Сердце Дракона. Книга 14

Глава 1228

Хаджар шагнул вперед. Алый Клинок твердо лежал в покрытой шрамами мускулистой руке.

Медведь Догар стоял перед ним в полный рост. Его иссеченная, поврежденная броня обнажала тугие, крепкие мышцы. Под его легким шлемом в пустых глазницах пылал красный туман.

Странно, когда-то давно Хаджар считал своего командира гигантом, случайно решившим связать свою жизнь с простыми людьми. Но теперь они стояли друг перед другом на расстоянии удара меча. И их взгляды – ясные синие глаза и магические туманные – находились на одном уровне.

Догар был лишь немногим шире в плечах самого Хаджара.

– Старый друг, – прошептал Хаджар, – командир… Надеюсь, где бы ты ни был, ты нашел свой покой.

Медведь Догар удар кулаком о кулак; зазвенели метательные кинжалы в перевязи на могучей груди.

Как бы странно это ни было, но Хаджар прежде никогда не видел, как сражался командир медвежьего отряда. Он лишь знал, что Догар использовал в качестве оружия свои собственные пудовые кулаки и боевые перчатки.

Некогда простой практикующий, без всяких артефактов, в броне, выкованной смертными кузнецами, теперь он излучал ауру Небесного императора начальной ступени. А на руках его из красного тумана соткались боевые перчатки.

Приняв низкую стойку, он вытянул перед собой правую руку и, раскрыв ладонь, сделал легкое движение, будто толкнул вперед воздух.

Хаджар интуитивно, без всяких видимых на то причин, взмахнул клинком, и вокруг него свился кольцами черный дракон. А меньше чем через мгновение поток алого свечения, сформировав исполинскую лапу медведя, величиной превышающий десяток метров, полетел в горизонтальном выпаде.

Там, где он касался земли, та плавилась и оседала в глубокой траншее на несколько метров в глубину и столько же в ширину.

Удар, прилетевший по лучшей защите Хаджара, заставил прогнуться драконьи чешуйки внутрь кокона. Хаджар буквально видел, как сквозь защиту просачиваются потоки силы Догара. Силы, которой тот не обладал при жизни.

А значит, не мог и после смерти.

Хаджар перевел взгляд на Красный Туман. Сидхе сидела на своем кровавом троне и, поджав губы, наблюдала за происходящим. Прекрасная, кровавая и… холодная.

Сидхе, которая указывала смерти на того, к кому ей следовало проложить тропу. Сидхе зимнего сада, укрывающая утро тьмой – Ана’Бри.

Не увидеть между ними родственного сходства было невозможно.

– О прекрасная Красный Туман! – буквально закричала Тенед после того, как первая атака Догара схлынула, оставив за собой пылающие в воздухе багрянцем кровавые листья. – В этот раз твое испытание слишком…

– Помолчи, дочь Хозяев Небес, – перебила принцессу сидхе. – Это мое испытание. И лишь я решаю, каким оно будет. – После этого она посмотрела в глаза Хаджару, и тот не обнаружил во взгляде фейри ничего, кроме жгучей ненависти. – Все Сидхе тьмы и войны – сестры. Ана’Бри была младшей из нас. Семьдесят второй сидхе. Ты забрал ее у нас. И за это примешь смерть от рук своего собственного командира.

Дэдхи’Ашане взмахнула рукой, и Догар, запрокинув голову к черному небу, взревел разбуженным от спячки, голодным медведем. Алый туман собирался вокруг него вертикальным вихрем из крови и предсмертных стонов, пока не исчез в призрачной кроне мертвого дерева, укрытого багровым саваном.

Перед Хаджаром стоял трехметровый воин, закованный в кровавую броню. Внешне она была чем-то похожа на шкуру медведя, но орнамент выглядел застывшими в предсмертной агонии мертвыми воинами.

Хаджар посмотрел себе под ноги. То, что он принял за землю, на самом деле являлось сплавом из сотен тысяч мечей и доспехов. То, что некогда принадлежало воинам, после смерти оставалось на залитой кровью земле, которая впоследствии давала всходы, пропитанные чужой болью, страданиями и одиноком ожиданием того, когда костяная заберет тебя к дому праотцев.

Это была земля Дэдхи’Ашане. Ее вотчина. Место силы, где разве что лжебоги или сущности сродни Хельмеру, Фрее и иже с ними смогли бы ее ранить.

– Кто бы передо мной ни стоял, – прорычал Хаджар, – это не мой командир. Он пал, сражаясь за родину. За своих близких. Он был героем. Настоящим. Ты же выставила против меня жалкого монстра. А ни один монстр не сможет одолеть другого, сильнейшего монстра.

С этими словами Хаджар прислушался. Он прислушался к стуку своего сердца, мерным ритмом отбивающего свой неустанный ход. Прислушался к словам Тенед, которые почти не были слышны из-за призрачного кокона защитного артефакта, окутавшего ее тело.

Прислушался к поступи рыцаря Красного Тумана, внутри которого где-то глубоко застыл облик Догара. Того, кто объяснил Хаджару, что такое честь, показал, где отыскать совесть и взять силы, чтобы удержать ее в своих руках.

– Прости, командир, – прошептал Хаджар, – я не смог выполнить твоего наказа. Путь чести оказался для меня слишком тяжел.

Имя ветра, как только отзвучал последний слог искренних слов сожаления, вошло внутрь души, а затем и плоти Хаджара.

Тенед смотрела на стоявшего перед ним дракона. С мечом, в простых хламидах, против рыцаря, созданного древней Дэдхи’Ашане. Той, которой поклонялись в мире смертных еще до того, как Седьмое Небо стало обителью богов. Она была первой, кого называли богиней войны.

Но…

Тенед слышала поступь тысяч и тысяч солдат вовсе не в шаге Красного Тумана. Она чувствовала дыхание пороха и стали, которое слетало не с алых губ фейри. И над головой небо, горящее пожаром войны, разрывало вовсе не красными, а синими молниями.

Буря пришла в это место.

Она гремела боевыми барабанами, удар за ударом обрушивалась на землю нескончаемым потоком битвы. И каждый удар молнии тянулся все ниже и ниже к земле, пока не дотронулся до тела недрогнувшего молодого дракона. Его волосы черной гривой встали дыбом. Одежда затрепыхалась крыльями встревоженного орла.

Мышцы, и без того тугие и большие, налились силой и сталью. Пальцы сжали клинок так сильно, что, казалось, еще немного – и треснет рукоять.

Драконы, ревя в небесах, один за другим выныривали из растерзанных молниями небес. И на краткий миг Тенед показалось, будто она увидела, как среди вспышек молний стоит, скрестив руки на исполинской груди, старик с лютней.

– Борей? – удивленно, даже неверующе, прошептала Дэдхи’Ашане. Один из Первых. Тех, кто сопровождал богиню Дану в ее пути по бесконечности безымянного мира. Один из немногих, кто уцелел в битве с лжебогами – отступниками путей Дану.

Что мог сделать этот старик, посвятивший себя уединению на родине ветра со своей лютней и воспоминаниями о былом воинском величии своих бурь и штормов?

– Ты потревожила покой командира «медведей» Лунной армии! – Дэдхи’Ашане посмотрела вниз, к подножию своего трона. Там стоял… нет, не дракон. Не демон. Не сидхе. Это был простой человек. Мешок плоти и костей. Жалкое создание лжебогов, которое они сотворили себе в вечное услужение и рабство. – Ты заплатишь за это!

Но из его глаз сочились синие молнии. Пылал кровавым потоком черно-красный клинок. А за его спиной дрожащий от кипящей силы воздух принимал обличье распахнутой драконьей пасти.

На левой стороне груди из-под мантии королевы Мэб, которая, к оскорблению последней, приняла вид простых хламид, светился древний символ.

– Белый Дракон? – вновь удивленно прошептала Дэдхи’Ашане. – Но его род… – Затем она увидела еще несколько символов и вновь подняла голову к небу.

Стоявший среди молний старик поднял ладонь над лютней.

Человек, бросивший ей вызов в ее родных землях, вытянул перед собой меч.

Шторм стих на мгновение.

Сила перестала кружить вокруг Хаджара Дархана.

А затем прозвучал удар, который заставил содрогнуться даже трон сидхе. И зазвучала музыка. Симфония бесконечной битвы.

– Нет… это невозможно… человек неспособен, – шептала Дэдхи’Ашане. Она захотела встать с трона. Подойти к несчастному и своими руками вырвать из его груди сердце, но… не могла. Древний договор сковывал ее крепче цепей, в которых навеки остался запечатлен на Горе Черепов Враг Всего Сущего.

– Это не имя ветра… – Дэдхи’Ашане направила всю силу, которую позволял договор, в своего Рыцаря. – Я должна убить его. Убить прямо здесь и сейчас.