Сердце Изгоя (СИ)

Глава 6

Глава шестая. Совет.

По возвращении в замок Филипп не успел удивиться вооруженной до зубов охране, которая стояла возле тяжелых кованых ворот, и нескольким дронам, патрулирующим территорию с воздуха. Микаэла, ехидно оскалившись светловолосому охраннику в бежевом костюме, дождалась, когда ворота откроются и, вдавив педаль газа в пол, направила машину в гараж. На все вопросы Фила она либо отмалчивалась, либо оставляла слишком уж ехидные комментарии. Но Фил догадался, что замок принимает высоких гостей, когда увидел, что охрану де Луна разбавляют и другие, стоящие отдельными группками возле входа и по видимому периметру здания.

Сильнее всего выделялись рослые здоровяки со светлыми волосами, которые были похожи на тех, кого Фил видел в клубе. У них были такие же темно-синие глаза, но одежда, в отличие от изящных костюмов де Луна, была более простой. Почти все предпочитали темно-синие пиджаки, черные брюки и черные рубашки из шелка. Чуть поодаль от них стояла группа девушек небольшого роста, которые синхронно обернулись в сторону Фила и сдержанно поклонились Микаэле, не заметившей этот жест. Их глаза горели насыщенным красным цветом, а одежда была скромной и неприметной: строгие серые платья с высоким горлом, закрытой грудью и скрывающие обувь. Даже прически у них были одинаковы и представляли собой тугие косы. Но на спинах девушек Фил увидел нечто похожее на ножны и, повернувшись к Микаэеле, открыл рот, чтобы задать вопрос, но вампирша, пробурчав что-то грубое, нехотя пояснила увиденное.

— Ignis sororis, — хмыкнула она, входя в главные двери и направляясь по коридору к лестнице.

— Сестры Огня? — переспросил Фил.

— Да. Чопорные и сумасшедшие девки, — процедила Микаэла и поторопила Фила. — Не отставай, человечек. Владыка ждать не любит, а это сборище ряженых клоунов тут неспроста.

На втором этаже Филипп увидел других, которые показались ему знакомыми. А всему виной были их ладони — единственное, что оставалось на виду. Они были широкими, мясистыми и покрытыми темными жесткими волосками, как у Виорела. Незнакомцы прятали лица под капюшонами черных мантий, и увидеть их не представлялось возможным, но Фил не очень этого хотел. Лишь украдкой он успел увидеть слабый черный огонек во тьме под капюшоном, когда поравнялся с одним из гостей. Вздрогнув, Фил мотнул головой, отгоняя дурные мысли и ускорил шаг, потому что неутомимая Микаэла летела, словно на крыльях.

Возле резных дверей, ведущих в главный зал замка, они наткнулись еще на одну группу. На этот раз гости щеголяли пестрыми одеждами, которые напомнили Филу старинные английские гравюры. Одежда сочетала в себе все оттенки зелени, а глаза гостей были насыщенного, темно-зеленого цвета, как у той рыжеволосой вампирши из клуба. Кажется, Микаэла назвала их Смарагд. Среди них были и девушки, но каждой из них могла быть уже не одна сотня лет. Но девушки тоже были красивы. Рыжие гривы непокорных волос спадали на плечи, глаза яростно сверкали в сумраке коридора, а чувственные, ярко-красные губы блестели, как драгоценные рубины. Они поморщились, когда Микаэла с каменной физиономией растолкала их и, открыв двери, взглядом показала Филу войти внутрь. Затем, улыбнувшись самой гадкой улыбкой, вошла следом.

— Вроде совет должен был собраться в субботу, — буркнула девушка, направляясь в сторону Анны, которая меланхолично осматривала гостей, стоя возле неприметной дверцы. Рядом с ней никого не было и стоило хоть кому-то взглянуть в лицо дочери Владимира, то желание встать рядом мгновенно бы умерло и никогда не воскресло.

— Микаэла, — тихо поприветствовала её Анна и, переведя взгляд на Фила, слабо улыбнулась. — Господин Уорд.

— Можно просто Фил или Филипп, — напомнил тот, покраснев от смущения. Анна сменила строгий костюм черного цвета на черную блузку с весьма вызывающим декольте и облегающую бедра черную юбку. Ноги украшали классические туфли на высоком каблуке. Действительно украшали, подумал Фил.

— Что это за сборище? — прошипела Микаэла. — Я видела возле входа в зал рыжих дикарей, а внизу толпятся чопорные вперемешку с пафосными. И почему ты одета, как незамужняя девица из Тенебра?

— Отец принял решение провести совет сегодня после полученных от тебя новостей. Главы прибыли двадцать минут назад, — холодным тоном ответила Анна.

— Понятно. Пойду, поищу себе выпить. Человечек на тебе, — отмахнулась Микаэла и, елейно улыбнувшись, направилась к большому столу, уставленному изысканными деликатесами. — Осторожнее, он любит задавать неудобные вопросы.

— Простите, Анна, мне покинуть зал? — тихо спросил Фил, когда вампирша ушла.

— Нет. Можете остаться, — покачала головой девушка. Она нахмурила аккуратные брови, а потом, чуть подавшись вперед, задала вопрос. — Что случилось в «Зеленой фее»?

— Мы сидели возле барной стойки, когда дверь вылетела, будто бы от взрыва, — Фил понизил голос так, чтобы его слышала только Анна, и неприязненно покосился на гуляющего рядом гостя в черной мантии. — А потом влетели они. Микаэла сказала, что это изгои и их было примерно пятьдесят. Они сразу же кинулись на посетителей, а мне пришлось отбиваться от какого-то неофита.

— Новичок, — пояснила Анна. — Еще не утратил привычный облик, но и от него мало что осталось. Они не очень сильны, но опасны, потому что питают силы звериной яростью и обидой на семью, которая их прокляла. Что было дальше?

— Изгои бросались только на вампиров, — Фил вспомнил темно-синие глаза музыкантов и вздохнул. — Там выжил один синеглазый. Микаэла назвала его Ингольвом.

— Правая рука Малуа и нападение? — хмыкнула девушка, пряча руки за спину. Фил потупился, когда блузка девушки натянулась так сильно, что даже пуговицы затрещали. — Совпадение или нет.

— Изгои убили его друзей. Они давали концерт, если я правильно понял. Я помог этому Ингольву, а потом убил одного изгоя кинжалом, который мне дала рыжеволосая девушка в зеленом платье.

— Смарагд, — кивнула Анна. — Они любят веселье, концерты и клубы.

— Микаэла бросилась к высокому изгою. Сказала, что он вожак, но он просто швырнул её в сторону, что-то пролаял и оставшиеся почти моментально исчезли. Затем она позвонила вашему отцу, — Фил с сомнением посмотрел на разорванную рубашку и скривился, как от пощечины. — Может мне стоит переодеться?

— Нет. Ты, как свидетель, возможно понадобишься отцу. В любом случае совет сейчас начнется, — слабо улыбнулась она, услышав в голосе Фила неловкость. Меж тем, дверь возле большого трона из черного дерева открылась, пропуская в зал главу семьи де Луна и четверых незнакомцев, которых Фил ранее не видел. Все шепотки и разговоры сразу стихли, когда Владимир занял трон, а его гости заняли резные стулья поменьше. Гости, находящиеся в зале, подошли ближе, но Анна осталась на своем месте и, поправив беспроводную гарнитуру, кивнула отцу.

— Прошу простить, что пришлось созывать совет так скоро, минуя все необходимые ритуалы, — произнес Владимир, обводя взглядом зал. — Но ситуация требует нашего скорейшего вмешательства, ибо на город опустились Алые сумерки.

— Что?! Как это возможно?! — в толпе присутствующих раздались удивленные шепотки и даже главы семей, сидящих рядом с троном Владимира, переглянулись.

— Понимаю вашу тревогу, но это всего лишь сумерки. Настанет ли после них рассвет или на землю опустится ночь, зависит от решений, которые мы примем, — пояснил глава семьи де Луна. Он кивнул крепкому мужчине в бежевом костюме, который подошел к трону с подносом в руках, и взял с подноса красивый кубок. Главы семей поступили точно так же, причем гость в черной мантии не стал дожидаться слов Владимира и почти залпом опустошил сосуд, после чего поднялся с кресла и заговорил. Голос у него был очень похож на голос Виорела, но был еще мягче и интеллигентнее, если такое сравнение было бы уместно. Голос ярко контрастировал с мрачной внешностью и сразу же поставил Фила в тупик, ибо тот не мог понять, насмехается ли гость или говорит всерьез.

— Ночь не нуждается в наших решениях, чтобы залить улицы кровью, — тихо произнес он. — Так было всегда. За все время существования нашего мира, сумерки всегда приводили к Алой ночи. Значит ли это, что семье Тенебра нужно прятаться глубоко под землю?

— О, да. Типичное поведение трусливых Тенебра, — фыркнул здоровяк в темно-синем пиджаке, одарив фигуру в мантии ледяным взглядом синих глаз. — Стоит только появиться намеку на заварушку, как вы тут же прячетесь, заставляя других разгребать завалы.

— Совершенно верно, — в голосе гостя в черном послышалась издевательская улыбка. — Именно поэтому в моей семье столько долгожителей, большая часть из которых пережила все Алые ночи. Чего нельзя сказать о вашей семье, уважаемый Вегейр.

— С радостью сокращу вашу популяцию, чтобы мы оказались в равных условиях, — оскалился синеглазый, но тут же замолчал, когда Владимир вкрадчиво покашлял.

— Не забывайте, что вы в гостях. В гостях себя ведут уважительно, — сказал гость в черной мантии и повернул провал капюшона в сторону Владимира. — Я получу ответ на свой вопрос?

Фил прижался к стене рядом с Анной, когда в голосе темного гостя послышались ледяные нотки, а воздух загустел от угрозы. Но девушка спокойно улыбалась, все так же заложив руки за спину, и Фил немного расслабился. Затем, тихо кашлянув, привлек её внимание и спросил:

— Простите. Это и есть главы семей?

— К сожалению, да, — так же тихо ответила Анна. — В черной мантии — Раду. Глава семьи Тенебра. Виорел, в магазин которого вы ездили за амулетами, из этой семьи. Они уродливы и чаще всего прячут лица под масками или капюшонами. Насколько я знаю, никто не видел лица Раду, кроме самих Тенебра.

— У Виорела на груди висел амулет в виде черного нетопыря, — вспомнил Фил. — Это их знак? Как у вас луна со звездами.

— Ты наблюдателен, — улыбнулась Анна и тут же поморщилась. — И прекращай выкать. От этого я чувствую себя еще старше.

— Простите…

— Филипп.

— Прости, — поправился он. — Микаэла говорила, что женщины этой семьи красивы. Она говорила правду, или это очередной сарказм?

— Сам взгляни, — усмехнулась вампирша, кивнув в сторону бледной женщины, стоящей в углу и внимательно смотрящей на главу семьи Тенебра. — Это супруга Раду, Илина. Её благосклонности добивались многие из Тенебра, но она предпочла самого уродливого. Возможно знала, что он когда-нибудь станет главой семьи.

Илина была потрясающе красивой. Фил даже на мгновение подумал, что нет такого сравнения, которое сполна бы описало красоту вампирши. Её кожа была настолько бледной, что даже аристократичные англичанки казались бы рядом с ней смуглыми невольницами. Черные глаза, глубже самых глубоких колодцев, рассеянно принялись скользить по залу, а на красивых губах витала легкая улыбка. Ушки Илины были слегка заостренными, но это придавало лишь дополнительную пикантность образу. Тонкий нос, узкие ноздри, аккуратно очерченные брови, острый подбородок. Все в её облике говорило о том, что перед тобой настоящая королева.

Илина была одета в черное кружевное платье, которое подчеркивало все достоинства фигуры: большую упругую грудь, точеные бедра и длинные ноги. Когда она повернулась, у Фила перехватило дыхание, потому что спина была оголена настолько, что казалось еще миллиметр и будут видны ягодицы.

— «И ты продашь душу дьяволу, чтобы увидеть в её глазах желание», — тихонько пропела Анна, заставив Фила вздрогнуть. — Старая песенка, которую человек вряд ли слышал. Не смущайся, Филипп. Немногие способны контролировать себя и свои мысли перед лицом самой красивой дьяволицы Тенебра. Микаэла давно на неё облизывается, но женщины Тенебра славятся какой-то слишком уж фанатичной преданностью мужьям.

— Она красива, но как-то слишком, — тихо буркнул Фил. — Словно смотришь кино, где на экране идеальная актриса. Просто картинка. Вот вы… прости, ты. Твоя красота легка и воздушна. Если и есть мелкие изъяны, то их не замечаешь. Твоя красота не кричит, но привлекает внимание похлеще этой дамы. Красивой должна быть не только картинка, но и душа.

— Ты поэт, Филипп, — улыбнулась Анна.

— Нет. Писатель, — улыбнулся тот в ответ и перевел взгляд на синеглазого крепыша, который сверлил взглядом фигуру Раду. — А это кто?

— Глава семьи Малуа, Вегейр, — ответила девушка, внимательно следя за тем, как переругиваются главы семей. — Их считают дикарями. Они пришли давно в наш мир, но так и не избавились от своих северных привычек и предпочитают сначала поработать кулаками, а потом разбираться, если останется с кем. Обитают в северной части города.

— А Тенебра?

— Подземные жители. Солнечный свет им неприятен, а ношение масок чрезвычайно утомляет даже самых выносливых. Да, они вежливы и интеллигентны, но это лишь маски, Филипп. Тенебра всегда держит нейтралитет, если только проблема не касается семьи напрямую.

— Но вы вынуждены с ними считаться?

— К сожалению, да. Тенебра лучше, чем кто либо, способны управляться с энергией земли. Они тщательно хранят эти знания, а еще предоставляют убежище Черной триаде.

— Черная триада?

— Вы называете их магами. Колдунами, — пояснила Анна. — Редко кто видел триаду, но все знают, что они существуют. Троица величайших вампирских магов, которая редко выходит на поверхность. Последний раз это было во время второй Алой ночи, когда Беллариэль пал. Именно триада заключила его сердце в эту шкатулку, открыть которую не так-то и просто. После этого они дали Клятву Крови, что будут чтить нейтралитет между семьями и ушли в подземелья, подальше от любопытных взглядов. Поговаривают, что Тенебра не просто так дали им укрытие.

— А остальные? — хмыкнул Фил, когда со стула поднялась рыжеволосая женщина в зеленых одеждах, чье лицо пересекал уродливый шрам, напрочь перечеркивающий всю красоту вампирши. Её глаза горели безумной зеленью, а на лице застыла презрительная маска, от которой у Фила мурашки побежали по спине. Похожий взгляд был и у той вампирши в клубе. Микаэла сказала, что это голод.

— Каелеа, — тихо ответила Анна. — Глава семьи Смарагд.

— Изумруд? — удивился Фил, вызвав смешок девушки.

— Ты действительно наблюдателен. Да, изумруд. После смерти Рамиэля семья распалась на несколько групп, которые потом сформировали собственные семьи. Каждая взяла себе имя по отличительным особенностям, а так же знак, олицетворяющий семью. У нас это луна в окружении звезд, Малуа — это первородная злоба из Скандинавии, где они нашли убежище после третьей Алой ночи. Их знак — это голубоглазый волк. Смарагд — ушли дальше всех. В Англию. И вернулись последними. Их знак — это зеленоглазая змея, только вот хитрости у них не особо много. Другое дело — сила. О безумстве изумрудов тоже ходят легенды. Видишь шрам на лице Каелеи?

— Да.

— В бойне у Черного леса её отряд попал в окружение пятисот тяжеловооруженных рыцарей. Десять вампиров против полутысячи людей и сотни изгоев. Каелеа выжила одна. Её нашел мой отец — раненную и обессиленную. А еще он нашел пятьсот трупов, из которых досуха выжали всю кровь. Никто не удивился, когда за ней пошли и другие. Она сильная женщина, но слишком часто подается эмоциям. Про Тенебра ты и так знаешь. Их имя — Тьма, а их знак — черный нетопырь. Они никогда не славились силой, но вот хитрости им не занимать. К тому же они единственные из нас, кто способен использовать энергию земли при изготовлении амулетов и оружия. Благодаря этому семья Тенебра весьма богата и по праву занимает второе место по богатству.

— А та тихая женщина в сером? — спросил Фил, кивнув в сторону спокойно сидящей на стуле девушки с умиротворенным лицом. Она лениво следила за перепалкой и молчала, лишь изредка касаясь знака, висящего на груди. Глаза девушки были темно-красного цвета, словно редкий рубин из самых земных недр. Анна улыбнулась и, хмыкнув, ответила.

— Это Джия, глава Санави. Необычная семья в нашем мире. Они красивы, но мужчины их не интересуют вовсе. Их главная цель — единство семьи, в которой мужчинам нет места. Только женщины.

— Но…

— Понимаю твое удивление, Филипп, — снова улыбнулась девушка, смотря на главу семьи Санави. — Иногда случается такое, что вампиры покидают семью. Причин может быть очень много: кто-то устает от интриг и хочет спокойствия, кому-то не дает покоя прошлое, а кто-то потерял близких. У них два пути: одиночество или семья Санави, куда принимают только женщин. И Джия — единственная, кому позволено нарушать Клятву Крови и обращать людей в нам подобных. Иначе её семья исчезнет.

— Значит, эти женщины в сером когда-то были людьми?

— Большинство. Но Джия тщательно отбирает претенденток. Санави способны стать лишь те, в ком не усомнится она и совет. Кстати, именно бальзам Джии помог тебе так быстро избавиться от перелома. Её личная разработка.

— Так они вроде докторов, да?

— Да. Только бескорыстно они помогают лишь своим. Все остальные выкладывают круглые суммы за их бальзамы, мази и зелья.

— Не от этого ли зависит их статус?

— Осторожнее, Филипп, — тихо рассмеялась Анна. — Твоя наблюдательность делает тебе честь, но многие не любят Санави, хоть и пользуются плодами их рук. Видишь ли, большая часть женщин этой семьи — обращенные.

— Я в курсе, что вы не любите людей, — кисло хмыкнул Фил. — Но лекарства важнее.

— Вопрос выживания, — пожала плечами девушка и нахмурилась, когда синеглазый здоровяк подскочил со стула и вцепился в мантию Раду. — Подожди. Кажется, у нас небольшая драка.

— Давай, Раду, — хрипло рыкнул тот, оскалив клыки. — Дай мне повод разорвать тебя.

— Разве он вам нужен? — с издевкой спросил Раду, даже не покачнувшись. Вегейр напрягся и тряхнул главу Тенебра, но тот по-прежнему стоял, словно приклеенный к полу.

— Колдун!

— Не стоит, уважаемый Вегейр, — мягко ответил Владимир. — В этом зале нельзя пролить кровь и ваши силы не действуют, как и мои. Поэтому успокойтесь и позвольте владыке Раду закончить.

— Благодарю, Владимир, — с небольшим акцентом ответил Раду и тихо булькнул, когда Вегейр нехотя отпустил мантию и вернулся на свой стул. — Я могу продолжить?

— Продолжай, черноглазый, — угрюмо бросила Каелеа, почесав шрам.

— Благодарю и вас, — поклонился вампир, зашуршав мантией. Его голос резко поменялся с мягкого на строгий, но все остальные, видимо, к этому привыкли и не обратили внимания. — Изгои ведут себя возмутительно под самым носом семьи де Луна, которая не может гарантировать безопасность семей. «Зеленая фея», на которую было совершенно нападение, стоит на вашей земле, Владимир.

— Верно, — кивнул вампир, изучая Раду светло-серыми глазами. Голос главы де Луна был по-прежнему мягок и вежлив. — Вам прекрасно известно, что нападение — обычная провокация, призванная внести смуту в наши ряды. Но я позвал не для того, чтобы обсуждать нападение. Если не считать трех убитых Малуа и пару Смарагд, инцидент обошелся нам малой кровью.

— Но почему среди убитых не было де Луна? — прошипел Вегейр.

— Возможно потому, что де Луна лучше умеют драться, — с легкой улыбкой ответил Владимир, заставив синеглазого замолчать. — И более того, до меня донесли, что вашего ближайшего советника спас человек.

— В самом деле? — рассмеялась Каелеа, метнув в сторону потупишвегося Вегейра ехидный взгляд. — Скажите еще, что это сделали клинком Смарагд?

— Так и есть, — пробубнила с полным ртом Микаэла, а потом улыбнулась, когда все уставились на неё. — Не стоит меня так пристально рассматривать. Сами у него спросите.

— Я… — Фил покраснел, когда взгляды переместились на него, но Анна, нахмурившись, покачала головой, и гости вернулись к беседе.

— Это была провокация, — мягко продолжил Владимир, делая аккуратный глоток из кубка. — На клуб напали неофиты. Либо совсем юные, либо совсем слабые. Ими командовал лишь один изгой старше двух сотен лет.

— Тогда это многое объясняет, — хмыкнул Раду.

— Изгои кое-что ищут, — терпеливо продолжил глава де Луна, покосившись на перебившего его вампира. — Кое-что, что было у них украдено двумя днями ранее моим сыном Петром.

— Хотелось бы послушать лично Петра, владыка, — буркнула Каелеа.

— К сожалению, это невозможно.

— Почему?

— Потому, что Петр мертв, — лаконично ответил вампир, причем на его лице не дрогнул ни один мускул. Вегейр пробормотал что-то ругательное и покачал головой, Раду тоже что-то булькнул. Каелеа потерла шрам и виновато склонила голову. Но поднялась Джия, которая встала напротив трона Владимира и преклонила колени.

— Соболезную вашей утрате, владыка, — тихо сказала она. — Вся семья Санави скорбит вместе с вами.

— Благодарю, — криво кивнул Владимир. — Петр занимался слежкой за Фремиту, который зачем-то облюбовал музей искусств и что-то в нем искал. В ночь ограбления Петр сумел выкрасть нужный Репробари предмет и доставил его в мой замок. К сожалению, он впал в забвение, получив сильнейшую интоксикацию и умер, не приходя в сознание.

— Надеюсь, что его смерть была не напрасной, владыка, — пробормотал Вегейр, тоже преклоняя колени перед троном. Его жесту последовали и Каелеа с Раду, а так же все находящиеся в зале. Спустя минуту, когда одежды зашуршали и гости заняли свои места, Владимир продолжил. Фил удивленно что-то буркнул, когда увидел в руках главы семьи ту самую шкатулку.

— Нет. Его смерть не была напрасной, — тихо ответил он. — Благодаря моему сыну мы помешали Репробари завладеть сердцем Беллариэля.

В зале воцарилось звенящее молчание, а глаза глав вампирских семей широко распахнулись, когда до них дошел смысл сказанного. Даже в угольной черноте капюшона Раду мелькнула искра удивления. Владимир кивнул и, вздохнув, встал с трона, после чего положил шкатулку на небольшой столик, который в зал внесла знакомая Филу фейри с крылышками.

Древние руны вдруг вспыхнули тусклым желтым светом, вызвав напряженные шепотки остальных гостей. Даже Микаэла отложила в сторону бокал с вином и с интересом взглянула на шкатулку.

— Проклятая реликвия здесь? В замке де Луна? — хрипло проворчал Вегейр, нахмурив кустистые брови. Фил шумно сглотнул, когда увидел, что клыки вампира удлинились, а лицо почти утратило человеческие черты, превратившись в маску хищника. Остальные вампиры тоже менялись. Все, кроме Владимира и Джии, которая внимательно смотрела на шкатулку.

— Как они нашли его? — звонко спросила Каелеа, повернув лицо к Владимиру. — Разве это возможно?

— Оно было целью Репробари многие сотни лет, — ответила ей Джия. — Их души до сих пор горят и жаждут мести.

— Скорее души Фульгура и Фремиту, — вставил Раду. — Остальным плевать на старые легенды. Они лишь хотят разорвать как можно больше бывших братьев и сестер.

— Что случится, если Репробари завладеют сердцем? — тихо спросил Фил, когда голоса глав семей стали еле слышны. Анна вздохнула и, скрестив руки на груди, покачала головой.

— Ничего хорошего, Филипп. Это сердце высшего вампира. Пусть его прокляли, но темная сила до сих пор дремлет в этом иссохшем куске закостеневших мышц. С его помощью Репробари станут в разы сильнее и фактически станут семьей, как и гласит черное пророчество Беллариэля. Сердце его брата Рамиэля сгорело на костре инквизиции, мы разрозненны и не можем прийти к миру уже тысячи лет. Если Репробари завладеют сердцем, то нас перебьют, как надоедливых насекомых. Даже триада будет здесь бессильна.

— А человечество? — Анна недобро усмехнулась и пристально посмотрела на Фила.

— Человечество станет скотом, Филипп. Для Репробари ваш вид — заноза в заднице, корм и рабы. Алая ночь опустится на землю и будет царить вечность.

— Ну а пока Репробари высасывают досуха прокладки и убивают бродяг, — буркнула Микаэла, подходя ближе. Она подмигнула Филу и, прищурившись, посмотрела на шкатулку. — В центр они не суются, потому что боятся.

— Чего боятся? — спросил Фил, поежившись под пристальным взглядом вампирши.

— Совета, — кивнула та на группу вампиров, которые что-то обсуждали рядом со шкатулкой. — Как бы семьи не ненавидели друг друга, Репробари они ненавидят еще сильнее. Поэтому когда изгои начинают зарываться, Совет Пяти посылает на зачистку пару-тройку отрядов.

— Ему незачем это знать, — нахмурилась Анна, но Микаэла лишь рукой махнула.

— Он любознательный человечек. Когда-нибудь сам узнает, если доживет до рассвета, — улыбнулась она, потрепав Фила за щеку. — Они посылают Сестер Огня и те сжигают пару кварталов, где обосновались изгои. Или Ледяную стаю, которая потом украшает черепами изгоев свои дома. Или Зеленых Безумцев, которым вообще плевать, с кем сражаться.

— Или Бледных лучниц, — процедила Анна, на что Микаэла тут же нахмурилась и подошла ближе.

— Или лучниц, которые бросают своих, — тихо, но угрожающе ответила она. Фил робко кашлянул и прикоснулся к плечу Микаэлы, вызвав у вампирши слабый смешок. — Осторожнее, человечек. Когда вампир на взводе, к нему лучше не прикасаться.

— В этом зале нельзя причинить боль, — парировала Анна, не сводя с Микаэлы равнодушного взгляда. Но Фил видел, как она напряглась и еле сдерживается, чтобы не сорваться.

— А почему нельзя разгромить изгоев или отогнать подальше от города? — спросил Фил, стараясь разрядить обстановку. — Или казнить тех, кого проклинают? Я понимаю, что это жестоко, но таким образом проблема бы решилась.

— Не все так просто, человечек, — буркнула Микаэла, одарив Анну многозначительным взглядом. Она встала по правую руку Фила и оперлась спиной о стену. — Такова воля Рамиэля. Он изгнал брата и лишь потом убил его, когда иного пути не было. Воля высшего вампира превыше всего.

— К тому же Репробари постоянно меняют гнездо, — поморщилась Анна. — Наши шпионы следят за ними, находят гнездо, а когда туда прибывают каратели, то не находят ничего. Спустя сутки гнездо возникает в другом месте.

— Грязные крысы, — кивнула Микаэла.

— И главу изгоев тоже не удалось найти?

— Нет. Мы успешно убирали вожаков, человечек, и держали Репробари под колпаком, пока властью не стал Фульгур, — вздохнула Анна. — Уже пятьсот лет он повелевает изгоями и каким-то чудом избегает ловушек. Еще и наследника воспитал.

— Фремиту? — Фил прикоснулся к своей груди и мог поклясться, что шрамы, оставленные уродливыми пальцами, вдруг резко заболели.

— Он самый, — усмехнулась Микаэла. — Уродливый, подлый… и невероятно сильный. Говорят, он прогрыз матери живот и выбрался на волю, но мне сдается это Тенебра придумали. Вечно они всякие ужасы пророчат и рассказывают. Зато известно, что благодаря их усилиям, Репробари в кои-то веки стали более организованными. Только красивее выглядеть не стали. Проклятье с каждой минутой уродует их лик, пока они окончательно в зверей не превратятся.

— Тихо. Кажется, Совет пришел к единому мнению, — шикнула Анна, посмотрев в сторону отца, который терпеливо дожидался, когда стихнут шепотки.

— Удивительно быстро, — промурлыкала Микаэла, пихнув Фила локтем в бок. Тот поморщился, но промолчал.

— Сердце будет спрятано вновь, — громко произнес Владимир, метнув быстрый взгляд в сторону нахмурившейся Анны. — Таково решение Совета. Также в отдаленные районы города будут посланы карательные группы от каждой из семей. Каждый найденный изгой подлежит уничтожению.

— Филипп! — прошипела Анна, когда Фил побледнел, а потом сделал шаг вперед и поднял руку. Он прошел деревянной походкой к столику, на котором по-прежнему стояла шкатулка, а затем, дождавшись, когда удивленный Владимир обратит на него внимание, негромко кашлянул.

— Простите, что вмешиваюсь, — сказал он, ежась под колючими взглядами Совета. — У меня есть идея, как использовать шкатулку более благоразумно.

— С каких пор люди стали допускаться на совет и влезать в разговоры владык? — колко спросила Каелеа, подходя ближе к Филу. Она шумно его обнюхала и скривилась. — От него несет псиной, Владимир.

— Благодаря ему шкатулка не оказалась в лапах Репробари, — мягко пояснил хозяин замка. — Это Филипп Уорд и что-то мне подсказывает, что мы должны выслушать его предложение. Хотя бы за то, что он сумел продержаться во время Ритуала Правды, который проводил сам Фремиту.

— Решения Совета не оспариваются, — буркнул Вегейр, возвышаясь над Филом, словно гора.

— И все же, мы выслушаем его. Продолжайте, мистер Уорд, — в глазах старого вампира промелькнул хитрый огонек и тут же исчез, словно его и не было.

— Совет давно пытается найти гнездо изгоев, так? — хрипло ответил Фил, чувствуя на себе недоброжелательные взгляды гостей замка. — Их цель — шкатулка с сердцем. Не секрет, что они быстро нашли меня и узнали, что шкатулки нет в замке.

— Ты хочешь сказать, что кто-то из де Луна ведет двойную игру? — мягко спросил Раду, который единственный стоял в стороне и до этого не обмолвился ни словом.

— Нет. Кто-то наблюдал за Петром, когда я вез его сюда. И он видел, что шкатулки при нем не было. Если я вернусь домой, то изгои снова меня навестят. Почему бы вам это не использовать?

— И зачем тебе рисковать собой, человек? — настороженно спросила Джия. Красные глаза вампирши будто ощупывали душу Фила. — Репробари убьют тебя сразу же, как только получат шкатулку. В таком случае резонно будет послать к ним одного из нас, чтобы сохранить сердце.

— Они исчезают сразу, как только вы находите гнездо, — покачал головой Фил. — Они не будут верить тем, кто проклял их и изгнал из семей.

— А тебе они поверят? — усмехнулся Вегейр.

— Да. Я человек. Скот, — голос Фила зазвенел, а губы гневно сжались. — Изгои знают, как вы к нам относитесь.

— Фульгур очень умен, — спустя минуту молчания ответил Раду. — Не стоит его недооценивать, Филипп Уорд. Мы не можем рисковать шкатулкой. Мы даже не представляем, как её открыть.

— Зато представляют они, — вставила Анна, тоже подходя к столику. — В словах Филиппа есть разум. Если мы сможем отследить Филиппа, то он приведет нас прямиком к гнезду и изгои не успеют скрыться. Мы гоняемся за Фульгуром и его сыном уже несколько сотен лет, но натыкаемся лишь на брошенные места. Это шанс обрушить на Репробари мощь пяти семей, владыка Раду, и лишить изгоев лидера.

— Я против, — покачала головой Каелеа. — Это слишком рискованно. Если шкатулка попадет в руки Репробари и мы не успеем её уничтожить, то Алая ночь опустится на землю.

— Я тоже против, — склонил голову Раду. — Сердце необходимо спрятать.

— Его необходимо уничтожить! — рявкнул Вегейр. — И только Репробари знают, как открыть шкатулку. Она не горит в огне, не тонет, и легко выдерживает удар топора. В словах человека есть здравый смысл. Я поддерживаю его.

— Семья Санави тоже поддерживает предложение Филиппа Уорда, — степенно кивнула Джия. — Спрятать шкатулку — значит отсрочить наступление Алой ночи еще на несколько сотен лет. И тебе известно, Владимир, что нужно для того, чтобы спрятать шкатулку.

— Вампир, отправившийся с этой миссией, должен умереть и унести местонахождение в могилу, — мрачно добавил Вегейр. — Кто-то из семей лишится главы.

— Я знаю о ритуале, — мягко ответил Владимир, внимательно смотря на шкатулку. Он перевел светло-серый взгляд на Филиппа и слабо улыбнулся, после чего посмотрел на Анну. — Какова вероятность успеха, если я проголосую за этот дерзкий план?

— Репробари наверняка проверят Филиппа на предмет жучков и даже малейшее колебание энергии сорвет наши планы, — вздохнула девушка. — Но можно использовать Кровавую метку.

— А он готов на это ради цели? — Фил, не понимая ни слова, кивнул.

— Я готов на все.

— И почему же? — деликатно спросил Раду. — Человечеству не свойственны авантюры. Наоборот, вопрос выживания всегда стоит на первом месте.

— Если то, что вы сказали, правда, то человечеству придет конец, когда будет открыта шкатулка, — тяжело вздохнул Фил. — Одна жизнь против миллионов. Кажется, все очевидно. По крайней мере, для меня.

— Филипп, Кровавая метка позволит мне отследить твои перемещения, — тихо произнесла Анна, приблизившись к нему. Фил снова ощутил слабый запах древних трав и улыбнулся. — Она так же позволит мне убить тебя, если что-то пойдет не так.

— Если я решу предать вас? — с обидой хмыкнул он.

— И это тоже, господин Уорд, — ответил Владимир. — Риск слишком велик. Но вы и сами не захотите жить, если Репробари о чем-нибудь догадаются. Поверьте, лучше умереть, чем повторно попасть в руки Фремиту или, что еще ужаснее, Фульгура. Вы готовы к этому?

— Готов, — кивнул Фил, с тревогой посмотрев на шкатулку. Руны на верхней крышке по-прежнему сияли золотом, но от ящичка словно исходила какая-то невидимая угроза. Отвлекшись на минуту, Фил пропустил рывок Анны, которая резко бросилась к нему и, схватив за волосы, опрокинула голову назад и впилась в сонную артерию.

Дикая боль пронзила тело Фила и он закричал. Словно кто-то влил ему раскаленный свинец в кровь или пронзил сердце миллионом жгучих игл. А следом за болью пришло желание. Фил чувствовал, как жадно язык Анны слизывает кровь с его кожи. Как сильно впиваются губы и как сильно пахнет дикими травами. Где-то вдалеке послышался смешок Микаэлы, но Фил обмяк в руках девушки и молил лишь об одном. Чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался. В голове шумело, горло пересохло и саднило, а в глазах возник красный туман, когда Анна оторвалась от его шеи и бережно положила его на пол.

— Прости, — тихо сказала она, быстро вытирая кровь, блеснувшую в уголке губ.

— Не… надо… извиняться, — одними губами ответил Фил и слабо улыбнулся. Сердце постепенно успокоилось и стало биться медленно, словно ничего и не было. Но руки и ноги вообще не чувствовались и Фил тихо рассмеялся, когда понял, что не может пошевелиться.

— Стьепан, Роберт, — отрывисто приказал Владимир и к нему тут же подошли два рослых вампира, которых Фил уже видел. — Отнесите господина Уорда в спальню, и пусть Луи приготовит ему ужин. Кровавая метка поставлена и ему необходимо набраться сил.

— Не нравится мне это, — фыркнула Каелеа. — Но раз такова воля совета, пусть будет так.

— Я помогу, — перед лицом Фила возникла ехидная мордашка Микаэлы, которая поцокала языком и ущипнула его за нос. — Понравилось, человечек?

— Я ног не чувствую.

— Это нормально. Кровавая метка берет под контроль все твои жизненные процессы и тому, кто её поставил, достаточно захотеть, чтобы ты умер, как ты умрешь.

— Оптимизм где-то потерялся, — хрипло рассмеялся Фил, когда его взял на руки Роберт и осторожно направился к выходу из зала. — Я хочу спать.

— Не время, человечек, — хмыкнула вампирша. — Нас ждут славные дела.