Семь солнечных дней

35

После неудачной поездки в Бодрум Яслин и Речел решили, что пора устроить настоящий девичник. Хватит потягивать мятный чай после ужина на территории отеля. Пора отыскать крутой клуб и оторваться на всю катушку.

Ночной клуб «Галикарнас» в бодрумской гавани прослыл легендой, почти как древний город, в честь которого клуб получил свое название. Он был построен по образу древнегреческого храма с танцполом в самом центре. Каждый вечер в десять часов там проводились пенные вечеринки.

– Мы просто обязаны туда пойти, – заявила Яслин, когда они с Речел проходили мимо клуба на пути к автобусной остановке.

– Правда? – скептически проговорила Речел.

– Разве тебе не кажется, что там весело?

– Хм-м-м.

Пришлось уговаривать и Кэрри Эн.

– Вечеринка с мыльной пеной? Да там будет полно малолеток из «Клуба 18–30». Они упьются ракией и будут пытаться дотрахаться до двузначных чисел.

– Не порть нам праздник! – распорядилась Яслин. – Можем просто пойти и посмотреть.

Наконец Кэрри Эн согласилась. Еще не оправившись от утреннего унижения, она решила, чтобы было бы неплохо выйти за территорию «Эгейского клуба». Похоже, Яссер и Мортен, как два варана, вонзивших зубы в добычу, были намерены не отпускать ее, пока яд не подействует. Даже в номере от Мортена не было спасения. Весь день он провел на своем балконе, глядя в бинокль и громко насвистывая – будто напоминал Кэрри Эн, что если от горя она надумает броситься с балкона, то всегда сможет приземлиться на его мягкие колени. Прямо как на вибратор.

Пенная вечеринка так пенная вечеринка. Кэрри Эн и Речел договорились следить за весельем с безопасного расстояния, потягивая коктейли, но Яслин заверила их, что энтузиазм 18-30-летних заразителен. И поспорила, что все трое к полуночи окажутся в мыльной пене. Затем последовал ритуал: «Голдшлагер» и спасенный вибратор. Кэрри Эн было противно даже на него смотреть.

Входной билет в «Галикарнас» обошелся в разумную сумму. Учитывая, что курс турецкой лиры равнялся примерно шестидесяти миллионам за один фунт, вышло где-то по двадцать монет на человека. Включая «приветственный коктейль», как проинформировала девушек администраторша.

– Значит, вот как они нас приветствуют, – поморщилась Кэрри Эн, озираясь в поисках цветочного горшка, куда можно было бы вылить варево с предсказуемо анисовым ароматом. – Ну почему коктейли на курортах всегда с анисовым вкусом? – простонала она.

– Вот это девичник так девичник, – проговорила Яслин.

В девять вечера в клубе было уже не протолкнуться. Еще одна группа англичанок, приехавших на девичник, играла у бара в какую-то сложную игру из серии «Кто больше выпьет». Девчонки красовались в футболках с именами девушек Бонда. На груди невесты была надпись «Пусси Галор» – а как же иначе.

«Я еще легко отделалась», – подумала Речел. Кэрри Эн и Яслин хотели заставить ее напялить вуаль и автомобильный знак «У», как у бедняжки Пусси. У Яслин в чемоданчике был набор с реквизитом. Но в конце концов ей разрешили надеть лишь пластмассовую диадему, украшенную бледно-розовыми перьями, из магазина «Аксессуары Клэр».

– Это еще хуже, чем дурацкая вуаль, – сказала Речел, разглядывая себя в зеркало за барной стойкой. – Можно подумать, что я всерьез напялила эту диадему. Я похожа на растяпу-шестнадцатилетку по пути на выпускной бал.

– Диадемы сейчас в моде, – заверила ее Яслин.

– Мы когда-нибудь дождемся нормальной выпивки? – возмутилась Кэрри Эн. Ей не терпелось избавиться от вкуса аниса во рту.

– О да, – ответила Яслин. – Но платить не будем.

– И что же мы сделаем? – сказала Кэрри Эн. – Перегнемся через бар и будем пить прямо из кранов? Мне акробатические трюки уже не под силу.

– Найдем мужиков, которые нас угостят, – заявила Яслин. – Будем действовать по очереди. А кто заплатит сам, тот выпьет напиток залпом.

– Неужели обязательно играть в эти пьяные игры? – захныкала Речел.

– Да, – отрезала Яслин. – Если плохо отпраздновать девичник, свадьба будет неудачной или что-то вроде того – есть такая примета.

Речел в ужасе раскрыла рот.

– Правда?

– Никакая не правда, черт возьми, – встряла Кэрри Эн. – В свой девичник я так наигралась, что не заметила, как мне на заднице сделали татуировку с кроликом Багс Банни. Грег обнаружил ее в брачную ночь.

Речел и Яслин остолбенели.

– Ты прикалываешься, – отмахнулась Речел.

– Покажи, – сказала Яслин. – Покажи немедленно!

– Что, прямо здесь? В баре?

Девушки кивнули.

– Ладно.

– Кэрри Эн приспустила пояс юбки и принялась по сантиметру отодвигать трусики. Яслин и Речел смотрели, словно загипнотизированные.

– Почему ты нам раньше не говорила? – спросила Речел. – Почему мы ее не видели?

– Потому что нет у меня никакой татуировки, дурочки, – бросила Кэрри Эн, резко вернув юбку на место. – Хотя еще чуть-чуть, и была бы. Подружка невесты…

– Та, чье имя нельзя называть, – хором пропели Яслин и Речел, имея в виду распутную предательницу Майри.

– Да. Она самая, – прошипела Кэрри Эн. – Так вот, по дороге домой из ночного клуба, где я праздновала последний день девичества как Кэрри Эн Мерфи, она потащила меня в тату-салон. Мы обе собирались сделать татушки. Майри хотела на бедро маленького сатаненка, укравшего сердце.

– Ей бы кстати, – проговорила Речел.

– А я хотела Уайла Койота на левую ягодицу.

– Но почему именно Уайл Койот? – изумилась Яслин. – Неужели нельзя было выбрать ничего… посимпатичнее?

– Потому что у Грега на правой половинке была татуировка Дорожный Рыцарь. Майри подумала, что выбить имя Койота на заднице – классный свадебный сюрприз.

– Но Дорожный Рыцарь всегда пытается сбежать от Койота, – заметила Речел. – Или уронить ему на голову что-нибудь тяжелое. Разве есть другие два мультяшных персонажа, которые бы так ненавидели друг друга?

– Как тебе удалось выпутаться? – спросила Яслин.

– Уже подходила моя очередь. Помню, я сидела в приемной в полубессознательном состоянии, разглядывала образцы на стенах и пыталась выбрать хоть один по вкусу. Там было полно мультяшных героев. Том и Джерри, Бетти Буп. Когда я увидела Бетти Буп, сердце упало. Вы же помните, у Бетти такие потрясающие огромные глаза. Так вот, у этого парня Бетти Буп была похожа на китаезу. Может, подразумевалось, что она подмигивала, не знаю, но до меня медленно дошло, что у этого татуировщика не очень-то выходят мультяшки. Твити-Пай[19] напоминала желтый надувной мяч с бананами по бокам вместо крыльев.

– Майри хотела заставить тебя сделать наколку у мастера, который не умел рисовать? – ахнула Речел.

– Она все твердила, что тоже сделает картинку. После меня. И даже предложила заплатить.

– Вот выдра, – проговорила Яслин. – Она хотела испортить твое тело. – Теперь, когда всем было известно о вероломных проделках Майри-воровки мужей, каждое ее действие интерпретировалось заново.

– И вот, сижу я в приемной, слушаю, как в кабинете татуировщика орет жертва, и жду, пока человек, который не отличает Уайла Койота от Плуто, сделает мне наколку на заднице…

Кэрри Эн позеленела от неприятных воспоминаний.

– Я думала, что Майри струсит. Из тату-кабинета раздавались душераздирающие вопли. Жужжание и вопли, потом ругань и опять жужжание. Мне казалось, что сейчас она передумает и вытащит меня оттуда. Не хотелось быть слабачкой и отказаться первой. Но Майри ни капли не испугалась. И тут звуки прекратились. Раздался последний крик боли, и татуировщик пробасил страшным, зычным голосом: «Следующий!»

– И ты убежала? – спросила Речел.

– Нет, что ты. Девушки из рода Мерфи всегда стоят на своем, – с гордостью произнесла Кэрри Эн. – Только вот в тот момент я даже на ногах не стояла. Поднялась и пошла через комнату, как на ходулях. Все время молилась Деве Марии вполголоса, призывала кого-нибудь на помощь.

– И помощь пришла, – подсказала Яслин.

– О да. Дева Мария услышала мои молитвы. На голове у меня была бутафорская вуаль: Майри настояла, чтобы я напялила ее в девичник. И прежде чем зайти в кабинет татуировщика, я опустила вуаль на лицо. Мне это вроде как показалось символичным. Собиралась поднять ее, когда татуировка будет закончена. Но под вуалью ничего не было видно. Я не заметила табличку: «Осторожно, ступенька». Поскользнулась на чертовой ступеньке и ударилась головой. Вырубилась минуты на две, не меньше. После этого татуировщик отказался даже ко мне прикасаться. Сказал, что не хочет, чтобы у него отняли лицензию за то, что он накалывал клиентку с сотрясением мозга.

– А Майри сделала наколку?

– У нее появилась идеальная возможность улизнуть. Но когда Майри напьется, она начинает пыжиться. С нами были еще две девчонки с моего девичника. И они сказали, что она вообще не собиралась делать татуировку. Просто врала, чтобы затащить меня в салон. Майри нахохлилась. Вся ее семья такая – дублинские задиры. Так что не успели мы ее отговорить, как она забралась на стол. И получила своего сатаненка с сердечком – правда, у сердечка был такой вид, будто оно растаяло. И сатаненок вышел дерьмовенький. Думаю, татуировщик перепутал его с Бетти Буп.

– Поделом ей, – сказала Речел.

– Угу. Только вот когда мы с Грегом разошлись, он заявил, что Майри смелее меня, потому что у нее наколка. Хотя картинка-то крошечная, – заключила Кэрри Эн.

– Спорим, сейчас она не такая уж крошечная, – фыркнула Яслин. – Раздулась вместе с ее гигантской задницей!

Подружки прыснули со смеху.

– Девочки. – Речел прекратила хохотать, чтобы сделать серьезное заявление. – Вы должны мне кое-что пообещать. Что бы сегодня ни произошло, как бы мы не напились и как бы вам не претили платья, которые я выбрала для подружек невесты, пообещайте, что не заставите меня делать татуировку.

– Ни в коем случае, – поклялась Кэрри Эн, подмигнув Яслин.

– И не станете сбривать мне брови, если я вырублюсь раньше всех.

– Мне такое даже в голову не приходило! – воскликнула Яслин. – Замечательная идея!

– Нет! – увернулась Речел.

– После пары коктейлей эта мысль покажется еще более забавной, – заметила Кэрри Эн. – Кто первым пойдет клянчить, воровать или брать взаймы горючее? Яслин. Поскольку идея была твоя…

Яслин с достоинством приняла вызов.

– Смотрите и учитесь.

Она подошла к бару и встала между двумя мужчинами. Оба автоматически повернулись, чтобы разглядеть ее получше. Она одарила обоих улыбкой, которая заполучила для нее место на журнальных обложках всего мира. Мужчина справа от Яслин немедленно заглотнул наживку и подозвал бармена. Яслин заказала бутылку шампанского и мастерски притворилась, будто ищет в сумочке кошелек. Но не успела она открыть замок на сумке, как парень слева положил на барную стойку свою кредитку. Мужик справа накрыл ее своей кредиткой, будто они играли в «пьяницу» картами «Виза» и «Американ экспресс».

– Ну что вы, – прошептала Яслин, подталкивая карточки назад к владельцам.

Но оба кавалера настаивали. Каждый хотел, чтобы Яслин предпочла именно его. Это было делом чести.

– Не заставляйте меня делать выбор, – игриво проворковала она. – По гороскопу я Весы.

Через пару мгновений она вернулась к подругам с двумя бутылками шампанского. И приглашением на вечеринку на яхте после закрытия клуба.

– Кто-нибудь желает посоревноваться?

– Это неравный бой, ведь ты божественно хороша, – заметила Кэрри Эн.

– Не всем нравятся такие женщины, как я, – заскромничала Яслин. – Шампанского? – Она разлила шампанское по трем бокалам. – За свадьбу Речел.

– За свадьбу Речел, – повторила Кэрри Эн.

– Спасибо, девочки, – произнесла Речел.

– Интересно, чем сейчас занят Патрик? – поддразнила ее Яслин. – Такой невинный и уязвимый на улицах Дублина, окруженный девичьими бандами вроде этой. – Она кивнула в сторону девушек Бонда, которые обступили несчастных, ничего не подозревающих парней из «Ньюкасла» (судя по футбольным нашивкам, они были из «Ньюкасла»). Девушки Бонда, словно стая гиен, окружившая свежезабитого зверя, с нарастающим возбуждением кричали: «Снимайте все!» Парни из «Ньюкасла» оказались в ловушке. Выхода не было. И никто не спрашивал, хотят ли они раздеваться. Сотни наманикюренных пальчиков, усеянных огромными бутафорскими обручальными кольцами из «Аксессуаров Клэр», уже срывали с них майки.

– У них нет не единого шанса, – заметила Кэрри Эн.

– Друзья Патрика не позволят его обидеть, – уверенно проговорила Речел. – По крайней мере, Юэн точно.

– Как сейчас вижу его, – замечталась Яслин. – Лишившись футбольной формы, он дрожит в темном закоулке, рискуя подхватить хроническую пневмонию…

– Столик! – прокричала Кэрри Эн.

Речел и Яслин, словно опытные лазутчики, прокрались к свободному местечку, прежде чем его заметил кто-то другой. И столик был хороший: на балконе, с видом на танцпол и сцену, где турецкий диджей изображал из себя Пи Дидди.

Клуб был действительно шикарный. Раньше Речел бывала только в таких курортных клубах, где до сих пор заводили «Макарену». «Галикарнас» размахом и стилем походил на суперклубы Ибицы, и посетители были под стать. Если не обращать внимания на британские девичники и молодняк в футбольной форме, то можно было увидеть множество красивых людей неопределенно-европейского происхождения. Французы, итальянцы, турки, испанцы. Богемный шик обошел их стороной. У них был элегантно-расслабленный вид. Речел же задумалась: удалось ли ей хоть раз в жизни выглядеть элегантно?

Яслин повезло: она может казаться такой, какой пожелает. Отчасти поэтому она добилась успеха в модельном бизнесе: умела быть похожей и на скандинавскую снежную королеву, и на простую американскую девчонку, и на эфемерную английскую розу. Среди европейцев была как в своей тарелке и притягивала множество восхищенных взглядов. Речел же была в шортах, которые не жалко испортить мыльной пеной. И чувствовала себя невидимкой. Несмотря на диадему.

Она надеялась, что в день свадьбы все будет по-другому. Ведь когда она объявила, что выбрала подружками невесты Кэрри Эн и Яслин, одна из сотрудниц Патрика фыркнула:

– Речел, подружки невесты должны быть уродинами, чтобы невеста на их фоне хорошо смотрелась.

Райан лишь потом поняла, что сказала. А Речел обратила ее замечание в шутку, заверив Райан, что намерена обрядить Яслин в платье, похожее на садовый тент.

Но на самом деле Речел выбрала для подружек невесты красивые шелковые платья сочно-розового цвета и прямого покроя. Ей казалось, что они выдержаны в хорошем вкусе. Без рюшечек, сидят идеально. Но сегодняшняя стычка с Яслин заставила Речел засомневаться в своем выборе. Бог знает, что Яслин подумает о ее свадебном платье. Его шьет Хелен – она настояла, чтобы платье было такое же простое, как у подружек.

Если честно, Речел очень нравилось платье, которое шила Хелен. В пышной юбке талия казалась относительно узкой. И так приятно, когда при ходьбе у ног шелестят метры ткани… Когда еще наденешь пышное платье, как не на свадьбу? Все зависит только от нее. Если она хочет быть похожей на торт-безе…

Речел никак не могла себя утешить. Она уставилась на стакан, стоявший перед ней на столике, и вспомнила, как Яслин высмеяла кожаный блузон, который Речел купила с первой зарплаты. Невероятно: прошло пятнадцать лет, а Яслин до сих пор способна заставить ее испытывать те же чувства!

– Что с тобой? – Кэрри Эн прервала размышления Речел. – Это у меня как у самой невзрачной должна быть депрессия.

– Все в порядке, – соврала Речел. – Я просто думала о свадебном меню.

– Меню? – воскликнула Кэрри Эн. – Выкини это меню из головы! Курицы еще не снесли яйца для твоих овощных пирогов.

– Эй! Ты что, заказала на свадьбу овощные пироги? – ужаснулась Яслин.

– Дамы и господа, вечеринка начинается!!! Объявление было встречено шумным ревом и аплодисментами толпы. Со всех сторон из динамиков загремела ликующая музыка. Посетители вдруг засуетились, расходясь по местам. Те, кто потратил на одежду немалый капитал и не хотел намочить классические модельные наряды, которые можно сдавать только в химчистку, ринулись к бару. Девушки Бонда рванули в самую гущу пенного танцпола.

– Ну что, повеселимся? – спросила Яслин. Речел и Кэрри Эн неуверенно переглянулись.

Девушки Бонда устроили драку за трофей, как в регби. Бедного парня, зажатого их телами, не было даже видно.

– Не уверена, что хочу оказаться поблизости, когда эта компания сойдет с катушек, – проговорила Кэрри Эн.

– Мы тоже должны отрываться. Пойдем.

Прикатили автоматы для пены, напоминающие гигантские вентиляторы. Автоматы страшно шумели, но пузырьков было не так уж много. Наконец одна из машин выплюнула сгусток белых шариков.

– Мало «Фэйри» положили, – заметила Кэрри Эн.

– Может, спустимся и потанцуем немножко? – предложила Речел.

Устройство работало всего пять минут, а пузырьки не дошли даже до щиколоток. Танцевать в пене, казалось, было довольно безопасно.

Глядя, как автоматы выплевывают мыльные пузыри, Кэрри Эн вспомнила, как в детстве огорчалась из-за отсутствия снегопада: прогноз погоды обещал, что в среду все занесет снегом, и каждый ребенок моложе восемнадцати с надеждой ждал отмены посещения школы. Может, эти автоматы сломались? Тогда ничего страшного, если она согласится спуститься вниз и потанцевать. Они почти не промокнут, и Яслин не станет обзывать ее кислятиной.

Подружки спустились на танцпол, стараясь держаться подальше от Девушек Бонда, которые прекратили драку и теперь пытались станцевать канкан. Опасное занятие, так как мраморный пол стал скользким от мыльной пены, хотя ее было и мало.

– Убожество, – пробормотала Яслин, потянувшись и поймав пенную снежинку.

– А мне нравится, – сказала Речел. Веселиться на таком полу было легко. Кэрри Эн тоже обрадовалась: пузырьков мало, зато по залитому пеной мраморному полу приятно скользить. Диджей зарядил турецкую поп-песню в хардкоровой обработке. Три девушки пытались исполнить подобие танца живота.

И тут как бы моросящий дождик неожиданно превратился в град: кто-то включил пенные автоматы на полную мощность.

– Боже мой!

К несчастью, Кэрри Эн оказалась прямо на линии огня. Струя позади нее выстрелила с такой силой, что она чуть не перекувырнулась через голову. Пытаясь удержать равновесие, она схватилась за Речел и увлекла ее за собой. Девушки в ужасе переглянулись. Покатываясь со смеху, Яслин помогла им подняться на ноги. Не успела Кэрри Эн заметить, что приземляться на задницу на мраморный пол в третий раз за неделю вовсе не смешно, шутник, заправлявший пенным автоматом, крутанул его на подставке, как пулемет, и выстрелил в Яслин.

К тому времени как Яслин оправилась от падения, снова начала смеяться и поднялась на ноги, пена уже была им по пояс.

– Сухими отсюда не выйдем, – Кэрри Эн пыталась перекричать музыку.

– Я ухожу, – сказала Речел. Похоже, куда бы она не свернула, струя пены следовала за ней. – Я ничего не вижу. По-моему, я ослепла.

– Держи меня за руку, – проговорила Яслин, протягивая руку. – Но ты никуда не пойдешь. Какой смысл? Нашей одежде все равно крышка. И прическам тоже.

– Спорим, моему макияжу тоже крышка? – ответила Кэрри Эн.

– О да, – подтвердила Яслин.

– Я босоножку потеряла, – захныкала Речел и наклонилась в море пены, чтобы ее поискать на ощупь.

– Твоя? – К девушкам подскочил какой-то парень.

Он размахивал шлепанцем.

– Нет, – ответила Речел. – Не может быть. Это были мои любимые!

– Мы тебе поможем, – заявил парень со шлепанцем.

К нему присоединились двое мужчин, похожих на него как братья. Все трое были одинаковые, с волнистыми угольно-черными волосами и большими круглыми лицами. Они охотно нырнули в пену. Через секунду Яслин почувствовала, как по ее ноге ползет рука.

– Эй! – Она ударила по чужой ладони.

– Прости. – Парень вынырнул из пены, уткнувшись ей в живот. – Я потерялся.

– Может, тебе и в самом деле потеряться? – раздраженно проговорила Яслин.

– Кажется, я нашел твою босоножку! – Из пены выплыл второй «братец», размахивая ею, словно Дама с Озера[20] мечом короля Артура.

– Благодарю, – с признательностью произнесла Речел. – Все, я забираю босоножку и испаряюсь отсюда, – обратилась она к подругам и потянулась за сандалией. Спаситель проворно отдернул руку.

– А где моя награда? – спросил он, выпячивая губы ей навстречу.

Речел взглянула на Яслин и Кэрри Эн в поисках поддержки. Но тем было не до нее. Кэрри Эн бешено гримасничала: первый «братец» схватил ее за запястья и заставил танцевать, словно дебильную марионетку.

– Ты приехать из Англии, да? – спросил он. Кэрри Эн кивнула.

– Хороший отпуск?

Похоже, отпуск на глазах превращался в «ад-пуск». Девушки быстро поняли, что единственными женщинами в водовороте пены были туристки. Турчанки в безупречных платьях сидели на балконах, возвышавшихся над танцполом, и наблюдали, как их мужья ныряли в пену и под прикрытием пузырей вдоволь лапали иностранок. Кэрри Эн была безоружна: один турок поднял ее руки над головой, а другой подобрался сзади и потерся промежностью о ее ягодицы, вроде как танцуя.

– Ты приехать сюда для секс, – без обиняков заявил он.

– Ничего подобного, – проговорила она голосом школьной учительницы. – Отпустите меня, пожалуйста.

– Ну давай. Джиги-джиги. Нам весело.

– Мне не весело. Отпустите.

Она шагнула вперед и нацелилась в ногу захватчика.

– Надо выбираться! – прокричала Яслин.

– Пытаюсь, – крикнула Кэрри Эн. – Похоже, меня окружили.

Парни из Стамбула обступили их плотным кольцом.

Но кавалерия поспела вовремя. Девушки Бонда, орудовавшие на другом краю танцпола, терзали всех мужского пола, кто попадал им в лапы. Одного из бывших суровых ньюкаслских парней раздели догола, и теперь он шнырял в пене в поисках трусов. Когда его приятель осмелился захихикать, Девушка Бонда сорвала одежду и с него, а трусы-боксерки взяла себе в качестве сувенира. Их половина танцпола почти опустела, так как еще способные бежать решали, что разумнее делать ноги. Словно рой саранчи в поисках пока не уничтоженного поля, Девушки Бонда обратили внимание на кучку турок, окруживших Кэрри Эн, Речел и Яслин.

– Мужики прямо по курсу! – заорала Любимая Подружка Невесты, ведя батальон сквозь пену.

Парни из Стамбула так и не поняли, какая сила налетела на них и лишила одежды. Каждый из них испытал пару секунд блаженства, когда руки иностранок возились с их молниями на брюках. Девушки Бонда были хороши. Действовали с немыслимой быстротой. И мода на мешковатые штаны была им на руку.

У Яслин, Речел и Кэрри Эн наконец появился шанс улизнуть. Когда пузырьки полопаются, танцпол станет похож на поле боя.

Прежде чем вернуться в отель, девушки пытались почиститься в женском туалете. Мыльная пена оказалась вовсе не похожа на пену для ванны или жидкость для мытья посуды. Благодаря специальной формуле пузырьки не только подолгу не лопались, но и становились слегка жирными. И формула была эффективна. Даже пройдя через весь ночной клуб, Кэрри Эн напоминала снеговика: пузырьки, застрявшие в кудрявых волосах, попросту не хотели лопаться.

– Кошмар! Кошмар! – это все, что она могла сказать, рассмотрев в зеркале нанесенный ущерб.

– Прямо как в фильме «Побег Логана»,[21] – поежилась Речел. – Помните тот момент, когда он идет по секс-шопу и из стен начинают высовываться руки?

– Слава богу, что есть Девушки Бонда, – сказала Яслин.

К зеркалу подошла одна из младших членов банды. На спине черной футболки для девичника сверкающими буквами красовалось легендарное имя «Поля Иванова». На голове у нее были трусы. Мужские.

– Надеюсь, ты проверила, чистые ли трусы, прежде чем напялить их на голову, – заметила Кэрри Эн.

Поля тут же сорвала их и бросила на пол.

– Правда здесь классно?! – воскликнула она. – На моем счету сегодня пятнадцать засосов.

Яслин и Кэрри Эн благосклонно улыбнулись. Когда Поля отправилась к своей банде, они тайком переглянулись и хитро заулыбались.

– Пятнадцать засосов! – восхищенно произнесла Кэрри Эн. – А наша курочка не заработала ни одного.

– Ты думаешь то же, что и я? – спросила Яслин.

– О да. Что это за девичник такой.

Они подхватили Речел под руки, как двое полицейских, ведущих заключенного в камеру.

– По традиции, один засос на каждый замужний год, – Кэрри Эн придумывала обычаи на ходу. – И вот твой первый ухажер.

В тот самый момент, словно чудовище из пучины, из озера пены вырос владелец ювелирного магазина Яссер.

– Кэрри Эн! – прокричал он. – Хочешь позажигать со мной?

– Нет, но Речел хочет.

Яслин и Кэрри Эн со всей силы пихнули невесту в объятия Яссера.

– По засосу на каждый замужний год, – напомнила Яслин.

Яссер рассекал пену, как акулий плавник. На губе вырисовывалась язвочка простуды…