Сепарация: спокойно и бережно

Если я попрошу вас привести пример сепарации детей от родительской семьи из художественной литературы, какое литературное произведение вы вспомните?

Возможно, вам вспомнится роман Тургенева «Отцы и дети», а может быть, вы назовёте трагедию Шекспира «Ромео и Джульетта» или народную сказку про Рапунцель или про Колобка. В любом случае это будет история про отделение младших от старших, детей от родителей, и в литературе эта история чаще всего трагична.

Если сегодня спросить кого-либо: «Что такое сепарация?» – в ответ вы, вероятнее всего, услышите: «Это отделение ребёнка от его родителей» или, как вариант: «Это отделение подростка от его родителей» – и оба ответа окажутся неполными. Но замечательно то, что практически ни один из опрошенных не станет рассказывать вам о сепарации, например, молока или вспоминать школьную физику[1], а почти каждый поймёт, что речь идёт о важном процессе между родными людьми, который кардинально меняет их отношения и редко проходит абсолютно безболезненно для всех участвующих сторон.

Для того чтобы дать более полный ответ на вопрос «Что такое сепарация?», а также хоть какой-нибудь ответ на вопрос «Как же сделать её менее болезненной?», и написана эта книга.

История изучения вопроса

Итак, сепарация для нас сегодня – это прежде всего процесс, происходящий в человеческих отношениях. Но такая трактовка термина возникла совсем недавно – в середине XX века – и относилась, в первую очередь, к очень маленьким детям.

В 1950-х годах Маргарет Малер, венгерский врач-психиатр, психоаналитик, практикующая в США, разработала Трёхстороннюю терапевтическую модель для помощи детям. Для Маргарет было важно, чтобы в психотерапевтическом процессе ребёнка обязательно участвовала его мать. Результаты своих наблюдений и длительного исследования Маргарет Малер и соавторы опубликовали в 1973 году в книге “The Psychological Birth of the Human Infant: Symbiosis and Individuation”, т. е. «Психологическое рождение человеческого младенца: симбиоз и индивидуация».

В книге Маргарет и её соавторы подробно описали психологическое рождение маленького человека в возрасте до 3 лет. Наблюдая за поведением младенцев и их матерей, авторы пришли к выводу, что после естественного симбиоза с матерью ребёнок постепенно отделяется от неё (сепарация) и обнаруживает, что обладает собственными особенностями, способностями, возможностями (индивидуация), что это может происходить параллельно, с разной скоростью, на первый взгляд непоследовательно. Этот процесс был назван сепарацией-индивидуацией, он является необходимой составляющей психологического рождения человека.

Интересно и важно заметить, что Маргарет Малер уже тогда говорила не столько о физическом отдалении, сколько о возможности ребёнка быть независимым, даже оставаясь рядом, т. е. о психологической сепарации.

Процесс сепарации-индивидуации, по мнению Маргарет Малер и соавторов, важен для формирования личности, и то, как именно он протекает, может влиять на весь последующий опыт взрослеющего человека. Важно отметить и запомнить, что процесс сепарации-индивидуации состоит из следующих фаз:

● дифференциации,

● практики,

● воссоединения,

● консолидации объектов.

Если очень упрощённо описать эти фазы, ребёнок сначала отдаляется от матери (дифференциация), получает свой опыт, который даёт ему важную информацию о нём самом (практика), после чего ребёнок возвращается к матери, и они продолжают взаимодействие, которое может меняться под влиянием полученного опыта (воссоединение), а впоследствии ребёнок самостоятельно справляется с собственными эмоциями, если снова приходится расстаться с матерью (постоянство, консолидация объектов).

В ходе взаимодействия с матерью и другими близкими ребёнок тоже, конечно же, получает важный опыт и информацию о самом себе, но для психологического рождения личности необходим и свой собственный, независимый от матери опыт.

Американский психоаналитик Питер Блос продолжил работу Маргарет Малер и в 1960-х годах сформулировал понятие вторичной сепарации-индивидуации в подростковом возрасте, обозначив, что процесс протекает в том же порядке: подростки отделяются от своих родителей для того, чтобы получить свой собственный опыт и впоследствии эмоционально вернуться к родителям для выстраивания с ними отношений на новом уровне.

Английский психиатр и психоаналитик Джон Боулби также обратил своё внимание на происходящее с ребёнком при отделении от матери и обобщил свои наблюдения и результаты исследований в трёхтомнике “Attachment and Loss” («Привязанность и потеря»), а именно в книгах: “Attachment” («Привязанность», 1969), “Separation, Anxiety and Anger” («Сепарация, тревога и гнев», 1973) и “Loss, Sadness and Depression” («Утрата, грусть и депрессия», 1980).

Во втором томе этой трилогии Джон Боулби размышляет о том, что происходит с ребёнком во время разлуки с матерью и при последующей встрече с ней, а также говорит о более старших детях: что происходит с ними, когда они расстаются или теряют родителей? как влияет тревога сепарации на те образы родителей, которые формируются уже после расставания?

Разработанная Джоном Боулби теория привязанности очень популярна, но редко мы говорим о том, что связь с родителем необходима ребёнку в том числе для того, чтобы иметь возможность от него отделяться, отдаляться, исследовать мир, а потом возвращаться, но уже на новом уровне отношений.

Тема взросления, отделения от родителей находилась в фокусе внимания и советских исследователей. В 1930-х Лев Семёнович Выготский отмечал, что ребёнок начинает отделяться от матери, когда впервые испытывает свои собственные субъективные желания. Впоследствии Даниилом Борисовичем Элькониным была разработана периодизация психического развития, в которой основные этапы развития ребёнка, по сути, являются шагами на пути к независимой жизни. В результате ряда исследований были описаны основные возрастные кризисы, и, если посмотреть на них с точки зрения сепарации ребёнка от родителей, получается такая последовательность:

● новорождённый полностью зависит от взрослых, которые о нём заботятся, и переходит в следующую возрастную группу, когда начинает эмоционально реагировать на лица близких людей, т. е. когда его эмоциональная жизнь становится более субъективной;

● к году младенец начинает ходить и отделяться от родителей, что в том числе способствует развитию речи и мышления;

● к трём годам ребёнок понимает, что он многое может делать сам и стремится к этому, начиная говорить о себе в первом лице, всё более психологически и физически отделяя себя от родителей;

● к семи годам ребёнок получает опыт общения со сверстниками, проживает в реальности и в игре очень многие жизненные ситуации, активно развивается, что позволяет ему перейти на следующий этап: пойти в школу, выйти за рамки семьи, стать участником более широкой социальной группы, найти новый авторитет в лице учителя;

● к концу начальной школы, благодаря развитию мышления, познанию окружающего мира, половому созреванию и последующей перестройке организма, ребёнок вступает в очередной кризисный период, который традиционно связывается с сепарацией от родителей – ребёнок становится подростком;

● затем, развивая самоидентичность, самостоятельность мышления, представления о собственном будущем, подросток становится юношей/девушкой;

● как только юноша/девушка готовы взять на себя всю полноту ответственности за свою жизнь, он превращается во взрослого независимого человека.

Периодизация Д. Б. Эльконина содержит более подробное описание каждой возрастной группы, большое внимание при описании возрастных групп отводится социальной ситуации развития ребёнка, в том числе отношениям с родителями и со сверстниками, иерархии видов деятельности, которой занимается ребёнок, а также новообразованиям, которые приобретаются в результате каждого из кризисов.

Изучение темы сепарации детей от родителей продолжалось, некоторые идеи не были сразу восприняты психологическим сообществом и были пересмотрены позже.

Таким образом, изучение сепарации от родителей происходит не так давно, в разных культурных пространствах, говорящих буквально на разных языках и пользующихся разным терминологическим словарём.

До сих пор нет общепринятого понимания феномена сепарации, даже применение термина «сепарация» требует пояснения, что именно подразумевается: физическая или эмоциональная сепарация, психологическая независимость или отдельное от родителей проживание, процесс, который происходит в течение всей жизни или конкретные кризисные периоды подросткового и юношеского возраста?

На сегодняшний день существует несколько теоретических моделей, которые помогают определить понятие психологической сепарации. Каждая из них сфокусировалась на одном из важных аспектов сепарации, как будто смотрит на сложный объёмный объект только с одного ракурса. Чтобы сориентироваться в современном положении дел и двигаться дальше к ответам на поставленные в начале книги вопросы, чтобы увидеть сепарацию как целостное явление, нам нужно кратко и в общем познакомиться с существующими на текущий момент теориями о сепарации.

Существующие теоретические модели

Психоаналитик будет размышлять о сепарации как об интрапсихическом, внутреннем процессе, который является частью сепарации-индивидуации личности, то есть отделения от родительской семьи и обретения человеком самого себя.

Способность к сепарации важна и необходима для каждого. Первыми и часто самыми травматичными видами сепарации становятся рождение и отлучение от груди. На процесс сепарации влияет течение психосексуального развития.

Процесс сепарации может быть затруднён, если расставание с заботящимся взрослым происходит несвоевременно или слишком резко. В таком случае сепарационная тревога ребёнка может быть слишком сильна и не позволит ему отделиться от родителей.

Основываясь на психоаналитической модели, американский психолог Джеффри Хоффман описал модель психологической независимости, благодаря которой мы можем определить стиль сепарации, учитывая количество и выраженность негативных или амбивалентных чувств у ребёнка к своим родителям, от конфликтного стиля сепарации до неконфликтного, гармоничного стиля сепарации. Также выделяются компоненты сепарации:

● когнитивный – насколько дети спокойно относятся к тому, что у них и у родителей могут быть разные мнения по важным вопросам;

● аффективный – насколько детям необходимо одобрение и поддержка родителей для того, чтобы предпринимать важные самостоятельные действия;

● поведенческий – насколько дети действуют самостоятельно, не обращаясь за помощью к родителям.

● Интересно, что исследования проводились на группах молодых людей; чувства и поведение родителей при этом остаются непрояснёнными.

Существует несколько периодизаций психологического развития человека в психоаналитической парадигме, каждая из которых описывает важные ключевые моменты на пути к взрослой, независимой от родителей жизни, например классическая периодизация психосексуального развития, сформулированная З. Фрейдом, описание стадий психологического развития А. Фрейд, а также базирующаяся на фрейдистских идеях, но не копирующая их периодизация психосоциального развития по Э. Эриксону.

Имена: З. Фрейд, А. Фрейд, М. Кляйн, М. Малер, П. Блосс, Дж. Хоффман, Э. Эриксон

В теории привязанности тема сепарации от родителей рассматривается как возможность оставаться в близких отношениях и переживать разлуку с родителем или его эмоциональную недоступность.

Согласно теории привязанности ребёнок с рождения испытывает потребность в близких отношениях. Пока близкий взрослый находится рядом, ребёнок чувствует себя в безопасности и может активно исследовать мир, но когда взрослый отдаляется физически или становится недоступен психологически, ребёнок пугается и ищет защиты. В результате опыта складывается надёжная или один из видов ненадёжной привязанности.

Надёжная привязанность складывается, если ребёнок уверен в том, что в случае необходимости родитель придёт на помощь, будет эмоционально доступен и позаботится о ребёнке. Благодаря этому ребёнок учится различать себя и другого, ощущать свои личные границы, что помогает в будущем выстраивать гармоничные близкие отношения.

Если ребёнок не уверен, откликнется родитель теплом и заботой или отвергнет, может сложиться тревожно-амбивалентный стиль привязанности, при котором ребёнку сложно регулировать собственные границы, что приводит к сложностям в близких отношениях: слиянию, неуверенности, ревности.

Если ребёнок уверен, что его потребности останутся без отклика, формируется избегающий стиль привязанности, ребёнок ведёт себя отстранённо. В будущем такие представления о близких отношениях могут мешать сближаться, что приводит или к отсутствию отношений, или к их поверхностности.

Выделяется ещё один стиль привязанности – дезорганизованный, или дезорганизующий, который ассоциируется с получением в отношениях с родителем психологической травмы. Дети могут вести себя противоречиво, очень чутки к поведению и эмоциональному состоянию взрослого. В будущем сложности в отношениях могут быть связаны с недоверием к людям и сложностями в ощущении собственных границ.

Если ребёнок чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы продолжать исследовать мир, он будет готов к дальнейшему отделению и большей независимости от родителей.

Имена: Дж. Боулби, М. Эйнсворт

Согласно периодизации психического развития, принятой в отечественной психологической культуре, развитие ребёнка происходит в следующем порядке:

● от рождения до 2 месяцев – период новорождённости, зависимость ребёнка от родителей, появление индивидуальной психической жизни: проявление собственных эмоций, первая улыбка;

● от 2 месяцев до 1 года – младенчество, формирование базы для выделения себя в мире людей, появление возможности физически отдаляться от родителей, уползать от них, уходить, общаться с ними простыми словами;

● кризис 1 года – сепарационный кризис: желания ребёнка становятся значимы для него, он может плохо переносить отказы, спорить;

● от 1 года до 3 лет – раннее детство, через усвоение действий ребёнок продолжает сепарироваться, выбирая, как именно действовать с предметами, нарастает сепарационная активность;

● кризис 3 лет – через позицию «я сам» ребёнок психологически отделяется от родителей, возникает возможность более активно знакомиться с окружающим миром;

● от 3 до 7 лет – дошкольное детство, активное познание окружающего мира, общение со сверстниками; родители по-прежнему очень важны, но к концу этого периода ребёнок осознаёт не только свою отдельность от других, но и свою индивидуальность, в результате развития становится возможным более абстрактное познание мира – учебная деятельность, ребёнок уже готов занять место в более широкой социальной группе – школе;

● от 7 до 11 лет – младший школьный возраст, учебная деятельность, усложняющиеся отношения со сверстниками; выстраивание отношений с новым, социально значимым, чужим взрослым – учителем; через новые отношения и знания ребёнок приходит к необходимости поиска собственной идентичности, отдельной от родительской семьи;

● 12 лет – подростковый кризис – инвентаризация и разрушение неподходящих родительских установок и семейных правил, протест для ещё более значимого отделения себя от семьи, необходимая ступень на пути формирования представлений о себе и о своём будущем, протекающая чаще всего эмоционально и непредсказуемо в связи с эндокринной и неврологической перестройкой организма;

● от 12 до 17 лет – подростничество, путь от разрушения родительских установок к выработке собственных ориентиров, к самоидентификации – личностной, духовной, профессиональной, – в результате чего появляются представления о желаемом и возможном будущем человека, стремление к самостоятельной жизни, физической и психологической сепарации, взрослению.

Мы знаем, что личностное развитие – сложный процесс, редко укладывающийся в эталонные рамки, поэтому к возрастным границам современные специалисты относятся весьма гибко. Например, встречаются мнения, что подростковый возраст начинается несколько раньше и завершается несколько позже, чем в прошлом веке. При этом важно помнить, что переход на следующий этап происходит только после формирования необходимых новообразований предыдущего периода, например, если 8-летний ребёнок начинает спорить по любому поводу с родителями, это может говорить о снижении авторитета родителей по сравнению с учителем, но не о подростковом процессе полного пересмотра родительских установок, который происходит чаще всего в результате осознания собственной уникальности параллельно с половым созреванием, неожиданными изменениями эмоционального фона ребёнка, на новом уровне мышления. Понимание особенностей каждой возрастной группы обычно помогает родителям более адекватно реагировать на изменения в поведении ребёнка.

Имена: Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, Л. И. Божович, Д. Б. Эльконин

Один из основных вопросов, которым задастся системный семейный психотерапевт, опирающийся на теорию семейных систем Мюррея Боуэна, – насколько человек дифференцирован, то есть:

● насколько им осознаны его отношения с членами семьи;

● насколько хорошо он различает собственные эмоциональные и рациональные процессы, отделяя их от семейных;

● какие эмоциональные процессы происходят в семье;

● насколько сформировано цельное «я» – та часть «я», которая не зависит от отношений с кем бы то ни было.

Важно обратить внимание, что для системного семейного терапевта человек, который физически живёт очень далеко от родительской семьи, может быть минимально дифференцирован от неё, а человек, живущий рядом с родителями, может быть эмоционально дистанцирован от них.

Одним из эмоциональных процессов в семейной системе являются треугольники, когда складывается система отношений трёх членов семьи и для снижения напряжения в отношениях два члена семьи обсуждают третьего. С ростом напряжения и тревоги в семье, например в случае опасности или жизненных трудностей, влияние треугольников возрастает. Чем ниже дифференциация членов семьи, тем выше влияние треугольников и других эмоциональных процессов, тем больше в отношениях реактивности.

Системная семейная психотерапия рассматривает в качестве своего клиента семейную систему, и часто повышение дифференциации членов семьи является важной частью в начале работы с парами и семьями.

Подростковый возраст в теории семейных систем вовсе не обязательно должен быть трудным и бурным (что, кстати, подтверждается последними исследованиями, о которых пойдёт речь несколько позже). Согласно теории, чем более дифференцирован взрослеющий молодой человек или девушка, тем меньше эмоциональных сложностей существует между ребёнком и родителями, тем спокойнее будет проходить подростковый период.

Имена: М. Боуэн

Одно из направлений системной семейной терапии фокусируется на структуре семьи: подробно рассматриваются различные подсистемы (родительская, супружеская, сиблинговая), а также границы между ними и граница семьи с окружающим миром.

Представления о здоровых границах сформулированы следующим образом:

● границы не размыты, но проницаемы, то есть члены семьи из разных подсистем общаются друг с другом, у них есть личные гармоничные отношения, но при этом сохраняется иерархия в семье – родительская подсистема обладает большей властью и ответственностью;

● родители обладают примерно равным авторитетом и властью;

● отношения между родителями крепче и лучше, чем отношения кого-либо из родителей с кем-либо из детей, а отношения детей друг с другом крепче и лучше, чем отношения кого-либо из детей с кем-либо из родителей, т. е. горизонтальные связи крепче вертикальных, нет межпоколенческих коалиций.

Идеи о границах, сформулированные в рамках структурной семейной терапии, в числе прочих идей повлияли на развитие популярной в последние десятилетия и эффективно помогающей семьям эмоционально-фокусированной супружеской терапии (ЭФТ).

Имена: С. Минухин

Социальная психология фокусируется на межличностных отношениях. Ряд трудностей, которые испытывает огромное количество людей во взрослой жизни, были выделены в группу симптомов одного из патологических социальных состояний – созависимости.

Б. Уайнхолд и Дж. Уайнхолд описывают эти симптомы так:

● ощущение зависимости от людей;

● ощущение пребывания в ловушке унижающих, контролирующих взаимоотношений;

● низкая самооценка;

● потребность в постоянном одобрении и поддержке со стороны других, чтобы чувствовать, что всё хорошо;

● ощущение бессилия что-либо изменить в деструктивных отношениях;

● потребность в алкоголе, пище, работе, сексе или в каких-либо других внешних стимуляторах для отвлечения от своих переживаний;

● неопределённость психологических границ;

● ощущение себя в роли мученика;

● ощущение себя в роли шута;

● неспособность испытывать чувство истинной близости и любви.

Изначально созависимость рассматривалась только как свойство отношений близких людей алкоголиков, но впоследствии стала распространяться и на отношения, в которых нет химических зависимостей.

Б. Уайнхолд и Дж. Уайнхолд обозначают созависимость как следствие незавершённого психологического рождения личности в раннем детском возрасте.

Существуют две модели: медицинская и эволюционная, но нужно уточнить, что в последнее время популярность и применимость данной теории отходит на второй план, так как многие симптомы и описания созависимости носят субъективный характер, трудноизмеримы, могут быть вызваны другими причинами, помимо нарушения сепарации в детстве.

Тем не менее бывает практически полезно осознание человеком, что в своих близких отношениях он часто, допустим, находится в одной из трёх ролей созависимого – спасателя, жертвы или преследователя, которые подробно описаны в знаменитом треугольнике Карпмана.

С. Карпман обозначил, что в созависимых отношениях чаще всего оказываются т. н. спасатели – люди, которые стремятся помочь, но при этом имеют скрытую потребность не позволить ситуации улучшиться. Эти люди не помогают на самом деле, а только играют роль помогающего, часто нарушая границы других людей или делая то, что от них не требуется и не ожидается.

Жертвы, согласно модели Карпмана, сами часто страдают зависимостями, при этом не желая брать на себя ответственность. Жертвы часто перекладывают ответственность на спасателей, постепенно теряя возможность быть самостоятельной полноценной личностью.

Преследователями же часто становятся люди, подвергшиеся насилию в детстве (физическому или психологическому) и компенсирующие собственные стыд и беспомощность стремлением властвовать и доминировать. Преследователи также не берут ответственность за собственную агрессию, часто «путешествуя» по треугольнику Карпмана по следующему маршруту: «Я хотел помочь (спасатель), ты меня не понял и напал на меня (спасатель становится жертвой), поэтому я напал на тебя (жертва превращается в преследователя)». Нападение при этом может быть как физическим, так и эмоциональным.

Для нас сейчас важно запомнить, что в таких отношениях у каждого из участников как будто нет выбора, люди не могут действовать независимо от чувств и поведения других людей, то есть это такие отношения, в которых может оказаться человек, чей процесс психологической сепарации по каким-либо причинам проходит неблагоприятным образом.

Важно при этом помнить, что решение об изменениях в близких отношениях принимает сам человек, и даже если кто-либо замечает в своих отношениях некоторые симптомы созависимости или обнаруживает себя в одной из ролей из треугольника Карпмана, это не означает, что необходимо всё срочно менять – например, разрушать эти отношения. Именно из-за категоричного отношения некоторых специалистов и клиентов к этой теме современные психологи стремятся смягчить риторику и найти более гибкие подходы помощи людям, испытывающим трудности в сепарационном процессе.

Имена: Б. Уайнхолд, Дж. Уайнхолд, С. Карпман

Подытоживая теоретический блок, повторюсь, что при знакомстве с разными теориями складывается впечатление, что в каждом конкретном случае исследователи фокусировались на разных сторонах одного и того же явления. Сепарация – процесс сложный, и сепарация реального человека, как правило, сложнее, чем всё, что мы можем об этом прочитать в теории.

Может ли быть достигнута идеальная сепарация? Может ли быть человек всегда идеально дифференцирован в соответствии со своим возрастом? Могут ли все возрастные кризисы быть пройдены идеально?

Конечно, нет.

В книге «Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы» Н. Е. Харламенковой, Е. В. Кумыковой и А. К. Рубченко можно увидеть следующее утверждение: «Завершённость сепарационного процесса в масштабе всей жизни человека следует считать идеальным случаем». И после знакомства с разными теориями и описаниями сепарации с этим сложно не согласиться.

Если обобщить идеи о сепарации, становится понятна важность обретения независимости от родительской семьи как процесса обретения себя. Гуманистические психологи уверены, что то, что мы знаем о самих себе, очень влияет на то, как мы к себе относимся. Это непосредственно влияет на то, как мы живём и будем жить, что делаем и будем делать, какие цели перед собой ставим и как их будем достигать. Это влияет на то, каких людей мы выбираем в друзья и с какими людьми делим свою жизнь. Сама по себе сепарация – просто слово, процесс, объект научного исследования. Знания о себе и возможность выстраивать желаемые близкие отношения, как плоды сепарации, уникальны и драгоценны для каждой личности.

Взаимосвязь особенностей сепарационных процессов и качества социальной жизни взрослых людей подтверждена рядом исследований, в т. ч. завершённых в последние годы. Давайте познакомимся с выводами некоторых из них.

Результаты современных исследований

В 2016 году В. П. Дзукаева, аспирантка МГУ им. М. В. Ломоносова (Москва), в своей кандидатской диссертации «Культурно-специфические и семейные факторы сепарации от родительской семьи в юношеском возрасте» привела результаты исследования, в котором участвовали 534 человека: 254 юноши и 280 девушек, студентов из разных городов Российской Федерации.

В исследовании в числе прочих результатов были выделены паттерны психологической сепарации от родителей:

● «сцеплённые» (низкий уровень аффективной, когнитивной, поведенческой сепарации при неконфликтном стиле, т. е. конфликтов в семье из-за независимости детей почти не возникает, юноши и девушки зависят от одобрения родителей, действуют в соответствии с ожиданиями родителей, зависят от их мнений);

● «ведомые» (средний уровень когнитивной сепарации сочетается с низким уровнем аффективной и поведенческой сепарации при неконфликтном стиле сепарации, т. е. конфликтов так же почти нет, юноши и девушки думают более независимо от родителей, но эмоционально и поведенчески по-прежнему находятся в сильной зависимости от взрослых);

● «бунтующие» (средний уровень аффективной, когнитивной и поведенческой сепарации при выраженном конфликтном стиле сепарации, т. е. юноши и девушки многое пытаются делать независимо, но это вызывает большое количество конфликтов);

● «самодостаточные» (высокий уровень поведенческой сепарации, средний уровень аффективной и когнитивной сепарации при неконфликтном стиле сепарации, т. е. юноши и девушки многое делают самостоятельно и независимо, но учитывают одобрение и мнение родителей);

● «дистанцированные» (высокий уровень аффективной, когнитивной, поведенческой сепарации при неконфликтном стиле, т. е. молодым людям всё равно, что думают и чувствуют родители, они действуют независимо, конфликтов не возникает в результате большой психологической дистанции между поколениями).

Очевидно, что паттерн «самодостаточные» наиболее благоприятно влияет на качество жизни молодых людей и их родителей. Тем интереснее познакомиться с ещё одним результатом исследования: «В случае открытости в проявлении чувств, доверительного общения членов семьи, чёткого распределения семейных ролей, эффективного решения возникающих проблем чаще встречается паттерн сепарации “самодостаточные”. В семьях с трудностями в поиске и реализации различных путей решения семейных проблем, закрытой, дисгармоничной коммуникацией, неэффективным распределением ролей чаще встречаются паттерны “бунтующий” и “дистанцированный”».

При этом исследователи отмечают объективную сложность сепарации от родителей: к паттерну «самодостаточные» были отнесены только 15 % участников исследования.

В 2018 году были опубликованы результаты ещё одного исследования: А. А. Дитюк, аспирантка Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург), в рамках своей диссертации «Влияние психологической сепарации на социальную адаптацию личности» изучала данные 428 человек в возрасте от 18 до 55 лет.

Помимо прочих, были сделаны следующие выводы:

● психологическая сепарация от родителей влияет на социальную адаптацию человека, а именно на возможность выстраивания близких отношений и личностной и профессиональной самоидентификации;

● признаками более или менее завершённой психологической сепарации от родителей не являются практически никакие биографические факты: и возраст, и раздельное проживание, и успешное трудоустройство не говорят об успешности и завершённости психологической сепарации от родителей. Единственным значимым биографическим фактом исследователи признали наличие романтических отношений, т. е. люди, успешно развивающие собственные романтические отношения, чаще оказывались сепарированными от родителей;

● были выделены три типа сепарационного статуса участников исследования: «Завершённая сепарация от матери, частичная сепарация от отца», «Равномерная сепарация от обоих родителей», «Незавершённая сепарация от матери, частичная сепарация от отца» – и исследователи считают, что первый и третий типы взаимосвязаны с определёнными трудностями человека в выстраивании близких отношений и в самоопределении.

Таким образом, неравномерная и незавершённая сепарация человека любого возраста и социального статуса от обоих родителей может быть одним из препятствий в выстраивании не только близких романтических отношений, но и в поиске собственной идентичности, жизненного пути и профессии.

При этом психологическую сепарацию от родителей исследователи определяют как изменение отношений взрослеющего ребёнка с родителями через достижение когнитивной, эмоциональной и поведенческой независимости от них с формированием готовности отделившегося ребёнка создать значимые взаимоотношения за пределами родительской семьи. Также авторы выделяют психологическую сепарацию от партнёра, разговор о которой может быть долгим и увлекательным, но практически всегда будет приводить к исследованию сепарационных процессов в родительской семье.

Думаю, вам могут быть интересны результаты исследований и других аспектов сепарации. Так, например, в 2006 году были опубликованы результаты исследования специалиста из Канады M. Haghbin (Department of Psychology, Carleton University), в котором участвовал 201 студент первого и второго курсов университета с целью определить взаимосвязь типа привязанности, психологической сепарации и склонности к прокрастинации. Были сделаны любопытные выводы, что склонны к прокрастинации те молодые люди, которые имеют нерешённые конфликты с родителями, а также испытывают негативные чувства по отношению к самим себе и своим родителям.

Каждое из этих исследований подтверждает значительное влияние сепарации от родителей на качество жизни человека с самых разных точек зрения.

Получается, сепарация от родителей – это не бунт подростка, не переезд в другой город и даже не всегда – вступление в брак.

Сепарация от родителей – это процесс, который происходит в отношениях нескольких важных друг для друга людей – ребёнка и его родителей, в результате которого эти люди могут начать конфликтовать, враждовать или оказаться в слиянии, а могут начать иначе относиться друг к другу, и в этих новых отношениях повзрослевший ребёнок сможет впустить в свою жизнь другого близкого и очень значимого для него человека – близкого друга или романтического партнёра, а также выстроить свою жизнь независимо от мнения, эмоций и поведения своих родителей, при этом поддерживая с ними комфортные для всех отношения.

Как именно будет проходить этот процесс, зависит от множества факторов, но мы в следующих главах постараемся разобраться, что можно сделать, чтобы сепарация протекала более спокойно и бережно.