Сердце Данте

ГЛАВА ПЯТАЯ

Франческа наивно думала, что эта встреча с Севом была последней.

Иллюзия рассеялась, когда она, решив пообедать в офисе, заказала еду в одном из находящихся поблизости кафе. Это кафе предлагало большое разнообразие блюд и не скупилось на начинку в сэндвичах.

Заказанное прибыло через полчаса. К сэндвичам и соку прилагался букетик свежих незабудок. По кабинету Франчески сразу же разлился их дивный аромат.

– Спасибо, – удивленно поблагодарила она, погрузив нос в голубые лепестки, и с наслаждением вдыхая запах. – Великолепный сервис!

Мальчишка-разносчик выжидающе посмотрел на нее:

– А это отразится на моих чаевых?

– Конечно. – Франческа с улыбкой протянула ему деньги. – И еще раз спасибо.

– Не за что. На самом деле цветы не от меня. Мне дал их один мужчина. Там еще записка в пакете с сэндвичами. – Улыбнувшись во весь рот, мальчишка выбежал из кабинета.

Франческа не могла не рассмеяться такой предприимчивости. Кто же этот таинственный незнакомец, подумала она. Девушка открыла пакет и достала из него визитную карточку. Ее пальцы задрожали, когда она взглянула на маленький кусочек картона. С одной стороны красивым шрифтом был напечатан телефон Сева и название его фирмы, а с другой от руки было написано одно-единственное слово: «Помни».

Каким-то образом Сев ухитрился выяснить, где Франческа заказывает обед. Остаток рабочего дня она провела, то и дело, нюхая цветы и вспоминая о Севе. Точнее, она предавалась воспоминаниям об их последнем свидании. Впрочем, в голове ее крутились не только радостные мысли. Она думала и о том, как быстро может закончиться ее карьера, если она не прервет отношений с этим мужчиной. А что самое неприятное, Франческа понимала, что если она уйдет от Фонтейнов, то больше не сможет быть рядом с отцом. Такие перспективы ее совершенно не радовали, и она твердо решила не обращать внимания на попытки Северо Данте наладить с ней отношения.

На следующее утро по дороге на работу Франческа решила выпить кофе в одном из бистро. Однако, судя по всему, в кофеине нуждалась добрая половина города. У входа в бистро стояла длинная очередь. Внезапно Франческе показалось, что где-то впереди мелькнули знакомые черные волосы и широкие плечи. Ее сердце сделало гигантский скачок, а потом быстро гулко забилось.

Конечно, это не Северо Данте, одернула она себя, не стоит принимать за него каждого мужчину похожей комплекции. Продолжая читать себе нотацию, она встала в конец очереди и приготовилась терпеливо ждать.

Но Франческа помимо воли продолжала наблюдать за мужчиной, так похожим на Сева. Он как раз расплатился и собирался отойти от прилавка.

Ее сердце снова подпрыгнуло. Это был Сев. И он направлялся прямо к ней, неся в руках две чашечки с капучино. Протянув одну чашку ей, он тепло улыбнулся, тихо сказал: «Тезоро мио» – и, как ни в чем не бывало, ушел. – О боже! – выдохнула женщина позади нее. – И часто вам такое говорят?

– Нет. – Франческа посмотрела на капучино у себя в руках, на дом, за которым исчез Сев, и только после этого взглянула на женщину. – Только в последнее время стали.

– Полагаю, вам неизвестно, что это значит? – Прежде чем Франческа смогла ответить, женщина громко обратилась к очереди: – Эй, кто знает, что значит «Тезоро мио»?

– На итальянском это означает «мое сокровище», – откликнулась пожилая женщина впереди.

Франческа, пытаясь избавиться от чувственного тумана, сразу наполнившего ее голову, отставила чашку на ближайший столик. Бесполезно. Остаток дня она провела, размышляя о Севе.

На следующее утро, в пятницу, Франческа вновь зашла в то же бистро. Стоя в очереди, она подсознательно ожидала, что впереди замаячит знакомая фигура. Но Сев так и не появился. Помимо воли она испытала острое разочарование.

Однако на работе Франческу ожидал сюрприз. Она вошла в свой кабинет и потрясенно остановилась. На столе стояла ваза с цветущей веткой мандаринового дерева. Глубокий винно-красный цвет стекла составлял завораживающий контраст с белыми звездочками цветов. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Франческа взяла вазу и, закрыв глаза, втянула в себя упоительный аромат. Ее рука легонько поглаживала выпуклый узор на боках вазы.

Она представляла себе, что Сев тоже касался стекла, проводил рукой по узору...

Ее мечтания прервала Тина, заглянувшая ей через плечо:

– О, какая прелесть! Никогда не видела ничего подобного. Где ты это раздобыла?

– Подарок.

– Ветка мандарина. Очень романтично.

– Правда? Не знала. Мне просто нравится запах.

– Такой подарок означает вечную любовь. – В глазах Тины запрыгали веселые чертики. – Или невинность. Выбирай сама.

Определенно, невинностью здесь и не пахло. Франческа резко отставила вазу, как будто та жгла ей руки. Решительно усевшись за рабочий стол, она открыла альбом для зарисовок и приступила к работе. Процесс продвигался туго. Не раз и не два она ловила себя на том, что сидит, с блаженной улыбкой глядя в пустоту.

Пришла суббота. Франческа очень надеялась, что Сев больше не даст о себе знать. По крайней мере, цветов он больше не посылал и в ее любимом бистро не появлялся. Раздавшийся стук в дверь ее квартиры развеял все ее надежды.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросила она.

Сев опустил руку. Видимо, он собирался постучать еще раз.

– Пришел с тобой поговорить.

– Мне кажется, мы обо всем уже поговорили, – сказала она. – Я не буду рисковать работой ради встреч с тобой.

Он посмотрел на нее. В его глазах полыхало такое пламя, что Франческа удивилась, как до сих пор все вокруг не задымилось.

– Я все понимаю, но мое понимание ничего не меняет. – Через ее плечо Сев заглянул в квартиру. – Ты не собираешься пригласить меня войти?

– Нет.

– Пожалуйста, Франческа!

Она почувствовала, как тает ее решимость.

– В чем дело, Сев? – почти прошептала она.

– В этом. – Он обхватил ладонями ее лицо и припал к губам в долгом поцелуе. Девушка закрыла глаза, чувствуя, что здравый смысл в очередной раз покидает ее, а его место занимает желание. Не сознавая, что делает, она попятилась. Сев ногой захлопнул дверь.

Когда они, чтобы отдышаться, ненадолго оторвались друг от друга, Франческа произнесла:

– Послушай меня, Сев. Я не хочу, чтобы ты появлялся в моем любимом бистро и присылал мне цветы.

– Хорошо. Не буду. Но почему бы мне вместо этого не вытащить тебя куда-нибудь на уик-энд?

Его нахальство поражало.

– Я уже сказала тебе...

В его голосе появилась решимость:

– Не отказывайся, Франческа. Иначе, клянусь, я приду в «Таймлес Эалумс» и расскажу всем, кто захочет слушать, что мы с тобой любовники.

– Я тебе не верю. Ты это говоришь, потому что...

Он закрыл ей рот новым горячим поцелуем.

– Не дразни меня, – предупредил он ее, наконец, отстраняясь. В его глазах вспыхнули опасные искорки. – Разве у меня слова когда-нибудь расходились с делом?

– Да прямо сейчас! – сообщила ему Франческа. – Как и всю неделю. – Она замолчала, стараясь припомнить точно, что Сев говорил в их прошлую встречу. Насколько она помнила, тогда в основном говорила она.

Он бросил на нее понимающий взгляд, и она раздраженно вздохнула:

– Ну, ладно. Может, ты и не говорил, что мы встречаемся в последний раз, но, тем не менее, ты согласился закончить наши отношения.

Сев откровенно забавлялся, слушая ее.

– Начинай паковать сумку. Мы закончим наш спор в машине.

Не сказав больше ни слова, Франческа отправилась в спальню. Через пять минут она вернулась, неся в руках сумку. Ее до глубины души поражали собственные действия, она спрашивала себя, не сошла ли она с ума. Но Франческа успокоила себя тем, что после уик-энда окончательно порвет отношения с Севом. Да и какой вред могут нанести ей два дня, проведенные вместе с ним?

Сев увез Франческу далеко за город. Здесь повсюду были виноградники. Сев снял комнату в очаровательной маленькой гостинице. День они провели, дегустируя продукцию местных виноделов, а затем отправились на пикник, прихватив с собой сыр и свежевыпеченный хлеб.

Когда настал вечер, Сев повел Франческу в ресторан, специализирующийся на французской кухне. У девушки еще никогда не было такого хорошего дня.

Они возвратились в номер уже глубокой ночью. И только там Франческа поняла, с каким нетерпением она ожидала момента, когда они с Севом останутся наедине. Желание, вспыхнувшее в ней, нашло отклик в нем. Они провели в постели несколько чудесных бессонных часов.

– Мы справимся с тем, что стоит между нами, – убежденно произнес Сев. Они лежали, тесно обнявшись. В окно уже заглядывал рассвет. – Если мы договоримся не обсуждать все то, что связано с работой, нам будет гораздо легче.

Франческа грустно улыбнулась:

– Работа... Она для нас все, она такая же наша часть, как наша кровь. Нет, скорее, как душа. Мы не сможем отделить ее от себя.

Он подтвердил ее правоту быстрым кивком:

– Тогда мы будем обсуждать другие вещи.

– Какие, например?

Сев еще крепче обнял ее:

– Например, что значит расти в сиротском приюте. Не могу даже представить, каково это. Почему тебя не удочерили?

Франческа поежилась и натянула одеяло до самого подбородка. Это была довольно глупая реакция, но девушка ничего не могла с собой поделать. Разговоры о детстве заставляли ее чувствовать себя так, словно ее голышом выставили на мороз.

– Меня почти удочерили, – наконец ответила она на его вопрос.

Он нежно провел кончиками пальцев по ее щеке:

– И что произошло?

Франческа пожала плечами.

– Эти люди уже собрали все бумаги на удочерение, но Керри – так звали мою гипотетическую будущую маму – забеременела. У нее должны были родиться близнецы. Доктор прописал ей постельный режим. Тогда мой гипотетический будущий отец настоял на том, чтобы меня отдали кому-нибудь другому, потому что его жене нужен полный покой. Я слышала, как он разговаривал с социальным работником. Он сказал, что взять надо мной опеку – значит подвергнуть риску его собственных детей.

Голос Сева был полон сочувствия:

– А потом?

– Потом я сменила несколько семей. Четыре, если быть совсем точной.

Франческа попыталась прогнать непрошеные воспоминания и теснее прижалась к Севу. Холод пробирал ее до костей.

– Я слишком замыкалась в себе и не шла на контакт с приемными родителями. В конце концов, они возвращали меня обратно в приют. А я просто не знала, как себя вести. Я думала, что Керри и ее муж отказались от меня, потому что я плохая.

– Мне очень жаль. – Он глубоко вздохнул. – Это всего лишь слова, но я правда так чувствую.

– Не нужно меня жалеть. – Последнее, что она хотела от Сева, – это жалость. – Я же выжила.

– И нашла своего отца, – добавил он и с любопытством посмотрел на Франческу. – Ты ничего мне о нем не рассказывала. Что он из себя представляет?

– Тут нечего особо рассказывать, – ответила она, понимая, как фальшиво звучат ее слова. – Он провел с моей матерью всего одну ночь. Тогда он был женат, да и сейчас тоже. Я не хочу врываться в его жизнь. А как насчет тебя? – резко сменила она тему разговора. – Ты говорил, что после смерти отца был вынужден продать большую часть фирм, входящих в корпорацию Данте. Насколько я понимаю, «Таймлес Эалумс» раньше тоже принадлежала вашей семье.

– Да.

Франческа видела, что Севу не хочется говорить на эту тему, но настойчиво продолжала:

– Именно поэтому ты так хочешь вернуть ее обратно? Для тебя это такая же больная тема, как для меня пребывание в сиротском приюте? – Она на мгновение заколебалась, но затем все же спросила: – Почему ты так одержим этой мыслью? Нет, я понимаю твое желание возродить корпорацию, но...

– Потому что за день до смерти мой отец пытался поговорить со мной о бизнесе. – Голос Сева звучал глухо. – А я отмахнулся от него. Мне казалось, что он хочет провернуть очередную бездарную сделку. Может, если бы я... – сказал он и замолчал.

– Что? – Она замерла от пришедшей ей в голову догадки: – Ты думаешь, у него была идея, как спасти корпорацию Данте, не продавая дочерних фирм?

– Я не думаю, я знаю. Он назвал свой план «Сердце Данте». Даже моя мать признала, что идея может сработать. Я неохотно согласился встретиться с ним после их возвращения с морской прогулки.

– Но они не вернулись.

– Нет. – Северо закрыл глаза. Казалось, боль потери, и чувство вины со временем только усилились.

– Но разве твой отец не оставил записей? Не оставил никаких намеков на свою идею?

– Я перевернул в поисках бумаг весь дом и офис, но ничего не нашел. Ничего, кроме...

Франческа вспомнила, о чем он говорил ей, когда она была у него дома, и сказала:

– Кроме писем, рассказывающих о любви твоего отца к женщине, работающей у вас дизайнером.

Он улыбнулся, и его улыбка заставила ее затрепетать от желания.

– Это у нас семейное, – проговорил Сев.

– И ты думаешь, что если бы нашел время выслушать отца до того, как он отправился в море, то тебе не пришлось бы распродавать дочерние фирмы.

Он начал ласково поглаживать ее по спине:

– Если ты не решаешься спросить, виню ли я во всем случившемся себя, то я отвечу на незаданный вопрос: да.

Франческе уже сложно было говорить. Страсть путала мысли, но она ухитрилась сказать:

– Мы оба пытаемся исправить ошибки прошлого.

– Так и есть, – невнятно согласился Сев. Он был слишком занят, прокладывая по ее шее дорожку из поцелуев.

Больше им было не до разговоров.

Проведенный вместе уик-энд многое изменил для Франчески. Она начала думать, что ничего страшного не случится, если время от времени она станет встречаться с Севом.

Дни складывались в недели, и Франческа все больше и больше убеждалась в правильности принятого решения. Их связь осталась скрытой от окружающих, а Сев делал все, чтобы убедить свою подругу в том, что ему нужна от нее только постель. Нет, конечно, он продолжал предлагать ей работу в корпорации Данте, но его предложения звучали так небрежно, что превратились для нее в тему для шуток. Франческе даже удалось убедить себя, что Сев не собирается выведывать у нее, кто из актрис согласился представлять «Таймлес Эалумс».

Так продолжалось до тех пор, пока однажды вечером Сев не принес ей красиво упакованную коробку.

– Это тебе.

– Что там? – с любопытством спросила Франческа, разглядывая подарок.

– То, что ты так хотела на прошлой неделе. Открой, не бойся. Это всего лишь DVD-диск.

Франческа развернула шуршащую бумагу, и перед ней оказался диск с последним фильмом Джульет Блум. Она застыла. Нехорошее подозрение зашевелилось у нее в душе. На что намекает Сев этим подарком?

– Спасибо, – почти прошептала она и, справившись с собой, добавила уже нормальным голосом: – Скорей бы посмотреть!

– Этим мы и займемся сегодня вечером, – ответил он. – А еще закажем еду в китайском ресторане и откроем бутылочку вина, которое мне прислали из Италии.

В начале просмотра Франческу не покидало ощущение беспокойства, но Сев вел себя как обычно. В его комментариях к фильму не было подозрительных намеков. В конце концов, разворачивающееся на экране действие захватило девушку, а бокал вина помог ей окончательно выкинуть из головы все подозрения.

Уютно устроившись в объятиях Сева и затаив дыхание, Франческа напряженно следила за событиями фильма. А когда главная героиня осталась перед злодеем в одних бриллиантах, из ее глаз брызнули слезы.

– Это напоминает мне нашу первую ночь, – прошептал Сев. – На тебе не было ничего, кроме украшений из аметистов и бриллиантов. Помнишь? Блум была бы потрясена созданными тобой украшениями.

– Она скоро их увидит, – прошептала Франческа, не отрывая глаз от экрана.

Ей понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, что она только что сказала, какую тайну выдала. Как только девушка осознала содеянное, она резко вырвалась из объятий Сева и прижала руки ко рту:

– О боже!

Сев поднялся с дивана:

– Милая, не надо так нервничать. Поверь, я уже все знал.

Она замотала головой, не веря ему:

– Ты все подстроил, не так ли?

– Ничего подобного.

Ее затопил гнев:

– А ведь я купилась! Даже когда ты притащил фильм с участием этой актрисы, я убедила себя в том, что ты сделал это без задней мысли. – Франческа оглянулась в поисках сумочки: – Мне надо идти.

– Нет, не надо, – заспорил Сев. – Давай все спокойно обсудим.

Не обращая на него внимания, она схватила сумочку с кофейного столика и устремилась к выходу. У самых дверей девушка оглянулась:

– Только один вопрос, Сев. Ты собираешься использовать эту информацию, чтобы захватить «Таймлес Эалумс»?

– Да, – не колеблясь, ответил он.

– Тогда нам не о чем больше говорить.

– Есть о чем. Но поскольку ты сейчас не собираешься меня слушать, мы отложим разговор до завтра.

– Ты ошибаешься, Сев, – сказала она, выходя из его квартиры. – У нас нет завтра.