаю, чтобы прежде она так кричала на прислугу.

— Мама, а кто там…

Она вцепилась в мою руку прохладными пальцами, потащила за собой.

— Быстрее!

Удивленная, я поспешно спустилась в гостиную и замерла на пороге. Леон. Что он здесь делает? От изумления я забыла поздороваться и брякнула:

— Что-то случилось?

Он иронично приподнял правую бровь.

— А что должно было случиться? Кстати, добрый день, Джемма.

— Скорее уж вечер.

Да что я сегодня все говорю невпопад? Еще и одета в простое домашнее платье из темно-синей шерсти, и волосы заплетены в простую косу. Почему мама поторопилась, не сказала мне, кто наш гость? Я бы привела себя в порядок.

Губы Леона искривились в усмешке.

— Еще мы можем поговорить о погоде. Сегодня ветрено, не находишь?

Я потерла лоб рукой. Происходящее все больше напоминало мне дурной сон. Зачем он приехал? Чтобы перебрасываться глупыми, ничего не значащими репликами? Я так давно представляла эту встречу, мечтала о ней, но в моих грезах все шло не так. В них Леон обнимал меня, прижимал к себе, заверял, что не сердится на мою глупость, что больше никуда не отпустит. О том, что Леон из моих фантазий имеет мало общего с настоящим, я предпочитала не думать, хотя прекрасно помнила, каков он на самом деле: ироничный, несколько циничный, но все равно заботливый. Реальный Леон, возможно, и мог меня простить, но так слащаво-сентиментально, как в моих мечтах, точно бы себя не повел. Так что к появлению его в моем доме я оказалась совершенно не готова и как с ним себя вести — понятия не имела. Да ещё и это простенькое платье, в котором меня запросто можно принять за гувернантку собственных сестер… Ох!

Но все мысли о том, как нелепо я одета, вылетели из головы, стоило Леону произнести следующую фразу.

— Я приехал за тобой, — просто сказал он.

— За мной? — полузадушено пискнула я.

— Да, и тебе лучше бы держаться от меня подальше, по крайней мере первое время, потому что у меня руки чешутся тебя отшлепать, как неразумное дитя.

Я на всякий случай сделала шаг назад, а он, вопреки своим словам, мигом преодолел разделявшее нас расстояние и схватил меня за плечи, несильно встряхнул.

— О чем ты только думала? Что это за дурацкая идея, будто я хочу жениться на рудниках?

— Откуда?

— Элли рассказала. Похоже, Карлу достанется куда более разумная жена, чем мне.

Не ожидала от подруги. Хотя, наверное, она все правильно сделала, сама бы я никогда не решилась объясниться с Леоном. Тут до меня с некоторым запозданием дошел смысл его слов.

— Жена?

— И что тебя так удивляет? — проворчал он. — Если я не ошибаюсь, Карл уже давно оповестил тебя о моих намерениях.

— Кстати, а почему это Карл узнал о них первым? — не веря своему счастью, задала я очередной глупый вопрос.

И тут же мысленно обругала себя. Похоже, в присутствии Леона я совсем не способна соображать здраво. Веду себя, словно сварливая ведьма, которой все не так. Леон хмыкнул.

— Я хотел поговорить с тобой, но нигде не мог найти. А вот Карла встретил, ну, и решил — чего тянуть. Кстати, чтобы навсегда прояснить этот вопрос — я не продаюсь за жалкий клочок земли, пусть даже на нем и находится месторождение кристаллов. Ты слишком дешево меня оценила, Джемма. Имей в виду: я собираюсь жениться на тебе, даже если мы с Карлом не придем к согласию.

— А у меня спросить не хочешь?

— Нет, не хочу. Понятия не имею, какая глупость придет на сей раз в твою голову, поэтому ставлю перед фактом: ты выходишь за меня замуж.

И вот что с ним делать? Я едва не рассмеялась от облегчения: все-таки он замечательный. Самый лучший.

— И вообще, — пробормотал Леон, — кажется, мы теряем зря время.

И поцеловал меня. По всему телу разлилось уже знакомая сладкая истома. Я прильнула к нему, приоткрыла губы, позволяя углубить поцелуй. Мелькнула мысль о том, что кто-то может войти, потом я вспомнила, как мама прогнала горничную, а затем весь мир перестал иметь для меня значение.

Мы устроились в кресле. Леон усадил меня себе на колени, то и дело проводил рукой по бедру вверх к пояснице, и я чувствовала тепло его ладони через тонкую шерсть платья. Смущалась, прятала лицо у него на груди, но он снова запрокидывал мне голову и целовал, заставляя позабыть обо всем: о смущении, о страхах, о наполненных болью и одиночеством днях.

— Как хорошо, что ты приехал, — шепнула я между поцелуями.

— Я все ещё не отказался от намерения задать тебе трепку, — сообщил он. — Займусь этим после свадьбы. Как тебе только в голову могла прийти такая глупость? И почему ты сбежала, не поговорив со мной? А я-то голову себе ломал, пытаясь понять, что произошло. Чего только не передумал: и что тебя шантажировали, и что ты вспомнила о каком-нибудь старом возлюбленном и решила вернуться к нему.

— У меня нет никакого старого возлюбленного! — возмутилась я.

Леон поцеловал меня в уголок губ.

— Знаю. Но тогда вполне готов был поверить и в такую версию. Хорошо, что Элли мне все рассказала.

Да, Элли — настоящая подруга. Пусть я и старательно сворачивала разговор, когда речь заходила о Леоне, она сама догадалась, что я раскаиваюсь в совершенной ошибке.

Еще один поцелуй, долгий, наполненный страстью — и Леон с сожалением отстранил меня.

— Пора идти к твоему отцу, пока он сам не ворвался в гостиную, чтобы пристрелить меня. А ты пока можешь начинать собирать вещи. Я не шутил, когда говорил, что уеду отсюда вместе с тобой. Поедешь со мной в Небрию как невеста. Больше я с тобой расставаться не намерен.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В Лаоссию я во второй раз приехала в составе делегации из Небрии, уже как официальная невеста его величества Леона. Воздушная платформа пролетала над заснеженными полями и лесами, и сидевшая рядом Ленора восторженно ахнула:

— Снег. Посмотри, Джемма, сколько снега. Как ты думаешь, в столице он тоже будет?

Ей, выросшей в южных краях, снег был в диковинку. В особо суровые зимы с неба срывались редкие снежинки, но почти сразу же таяли. Сугробы Ленора и вовсе видела только на картинке.

— Будет, — заверила я ее. — А ещё катки, и ледяные скульптуры, и горячее вино со специями, чтобы согреться.

— О-о-о! — воскликнула Ленора и забавно наморщила нос. — Мне нравится, как это звучит!

Я вспомнила, как переживала, отправляясь в Небрию. Понятия не имела, как встретят меня придворные, боялась, что Ленора отнесется с презрением к бесприданнице-невестке. Те самые рудники, из-за которых мы с Леоном расстались после турнира, он купил у Карла. За символическую сумму, но купил.

— Это чтобы тебе в голову больше не лезла всякая ерунда, — пояснил он мне. — Я женюсь на тебе, а не на землях, ясно?

Напоминание о совершенной глупости заставило меня покраснеть от стыда и опустить голову. Леон тут же смягчился, обнял меня, стал целовать и уверять, что любит. И я опять забыла обо всем на свете.

Ленора мне понравилась. Темноволосая, сероглазая, она очень походила на брата. У них оказалась большая разница в возрасте — принцессе через месяц должно было исполниться восемнадцать. К счастью, мои опасения не оправдались, Ленора и не думала презирать бесприданницу, напротив, отнеслась ко мне очень хорошо. Вскоре мы подружились.

— Я рада, что Карл затеял этот отбор и мне не пришлось уезжать так далеко от дома, — как-то призналась она.

Я внимательно на нее посмотрела. Только ли в расстоянии дело? Мой родной дом тоже находится далеко, но я, не задумываясь, отправилась в Небрию за Леоном. Расспрашивать не стала. Захочет — расскажет сама.

Свадьбу Элли и Карла назначили на середину зимы. Мы с подругой продолжали болтать по вечерам при помощи кристалла связи, но намного реже, чем раньше. Теперь и я в полной мере ощутила нехватку времени и поняла, почему Элли в конце дня валилась с ног от усталости. Оказывается, быть королевской невестой не так-то просто. Будущую королеву желали увидеть буквально все, и мне порой целый день приходилось проводить в разъездах. Бесчисленные собрания, комитеты, клубы. Посещения лечебниц, приютов, учебных заведений. Фотографы и корреспонденты. Все, как и рассказывала Элли. И бесконечные примерки — мой гардероб пополнялся нарядами, соответствующими новому высокому статусу. Леон занимался государственными делами и редко когда мог сопровождать меня, поэтому я была благодарна Леноре, которая ездила со мной повсюду. Не знаю, как бы я справилась без ее поддержки.

— Потом станет легче, — поясняла она мне, когда я обессилено валилась после очередного визита или выступления в кресло, и платформа несла нас обратно во дворец. — Сейчас все хотят побольше узнать о будущей королеве, вот тебе и расписали такой безумный график мероприятий.

Сама она не выглядела слишком уставшей, и я не выдержала, задала вопрос:

— А ты как справляешься?

Ленора ответила просто:

— Привыкла. С детства.

Я припомнила, что «Королевский вестник» часто публиковал фотографии Карла-подростка, сопровождавшего родителей в поездках. Девочки в пансионе хранили вырезки и вздыхали по красавчику-принцу, а я только теперь задумалась, что мальчугана, по сути, лишили детства.

Принцесса поддерживала меня во всем, не знаю, как я бы справилась без нее. Если у кого-то из придворных и имелось желание съязвить по поводу королевской невесты, то оно бесследно испарялось под ледяным взглядом Леона или пылающим решимостью защитить будущую невестку — Леноры. А со временем меня принял и двор. Я уже начала подумывать о том, чтобы забрать к себе сестер, но пока что ограничилась тем, что настояла на новой гувернантке. Под впечатление от того, каким женихом ухитрилась обзавестись старшая дочь, мама уволила лейри Фирс и наняла куда менее строгую лейри Вандермин.

Лаоссия приближалась. Вот под нами проплыли заснеженные пригороды, расчерченные темными дорогами расчищенных улиц, показались высокие шпили ратуши и соборов, и примерно через полчаса платформа опустилась у королевского дворца. На сей раз нам устроили торжественную встречу, Карл лично вышел поприветствовать высоких гостей. Элли присела в реверансе и подмигнула мне. Я не сомневалась, что она вскоре навестит меня.

Так и случилось. Стоило мне обустроиться в покоях из нескольких комнат, включавших не только спальню, ванную и гостиную, но и личный кабинет (и зачем он мне?), и комнату для послеобеденного отдыха, как в дверь постучали. Подруга с порога бросилась мне на шею.

— Как же я рада! — восклицала она. — Я так соскучилась!

Я крепко обняла ее. Конечно, Ленора замечательная, но мне так не хватало моей Элли. Разговоры с помощью кристалла, пусть даже долгие, все равно не то.

— Мы тоже рады видеть тебя, девочка.

Гильеза. Конечно, кто бы сомневался, что и она появится.

— А где Людвиг?

Подруга с призрачной королевой переглянулись и дружно расхохотались.

— Скоро будет. Он сочиняет оду в твою честь.

Сначала я подумала, будто ослышалась.

— Что он делает?

— Сочиняет оду, — повторила Гильеза. — У него теперь новое увлечение. Примерно месяц назад он познакомился с призраком некоего стихоплета, именующего себя невинно убиенным поэтом. Должна сказать, я полностью оправдываю тех, кто его прикончил. Я бы и сама расправилась с сочинителем, вздумавшим досаждать мне чтением своих жутких виршей.

— Все так плохо? — спросила я, с трудом сдерживая смех.

— Даже хуже, чем ты можешь себе представить, — абсолютно серьезно подтвердила Элли. — Этот несчастный обитал в Северной башне, где его и нашел Людвиг. И привел к нам, познакомиться. Два дня мы выслушивали бездарные стихи, а потом ее величество Гильеза разгневалась и заявила, что ей надоело. Призрак поэта удрал обратно в башню, но поздно — Людвиг уже заразился стихоплетством. Теперь он проводит вечера со своим новым другом, а утром зачитывает нам сонеты собственного сочинения.

— Не больше одного в день, — добавила Гильеза. — А теперь вот переключился на оды. Осваивает новый жанр.

Я рассмеялась, но тут же осеклась, поскольку из стены величаво выплыл его призрачное величество собственной персоной. Увидев меня, он приосанился, отставил в сторону правую ногу, вытянул руку и завел речитативом:

— О дева прекрасная, свет зари красой своей затмевающая!

Обе королевы — покойная и будущая — переглянулись и дружно попятились. В исполнении Гильезы это выглядело особенно забавно.

— Мне пора, — пискнула Элли. — У меня дела. Важные. Прости, Джемма, загляну к тебе через час-другой.

И выскочила за дверь.

— Внемли же восторженному гласу ничтожного червя земли! — продолжал Людвиг.

Я закашлялась, изо всех сил стараясь замаскировать рвущийся наружу смех.

— Девочке нужно помочь, — озадаченно произнесла Гильеза. — Она никак одна не справится. Прости, Джемма, но я вынуждена тебя оставить.

Людвиг не обратил на бегство слушательниц никакого внимания. Он раскачивался в воздухе и продолжал вещать:

— Прислушайся к оде хвалебной, что в честь твою написал он!

Я упала в кресло и принялась кусать губы, чтобы не расхохотаться в голос. Похоже, меня ожидали не самые легкие полчаса.

День королевской свадьбы выдался солнечным и безветренным. Вереница карет медленно тронулась от дворца к главному храму столицы. Карл и Элли ехали в открытом экипаже, чтобы подданные могли разглядеть как следует и поприветствовать королевскую чету. С балконов и крыш на дорогу бросали цветы, яркими пятнами выделявшиеся на искрившемся снегу. Ленора не отлипала от окошка кареты.

— О. Ледяные скульптуры. Как красиво. О-о!

Леон усмехался, глядя на восторженное личико сестры. А я радовалась, что в Небрии климат намного более теплый. Да, сейчас королевский экипаж накрыт невидимой непроницаемой сферой, в которой не ощущается холод, но возле храма все равно придется выйти и подняться по ступеням в открытом платье. Гостьям дозволено закутаться в плащи, а вот наряд невесты жители Лаоссии хотят рассмотреть во всех подробностях. Над свадебным платьем Элли денно и нощно трудилось с полдесятка портних и подмастерий. Результат восхищал: по нежному золотистому шелку переливался причудливый узор из цветов и символов королевского дома, вышитый мелкими камнями. Вот только замерзнуть в таком платье проще простого. Хорошо еще, что нет сильного мороза. Хотя, возможно, в день свадьбы от волнения его и не чувствуешь.

— Приехали!

Огромный храм богов-покровителей возвышался над площадью. Светлый, изящный, украшенный барельефами, он казался устремленным в небо, откуда осеняли детей своей милостью Защитник, Кормилец и Утешительница. Выйдя из карет, гости Карла дружно приложили ладони к левой стороне груди и склонили головы, а потом поднялись в огромный алтарный зал, где уже стояли полукругом кресла. Карл и Элли, рука об руку, появились после того, как все заняли свои места.

Звучала тихая музыка, храм увивали гирлянды из белых цветов, над головами собравшихся парили сотканные из разноцветных искр птицы и бабочки. Жених и невеста поклялись в верности друг другу, и служитель обвязал их талии ритуальной веревкой, показывающей, что теперь они связаны навеки. Вокруг новобрачных взметнулось пламя — боги одобрили союз. Жених и невеста надели друг другу браслеты, став мужем и женой. На глаза навернулись слезы, и я смахнула их тыльной стороной ладони. Наконец-то Элли счастлива. Она это заслужила после всех тех испытаний, что выпали на ее долю.

Бальный зал тоже украсили цветочными гирляндами, в которых спрятали магические светильники. Казалось, будто это цветы источают яркий свет. Новобрачные кружились в первом танце, подол золотистого платья Элли развевался, щеки ее разрумянились, глаза сияли.

— Джемма! — услышала я знакомый голос.

Рядом со мной стояла Бериллия в сиреневом платье. Она вытянула руку, продемонстрировала брачный браслет.

— Мы с Томасом поженились месяц назад, — сообщила с гордостью.

— Поздравляю.

— Спасибо. И уже…

Она положила руку на живот, и я взволнованно ахнула, сообразив, что обозначает этот жест, опять принялась ее поздравлять.

— Да, только вчера узнали, кристалл показал.

Бериллия счастливо улыбалась. От нее я узнала, что произошло с другими финалистками. Дина вышла замуж за одного из придворных, Бертрана, но через неделю после свадьбы ее супруг получил назначение в отдаленную провинцию. «Похоже, здесь не обошлось без Элли, — подумала я. — Подруга не простила Дине охоту на Алана». Зарину увезли куда-то родственники, и сведения о ней до двора не доходили. Инессу сослали в одну из Обителей, славящуюся очень строгим уставом. Располагалась она в глуши среди непроходимых болот, так что сбежать оттуда у Инессы шансов не было. Вставали сестры и послушницы еще до рассвета, молились, стоя на коленях на холодном каменном полу, завтракали скудной горсткой отварных овощей, а потом проводили день в неустанных трудах. После заката следовала ещё одна молитва, более длительная, так что спать отправлялись ближе к полуночи. А Ивара, брата Инессы, сослали на рудники. Вскрылись его связи с преступным миром, и выяснилось, что он причастен к нескольким убийствам. Впрочем, отбывал наказание молодой ал Трамин недолго. Через две недели среди заключенных завязалась драка, в которой Ивара убили, ударив в висок кандалами. По Лаоссии ходили слухи, что убийство сына заказал и оплатил лейр ал Трамин, чтобы Ивар не позорил его род.

— Он вообще вычеркнул старших детей из своей жизни, — округлив глаза, шептала Бериллия. — Взял молодую жену и надеется, что она подарит ему нового наследника.

Я поежилась. Воспоминания о том, какими способами Инесса шла к цели, до сих пор вызывали во мне дрожь. Чтобы переключиться на более приятную тему, я спросила:

— А Лера? Она тоже вышла замуж.

Бериллия хихикнула.

— Пока нет. Впрочем, ты сама можешь расспросить у нее, как дела. Вон она, смотри.

Я посмотрела туда, куда она указала, и увидела Леру рядом с Аланом. Судя по тому, как они то и дело старались незаметно для окружающих прикоснуться друг к другу, ждать ещё одной свадьбы оставалось недолго. Надеюсь, Элли не рассердится на Леру за то, что та спутала ее планы женить брата на Леноре. Впрочем, Алан не из тех, кто станет слушать сестру, пусть даже королеву, решая свою судьбу. Если он влюблен в Леру, то женится на ней и не спросит мнения сестренки.

Мои родители тоже получили приглашение на королевское бракосочетание, но в свадебный кортеж не попали. Увидеться с ними мне удалось только во время бала. Мама сделала новомодную прическу: отстригла челку и собрала волосы в высокий узел, украсив жемчужной нитью. Хоть мы и не были никогда особо близки, но все же я соскучилась, забросала ее вопросами о Беатрис и Лизбет, пообещала пригласить всю семью в Небрию. Представила родителей Леноре, и отец тут же пригласил принцессу на танец.

— Видишь, дорогая, как правильно я поступила, настояв на твоем участии в турнире, — назидательно произнесла мама. — Сиди ты дома, не познакомилась бы с его величеством Леоном и осталась бы старой девой.

Я не нашлась с ответом. Пожалуй, в какой-то степени она права, вот только преследовала, отправляя меня на отбор, свои интересы.

Гильеза и Людвиг наблюдали за торжеством, укрывшись за люстрами. Я поискала глазами призраков, обнаружила их под потолком и помахала. Вспомнила бурную ссору покойных супругов накануне и не сдержалась, хихикнула. Людвиг порывался прочесть новобрачным свадебную оду собственного сочинения. И прочел бы, если бы не устрашился грозной супруги. Оставалось только надеяться, что ему не взбредет в голову навестить молодоженов перед сном, дабы осчастливить их своим творением. Ну, или на то, что его вовремя остановит Гильеза.

— Позвольте пригласить вас на танец, прекрасная лейри.

Леон протянул мне руку, и я вложила в нее ладонь.

— Если бы Карл не затеял отбор, то мы с тобой познакомились бы только сегодня, — заметил мой жених, ведя меня в центр зала.

А ведь точно. Несмотря на плачевные дела поместья, мама бы костьми легла, заложила ещё какую-нибудь фамильную драгоценность, но не проигнорировала бы королевскую свадьбу. Так что в таком случае сегодня мы с Леоном встретились бы впервые.

— И ты прошел бы мимо, не обратив на меня внимания.

— Вот уж нет. Если хочешь знать, я заметил тебя еще на той вечеринке.

Я фыркнула.

— Конечно, ведь мы с Элли костерили тебе на все лады, а ты подслушивал из кустов.

— Не имею столь дурной привычки, — парировал Леон. — Сидеть в каких-то кустах — фи, как грубо. Недостойно короля. Для подслушивания существуют гораздо более приличные места.

Я рассмеялась, а он добавил абсолютно серьезно:

— Я просто не смог бы пройти мимо. Надо быть глупцом, чтобы не заметить счастье всей своей жизни.